Маг поневоле

Неожиданный удар буквально выбил искры из глаз. Отшатнувшись, я больно приложился затылком о стену. Рот моментально заполнился солоноватой кровью, в голове загудело. Почти ничего не видя перед собой, я попытался отмахнуться, но второй мощнейший удар в живот заставил рухнуть на пол, сложившись пополам. Последовавшие за этим несколько беспорядочных ударов ногами, я выдержал, молча, старательно закрывая руками голову.

— Хорош, Никодим! — Судя по начавшейся возне и прекратившемуся избиению, Тимофей отволок старосту в сторону. — Зашибёшь ещё, не то! Тогда почитай, все труды насмарку пойдут!

— Молод ещё, учить меня! — Рявкнул в ответ Никодим, но рваться продолжить избиение перестал. — Если бы я хотел зашибить, то сразу бы зашиб! Так. Вежеству поучил немного! А жрецам всё едино, в каком виде мы его им предоставим, лишь бы живой был, да на ногах уверенно держался. Скажем, что при поимке сопротивлялся, вот мы ему бока то и намяли. — Староста весело хохотнул, радуясь своей незамысловатой шутке словно младенец.

— Рожу бы я его дружку лучше начистил, — процедил Тимофей. — Мало того, что постоянно под ногами путался, так ещё и десятнику побежал жаловаться, сын айхи!

— И толку? — Хмыкнул Никодим, повернувшись к Тимофею. — Недошлёпка нет, послухов тоже. Будет десятник, из-за каждого сопляка, беспокоится!

— Так-то оно так, — согласился Тимофей, — а только он на нас ещё за ворота, намедни, озлился. Если бы зло затаил, мог донос мимо ушей и не пропустить.

— А ты думаешь, почему я для него так расстарался? Небось, ни в одной деревне так не привечали! Но как вишь, оно того стоило! Не стал Невронд твоего дружка слушать! — Никодим, повернувшись ко мне, подпустил в голос яду. — Взашей выгнал! Да ещё и пинка хорошего вдогонку дал!

— Ничё. Может, когда ещё, встретимся, — голос Тимофея не обещал моему другу ничего хорошего. — Глядишь и поквитаемся.

Несмотря на боль, на душе у меня немного потеплело. Эх, Гонда, Гонда! Не послушал я тебя! А теперь уже поздно. Но когда буду подыхать, то хоть кого-то можно будет добрым словом вспомнить! От обиды за свою же глупость, всё внутри вскипело, и нахлынула злость.

— Смотрите, как бы он с вами не сквитался! Особенно, когда магом станет!

Говорить было тяжело. От досады и злости на себя, тисками сдавило горло.

— Видно мало я тебя поучил, — окрысился Никодим и, покачав головой, задумчиво заметил. — Ещё добавить что ли? Для ума.

— Господине староста, — голос Вимса остановил Никодима в шаге от меня. — Нам бы о наших с вами делах потолковать.

— А что тут толковать то? — Никодим, видимо, решив, на время, отложить расправу надо мной, развернулся к старому магу.

— Ну как же, — Вимс ничуть не стушевался под пристальным взглядом старосты. — Мы со Ставром условия договора выполнили. Обещали недошлёпка подманить — подманили. Вот он, теперича, тож с нами в подполье сидит. Так что за вами дело встало.

— Это да, — осклабился Никодим. — Обещанноё надо выполнять. — Староста погладил рукой свою бородёнку и задумался. — Да что тянуть то. — Решился он. — Завтра, как обоз уйдёт, и суета уляжется, так и ваш черед наступит.

— Неужто отпустите?! — Не выдержав, высунулся, из-за плеча Вимса, Ставр. Его глаза возбуждённо блестели, с отчаянной надеждой взирая на своих тюремщиков. Те весело заржали. Вимс, тяжело вздохнув, приобнял юного мага.

— Не было такого ряду Ставрушка, чтоб нам животы наши оставили. О другом речь шла. Обманул я тебя.

— Как не было?! — В отчаянном вопросе Скавра смешалось всё: и не до конца ещё потухшая надежда, и отчаяние, от понимания, что ей не сбыться, и детская обида, на то, что его обманули, и самое главное — страх. Страх перед тем, что ещё предстояло услышать. — Обещали же нас отпустить, в обмен на вот этого! — Ставр, почему то, с ненавистью взглянул в мою сторону.

— Ну, сам посуди, Ставруша, — ласковым голосом, начал объяснять ему старик. — Ты на службу княжью шёл, да ещё и жрецами одобренную. Вместе с дружком твоим убитым. У меня же грамотка, самым отцом-приором подписанная, была. А они нас силком переняли, Если это беззаконие наружу всплывёт, всей деревне несдобровать! Как же они нас отпустят то теперь? А если мы с челобитной пойдём?

— Не пойду я с челобитной. Троими клянусь! — Повалился на колени Ставр.

— А тебе самому и идти не нужно будет, — усмехнулся в ответ Тимофей. — Тебя же сразу отцы-вершители к ответу призовут. Почему в острог не явился, да куда дружка своего подевал. — Щербатый наклонился к Ставру и поинтересовался. — Иль ты отпираться станешь, да нас выгораживать?

— Не скажу я о вас ничего, — не веря самому себе, пролепетал Ставр. Он уже плакал, поняв, что живым отсюда не выберется.

— Вот я о другом ряд и заключил, — вздохнул Вимс, с состраданием поглядывая на юношу. — О смерти полегче. Не хочу я в реку, с камнем на шее, сигать!

— Не волнуйся, старик. Я лично тебе сначала горло перережу, — как-то по-доброму усмехнулся Тимофей. — Я умею.

И что-то в его голосе заставляло поверить. Да, этот действительно умеет.

— Мы вас даже покормим получше, с утра, — добродушно поддержал своего подручника Никодим. — А что? Когда с нами по-людски и мы по-хорошему. Чай не звери! Ну ладно. Почивайте, значит, пока. До утра ещё время есть. — Староста смачно зевнул и бросил многообещающий взгляд в мою сторону. — А с тобой мы ещё побеседуем, опосля, щенок. Ты у нас подольше погостишь. Тимоха, светоч прибери. Неча без дела его силу на ушлёпков переводить.

Тимофей, поднимаясь, коснулся кристалла рукой, гася рукотворное солнце. Скользнула вверх лестница, скрипнули петли крышки и вместе с упавшим на нас мраком, навалилась тишина. Разве что Ставр продолжал тихонечко всхлипывать в своем углу.

— Пойми, Ставр. Они нас всё равно отсюда живыми не отпустили бы, — чуть помолчав, решил ещё раз оправдаться Вимс. — Даже если бы пообещали. Они же себе не враги.

— Это всё Слав, чтоб Лишний его кости, за кромку, с собой забрал! Говорил же ему! Так нет! Весёлый дом ему подавай! Половину сбережений за одну ночь спустили! И что теперь? Не больно-то он веселился, когда его закапывать принялись!

— А дом то весёлый тут причём? — Удивился я. Сильной обиды на этих людей я не держал. Сюда я попал больше по своей глупости, чем по их вине. Сказал же Гонда, чтобы не убегал никуда. А эти... Положение у них было безвыходное. Да и я для них никто. Учитывая местные нравы, где каждый сам за себя, ждать от них какого-то самопожертвования было бы верхом идиотизма. Если не хочешь, чтоб человек сделал тебе подлость, не создавай ему условий для этого. Так что пленных магов мне было даже немного жаль, особенно Ставра. Наверно потому, что мог оказаться на его месте, буквально через год.

— Да нам, когда в Горбатый острог отправляли, на дорогу по пять серебрушек вручили, — хлюпнул носом Ставр. — Ну, чтоб с голоду по дороге ноги не протянули. А Слав говорит мне, что нам на дорогу и трёх хватит, если не жировать. Лучше к бабам сходить. В остроге их точно нет, а когда оттуда вернёмся, один Лишний знает. Если вообще вернёмся. Я, сдуру, и согласился.

— Ну и? — Поторопил я, замолкнувшего было мага, так и не уловив связи между проститутками и, уже почти обжитым, подпольем.

— Ну и! — передразнил меня Ставр. — По две серебрушки там оставили! С магов везде втридорога дерут! А на утро обоз в сторону Горбатого острога шёл. Купчина один решил со степняками расторговаться. Мы, было, сунулись к нему, а он, слюна скунса, по четыре серебрушки с каждого потребовал. Так и не договорились. — Ставр помолчал и с обидой произнёс. — Сейчас бы уже в остроге были!

— Мда, — почесал голову я. — Как говорил один мудрец, на свете есть три беды: пожар, потоп и бабы. И если первые две ещё можно, как-то, избежать, то третье зло неизбежно!

— Что-то я такое изречение не помню. — В голосе Вимса проскользнуло сомнение. — Как звали мудреца то?

— А я помню? — Уже привычно, пожал плечами я. — Всплывают временами какие-то обрывки воспоминаний.

— Пустошь коварна, — пожевав губами, согласился Вимс.

— Неужели отсюда никак нельзя выбраться? — Зябко поёжился, от его тона, я. — Ведь должен же быть выход!

— И как ты собираешься выбираться? — В голосе старого мага просквозил неприкрытый сарказм. — Подкоп? И сколько ты будешь его копать? Две седмицы — три? — Хмыкнул голос в темноте. — У нас время только до утра. — Вимс сделал выразительную паузу и продолжил лекцию. — Стены, если ты успел заметить, сложены из целых брёвен, причём дубовых. Тут топором и то работы надолго хватит, а так... С потолком то же самое, что и со стенами и это притом, что до него ещё нужно достать! Да и не будь всего этого, — устало резюмировал Вимс. — Не забывай про цепи на ноге. Голыми руками тут тоже ничего не сделаешь.

— И всё это в полной темноте, — решил подать голос и Ставр. — Светоч они вчера только из-за тебя зажгли. Чтобы, значитса, у нас глаза к свету опять привыкли. Вслепую много не наколдуешь!

— Ну, вы же маги, — не захотелось мне сдаваться. — Неужели ничего нельзя придумать?

— С этим, мы не маги, — судя по звуку, старик тряхнул нацепленным на руку наручем.

— А что это?

— Наруч покорности, — старый маг побарабанил по браслету пальцами. — Он перекрывает доступ к магической изнанке этого мира. Поэтому, пока он на руке, я не могу зачерпнуть даже капельку энергии для заклинания. Такие, в каждой деревне найти можно. Их много понаделали в эпоху возмездия, когда магию под корень выкорчёвывали.

— И снять их, конечно, никак нельзя?

— Без ключа нет, — ожидаемо подтвердил мою догадку Вимс и со странной иронией заметил. — Из всех поделок древних, только этих наручей много и сохранилось. Даже в самой захудалой деревеньке найти можно. Как же! Вернейшее средство мага обнаружить и живым и беспомощным в свои руки получить. Ну а потом и поглумиться вволю! В хозяйстве вещь незаменимая!

Разговор постепенно затих. Ставр, не выбираясь из своего угла, периодически, что-то обиженно бурчал, видимо жалуясь на свою судьбу или вновь проклиная злосчастного Слава. Вимс умудрился задремать, Старый маг, похоже, окончательно смирился со своей скорой смертью и не собирался отравлять себе последние часы жизни бессмысленными терзаниями. У меня же появилась возможность осмыслить положение, в которое я попал. Невеселые были мысли. За эти два дня, в своей новой жизни, я умудрился наделать столько глупостей, что, похоже, тот лимит везения, что был мне выдан судьбой авансом, оказался быстро исчерпан. И назад уже не отыграешь. Если уж даже двое местных магов, находясь здесь довольно давно, ничего не смогли сделать, то каковы шансы у меня? Это как играть в русскую рулетку с полностью заряженным барабаном. Спасти может только осечка, то есть чудо.

Господин недошлёпок, у вас в мешочке случайно чудо не завалялось? Ну, хотя бы плохонькое? Что, нет? Экий вы не запасливый, однако! Мда. Пока ещё нахожу силы иронизировать. Хотя оно и понятно. Просто мою тушку будут разделывать не завтра, а чуть позже. Вот тогда, точно, будет не до иронии.

Металлический скрип, резко ударив по ушам, выхватил меня из состояния полудрёмы. Надо же! И сам не заметил, как за своими душевными терзаниями заснуть умудрился! А что скрипело то? Почему то стало жутковато. Я добросовестно вытаращил глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме и быстро убедившись в тщётности своих усилий, стал напряженно вслушиваться. Тишина была полная. Даже дыхания магов слышно не было. Неужто так тихо спят? Или тоже затаились? Нервы натянулись до предела. Кулаки с силой вдавили ногти в ладонь.

— Вельд? Ты тут?

Тихий, на грани слышимости шепот, прозвучал подобно разрыву гранаты. Я непроизвольно вздрогнул, громко лязгнув цепью, и почувствовал, как по подбородку побежала струйка крови, из прокушенной губы.

— Ты кто?! — В хриплом голосе Ставра царила настоящая паника.

Находившийся наверху, не ответил, какую-то долю секунды принимая решение. Затем вновь, со скрипом, хлопнула крышка люка.

И тут до меня дошло, что за невидимка мог интересоваться моим присутствием здесь.

— Гонда! Я здесь! Не уходи! — Заорал я, кляня себя, на чём свет стоит, за свою тупость и медлительность.

Господи, если ты есть. Сделай так, чтобы он вернулся! Если он не вернётся, я же себе этого никогда не прощу! Осёл безмозглый! Надо было сразу голос подать!

Вновь раздавшийся скрип, прозвучал для меня сладчайшей музыкой на свете.

— Это ты Вельд? — В осторожном шёпоте я, теперь без труда, опознал голос друга.

— Да! — Моему счастью не было предела. — Как ты меня нашёл?!

— Да не ори ты так! — Цыкнули сверху. — Всю деревню на ноги поднимешь! Кто тут с тобой ещё сидит?

— Два мага, — снизил я голос, до горячего шёпота. — Их местные тоже похитили.

— Мы мирные люди, никому не сделавшие зла, — решил вступить в разговор, молчавший до этого, Вимс. — Твой друг может это подтвердить. И если ты нам поможешь, я этого не забуду.

— Да свои они, Гонда! — Попытался развеять я колебания друга. — Можешь не сомневаться!

— Как раз твои слова засомневаться и заставляют, — хмыкнули сверху. — У тебя и староста с Тимофеем вчерась своими были! Ладно. Сейчас лестницу поищу.

— Кто это? — Вопрос Вимса, обращённый ко мне, прозвучал на редкость спокойно, словно речь шла о каком-то пустяке, а не о человеке, в руках которого сейчас были наши жизни.

— Это Гонта, мой друг, — с чувством ответил я. — Мы с ним вместе в школу мажескую шли. Знали бы вы, сколько раз он меня уже выручал! Вот и сейчас! Я уже и надеяться перестал, а он нашёл! Не бросил!

— Ишь ты! — Впечатлился старый маг. — Мне бы таких друзей! А то всю жизнь один как росомаха по свету брожу. Спиной прислониться не к кому. — Вимс немного посопел недовольно, очевидно переживая, по этому поводу, и уточнил. — Небось, с детства дружите? Аль он ещё и родич твой?

— Да нет, — отмахнулся я, совершенно не заботясь, что маг этого жеста всё равно не видит. — Второй день только вместе идём. В дороге и сдружились, крепко.

— Шутишь, небось? — Явно озадачился Вимс. — Так не к месту вроде сейчас. Кто же ради знакомца, так рисковать будет?

Фыркнувший, в темноте, Ставр, судя по всему, явно согласился со своим старшим собратом.

— Вы не понимаете, — начал горячится я — да если бы не Гонда!

— Тсс! — Полушёпотом, прошипел Вимс. — Идёт вроде кто-то.

Я напряжённо вслушался. В наступившей тишине, послышалось едва различимое сопение. Пару раз, чуть слышно скрипнула половица, раздался негромкий стук дерева о дерево.

— Вот, дети айхи! И не поленились лестницу к околице отнести и возле забора на землю бросить. В этой темноте думал, вообще не найду. Хорошо хоть луна немного отсвечивает! — Раздался злой голос Гонды. — А тут вообще темень. Хоть глаз выколи! Вы как? Сильно глубоко сидите?

— Метра три будет! — Откликнулся я. — Ты только поаккуратней. Сам сюда не свались!

— Здесь светоч висит! — Решил принять участие, в нашем спасении, Ставр. — Рядом с лазом.

— Понял! — Оживился Гонда. — Щас поищем! Из подполья свет всё равно снаружи виден не будет.