Кшатрий с соседнего двора

— Ты чего, Старая, тот молодец к тебе в ювелирку пришел, как бы я его не порвал?

— Да, спокойно, племяш. Я бы его отвадила сама и обошлось бы все.

— Не обошлось бы. Тот пионер, у которого кровь Коловратова, все равно бы нас достал, я это знаю.

— Вот его и надо было со свету сжить, а ты не смог. Теперь сложнее все будет.

— Будет не будет, до одного места мне это. Золото мое там дербанят телята эти, душит меня злоба лютая.

— Злоба лютая тебя вечно душит, племяш. А злата этого у нас и так в достатке. Уходить нам надо, думаю. Круто взялись за нас опять.

— Никуда не пойду, Старая, и тебе не дам. Кровь Коловратову сожру, и все образуется.

Глава десятая

Заканчивать надо эти понты, размышлял Максим, лежа утром в палате. Слишком уж поверил в себя, непобедимым почувствовал, героем одноименного советского фильма, снятого в честь одного из создателей самбо. Много слишком стал думать в схватке, лишних мыслей гонять, от этого все возможности боевые и снижаются.

Не привык Максим к такому обращению со стороны соперников, без разницы, что это было, спортивные состязания или уличная драка. И надо бороться в драке начинать, не искусственно, конечно, в захват лезть напролом, со стоматологом это не прокатит, силен слишком, но так подловить где-нибудь, подсечку сделать или через спину его поймать. В партере пока тоже не ясно, там сила тоже нужна, а у стоматолога в этом было явное преимущество перед Максимом. Надо будет подвигать его, раздергать, наподобие того, как с Бобиками планировал бой выстроить.

Да, хорош чужак-стоматолог, вопросов нет, а Бобики его тоже не потянут, уровень у них не тот. В общем, на пределе возможностей надо работать с ним и не тупо, как Макс неудачно попытался, а с подготовительными действиями. Тактику борца-самбиста еще никто не отменял, вспомнил Макс известное пособие, одно из немного произведений, которое он прочитал сам по своей воле, без принуждения.

Вспомнил про вчерашний разговор с Федорцовым, сто пудов опять сейчас книгу принесет про каких-нибудь сыщиков-спортсменов, которые здоровый образ жизни ведут и по улицам, за руки взявшись, ходят. Максим таких сыщиков не одобрял.

До обеда Макс валялся, вспоминая свои особенно тяжелые поединки, которые в основном состоялись в детском возрасте. Это было время, когда Максим только начинал свое становление в качестве берсерка, ну тогда он, естественно, не знал, что он так называется, потом уже Владимир Иванович все пояснил.

Позвонил Гия, справился о самочувствии, дал понять, что в целом в курсе за ситуацию с Максимом и Жданом. Потом сказал, что Саню только что похоронили и народу было немерено, со многих коллективов подъехали пацаны, проявили уважение, не было только самого авторитетного человека, который в бывшем коллективе Макса больше всех за острые ситуации переживает. Ну, это понятно, ему в страну нельзя, его ждут здесь очень, причем не столько пацаны, сколько совсем другие люди. Гия передал привет от Снегиря, и пообещал навестить Максима и принести ему долму.

Чуть позже неожиданно позвонила Настя, холодно справилась о здоровье Максима, перешла к вопросу оформления документов о приеме Максима на работу, сообщила, что специалисты, ответственные в конторе за прием новых сотрудников на работу (Максима передернуло) передали ей пару тройку анкет, и что анкеты эти Федорцов завезет после обеда Максиму. Нужно будет эти анкеты обязательно Максиму заполнить без помарок и ошибок понятным почерком. После этой информации Максим окончательно приуныл, даже с Настей расхотелось разговаривать, ну она и сама особенно не горела, поэтому вежливо распрощалась с Максимом и положила трубку. После обеда приехал Владимир Иванович.

— Рассказывай, что в том доме произошло? — перешел к делу Владимир Иванович, предварительно, по отечески, обняв, лежащего и опешившего от такого обращения Максима.

— Очень серьезный товарищ, физически намного сильнее меня, спокойно работал, особо не напрягался, шутил даже походу пьесы, хотя шутки злые очень у него — Максим рассказывал спокойно без суеты, а чего переживать, когда уже люлей получил, раньше надо было суетиться во время боя, сейчас уже поздно. Учесть ошибки и вперед, искать стоматолога — возраста непонятного. Решил в начале, что он старше меня немного, потом пригляделся, понял, что не могу его возраст определить, вроде молодой, а лицо иногда такое, как ... — Максим задумался, не мог найти нужного определения.

— Как будто это змея или какая другая рептилия, по которой несведущему человеку сложно ее возраст оценить — вдруг прервал Максима задумчивый Владимир Иванович.

— Верно, лучше и не скажешь — Максим оторопел от такой четкой формулировки, сам бы так и не додумался сказать, вот что значит полковник ФСБ — Вы знаете, кто это, раньше с ним уже контакты были?

— Были — Федорцов нахмурился — об этом чуть позже поговорим. Что еще о той встрече рассказать можешь?

— Гнал все время пургу про то, что сожрет меня, в банке замаринует, маньячило какой-то. Потом с теткой своей по телефону говорил, сказал, что заедет.

— С Лесновой — молча рассуждал полковник — семейка еще та, давно их разыскивают.

— Товарищ полковник, я думаю это не берсерк. Конечно, ошибаться могу, но не та эта сила, не отсюда он, другой он, как будто неживой, мимика есть, лыбится, но лицо какое-то восковое. — Максим замолчал на секунду — Владимир Иванович, что это за тварь, Вы в курсе, наверно?

— Есть некоторые соображения у управления на этот счет — полковник несколько смешался — много всего в мире непонятного, Максим. Ты например до встречи со мной о берсерках не слышал ведь? Ну, вот. Точно сказать не могу, пока специалисты наши материал изучают, в том числе исторический. Но могу сказать одно, товарищ этот очень опасен, одному на него больше ходить не надо.

Это про стоматолога Серый бредил, чтобы по одному не ходили, вспомнил Макс.

— Именно этот товарищ убил отца Насти Василия Истомина и сделал калекой нашего дядю Колю — мрачно произнес Федорцов, встав со стула, и подойдя к окну. — Вася не сразу умер, скончался позже от ран. Но самое главное, что дядя Коля до этого момента считал, что они с покойным Василием этого упыря уничтожили.

— Выходит, нет. Тогда не получилось, и сейчас он свалить успел.

— Вот это очень плохо — Федорцов стоял хмурый, на Макса не смотрел — сейчас уже почти весь дом упыря этого обыскали, мероприятия подходят к концу. Описывают ребята имущество, золота, там конечно, драгоценностей, старинных, наших монет и даже Римской империи, с Южной Америки, много чего. Не могу представить на какую сумму все, да и не самое важное это. Самое страшное, Макс, что, судя по обыску, подвал у него под кухню оборудован, мясо он там разделывал, мариновал с приправами всякими, и там же обедал — Максу стало совсем нехорошо, в смысле страшно, но не за себя.

— И в кухне этой на настоящий момент найдены фрагменты человеческих тел, скорее женских, которыми он, судя по всему, и питался. Надо уничтожить его, Макс, вместе с теткой. — прервался на мгновение — Я знаю, ты хочешь с ним сам разобраться, но в этом случае так не получится.

— С Лодброками вместе идти на него?

— В связи с особой опасностью злодея, крайне высоким уровнем угрозы, которую он представляет для общества, в настоящий момент принято на высоком уровне решение — голос Федорцова приобрел привычную для таких моментов торжественность, которая стала для ушей Максима даже чем-то родным — о проведении совместной операции управления с рядом силовых структур. Это означает, что около половины берсерков, проходящих службу в других подразделениях, будет прикомандировано к Отряду до момента уничтожения этого субъекта. Берсерки, проживающие на территории Российской Федерации, и не являющиеся сотрудниками силовых структур, проинструктированы о возможной угрозе.

— Сурово.

— По другому, никак. Поэтому, Макс, при любом раскладе на него одному не ходить. Считай это моим приказом.

— Слушаюсь, товарищ полковник — у Макса были иные мысли на этот счет, но он их озвучивать не стал — Как Сергей там?

— Приемлемо. Лежит в отдельной палате, бульон через трубочку пьет, телевизор смотрит. Говорить он не может, челюсть пока не срослась. Идет на поправку Сергей твой, в общем.

Макс повеселел, ну хоть одна новость хорошая, а то слишком мрачно все складывается пока.

— Ладно, Макс, вот тебе супчика передали — Владимир Иванович поставил термосок на тумбочку рядом с кроватью. Термосок точь в точь, как и вчера Маршак передал, только больше раза в два.

— А, кошерное, опять — Максим обрадовался вкусному супчику.

— Откуда Настя кошерное умеет готовить? Она и не знает ничего про это — искренне удивился Федорцов.

— Так Маршак, в смысле Марк, мне вчера такой же приносил — растерянно произнес Макс, ничего не понимая.

— Всю правильно, Настя вчера суп приготовила, передала Маршаку, он тебе его принес. А сегодня приготовила свеженького и через меня тебе отправила. Какой кошерный, обычный борщ с мясом. Не ел, что ли никогда? Маманя твоя же отлично готовит, странно даже.

— Ел, почему — обиделся за маму Макс. Но Настя, готовит ему борщ уже второй день подряд, чудеса! — а анкеты где?

— Какие анкеты?

— Ну, анкеты Настя должна была мне передать. Она мне звонила, предупредила, что анкеты Вам для меня закинула, из кадров передали.

— Анкет не было, только борщ — товарищ полковник впервые за всю встречу заулыбался, хитро глядя на Макса, отчего тот почему-то смутился и покраснел — Эх, молодежь, не просто с вами! — тут Федорцов хлопнул себя по бедру — Кстати, Макс, про анкеты, молодец, что напомнил. Держи, еще пара произведений. Новые приключения профессора и его друзей.

— Да мне еще ту читать немало осталось! — возмутился Макс, даже в больничке не дают расслабиться — мне еще нельзя, я по плану только на семьдесят процентов от максимума вышел!

Федорцов уставился на Макса — семьдесят процентов, это в чтении, то? Тогда все понятно. Ты это, Максим, лучше тогда вообще на максимум не ходи, не нужны нам травмы, а то опять в больницу попадешь. Работай тогда в пределах семидесяти и разогревайся лучше перед тренировкой.

— Это как? — не понял Максим.

— Я тебе Буратино принесу. Будешь перед взрослыми книгами каждый раз по десять минут читать.

Федорцов ушел. Буратино еще навязал, хуже только в школе было, размышлял Максим. Потом мысли унеслись в сторону Насти. Наверно почувствовала солидарность со мной, стоматолог же и отца ее убил, и меня чуть не порешил. Хотела помочь мне, как товарищу по несчастью, пришел к выводу Макс, другое вряд ли может быть, через чур уж холодна.

Конечно, читатель понимает, что в случае с Настей шла речь не только, и не столько о солидарности, сколько совсем о других более сильных чувствах. Не будем корить Максима за толстокожесть и несообразительность, просто так уж повелось в жизни нашего героя, что знакомства с прекрасными девушками происходили у него на улице, в ресторанах, барах и клубах, а дамы, знакомящиеся в подобных местах с молодыми людьми, как правило, не имеют обыкновения тянуть кота за хвост в делах подобного толка. Хотя в данном случае пословица с котом, согласен, не совсем к месту. В общем, не привык Максим к играм в холодность с женщинами, поэтому и не представлял реального отношения Насти к себе.

Интересно, а что завтра Маршак принесет, придался новым размышлениям Макс, может котлеты или пельмени с маслом. На следующее утро Маршак зашел в палату, как уже и ожидал Максим не с пустыми руками. Только это были не котлеты и не пельмени (ну не было времени у Насти пельмени лепить, работает допоздна, недаром ее Артемидой прозвали), а большая порция бефстроганова с вареным картофелем и огурчиками. Макс стал трапезничать прямо в присутствии Марка, уж очень вкусно пахло.

— Рассказывай — с набитым ртом попросил Макс Маршака.

— Ведутся розыскные мероприятия — с торжественным видом начал Маршак, Макс аж чуть не подавился, так на Федорцова было похоже — ребята из Отряда носятся по Москве и области, проверяют адреса, наводки — тут Марк замолчал, информация у него закончилась, так как в управлении каждый знал лишь то, что ему по статусу положено, ничего не поделаешь, ФСБ все таки — как себя чувствуешь? — перешел Маршак к более близкой ему тематике.

— Хорошо, даже сам удивляюсь. Утром врачи приходили скопом, лечащий там хирург и еще несколько. Смотрели, поражались, ощупывали, зрачки проверяли, давление и так далее. Бок у меня уже не болит, стопа как будто и трещины не было, нос только чуть искривленный будет, но ничего страшного, особо не видно. В конце осмотра спросили даже, что я принимаю из запрещенных препаратов.

— А ты что ответил? — заинтересовался Маршак.

— Что ответил — возмутился Макс — сказал, что оборот сильнодействующих веществ на территории Российской Федерации запрещен, и они как врачи должны это сами знать.

— А они?

— Устыдились, Марк, они. Что ты ходишь вокруг да около? Давай выкладывай, что там со мной?

— С тобой, Максим, все хорошо, по плану идет. Процесс регенерации и так у тебя, исходя из природы твоей, ускоренный был, а сейчас еще сильнее пошел. Видимо трепка подействовала, которую тебе тот субъект устроил — Марк говорил не торжественно, но достаточно деловито, Максиму стало интересно — так вот, этот гражданин, который избил тебя, можно сказать принес огромную пользу. Эти повреждения, которые ты получил тебя не уничтожили, а следовательно придали новый стимул для роста твоих возможностей.

— Федорцов мне это уже говорил. Типа стресс был и от этого все улучшаться стало.

— Все верно, только необходимо излечиться сначала от травм. А потом уже пробовать, иначе организм может не выдержать, ресурсов много уходит внутренних на все.

— Ладно, сказали, завтра выпишут может уже. Дома буду отдыхать, раз в неделю ездить к ним.

— К ним не надо — быстро сказал Маршак — мы тебя сами наблюдать будем. Повреждения не такие, как у Серого, без хирургов уже разберемся, но им спасибо, они свою работу сделали.

— Со следующей недели в зал начну ходить — поделился Макс планами с Марком — легонько, а там уже посмотрим, как пойдет.

— Не рано?

— В самый раз.

Максима выписали на следующий день в двенадцать дня. Приехали его забирать из больницы Гия со Снегирем.

— Самбист! — Максим обнялся с пацанами — как самочуха?

— Приемлемо — подражая Федорцову ответил Максим — иду на поправку.

Сели в машину, Снегирь купил себе крузак, черный, дизель.

— Купил помещение небольшое себе во Фрязино — довольный рассказывал Снегирь — делаю ремонт, работяг нанял, нашел уже бэушное оборудование, совсем без износа почти за вменяемые деньги, оплатил задаток, как ремонт сделаю, завезут. Инструмент, вообще, новый весь куплю. Начну оказывать авторемонтные услуги населению и организациям. Так что, с бэхой своей, ко мне теперь, Самбист.

— Спасибо. А ты, братан?

— Небольшое помещение в Балашихе заприметил себе под магазин, куплю и буду сдавать под продукты — в отличие от Снегиря, Гия отвечал безрадостно.