Мертвый Змей и Кубок Огня

Как раз в этот момент соседка Гарри, не сдержавшая смешок во время приветствия Хмури, поднялась из-за стола и, встряхнув спадающими почти до пояса белокурыми волосами, более не скрытыми шарфом, направилась к гриффиндорскому столу.

Подойдя к гриффиндорцам и что-то спросив, она задержалась на несколько минут, после чего вернулась к равенкловскому столу с каким-то блюдом в руке, провожаемая взглядами всех без исключения гриффинорцев мужского пола, а также половины учеников остальных факультетов. С каждым её шагом количество зрителей нарастало.

Вскоре, девушка вернулась за равенкловский стол, сопровождаемая взглядами практически всех учеников Ховартса, включая обычно невозмутимых равенкловцев. Даже привычные к её вейловскому очарованию соученики начали заглядываться на начавшую нервничать девушку. Внешне это никак на ней не отразилось, но пелена магии крови, охватившая учеников стала гуще, восхищенные взгляды ещё тупее, а француженка начала нервничать ещё сильнее, выпустив из-под контроля ещё больше магии...

Гарри устало вздохнул, после чего на учеников трех школ обрушилась магия Серых Пустошей, заставляя магию присутствующих в зале буквально вбить в их разум, что самосохранение в данной ситуации гораздо важнее красоты прекрасной француженки.

Стоило вниманию, обращенному на равенкловский стол слегка рассеяться, как вейла взяла распоясавшиеся способности под контроль, после чего Гарри убрал давление своей силы. Тем не менее, некоторые первокурсники ещё долго тряслись.

— Спасибо, — сказала девушка, вернувшись на свое место рядом с Гарри.

— Обращайся. Вразумлять тех, кто вразумлению поддается, я умею неплохо. Даже если это гриффиндорцы.

— Флер Делакур. Скажи, сын Небытия, то, что они меня демонст'гативно проигно'гировали до тех пор, пока я не высвободила оча'гование, это нормально? Конечно, я вейла всего на четверть, но это удивляет.

— Это же гриффиндорцы, а ты и твои соученики предпочли сесть за столом совсем не дружественного им факультета, — сказал Гарри, с усилием удержавший невозмутимое выражение лица при словах "на четверть".

— У нас в школе сейчас необъявленная и довольно тихая, но полноценная война, — добавила Гермиона, быстрее других равенкловцев оправившаяся от влияния силы Гарри. — Учитывая, что и вы, и дурмстрангцы предпочли ассоциировать себя с нами и слизеринцами, два светлых факультета будут к вам довольно враждебны. На прямой конфликт пойдут вряд ли, но даже нейтрального отношения не ждите.

— Особенно, если из одного из этих факультетов будет выбран чемпион Хогвартса.

— Учту, — ответила вейла.

Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим — сухопарый, подтянутый, пожилой человек. Пробор в его коротких седых волосах был идеально прям, узкие, щеточкой, усы, словно выровнены по линейке.

— Действительно, кресла для представителей Министерства.

— Похоже, не просто представители, а сами организаторы Турнира Трех Волшебников. — сказала Гермиона. — Полагаю, приехали посмотреть начало Турнира. Этот комментатор с Чемпионата и ещё кто-то.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Спустя пару минут неплотно закрытая Хагридом дверь за учительским столом приоткрылась снова и в щель просунулась любопытная кошачья морда весьма внушительных размеров.

— Следом за Хагридом пришла. Странно, я думала, что кони её больше заинтересуют, — заметила Гермиона. — Впрочем, может потому Хагрид её в замок привел, чтобы крылатых коней не пугала.

Оглядев зал, Лапочка протиснулась в дверь, ещё сильнее её распахивая, после чего спокойно направилась к равенкловскому столу. Реакция шармбатонских гостей поначалу была настороженной, но увидев, как Луна Лавгуд без опаски гладит остановившегося рядом с ней зверя, отшатываться от Лапочки перестали. В конечном итоге Гарри отвлекся от вялого ковыряния в тарелке и принялся чесать положившую ему голову на колени Лапочку за ухом. Вскоре вокруг кошки собралась небольшая группа французских девушек.

— Ученики 'Огва'гтса решились приручить крупную кошку и директор вам это позволил? Это ведь гепа'гд, так? — поинтересовалась одна.

— Не думаю, — возразила "четверть"-вейла, осторожно смотревшая на зверя, но не делавшая поползновений присоединиться к однокурсницам. — Я читала об этих существах, хотя никогда не видела. Кошка Пустошей?

— Да, кошка Пустошей. И она совсем некрупная, даже детеныш, — ответил Гарри. — Лапочка ещё вырастет.

— Кошка Пустошей?

— Как же маги её называют? — задумчиво сказал Гарри. — А, нунда!

Француженки отшатнулись. Оглядев соучениц, Флер демонстративно протянула руку к Лапочке и начала почесывать горло под ошейником.

* * *

Наконец золотые тарелки опустели, и директор с видимым трудом встал с кресла. Зал в ожидании замер. А четвертый и пятый Уизли так и впились в директора горящим взглядом.

— Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт, — сказал Хмури. — Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но вначале представлю тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное, благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Хмури назвал его имя.

— Они являются одними из основных организаторов этого турнира, — продолжал директор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. Филч, ларец сюда!

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Какой-то юный гриффиндорец даже встал на стул, чтобы лучше видеть, вызвав неодобрительные взгляды более культурных факультетов и школ, но был так мал, что все равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Хмури, и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А старый аврор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Хмури вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Директор осмотрел содержимое волшебным глазом, попытался было применить какие-то исследовательские заклинания, но ему этого не дали сделать другие директора. В результате после небольшого спора он сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Хмури закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, вокруг него будет очерчена запретная линия. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

Вскоре равенкловцы уже направлялись в свою гостиную.

— Ты знаком с этой очаровательной вейлочкой? — спросил у Гарри Роджер Девис.

— Нет, встретились только сегодня, — качнул головой Гарри. — Но она обо мне, бесспорно, знала ещё во Франции, благо вейлы меня уже встречали, а я почувствовал её на подлете. А что, крылатых дочерей хочется?

— С ней это не грозит, — усмехнулся квиддичист.

— Значит, вейлы поддерживают контакт с теми, кто считается признаком того, что вейловская кровь начала слабеть и вырождаться, — задумчиво сказал староста. — Неожиданно.

— Признак вырождения? — спросила Гермиона.

— Видишь ли, Аполлин Делакур считается первой известной полукровкой, унаследовавшей от матери только часть сил и способной пользоваться палочкой, а её дочери — первые четверть-вейлы и потому довольно известны среди магов, имеющих близкую родню во Франции. Так что Роджер прав, дальше кровь будет только разбавляться.

Гарри на это только слегка улыбнулся.

* * *

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри и Гермиона встали пораньше. В холле уже собралось человек пятнадцать.

Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Распределяющую шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.

— Все, пора пить зелье, — прошептала шестикурсница Сара Фоссет.

— Старящее? Поучаствовать хочется? И история Турнира не пугает? — поинтересовалась Гермиона.

— Интересно, как зелье взаимодействует с рунами? — задумчиво сказал Гарри. — Это конечно не специальность Хмури, но он не мог не учесть существование зелья. А уж если линию создавала профессор Баблинг...

— Причем тут руны?

— А по-твоему Запретная линия это просто полоска на полу? Уверяю, рун, поддерживающих её, хватает.

— То есть, линия может учитывать старящее зелье... — задумчиво сказала Сара.

— Ну, спешить тебе некуда, так что можно дождаться кого-нибудь с других факультетов, догадавшихся воспользоваться зельем.

— Ладно, не буду рисковать, подожду до конца завтрака.

Долго ждать не пришлось — уже через десять минут в зал ворвались близнецы Уизли и ещё один гриффиндорец. Вид у всех троих был вдохновенный. Один из близнецов вынул из кармана кусок пергамента со словами: "Фред Уизли, Хогвартс", подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту.

— Значит, зелье работает, — сказала мисс Фоссет, вставая из-за стола с пергаментом в руках.

Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

— Нет, не работает, — грустно сказала шестикурсница, садясь назад. — Спасибо, что остановили.

Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга.

— Я же предупреждал, — послышался голос Хмури. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит Саммерса из Хаффлпаффа, ему тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, у вас бороды подлиннее.

Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них мисс Делакур. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр.

— Этот год будет особо веселым для учителей. Сорок лишних учеников, которые будут завершать образование в Хогвартсе, — сказал профессор Флитвик.

Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу.

— К Хагриду, что ли зайти? — сказал Гарри.

— Может быть, всем факультетом с рунами вокруг Кубка разберемся? — предложила Сара Фоссет.

— Ещё не оставила своей идеи? Учебник, какое-то средство для магического зрения, два часа времени и вперед. Либо найдешь непредусмотренный способ поместить бумажку, либо способ сломать линию. Правда, сгонят тебя существенно раньше завершения исследований. Тебе так хочется рискнуть жизнью? — поинтересовался староста.

— Ладно, разбирайтесь, — сказал Гарри, поднимаясь из-за стола. — Я к Хагриду. И ещё, насколько я понял, определительная часть находится ближе всего к преподавательскому столу. Попробуйте поиграть с теми рунами.

* * *

К счастью, Хагрид не горел желанием показывать своих соплохвостов всем приходящим гостям, увлекшись, очевидно, чем-то другим. А именно, приведением своей внешности в "порядок" — на нем был его парадный (чудовищный!) коричневый костюм и оранжево-желтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дегтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать прическу "конский хвост", но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: — А-а... где соплохвосты?

— Снаружи, рядом с грядкой тыковок, — расцвел Хагрид. — Выросли очень. В длину почти метр. Только вот — эх, беда! — стали друг дружку убивать.

— Не может быть! — сочувственно воскликнула Гермиона.

— Да, — печально вздохнул Хагрид. — Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек все-таки еще осталось.

— А как Лапочка? Думаю, она очень понравилась гостям, — перевел тему Гарри.

В хижине была всего одна комната. В углу — громадная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле камина под стать деревянный стол в окружении таких же стульев, под потолком висят копченые окорока и всякая птица. Хагрид взялся готовить чай, а друзья сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других.

— Чуток погодите, — улыбался он. — И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание... Но молчок, как бы оно... не проговориться...