Мертвый Змей и Кубок Огня

4ce9538b77204d4b627426dced21a8f3

Annotation

Персонажи ГП принадлежат Роулинг, персонажи греческой мифологии грекам, персонажи кельтской — кельтам. Если что осталось, то мое.

Палитко Станислав Андреевич

Глава 1. Письма.

Глава 2. Когда смерть — это только начало.

Глава 3. Темный Лорд.

Глава 4. И снова Аннон.

Глава 5. Портал.

Глава 6. Обустройство.

Глава 7. Чемпионат мира по квиддичу.

Глава 8. "Пьяное" шествие или операция "Спасти рядового...".

Глава 9. Последствия и сборы в школу.

Глава 10. "Хогвартс-экспресс".

Глава 11. Турнир Трех Волшебников.

Глава 12. Превращения, превращения...

Глава 13. Непростительные заклинания.

Глава 14. Шармбатон и Дурмстранг.

Глава 15. Кубок огня.

Глава 16. Четыре чемпиона.

Глава 17. Сколько весят волшебные палочки.

Глава 18. Драконы и разговоры.

Глава 19. Первое задание: сидхе и драконы или "надо было читать правила".

Глава 20. Первое задание: последствия.

Глава 21. Как организовать нормальный бал.

Глава 22. Йольский бал.

Глава 23. Сенсация Риты Скитер.

Глава 24. Особенности русалочьей фортификации и обходные пути.

Глава 25. Второе задание или "какой подлец это придумал!?".

Глава 26. Память о минувшем и отголоски грядущего.

Глава 27. Первые порывы ветра.

Глава 28. Глаз бури.

Глава 29. Удар стихии.

Глава 30. Незваные "друзья".

Глава 31. Третье задание: сквозь лабиринт или "самый короткий маршрут — прямая".

Глава 32. Разговоры, награждение и дуэль.

Глава 33. Размышления, душа и оковы.

Глава 34. Дела экономико-политические.

Глава 35. Окончание года.

Палитко Станислав Андреевич

Мертвый Змей и Кубок Огня

Пролог. О проблемах с помещением.

В Литтл-Хэнглтоне по-прежнему зовут его Домом Риддлов, хотя семья Риддлов давным-давно там не живёт. Дом возвышается на холме над деревней, окна его заколочены, с крыши осыпается черепица, а фасада почти не видно за буйно разросшимся плющом. Прекрасный когда-то особняк, самое величественное здание во всей округе, ныне Дом Риддлов прозябает в пустоте и заброшенности.

Жители Литтл-Хэнглтона единодушны во мнении, что в старом доме таится какая-то жуть. Полвека назад в нём произошло нечто кошмарное и таинственное, о чём и доныне любят посудачить деревенские старожилы, когда прочие темы для сплетен исчерпаны. Историю эту столько раз пересказывали, перевирая и приукрашивая, что теперь никто толком не знает, что в ней правда, а что нет. Начало, впрочем, всегда одинаково: пятьдесят лет назад, в ту пору, когда Дом Риддлов был ещё ухожен и не утратил великолепия, погожим летним утром служанка вошла в гостиную и обнаружила всех трёх Риддлов мёртвыми. С громкими криками девушка помчалась с холма вниз и подняла на ноги всю деревню.

— Лежат и глаза у всех открыты! Холодные как лёд! Переодетые к ужину!

Явилась полиция, и весь Литтл-Хэнглтон забурлил, охваченный любопытством. Особой печали по поводу смерти Риддлов, надо заметить, никто не выказывал — в деревне их не любили. Мистер и миссис Риддл были людьми богатыми, высокомерными и грубыми, а их взрослый сын Том и того хуже. Но всех необычайно волновал вопрос: кто же убийца? Ясно же, что трое вполне здоровых людей не могли просто так взять и в одночасье умереть.

В тот вечер торговля в "Висельнике", деревенском трактире, процветала как никогда — обсудить убийство сюда набилась вся деревня. И собравшаяся публика была вознаграждена за то, что пожертвовала в этот час уютом домашнего очага, — в самый разгар беседы, едва переведя дух, ворвалась кухарка Риддлов и в наступившей тишине объявила, что прямо сейчас арестован человек по имени Фрэнк Брайс.

— Фрэнк! — раздалось несколько голосов. — Быть не может!

Фрэнк Брайс служил у Риддлов садовником и одиноко жил в обветшалом коттедже на территории усадьбы. Фрэнк был на войне и вернулся с неё с негнущейся ногой, острой неприязнью к скоплениям народа и шуму и с тех пор работал у Риддлов.

В едином порыве общество заказало кухарке выпить и приготовилось слушать подробности.

— Я всегда считала, что он какой-то странный, — поведала она жадно внимающим слушателям после четвёртой рюмки шерри. — Нелюдимый, вот какой... Уверена, предложи я ему чашку чая — сто раз пришлось бы просить. Разговаривать не хотел — не желал, и всё тут!

— Он же страшную войну прошёл, Фрэнк-то, — возразила женщина у бара. — Хочет спокойной жизни. Это же не повод, чтобы...

— А у кого ещё есть ключ от задней двери? — взвизгнула кухарка.

— Запасной ключ висит в домике садовника, сколько я себя помню! Дверь-то вчера вечером не взламывали! И окна целёхоньки! Фрэнку всех и делов — пробраться в большой дом, пока мы все спим...

Слушатели обменялись мрачными взглядами.

— Неприятный он с виду, хуже некуда, — проворчал мужчина у стойки.

— Это он на войне двинулся, — заметил хозяин трактира.

— Говорила же я, что с Фрэнком не хотела бы поссориться ни за какие коврижки, верно, Дот? — возбуждённо сказала женщина, сидевшая в углу.

— Кошмарный характер, — с жаром кивнула Дот. — Помню, был он ещё мальчишкой...

На следующее утро в Литтл-Хэнглтоне едва ли кто-то сомневался в том, что Риддлов убил Фрэнк Брайс.

А в пыльном и тёмном полицейском участке соседнего с Литтл-Хэнглтоном городка Фрэнк упорно твердил, что он невиновен и что единственным человеком, которого он видел в день смерти Риддлов, был незнакомый подросток — темноволосый и бледный. Но, поскольку больше никто в деревне такого мальчика не видел, в полиции решили, что Фрэнк его просто выдумал.

И вот когда дело стало принимать для Фрэнка скверный оборот, пришёл отчёт о вскрытии тел — и ситуация сразу переменилась.

Более странного заключения в полиции ещё не видели. Врачи, исследовавшие тела, пришли к поразительному выводу: никто из Риддлов не был ни отравлен, ни зарезан, ни застрелен, ни удавлен, не задохнулся газом и вообще, судя по всему, не получил никаких повреждений. Фактически — в отчёте звучало явное замешательство — все Риддлы оказались абсолютно здоровы, не считая такой детали, что были мертвы. Обязанные найти у покойников хоть какие-то нелады, в конце врачи добавляли, что на лицах всех умерших застыло выражение ужаса. Но — как заметили разочарованные полицейские — где это видано, чтобы трёх здоровых людей напугали до смерти?

Поскольку не было никаких доказательств, что Риддлов вообще кто-то убил, полиции пришлось отпустить Фрэнка. Риддлов похоронили на кладбище Литтл-Хэнглтона, и их могилы ещё долго вызывали всеобщее любопытство. А Фрэнк Брайс, окружённый подозрениями, к изумлению всей деревни, возвратился в свой коттедж в усадьбе Риддлов.

— Коли по-моему — это он их убил, и чихать мне на то, что там полиция говорит, — заявила Дот в "Висельнике". — Надо же, остался, бесстыжий, совести совсем нет — вся деревня знает, что он убил.

Фрэнк так и не уехал. Он остался ухаживать за садом. В доме поселилась другая семья, за ней ещё одна: надолго там никто не задерживался. Возможно, виноват в этом до некоторой степени был и нелюдимый Фрэнк — владельцы жаловались, что это место таит в себе что-то зловещее, и дом, в отсутствие обитателей, начал понемногу ветшать.

Нынешний хозяин Дома Риддлов — какой-то богач — тоже там не жил и никак его не использовал; в деревне говорили, что воротила содержит усадьбу "из налоговых соображений", но что это значит, никто толком объяснить не мог. Тем не менее и он продолжал платить жалованье садовнику. Фрэнку шёл семьдесят седьмой год, он стал глуховат, и его увечная нога почти совсем не гнулась, но, как и встарь, он ковылял между клумбами, путаясь в сорняках.

Но Фрэнку приходилось сражаться не только с сорняками. Деревенские мальчишки завели привычку бросать камнями в окна Дома Риддлов. Они колесили на велосипедах по лужайкам, за которыми Фрэнк с таким трудом ухаживал; пару раз, набравшись смелости, они даже залезали в Дом. Им было прекрасно известно, как Фрэнк предан Дому и саду, и они от души веселились, когда он, бывало, хромал по саду, хрипло крича и грозя палкой. Фрэнк считал, что дети дразнят его из-за того, что, подобно своим отцам и дедам, считают его убийцей. Поэтому, проснувшись как-то раз августовской ночью и заметив, что в старом Доме творится что-то странное, он решил, что мальчишки изобрели какую-то новую пакость, чтобы сильнее донять его.

Разбудила Фрэнка раненая нога — к старости она мучила его всё сильнее. Он поднялся и побрёл вниз, на кухню, чтобы налить грелку для разболевшегося колена. Стоя у раковины, он поднял глаза на Дом Риддлов — в верхних окнах мерцал свет.

"Значит, — подумал Фрэнк, — ребята снова забрались в Дом и, судя по пляшущим отсветам, развели огонь".

Телефона у Фрэнка не было, да и полиции он сильно не доверял с тех пор, как они таскали его на допросы. Он отставил чайник и, насколько позволяла нога, заторопился наверх. Вернувшись на кухню, уже полностью одетый, Фрэнк снял с крючка у двери старый ржавый ключ, взял палку, которой пользовался при ходьбе, и вышел в ночь.

Ни на парадной двери, ни на окнах следов взлома не было видно. Фрэнк, хромая, обошёл вокруг Дома, добрался до задней двери, скрытой плющом, вставил ключ в скважину и беззвучно повернул.

Открыв дверь, он вступил в тёмное пространство кухни. Фрэнк не был здесь много лет, тем не менее, несмотря на темноту, он припомнил, где находится дверь в холл, и на ощупь двинулся к ней; в нос ему ударило затхлым духом, он настороженно прислушался: не донесутся ли сверху шаги или голоса? В холле было немного светлее — из-за больших окон по обе стороны парадной двери. Фрэнк начал подниматься по лестнице, благословляя толстый слой пыли на камне, заглушавший звук его шагов и стук палки.

На площадке Фрэнк повернул направо и сразу же понял, где обосновались незваные гости, — в самом конце коридора была приоткрыта дверь, и на чёрный пол падал длинный золотой отблеск колеблющегося пламени. Сжимая палку, Фрэнк продвигался вперёд и через несколько шагов уже видел в щель небольшую часть комнаты.

Огонь был разведён в камине. Это удивило Фрэнка — мальчишки во все предыдущие свои визиты предпочитали костер. А потом из-за двери раздались странные звуки.

* * *

— Нагайна, возвращайся, — прошипел Темный Лорд, получив сообщение от сторожевого заклинания, известившего его о наличии незваного гостя двери комнаты.

Похоже, маглы ещё не утратили интерес к этому зданию, что ещё сильнее уменьшало его привлекательность в глазах мага — спешно проводить маглоотталкивающий ритуал не хотелось. Собственно, он и явился-то в дом убитого при его непосредственном участии отца-магла, скорее от отсутствия приемлемых вариантов.

Сейчас, когда верные последователи Темного Лорда вырвались и Азкабана, магические существа восстановили союзы, заключенные в прошлую войну, а столкновение с нынешним Министерством и сторонниками Хмури становилось все ближе, одиночных встреч в защищенных поместьях древних магических родов стало откровенно мало. Темный Лорд испытывал знакомую всем военачальникам необходимость в месте, где можно будет разместить свой штаб, и откуда можно будет координировать усилия, а желания идти на поклон к его последователям не было по различным причинам. В связи с этим Темный Лорд и перебирал все доступные ему помещения. Собственно, уверен он был на данный момент в одном — в Аннон он своих последователей звать не будет — не хватало ещё раскрыть тайное убежище рода ради решения мимолетных стратегических проблем. К тому же, хотя Темный Лорд и был уже большую часть времени вполне вменяем, охранная система до сих пор далеко не постоянно признавала его таковым, что подчас могло вызвать проблему с попаданием в замок.

К сожалению, все остальные немногочисленные дома рода Слизерин находились в состоянии, описываемым словом "руины" — прошедшие войны не были к ним добры, а для восстановления роду зачастую не хватало времени и численности.

Вздохнув, Темный Лорд вновь позвал своего фамилиара.

* * *

Из комнаты снова раздался голос — таких звуков Фрэнк в жизни не слыхал, — тот шипел и фыркал, не переводя дыхания. Фрэнк было подумал, что у вторженца продолжается начавшийся чуть раньше припадок, но в это время уловил какое-то движение в тёмном коридоре позади себя. Он оглянулся и оцепенел от страха.

Что-то ползло прямо на него по чёрному полу, и, когда оно приблизилось к полоске света, Фрэнк с дрожью ужаса различил, что это гигантская змея — по меньшей мере двенадцати футов длины. Её волнообразно движущееся тело оставляло широкий извилистый след в толстом слое пыли. Вот она совсем близко... Что же делать? Единственный путь к спасению — дверь в комнату, где засел припадочный. Если он останется там, где стоит, змея точно его прикончит.

Он не успел принять никакого решения, когда змея поравнялась с ним и — вот чудо! — скользнула мимо, подчиняясь тому шипению, которое издавал незваный гость, и через секунду кончик её хвоста с ромбовидным узором скрылся за дверью.

По лбу Фрэнка покатился пот, а его рука с палкой затряслась. Там, в комнате, ледяной голос продолжал шипеть, и Фрэнку пришла в голову странная, невозможная мысль: "Этот человек может разговаривать со змеями".

Фрэнк перестал понимать, что происходит. Больше всего на свете ему хотелось очутиться сейчас в своей постели с грелкой. Но беда в том, что ноги перестали его слушаться.

* * *

Подняв с пола свою змею, Темный Лорд на мгновение обдумал все имеющиеся варианты, и пришел к выводу, что на практике подойдет только старое поместье Саласии. Его, конечно, Гарри в жилой вид не приводил, но там хоть процесс восстановления начат...

Вздохнув, маг на мгновение задумался, что делать с престарелым маглом, но так как обживать он этот дом не собирался, решил не обращать на старого садовника внимания, взмахнул палочкой в сторону двери и апарировал — теперь тот решит, что это ему приснилось, что являлось наилучшим вариантом — поднимать шум в деревеньке, которая, как известно Хмури, связана с Темным Лордом, было неразумно.

* * *

Фрэнк Брайс ворвался в комнату, услышав громкий хлопок, похожий на выстрел, но там уже никого не было. В том числе, не было и гигантской змеи, которой просто неоткуда было взяться в Литтл-Хэнглтоне.

— Привидится же такое, — сказал садовник и поковылял назад.

Наложенное Темным Лордом заклинание продолжало свою работу, воспоминания об увиденной гигантской змее и том, кто с ней говорил, медленно тускнели.

Глава 1. Письма.

Гарри лежал на спине, положив руки под голову и спокойно дыша, и выглядел так, словно длительное время дремал. Впрочем, периодически он ворочался, подставляя то один, то другой бок льющемуся с неба солнечному свету. В целом, сидхе наслаждался летним теплом и пронизывающими землю под ним потоками магии. Двигаться куда-либо Гарри в ближайшее время не намеревался, да и желающих подвинуть его как-то не наблюдалось.

Разумеется, в этом не было ничего удивительного — подавляющее большинство лесных существ избегало подниматься на вершину такого манящего для любого магического существа холма, предпочитая, подобно присутствующим в данный момент единорогам, журчащий у подножия холма ручей — слишком несопоставимы были магические силы зверей и чудовищное давлении средоточия лесной магии. Собственно, исключений было не так и много — пятеро старших василисков, чья чешуя в должной мере защищала их от Источника, и сам Гарри, пропускавший потоки магии через себя. Ручей же хоть и был напоен магией, значительно уступал по её концентрации камню на вершине холма и воздуху над ним.

Конечно, сам по себе дикий лесной источник не был чем-то непреодолимым и необузданным, более того, будь это не дикий лес, а дриадская роща, на этом холме бы уже высился созданный на основе таэвендриаля шедевр природной магии, совмещающий в себе живое дерево и магический конструкт. Но дриад в этом лесу не было, в связи с чем, средоточие магии Сердца Леса оставалось в своем первозданном виде.

Впрочем, и без этого, окажись рядом обладающий возможностью видеть магию наблюдатель, он надолго запомнил бы представшую перед его глазами переменчивую картину, составленную двумя переплетающимися в упорядоченной реальности и уходящими в разные "части" Тир'на'Ног источниками — внутренними источником сидхе Смерти и основным источником волшебного леса.

Открыв один глаз, Гарри покосился на учебник по Истории Магии — единственную совершенно лишенную магии книгу в его распоряжении, но начинать очередное её прочтение в данный момент не хотелось. К сожалению, Гарри даже предположить не мог, что именно произойдет, принеси он на этот холм, скажем, "Чудовищную книгу о чудовищах", но он был уверен, что, в лучшем случае, наложенные на неё заклинания очень быстро придут в негодность, а в худшем не уцелеет и сам текст книги.

Так что все остальные книги он к источнику брать не стал, предпочтя оставить всю остальную школьную литературу в старом поместье. Собственно, там же и оставалось большинство их с Гермионой школьных принадлежностей — захламлять пещеру, служившую зимним гнездом семье василисков, человеческими предметами не хотелось — это не шло на пользу ни им, ни гнезду.

* * *

Магия Гарри, смешавшаяся с магией источника и прочно оплетшая те связи, что вели от Сердца Леса к ближайшим малым источникам, в той или иной мере позволяла наблюдать за окружающим. И именно эта оплетка ощутила, что кто-то приближается — Гарри, подобно любому сидхе, будучи живым воплощением магии, даже не пытался хотя бы условно разграничить себя и тот поток энергий Тир'на'Ног, что хлестал сквозь него (в противовес некоторым волшебникам, искренне считающим, что они всего лишь маглы с палочкой). Он лениво открыл один глаз и уставился на дрожащую нить, ведущую к одному из соседних источников.

Кто-то приближался "лесными тропами". Учитывая, что среди обитателей всех лесов Британии, готовых подняться на этот холм, не найдется достаточно безумных и игнорирующих свои инстинкты, чтобы пожелать нарушить поддерживаемое Сердцем Леса перемирие, Гарри это ни в малейшей степени не взволновало, хотя Жертва Пустошам и другие подобные ритуалы тут не действовали, оставляя юного сидхе в определенной степени уязвимым. Впрочем, он сильно сомневался, что приближающееся существо было враждебным.

Гарри полностью открыл глаза, приподнялся на локте и уставился на те кусты, из которых вот-вот должны были показаться гости. Вскоре нить в последний раз вздрогнула, обозначая выход с "лесных троп", а кусты зашевелились, стряхивая рассевшихся на их ветвях фей, после чего Гарри поднялся на ноги и начал спускаться с холма.

Не успел он спуститься до середины склона, как из кустов показалась Гермиона. Она забавно отмахивалась от разноцветных феечек, периодически осыпавших её пыльцой.

— Отмываться придется долго, — сказал Гарри, подходя поближе к ожидающим его равенкловке и Риссашшу.

Подниматься на холм Гермиона тоже не рисковала.

— Я знаю, — ответила она.

— Что-нибудь произошло?

— Письмо от Сириуса, — ответила она на английском. — Сегодня ведь один из "почтовых дней", когда один из нас у края леса совы могут до нас добраться. А также весточка от Катрин.

— Писал же я Сириусу, что проще перейти на что-нибудь другое. Совы слишком вкусные по меркам многих хищников. Но он не хочет. Что в письмах?

— У Сириуса не читала — письмо тебе, а вот Катрин сообщает, что её дядя в последние дни часто глядит на гобелен с родовым деревом, когда не ночует в библиотеке. Катрин подозревает, что он собирается вышить на нем новое имя.

— Да? Интересно, чье же? Хотя у него не так много вариантов, учитывая, что он несколько месяце провел в Пределах Зимы, и возможности познакомится с человеческими девушками у него после возвращения оттуда не было — беглый преступник все-таки.

— Катрин тоже подозревает, что он решил обновить в своей линии сидхийскую кровь и заодно разделить род.

— Естественно, разделить. От брака природного мага и сидхе зимы родится кто угодно, только не природный маг. Ему осталось только узнать, что думает о его планах предполагаемая невеста.

— И выжить при этом, — добавила Гермиона.

— Ну, не так все мрачно...

— У Зимних не принято убивать женихов? Какое, должно быть, облегчение для него?

— Разумеется, не принято. Мужчин среди сидхе, знаешь ли, вдвое меньше, так что дополнительно отпугивать их никто не будет. Даже если жених — человеческий маг. Но за положительный ответ не ручаюсь.

— Может отказать?

— Естественно. А может и согласиться — откуда, как ты думаешь, даже у маглов появились легенды о храбрых рыцарях, отправлявшихся в жилища тех, кого они называли Туатха Де Данаан, большинство из которых, в противовес последующим рассказам рыцарей, располагались совсем не в Тир'на'Ног, посвататься к Бин Сидхе?

— Бин Сидхе?

— В переводе — Женщина Холма. И почему маглы считали, что мы живем под холмами... Впрочем, впоследствии Бин Сидхе превратилось в Баньши, а потом и вообще это название стали применять в адрес приведений-плакальщиц, потеряв изначальное значение.

— Говоришь, даже маглы успешно сватались. Тогда есть шанс, что у Катрин скоро появится новая тетушка.

— Да, даже маглы успешно сватались. Например, многие приписываемые рыцарям Круглого Стола подвиги были обеспечены магией их жен и невест из числа сидхе или других магических существ. Как ты себе это вообще представляешь — с мечом и незачарованными доспехами на дракона? Хотя, стоит отметить, и чародеи среди тех же рыцарей Круглого Стола водились. Собственно, потому в магловском мире и не осталось их подтвержденных потомков — кто из рыцарей уже был магом, а у кто, женившись на сидхе или, скажем, дриаде, и стал основателем нового магического рода..

* * *

— Интересные вещи пишет наш официальный мертвец, — заметила Гермиона, вновь сгоняя с плеча надоедливую феечку.

— Не сказал бы, что особо интересные в смысловом плане, но читать занятно. Мне разве что интересно, чем именно он так допек свою мать?

— Ты имеешь ввиду, что живой портрет все-таки не должен так ругаться на хозяина дома и, фактически главу рода?

— А также на единственного мужчину, который может этот род продолжить. Каким бы скверным характером при жизни не отличалась мать Сириуса, это не нормально.

Феечка взмахнула крыльями, оставляя на "ткани" и листве полуживой мантии изумрудное пятно, не выводимое никакими известными равенкловке заклятьями.

— Оригинально, — сказал Гарри, посмотрев на разноцветное нечто, до встречи с феями бывшее созданной дриадами одеждой, которую Гермиона получила в подарок за участие в прошлогоднем разгроме заведения Фортескью. Почему дриады решили подарить именно одежду, ни равенкловка, ни Катрин, которая и передала подарок, так и не поняли. Конечно, одежда уступала прочностью изделиям из кожи василиска, но была гораздо удобнее.

— Действительно, "оригинально". Хотелось бы только, найти способ это привести в приличный вид. Предыдущие пятна так и не отмылись, а поступать с такой одеждой как с магловской я бы не рискнула. К сожалению, правил ухода за нею мне не сообщали.

— Напиши Катрин, — пожал плечами Гарри. — Ладно, у тебя пера и чернил с собой, разумеется, нет? Придется прогуляться до наших вещей.

— Конечно же, напишу. В конце концов, с её происхождением она точно знает, как бороться с этой проблемой. Разве что в дриадских рощах эта мелкая крылатая напасть не живет...

— Живет, — покачал головой Гарри. — Собственно, они даже в Запретном лесу живут, хотя большинство давно сожрали акромантулы. Вот мы с ними и не встречались.

— Ничего, расплодятся. Ладно, распечатывай второе письмо.

— Уважаемые лорд Слизерин и Гермиона Слизерин... — начал читать Гарри.

* * *

— Похоже, эйфория от возвращения родителей чуть-чуть притихла, — заметил Гарри.

— Естественно притихла, — сказала Гермиона. — Ты же знаешь, какой у Катрин характер... Уживчивость — это не про неё. И у её матери нрав крайне похожий. Как они вообще в одном доме смогут ужиться? И это не говоря уже о том факте, что Катрин со смерти бабушки привыкла жить в гордом одиночестве и тут в доме, чьей безраздельной хозяйкой она была, появляются ещё жильцы.

— И эти старые новые жильцы только что из Пределов Зимы и меньше года как из Азкабана, а значит, не совсем адекватны. Да уж, легко Катрин не будет.

— Ей практически всю систему взаимоотношений с родителями с нуля выстраивать приходится.

* * *

Пройдя по полностью восстановившейся к этому моменту лестнице, равенкловцы вошли в соседнюю с библиотекой комнату, в которой и хранили школьные принадлежности. Конечно, прошедшие столетия не пощадили её, но отголоски магии защищавших библиотеку ритуалов не позволили времени быть особенно жестоким, сохранив комнату во вполне приличном виде, что и позволило ей успешно выступать в качестве хранилища после того, как по всему дому прошлась восстанавливающая магия.

Мебель, к сожалению, не уцелела, так что для удобства Гермионы пришлось принести сюда стол и кресло их библиотеки — Гарри прекрасно обходился без мебели.

— На тебе письмо Сириусу, а я пишу Катрин? — спросила Гермиона. — Или хочешь поучаствовать?

— Пиши, возможно, потом постскриптум добавлю, — сказал Гарри, открывая чернильницу.

"Дорогой Сириус!

Спасибо за последнее письмо, которое все-таки добралось до нас (в противовес предпоследнему). Эту птицу опять чуть не сожрали вместе с письмом! Может быть, ты все-таки перейдешь на иные способы доставки? Думаю, в библиотеке твоего рода найдется немало более удобных средств связи. Я, конечно, могу в теории запретить змеям есть твоих сов, но только змеям, а змеями список желающих подзакусить совой даже в Светлолесье, куда мы с Гермионой ходим принимать твои письма, не исчерпывается. Пожалуйста, найди какой-нибудь другой способ доставки почты. Хочешь, я тебе грима дикого добуду? С учетом твоих способностей, приручить ты его сможешь без особого труда, равно как и объяснить куда именно ему надо отнести письмо.

Дела идут как обычно. Позавчера была большая охота, которая обеспечила нас мясом на ближайшую неделю. Василиски, естественно, добычу заглотили и теперь, в большинстве своем, дремлют, переваривая.

В общем, жизнь неплоха, разве что пригодные для чтения книги подходят к концу. Когда предыдущая владелица библиотеки, к которой я сейчас имею доступ, переезжала, она совсем не заботилась о том, чтобы остающиеся книги можно было понять без привлечения вывезенной литературы. Конечный итог можешь себе представить — есть, например, пара книг по высшему целительству, совершенно бесполезных без книг, соответствующих базовому курсу. С природной магией примерно та же история, разве что книг поменьше — раздел этот не сильно-то для написания книг подходящий.

Учебники же мы успели перечитать по несколько раз, в связи с чем, отчаянно скучаем. Я уже жалею, что оставил некоторые книги в Тайной Комнате Хогвартса. Надеюсь, скоро нам все-таки пришлют список учебников за четвертый курс, или я сам отправлюсь во "Флориш и Блоттс".

Если честно, удивлен упомянутому тобой поведению домовика. Такое впечатление, что он подчинен не только тебе. Но ведь ты в настоящее время — единственный живой член рода, не входящий, в отличие от твоих кузин, в другие рода, и именно через тебя он связан с Источником Блэков. А домовики получают магию, только пока следуют приказам, значит он полностью от тебя зависим. Возможно, он до сих пор исполняет чей-то посмертный приказ, что дает ему независимый приток энергии? Теоретически, для члена семейства некромантов отдать подобный "приказ с подпиткой" вполне возможно — Серые Пустоши никогда не могли в полной мере удержать нашу братию.

Отправлю это письмо как обычно, с гримом — очень уж хлопотно в этом лесу почтовую сову искать. Главное не устраивай с ним потасовку в своем зверином облике, как в позапрошлый раз — сам же мучился, собирая письмо по обрывкам.

Гарри"

Гарри свернул пергамент и положил его на край стола — все готово, надо лишь взять взаймы у Анубиса очередного грима.

— Как там письмо для Катрин?

— Пишу очередные утешительные фразы, — ответила Гермиона.

— Думаешь, ей это поможет?

— Знаешь, сложный вопрос... У меня никогда не было подруги, которой я могла бы писать такие письма, так что экспериментов проводить не довелось. Но хуже вряд ли будет.

* * *

— "... я понимаю твое возмущение...". Мило. Действительно понимаешь? — поинтересовался Гарри?

— Разумеется, нет, это просто стандартная фраза. У меня никогда не было проблем с неожиданно вернувшимися из тюрьмы родителями. Хотя бы потому, что они туда никогда не попадали. Так что мне никогда не приходилось делить две ванных комнаты на четверых. В первую очередь потому, что двух ванных комнат в доме обычных дантистов не имеется. И мне никогда не приходилось одну-единственную делить — день длинный, всегда можно выбрать момент, когда она не занята спешащими на работу или готовящимися ко сну родителями.

— Хм... "возможно, тебе стоит быть терпимее...". Это слово не слишком-то подходит к Катрин.

— Не скажи, с младшекурсниками она успешно управлялась, так что терпимость, равно как и терпение, у неё имеется.

— Фамильное блэковское, если брать в качестве примера Сириуса и портрет его матери. То есть практически отсутствующее и исчезающее от любого раздражителя.

— Ладно, согласна. Интересно, кстати, почему они такие...

— Думай.

— Родовая магия? Некромантия?

— И?

— При общении с мертвецами характер роли не играет, — пояснила Гермиона.

— А ещё?

— Серые Пустоши?

— Именно, отголоски силы Серых Пустошей. Собственно, представители родов, работавшие с существами из Пределов Лета или Зимы, тоже покладистым нравом не отличались. Их магия слишком чуждая, она слишком близка к сидхийской, а если бы не, так сказать, родовое притяжение, скрепляющее Дома, мы все были бы одиночками.

— То есть, уживчивый характер — это не про рода, имеющие дела с магией Тир'на'Ног.

— Нет, не так — вся магия есть магия Тир'на'Ног. А наследственным неуживчивым характером отличаются рода, часто имеющие дела с существами из-за границы. Впрочем, всегда встречаются исключения. В любом случае, авторитет наиболее опытных магов рода не дает разбредаться чересчур сильно.

— Но и "бунтовщики", подобные Сириусу, встречаются нередко.

— Бывают, — признал Гарри.

Глава 2. Когда смерть — это только начало.

— Нормально, — прокомментировал Гарри проченное, после чего взял в руку перо. — Даже не знаю, что тут можно добавить.

— Что-нибудь нейтрально-воодушевляющее, — подсказала Гермиона.

— Разве что...

* * *

Поставив последнюю точку постскриптума, Гарри поднялся из-за стола.

— Отправишься за почтовым животным? — спросила равенкловка. — Ладно, я пока запечатаю конверты, и поищу что-нибудь почитать. Если повезет, найду то, что я способна понять без дополнительной литературы. Хотя шансов немного.

— Проверь, пожалуйста, сигнальную часть защиты поместья, — попросил сидхе. — Хотелось бы знать, насколько она уже восстановилась. Проход в малый боевой зал должен быть где-то в подвалах.

— Поместье меня пропустит?

— Если там не завалено, да. Гм... твоя сила есть магия от магии рода Слизерин. Конечно, поместье давно не заселено, а данные устарели, но за будущую Хозяйку Ключей или, что тоже возможно, просто за женщину рода ты должна сойти.

— Но зачем это нужно? Раньше ты не заботился о состоянии следящей сети.

— Во-первых, раньше у меня самого была нормальная чувствительность. Растечься напоенным смертью воздухом для моей магии было несложно. Собственно, растечься я и сейчас могу. Но я только что из слияния с Сердцем Леса, так что в ближайшие сутки чувствительность у меня никакая. А во-вторых, ещё в прошлом году проверять сигнальную систему было бесполезно — она была в руинах. Сейчас дом достаточно восстановился, или, точнее говоря, ожил, чтобы можно было попробовать.

— Ожил?

— Ну, это же дом природных магов, — с этим словами Гарри подошел к окну. — Видишь на краю леса кусты?

— Живая изгородь? А ещё, дай угадаю, первый слой защиты?

— Защитой бы я то, что от неё осталось, не назвал. Но вот передать, что её разрушают, изгородь сможет. А уж тянущиеся к дому корни вполне могут сообщить, где именно находятся вторженцы. И не только сообщить. Заклятья, конечно, по корням не передать, но если напитать их магией и придать нужную форму...

— Рунная цепочка, воплощенная через природную магию и поставленная в нужном месте.

— Угу, "цепочка". А модифицируемый ритуальный круг в двести метров диаметром не хочешь? Или круг любого меньшего размера, расположенный в нужном месте? Правда, все это ушло в прошлое после столетий обветшания.

— То есть, с помощью этих корней можно было совершить любой ритуал, не требующий особых материальных компонент? С доставкой ритуала в нужное место.

— Не любой. Корни, знаешь ли, не для всех ритуалов в качестве опоры подходят. Да и объект для ритуала на месте удержать надо, что тоже от управляющего защитой требует определенных усилий.

— Значит, много смертоносной гадости против не слишком крупных наземных целей, и ничего против атаки с воздуха?

— Именно, приведи пару драконов и сжигай-не хочу. На первый взгляд. Потому что штурмовать поместье природных магов, специализирующихся на змеях, с помощью драконов — изощренная форма самоубийства. Если, конечно, поместье есть кому защищать. Драконы, к сожалению, не змеи, но и с ними можно договориться, если приложить достаточно усилий. А вот против чего-то неживого вроде големов поместье было довольно уязвимым. Но големы не летают, да и по лесу их протащить сложно.

— А боевые заклятья?

— В данный момент защиту этого дома можно пробить простым Ступефаем. Впрочем, когда найдешь боевой зал, попробуй получить полный отчет — специализированное ритуальное начертание обладает существенно более точной информацией о состоянии защиты, чем я. Хотя бы потому, что мне не хватает опыта и знаний в области защитных чар и ритуалов.

* * *

Гарри Поттер стоял на краю своеобразной пропасти, в которую медленно ссыпался мерцающий песок Серых Пустошей и смотрел на плавающий в данный момент вниз "полом" остров, на котором стая шакалов, являвшаяся Анубисом, пыталась затравить какую-то шестиногую мамонтоящерицу. По мере того, как порождение магии слабело, к битве постепенно подключались набольшие группы гримов — Анубис занимался загонной охотой. Что именно выплюнул на сей раз провал, сказать было сложно, но древний сидхе явно рассчитывал хоть что-нибудь полезное из мамонтоящерицы выдрать. Впрочем, как минимум хорошее развлечение смотрящий несколькими дюжинами глаз сидхе Смерти себе обеспечил.

Гарри внимательно осмотрелся, оценил свои шансы в битве подобного масштаба, вздохнул, уселся на ближайший камень и принялся наблюдать.

* * *

Гермиона медленно закончила простукивать очередной участок стены. Так и не обнаружив вход, она сделала пару шагов в сторону, после чего в очередной раз прошипела на серпентарго команду.

— Откройся.

Очередной участок стены подвала никак на команду не прореагировал. Вздохнув, Гермиона произнесла заклинание поиска пустот в стене, опять не давшее ровным счетом никакого результата — старое поместье умело хранить свои секреты, после чего вернулась к простукиванию стены.

Простукивание стены, шаг в сторону, команда, простукивание, шаг в сторону, встреча ноги с остатками бочки из-под вина и падение...

Следующие несколько минут были посвящены попыткам прочихаться и попыткам освоить ругательства на языке змей. После очередной переусложненной конструкции участок стены в дальней части подвала вздрогнул и сдвинулся в сторону.

* * *

Гримы висели на ослабленном чудовище подобно собакам, травящим медведя. К сожалению для мамонтоящерицы, её лапы, в отличие от медвежьих, для того, чтобы отбиваться не подходили. Да и его гримы, привычные к подобному стилю охоты, был достаточно осторожны, чтобы не подставляться. Неосторожные вообще на Серых Пустошах долго не живут. Если, конечно, понятие "жизнь" применимо к обитателем этого слоя Тир'на'Ног.

Именно поэтому Гарри, несмотря на любопытство, не собирался подходить близко к краю "пропасти" — лишний поток падающего песка мог привлечь внимание тех существ и явлений, что ежесекундно формируются в глубинах провала, чтобы быть перемолотыми в пыль спустя совсем небольшой промежуток внешнего времени. Но привлекать их внимание не стоило -заинтересуются ещё и сдвинутся из горнила пропасти туда, где прочные тела и мощная магия защитит их ослабленных явлений созидания-разрушения. А Гарри совсем не горел желанием иметь дело с существами, подобными той же мамонтоящерице.

* * *

Гермиона, освещая себе путь маленьким огоньком, пылающим на кончике указательного пальца перчатки — магловское воспитание давало о себе знать, в данном случае выражаясь в сложенную "пистолетом" руку — чистокровный маг скорее предпочел бы зажечь огонь на ладони — так было меньше шансов случайно повредить себе, хотя и подобный способ был совсем не идеален. К сожалению, Гермиона не стала бы рисковать пользоваться обычным Люмусом так близко к краю леса — вдруг Министерство отследит применение магии на одном из "заброшенных" источников вдали от Сердца Леса. Учитывая, что официально в этом лесу жил только Гарри, заклинания использовать не стоило, дабы не вызвать у него проблем. Кто знает, насколько тщательно агенты директора наблюдают за творящейся здесь магией.

К счастью, в коридоре не было ни следов паутины или сколь-нибудь серьезной грязи, хотя пыль покрывала пол толстым пушистым ковром — очищающие заклинания в подземельях перестали действовать давным-давно.

* * *

Гарри шагнул в сторону, дабы очутиться невдалеке от того места, куда по замысловатой траектории рухнула туша мамонтоящерицы.

Стая шакалов-Анубис собрался в нечто более-менее единое, быстро принял более приличное обличье и направился в сторону туши, походя стабилизируя окружающее его пространство. Окружавшая сидхе Смерти граница подчиненного его силой изменения довольно таки забавно выглядела бы для любого смертного наблюдателя — не каждый день увидишь, как время идет в разные стороны одновременно или вообще поворачивает назад. Но смертные слишком редко появлялись на Серых Пустошах и уж тем более не рисковали подходить к "провалам".

Гарри ждал, когда древний сидхе приблизится, и у него появится возможность изложить свою просьбу. Пересылать письма с гримами Анубиса было удобнее всего — он давно утратил всяческий интерес к жизни упорядоченного мира и играм с ним, в связи с чем Гарри сильно сомневался, что переданное с его помощью письмо, окажется прочтенным и в конечном итоге выльется в масштабную интригу-танец по меркам сидхе или же форменный хаос по меркам магов, превращающий магическую Британию в "веселое" место.

* * *

Гермиона задумчиво разглядывала паутину разноцветных нитей, тянущихся поверх корней, покрывающих земляной пол. Некоторые корни с нитями мерцали, а некоторые спокойно шевелились. Большая же часть пола была тусклой и мертвой, наглядно показывая состояние защиты.

— Говорили мне, что дома природных магов живые, — сказала Гермиона. — Но я даже не представляла насколько. Впрочем, в подобные залы меня не водили.

Осмотревшись, равенкловка подошла к стене и начала прослеживать один из уходящих в неё корней. Границу, где живое дерево сменялось "мертвым камнем", найти оказалось невозможным. Похоже, повелители живого наделяли определенной жизнью даже фундаменты своих поместий.

Спустя несколько минут, заметив пару знакомых рунных комбинаций, но окончательно потеряв смысл всего напольного "чертежа" в целом, Гермиона оторвала взгляд от пола.

Из пола вздымалась состоящая из переплетенных корней колонна, на которой была установлена чаша. Впрочем, равенкловка быстро поняла, что "установлена" — совсем не подходящий термин. Чаша просто росла из колонны, состоя из всё тех же корней.

Заинтересовавшись, равенкловка подошла поближе. Посветив несколько минут разглядыванию самой чаши, мягко светящихся алым корней, её составляющих, и резных змей, в которые переходили корни, Гермиона поднесла к артефакту руку. Одна из змей шевельнулась, резко развернулась и вцепилась зубами прямо в палец равенкловки.

— Ой! — среагировала она.

Змея немедленно развернулась и уронила пару капель с клыков прямо в наполняющую чашу серебристую жидкость, после чего замерла, вновь став просто резьбой. Отскочившая было Гермиона, достав палочку, осторожно подошла к чаше. Резные змеи более на неё никак не прореагировали.

Кровавыми нитями по серебру содержимого чаши тянулись нити, сформировавшие полную схему здания и прилегающей территории. Иногда они были яркими, иногда тусклыми, иногда вовсе тянулись обрывками. Скажем, выделить на схеме показанные ранее Гарри кусты живой изгороди, удалось с большим трудом — в таком плачевном состоянии они находились.

А потом девушка грустно рассмеялась.

— Ритуал... Изменит тело...особых изменений во внешности не жди... Ну да, Темный Лорд был прав, внешность не изменилась, — выдавила она. — Магия от магии, значит, Гарри?! А кровь от крови ты забыл? Или не хотел шокировать?

Вскоре смех перешел в рыдания. Гермиона Слизерин оплакивала наивную маглоржденую первокурсницу Гермиону Грейнджер от которой в ней, если бы кто-то потрудился проверить магловскими методами, не осталось даже генетического кода.

* * *

Змеи на чаше тревожно зашипели, а несколько все ещё активных кровавых нитей в чаше вспыхнули, оторвав Гермиону от траура по самой себе. Долго разглядывать чашу не пришлось, а пара команд на серпентарго прояснили ситуацию, и вскоре школьница уже бежала назад на второй этаж.

— Вторжение со стороны леса, — произнесла запыхавшаяся девушка, врываясь в комнату. — Крупная змея и ещё кто-то.

Глава 3. Темный Лорд.

— Тут везде лес, — заметил Гарри. — И что за "ещё кто-то"?

— Со стороны Темнолесья. А "ещё кто-то" человекоподобен, более точно охранная система сказать не может.

— Магия?

— Не знаю, опознающая подструктура разрушена.

— Не думаю, что это кто-то враждебный. Приходить с враждебными намереньями в дом змееустов в сопровождении змеи — опасная глупость.

— Знаю, знаю, в случае чего это же змея агрессора и загрызет.

— Не обязательно, змея может быть вполне безопасной, более того, при определенном желании её можно использовать как проводника. Но только если сам являешься змееустом. Ты никогда не видела дуэль двух природных магов? Особенно, на своей территории. Надо будет при случае продемонстрировать, хотя особой зрелищности не жди, это скорее конфликт за влияние. К примеру, договорюсь с Катрин... А пока надо выяснить, что это за гость, как бы мне не хотелось напрягаться.

Сидхе прикрыл глаза.

* * *

— Как и ожидалось, — сказал Гарри. — Эту магию сложно с чем-то спутать. В конце концов, великий маг в Британии остался ровно один.

— Твой отец?

— Кто ещё мог прийти в поместье Слизеринов кроме Слизерина? А членов нашего рода осталось всего трое, если, конечно, не считать Салазара и чисто сидхийскую линию его потомков.

— Тут я его не ожидала. Впрочем, добраться сюда он мог в любой момент — достаточно попросить проводить любого василиска. Судя по всему, именно им неизвестная змея и является.

— Готовиться к торжественной встрече поздновато, — констатировал Гарри.

— Еды нет, мебели не хватает, последнюю бочку из-под вина я случайно разрушила час назад. Вино в ней высохло столетия назад.

Гарри промолчал.

— Ты выглядишь не лучшим образом, — заметил Гарри. — Ты плакала?

— Оплакивала себя.

— Себя? — нарочито удивленно переспросил равенкловец.

— Поправлюсь — ту Гермиону Грейнджер, которой я когда-то была. Ты ведь именно затем отправил меня к привязанному кровью родовому артефакту. Мне нужно было сразу сообразить, куда ты меня посылаешь, и понять, что просто так у меня не может быть доступа в самое...нет "сердце" не корректный термин, сердце это Источник, та комната скорее спинной мозг, если принять за головной — Хранителя Источника и Хозяйку Ключей. Да к завязанным на кровь реликвиям даже жена главы рода доступ не имеет, если его, конечно особо не настроить, чего практически никогда не делают, это мне Катрин рассказывала. Что вы из меня сделали? И зачем?

— А ты этого ещё не поняла?

— Члена рода вы из меня сделали. От пальцев ног и до кончиков волос. Интересно, у меня хоть что-то общее с первокурсницей, которой я приехала в Хогвартс осталось?

— Жизнь — это непрерывное изменение, — заметил Гарри.

Равенкловка замолчала.

— Интересно, а если бы меня спасли от тролля гриффиндорцы... — начала она.

— Мировосприятие бы тебя менять не заставили, тело тоже. С магией бы тебе никто помогать не стал, а вот личность... У гриффиндорцев вечная проблема с самосохранением, в связи с чем в любой группе из хотя бы троих человек требуется такое редкое существо как гриффиндорец, обладающий мозгами и умеющий их использовать. Иначе потери слишком большими получаются, — сказал Темный Лорд, входя в комнату. — Маглорожденной гриффиндорке Гермионе Грейнджер какой она была не было места в магической Британии. Ты должна была измениться в любом случае. Светлые любят прибирать таких, не умеющих ориентироваться в новом мире, верящих в авторитет преподавателей и их слова о том, что мир делится на добро и зло, причем добром являются именно они. Но ты столкнулась с темными, и мы изменили тебя на свой лад.

— Понятно, — кивнула равенкловка.

— И все? — слегка удивился Темный Лорд.

— Ну, слезы я выплакала, а злиться уже бесполезно. Но остается вопрос зачем.

— Затем, что род Слизерин нужно продолжить! — отрезал Гарри. — Вот только подходящих кандидатур не имеется.

— Я — великий маг и вполне мог бы основать собственный великий род. Гарри, как и сидхийская ветвь потомков Салазара не подходят как бесконечно изменчивые Дети Хаоса. Они могут начать какой угодно род, но только не продолжить старый — они уже изменились и продолжают меняться каждое мгновенье. А Дом лишь задает общую... гм... опору, точку отсчета для этих изменений. То, к чему сидхе возвращаются. Гарри к тому же — сидхе Смерти и мой сын, сын великого мага. Собственно, он и главой рода-то стал только потому, что был единственным возможным кандидатом. Вот и получается ситуация — вроде род Слизерин жив, а продолжить некому.

— И вы взяли нейтральную уязвимую девушку, которую так просто изменить и перековали в то, что сочли нужным, благо род Слизеринов как великий род может быть продолжен и по мужской, и по женской линии.

— Во-первых, тебя никто не заставлял. Ты сама выбрала именно этот способ встроиться в магический мир. А во-вторых, ты разве от этого что-то потеряла?

— Я сама выбрала такой путь и такую судьбу, — признала Гермиона. — Хотелось бы только понять, почему вы выбрали именно меня?

— Род должен быть продолжен, пусть и не прямым путем. А ты была перспективной маглорожденной. К тому же, никто не заставлял тебя приносить вассальную клятву. Но раз уж ты её принесла, род использовал своего вассала наиболее правильным путем — приняв тебя на правах члена рода. Младшей ветви, разумеется. Которая, впрочем, вскоре станет старшей.

Гермиона ничего не ответила. Несколько минут царило молчание.

— От меня хоть не потребуют срочно выйти замуж за специально подобранного мужчину и нарожать наследников? — робко спросила она, после чего чуть тверже добавила: — Я просто так не подчинюсь!

Темный Лорд шипяще рассмеялся.

— Не потребуем, разумеется, — сказал Гарри. — Ты полноценный член рода и имеешь все соответствующие права. И обязанности.

— Превращать тебя в домохозяйку или заставлять рожать как можно больше детей никто не собирается, занимайся, чем хочешь, — сказал, отсмеявшись, великий маг. — Рождаемость у великих родов никогда не была высокой, и принуждение тут не помогает. Выносить магического ребенка — огромная нагрузка на мать. Разумееся, всегда бывают исключения типа Уизли. Детей у этой семейки много, а магии чуть. Одна из наших родовых специальностей, а именно целительство, было почетно во все эпохи. Природной же магии я постараюсь вернуть былое уважение и величие еще до того, как ты Хогвартс закончишь, так что по этому поводу тоже можешь не волноваться. В целом, выбирай любую профессию, разве что опасные занятия вроде экспериментального зельеварения или создания заклятий, а также аврорской деятельности нежелательны — ты роду нужна живая и здоровая, а не закончившая свой путь как Селена Лавгуд.

— Мать Луны? А что с именно с ней произошло? Я знаю только, что Луна потеряла мать в довольно-таки юном возрасте.

— Подробностей я не знаю, но кое-что мне от Руквуда узнать удалось. Если вкратце, Лавгуды — один из немногочисленных родов пророков. Пророчества же уже долгие столетия хранятся в Зале Пророчеств Отдела Тайн, а изрекающие их представляют интерес для невыразимцев. Собственно, так Ксенофилиус Лавгуд и познакомился со своей будущей женой — стажеркой Отдела Тайн. Далее надо учесть нынешнее состояние отдела... Если говорить о личном составе, в Отделе Тайн в последние годы есть несколько архивариусов, несколько хранителей артефактов и несколько исследователей-энтузиастов, которые пытаются что-то делать. Да что тут говорить — этот "сверхсекретный" отдел так защищён, что туда любой эрудированный старшекурсник пробраться сможет!

Темный Лорд усмехнулся.

— Так вот, людей мало, финансируется отдел... Да вообще хронически не финансируется, с бюджетным-то дефицитом таких размеров! Собственно, поэтому в Пожиратели Руквуд и вступил — я, в отличие от Министерства, исследовательскую деятельность и разработку новых заклинаний поддерживал, да и доступ к моей личной библиотеке с раритетными фолиантами обеспечивал. Многие другие невыразимцы тоже об этом подумывали, но решили воздержаться. Но с Руквудом они и в тюрьме связи поддерживали, благо возможность такая была, так что, строго говоря, с точки зрения Отдела Тайн он — действующий невыразимец и плевать им, что его в Азкабан упекли, благо способы связаться с азкабанскими узниками у Отдела Тайн имеются. А что там Министр думает им плевать, все равно не платит толком. В общем, денег нет, защищенные комнаты для экспериментов быстро пришли в негодность, восстановить их не на что. Так что Селена Лавгуд разрабатывала новые заклинания дома, в далеких от идеала условиях, и доразрабатывалась — погибла прямо на глазах у дочери. Это и по психике Луны ударило, и по мужу тоже прошлось.

— А почему в бюджете Министерства такой дефицит? — поинтересовалась Гермиона.

— В финансы решила удариться? До определенной степени это полезно. Так вот, проблема началась с запрета природной магии как совершенно не контролируемой Министерством. Палочку они хоть на заклинания проверить могут... А дальше, ты закон Гэмпа помнишь? И исключения к нему.

— Помню. Он гласит...

— Спасибо, я тоже помню. Так вот, два из этих исключений особо важны в нашем случае — еда и ингредиенты для зелий. То есть трансфигурировать то можно и то и другое, вот только помрешь потом, трансфигурированное потребив. В общем, и то и другое приходится выращивать. И тут возникает большая такая проблема — природная магия под запретом и, в общем, что можешь без магии вырастить, то и растишь. Рабочих рук у нас тоже особо не хватает, так что приходится выбирать — либо еда, либо ингредиенты. Домашние подворья вроде курятника уизлевской "Норы" есть далеко не у всех. Но ингредиенты обязательны, если, конечно, не ставить целью обрушить рынок зелий и колдомедицину. Пищу же, с другой стороны, можно закупать у маглов, благо у них есть свои способы эффективного ведения сельского хозяйства.

— То есть, сельское хозяйство магической Британии — зависимое.

— Разумеется, маглы заламывают неплохую такую цену за продукты. И то же они требуют в обмен, во всяком случае официально? Правильно, золото или землю. Официально, больше мы им ничего дать не можем, не нарушая Статус Секретности. Неофициально, взятка магловскому чиновнику могла принять вид визита в заведение Фортескью. Плата золотом чревата многочисленными проблемами как внутри общества, так и с гоблинами, так что выбирают землю. В общем, все было не так страшно, пока не были проданы охотничьи угодья драконьего заповедника в Уэльсе, и магам не пришлось закупать ещё и еду для драконов... Но с этой продажи медленное сползание в пропасть превратилось в стремительный полет. В общем, каждый год приходится сдавать маглам приличный кусок территории. И, как ты можешь догадаться, сдаваемые ныне территории населены отнюдь не магами, а магическими расами, к которым Светлая Сторона отнюдь не лояльна.

— Так родилась нынешняя политика Министерства? — поинтересовался Гарри.

— Да, — кивнул Темный Лорд.

— И как из этой пропасти Темная Сторона будет вылезать после победы?

— Наработки есть. Но легко не будет.

— А почему Министерство закупает пищу у маглов? Есть же магические расы.

— И именно у них закупаются темные рода. Проблема в том, что доверия между Министерством и магическими расами не имеется, да и откуда ему взяться с таким отношением светлых родов и министерских магов к нелюди? Магические расы Британии в наше время доверяют только своей родне, в том числе тем же темным родам, чью магию ограничивают. То есть, и желания выращивать переизбыток пищи у них нет, поскольку нет никакой гарантии, что его банально не отберут, с нынешней-то политикой Министерства. Да и насаждаемые под угрозой палочек законы желания повиноваться не вызывают. В целом, пищевой кризис влечет финансовый кризис, который влечет сдачу земли с предварительной очисткой, что ещё сильнее портит отношения Министерства с магическими расами.

— В свою очередь Министерство продолжает ужесточать законы и подогревать недоверие магов к полукровкам и магическим существам, дабы иметь возможность спокойно платить землей.

— И этот запутанный узел придется разрубить, так как самостоятельно ничего не решится. Магические существа могли бы объединиться, если бы между некоторыми расами не было весьма и весьма напряженных отношений. Так что для того, чтобы все начало работать, нужен нейтральный элемент — темные маги. И тот, кто способен повести за собой. Зачем бы ещё понадобился Темный Лорд?

* * *

Когда Темный Лорд закончил осматривать поместье, он вернулся к школьникам.

— Собирайтесь, — сказал маг, легким взмахом палочки очищая одежду от пыли. — Завтра утром нам надо отправляться на финал Чемпионата Мира, а пока побудете в Анноне. Отдохну хоть от обязанностей Темного Лорда и почувствую себя человеком — свожу детей на квиддич.

— Как добираться будем? Вряд ли из Аннона есть прямой путь к месту проведения чемпионата, — заметил Гарри.

— Разумеется, нет. Но Люциус воспользовался своими связями, чтобы обеспечить в удобном мне месте свободный портал, а до него я нас переправлю без труда.

— Это и есть то, зачем вы нас навестили.

— В первую очередь, именно за этим. Но ещё я хотел осмотреть этот дом и понять, в каком он состоянии. Мне очень скоро понадобится помещение для определенных мероприятий.

— И как вам дом?

— Комнаты вполне восстановились, в отличие от их содержимого — мебели, разумеется, нет. Что смог — транфигурировал, но мои поделки вскоре придется заменять нормальной мебелью. Как я понимаю, вы собрали в эту комнату все, что не является книжным шкафом и восстановимо при помощи Репаро?

— Нет, — ответил Гарри. — Все, что было восстановимо и так находилось в этой комнате. Отголосок защищавших библиотеку чар сохранил относительно целой только эту комнату.

— Понятно. Я могу себе позволить обставить дом.

* * *

— Все собрали? — спросил маг несколько часов спустя, стоя посреди заросшей травой поляны, бывшей ранее двором поместья.

— Да, — ответил Гарри.

Вскоре последние Слизерины переместились и поместье опустело.

Глава 4. И снова Аннон.

И вновь, как и год назад, равенкловцев словно рвануло крюком за живот, оторвало от земли, закрутило и понесло. Разве что в этот раз перемещение было удачнее — подростки были готовы и к вою ветра и к мельтешению красок. На этот раз, едва почувствовав, что вращение замедляется, дети приготовились и вполне удачно приземлились, устояв на ногах без помощи их спутника.

— Кошмарный способ перемещения, — прокомментировал Гарри.

— Зато быстрый и безопасный. Если, конечно, магов не слишком много.

— А что будет, если магов много? — поинтересовалась любознательная Гермиона.

— Это зависит от того, надежно ли зачарован портал и куда именно стремятся маги. Например, таскать порталом пленников — то ещё удовольствие. Если портал зачарован плохо, пленник в сознании, его магия сопротивляется, то в лучшем случае будет просто трясти.

— А в худшем?

— А в худшем произойдет магический всплеск, и работа портала будет всерьез нарушена. Можно улететь непонятно куда, а можно и обнаружить себя вмурованным в землю. К счастью, обычный Ступефай практически решает проблему. Особенно, если к нему добавить достаточно сильное успокаивающее заклинание.

— Значит, просто обезоружить и связать недостаточно.

— Если ты имеешь дело с волшебником — недостаточно. Чтобы, скажем, гоблина обезопасить, этот метод вполне подойдет, — пояснил Темный Лорд. — Как и подавляющее большинство других существ по эту сторону границы. Что там с различными фейри — сказать не берусь. Впрочем, в прошлом году мы уже убедились что сидхе Смерти против его воли порталом не утащишь.

— Почему для волшебников не подойдет? — продолжила расспросы равенкловка.

— Похоже, профессор Флитвик не читал вам теорию магии. В связи с чем, ты не знаешь, чем принципиально волшебники по свойствам своей магии отличаются от других магических существ и чем вообще являются заклинания. Так вот, заклинания, что темные, что светлые, отличаются от стихийных всплесков детской магии ровно одним — наличием четкой структуры. В остальном, в обоих случаях — формируется отделяющийся от волшебника всплеск, направляемый волей. Собственно, это и есть одно из основных отличий, выделяющих волшебников в особую категорию — мы способны инстинктивно выдавать эти всплески, а остальные существа — нет. Специфика магической силы. Именно способность создавать заклинания и возможность эффективно пользоваться палочкой делают волшебника самым смертоносным существом Магического мира, что, как и следовало ожидать, делает нас ведущей расой. Мы смертоноснее просто потому, что наша магия гораздо быстрее и может произвести широкий спектр воздействий.

— Постойте, но почему гоблины недовольны запретом на ношение палочек, если заклинания доступны только волшебникам?

— Трансфигурация. Гоблины — повелители камня и металла, способные определенными ритуалами создать неповторимые шедевры. Но ведь трансфигурация позволяет изменять материал предмета. Например, сделать его металлическим. Конечно, ковать изделие из такого металл будет бессмысленно, но возможности гоблинов кузнечным делом не исчерпываются. А потом трансфигурацию можно будет и обратить, получив неметаллический артефакт. Да, заклинаниями как таковыми пользоваться они не смогут, но гоблины считают, что смогут придумать аналог трансфигурации, изучив, как мы её проводим. Но лично я считаю, что запрет на ношение палочек в случае гоблинов является лишь поводом.

* * *

— Ничего не меняется, — сказал Гарри, продолжая наблюдать за туманной стеной. — Нас хоть опознали?

— Если сплошная пелена тумана есть, то, безусловно, заметили и, я уверен, опознали.

— Может, пойдем вверх по склону? Мы же должны были выйти почти у замка, — предложила Гермиона. — А добравшись до стены, пойдем вдоль неё.

— Ты точно уверена, где в каком направлении вершина? — ехидно поинтересовался Темный Лорд. — Уверяю, в зоне действия таких мороков несложно и перепутать. Они, в конце концов, и предназначены для изменения восприятия.

— Но делать-то что-то надо — морок не убирают.

— И без дополнительных проверок не только не уберут, но и не откроют путь, — подтвердил маг. — Система безопасности в этом году стала значительно жестче.

— Мы не хотим, чтобы разгорающаяся война пришла в Аннон, — произнес женский голос.

Стена тумана заколыхалась, и один из её участков отступил, открыв взору магов озерную деву.

— Вы так уверены, что разгорается война? — спросил Гарри.

— Во-первых, мы не сидим безвылазно в деревне, благо замаскироваться при помощи морока не так уж сложно, а звуки войны уже слышны в вое стай оборотней, журчании воды и шелесте листвы. Во-вторых, хотя мы и не являемся кентаврами, чтобы читать будущее в движении звезд истинного небосвода, мы все-таки владеем магией крови и не являемся дилетантами в прорицаниях. А в-третьих, о надвигающейся войне стало ясно ещё когда вы в Аннон притащили бывших пленниц!

— И что Гуараггед Аннон думают об этой войне? — поинтересовался Темный Лорд.

— Мы не собираемся раскрывать себя миру. Пусть лучше маги и дальше считают, что нас не существует. Ладно, идите за мной, я отведу вас к замку.

Озерная дева резко развернулась, взмахнув золотистыми волосами.

* * *

Ворота замка подчинились жесту Гарри и начали быстро раскрываться.

— Мне кажется, или я только что слышала приветственное шипение на серпентарго.

— Не совсем шипение, но ты полностью права, — кивнул великий маг. — Действительно серпентарго.

— Вы привезли в замок змею?

— Привез, но это шипела не Нагини. Это сам замок.

— То есть, замок живой.

— Ты ожидала чего-то иного от родового гнезда поколений змееустов? Тебе же довелось видеть живой артефакт — Распределяющую Шляпу. И довелось отдавать приказы на серпентарго каменным змеям на входе в Тайную Комнату. Чего удивительного в том, что замок достаточно живой, чтобы понимать язык змей?

— Значит, замок жив и разумен?

— Жив — да. Разумен — нет. Во всяком случае, не более разумен, чем ваш кусачий учебник.

— Наложенное сознание зверя, а точнее змеи?

— Нет, никто змеиное сознание не накладывал. Это просто побочный эффект. Видишь ли, замок в настоящее время состоит не столько и камня, как в момент постройки, сколько из вполне себе живой древесины, пронизывающей пустоты между камнями. Но наш род, прежде всего, змееусты, в связи с чем, нам проще иметь дело с животными, чем с растениями, магия источника соответствует, а в этом замке обитали многие поколения. В общем, мы непредумышленно наложили на древесную структуру сознание некоей абстрактной змеи. Такой вот побочный эффект, не самый, стоит отметить, редкий.

— Есть ещё в Британии подобные замки?

— У нашего рода таких замков больше нет. Но, например, родовое гнездо Блэков настолько пропиталось их магией, что там фактически не дом, а уникальная нежить вне категорий. Своеобразное неупокоенное здание. И поладить с оной нежитью могут не все Блэки. Именно поэтому тот же Сириус так не любит родовой дом.

— А Хогвартс тоже живой?

— Нет, — ответил ей Гарри. — Более того, Хогвартс не сможет стать живым без полного изменения того, каков он есть.

— Основатели сначала разделили источник, а потом сбросили всю изменчивость на верхние этажи, — пояснил Темный Лорд. — А значит, в какой-то мере и адаптивность. Так что если у Хогвартса когда-либо возникнет самосознание хотя бы на зверином уровне, оно сразу же самоуничтожится в результате разтроения зачатков самосознания.

— Руноследы же как-то уживаются, — заметил Гарри.

— В начале своей жизни они уживаются исключительно потому, что не могут развалиться на части, — возразил маг. — А потом просто привыкают. Да и то, у половины взрослых руноследов головы уже две, а не три.

* * *

Разошедшиеся по своим комнатам члены рода Слизерин снова встретились только в семь часов вечера, когда стол ломился под тяжестью кулинарных шедевров замковых домовиков. Впрочем, то, что с удовольствием ел Гарри, домовики считали не шедевром, а позором и искренне не понимали, как сырое мясо с приправами из ингредиентов для зельеварения может считаться вкусным. К счастью для них, у них было двое хозяев со вполне обычными вкусами.

— Итак, что у нас на завтра запланировано? — поинтересовался Гарри, стоило ужину перейти в стадию беседы.

— Как я уже рассказывал, мне удалось достать билеты на самое масштабное общественное мероприятие этого лета — финал Чемпионата Мира по Квиддичу.

— Связи Люциуса Малфоя? — поинтересовался Гарри. — Лучшие места и так далее?

— Именно связи семейства Малфоев мне и помогли, — подтвердил Темный Лорд. — А вот насчет лучших мест, то тут смотря как считать. В общем, в одну ложу с Министром Магии мы не попадаем, что, безусловно, к счастью.

— Министр вам настолько неприятен? — спросила Гермиона.

— Сам по себе этот некомпетентный легко манипулируемый глупец с заоблачным самомнением мне не неприятен. Я все-таки слизеринец, а значит должен легко направлять подобных типов. Впрочем, сейчас этим занимается Люциус, благо Дамблдор прекратил влиять на министра в связи с собственной смертью.

— И чью же политику сейчас проводит Министерство?

— Откровенно говоря, ничью конкретно. На Министра влияют как деньги Люциуса, так и Светлая Сторона в лице того же Аластора Хмури. Так что в министерской ложе можно будет увидеть как Люциуса, так и его старого оппонента Артура Уизли.

— Остается только надеяться, что дуэли между ними не будет.

— В присутствии болгарского Министра Магии? Разве что словесная. Настолько позориться Уизли не будет, как бы Люциус его не провоцировал.

— А что там вообще делают Уизли? Мне интересны как формальная, так и реальная причина.

— Реально они входят в группу поддержки героического Лонгботтома вместе с Дином Томасом. Похоже, когда место Финнигана освободилось, Хмури решил приставить к герою кого-нибудь из Уизли. Формально — Артур Уизли оказал какую-то услугу Людо Бэгмэну — главе Департамента магических игр и спорта. Бэгмэн — довольно странный человек. Я бы сказал, что в бытность его игроком в квиддич, ему слишком часто прилетало бладжерами по голове.

— В то время как Люциус манипулирует Министром, светлые решили сосредоточиться на главах департаментов?

— Именно так. Во время первой войны дамблдоров Орден Феникса проникал во все наиболее важные департаменты Министерства. Не на уровне глав департаментов, конечно. Но а довольно приличном уровне. Того же Артура Уизли взять — глава отдела внутри департамента Магического Правопорядка, имеет влияние на Амелию Боунс. Нет, официальной властью Орден не был, но ведь и Дамблдор, его основатель — отнюдь не Министр Магии, что не уменьшало его власти.

— Орден Жертвы предпочитал работать тихо, — задумчиво сказал Гарри.

— И сейчас продолжает это делать. Тихая война в Министерстве отнюдь не утихла с моим развоплощением, а сейчас вновь разгорелась с прежней силой. Вот только сейчас у светлой стороны остался только один волшебник, способный сражаться со мной на равных, — Темный Лорд предвкушающее улыбнулся.

— Этот волшебник — Аластор Хмури? — спросила Гермиона.

— Нынешний директор Хогвартса не умеет практически ничего, кроме как сражаться, но уж это он делает бесподобно.

Глава 5. Портал.

— Вам пора просыпаться, хозяин! — прозвучал над ухом Гарри тоненький дрожащий голосок.

Из-под импровизированного одеяла немедленно взметнулась рука, схватившая существо, посмевшее разбудить спящего сидхе. Затем Гарри медленно открыл глаза, осмотрелся и отпустил домовую эльфийку.

— Я вполне мог сейчас тебя прикончить и спокойно спать дальше. В следующий раз буди меня с более безопасного расстояния и желательно из-за стены, — сказал Гарри, убирая молчаливое давление льющейся из Серых Пустошей магии. — Хорошо?

Испуганная домовичка только кивнула и со второй попытки переместилась из комнаты.

* * *

— Глупее было бы только послать домовика будить Хмури, — сказал все ещё слегка сонный сидхе, входя в зал.

— Почему же? Он бы точно проснулся, — возразил Темный Лорд.

— И мы остались бы без домовика.

— Смотря куда именно посылать. Впрочем, с него станется начать палить заклятьями во все стороны.

— Как вам может быть не жалко... — начала Гермиона.

— Кого? — поинтересовался Гарри. — Старого аврора или домовика?

— Домовика разумеется, — ответила равенкловка.

Слизерины дружно рассмеялись. Достаточно наивных, чтобы пожалеть директора Хогвартса, среди них не было. Такие в этом роду долго не выживали. И виноваты в этом были отнюдь не другие члены рода, пытающиеся сделать все возможное для выживания рода.

* * *

— Готовы пережить ещё один день на природе? Тогда отправляемся к порталу, — скомандовал Темный Лорд.

— Как именно? — спросил Гарри.

— Очень просто — я нас в нужный район апарирую. А дальше придется немного прогуляться пешком — к сожалению, я не всю Британию в свое время обошел, так что и добраться прямо к порталу не смогу.

— А почему не апарировать сразу к месту проведения чемпионата? Зачем возиться с порталом? — спросила Гермиона

— Скажи мне, наивное дитя, ты много знаешь магов, способных апарировать вместе даже не с одним, а с двумя спутниками?

— Поняла, не дура.

— Вот и хорошо.

* * *

Вершина безымянного холма на границе Уэльса и Англии встретила их проливным дождем, немедленно промочившим насквозь все, что поддавалось влаге. Через мгновение холм огласило слитное нецензурное шипение сразу трех змееустов.

— Где вы выучили такие слова? — поинтересовался Темный Лорд, взмахивая палочкой. — Нецензурщине на серпентарго лично я вас точно не учил, а змеи не ругаются.

После того, как маг наложил на их мантии Импервиус, а также высушил их, равенкловцы начали осматриваться. Впрочем, Гермиона больше внимания уделяла исчезнувшим с одежды пятнам.

— Что это было за заклинание.

— Портновская модификация Эванеско, — ответил маг. — С дополнением, чтобы живой части одежды не повредило. Мне тоже с творениями дриад приходилось иметь дело.

— Куда нам нужно? — спросил Гарри.

— На восток, через два холма отсюда, — сказал Том Риддл, вглядываясь в затянутое тучами небо, на востоке слегка подкрашенное лучами восходящего солнца. — К сожалению, ближе к нам разместить портал у Люциуса не получилось. Откуда нам было знать, что в этой части Англии сегодня будет такой ливень... Хорошо ещё, что спутников у нас не будет — семья, занимающая ближайший Источник отправится собственным порталом. Официально, им выделили целых два портала. Неофициально — второй предназначен нам. А также ещё кое-кому. Ей, правда, порталов не положено, но если слегка повлиять на распределение этих порталов...

— Кому именно?

— О, вы с ней хорошо знакомы. Собственно, вы являетесь одной из причин, по которым она решила не апарировать...

— Катрин? — поинтересовался Гарри.

— Почему ты так решил?

— Очень уж специфичная магия, пусть и изрядно потрепанная, осталась вон у того холма, где сейчас пролегает дорога. А если вспомнить рассказ Катрин о вырубленной роще дриад...

— Значит, Катрин, — кивнула равенкловка. — А почему ещё она не апарирует?

— Думай.

— Возможно, она хочет прибыть демонстративно, дабы её родителей поменьше искали в районе их владений. Причем прибыть на чемпионат она должна обязательно, иначе кое-кто решит, что она занята более важными делами. А что в её ситуации может быть таким важным? Разумеется, родители и дядя. Так что апарация отменяется.

Темный Лорд кивнул и перелетел размытую водой канаву. Сейчас, когда по скользкой глине её дна ручьем текла ливневая вода, проще было перелететь, чем перебираться вброд.

— Что нам ещё следует ожидать от этого дня? — поинтересовалась Гермиона.

— Большой толчеи. На Чемпионат прибудут около ста тысяч волшебников из разных стран и, естественно, у Министерства нет заколдованного пустого участка соответствующих размеров. Поэтому, вместо того, чтобы пытаться всех по частям впихнуть в обжитые магами деревни вроде Хогсмида и Косой Переулок, было решено найти большую хорошую пустошь и принять всевозможные антимагловские меры предосторожности. В общем, полный идиотизм — свободной земли для квиддичного матча у нас уже не нашлось! Разумеется, был составлен график прибытия. У кого дешевые билеты, приезжают за две недели. У кого подороже, вроде нас, — позже. Некоторые будут апарировать, для остальных по всей Британии разбросали порталы с определенным временем срабатывания, две сотни штук. К одному из них мы, собственно, и идем.

— Надеюсь, нам не придется бегать по всем окрестностям в поисках зачарованной палки...

— Если бы палки, — вздохнул Темный Лорд. — Увы, гораздо более вероятно, что зачарован более заметный, но совершенно бесполезный предмет вроде какого-то мусора. К счастью, магловские мусорщики бывают здесь невероятно редко, иначе бы могли увезти "ценный" предмет.

* * *

— Все, пришли, — сообщил маг. — Теперь нужно отыскать портал.

— Прочеши холм в поисках мусора и доберись до места проведения квиддичного матча, — кивнул Гарри.

— К сожалению, именно так наше министерство организовывает важные события, — улыбнулся Темный Лорд.

— А организовать хоть что-то, не предусматривающее копание в грязи, могут? — поинтересовалась Гермиона.

— О, разумеется могут. Но для этого потребовалось бы в несколько раз больше чиновников Министерства, способных создать портал. А также в несколько раз больше человек, которые их доставят. В общем, ничего невозможного, но в связи с идиотской идеей по проведению все сколько-нибудь владеющие магией работники Министерства занимались приведением в порядок пустоши, на которой будет проводиться матч, в течение четырех месяцев. Ещё и на порталы их просто не хватило.

И начались поиски.

* * *

Искать руками Темному Лорду надоело уже через минуту, так что в ход пошли заклинания. Результата не было. Все это время Гарри задумчиво вглядывался в растущие на противоположном краю вершины деревья.

— Не то ищем, — сообщил сидхе.

Вместо ответа Темный Лорд применил ещё одно поисковое заклинание.

— Если портала тут нет, ну я Люциусу и устрою, — прошипел он, не получив результата.

— Скрытие иного, — заметил Гарри.

— Что ты имеешь ввиду, Гарри? — поинтересовалась Гермиона.

— Искать надо не что, а кого, — ответил он, идя по направлению к деревьям. — Не только мы перемещаемся этим порталом.

— Ты хочешь сказать, что портал уже нашли? — поинтересовалась она.

Ответом был смешок, прозвучавший со стороны деревьев.

* * *

— Вы совсем сдурели? — раздраженно поинтересовался Темный Лорд у своих вернейших соратников.

— А что такое, мой Лорд? — поинтересовалась беглая преступница Беллатрикс Лестранж, встряхивая светлыми волосами. — Мы плохо замаскировались? Или я так ужасно выгляжу.

— Ты замечательно выглядишь, дорогая Белла, вот только присутствие на одном мероприятии Нарциссы Малфой с мужем в двух экземплярах вызовет определенные подозрения. Люциус у нас лицо публичное. Ты зачем волосы для Оборотного у младшей сестры брала?

— Надо же мне побыть с дочерью! Я двенадцать лет в Азкабане просидела! Если мы не можем на бал её отвести, то хоть на квиддич...

— Можешь не начинать, я понял, — вздохнул Темный Лорд. — Рудольфус, давай отойдем.

"Люциус"-Рудольфус кивнул.

* * *

— Рудольфус, столь качественно изображающий нашего общего скользкого друга... Ты, вообще, чем думал, отправляясь на эту авантюру?

— Мы решили хоть немного побыть нормальными родителями, раз уж можем.

— Это я уже понял. Дальше. Что вы дальше собирались делать.

— Люциус достал нам билеты на приличное место. Правда, денег он за это взял немало.

— А волосы Белла попросила достать Нарциссу. Совсем чудесно — не просто два Люциуса и Нарциссы, а два Люциуса и Нарциссы с соседних ложах. Или ты не знаешь, что для Малфоя приличное место рядом с Министром! Ладно, может ещё обойдется. Зелье вам разве что придется пить заново, с другим волосом. Какая ложа?

* * *

— Значит, ты — сын Темного Лорда? — спросила до этого молчаливо стоявшая Беллатрикс.

— Да, — подтвердил Гарри, повернув к ней голову.

— И, насколько я знаю, неплохо знаком с моей дочерью, причем вы друг о друге хорошего мнения, — вкрадчиво продолжила она, бросив странный взгляд на Катрин.

Гарри вспомнил, что у лорда Лестранжа есть неженатый брат, вполне способный продолжить род, да и сами Рудольфус и Беллатрикс ещё не стары, и начал подозревать, что направление, в котором повела разговор Хозяйка Ключей этого рода, его не устроит...

* * *

— Не знаю, чем ты думаешь, но точно не головой. Ладно бы соседняя, за стеной. Так нет же, за три ложи от Министра, по соседству с нами. Похоже, Люциус наши билеты одной пачкой добывал.

— Да, места невдалеке от Фаджа. Мы отделены от него разве что прослойкой лояльных чиновников. И что?

— Ты спрашиваешь, что? Предположим, авроры совсем разленились, не будут никого проверять на оборотное и, соответственно, не узнают вас, беглецов из Азкабана. Это мне хорошо — Тома Риддла никто уже и не помнит. Итак, вас не узнали. Тогда вы окажетесь обладателями возможности рассмотреть всех сидящих рядом с Министром. А кто у нас гости в министерской ложе помимо Люциуса? Правильно, Августа Лонгботтом и её внук, уменьшенная копия Фрэнка, воспитанник бабушки и Аластора Хмури, достойный своего отца. В общем, способен и беззащитного фамилиара убить, сочтя это подвигом, и беременную во славу Света пытать... Ты о жене подумал? Ты-то удержишься, а ей каково на Лонгботтомов смотреть будет?

Воцарилось молчание.

— Пожалуй, это была не лучшая идея... — признал Рудольфус Лестранж.

* * *

Темный Лорд задумчиво рассматривал двоих вернейших своих последователей. В настоящее время беглая из Азкабана парочка занималась выяснением отношений — Рудольфус пытался убедить жену, что их идея посетить финал чемпионата мира на самом деле плохая идея. Убеждаться Беллатрикс не хотела и яростно возражала, что они должны отвести дочь хоть на одно общественное мероприятие. Наблюдая за ними, маг тихо радовался, что метод "не хочешь заниматься неприятным и муторным делом сам — поручи подчиненным" все ещё работает с его Пожирателями. А попытки переспорить старшую из сестер Блэк всегда были именно таким делом. К счастью, зачастую он мог просто приказать. Вот и сейчас он дожидался того момента, когда спор зайдет в очевидный тупик, чтобы предложить решение, которое позволит ему выглядеть благодетелем в глазах семейства аристократов.

— Ладно, свожу я вашу дочь на данное мероприятие, — прервал он спор. — За тремя детьми я как-нибудь услежу, тем более, что ваша дочь вполне взрослая и самостоятельная, да и места у нас все равно рядом.

Расчет его оказался совершенно верным.

* * *

Через несколько минут трое магов и один сидхе сгрудились вокруг проколотого футбольного мяча, который брезгливо держал в руках Темный Лорд. К счастью, грязи на нем уже не оставалось, благо очищающее заклинание можно было применять на портале без опаски его повредить.

— Достаточно дотронуться до портала хотя бы пальцем, — сообщил Темный Лорд.

Вскоре все отправляющиеся на матч уже стояли под проливным дождем, сжимая в руках мокрую резину мяча. Лестранжи стояли неподалеку, вознамерившись убедиться, что их дочь на финал чемпионата мира отбыла.

— Три... Два... Один... — отсчитывал Гарри, разглядывая просыпающееся и разворачивающееся в портале заклинание.

Через мгновение их уже привычно рвануло крюком за живот, оторвало от земли и понесло. В этот раз было хуже, чем обычно — всех куда-то уносит вой ветра, коловращение красок, рука прилипла к мячу, как после заклинания приклеивания...

К счастью, устоять на ногах получилось у всех, хотя Темному Лорду и пришлось перехватить падающую Гермиону.

— Четыре часа пятьдесят минут... — начал чей-то голос.

— Спасибо, я знаю, сколько сейчас времени, — огрызнулась Катрин. — Кто так зачаровывает портал, что он не способен комфортно унести четверых, стремящихся в одно место?

Глава 6. Обустройство.

Они приземлились на вересковую пустошь, окутанную туманом. Прямо перед ними стояли два измотанных и раздраженных волшебника, у одного — массивные золотые часы, у другого — толстый свиток пергамента и перо. Оба одеты на магловский манер, но очень уж неумело: тот, что с часами, — в твидовом костюме и высоких галошах, а его коллега — в шотландском килте и пончо.

Темный Лорд невозмутимо протянул мяч волшебнику в клетчатой юбке. Тот бросил его в стоящий тут же ящик для использованных порталов. Гарри разглядел там старую газету и жестянку из-под пива.

— Так, вы у нас кто? — повернулся к Темному Лорду маг в килте.

— Том Риддл, — ответил ему лорд Гонт.

— Так, Риддл... Не помню такой фамилии. Погодите, найду ваше место в лагере... Риддл... Риддл... — Он принялся перематывать исполинский пергамент. — Первое поле, отсюда в четверти мили. Ваш привратник — мистер Робертс.

— Спасибо, — сказал Темный Лорд и неспешно направился в нужную сторону.

Катрин осталась на месте и начала выжидающе смотреть на чиновников Министерства. Вскоре это ей надоело, и она подошла к магам вплотную

— Что тебе, Лестранж? — спросил через некоторое время маг.

— Уважаемый, — она выделила голосом степень этого уважения, — работник Министерства Магии, вы не сказали, куда мне идти.

— Первое поле, — процедил тот.

— Иногда хорошо, что тебя никто не помнит. Знал бы этот маг, с кем он разговаривал до этого, — прокомментировала Гермиона.

* * *

Шли по безлюдному полю, почти ничего не видя в тумане. Минут через двадцать показался небольшой каменный домик рядом с воротами, за которыми в туманной зыби смутно проступали очертания сотен и сотен палаток, поднимающихся по отлогому склону к темной полоске леса на горизонте. Не замедляя шаг Темный Лорд направился к двери коттеджа.

Стоявший в дверях человек смотрел на убегающие вдаль палатки. С первого же взгляда Гарри понял: перед ними единственный настоящий магл на много акров вокруг. Услышав шаги, он повернулся к пришедшим.

— Доброе утро, — сказал маг.

— Доброе утро, — отвечал магл.

— Мистер Робертс, как я понимаю?

— Я самый, — подтвердил мистер Робертс. — А вы кто такие?

— Риддл. Участок заказан ещё в самом начале.

— Есть, мистер. — Мистер Робертс сверился со списком, приколотым к двери. — Ваш участок у леса... На одну ночь?

— Да.

— Лестранж, заказ сделан позавчера.

— Вы по соседству с мастером Риддлом, только чуть поближе к центру поля. Платить будете сейчас?

— Разумеется, — сказал Темный Лорд, доставая магловские деньги из специального отделения привязанного к сейфу кошелька.

Катрин же просто достала специально обменянную в Гринготтсе сумму. Мистер Робертс принялся рыться в жестяной коробке с мелочью в поисках сдачи.

— Никогда еще таких толп не собиралось, — заметил он, вновь взглянув на окутанное туманом поле. — Сотни предварительных заказов. Обычно люди просто приезжают...

Темный Лорд слегка раздраженно ждал.

— Да... — продолжал он задумчиво, — сколько народу! Полно иностранцев. Не просто иностранцев, а каких-то больно чудных. Тут один разгуливает в шотландской юбочке и пончо.

— И?

— Это похоже... уж не знаю... на какой-то слет, — покачал головой мистер Робертс. — И все, смотрю, друг с другом знакомы, вроде одна большая компания...

Прямо у двери откуда-то взялся волшебник в брюках для гольфа.

— Забудь! — приказал он, направив волшебную палочку на мистера Робертса.

Глаза магла на мгновение разбежались в стороны, морщины на лбу разгладились, и лицо приобрело безмятежно-сонное выражение — Гарри узнал типичные симптомы изменения памяти.

— Вот вам две карты лагеря, — мирно промолвил мистер Робертс, — и сдача.

— Большое спасибо, — сказала Гермиона.

Волшебник в брюках для гольфа проводил их до ворот. Вид у него был изнуренный, подбородок зарос щетиной, а под глазами залегли лиловые тени.

— И часто приходится работать палочкой? — спросил Гарри, когда они отошли подальше.

— Очень. Уйма хлопот с этим парнем! — негромко пожаловался волшебник. — Десять раз на день приходится накладывать Обливиэйт. Людо Бэгмен совсем не помогает. Бегает по лагерю, знай себе болтает о бладжерах и квоффлах, да еще во весь голос. Плевать ему на все антимагловские предосторожности. Жду не дождусь, когда все это кончится.

И дежурный исчез.

Они брели вверх по утонувшему в тумане полю вдоль длинных рядов палаток. Многие смотрелись почти обычно — их хозяева явно постарались придать им магловский вид, хотя и допускали промашки — кто приделал печную трубу, кто добавил шнурок для колокольчика или флюгер. Но иногда попадались палатки настолько откровенно волшебные, что Гермионе стали понятны подозрения мистера Робертса. На полпути встретилось роскошное сооружение из полосатого шелка, подобное дворцу в миниатюре, с живыми павлинами, разгуливающими у входа. Была даже трехэтажная палатка с несколькими башенками, а еще немного дальше — конструкция с палисадником, прудиком для купания птиц, солнечными часами и фонтаном.

— А вот, собственно, и Люциус, — констатировал Темный Лорд, — разглядывая павлинов.

— Дядя и сюда своих любимых птиц притащил, — в тон ему сказала Катрин.

— Не только он не может не пофорсить во время массовых сборищ, — кивнул великий маг. — Но у него хотя бы более или менее красиво получается.

— Чуть позже можно будет зайти в гости.

* * *

— Официально мы должны избегать магии и ставить палатки вручную, неофициально же я ещё не разучился колдовать, — сказал Темный Лорд. — Так что без труда справлюсь в одиночку. Можете вернуться и помочь вашей старшей подруге. Позже я к вам присоединюсь. Только постойте пару минут, чтобы я вас в отталкивающие чары внес, иначе найти палатку сможет разве что Гарри при помощи магического зрения, причем с изрядными усилиями.

* * *

Катрин задумчиво разглядывала палатку, пытаясь понять, как с этим изначально магловским творением обращаться. К сожалению, в голову ничего не приходило, а личного опыта в подобных делах у неё не было. Конечно, можно было бы просто натянуть ткань на созданную из корней беседку, но до леса было слишком далеко, и к тому же она была уверена, что у кого-кого, а носящую фамилию Лестранж Министерские чиновники оштрафуют по любому подвернувшемуся поводу. Репутация рода — вещь двоякая... Пожалуй, можно было бы воспользоваться помощью домовиков, но все та же необходимость маскироваться под маглу мешала эту возможность использовать. К тому же, кто знает, во что превратится палатка после их попыток её поставить?

Именно за подобными рассуждениями и застали бывшую слизеринскую старосту юные потомки Основателя.

— Похоже, здесь намечаются проблемы, — прошипел Гарри.

— Уважаемый лорд Слизерин, не могли бы вы перестать шипеть и вместо этого помочь девушке? — поинтересовалась Катрин.

Гарри никогда в жизни не приходилось ставить палатку. Жизнь в лесу этому не способствовала, там либо было где укрыться от дождя, либо, в крайнем случае, можно было вырастить нечто, похожее на навес, слегка повлияв на ближайшее дерево. Но с помощью Гермионы определили, куда вбить колья и ставить шесты, так что, после изрядных усилий со стороны всех участников, палатка была установлена.

— Если ты не умеешь обращаться с магловкой палаткой, может быть, имело смысл купить, например, самоставящуюся? — предложила Гермиона.

— Ты ещё скажи, со смещенным пространством, — вздохнула Катрин. — А кто мне её продаст? О, я пыталась, вот только "товар кончился", стоило мне подойти. С этим ажиотажем вокруг героического Лонгботтома мое родовое имя стало чем-то вроде клейма в глазах большинства волшебников. В запасниках рода ничего на этот случай не нашлось, вот и пришлось покупать у маглов. Увы, ингредиенты для Оборотного мне сейчас не достать.

— Ладно, сходите, если не сложно, за водой, а я пока разберусь с остальными вещами, — скомандовала Катрин.

— Поищем ручей? — предложил Гарри.

— На карте была отмечена колонка, — ответила Гермиона.

* * *

Только что взошедшее солнце разогнало туман, и друзьям открылся целый палаточный город. Они медленно шли между рядов, с любопытством разглядывая палатки и их обитателей. Лишь теперь Гарри начал осознавать, как много в мире колдуний и волшебников; он никогда всерьёз не задумывался, кто и как живёт в других странах.

Лагерь постепенно пробуждался. Первыми зашевелились семьи с маленькими детьми. Гарри никогда раньше не видел таких юных магов и колдуний. Крошечный мальчуган не старше двух лет, присев возле палатки, похожей на пирамиду, увлечённо тыкал волшебной палочкой в слизняка на траве, который уже раздулся до размеров сосиски. Когда они подошли к нему, из палатки выскочила мама.

— Что ты делаешь, Кевин? Сколько раз тебе говорить: нельзя брать папину волшебную палочку!

Она наступила на слизня, хлопок, и тот лопнул. Ещё долго звуки устроенного ею нагоняя долетали до приятелей вперемешку с криками малыша:

— Ты взорвала слизняка! Ты взорвала слизняка!

Чуть подальше две девочки немного постарше Кевина катались на игрушечной метле, которая летала совсем низко — их ножки задевали унизанную росой траву. Волшебник из Министерства уже заметил нарушение — пробегая мимо равенкловцев, он встревожено восклицал:

— Среди бела дня! Родители, верно, ещё дрыхнут...

Там и тут из палаток появлялись взрослые, пора было готовить завтрак. Одни, украдкой оглянувшись, зажигали огонь волшебной палочкой, другие неумело и с опаской чиркали спичками, уверенные, что эта штука не сработает. Трое волшебников из Африки, одетые в длинные белые мантии, сидели, углубившись в беседу, и одновременно жарили что-то вроде кролика на ярком лиловатом огне. Неподалёку американские колдуньи зрелого возраста весело болтали, усевшись под расшитым блёстками знаменем с надписью "Салемские ведьмы", растянутом между палатками.

Дальше начинались палатки, из которых долетали слова совершенно незнакомого языка. Все палатки на этом участке были густо увиты трилистником, как будто земля здесь вздыбилась странными зелёными холмиками. За откинутыми полотнищами входов можно было различить улыбающиеся лица.

— Ирландцы, — констатировала Гермиона. — А выше по склону и болгары, — добавила она, указывая на россыпь палаток, над которыми на ветру развевался красно-зелёно-белый болгарский флаг.

На этих палатках ни зелени, ни украшений, зато на каждой один и тот же плакат — суровое лицо с густыми чёрными бровями. Портрет был живой, но ограничился лишь тем, что хмурился и моргал.

— Кстати, ты обратила внимание на соотношение европейских волшебников и всех остальных? А ведь матч — это событие мирового масштаба, на него прибудут все, кто может себе это позволить.

— Магов вне Европы крайне мало, раз уж полный выпуск Салемской Академии помещается в три палатки? — спросила Гермиона.

— Именно.

— Да уж, это более чем наглядное доказательство сказанному вами на первом курсе...

* * *

К колонке в дальнем углу поля уже выстроилась небольшая очередь. Пожалуй, самыми примечательными её членами оказались Невилл Лонгботтом и Рон Уизли, тут же весьма и весьма недовольно уставившиеся на равенкловцев. Впрочем, на конфликт Шестой Уизли не пошел — похоже, он здраво оценивал свои шансы с учетом отсутствующей магии.

* * *

До своей палатки четверокурсники добрались только через несколько часов. К этому времени палатка уже давно стояла, а костер спокойно горел. Мимо периодически пробегали чиновники Министерства, но столкнувшись с магией Темного Лорда неожиданно вспоминали, что у них есть дела где-то ещё, совершенно не обращая внимание на то, что выдавать себя за магла никто и не собирался.

Солнце клонилось к закату, и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, самый воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак тёмным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом.

Торговцы апарировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зелёные для ирландских болельщиков, красные — для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зелёные шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели "Молнии" и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.

— Омнинокли, три штуки, пожалуйста, — сказал маг.

— Тридцать галлеонов.

Маг молча отсчитал деньги, получив от продовца три предмета, похожих на бинокль. Только эти окуляры были бронзовые и с множеством разных непонятных кнопок и шкал.

— И что это? — спросила Гермиона.

— Омнинокли, — с готовностью объяснил волшебник-продавец. — Сможете повторить любой эпизод... замедлить ход событий... имеется бегущая строка синхронного комментария событий.

— Без остальных атрибутов болельщиков мы обойдемся, — сказал Темный Лорд, закрывая созданный специально для продавца проход в защитных заклинаниях.

Откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зелёные и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.

— Пора идти! — произнёс Темный Лорд.

Глава 7. Чемпионат мира по квиддичу.

Прихватив омнинокли и дождавшись Катрин, Слизерины поспешили в лес, следуя за светом фонарей. Они слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всеобщее лихорадочное возбуждение было необычайно заразительно, Гарри не мог не улыбаться. Всю дорогу через лес — минут двадцать — они громко разговаривали и шутили, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона. И хотя Гарри была видна лишь часть колоссальных золотых стен, окружавших поле, он мог бы с уверенностью сказать, что внутри можно свободно разместить пару родовых замков. Конечно, замки для этого должны быть не особо крупными, хотя и сопоставимыми с тем же Хогвартсом.

— Очень неплохие места! — заметила колдунья из Министерства, проверяя у них билеты. — Боковая ложа! Прямо по лестнице на четыре уровня и затем налево. Ваша ложа — третья.

Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них. Поднявшись на четыре лестничных пролета и оказавшись почти что на самом верху стадиона, они повернули на лево и вскоре достигли своей ложи. Тут в два ряда стояли примерно двадцать черных кресел, и, пройдя к передним местам, они увидели самое масштабное мероприятие Магического мира во всем его размахе.

Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Всё вокруг было залито таинственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами, а прямо напротив, как раз на уровне глаз Гарри, было исполинское чёрное табло — по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное — это были светящиеся рекламные объявления.

""Синяя Муха" — метла для всей семьи — безопасно, надёжно, со встроенной противоугонной сигнализацией... Миссис Скоур — всеобъемлющее магическое устранение неприятностей — без скандалов и огорчений... Праздничные наряды от "Колдовской Моды" — Лондон, Париж, Хогсмид..."

— Похоже, мы первые, — констатировал Темный Лорд.

— Кого нам следует ожидать в качестве соседей?

— Не особо высокопоставленных чиновников Министерств. Что нашего, что наших европейских соседей.

Гермиона тем временем просматривала свою украшенную кистями программку в кожаном переплёте.

— "Перед матчем будет проведён парад талисманов команд", — прочитала она вслух.

— Официально, национальные сборные привозят с родины разные "диковинки", чтобы устроить маленькое шоу, — пояснила Катрин. — Практически всегда речь идет о разумных магических существах. То, какие именно существа являются талисманами, и степень добровольности их участия меняются от страны к стране.

В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми. Впрочем, увидев дочь тех самых Лестранжей, запытавших до безумия родителей героического Лонгботтома, желания пообщаться ни с ней, ни с её соседями они не проявляли, каковое нежелание было взаимным.

Темный Лорд же пользовался этим на всю катушку, оградив занятые им и его спутниками кресла нескольким слоями отвлекающих, искажающих звук и восприятие, а также многих других заклинаний, в итоге создав своеобразную ложу внутри ложи. Конечно, опытных авроров, переживших первое его восстание было бы так просто не обмануть, но присутствующие министерские чиновники были очень плохими магами, практически ничему со времен Хогвартса не научившимися.

В общем, через несколько минут они по-прежнему не испытывали никакого желания общаться ни с Темным Лордом, ни с Катрин, но при этом напрочь забыли, что молодая девушка на крайнем месте первого ряда — родная дочь Пожирателей Смерти и единственная представительница младшего поколения древнего темномагического рода.

* * *

— Итак, раз уж выдалась такая возможность, вам следует осмотреться, — сказал лорд Гонт, доставая свой омнинокль. — Дабы ориентироваться в хотя бы поверхностных течениях политической жизни Министерства. Наблюдать сегодня будем за самой верхней ложей, где и расположится министр Фадж.

Несколько минут равенкловцы настраивали омнинокли под чутким руководством Катрин, после чего приступили к самому наблюдению.

— ... Персиваль Уизли, третий сын этого семейства, секретарь Бартемиуса Крауча. Видите, он постоянно вскакивает, чтобы поприветствовать входящих? Типичный светлый, но политические взгляды под вопросом. Является связующим звеном между фракциями Хмури и Крауча. А вот собственно и домовой эльф с гербом Краучей. А рядом с ней, похоже, занятое для Крауча второе пустое место. Интересно, зачем ему два? Пожалуй, после матча я навещу Люциуса дабы кое о чем поговорить.

— Фадж и министр магии Болгарии. Так, Фадж пожал руку Лонгботому, после чего принялся что-то втолковывать болгару. Похоже, этот старый шутник вновь изображает, что не понимает английский.

— Изображает?

— Именно, все он понимает. Видишь ли, выучить язык для волшебника совсем не так трудно, но никто не заставит его на нем говорить. Похоже, мнение болгар о нашем Министре Магии находится на нулевой отметке.

— Это хорошо или плохо? — спросил Гарри.

— Скорее, хорошо. Это значит, что если у нас в стране произойдет маленькая правительственная перестановка, они вполне могут пойти на сотрудничество.

— ... А сейчас у нас пошли главы департаментов. Итак, Амелия Боунс, глава Магического Правопорядка. Вы знакомы с её племянницей, Сьюзан. Особо радикальными политическими взглядами эта светлая не отличается, но её брат Эдгар был при жизни членом Ордена Феникса, да и она довольно таки дружна с Уизли. В общем, враг, но не очень открытый.

— А вот и Люциус, Нарцисса и их сын Драко. О, Люциус опять сцепился с Артуром Уизли, сопровождающим нашего героического Лонгботтома. Надеюсь, до драки у них не дойдет...

— Так, Людо Бэгмен. Сейчас начнется.

* * *

Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и произнес заклинание. С этого мгновения его голос превратился в громовой рёв, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун.

— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!

Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс ещё успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова:

БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ.

— А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам... Талисманы болгарской сборной!

Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела. Гарри заинтересованно перевел омнинокль с министерской ложи к основанию колец болгарской команды.

Вскоре на арену выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Гарри только приходилось видеть за пределами Тир'на'Ног... Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. И они ими не были, ибо изначальным домом этих женщин были Пределы Лета.

— Вейлы... — выдохнул Темный Лорд.

— Дом Серебряного Рассвета... — вторил ему Гарри. — Во всей красе...

— Почему "серебряного"? — поинтересовалась Гермиона.

— Потому что "кровавого" не звучит.

Но вот грянула музыка, и Гарри разом перестали волновать вопросы Гермионы. Собственно говоря, его вообще перестало что-либо волновать. Вейлы пустились в пляс, и разум присутствующих на матче мужчин, включая Гарри, одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что он смотрит и смотрит на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное.

А вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней, и на лицо Темного Лорда постепенно наползала мечтательная улыбка...

— Кто-нибудь меня вообще слышит? — поинтересовалась Гермиона.

— Мужчины, — вздохнула Катрин.

Магия Гарри раздраженно всколыхнулась, обрушив на ложу дыхание Серых Пустошей. Магия вейл, опутавшая мужчин на мгновение вздрогнула, но в остальном полностью проигнорировала влияние изнутри. К счастью для Гермионы, даже короткое соприкосновение с ледяным дыханием Небытия оказало отрезвляющее воздействие на окружающих.

— Да, очарование вейл это нечто, — сказал старший из мужчин рода Слизерин.

— Неужели, великого Темного Лорда так легко пронять? — ехидно поинтересовалась Гермиона.

— Похоже, ты считаешь, что Темный Лорд это такой непобедимый, непогрешимый и практически всезнающий предводитель Тьмы, сражаться с которым могут только величайшие из светлых магов? — спросил Темный Лорд. — Вынужден тебя огорчить, неуязвимых не бывает, всех можно чем-нибудь пронять. К тому же, у меня сейчас здоровое молодое тело, которому лет двадцать на человеческий счет. Эх, будь на моей стороне десяток вейл и Британию можно было бы брать без боя...

— Но вы же сами говорили, что есть артефакты и зелья...

Музыка остановилась. Трибуны взорвались недовольными криками — зрители не хотели отпускать вейл.

— Зелья, конечно, помогают, как и мои ментальные щиты. Вот только, если от меча или заклинания можно увернуться, то от тарана не уйти. Гермиона, здесь стадион на сто тысяч мест. Положим, занято только девяносто тысяч. Из этих девяноста тысяч зрителей только половина мужского пола. Кто там у нас на арене? Три дюжины вейл. Вычеркнем стариков и детей, их тут довольно много, знаменательное событие как-никак, но для ровного счета будем считать, что тысяч девять, причем это все-таки округление вверх. Итого на три дюжины вейл приходится тридцать шесть тысяч мужчин и подростков или по тысячи на вейлу. Ты представляешь, какие это затраты сил, причем жизненных, так как используется магия крови? Это не то, что на одинокого чиновника Империус вешать...

— А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки... Перед нами талисманы сборной Ирландии!

В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.

Бесчисленные зрители дружно издали громогласное "о-о-о-ох" и "а-а-а-ах", глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя. Присмотревшись, Гарри разобрал, что летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе.

— Материальная иллюзия, можете не спешить подбирать. Гриннготтс их лепреконское золото не принимает, к утру монеты исчезнут, — сообщила Катрин, пока Темный Лорд ставил какую-то защиту, чтобы монеты не падали на голову. — В общем, ничего особо примечательного по сравнению с вейлами. И как только их уговорили, прибыть сюда...

— Подчинить, пусть и отчасти, тысячу человек в одиночку... Вейлы настолько могущественны? — спросила Гермиона.

— Могущественны? Нет, совсем нет, — ответил великий маг. — Сидхе отнюдь не всемогущи. Легенды о героях-полубогах, читай могущественных магах, побеждавших языческих богов, то есть сидхе, взялись совсем не на пустом месте. Я тоже, при должной подготовке смогу на разум тысячи человек тем или иным способом повлиять, хотя это не совсем моя специализация. В плане вкладываемых в то или иное действие сил, великий маг от сидхе не очень отличается. Но вот в плане "выносливости" все не так радужно. Десяток секунд, думаю, продержу.

— Достаточно сказать, что у великого мага все-таки есть предел, за которым наступит истощение, и он не сможет даже Люмус наколдовать, — продолжил за него Гарри. — А сквозь сидхе магия хлещет, не останавливаясь. Мы — это наша магия, а наша магия — это мы. Сидхе просто не могут исчерпать себя, так что даже с чудовищными потерями на преобразование энергии Пределов Лета в жизненную силу, умелая вейла не просто способна очаровать тысячу человек, но и продержать это очарование пока ей не надоест.

Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле — на противоположную сторону от вейл — и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч.

— А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Представляю вам — Димитров!

Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие аплодисменты болгарских болельщиков.

— Иванова!

Подлетел второй игрок в красной мантии.

— Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и — Крам!

— Самый молодой профессиональный ловец столетия, — добавил Темный Лорд.

— А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! — надсаживался Бэгмен. — Представляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и — Линч!

Семь зеленых вихрей вырвались на поле.

— Сейчас пока ещё можете воспользоваться омниноклями, чтобы рассмотреть игроков, — сказала бывшая староста Слизерина. — Потом это будет бесполезно, слишком быстро они летают. Не понимаю, что многие находят в банде наездниках на метлах, летающих туда-сюда. Но занятий, кроме наблюдением за квиддичем, тут все равно не найти.

Гарри воспользовался скоростным регулятором на боку омнинокля.

— А также из самого Египта — наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!

Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с роскошными усами, одетый в мантию цвета чистого золота под стать стадиону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных размеров плетеную корзину, в другой — метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Гарри вернул скоростной регулятор омнинокля к норме и внимательно наблюдал, как Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку корзины — в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и — Гарри увидел его на краткий миг, прежде чем он скрылся из глаз — крошечный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами.

— На-а-а-ачинаем! — взвыл Бэгмен. — Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!

— Ну и скорость, — сказал Гарри, отключая замедление. — Ничего не видно.

— Я же говорила.

— Трой открывает счет! — взревел Бэгмен, и стадион задрожал от грома оваций и криков восторга. — Десять — ноль в пользу Ирландии!

— А если бы вам не удалось удержать контроль и вы поддались очарованию? — поинтересовалась Катрин, когда вопли болельщиков слегка притихли.

— Успокойся, Темного Лорда, перелезающего через барьер ложи тебе бы увидеть не довелось, у меня есть запас на случай потери контроля. И для себя, и для Гарри, если на него подействует.

— Какой именно запас? — заинтересованно спросил сидхе.

Вместо ответа Темный Лорд достал флакон с каким-то мерцающим золотистыми искрами зельем.

— Зелье кровного зеркала, я вам о нем уже говорил. Отражает воздействие магии крови назад на применившего её. Для данной ситуации, когда вейл много и они очаровывают сразу многих людей, идеально, они крох вернувшейся магии даже не заметят. А вот один на один с вейлой это зелье нельзя использовать никогда — защититься от собственной магии почти невозможно, так что вейла будет очарована тем, кто воспользуется зельем. В ответ она ещё усилит давление своей магии, что усилит откат на неё и так далее. На первый взгляд, это может стать началом неплохих отношений, вот только если вейла когда-нибудь узнает, что её так использовали, за жизнь идиота, применившего зелье я не дам и кната.

— Интересная магия... Можно посмотреть? — спросил Гарри.

— Держи. Заодно оцени, подействует ли на тебя, или мне на всякий случай надо искать тебе другую защиту.

Гарри взял флакон с зельем и начал его рассматривать...

* * *

В течение десяти минут Ирландия забила еще дважды, упрочив свое лидерство до тридцати — ноль, чем вызвала шквал оглушительного рева и аплодисментов со стороны украшенных зеленым болельщиков.

Игра пошла еще быстрее, но стала жестче. Волков и Волчанов, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в ирландских охотников, и старались помешать им применить их коронные приемы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыграла вратаря Райана и забила первый болгарский гол. Вейлы вновь затанцевали, отмечая такую радость.

— Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! — кричал Бэгмен.

Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов — Крам и Линч — спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолета без парашютов.

— Они разобьются! — ахнула Гермиона.

Она оказалась почти права — в самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Линч ударился о землю с глухим стуком, слышным по всему стадиону. С ирландских трибун раздался чудовищный стон.

— Тайм-аут! — объявил Бэгмен. — Подождем, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча!

Крам кружил высоко над Линчем, которого приводили в чувство медики со склянками зелий. Гарри сфокусировал картинку на лице Крама — его темные глаза быстро обегали землю внизу, в ста футах под ним. Пока Линч приходил в себя, Крам, пользуясь случаем, без помех отыскивал снитч.

Наконец Линч поднялся на ноги, к буйной радости бурлящих зеленым трибун, уселся на свою "Молнию" и оторвался от земли. Его воскрешение, похоже, вселило в ирландцев второе дыхание. Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, ирландские охотники бросились в бой, демонстрируя немыслимые чудеса мастерства.

Пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Ирландия вырвалась вперед еще на десять голов — теперь они вели со счетом сто тридцать — десять, и игра стала откровенно грязной.

Когда Маллет в очередной раз помчалась к голевым шестам, крепко прижимая к себе квоффл, болгарский вратарь Зогров рванулся ей навстречу. Все произошло настолько быстро, что Гарри не успел ничего уловить, но дружный вопль гнева ирландских болельщиков и долгий, пронзительный свисток Мустафы возвестили о нарушении правил.

— Мустафа разбирается с болгарским вратарем относительно нанесения удара — запрещенный толчок локтем! — сообщил Бэгмен распаленным зрителям. — Так... Да, Ирландия пробьет пенальти!

Лепреконы, в злости поднявшиеся в воздух, словно рой сверкающих ос, когда Маллет была неправильно атакована, теперь, слетевшись вместе, образовали слова: "ХА-ХА-ХА". На другой стороне поля прелестницы вейлы разом вскочили на ноги, яростно распушили волосы и вновь с жаром заплясали.

— Посмотрите на судью, — сказала Гермиона, с трудом удерживаясь от смеха.

Гарри посмотрел вниз, на поле. Хасан Мустафа приземлился прямо перед танцующими вейлами и вытворял действительно что-то очень странное — картинно напрягал мышцы и залихватски подкручивал усы.

— Так, это уже чересчур! — заявил Бэгмен, хотя в его голосе звучало изрядное веселье. — Кто-нибудь, тряхните судью!

Врач-волшебник, заткнув пальцами уши, стремглав промчался через поле и с силой пнул Мустафу в голень. Судья как будто пришел в себя — в омнинокль Гарри видел, что он выглядит до крайней степени смущенным и что-то кричит на девушек, которые прервали танец и всем своим видом выражают негодование.

— Если я не ошибаюсь, Мустафа хочет удалить с поля болгарскую группу поддержки! — раздался голос Бэгмена. — А вот такого мы ещё не видели... о, это может обернуться плохо...

Так и вышло: болгарские Загонщики, Волков и Волчанов, приземлились по обе стороны от Мустафы и начали с ним яростно спорить, с выразительной жестикуляцией показывая на лепреконов, которые с ликованием сложились в слова: "ХИ-ХИ-ХИ!". Мустафу, однако, не убедили доводы болгар; он тыкал пальцем вверх, в небо, явно требуя, чтобы Загонщики занялись своим делом, а когда те отказались, дважды коротко свистнул.

— Два штрафных удара! — выкрикнул Бэгмен, и болгарские болельщики взвыли от злости. — А Волкову и Волчанову лучше бы вернуться на мётлы... да... что они и делают... и Трой завладевает квоффлом...

Игра достигла невиданного уровня жесткости. Загонщики обеих сторон вели себя безжалостно, в особенности Волков с Волчановым, которым, кажется, было безразлично, по чему лупят их клюшки, по бладжерам или по игрокам. Димитров ринулся к Моран, державшей квоффл, и чуть не сшиб её с метлы.

— Нарушение! — хором взревели ирландские болельщики, поднявшись дружной зелёной волной.

— Нарушение! — эхом отозвался магически усиленный голос Людо Бэгмена. — Димитров задевает Моран — намеренное столкновение — видимо, судья назначит ещё один штрафной — да, вот свисток!

Лепреконы опять взмыли ввысь и, на сей раз, изобразили руку, показывавшую вейлам в высшей степени неприличный жест. Вейлы вышли из себя. Они заняли боевую позицию на краю поля и стали швыряться в лепреконов пригоршнями огня. Их лица вытянулись, головы стали головами ужасных птиц со страшными клювами, за плечами выросли длинные, чешуйчатые крылья...

— Какая прелесть, — сказал Гарри.

— Спасибо за лестный комментарий нашей внешности, сын Небытия, — серебряным колокольчиком прозвучал рядом с ними женский голос. — Кстати, великий маг, у вас хорошие отвлекающие заклинания, в них было так удобно закутаться.

Слизерины повернули головы, чтобы обнаружить сидящую на ограждении ложи вейлу. Даная конкретная представительница Дома Серебряного Рассвета, казалось, застыла посреди трансформации, постигшей её сестер, ограничившись только отращиванием крыльев.

— Назвать это прелестью... — покачала головой Гермиона.

— Ты зря так критична, дитя. Твое понятие о красоте совсем не обязано совпадать с мнением существа, являющегося живым воплощением магии и способного принять облик ветра, пламени, чудовища или просто дыхания смерти.

— Вы прибыли, в том числе, за этим? — спросил Темный Лорд. — Подраться с лепреконами?

— Скорее, напомнить магам о своих возможностях. Сражаться мы не очень любим, одевший плащ цвета Ночи. Хотя иногда и это бывает забавным.

— Какое высокопарное слово — "сражаться". Будто стая леприконов может причинить вред существам, способным практически подчинить себе половину стадиона, — фыркнула Катрин.

— Тебе их жалко? Они первые начали. Нечего показывать такие жесты приличным девушкам!

Поле наводнили представители министерства. Они пытались разнять вейл и лепреконов, но без особого успеха; а тем временем, в воздухе разыгрывалась не менее напряжённая драма. Впрочем, наблюдать за ней в режиме реального времени было практически невозможно. К тому же, гарри мешали змеиные инстинкты, требующие среагировать на быстрое движение игроков.

— Левски — Димитров — Моран — Трой — Муллет — Иванова — снова Моран — МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!!!

Но радостные крики болельщиков были едва различимы из-за воплей вейл, залпов из волшебных палочек представителей министерства и гневного рёва болгар. Игра немедленно возобновилась; квоффл был у Левски, перешёл к Димитрову...

Отбивала ирландцев, Куигли, широко размахнулся, изо всех сил ударил по пролетающему бладжеру и послал его в Крама. Тот увернулся, но слишком поздно, мяч попал ему в лицо.

Стадион оглушительно застонал; Краму явно сломали нос, он был весь в крови, но свисток не прозвучал. Хассан Мустафа отвлёкся: одна из вейл швырнула в него горсть огня и подожгла метлу судьи.

— Так его, этого напыщенного гада! — прокомментировала сидящая на ограждении ложи вейла.

Ловец ирландцев внезапно ушёл в крутое пике, похоже, заметив снитч по-настоящему. Не менее половины зрителей сообразили, что происходит; ирландские болельщики встали зеленой стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте. Как он разбирал, куда лететь, Гарри не представлял, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воздухе его след, он поравнялся с Линчем, и вот уже оба вновь несутся к земле.

— Они разобьются! — взвизгнула Гермиона.

— Линч может, — кивнула Катрин.

Он был прав: во второй раз Линч грохнулся о землю со страшной силой и тут же исчез под ордой разбушевавшихся вейл.

— Порвут или нет? — задумчиво спросила сидхе покинувшего Пределы Лета Дома.

Крам, в красной, пропитанной кровью мантии, неторопливо поднялся в воздух — в его высоко поднятой руке искрилось золото.

На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сразу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все громче, громче и взорвался громовым воплем ликования.

— Вот и все, — сказал Темный Лорд. — Спортивная часть мероприятия кончилась, осталась светская.

— Ладно, мне пора, — сказала вейла и распахнула крылья. — И ещё, маг, мы пристально следим сейчас за Британией вообще и твоими действиями в частности.

Гарри снова приставил омнинокль к глазам. Было очень трудно рассмотреть, что происходит внизу, поскольку над всем полем в безумной радости носились лепреконы, но ему удалось различить Крама, окруженного медиками. Он выглядел еще более хмурым, чем когда-либо, и неохотно позволял врачам заняться собой. Вся команда собралась тут же явно в подавленном настроении, они невесело пожимали друг другу руки. А неподалеку ирландские игроки плясали от радости, осыпаемые золотом слетевшихся к ним бородатых талисманов; по всему стадиону развевались флаги, отовсюду гремел ирландский гимн. Вейлы опять вернулись к своему прежнему очаровательному для людей облику, но вид у них был удрученный и печальный.

— Ирландская сборная выполняет круг почета в сопровождении своих талисманов, а Кубок мира по квиддичу вносят в верхнюю ложу! — объявил Бэгмен.

Вскоре министерскую ложу залил слепящий магический свет, так, чтобы со всех трибун было видно, что происходит внутри. Затем два взмокших волшебника внесли увесистую золотую чашу, которую и передали Корнелиусу Фаджу.

— Давайте громко поаплодируем доблестным проигравшим — Болгарии! — громогласно предложил Бэгмен.

И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семеро потерпевших поражение болгарских игроков. На трибунах прокатилась волна благодарных рукоплесканий; Гарри видел блеск и мерцание тысяч и тысяч объективов омниноклей, направленных на спортсменов. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их министр, а затем — Фадж. Крам, шедший последним, выглядел очень неважно: вокруг глаз залегли черные тени, на лице запеклась кровь; он все еще сжимал снитч. Гарри обратил внимание, что на земле он чувствует себя гораздо неуверенней. У Крама было плоскостопие, и он заметно сутулился. Но стоило прозвучать его имени, как весь стадион разразился громоподобным, разрывающим уши ревом.

Потом появилась ирландская команда. Эйдана Линча вели под руки Моран и Конолли; второе падение явно не прошло для него бесследно, парень основательно окосел, но все равно улыбался от счастья, когда Трой и Куигли высоко подняли Кубок, а трибуны под ними бушевали от восторга.

Глава 8. "Пьяное" шествие или операция "Спасти рядового...".

Они скоро присоединились к толпам, которые теперь выходили со стадиона и отправлялись к своим палаткам. Фонари освещали путь, в ночном воздухе разносилось нестройное пение, а над их головами проносились лепреконы, гогоча и размахивая лампами. Когда вся компания в конце концов добралась до палаток, спать никому не хотелось и, оценив разгул веселья вокруг, Темный Лорд просто махнул рукой и сказал, что пойдет к Малфоям.

— И ещё, мисс Лестранж, присмотрите, пожалуйста, за ними. Боюсь, тихой эта ночь не будет. Непосредственной опасности не ожидаю, но осторожность и присмотр взрослой волшебницы лишними не будут.

— Когда вы планируете вернуться, лорд Гонт? — спросила Катрин.

— Если все будет именно так, как я подозреваю, то ближе к утру. Так что место в палатке свободно.

— Значит, у меня есть возможность не возвращаться в мое одинокое незачарованное творение маглов. Что ж, это совсем не плохо.

Темный Лорд развернулся и пошел по направлению к центру поля, где располагалась палатка Малфоев. Гермиона на мгновение хотела окликнуть его и поинтересоваться, что именно может произойти ночью, но благоразумно решила воздержаться.

* * *

Великий темный маг раздраженно отпихнул ногой ошивающегося у входа павлина, облагодетельствовал его невербальным Силенцио, дабы тот перестал вопить, после чего откинул полог палатки и вошел.

— Люциус, мой скользкий друг, это у тебя такая охранная система на палатке? Один голосистый павлин?

— Разумеется, нет, — ответил лорд Малфой. — Но хорошая защита никогда не выдает себя без нужды, милорд. Зачем вы посетили мою скромную обитель?

— Очень скромную. Да более... гм... выдающуюся ещё надо поискать на этом поле.

— О, более чем скромную по сравнению с Малфой-манором.

Темный Лорд вспомнил внутреннее убранство вышеозначенного поместья и признал правоту собеседника.

— Люциус, ты ничего странного не заметил в ложе Министра? Помимо того, что Крауч занял два места, разумеется.

— И при этом так и не появился, — кивнул светловолосый маг. — Нет, ничего странного я там не заметил. А чем вызван этот вопрос?

— Видишь ли, Люциус, смерть и воскрешение в моем случае имели ряд неучтенных последствий, как и кое-какие ритуалы, проведенные мной после воскрешения. В целом, ничего негативного, но моя чувствительность выросла. В частности, это касается меток Вальпургиевых Рыцарей. Сейчас я могу на небольшом расстоянии вокруг себя безо всяких заклинаний ощутить, где именно находится любой из носящих метку. Точность, конечно, далека от идеала, но мне хватает. А теперь я хотел бы выяснить, мой скользкий друг, кто был вторым членом нашего Ордена, находившимся сегодня в министерской ложе.

Повисло долгое молчание.

— Насколько я видел, никого из носящих метку за исключением, разумеется, меня там не было.

— Насколько ты "видел". А способов обмануть зрение в нашем мире более, чем достаточно.

— Оборотное зелье посреди матча никто тоже не пил, — задумчиво сказал Люциус. — За остальное поручиться не могу.

— Будем разбираться. Думаю, на основе воспоминаний твоей семьи. Омут памяти или легилименция?

— Лучше первое, — сказал лорд Малфой и щелкнул пальцами. — Добби, принеси Омут памяти из моего кабинета!

* * *

— Вот, значит, что произошло, — сказал Темный Лорд, вынырнув из Омута Памяти, в которым колыхались воспоминания Драко, сидевшего ближе всего к занятым домовичкой Крауча местам.

— Но как это вообще возможно? Крауч никогда бы на это не пошел.

— Крауч, может быть, а вот в его покойной жене я не был бы так уверен. И ещё, каким бы фанатичным нашим врагом Крауч ни был, ему нужно было продолжить род, а его жена умерла. А то, что наследник под Империусом нисколько не мешает тому зачать внука...

— И что вы собираетесь по этому поводу предпринять?

— Как что? Будем выручать.

— Что вы запланировали, милорд?

— Что я запланировал? Кажется, кое-кто застоялся и давно уже хотел бы размяться и заодно слегка развлечься? Вот я и предоставлю вам такую возможность. Только постарайтесь обойтись без смертельных и особо опасных заклинаний — трупы нам сейчас не нужны. Все должно выглядеть как процессия ветеранов предыдущей войны, спьяну решивших поразвлечься и вспомнить старые времена, а не как организованные действия.

* * *

Когда равенкловцы все-таки отправились спать, дабы встретить запланированные Темным Лордом события чуть более бодрыми, из каждого уголка лагеря ещё слышались удалые песни и подозрительные гулкие удары. Впрочем, ночной лес, в котором им приходилось засыпать летом, был местом не сильно тише, чем наполненный празднующими победу Ирландии болельщиками лагерь, так что особых проблем не возникло.

Впрочем, те же самые лесные привычки и не давали погрузиться в сон полностью — даже в безопасном Сердце Леса привычка чутко спать и, при возможности, краем сознания отслеживать происходящее вырабатывалась довольно быстро. Так что Гарри лежал на кровати, дремал и краем сознания отслеживал по магии случайно пролетающих в вышине лепреконов.

А потом монотонный гул празднующего лагеря резко изменился — пения больше не было слышно, доносились тревожные крики и шум беготни. Сидхе, воспитанный василисками, приоткрыл глаза и немедленно прислушался к происходящему вокруг. Когда его ощущения не выявили ничего враждебного, на палатку и её окрестности на мгновение рухнули силы Серых Пустошей, давшие Гарри приблизительную оценку обстановки — непосредственно рядом с ними ничего не происходило.

На стоящей неподалеку кровати резко вскинулась Гермиона, разбуженная дыханием Пустошей. С губ Гарри сорвалось раздраженное шипение — незачем было сообщать возможному противнику, что они проснулись. Впрочем, шипение быстро умолкло, так как разум сидхе осознал, что заметить неосторожность равенкловки было просто некому.

Вскоре показалась Катрин — хотя она и выросла в условиях, не требующих настолько быстрой реакции на изменившееся обстоятельства, дыхание Серых Пустошей встряхнуло и её.

— Что случилось? — поинтересовалась она.

— Сейчас узнаем, — ответил Гарри, тянясь к тунике из кожи василиска.

* * *

В свете немногих ещё горевших костров они увидели людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним через поле, выпуская странные огни и гремя взрывными заклятьями. До друзей донеслись громкий издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зелёного света, осветившая всю сцену.

— Оригинальное заклятье, — констатировал Гарри. — Неспециалист вряд ли разберется.

— Ты о чем? — спросила Гермиона.

— Свет почти такой, какой нужно, но это точно не усеченная версия ритуала Жертвы Пустошам, — ответил сидхе. — Уж силу, подобную собственной, я никогда не пропущу.

Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. Гарри присмотрелся на материальном уровне — ему показалось, что у них не было лиц, но тут он разобрал, что их головы были скрыты капюшонами, а лица — масками. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами, а люди над ними — марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы.

Новые волшебники, присоединяющиеся к марширующей группе, хохотали, указывая на извивающиеся в небе тела. Палатки сминались и падали под наступающими шеренгами. Раз или два Гарри видел, как кто-то из марширующих сносил волшебной палочкой тенты у себя на пути; некоторые загорались, и крики усиливались.

Одна из горящих палаток неожиданно осветила людей наверху, и Гарри узнал одного — мистера Робертса, управляющего лагерем. Остальные трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из шедших в строю своей волшебной палочкой перевернул миссис Робертс вверх ногами; её ночная рубашка слетела вниз, открыв взорам необъятные панталоны, она силилась прикрыться, как могла, а толпа внизу вопила и улюлюкала.

— Какой ужас, там же дети! — выдохнула Гермиона.

— О да, "дети"! Совсем "маленькие"! Предлагаю тебе не ждать, пока с них сойдет эффект Оборотного, а поверить мне сразу. Ну откуда тут дети могут взяться! Впрочем, после сегодняшних событий Министерство может суметь отбиться от магловских наблюдателей во время следующего массового сборища волшебников. Обливиэйт, знаете ли, не панацея...

— Магловских наблюдателей?

— Ты правда считаешь, что заимствование такой территории не было согласовано? И что магловское правительство оставило магов без надзора? Тогда хоть подумай, откуда тут могли взяться несколько "магловских семей", выполняющих функции смотрителей, если на двадцать миль окрест нет ни одного поселения маглов? Правильно, это отнюдь не "магловские семьи", благо я не сомневаюсь, что у... спецслужб, кажется, запас Оборотного Зелья имеется. Конечно, это нарушает Статус Секретности, но кому до него есть дело... Ладно, отходим к лесу, так как Темный Лорд меня прибьет, если вы в этом бардаке поучаствуете.

* * *

Добежав до деревьев, они оглянулись. Толпа стала больше; было видно, как министерские волшебники пытаются пробиться к центру, к людям в капюшонах, но им приходится туго; похоже, они опасались пустить в ход заклинания — "семья Робертсов" могла упасть.

Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; темные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе. Неожиданно Катрин остановилась.

— Так-так, кто тут у нас? — произнесла она, исчезая в темноте.

— Кузина, больно же! — прозвучало с того направления через минуту.

Ещё через минуту равенкловцы увидели Драко Малфоя, которого за ухо вела к ним Катрин.

-Значит, ты решил остаться и насладиться бесплатным зрелищем, да? — выговаривала ему Катрин. — А ты подумал, каково будет тете узнать, что её единственный сын находится в опасной близости от подобного бедлама?

Драко побледнел.

— Так что ты будешь послушным ребенком и пойдешь с нами.

— Я не ребенок! — возмутился наследник рода Малфоев, но кузина уже вела его в сторону дороги.

* * *

На дороге было некоторое количество людей — все нервно оглядывались на охваченный смятением лагерь, впрочем, толпа уже начинала рассасываться. Они ещё успели застать огромного роста женщину, собиравшую вокруг себя крупную группу подростков, одетых, в большинстве своем, в пижамы.

Катрин остановилась рядом с ними, окликнула одну из девушек с ярко выраженной дриадской кровью, выглядевшую чуть старше равенкловцев, которую представила остальным как свою троюродную сестру по отцовской линии, после чего завела разговор на французском.

— Мадам Максим, директриса Шармбатона, собирает вокруг себя своих учеников, — сообщила она своим спутникам, закончив разговор с родственницей. — Тут уже достаточно тихо и безопасно, но я предлагаю пройти чуть дальше в лес.

— Академия магии "Шармбатон"? Я читала о ней в "Обзоре магического образования в Европе".

— Одна из крупнейших школ магии, — подтвердила Катрин. — У рода Лестранжей во Франции имеются родственники, большинство из которых именно в Шармбатоне училось. А Николь как сейчас учится. На шестой курс в этом году поступит. Собственно, я сама одно время думала поступать в Шармбатон, но кто же выпустит из страны дочь осужденных Пожирателей Смерти?

— А отец о Дурсмтранге думал, но мать воспротивилась — слишком далеко от дома, — сообщил Драко. — Останемся здесь или двинемся дальше?

— Дальше. Тут, конечно, тихо, но мадам Максим и без нас проблем хватит.

* * *

Тёмная дорога уводила их всё дальше в лес. Вскоре они натолкнулись на компанию гоблинов, которая кудахтала над мешком золота, без сомнения, выигранного в тотализатор на матче, — вот кого совершенно не трогали безобразия, творящиеся в лагере. Ещё дальше, войдя в пятно серебряного света, они увидели трёх высоких вейл, во всём великолепии стоявших на прогалине в окружении юных волшебников, каждый из которых очень громко говорил.

— Я заработал около ста мешков галлеонов за год, — разглагольствовал один из них. — Я ведь драконоборец и работаю на Комиссию по контролю за опасными существами.

— Да никакой ты не драконоборец! — кричал его приятель. — Ты посудомойщик в "Дырявом котле"... А вот я — охотник на вампиров, я их уже штук девяносто уложил...

Третий юнец, чьи прыщи были видны даже в тусклом серебристом свете, который излучали вейлы, тоже поторопился вступить в беседу:

— Я уже почти стал самым молодым из всех министров магии, какие только были...

— Да не ври, ты — кондуктор "Ночного Рыцаря", Стэн! А вот я...

Одна из вейл устало вздохнула, мельком оглядела толпу очарованных парней и вернулась к разговору с двумя другими, пытаясь перекричать шумящих поклонников.

Гарри некоторое время наблюдал за происходящим, а потом на поляну обрушилась магия Серых Пустошей. Тонкие и хрупкие нити очарования, опутавшие "поклонников", продержались пару мгновений, после чего их попросту смыло.

Вышедшие из-под действия очарования, от которого им так не хотелось избавляться, поклонники все-таки были магами, поэтому уже через мгновение их чувства сообщили им, что рядом находится нечто в прямом смысле несущее смерть. Толпа рассосалась на редкость быстро.

— Спасибо тебе, сын Небытия, — сказала одна из вейл. — Мы собрали эту толпу "защитников" ещё когда не разобрались в ситуации, это все-таки страна под властью светлых. А потом просто не могли разогнать — они совсем не пытались бороться с очарованием.

— Только не говорите мне, что раз мы разогнали старых защитников, нам придется играть роль новых, — вздохнул Драко.

— Мы были бы бесконечно благодарны, о маг, в чьем роду течет тень нашей магии, — серебряным колокольчиком рассмеялась вторая вейла, подходя ближе к ним. — Кстати, мое имя Риэль, а это Салина и Теалин, — представила она двух других вейл. — Надеюсь, вы не покинете девушек в беде?

— Ну, здесь достаточно безопасно, — сказал Гарри.

Гермиона отстраненно подумала, что это будет очень долгая ночь.

* * *

Темный Лорд спокойно наблюдал за копошащимся в кустах Бартемиусом Краучем. Впрочем, тот вскоре решил, что свой неизвестный груз проще вытащить на поляну, поближе к оглушенному им Бэгмену. Видимо, бывший квиддичист помимо оглушающего от Крауча заработал ещё и невербальное усыпляющее от величайшего темного мага Британии.

Вскоре из кустов показалась филейная часть главы отдела Международного Магического Сотрудничества, который волок по земле что-то невидимое. Похоже, он благоразумно решил не пытаться апарировать прямо из кустов, а для начала покинуть их. Впрочем, апарировать бы у него все равно не получилось — блокировку наложить великому магу было нетрудно.

— Империо! — тихо произнес Темный Лорд, и заклятье устремилось прямо к Краучу. — Замри! — добавил он.

Крауч замер, оставив свой груз лежать на земле. Темный Маг добавил ещё и оглушающее с парализующим заклинания — никогда не стоит быть слишком доверчивым, после чего подошел к чиновнику, склонился над тем, что тот тащил, и откинул в сторону край мантии-невидимки.

— Энервейт, — произнес заклинание Темный Лорд, не испытывающий к пленнику Крауча достаточно теплых чувств для того, чтобы использовать Севеилле, после чего выждал, когда оно подействует. — Здравствуй, Барти...

Глава 9. Последствия и сборы в школу.

Наутро Темный Лорд парой заклинаний свернул палатку, которой лично он так и не воспользовался, повторил то же самое с палаткой Катрин, после чего цвет молодежи темных родов под присмотром великого темного мага покинул лагерь.

Мистер Робертс, стоявший в дверях коттеджа будто слегка не в себе, помахав друзьям на прощанье, рассеянно произнёс:

— Счастливого Рождества...

— Интересно, сколько раз ему память стирали? — задумчиво поинтересовался Темный Лорд. — Конечно, после Обливиэйта может наступить дезориентация, но забыть время года это нечто.

— Это опасно? — спросила Гермиона.

— Вообще, нет, Обливиэйт же не стирает воспоминания, а лишь блокирует, но тут проблема в том, что воспоминания человека причудливыми способами связаны между собой. А теперь представь, что из этих цепочек воспоминаний вырвали половину звеньев. В общем, приходить в себя этот магл будет долго.

— А есть способы борьбы с Обливиэйтом?

— Разумеется, есть.

Подходя к тому месту, где были сложены порталы, они издалека услышали хор нетерпеливых голосов — вокруг диспетчера столпилось великое множество колдуний и волшебников, и все шумно требовали отправить их из лагеря как можно скорее. Пристроившись в хвост очереди и, в случае Катрин, вытерпев серию неприязненных взглядов, они подхватили драный футбольный мяч и вернулись на холм, с которого начиналось путешествие на финальный матч Чемпионата Мира по Квиддичу.

Через мгновение, когда над головой великого мага пролетел красный луч заклинания, стало ясно, что на холме они не одни. Темный Лорд стремительно развернулся в ту сторону, откуда прилетело заклинание, и выставил серебряный щит, в который вскоре ударил следующий красный луч.

— Мой лорд, — произнесла "почтительные" слова крайне "спокойная" Беллатрикс Лестранж, продолжая направлять на него палочку. — Что это значит? Вам уже дочь доверить нельзя без того, чтобы вы их в авантюру втянули? Или вы со своим бессмертием начали искренне считать, что оным обладают все остальные?

В щит ударило ещё одно заклинание.

— Белла... — начал маг.

— Что это значит? — повторила свой вопрос вернейшая из его последователей.

— Что "это"? — поинтересовался Темный Лорд.

— О, мы тоже читаем свежую прессу, хотя и считаемся беглыми преступниками, — сообщил зашедший сбоку Рудольфус, держащий в одной руке палочку, а в другой — газету.

Пока маг забалтывал своих последователей, подростки успели тихо отойти в сторону и больше Темного Лорда со спины никто не прикрывал, чем и воспользовалась Беллатрикс. Впрочем, великий маг отбил атаку без особого труда.

— Да что происходит! — возмутился он.

— Неужели наш Темный Лорд пропустил столь малозначимое событие, что о нем пишут во всех газетах...

Газета отправилась в полет и легко преодолела предназначенный для защиты от заклинаний щит. Темный Лорд подхватил её невербальной Левиосой, подвесил в воздухе и принялся читать. Гарри подошел поближе и, подняв взгляд, прочитал заголовок "КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДДИЧУ", дополненный мерцающей черно-белой фотографией Черной Метки, зависшей над вершинами деревьев.

— Если вы, милорд, сейчас будете говорить, что вы не при чем, то я не поверю, что вы настолько упустили контроль над теми членами ордена Вальпургиевых Рыцарей, которые там действовали, — заявила Беллатрикс. — Так что не пытайтесь все свалить, скажем, на Люциуса. Итак, зачем вам понадобилось устроить это действо на единственном общественном мероприятии, на которое я смогла вытащить дочь?

Темный Лорд на это грустно качнул головой и, в который раз, подумал, что, возможно, не стоило доводить до завершения предпринятую ещё в Пределах Зимы попытку неизвестных сидхе восстановить то, что осталось от психики вернейшей из его последователей после сидения в Азкабане. Иногда безумие и слепая преданность были гораздо удобнее.

— Так, занятно: "Если испуганные волшебники и колдуньи, которые, затаив дыхание, ожидали новостей у опушки леса и надеялись на какие-то разъяснения со стороны Министерства магии, то их постигло жестокое разочарование. Официальный представитель Министерства, подошедший некоторое время спустя после появления Черной Метки, ограничился голословным утверждением, что никто не пострадал, и от дальнейших комментариев отказался. Достаточно ли подобного заявления для того, чтобы пресечь слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже, покажет время". Пожиратели в лес не заходили, я там никого не убивал... Откуда в лесу тела?

— Вот-вот, откуда в лесу тела, если Пожиратели действовали в лагере? — спросила Беллатрикс. — Если это не работа темных, то, наверное, авроров либо Хмури. А кто будет любимой целью министерских псов или последователей Дамблдора?

Катрин, стоявшая рядом с матерью, уже успевшей убедиться, что её единственная дочь в полном порядке, устало вздохнула — она все ещё не привыкла к чрезмерной опеке наверстывающих годы заключения родителей.

* * *

— Я хочу обсудить оставшееся до начала учебного года время, — сказал Темный Лорд ближе к вечеру, когда последние представители рода Слизерин сидели у окна замка и наблюдали за закатным солнцем.

— Как я понимаю, наше возвращение в лес не планируется? — поинтересовался Гарри.

— Осталась всего неделя, так что будет удобнее, если вы проведете её в этом замке.

— А наши вещи? — спросила Гермиона.

— Я их уже забрал, найдете в своих комнатах. Послезавтра, пожалуй, имеет смысл навестить Косой Переулок и закупить учебников. Завтра, пожалуй, рановато — посетителей там, конечно, будет немного, зато авроров... Думаю, Фадж нагнал туда всех, кого можно. И это хорошо — чем больше они работают "охранниками", тем меньше проблем, как у темных магов, так и у всех разумных рас. Списки из Хогвартса вам старая кошка прислала?

— Старая кошка? — переспросила Гермиона. — Насколько я помню, кое-кто с ней одновременно учился.

— Я все-таки молод и замечательно выгляжу, так как принял определенные меры.

— Да, да, возможность пережить потерю тела, вечная красота, если повезет со способом возрождения, и прочий подобный набор. Кого-то это мне напоминает... — задумчиво сказала Гермиона. — А вспомнила, любого сидхе. Подражаете?

Темный Лорд скрипнул зубами. Иногда наличие семьи и некоторые качества её членов удручали единственного и неповторимого величайшего темного мага столетия.

— Стоит отметить, что пока у него неплохо получается, — кивнул Гарри. — Бессмертие неидеальное, но надежное.

Величайший из ныне живущих магов Европы устало вдохнул и покачал головой. О некоторых вещах совершенно невозможно разговаривать с существом, способным завернуть себя в силу, стоящую между живыми и мертвыми, как в доспех. Чтобы понять существо, стоящее на принципиально ином пути развития нужно как минимум стать равным. Ну как объяснить не знающему смерти сидхе, какой ужас охватывает подростка из приюта во время авианалета... И какая ненависть к "доброму" директору Диппету охватывает ученика, вынужденного по слову его возвращаться из наполненного магией мира в приют, где его не принимал никто, и более-менее терпимым местом ставший только после того, как юный тогда ещё Томас как следует запугал соседей, в том числе, продемонстрировав на примере кролика одного из своих недругов, что на полумерах не остановится. Ещё очень нескоро юный наследник Слизерина узнал, что ему приходить к директору было не только бесполезно, но и вредно.

Тогда, годы назад он сполна узнал, насколько сильным может быть желание жить и был готов заплатить любую цену. В те годы из беспомощности и возможности в любой миг умереть родилась жажда жизни и бессмертия.

Впрочем, как припомнил Темный Лорд, Гарри тоже сполна пришлось заплатить за свое бессмертие, и лишь отринув свою жизнь у маглов подобно тому, как гусеница становится бабочкой и не вспоминает о прошлом, юный сидхе обрел себя.

Хотя, как признал великий маг, погрузившись в воспоминания ещё глубже, Гермиона отчасти была права, в начале его пути стояли и легенды о древних героях и богах, которых часто обзывал демонами священник "всеблагого и всемогущего", служивший в ближайшей к приюту церкви. Священник бога, который призывает творить добро, но ничего не делает, по крайней мере с приютской жизнью. Именно тогда, из мифов о деяниях языческих богов и их отпрысков, подчас способных их победить, а иногда и встать вровень, зародилась жажда величия и бессмертия. Именно в те годы из смутных сказок о магических существах родилось то уважение, которое сделало его темным магом и впоследствии позволило заключить множество союзов с существами, которых светлые считали безопасными недолюдьми и темными чудовищами. Именно тогда, из сказок о чудесах и волшебстве, книгу с которыми приходилось отбивать у остальных приютских, родились первые, неуверенные ещё попытки контролировать детскую стихийную магию.

Именно в те смутные годы, когда будущий Темный Лорд ещё только осознавал себя, он, по сути, окончательно отринул магловский мир, воспринимая его только как источник проблем, которые требовалось решить, и ценных ресурсов, которые нужно было добыть и удержать. Фактически, Том Риддл покинул мир маглов задолго до того, как в его приют пришел Альбус Дамблдор...

* * *

— К мисс Гримуар мы сегодня не пойдем, так что, если вы не купили единственный новый учебник во "Флориш-и-Блоттс", то нам придется туда вернуться, — сказал маг после того, как равенкловцы читая на ходу покинули книжный магазин спустя полтора часа с того момента, как они туда зашли. — Впрочем, насколько я вижу, что вы не только купили ученик по зклинаниям за четвертый курс, но и множество книг сверх имеющейся в списке.

Гермиона на это только пробурчала что-то и вернулась к книге, Гарри же вообще не отреагировал.

— Салазар, предок мой, за что я проклят этими равенкловцами! — устало вздохнул про себя Темный Лорд.

Через минуту он сумел заставить сына спрятать книгу. Гермиона продержалась ещё минуту, но проиграла, когда великий маг потерял терпение и просто выдернул книгу у неё из рук при помощи невербального Акцио, в результате чего книга оказалась у него в руках.

— "Нравы и обычаи континентальных вейл". Нет, я точно должен выяснить, что именно вы делали той ночью в лесу в обществе трех вейл.

Равенкловка возмущенно на него посмотрела.

— Кстати, я подозреваю, что информация в этой книге действительности соответствует слабо, — добавил маг.

* * *

— Раз уж вы восстановили запасы ингредиентов для зелий, остался последний пункт ваших списков, мантии для официальных случаев. Поэтому, к мадам Малкин.

— А они нам нужны? — поинтересовался сидхе. — У Гермионы есть платье, которое всегда подходит по размеру, я всегда могу призвать доспех. Вполне парадная одежда. Мы прекрасно обходились без парадных мантий три года.

— Нужны, — отрезал Темный Лорд. — Хотя бы для того, чтобы успокоить старую кошку и вашего декана. Более того, как минимум Гарри очень пригодятся в связи с грядущим мероприятием, хотя Гермиона и сможет воспользоваться подаренным сидхе платьем.

— Каким мероприятием? — спросила Гермиона.

— Наше "дражайшее" Министерство договорилось о том, чтобы предпринять в этом году попытку восстановить Турнир Трех Волшебников. В школе узнаете подробнее, но пока вам достаточно понять две вещи. Во-первых, частью Турнира по традиции является бал. Йольский, и отвертеться от него любителям вводить магловские обычаи не удалось. Так что бал будет и будет он именно Йольским, а не Рождественским. Пускать туда будут начиная с четвертого курса, так что вы тоже поучаствуете. Во-вторых, что более важно, ни в коем случае не вздумайте подавать заявки на участие в самом турнире. Конечно, выбраны будут лишь трое участников — по одному чемпиону на каждую школу, но лучший способ гарантировать, что вы выбраны не будете — просто не подать заявку. Конечно, в этом турнире будет впервые введено возрастное ограничение, но мы все знаем, насколько вас любит директор.

— Что такого ужасного в участии в этом турнире.

— О, ничего особого, в качестве приза слава, которой у нашего рода и так больше чем нужно, тысяча галеонов, которые для нас не являются необходимыми, а также смертельный риск в качестве бонуса за участие. Турнир, как вы можете выяснить из книг, отменили после того, как василиск, которого ловили участники, покалечил судей. Впрочем, это было заслужено — эти садисты выкололи бедной змейке глаза перед тем как натравить на неё школьников.

— Но если василиск добрался до судей и сумел покалечить их, то чемпионы... — ужаснулась Гермиона.

— Правильно, чемпионы не выжили.

* * *

Гермиона при всех своих достоинствах во многом оставалась обычной молодой девушкой. Именно поэтому через полчаса, проведенных за бесконечными примерками, мужская часть семейства была готова взвыть как профессор Люпин на луну.

— Гермиона, тебе не кажется, что ты слишком долго выбираешь мантию, которую не собираешься носить в этом году, — возмутился в итоге Гарри.

К сожалению, реплика не помогла. Ещё через несколько минут Темный Лорд отозвал мадам Малкин и начал что-то с ней обсуждать. Вскоре к ним присоединилась Гермиона. Через полчаса договоренность о создании парадной мантии в традиционном стиле рода Слизерин была достигнута, так что, спустя ещё полчаса, которые мадам Малкин потратила на финальные замеры, последние члены древнего рода покинули магазин.

Создавая портал домой, Темный Лорд тихо усмехался про себя, представляя, как среагирует воспитанная маглами равенкловка на утвержденный столетия назад фасон. Впрочем, магическая мода во все времена значительно отличалась от магловской.

Впрочем, это Темному Лорду предстояло узнать только после того, как он притащит "парадную мантию" домой после обработки в исполнении Руквуда, признанного в среде Вальпургиевых Рыцарей специалиста по защитным артефактам.

В конце концов, в среде волшебников, как и в среде сидхе женщине на бал следовало являться в доспехах. Пусть даже они не стесняли движений и на вид напоминали платье. Так что не так уж важно, что именно оденет на Йольский бал Гермиона, только что заказанную мантию или подаренное Асинтель платье, в обоих случаях она будет неплохо защищена. Пожалуй, платье в плане защитных качеств было предпочтительней — большинство из Зимних не уступало Аластору Хмури по размерам своей паранойи.

Глава 10. "Хогвартс-экспресс".

Когда равенкловка вышла из своей комнаты и спустилась к завтраку, Гарри уже сидел у затянутого чем-то стеклоподобным окна в коридоре перед обеденным залом и смотрел во двор замка. По крыше по-прежнему барабанил дождь, а вот двор среагировал на льющуюся с неба воду весьма примечательным образом, просто не представимым для магловских крепостей. Если точнее, "камни" двора выкопались из-под земли и, оказавшись вполне себе живыми корнями, выпустили множество побегов, за несколько ночных часов успевших покрыться листвой.

— Когда я в первый раз собиралась поехать на Хогвартс-экспрессе, я даже не догадывалась, что спустя ровно три года буду стоять у окна родового замка, в котором живая древесина неотличима от мертвого камня и смотреть, как корни во дворе взрыхляют землю, чтобы накопить побольше влаги и отращивают побеги с листвой.

— Тебя это зрелище так удивляет? — спросил Гарри. — Растения как растения. Из древесины. То, что листья под солнечный свет сегодня будет подставлять эта часть замка, может оказаться слегка хлопотным, так как нам придется потратить время, на то, чтобы попросить замок расчистить путь до ворот, но не более того.

— Возможно, ты видел и более странные растения, но меня воспитывали маглы, и многие из обыденных чудес Магического мира мне не привычны, несмотря на прошедшее с начала школы время. Но гигантское растение в виде замка меня удивляет до сих пор, — призналась Гермиона.

— Живой замок. Не знаю, чему можно удивляться в том, что вполне может комфортно существовать даже в самых упорядоченных областях с привычными маглам законами. Правда, болеть такой замок будет без источника, а уж о развитии и говорить нечего — вырастет хилым на редкость. Нет, настоящие диковинки можно найти только в глубинах Тир'на'Ног, в краткий миг от их рождения до ухода в небытие. Помню, искал я как-то любопытные деревья в роще у границ нестабильной зоны и наткнулся на дерево со стволом и ветвями из перевитых обжигающего пламени и холодного утреннего тумана, а листьями, которых вообще не должно было быть на бывшем Древо Мертвых, состоящими из осколков звездного света. Вот это действительно было чудом. Жаль, что в упорядоченной реальности вся эта красота, отмеченная силами всех трех слоев, заснула, притворившись обычной древесиной...

— Было бы любопытно увидеть это, — заметила Гермиона. — Но, если я правильно тебя поняла, дерева уже не существует. Для него явно прошло больше мгновения.

— Для дерева прошли дни или, может быть, годы, причем в неизвестном направлении. А насчет увидеть... Зелье для магического зрения тут, увы не поможет, в данном случае надо смотреть на суть, а не на внешнее, — сидхе задумался. — Пожалуй, это возможно. Все дерево, конечно, не покажу. Но кое-что смогу.

С этими словами Гарри сжал ладонь, и в ней через мгновение очутился его посох.

— Смотри, — сказал Гарри. — Смотри, но не делай.

— Что не делать?

— Ничего!

* * *

Сидхе, Дети Хаоса, обитатели бесконечно изменчивых просторов Тир'на'Ног... Живые воплощения магии, существа, имеющие отдаленные общие корни с людьми, но в максимально достижимом совершенстве освоившие выживание за пределами упорядоченного мира. Существа выжившие, сохранившие свой разум и построившие свою странную по меркам смертных цивилизацию. Превратившие выживание в жизнь, и научившиеся пропитывать окружающий хаос собой. Существа, воплотившие принцип "Изменяясь — изменяй", пусть даже тремя разными способами, и построившие цитадели на островах изменчивой стабильности среди безбрежного хаоса изменений. Существа, которые каждое мгновенье теряют себя, оставаясь собой, пропуская изменения окружающего сквозь себя. Сидхе привыкли изменять безграничный хаос, но это не предел их возможностям, столь же эффективно действующим и в других условиях.

Живой замок недвижно содрогался. Гермиона столь же неподвижно стояла, ощущая, что что-то вокруг меняется. Сидхе тасовал отражения мира и дышал в унисон с законами реальности. Грубо, неаккуратно, резкими рывками, подчас уводящими в сторону, мир менялся так, чтобы Гермиона могла Увидеть. По посоху перед глазами равенкловки иногда пробегали потоки алого огня, древесина на миг расплывалась туманом, глазницы резного василиска вместо изумрудов вдруг оказывались заполненными светом, но быстрого результата не было. Там где более древние существа справились бы за миг, юному сидхе Смери просто не хватало опыта. Но процесс шел.

Наконец, Гарри довольно вздохнул, а Гермиона в первый раз по-настоящему увидела, из чего на самом деле мастер палочек Гаррик Олливандер сумел сделать посох.

* * *

Добираться до вокзала Кинг-Кросс пришлось довольно долго — в отличие от поездки на чемпионат мира по Квиддичу, равенкловцам приходилось вести с собой большое количество вещей, а апарировать прямо на вокзал Темный Лорд не стал, опасаясь выдать замок, просуществовавший убежищем рода долгие столетия. Конечно, в распоряжении великого мага был один сундук-артефакт, в который при желании можно было положить половину замка, причем даже позволявший не вызывая конфликта положить внутрь ещё один предмет с расширением пространства, что встречалась нечасто, но основная проблема была крайне проста — сундуки сквозь горлышко безразмерной сумки не пролезали. В общем, светила Тому Риддлу роль грузового великого темного мага, что его крайне удручало.

— Может, тебя апарировать научить? — спросил Темный Лорд Гермиону, задумчиво оглядывая подготовленные к школе сундуки, на одном из которых уютно устроился Ириссахс.

— За оставшийся час?

— Второй раз отправляю вас в школу и второй раз количество необходимых вещей, которые надо захватить при апарации, меня удручает.

— Пожалуй, я могу обратиться к Аиду... — начал Гарри.

— Не надо, я ещё не настолько немощен, чтобы нуждаться в помощи сидхе при отправке пары детей в школу. Эх, как же проще было с одним сундуком во времена моей молодости.

— Два раза апарировать с двумя сундуками, одним подростком и одним василиском уже так трудно? — поинтересовался Гарри. — Я-то могу сам добраться.

— В первый раз апарировать действительно несложно, как и стереть след. А вот во второй... Ты много видел магов, способных на апарацию с большим количеством груза? Мне же придется перетаскивать сундуки по одному, чтобы не демонстрировать реальные возможности. И Гермиона с твоим змеем тоже отдельно отправятся. Когда же настанут блаженные времена, когда мне не надо будет притворяться обычным не очень сильным магом. Нет, надо форсировать завоевание Британии. Тогда можно будет не притворяться или, что еще лучше, запустить старую сеть врат.

— А они разве на вокзале были установлены? Сеть врат же отрубили после очередной серии гоблинских восстаний задолго до идеи с Хогвартс-экспрессом, — заметила Гермиона.

— Ничего, создадим новые врата на платформе 9 и 3/4. Впрочем, проще будет старые у Хогвартса активировать, после чего отказаться от поезда.

— Сначала надо Британию завоевать, — фыркнул Гарри.

— А потом найти достаточное количество компетентных подчиненных как на восстановление врат, так и на многие другие дела. Что будет гораздо сложнее самого завоевания, — устало сказал великий маг.

* * *

"Хогвартс-Экспресс" — блестящий красный паровоз — выпускал клубы пара, в которых фигуры на платформе виделись смутными тенями. Весьма и весьма громкими тенями, квакающими, ухающими и мяукающими множеством голосов своих школьных питомцев.

Юный василиск предпочитал на звуки не реагировать и мирно лежал на плечах Гарри, только раз заинтересованно качнув головой когда мимо промчалась какая-то мелкая сова, судя по всему случайно выпущенная из клетки.

— Кто додумался разместить площадку для прибывающих апарацией прямо рядом с паровозом? — скривился Темный Лорд, выходя из-за полога односторонней иллюзии. — Дым прямо в лицо.

— Наоборот, вполне разумно, — возразила Гермиона. — Все равно те, кто способен апарировать со своими детьми и их вещами вполне могут добраться прямо до Хогсмида. А так желающих переместиться на платформу будет не особо много.

— Да-да, вот только Хогвартс-экспресс практически обязателен с момента его создания. Это ограничение, ещё парочка... В результате желающих подняться выше парной апарации и апарации с легким грузом немного. Вот и получается, что нынче мага достаточно привязать к чему-нибудь неудобному, чтобы его надежно пленить. Так как ничего крупнее одной сумки и одного ребенка большинству уже не унести. Маразм. А ведь когда апарацию только разработали, многие маги могли переместить с собой с десяток человек без всяких порталов.

— Маги настолько ослабли?

— Не ослабли. Просто не хотят учиться совершенно — отучатся по убогой программе нынешнего Хогвартса, выучат десяток заклинаний по профессии и на этом все. Деграданты. Драться умеют разве что авроры, да и у них список заклинаний десятка не превышает. Два щита, парочка обезвреживающих, какая-то пыточная модификация произвольного школьного заклинания, авада и ещё парочка заклятий, меняющихся от аврора к аврору.

— Неудивительно, что несколько десятков темных магов, среди которых профессиональных либо потомственных воинов было от силы двое, тихо и спокойно завоевывали Британию...

— Увы, не завоевали, очень уж не вовремя я умер, оставив Дамблдора без противовеса, — сказал великий маг. — Ладно, ищите купе, — добавил он, снимая заклинание тишины. — Об образовании и изменениях в нем потом поговорим.

* * *

Они погрузили свои вещи в купе в равенкловской части состава и Гарри спокойно уселся у окна, поглаживая лежащую у него на плече голову змея. Вскоре раздался свисток, а затем паровозные поршни и шатуны с громким шипением пришли в движение, и поезд не спеша тронулся. Убедившись, что все нормально, Темный Лорд исчез с платформы, чтобы закончить приводить старый дом Саласии в состояние, достойное штаба восставших темных магов.

Дождь струями змеился по оконному стеклу, так что видно ничего не было. Сидхе все так же задумчиво сидел, поглаживая василиска, а Гермиона принялась в очередной раз читать учебник.

— Значит, Турнир Трех Волшебников, — задумчиво сказал Гарри. — Хорошо хоть дементоров не будет, так как их всех перебили, так что о них беспокоиться не надо. Правда, все равно новые возникнут через пару десятилетий.

— Зато будет много чего другого, если судить по тому василиску, — сказала Гермиона. — Кстати, как бы Хмури не решил повторить именно это испытание. А что, василиск в школе есть...

— Так я и дал ему выколоть Риссиусу глаза. Да и директора двух других школ не дадут Хмури на это пойти — уж очень неприятно для их предшественников закончилась первая попытка стравить чемпионов с василиском. Директорам тоже жить хочется.

Чем дальше на север уходил поезд, тем сильней и сильней хлестал дождь. Небо было таким темным, а стекла такими запотевшими, что среди дня горели лампы. По коридору забренчала обеденная тележка, Гарри на неё даже не прореагировал, окончательно утратив надежду найти там что-нибудь съедобное, а вот отличавшаяся более человечными вкусами Гермиона купила какой-то кекс.

Ближе к полудню школьники начали ходить по вагонам, постепенно перемещаясь между купе. Вскоре к Гарри и Гермиона присоединились ещё двое равенкловок, Падма и Мэнди, усевшихся на противоположное сиденье и принявшихся шептаться. Периодически они пытались затянуть в разговор и Гермиону, но та не желала надолго отрываться от книги.

— Зачем? — спросил у девушек Гарри, отвернувшись от окна, стоило попыткам вовлечь в разговор Гермиону прекратиться.

— Что "зачем"? — удивилась Мэнди.

— Зачем вы сюда пришли? Или, точнее, зачем вас сюда послали?

— Зачем... Три года назад был Запретный коридор, два года назад — паук, в прошлом году — дементоры. Ордена Василиска и Дракона очень хочет узнать у лорда Слизерина его мнение о том, что грозит нам в этом учебном году.

— Прямо так Орден?

— Вообще, только его равенкловская часть, так как слизеринцы похоже что-то уже знают, но загадочно молчат, но обращение от лица Ордена звучит внушительнее.

— Что я могу сказать, воевать я школьников не отправлю, я не светлый, — фыркнул Гарри. — А насчет того, что будет, то это все равно сообщит Хмури сегодня вечером, так что таиться бессмысленно. В этом году у нас будет Турнир Трех Волшебников.

— А поподробнее?

— Соревнование трех чемпионов от трех разных школ, одной из основных особенностей которого является высокая смертность среди чемпионов, — пояснила Гермиона, не отрываясь от книги.

— И Гарри, разумеется, не сможет остаться непричастным, — вздохнула Падма. — Но об этом говорить бессмысленно. Гермиона, ты случайно не знаешь, какая на этом турнире смертность среди зрителей?

* * *

Лишь только двери поезда отворились, в небе грянул гром. Когда они выходили из вагона, Ириссахс сделал попытку спрятаться под мантию Гарри, но у него не получилось, в связи с чем змею пришлось терпеть барабанящий по чешуе дождь. Ливень был так силен, что они склонили головы и зажмурились — струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто-то непрерывно опрокидывал бессчетное количество ведер с ледяной водой.

— Здравствуй Хагрид! — громко сказал Гарри, завидев гигантский силуэт в дальнем конце платформы.

— Ты как, в порядке, Гарри? — прогудел Хагрид в ответ, приветственно махая. — Увидимся... ну... на банкете... если мы не того, не потонем!

По традиции Хагрид переправлял первогодков в замок по воде — через озеро.

— О-о-о, и думать не хочу, каково это — пересекать озеро в такую погоду, — поеживаясь, произнесла Гермиона, когда они вместе с остальными брели вдоль темной платформы. Возле станции их поджидала сотня карет, запряженных единорогами; четверо равенкловцев с превеликим удовольствием забрались в одну из них. Дверь с треском захлопнулась, и несколькими минутами позже длинная вереница карет, грохоча и разбрызгивая грязь, покатила по дороге к замку Хогвартс.

Глава 11. Турнир Трех Волшебников.

Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно Гарри видел всё ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещённых окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда их карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Равенкловцы спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещённого факелами холла с его величественной мраморной лестницей.

— Интересно, озеро из берегов не выйдет? — задумчиво сказала Падма.

— Не должно, один день ливня такие последствия вызвать не должен. Да и даже если выйдет, ничего особо страшного не произойдет.

Стоило отзвучать эти словам, как "страшное" произошло — тяжёлый, красный, полный воды шар упал с потолка прямо первые ряды школьников и лопнул. Промокшие и бессвязно ругающиеся жертвы шарахнулся в сторону, вызвав толчею, и тут как раз упала вторая водяная бомба — едва не зацепив Гермиону, она взорвалась у ног Мэнди, подняв волну холодной воды, промочив её и покрыв надетую на Гарри мантию из чешуи василиска многочисленными каплями. Все, кто стоял вокруг, с криками принялись расталкивать друг друга, стремясь убраться из-под обстрела. Гарри поднял голову и увидел парившего футах в двадцати над ними полтергейста — полупрозрачного маленького человечка в шляпе колокольчиком и жёлтом галстуке-бабочке. Его широкая злобная физиономия была искажена от напряжения — он быстро прицелился, швырнул бомбу в хвост толпы и унёсся прочь вверх по лестнице, кудахча как сумасшедший.

Гарри опустил руку, с которой уже было готов сорваться изумрудный луч.

— Но ведь Пивз же мертв, — удивленно сказала Падма.

— А это не Пивз, — заметил кто-то. — Цвет галстука другой, да и Пивз не был полупрозрачным.

— Пивз-то мертв, но причину его появления никто не устранял, — сказал Гарри. — Вот и возник новый полтергейст. И его пока так просто не подловить — он ещё слабый и осторожный. Но пакостить будет много, чтобы сил набрать.

— То есть это новый полтергейст. А почему он возник-то?

— По той же причине, по которой возник Пивз, — сообщил Гарри. — Чтобы сказать точнее, надо залы с Источниками осмотреть, дабы выяснить, где там магия идет не в замковые системы, а беззащитно утекает. Вот какая-то мелкая сущность и сумела отожраться и живой проскользнуть через Годрикову защиту. Но, учитывая тот факт, что Пивз здесь годами бедокурил, кто мне позволит искать пути окончательно от полтергейстов избавиться? Раз его директор не изгонял, значит, он был директору зачем-то нужен.

* * *

Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживлённо переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидела часть преподавателей. Здесь, в зале, было гораздо теплее.

Гарри посмотрел на преподавательский стол. Кажется, там было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле — но ещё одно свободное кресло указывало на отсутствие кого-то неизвестного.

— А где новый преподаватель защиты от тёмных искусств? — спросила Гермиона, тоже смотревшая на профессоров. — Может, Хмури с МакГонагалл не сумели никого найти?

— Директор неожиданно вспомнил, что сразу пришел на этот пост, минуя как пост заместителя директора, так и простого преподавателя, — пояснил профессор Флитвик. — Так что он решил в этом году наверстать упущенное. Возможно, чтобы не было стыдно перед директорами двух других магических школ, с которыми ему вскоре предстоит длительное время общаться.

— По какому поводу? — спросил свеженазначенный староста.

— Директор объявит после ужина.

* * *

Двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Гарри и Гермиона хоть и промокли, казались совершенно сухими по сравнению с первокурсниками — можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь. Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе — все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из черного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным.

Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела:

Наверно, тыщу лет назад, в иные времена,

Была я молода, недавно сшита,

Здесь правили волшебники — четыре колдуна,

Их имена и ныне знамениты.

И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,

Хозяин дикой северной равнины,

Ровена Равенкло, ума и чести образец,

Волшебница из солнечной долины,

Малютка Хельга Хаффлпафф была их всех добрей,

Ее взрастила сонная лощина

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей — Салли Слизерина.

У них была идея, план, мечта, в конце концов

Без всякого подвоха и злодейства

Собрать со всей Британии талантливых юнцов,

Способных к колдовству и чародейству.

И воспитать учеников на свой особый лад -

Своей закваски, своего помола,

Вот так был создан Хогвартс тыщу лет тому назад,

Так начиналась хогвартская школа.

И каждый тщательно себе студентов отбирал

Не по заслугам, росту и фигуре,

А по душевным свойствам и разумности начал,

Которые ценил в людской натуре.

Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде,

Для Равенкло — умнейшие пристрастье,

Для Хельги Хаффлпафф — упорные в труде,

Для Слизерина — жадные до власти.

Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,

Покоя не давать авторитетам -

Вот мы умрем, и что ж — кому тогда распределять

Учеников по нашим факультетам?

Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,

Настал мой час, и я в игру вступила.

"Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор,

Ей не страшны ни время, ни могила!"

Четыре Основателя процесс произвели,

Я толком ничего не ощутила,

Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли

И разум и магическая сила.

Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел,

Я все увижу, мне не ошибиться,

Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел,

И я отвечу, где тебе учиться!

Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами.

— А ещё сущность и память, — добавил Гарри. — Причем ни одна из четырех добавок основателям не принадлежала, как и сама идея.

— Ну кто же будет признаваться, что он великий маг, добровольно ставший живым артефактом. Проще быть старой безобидной шляпой...

Профессор МакГонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, — обратилась она к новичкам. — Когда Шляпа назовет ваш факультет, вы встаете и идете за соответствующий стол.

— Акерли, Стюарт!

Вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с головы до пят, взял Волшебную шляпу, надел и сел на табуретку.

— Равенкло! — объявила Шляпа.

Стюарт Акерли снял Шляпу и поспешил к своему месту за их столом, где все приветствовали первокурсника аплодисментами.

— Бэддок, Малькольм!

— Слизерин!

— Брэнстоун, Элеонора!

— Хаффлпафф!

— Колдуэл, Оуэн!

— Хаффлпафф!

— Криви, Дэннис!

— Гриффиндор!

Распределение продолжалось. Мальчики и девочки, с большим или меньшим страхом на лицах, один за другим подходили к трехногой табуретке. И, наконец, на "Уитби, Кевин!" ("Хаффлпафф!") Распределение завершилось. Профессор МакГонагалл унесла и Шляпу, и табуретку. Начался ужин.

* * *

— Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

— Спасибо, Минерва, дальше я сам, — отложил в сторону вилку с колбаской Хмури. — Так вот, причина этого крайне проста — найдется более ответственное занятие. Как я уже неоднократно говорил, темные маги не дремлют. Постоянная Бдительность! Особенно это актуально в этом году, в связи с тем, что Пожиратели уже совершили относительно удачную акцию на Чемпионате Мира. Так что и второе столь масштабное мероприятие они вряд ли пропустят. Так вот, в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно "волнующее" мероприятие, какого еще не было в этом веке. Сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

— Вы ШУТИТЕ! — оторопело произнес один из близнецов Уизли во весь голос.

— Я не шучу с такими вещами, мистер Уизли, — сказал директор. — Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

— Милое мероприятие.

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Хмури, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. К сожалению, наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Директора Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

— А также возможность умереть в процессе в качестве утешительного приза всем участникам, — добавила Гермиона.

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Мы проследим за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Поэтому приказываю — не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Мы лучше потратим время на разгадывание козней Пожирателей, которые могут попытаться сорвать турнир, чем на обеспечение выживания малолетки.

— Итак, в этом году у нас смертельно опасный Турнир, — вздохнул кто-то. — Впрочем, это получше акромантулов.

— Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года, — продолжал меж тем директор. — Надеюсь, что вы будете вежливы с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас, и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран.

Хмури подождал, пока оживленные переговоры утихнут.

— Итак, ко второй новости. Как вы могли заметить, в этом году место преподавателя Защиты от Темных Искусств пустует. Причина этого довольно проста — судя по происшествию на Чемпионате Мира, нам предстоит очень нелегкое время, так что этот предмет особенно важен. В то же время в Британии не осталось магов, обладающих большим, чем у меня, опытом по борьбе с темными магами. Таким образом, в этом году я совмещу роль директора и роль преподавателя Защиты. Надеюсь, профессор МакГонагалл, будучи заместителем директора, поможет мне с делами, и я с успехом справлюсь с совмещением должностей директора и преподавателя З.О.Т.И. А теперь — уже поздно. Пора спать!

Глава 12. Превращения, превращения...

На следующее утро буря утихла, хотя потолок в Большом зале оставался пасмурным; тяжёлые, свинцово-серые тучи клубились над головами, когда равенкловцы изучали за завтраком новое расписание.

— Двойные руны с самого утра, — констатировал Терри Бут.

— А потом заклинания и трансфигурация, — продолжила Гермиона.

— Причем и то и другое без гриффиндорцев. Хаффлпафф хотя бы можно терпеть. Кстати, четвертый и пятый Уизли ещё никакой подлянки не оставили?

— Вроде бы нет. Хотя у них было целое лето, так что непроверенных разработок должно было...

В это самое мгновение ода из первокурсниц превратилась в гигантскую канарейку и, замахав крыльями, начала что-то чирикать.

— ... накопиться, — уже мрачно закончил староста. — Что она съела?

Через некоторое время девочка начала превращаться обратно, но застыла посредине, сохранив наполовину птичьи ноги, рукокрылья и комплект перьев. Через некоторое время, старосте удалось выяснить у плачущей девочки, что это из-за печенья с кремом, которые она увидела на столе.

Незамедлительно один из старшкурсников развернул имеющуюся у доброй половины ходящих на продвинутое зельеварение "полевую" лабораторию — Северус Снйп шуток не любил и фразы наподобие "для проверки усвоения материала я вас слегка отравлю" у него имели отвратительную привычку становиться реальностью. Впрочем, от его действий никто ещё сколь-нибудь серьезно не пострадал, так что можно было простить профессору как эти причуды, так и то, что преподавателем он был далеко не идеальным. Отбросив тесто и выковыряв крем, старшекурсники начали анализ. Пострадавшую первокурсницу тем временем увели в Больничное крыло.

* * *

— Похоже, им не дает покоя та шутка, которую мы два года назад провернули. В печенье оборотное зелье с пером канарейки и контр-зелье с отложенным действием, — констатировала "исследовательская группа" ближе к концу завтрака. — Опять же, то же самое, которым пользовались мы. Вот только со временем ошиблись, в результате чего контр-зелье не успело взять годный образец с нетрансформированного тела. Результат вы видите.

— Значит, эти грифы уже дошли до тестирования своей непроверенной гадости на первокурсниках.

— Причем на маглорожденной, за которую никто не заступится — печенье точно ей предназначалось, будучи прикрыто заклинанием незаметности от остальных.

— Разберемся, — мрачно констатировал профессор Флитвик. — Конечно, Минерва будет защищать своих котят, но это уже переходит все границы.

— А директор как в прошлый раз не вмешается? Он же потакает гриффиндорцам,— напомнил кто-то.

— Разберемся, — повторил чемпион мира по дуэлям. — И на директора управу найду.

Один из равенкловцев поймал взгляд своего декана и вздрогнул. Судя по предвкушающей улыбке, низкорослый потомок гоблинов всерьез решил напомнить руководству школы, почему его стоит бояться. На мгновение ему показалось, что за спиной декана стоят, сжимая артефактное оружие, ряды его воинственных предков.

Над ними послышался шорох многочисленных крыльев, и в открытые окна с утренней почтой влетело не меньше сотни сов. Птицы кружили над столами, высматривая адресатов писем и посылок. Большая рыже-коричневая сова слетела к Лонгботтому и положила ему на колени пакет — "герой" вечно что-то забывал. На другом краю зала филин Драко Малфоя сел на его плечо с обычной, судя по всему, порцией конфет и печенья из дома.

Когда равенкловец вновь повернулся к декану, ощущение приближающейся битвы пропало, а тени гоблинских воинов исчезли, как будто и не было их.

* * *

Руны прошли довольно просто — профессор Баблинг просто попросила учеников расшифровать рунный текст, приведенный на страницах учебника, чем они и занимались все время урока.

— Абсолютно бессмысленно, — вздохнул сидхе, закончив перевод.

— Разумеется, — кивнула профессор. — Но именно переводить подобные тексты от вас будут в следующем году требовать на экзаменах. Магическая ценность в экзаменационных текстах никакая — ни рабочей цепочки не найти, ни при текстовом прочтении сколь-нибудь полезную информацию не извлечь. Увы, такова политика в области образования.

* * *

Усевшись за равенкловский стол, четверокурсники отдали должное бараньим отбивным и картошке. Ближе к концу обеда к ним за стол подсели слизеринцы.

— Вы уже в курсе того, что в этом году затеял Хагрид?

— А что такое? — спросила Гермиона. — Он завел какого-то ужасного зверя?

— Не одного и не ужасного, а противных, — поправил Драко. — Я не знаю, что с чем он скрестил, но я откровенно опасаюсь, что будет, когда они вырастут.

— Что за существа-то?

— Омерзительные бледные гибриды огнекраба с чем-то неизвестным, — ответил какой-то слизеринец.

— Надо будет попытаться повлиять на Хагрида, чтобы к заранее запланированной программе вернулся. Ведь этих гибридов на экзаменах точно не будет.

* * *

Когда они после Заклинаний и Трансфигурации вернулись в большой зал, то заметили у гриффиндорского стола небольшое столпотворение. Заинтересовавшись, равенкловцы подошли ближе.

— Ваш отец попал в газету, Уизли! — объявил Малфой, размахивая номером "Ежедневного Пророка" и стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот только послушайте это:

"ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ.

Создаётся впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов".

Тут Малфой поднял глаза:

— Они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

— "Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т. н. "полицейскими") из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Хмури, престарелому экс-аврору, а ныне директору Хогвартса, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Хмури в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Хмури в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы "Ежедневного Пророка" о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю".

— Тут и картинка есть, Уизли! — ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. — Фотография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Вашей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаете?

— И зачем ему потребовалось бесить близнецов? Они же психованные, — тихо спросила Гермиона.

— Часть операции по дискредитации их папаши, — заметила Дафна Гринграсс. — Этот деятель слишком многим мешает. Сейчас эта парочка Драко чем-нибудь проклянет и можно будет раздуть скандал ещё сильнее.

— Ну да, они больше по зельям, так что ничего, серьезнее набора мелких неприятных проклятий от близнецов не получишь, — кивнула Гермиона.

Тем временем в скандал влез героический Лонгботтом. В общем, слово за слово дошло до прямых оскорблений. В конечном итоге слизеринец не выдержал, и в разворачивающегося, чтобы оставить за собой последнее слово, Лонгботтома полетело какое-то заклятье, проскользнув рядом с ухом.

Гриффиндореец сунул руку в мантию за волшебной палочкой, но, прежде чем успел коснуться ее пальцами, громыхнуло во второй раз, и по Вестибюлю прокатился рев:

— НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ!

Гарри круто обернулся. По мраморной лестнице, хромая, спускался директор. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на мощенном плитами полу как раз на том месте, где только что стоял Драко Малфой.

— Он тебя задел? — прорычал директор.

— Нет, — ответил Лонгботтом. — Промазал.

— Оставь его! — рявкнул Хмури.

— Оставить кого? — растерянно спросил гриффиндорец.

— Не ты — он! — Хмури ткнул большим пальцем через плечо, указывая на Крэбба, который попытался было поднять белого хорька с пола, но в страхе замер.

Хмури захромал по направлению к Крэббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил припустил ко входу в подземелье.

— Не думаю... — пророкотал Хмури, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлепнулся об пол и снова подскочил вверх.

— Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, — рычал Хмури, а скулящего от боли хорька подбрасывало все выше и выше. — Гнусный, трусливый, подлый поступок...

А через мгновение директор замер, будто окаменев. Хорек поднялся с пола и медленно опустился на ладонь последнего Основателя. Кости начали с хрустом вставать на место, а формирующиеся ушибы рассасываться.

— Хорошо, что этот "директор" догадался воспользоваться принудительной анимагической трансформацией, в ней хоть есть обратная связь повреждений, причем ослабленная. Будь это трансфигурация, ученик бы умер при обратном превращении, так как все органы бы перемешались,— сказал Основатель. — А так только трещины в костях были бы. Хотя, скорее он достаточно быстро трансфигурировать не умеет.

Через мгновение хорек начал резко расти в размерах, и вскоре сидхе Лета уже держал за шиворот слизеринца в его прежнем облике. Опустив Малфоя на пол, Салазар повернулся к застывшему Хмури.

Директор начал двигаться, даже успел повернуть палочку на Основателя и уже начал было произносить заклинание, когда его тело резко сорвалось с места, повинуясь жесту Летнего, и врезалось в стену.

— Мне не нравятся люди, — передразнил директора Основатель, ударяя его об потолок, — которые нападают на противника со спины, — удар об стену, — Особенно, если это преподаватели, — удар об пол, — которые нападают на студентов моей школы, — удар об стену. — Гнусный, ­— удар, — трусливый, — удар, — подлый поступок.

Директор мешком свалился на пол у ног Основателя. Тот спокойно провел рукой над изломанным телом.

— Оттащите его в больничное крыло, — добавил сидхе, перед тем, как исчезнуть.

— Да, на такой компромат для продолжения раздутия скандала никто не рассчитывал, — ошеломленно сказал кто-то из слизеринцев.

* * *

"И что это было?" — написал в старом дневнике Гарри.

Чернила немедленно впитались в бумагу.

"Ты о раздуваемом скандале?"

"Нет, я о той истории с мусорными баками, с которой все началось."

"Никого там даже не было. Это просто Поцелуй Паранойи, милое такое проклятье. Жаль, развеивается быстро, иначе бы мы репутацию Хмури за пару месяцев на нет свели..."

"Пусть сам из себя изображает психа и в качестве приза страдает от бессонницы? Остроумно."

"И, главное, незаметно. Хмури и так параноик, так что легкого усиления этого его качества никто не заметит."

"Ты уже в курсе, во что ваше раздувание скандала вылилось?"

"Уизли отчудили что-то особое?"

"Если бы они... Нет, чудил тут у нас директор. Теперь вот в больничном крыле валяется."

"Кто это его так?"

"Кто, кто... Салазар Слизерин, разумеется. Директор у нас с вашим проклятьем паранойи совсем рехнулся, на Драко напал и несколько раз простучал им пол. Так наш предок с директором точно так же поступил. Интересно, сколько новых шрамов у него останется..."

"Да уж, это нежданная информация. Ничего, и её используем."

* * *

Темный Лорд открыл глаза, сделал пару глубоких вдохов, и протянул руку по направлению к стоящему неподалеку столику. Через мгновение стоящий там бокал оказался в руке великого мага, подчинившись беспалочковому Акцио.

— Это ведь не для директора угроза. Хотя бы потому, что Хмури уже обречен и проживет вряд ли больше года. Это намек для нас — либо вы сами приведете мою школу в приличный вид, либо я вас заменю.

Том Риддл отпил немного вина.

— Эх, Альбус Дамблдор, враг мой и гениальный стратег. Столь качественно рассчитывавший ходы всех "фигур" и яростно пресекавший саму возможность появления новых игроков. И где ты теперь, когда твои действия привели на доску не игроков, а стихийное бедствие? А нам с этой дикой бурей жить и лететь по ветру... Так как против ветра лететь толку нет, кое-кто из сидхе умилится, но результат не изменится. Хорошо хоть большинству Детей Хаоса наша Британия неинтересна, а у меньшинства мы хотя бы знаем общие цели, и они в общих чертах совпадают с моими. Вроде бы.

Глава 13. Непростительные заклинания.

Следующие дни прошли без особых происшествий, если не считать того, что Лонгботтом умудрился расплавить на зельях свой шестой по счёту котёл. Профессор Снейп, который уже устал бороться с творениями гриффиндорца, оставил Невилла после уроков, и тому пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб.

— Более чем справедливо, — сказала Гермиона, вернувшись из больничного крыла, где она разговаривала с мадам Помфри. — Как раз из рогатых жаб и получают один из ингредиентов зелья, которым мадам Пофри убирала волдыри на ногах у тех, кто попал под его разлитое зелье. Конечно, стоило бы заставить Невилла ещё и варить само зелье, но это Невилл, он и это зелье испортит.

— Как сходила в больничное крыло? Удалось договориться?

— Мадам Помфри выдала мне список библиотечных книг для изучения, номера тех глав, которые я должна прочитать и названия парочки зелий, которые я должна сварить. Желательно под присмотром профессора Снейпа. А дальше, она сказала, посмотрим по результатам. После чего собралась ещё что-то сказать, но прервала разговор, крикнула, чтобы я заходила, если поятся вопросы, и побежала к палате для больных.

— А что там случилось?

— О, ничего особого, просто Хмури в очередной раз попытался сбежать от её неусыпной заботы. Боюсь, что он скоро преуспеет и у нас настанет первый в этом году урок З.О.Т.И.

— У нас он уже завтра первым, — скривился Драко Малфой, не ожидавший что урок пройдет хотя бы не неприятно. — У гриффиорцев вроде бы сразу после обеда.

— У нас тоже завтра, вторым, — кивнул Гарри. — Директор решил учить первые пять курсов все факультетов раздельно. А старшие разбиты на пары Гриффиндор-Хаффлпафф и Слизерин-Равенкло.

— Мерзкий грядет год, даже квиддича не будет, — вздохнул слизеринец. — Хотя бы полюбовались Лонгботтомом, вычищающим из-под ногтей кишки жаб. Насколько я крестного знаю, в этом году мы увидим ещё много подобных сцен.

— А что, Очищающего заклинания он не знает?

— Похоже, что нет. Сам он в книгах не копается, за исключением посвященных гербологии, а старшекурсники ему заранее не помогли. Впрочем, он уже наверняка почистился тем или иным способом.

* * *

Они торопливо расселись прямо перед преподавательским столом, достали свои экземпляры учебников "Тёмные Искусства. Руководство по самозащите" и стали ждать в непривычной тишине. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги директора, и он вошёл в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Им даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии. Портило впечатление гордого несломленного аврора только то, что вторая нога была не сильно подвижнее первой, деревянной, в связи с чем, передвигаться аврору приходилось приставными шагами. Пожалуй, ему стоило бы найти костыль или воспользоваться каким-нибудь магическим способом перемещения.

— Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся.

Равенкловцы спрятали учебники обратно в сумки.

Хмури вытащил классный журнал, тряхнул длинной пегой гривой, убирая волосы с покорёженного и усеянного шрамами лица и стал называть имена, причём его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались.

— Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своём присутствии. — Профессор Люпин писал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Тёмным Созданиям — прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней — я правильно понял?

Класс подтвердил.

— Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть минимум год, чтобы научить тех, кто этого достоин, как разбираться с Тёмными...

В головах практически всех равенкловцев пронеслась одна и та же мысль: "нас учить не планируется!"

— Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым контр-заклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но я скажу так, чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещённое заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на глазах жертвы, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Впрочем, что это я. Это надо говорить достойным, будущим защитникам от тьмы или хотя бы мирным жителям, а не тем, кто сам будет это применять...

Директор усмехнулся.

— Ладно, начнем с полезной для вас информации. Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством? То есть, за что вы гарантированно отправитесь в Азкабан?

Поднялось насколько рук. Хмури кивнул Падме.

— Проклятье Подвластия, Империус. В отличие от Высокой Цели,..

— Достаточно.

— ...своего светлого аналога не корежит личность, хотя и труднее от него освободиться, так как оно темное, волю именно подавляет, а не изменяет мотивацию, — невозмутимо продолжила равенкловка.

— Я сказал достаточно!

Хмури с усилием поднялся на ноги — живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных чёрных паука. Директор поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:

— Империо!

Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шёлковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Хмури шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечётку.

— Полная управляемость, — тихо заметил Хмури, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас... Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал директор. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто, как, возможно, вы, по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твёрдости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.

Директор подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.

— Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?

Через некоторое время в воздух взвилась рука Гермионы. Похоже, остальные ученики решили, что показывать знания будет излишним.

— Да? — сказал Хмури, и его магический глаз, провернувшись, уставился на равенкловку.

— Круциатус, заклятье боли. Было создано целителями для выведения из комы, как обычной, так и магической, хотя применить его подчас бывает затруднительно. В качестве пыточного заклинания имеет множество аналогов в лице модификаций разнообразных заклинаний. В общем, какую страницу магловского "Молота Ведьм" не возьми, способ реализовать описанное там при помощи вполне себе светлых заклинаний найдется.

Директор скривился. Повернувшись к классу, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.

— Заклятие Круциатус, — заговорил Хмури. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.

Он нацелил палочку на паука и скомандовал:

— Энгоргио!

Паук вырос — теперь он был больше тарантула. Светлый маг снова поднял палочку и шепнул:

— Круцио!

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дёргаться, качаясь из стороны в сторону. Хмури не убирал палочки, и паук затрясся и задёргался ещё неистовей.

Директор поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подёргиваться.

— Редуцио, — приказал старый аврор, и паук уменьшился до нормальных размеров.

Хмури посадил его обратно в банку.

— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус... Оно тоже когда-то было очень популярно. Так... Кто знает ещё что-нибудь?

— Так ножи никому и без Круциатуса не нужны. Вполне себе светлое Секо со множеством модификаций есть. Без тисков в Аврорате тоже справлялись, — усмехнулся Гарри. — А уж про творческое применение Boillir я вообще молчу, как и про заклинания для свежевания. Что же насчет "ещё чего-нибудь", то непростительные "заклинания", — выделил он голосом, — кончились, остался только ритуал.

С пальцев сидхе один за другим сорвались два луча, второй из которых был изумрудным, и все ещё подергивавшийся после Круциатуса паук замер недвижно. Через мгновение банка со звоном разлетелась на части, а два других паука сорвались с места и побежали от директора.

— Боюсь, банка не выдержала исчезновения небольшого участка стекла, — заметил Гарри.

— Авада Кедавра! — каркнул Хмури.

Полыхнула вспышка слепящего зелёного света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мёртвый. Второй паук убежал.

— "Спасибо" Поттеру за демонстрацию его умений в деле убийства, но это была моя обязанность, — выплюнул он.

Хмури смахнул мёртвого паука на пол.

— Ни порядочности, — спокойнее сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это...

— Бред, чушь и нелепость, — оборвал его Гарри. — "Выдержать" это невозможно. Противодействием служит любой материальный предмет. Или можно просто не попадать под луч. Жертва Пустошам, даже в усеченном до так называемой Авады виде действует надежно. Но никто не говорил, что действует она необратимо, как, впрочем, и любой другой способ умереть. Можно удержать себя на этой стороне после гибели тела, можно вернуться самому, можно "спуститься" на Серые Пустоши самостоятельно и вернуть оттуда другого, что описывается даже в магловских легендах. Например, в легенде о древнем волшебнике-ритуалисте Орфее, который пересек границу Тир'на'Ног, встретился с Аидом и сумел вернуть свою жену Эвридику.

— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьёзной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Поттер — исключение, и не надо проверять мои слова на практике. Возникает вопрос — если всё равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее, что с вами могут сделать и что вы можете сделать, отправившись затем в Азкабан.

— А дементоров, которых дражайшая светлая сторона кормила заключенными мы уже не учитываем? — вкрадчиво поинтересовался Гарри.

— Перестаньте меня перебивать, Поттер! Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известны как Непростительные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья... запишите это...

Остаток урока они провели, записывая примечания к каждому из Непростительных заклятий.

* * *

— И каково ваше впечатление от Хмури? — поинтересовалась Чжоу Чанг.

— Абсолютно параноидальный псих. Он и вам устроил демонстрацию Непростительных?

— И не увидев особого отвращения, которого и не следовало ожидать, так как описания этих и многих других заклинания мы читали, окончательно записал нас в Темные. Не знаю, что директор планирует в отношении нас...

— Так, надо срочно выяснить, всем ли курсам он устраивал такую демонстрацию, — сказал Гарри.

* * *

— Значит, начиная с третьего, — задумчиво сказал сидхе. — И весьма сомнительно светлый материал для второго. Думаю, первый курс он не тронул потому, что они только поступили.

— Старый пес повсюду видит волчьи тени, — глубокомысленно заявила Луна Лавгуд. — И скоро будет пытаться вцепиться в горло.

— Главное, чтобы горла не было там, куда он собирается вцепиться, — ответила юной пророчице Гермиона.

— Весь вопрос в том, что он сочтет горлом.

— Разве это вопрос? — рассмеялась Гермиона. — Разумеется, тебя, как первопричину того, что факультет Равекло стал именно таким. К тому же, именно род Слизерин является его основным врагом, но из нас двоих ты наиболее опасен. А следом за тобой придет и мой черед.

— Разумеется, меня. Пожалуй, мне пора принять кое-какие меры.

Сидхе смерти поднялся с кресла, расположенного в отслоенной версии гостиной, служившей главным залом лаборатории Ровены Равенкло, и направился по направлению к лестнице, ведущей в ритуальный зал. Вскоре он вернулся назад с книгой в руках.

— Пришла пора готовиться к войне, — прошептал сидхе, распахивая древнюю книгу под названием "Ужас Хогвартса, Инструкция по Управлению".

Глава 14. Шармбатон и Дурмстранг.

— Кстати, как там твой "грим"? — спросила во время завтрака Гермиона. — Все ещё нет новостей?

— И не будет, — оторвался от книги Гарри. — Согласись, собачья почта в Хогвартсе неудобна, а совами из замковой совятни пользоваться небезопасно. Так что придется ему жить без косточек из кухни.

— Да успокойте вы, — заметил Драко. — Ваш бродяга сейчас к нашему поместью прибился. Сердобольная maman периодически его подкармливает.

— А остальные родственники?

— Кто как. Тетушка недовольна, что неудивительно с таким характером, её муж только усмехается, а вот его брат погряз в общении с новой пассией, в связи с чем, ему сейчас не до пса.

— Это мы уже знаем.

* * *

Следующие две недели уроки стали труднее, или, в случае Защиты от Темных Искусств, неприятнее, а требовали учителя куда больше, чем в прошлом году. В общем, Гриффндор поголовно выл, а равенкловцы закопались в книги, постепенно приноравливаясь к нагрузкам.

К удивлению равенкловцев, не ожидавших таких мер, профессор Хмури объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.

— Но, профессор, — неуверенно начала Гермиона, — вы ведь сказали, что это нарушение закона...

Директор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса образовалось пустое место.

— ...что к людям это заклятие применять нельзя, — закончила она свою мысль.

— Я хочу, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнёс Хмури, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. — Но если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишён собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. — И он указал скрюченным пальцем на дверь.

В головах всех без исключения равенкловцев пронеслась одна и та же мысль: "Он что, совсем спятил?".

* * *

Гарри спокойно вышел из группы равенкловцев, которые, казалось, вот-вот потянутся к палочкам. Задержавшись на мгновение невдалеке от учительского стола и со странным выражением лица посмотрев на Хмури, он начал поворачиваться к двери.

Полубезумный, полностью поглощенный своей паранойей, Хмури в этот момент осознавал две вещи. Во-первых, если Гарри уйдет, отрытая его агентом на дне архивов Отдела Тайн гипотеза так и останется непроверенной. Во-вторых, это не его гриффиндорцы, и если один из них сейчас уйдет, уйдут все, после чего информация о несостоявшемся уроке попадет к Попечительскому Совету, который будет более чем недоволен. Нет, уйти из класса он не должен.

— А вот и доброволец! — заявил Хмури. — Imperio!

Пущенное с небольшой дистанции заклинание попало прямо в бок все ещё разворачивавшемуся Гарри.

* * *

Сознание сидхе — достаточно странное по меркам даже самых эксцентричных магов явление. Не имеющее четкой структуры, кипящее, постоянно изменчивое, в полной мере отражающее струящуюся вокруг добровольно избранных "маяков" личность. Сознание, привязанное к магии, а не к телу-воплощению, играющему для сидхе роль, кое в чем похожую на роль одежды для маглов.

Сидхе Лета и Смерти являются практически идеальными по меркам магов легилиментами, Зимним приходится использовать чуть другой метод, но результат обычно один — скрыть что-либо от любопытного дитя Хаоса затруднительно, так как хаотичное сознание пробирается в любую щель, что играло немалую роль в том, что их называли богами. Но бесподобная атака скомпенсирована полностью отсутствующей защитой — изменчивое сознание сидхе перемалывает собственные щиты. Впрочем, с такой же легкостью оно перемалывает вражескую атаку, причем, чем изящнее она, тем лучше. Но ничто не проходит без следа.

* * *

— Бегите... осторожно...— только и успел прохрипеть Гарри, прежде чем в Империо в полную силу рухнуло на сознание и его бушующий хаос начал разгрызать заклинание, созданное для подчинения куда более упорядоченных существ.

Сознание сидхе практически мгновенно раскололо навязанные оковы подчинения на мелкие осколки, но и само не осталось прежним.

* * *

Угол учительского стола, расположенный слишком близко и по какой-то причине сочтенный раздражающим, бесшумно рассыпался пеплом. Следующим объектом, заинтересовавшим сомнительно разумную в данный момент воплощенную магию, что только что отзывалась на имя Гарри Поттер, оказался тот, кто все ещё держал направленную на него палочку.

Старый аврор почувствовал неладное и успел практически рухнуть в сторону, подставив атаке только деревянную ногу. Учительский стол и кусок пола оказались не столь удачливыми, рассыпавшись серым прахом. Воплощенная магия довольно оскалилась — выглядящая довольно таки слабой игрушка оказалась прыткой.

Что тут говорить, игрушка даже пыталась огрызаться, посылая какие-то цветные лучики, исчезнувшие в метре от бывшего Гарри — лучики не смогли преодолеть полосу, в которой было убито пространство.

Возможно, директор сумел бы перекатом увернулся бы от новой атаки, а возможно, и нет, но, похоже, он решил не рисовать и, увидев красное свечение в углу кабинета, привел в действие портал.

Воплощенная магия, которая была Гарри, повернулась к тому, кто осмелился прервать игру. Салазар Слизерин посмотрел вслед убегающим равенкловцам и заблокировал первое пробное воздействие потерявшего себя ребенка.

* * *

Весь четвертый курс заметил, что в этом году им стали задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс.

— Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магическим искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами очков. — Не за горами экзамен по сверхотменному волшебству...

— И к нему уже сейчас надо готовиться, — продолжил Терри Бут.

— Именно! Кстати, где мистер Поттер?

— В больничном крыле. Основатель все ещё восстанавливает его психику после деятельности профессора Хмури.

Профессор некоторое время разрывалась между памятью Лили и Джеймса и явной враждебностью Гарри к последователям великого Дамблдора.

— Хм... — ограничилась она в итоге.

* * *

Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Профессор Снейп обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь отравить — надо же проверить, как усвоены противоядия. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы.

Даже Хагрид и тот их не пощадил. Его обожаемые гибриды мантикоры и огнекраба, названные соплохвостами, которых с большим трудом удалось убрать из официальных уроков, росли с ужасающей быстротой, хотя Хагрид так и не узнал, чем же они питаются. И он предложил с видом человека, делающего бесценный дар, провести исследование: через вечер приходить к нему, наблюдать соплохвостов и делать записи об их бесподобном поведении.

Увы, от такого предложения отказаться было затруднительно, в связи с чем равенкловцы предвидели долгое наблюдение за уже продемонстрированными им весьма уродливыми существами.

* * *

Когда до факультета дошла информация о новом объявлении, равенкловцы решили никуда не спешить. В результате ближе к вечеру возле стенда в холле столпился весь факультет.

— "Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше. После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей".

— Школа сойдет с ума, — констатировал кто-то.

И оказался абсолютно прав. Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы Гарри ни шел, только и слышно: "Турнир Трех Волшебников", "Турнир Трех Волшебников"... Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?

И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ежились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первокурсниц до слез.

Волновались и преподаватели.

— Лонгботтом, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурмстранга свое неумение совершить самое простое преобразующее заклинание, — взмолилась профессор МакГонагалл в конце особенно трудного урока: Невилла угораздило превратить собственные уши в кактусы.

И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Равенкло — бронзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Хаффлпаффа и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква "X" в окружении льва, орла, барсука и змеи.

В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. В результате, стоило только заклинаниям закончиться досрочно, профессор Флитвик погнал учеников в гостиную, приводить себя в приличный вид. Равенкловцы оставили в спальне сумки, причесались, убедились в нормальном состоянии мантий, надели плащи и помчались вниз по лестнице в холл.

Деканы факультетов построили учеников в колонны.

— Уизли, поправьте шляпу, — командовала профессор МакГонагалл. — Первокурсники, вперед. И пожалуйста, не толкайтесь!

Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.

— Как думаете, каким способом они прибудут? — поинтересовался Майкл Корнер.

— Скорее всего, прилетят, — предположил Гарри. — Но точно не на метлах — слишком далеко. Я бы воспользовался драконом, но я — природник...

— А почему не порталом?

— Ты бы согласился отправить весь наш седьмой курс одним порталом? В лучшем случае раскидает, в худшем, вообще разорвет. Конечно, я не думаю, что директора взяли всех совершеннолетних учеников, но явно не меньше десятка.

Достаточно скоро Хмури, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту прорычал:

— Видит мой глаз — делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? — обрадовались гриффиндорцы, вертя головами.

— Глаз у него видит... В это только гриффиндорцы и поверят, так как остальные осознают, что у директора есть доступ к защитным системам замка, так что вторжение на территорию Хогвартса он не пропустит, — улыбнулась Гермиона.

— Вон! — указал гриффиндорец-шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.

Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах.

— Дракон! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник.

— Ты что, дурак? Это летучий дом! — уверенно заявил ещё один.

Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская чёрная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Её тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.

Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наконец, с оглушительным громом копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колёсах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.

Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещённые золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумлённым зрителям явилась её обладательница, которую Гарри уже довелось видеть этим летом, когда она созывала своих учеников ночью после финального квиддичного матча.

Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр её ниже. Впрочем, может, потому, что он привык к Хагриду. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломлённых зрителей, показалась ему всё-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у неё красивое лицо с оливковой кожей, тёмные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблёскивали превосходные опалы.

МакГонагалл зааплодировала. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.

Лицо её расплылось в улыбке. Она подошла к Хмури и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор осмотрел её волшебным глазом и после видимых колебаний решил, что правила приличия это хорошо, но риск перевешивает.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! — сказал он.

— Хмури, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

— Спасибо. Я в неплохой форме, как бы кое-кто не хотел обратного.

— Мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей.

Впрочем, Гарри больше интересовали не разговоры двух директоров, а вышедшие из кареты подростки лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шёлка. Кое-кто обмотал голову тёплым шарфом. Насколько можно было разглядеть (учеников почти скрыла огромная тень мадам Максим), все с испугом поглядывали на замок, очевидно не будучи привычными к монументальной и слегка мрачной архитектуре.

Вернее, все за единственным исключением, и это исключение интересовалось как раз студентами Хогвартса. Неудивительно, что вскоре два напряженно что-то ищущих существа встретились взглядами.

Голубые глаза четверть-вейлы слегка заинтересованно смотрели в изумрудное сияние того, кто точно знал, что невозможно быть сидхе отчасти, и прекрасно видел, что голубизна этих глаз — лишь маска для яростного алого сияния.

* * *

Вскоре директора Хогвартса и Шармбатона о чем-то договорились, и теплолюбивые французы потянулись в замок. Ученики Хогвартса расступились, пропуская гостей к каменным ступеням, после чего вновь сомкнули ряды и принялись ждать вторую группу гостей.

Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим. Откуда-то из темноты донёсся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу.

— Озеро! — крикнул какой-то гриффиндорец. — Гляньте на озеро.

Стоя на возвышении у замка, они отчётливо видели внизу чёрную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой её сердцевины медленно поднимался длинный чёрный шест.

Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

— Все-таки портал? — задумчиво спросил кто-то.

— Знаешь, мне довелось путешествовать "лесными тропами" на весьма большие расстояния, — сообщила Гермиона. — Подозреваю, что тут тот же принцип, только в применении к водным пространствам. То есть, они действительно плыли, только под водой. Правда, я не знаю, как можно попасть в отдельное озеро и как корабль, не будучи живым существом, оказался на это способен. Впрочем, я не исключаю, что Черное озеро под землей соединено с чем-нибудь и что из него есть путь в море. Правда, с материальной точки зрения прохода может и не быть. Но перемещению это не помешает в случае наличия магической связи. Что же касается второй проблемы, то существования сравнительно живых кораблей я после встречи с определёнными... явлениями, скажем так, исключать не могу.

— Тир'на'Ног, — только и сказал Гарри.

— Гарри, ты о чем?

— Гарантировать, что мои догадки правдивы, я не могу, но я бы проблему перемещения корабля решал отнюдь не природной магией. То есть, они действительно плыли, но, скажем так, в пузыре смещенного пространства, "растянутом" между этим упорядоченным миром и, например, Пределами Зимы. А там понятие расстояния существует условно и кратчайший по времени путь межу двумя точками выглядит причудливо. Так что я не удивлюсь, если делегация Дурмстранга добралась сюда быстрее шармбатонской.

От дальнейших вопросов сидхе лишь отмахнулся, о чем-то задумавшись.

Тем временем с борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали довольно крупные движущиеся фигуры. Когда они вошли в падающий из окон замка свет, и стало видно, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

— Хмури! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг? — дружелюбие из голоса на этом слове куда-то испарилось.

— К несчастью для тебя, довольно неплохо, Каркаров.

* * *

За несколько минут до этого два в разной степени качественно подражающих магам существа, чья совокупная магическая мощь не уступала тем силам, что ежемоментно пронизывали древний замок, синхронно склонили головы, признавая равного себе.

Глава 15. Кубок огня.

Хогвартцы ровным строем поднимались вслед за гостями по каменным ступеням.

— Сам Виктор Крам!!! — громко восхищался кто-то.

— Интересно, с какого момента квиддичные заслуги играют роль в Турнире Трех Волшебников? — фыркнула Гермиона. — Эти гриффиндорцы ещё не забыли, зачем именно сюда прибыли ученики сразу двух школ?

В холле, заметил Гарри, один из гриффиндорцев прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а шестикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий.

— Разуму многих гриффиндорцев сложно одновременно вмещать в себя две мысли. И, разумеется, при виде Крама в оных мыслях помещается только он, — ответила ей Падма. — Кстати, у тебя с собой случайно нет пера? Ато я забыла...

— ... Может быть он подпишет шляпу губной помадой, — донеслось до них из гриффиндорских рядов.

Терри Бут и Майкл Корнер рассмеялись, Падма насупилась, в то время как несколько грифиндорок-шестикурсниц чуть не устроили драку за нашедшийся у одной из них тюбик помады.

Когда равенкловцы вошли в Большой зал, у входной двери ещё толпились дурмстранговцы во главе с Крамом, высматривая, куда сесть. Гости из Шармбатона уже сидели за их столом, мрачно озираясь по сторонам. Головы у троих были все еще замотаны теплыми шарфами.

— Ничуть не холодно, — заметила Гермиона. — Неужели трудно было захватить с собой плащи!

— Для нас, может быть и не холодно. А французы к шотландскому климату не привыкли, — ответила ей Падма. — Однажды, проведя несколько месяцев в Индии, я вернулась в Британию и точно так же, как они, мерзла две недели. Ничего, скоро привыкнут.

Виктор Крам с однокашниками двинулись к столу слизеринцев. Драко не преминул тут же вступить с Крамом в беседу.

— Репутацию лидера курса поддерживает, — заметила Гермиона, усаживаясь за стол рядом с Гарри, занявшим место рядом с сидевшей с краю девушкой в шарфе.

— Ты ожидала от слизеринца иного?

Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытством разглядывали темный потолок, усеянный звездами. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки.

Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потертый фрак, добавил к профессорскому столу еще четыре кресла — по два слева и справа от трона Хмури.

— Для министерских представителей? — задумчиво сказал Гарри.

Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Хмури, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда полувеликанша не опустилась в кресло по левую руку от Хмури, стоявшего за столом в ожидании тишины.

— Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!

При этих словах соседка Гарри, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула.

— Интересно, кто ему эту речь писал? МакГонагалл? На директора не похоже, — усмехнулся сидхе Смерти.

— Ладно, ешьте, — вернулся к более привычной для него манере речи директор, — Официальное открытие турнира будет вечером, сразу после ужина.

Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских! Гарри вяло ковырял в своей тарелке, мечтая о мясе.

В зале прибавилось учеников двадцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне черной хогвартской: под шубами дурмстрангцев оказались кроваво-красные мантии.

Минут через двадцать дверь за профессорским столом отворилась, и в зал вошел Хагрид. Сев на обычное место, он сразу же помахал толсто забинтованной рукой равенкловцам.

— Опять Хагрида покусали его зверушки, — улыбнулся Гарри.

Как раз в этот момент соседка Гарри, не сдержавшая смешок во время приветствия Хмури, поднялась из-за стола и, встряхнув спадающими почти до пояса белокурыми волосами, более не скрытыми шарфом, направилась к гриффиндорскому столу.

Подойдя к гриффиндорцам и что-то спросив, она задержалась на несколько минут, после чего вернулась к равенкловскому столу с каким-то блюдом в руке, провожаемая взглядами всех без исключения гриффинорцев мужского пола, а также половины учеников остальных факультетов. С каждым её шагом количество зрителей нарастало.

Вскоре, девушка вернулась за равенкловский стол, сопровождаемая взглядами практически всех учеников Ховартса, включая обычно невозмутимых равенкловцев. Даже привычные к её вейловскому очарованию соученики начали заглядываться на начавшую нервничать девушку. Внешне это никак на ней не отразилось, но пелена магии крови, охватившая учеников стала гуще, восхищенные взгляды ещё тупее, а француженка начала нервничать ещё сильнее, выпустив из-под контроля ещё больше магии...

Гарри устало вздохнул, после чего на учеников трех школ обрушилась магия Серых Пустошей, заставляя магию присутствующих в зале буквально вбить в их разум, что самосохранение в данной ситуации гораздо важнее красоты прекрасной француженки.

Стоило вниманию, обращенному на равенкловский стол слегка рассеяться, как вейла взяла распоясавшиеся способности под контроль, после чего Гарри убрал давление своей силы. Тем не менее, некоторые первокурсники ещё долго тряслись.

— Спасибо, — сказала девушка, вернувшись на свое место рядом с Гарри.

— Обращайся. Вразумлять тех, кто вразумлению поддается, я умею неплохо. Даже если это гриффиндорцы.

— Флер Делакур. Скажи, сын Небытия, то, что они меня демонст'гативно проигно'гировали до тех пор, пока я не высвободила оча'гование, это нормально? Конечно, я вейла всего на четверть, но это удивляет.

— Это же гриффиндорцы, а ты и твои соученики предпочли сесть за столом совсем не дружественного им факультета, — сказал Гарри, с усилием удержавший невозмутимое выражение лица при словах "на четверть".

— У нас в школе сейчас необъявленная и довольно тихая, но полноценная война, — добавила Гермиона, быстрее других равенкловцев оправившаяся от влияния силы Гарри. — Учитывая, что и вы, и дурмстрангцы предпочли ассоциировать себя с нами и слизеринцами, два светлых факультета будут к вам довольно враждебны. На прямой конфликт пойдут вряд ли, но даже нейтрального отношения не ждите.

— Особенно, если из одного из этих факультетов будет выбран чемпион Хогвартса.

— Учту, — ответила вейла.

Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим — сухопарый, подтянутый, пожилой человек. Пробор в его коротких седых волосах был идеально прям, узкие, щеточкой, усы, словно выровнены по линейке.

— Действительно, кресла для представителей Министерства.

— Похоже, не просто представители, а сами организаторы Турнира Трех Волшебников. — сказала Гермиона. — Полагаю, приехали посмотреть начало Турнира. Этот комментатор с Чемпионата и ещё кто-то.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Спустя пару минут неплотно закрытая Хагридом дверь за учительским столом приоткрылась снова и в щель просунулась любопытная кошачья морда весьма внушительных размеров.

— Следом за Хагридом пришла. Странно, я думала, что кони её больше заинтересуют, — заметила Гермиона. — Впрочем, может потому Хагрид её в замок привел, чтобы крылатых коней не пугала.

Оглядев зал, Лапочка протиснулась в дверь, ещё сильнее её распахивая, после чего спокойно направилась к равенкловскому столу. Реакция шармбатонских гостей поначалу была настороженной, но увидев, как Луна Лавгуд без опаски гладит остановившегося рядом с ней зверя, отшатываться от Лапочки перестали. В конечном итоге Гарри отвлекся от вялого ковыряния в тарелке и принялся чесать положившую ему голову на колени Лапочку за ухом. Вскоре вокруг кошки собралась небольшая группа французских девушек.

— Ученики 'Огва'гтса решились приручить крупную кошку и директор вам это позволил? Это ведь гепа'гд, так? — поинтересовалась одна.

— Не думаю, — возразила "четверть"-вейла, осторожно смотревшая на зверя, но не делавшая поползновений присоединиться к однокурсницам. — Я читала об этих существах, хотя никогда не видела. Кошка Пустошей?

— Да, кошка Пустошей. И она совсем некрупная, даже детеныш, — ответил Гарри. — Лапочка ещё вырастет.

— Кошка Пустошей?

— Как же маги её называют? — задумчиво сказал Гарри. — А, нунда!

Француженки отшатнулись. Оглядев соучениц, Флер демонстративно протянула руку к Лапочке и начала почесывать горло под ошейником.

* * *

Наконец золотые тарелки опустели, и директор с видимым трудом встал с кресла. Зал в ожидании замер. А четвертый и пятый Уизли так и впились в директора горящим взглядом.

— Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт, — сказал Хмури. — Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но вначале представлю тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное, благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Хмури назвал его имя.

— Они являются одними из основных организаторов этого турнира, — продолжал директор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. Филч, ларец сюда!

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Какой-то юный гриффиндорец даже встал на стул, чтобы лучше видеть, вызвав неодобрительные взгляды более культурных факультетов и школ, но был так мал, что все равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Хмури, и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А старый аврор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Хмури вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Директор осмотрел содержимое волшебным глазом, попытался было применить какие-то исследовательские заклинания, но ему этого не дали сделать другие директора. В результате после небольшого спора он сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Хмури закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, вокруг него будет очерчена запретная линия. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

Вскоре равенкловцы уже направлялись в свою гостиную.

— Ты знаком с этой очаровательной вейлочкой? — спросил у Гарри Роджер Девис.

— Нет, встретились только сегодня, — качнул головой Гарри. — Но она обо мне, бесспорно, знала ещё во Франции, благо вейлы меня уже встречали, а я почувствовал её на подлете. А что, крылатых дочерей хочется?

— С ней это не грозит, — усмехнулся квиддичист.

— Значит, вейлы поддерживают контакт с теми, кто считается признаком того, что вейловская кровь начала слабеть и вырождаться, — задумчиво сказал староста. — Неожиданно.

— Признак вырождения? — спросила Гермиона.

— Видишь ли, Аполлин Делакур считается первой известной полукровкой, унаследовавшей от матери только часть сил и способной пользоваться палочкой, а её дочери — первые четверть-вейлы и потому довольно известны среди магов, имеющих близкую родню во Франции. Так что Роджер прав, дальше кровь будет только разбавляться.

Гарри на это только слегка улыбнулся.

* * *

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри и Гермиона встали пораньше. В холле уже собралось человек пятнадцать.

Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Распределяющую шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.

— Все, пора пить зелье, — прошептала шестикурсница Сара Фоссет.

— Старящее? Поучаствовать хочется? И история Турнира не пугает? — поинтересовалась Гермиона.

— Интересно, как зелье взаимодействует с рунами? — задумчиво сказал Гарри. — Это конечно не специальность Хмури, но он не мог не учесть существование зелья. А уж если линию создавала профессор Баблинг...

— Причем тут руны?

— А по-твоему Запретная линия это просто полоска на полу? Уверяю, рун, поддерживающих её, хватает.

— То есть, линия может учитывать старящее зелье... — задумчиво сказала Сара.

— Ну, спешить тебе некуда, так что можно дождаться кого-нибудь с других факультетов, догадавшихся воспользоваться зельем.

— Ладно, не буду рисковать, подожду до конца завтрака.

Долго ждать не пришлось — уже через десять минут в зал ворвались близнецы Уизли и ещё один гриффиндорец. Вид у всех троих был вдохновенный. Один из близнецов вынул из кармана кусок пергамента со словами: "Фред Уизли, Хогвартс", подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту.

— Значит, зелье работает, — сказала мисс Фоссет, вставая из-за стола с пергаментом в руках.

Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

— Нет, не работает, — грустно сказала шестикурсница, садясь назад. — Спасибо, что остановили.

Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга.

— Я же предупреждал, — послышался голос Хмури. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит Саммерса из Хаффлпаффа, ему тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, у вас бороды подлиннее.

Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них мисс Делакур. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр.

— Этот год будет особо веселым для учителей. Сорок лишних учеников, которые будут завершать образование в Хогвартсе, — сказал профессор Флитвик.

Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу.

— К Хагриду, что ли зайти? — сказал Гарри.

— Может быть, всем факультетом с рунами вокруг Кубка разберемся? — предложила Сара Фоссет.

— Ещё не оставила своей идеи? Учебник, какое-то средство для магического зрения, два часа времени и вперед. Либо найдешь непредусмотренный способ поместить бумажку, либо способ сломать линию. Правда, сгонят тебя существенно раньше завершения исследований. Тебе так хочется рискнуть жизнью? — поинтересовался староста.

— Ладно, разбирайтесь, — сказал Гарри, поднимаясь из-за стола. — Я к Хагриду. И ещё, насколько я понял, определительная часть находится ближе всего к преподавательскому столу. Попробуйте поиграть с теми рунами.

* * *

К счастью, Хагрид не горел желанием показывать своих соплохвостов всем приходящим гостям, увлекшись, очевидно, чем-то другим. А именно, приведением своей внешности в "порядок" — на нем был его парадный (чудовищный!) коричневый костюм и оранжево-желтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дегтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать прическу "конский хвост", но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: — А-а... где соплохвосты?

— Снаружи, рядом с грядкой тыковок, — расцвел Хагрид. — Выросли очень. В длину почти метр. Только вот — эх, беда! — стали друг дружку убивать.

— Не может быть! — сочувственно воскликнула Гермиона.

— Да, — печально вздохнул Хагрид. — Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек все-таки еще осталось.

— А как Лапочка? Думаю, она очень понравилась гостям, — перевел тему Гарри.

В хижине была всего одна комната. В углу — громадная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле камина под стать деревянный стол в окружении таких же стульев, под потолком висят копченые окорока и всякая птица. Хагрид взялся готовить чай, а друзья сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других.

— Чуток погодите, — улыбался он. — И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание... Но молчок, как бы оно... не проговориться...

— Ну скажи, Хагрид, ладно тебе... — подначивали ребята, но лесничий только тряс головой и улыбался.

— Не хочу... того... портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников.

Гостеприимный Хагрид пригласил друзей отобедать: перед их приходом он как раз зажарил кусок говядины. Но они только поковыряли мясо: Гермиона обнаружила у себя в тарелке довольно большой коготь. За обедом разговор продолжился — безуспешно пытались выведать у Хагрида задание, гадали, кто из претендентов будет выбран, и тихо рассуждали, нашли ли их соученики уязвимость в Запретной линии.

В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздновать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок выберет в чемпионы.

— И я пойду с вами, — сказал Хагрид, убирая штопанье. — Подождите секунду.

С этими словами Хагрид встал, пошел к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах.

— Жидкость для бритья? — спросила Гермиона осипшим голосом.

— О-де-колонь, — по слогам выговорил Хагрид и, покраснев, добавил — Может, я это... чересчур перелил? Одну минутку, я скоро... — вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой.

— Одеколон? — изумленно протянула Гермиона. — Хагрид?

Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотрели в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом.

— Он идет в замок с ней! — возмутилась Гермиона. — А я-то думала, он нас подождет.

Даже не взглянув на хижину, Хагрид вместе с мадам Максим зашагал к замку, шармбатонцы спешили сзади, подпрыгивая, да разве за этой парой угонишься!

Равенкловцы покинули хижину, захлопнув за собой дверь, и двинулись вверх, к замку. На улице было уже совсем темно.

* * *

Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Хмури. Равенкловцы как и прошлым вечером заняли место рядом с французской вейлой.

Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, мало кто налегал, как обычно, на изысканные блюда — все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Хмури завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками?

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Хмури с видимым трудом поднялся на свои искалеченные ноги. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — сообщил Хмури. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на украшенные рунами часы...

Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Директор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Хмури громким, отчетливым голосом прочитал:

— "Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам".

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Хмури, чей волшебный глаз продолжал бегать по залу, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.

— "Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!" — возвестил Хмури.

Соседка Гарри легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпаффа.

Ученики Шармбатона были расстроены, две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Хмури поймал его и прочитал:

— "Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори".

— Хафлпаффец, — кивнула Гермиона. — В общем, разумно — гриффиндорец может во время одного из испытаний рискнуть со смертельным исходом.

Кроме Гарри, её, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Хаффлпаффа. Все до единого ученики вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Хмури стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он начал вступительную речь:

— Итак, теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад...

Хмури внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.

Хмури не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Директор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он прочитал:

— "Гарри Поттер".

— Похоже, смертельный исход запланирован для меня, — мрачно сказал сидхе, поднимаясь на ноги.

Глава 16. Четыре чемпиона.

Преподаватели и ученики — все устремили на него изумлённые взгляды. Никаких аплодисментов, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчёл. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть идущего вдоль равенкловского стола Гарри.

Профессор Флитвик, прошлым вечером вернувшийся за стол преподавателей, дабы изобразить перед гостями единство школы, немедленно соскочил со своего высокого стула, обошел Крауча, подошел к Хмури и что-то горячо прошептал ему, очевидно не желая выносить это на всеобщее обсуждение. Директор школы скривился.

Сидхе окинул взглядом равенкловский стол. Если ученики Шармбатона глядели на него возмущенно, то выражения лиц равенловцев были, за неимением лучших слов, странными. Вновь повернувшись к столу преподавателей, Гарри продолжил путь.

Магия, такая родная и знакомая для равенкловца, магия, которая и была Гарри, невидимым покрывалом укутывала зал с каждым медленным шагом сидхе. Мощь живого источника изливалась из Тир'на'Ног, стягиваясь вокруг своего воплощения, окружая и защищая его.

Клац! Со звонким звуком соприкоснулось с полом то, что казалось сделанным из старой бронзы сапогом. Клац! Повторил за ним второй сапог, заменивший собой ученическую обувь. Изумрудный свет гулял по телу сидхе, местами сгущаясь и замещая кожу и ткань мантии собой.

Жужжание становится громче, взоры всех сопровождали Гарри, как лучи прожекторов. А потом магия сидхе добралась до учеников. Одно из тех существ, которых некогда называли богами смерти и повелителями неживых, существ, которым молились и чьими именами пугали детей, шло по залу древнего замка во всей красе и кошмарности своей.

Магия даже самых нечувствительных учеников вопила о чуждости и опасности идущего по залу существа, буквально вбивая в сознание учеников простую мысль — "забейся в угол и надейся, что ЕМУ ты не интересен". Найдись в зале один из воспетых в легендах смертных в качестве полубогов-героев великих магов, он бы уже готовился к битве. Или удирал со всех ног, дабы не стать мертвым героем. Но Дамблдор был уже мертв, а Хмури, несмотря на всю свою паранойю и агрессивность, достаточной силой не обладал. Ученики же в большинстве своем всеми силами старались не смотреть на Гарри. Исключением не был и равенкловский стол — привычку старшекурсников к отголоскам силы Гарри компенсировали первокурсники и гости из Шармбатона. Одна из француженок, например, дрожала, вжавшись в плечо своего соседа, семикурсника и Загонщика факультетской квиддичной команды Дункана Инглби.

Минула целая вечность. И вот, наконец, изумрудное сияние в глазницах Гарри уставилось прямо в уцелевший глаз Хмури, под взглядами всех сидящих за столом.

— Кому-то надоели интриги, и он решил поиграть? — со странным оскалом, так как назвать это улыбкой язык не поворачивался ни у кого из сидящих за преподавательским столом, сказал сидхе. — А я думал, что вы решитесь на открытую войну. Значит, игра... Хм... Если я не ошибаюсь, мне в ту дверь?

Не дожидаясь ответа, сидхе направился вдоль преподавательского стола к двери в соседнюю комнату. Полностью сформировавшиеся доспехи медленно рассасывались, а давление магии с каждым шагом слабело.

* * *

От слов Гарри Гермиона вздрогнула и где-то в глубине души почувствовала смутную жалость к директору и тихую радость за остальных чемпионов, которые, похоже, не воспринимались Гарри как соперники. Впрочем, она была не одинока, точно также себя чувствовали многие из равенкловцев. Последователи Ровены, в отличие от остальных факультетов, на уроках Биннса не спали и не стеснялись пытаться вытрясти из профессора-призрака интересующую их информацию, в том числе и о тех существах, одно из которых является их соучеником. А знал старый историк немало, хотя и не любил разговаривать о "непроверенных домыслах" и "сомнительных легендах".

Так что равенкловцы точно знали, играя с сидхе можно как выиграть, так и проиграть, но никогда ещё то, что дитя Хаоса воспринимает как игру, не заканчивалось для смертного хорошо...

* * *

Гарри отворил дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Закрывая за собой дверь, сидхе ещё успел услышать начало корявой англо-французской фразы "что, дракон пожри, за существо...", произносимой в этот момент одним из французов, оправившихся достаточно, чтобы вспомнить о наличии других языков помимо родного.

Лица на портретах повернулись к Гарри. Сморщенная, как печёное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо.

Виктор Крам, Седрик Диггори и Флёр Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флёр Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри.

— В чём дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал?

Она, видно, подумала, что Гарри за ними послали судьи.

— Нет, просто кое-кто решил сыграть жизнями, — ответил сидхе, направившись к чемпионам.

Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.

— Невероятно! — воскликнул он. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!

Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Что до Флёр, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен ещё не пришёл в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флёр нахмурилась.

— Это ошибка, — странным тоном заявила вейла. — Он не может соревноваться.

Флер задумалась на миг, не добавить ли про возраст Гарри, но решила, что без этого лучше обойтись — тот мог ответить ей, что она тоже маленькая девочка, и оказаться при этом совершенно правым. По меркам сидхе, разумеется.

— Да, но случилось чудо. — Бэгмен потёр гладкий подбородок. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка... думаю, теперь уже ничего нельзя поделать... Противоречит правилам. Вы обязаны... А Гарри придётся приложить все усилия.

Дверь позади них опять отворилась. Вошли профессор Хмури, мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор Флитвик и профессор МакГонагалл, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов.

— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флёр. — Они говорят, что он тоже примет участие.

Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.

— Хмури! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она.

— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал французов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

— Импоссибль, — Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флёр. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

— Мы были уверены, Хмури, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.

— Гарри, ты бросал в кубок свое имя, — тихо поинтересовался тем временем декан Равенкло.

— Нет. И никто это не делал по моей просьбе.

— Мистер Крауч, мистер Бэгмен. — В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похожим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном.

— Мы должны строго следовать правилам. А в них написано чёрным по белому: тот, чьё имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.

— Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершён.

— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его ещё раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Хмури, будет честно!

— Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира.

— Которому мы объявим бойкот! — взорвался Каркаров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить всё и уехать.

— Ну, если вам не жаль чемпиона от своей школы, — вздохнул Гарри. — Конечно, если он сумеет разорвать заключенный с Кубком Огня контракт, не лишившись рассудка, а вдобавок магии или жизни. К сожалению, полные подробности контракта мне найти не удалось, но информация о том, что у Кубка есть способы для принуждения участников, тайной не является. Я так полагаю, способов освободить меня от участи за оставшееся до первого тура время у вас нет? Я вот ни одного не припоминаю кроме, фактически, прямого потрошения сущности. Но на это банально времени до начала первого тура не хватит. Так что тот, кто обеспечил мое имя в Кубке Огня, работал надежно.

— Значит, мсье успешно помог 'Огва'гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим.

— Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов... И я до сих пор не убежден, что это не ты сам подбросил свое имя. Пусть не лично, а через неизвестного сообщника, который смог миновать линию, это не важно.

— Да, нет, кто подбросил не так уж важно, а кто автор идеи можно сказать сходу. Ладно, мне это начало надоедать, — вздохнул Гарри. — Поэтому буду краток, без цитат из правил этого турнира. Вы понимаете, что ваша угроза с Международной Конфедерацией — пустой звук? Кубок и его магия древнее этой Конфдерации в несколько раз. И Министерства Магии древнее. На что и рассчитывал кое-кто. Да, незаконные методы — урон репутации, так что выведем объект за пределы закона. Занятный способ...

— Что ты подразумеваешь под "выведем за пределы закона"? — спросил профессор Флитвик.

— Именно это и подразумеваю. За пределы закона. Неужели, никто кроме группы школьников не читал правила? Чемпионы сейчас подчинены Кубку и только ему. Над нами лишь правила этого Турнира. Все ваши Министерские дикреты, мистер Крауч и мистер Бэгмен нас никоим образом не касаются. Скажем, если кто-либо из чемпионов применит Аваду на другом маге, Азкабанское заключение нас не коснется, мы вне этих законов. Магия крови и высшая некромантия? Пожалуйста, Кубок разрешает, а остальное не важно. Жертвоприношение как способ пройти испытание? Пока условия испытания не нарушены, это даже на оценку судей влиять не должно. И наоборот, применение Авады на нас полностью законно, а наказание за этот поступок назначит лишь Кубок. Если сочтет нарушением. Поздравляю, мы вне законов Британии, Франции и всего Магического мира. И тот, кто додумался подбросить мое имя в Кубок, знает об этом маленьком факте очень хорошо. Собственно он на него и рассчитывал. Иначе же такой урон репутации будет. Поэтому лично мне совершенно не важно, как именно мое имя бросили в Кубок, это уже ничего не изменит. Впрочем, методику я примерно представляю — на разум любого достаточно разумного артефакта можно тем или иным способом повлиять. Например, заставить забыть, что в Турнире участвуют три школы.

Некоторое время директора трех школ молчали.

— Сдаётся мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. От ученика Хмури сложно ожидать иного. А я тут недавно слыхал такую историю: Хмури вбил себе в голову, — ха-ха! — что один из подарков, которые он получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василиска. Он его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Вижу, у него подрастает достойный ученик.

— Не называйте этого мошенника учеником профессора, — возмутился Седрик.

— Кажется, я уже говорил, что все это мне надоело, — вздохнул Гарри. — Сначала директор обнаруживает мою уязвимость, а через неделю я уже участник турнира, в котором он является судьей и одним из авторов испытаний. Что ж, Аластор Хмури, поздравляю, весьма надежный план. И даже вмешательство со стороны ограничено. Если я избавлюсь от участия в Турнире, ты в любом случае ничего не теряешь. Но три года назад я говорил, что терплю кое-кого, пока от него не слишком много проблем. Ты перешел от интриг к игре. Хорошо, это твой выбор. Ты решил сыграть на жизнь? Хорошо. Аластор Хмури, мое терпение истощилось. Из этого турнира живым выйдет только один из нас двоих.

Сидхе развернулся.

— И ещё... Ты, конечно, не послушаешь, но когда будешь устанавливать на полях для испытаний ментальные... хм... ловушки, которые изображают "дополнительные трудности испытания" и которых я не должен избежать, придумай что-нибудь оригинальное. Полог Отчаянья и Паутина Безволия уже скучны, хоть и надежны. Можно было бы ещё сказать, что спящие ловушки не должны перекрываться и тем самым разрушать друг друга, но, думаю, разберешься. Еще позаботьтесь о точности, тебе же не нужно, чтобы ловушки разряжались не на меня, а на остальных чемпионов?

Флер не была дурой и прекрасно понимала, что ещё один сидхе вряд ли бы счел этот турнир настолько интересным для себя, чтобы поучаствовать и при этом оправдываться столь странным способом. Но это означало, что юный сидхе Смерти вполне мог говорить чистую правду. Флер Исабель Делакур была образованной и культурной девушкой. Поэтому фраза, которая сорвалась с её языка, заставила бы портовых грузчиков разве что посочувствовать скромности её запаса ругательств.

* * *

Через несколько минут один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением. Возможно потому, что слишком часто получал бладжерами по голове.

— Ну что ж, — потёр он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?

— Да, да... Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур...

Он подошёл к камину.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвёртого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это всё.

Гарри молча двинулся к двери.

* * *

Большой зал опустел. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагоподобным улыбкам мерцающий, жутковатый вид. Увы, привести празднование Самайна в нормальный вид ещё не удалось, хотя одна из фракций Попечительского Совета уже второй год билась над официальной отменой пришедшего от маглов Хэллоуина и возвращению к такому способу празднования, который действительно имеет смысл.

Вскоре Гарри добрался до входа в гостиную и, раздраженно прорычав ответ на очередную загадку орлиной головы, прошел в открывшийся проем и попал в пустующую гостиную. Пройдя мимо столиков для чтения и положив руку на статую Основательницы, сидхе перенесся во вторую версию гостиной, служившую центральным залом комнат Ровены. Вот тут учеников было несоизмеримо больше.

— И? Ты ничего не хочешь нам сказать? — спросил его кто-то из равенкловцев.

— Началось, — просто ответил сидхе.

— Старый пес вцепился, — сказала Луна, напомнив всем проходившем недавно в этой же комнате обсуждении. — Вопрос в том, сколько на этом горле шипов...

* * *

На некотором расстоянии от замка, в свое комнате в шармбатонской карете, чемпионка от французской школы обдумывала то, что услышала после избрания чемпионов. Вариантов пока было всего три. Во-первых, учитывая то, что она уже успела узнать о состоянии дел в Хогвартсе, слова, сказанные другим сидхе, могли быть полностью правдивыми. Во-вторых, он мог и умолчать о чем-то, полностью меняющем значение произошедших событий.

Во втором варианте ей придется бороться за кубок с другим сидхе. А первый был намного, намного неприятнее, и кубок там уже переставал играть значимую роль, так как влететь в ментальную ловушку было существенно опаснее обычных испытаний. Это следовало всерьез обдумать... Третьим же вариантом оставалось выйти из числа участников, но проблемы, которые в этом случае ждут не только её были слишком велики.

Глава 17. Сколько весят волшебные палочки.

Проснувшись в воскресенье, сидхе задумчиво осмотрел окружающее пространство в поисках сундука со своими вещами и предметов, которые летом в этом сундуке лежали, но в течение прошедших месяцев расползлись по комнате.

Встав с жесткой деревянной лежанки, изначально являвшейся основанием кровати и вполне восстановимой до изначально целого состояния без особого труда, Гарри привел в порядок свой внешний вид и принялся разделять выложенные вещи на две части — те, что понадобятся сегодня и те, что можно пока свободно сложить в сундук.

Мимоходом пожалев, что древний василиск, выслушав вчера информацию о том, что столкновение с директором началось, отправился патрулировать замок и тем самым не мог послужить жесткой кроватью с самоподогревом от накопленной магией, равенкловец начал собирать вещи.

Конечно, гостиная обеспечивала простой доступ к книге Основательницы про Ужас Хогвартса, но Тайная Комната была гораздо надежнее и недостижимее с учетом того, что феникс Дамблдора перестал существовать, а своего у Хмури не было, равно как и ручного змееуста.

* * *

На выходе из гостиной нос к носу столкнулся с Гермионой, державшей в руке многоэтажный бутерброд, завёрнутый в салфетку.

— Привет. — Гермиона, развернув салфетку, протянула Гарри еду. — Это тебе. Может, прогуляемся?

— Что происходит в Большом зале такого, что ты мне к гостиной завтрак принесла? Перед этим прогулявшись до кухни и попросив домовиков этот завтрак приготовить?

— Тебе коротко или подробно?

— Подробно, — ответил равенкловец.

— Хорошо. Но тогда точно придется прогуляться.

Спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду чёрную тень. Утро выдалось прохладным, они шли, жуя тосты, а Гермиона все не могла приступить к рассказу.

— Так что происходило утром в Большом Зале? — спросил в итоге Гарри.

— Кошмар в Большом зале. Помнишь, ты вечером сказал "началось". Очень точное слово... Знаешь, я рада что ученики Шармбатона и Дурмстранга с нами не завтракают, не хотелось бы, чтобы они это видели.

— И?

— Прошлым вечером ты на весь зал сказал, что если Хмури хочет игры, а не открытой войны, он её получит. При этом школа расколота на два лагеря, и тут от обоих выбрано два открыто противопоставленных друг другу чемпиона.

— Дошло до открытого конфликта? — поинтересовался Гарри.

— А что считать открытым конфликтом? Сегодня никто ещё не кидался заклинаниями, но, боюсь, это вопрос времени.

— Да уж... Что равенкловцы, что слизеринцы, конечно, на открытый конфликт не пойдут. Но это только значит, что мы придумаем как побольнее уязвить барсуков и львов словами. А они сорвутся на заклинания.

— Наши ответят, — продолжила девушка, — а учитывая, что большинство равенкловцев знает заклятия, откровенно выходящие за пределы школьной программы и иногда довольно опасные, будут жертвы.

— Список нужен. Чем котят МакГонагалл и барсуков Спраут проклинать можно, а чем — крайне нежелательно.

* * *

Если бы Гарри, подобно наивному хаффлпаффцу, думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся, то он бы разочаровался. На другой день начались уроки, и он не мог больше избегать учеников светлых факультетов. Они считали, что Гарри сам бросил в Кубок своё имя, и в их глазах это не делало Гарри героем. Точнее, они считали, что Гарри в очередной раз доказал свое ужасное злодейство, о чем не забывали напоминать при каждой удачной возможности.

Хаффлпаффцы, обычно находившиеся в менее острой конфронтации с равенкловцами, чем гриффиндорцы, теперь значительно углубили свое неприязненное отношение ко всему факультету Ровены. Это было ожидаемым, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона Седрика Диггори. Хаффлпафф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоёвывал им награды, будучи едва ли не лучшим Ловцом школы.

Убедиться в этом получилось на первом же уроке зельеварения, а урок у профессора Спраут показал, что неприязнь хаффлпаффцев перешла и на их декана, ранее нейтрально относившейся к сидхе — светлое мировоззрение компенсировалось умениями Гарри в природной магии и следующими из них успехами в гербологии.

Большинство преподавателей также встали на светлую сторону Диггори. Одним из исключений оказался Хагрид, возможно потому, что его больше волновали его соплохвосты. Собственно, он даже потребовал от учеников выгулять их на уроке. Похоже, фраза о том, что на экзамене этих гибридов точно не будет, уже закончила свое действие, в результате чего соплохвосты все-таки были внесены в программы всех курсов, начиная с третьего. Впрочем, надежда ещё оставалось, да и посвященных этим тварям уроков запланировано было мало. Увы, такая "радость", как вечерние наблюдения за соплохвостами, так легко не исчезала.

Седрик Диггори передвигался по школе в окружении девушек с глуповато восторженными улыбками на лицах. При виде Гарри, случайно встретившего эту группу, они округлили глаза, как будто столкнулись в коридоре замка с очередным питомцем Хагрида. Впрочем, такое их выражение лица продержалось буквально полминуты — потом их спугнула Лапочка. Кошка Пустошей, не получающая требуемого внимания от увлекшегося соплохвостами Хагрида, взяла за привычку периодически наведываться в школу. Искала она при этом, разумеется, Гарри, как проводника привычной ей силы Серых Пустошей.

Фраза, сказанная Гермионой сразу после избрания Диггори чемпионом от Хогвартса, вскоре стала известной всем равенкловцам, а затем добралась и до слизеринцев. Те слухом заинтересовались и идею решили развить. Вскоре о том, что Седрик Диггори был избран чемпионом как единственный со светлых факультетов, кто имеет хотя бы призрачный шанс выжить, поползли по школе.

Впрочем, этот практически безобидный слух был только началом. И пока шестикурсницы, интересовавшиеся автографом Крама во время прибытия делегаций других школ, уговаривали Седрика расписаться у них на сумках, слизеринцы готовили очередной "подарок".

В результате, когда Драко Малфою понадобилось поговорить с Гарри и он отправился к выходу из Тайной Комнаты, куда как раз заканчивал перебираться сидхе, на мантии слизеринца красовался большой значок. Своеобразного пропуска слизеринец лишился, вскоре после начала второго курса, когда Гарри только переехал в башню Равенкло, так что ему около часа пришлось ждать наследника Основателя перед входом.

— И зачем ты так хочешь меня видеть? — поинтересовался Гарри, выходя из открывшегося в стене прохода.

— Всего лишь показать первый экземпляр творения нашего факультета, — ответил Малфой.

Он нажал на значок, и в полутьме коридора ярко загорелась оранжевая надпись:

"Соберем деньги на мемориал Седрику Диггори, чемпиону Хогвартса".

— Это ещё не все, — заметил слизеринец и снова нажал на значок.

Теперь надпись была цвета морской волны и гласила:

"Запасем рвотного для несчастного существа с первого испытания. Иначе оно отравится и может умереть!".

— Гм... Мемориал Седрику, а не в честь Седрика, — заметил сидхе. — Занятно.

— Я хотел сделать надписи более откровенными, но семикурсники воспротивились и заявили, что я слишком много общался с гриффиндорцами, которые срываются по любому поводу, и что действовать надо тоньше. Они хотят ещё изобразить тотализатор на то, как скоро Седрик будет съеден. Вторая партия значков посвящена тебе и ещё изготавливается.

Проще говоря, пока слизеринцы не собираются настолько открыто поддерживать Гарри.

— Хаффлпафф — дружный факультет, а гриффиндорцам лишь бы подраться. Будут жертвы. Так вы думаете, что в первом туре будет какое-то магическое существо?

— В большинстве турниров было, — ответил слизеринец.

— Да, но я — природный маг... Возможны варианты.

— Варианты возможны, — кивнул слизеринец. — Значок я тебе показал, сильно удивленным ты не будешь... Кстати, если бы ты на втором курсе не убрал мне доступ в Тайную Комнату, ты бы получил информацию быстрее, а мне бы не пришлось столько ждать.

— О, доступ никому не закрыт, — ответил Гарри. — В комнату по-прежнему может попасть любой змееуст. И даже любой, кто может выучить только одно... гм... слово. Твоя кузина несколько раз навещала Тайную Комнату без всяких проблем. Я решил, что раз уж кое-кто утверждал своим однокурсникам, что Тайная Комната открыта перед наследником Малфоев даже в отсутствие хозяев, то попасть туда обычным способом для него не составит труда.

— Слушай, ты точно равенкловец?

— Я, разумеется, не слизеринец. Но я — Слизерин.

* * *

На уроке профессора Флитвика они проходили манящие чары. Гермиона весь урок притягивала к себе всё, что было в классе, — губки для доски, луноскопы, корзины для мусора, они летели к ней, как будто она волшебный магнит. Гарри же спокойно сидел рядом и размышлял обо всей этой затее с Турниром. Прилагавшаяся к званию чемпиона морока пока ещё не коснулась его, закручиваясь вокруг, но долго так продолжаться не могло. Первая стычка между слизеринцами и гриффиндорцами грозила состояться как только до львят дойдет смысл написанной на значках слизеринцев фразы. Определенно, с составлением списка рекомендуемых проклятий стоило поспешить.

— Мистер Поттер, вы собираетесь отрабатывать заклинание? — поинтересовался декан Равенкло. — Или вы хотите дополнительное домашнее задание.

Сидхе раздраженно шевельнул посохом, изумрудные глаза резной змеи сверкнули, давно подготовленное заклинание с трудом отсоединилось от сидхе и отправилось по назначению. Стол, на котором стояли луноскопы, рванул к сидхе, разбрасывая немногие оставшиеся на нем экземпляры. Стол с глухим звуком стукнулся о выставленную ладонь сидхе и рухнул на пол, ломая ножку.

— Мистер Поттер, неплохо, но все-таки стоило призывать не сам стол...

Речь декана прервал стук в дверь. В класс шмыгнул какой-то гриффиндорец и подошёл к Флитвику.

— В чём дело? — поинтересовался декан Равенкло.

— Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают.

— Кто? Директор?

— Сэр, его ждёт мистер Бэгмен, — проговорил он. — Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать.

— Хорошо. Ладно, мистер Поттер, будем считать, что заклинание вы знаете, так что дополнительного домашнего задания не будет. Но все же, потренируйтесь ещё.

Гарри закрыл дверь и пошел за замолчавшим гриффиндорцем. Как припомнил Гарри, его звали Колин Криви и два года назад он приставал к ним с Локхардом со своим фотоаппаратом.

— И для чего они будут нас фотографировать? — поинтересовался он.

— Думаю, для "Пророка", — настороженно ответил гриффиндорец.

— Известность моя растёт, — нейтрально сказал Гарри.

* * *

Гарри постучал в дверь и вошёл. Он очутился в небольшой аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство. Три составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит Людо, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии.

Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик рассматривает свою палочку. Флёр стоит задумчивая и не реагирует на попытки Седрика завязать разговор. Похоже, его стойкость к вейловским чарам далеко не идеальна. Вид у француженки далекий от довольства ситуацией, но желающих заметить это не особо много. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой чёрной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею, точно так же, как и чемпион Хогвартса. Похоже, эта парочка уже запуталась в оковах магии крови дочери Дома Серебряного Рассвета.

Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему.

— А вот и четвёртый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады.

— Проверка волшебных палочек? — озадаченно переспросил Гарри.

— Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для "Пророка".

— Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Гарри.

Волосы у неё уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку, завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком.

— Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену, не отрывая от Гарри глаз. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости.

— Разумеется! Гарри, ты не возражаешь?

— Разумеется... возражаю, — сказал сидхе.

Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь.

— Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей.

— Возможно, — признал Гарри. — Но с чего вы взяли, что их любовь или нелюбовь мне сколь-нибудь интересны? Для собственного культа я слишком молод, надоест быстро...

-Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? — похоже, слова "нет" она не понимала. -Так я смогу более естественно говорить с тобой.

Рита вынула из сумочки длинное ядовито-зелёное перо и свиток пергамента. Похоже, статья о мании величия одного из чемпионов её тоже вполне устраивала. Рита сунула в рот кончик пера, пососала и с явным облегчением поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике.

"Проба... Я — Рита Скитер. Репортёр "Пророка"."

Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту:

"Рита Скитер — привлекательная блондинка сорока трёх лет. Её острое перо проткнуло немало раздутых репутаций."

"Артефакт с привязкой к мыслям хозяина? Замечательно", — подумал сидхе.

К превеликому сожалению журналистки, использование ею странных артефактов не входило в планы сидхе. Гарри встал рядом и облокотился на парту рядом с пишущим пером. Кусок парты немедленно рассыпался прахом, отчего Гарри "пошатнулся и чуть не упал". Увы, с пергаментом произошло то же самое, половина пера повторила его судьбу, а Рита Скитер схватилась за виски.

— Прошу прощения, — извинился Гарри. — Та Авада оставила свой след не только на теле, но и на магии. Иногда бывает так тяжело удержать свою довольно разрушительную силу.

— Ничего, — вымученно улыбнулась Рита. — У меня есть запасное перо.

"А запасной разум у тебя есть?" — подумала чемпионка французской школы, отвлекаясь от своих переживаний на развлечение другого сидхе.

Она прекрасно видела связь между Прытко Пишущим Пером и его хозяйкой.

Увы, второе перо постигла судьба первого, что Гарри объяснил своим волнением — у него в первый раз брали интервью. Третье перо журналистка стойко выдержала — в обморок она не свалилась, обошлось тем, что она схватилась за раскалывающуюся голову.

* * *

Спустя несколько минут, когда всем, что сумела получить мисс Скитер, был чистый лист бумаги и память о нескольких фразах Гарри, их прервал Людо Бэгмен.

— Мисс Скитер, — радостно заявил он. — Боюсь, начинается церемония проверки палочек, и нам для неё потребуются все чемпионы. Боюсь, вам придется прерваться.

Сидхе плавно развернулся и двинулся к другим чемпионам, сидевшим на стульях возле двери, устроившись на последнем свободном месте между Крамом и Делакур. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Аластор Хмури. Рита расположилась в углу, вынула из сумки начатую статью, разгладила её на колене и, с грустью оглядев обычное, лишенное всяческой магии перо, приготовилась записывать.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Хмури, когда Бэгмен занял место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Сидхе вежливо кивнул мастеру, создавшему материальное воплощение и существенную часть магической сущности его посоха.

— Мадемуазель Делакур, начнём с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса.

Флёр Делакур лёгкой походкой подошла к нему и протянула палочку.

— Хм-м, — протянул Олливандер, повертел её в длинных пальцах как дирижёрскую палочку.

Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднёс её к глазам и внимательно рассмотрел. Сидхе сконцентрировался на магии мастера, аккуратно прощупывающей палочку.

— Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнётся, розовое дерево. Мерлин! Содержит...

— Волос с головы вейлы, моей гран-маман, — сказала француженка.

Сидхе мысленно усмехнулся — девушка сказала абсолютную правду так, чтобы поняли её совершенно неправильно. В конце концов, та, кому принадлежал этот волос действительно принадлежит к Дому Кровавого Рассвета, так что с формальной точки зрения гран-маман мисс Делакур можно было назвать вейлой. Вот только эта кипящая магией частичка обитательницы Пределов Лета волосом вейлы только выглядела, будучи небрежно прикрытой оболочкой, отдающей очарованием магии крови, она не несла в себе следов изменения, создавшего эту ветвь сидхе Лета.

Через мгновение магия мастера все-таки обошла предназначенную против неопытных магов и даже против его коллег обманку, после чего губы Олливандера тронула едва заметная улыбка.

— Да... да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек волосы вейл. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому своё, и если она вам подходит...

Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.

— Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флёр. — Мистер Диггори, ваша очередь.

Флёр взяла палочку и полетела на своё место. Сидхе заинтересованно наблюдал, как магия вейлы потянулась к палочке установив странную связь. Палочка в ответ принялась оплетать эту нить, постепенно переходя на саму магию вейлы и будто выделяя какую-то более-менее спокойную область, очерченную магией самой вейлы. Гарри подумал, что идея, благодаря реализации которой юная сидхе Дома Кровавого Рассвета получила возможность свободно и быстро пользоваться заклинаниями магов, довольно интересна. В конце концов, если нельзя спокойно выделить несущееся потоки магии из текущей сквозь этот мир "реки", являвшей собой сидхе, почему бы не приделать к "реке" "заводь"? В ней магия будет поспокойнее, её не надо будет насильно выдирать... Впрочем, через мгновение "спокойная заводь" спряталась за маску, а потом и вообще канула в бушующую суть. Совершенно незаметной стала даже связь со странной палочкой.

— А-а, узнаю своё изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно её помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дёрнул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно её чистите?

— Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик.

Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама.

Виктор Крам встал, повёл плечами, ссутулился и вразвалку подошёл к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.

— Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой... Ну, это ладно...

Он поднёс палочку к глазам и тщательно рассматривал её, вертя так и этак.

— Да... саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама.

Крам кивнул.

— Толстовата, довольно жёсткая, двадцать семь сантиметров... Авис!

Палочка из саксаула выстрелила как ружьё, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.

— Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас ещё остался?.. Поттер!

Гарри поднялся с места, прошёл мимо Крама и протянул свой посох, исчезнувший из-за спины и очутившийся прямо в руке сидхе.

— О-о! — расцвёл мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо помню этот посох! Такие творения не забывают. Можно?

Гарри передал ему посох.

— Древо мертвых, клык и чешуя василиска. А также... ваша кровь и частичка вашей сущности, которую иногда называют душой... Нет, я не рискну пользоваться этой вещью, ибо она — часть вас, мистер Поттер. Это и хорошо и плохо одновременно. Как и любой мастер, я хотел бы, чтобы величайшие мои творения существовали вечно.

— Я слишком молод, чтобы задумываться о вечной войне Живого Оружия, — ответил ему равенкловец.

— Что ж, сейчас мне остается только предположить, что посох пребывает в идеальном состоянии.

— Благодарю всех, — мрачно сказал директор, бегая по комнате взглядом волшебного глаза. — Можете сразу идти обедать, урок вот-вот закончится.

Гарри уже собрался уходить, но толстяк с камерой вскочил и прокашлялся.

— А снимки, Хмури, снимки! — заволновался Бэгмен. — Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита?

— Да, конечно. Сначала всех вместе, — журналистка, озаренная какой-то идеей, впилась взглядом в Гарри, — а потом по отдельности.

Фотографу пришлось-таки изрядно потрудиться. Мадам Максим заслоняла всех, какой ракурс ни возьми, а ему отойти некуда, чтобы великанша попала в кадр. В конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг. Каркаров наматывал на палец козлиную бородку, чтобы получился ещё один завиток. Крам, привыкший фотографироваться, занял место позади, не хотел выпячиваться. Фотограф желал выдвинуть на первый план Флёр, но Рита опередила его, попытавшись поместить в центр Гарри. Увы, сидхе не поддержал инициативу, проигнорировав её потуги и встав сбоку, так что на переднем плане все-таки оказалась вейла. А когда снимок был готов, Рита настояла, чтобы участников Турнира сняли ещё и по отдельности. Увы, пока она настаивала, сидхе уже успел добраться до двери.

Глава 18. Драконы и разговоры.

Первый тур надвигался неотвратимо. И подготовка к нему пожирала большую часть свободного от учебы времени Гарри. Впрочем, интересовал он не только Гарри — равенкловцы, пришедшие к тем же выводам, что слизеринцы, штудировали списки опасных магических существ в попытках определить, с чем же придется столкнуться их чемпиону. Гарри же, конкретным существом не интересовался — ему в большей степени требовалось найти способ сражаться, не сходя с места. К сожалению, он был уверен, что директор понимал, что неподвижный сидхе на ловушку вряд ли напорется. Значит, существо должно было так или иначе заставить Гарри уклоняться от его дальнобойных атак. Если, конечно, сидхе не планировалось просто запереть в тесной клетке с противником. Но в это слабо верилось — другие директора на подобное испытание вряд ли бы согласились. Значит, зверушка будет бить мощно и далеко. То есть, подставляться под её атаки не рекомендуется, а уходить от атаки и укрываться за предоставленными препятствиями нельзя. То есть, нужно что-то, что будет принимать удары противника на себя. И это что-то у Гарри было. Осталось только наловчиться обращаться с ним.

* * *

Тем временем Рита Скитер решила напомнить Магической Британии о Мальчике-Который-Выжил-Но-Не-Является-Героем-Пророчества и опубликовала в "Пророке" статью о Турнире Трёх Волшебников. О состязаниях там говорилось мало. Большую её часть составляло красочное жизнеописание Гарри. Едва ли не половину первой страницы занимала его фотография. Фактически вся статья, продолжавшаяся на второй, шестой и седьмой страницах, посвящена только ему, имена чемпионов Шармбатона и Дурмстранга перевраны, о них сказано несколько слов в самом конце статьи, а имя Седрика вовсе не упоминалось.

Последствия были ожидаемыми — статья подлила масло в огонь переходящего в открытую фазу внутришкольного конфликта. Больничное крыло, согласно рассказам Гермионы, начало заполняться рекордными темпами. Конечно, заклятья, которыми перебрасывались школьники, были пустяковыми, но Гарри подозревал, что переход на более серьезные — только вопрос времени.

* * *

Гарри невозмутимо открыл тетрадь в черной обложке, лежавшую нетронутой в его вещах уже довольно долгое время. Текущее содержимое оной тетрадки вызвало у него всплеск уважения к Темному Лорду — думать настолько нецензурными ругательствами на серпентарго, при этом сумев их впечатать в совершенно не предназначенную для успешной записи текста на змеином языке бумагу, мог только по-настоящему умелый змееуст.

Прочитав изысканные конструкции, Гарри обнаружил в конце ровно один вопрос: "Как ты додумался в это ввязаться, а не вылез из числа участников?"

"Слегка подумав", — написал он.

Запись немедленно втянулась в бумагу.

"Нам же теперь Министерство надо будет оперативно захватывать, пока в Хогвартсе бардак будет! Или ты не собираешься тихо и аккуратно прибить Хмури".

"Бардак будет, я устрою".

"Ладно, придем, побудем болельщиками. Гордись, не за каждого чемпиона болеют Вальпургиевы рыцари".

"Которых не существовало во время всех предыдущих турниров... Поддержкой в непредвиденных неприятностях поработаете?"

"На случай, если Хмури сорвется прямо во время первого тура? Поработаем".

* * *

Грим с письмом от Сириуса Блэка примчался уже на следующее утро. Если говорить по-существу, письмо предлагало посоветоваться с ним, едва у Гарри появится хоть какая-то информация по тому, с чем ему придется столкнуться. А за завтраком, во время привычного прибытия почтовых сов, одна из них сбросила на колени Гарри конверт от Ремуса Люпина.

— Селена оставляет ему время читать газеты? — слегка удивился Гарри.

— Ты считаешь, что она посвящает ему все время? — спросила Гермиона.

— Все свое время — разумеется, нет. Все его время? Возможно. Как я подозреваю, у Зимней большие планы на Ремуса Люпина и оборотней Британии, — ответил он, вскрывая конверт.

Гарри вчитался в написанные неровным подчерком строки.

— И что же тебе пишет наш бывший профессор, Гарри? — спросила через пару минут Падма Патил.

— В общих чертах, официально признанный последний из Мародеров сообщает мне, что я — псих.

— Это не новость.

— По чьим меркам? По меркам, скажем, маглов, я давно за границами не только разума, но и безумия.

* * *

— Вот, значит, как обстоят дела, — прошипел Гарри, выслушав слова Ириссахса. — Драконы.

— Самки на гнездах, — добавил змей, только что вернувшийся в Тайную Комнату с охоты в Запретном лесу.

— Драконы это не самый худший вариант. Впрочем, надо будет при случае на них посмотреть.

— Они собираются выставить тебя против охраняющей гнездо самки! — возмутилась Гермиона.

— Похоже на то. Где там пергамент, на котором можно написать письмо...

* * *

— Что ж, мистер Поттер, предлагаю сразу перейти к той новости, сообщить которую я вас позвал, — начал декан Равенкло, уютно устроившись на высоком стуле. — Жаль, я не мог сообщить это раньше... Помните, я в прошлом году обещал разобраться в ситуации с вашим официальным опекуном?

— Разумеется, — кивнул Гарри.

— Так вот, ситуация оказалась крайне запутанной, запечатанное председателем Визенгамота завещание Поттеров тоже прибавляло проблем, к тому же у меня есть переходящее в уверенность подозрение, что мне активно препятствовали. Более того, я подозреваю, что недавний успех вызван ровно тем, что вы стали чемпионом Турнира, как и было запланировано моим "неизвестным" оппонентом. Вы — несовершеннолетний, так что в момент избрания ваш опекун мог этому тем или иным способом воспрепятствовать. Препятствием для Кубка Огня это бы не стало, но ваше выживание на испытаниях можно было бы гарантировать. Появление у вас опекуна после этого события уже ничего не меняет — оспаривать ваше чемпионство поздновато.

— Итак, опекуна мне нашли?

— Да, причем довольно неожиданного для комиссии. Начнем с того, что ни одна из кандидатур, предложенных в завещании лорда и леди Поттер, не подходила. Большинство — по причине смерти, а Ремус Люпин по причине своей ликантропии. В общем, выбор проводился среди свободных кандидатур, но вчера решение было принято и зафиксировано в том числе кланом "Гринготтс". Желающие впоследствии его оспорить будут иметь дело с гоблинами. Впрочем, это будет меньшая из их проблем... Таким образом, я имею возможность известить вас, что разрешение на посещение Хогсмида у вас есть, ваши опекуны согласились его выписать.

— И кто же официальные опекуны?

— Ваши сородичи, мистер Поттер. И вы их знаете. Думаю, вскоре они вам и об опекунстве сообщат.

— От него мало что изменится.

* * *

А где-то далеко от Хогвартса довольно скалящийся писец Гринготтса, по совместительству выполняющий функции юриста, довольно смотрел на практически неподвижную магическую фотографию.

Выражения лиц комиссии, в момент когда была сделана фотография смотревшей на трех существ с изумрудным сиянием в глазницах, грели маленькое злобное сердце не любящего министерских волшебников гоблина.

Как же все-таки хорошо, что Древнейшая последовала его совету принять тот же образ, в котором она некогда являлась братьям Певерелл... Впрочем, двое других сидхе Смерти пугали чиновников лишь чуть меньше...

* * *

На следующий день, в субботу, состоялся поход в Хогсмид. В связи с тем, что для Гарри это был первый официальный поход, однокурсники задались целью вытащить его из замка. В конечном итоге это у них получилось, и через некоторое время четвертый курс Равенкло в полном составе приближался к "Трем Мётлам".

Из "Трёх мётел" как раз вышли Рита Скитер и её фотограф. Приглушённо переговариваясь, они прошли мимо школьников, не удостоив их взглядом.

— Она даже не остановилась допросить чемпиона, — удивилась Падма Патил.

— Во-первых, Гарри Поттер в Хогсмид не ходит. А во-вторых, мы не поладили во время первого интервью, — ответил равенкловец.

— Ну, статья вышла забавная. Такую манию величия и трагичный героизм я в тебе не подозревала, — ответила девушка.

— Увы, я к статье не имею никакого отношения — все время интервью я старательно уничтожал её записи.

— А вы после этого не поладили или до?

Ответом ей послужил смех других равенкловцев.

* * *

В "Трёх мётлах" посетителей было полно, главным образом ученики Хогвартса, наслаждавшиеся субботней послеполуденной свободой. Но был ещё разный волшебный народец, который не встретишь в других деревнях Британских островов. Представители разнообразных рас, желающие встретиться на нейтральной территории, часто выбирали главный зал "Трех Метел" в те дни, когда он был заполнен детьми — добраться до деревни можно и скрытно, а среди такой толпы детей никто из авроров устраивать попытку задержания не будет. Вследствие такого негласного договора школьники, в основном маглорожденные, искренне считали, что в магической Британии все мирно и спокойно, а в историю попадают разве что восстания гоблинов. Но гоблины — единственная раса, сопротивляющаяся владычеству людей, не так ли?

К сожалению, единственные свободные столики стояли в совершенно разных углах зала, так что половина группы занялась их сдвижением, а вторая отправилась к стойке мадам Розмерты за сливочным пивом. Сдвижение столиков не обошлось без скандала — близнецам Уизли и Ли Джордану не понравилось, что стол левитируют прямо над ними, так что с ножки может упасть всякая грязь. Впрочем, именно поэтому левитацию и производили над столиком Уизли — а что, им кормить первокурсников всякой гадостью можно, а равенкловцам открыто слегка испортить сливочное пиво уже нельзя?

Вскоре вернулись посланные за сливочным пивом равенкловцы, и все расселись.

— Смотрите, Хагрид! — сказала Гермиона.

Над головами сидящих появилась густая копна волос. Слава Мерлину, лесничий смыл с неё дёготь. Как это они сразу его не заметили. Гарри осторожно встал во весь рост, лесничий сидел за столиком в одиночестве, но неподалеку устроились МакГонагалл с Хмури и, должно быть, тихонько о чём-то беседовали. Как обычно, перед Хагридом стояла здоровенная кружка. Директор попивал из своей фляжки, а декан Гриффиндора не пила ничего. Миловидная хозяйка "Трёх мётел" мадам Розмерта собирала со столов бокалы и неодобрительно поглядывала на фляжку и её обладателя. Очевидно, сочла это оскорблением для своего крюшона. Но для учеников, разумеется, эта фляга не была неожиданной. Более того, на последнем уроке учитель Защиты от Тёмных Искусств сказал, что предпочитает есть и пить из своей посуды пищу собственного приготовления. Тёмным силам ничего не стоит отравить не защищённую заклинанием кружку или тарелку. Впрочем, Совсем-Не-Тёмные силы тоже подобным способом использования разнообразных зелий не брезговали.

Директор и его заместитель вскоре встали и пошли к выходу, а вот Хагрид задержался ещё примерно на полчаса, успев заказать ещё одну кружку. Наконец он поднялся из-за стола и подошел к равенкловцам.

— Как дела? — гаркнул Хагрид.

— Привет, Хагрид, хорошо, — улыбнулась Гермона.

Лесничий наклонился и прошептал Гарри:

— Приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. Есть, что показать...

Его шепот, как это обычно бывает, услышал весь стол.

— Рад был свидеться, — прогудел Хагрид, выпрямившись, затем подмигнул и зашагал к двери.

— Почему он хочет встретиться с тобой в полночь? — удивился Терри Буд.

— Кажется, я знаю, что он хочет мне показать... Что ж, я все равно собирался на них посмотреть.

— Его соплохвосты снесли яйца?

— Потом скажу. Или не скажу, чтобы сюрприз не портить...

* * *

На улице было темно, хоть глаз выколи. В хижине лесничего маячил огонёк, Гарри на него и пошёл. Внутри огромной кареты Шармбатона тоже горели огни, оттуда донёсся голос мадам Максим. Гарри постучал в дверь хижины.

— Это ты, Гарри? — Хагрид отворил дверь.

— Да, я. — Гарри проскользнул внутрь. — Что случилось?

— Есть... э-э... что-то показать.

Хагрид пребывал в необычайном волнении. В петлице у него была гвоздика, похожая на огромный артишок. Хагрид больше не употреблял для волос дёготь, но, несомненно, пытался сегодня причесаться — в волосах у него застряло несколько зубцов от расчёски.

— Что показать? — с легким интересом спросил Гарри. Может, соплохвосты действительно снесли яйца? Или Хагрида опять угораздило купить у заезжего торговца гигантского трёхглавого пса?

— Идём со мной, следуй на некотором отдалении, веди себя тихо-тихо. Лапочку не возьмем, опять всю ночь бегать будет. Поранится ещё обо что-нибудь или разозлит их...

Гарри успокоился — похоже, его ожидания оправдывались. Хагрид открыл дверь и шагнул во тьму ночи. Гарри пошёл за ним. К его удивлению, лесничий повёл его к шармбатонской карете.

Лесничий трижды постучал в дверцу кареты, украшенную скрещёнными золотыми волшебными палочками. Ему открыла сама мадам Максим в накинутой на плечи шёлковой шали. Увидев гостя, она улыбнулась.

— Что, 'Агрид, уже по'га? — улыбнулась она.

— Бом-свар, — поздоровался Хагрид и, не спуская с полувеликанши восхищённых глаз, помог ей спуститься по золотым ступенькам.

Мадам Максим закрыла за собой дверь, Хагрид предложил ей руку и они пошли вдоль изгороди, за которой паслись гигантские крылатые кони. Слегка заинтересованный, Гарри почти бежал за ними. Хагрид что, хочет ему показать мадам Максим? Как будто Гарри раньше её не видел, поди не заметь такую даму! Или все-таки он ведет их к найденной Ирссахсом поляне и её обитателям?

Мадам Максим была не меньше заинтригована.

— Куда вы меня ведёте, 'Агрид? — игриво поинтересовалась его спутница.

— Вам понравится, — прямолинейно заявил он. — Не сомневайтесь. Но о том, что увидите, молчок. Вам это знать ещё рано...

— Конечно, конечно, — заверила его мадам Максим, взмахнув длинными чёрными ресницами.

И парочка продолжила путь. Гарри без особого труда следовал за ними, стараясь при этом не попасться на глаза. По его прикидкам, Хагрид вел его туда же, где драконов нашел Ириссахс.

Шли по опушке леса, описывая дугу, пока озеро и замок не скрылись из виду. Неожиданно послышались громкие голоса людей и сразу же свирепый душераздирающий рёв.

Хагрид повёл мадам Максим вокруг отдельно стоявшей купы деревьев, Гарри поспешил за ними. На какую-то долю секунды ему почудились яркие костры, вокруг них сновали люди... И тут Гарри увидел то, за чем пришел. Драконы.

По загону, ограждённому крепкими брусьями, ходили на задних лапах четыре огромных злобного вида дракона, издавая громоподобный рык, из клыкастых пастей вырывались в тёмное небо на высоте двадцати метров яркие языки пламени. Серебристо-голубой с длинными острыми рогами скалился на волшебников и щёлкал зубами. Зелёный, покрытый гладкой чешуёй извивался и топал могучими задними лапами. У красного шею украшала бахрома из тонких золотых пик, он выдыхал огонь в виде огромных грибов. Был ещё гигантский чёрный, больше других похожий на ящера, он находился совсем рядом. Самки, понял, приглядевшись Гарри. Четыре самки.

Не менее тридцати волшебников, семь или восемь на каждого дракона, старались утихомирить их, крепко держа в руках цепи, прикреплённые к толстым кожаным ремням, опоясывающим шеи и лапы драконов. Задрав голову, Гарри посмотрел в глаза чёрного дракона, зрачки у него были вертикальные, как у кошки, и выпучены от смеси страха и гнева. Несчастная самка изрыгала жуткие, леденящие кровь вопли.

— Назад, Хагрид! — крикнул волшебник у забора, натягивая цепь. — Сам знаешь, они стреляют огнём на расстояние семь метров. А эта хвосторога на все пятнадцать.

— Какая красавица, — ласково проговорил Хагрид.

— Не то слово! — крикнул один волшебник. — На счёт три — Усыпляющее заклятие!

Все драконоводы вынули волшебные палочки.

— Ступефай! — крикнули они, и из палочек огненной ракетой вылетело оглушающее заклятие, осыпав звёздным дождём чешуйчатые бока драконов.

Ближайший к Гарри дракон опасно заколыхался на задних лапах, пасть раскрылась в беззвучном рыке, пламя из ноздрей больше не вырывалось, хотя дым всё ещё валил. Очень медленно дракон повалился на землю — несколько тонн мышц и чешуи — и упал с таким стуком, что содрогнулись деревья.

Драконологи опустили палочки и подошли к поверженным подопечным. Затянули потуже цепи и, торопясь, привязали к чугунным прутьям, вбитым глубоко в землю с помощью палочек.

— Хотите взглянуть поближе? — обратился переполненный чувствами Хагрид к мадам Максим. Они подошли к самому забору, а за ними и Гарри. Волшебник, предупредивший Хагрида об опасности, повернулся, и Гарри с некоторым трудом узнал одного из Уизли. Кажется, это был второй по старшинству брат.

— Ну как, Хагрид? — начал, ещё не отдышавшись, драконолог. — Они скоро придут в себя. Мы их в дорогу усыпили снотворным, думали, им лучше проснуться глубокой ночью, когда темно и тихо. А видишь, что получилось. Они очень недовольны...

— Какие у вас здесь породы? — Хагрид смотрел на чёрного дракона с трепетной нежностью, почти с благоговением. Глаза у спящего дракона полуоткрыты. Из-под тёмного сморщенного века поблёскивает жёлтая полоска.

— Это самка венгерского хвосторога, — сказал Уизли. — Вон тот — валлийский зелёный обыкновенный. Тот, что поменьше, синевато-серый — шведский тупорылый. А красный — китайский огненный шар.

Драконолог огляделся по сторонам, мадам Максим шла вдоль изгороди, разглядывая спящих драконов.

— Не знал, что ты её приведёшь, — нахмурился он. — Чемпионам не положено знать, что им предстоит. А она, конечно же, своему расскажет.

— Просто подумал, ей будет приятно взглянуть, — не отрывая от драконов восхищённого взгляда, простодушно ответил Хагрид.

— Романтическая прогулка? — второй Уизли покачал головой.

— Значит, четыре. На каждого по одному дракону. А что они будут с ними делать? Сражаться?

— Кажется, просто пройдут мимо. Мы будем всё время рядом. Если ситуация станет опасной, заклятие Уничтожения наготове. Организаторам понадобились почему-то драконихи-наседки. Понятия не имею почему. Могу только сказать: не завидую тому, кто вытянет хвосторогу. Она сзади так же опасна, как и спереди. Взгляни сам.

И драконолог махнул на хвост, вдоль которого бежал частокол длинных цвета бронзы шипов.

Пятеро драконологов из команды рыжего поднесли в огромном решете на одеяле несколько крупных гранитно-серых яиц и осторожно поставили его под самым боком драконицы. У Хагрида из груди исторгся вопль.

— Они все у меня сосчитаны, — жёстко сказал Уизли.

Гарри решил, что информации было достаточно: драконов он увидел и убедился, что директриса Шармбатона тоже о них знает, а это значит, что скоро информация дойдет и до мисс Делакур, с невозмутим и слегка надменным выражением лица, скрывающим нешуточное волнение, ходящую по школе. О дальнейших действиях вейлы стоило подумать...

Впрочем, это можно сделать не здесь — в обществе четырёх драконов и мадам Максим Хагрид его не хватится. Гарри неслышно развернулся и пошел вдоль опушки к замку. Пора было вернуться к продумыванию тактики прохождения испытания, в котором основную опасность представляет отнюдь не драконица. В конце концов, против неё всегда можно было применить Аваду или, на худой конец, Коньюнктивитус, который ему в своем письме посоветовал, узнав о драконах, Сириус Блэк. Впрочем, подобное развитие событий было нежелательным — причинять вред несчастным драконицам не хотелось, они в действиях Хмури не виноваты.

Увы, совсем спокойного возвращения в замок не вышло, но разминуться в такой темноте с одиноким волшебником, обнаружив его магию на некотором отдалении, удалось без труда.

— Значит, ещё и Крам, — подумал Гарри, наблюдая за профессором Каркаровым, спешащим по следам Хагрида и мадам Максим. — А Великому Светлому Чемпиону Диггори информацию сообщит сам Хмури.

Глава 19. Первое задание: сидхе и драконы или "надо было читать правила".

Воскресное утро встретило Гарри Поттера привычным тусклым освещением Тайной Комнаты. Встав с жесткой чешуи василиска, сидхе осмотрелся, обнаружил, что Гермиона давно уже проснулась и покинула Тайную Комнату, после чего начал собираться на завтрак.

Бросив последний взгляд на меловые линии, оставшиеся от его попыток отработать нужный ритуал, равенкловец направился к выходу. Меловые линии приведенным в книге соответствовали не абсолютно, но этого не требовалось — ритуальная магия при всей кажущейся жесткости была именно магией, то есть искусством, сильно зависящим от того, кто именно его применяет. В каждом ритуале каждого мастера имелись небольшие изменения, вызванные самой личностью ритуалиста. Например, именно поэтому Северус Снейп не устраивал перед учениками показательных варок — попытайся они повторять за ним, а не за учебником, количество взорванных котлов выросло бы лавинообразно. Точное следование рецепту из учебников позволяло избежать крупных ошибок, хотя и зелье в результате получалось отнюдь не высшего качества. В общем, более чем достаточно для обычных волшебников, а будущим профессиональным зельеварам необходимость следовать намекам своей магии объяснят наставники.

* * *

Гермиону он нашел в Большом зале. Он подождал, пока Гермиона проглотит последнюю ложку каши, и позвал её прогуляться вокруг озера.

Во время прогулки он рассказал ей о драконах, о том, что ещё увидел в лесу. И закончил повествование, когда они делали второй круг.

— Значит, другие чемпионы тоже знают. В обычных условиях я бы сказала, что это плохо, но твоя цель — выжить, а не набрать баллы.

— К сожалению, ничего особо неприятного я не узнал. Я и так знал, что Хмури собирается заставить меня двигаться по арене, собирая собой все ловушки. И испытание из категории "просто пройдут мимо" для этого замечательно подходит.

— Новые заклинания учить уже поздновато. Надеюсь, ты знаешь, что собираешься делать, и у тебя есть парочка запасных планов.

— О, я знаю, что собираюсь делать. Но лучше проработать четыре варианта в зависимости от попавшегося дракона.

— Заодно ещё эффективных против драконов заклинаний поищем.

— С отличным от убийства драконов эффектом.

И они отправились в библиотеку. Гарри притащил целую груду книг о драконах, и они принялись читать.

— Итак, номер один, венгерская хвосторога, — сказал Гарри, находя нужную страницу книги "Фантастические звери: места обитания" Ньюта Саламандера, служившую им учебником ещё на первом курсе.

Гермиона заинтересованно подалась вперед, пытаясь заглянуть в книгу.

— Венгерский хвосторог — порода больших чёрных драконов, распространенных в Венгрии и окрестных странах. Особо опасны из-за усеянного шипами хвоста, которым они действуют как ударным оружием. Поэтому к хвосторогам надо приближаться осторожно как спереди, так и сзади. Венгерские хвостороги изрыгают огонь на расстояние до 15-ти метров. Считается самым опасным из видов драконов. Внешне похож на ящерицу с черной чешуей, желтыми глазами, красновато-коричневыми рогами и такого же цвета шипами на длинном хвосте. Способен выдыхать огонь на большое расстояние (до пятидесяти футов). Скорлупа яиц — обычно серого цвета, напоминающего цемент, и очень прочная. Детеныши, вылупляясь, пробивают скорлупу шипами на хвосте (уже к тому времени хорошо развитыми). Венгерский хвосторог питается козами, овцами и, если выпадает такая возможность, людьми, — зачитал для неё Гарри.

— Спереди не подходи, сзади не подходи. Вариант крайне нежелательный.

— Что хуже, опаснейший дракон заповедника, а значит эта драконица — самая смелая из четверки, — добавил Гарри. — Так, валлийский зелёный обыкновенный — порода драконов зелёного окраса из Уэльса, покрытых гладкой чешуёй и обладающих массивными задними лапами. Благодаря зеленой окраске этот дракон незаметен среди лугов своей родины, хотя гнездится он высоко в горах, где для охраны этого вида создан заповедник. Несмотря на инцидент в Илфракомбе, в целом отличается миролюбивым нравом. Как и опаловоглазый антипод, этот дракон в пищу употребляет главным образом овец, а людей избегает, если только его не раздразнить. Издает характерный, на удивление мелодичный рев. При выдохе из пасти дракона вырывается узкая струя пламени. Скорлупа яиц обычно землисто-коричневого цвета с зелеными крапинками.

— Хороший вариант, не сильно опасный, — прокомментировала девушка.

— Знаю, — ответил сидхе, перелистывая страницы. — Вот и третий. Хорошо, что все драконы в одном разделе. Шведский тупорылый — красивый серебристо-голубой дракон из Швеции. Из его шкуры делают защитные рукавицы и щиты. Ярко-синее пламя, вылетающее у него из ноздрей, способно в несколько секунд испепелить и древесину, и кости. Правда, шведский тупорылый убивает людей реже, чем другие драконы. Впрочем, его заслуга тут невелика — просто он обитает в диких и безлюдных горах. Хм... Надо сказать, драконица действительно очень красива.

— Тебе не любоваться ей надо будет, но вариант неплохой.

— Китайский огненный шар также известный как дракон-лев — единственный из восточных драконов. У него поразительная внешность: все тело покрыто гладкими алыми чешуйками, морда тупорылая, обрамленная бахромой из золотистых шипов, а глаза навыкате. Название "огненный шар" этот вид получил за пламя грибовидной формы, которое дракон, если его разозлить, исторгает из ноздрей. Вес этого чудовища — от 2 до 4 тонн, причем самки крупнее самцов. Скорлупа яиц — густо-багряного цвета с золотыми крапинками — высоко ценится в Китае, где ее используют для колдовства. Драконы этого вида очень агрессивны, однако к своим сородичам относятся терпимее, чем большинство остальных драконов, — иногда могут даже делить территорию с одним или двумя соседями. Питаются они практически любыми млекопитающими, хотя предпочтение отдают свиньям и людям. Что тут ещё... В бою полагается на свое пламя. Вариант чуть лучше хвостороги.

* * *

— Заклинание, отсекающее когти... Как превратить чешую в кожу... Нет, это для свихнутых вроде Хагрида, для которых дороже дракончиков никого нет... Нет, "Люди, которые любят драконов" в данном случае бесполезная книга.

В библиотеке появился Виктор Крам. Мрачно взглянув на Гарри с Гермионой, он втянул голову в плечи, прошёл мимо, сел в дальний угол, обложившись горой книг.

— Он опять здесь! Что ему у себя на корабле не сидится? — разозлилась Гермиона. — Пойдём, Гарри, отсюда. Позанимаемся лучше в гостиной. Сейчас сюда сбегутся поклонницы и начнут трещать. Я уже несколько раз в такую ситуацию попадала.

И правда, стайка девчонок на цыпочках скользнула в библиотеку; у одной вокруг пояса был повязан болгарский флаг.

— Действительно пора. К тому же, надо отдохнуть. В эту ночь мне спать вряд ли доведется.

— А мне?

— Лучше тоже сейчас отоспись, так как наверняка будешь разбужена среди ночи, — заметил Гарри.

— Опять куда-то отправишься? Тебя долго придется ждать?

— Не думаю, что это затянется. Но я в любом случае сначала поинтересуюсь у Риссиуса ближайшим к нужному месту выходом, проверю тоннель, а потом отдохну.

* * *

Гарри проследил взглядом, как притаившийся на краю опушки Виктор Крам спокойно разворачивается и уходит, собираясь вернуться к своему кораблю. Седрик Диггори был тут уже полчаса назад, и теперь осталось дождаться только последнюю из чемпионов.

* * *

Флер Исабель Делакур внимательно разглядывала недовольно порыкивающих дракониц, настороженно следящих за драконологами. С одним из этих могучих существ её скоро предстояло столкнуться в бою, причем площадка, на которой будет происходить сражение будет представлять из себя смертельную ловушку. К счастью, ловушка эта была предназначена не для неё, да и не факт, что на неё среагирует, но в это верилось слабо — подобные ловушки должны срабатывать даже от тени того, против кого предназначены. Так что проблема никуда не исчезала.

Но драконы все равно оставались могучими соперниками, и Флер стоило на них посмотреть перед началом первого испытания, а не ограничиваться сухими страницами учебников и несколькими предложениями мадам Максим.

— Красивы, правда? — всколыхнулась сила смерти у неё за спиной.

— Я подоз'гевала, что встречу тебя здесь, — ответила вейла стоящему у неё за спиной равенкловцу. — Погово'гим?

— Разумеется. Но не здесь. И, пожалуй, не прямо сейчас, — ответил Гарри, переводя взгляд на драконов.

Два живых воплощения магии, по чистой силе многократно превосходящие несчастных зверей, вернулись к наблюдению за своими будущими противницами.

* * *

— Прошу прощения, ход давно не использовался, — заметил Гарри, стоя перед разверзшимся в земле проходом. — Будет немного грязновато.

— Не страшно, я не на бал пришла.

Следующая пара минут прошла в молчании.

— Это ответвление ведет практически к вашей карете.

Вскоре они миновали несколько у закрытых дверей, подчинившихся шипению Гарри, и очутились в самой Тайной Комнате.

— Занятная комната, — заявила француженка. — Наве'гное, даже подойдет, как тренировочная площадка. Намного лучше, чем комната в карете, где даже боевое заклинание лучше не применять — стена развалится.

— Возможно, когда буду тебя выводить, оставлю проход открытым. Но только для тебя, половина выпускного курса Шармбатона мне тут не нужна.

— Половины и не будет, у меня слишком мало для этого под'гуг. Со змеиным языком у меня плохо, но если потребуется, одно-два слова выучу.

— Вижу, у нас гостья, — привстала со спины василиска задремавшая Гермиона.

Вскоре все трое уютно утроились: француженка очистила одежду заклятьем и трансфигурировала себе кресло, ученики Хогвартса предпочли спину василиска.

— Итак, во что же я ввязалась, решив поучаствовать в этом Турнире? — поинтересовалась вейла.

— Для начала, что ты знаешь о великом роде Слизерин?

* * *

— Значит, война. Война с тысячелетней историей, необъявленная и кровавая. Война, способная затаиться на несколько десятилетий, но не угаснуть... Война за конт'голь над 'Огва'гтсом и право воспитывать новое поколение в своем ключе и через них влиять на ста'гших. Интересно, ваши Основатели понимали, что ст'гоят? Вряд ли, это все-таки древнейшая школа в Европе.

— Догадывались, — ответил вейле Гарри. — Не зря школу должны были на равных контролировать сразу трое. Но в реальности не вышло.

— Реки к'гови, груды трупов, величайшие ге'гойства и неописуемые злодейства из-за того, что юная девушка похитила мамину диадему и умудрилась умереть, обо'гвав великий род в самом его начале. Война между ф'гакциями за пост директора, война победителя со Слизеринами за влияние на замок и учеников. Да, это логично. И как я понимаю, сейчас, когда война приближается к финалу, жизнь какой-то чемпионки Шармбатона, да к тому же нелюди, в глазах вашего директора не стоит ничего. Мне точно надо внести изменения в план своего выступления в первом туре. Что ж, я обдумаю ситуацию, в которую попала. Поучаствую в грядущем испытании, посмотрю на то, в каких условиях оно будет проходить, и п'гиму решение. Спешить все равно бессмысленно, один дракон на одного чемпиона, пусть даже у одного из этих чемпионов совсем другие цели.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Я провожу тебя к выходу. Он остается для тебя открытым.

* * *

— Гарри что это на самом деле было? — спросила Гермиона.

— Высокие сидхийские переговоры, раунд второй...

* * *

Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами. Только что сидел на первом уроке, а уже обед... Сидхе в последний раз перебирал нечто, в сознании этого народа напоминающее план. Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к нему. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них.

— Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.

— Иду, — Гарри поднялся.

— Удачи тебе, Гарри! — шепнула Гермиона.

— Тут не удача нужна, — ответил он.

Вместе с профессором МакГонагалл покинули зал. Сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень. Пошли к драконам опушкой леса. У купы деревьев, за которыми находился загон, поставили палатку, загородившую монстров. Остановились у входа.

— Войдёшь сюда к другим чемпионам, — сказала профессор МакГонагалл. — Будешь ждать своей очереди. Там мистер Бэгмен. Он объяснит вам, что делать...

Профессор удалилась, и Гарри вошёл внутрь. В углу на низком деревянном стуле сидела Флёр Делакур. Бледная, на лбу капельки пота. Куда делся обычный самоуверенный вид! Виктор Крам ещё сильнее хмурится — похоже, нервничает. Седрик ходит из угла в угол.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входи, входи! Чувствуй себя как дома!

Бэгмен был одет в старую мантию с чёрно-жёлтыми, как у осы, полосками. Толстый, весёлый, он выглядел карикатурой в окружении бледных, напряжённых чемпионов.

— Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! — бодро заявил Бэгмен. — Когда зрители соберутся, я открою вот эту сумку. — Он поднял небольшой мешочек из красного шёлка и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом.

Гарри огляделся. Седрик кивнул, дав понять, что понял, о чём речь, и вновь принялся ходить по палатке. Флёр и Крам не шевельнулись. Обдумывают свои планы на грядущее испытание? Нет, пожалуй, планированием сейчас заниматься поздно...

Очень скоро послышался топот множества ног. Зрители шли, шутя, смеясь, возбуждённо переговариваясь... Они казались Гарри гостями с другой планеты. Тем временем Бэгмен развязывал шёлковый мешочек.

— Леди, прошу вас, — объявил он, предлагая мешочек Флёр.

Она опустила внутрь руку и вынула крошечную точную модель валлийского зелёного с биркой номер два на шее. Флёр не выказала ни малейшего удивления, скорее осознанную обречённость, давая понять остальным чемпионам, что ожидала встречи с драконом.

Не дожидаясь слов Бэгмена, Гарри шагнул к нему и запустил руку в мешок.

— Я хотел пригласить мистера Крама, но разницы особой нет, — сказал бывший спортсмен.

Но Гарри его не слушал. Оттолкнув лезущую в руку шипастую фигурку, принадлежащую, разумеется, венгерской хвостороге (Семиметрового языка пламени вам мало, нужен пятнадцатиметровый, господин директор? Спасибо, обойдусь!), сидхе схватил за хвост улепетывающую фигурку другого дракончика. Вытянув сине-серого шведского тупорылого под номером один, попутно стряхнув с тыльной стороны ладони вцепившуюся туда хвосторогу, Гарри отошел от Бэгмена.

Третьим выбирал Крам. Ему выпал китайский огненный шар с номером три. Крам не моргнул и глазом, просто смотрел под ноги.

Седрик, долгое время державший руку в мешке, вылавливая удиравшую от него фигурку, вытащил венгерскую хвосторогу, номер четыре.

— Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня ещё и комментатор. Гарри, по свистку первый войдешь в загон, ясно? А пока не началось, можно тебя на два слова?

— Живые красивее, — заметил Гарри, почесывая фигурку дракончика, успокоившуюся и переставшую удирать, оказавшись вне мешка. — Два слова закончились.

Бэгмен вздохнул и поспешил прочь.

* * *

Прозвучал свисток, и Гарри вышел из палатки. Неспешным шагом он шел мимо деревьев и вскоре достиг загона. В последние дни с помощью волшебства воздвигли трибуны. С них на Гарри смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала драконица. Крылья полураскрыты, глазки уставились на злоумышленника, приближающегося к ней. Громадный чешуйчатый хвост хлещет по промёрзлой земле, оставляя неглубокие, но длинные следы. Зрители шумят невообразимо.

Скривившись, сидхе осмотрел громадные каменные глыбы, должные при необходимости укрыть чемпиона от пламени. Половина из них была трансфигурированной и по указке со стороны Хмури могла бы утратить свои защитные свойства. Интересно, сам он их наколдовывал или МакГонагалл попросил? И вся, буквально вся земля на поле была покрыта тонкими нитями спящих ловушек.

— Наверняка на обратном пути включатся, чтобы мое тело вдобавок дракон сжег, стирая следы. Впрочем, лучше не рисковать, — вздохнул Гарри, сжимая ладонь, в которой тут же очутился посох.

Очутился только для того, чтобы выскользнуть и, оставляя след, побежать по земле, подчиняясь воле хозяина. Ритуал начался.

* * *

Если бы кто-то из учеников факультета Равенкло не сидел сейчас на трибунах, а находился в лаборатории Основательницы и смотрел в исполинское Сквозное зеркало, он бы увидел, как гигантский череп костяного дракона впервые за долгие столетия вздрогнул. Нет, к нему уже месяц приходили осторожные запросы из категории "ты здесь?", но требование явиться пришло впервые. Все куцее подобие разума нежити затопили две мысли — "Нападение!" и "Зовут".

Костяное чудовище медленно поднялось на лишенные плоти лапы и вступило на созданную Ровеной тропу. Апарация в Хогвартсе была запрещена, но это не было в полной мере апарацией...

* * *

Пространство вздрогнуло, и на арене очутился новый участник, превосходящий по размеру даже хвосторогу. Драконица задрала пасть к небу и взревела, но уверенности в ней, похоже, поубавилось. Впрочем, она не собиралась отказываться защищать свое гнездо.

Неупокоенный хранитель древнего замка шагнул вперед, разрывая наступившую тишину грохотом упавшего камня.

Через минуту сидхе улыбнулся, наблюдая, как рунный круг, должный разрядить свою мощь в сознание Гарри соприкасается с силой смерти, наполняющей костяного дракона, и со всей силой бьет по сознанию нежити. К сожалению, высшей нежитью творение Ровены назвать было нельзя, так что такие понятия, как безнадежность и отчаянье были просто не знакомы черпающей магию из трети хогвартсского разделенного источника костяной конструкции, могучей, надежной и примитивной одновременно.

* * *

Ужас Хогвартса в очередной раз двинулся вперед. Драконица отшатнулась назад, почти переставая прикрывать яйца, потом собралась с духом, выкинула голову вперед и выдала в сторону костяного дракона струю синего пламени. Не желая попасть под этот сжигающий кости поток, тот отпрыгнул назад и в сторону. Под лапами костяного дракона вспыхнули очередные ловушки, разряжаясь в нежить, но тот только потряс рогатой головой. Разрядившись и став блеклыми в магическом зрении сидхе, они начали плавно начали возвращить свой цвет — создатель предусмотрительно сделал их многоразовыми, как и подозревал Гарри. Цикл повторился в очередной раз.

С каждым повтором драконица оставляла яйца открытыми чуть дольше, а Ужас Хогвартса смещался все сильнее. Затем серебристая драконица начала огрызаться через раз, а костяной дракон стал смещаться чуть слабее. Вскоре ответные атаки почти прекратились, а творение Ровены остановился между трибунами и гнездом, после чего начал плавно надвигаться.

Драконица практически бросилась вперед, вытягивая шею как только могла, после чего выдохнула язык ослепительного синего пламени. Костяной дракон был вынужден отскочить так далеко, как только мог, споткнулся о поваленный ранее камень, не удержался на лапах, пошатнулся и начал было заваливаться назад, вследствие чего решился обо что-то опереться хвостом. Увы, щит, созданный для защиты выдающейся вперед судейской ложи, был предназначен скорее для борьбы с пламенем и потому, хоть и выдержал бы пару бросков даже от хвостороги, не был рассчитан на накаченное магией смерти творение Ровены. А вот костяной дракон, напротив, создавался для защиты от нападения извне, а значит, должен был иметь возможность пробивать созданную магией защиту от материальных предметов, пусть даже способную удержать великана.

С громким треском разлетелась защита судейской ложи, и украшенный слабо светящимися рунами костяной хвост продолжил свой путь по направлению к судьям. Людо Бэгмен, бывший квиддичист, отпрыгнул, сбивая с ног Каркарова. Бартемиус Краус практически прижался к отшатнувшейся мадам Максим и тоже сумел уйти. А вот стоящему по центру Аластору Хмури с его одной деревянной и одной неработающей ногами пришлось гораздо хуже — увернуться он не успел, так что острый кончик хвоста пробил его насквозь и врезался в деревянную стену ложи.

Ужас Хогвартса дернул хвост назад, захватывая с собой тело отставного аврора и доски, утвердился на двух ногах и рывком стряхнул висящее на хвосте тело, швырнув его куда-то в сторону, где оно рухнуло на холм и пропало из виду.

* * *

Тело директора с глухим звуком врезалось в землю. Уолден МакНейр глухо выругался — он едва успел увернуться. Темный Лорд, оказавшийся более удачливым, что-то прошипел на серпентарго.

Лицо Беллатрикс Лестранж, рассматривающей нежданный подарочек приняло совершенно нечитаемое выражение. А через миг она сорвалась с места и подбежала к трупу Хмури.

— Круцио! Круцио! Круцио!

А потом упала на колени и разрыдалась.

— Тише, тише, мама. Он мертв, — приговаривала Катрин, поглаживая полубезумную мать по голове.

— Ладно, копию трупа я им обеспечу, не впервой, — сказал МакНейр.

— В стороны, я начинаю! — заявил Темный Лорд, после чего направил палочку на вернейшую из своих последователей. — Легилименс!

* * *

Драконица уже перестала огрызаться, она сидела на гнезде, почти вжимаясь в него, и тихо порыкивала. Ужас Хогвартса успел вернуться к Гарри, ещё раз разрядив успевшие восстановиться ловушки, остановиться на месте и теперь немигающим взглядом пустых глазниц сверлил драконицу, делая показательный шажок вперед при каждом шевелении некрупной самки.

Гарри дождался, пока ловушки выплюнут последние заряды и начнут восстановление, вскочил на лежащий на земле хвост Ужаса Хогвартса и практически побежал по нему, иногда помогая себе руками. Минуту спустя он уже стоял на голове костяного дракона под немигающим взглядом синевато-серой драконицы.

— Тише, девочка, тише, мы не хотим вредить тебе и твоим детям, — сказал он.

Впрочем, слова здесь были совсем не важны, роль играли только умения в природной магии...

* * *

Когда хаос улегся, Ужас Хогвартса удалился так же, как и пришел, Гарри сидел около все ещё напуганной драконицы и почесывал её за рогом. Золотое яйцо, которое собственно и требовалось добыть в этом испытании, лежало у него на коленях.

Видя, что чемпион не собирается сдвигаться с места, на поле высыпали драконологи.

— Тише девочка, все будет хорошо, никто не заберет твою кладку, никто не будет кидаться в тебя заклинаниями, — успокаивающим тоном говорил Гарри.

— Мистер Поттер, на вашем месте я бы не давал таких обещаний.

— Уберите палочку. И не ваше дело, что я говорю своему дракону...

— Это дракон румынского заповедника. Отойдите, чемпион Поттер, вы уже закончили свое испытание.

— Вот теперь это точно не дракон румынского заповедника и желание договариваться с ним у меня окончательно пропало. Вы правила проведения Турнира читали? Те самые правила, которые вы признали, согласившись предоставить драконов? Так вот, специально для не читавших то, на что согласились, все, добытое чемпионом во время испытаний является его неотъемлемой собственностью. Это правило введено, чтобы подсказки к следующим турам не воровали. Повторяю, все. То есть, призванный мной Ужас Хогвартса по прежнему принадлежит замку как внешний элемент, а вот выставив драконицу на испытание вы добровольно отказались от неё... Собственно, подобные нашей ситуации и служат причиной того, что при участии в Турнире опытных природных магов первый тур, состоящий в сражении со зверьми, заменяют на что-нибудь другое. Что теперь с ней делать...

И он перестал обращать внимание на вопли драконологов. Где-то там суетились судьи, выбирали официальную замену Хмури, труп которого уже обнаружили, спорили, какие выставлять оценки, разбирались с взбешенными драконологами, но Гарри все это не трогало.

* * *

Когда Флер Делакур вышла на поле, в судейской трибуне красовалась здоровенная дыра, а директора Хогвартса нигде не было видно — его замещала какая-то женщина. Слегка удивившись произведенным её предшественником разрушениям, вейла перевела взгляд на арену перед ней и свою противницу. Валлийская зеленая выглядела впечатляюще, но арена, вся буквально пропитанная магией, была гораздо опаснее. Что ж, Гарри Поттер говорил правду. На площадке ещё даже виднелась полоса ослабленных ловушек, неизвестным способом оставленная учеником Хогвартса. Но проверять их на себе вейле совершенно не хотелось. Придется следовать второму варианту плана и показать чуть больше, чем хотелось бы.

Девушка запела. Ведь всем же известно, что магия вейлы в полную силу проявляет себя через песню или танец, как на Чемпионате мира, не так ли? Жаль, конечно, что приходится показать, что "четвертькровка" унаследовала от вейловской бабушки несоизмеримо больше, чем это принято считать, но не демонстрировать же открыто все свои возможности?

Паутина мороков медленно соткалась вокруг сознания драконицы, убеждая, что рядом нет ничего опасного, гомонящие зрители это просто безвредный шум, и никто не собирается на нее нападать. Все спокойно, все совершенно спокойно.

А потом магия вейлы в полную силу нанесла удар по драконице, после чего в открывшуюся брешь хлынула новая череда мороков, за которыми следовал простой приказ — "Спать!". Огромная голова медленно опустилась. Песня на мгновение налилась силой, оплетая сознание могучего существа и закрепляя сон. Небрежная паутинка ритуала разлетелась уже через пару секунд, ведь Флер никогда всерьез не занималась этой областью магии, но свою роль переходника она выполнила — дала вейле время. Сознание валлийской зеленой угодило в очередную череду мороков, на этот раз цикличных. Проснется она нескоро.

Флер устало выдохнула и принялась ко второй части. В других условиях она бы демонстративно подошла к безопасной драконице и забрала яйцо из гнезда, но сейчас идти к гнезду было смертельно опасно из-за ловушек.

Воздух? Земля? Вода? Пожалуй, вода будет удобнее, вчера был дождь и её хватает, но не настолько много, чтобы выцепить часть было затруднительно. Ногти вейлы на сжатых в кулаки руках на мгновение удлинились, и по руке в мир потекла напоенная магией и жизнью кровь, в глубине которой кипело алое сияние с мириадами оттенков.

К гнезду потянулась гибкая водяная плеть и, схватив самое маленькое яйцо, с точки зрения магии значительно отличавшееся от настоящих, потянуло его к чемпионке Шармбатона...

* * *

Когда Гарри под неусыпным взглядом Хагрида, отгонявшего драконологов, скармливал драконице очередной кусок мяса, примчался посланец от Людо Бэгмена — равенкловца вновь вызывали в чемпионскую палатку. Пришлось возвращаться.

Флёр и Крам вошли вместе с профессором Спраут, очевидно заменявшей Седрика. Похоже, он сильно пострадал.

— Чемпионы молодцы! — ворвался в палатку Людо Бэгмен, на седьмом небе от счастья, как будто лично отнял у драконихи яйцо. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвёртого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет о чём подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они открываются... вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму заданию. Он поможет вам подготовиться. Всё ясно? Уверены? Тогда отдыхайте. Миссис Спраут, передайте, пожалуйста, эту информацию Седрику Диггори, когда ему позволят прийти в себя.

— Место-то у кого какое? — поинтересовался Гарри. — Ато я даже свои очки дожидаться не стал.

— Мистер Поттер, за использование некромантии, повлекшее смерть судьи...

— Уклоняться надо было лучше, — пожал плечами сидхе.

— ... вы занимаете последнее место. Баллы вам все-таки присвоили отличные от нуля, так как вы выполнили испытание и даже не пострадали.

— И?

— Двадцать пять из пятидесяти.

— Ожидаемо.

— На третьем месте я, Каркаров обвинил меня в использовании магии крови, — добавила Флер Делакур. — На первом мистер К'гам. На втором — другой чемпион 'Огва'гтса.

Глава 20. Первое задание: последствия.

Остаток дня после первого испытания Гарри посвятил заботе о своем турнирном приобретении. К сожалению, драконологи не пожелали оставлять его в покое.

— Хагрид, отгони ты этих некомпетентных идиотов! — попросил раздраженный Гарри, склонившийся над кладкой.

— Почему это мы некомпетентные идиоты? — возмутился Уизли.

— Потому, что только убивать и умеете. Как вы переправляли к Хогвартсу эти драконьи кладки? Не порталом?

— Разумеется, не порталом, мы не хотели их губить. Летели по ночам, на большой высоте...

— ... как полные идиоты, — закончил Гарри. — Гарантирую, из кладок валлийской зеленой и китайского огненного шара уже никто не вылупится, из кладки венгерской проклюнется не более половины яиц, причем обратный путь они не переживут, а с этой, к счастью, все пока в порядке, шведские тупорылые — холодостойкий вид, иначе они бы не выжили в таком климате. А ещё их пламя самое горячее и надежнее всего прогревает гнезда. В общем, вы должны были просто отказаться предоставлять драконов.

— Это же Турнир Трех Волшебников.

— И ради этой мелочи вы губите зверей...

— Из кладки китайского огненного шара-то точно никто не проклюнется — мамаша все передавила, когда Крам ей заклятием в глаза зарядил, — прогудел Хагрид.

— Коньюнктивитус...Вот почему она так ревела... Ублюдок.

— Драконьи яйца контрабандисты вполне охотно похищают и продают, из них даже могут вылупиться дракончики, — продолжал возражать драконолог.

— Из контрабандных как раз и могут... Даже очевидно, почему, о "драконолог", — насмешливо обратился Гарри. — Потому, что сам процесс откладывания яиц занимает существенное время, после чего счастливая будущая мать отправляется на долгую охоту. До того момента, как она в первый раз прогреет гнездо, процесс созревания драконят... гм... застывает. И их можно похитить и продать. А вот потом все — если созревание началось, его лучше не прерывать. А теперь вон отсюда! Дозаботились о драконах уже!

* * *

Стоило только Гарри войти в холл замка, как по лестнице спустилась стоявшая на ступеньках Гермиона.

— Гарри, все уже собрались в гостиной, только тебя и ждем...

— Для чего ждете?

— Вечеринка в твою честь. По случаю твоего замечательного выступления на первом испытании турнира.

— Судьи его не оценили — дали мне самый минимум, который только можно получить, успешно выполнив задание.

— Мадам Максим оценила тебя вполне справедливо. И даже Каркаров выдал тот максимум, который только мог из себя выдавить, ставя оценку участнику не от Дурмстранга, — улыбнулась равенкловка.

— Кстати, кто после смерти Хмури занял место судьи от Хогвартса?

— Минерва МакГонагалл, как заместитель директора. Похоже, она директором и станет.

— Что ж, насущные проблемы я решил, пойдем праздновать.

* * *

Их появление гостиная встретила единодушным воплем приветствия. Столы, каминная полка, всё, что можно, заставлено кувшинами с тыквенным соком, сливочным пивом, горами пирожных и другими лакомствами. В общем, налет на кухню увенчался полнейшим успехом.

— Спорим, в своей гостиной точно также празднуют хаффлпаффцы? — спросил кто-то.

— Нет, не точно также. Они начали пораньше, да и до кухни им ближе, так что еды у них скорее всего было больше, — поправил Терри Бут.

— Вряд ли. Только если они совсем не умеют оценивать свои возможности — нам этого ещё и наутро хватит, — ответила Падма.

Гарри взял практически сырой кусок мяса, предусмотрительно притащенный для него равенкловцами, положил на свою тарелку и приступил к ужину.

— Кстати, что ты собираешься со своей новой зверушкой делать? — спросила Гермиона.

— Не знаю пока. Заповеднику я её точно не отдам, они уже чуть не угробили кладку. Да и наглы без меры.

— То есть, на территории Хогвартса скоро будет выводок драконят...

— Выводку драконят в Хогвартсе точно не место.

— Кстати, что о твоем драконе скажет Министерство? — спросил кто-то.

— А ничего не скажет, в этом самая забавная часть, — улыбнулась Гермиона. — Частным лицам запрещено покупать драконов и драконьи яйца. Соответственно, запрещено их продавать или дарить. Но никто не запрещает признанным магическим родам и частным лицам выращивать драконов и даже владеть драконьими яйцами, снесенными принадлежащим им драконицам. Этот закон был введен ещё во время основания первых драконьих заповедников — ещё не укрепившие свою власть Министерства Европы не хотели настроить против себя разводящие драконов рода. Впоследствии, после определенных политических соглашений, эти рода и стали основными владельцами румынского и иных, более мелких, заповедников.

— Тогда драконологи ещё были драконьими всадниками, а не этим позорищем... Министерские маги недолго бы продержались против волны драконьего пламени.

* * *

Спустя час празднования равенкловцы вспомнили-таки о добытом Гарри яйце.

— Официально там подсказка ко второму испытанию, но просто так я бы не рискнул открывать его, мало ли, какие чары на него наложены? Вот проверит профессор Флитвик, тогда и посмотрю, можно ли его открывать. Хорошо хоть на самом яйце срабатывающей на прикосновение ментальной ловушки не было.

* * *

Когда следующим вечером, сразу после занятий и выполнения домашнего задания в библиотеках, как факультетской, так и общей, Гарри и Гермиона вернулись в Тайную Комнату, то обнаружили там не только василисков.

— Празднование у Шармбатона уже закончилось? — поинтересовалась Гермиона.

— Оно и не начиналось, — ответила вейла. — Мои д'гажайшие соученики были крайне недовольны оценками за мое выступление на пе'гвом испытании.

— И кем же они были недовольны сильнее, судьями или тобой?

— Как и ожидалось, мной. "Она уже настолько обленилась, что не может подойти к спящему дракону... Использует у всех на виду магию, за которую снимают баллы... Она позорит школу... По какому принципу кубок избрал её чемпионкой от нашей школы? Она даже ни одного заклятия из изученных не применила, одними вейловскими чарами обошлась..." И тому подобные 'геплики от разных девушек.

— Не любят тебя соученицы, — заметил Гарри.

— Зато любят соученики. Настолько, что деваться от них некуда.

— А если приложить усилия к тому, чтобы не очаровывать окружающих? — спросила Гермиона.

— Ещё хуже становится, — ответила француженка. — Девушки не забывают, что их парни буквально несколько минут назад на меня косились, а бывшие очарованные делятся на две группы: одни ничуть не меняют поведение, а вот другие крайне недовольны тем фактом, что поддались вейловским чарам, при этом обижаясь на меня. В общем, когда хочется разннообазия, бывает интересно приглушить очарование, но не более того. Хорошо еще, большинство однокурсников не особо уязвимы сами по себе, а за несколько лет более-менее научились сопротивляться.

— А трансформация? Точно досаждать не будут.

— А трансформироваться умеют только чистокровные вейлы. "Четвертьвейле", — выделила голосом Флер, — трансформация недоступна. К тому же, как ты представляешь меня в трансформированном облике на уроке?

— Очарование мешает, ослабленное очарование тоже не лучше, девушки злятся по-прежнему, часть парней тоже начинают относиться плохо, убрать нельзя, других вариантов не вижу... — задумчиво сказала Гермиона. — Никогда бы не подумала, что твоя ситуация именно такова.

— Почему же, других вариантов нет? — улыбнулась вейла. — Если нельзя ослабить, то можно наоборот, усилить. Уменьшим зону и увеличим воздействие, заодно слегка расширив... м-м... спектр. В целом проблем от этого меньше не становится, тем более что усиление нельзя держать вечно. Но некоторое время можно не заботиться о мелких сюрпризах от ревнивиц. Правда, пару раз доходило до скандалов в исполнении той или иной маглорожденной, неожиданно выяснившей, что её ориентация не настолько... как вы, вы в Британии это называете... а, традиционна, как она думает.

— Вы им не объясняете? — поинтересовался Гарри.

— Разумеется, в Шармбатоне ещё в начале обучения без особых подробностей сообщают ученицам, что они сами и их магия происходят от существ, у которых женщин вдвое больше, чем мужчин, и что последствия могут быть соответствующие. Но кое-кто предпочитает пропустить это мимо ушей и потом очень удивляются своему поведению. Впрочем, это сейчас не важно. Насколько я поняла, тот враг, ради убийства которого ты и согласился принять участие в Турнире, мертв?

— Мертв-то он, мертв. Вот только я совсем не уверен, что "подарки и сюрпризы" на этом закончатся. Он все-таки успел поучаствовать в разработке всех испытаний. А уж сторонников, готовых реализовать его идеи, хватает.

— Значит, кубок тебе не нужен, нужно лишь выжить на этом Турнире... У нас разные цели, не мешающие друг другу.

Вейла подняла взгляд и посмотрела в глаза Гарри. Через мгновение голубизна почти человеческих глаз девушки была смыта яростным алым сиянием. А потом дочь Дома Серебряного Рассвета задала один единственный вопрос.

— Разумеется, — ответил Гарри.

* * *

Начало декабря принесло в Хогвартс ветер с мокрым снегом. Зимой по замку гуляют сквозняки, но в школе есть камины, толстые стены защищают от холода. А каково гостям из Дурмстранга? Их корабль качается на волнах, чёрные паруса рвутся в суровое небо, да и в карете Шармбатона, наверное, не слишком жарко. Хагрид, заметил Гарри, не оставляет коней мадам Максим без ячменного виски — конюшня постоянно источала винные пары. На уроке ухода за волшебными животными весь класс был слегка навеселе. Это мешало. Впрочем, гриффиндорам наверняка пришлось хуже — в этот раз очередь работать с соплохвостами выпала им, в связи с чем они, если верить слухам, весь урок укладывали соплохвсостов в зимнюю спячку. Увы, впадать в неё Хагридовы монстрики не захотели. В связи с чем некоторые равенкловцы пожалели, что не узнали о Хагридовой затее раньше — в этом случае соплохвостам можно было устроить зимнюю спячку при помощи напитка Живой Смерти... Но, увы, информации заранее не поступило, да и укладывать соплохвостов в спячку выпало не им.

Соплохвостов к тому моменту осталось всего десять: страсть убивать друг друга прогулками не отшибло. Длина их приблизилась к трём метрам. Толстая стальная броня, мощные чешуйчатые лапы, огнедышащие сопла, жала и присоски — в общем, даже Гарри, обладающий сидхийскими понятиями о красоте, весьма причудливыми на человеческий взгляд, признавал, что Хагрид где-то раздобыл редкую мерзость.

В общем, как сообщил Терри Бут, соплохвосты интересовали только двух существ — Хагрида как его очередные милые питомцы и Риту Скитер как объект для очередной скандальной статьи. Журналистка сумела договориться с Хагридом об интервью, которое должно было произойти в "Трех Метлах" примерно через неделю. После интервью стоило ждать очередной скандальной статьи, как считали большинство равенкловцев.

— Беспечно летает и гадит... — сказала Луна, услышав эту новость. — Долетается...

— Может, его отговорить получится.

* * *

Гарри взял в руки золотое яйцо, которое утром ему вернул профессор Флитвик, убедившийся, и похоже не в одиночестве, что оно безопасно. Нащупав опоясывающий ювелирное изделие тонкий желобок, сидхе открыл яйцо ногтями: яйцо было полое и совершенно пустое. Комнату тут же прорезал жуткий, пронзительный вой — примерно так играл на пиле оркестр привидений на юбилее Почти Безголового Ника.

Гермиона немедленно зажала уши. Впрочем, французская гостья, оторвавшаяся от разглядывания статуи Основателя дабы выяснить, с чем это возится Гарри, была быстрее, успев ещё до открытия золотого яйца.

Немного послушав, Гарри закрыл свой трофей. Убедившись, что Гарри убрал от золотого яйца руки и не откроет его в самый неподходящий момент, вейла медленно и осторожно убрала импровизированную защиту со своих нежных органов слуха

— Предуп'геждай в следующий `газ, я хоть слух заблоки'рую.

— Ты знала, что так будет? — громко спросила Гермиона, которой достался гораздо более сильный звуковой удар и чей слух ещё до конца не восстановился.

— Мое точно так же к'гичит, — пояснила вейла.

— Подобный крик могут быть вызван разными причинами, — сказала равенкловка. — Вряд ли пыточными заклинаниями, хотя с Хмури станется...

— Нет, пытать чемпионов это не испытание, а в яйце должна быть подсказка. И, очевидно, эта подсказка должна именно звучать. Проблема в том, что кто-то записал звуки и исключительно звуки, не сохраняя смысл.

— Что ты имеешь ввиду? — продолжила расспросы четверокурсница.

— Сидхе могут понимать речь, — ответила вместо него Флер. — `О'гошо или плохо, но льубую речь. Тем, кто называл себя богами, это помогало общаться с последователями, остальным тоже уп'гощало жизнь. Здесь записаны пустые звуки, не речь.

— Если в таких условиях яйцо вопит, значит, надо найти те условия, в которых оно сообщит что-нибудь осмысленное, — сказал Гарри.

— Звуки из яйца зависят не от в'гемени, я позавче'га п'говеряла каждый час и в комнате и на улице. В'гяд ли судьи требуют большую точность.

— Значит, не время. Нужно проверить Хогвартс и его окрестности, вдруг звуки зависят от конкретного места, где открыто яйцо.

— А если не время и не место?

— Будем менять другие обстоятельства открытия этой крикливой подсказки.

* * *

Драконологи, наконец, отправлялись назад в свой заповедник, забирая с собой дракониц и их обреченные кладки.

— Наконец-то, — сказал один из наблюдающих за этим процессом сидхе. — Надоели уже просьбами вернуть дракона.

— А чиновники вашего Министе'гства не надоедали? — поинтересовалась его спутница.

— Как ни странно, похоже, они умеют читать правила. Крауч правила точно читал, а Бегмэну все равно. Или не хотят скандала, что более вероятно — действовать через голову уполномоченных Министерством судей для чиновников Департамента регулирования магических популяций и контроля над ними это слишком. Даже жаль, какой повод опозорить и разогнать это заведение пропадает...

— Наслышана об этом департаменте и его деяниях, — с брезгливостью в голосе сказала вейла.

Сидхе замолчали. Драконологи закончили последние сборы и тяжело поднялись в воздух, унося с собой драконов. Трех из четырех.

— Ладно, пошли назад. Надо будет трансфигурировать пару мишеней для отработки заклинаний.

— Обживаешься? Только в василиска опасными заклятьями не кидайся. Чешуя у него крепкая, к магии стоек, но тренироваться на нем лучше не стоит.

— Не буду.

— Кстати, тебе дракон не нужен? — несколько минут спустя поинтересовался Гарри. — Держать её в Хогвартсе опасно для учеников. С транспортировкой, конечно, проблем не будет, но большинство мест, куда я могу её переправить, в лучшем случае неудобны для драконов, а остальные не стоит светить перед врагами. По закону же принять её в дар от меня могут только другие участники Турнира...

Глава 21. Как организовать нормальный бал.

— Объявление касается всех, — сказал декан Равенкло в конце своего урока, отпустив второй факультет, Хаффлпафф. — Приближается Йольский бал, традиционная часть Турнира Трёх Волшебников. Хотя я не исключая, что профессор МакГонагалл точно также сейчас сообщает своим гриффиндорцам, что бал Рождественский, вроде бы у четвертого курса сейчас Трансфигурация. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвёртого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнёра и с младших курсов. Форма одежды — парадная. Бал начнётся в восемь часов вечера в первый день Рождества, или попросту йольский, в Большом зале. Окончание бала в полночь. На этом все. Мистер Поттер, задержитесь ненадолго.

Прозвенел звонок. Класс начал спокойно собираться на перемену, прятали учебники в сумки, сумки закидывали через плечо. Девушки собрались небольшой группкой и начали совещаться. Гарри спокойно встал из-за стола и направился к декану.

Подождав, пока весь класс уйдёт, профессор сказал:

— В Хогвартсе существует традиция: бал открывают чемпионы в паре с выбранным партнёром.

— Какие-нибудь ограничения есть? Приглашать только ученицу своей школы или тому подобные?

— Нет, бал предназначен для укрепления международого сотрудничества, так что вы можете пригласить кого угодно?

— Кого угодно из учениц трех школ или вообще любую девушку.

— Правилами регламентировано проведение этого бала, про выбор партнерши ничего не знаю.

— Что ж, спасибо, я перечитаю правила... Кстати, что ожидается на балу?

— В основном танцы. Покойный профессор Хмури уже успел договориться с "Ведуньями". А у вас могут быть какие-то проблемы по этому поводу, мистер Поттер?

— Просто, если я собираюсь пригласить девушку на бал, который проводится в моем собственном замке, бал должен быть достойным. Я почему-то уверен, что наши с покойным директором мысли о достойном бале и нормальной музыке прямо противоположны... А это значит, что о достойном праздновании Йоля придется позаботиться лично.

* * *

В этом году многие ученики не поехали домой на рождественские каникулы. В прежние годы оставшихся можно было по пальцам пересчитать. Нынче из старшекурсников не уехал никто. И все помешаны на Йольском бале, по крайней мере девчонки. Все они шептались и хихикали по закоулкам замка, давились смешками, если мимо проходил мальчик. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника!

Впрочем, самого Гарри бал волновал не меньше. Почти все свое свободное время он теперь проводил не в Тайной Комнате и не со своей драконицей, а странствуя по всем трем слоям Тир'на'Ног. К счастью, некоторые сидхе весьма и весьма заинтересовались идеей устроить полноценный бал в древнем магическом замке.

В общем, ученики очень скоро начали замечать, что стены Большого Зала периодически могут слегка сменить цвет или скрыться в тени, которую не может развеять никакой свет. Дети Хаоса сооружали из этого "недоразумения" нормальный бальный зал под неусыпным присмотром Салазара Слизерина, следившего за тем, чтобы сородичи в процессе не разрушили Хогвартс. В связи с этим Летний даже посещал все ужины в замке, уютно устраиваясь на пустующем троноподобном кресле, ранее принадлежавшем сперва Дамблдору, а потом Хмури. Конечно, возражения у преподавателей имелись, но они ничего не могли поделать, так как Попечительский Совет по неизвестным причинам затягивал назначение МакГонагалл. Причем Министерство, по официально непонятным причинам не высказывало удивления в подобной медлительности Попечителей. Сколько это невнимание стоило Люциусу Малфою никто, кроме, разумеется, гоблинов, находящихся в курсе всех финансовых потоков Магической Европы, никогда не узнает.

За этим ажиотажем число боевых столкновений темных и светлых факультетов значительно упало и продолжало падать по мере приближения знаменательной даты, что не могло не радовать мадам Помфри, подчас сбивавшуюся с ног не смотря на наличие некоторое количества ассистентов для мелких поручений, в число которых входила и Гермиона.

* * *

Равенкловка смотрела на дурмстрангца, ошеломленная его словами настолько, что её разум на несколько секунд отказал. Хоть он и регулярно появлялся в библиотеке, пару раз вообще подсаживаясь к ней, приглашения на бал от самого Виктора Крама Гермиона никак не ожидала.

— Я не пойду с тобой на бал, — наконец отмерла она.

— Почему, Гермивонна? У тьебя уже есть партнер на бал?

— Когда собираешься пригласить на бал природного мага, специализирующегося на рептилиях, пусть и змеях, не стоит калечить дракона у неё на глазах, — неодобрительно сказала равенкловка и поднялась из-за стола.

* * *

Рита Скитер будто притихла, статья о Хагриде в "Пророке" так и не появилась.

— Ей мало дела до магических животных, — сказал Хагрид равенкловцам на последнем уроке осеннего семестра, когда они спросили, как прошло интервью. К их огромному облегчению, Хагрид полностью отказался от прямого общения учеников с соплохвостами. Теперь они просто сидели за верстаками, отгороженные от зловредных созданий хижиной Хагрида, и готовили для них свежие кушанья. — Она выпытывала всё, что можно, про Гарри, — продолжал Хагрид, понизив голос. — Я ей сказал, что мы друзья с первого курса. "Вы ни разу не пожалели о дружбе? — спросила она и прибавила: — А он ни разу не оскорбил вас на уроках?" Я ответил: ни разу. У неё даже лицо скривилось. Хотела, наверное, услышать, что ты, Гарри, отпетый негодяй.

— В этом есть что-то новое? Интересно, скоро она напишет, что Гарри Авадами раскидывается направо и налево? Это будет хотя бы в какой-то мере правдиво, — заметила Гермиона.

— Направо и налево не раскидываюсь, я их посылаю точно в выбранную цель, — поправил её сидхе Смерти.

* * *

Последние дни семестра были на редкость шумными. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Гарри и половине не верил. Поговаривали, например, что Хмури ещё перед первым испытанием купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи и что они сейчас хранятся где-то в замке. Но то, что приглашена группа "Ведуньи", было истинной правдой. Кто такие "Ведуньи", Гарри понятия не имел, впрочем, это его и не интересовало. Он-то точно знал, что бал будет совсем не таким, как планирует заместитель директора.

Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своём уроке в среду играть кто во что горазд, а сам беседовал с Гарри о блестящем применении наследия Ровены в его поединке с драконом. Другие учителя подобного понимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Биннса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал. И как только ему удавалось превратить кровавые, жестокие восстания гоблинов в невообразимо скучный рассказ? МакГонагалл заставляла студентов работать на уроке до последних минут, а вот аврор, присланный Министрством для преподавания З.О.Т.И., казалось, сам больше интересовался балом, чем обучением школьников.

* * *

Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда ещё не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать ёлок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: "О, чистые души, стекайтесь во храм..." Он помнил только половину этого христианского гимна, что ему не помогло при встрече с раздраженным Основателем. Завхоз замка Филч к этому моменту три раза извлекал из доспехов новорожденного полтергейста, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания. К превеликому сожалению полтергейста, на четвертый раз Филч обратился к Гарри, вследствие чего все ещё безымянный полтергейст повторил судьбу своего предшественника Пивза.

Остальные доспехи уцелели, так как Основатель решил не мелочиться — все равно с началом Йольского Бала распевание гимнов прекратится. А пока стоит посмотреть, чтобы новые добавки не особо выдавались за пределы будущего бального зала и не разрушили уже имеющиеся, вроде ритуального зала Ровены.

* * *

Гарри вошел в Тайную Комнату, держа в руках то самое золотое яйцо, которое вынужденно отвлекало его от всех вмешательств в подготовку Йольского Бала. Хотя основная цель, к которой он стремился, признавая себя участником была достигнута, выход из Турнира сразу после первого испытания повлек бы за собой череду неприятных, но совершенно скучных последствий. Так что от выступления лучше было не оказываться. С другой стороны, сам по себе Турнир был не скучным. Интересно, какие ловушки Хмури планировал устроить в двух оставшихся испытаниях?

— Без'гезультатно? — спросила Флер, отвлекаясь от чтения Книги Потерь.

— По ближайшей части Светлолесья прошелся. Звуки не меняются. Конечно, в каждое дупло и под каждый корень я эту "подсказку" не запихивал, но если требуется такая точность, гадать чемпионы могут вечно. А твои результаты?

— Окрестности замка со стороны нашей кареты я обошла, даже назад в гнездо драконицы, единственной оставшейся, его помещала. Воет и только.

— Вижу, вы с ней поладили, — заметила Гермиона.

— Когда она спит, она вполне милая, — ответила вейла. — Также я проверила озеро, ни на берегу, ни на поверхности воды вой не менялся, что ожидаемо, иначе бы это задание было неоправданно легким для Крама, корабль Дурмстранга-то на озере. Похоже, эта загадка привязана не к месту, а к каким-то условиям. При попадании тем или иным заклинанием, скажем. Но заклинаний в школьной программе много. Яйцо вроде как драконье, так что может быть вой становится понятен, ели яйцо поместить в драконье пламя. Но если закрытое яйцо его должно выдержать, исходя из первого испытания, то с открытым я проверять не рискнула. Может быть, нужно обычное пламя, а не драконье?

— Подожди, на берегу воет, на воде воет, а на дне? — спросила Гермиона.

— Не проверяла. Не погонят же они нас в холодную воду, которая к тому же покрывается льдом. К тому же испытание должно быть зрелищным — какой смысл зрителям наблюдать за поверхностью воды пока чемпионы что-то делают в её толще или на дне?

— К концу февраля оттает, так что могут и загнать, — возразил Гарри. — А что ничего не видно, для некоторых даже лучше. Мало ли, отчего чемпион погиб. В любом случае, проверить надо. Кстати, как тебе творение Мордреда?

— Что же он должен был испытать в жизни, чтобы создать такие заклинания... — вздохнула Флер.

* * *

— Ну что? — спросила Гермиона, когда голова Гарри высунулась из-под воды.

— Ты оказалась права, под водой это уже звучит не как вой, а как песня. Ладно, брось сюда мой экземпляр, послушаем, чем отличается.

— А он не взорвется, не отравит вас или не сотворит ещё чего-нибудь подобного?

— Не должен, мы магию на них сравнивали, дополнений на моем не нашли. Да и Флитвик подтвердил, что все чисто.

Равенкловка передала им ещё одно золотое яйцо, получила принадлежавшее Флер, после чего чемпионы снова погрузились. Из раскрытого яйца зазвучал хор голосов:

Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чём ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

Есть только час, потом пропажи не вернуть.

Сидхе вынырнули и направились к берегу.

— Та же самая песня, — сказал Гарри. — А поют, судя по всему, русалки. Во всяком случае, никто больше из разумных существ в озере не живет. И искать то, что у нас заберут придется в русалочьей деревне. Копья и власть над водой. Справимся если будут какие-то поединки. Не воевать же всерьез с ними придется.

— Муто'гно это, с русалками иметь дело, — вздохнула француженка. — Очень муто'гно.

— Почему муторно? — удивилась равенкловка.

— Очарование свое заглушать совсем муто'гно, а иначе с ними нельзя.

— Если коротко, то магия крови под водой — не лучшее решение, — пояснил Гарри. — По той простой причине, что проводник жизненных сил для любых более-менее скоростных действий — собственная кровь, а запах крови под водой разносится очень далеко. Вот и получилось, что в океане и подавляющем большинстве озер единственными существами, владеющими магией крови являются сами русалки, как имеющие руки, чтобы себя перевязать и обработать рану. Но они владеют только стихийной ветвью и повелевают одной только водой. А друг с другом подводный народ не воюет. Вот и получилось, что сопротивляться магии крови они не умеют.

— Ладно, оча'гование я как-нибудь обуздаю. Кто ещё живет в вашем озе'ге?

— Гигантский кальмар это мелочи, к тому же он не агрессивен. Редкие черепахи тоже. Меня беспокоят гриндилоу, — ответил Гарри.

— Много их?

— Стаи диких, насколько мне известно. Несколько десятков одомашнены русалками и тритонами, так что не страшны.

— Ов'гатительно, — мрачно сказала вейла.

— Что вы так о гриндилоу беспокоитесь? — удивилась Гермиона. — Гарри, профессор Люпин же нас учил, что бороться с ними просто, достаточно сломать хрупкие пальцы.

— Одному сломаешь, двум сломаешь, трем тоже сломаешь, но не стае особей в пятьдесят, которая нападет, как только первые двое-трое задержат итак не быстрого под водой волшебника или, в нашем случае, сидхе. Стайные они, стайные.

— А заклятья?

— Разумеется, хватит одного режущего на гриндилоу. Вот только ты мою скорость применения заклинаний знаешь.

— Я быст'гее, но эта п'гоблема есть и у меня, — сообщила Флер. — А магия крови совершенно неэффективна против большого числа нападающих. Да и я не специалист по использованию магии к'гови в условиях, когда доступна одна вода.

— В общем, если попадем по гриндилоу, выведем его из строя, но остальных это не коснется. Разве что водоросли, в которых они прячутся, выкорчевывать. Так стаей нападут.

— Неужели, у вас совсем нет ничего в арсенале, чем бы можно было бы уничтожить стаю гриндилоу.

— Разумеется, есть. Пламя Небытия скажем. Но я не думаю, что если я притащу прах того, что у меня заберут, испытание будет зачтено. Нет, тут надо действовать не настолько прямо.

— Вы пока думайте, а я пойду отмываться, — сказала вейла, осматривая свои мокрые и грязные волосы. — И отог'геваться. Вот поэтому я и не хотела п'говерять идею с озе'гом, по крайней ме'ге, до конца бала... Кстати, никто на вашем факультете не будет в меня кидаться заклинаниями, если я воспользуюсь капитаном вашей квиддичной команды в качестве партне'га для Йольского Бала?

— Никто, вроде бы, даже возражать не будет — его девушка выпустилась в прошлом году, а новой так и не появилось. Я в библиотеку и поинтересуюсь у других учеников, кто в озере ещё живет, — известила Гермиона.

* * *

Гарри осмотрел возвышавшуюся перед ним башню из серебра и хрусталя, отметил, что Дом Лунного Снега в преддверии Йоля решил максимально украсить свое обиталище, после чего шагнул за порог. Подготовка к первому культурному сборищу сидхе в пределах упорядоченного мира за множество столетий была закончена, так что пора было пригласить спутницу на бал.

Глава 22. Йольский бал.

На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил усиленно садиться за учебники — стоило сначала закончить эту эпопею с балом. Заданное можно было сделать и после. Да и вообще уроки в этом году в список важнейших занятий никак не попадали.

Снег всё падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Особенно это удручало драконицу, переставшую отходить от своего гнезда и регулярно его прогревавшую. Дошло до того, что Гарри один раз самолично притащил ей артлайского кабана, после чего направился в лес за ещё одним, уже для себя и замковых домовиков, изготовивших в тот вечер отменное жаркое. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжёлые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флёр Делакур всё время на что-нибудь жаловалась.

— Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! — недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале.

— Пустоголовая дура, — сказал Драко Малфой, в связи с особенностями родовой магии и её происхождением более стойкий к вейловскому очарованию, чем другие слизеринцы.

— О юный наследник Малфоев, не соблаговолишь ли ты вспомнить, за какие качества попадают в Слизерин? — поинтересовался сидящий рядом с ним слизеринский староста. — Правильно, за хитрость и коварство. И ты по идее должен обладать ими, а не идиотизмом? Тогда почему ты рассуждаешь как гриффиндорец? Тот факт, что она сейчас допущена в Тайную Комнату, а ты нет, не дает остановиться и подумать?

— Ты о чем?

— Видимо, действительно не дает. Впрочем, как же натурально маскируется, — с легким восхищением сказал староста. — Более того, маскировка наверняка полностью правдива — это чистокровные вейлы толстыми не бывают, а в ней три четверти крови магов. А пока, мой возможный приемник, дай себе труд подумать, что легкомысленную дурочку, у которой в мыслях одни парни да платья, Кубок Огня чемпионом не выберет никогда. И уж конечно, легкомысленные дурочки не владеют магией, позволяющей усыпить дракона.

* * *

Гарри забрал у посыльного грима очередное письмо от Сириуса Блэка, сломал печать на конверте и достал сам пергамент с текстом. Развернув пергамент, он специально для Гермионы начал читать вслух:

"Здравствуй, Гарри!

Поздравляю тебя, ты отлично справился с шведской тупорылой. Тот, кто опустил твоё имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я предлагал заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона — глаза..."

— Ещё один садист, — прошептала Гермиона.

— "А ты придумал намного лучше. Настолько, что портрет моей покойной матушки, услышав, во что ты превратил испытание, признал, что я не зря поступил в Гриффиндор и водился с Джеймсом Поттером. Впрочем, что ещё ожидать от старой некромантки из рода некромантов, вдобавок обладавшей премерзким характером. Естественно, твой бушующий костяной дракон, разнесший судейскую трибуну и прикончивший Хмури, её впечатлил. Пожалуй, не зря я читал статью прямо перед портретом матушки. Теперь она хотя бы не сразу вопит, если шторы перед портретом раздвинуть. Но успокаиваться тебе рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлёк тебя в состязание, не сомневаюсь, остались ещё планы о том, как подставить тебя под удар во время оставшихся испытаний. Кто знает, как они реализуются. Гляди в оба, особенно сейчас. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровён час, не попасть в беду. Пиши, если столкнёшься с чем-то необычным. Всё время держи меня в курсе дела. " А дальше подпись.

— Ты его все-таки восхитил ужасной некромантией, похоже, ещё не все потеряно, — улыбнулась равенкловка.

— Вот и ещё кто-то считает убийство судьи восхитительным, — вмешалась француженка, отвлекаясь от борьбы со стаей мелких оживленных чучел, должных изображать гриндилоу и пытающихся добраться до вейлы и выполнить "утягивание на дно", а также удушение.

Она взмахом полочки деактивировала големов и направилась к книжному шкафу.

— Вычитала у Мордреда что-нибудь полезное? — спросила Гермиона.

— Полезных и п'гименимых против г'индилоу заклинаний там нет. Но это же не повод игно'гировать библиографическую редкость.

— Если хочешь, можно попробовать общими усилиями изготовить тебе копию, благо посвященная этому вопросу книга имеется, — предложила Гермиона. — Думаю, само копирование будет довольно интересным.

— Благода'гю.

* * *

Утро перед балом выдалось спокойным. Где-то там по факультетским спальням метались домовики, раскладывая рождественские подарки, но Гарри это не затронуло. Наскоро позавтракав, сидхе принялся метаться по замку, проверяя подготовку к празднику. Конечно, этим же занималось ещё несколько Детей Хаоса, но иногда стоит лично убедиться, что все пройдет примерно так, как запланировано. "Примерно" исключительно потому, что подготовкой, равно как и проверкой уже сделанного, занимались не отличающиеся постоянством сидхе.

На первый взгляд все было нормально — вычищенные домовиками доспехи покрывала незримая вязь спящей магии, готовой пробудиться и заявить свои права на замок с началом празднования.

На обед равенкловцы собрались в Большом зале, где учеников ждало предпраздничное угощение. При планировку йольских мероприятий никто особого внимания обеду не оказывал, в связи с чем, он оказался скорее рождественским, чем йольским и практически магловским: столы так и ломились от жареных индеек, пудингов и всевозможного волшебного печенья.

После обеда большинство девушек-старшекурсниц отправились по факультетским гостиным, собираться на бал, а вот их будущие партнеры по танцам разбрелись кто куда. Орава гриффиндорцев, скажем, отправилась на улицу играть в снежки. Впрочем, Гарри игры котят МакГонагалл в нетронутой пелене пушистого снега, покрывавшего окрестности Хогвартса, не особо заинтересовали — он отправился продолжать свою инспекцию.

* * *

Постепенно ученики трех школ начали стягиваться к факультетским гостиным с целью подготовиться к балу. Равенкловцы выбирались из библиотеки, хаффлпаффцы клубились в соей гостиной, слизеринцы стягивались в подземелье, дурмстрангцы и шармбатонцы отправлялись на корабль и в карету соответственно. Полдника сегодня не было: Святочный бал начинался с угощения. Ближе к семи часам вечера даже гриффиндорцы прекратили игру в снежки и вернулись к себе.

Гарри же стоял в одной из многочисленных пустующих комнат замка и занимался финальной подготовкой в балу. Проще говоря, сидхе подбирал Образ, Облик и Облачение. Конечно, хорошо было бы знать, как на этом балу будет выглядеть Асинтель, но и без этого знания можно было оботись.

Магия медленно окутывала обнаженное тело сидхе — если он ещё был слишком молод и неопытен, чтобы воплотить свою магию в полноценные доспехи воителя или даже заклинателя, это ещё не значило, что Гарри не мог воплотить её в что-нибудь не столь прочное, но больше подходящее для бала...

* * *

В холле яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило восемь — двери зала распахнутся, начнётся долгожданный бал и станет просторнее! Многие всё ещё искали в толпе своего кавалера или даму с другого факультета или даже школы. Впрочем, все межфакультетские парочки четко делились по цвету, будучи либо темными, либо светлыми, но никогда не смешанными. Точно также невидно было и учеников светлых факультетов в паре с учащимися Дурмстранга и Шарматона — похоже, безобидный выбор столов в начале учебного года имел далеко идущие последствия. Впрочем, дурмстрангцев вообще не было видно — похоже, они ещё не добрались до замка. А вот делегация Шармбатона присутствовала в полном составе. Осмотревшись, Гарри увидел Флер Делакур, в мантии из серебристо-серого атласа, идущую в сопровождении Роджера Девиса. Как и следовало ожидать, непреодолимых препятствий к тому, чтобы заполучить квиддичиста в качестве кавалера на бал перед ней не возникло.

Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы. Впереди вышагивал Драко в чёрной бархатной мантии с высоким воротником. Несчастный Малфой вёл под руку Пэнси Паркинсон в светло-розовой мантии, обильно украшенной рюшками и бантами. Похоже, он изо всех сил пытался избавиться от чести сопровождать на бал единственную дочь лорда Паркинсона, но у него ничего не вышло. Крэбб и Гойл были оба в зелёном и походили на замшелые валуны; дам для них, как и следовало ожидать, не нашлось.

Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шёл Крам с незнакомой красивой девочкой в изумрудной мантии. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведённый волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Санта Клауса и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, совсем крошечные. А через миг Санта Клаус со своим зверьком просто исчезли. Краем глаза Гарри заметил мелькнувшую на улице фигуру в хрустальных доспехах.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.

Гарри двинулся через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, — справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флёр Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флёр. Подошли Седрик с неизвестной хаффлпаффкой, Гарри повернулся к Краму и его спутнице. Присмотревшись, Гарри опознал одну из старшекурсниц Слизерина.

— Мистер Поттер, а где ваша партнерша? И что это на вас надето

— О, она скоро будет. Данная леди любит драматические моменты. А одежда вполне нормальная для бала.

— Это не парадная мантия! — возмутилась декан Гриффиндора.

— Разумеется, нет, — ответил Гарри и отвернулся к двери.

От продолжения спора МакГонагалл отвлекли распахнувшиеся двери в Большой зал, через которые толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить слизеринку, но та только еле заметно улыбалась.

Вскоре длинная очередь из парочек втянулась в зал, и профессор МакГонагалл недовольным взглядом начала сверлить Гарри. Через несколько мгновений двери замка в очередной раз распахнулись и внутрь, скользя на сияющем потоке поземки влетела младшая принцесса Дома Лунного Снега.

— Прибытие в начало празднования, — сказал Гарри.

— Смещение торжества. Но опоздания на MeАn Geimhridh не будет, — ответила Зимняя.

Флер Делакур окинула взглядом сотканное из серебра, льда и света платье Асинтель, отпустила руку своего спутника, покинула нишу и направилась к лестнице с максимальной скоростью, которую позволяло её платье.

— Мисс Делакур, куда вы? — спросила профессор МакГонагалл.

— Одьеваться приличествующе! — ответила вейла, после чего недовольно добавила: — Никто мне не сказал, что бал будет таким!

— Но чемпионы вот-вот должны войти в зал.

— Подождете, — отрезала вейла.

Вернулась она неожиданно быстро, МакГонагалл даже не закончила отчитывать скучающего Гарри, облаченная в платье из языков пламени.

— Не зря бабушка предупреждала, что пригодится, — почти пропела она, проводя рукой льнущему к ладони золотистому пламени.

Минерва МакГонагалл прошептала что-то о вульгарных творениях из зачарованного шелка, чем заставила присутствующих сидхе улыбнуться — они-то прекрасно видели, что то, во что одета дочь Дома Серебряного Рассвета полностью соответствует своему внешнему виду. Как мало иногда надо, чтобы даже наиболее умелые маги пропускали некоторые странности мимо сознания.

МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.

Стены зала серебрились инеем, с тёмного, усыпанного звёздами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики.

Гарри спокойно шел к судейскому столу, сопровождая свою даму и мельком оглядываясь по сторонам. Недалеко от судейского стола он заметил Гермиону с Терри Бутом, после чего приподнял бровь в демонстративном удивлении — этой пары он совершенно не ожидал. Интересно, это у них просто случайная договоренность о Бале или между ними действительно что-то есть? Скорее первое, но кто знает...

Минерва МакГонагалл заняла свое место за судейским столом рядом с пустующим троном покойного Дамблдора. Каркаров смотрел на Крама и Гринграсс чрезвычайно неодобрительно. Впрочем, точно также он смотрел бы и на любую другую спутницу своего чемпиона. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звёздами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая чёрную атласную униформу на свободную мантию из лёгкого светло-лилового шёлка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Третий Уизли в тёмно-синей, с иголочки, мантии. Остальные места предназначались для участников Турнира с их дамами или кавалерами. Через мгновение воздух над бывшим директорским троном вспыхнул и на нем появился невозмутимый Основатель, заработавший серию возмущенных взглядов от всех без исключения судей Турнира. Судьей он, в общем, не являлся, как и директором школы, но желающих попробовать изгнать его из-за стола, как обычно, не нашлось.

Гарри осмотрел судейский стол в поисках наиболее удобного места. Соседство с Уизли было отброшено сразу — слишком уж у него были неприязненные отношения с этой семейкой. Места рядом с директорами Дурмстранга и Шармбаттона стоило оставить их чемпионам, так что сидхе направился к двум стульям между Салазаром и Бэгменом.

Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, всё ещё были пустые. Гарри спокойно взял карточку с рождественской виньеткой и огляделся — официантов нет. Похоже, доставка пищи будет производиться при помощи магии.

МакГонагалл изучила список блюд и скомандовала "свиные отбивные". И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты, точно же такие же, какие без всяких слов оказались на тарелке Основателя. Впрочем, что ему стоило дотянуться сознанием до ближайшего домовика и отдать мысленный приказ. В конце концов, тарелки были всего лишь зачарованы на передачу голоса на кухню замка. Преподаватели Хогвартса предпочли пойти по довольно простому пути, не став придумывать сложные конструкции заклинаний для доставки пищи, обойдясь передатчиком голоса и помощью домовиков. Можно было придумать что-нибудь поудобнее и поизящнее, но Салазар не обратил на это внимание, решив, что раз уж маги сами решили устроить бал, со столь мелким вопросом справятся, а работники школы искали решение недолго.

Получив свое полусырое мясо, Гарри на мгновение задумался, не тот ли это кабан, который во время большой охоты пытался пропороть ему бок клыками, но быстро перевел свое внимание на соседей по столу. А посмотреть было на что: наследница Гринграссов сумела разговорить обычно молчаливого Крама.

— У нас тоже есть дворец, — услышал Гарри, — не такой болшой и комфортэбелный, как ваш, всего четыре этажа. И очаги мы топим только для колдовства. Но территория наша болше и красивей, правда, зимой день совсем короткий, а ночь длинная, мало времени любоваться. Зато летом мы долго летаем над озёрами и горами...

— Эй, Виктор, — рассмеялся Каркаров, но глаза его оставались холодные и пустые, — смотри не скажи чего-нибудь лишнего, как бы твоя очаровательная собеседница не нашла к нам дорогу.

— А это так сложно? — удивленно спросила у Гарри Асинтель.

— Для магов, да, — ответил сидхе.

Тем временем Флёр Делакур, изящно повернув голову в сторону своего кавалера, в пух и прах разносила убранство замка.

— П'госто убожество! — обвела она взглядом искрящиеся инеем стены Большого зала: как и все французы, она немного картавила. — У нас во дво'гце Т'гапезную ук'гашают ледяные скульпту'гы. Они не тают и пе'геливаются всеми цветами 'адуги. А какая у нас еда! А хо'г лесных нимф! Мы едим, а они поют. И в холлах никаких ужасных 'ыца'гей без головы. А поп'гобуй залети в Шармбатон полте'гейст, его выгонят с т'геском, вот так! — И Флёр с силой хлопнула по столу ладонью.

Роджер Дэвис глядел на прекрасную Флёр затуманенным взором. Восхищение его было так велико, что он вряд ли её слышал, пронося вилку мимо рта.

— Конечно! — стукнул он по столу так, как Флёр. — Да! С треском!

Салазар Слизерин на это рассмеялся.

— Вы абсолютно правы, юная леди. Руководство школы за века совсем разучилось колдовать и омаглилось. И хоть я планировал начать чуть позднее, пора убирать это недоразумение.

Основатель негромко хлопнул в ладоши, и волна магии побежала от него по замку, активируя давно подготовленные изменения.

* * *

Доспехи, распевающие рождественские гимны, замерли и покрылись тонким слоем льда, вскоре превратившимся в сплошной прозрачный покров, а затем и в полноценные ледяные колонны от пола до потолка.

Большой зал тоже не остался неизменным — стоящие на столиках светильники заменили украшенные светильниками йольские поленья, а украшения на елках радикально изменились. Впрочем, не остались прежними и сами деревья, покрывшиеся густым пологом снега и пустившие корни в каменный пол.

С тихим шелестом рассыпались стены, открыв вид на заснеженный лес вдали, пол покрылся мягким снежным ковром, потолок теперь демонстрировал не обычную украшенную звездами черноту ночи, а многоцветное сияние небес Тир'на'Ног.

— Вот это настоящий Йольский Бал, — довольно сказал Основатель. — Что же вы, ешьте, ешьте, время танцев ещё не пришло.

* * *

Декан Гриффиндора взмахнула палочкой и между парой из оставшихся от стен колонн появилась сцена с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль "Ведуньи", встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрёпанные волосы, чёрные мантии нарочито порваны и потёрты. Гарри с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники Турнира со своими дамами или, в случае Флер, кавалером поднялись со своих мест.

"Ведуньи" заиграли грустный медленный танец. Чемпионы вышли на середину зала, которая была ярко освещена и начали танец. Вскоре к ним присоединились и зрители. Хагрид, естественно, вальсировал с мадам Максим, причем довольно прилично, а уж директриса Шармбатона танцевала весьма грациозно для дамы её роста и комплекции. Профессора же Хогвартса разбились по парочкам. Впрочем, надолго танец не затянулся, и вскоре волынка вывела последнюю дрожащую ноту. Все захлопали исполнителям, и только Салазар на директорском троне досадливо скривился.

А потом Кирлей Дьюк, гитарист "Ведуний", слетел со сцены, будто получив пинок, заставивший его пройти сквозь свою гитару, и врезался в мягкий снег. Похожая судьба постигла и остальных музыкантов. Падающие музыкальные инструменты зависли в воздухе, арфу подхватили совсем другие руки, брезгливо осмотрели и швырнули вслед хозяину.

— Вам, извините, магия для чего нужна? Только палочкой махать? — прозвучал насмешливый голос со сцены. — Разучились за тысячелетие, хоть не беритесь.

Произнеся слегка измененную версию отрепетированной фразы, Зимняя выхватила из воздуха ледяную арфу, коснулась струн и на учеников трех школ хлынула магия. Сколько там минуло веков со времен Талиесина, последнего из великих истинных бардов Британских островов? Четырнадцать? Настала пора показать забывчивым детенышам, как на самом деле звучит, выглядит, пахнет и ощущается настоящая музыка. А что несчастные лишенные магии маглы, окажись они здесь, услышали бы лишь монотонное повторение нескольких нот и нескольких слов, так это только их проблема. Каждый да услышит в меру своего магического дара...

* * *

Они появлялись один за другим. Хозяева прилетали верхом на драконах или потоках ночных ветров, прибегали гигантскими зверьми или просто снежными тучами, гуляли невдалеке от танцующих смертных ураганами. Гости появлялись из сияющих провалов, ведущих в такие места Тир'на'Ног в которых человека ждет скорейшая участь обеда, сырого, потравленного или хорошо прожаренного, неважно.

* * *

Это был странный праздник, на котором магия пропитывала землю и воздух, а барды Детей Хаоса пели смертным. В котором рядом могли танцевать пара испуганных школьников и изменчивые обитатели Тир'на'Ног, способные неловким движением собственной магии, а подчас и тел, развеять своих хрупких соседей по всем ветрам. Это был Йольский Бал, пик власти зимы и время великого перемирия в конфликте, которого нет.

Окутывающая импровизированный бальный зал магия в очередной раз схлынула, возвещая смену выступающего барда. Сидхе Смерти отпустил Асинтель и отодвинулся на шаг.

— Я позаимствую твоего кавале'га на следующий танец? — прозвучало за спиной Гарри.

— А как же Девис? — поинтересовался сидхе, поворачиваясь к дочери Дома Серебряного Рассвета.

— Увы, он все-таки не выдержал моего очарования и попытался перевести это свидание в немного другую плоскость. Будь это тот бал, на который я собиралась ещё утром, я бы хотя бы рассмотрела его предложение, но пропускать настоящий Йольский Бал я не намерена. К тому же, Пределы Зимы не совсем безопасное место, к тому же тут сейчас хватает любопытных глаз. Сейчас я хочу именно танцевать, а не зажиматься по углам с переходом к постели.

Зимняя демонстративно осмотрела соперницу, что-то обдумала и слегка отодвинулась, предоставляя решать самому Гарри. Сидхе Смерти предстояло делать нелегкий выбор в ситуации, в которой правильного решения нет. Усмехнувшись, равенкловец двинулся в сторону сцены.

Через пять минут он стоял, прислонившись к колонне, и наблюдал за не особенно довольными Асинтель и Флер. В конце концов, кто виноват, что под все вариации этой мелодии танцуют только девушки?

— Хитрость союзника, — с улыбкой сказала ему Флер по окончанию. — Достойно.

Гарри скользил в потоках музыки и магии ещё долго. Правда, сольное владение им Асинтель все-таки не удержала, Флер добилась своего. Потом его несколько раз вытягивали танцевать другие равенкловки, в основном со старших курсов, так что отдыхать не приходилось, один раз пришлось даже пройти в пляске теней с Гермионой.

Что же касается несчастного Роджера Девиса, пострадавшего от вейловских чар и не сумевшего проконтролировать себя, то он тоже не остался одинок, попавшись на глаза кому-то из желающих развеяться юных Летних. Похоже, квиддичиста ждала запоминающаяся ночь и, возможно, очень и очень интересная жизнь...

Глава 23. Сенсация Риты Скитер.

На следующий день все старшекурсники Хогвартса, равно как и иностранные гости, спали долго. Очень долго. Настолько, что большая их часть даже пропустила завтрак. Причина этого была очевидна — затянувшийся далеко за полночь бал. Конечно, администрация школы не планировала подобное, запланировав последний танец на полночь, но сменившие "Ведуний" музыканты их мнение не учитывали, равно как и Салазар не собирался так рано возвращать Большой зал, холл и расположенный перед ним сад с феями на их законное место. Но в конце концов усталый вид уже не танцующих школьников, некоторые из которых подошли к тому, что пытались не заснуть на ходу, был замечен и им. Пробормотав что-то похожее на "совсем молодежь разленилась, нормальный бал выдержать не могут", Основатель начал возвращать совмещенную с Пределами Зимы часть Хогвартса на её законное место. Вскоре вымотанные ученики трех школ добрались до своих постелей и провалились в долгий-долгий сон, вылившийся в крайне позднее пробуждение.

В общем, днем даже в факультетских гостиных было хоть и людно, зато тихо. Что уж говорить о Тайной комнате, единственным почти постоянным обитателем которой был Риссиус. Естественно, когда древний змей не решал по какой-то причине выспаться в лесу или где-нибудь посреди школы.

Таким образом, в отсутствие способных прервать его сон раздражителей, Гарри благополучно проспал и завтрак и обед. Не то, чтобы сон был особо необходим телу сидхе, в конце концов, всегда можно его изменить, но иногда разуму Детей Хаоса просто хотелось отдохнуть. Особенно древними, умелыми и параноидальными сидхе для этого использовалось Aeliad Deaream и его аналоги, но Гарри мог обойтись без зелья. Так что сознание сидхе бродило по праху Серых Пустошей весьма солидный промежуток времени материального мира.

* * *

Так как бал завершился, а до второго испытания оставалось два месяца, сидхе выкроил время для того, чтобы заняться заданным на каникулы домашним заданием. Впрочем, в этом он был не одинок, так что регулярные набеги на библиотеку совершали старшекурсники всех факультетов. Теоретически, посетителей-равенкловцев должно было быть поменьше, так как они имели собственную внутреннюю библиотеку, но на практике теория, разумеется, не оправдалась — во-первых, содержимое шкафов в гостиной подходило не всегда, во-вторых, не всякие книги из этого собрания можно было использовать как источники при подготовке домашнего задания для большинства профессоров — не очень светлой литературы хватало, а в-третьих, где вы видели равенкловца, который проводит изучение литературных источников не медленно и не углубленно?

Вечера же Гарри проводил в Тайной Комнате, за размышлением о том, как именно быстро преодолеть озеро, вернуть украденное и не увязнуть в гриндилоу. Проблему подводного дыхания удалось решить довольно быстро, спасибо заклинанию головного пузыря.

— А если воспользоваться твоим василиском? — предложила Флер. — Он же унесет нас двоих? Надеюсь, он умеет плавать под водой. Он не слишком медленный.

— И на воде, и под водой, как и все змеи, — согласился Гарри. — Скорость не замерял, но гриндилоу должен обогнать. Вот только как ты предполагаешь на его спине удержаться. У него и в сухом состоянии чешуя довольно скользкая, а под водой мы от любого движения слетим.

— Магия?

— Удерживать всадников на своей спине василиски не умеют, сбрую мигом перетрет, а разнообразные клеящие заклинания на чешую василиска просто не подействуют. Нет, василиск это не вариант, надо думать ещё. Хотя рассмотреть Риссиуса как подводного охранника, а не как транспорт, стоит.

— Тогда п'гоблема г'индилоу становится проще, если твой василиск о них позаботится. Неплохо, но можно подумать ещё...

— В библиотеке заклятий массового поражения вроде бы нет, — задумчиво сказала Гермиона, отвлекаясь от лежащей перед ней заготовки гримуара, на обложке которой уже красовалась руна Перт в окружении более мелких Беркана и Иса — рунная комбинация, обычно начертанная на многих связанных со знанием и памятью артефактах, наподобие думосброса. Или гримуара.

* * *

За такими делами кончились каникулы. Гарри нагрузил сумку книгами, пергаментом и перьями и стал, как всегда, ходить на уроки. Грядущее второе испытание все ещё продолжало беспокоить.

На улице по-прежнему лежали сугробы; стёкла теплицы профессора Спраут заросли ледяными узорами, гляди не гляди, ничего за окном не увидишь. На урок ухода за волшебными животными в такой холод ох как не хотелось идти почти всем ученикам, так что они толпились в холле.

— Если будут соплохвосты, хоть согреемся, — пробормотал Терри Бут.

— Их не будет, — ответил ему проходящий мимо шестикурсник-слизеринец, который спешил на гербологию. — Потому что не будет их хозяина.

— А что случилось с Хагридом? — удивился Гарри.

— Он прочитал "Пророк" и заперся у себя в хижине, — ответил слизеринец и продолжил свой путь.

— "Пророк"? Так, у кого-нибудь есть свежий номер этой газетенки? — спросил Гарри.

— У меня есть, — ответила Мэнди Броклхерст, ища в зачарованной сумочке. — Держи.

Гарри взял газету, развернул и начал читать. Некотоые однокурсники, заглядывая через плечо, присоединились к нему. Газетная статья начиналась с фотографии Хагрида, выглядел он на ней как настоящий головорез.

"КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА ХМУРИ

Аластор Хмури, покойный директор школы волшебства "Хогвартс", всем известен своими чудачествами. В частности, недавно выяснилось, что он, не колеблясь, назначает на должности преподавателей людей, которых иные не пустили бы на порог. Впрочем, он сам славится тем, что нападает на любого, кто сделает рядом с ним резкое движение. Но Хмури просто сама доброта и надёжность по сравнению с учителем-получеловеком, преподающим уход за волшебными животными.

Зовут его Рубеус Хагрид. Он когда-то и сам учился в школе "Хогвартс", но, как он сам признаётся, был отчислен на третьем курсе. Директор Дамблдор дал ему тогда должность лесничего. В прошлом году, однако, Хагрид, пользуясь влиянием на покойного директора, получил должность учителя ухода за волшебными животными. Более достойным кандидатам на это место было отказано.

На Хагрида страшно смотреть — так он свиреп и огромен. Обретённая власть позволяет ему проводить над учениками бесчеловечные эксперименты — натравливать на них чудовищ. Уже есть жертвы. Хмури на всё закрывает глаза, студенты говорят, ходить на его уроки опасно. В частности, в прошлом году гиппогриф напал на одного из студентов третьего курса и серьезно поранил.

Хагрид и дальше намерен запугивать учеников. Месяц назад в беседе с репортёром "Пророка" он рассказал, что вывел новый вид монстров, помесь мантикор с огненными крабами, и назвал их огненными соплохвостами. Эти соплохвосты очень опасны. Эксперименты по выведению волшебных животных, как известно, проводятся только с разрешения Департамента регулирования магических популяций и контроля над ними. Но Хагрид, очевидно, считает себя выше таких мелочей.

— Я занимаюсь этим забавы ради, — пояснил Хагрид во время интервью и тут же сменил тему.

С недавних пор "Пророк" обладает неопровержимыми доказательствами, что Хагрид не чистокровный волшебник, каким он всегда притворялся. Он даже не человек. Его мать не кто иная, как великанша Фридвульфа, чьё нынешнее местонахождение неизвестно.

Великаны жестоки и кровожадны, весь прошлый век они воевали между собой и едва не истребили себя полностью. Горстка оставшихся в живых примкнула к Тому-Кого-Нельзя-Называть, и именно они виновны в самых чудовищных массовых убийствах маглов.

Большинство великанов — слуг Того-Кого-Нельзя-Называть были истреблены аврорами Министерства магии, но Фридвульфа каким-то образом уцелела. Возможно, бежала за границу и была принята в одну из горных общин великанов. Судя по урокам ухода за волшебными существами, сын Фридвульфы унаследовал свирепость матери.

Говорят, что Хагрид, дружит с мальчиком, благодаря которому Сами-Знаете-Кто лишился силы и могущества, после чего матери Хагрида, как и прочим соратникам Сами-Знаете-Кого, пришлось бежать. Гарри Поттер, возможно, не знает горькой правды о своём огромном друге. Впрочем, я сильно сомневаюсь в этом, учитывая репутацию самого Гарри. Многие ученики Хогвартса придерживаются мнения, что он победил Сами-Знаете-Кого только для того, чтобы занять его место. И Гарри регулярно подтверждает это мнение. Чего только стоит оживленный им во время первого испытания Турнира, куда он, проник обманом, костяной дракон. Или его привычка кидать Смертельное Проклятье даже без палочки. Конечно, пока никто не пострадал, но, возможно, это вопрос времени.

Не меньшее опасение, чем соплохвосты, внушает и так называемая "кошка Пустошей", которую якобы где-то добыл Гарри Поттер и подарил Хагриду. Учитывая, что единственным известным человеком, сумевшим найти детенышей нунды был Элдон Эрискл, а также то, что эта зверюга не проявляет смертоносное дыхание, данное животное является не чистокровной нундой, а ещё одним гибридом. Судя по всему, с немагическим зверем леопардом. Таким образом, я предполагаю, что это зверь — ещё один незаконный гибрид, выведенный Хагридом. Судя по всему, по поручению Поттера. Неужели Поттер победил Сами-Знаете-Кого чтобы занять его место, и теперь мы имеем дело с новым Темным Лордом и его верным приспешником? Конечно, когда Поттер выпустится из Хогвартса, наберет требуемые темные знания и начнет свой кровавый террор, Рубеус Хагрид будет уже слегка староват, но ведь в бой ему идти и не придется, только выводить хищных боевых тварей для войска нового Темного Лорда.

Специальный корреспондент "Ежедневного Пророка"

Рита Скитер"

— Хорошее воображение, — сказала Гермиона. — Как она это выдумывает...

— Хагрид, должно быть, принял статью слишком близко к сердцу. Пожалуй, после уроков я навещу "своего верного приспешника", — добавил Гарри.

* * *

Снегу навалило за ночь! До хижины добрались, проваливаясь по пояс. У двери их встретила пожилая колдунья с короткой стрижкой и выдающимся вперёд подбородком.

— Быстрее, звонок прозвенел пять минут назад! — ещё издалека недовольно приказала она.

— Я так понимаю, вы новый преподаватель, — спросил Гарри.

— Моя фамилия Граббли-Дёрг, — представилась колдунья. — Я буду временно вести у вас уход за волшебными животными. Идемте за мной.

Учительница пошла вдоль загона, где ёжились и подрагивали от холода огромные золотые лошади Шармбатона. Обогнули загон — лошади для тепла сбились в кучку — и пошли дальше к лесу. На опушке к одному из деревьев был привязан великолепный единорог.

Девочки так и ахнули.

— Какой красивый! — всплеснула руками Хана Аббот из Хаффлпаффа. — Где она его раздобыла? Их так трудно поймать!

Единорог был чистейшей белой масти, и по сравнению с ним даже снег выглядел сероватым. Он волновался, месил золотыми копытами снег, то и дело вскидывая голову с прямым, как стрела, рогом.

Гарри устремился было вперёд, но профессор Граббли-Дёрг остановила его, больно ткнув в грудь.

— Мальчикам остаться. Единороги предпочитают женскую руку. Девочки, вперёд, осторожнее. Идём медленно, не торопясь...

И профессор во главе кучки девочек осторожно двинулась к единорогу, а мальчики остались у ограды загона. Вскоре девочки окружили единорога и ласково гладили его по бокам и шее. Профессор громко перечисляла волшебные свойства единорогов, чтобы её слова долетали и до мальчиков. Наконец, Гарри это надоело, и он воспользовался природной магией.

Осторожно оттолкнув в сторону руки девушек, единорог повернулся к ограде и направился к равенкловской группе учеников. Гарри перебрался через ограду и начал чесать магическое существо у основания рога.

— Можете присоединиться, — сказал он через некоторое время однокурсникам. — Только медленно и осторожно. И небольшими группами.

Вскоре чуточку нервного единорога обхаживали уже парни. Профессор удивленно-заинтересовано за этим наблюдала.

— Как? — выдохнула она. — Это же не детеныш. Ладно, каким-то способом вы его подманили, но заставить не шарахаться от мужчин...

— Подманил с помощью природной магии, а насчет не шарахаться... Если коротко, все то немногое, что вы только что рассказали о поведении единорогов действительно соответствует истине. В обычных спокойных условиях. А вот если рядом с единорогами появляются те немногие хищники, которые не только достаточно агрессивны, чтобы напасть на единорога, но и достаточно безмозглы, чтобы проигнорировать ... гм... опаску, которую вызывает их магия. А также достаточно сильны, чтобы пережить последствия убийства единорога в краткосрочной перспективе и сбросить их в долгосрочной. В общем, появление в том же лесу достаточно неразумных хищников примерно четвертой-пятой категории опасности по министерской классификации вызывает у единорогов специфическую поведенческую реакцию. А именно, единороги ищут защитников. Более разумных существ, способных оценить соседство с единорогами, само по себе чрезвычайно благотворное. В моем лесу таковыми защитниками является наше гнездо, в Запретном лесу опасностью были акромантулы, а защитниками всех единорогов этого леса до недавнего времени были кентавры. С пробуждением Риссиуса защитником в окрестностях Хогвартса стал он, так что сюда перекочевало несколько стад. А заодно их защитником считаюсь и я, как член гнезда василисков. Что дает мне ряд преимуществ. Так что поведение этого единорога по отношению к школьникам это последствие инстинкта — маги неопасны, потому что защитник здесь.

— Но ведь акромантулы почти два года как мертвы, — заметила Гермиона.

— Так быстро это изменение в поведении не рассасывается, особенно если опасность держалась десятилетиями. Года через четыре, может пять, единороги снова станут гордыми и независимыми, но пока этого не произошло. Привели бы вы лучше кобылу, да примерно месяц назад, когда жеребята были совсем маленькими, — сидхе улыбнулся. — Вы когда-нибудь пробовали молоко единорога?

— Это же один из ценнейших и редчайших ингредиентов для лечащих зелий, не уступающий крови, но не несущий проклятья, — сказала профессор. — Но его практически не добыть...

— Кто же из молока единорога зелья варит, его пить надо! — рассмеялся сидхе.

* * *

После ужина вышли из замка и побрели по глубокому снегу к хижине Хагрида. На стук внутри никто не среагировал.

— Хагрид, это мы, — крикнул Гарри и снова заколотил в дверь. — Открой.

Хагрид молчал. Изнутри послышался рявк Лапочки, но дверь не отворилась. Они пробарабанили в дверь ещё с полчаса, Гарри даже сбегал постучал в окно, но Хагрид так и не вышел.

— Ладно, пора применять серьезные методы... — тихо сказал сидхе.

— А дверь эти серьезные методы переживет?

— Я же не ломать её буду, — ответил он, после чего перешел на крик. — Хагрид, там раненый единорог!

Сначала послышался тяжелый топот, потом звук отодвигаемого засова.

— Показывайте! — высунул голову Хагрид.

— Да успокойся, нет его, это мы тебя выманивали.

Полувеликан прикинул, возможно ли закрыть дверь перед равенкловцами, вздохнул, осмотрел их и пошел к столу, за который и уселся. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего — нечёсаные, они смахивали на огромный моток спутанной проволоки.

— Хагрид, неужели ты думаешь, что из-за этой газетенки и её репортерши что-то изменится? — спросил Гарри. — Стало известно, что ты наполовину гигант. Так об этом и так половина школы догадывалась. Как минимум равенкловцы уж точно к тебе хуже относиться не будут. У нас декан все-таки потомок гоблинов... И родители учеников поймут, сами здесь учились.

Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду.

— Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали. Скоро придут письма.

— Это тебе то? Обо мне эта Скитер вообще пишет, что я — Темный Лорд, — ответил Гарри. — Как ты думаешь, сколько мне громовещателей придет? И что, я волнуюсь о том, что обо мне пишет какая-то дрянная репортерша в газетенке, пусть даже самой читаемой магами Британии? Или тем более меня не волнуют громовещатели, которые не замедлят мне послать как новому Темному Лорду?

— Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в школу, — ласково сказала Гермиона. — Вернись, мы все по тебе скучаем.

Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слёз. Уговоры продолжались.

— Вы правы... — Хагрид вытер слёзы тыльной стороной ладони. — И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... — Он снова заплакал и тут же смахнул слёзы. — Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка...

Он встал, подошёл к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на плече Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хагрида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз.

Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем ещё мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое — лет одиннадцати, не больше.

— Здесь меня только что приняли в Хогвартс, — всхлипнул Хагрид. — Отец себя не помнил от радости! Хоть волшебник из меня мог и не выйти — из-за матери... Да, по чести, не больно-то я был силён в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верил, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие начальники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его приютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие ещё и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: "Я такой, какой есть, и всё тут". Отец говорил: "Никогда себя не стыдись. Злыдни всегда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят". Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. "Широка в кости..." Ну и пусть её со своими костями!

— Кого её? — удивленно спросила Гермиона.

— Мадам Максим. Я её на балу, когда мы из остатков Большого зала вышли в бывший сад, спросил, по матери она или по отцу, она уйти захотела назад. Потом я ей сказал, что ещё не встречал других. Она спросила, кого других. Ну я и ответил, что полувеликанов. А она мне... как там... а, "такой оскорблений! Полувеликан? Муа? Я... я просто широка в кости!" И ушла.

Гарри на мгновение замер, после чего внимательно оглядел Хранителя Ключей.

— Тогда понятно, откуда началась статья. Кто-то вас услышал на балу. А потом история добралась до Скитер. Ну ты, Хагрид, и молодец... — сказал он. — Ты что, не знаешь, как в Британии к полувеликанам относятся? Так письма от родителей тебе быстро объяснят. И ты завел такой разговор с директрисой другой школы...

— Ты хоть иногда думаешь? — устало спросила Гермиона. — Да если бы она не ушла, статья в "Пророке" была бы совсем не о тебе! Повезло хоть, пощечину не закатила, хотя стоило бы. Полувеликанов в нашей стране очень "любят и терпят". Это одному тебе повезло, что Дамблдор по той или иной причине помог устроиться на работу, да бывшие ученики Хогвартса конкретно с тобой знакомы. А теперь представь, что статья была бы о ней! С перспективой международного скандала...

Хагрид побледнел.

— И что мне теперь делать?

— Иди к своей даме, поговори с ней. А на письма и "Пророк" не обращай внимания.

* * *

— Вот и нужные лица, — негромко сказал равенкловец, идя по восьмому этажу, после чего повернулся к Гермионе. — Пожалуйста, не задавай вопросов.

— Я все уладил, — громко сказал Гарри, проходя мимо группки грифиндорских однокурсниц, столпившихся у основания лестницы в ожидании грядущего урока Прорицаний. — Хагрид скоро вернется к работе. Так что вскоре нас снова ждут соплохвосты и ещё что-нибудь интересное.

Затем он спокойно продолжил свой путь.

— И что это было? — спросила девушка, когда они спустились в Тайную Комнату.

— Там были самые лучшие сплетницы Хогвратса, Лаванда Браун и Парвати Патил. Они-то и были мне нужны. Понимаешь, на что они способны?

— К вечеру о твоих словах будет знать вся светлая часть Хогвартса, а вот дальше... Пожалуй, эта журналистка такого не пропустит.

— Я дам ей шанс начать думать, что она печатает и каковы будут последствия. Но, наверняка, скоро увидит свет ещё одна статья об ужасном Темном Лорде, известном как Гарри Поттер, и его верном Хагриде.

— Тебе нужна поливающая тебя грязью статья?

— Нет, мне нужна просто статья. Любая статья о Турнире. Пусть пишет о прошедшем Йольском балу, о красоте Флер, прекрасных летных качествах Крама, моих злодействах, чудовищах Хагрида. Мне все равно. Пока люди читают статьи о Турнире, правдивые ли, ложные ли, неважно, и жадно ждут новостей из Хогвартса, они не будут смотреть никуда ещё. Даже чиновники Министерства и сторонники покойного Дамблдора. Пусть Рита рисует из меня чудовище, главное, чтоб писала. Много и часто. И чем скандальнее её статьи, тем лучше. Если не найдет темы, то я помогу раздуть старую.

— То есть, сами по себе её статьи полностью совпадают с твоими планами. А их содержание?

— Я сидхе, одно из тех существ, которым поклонялись в древности. Совсем не мирно и бескровно. Я не "всепрощающий и всемогущий", — сверкает изумрудным сиянием глаз сидхе Смерти.

— Знаешь, мне её уже слегка жаль... — вздохнула равенкловка.

* * *

— Я только что видела, как К'гам плавает в озере, — сообщила вейла, войдя в Тайную Комнату.

— Значит, он тоже разгадал загадку и теперь ищет русалочью деревню, — сказал Гарри. — Остался только Диггори...

— А вы не собираетесь нырять и искать деревню русалок? — спросила Гермиона.

— Зачем? Её даже с пове'гхности можно обна'гужить. А п'гоби'гаться через стаи г'индилоу...

Глава 24. Особенности русалочьей фортификации и обходные пути.

Гарри Поттер сидел на берегу озера и наблюдал за погрузившимся в воду Риссиусом. То, что они не собирались разведывать путь к русалочьей деревне лично, ещё не значило, что никто вообще не собирался ничего по этому поводу предпринимать. Примерное направление, конечно, хорошо, но и кое-какие тонкости пути знать не помешает на тот случай, если не удастся обойтись без того, чтобы лезть в воду.

Так что василиск сейчас как раз разведывал удобный путь, где меньше всего враждебных существ. Путь, на всем протяжении которого он будет служить проводником. Путь, от прохождения которого сидхе очень и очень хотелось отказаться. Жаль, что гриндилоу крайне агрессивны и очень редко следуют инстинкту самосохранения. Особенно, когда собираются в стаи — одиночного гриндилоу отпугнуть несложно, но одиночные существа никогда и не являлись проблемой. Что тут говорить, ломать им пальцы учат на третьем курсе! Не то, чтобы это сильно помогло в реальных условиях, но хоть отбиться и сбежать школьники смогут. К сожалению, в данном случае сбежать было совсем не вариантом — гриндилоу в озере много, а ограничение по времени не даст искать свободный путь бесконечно.

— Подождите, гриндилоу прячутся в зарослях водорослей, так? — спросила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Заросли на дне. А вы можете с поверхности обнаружить, где находится деревня русалок?

— Можем, — ответил равенкловец.

— Тогда вы можете по поверхности добраться до места прямо над ней, а потом погрузиться вниз, избежав гриндилоу.

Звонкий смех вейлы был ей ответом.

— Если бы доб'гаться до `гусалок было так п'госто, к ним бы в поселения не то, что маги часто заглядывали, им бы на голову маглы свои отходы сливали!

— Попасть в русалочью деревню сверху невозможно, стоящая там защита отведет тебя в сторону, причем направит в самое неприятное место озера. А если первый слой все-таки взломать, тебя быстро встретят потоки воды, которые выполнят ту же работу. Маги крови у русалок имеются, хоть и немного. Они повелевают исключительно водой, зато на очень высоком уровне. Но если преодолеть и второй слой, то встречать незваного гостя будут уже вооруженные воины. В целом, приятного мало, лучше уж по дну, там вполне легальные подходы есть. Да и не факт что мы защиту при всем желании быстро сломаем.

— В отведенный на испытание час точно не уложимся, — согласилась Флер.

— Апарация или портал?

— Под воду? Не смешно. Судьям даже блокировкой озаботиться не придется. Сквозь Серые Пустоши в моем случае и сквозь Пределы Лета в случае Флер шагнуть теоретически можно. Но тут есть свои тонкости, которых лично я не знаю. Переместиться из воды это ещё куда ни шло, но в воду... Флер?

— Неподхьодит, даже если научусь. Много баллов мне дадут, если я исчезну и через пару минут вернусь с забранным у меня ценным предметом? Мне и так за первое испытание мало баллов дали. Это тебе итог не важен. Да и демонстрировать кое-какие возможности нельзя.

— Само испытание и так не особо зрелищное, — заметила Гермиона. — Не потащат же они под воду зрителей? Значит, будем сидеть и смотреть на озерную гладь. Так что можешь не волноваться насчет зрелищности.

— Подождите, как в песне было? — постарался припомнить Гарри. — "Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чём ты будешь очень сильно горевать."

— Oui, — подтвердила чемпионка Шармбатона.

— Значит, предметы, которые у нас заберут, нам хорошо знакомы, давно с нами и отмечены нашей магией. То есть, их мы можем почувствовать даже с берега, если постараемся. Не будут же судьи специально экранировать. В крайнем случае, русалочья деревня ориентиром послужит. Итак, сначала узнаем у судей, что же именно у нас похитили. Они наверняка ответят, если проявить настойчивость, да и другие чемпионы поддержат идею. Спускаемся в озеро, изображая бурную деятельность, добираемся до гриндилоу, определяем направление на русалочью деревню. Расстояние и наличие удобных подходов нам сейчас Риссиус сообщит. Если деревня недалеко и гриндилоу мало, в чем я сомневаюсь, можно будет попробовать банально пойти на прорыв. В другом варианте ждем некоторое время. Затем возвращаемся на берег, снова определяем направление, а потом просто выдергиваем те самые похищенные у нас предметы. Зная, что за вещь мы ищем, зная, где она, и зная, что вещь была рядом существенный промежуток времени, это не сложно.

— А если вещи не пе'геживут путешествия по П'геделам Лета? Мы же не пе'гемещаем их с собой, инстинктивно защищая.

— По самим Пределам могут и не пережить. Так что выдергивание тут вряд-ли в полной мере подойдет. Но я сильно сомневаюсь, что блокировка будет стоять... гм... глубже, чем на "погружение" во время апарации. Или работы портала. А эти способы перемещения совсем чуть-чуть отстраняются от этого мира в сторону Тир'на'Ног. Провести тропу между Пределами Лета и Серыми Пустошами, вот и все.

— Для га'гантии чуть-чуть отклоним в сто'гону упо'гядоченного мира, — задумчиво сказала Флер. — Осталось понять, как это 'геализовать проще всего. Тропа О'гфея в качестве основы подойдет... На пе'гвый взгляд сложна будет только вто'гая часть этого `гитуала, когда он вел за собой дух Эвридики.

— Так, я на Серые Пустоши узнавать у Аида, что именно этот бард-некромант делал.

* * *

— Поисковая часть, которую он возложил на Аида и Персефону, нам не нужна, попасть в Тир'на'Ног и перенаправить вход так, чтобы он оказался по эту сторону границы мы сможем, — заметил Гарри.

— Двойной `гитуал, т'гопа туда и т'гопа к `гусалкам, прек'гасно подойдет, и он на пе'гвый взгляд вполне выполним, так как нас двое. До достаточно ли безопасно путешествие?

— В сами Пределы, как ты говорила, нельзя, не знаю, как похищенное у нас это переживет... А защитить мы не сможем.

— Тогда нужны четве'го участников! Две т'гопы ни один из нас не уде'жит, а если поставить одного на одну тропу, мы их просто не состыкуем — ты проложишь в Серые Пустоши, а я в П'геделы Лета, — ответила ему Флер.

— На полный контроль за перемещением, да... Если их будет в полной мере два. Что такое по сути "Тропа Орфея"? Это ритуал, позволяющий растянуть мгновение перехода в Серые Пустоши с краткого мгновенья до некоего периода времени и материализовать этот переход. А также придать видимость самой грани. В виде реки Стикс, но это уже не существенно, какой бы образ не приняла граница, пересекать её нам совершенно не нужно.

— Мы не уде'гжим пространство достаточно стабильным для создания второй тропы. Впрочем, зачем его проводить именно там? Если вместо двух 'гитуалов использовать один двойной, в кото'гом вторая половина будет активируемой отдельно, может получиться. Ты пе'гемещаешь туда, затем я 'газворачиваю вторую тропу, они при этом совмещаются и, если жестко не задать местоположение, "узел" как раз сместится в сторону Пределов Лета...

Гермиона вздохнула и покосилась на "нечто", висящее прямо посреди комнаты. Судя по всему, эта аномалия было проходом куда-то, но проверить, что там параллельно со своими словами наворотили сидхе, она бы никогда не рискнула. Подняв взгляд к потолку, она мысленно посочувствовала жителям находящейся где-то над ней русалочьей деревни — у этой парочки вполне могло получиться случайно снести их дома. Или ещё чего похуже.

* * *

— Каков итог `газведки? — спросила француженка ближе к вечеру, когда сытый и довольный Риссиус вернулся в Тайную Комнату и закончил общаться с Гарри.

— Гриндилоу, гриндилоу и ещё больше гриндилоу. Буквально повсюду. Похоже, русалки старательно пересаживали водоросли, чтобы создать своеобразный барьер, — отметила вместо него Гермиона.

— Это даже хорошо, — заметил Гарри. — По крайней мере, в водорослях нас ждут только гриндилоу, и не будет больше никаких более неприятных сюрпризов.

— Насколько ши'гокое кольцо водорослей?

Гарри переадресовал вопрос василиску.

— Шесть моих длин, — ответил древний змей. — Шителей хватает. Пытаются содрать чешую, нахалы. Я хорошшо пообедал.

— Сто двадцать с лишним метров, — сообщил Гарри, прислушался к новым словам васлиска и сообщил дополнительную информацию. — За водорослями обширное пустое пространство в качестве своеобразного барьера от гриндилоу, а потом сама деревня.

— Похоже, соседство со школой русалок все-таки нервирует, — вздохнула Гермиона. — Обойти барьер водорослей поверху, разумеется, нельзя?

— Можно, но тогда придется прорываться силой сквозь магию, после чего приплывают рыбохвостые с острыми палками.

— Те, кто пытался содрать с тебя чешую, могут подняться наверх? — спросил сидхе Смерти.

— Слишком слабые, не смогут, — ответил Риссиус.

Гарри задумался.

— Итак, мы имеем дело с гриндилоу, которые фактически прижаты ко дну и при этом не могут охотиться в окрестностях деревни, так как там нечего есть, только вне кольца водорослей. То есть, они вечно полуголодные и крайне агрессивные.

— Отв'гатительно.

— Именно. Можно, конечно надеяться, что их покормят перед началом испытания, но я бы в это не верил. В конце концов, выживание чемпионов не обязательно.

— В районе деревни барьер назад пропускает? — спросил Гарри у василиска.

— Не знаю, я не стал сражаться с рыбохвостыми.

— Односторонний он в районе деревни или нет, вот в чем вопрос... Вообще, двусторонний с пропуском по артефакту-ключу надежней, но кто знает.

— Ты о чем, о барьере русалок? — спросила Гермиона.

— Да, не придется ли нам плыть назад опять по дну? Занимая одну из рук тем предметом, который мы вернем себе в русалочьей деревне?

Флер была культурной девушкой. Она промолчала.

* * *

— Твой василиск может отвлечь г`индилоу? — неожиданно спросила Флер спустя полчаса.

— Отвлечь-то сможет, но на шум их ещё больше подтянется. И на трупы своих же. Но, возможно, пожалуй, если шуметь довольно далеко от места прорыва и очень долго. Вот тут все будет зависеть от реакции русалок — пропустят ли они чемпионов, если те притащат с собой василиска.

— То есть, сто двадцать метров наедине с г`индилоу... А что в самой деревне неизвестно. Похоже, у нас есть только одна рабочая идея, с Т'гопой О'гфея.

— Пожалуй, я знаю кое-кого, кто может сообщить хотя бы планировку деревни, — задумчиво сказал Гарри. — И кому оружие тритонов никак не навредит. Пожалуй, пора навестить Серую Леди.

* * *

Дочь Основательницы пойти в разведку самолично желала не сильно, в конце концов, она солидная дама и ей не пристало пробираться в русалочьи деревни. Поэтому предложила привлечь Плаксу Миртл. Миртл ответила, что её уже не раз спускали в озеро, так что немного окрестности русалочьей деревни она знает. Немного потому, что русалки начинают сразу за ней гоняться, как только увидят. Но провести разведку после долгих уговоров согласилась. Немного подумав, Гарри решил, что убегающий от русалок и тритонов призрак много не разузнает, сказал ей подождать с началом разведки и обратился к Совсем Безголовому Нику — в конце концов, тот все ещё считал себя должником юного сидхе Смерти за окончательное свое обезглавливание, так что будет работать на совесть, несмотря на то, что является факультетским призраком Гриффиндора. Так что юная девушка и защищающий её храбрый безголовый рыцарь отправились в опасный разведывательный рейд вдвоем.

Следующим вечером два чемпиона изучали составленный со слов призраков план русалочьей деревни.

— Диггори, Диггори... Знает он что-нибудь или нет, — задумчиво сказал Гарри, поднима взгляд от листа пергамента.

— У озе'га я его не видела. Возможно, минус один сопе'гник.

— А, возможно, он и найдет способ миновать гриндилоу. Мы что-то упускаем, — сказал Гарри.

— Он может и сумет отбиться от них, миновав водоросли. Расстояние-то небольшое. Вопрос в том, достаточно ли он быстр с палочкой, — заметила Гермиона. — Силы-то особой на них не надо, сам говорил.

— Силы не надо, только скорость.

— Скорость... — задумчиво сказала равенкловка. — А это идея... Вы точно не знаете способ перемещаться под водой быстрее гриндилоу, если уж скорости применения магии не хватает? Чем выше скорость, тем меньше гриндилоу до вас доберется. И тем быстрее будет выполнено испытание.

— На пове'гхности я ещё могу создать поток, который понесет меня туда, куда мне нужно. Но в толще озера просто слишком много воды. Нет, привыкнуть можно, если года два т'генироваться...

— Значит, действуем по первому варианту, разведаем озеро, а там или попробуем прорваться, или просто выдернем украденные у нас вещи.

Глава 25. Второе задание или "какой подлец это придумал!?".

Гарри Поттер сидел на последней парте и задумчиво наблюдал за полным хаосом. В который превратился урок Заклинаний.

Проходили Отбрасывающие чары, которые действовали как Манящие, только наоборот. Профессор Флитвик снабдил студентов подушками: другие предметы, что были в классе, могли больно ушибить или даже повредить что-нибудь. Учитель полагал, что уж подушкой-то, даже если она полетит не туда, никого не пришибёшь. Так-то оно так, да вышло всё по-другому. Чего и следовало ожидать от совместного урока Равенкло и Гриффиндора. Лонгботтом, к примеру, всё норовил вместо подушки запустить что-нибудь ещё, раз даже самого профессора Флитвика запустил.

— Кошмар, — прошипел Гарри, а мимо со свистом безропотно пролетел профессор Флитвик, с мученическим выражением лица готовый врезаться в высокий шкаф или стену над ним.

Рука Гарри взметнулась, пытаясь перехватить профессора за мантию, и сидхе даже на мгновение преуспел, вот только сама мантия не выдержала такого издевательства и разорвалась, заставив профессора продолжить вызванный светлым заклинанием полет. Впрочем, вмешательства сидхе оказалось достаточно, чтобы летящего потомка гоблинов развернуло к стене боком, в связи с чем уже сам Флитвик сумел воспользоваться магией, чтобы оттолкнуться каким-то заклинанием от стены, зависнуть на мгновение в воздухе и плавно спланировать на пол.

— Спасибо, мистер Поттер, — сказал он сидхе, приделывая назад вырванный кусок ткани.

Гарри кивнул и перевел взгляд на трансфигурированный камень. Через десяток секунд глаза-изумруды увенчивающей посох резной змеи сверкнули и камень пошатнулся. Крохотная трещинка на нем расширилась ещё чуть-чуть.

— Отталкиваете воздух, мистер Поттер вместо непосредственно камня?

— Я не уверен, что подушки мое заклинание переживут, кидаться камнями не стоит, а такой способ применения заклинания может быть довольно полезен в ближайшее время.

— Напомните мне ближе к концу года, когда нас будут более свободные уроки, обучить вас заклинанию воздушного тарана, мистер Поттер.

— Воздушный таран? — переспросила всегда готовая к получению новых знаний Гермиона, вставая из-за своей парты и подходя поближе.

Сидевший рядом с ней Терри Бут, перед уроком уговоривший Гарри сесть отдельно только тяжело вздохнул. Как Гарри и ожидал, Гермиона относилась к однокурснику исключительно как к временному партнеру на уже прошедший бал. А вот Терри, похоже, воспринимал ситуацию серьезнее, но уже был близок к тому, чтобы сдаться.

* * *

Гарри сидел у окна и задумчиво рассматривал на огромное зеркало из ледяной воды стального цвета. Там, в глубине обитали русалки, возможная встреча с которыми с каждым днем становилась все ближе.

Наконец, сидхе оторвал взгляд от озера и вернулся к очередной библиотечной книге, посвященной русалкам. Увы, боевых заклинаний, предназначенных для массового корчевания водорослей вместе с обитавшими в их зарослях гринилоу в книге не нашлось.

Неожиданно перед ним приземлилась сова. Отвязав от её лапы письмо Ремуса Люпина, Гарри положил его на стол — заниматься этим посланием от Люпина и присланной с гримом весточкой от Сириуса Блэка он будет вечером.

* * *

— Совет сломать гриндилоу пальцы в двух экземплярах, — сказал Гарри, прочитав письма. — Плюс рецепт контактного яда для водных существ из фамильной библиотеки.

— Никакого яда, нам через это потом плыть! — воскликнула вейла.

— И это все? — спросила Гермиона.

— Способа плыть быстрее они вспомнить не смогли, а лезть в озеро к русалкам им не довелось ни за время учебы в Хогвартсе, ни после. Значит, действуем так, как запланировано. И ещё просьба сообщить, когда прогулка в Хогсмид.

— Только через выходные, — ответила Гермиона. — Так что придется тебе все-таки пойти туда.

— Придется, — вздохнул сидхе.

* * *

Уход вёл снова Хагрид. И то ли в извинение за соплохвостов, то ли оттого, что соплохвостов осталось всего два, то ли Хагрид желал доказать, что он ничем не хуже профессора Граббли-Дёрг, только и он взялся рассказывать о единорогах. Об этих волшебных существах он, как оказалось, знал столько же, сколько о чудовищах, хотя будь у единорогов вместо рогов ядовитые клыки, он бы говорил об их повадках с большей охотой.

Для урока Хагрид поймал двух маленьких единорожиков. Взрослые единороги белого цвета, а жеребята — золотые. Девушки пришли в совершеннейший восторг, практически рванувшись к жеребятам. После небольшого конфликта жеребят честно поделили между факультетами.

— Жеребят заметить проще, чем взрослых, — объяснил Хагрид. — Года в два они делаются серебряными, а рога вырастают годам к четырём. Взрослыми они становятся в семь лет и уж тогда только белеют. Жеребята доверчивые, мальчиков не боятся. Коли хотите, можете погладить. Да сахаром их покормите.

— Что, Гарри, идут дела? — спросил потихоньку Хагрид, отходя, чтобы ученики смогли погладить единорожиков.

— Угу, — ответил Гарри.

— Волнуешься?

— Разумеется.

— Послушай-ка, что скажу. — Хагрид похлопал громадной рукой Гарри по плечу, у Гарри подогнулись коленки. — Я тоже волновался за тебя перед драконицей. А ты её вон как! Я-то знаю, раз ты чего захотел, так уж добьёшься. Теперь-то я не беспокоюсь. Всё у тебя получится. Подсказку-то ты отгадал?

Гарри кивнул.

— Ты победишь, — уверенно пробасил Хагрид, снова похлопал Гарри по плечу, и Гарри по щиколотку завяз ногами в грязи. — Уж я-то знаю, знаю и всё тут. Ты, Гарри, обязательно победишь!

Хагрид бодро поглядел в глаза Гарри и радостно улыбнулся. Гарри ответил ему тем же, после чего развернулся к жеребятам. В конце концов, почему бы не отдохнуть напоследок?

* * *

Вечером перед вторым испытанием Гарри осмотрел покрытый меловыми следами бесчисленных ритуалов пол Тайной Комнаты и грустно подумал, что все это ещё отмывать надо.

— Значит, действуем так, как решили... — произнес он.

Примерно в этот момент сквозь потолок комнаты прошла серебристая светящаяся кошка. Материальный Патронус голосом Минервы МакГонагалл попросил Гермиону подняться в её кабинет.

— Интересно, зачем я ей понадобилась?

— Убивать тебя "пока ещё не директриса" будет вряд ли, — сказал Гарри. — Насчет остального не знаю. Но все равно, лучше ничего не есть и держать палочку наготове.

* * *

На улице было солнечно и морозно, на противоположном берегу озера высились трибуны, те самые, что стояли в ноябре вокруг загона с драконами. Трибуны постепенно заполнялись людьми, ученики оживлённо переговаривались, и невнятный гомон, отражаясь от воды, доносился до Гарри. На ближнем берегу у самой воды стоял покрытый золотой парчой стол судей, и Гарри спокойно направился туда.

Флёр и Крам уже стояли у судейского стола и ждали хогвартсских чемпионов. Поприветствовав девушку, равенкловец осмотрел судейстий стол. Гарри увидел за судейским столом мистера Крауча, похоже, тот уже оправился досточно, чтобы судить испытание. МакГонагалл предпочла почему-то проигнорировать взгляд Гарри, уставившись куда-то на двери замка. Каркаров холодно поглядел в его сторону, мадам Максим же мельком взглянула на равенкловца и перевела взгляд на свою чемпионку. Через пару минут появился и Диггори.

Людо Бэгмен расставил участников вдоль берега озера на расстоянии десяти футов друг от друга. Гарри стоял с краю, рядом с ним Крам в купальных плавках и с волшебной палочкой наготове.

— Всё в порядке, Гарри? — прошептал Бэгмен, отставляя Гарри от Крама ещё на несколько футов. — Знаешь, что делать?

— Знаю, хотя и есть один вопрос к судьям, ответ на который, думаю, будет интересен всем чемпионам. Но я задам его непосредственно перед самым началом, если вы не возражаете.

Бэгмен кивнул и вернулся к судейскому столу, направил волшебную палочку на горло, как тогда, на Кубке мира, и произнёс:

— Сонорус! — его голос тут же понёсся через озеро к высоким трибунам.

— Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнём по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали.

— Подождите! — достаточно громко для того, чтобы было слышно судьям, сказал Гарри. — Теперь-то мы имеем право узнать, какие именно вещи у нас фактически украли! Хотя бы для того, чтобы узнать размеры нашего груза и спланировать, как добираться обратно.

Заинтересованные взоры всех чемпионов обратились к судьям.

— М-м... в данном случае речь идет не о вещи, — начал Бэгмен под требовательными взглядами чемпионов.

— Не о вещи, значит, — начал Седрик.

— М-м... Ладно, думаю уже можно сказать. Все равно, вы вполне могли заподозрить. Итак, речь идет о заложниках, — сообщил глава Департамента магических игр и спорта. — В вашем случае, мистер Диггори, это ваша спутница на бал, Максин О'Флахерти. В случае мистера Крама это опять же его спутница, Дафна Гринграсс. К сожалению, до партнерши мистера Поттера судьям добраться не удалось, поэтому была избрана его подруга, Гермиона Грейнджер. Мисс Делакур же рассталась со своим кавалером ещё во время бала, так что мы взяли в качестве заложницы её младшую сестру...

— Quoi? — вейла рванулась к нему.

— Итак, на счёт три: раз... два... три! — быстро отсчитал Бэгмен.

Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканьями. Крам рванул в озеро, Диггори, задержался на миг, наложил на себя заклинание головного пузыря, после чего последовал за Крамом. Гарри занес над землей посох, Флер сделала ещё несколько шагов к судьям, развернулась, прошептала что-то по-французски и рванула в воду.

— Будешь прямо сквозь гриндилоу проламываться? — крикнул ей вслед Гарри.

Девушка прошептала что-то по-французски.

— Пе'гую половину спектакля отменяем, — крикнула она. — И показные элементы тоже! Наводку буду б'гать с пове'гхности!

— Я пока вычерчу основу!

Француженка провела одним из мгновенно отросших когтей по запястью. Пролив немного крови на воду, дочь Дома Кровавого Рассвета ступила на будто замершую озерную гладь и с легкостью побежала прямо по воде. Гарри добавил к начертанию ещё одну линию.

* * *

— Сдвигаем этот узел внутренней части начертания на дюйм...

— Искать будем на к'гови, лучше вместо точностьи поднять охват.

— Пожалуй, ты права...

* * *

— Центр зоны на половину мили в сторону...

* * *

— Готово, — сказал Гарри, опуская посох.

— Oui. Можно начинать, — согласилась вейла, окидывая взглядом начертание.

— Я держу здесь первую часть, ты вторую?

— `Газумеется. Но спе'гва направим вто'гую часть.

Чемпионы одновременно шагнули вперед, встав как раз между внешней и внутренней частями ритуального круга. Потом сделали ещё один шаг, руны внешнего круга вспыхнули и пара ритуалистов медленно растворилась в воздухе вместе с покрывавшими землю рунами внутреннего круга.

* * *

Они появились в двух шагах от реки, которая не была рекой.

— Милый пейзаж.

— Обвиняй греков, образ для материализации задан в ритуале и придуман был ещё до рождения его создателя. Начнем же.

— Волей своей! — сказали сидхе одновременно.

— Кровью родственной! — добавила вейла.

— Магией рода! — произнес Гарри.

— Магией Дома! — в тот же миг сказала Флер.

— Поиск тебя! Направление тропы! — одновременно завершили ритуал они.

Пейзаж вокруг вздрогнул и изменился, две соприкоснувшиеся тропы "сместили" точку проведения ритуала, но сидхе это совершенно не интересовало. Флер шагнула вперед, в очерченное линиями пространство, Гарри сделал шаг назад. Застыв на границе и отбросив свой полупрозрачный образ на упорядоченный мир.

* * *

Замерший сидхе вытянул руки вперед, мягко подхватывая появившуюся девушку с прямыми каштановыми волосами. Развернувшись, он, не покидая внешней части ритуального круга сам, аккуратно опустил девушку на землю сразу за линиями, после чего развернулся назад к ценру круга, дождался одному ему видимого сигнала и "потянул". Перед ним появилась Флер, державшая на руках очень похожую на неё девочку лет восьми с серебристыми волосами.

Вейла спокойно вышла из круга, а равенкловец опустил руки и сделал то же самое. Пара уже не поддерживаемых троп сорвалась с якорей и начала медленный хаотичный дрейф с постепенным распадом. Гарри поднял спящую заложницу на руки и направился в сторону палатки мадам Помфри вслед за Флер. Впрочем, школьная медсестра уже сама спешила им навстречу, устремившись к ним сразу, как только Гарри положил на землю свою заложницу.

* * *

— Ну же, девочка, дыши... — сказала мадам Помфри. — О Мерлин, не снимается.

— Что с ней? — спросил Гарри у хлопочущей над лежащей на кровати Гермионой медсестры.

— Заклинания сна и подводного дыхания должны были развеяться при пересечении поверхности озера, — пояснила целительница, прерываясь на заклинания, зелья и иные действия через каждые два слова. — Но вы выдернули заложников как-то иначе, так что заклятья пришлось снимать мне. С заложницей мисс Делакур все нормально, а с мисс Грейнджер мне почему-то удалось снять только сонное заклинание. И сейчас она задыхается.

Мадам Помфри наколдовала вокруг головы равенкловки пузырь и заполнила его водой, призванной из озера ещё раньше и теперь заполнявшей трансфигурированную емкость.

— Ничего, в сон я её уже вернула, а водное дыхание рано или поздно сниму. Хорошо, что вы добрались до меня так быстро, вынырни вы посреди озера, и девочку пришлось бы не лечить, а реанимировать, а то и воскрешать. Пока добрались бы до берега, пока я поняла бы, в чем дело и заметила не прекратившее свою работу заклинание...

* * *

Через некоторое время равенкловка, наконец, вернулась к воздушному дыханию, а школьная медсестра покинула свою палатку, чтобы заняться вернувшимися чемпионами и их заложниками. Когда Гарри вышел из палатки, мадам Помфри уже возилась на берегу с Дафной, Крамом, Диггори и О'Флахерти, укутывая их в толстые шерстяные одеяла.

Сидхе подошел поближе, прислушиваясь к происходящим на берегу событиям. Крауч склонился над водой и беседовал с предводительницей русалок. Чемпионы же ни о чем интересном со своими девушками не разговаривали, а хлопочущая вокруг них мадам Помфри тоже не особо заинтересовала равенкловца.

— Дафна, у тебя водяной жук на голове, — сказал с трудом отбившийся от приема бодроперцового зелья Крам.

Слизеринка нетерпеливо смахнула с головы жука и вернулась к своему зелью, от которого ей отказаться не удалось, в отличие от её кавалера.

Рука сидхе молниеносно взметнулась, перехватывая выправившееся и пытающееся улететь насекомое. Через мгновение в сжавшемся кулаке сверкнула изумрудная вспышка, а губы сидхе тронула едва заметная улыбка, так похожая на оскал.

* * *

За спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена, и они вздрогнули, зрители на трибунах притихли.

— Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак... Мистер Седрик Диггори использовал заклинание головного пузыря и вернулся со своим пленником раньше мистера Крама, но все равно на минуту позже установленного времени, — хаффлпаффцы на трибунах разразились криками и аплодисментами. — Мистеру Диггори мы ставим сорок семь баллов.

Гарри вздохнул, сейчас была гораздо более интересная тема для разговоров.

— Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок баллов.

Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех.

— Теперь мистер Поттер и мисс Делакур. Они объединили свои усилия и справились первыми, проведя специфический ритуал. Взаимопомощь не запрещена правилами и даже является замечательным примером международного сотрудничества, но, тем не менее, чемпионы от разных школ должны быть соперниками. Тем самым мы ставим им максимальную оценку, но на двоих. То есть, по двадцать пять баллов каждому из чемпионов.

С трибун прозвучало что-то нелицеприятное.

— Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.

— На этом с награждением закончено и можно поговорить о действительно важных вещах, — невозмутимо продолжил речь судьи Гарри. — А именно, какой подлец это придумал!? Для изображающих непонимание, я об этой затее с похищением непричастных к Турниру Трех Волшебников заложников и помещением их под воду.

— Очень интересный вопрос, как ни неприятно мне соглашаться с Поттером, — заметил Диггори.

Крам только молча кивнул.

— Мистер Поттер, мистер Диггори, уверяю, вас, испытание было совершенно безопасно для них...

— Кто авто'г идеи с заложниками? — повторила Флер. — Кто отп'гавил мою сест'генку в де'гевню к 'гусалкам?

— Идея принадлежит мсье Бэгмену, — сказала мадам Максим.

— Мисс Делакур, я все рассчитал, вашей сестре ничего не грозило. Если бы вы её не спасли до истечения времени действия сонного заклинания, русалки попросту дали бы ей жабросли и доставили на поверхность...

— Значит, вы... — сказал Гарри, после чего посох из-за его спины исчез, чтобы появиться в руке.

— Да, это моя идея, мне показалось, что так будет зрелищней, но не стоит...

— Людовик Бэгмен, ваши действия поставили под угрозу жизнь моей сест'гы. Я вызываю вас на дуэль, — заявила вейла, — кото'гая состоится на следующий день после т'гетьего испытания этого ту'гни'га, на закате. Раньше нельзя, у меня нет желания п'гове'гять, что сделает Кубок Огня в случае дуэли до конца Ту'гни'га. Позже тоже, иначе кто-либо еще успеет раньше. Нап'гимер, отец... Сам или наймет кого-нибудь... Выбор условий за вами. И учтите, на квиддич я не соглашусь.

— А если вы выживете, с вами встречусь я, — прозвучал голос лорда Гринграсса, как раз спустившегося с трибун.

Виктор Крам хотел что-то сказать, но отправившаяся на награждение с ним Дафна предотвратила его не начавшуюся речь простейшим методом — поцелуем.

— Я не буду вызывать вас на дуэль, — покачал головой Гарри. — В том случае, если вы переживете обе дуэли, мы с вами ещё встретимся. В последний раз...

Глава Департамента магических игр и спорта затравленно огляделся. Гарри развернулся к палатке мадам Помфри.

— Чему вы так удивляетесь? Считали, что заложники сойдут вам с рук. Первый тур уже наглядно показал, что судья тоже может умереть, — бросил он, уходя.

Глава 26. Память о минувшем и отголоски грядущего.

После второго задания всем стало любопытно узнать подробности подводного приключения, а, стало быть, и на долю заложников перепала часть славы чемпионов. В наибольшей степени это коснулось Гермионы — спасавшие её и Габриэль чемпионы под воду не спускались, а, значит, заложники становились особо ценным источником информации. И если юную вейлу спасла навязчивая опека старшей сестры, а вскоре все проблемы решит отъезд во Францию, то равенкловке досаждали постоянно.

Если слушатели ожидали услышать жуткую историю, из которой следовало, что на заложницу напали и украли, ей пришлось в одиночку отбиваться от полусотни до зубов вооружённых тритонов и русалок, и они её, в конце концов, одолели, связали и уволокли на самое дно озера, то они подходили не по адресу. Впрочем, никто из равенкловцев подобной чуши не ждал, в отличие от некоторых осаждавших мисс О'Флахерти гриффиндорцев — к заложницам с темных факультетов они подходить не спешили. Во-первых, они все-таки были на противоположной стороне. А во-вторых, Гермиону еще надо было найти — уж возможности скрыться от назойливого внимания в Тайной Комнате у неё никто не отнял. Дафну же все дразнили дамой сердца Виктора Крама, и так ей досадили, что теперь ничего не стоило вывести её из себя и заставить взяться за палочку. Не то, чтобы она отказывалась от этой чести, но всякому вниманию должен быть предел. Запас же весьма неприятных заклятий у слизеринки был богатый, что ощутили на себе некоторые из досаждавших ей учеников...

Март выдался сухой и ветреный. Сов сносило порывами, они сбивались с курса, и почта приходила с опозданием. К счастью, Гарри и Сириуса это не коснулось — погодные условия Британии на скорость перемещения гримов не влияли.

Сириус, в этот раз, писал кратко:

"В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны "Дервиш и Бэнгз"). Захвати с собой побольше съестного — Кричер готовит плохо. Возможно, буду не один."

— В Хогсмиде... — задумчиво сказала Гермиона. — Конечно, его там не убьют и даже не поймают — Сириус Блэк и так "мертв", а бездомный пес никому не интересен.

— Интересно, совой я бы получил это письмо в субботу или все-таки прямо в день встречи.

— И не жалко тебе бедных птичек. Они трудятся, разносят почту, а ты... — улыбнулась Гермиона.

— А я предпочитаю что-нибудь побыстрее.

* * *

На следующий день после обеда Гарри и Гермиона отправились в Хогсмид. Небо прояснилось, и вовсю светило солнце. Равенкловцам стало жарко, и на полпути до деревни они сняли плащи и закинули их на плечи. Гарри нёс в сумке еду для Сириуса — зайти на кухню и воспользоваться помощью домовиков в готовке было совсем не сложно. Гораздо труднее было мясо достать, но ночная охота в обществе Риссиуса решила и эту проблему. Тем более, что большая часть туши все равно досталась василиску.

По дороге они заглянули в "Три метлы", где оставили остальную часть факультета. В половине второго вышли оттуда, прошлись по Главной улице, миновали магазин "Дервиш и Бэнгз" и направились к краю деревни.

Так далеко они ещё не заходили. Тропинка часто петляла, дома попадались всё реже и реже, скоро они вышли из деревни и пошли к горе, у подножия которой деревня и стояла. Тропинка вильнула последний раз, и у её конца обнаружился перелаз. Опершись на него передними лапами, с газетой в зубах, их поджидал тощий чёрный пёс, очень знакомый на вид.

— Здравствуй, Сириус, — поприветствовал пса Гарри.

Чёрный пёс потянул носом воздух — из рюкзака за спиной Гарри шёл сильный запах мяса — удовлетворённо вильнул хвостом, развернулся и затрусил между кустов к каменистому подножию холма. Равенкловцы перелезли через забор и пошли следом.

Сириус привёл их к самому подножью холма, сплошь усеянному камнями. Ему, на его четырёх лапах, подниматься было легко, а Гарри и Гермиона шли тяжелее. Впрочем, долгая жизнь в лесу оказалась неплохой тренировкой. Сириус поднимался всё выше и выше. С полчаса они взбирались по крутому каменистому склону. Сириус бежал впереди, тропка виляла, и на поворотах он помахивал хвостом. Солнце жарило нещадно, Гермиона обливалась потом, ручка сумки резала Гарри руку. Он уже жалел, что ограничился одним пусть и фактически безразмерным сундуком.

Потом Сириус вдруг куда-то исчез, они подошли и увидели в скале узкую расщелину. Они протиснулись внутрь и очутились в прохладном тёмном гроте. В дальнем его конце, рядом с большим камнем лежал ещё один пес или волк. Гарри не отрывал глаз от чёрного пса, а тот успел уже обернуться его крёстным.

На Сириусе была поношенная серая мантия, выглядевшая крайне старой, но чистой. Со времени их последней встречи с Гарри волосы у него отросли ещё больше, но выглядели вполне чистыми. Он здорово исхудал.

— Мясо! Кабан! — воскликнул он хриплым голосом, вынув изо рта старые номера "Пророка" и бросив их на землю.

Гарри открыл сумку, вынул завёрнутое в пергамент мясо и подал Сириусу.

— Вот спасибо! — сказал Сириус, развернул еду, схватил ножку, сел прямо на пол и запустил в мясо зубы. — А то несколько дней все крысы да крысы. Из Хогсмида много не утащишь, чего доброго, заподозрят неладное.

Он улыбнулся, и Гарри заставил себя улыбнуться в ответ.

— Что ты здесь делаешь, Сириус?

— Исполняю обязанности крёстного, — ответил тот, по-собачьи обгрызая кость. — Да ты не беспокойся, в Хогсмиде я очень даже дружелюбный бродячий пёс.

Он снова улыбнулся, но заметил приподнятую бровь сидхе и серьёзно прибавил:

— Хочу быть поближе. Вот и обосновываюсь в этой пещере. Твое последнее письмо, попытка убить Гермиону, ещё пара источников... ну, в общем, тучи сгущаются. Я краду старые газеты, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую. Но, в основном, читают люди передовицу об этом Турнире.

— Чуешь или знаешь? — чуть насмешливо поинтересовался Гарри.

— Что тучи сгущаются, чую. Кто их сгущает, знаю. А вот к чему это приведет, понять не могу. К чему стремится Волдеморт и что он планирует добиться? Что собираются сделать Дети Хаоса? Во что превратится Магическая Британия под властью Темного Лорда?

— Если ты ждешь рек крови и гор трупов, то будешь разочарован. Их не будет, — улыбнулась Гермиона. — Кому, в конце концов, нужны мертвецы... Разве что Гарри, он у нас некромант.

— А что будет... — задумчиво начал Гарри. — Ты рос при власти Дамблдора и очень похожего по своим действия на нынешнее Министерства, тебе не с чем сравнивать. А со своей семьей ты разругался слишком рано, чтобы понять. Но для обывателей, тех самых обычных магов, что и Экспелиармус-то не все сразу вспомнят, тех самых, за жизнь которых якобы боролся Орден Феникса, мало что изменится. Обычный маг, хорошая была бы шутка, если бы не была такой правдивой в этом столетии. А через поколение маги, которые не умеют сражаться, а школьную программу забывают сразу после сдачи П.А.У.К., закончатся. Британские маги ведь почти превратились в маглов с палочками...

— Может, все и не так страшно будет, вот только какой ценой? — спросил Сириус. — Первой войны, знаете ли, хватило всем. Представьте себе, что Волдеморт силён, как раньше. Никто не знает его сторонников, кто на него работает, а кто нет. Известно только, что он полностью владеет своими слугами, они убивают и пытают и ничего с собой поделать не могут. Вам страшно за себя, за семью, за друзей. Каждую неделю приходят сообщения о новых убийствах, новых исчезновениях, новых замученных пытками... Министерство магии растерялось, там не знают, что делать, пытаются скрыть всё от маглов, а маглов и самих убивают. Никто ничего не может поделать, ужас, паника... Вот как оно было. В такое вот время и становится ясно, кто на что способен, кто хороший, а кто плохой. Пожалуй, наиболее одиозным борцом с темными магами был Бартемиус Крауч. Не знаю, может, методы Крауча и были хороши в самом начале. Его быстро повышали по службе, и он начал настоящую охоту на сторонников Волдеморта. Аврорам дали новые полномочия, они чаще стали убивать, чем арестовывать. И не одного меня без суда передали дементорам. Крауч отвечал жестокостью на жестокость, разрешил применять против подозреваемых Непростительные заклинания. Можно сказать, он сделался таким же беспощадным и жестоким, как и те, кто были на стороне Волдеморта. У него были свои сторонники, многие считали, что он поступает верно, много кто из волшебников хотел, чтобы он занял пост министра магии. Потом Темный Лорд вдруг исчез, и все думали, что скоро Крауч станет министром. Вот тут-то у него все тоже рухнуло, но это не столь важно. В общем, все так и выглядело. Что для меня, что для большинства населения Британии. Это год назад я вынужденно пообщался с кузиной без применения боевых заклятий и выяснил, что в пяти нападениях за день она никогда не участвовала, и что к более чем солидной части приписываемых Пожирателям деяний, они отношения не имеют. Что ж, в каждом волшебнике есть немного от МакКливертов с МакБунами. И сделать большую гадость соседу, свалив все на Пожирателей смерти так удобно в бушующем хаосе. А Темную Метку на месте преступления можно и нарисовать. Так что все объясняется без неспособных выучить заклинание Пожирателей и без хроноворотов у наиболее известных членов Внутреннего Круга.

— МакБуны? Та семейка, которую их соседи превратили в квинтапедов? — спросил Гарри. — Хорошее сравнение. И точное. Уж напакостить соседу в качестве мести за что-нибудь — самое то посреди гражданской войны. В конце концов, "во всем виноваты Пожиратели"...

— Первой войны хватило... — повторил Сириус Блэк. — Всем сторонам хватило. Только бы не началась вторая... Мне уже по большей части все равно, кто победит — деяния сторон достойны друг друга, но что война оставит от Британии.

— Поэтому, её не будет, — пожал плечами Гарри. — Да и с кем воевать? С Министерством под управлением Фаджа?

— Орден Феникса... Хотя, сумеет ли он возродиться после гибели Дамблдора и Хмури...

— Кстати, откуда здесь волк? — поинтересовалась Гермиона. — Причем, если я правильно помню один прошлогодний урок... Нет, бред, сейчас не полнолуние.

— Я же говорил, что буду не один! — усмехнулся Сириус Блэк. — Да, юная леди, вы абсолютно правы, сейчас не полнолуние, но это действительно оборотень. Просто Ремусова подружка решила, что ему следует попривыкнуть к звериному обличью. Да и контролю подучиться. В общем, пока сам в человеческий облик не вернется, будет таким... Кстати, о газетах, читал бы ты, что пишут о твоей спутнице. Разве только дама сердца Виктора Крама удостаивается большего внимания.

— А что такое?

— Передовица Пророка три выпуска подряд была посвящена тому, как Людовика Бэгмена вызвали на две дуэли подряд и ты фактически вызвал на третью. Но интереснее "Ведьмин Досуг". Он целиком и полностью посвящен вашим с Крамом заложницам.

— Увы, если они ищут роман между мной и Гарри, то это они зря, — заметила Гермиона.

— Пусть пишут, — заметил сидхе. — В нынешней ситуации это едва ли не лучшая тема для обсуждения.

* * *

Остаток дня прошел практически без происшествий. Оставив Сириуса Блэка в его пещере, из которой он, впрочем, собирался вскоре перебраться назад в родовое гнездо Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэков — Кричер при всех своих недостатках готовил еду несоизмеримо более вкусную, чем сырые крысы, равенкловцы направились назад в Хогсмид.

Спустя пару часов равенкловцы поднялись по парадной каменной лестнице в вестибюль замка. Из Большого зала летели запахи вкусного ужина. Вежливо поздоровавшись с Флер, после совместного спасения заложниц существенно сблизившейся с Гарри и превратившейся из просто союзника в друга, они приступили к ужину.

* * *

— Кстати, почему ты сейчас так опекала Габриэль? — спросила Гермиона, наблюдая за тем, как леди Делакур и её младшая дочь исчезают. — И вызвала Бэгмана на дуэль насмерть, я понимаю, что русалки не ладят с магией вейл, но все же не будут же они представлять такую опасность для ребенка?

— Пожалуй, можно и `гассказать, в конце концов, ты и так знаешь нужный факт, так что можешь и сама догадаться, — сказала Флер. — Но я требую, чтобы эта информация не `гаспрост'ганялась. И, пожалуй, ве'гнемся в более защищенное место.

После произошедшего по прибытию в Тайную Комнату скрепления клятв о неразглашении вейла начала рассказ.

— Как вам известно, полувейл, четве'гтьвейл и так далее не бывает. Но мы с сест'гой старательно демонст'гируем, что являемся вейлами лишь на четве'гть и разрушать эту маски'говку нежелательно. Мы выглядим похоже на ведьм, мы не п'гинимаем боевой облик... Но вз'гослеем мы как вейлы, а не как маги. И Габ'гиэль старше, чем выглядит. Так вот, вейлы взрослеют в несколько ступеней. В конце концов, какой смысл получать 'габотающее в полную силу очарование, если девочка даже не понимает, о чем идет 'гечь и что с этим делать? Но пробуждение вейловских чар у юной девушки тоже ничем `о'гошим не закончится — пока она ещё научится его контролировать, с ней попытаются развлечься не один десяток раз. В общем, создавая первых вейл п'га'годительницы поступили довольно просто — сначала девочка становится девушкой, сох'ганяя внешность милого 'гебенка. Потом п'гобуждается оча'гование — в конце концов, извращенца, заинтересовавшегося 'гебенком ещё поискать надо... В 'гезультате юную вейлу воспринимают как очень милое дитя, не более того. А уж потом мы ст'гемительно вз'гослеем. А тепе'гь п'гетставьте, что сонное заклинание закончило действовать. П'гетставьте юную напуганную вейлу в ок'гужении п'гедельно уязвимых к оча'гованию т'гитонов. Либо инстинктивно полоснет оча'гованием, либо уде'гжится, зависит от того, что будет пе'гед глазами, когда проснется. А дальше...

— Спасибо, я уже представила, чем закончится первый вариант, — Гермиону передернуло.

Глава 27. Первые порывы ветра.

Воскресное утро оказалось спокойным. Во всяком случае, если сравнить с предшествующими днями — турнир о себе не напоминал, задано на выходные было немного. В общем, можно было расслабиться и отвлечься от учебы, занявшись более важными делами.

Именно поэтому пара равенкловцев сидела в Тайной Комнате Салазара Слизерина в обществе ученицы Шармбатона. Компания, показавшаяся бы полным бредом многим из предыдущих поколений учеников факультета Основателя-змееуста. Но нынешние учащиеся Хогвартса давно уже поняли, что записанная в старых изданиях "Истории Хогвартса" легенда о Тайной Комнате действительности соответствует очень слабо.

Вот и сейчас вейла отрабатывала движения палочкой, постоянно сверяясь с удерживаемым левой рукой гримуаром. Процесс копирования заклинаний Мордреда на новый носитель постепенно подходил к своему завершению, вот и сейчас одна из его участниц практиковала очередное заклинание дабы потом записать свои ощущения вместе со словами и движениями палочки в создаваемую копию.

Наконец, Флер сочла, что достаточно подготовилась, и с кончика её палочки сорвалось заклинание. В надетом на манекен трансфигурированном доспехе образовалась солидная дыра.

— Не сравнить с теми засечками, что были раньше, — признал Гарри. — Отличие в эмоциях?

— Oui. Сейчас я вспомнила, что я чувствовала, когда этот ужасный Бэгмен сказал, что Габ'гиэль там, в озе'ге. И п'гедставила, что не смогла до неё доб'гаться. П'гедставить было несложно, если бы не ты и наш союз, я бы надолго увязла в г'индилоу...

Гермиона поднялась со спины василиска и подошла к доспеху. Металл по краю пробоины плавно рассыпался серым прахом.

— Эванеско! — сказала она, убирая прах трасфигурированного доспеха пока им никто не надышался — мало ли, снова станет камнем.

— Надо будет на зачарованном металле проверить, — заметил Гарри.

— Старомодно, но эффективно, — добавила равенкловка. — Сейчас доспехи, конечно, не используют. Кроме гоблинов, разумеется, но гоблинских восстаний давно уже не случалось.

— Зато это заклинание можно послать в связке с п'гедыдущим, п'гобивающим магические щиты. И подумай, что останется, скажем, от мантии из д'гаконьей кожи. А после добавить обычным оглушающим, которое противник п'гопустит, понадеявшись на мантию. Хотя в целом ты п'гава, в'гемена Растармоури п'гошли.

— Мордред тут предлагает поверх Обжигающим Плачем добавить, — прокомментировал Гарри, перелистывая забранный у француженки гримуар.

— Движения вписываются? — заинтересованно спросила Флер. — Надо поп'гобовать... На ком была запись этого заклинания?

— На мне, — ответила Гермиона. — Кстати, интересно что будет в третьем испытании?

— Драконий огонь был в пе'гвом, вода была во вто'гом, воздух отметаем, остается земля. Думаю, мы будем искать какие-то сок'говища под землей. Возможно, сам кубок победителя Турнира. Главное, чтобы не заложников!

— А если все-таки воздух? — спросила Гермиона.

— На этот случай у неё будет дракон, — отвеил Гарри. — Дарю, самому мне участие совсем не нужно.

— Знаешь, я и сама летать умею, — ответила Флер. — Но ладно, заберу д'гааконицу, раз тебе больше некому её отдать. После того, что случилось во вто'гом ту'ге, надо быть готовым ко всему, д'гакон лишним не будет.

* * *

Вечером равенкловцы отправились в библиотеку и сели за оставшуюся часть домашней работы. Впрочем, им нужно было всего лишь выполнить перевод страницы рунического текста — профессор Баблинг полностью посвятила свои уроки более интересным способам работы с рунами, оставив требуемые С.О.В. и П.А.У.К. переводы исключительно для домашних заданий. В качестве побочного эффекта, эти домашние задания стали довольно большими. Разумеется, никто из равенкловцев не жаловался — не тот Равенкло факультет, чтобы вводить понятие излишней траты времени на учебу. Впрочем, не об одной только учебе думают равенкловцы.

Вот и Гарри Поттер, отошедший от занятого ими с Гермионой столика, стоял у окна и наблюдал за подсевшим к девушке Терри Бутом, решившим предпринять очередную попытку обратить на себя внимание своей спутницы на прошедший бал. Увы, либо Гермиона не понимала, чего именно несчастный хотел добиться, или он говорил что-то не то... Вскоре Гарри это зрелище слегка надоело, после чего он облокотился на подоконник и стал глядеть на окрестности замка. Смеркалось. Тёмные верхушки деревьев волновались и шумели от ветра, трепетали паруса дурмстрангского корабля. Из печной трубы хижины Хагрида в клубах дыма вылетел филин, полетел к замку, направился к совятне и скрылся из виду. Гарри поглядел вниз: Хагрид усердно копал перед хижиной землю. Что это он там копает? Похоже на новую грядку. Вроде бы не время... Значит, готовится к уроку. Кто там копает землю? Неужели, Хагрид решил повторить свой урок с нюхлерами? Оставалось только надеяться, что эта попытка будет удачной. Впрочем, по сравнению с прошлой встречей с нюхлерами, когда ученики весь урок пытались выманить из-под земли панически боявшихся Лапочку зверьков, любой урок будет удачнее. В понедельник это будет ясно после эксперимента на гриффиндорцах со слизеринцами. Из кареты Шармбатона вышла мадам Максим. Она подошла к Хагриду и определённо попыталась завести с ним разговор. Хагрид перестал копать, опёрся на лопату, но, похоже, не был расположен к беседе, потому что очень скоро мадам Максим вернулась в свою карету.

* * *

Следующие два дня выдались спокойными и бедными на сколь-нибудь выдающиеся события. Исключением служило разве что ежеутреннее уничтожение почты Дафной Гринграсс. Гермионе, впрочем, тоже пришлось испарить несколько конвертов от наиболее упрямых поклонниц Первого-Мальчика-Который-Выжил, сохранивших интерес к нему даже несмотря на несколько лет выпячивания Невила Лонгботтома. К счастью, оных поклонниц осталось мало и на второй день "письмо с сюрпризом" было ровно одно и было оно обычным вопиллером, что гораздо приятнее присланного в понедельник гноя бубонтюбера. Неизвестно, на что рассчитывала автор письма, возможно на маглорожденность девушки — обнаруживать подобные несложные "подарки" можно при помощи несложного заклинания, известного любому выросшему в семье волшебников школьнику. А также любому равенкловцу, озаботившемуся поискать набор простейших бытовых заклинаний в школьной библиотеке.

* * *

На прошлом уроке Хагрид объявил, что единорогов они уже прошли до конца. Ещё издали дети увидели, что он ждёт их перед хижиной, а у его ног стоят открытые деревянные ящики. Неужели Хагрид опять взялся за соплохвостов? Зачем тогда копал? Равенкловец подошёл, издали заглянул в ящики и вздохнул с облегчением: там сидели совсем не соплохвосты, а чёрные пушистые длинноносые зверьки. Передние лапы у зверьков были плоские как лопаты; зверьки вежливо глядели на учеников, искренне удивляясь и не понимая, чем они обязаны такому вниманию.

— Да, это нюхлеры, — сказал Хагрид, едва ученики обступили ящики. — А живут они больше в шахтах. Любят разные блестящие штуки... ну вот, полюбуйтесь.

Мэнди Броклхерст прятала свой браслет в карман слишком неаккуратно, и так что один из зверьков ни с того ни с сего подпрыгнул и вцепился бы в него зубами, если бы равенкловка вовремя не отпрыгнула.

— За версту драгоценности чуют, — радостно сообщил Хагрид. — Давайте-ка устроим маленькое соревнование. Вон там, видите, вскопано? — Хагрид указал на тот самый клочок земли, что он копал, когда Гарри стоял у окна библиотеки. — Я там зарыл золотые монеты. Чей нюхлер найдёт больше всех, тот получит приз. Только все украшения с себя снимите. Выбирайте себе по нюхлеру, сейчас начнём.

Гарри выбрал себе зверька, взял на руки, и нюхлер тут же сунул длинный нос ему в ухо и с интересом понюхал. До того он был пушистый и мягкий, что походил на игрушку.

— Хагрид, а не получится как в прошлом году?

— Не, Лапочка в хижине спит. И дверь заперта.

— Смотри. Кошки Пустоши известны своей способностью находить выход из запертых и защищенных магией помещений. Впрочем, еще шире они известны способностью находить туда вход... Потому, собственно, африканцы так их и боятся...

Такого весёлого урока ухода за волшебными существами у них ещё не было. Нюхлеры ныряли во вскопанную землю, расступавшуюся перед напитанными магией этих животных когтями, выныривали, спешили к своим студентам и выплёвывали им в руки золотые монеты.

— Лепреконское, — поинтересовался Гарри, рассматривая первую партию монет.

— Конечно, — ответил лесничий.

Поначалу побеждала Ханна Аббот из Хаффлпаффа, судя по всему, выбравшая наиболее опытного нюхлера, но потом Гарри решил взяться за дело серьезнее. Обнаружить монеты ему было несложно, направить нюхлера туда, куда надо уже труднее — всерьез работать с этими зверьками юному сидхе до этого дня не доводилось. В результате, увы, догнать многоопытного нюхлера хаффлпаффки ему не удалось.

— Ну, поглядим, у кого сколько, — сказал Хагрид. — Сосчитайте-ка монеты.

После подсчета выяснилось, что больше всех монет нашел нюхлер Ханны Аббот, и Хагрид подарил ей большую плитку шоколада из "Сладкого королевства".

* * *

Они стояли друг напротив друга, старый вожак с полосой седой шерсти на хребте и юный претендент. Затем вожак оскалил клыки и басовито зарычал. Юнец подался было назад, но будто что-то почувствовал и остался на месте. А потом оборотни бросились.

* * *

Когти сверкнули лунным светом, легко пробивая защиту напитанной магией густой шерсти на боку. Вожак отскочил, в очередной раз припал на раненую лапу. Потом пошатнулся. Претендент мгновение слабости не упустил.

Через пару минут, оторвавшись от горла Грейбека, Ремус Люпин поднялся на все четыре лапы и завыл. С вершины скалы ему ответила появившаяся там серебристая волчица, после чего окруживших поляну членов стаи неожиданно потянуло прямиком в волчью форму. Они пытались удержаться, но тщетно. К счастью, оборотни успели избавиться от одежды, иначе бы утром им пришлось одеваться в обрывки.

Над лесом всходила полная луна. До начала полнолуния в Британии оставалось четыре дня.

* * *

Всю следующую неделю Дафна Гринграсс продолжала получать письма от рассерженных читателей "Ведьминого досуга". Она писем не вскрывала, но некоторые из её недоброжелателей нарочно присылали кричащие письма, которые взрывались прямо над столом Слизерина и орали ругательства на весь Большой зал. Список же поклонниц Гарри окончательно закончился и Гермионе более никто не досаждал.

— Видишь, гораздо удобнее считаться будущим Темным Лордом, чем героем, — заявил сидхе. — Сейчас у меня осталась горстка наиболее упорных поклонниц, так что если сравнить с той горой писем от поклонниц Крама...

— Знаешь, мне уже жаль Джинни Уизли. Она ведь у нас неофициальная подруга Мальчика-Который-Победит-Темного-Лорда. Сколько подобных писем будет приходить ей...

* * *

— Значит, совсем скоро, — задумчиво сказала наяда. — Что ж, мы готовы принять раненых.

Темный Лорд кивнул.

— Отлично, я настрою аварийные порталы. Где вам удобнее всего будет принимать появляющихся пациентов?

* * *

На последней неделе мая профессор Флитвик задержал его в классе после урока Заклинаний.

— Сегодня в девять часов вечера вам надо будет пойти на площадку для квиддича, Поттер, — сообщил он. — Там мистер Бэгмен объяснит вам и другим участникам, что вас ждёт в третьем туре.

* * *

— Сбежать пытался, — сказала Беллатрикс Лестрейндж, пиная мертвое тело. — Едва успели. А будь у него надзиратель безалабернее, так и до Министерства добраться бы мог. Представили, что было бы дальше?

— Боюсь, Барти будет недоволен. Отец, все-таки.

— Эта зараза и его, и нас на корм дементорам отправила, так что Барти переживет.

* * *

В половине девятого Гарри пошёл к условленному месту. В холле Гарри нагнал Седрик Диггори, он тоже направлялся на площадку.

Они вместе вышли из дверей замка. Вечер был пасмурный. Чемпионы Хогвартса прошли тёмной лужайкой к стадиону и вошли через арку в трибунах. Седрик увидел площадку и остановился как вкопанный.

— Что с ней сделали? — с возмущением воскликнул он.

Площадка для квиддича всегда была ровная и гладкая, а теперь на ней выстроили длинные низенькие стены, которые шли во всех направлениях и пересекали друг друга.

— Живая изгородь, — сказал Гарри, наклонившись поближе. — Посимпатичнее, чем площадка с кольцами, которая тут была до этого.

— Эй, идите сюда! — весело окликнул их Людо Бэгмен.

Он стоял в самой середине площадки, а с ним Виктор Крам и Флёр Делакур. Гарри и Седрик пошли к ним, перешагивая через стены живой изгороди. Флёр приветливо улыбнулась Гарри. С тех пор, как они при помощи ритуала достали её сестру со дна озера, она в Гарри души не чаяла.

— Ну, что скажете? — довольный собой, спросил Бэгмен, едва только Гарри и Седрик перебрались через последнюю стену. — Здорово растёт? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает. Молодец Хагрид, это он посадил. Ничего, ничего, — прибавил он, глядя на вытянувшееся лицо Седрика, — Турнир кончится, и получите вы свою площадку для квиддича назад, не волнуйтесь. Ну что, поняли, что это такое?

Все молчали.

— Лабиринт, — сказал первым Крам.

— Точно, лабиринт! Так что, третье задание простое. Кубок Трёх Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл.

— Надо просто проходить лабиринт? — удивилась Флёр.

— Тут будут препятствия, — потёр руки Бэгмен, раскачиваясь на пятках. — Хагрид приготовит всяких волшебных существ... и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти... ну и всё такое прочее... Первым в лабиринт войдет тот, у кого больше очков, мистер Диггори. — Бэгмен улыбнулся хаффлпаффцу. — Потом мистер Крам. Потом мисс Делакур и, последним, мистер Поттер.

Гарри было хорошо известно, что за существ Хагрид приготовит для такого случая, и он подумал, что будет не до веселья. Однако он вежливо поклонился вместе с другими участниками.

— Ну ладно, если нет вопросов, тогда пойдёмте в замок, что-то стало холодать...

— Мистер Бэгмен, поста'гайтесь не сбегать до окончания испытания. Мы ещё не со всеми делами `газоб'гались, — нежным голоском сказала ему в спину Флер.

Судья вздрогнул и ускорил шаг.

Глава 28. Глаз бури.

Первым и единственным человеком, заметившим исчезновение Бартемиуса Крауча-старшего, был его помощник Персиваль Уизли. Впрочем, молодой и амбициозный чиновник не придал особого значения тому, что начальник перестал отвечать на письма. А один раз сова даже вернулась, не сумев найти адресата! Впрочем, со следующим письмом этого уже не произошло, так что тревогу бить не стоило (сторонники Темного Лорда к этому моменту успешно наладили обманку для сов). Затем Третьему Уизли пришла от начальника записка с сообщением, что ему стало хуже и полным карт-бланшем на все связанные с Турниром Трех Волшебников мероприятия (подделать подчерк отца было не так уж просто, но Барти справился). На этом начальник Департамента международного магического сотрудничества окончательно ушел в историю...

* * *

Людо Бэгмену в этом году не везло и не везло сильно. И сейчас он был озабочен исключительно тем, чтобы это невезение не стало фатальным. В идеале было бы хорошо сохранить и карьеру, но когда до твоего горла готов добраться лорд Гринграсс, дочь французского политика, вполне вероятно он сам, и при этом ты крупно задолжал гоблинам, выживание становится первичным.

Так что письмо от близнецов Уизли отправилось прямиком в стопку бумаг для уничтожения даже без малейших поползновений его прочитать. В конце концов, что они могут сделать? Пошлют письмо в Министерство? Раздуют скандал в прессе? Ему хуже от этого не станет, а что со своими сыновьями сделает Молли Уизли, узнавшая об их затее со ставками, Людовику даже представлять не хотелось.

Уже через полчаса письмо попала под Эванеско, а разобравшийся с насущными проблемами бывший спортсмен задумался о делах своих скорбных.

* * *

По Малфой-манору метались домовики, хозяева, гости и даже один гоблин, выступавший послом к Темному Лорду от гоблинского клана Гринготтс. Периодически отдельные представители это компании сталкивались в дверях, но авторитет, как Темного Лорда, так и хозяина поместья, вынуждал все начинающиеся скандалы заканчиваться быстро и без жертв.

Не стал исключением даже визит пары авроров, неизвестно чем вызванный. Впрочем, Люциус даже не стал разбираться — устало вздохнув и обдумав мысль натравить на незванных гостей Беллтрикс или, скажем, Долохова, лорд Малфой спустился к воротам поместья.

Вскоре ставшие богаче авроры уже возвращались назад, а Люциус подумал, что ещё дешево отделался — разгонять всю эту кодлу и заставлять сидеть тихо, дабы авроры могли воспользоваться ордером на обыск, не причинив проблем хозяину, обошлось бы гораздо дороже. В конце концов, галлеонов можно заработать ещё, а нервы восстановить сложнее...

Что же касается самого факта, что ему пришлось давать взятку каким-то мелким сошкам из аврората, то скоро все должно измениться.

* * *

Великий Темный маг, чье прозвище боятся произносить те, кто ничего особого собой не представляют, в это же самое время сидел за столом и держал перед собой лист пергамента, являвшийся результатом обсуждения боевым крылом организации запасного варианта захвата Министерства Магии Великобритании.

План был простным, быстрым и довольно-таки надежным. Увы, на этом его достоинства исчерпывались — помимо всего прочего план был до крайности кровавым, предусматривал уговоры прогуляться в Лондон не менее чем трех василисков, жесткую привязку к полнолунию и необходимость самостоятельно обезвреживать превратившихся оборотней, являвшихся для союзников не менее опасными, чем для врагов.

В целом, это было поэтапное описание прямого восстания, сопровождаемого залитием крови всего министерского Атриума, многочисленными геройствами гриффиндорского духа и необходимостью восстанавливать властные структуры Магической Британии с нуля.

Нет, в довольно таки ближних планах бессмертного мага и так стояло выстроить нормальную структуру власти, в которой не так уж много сохранится от былого Министерства, благо в ширме на своем правлении Темный Лорд не нуждался, а наработанная репутация гарантировала, что лично его поливать грязью во весь голос за любой просчет никто не будет, но ему все-таки хотелось иметь возможность хоть как-то поддерживать порядок в процессе государственных преобразований, что означало необходимость для Министерства хотя бы внешне уцелеть. Это не говоря уж о том, что к официальной казни кое-каких личностей общество отнесется лучше, чем если они будут походя зааважены...

В общем, прямой штурм был едва ли не самым нежелательным вариантом. Но и абсолютно спокойно захват власти провернуть тоже не выйдет. Впрочем, Темный Лорд все ещё планировал, что заливать Магическую Британию кровью ему не придется и становление новой власти пройдет довольно гладко.

Уж на открытый мятеж против него пойдут не многие — Альбус хорошо постарался, создавая своим противникам максимально жуткую репутацию, и теперь это будет играть против его сторонников. Но и укреплять свою власть придется с большим трудом. Пожалуй, взятие Хогвартса под личный контроль сослужит ещё одну службу...

* * *

Профессор Баблинг спокойно собрала их переводы, положила на край стола, как она это обычно делала с практически бессмысленными текстами, само существование которых было вызвано необходимостью переводить подобные же наборы символов во время С.О.В.

— Все сдали переводы? — спросила профессор. — Хорошо. Тогда займемся делом. Итак, комбинации мирного применения на основе Альгиз. Начнем, пожалуй, с рунной цепочки, которую несколько веков использовали в немногочисленных пригодных для земледелия областях. Предназначена она была, как несложно догадаться, для защиты от вредителей, как магических, так и вполне обычных — там и так климат суров, нечего ещё и от внешних воздействий ячмень терять...

* * *

— Забавно, — на нарочито правильном английском заявила сидхе. — Но крайне нагло.

Повинуясь взгляду Зимней зависшие в воздухе пули упали на землю, присоединившись к тем, которые отрикошетили от доспехов. Повинуясь взгляду женщины, единственная все таки нашедшая свою цель пуля выскользнула из раны и упала на землю, через мгновение расколовшись на куски.

То же самое через мгновение произошло с ближайшим из нападавших.

— Я стреляю лучше, — заявила сидхе, создавая ещё одну стрелу.

— Это же холодное железо, — ошеломленно заявил сектант с обрезом. — Почему оно не действует?

— А почему оно должно дейстовать? — спросила Зимняя у уже обезвреженного магла. — Само хладное железо не опасно, вред наносит вера в его столь смертоносные свойства. Маленький клочек порядка, зафиксированный верой. И сколько существ верит в то, что ваши пули опасны? Ваша маленькая секта? А сколько людей сколь-нибудь всерьез верит в свойства абстрактного хладного железа, а не воспринимает это как сказку? Тысяча? Две? Этого хватит лишь на то, чтобы вызвать щекотку.

Ещё одна секта вскоре перестала сущестовать. Некоторые из её членов умирали долго.

* * *

Темный Лорд задумчиво смотрел на самозванную посланницу от нового вожака оборотней. Вообще-то, ему полагалось оскорбиться, так как посланница не обладала сколь-нибудь высокопоставленным положением в иерархии стаи. Формально, она вообще никаким статусом не обладала. Но оскорбляться, когда к тебе приходит древняя сидхе, опасно для жизни и здоровья. Даже для жизни могущественного волшебника, плотно привязанного к миру.

В общем, терять слишком много оборотней Селена не намеревалась. Но в разумных пределах сплавить в Серые Пустоши наиболее неадекватных, почему бы и нет? Вот только Темному Лорду все сильнее хотелось задвинуть силовой план в самый дальний ящик стола. Но рассматривать его все равно приходилось.

Том Марволо Риддл вздохнул про себя, что не укрылось от гостьи, несмотря на идеальный контроль над мимикой и отличную защиту разума. Увидев на её губах легкую улыбку, он вздохнул ещё раз и начал одни из самых напряженных переговоров в своей жизни.

Насколько же проще было с Грейбеком!

* * *

Гарри Поттер отчаянно скучал. До третьего испытания ещё были недели, к экзаменам лично ему готовиться не приходилось, разучивать новые заклятья, которые все равно не пригодятся во время Турнира, сейчас не хотелось, а работа над гримуаром была завершена ещё на прошлой неделе.

— Передай Гермионе, что я пошел в лес, на охоту, — прошипел он Риссиусу. — К началу уроков вернусь. Ириссахс, ты со мной?

— Осстанусь. Пополззу к этому лабиринту, сосставлю тебе карту.

— Снова решшил поессть нормально и напрячь мелких лопоухих, дабы они занялиссь готовкой на остальных обитателей замка? — поинтересовался древний василиск.

— Именно, — ответил сидхе.

* * *

Августус Руквуд, бывший заключенный Азкабана, действующий член Ордена Вальпургиевых Рыцарей и формально бывший невыразимец, сидел в кресле у расположенного на глубоком подземном этаже Министерства Магии камина и смотрел на своего собеседника, сидевшего в точно таком же кресле напротив Августуса.

— Что ж, этого и следовало ожидать, — прерывает молчание принимающий посланника Темного Лорда коллега. — Вы готовы выступить.

Раквуд кивнул.

— Надеюсь, ты объяснил Тому, что ему не стоит ждать от нас выступления с палочками и оставшимися боевыми артефактами в его поддержку?

— Он это знает и считает, что оставшиеся невыразимцы гораздо ценнее в живом состоянии, чем как бойцы-штурмовики, прямо скажем, не из лучших, — подтвердил агент Отдела Тайн в рядах Вальпургиевых Рыцарей и агент Темного Лорда среди невыразимцем.

— Значит, вопрос с переворотом можно считать решенным и озаботиться тем, что будет после, — сказал его собеседник. — Но смотри, если все провалится, тебе опять придется занять место штатного исследователя Азкабана. Если, конечно в этом замке сохранится хоть горстка дементоров и его снова используют как тюрьму.

— Опять суд и так далее. Что ж, я знаю, на что иду.

— Отлично, тогда начнем говорить о том, что планируется после переворота.

— Скажу прямо, в ближайшее время Темному Лорду понадобится, чтобы вы разработали довольно специфическую вещь, которая была жизненно необходима Магическому миру ещё полвека назад и под которую будет выделена отдельная сумма денег. Настолько крупная, насколько позволит бюджет.

— И что же именно интересует его?

— Скажите, что вы знаете о магловском ядерном оружии? И сможете ли начать работу над защитой от него?

— Понятно... — протянул невыразимец. — Да, под это золота либо не будет, либо будет много. Что ж, я посмотрю, кого привлечь к работе из нынешних сотрудников, кого привлечь из "уволившихся" и так далее. Давно пора найти способ противодействия этой угрозе. Правда, с политической точки зрения...

— С политической точки зрения не знаю, а с бытовой маглам скоро будет не до нас и не до наших договоренных уязвимостей, — оборвал его Августус.

— Да уж, им бы инфраструктуру от распада удержать. Если визиты из-за грани продолжат учащаться и количество магии в мире расти, то им придется худо. Но загнанные в угол маглы могут огрызнуться. А кто для них виноватым будет? Приходящие и уходящие сидхе? Не объяснить же маглам, что за сидхе мы примерно в той же мере в ответе, что за стихийные бедствия!

— Об этом пусть у Лорда голова болит.

* * *

Когда Гермиона ворвалась в Тайную Комнату, она пребывала в крайне далеком от спокойного состоянии. Впрочем, как воспитанная девушка она не спешила кидаться заклятьями направо и налево. Как осторожная девушка она даже убедилась, что проход в Тайнуй Комнату закрылся, и никто кроме змееустов этим путем туда не попадет. Убедилась три раза. Преследователь ей уже изрядно начал досаждать, а Гарри только спокойно отходил с его пути и наблюдал за развитием ситуации со стороны. Вот и сейчас он отправился в лес, а подгадавший момент Терри Бут сделал очередную попытку настойчиво пригласить её на свидание.

Флер Делакур стояла около выделенного для тренировок угла Тайной Комнаты и сверяла содержимое двух гримуаров, периодически сожалея, что не может посмотреть на изначальный экземпляр, созданный Мордредом. По идее, ей сейчас стоило готовиться к последнему испытанию турнира, но особого смысла в этом не было, если учитывать то, что свои реальные возможности она уже продемонстрировала ярче некуда, а значит, можно было не сдерживаться и в третьем туре, в связи с чем, простой и надежный план прохождения лабиринта вообще не предусамтривал столкновений с различными существами, помещенными туда устроителями, равно как и не предусматривал обман, обход или деактивацию ещё действующих ловушек. Пусть этим два лидирующих чемпиона занимаются, стараясь добраться до кубка как можно быстрее! В общем, раритетный гримуар в данном случае был гораздо важнее, чем отработка новых заклятий.

Увы, провести аккуратное сравнение когда тебя отвлекают уже не выйдет, в связи с чем вейла со вздохом отложила оба экземпляра и повернулась к мечущейся по Тайной Комнате равенкловке. С учетом того, что Гарри, насколько ей известно, ушел на охоту, а василиски ползают неизвестно где, разбираться с предистеричным состоянием равенкловки придется ей.

Разбирательство затянулось, в основном из-за нежелания девушки реагировать на внешние раздражители. Но в конечном итоге вопросы вейлы достигли не только ушей, но и разума Гермионы.

— Вот скажи, что этому Терри надо?! Почему он не оставит меня в покое!? В Хогсмид я с ним уже ходила, на бал ходила... Что он ещё хочет? За тобой вечно следует шлейф поклонников, если не получается сбежать, ты точно знаешь! Расскажи.

Несколько секунд вейла думала над идеей отослать её в библиотеку, но потом решила, что с Гермионой это не пройдет — если подобная литература в Хогвартсе и найдется, равенкловка её уже гарантированно прочла. Надеяться на Гарри с василисками тут нечего, а мать девочки, очевидно, соответсвующим разговором не озаботилась. И почему объяснять придется именно ей!?

Хотя, зачем ограничиваться объяснениями? И только о парнях? Пожалуй, это будет интересно. К тому же, она совсем себя загоняла с этим турниром, можно иногда и потратить время на что-нибудь другое, решила Флер. Вейловское очарование было выпущено на свободу в полную силу, но со слегка отличным от обычного спектром воздействия.

— Пойдем, — сказала вейла. — Здесь будет неудобно.

Равенка незамедительно согласилась. Вскоре девушки достигли ведущего к шармбатонской карете ответвления тоннеля...

* * *

В глазу бури всегда довольно тихо...

Глава 29. Удар стихии.

Гарри Поттер шагнул за дерево, уворачивясь от несущегося на него кабана. Несчастное животное проскочило мимо, начало разворачиваться и неожиданно повалилось на землю мертвым.

Сидхе смерти невозмутимо посмотрел на едва ли не единственное в мире существо, которое после того как на него успешно подействует Авада Кедавра может будучи уже мертвым насадить обидчика на клыки. Насадить-то оно может, вот только для того, чтобы отдать телу приказ развернуться, надо быть живым или хотя бы нежитью. Так что опасен мертвый артлайский кабан ровно один раз.

Осмотревшись и убедившись, что никто на его добычу не претендует, сидхе подошел к огромной туше. Ему предстояла гораздо более скучная, чем выслеживание, часть охоты — доставка добычи обратно в замок.

* * *

Темный Лорд задумчиво смотрел на неглубокий каменный сосуд, опоясанный по краю резными рунами. От содержимого сосуда исходило яркое серебристое свечение. Увы, этого самого содержимого по меркам великого темного мага было отчаянно мало.

— Мордредов Крауч, и угораздило его попробовать сбежать сейчас, прямо во время этого Турнира, да ещё и до того, как я все нужные воспоминания из него вытащил. Только междунароного конфликта из-за какой-то ошибки мне сейчас не хватало.

Он помешал содержимое думосброса палочкой, наклонился над ним и прикоснулся лицом к ставшей прозрачной поверхности. Комната покачнулась, мага привычно потянуло вперед, после чего его всосал черный ледяной водоворот...

Зал, где очутился Темный Лорд был скудно освещён; что-то вроде подземелья без окон, свет дают факелы, развешанные по стенам. Вдоль стен до самого потолка амфитеатром поднимаются скамьи, заполненные волшебниками и волшебницами, посредине — пустое кресло, с подлокотников которого свисают цепи.

Справа от Темного Лорда сидел покойный Крауч. Точно так же, как это бывало не один десяток раз до этого. Гробовую тишину нарушали судорожные всхлипы тоненькой хрупкой волшебницы, сидевшей по другую сторону мистера Крауча. Дрожащими руками она прижимала ко рту носовой платок.

— Ну почему у Крауча все воспоминания привязаны либо к суду над сыном, либо к вытаскиванию его из Азкабана!!! — в сердцах высказался Темный Лорд.

Он встал со скамьи и начал спускаться к полу зала, после чего направился к расположенной в дальнем углу зала двери. Как раз в этот момент она отворилась, и вошли четыре человека и шесть дементоров.

Огромного роста, в капюшонах, скрывающих лица, дементоры медленно заскользили к стоящим в центре зала креслам, впившись в руки магов костлявыми, как у скелета пальцами. Многие зрители, перешёптываясь, повернулись к мистеру Краучу, остальные сидели, оцепенев, пока дементоры, опустив несчастных в кресла с цепями, не удалились восвояси, захлопнув за собой дверь. Впрочем, Темного Лорда эта не раз виденная сцена не интересовала — он прошел сквозь открытую дементорами дверь и уже направлялся к лифту, точно зная, что найдет ещё одного Бартемиуса Крауча-старшего в его офисе, причем именно эта копия ему и нужна.

Насколько проще было бы, если бы была возможность достать эти воспоминания из ещё живого Крауча, выцепив нужные участки ассоциативных цепочек при помощи легилименции...

* * *

Работник "Ежедневного Пророка" обдумывал только что прочитанную информацию из пришедшего к нему письма, посланного некими Фредом и Джорджем Уизли. Кажется, детьми не особо значимого чиновника Министерства. Информация, конечно, была довольно скандальной, но Бэгмен все-таки пока достаточно влиятельный чиновник... В общем, он решил обратиться к начальству.

* * *

Барнабас Кафф в свою очередь прочитал письмо от пары учеников Хогвартса несколько раз.

— Будет скандал. Жаль, с Ритой что-то случилось, можно было бы подкинуть материал ей, с её репутацией хуже бы ей уже не стало. Впрочем, судя по тому, что, как удалось выяснить, произошло после второго тура, Бэгмен уже не опасен. Пожалуй, можно и напечатать.

* * *

Сенсационная статья о финансовых махинациях Людо Бэгмена вышла в следующем же номере "Ежедневного Пророка", обеспечив обществу небольшой скандал, а Корнелиусу Фаджу необходимость провести интервью.

— Это кошмар, это бросает тень на Министерство. Они обвиняют нас в некомпетентности!

— Успокойтесь, Корнелиус, — ответил ему Люциус Малфой. — Да, Бэгмен провинился, а Пророк посмел это напечатать. Но Министерство будет выглядеть некомпетентным, только если репортеры раскрыли махинации главы Департамента магических игр и спорта раньше, чем Министерство.

— Если я заявлю, что Бэгмен был разоблачен раньше, то буду выглядеть уже покрывателем его махинаций!

— О нет, если вы, мой дорогой Министр, заявите, что приказ об увольнении Бэгмена уже подготовлен и даже подписан, но вы не можете дать ему ход из-за того, что это может нанести непоправимый ущерб связанным магией Кубка Огня чемпионам нынешнего Турнира. Там уже произошла одна замена судьи, и не стоит бередить магию Кубка ещё раз. Заявите ещё, что переговоры о долгах Бэгмена ведутся, это успокоит людей. А также, что на последнем испытании Турнира Трех Волшебников его будут сопровождать более ответственные работники Министерства, дабы он не сбежал. И так далее...

— Вы правы, Люциус, так и поступим!

* * *

Гарри в очередной раз увидел, как Гермиона сменила выражение лица с выражающего сконцентрированность на учебе на то, которое при должном умении можно опознать как восхищенно-мечтательное, с последующим переходом к смущенному, а затем к возмущенному-ситуацией-но-не-имеющее-по-настоящему-серьезных-причин-для-её-исправления. В подобном странном состоянии она пребывала весь учебный день. Менялась разве что скорость смены выражений лица, ставшая отчего-то огромной во время завтрака, когда в зал вошли ученики Шармбатона. А с обеда равенкловка вообще ушла, отчаянно покраснев, что, впрочем, осталось незамеченным окружающими в связи с принятыми ей мерами.

Ещё раз посмотрев на прикрытое прозрачной для него, но довольно качественной иллюзией лицо Гермионы, сидхе качнул головой и вернулся к своему заданию по трансфигурации. В выражениях лиц волшебниц сидхе разбирался плохо, а в магическом зрении на девушке не было видно ни малейших следов каких-либо проклятий. Выглядела её магия, конечно, не совсем обычно, оттенки, соответствующие Пределам Лета были ярче, чем у других магов, но это нормально для Слизеринов, и, вроде бы, никаких фатальных изменений, могущих вызвать постоянные перепады настроения, не произошло...

* * *

Темный Лорд удовлетворенно смотрел на передовицу "Пророка", на которой было напечатано свежее интервью министра.

— Гоблины, которые ни о каких официальных переговорах в исполнении Министрества не слышали, оскорбятся, — констатировал Люциус. — Мало того, что им чиновник задолжал, так ещё и врут.

— Оскорбятся, а, значит, охотно пойдут на контакт с нами. Впрочем, больше, чем на доброжелательный нейтралитет я не рассчитываю, но больше и не надо.

— Такое отношение должно продержаться в течение нужного нам периода времени и даже дольше, — сообщил Малфой.

— Хорошо, пары недель нам точно хватит. И, Люциус...

— Да, милорд.

— Позаботься действительно начать эти переговоры, как только это официально будет в твоей власти.

— Разумеется.

— Значит, с очередной околотурнирной проблемой покончено.

* * *

— Итак? — поинтересовался Темый Лорд.

— Как и ожидалось, ничего насчет государственных переворотов, перевыборов Министра и прочих явлений в правилах Турнира не сказано, — ответил Эйвери.

— То есть, иностранные гости не смогут возразить, а наши действия на Турнир Трех Волшебников никак не повлияют. Прекрасно.

— Таким образом, мы получаем автоматическое признание законности нашего правления как минимум от Франции и Болгарии, — добавил Эйвери. — Если, конечно, они не захотят отозвать своих чемпионов и тем самым подставить их под удар магии Кубка Огня. В случае с Крамом на это точно не пойдут.

— А француженка просто проигнорирует попытки её отозвать из числа участников, что разве что испортит отношение умеренных темномагических семей к их правительству. Не страшно. Значит, нечего откладывать выступление до окончания Турнира.

— Завтра, надеюсь, не пойдем на захват?

— Завтра не пойдем. Надо озаботиться финальной подготовкой и подстраховаться на случай активного сопротивления авроров.

— Побочные эффекты у этой подстраховки...

— Вот поэтому я и предлагаю использовать уже обреченных. Справитесь или надо ещё кого-то привлечь?

— Справимся, хотя придется потрудиться. Списки есть, маски организуем, вопросы о том, почему мы разбираемся со своими "сторонниками" не нужны.

— Не нужны. Но я в большей мере не хочу, чтобы их видели в наших рядах. Падаль это, а никак не "сторонники", пусть даже подневольные.

* * *

Гарри спокойно наблюдал, как заметно нервничающая равенкловка о чем-то разговаривала с Флер. Драки не намечалось, палочек никто не доставал, а что Гермиона иногда понижала голос, так это совершенно не означало, что произошло что-то, во что ему обязательно надо влезть. Сама разберется, не ребенок уже по меркам магов.

* * *

— Империо! — прозвучало заклинание в одном из помещений четвертого этажа Министерства.

Уолден МакНейр посмотрел на результат действия своего заклинания и удовлетворенно кивнул.

— Жаль, лично может не выйти, — пробормотал он. — Если с аврорами неудачно повстречаешься.

* * *

Они начали с Атриума, как и намеревались. Пожалуй, можно было бы взломать защиту и начать непосредственно с верхнего этажа, где расположен офис Министра Магии, но это закончилось бы слишком большой морокой как с подавлением сопротивления, так и с последующим восстановлением защиты.

— Десятый уровень сейчас должен быть пуст, хотя это надо проверить, девятый нам захватывать не надо! — сказал Темный Лорд, закончив длинную череду взмахов палочкой. — Лифты и входные камины я заблокировал, пользуемся лестницами. Бомбарда!

Фонтан Дружбы Колдовских Народов разлетелся осколками.

— Давно хотел снести эту пафосную бредятину. Что с внутриминистерской каминной подсетью?

— Диверсия удалась.

— Прекрасно, приступаем.

* * *

— Сомнительная боевая тактика, — подумал маг, отражая запущенную в него метлу.

* * *

— Апчхи! — чихнул Темный Лорд. — В следующий раз надо будет учесть, что они кидаются Летучим Порохом за неимением более качественных средств нападения.

* * *

— Обливиэйт!

Заклятье ударило в серебряный щит Темного Лорда, на что тот ответил парализующим.

— Они и правда такие жалкие? — чуть удивленно спросил он у МакНейра.

— Обычно лучше, милорд. Но это уже заслуженный обливиатор, он уже успел забыть Хогвартсскую школьную программу полностью.

— Разве не должны они владеть хотя бы началами легилименции дабы знать, где именно править память? А заодно и оклюменции? Этого вполне достаточно, чтобы вытащить из своих воспоминаний парочку боевых заклятий со старших курсов, если пару минут этому посвятить?

— Не знаю, может уже их и не учат, стирают теперь широким фронтом.

— Однако, — только и смог сказать великий маг, принимая на щит ещё пяток обливиэйтов от укрывшихся за импровизированными баррикадами обливиаторов.

* * *

— Наконец-то, авроры! Эти хоть что-то из боевой магии знают! Даже слегка жаль, что нашими стараниями их будет немного...

* * *

— А дочка у Андромеды неплоха, — сказала Беллатрикс Лестранж, лениво уклоняясь от Секо и скрываясь за импровизированной баррикадой.

— Неплоха-то, неплоха, но осторожнее, — заметил Эйвери.

— Успокойся, случайно не прибью, умышленно тоже — племянница все-таки. Да и Андромеда меня потом... Сомнио!!!

— Ох уж эти Блэки... — ответил Эйвери, подзывая подчиненного Империусом чиновника из Департамента регулирования магических популяций и контроля над ними — помрет, так не жалко.

* * *

Смертельный поединок Темного Лорда и Амелии Боунс был примечательным зрелищем, но закончился ожидаемо для его зрителей.

— Остался один этаж, — сказал великий маг. — Как там Фадж?

— Ещё не прибыл.

— Хорошо. Довольно быстро все получилось, даже не ожидал. Но хоть и быстро, а выматывает...

* * *

Когда Корнелиус Освальд Фадж вышел из камина на верхнем этаже Министерства Магии Великобритании, он был поражен царящей вокруг тишиной. Обычно этаж, занятый его кабинетом и кабинетами его ближайших помощников был довольно шумным местом.

Проверив кабинет своей первой заместительницы, он с удивлением обнаружил, что её там нет. Пожав плечами, Корнелиус решил, что разберется позже. Например, послав ей записку с требованием явиться и объяснить, что происходило утром. Стоило ему только слегка проспать, как в Министерстве начался бардак и безделье. Он этого так не оставит!

С этими мыслями Министр Магии распахнул дверь в свой кабинет.

— А, здравствуйте, Корнелиус, — поприветствовал его сидящий за письменным столом Люциус Малфой.

— Люциус! Что вы делаете за моим столом и где Долорес?

— Ваша заместительница? Кажется, в Атриуме, на показательных казнях. Думаю, вы даже не подозреваете, насколько сильно её не любят наши союзники.

— Какие союзники? Что тут вообще происходит! И положите отчет на место, он только для Министра Магии.

— Именно Корнелиус, только для министра, которым вы более не являетесь. И не происходит тут уже ничего, потому что все уже закончилось, — ласково сказал лорд Малфой. — Да, вооруженный переворот успешно закончился. А теперь вон из моего кабинета, Корнелиус Фадж!

Глава 30. Незваные "друзья".

На первый взгляд Хогвартсе было тихо и спокойно. Впрочем, это не было столь удивительным — Хмури и Дамблдор скончались, а Минерва МакГонагалл совсем не рвалась в бой с захватившей Министерство Магии Тьмой, вместо этого решив позаботиться о своих гриффиндорцах. Впрочем, даже их больше волновал не произошедший государственный переворот, а надвигающиеся экзамены, отменять которые Люциус Малфой не стал, да и формально не мог этого сделать для пяти курсов из семи — С.О.В. и П.А.У.К. все-таки контролировались Министерством, в отличие от остальных ежегодных экзаменов, находившихся в веденьи директора Хогвартса, в настоящий момент отсутствующего, и его заместителя. В общем, справедливая гриффиндорская деятельность под девизом "не сдадимся врагу", конечно, нужна как обществу, так и им самим, но не в преддверии же экзаменов!

Что же касается других школ, то мадам Максим хватило обычных заверений, что новая власть подтверждает старые договоренности по поводу Турнира Трех Волшебников, а вот с Игорем Каркаровым вышло сложнее — он прекрасно понимал, как к нему относится новая власть после того, как после развоплощения Темного Лорда буквально сдал аврорам многих его сторонников. Так что, хотя его обещали не убивать во время Турнира и даже выпустить с его учениками из Британии, директор Дурмстранга просто апарировал в неизвестном направлении, стоило ему только добраться до границы Хогвартсских земель. Что с ним произошло дальше выяснить так и не удалось.

Сами же ученики Дурмстранга почти не прореагировали на бегство директора. В результате, удивленная мисс Гринграсс спросила у кавалера, смогут ли они управлять кораблем без Каркарова.

— Каркаров не управлял, — ответил ей Виктор Крам. — Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы.

Вскоре из скрытой восточноевропейской школы сообщили, что замещать исчезнувшего судью прибудет один из профессоров. На этом вопрос с бегством директора Дурмстранга был закрыт.

* * *

Предполагалось, что равенкловцы должны только и исключительно готовиться к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний. И они действительно готовились. Но каждый первый считал своим долгом известить факультетского чемпиона о свежеобнаруженном гениальном заклятьи, которое, конечно же, очень пригодится доблестному чемпиону в процессе прохождения лабиринта. Нет, подобное происходило и раньше, но сейчас у них, казалось, сорвались все ограничители. Более того, к равенкловцам начали присоединяться и слизеринцы, а однажды, прийдя в гостиную поздно вечером, Гарри обнаружил, как ученики факультета Равенкло вышивают изображение на огромном флаге, периодически поглядывая на висящий на стене гобелен с василиском и костяным драконом. Интересно, что они задумали? Впрочем, если заметить, как равенкловцы начали судорожно скрывать свое творение, стоило ему только войти, Гарри предстоит это узнать довольно скоро. Пожалуй, не стоит говорить Падме, что её дезилюминационное заклинание скорее привлекают его внимание, чем реально защищает от взгляда сидхе. Кто же виноват, что прежде всего Дети Хаоса видят магию, а остальное воспринимают чуть опосредованно?

* * *

Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри достаточно часто практиковался в разных заклятиях. Конечно, план на третий тур вообще не предусматривал столкновение с опасностью, но если старшекурсники решили поднатаскать его в магии и готовы предоставить свои учебники и объяснения, дабы он достойно представил Равенкло на Турнире, спокойнее от этого не отказываться. А лишние знания никогда не помешают. Мало ли, в каких условия окажешься, и какое заклинание пригодится.

Седрику Диггори приходилось хуже — если равенкловцы меру знали, то каждый, абсолюно каждый хаффлпаффец стремился помочь своему чемпиону, в результате постоянно его отвлекая. В конечном итоге он сумел как-то организовать своих болельщиков и сам не заметил, как по уши увяз в рождающейся внутришкольной организации по сопротивлению власти Темного Лорда и министра его, Люциуса Малфоя. Учитывая, что ему было надо готовиться к третьему испытанию, а не подпольные группировки возглавлять, Гарри бы не смог назвать его занятие хоть сколь-нибудь полезным.

* * *

Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер невозмутимо наблюдали, как вейла бросила драконице очередной кусок мяса, который та ловко поймала пастью. Похоже, француженка отлично поладила с огнедышащей чешуйчатой красавицей. Вот только с выводком, который должен был появиться на свет в течение пары ближайших недель, как Гарри не старался придерживать это событие до конца учебного года, так просто не будет. Впрочем, его можно будет сразу переправить в более удобное место, чем Хогвартс, а вот вопрос с драконицей надо решать сейчас.

— Как я уже говорил, вы поладили, — заявил Гарри, подходя к девушке с драконом. — Мое предложение остается в силе.

— Моргана с тобой, забе'гу. С Министе'гством вашим п'гоблем не будет?

— С Темным Лордом не будет, а, значит, и с чиновниками. Да и не до драконов им сейчас.

— Точно не до д'гаконов, с этим пе'геворотом. Кстати, тихий он у вас. Один раз Темный Лорд устроил суд и казнь после захвата власти, и на этом все будто остановилось. Ни мятежники не выступают, нет боев на улицах, комендантский час как таковой не введен. Па'га магов, пат'гули'гующих Хогсмид не в счет.

— Да, тихий, — сказала Гермиона. — Понимаешь, все это уже было. Пятнадцать лет назад было. И бои, и проклятья, и разрушенные дома. Великие геройства и непредставимые злодейства. Все это было. Великий темный маг и Великий светлый маг, сходящиеся в дуэли прямо на площади в окружении сражающихся сторонников. Это все было, жалкие пятнадцать лет нзад было. И люди от этого устали. А ведь маги живут долго, до полноценной смены поколений ещё далеко и почти все населние ещё помнит эту войну.

— Тогда, с развоплощением темного Лорда, они не победу дамблдорова Добра и Света праздновали, они праздновали конец войны, — подхватил Гарри. — Войны, где к тебе в дом могут ворваться и темные, обвинив в пособничестве свету, и светлые, обвинив в падении во тьму. Устали все, не хотят больше воевать. Вот и сейчас магам уже все равно, что Темный Лорд победил, главное, чтобы война не началась заново. Нет, маги Великобритании его будут слушаться не потому, что так уж искренне разделяют идеалы темных родов, а чтобы все было тихо и беспроблемно. Население и выбрало-то в свое время Фаджа в Министры ровно потому, что он никакой, тихий, понятный. Идеальный кандидат, который всех примет под свою "власть" и всех успокоит. Нет, мятежники будут, но основная часть населения будет просто-напросто жить. А ученики Хогвартса, молодые и рьяные, войну не заставшие, ещё побурлят, но рано или поздно успокоятся. Так бывает. Иногда от войн просто устают.

— Вот, значит, как. Я запомню...

Гарри развернулся и направился к замку.

— Гермиона, ты идешь? — поинтересовался он.

— Пожалуй, я задержусь. Мне надо ещё кое о чем поговорить с Флер.

Сидхе направился к ближайшему входу в ведущий к Тайной Комнате тоннель.

* * *

В день Турнира во время завтрака за равенкловским столом было необычно шумно. Утром очередной почтовый грим принес Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи — всего только кусок пергамента с отпечатком грязной гримовой лапы, но это было забавно. Темный Лорд зря время не терял, дела его сторонников сейчас вовсю пересматривались, а сами они были уже освобождены, но вытянуть из небытия официального мертвеца и заставить население не звать при его появлении авроров, все эти изменения требовали времени.

Гарри, как все участники Турнира, был освобождён от экзаменов. Он просто сидел на задней парте и наслаждался тем, что темные факультеты оставили его в покое, так как в последний день учить заклинания уже поздно, а значит, не имеет смысла притаскивать чемпиону свои очередные гениальные заклинания, почерпнутые из книг как общехогвартской, так и чисто равенкловской библиотек. Именно поэтому он весь экзамен собирался разглядывать последнюю версию карты лабиринта для третьего испытания. Конечно, она пестрела белыми пятнами, но самый важный предмет, а именно постамент для кубка, был найден. Таким образом, Гарри мог прочертить прямую линию от входа и до цели. А уж что на этой прямой линии окажется, не его проблема.

В этот миг к ним подошла профессор МакГонагалл.

— Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.

— Но ведь соревнование начнётся вечером, — заметил Гарри.

— Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день, — с явным оттенком неодобрения сказала она.

С этими словами она отошла от стола, а Гарри задумался, кто же решил прийти сюда как его семья. Гнездо василисков приглашать бы не стали, Темному Лорду повод не нужен, да и не Турнира ему сейчас, с делами насущными бы разобраться. Нет, он наверняка появится, но скорее всего прямо перед началом испытания. Тетя-магла что ли? Как там её фамилия, Дурсль? Что ей здесь делать? Сириус Блэк пока скрывается, а Ремус Люпин погружен в жизнь своей стаи.

Зал быстро пустел. Гарри видел, как Флёр Делакур поднялась из-за стола и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри не торопился закончить завтрак. Он не собрался туда идти — навещать его было попросту некому. Он уже было поднялся из-за стола, как дверь комнаты приоткрылась, оттуда высунулась голова Седрика.

— Поттер, иди скорее! — крикнул он. — Твои тебя заждались! И что они решили ради тебя сюда прибыть...

Нет, кто-то все-таки приехал. Неужели у великого темного мага, ныне властвующего над Британией нашелся свободный день? Сидхе Смерти пересёк Большой зал и толкнул дверь в комнату.

Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флёр со своей матерью. Её младшая сестрёнка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, сидхе поприветствовал её. И тут увидел у камина парочку рыжих магов, похожих на уже известных ему представителей семьи Уизли. Судя по всему, мать семейства и один из старших сыновей — высокий, длинные волосы собраны сзади в "конский хвост", в ухе — серьга, что-то вроде клыка на цепочке, кожаная куртка с брюками наподобие магловских джинсов, и, кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей. Он ещё успел заметить, как старшая Уизли что-то шепчет на ухо сыну, смотря при этом на вошедшего сидхе. Значит, будем выбивать из равновесия, быстрее убирутся.

— Какие визитеры, — усмехнулся Гарри. — Вы к кому, вообще? И как там ваш шестой сын, миссис Уизли? Оправился хотя бы до уровня сквиба?

— Как ты смеешь...

— Зачем вы сюда пришли? — оборвал её Гарри.

— В память о твоих родителях, дрянной мальчишка.

— О родителях... Ремуса Люпина знаю, Сириуса Блэка и Питера Петтигрю понял бы, Марлин Маккинон тоже. Но Молли Уизли тут делать нечего.

Сидхе развернулся и направился к Флер и её родителям. Это будет гораздо более приятное общество. Уизли остались у камина.

— Кто это? — поинтересовалась Флер.

— Незваные "друзья моих родителей", не более того.

Вскоре он заметил, что Флёр Делакур с большим интересом поглядывает на Уизли из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серёг с клыками. Более того, она периодически отвлекалась от разговора с родителями, которых не видела несколько месяцев. Естественно, такое поведение не могло пройти незамеченным.

— Elle tomba en amour! — рассмеялась Габриэль, первой решившая обратить всеобщее внимание на происходящее, на что Флер ей возмущенно что-то ответила, опять же по-французски.

А вот Гарри напряженно вглядывался в Билла Уизли, лишь иногда посматривая на необычно себя ведущею Флер.

— Любовь с первого взгляда, оригинально, — пробормотал он. — Но обычно бывает в легендах. Что-то с Уизли и его магией странное. Где-то я это уже видел, но вот где...

— Но'гмальные, я'гкие цвета, пусть и не везде, — ответила ему Аполлин Делакур. — У его maman и то тусклее. Может, травма какая-то...

— Яркие?! Откуда у Уизли яркие цвета? У его матери норма для этого семейства. Выкиньте из рассмотрения тусклые части структуры, сто останется? Это же жидкий артефакт! Более того, я его уже где-то видел. Кажется...

— Кровное Зеркало! Miroir de sang! — хором заявили сидхе Смерти и старшая из присутствующих дочерей Дома Кровавого Рассвета.

А через мгновение все присутствующие в комнате имели удовольствие наблюдать боевую трансформацию вейлы.

* * *

— Что это за К'говное Зеркало? — спросил лорд Делакур.

— Это жидкий артефакт, который, в частности, отражает очарование вейлы на неё саму. Результат вы могли наблюдать на примере вашей дочери. Довольно-таки подлая вещь.

— Потому maman его так сейчас и гоняет, — добавила Флер. — Когда оча'гование обращается назад, заинте'гесованная невосприимчивостью выпившего зелье мужчины и зат'гонутая своими чарами вейла усиливает давление магии, она отражается, вейла в ответ усиливает напо'г. И так далее... Если зелья хватает на длительный пе'гиод, закольцовывание очарования на себя становится п'гивычкой и вейла в результате относится к использовавшему зелье примерно так же, как поклонники относятся к ней самой — как ни гоняй, не отстанет. Кстати, истеричка ещё не очнулась. Конечно, вставать на пути разъяренной maman не лучшая идея, но все же....

— Это ей легонько досталось. Га'гантирую, что раз Аполлин настолько зла, этот любитель зелий обзаведется шрамами от когтей через все лицо.

— Шрамы не ему ставить надо, — заметил Гарри. — А его мамаше. Она у нас любит с зельями побаловаться. Особенно приворотными зельями и зельями дружбы. Особенно у этой кулинарки опасно печенье.

— Я уже понял, что так называемые "д'гузья твоих родителей" к тебе имеют небольшое отношение. Но все же, у тебя есть идеи, почему они это сделали?

— Политика. Уизли принадлежат к фракции покойного Дамблдора, а вы все-таки обладаете определенным влиянием во Франции.

— Значит, простая операция с целью об'гатить внимание моей дочери на этого мошенника и как следствие, рассорить с вами и вашими сто'гонниками, юноша?

— А заодно поправить финансовое и магическое положение семейства Уизли. Не каждые светлые согласятся принять в семью вейлу, пусть даже "ради всеобщего блага". Но Уизли находятся в столь плачевном состоянии...

— Аполлин возв'гащается, — ответил французский маг, всматриваясь в происходящее за окном. — Что ж, я обдумаю ваши слова и пообщаюсь с дочерью.

Глава 31. Третье задание: сквозь лабиринт или "самый короткий маршрут — прямая".

К вечернему пиршеству чемпионы с семьями вернулись в зал. За столом для преподавателей сидели уже Людо Бэгмен, неизвестный маг в аврорской мантии и хорошо знакомый Гарри и Гермионе темноволосый человек лет двадцати, на которого бросала удивленно-настороженные взгляды Минервы МакГонагалл. Увы, тот не реагировал на её взгляды и лишь слегка улыбался. Бэгмен, что необычно, был мрачен и неразговорчив. Что, похоже, было вызвано пристальным вниманием аврора. Заместитель Каркарова вел себя абсолютно спокойно, мадам Максим слегка нервничала.

Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел, как, впрочем, и остальные чемпионы — им было не до ужина, скоро все закончится. К тому же, не следует набивать желудок перед пробегом по лабиринту с ловушками и враждебными существами. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец МакГонагалл поднялась из-за стола и весь зал притих.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнётся третье, последнее состязание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Гарри встал, все равенкловцы и слизеринцы зааплодировали. Гермиона пожелала ему удачи, и он вместе с Диггори, Флер и Крамом вышел из Большого зала.

Людовик Бэгмен, сопровождаемый аврором, был все также мрачен и нервно поглядывал на то на сопровождающего, то на хищно смотревшую на него Флер.

Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось до неузнаваемости. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проём — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в привычную черноту густого леса в безлунную ночь.

Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять отведённые им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нём зажглись первые звёзды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид, мадам Трюк и профессора Вектор и Флитвик. У остальных на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звёзды.

— Они будум патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадёт в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и они незамедлительно придут на помощь. Всё ясно?

Чемпионы кивнули.

— Тогда вперёд! — весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.

— Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнёс:

— Сонорус!

И тут же его усиленный волшебством голос разнёсся по всему стадиону:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! На первом месте мистер Виктор Крам, институт "Дурмстранг", восемьдесят очков!

Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в тёмное ночное небо.

— На втором месте мистер Седрик Диггори, школа "Хогвартс", семьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — На третьем месте — мисс Флёр Делакур, академия "Шармбатон", шестьдесят два очка!

Многие равенкловцы вежливо аплодировали Флер, а вот с соучениками было хуже — учащиеся Шармбатона её третье место не одобряли.

— И, наконец, на четвертом месте — наш самый молодой чемпион, Гарри Поттер, школа "Хогвартс", пятьдесят очков!

Реакция учащихся Хогвартса была крайне разнообразной. Гриффидорцы и хаффлпаффцы принялись освистывать сидхе Смерти, а вот ученики темных факультетов развернули тот самый флаг, который Гарри видел в начале лета. Василиск и костяной дракон слитно рычали и шипели на светлые факультеты.

— Итак, Виктор, начнёте по моему свистку! — пророкотал Бэгмен. — Три... два... один...

Он резко свистнул, и Крам устремился внутрь лабиринта, очень быстро скрывшись из виду.

* * *

Довольно скоро в лабиринт вошел Седрик Диггори и либо помчался по следу Крама, либо, что более вероятно, выбрал совсем другой маршрут — Гарри сильно сомневался, что Диггори захочется встречаться с соперником в бою после того, как этот садист на первом задании разобрался с несчастной восточной драконицей.

Наконец, Бэгмен дунул в свой свисток в третий раз, и Флер спокойно направилась к стене справа от входа.

— Мисс Делакур, куда вы?

— О, не волнуйтесь, я ско'го войду в лаби'гинт. Так что не надейтесь, что я лишусь магии, и имеющееся у нас дело останется не'газ'гьяшенным! И не вздумайте убегать, как только кубок Ту'гни'га об'гетет хозяина, я ве'гнусь. Не вздумайте сбежать.

— Я прослежу, — сказал аврор.

Вздохнув, бывший спортсмен вернулся к замеру времени. Флер невозмутимо достала какой-то пергамент, и начала медленно идти вдоль стены, что-то высчитывая. Вскоре вейла остановилась и начала рассматривать растительную стену. Если бы кто-то мог её в этот момент разглядеть с близкого расстояния, он бы увидел, что черты её лица заострились, ухоженные ногти на обеих руках превратились в когти, а по ладони побежали язычки пламени. Но, увы, увидеть её лицо было некому, и столь очевидное опровержение того, что кровь вейл все-таки можно разбавить человеческой для получения полукровок и четвертькровок, осталось незамеченным.

Наконец, Бэгмен свистнул в четвертый раз, и Гарри Поттер направился к замершей перед стеной шармбатонке. На его руках сформировались перчатки доспеха.

— Нам в том нап'гавлении, — показала Флер. — К'гасивая изго'годь. Может, внешнюю стену п'гойдем мягко, чтоб вид не по'гтить?

— Смысла нет, лабиринт все равно скоро снесут, чтобы нашим дражайшим квиддичистам площадку вернуть. Иначе эти спортсмены вой на всю школу подымут. Так что будем уродовать. Более-менее разумные существа с нашего пути уйдут сами.

Сорвавшийся с ладони вейлы Гнев Лета и вызванное Гарри Пламя Небытия соприкоснулись, слились воедино и ударили в стену лабиринта, мгновенно осевшую серым прахом соприкоснувшись с пламенем изменения и пламенем перерождения.

Сидхе шагнули в получившийся пролом, окружив себя пеленой ало-изумрудного "огня".

* * *

Большинство существ, помещенных в лабирит для создания проблем чемпионам, обладали ярко выраженным инстинктом самосохранения, равно как и какой-никакой, но чувствительностью к окружающей магии. Именно поэтому, первые несколько минут прожигания пути сквозь лабиринт обошлись без происшествий.

А потом они столкнулись с существом, инстинктом самосохранения обделенным. И через некоторое время отчаянно пытались прочихаться от прилетевшего к ним праха — хагридово творение настолько разогналось, что стена пламени его уничтожила, но не остановила то, что от него осталось.

— Интересно, это последний? — сказал Гарри, прочихавшись. — Хагрид будет горевать.

— И хорошо, заб'госит выводить аг'гесивных тва'гей! Мне тепе'гь волосы от пепла отмывать!

Алое пламя ударило во все стороны, создав посреди лабиринта крупную покрытую пеплом проплешину.

— Осторожно, все спалишь, ветер, от которого нас сейчас защищают стены, налетит, и нам сквозь облако праха идти придется.

Вейла недовольно оглядела покрывавший землю густой слой праха и они продолжили путь.

* * *

Походя спалив какую-то ловушку и напугав боггарта, удравшего, стоило только окружившим себя пламенем сидхе появиться рядом, они прожгли ещё несколько стен, так и не встретив ни одного препятствия.

В конечном итоге, проделав дыру в стене очередного тупика, ведущего, как ни удивительно почти в нужном им направлении, Гарри и Флер попали в длинный прямой коридор, ведущий, по данным Ириссахса, прямо к постаменту для кубка. Возможно, конечно, организаторы решили использовать другую площадку, но эту, уже известную, стоило проверить в первую очередь.

А потом свет пламени озарил существо, которое Гарри знал только по картинке в "Чудовищной книге о чудовищах".

Это был сфинкс с телом огромного льва, головой женщины, тяжёлыми когтистыми лапами и длинным жёлтым хвостом с коричневой кисточкой на конце. Когда они приблизились к женщине-львице, она оборотила к сидхе могучую голову и уставилась на пламя большими миндалевидными глазами. Потом шумно вздохнула, подошла к одной из растительных стен, плотно прижалась к ней и махнула передней лапой в сторону противоположной стены.

— Вы близки к цели, — произнесла она низким, хрипловатым голосом. — Кратчайший путь лежит именно здесь.

— Мы знаем. Насколько я вижу, ты нас пропускаешь.

— Мне положено загадать вам по одной загадке на каждого, пропустить, только если вы их отгадаете, и напасть, если ответ будет неверным. Но я ещё хочу жить, так что проходите. Только, пожалуйста, уничтожайте дальнюю от меня стену!

Сидхе спокойно отошли к стене, тут же начавшей рассыпаться пеплом. Вскоре они добрались до развилки и свернули на дорожку, ведущую чуть правее, в конце которой скоро забрезжил неяркий свет.

И Гарри увидел: метрах в трёхстах от него на невысокой тумбе сияет вожделенный Кубок. Флер улыбнулась и ускорила шаг. И тут на дорожке, пересекающейся с той, по которой бежали они, послышался грохот взрывов.

— Судя по звукам, ещё один соплохвост, — сказал равенкловец.

— Я же не отмоюсь! — грустно заметила девушка. — Ладно, сейчас все закончится...

Выскочивший прямо на них соплохвост привычно рассыпался кучкой праха, столь же привычно продолжившей свой путь и окатившей сидхе. Флер грустно вздохнула и принялась вытряхивать пепел из волос, а Гарри взмахнул рукой, рассекая пламенный круг и посылая потоки двуцветного пламени вперед, дабы они окружили находящийся буквально в нескольких шагах постамент с Кубком — совсем снимать защиту было рановато.

Только через пару минут, оглядев Кубок и убедившись, что других чемпионов не видно, сидхе убрали пламя. Флер немедленно направилась к трофею, схватила за обе ручки, на мгновение застыла, после чего сняла свой победный трофей с постамента. В небе тут же ударил фейрверк изумрудных искр, возвещая конец третьего испытания.

— Не люблю неожиданные по'гталы, — сказала вейла. — Даже если они ско'гее всего должны вынести меня из лаби'гинта.

* * *

— Кстати, что за загадка-то? — спросил Гарри, привалившись к теплому боку сфинкса.

Женщина-львица в ответ произнесла такой стих:

"Мой первый слог проворней всех слывёт по праву

Он очень быстр на руку, ногу и расправу;

Второй мой слог есть плод окружности решений

Её с диаметром законных отношений.

Мой третий слог — абстрактно названный мужчина

Ни цвета кожи, ни фамилии, ни чина.

Сложив их вместе, существо ты образуешь,

Какое ты скорей умрёшь, чем поцелуешь."

— Хм... Скорпион?

— Именно. Организаторы хотели загадку про последний сюрприз, но нормально загадать ЭТО я так и не смогла. Обошлась отдаленно похожим существом.

* * *

Преподаватели, патрулирующие лабиринт, были обязаны вытащить чемпионов в случае, если они пошлют красные искры или после того, как определится победитель, о чем только что сообщил фонтан изумрудных. Поэтому, когда паника по поводу несработавшего портала, должного перенести победителя к судейскому столу, улеглась, они, выведя Крама и Диггори, отправились прямиком к центру лабиринта дабы вытащить оттуда "застрявшую" победительницу и последнего участника, где перед ними предстало довольно интересное зрелище.

На краю засыпанной пеплом полосы сидел Гарри Поттер и чесал за ухом мурлычущего сфинкса. Невдалеке от него стояла Флер Делакур, сжимая в руках свой победный трофей.

Глава 32. Разговоры, награждение и дуэль.

Через полчаса все четыре чемпиона, наконец, выбрались из лабиринта при помощи судей и их метел, предназначенных, в том числе, для эвакуации пославших красные искры чемпионов из лабиринта — признавший свое поражение участник мог быть серьезно травмирован, в связи с чем, переносить его порталом было нежелательно, так как комфортом этот способ перемещения не отличается. Посвятив некоторое время раздумьям, Гарри все-таки тоже согласился на то, чтобы к судейскому столу его доставили метлой, несмотря на свою нелюбовь к полетным артефактам, усевшись к профессору Флитвику — особого доверия к Вектор у него не было, а рисковать не хотелось, особенно сейчас, когда Турнир Трех Волшебников закончился. Хорошо хоть это не так пока и не ставшая директором МакГонагалл, с её приверженностью покойному Дамблдору, дружбой с Хмури и собственными планами на директорство! Но к счастью, будучи судьей, она не летала на метле, а сидела за судейским столом.

* * *

Когда из лабиринта вывели Седрика Диггори, его встретили сочувственные возгласы других хаффлпаффцев, огорченные реплики гриффиндорцев и нелицеприятные комментарии всех остальных. Увы, ученик черно-желтого факультета, избранный чемпион Добра и Света, вошел в лабиринт вторым и вернулся без Кубка Трех Волшебников, без свидетельства своей победы, без символа, который наглядно продемонстрирует торжество светлых факультетов над темными. Это было поражение, полное, но пока не сокрушительное, гриффиндорцы и хаффлпаффцы могли ещё надеяться, что Поттер не победил.

Увы, первый удар по этой надежде был нанесен довольно быстро. Следующим из лабиринта вынесли на метле Виктора Крама. Впрочем, это скорее сам знаменитый ловец вынес на специально усиленной под полувеликана метле Хагрида. Встретили его подбадривающие кличи — болельщиков у Крама много, в том числе в Хогвартсе, а также ехидные комментарии, что на метле он лучше себя проявляет, чем на последнем задании, и советы вернуться к своим полетам, а не участвовать в турнирах по всему остальному, от тех, кто квиддич все-таки не любил. Но таковых было немного, да и болельщики их быстро заставили утихнуть.

Ещё через двадцать минут прибыли последняя пара патрулировавших лабиринт преподавателей с оставшимися чемпионами. Чемпионы спустились на землю и направились к судейскому столу.

— Как они смот'гят... — сказала победительница Турнира Трех Волшебников, посмотрев на хаффлпаффцев. — Будто я — живое оскоб'гление. А ведь стоит мне поближе подойти, эти взгляды станут совсем другими.

С равенкловской трибуны донеслись первые аплодисменты.

— Они восхваляли бы Седрика, — ответил Гарри. — Они приняли бы победу Крама и аплодировали ему.

— А я заключила союз с тобой и тепе'гь пожинаю последствия. Ты поэтому не стал бо'готься за победу?

— Сам факт победы мне не особо важен. Но моя победа означает, что нынешние беспорядки в школе, вызванные двумя чемпионами, станут полноценным боевым конфликтом. Война с тысячелетней историей, война, вызванная Хогвартсом и от которой при этом его оберегали, придет в коридоры замка.

— Пусть даже она фактически уже завершилась победой одной из сторон, но дополнительные битвы и к'говопролитие тебе не нужны... А меня они забудут и очень быст'го.

— Вот и получается, что твой честно завоеванный кубок мне, во-первых, вреден, во-вторых, совершенно не нужен.

К этому моменту оба чемпиона почти добрались до судейского стола, из-за которого им навстречу поднимался официальный посланник Министра и просто Темный Лорд всея Британии.

— Итак, Турнир закончен. Поздравляю вас с победой, мисс Делакур, — сказал он. — Церемония награждения состоится завтра. Думаю, сейчас вам хочется только вымыться и отдохнуть. Но если в том случае, если вы ранены, хотя моя магия говорит об обратном, мадам Помфри готова вас принять.

— Если это возможно, я хотела бы, чтобы це'гемония наг'гаждения состоялась в районе полудня. Вече'г у меня будет занят, — ответила вейла, посмотрев на вздрогнувшего Бэгмена.

— То самое... м-м... нерешенное дело с Бэгменом, понятно. Разумеется, это возможно.

Темный Лорд развернулся к трибунам и применил невербальный Сонорус.

— Третье задание Турнира Трех Волшебников объявляю завершенным! Награждение победительницы состоится завтра в полдень! — разнесся его голос над бывшим квиддичным полем.

* * *

Когда Гарри вошел в гостиную Равенкло, там, несмотря на позднее время, сидела большая часть учеников факультета.

— Почему ты отдал победу? — спросил Роберт Хокинг, префект-шестикурсник.

— Вы так уверены, что мы не устроили гонку за кубок на последних метрах пути? — вопросом на вопрос ответил Гарри.

— Луна ещё утром сказала. Но с расшифровкой пришлось провозиться. "На тропе праха и пепла вперед выйдет пламя, дабы избежать крови" — не самое понятное предсказание, так что разобрались мы только тогда, когда вы вошли в лабиринт.

— Она говорит все понятнее. Социализируется, — сказала Падма Патил. — Хотя бы без нарглов уже обходится.

— Её мать слишком рано погибла, а отец прочно погряз в видениях неслучившегося, — добавила Чжоу Чанг. — Так что в том, что работать с ней приходится нам, нет ничего удивительного. Но как же с нашей маленькой пророчицей сложно!

Девушка, потратившая месяц на то, чтобы убедить Луну отказаться от ожерелья из пробок сливочного пива, поморщилась.

— Судя по обсуждению, самой Луны здесь нет? — поинтересовался Гарри.

— Спать пошла. Мы еле уговорили её все-таки сходить посмотреть на третье задание — предсказав итог, она утратила к Турниру всяческий интерес. Но хватит о Луне. Почему ты отдал победу Делакур?

— Мне не особо нужна тысяча галлеонов. Мне не нужна "вечная" слава, которая продержится или до следующего турнира, или лет десять, если его решат в ближайшем времени не повторять, в чем я сильно сомневаюсь. И уж тем более, мне совершенно не нужны те последствия для школы, которые повлечет за собой моя победа.

— Четвертый чемпион, обманом проникший в турнир, весьма и весьма известный Гарри Поттер, победивший несмотря на то, что младше и неопытнее всех остальных участников. В первом туре вызвавший костяного дракона... — сказал Роджер Девис. — С твоей победой они не смирятся.

— И локальная война этого года продолжится, — недовольно сказала Падма.

— Ещё на год. И затем ещё на два года, до моего выпуска. А потом она по наследству перейдет нынешним младшекурсникам, а после них и следующим поколениям учеников. А после выпуска они подадутся в разнообразные организации имени мученически погибших Дамблдора и Хмури. И нам придется либо вырезать их всех, либо наиболее тихие из них рано или поздно отправят в Хогвартс новое поколение гриффиндорцев и хаффлпаффцев, которое в точности повторит путь предыдущих. А затем будут новые поколения. И мы получим войну ещё на тысячелетие.

— То, что ты не победил — ещё не гарантия того, что этого удастся избежать.

— Но моя победа в Турнире точно будет поражением. Нет уж, пусть победившая Флер увезет этот кубок в солнечную Францию, дабы не мозолил глаза светлым магам. Тогда, если все будет сделано правильно, следы войны исчезнут за поколение, не слишком обескровив Магическую Британию. Но пусть об этом Темный Лорд думает.

— А ты будешь думать о Бэгмене?

— Скорее, о его обгорелых останках, — заметила Гермиона. — После Флер драться будет уже не с кем.

— Будто я стал бы с ним драться, — усмехнулся Гарри. — Я его просто и незатейливо убью, если от него что-то к тому времени останется. Я, в конце концов, сидхе Смерти, а свой вызов мне он уже бросил во время той истории с озером.

— Виноват не только он, — заметила Гермиона.

— Разумеется. Но эта маленькая подробность не помешает мне подыскать для его духу уголок Серых Пустошей понеприятнее...

Губы одного из тех существ, которых заслуженно называли богами смерти, замерли в хищном оскале.

* * *

В районе полудня в Большом зале собрался весь Хогвартс, ученики Дурмстранга и Шармбаттона, заместители директоров двух школ, директрисса третьей, Людовик Бэгмен со своим сопровождающим, победительница и её родители. Собственно, ждали только великого темного мага, чье прозвище боялись произносить маги и ведьмы по всей Британии.

Устало выглядевший Темный Лорд вошел в зал за три минуты до полудня — похоже, даже созданное при участии философского камня тело не выдерживало навалившихся с победой дел. Хотя, может быть, он просто не выспался.

— Мы собрались сегодня здесь, — начал он, встав перед награждаемой, — дабы засвидетельствовать победу Флер Исабель Делакур, чемпионки Шармбатона в Турнире Трех Волшебников. Признает ли Хогвартс, устроитель турнира, её победу?

— Да, — ответила МакГонагалл.

— Признает ли Дурмстранг её победу?

— Да, — недовольно ответил профессор из Дурмстранга.

— Сим объявляю победу Флер Исабель Делакур и школы Шармбатон в этом Турнире Трех Волшебников...

Кубок огня за его спиной взметнул к потолку крупный язык пламени, после чего вновь утих.

— ... и вручаю победительнице её приз, — преподнес он француженке внушительный мешочек с золотом.

Сделав шаг назад, Темный Лорд развернулся к Кубку огня, поднял его и поставил в стоящий на столе ларец, затворившийся после трех касаний палочкой. Затем он взял ларец в руки и направился к мадам Максим.

— Я передаю Кубок огня Академии магии Шармбатон, дабы он вновь был разожжен её директором, когда начнется следующий Турнир.

Мадам Максим приняла ларец, казавшийся весьма некрупным в её руках.

— О времени проведения этого турнира будут отдельные переговоры. На этом объявляю Турнир Трех Волшебников завершенным! — закончил великий маг.

Сняв Сонорус, Темный Лорд повернулся к победительнице.

— Поздравляю, юная леди, заслуженная победа. Магия крови, сложная ритуалистика в такой ситуации, когда сложно требовать аккуратности, прожигание зачарованного лабиринта. Впечатляюще, очень впечатляюще. Надеюсь, вы не посвятите жизнь исключительно домашнему хозяйству, супругу и сборнику кухонных заклинаний, и мы о вас ещё услышим. Если, конечно, этот вечер не станет для вас последним. Удачи на дуэли.

— Благода'гю, — ответила Флер. — Надеюсь, мой противник не сбежит.

— Не должен.

* * *

Филеус Флитвик, декан Равенкло и чемпион спортивного дуэлинга стоял между поединщиками.

— Что ж, я посвятил несколько минут попыткам уговорить вас решить свои разногласия другим способом, не допуская смертей, но видно они слишком сильны, и этому магу и этой ведьме на одной земле не ужиться. Что ж, пусть будет так. Три. Два. Один. Начинайте.

* * *

Бэгмен в прошлом был спортсменом и видно не до конца растерял физическую форму. Во всяком случае, от первой пары заклинаний, обрушенных на него Флер, он успешно уклонился, а следующее принял на щит и даже ответил нормальной парой вполне боевых заклинаний из материалов седьмого курса Хогвартса, от которых вейла изящно увернулась, не прекращая атак — не очень сильных, но не дающих врагу предпринять что-нибудь серьезное. Вскоре Бэгмен ушел в оборону — увы, квиддич знаний не прибавляет, как и министерская карьера.

В итоге через несколько минут он и думать забыл о контратаке, только и занимаясь поддержанием, залатыванием и обновлением трех-четырех защищавших его щитов, скорее всего, составлявших весь его арсенал защитной магии. Лопались они с завидной частотой, похоже, ему не стоило бросать Заклинания после С.О.В. чтобы больше времени посвятить квиддичу. Нет, ничего экстраординарного Флер пока тоже не демонстрировала, но Людовику Бэгмену от этого было не легче.

— Ярость — дурной советчик, — неодобрительно говорит кто-то из равенкловцев. — Пусть она применяет довольно слабые заклятья, это не помешает быстро выдохнуться.

— Ты видел, как они лабиринт жгли? Какое тут "выдохнется"?

— Да, ярость плохой советчик в бою, — подтвердил Гарри. — Вот только она не всегда является именно советчиком. Например, на ярости основан ряд боевых заклинаний темной магии.

— Но Флер-то их не использует!

Сидхе на мгновение задумался, не догадаются ли они, благо пример существа, способного управлять Гневом Лета с куда большим умением, чем Флер, регулярно появляется перед глазами, но потом понял, что нет, если только Флер не останется в Хогвартсе ещё на несколько лет, регулярно выходя за пределы приписываемых ей как "четвертьвейле" умений. Воистину, прародительницы современных представительниц Дома Кровавого Рассвета придумали гениальную маскировку, хотя кое-кто из их потомков и не согласился бы с этим — уж очень утомляет постоянное внимание от неспособных защиться от магии крови мужчин!

Наконец, когда Бэгмен достаточно отвлекся, чтобы можно было завершить дуэль, Флер в несколько заклятий заняла его приближавшимися с обеих сторон стенами пламени, из которых правая была быстрее, после чего обратилась к воспоминаниям о том моменте, когда этот чиновник сообщил, что её сестра в деревне с русалками и вполне возможно, потеряна навеки. А затем в мире впервые за долгие столетия в битве, а не на тренировке, прозвучало одно из заклятий Мордреда.

— Dagrauh y cnarwd!

Легко миновав предназначенную для современных заклятий защиту, алый луч ударил в плечо справившегося с правой и убиравшего левую огненную стену Бэгмена, не сумевшего понять, что эта стена наполовину иллюзорна.

Бэгмен вскрикнул и чуть не выронил палочку. Он успел применить ещё пару заклятий, прежде чем рука повисла плетью. И плоть теперь уже окончательно обреченного квиддичиста начала сползать с костей под воздействием Слез Плоти.

Глава 33. Размышления, душа и оковы.

Филеус Флитвик сидел в своем кресле за подогнанным под его рост столиком. На столике перед ним стояла чаша с гоблинской грибной настойкой, пили которую исключительно сами гоблины, слишком уж причудливый по меркам магов вкус у неё был. Впрочем, вкусовые качества маленького профессора волновали в последнюю очередь, гораздо важнее то, что настойка была очень и очень крепкая.

— Наконец-то, все закончилось, — тихо сказал декан Равенкло. — Никакой больше мороки, никаких учеников моего факультета, втянутых в Турнир. Ни как участники, ни как заложники. И работы с разнообразными бюрократическими пергаментами станет меньше...

Филеуса можно было понять — на него помимо деканских дел ещё и часть былых обязанностей как Минервы так и Хмури свалилась, так как сама заместительница покойного директора разрывалась между профессорством, судейством и наиболее важными проблемами в жизни Хогвартса, для которых исполняющая обязанности директора была необходима.

В общем, профессор Заклинаний довольно потянулся к настойке, предпочтя проигнорировать тот факт, что пьяный маг — это катастрофа, а пьяный победитель дуэльного чемпионата — тем более. В конце концов, комната надежно защищена...

* * *

Игорь Каркаров, к сожалению, думать о только что закончившемся Турнире Трех Волшебников был не в состоянии.

* * *

А вот новый судья от Дурмстранга о Турнире как раз думал и был его результатом, мягко скажем, не удовлетворен. Сначала эти англичане вводят в Турнир ещё одного чемпиона, потом выясняется, что из-за заключенного между Виктором Крамом и Кубком огня магического контракта делегация не может покинуть Британию в то время как тут происходит государственный переворот!

И в результате, стоит только перевороту успешно завершиться, директор Дурмстранга куда-то исчезает, якобы по своей воле. Но ведь все знают, как много в магии способов заменить свою волю чужой, или попросту инсценировать что-либо. Нет, что-то тут нечисто.

Даже само восстановление Турнира Трех Волшебников после стольких лет забвения подозрительно. Представитель восточной школы все больше склонялся к тому, что весь Турнир являлся банальным планом заманить в Британию директора с целью с ним разобраться. В конце концов, он некогда предал нынешнюю британскую власть, и многие её старонники отправились в Азкабан на основе показаний пропавшего директора Дурмстранга.

А Шармбатону просто заплатили за невмешательство победой их чемпионки, для чего в Турнир и был введен этот малолетка, возмущающий одним фактом своего участия, но выглядевший безобидно. Впрочем, точно так же как и "добрую волю", внешность можно поменять. Что, похоже, и было проделано.

Нет, Дурмстаранг этого так не оставит!

* * *

Виктор Крам, самый молодой профессиональный игрок сборной своей страны и самый молодой Ловец международного уровня, также обдумывал прошедший Турнир. Результат этого мероприятия был, как считал Виктор, довольно странным. Нет, в том, что он не победил, не было ничего особо удивительного — если уж Кубок избрал ему соперников, значит, у них был шанс его превзойти.

Удручала его сама личность победительницы — после второго испытания он сбросил Флер со счетов. Оказалось, зря. Да, после первого испытания ей по инициативе Каркарова срезали много баллов. Да, второе испытание только увеличило разрыв, а сама француженка показала, что баллы её не очень заботят. Впрочем, как признавал Виктор, когда надо спасать со дна озера младшую сестру, действительно не до баллов. И даже в том, что она для этого объединилась с Поттером, нет ничего по-настоящему неожиданного, ведь остальные чемпионы бы гарантированно отказались. А вот после того, как она первой вызвала Бэгмена на дуэль, на четверть-вейлу стоило обратить более чем пристальное внимание, но он этот намек пропустил.

А потом, на третьем испытании, этот странный, незваный чемпион вновь объединился с соперницей, после чего попросту отдал девушке победу, и, Виктор не исключал, это было вызвано всего лишь вейловским очарованием. Что ж, вейлы очаровывают качественно. А если речь идет не об очаровании, то и сумасшедшие чемпионы, подбрасывающие свое имя в Кубок огня а потом сдающиеся, теоретически возможны. Но что самое страшное, Виктор никак не мог понять, что же именно он сделал неправильно и что же надо было сделать, чтобы в этом Турнире победить...

Вздохнув, квиддичист повернулся к двери, через которую очень скоро должна была прийти Дафна Гринграсс.

* * *

Мадам Максим сидела в своей комнате в огромной шармбатонской карете и тихо радовалась победе Флер, а также тому, что беспорядки в Британии делегацию французской школы не коснулись. И, она надеялась, уже не коснутся. Насколько она знала, Темный Лорд не собирался препятствовать им выбраться из страны.

Но абсолютно спокойной Олимпия Максим станет только после успешного возвращения в Шармбатон.

* * *

Габриэль Делакур ни о каких особо сложных вопросах в этот поздний вечер не думала, она просто радовалась победе своей сестры в Турнире и на дуэли.

* * *

А вот отец двух юных вейл, практически перестав волноваться за могущую пострадать или погибнуть дочь сразу после её победы на дуэли, обдумывал не сами победы Флер, а их последствия.

Если гибель на дуэли чиновника Министерства Магии Британии весьма слабо отразится на политической жизни Магической Франции, то получение его дочерью статуса победительницы Турнира Трех Волшебников, не замедлит сместить баланс между разнообразными политическими силами. Тот факт, что она набрала мало баллов за первое задание а на втором и третьем сотрудничала с четвертым чемпионом, быстро будет забыт, а вот победа будет широко известна. И если победу дочери не использует в свою пользу он, кто знает, к чему в конечном итоге эта победа приведет?

Впрочем, кое-что предсказать можно уже сейчас — тот факт, что девушка с кровью вейл в жилах победила в турнире двух волшебников без сколь-нибудь заметной нечеловеческой крови, а также победила на дуэли взрослого мага, давно окончившего школу, вызовет у нейтрального населения всплеск интереса как к вейлам, так и к ряду других магических рас. Что впоследствии выльется в ещё большее смещение баланса и появление множества разнообразных полукровок. Но в этом нет ничего нежелательного или проблематичного.

Гораздо интереснее тот факт, что победа Флер вполне может спровоцировать очередной раунд войны между светлыми и темными группировками Франции. Войны, где сражения ведутся во тьме кабинетов, на балах, приемах и за столом переговоров. Но в этом тоже нет ничего трагичного, в конце концов, они же не англичане, чтобы без крайне серьезных причин браться за палочки.

Себастьян Делакур, отец двух вейл, неплохой маг и не самый влиятельный французский политик вздохнул и вновь погрузился в размышления. У победы его дочери обещали быть очень и очень хлопотные последствия.

* * *

Седрик Диггори был недоволен своим поражением. Очень недоволен. Но сильнее он был недоволен тем, что этот Поттер решил в честь чего-то помочь француженке. Впрочем, что ещё ждать от темного, честь Хогвартса для него — пустой звук...

Но не для самого Седрика, истинного чемпиона древней школы! Он это ещё припомнит и Поттеру, и его сторонникам, и остальным предателям! Но каково коварство Темного, пробраться в Турнир только для того, чтобы отдать победу другой школе! Знал, наверное, что его самого воспримут только как мошенника!

* * *

Минерва МакГонагалл грустно обдумывала произошедшие на прошедшем Турнире события. Турнир Трех Волшебников никогда ещё не заканчивался хорошо, но этот решил собрать кровавую дань не с участников, а с судей. Трое, а может и четверо, из тех, кто сидел за судейским столом в самом начале, не вернутся уже домой.

Игорь Каркаров, исчезнувший директор Дурмстранга, некогда поддерживавший Сами-Знаете-Кого, а потом предавший его соратников. Игорь Каркаров, сумевший скрыться из Хогвартса, а потом потерявшийся....

Бартемиус Крауч, непримиримый враг Сами-Знаете-Кого, сначала официально разрешивший аврорам использовать Непростительные против Пожирателей, а потом председательствовавший на судах над сторонниками Темного Лорда. Бартемиус Крауч, отправивший в Азкабан собственного сына...

Людовик Бэгмен, известный игрок в квиддич, возглавивший Департамент магических игр и спорта. Азартный игрок, вместе с покойным директором решивший, что соревнование надо сделать более захватывающим и что чемпионам стоит не просто погрузиться на дно озера, но и спасти оттуда заложников. Увы, его стремление сделать Турнир как можно более зрелищным стала причиной его гибели — сами чемпионы восприняли идею с погружением их близких на дно озера плохо. Настолько плохо, что это стало причиной смерти Людо...

Аластор Хмури, последний на данный момент директор Хогвартса. Великий аврор и великий борец с темными магами, заполнивший изрядную часть камер Азкабана. Камер, узники из которых были выпущены Сами-Знаете-Кем. Убитый костяным драконом, в незапамятные времена созданным одной из Основателей и подчиненным Поттером, который считает директора виновным в его участии в Турнире. Обоснованно считает, но все же, его трудами Хогвартс лишается уже второго директора. Поневоле, начнешь радоваться, что самой Минерве директором уже, похоже, не стать...

Что ж, остается только быть деканом и пытаться защитить детей от посланников Сами-Знаете-Кого, не собирающегося оставлять неконтролируемый Хогвартс. Что ж, она защитит своих гриффиндорцев от произвола всех, кого Сами-Знаете-Кто додумается сюда послать!

* * *

Сам Темный Лорд в этот поздний час и думать забыл о Турнире Трех Волшебников. Раз уж его занесло в этот день в Хогвартс, имело смысл посмотреть, что Дамблдор и Хмури сделали с его крестражем, который был неосмотрительно оставлен в замке и в результате попал в руки старого любителя лимонных долек.

Тот самый крестраж, связь которого со своей душой великий маг не только не восстановил, но и который тщательно отгородил от любого влияния на себя — оставлять Хмури хоть какие-то рычаги влияния на его сознание не хотелось.

Но сейчас имело смысл все-таки отыскать этот предмет и попробовать убрать с него все незапланированные магические воздействия. И чем он только думал, оставляя Диадему Равенкло, сам по себе влияющий на ясность мышления артефакт, посреди вотчины Дамблдора? Должен же был понимать, как легко она превращается в оружие против него!

Трижды пройдя по коридору, он дождался, когда в стене появится дверь Выручай-комнаты, после чего вошел туда. Он оказался в помещении размером с большой собор и похожем на город. Его башни состояли из предметов, спрятанных здесь тысячами давно покинувших Хогвартс школьников. Прекрасная помойка для того, чтобы спрятать тут что-нибудь ценное. Увы, как выяснилось, недостаточно надежная.

Он прошёл мимо чучела тролля и сломанного Исчезательного шкафа, который вел неизвестно куда, после чего двинулся дальше, высматривая предметы, которые запомнил со своего прошлого посещения. Конечно, хорошо, что эта комната воспрепятствует любым призывным и почти любым поисковым чарам, но как же это иногда бывает хлопотно!

Так Темный Лорд и шел мимо груд бутылок, шляп, коробок, стульев, книг, оружия, мётел, бит для квиддича... Сколько же студентов сюда забросили свои вещи с его прошлого посещения! Впрочем, большинство предметов тут были ещё до него, недаром он прятал диадему поглубже в завалах брошенных вещей.

Наконец, цель была достигнута — потрёпанный старинный буфет, на котором стоял щербатый каменный бюст волшебника в пыльном обтрепанном парике и чем-то вроде потускневшей старинной короны.

Великий маг остановился, пару минут махал палочкой, шепча диагностирующие заклинания, после чего прошипел себе под нос какое-то ругательство на серпентарго, развернулся и направился назад к двери.

* * *

Выйдя из комнаты, Темный Лорд захлопнул дверь, после чего снова трижды прошел мимо ней, затем распахнул, посмотрел внутрь, закрыл и вновь трижды прошел мимо. Наконец, через пять минут беспрестанного хождения мимо двери, нужная формулировка была найдена и Выручай-комната приняла тот вид, который великий маг от неё ожидал.

Посреди сложного начертания с многочисленными рунами стоял все тот же каменный бюст волшебника в пыльном обтрепанном парике и с диадемой Равенкло на голове. У противоположной стены комнаты находилась невысокая каменная лестница, ведущая к абсолютно прозрачному участку стены, сквозь который виднелся кабинет директора. Около лестницы стоял шкаф с несколькими книгами на одной полке и одинокой вазочкой с лимонными дольками, оставшимися ещё с Дамблдора на другой. Том Реддл при виде излюбленного лакомства великого светлого мага Дамблдора слегка скривился.

— Ладно, приступим, — сказал он, присаживаясь на корточки перед ритуальным начертанием.

* * *

— Пожалуй, мы можем это отп'газновать, — шепнула блондинка прямо на ушко, прикрытое каштановыми волосами.

Равенкловка отчаянно покраснела.

* * *

Четыре часа спустя, глубокой ночью, великий маг прошел по деактивированному кругу и взял в руки единственную часть души, так и не ставшую крестражем второй ступени и тем самым не соединившуюся с первоосновой.

Глава 34. Дела экономико-политические.

К радости Минервы МакГонагалл, Сами-Знаете-Кто покинул замок на следующее утро. При этом за время его визита не пострадал ни один школьник, включая Невилла Лонгботтома, которому предначертано этого великого темного мага повергнуть. Увы, сам великий темный маг своего "врага" просто проигнорировал. Невилл же Сами-Знаете-Кого не узнал, что было предсказуемо — узнать в этом молодом человеке ужасного мага, долгие годы терроризировавшего Британию, могли только его современники. Или, разумеется, последователи — по контролю за Темной Меткой.

Конечно же, Минерва могла рассказать ученику, кто сейчас посетил школу, но предпочла не делать этого — несмотря на все пророчества мира, умений, достаточных для того, чтобы уничтожить бессмертного Темного Лорда у Невилла не было. В лучшем случае, попытка нападения на Сами-Знаете-Кого привела бы к смерти Невилла, в худшем — к смерти тех, кто его поддержит, тех, кто окажется рядом, и масштабным разрушениям. К тому же, даже если бы Невилл преуспел, воспользовавшись чем-то масштабным и разрушительным, это не помешало бы Сами-Знаете-Кому воскреснуть в скором времени, зато у школы были бы проблемы. Ну а смертельными заклятьями гриффиндорец не владел, он не Гарри Поттер, посылающий Аваду простым взмахом руки. Остается только зачарованный меч, но подобраться к великому магу достаточно близко у Невилла не получится. Вызов на дуэль на холодном оружии от школьника же тот просто не примет. Да и если бы принял, Невилла бы это не спасло.

Значит, гриффиндорца придется сдержать и самой придерживаться того плана, который перед смертью составил профессор Дамблдор. Остается надеяться, что его портрет знает, о чем говорит, и что не все ещё потеряно. Но в любом случае, нужно защитить своих гриффиндорцев.

* * *

— Итак, Люциус, мой скользкий друг, каково состояние финансов Министерства?

— Оно ещё пока не нищее, не более того.

— Пока ещё? — спросил Темный Лорд.

— У меня сложилось устойчивое впечатление, что наше Министерство жило с конфискованных по результатам первой войны ценностей. И каждый отдельный чиновник при этом жил на широкую ногу. А потом конфискат закончился, а желание тратить галлеоны нет. Тут ещё министром стал Фадж и понеслось...

— Значит, денег нет.

— Года два, может три, такими темпами Министерство протянуло бы. Затем потребовалась бы война, чтобы избежать кризиса, — ответил Люциус. — Сами понимаете, милорд, магловского подоходного налога у нас никогда не было, а арендная плата за землю владельцев магазинов Хогсмида и Косого Переулка год от года не меняется.

— В общем, мирное время опустошало министерскую сокровищницу быстрее, чем война... Даже несмотря на урезание расходов на Аврорат. Будем искать источники финансирования. Конечно, две трети сумм все равно растворится.

— Растворится. Помню я, как почти три года назад, после очередной конфискации следы своих вещей искал. Сколько артефактов в конечном итоге тихо попало к Горбину, причем все от разных министерских работников, причем довольно заковыристыми путями. Чтобы выкупить, пришлось изрядно потратиться.

— Продовольствие?

— Запас есть. Проданный Фаджем участок земли маглы уже осваивают.

— Никогда не сомневался в их скорости. Значит, запас продовольствия есть, кризиса пока не ожидается. Год-полтора Министерство точно продержится?

— По моим расчетам, да. Что вы планируете, мой Лорд?

— Разрушить нынешнюю ситуацию до основания, мой скользкий друг, разрушить все до основания... И дай ход вот этому документу.

— От департамента образования?

* * *

— Мой Лорд, вы уверены, что это необходимо реализовать именно таким способом? — спросил через пять минут Министр Магии Люциус Малфой Темного Лорда Магической Британии.

— Разумеется, уверен. У нас не так много времени, так что пока все не развалилось, мы должны хотя бы независимое от маглов продовольствие обеспечить. Остальное и трансфигурировать можно. То есть, дипломатия, обучение специалистов и параллельно дипломатия. Буду работать, работать и работать. Сейчас, после первого пакета законов, должно получиться. Аврорат с официальной точки зрения?

— Кого разогнали, кого переучиваем. Об измененях законов извещены.

— Хорошо, подробнее узнаю от ответственного за это направление. Ладно, остатки чиновников Департамента регулирования магических популяций и контроля над ними?

— Немногие уцелевшие сидят тихо и кучкуются вокруг Диггори. Если помните, у него ещё сын в прошедшем Турнире участвовал.

— Разогнать бы их поскорее... Скорее бы команда Рудольфуса закончила разбираться с их документами.

— Увы, это будет не быстрым — слишком многих мы перебили, а об документы этого отдела гигант дубину сломает, — усмехнулся Люциус. — Её, конечно, немного, но уж очень запутанная. Особенно та часть, которая касается гоблинов.

— Лучше бы об черепа работников этого отдела гигант дубину ломал, а не о результаты их пергаментомарания.

— Когда он закончит, работников спровоцировать на мятеж?

— Не имеет смысла. Старших тихо отправь в отставку, а младших перекинь в другие департаменты. Совсем новичков, я надеюсь, Рудольфус прибрал?

— Таскают ему бумаги и служат посланцами при общении с кликой Диггори. А с самим Диггори что делать?

— Если он пока безобидный, ничего. Если попытается связаться с организациями вроде Ордена Феникса, эту проблему надо будет решить. Впрочем, Рудольфус ещё не потерял хватку и сам понимает, что с кликой старых работников его департамента надо делать.

— Кстати, милорд, почему вы решили не назначать его главой департамента, раз уж дали над ним контроль?

— Потому, что со стороны иногда лучше видно, что происходит. Но в первую очередь потому, что я не хочу, чтобы Рудольфус слишком уж встраивался в этот обломок структуры подконтрольного департамента.

* * *

— Вы убили величайшего Аврора столетия! Убили несколько десятков и отправили в Мунго многих других моих коллег! — возмущенно заявила девушка, яростно сверкая насыщенно красной шевелюрой.

— Эти коллеги убивали многих из нас и ещё больше отправили работать кормушками для Дементоров. А иногда и кормом, — ответила ей тетя, начавшая уже уставать от перепалки с племянницей.

— Вы пытали...

— Логботтомов? Пытала. И Хмури бы пытала, если бы он раньше не умер.

— Да вы...

— Силенцио! Петрификус Тоталус! — сорвалась Беллатрикс Лестранж. — Вот упертая. Ладно, не хочешь по-хорошему, будем развенчивать образы принудительно.

Темная волшебница поднялась на ноги, подошла к шкафу и сняла с полки пустой думосброс, специально модифицированный пару месяцев назад — Руквуд прослышал, что маглы обещают в скором времени создать нечто, называемое ими "голографическим видео", и решил, что магический аналог этого изделия должен сделать очередной шаг вперед. На данный момент, результат его исследований получился более чем спорным.

Поставив думосброс на стол, волшебница коснулось виска палочкой, после чего медленно её отвела, при этом от виска к палочке протянулась молочно-белая нить материализованной мысли. Бросив мысль в чашу, Беллатрикс сняла с племянницы заклинания, после чего резко окунула её лицом прямо в думосброс.

* * *

— Наша птичка уже очнулась? — прозвучало над головой Нимфадоры. — Хорошо. Ты по-прежнему не хочешь рассказать, где вы прячете книги по темной магии?

— Я уже сказала, нет здесь никаких книг, — сами собой произнесли губы Нимфадоры.

Её непослушная голова медленно повернулась, и глаза волшебницы посмотрели прямо в глаза Аластора Хмури. В два живых глаза Аластора Хмури. Над его плечом виднелось ещё одно лицо, женское и где-то смутно виденное. Кажется, в каких-то аврорских документах.

— Игнисме Иреариас! — сказал Хмури.

И пришла боль.

* * *

— Надеюсь, Андромеда меня не убьет, — сказала Беллатрикс, наблюдая за тем, как вынырнувшая из думосброса племянница катается по полу, прижимая руки к животу и будто пытаясь защитить его. — Все-таки, мои воспоминания с эффектом полного присутствия — это немного слишком.

* * *

— А вот и доклад от Департамента международного магического сотрудничества, — недовольно сказал Министр Магии. — Вы не спешили.

— Прошу прощения, но с исчезновением главы департамента, хоть он и полгода не занималcя делами, и увольнением его заместителя...

— Вы хотите сказать, что у вас в департаменте работу делал малолетний карьерист, даже не сумевший распознать, что с его начальником не все в порядке? А чем тогда занимался остальной департамент? Толщиной котлов?

— Нет, этим занимался Уизли.

— Кошмарно... Мне начинает казаться, что с возвышением Амбридж, в понятия "секретарь" и "личный помощник" начали вкладывать совершенно не то значение. Хорошо, свободны. Если у вас, конечно, нет экстраординарных новостей наподобие того, что Магической Британии объявили войну.

— Нет, сэр, подобных дипломатических посланий по каналам нашего департамента не передавали.

* * *

Гарри задумчиво наблюдал за восхищенно-мечтательным выражением лица Гермионы. Собственно, это выражение лица было отлично скрыто иллюзией, в связи с чем, было не видно для подавляющего большинства окружающих. Впрочем, в её магии опять были чрезмерно яркие оттенки, соответствующие Пределам Лета, но приобрести такие следы можно было множеством способов, а для здоровья и магии они опасности не представляли, так что сидхе решил их опять проигнорировать.

Разумеется, он слегка удивился, когда поздно вечером девушка поднялась со спины Риссиуса и направилась к ведущим из Тайной Комнаты тоннелям, но это не было поводом бить тревогу. Убедившись, что какого-либо магического подчинения на равенкловке не было, сидхе выбросил ситуацию из головы — все равно в Темнолесье не пойдет, а больше в той стороне ничего опасного нет. Сама школа и то будет поопаснее — безголовых гриффиндорцев там хватает...

* * *

Небольшая группа кентавров стояла полукругом и молча смотрела на небо.

— Марс приутих, но в скором времени снова станет ярким, — прервал молчание Бэйн.

— Но сиять он будет не над нами, — заметил Фиренц.

— Надеюсь, что ты прав. Очень надеюсь...

* * *

Сидхе, наиболее известная смертным под именем Персефона, замолкла.

- Хаос войны за зеркалом вод, — задумчиво сказал её супруг, стоило последним отзвукам пророчества рассеяться в сухом и мертвом воздухе. — Пришествие смерти. Интерес...

Глава 35. Окончание года.

Все когда-нибудь заканчивается. Не стал исключением и вызванный Турниром Трех Волшебников переполох. Ученики двух континентальных школ спокойно собирались, дабы в скором времени покинуть Шотландию, руководство самих школ напряженно общалось со своими Министерствами, Министерства в свою очередь — с Министерством Магии Магической Британии, Министерство Магии с Темным Лордом, Темный Лорд, в свою очередь, эпизодически подтверждал директрисе Шармбатона и представителю Дурмтсранга, что никаких препятствий им чинить не будут. Проблема была только в более чем сомнительной легитимности одного из обменивающихся официальными посланиями Министров и в отсутствии какого-либо признанного на международном уровне статуса у Темного Лорда, вроде как не участвовавшего в переговорах. Собственно, он и живым-то не являлся с официальной точки зрения — в свое время Министерство изрядно поторопилось объявить его необратимо скончавшимся.

В целом, министры магии двух стран, на территориях которых расположены школы, а также присоединившийся Министр Магии Болгарии, неожиданно оказались в ситуации, когда они ведут переговоры с лицами, формально не являющимися легитимным правительством. Нет, заполучившая власть в результате переворота группа британских магов с готовностью подтверждала, что никаких проблем в процессе покидания Британии она делегациям двух магических школ не доставит. Тем самым, им Министры лишились возможности заявить, что ведут переговоры с террористами о выдаче заложников, так как заложников никто не захватывал. Тем не менее, делегации двух школ по-прежнему находились на территории Хогвартса.

В общем, три Министерства Магии оказались в чрезвычайно запутанной ситуации, для решения которой требовалось придать правительству Люциуса Малфоя хоть какой-то официальный статус, исходя из которого, с ним можно будет вести переговоры далее.

Стоит ли говорить, что представители трех Министерств в Международной Конфедерации Магов, заседание которой было спешно созвано и состоялось на территории Германии, подняли вопрос о признании смены власти в Британии легитимной? В конце концов, это был наиболее надежный способ все-таки обеспечить возвращение школьников (в том числе Крама, восходящую звезду Болгарской сборной по квиддичу) из Британии.

В целом, от Темного Лорда не потребовалось даже наложить ни одного заклинания, чтобы захват им Британии признали законным — с гибелью Дамблдора его фракция в Международной Конфедерации практически распалась и не смогла противостоять представителям трех других стран и их союзникам. Прецедентов же, когда подобный захват власти признавали законным, в истории хватало. Собственно, именно соблюдение внешней законности и было одной из причин, из-за которых Темный Лорд не распустил Министерство сразу. Конечно, это была далеко не основная причина, можно было придумать множество других способов добиться международного признания и избавившись от Министерства Магии Британии.

* * *

Постепенно бурление, вызванное результатом Турнира Трех Волшебников, затихло и в Хогвартсе. Нет, часть учеников по-прежнему сочувствовала Краму, а часть злорадно шепталась, что он хорош только в квиддиче и ему не стоит слезать с метлы. Хаффлпаффцы и большинство гриффиндорцев открыто поддерживали Диггори, тихо перешептываясь за спиной Гарри Поттера, игнорирующего их и сопровождаемого молчаливыми равенкловцами. Представители мужского пола, как обычно, восхищенными глазами провожали победительницу Турнира, но у тех, кто себя более-менее контролировал даже под влиянием магии крови Флер, во взгляде помимо восхищения присутствовала и опаска — память о гибели Бэгмена была ещё очень свежа. Похоже, у француженки все-таки получилось хоть частично избавиться от маски легкомысленной красавицы. Вопрос только в том, надолго ли?

* * *

После окончания Турнира Трех Волшебников, ученики ещё несколько дней оставались в Хогвартсе, дожидаясь результатов сдачи экзаменов для всех курсов, кроме пятого и седьмого и начала сдачи С.О.В. и П.А.У.К. для этих двух курсов соответственно.

Работа Департамента образования к этому времени была в достаточной степени восстановлена, чтобы в школу была без особых проволочек направленна министерская комиссия для приема экзаменов. Собственно, в этой комиссии даже не было новых лиц, все та же группа пожилых уважаемых магов и ведьм, которые в свое время принимали экзамены как у солидной части Вальпургиевых Рыцарей, так и у их оппонентов из Ордена Феникса, многих из которых давно уже не было в живых. Что тут говорить, Гризельда Марчбэнкс, глава комиссии, в свое время принимала экзамены по Трансфигурации и Заклинаниям у самого Альбуса Дамблдора! В общем, эта крошечная cутулая ведунья с морщинистым, словно затянутым паутиной лицом, была обязательной частью экзаменов для многих и многих поколений магов Британии.

В общем, преподаватели занимались организацией экзаменов вместе с комиссией и проверкой уже сданных работ, а пять курсов из семи оказались предоставленными самим себе, как это обычно бывает в последние дни года.

В один из таких часов, в четверг после обеда, друзья решили навестить Хагрида. День был ясный, солнечный; Лапочка лениво разлеглась на крыше.

— Кто там? — проревел Хагрид, появляясь в дверях. — Гарри!

Он быстро подошел к ним, обнял Гарри гигантской ручищей, взъерошил ему волосы и сказал:

— Рад видеть тебя, дружище. Здорово!

Войдя в хижину, они увидели на столе две чашки размером с ведро.

— Выпил чашечку с Олимпией, — заметил Хагрид. — Ушла только что.

— Рад, что ваши отношения налаживаются, — заметил равенкловец.

— Отношения-то налаживаются...

— Но? — поинтересовалась Гермиона.

— Но... не знаю я, в общем. Сами-Знаете-Кто захватил власть, Дамблдора, чтоб его остановил, нету. Невилл есть, но что он сделает... — вздохнул полувеликан.

— Хагрид, — вздохнул Гарри. — А надо ли останавливать?

— Это Сами-Знаете-Кто! Знаете, что он в первую свою попытку прорваться к власти творил?

— Имеем представление. И о том, что его сторонники творили. И о том, что его противники творили, — сказала Гермиона. — Страшная это была война. И кровавая. С обоих сторон, Хагрид. Жестокая и к победителям, и к побежденным. Круцио или Азкабан? Авада или Поцелуй Дементора? Итог, право, примерно одинаков. Для живых.

— Решай, Хагрид. Ты, лично ты, хочешь, чтобы это началось заново?

— Ладно... А сейчас... сейчас... кто хочет пойти со мной, посмотреть на последнего соплохвоста?

— А он ещё жив?

— Ну, одного я из лабиринта живым вернуть сумел. Правда, он подпалил Лапочке хвост и ей это не понравилось. Я её еле оттащил.

— До утра соплохвост не доживет, — констатировала Гермиона.

— Да ладно, Лапочка безобидна... — начал Хагрид.

— Для нунды, самого смертоносного животного, известного магам, — оборвала его равенкловка.

* * *

Когда они вошли в зал, он был по традиции украшен цветами победившего факультета, которым, как обычно, был Гриффиндор. В чем, разумеется, не было ничего удивительного — даже после смерти Хмури преподаватели продолжили не слишком уж топить львиный факультет. Но, с учетом того, что МакГонагалл в этом году было совсем не до своих львят, отрыв от Хаффлпаффа был минимален. Равенкло и Слизерин продолжали гордо удерживать нулевой результат. Впрочем, кое-кто уже открыто шептался, что, возможно, в следующем году гонка за Кубок Хогвартса может неожиданно вновь обрести смысл.

За столом преподавателей как обычно пустовал трон директора и место профессора З.О.Т.И., на месте, в начале года занятое Каркаровым, теперь восседал совсем другой представитель Дурмстранга. А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались.

Размышления Гарри прервала профессор МакГонаагалл, которая поднялась со своего места. В шумном Большом зале, гам в котором пусть и не дотягивал до Рекордов прошлых лет, а теперь и подавно повисла тишина.

— Закончился, — произнесла декан Гриффиндора, оглядев присутствующих, — еще один учебный год. Многое я бы хотела сказать сегодня вечером, но время не бесконечно и обращаться я прежде всего буду к ученикам Хогвартса. Итак, Магическая Британия изменилась.

С этими словами женщина обвела усталым взглядом ряды школьников.

— Пока здесь, у нас, в Хогвартсе, шла напряженная борьба между чемпионами трех школ, Британия за пределами стен замка тоже была совсем не тихим местом. И сейчас вы, до этого укрытые от житейских бурь надежными стенами древнего замка, покинете его, дабы окунуться в эту изменившуюся Британию.

МакГонагалл замолчала.

— Я не буду говорить, что изменилось, вы это и так знаете, я только попрошу — останьтесь в живых, — сказала она, обернувшись к светлым факультетам и демонстративно игнорируя темные. — И помните, вы будете с радостью встречены в этом замке всегда, в любое время.

Минерва МакГонагалл развернулась к иностранным студентам, сидящим рядом с темными факультетами.

— То же относится к нашим иностранным гостям и всем, кто придет сюда с миром к этому замку.

— И с войной к Темному Лорду, — прошипел Гарри.

Гермиона фыркнула.

— Ступайте же, и не забывайте Хогвартс, — закончила свою речь профессор МакГонагалл.

* * *

Сундук Гарри был упакован, на шее уютно устроился Ириссахс. Они с Гермионой толкались вместе с остальными четверокурсниками в переполненном холле в ожидании карет до станции Хогсмид — сидхе, после первого курса избегавший возвращаться из Хогвартса на поезде, в этот раз решил прибегнуть к этому виду транспорта, решив проводить Гермиону во избежание проблем. Стоял прекрасный летний день. Точнее, прекрасный летний день странного лета, в которое погода на улице совершенно не заботила большинство обитателей Магической Британии.

— Гарри!

Он оглянулся. По ступенькам крыльца быстро поднималась Флер Делакур. За ней в распахнутую дверь Гарри увидел, как Хагрид помогает мадам Максим запрягать гигантских лошадей. Карета из Шармбатона скоро тронется в путь.

— Мы встретимся, я надеюсь, — сказала Флер, протягивая ему руку. — Я думала получить здесь `габоту, хотела улучшить свой английский. Но в сложившихся обстоятельствах я п'гедпочту подождать с этим.

— Разумное решение, — заметил сидхе. Флер улыбнулась ему. Гермиона промолчала.

— До свидания, Гарри, Гермиона, — попрощалась Флер. — Было очень п'гиятно познакомиться, будете во Ф'ганции, моя семья будет рада видеть вас обоих у себя в гостях!

Сидхе Смерти и его спутница с легкой улыбкой смотрели, как Флер бежит к мадам Максим и серебряные волосы дочери Дома Кровавого Рассвета сверкают в лучах утреннего солнца.

— Как вы доберетесь обратно? — прозвучал невдалеке слегка взволнованный женский голос. — Этот профессор управлять кораблем как Каркаров?

— Каркаров не управлял, — ответил ей Виктор Крам. — Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы. Можно тебя на пару слов в менее людной обстановке?

Слизеринка кивнула и вместе с дурмстрангцем вышла из толпы.

— А можно мне автограф? — крикнула им вслед младшая сестра Дафны.

— Не волнуйся, Астория, я попробую добыть его для тебя, — ответила ей девушка. — Виктор, ты же мне не откажешь?

Гермиона в конце концов отвела взгляд от гигантской кареты Шармбатона, в которой давно уже скрылась Флер, и улыбнулась единорогам, которые были запряжены в их транспорт, сейчас приближавшийся по дороге.

Эпилог. "Хогвартс-экспресс".

Этот летний день разительно отличался от дождливого сентябрьского дня, когда они ехали в Хогвартс, — на небе ни облачка. В купе вместе с Гарри и Гермионой никого не было. За стенкой жарко обсуждали результаты экзаменов четверо шестикурсников с их факультета, за второй о чем-то разговаривали второкурсники, но ни сидхе, ни его спутницу это не волновало.

— Вот и закончился этот учебный год, — вздохнула Гермиона. — Кто бы мог подумать, что он закончится именно так.

— Могу назвать пару десятков личностей, способных заподозрить. И ещё пару десятков тех, кто мог бы в точности узнать и рассказать другим, если бы хоть слегка заинтересовался, — ответил Гарри.

— Пророки из числа сидхе?

— Именно они, — кивнул равенкловец. — Но поверь моему опыту, пользы от полученных таким образом знаний немного. Даже для самих пророков.

— Кстати, о пророчествах. А точнее, об этой байке про Лонгботтома. Ты объяснял, что пророчество, изреченное Трелони, в любом случае закончило действовать много лет назад...

— Пророчество действительно, даже если оно было и было таким, как сейчас утверждают, давно закончилось, Гермиона. Вот только, что такое любое пророчество само по себе? Напитанная магией крови и тем самым воплощенная линия судьбы, не более того. А значит, кровью же можно и исказить пророчество, и придать новую жизнь старому... Если нельзя взять умением, количество тоже кое на что способно. Помнишь, я объяснял Сириусу суть Ордена Феникса? Добровольная жертва — страшная сила. Так что в реке крови можно утопить многое. Очень многое...

Остаток пути равенкловцы молчали.

* * *

Наконец, поезд слишком скоро затормозил у платформы 9 и 3/4. Ученики стали выгружаться, и коридор вагона заполнили обычный шум и суета. Равенкловцы поднялись с сидений, Гермиона взяла свои вещи и направилась к выходу из вагона.

Равенкловцы остановились перед самым барьером, отделяющим платформу 9 и 3/4 и переждали последних уходящих школьников. Наконец, Гермиона развернулась к своему спутнику.

— Но ведь для реки крови мало просто желающих её пролить. Нужен вождь. Вождь, которого нет и не будет.

— Это для войны действительно нужен вождь, — поправил её Гарри. — Для реки крови пролитой во имя единой цели хватает одной единственной бойни. Для неё достаточно знамени, символа. Лучше живого, но сойдет и мертвый.

— Избранный, Герой Пророчества, Невилл Лонгботтом. Живое знамя. Что ж, до встречи в лесу, — сказала Гермиона, после чего шагнула прямо в стену.

Сидхе исчез в изумрудной вспышке.