Жало

Ох.

Ой.

Твою мать.

Как больно.

Кажется, болит каждая мышца.

Нет, каждая клеточка.

Ох. Ох. Ох.

— Ох... — послышалось рядом. Заворочалось.

За спиной закашлялась Ён, сплюнула. Ханна, скрипя зубами, села.

— Божечки ж мои... Мальчики и девочки. Мы, кажется, живы?

— Мне приснился кошмар, — сообщила Кэт. — Там были заморозки, внезапный дождь с градом, а потом ночь и наводнение из кипятка. И мы уплывали по нему на лодке.

Я вытянул шею (еще один приступ боли). Пещеру заливал серый свет обычного эквестрийского хренпоймешькакоговремени суток.

Туманная стена перегораживала вид.

Не было ни жары, ни холода. Вернее, была жара — но обычная. Не сошедшая с ума скороварка с ледяным душем, в которой мы очутились вчера не-ночью.

— Где мы?

— Там... куда ты нас привез, — простонала Ханна. — Кажется, в трехстах метрах ниже по течению от лагеря, но не уверена. Что это было такое?

Я что-то зассал вставать. Слишком низким был потолок пещеры — а говоря точнее, просто выемки в скале — и слишком наклонным пол.

Просто подполз к выходу.

Склон уходил вниз, в туман. Воды видно не было. Должно быть, этот поехавший кипящий паводок закончился так же, как и начался.

— Интересно, часто здесь такая фигня?

— Какая разница? — спросила Ён. — Главное, что мы живы!!! — она засмеялась.

Эх, мне бы ее оптимизм.

— Лодку снесло.

— Да и хрен бы с ней, — заметила Ханна. Перекатилась через меня. — Так. Приступаем к медицинским процедурам, — она щелкнула крышкой ящика.

Ватка огнем прошлась по моим царапинам. Ханна впихнула мне в рот что-то круглое.

— Что это?

— Лучше не спрашивай, — хмуро ответила та.

Волшебная таблетка, чем бы она ни была, помогла — мутиться в глазах и трещать в голове стало меньше. Я хмуро стал таращиться в туман.

— Интересно, что с лагерем?

Кэт уселась рядом.

— Смыло, наверно.

— Не уверен. Мы ж крепили все, того, надежно. И контейнеры воды не боятся.

— Воды, ага. А не крутого кипятка, — напомнила Ханна.

Ён приобняла Кэт за плечи.

— Ты можешь связать с Уилер?

— Если смогу, это будет чудом, — отозвалась Кэт. Защелкала рычажками рации... — Ну я же говорила?

— Что такое?

— Рация сдохла, — сообщила Кэт. — Ноут, как ни странно, остался цел, но толку от него сейчас?

Я почесал в затылке.

— Может, попробуем доплыть до лагеря?

Ханна покачала головой.

— Кость. Я в таком состоянии далеко не уплыву.

— Я проплыву! — Ён вскинула руку, как отличница на уроке.

— Я бы тоже... попробовал, — нет, я не то чтобы нарывался — но за время нашего попадания в Эквестрию я успел натренироваться в плане плаванья. Может, и одолел бы триста метров между пещерой и нашей брошенной стоянкой.

Ханна осторожно вытянулась. Ну как вытянулась — пятками уперлась мне в бедро, головой — в стену пещеры. Зрелище было соблазнительным... но я бы сейчас и на Дейзи Ферн в неглиже не польстился.

— А что мы надеемся там найти? — спросила она, буравя меня и Ён взглядом.

— Ну... — ответила за нас Кэт. — Это первое место, где нас будут искать Уилер с компанией.

— А, думаешь, будут?

— Обязательно, — вмешался я. — Даже больше, наверняка уже ищут. Они же знают, что мы живы.

— Откуда... — Ханна кивнула. — Да. Понятно.

Все-таки я переоценил свои силы.

Да и Ён тоже.

Первый раз мы отдыхали, уцепившись друг за друга и качаясь на волнах. Отдыхалось плохо, к тому же течение успело снести нас сильно ниже. Второй раз нам попался какой-то камушек среди волн — сишком маленький, чтобы на него забраться, но уцепиться нам его хватило — и с третьей попытки мы, задыхаясь, плюхнулись на берег.

И лежали носом в камень минут двадцать, прежде чем Ён — да и мне — хватило сил подняться.

Мда.

От лагеря мало что осталось.

Исчезла "кухня", исчезла спальная палатка. Складская осталась на месте, но опрокинулась набок — должно быть, под напором течения. Рядом с ней виднелось несколько ящиков с продовольствием — те, что оказались слишком тяжелыми. Исчез ветряк, даже поднятый наверх, пропала без следа стойка с приборами.

— Надо... очень много вернуть обратно, — Ён попинала ногой ближайший ящик.

— Шутишь? Оно все на дне морском.

— Не так. Через Жало.

Я покосился на привычный уже прогал в тумане.

Ён принялась бродить вокруг, пытаясь оттащить сдвинутые течением ящики и приборы обратно к палатке. Я стал помогать ей.

Интересно, зачем? Половина наверняка перепортилась от жары.

Вообще. А стоит по новой ставить лагерь на острове? Кто знает, как часто в Эквестрии случается такая... такая... плохая погода?

Может, поискать место, которое лучше подходит? Пусть подальше от Жала — но не так близко к воде?

Хотя — где? На верхушке скалы лютая холодина. Да и ровное место там искать задолбаешься.

Хотя — а много ли мест мы тут вообще осмотрели?

— Генератор! — Ён, поднатужившись, приподняла край коробки. Я пришел ей на помощь.

— Надо проверить, работает ли...

За спиной затарахтело.

Я обернулся.

Ярко-оранжевый плотик, гудя мотором и покачивая антенной — будто детская игрушка — выплывал из тумана.

— Служба вызывает Квартет! — раскатилось над водой. — Служба вызывает Квартет! Квартет, ответьте!

Я подорвался к воде.

— Э-ге-гей!

— Мы здесь! — Ён подпрыгивала, размахивая руками.

Я, кажется, аж разглядел, как закрутилась камера на носу плотика.

— Квартет! — рявкнул динамик. — Ваше состояние? Где...

— Все живы! — звонко выкрикнула Ён.

Смерив взглядом плотик, я подумал, что решена проблема — на чем везти обратно Кэт и Ханну.

Час спустя мы сидели в кружок вокруг новой рации в новой палатке. Для настроения, стоило, наверно, сидеть у костра — но для него не было ни возможности, ни желания. Даже шевелиться особо не хотелось — в избитые мышцы понемногу возвращалась боль.

В углу стоял ящик с новыми бурбулятором и новыми припасами. Во время наводнения погибло — по словам Ён, разбиравшей завалы — больше, чем показалось сначала. Горячая вода проникла внутрь и перепортила кучу хавчика. Даже консервные банки разнесло течением по всему острову, а большую часть — скатило в бездну.

Новый ветряк нам обещали как только так сразу. А пока приходилось обходиться парочкой слабеньких аккумуляторов.

Кэт окинула нашу компанию взглядом.

— Ну... с победой нас, — неловко пробормотала она.

Ханна покачала головой.

— С какой победой?

— С маленькой. Для каждый день, — неожиданно возразила ей Ён. — И так — будем раз и еще раз. Пока не победим совсем. Так?

Ханна тяжело вздохнула.

— И что теперь нам делать?

Я кашлянул.

— Ну... давайте, наверно, оставлять дежурного. Чтобы предупредил, если погода вдруг начент портиться.

— Я не о том, — оборвала меня Ханна. — Ребята и девочки. Вы еще не убедились, что Эквестрия не подходит для выживания? Мы еще живы по чистой случайности. Нам просто повезло больше, чем тем, кого она прикончила до этого, — зеленые глазищи обвели взглядом палатку. — Но вечно нам везти не будет.

— Хватит! — от неожиданно громкого голоса Ён у меня заложило уши. Кореянка свирепо ударила ладонью по земле. — Больше хватит разговоры о том что всем умереть! Ты с Костя вытащить меня из машина тогда — для того? Или нет? Или тогда ты делала храбро и быстро — а сейчас нет почему?

Я присвистнул. Ён, похоже, не на шутку разволновалась — сейчас она говорила по-русски гораздо чище. Обычно.

— Правильно, — поддержала подругу Кэт. — Ханна, ты чего? Сама обещала нас отсюда вытащить. Помнишь?

Ханна смотрела куда-то сквозь брезент палатки.

— Я уже говорила, — буркнула она. — Я устала. А, ладно... — она отвернулась к стенке. Чем-то там завозилась...

— Что?

— Маленький неофициальный подарок от полковника с Уилер в честь спасения, — сообщила та. — Кое-что из рациона подводников для улучшения пищеварения.

Звякнуло стекло.

— Ого! — Кэт вгляделась в маленькую бутылочку.

— На четверых здесь, конечно, по капле. Но отметить наше выживание... Нашу, как ты говоришь, маленькую победу — почему нет?

Она бережно разлила вино по крышкам.

— За Землю.

— За жизнь.

— За победу, — Ён задумчиво понюхала крохотный стаканчик.

— За все хорошее, — высказался я последним. Вино ласковым огнем согрело больное горло.

— Давайте спать, — Ханна зевнула. — Всем нам нужно отдохнуть. А завтра будем думать, что делать дальше. Хорошо?

Не-не-не. На сей раз — никакой дурацкой самодеятельности с игрой в этих, капитанов Куков. Только спокойные, аккуратные прогулки без выхода за покрытие пеленгатора.

Хотя... тут и в пределах его действия столько островков, что можно сбиться со счета.

Я старательно наносил на карту наш курс. Не, нам как бы показали, как работать с плоттером, но вот как раз он и не выдержал эквестрийских условий.

Черные спины выплывали из тумана и в нем же пропадали. Большинство — или слишком низкие, или слишком крутые, короче, для нового лагеря они не подходили.

Вот показалась торчащая из воды длинная каменюка, будто башня. Ее сверху покрывало множество каких-то крохотных черных блямб... Ну да. Точно.

— Смотри, — я тронул Ён за плечо. — Вот такую штуку мы с Ханной видели в море.

Ён внимательно осмотрела грибы.

— У вас оставалось время и смотреть на стороны? — весело спросила она.

— Да ну тебя.

Идея подыскать место, где нас точняк не затопит волной из кипятка, обсуждалась долго.

С одной стороны — остров, как говорится, в шаговой доступности от Жала, это, конечно, удобно. Далеко плавать не надо, припасы всегда под рукой. А с другой — раз в неделю сплавать за продуктами нас не напряжет, а Уилер со Службой, сидя в Праге, чем помогут нам тут? Что и показало наводнение.

Ученые Службы до сих пор спорили, в честь чего нас едва не сварило. Из их объяснений я понял только, что они не могут выбрать, чья гипотеза достоверней. И что было бы хорошо, если б мы сплавали хотя бы километров на сто вверх по течению, делая попутно замеры и съемки. Лезюр, услышав идею, против всех ожиданий, не наложил на нее вето тут же, а буркнул что-то типа "Это надо обдумать".

Ну и вот. Теперь мы с Ён нарезали круги вокруг лагеря. Ища местечко, где можно будет устроиться понадежней.

Легче сказать, чем сделать.

Мы с Ханной знали аж три-четыре места, где можно было выбраться на берег, включая ту бухту, где мы... короче, где мы уронили в пропасть тент. Но все они были двух видов.

Первый — типа склона у нашего лагеря. Человек поместится, а палатка — фигвам. Либо склон такой крутой, что ходить по нему надо на карачках, не то что разбивать стоянку.

Второй — типа той самой бухты. Слишком близко к воде, если вдруг опять наводнение. И далековато от ретранслятора.

Ну вот.

Еще проблема — мы ж не знали толком, как высоко может подниматься вода. Правда, геологи Службы, отсмотрев по новой кучу наших снимков, хором заявили, что теперь-то они ясно видят оставленные наводнениями следы на скалах. Очень, блин, вовремя.

Ну, по крайней мере, они заодно сказали, что выше того раза паводок вряд ли достанет.

Опять же... А если специалисты Службы чего-то напутали? На нашем острове мы, по крайней мере, можем быстренько свалить к берегу, пока не стало слишком поздно. Если не щелкать клювом, как мы в прошлый раз — так можно и на скалы прямо напротив лагеря успеть вылезти, там уж вряд ли достанет. А вдали от берега?

Или сплавать вдоль берега не на сутки, как мы с Ханной — а на неделю или две? Осматривая берег, пока не найдем подходящее место? Ведь не может быть такого на целой планете?

Правда, тогда придется остаться почти без связи с Землей? Страшновато.

Но тогда можно и не париться. Устроиться в бухте, выставлять дежурных и стараться не пропустить наводнение. Раз в несколько дней плавать к Жалу с докладом и за хавчиком. Как-то так.

Своими мыслями я поделился с Ён.

Та покачала головой, но ничего не сказала. Вообще, что-то она какая-то задумчивая сегодня.

Ну вот, плывем дальше. Вокруг туман, шумит вода, грохочет вдали...

— Ён. Знаешь, чего я подумал?

— Ммм?

— Вот этот грохот, — я ткнул рукой для иллюстрации. — Слушай. А может, это и есть дождь?

Ён прислушалась. Тряхнула черными прямыми волосами.

— Так долго? Все время? Так сильно?

— А ты вспомни, что было во время шторма. Ревело так, что мы чуть не оглохли. И это. Это же другая планета. Кто сказал, что дождь здесь не может идти постоянно?

— Не знаю, — Ён отвернулась к пульту, когда запищал эхолот. Сквозь дымку вырисовывалась очередная скала.

Так. Кажется, ее нам придется оплывать.

Остров был здоровенным — дальняя сторона скрывалась в тумане. Ближнюю к нам венчала глыба, похожая на голову какого-то сказочного чудища. Словно огромный дракон улегся на скалу, вытянул передние лапы и внимательно так уставился на невидимое солнце.

Ён довернула руль, лодка ушла правее. Мимо нас проплывал бок "дракона" — почти отвесный обрыв, исчерченный пестрыми полосами. Я сощурился, стараясь разглядеть, что там дальше, в тумане.

Вроде обрыв делается ниже? Я вытянул шею, стараясь заглянуть через его край. Кажется, дальше в противосолнечную сторону и склон не такой крутой... Может, это то, что мы искали?

Лодку качнуло. Слегка, но Ён обернулась к скале. Присвистнула.

Проследив за ее взглядом, я увидел зияющую в камне арку.

Не, реально. Неправильная арка двухметровой высоты. В которой глухо свистел ветер.

— Пещера?

— Похоже, — Ён внимательно рассматривала прогал.

— Что такое?

— Смотрим?

Я свистнул.

— Сколько мы говорили, что нам тут, типа, нельзя рисковать?

— Что здесь риск?

Я помотал головой.

— Когда б не камень окаянный, что мне на голову упал... Ён, да эта штука может нам на башку свалиться!

— Окей, — да и лодка уже миновала арку. Мы скользили по течению вдоль обрывистого берега... который, впрочем, уже превращался в пологий, открывая вид на обширный склон.

А ведь это, кажется, вполне может подойти...

Склон уходил вверх, к череде темных останцев — не, ну точняк драконья спина — вроде и довольно полого, а вроде и по высоте раза в три выше, чем наша каменюка. И палатки поставить вроде можно — вон там вообще такая нормальная терраска, да еще и прикрытая скалистым выступом от эквестрийского солнышка. Мыс-"хвост" все еще тонул во всегдашнем эквестрийском тумане.

Мы переглянулись.

— Смотрим, да?

— Ладно, твоя взяла.

Лодка на самом малом ткнулась в скалы. Мы обмотали трос вокруг очень кстати пришедшегося скального выступа и по очереди перебрались на скользкие от влаги камни.

Не торопясь — спешить-то некуда, да и дыхалка экономится — мы начали подъем к присмотренной мной терраске. Шаг за шагом мимо серых и розовых глыб "гребня", мимо и тут растущих черных грибов...

— Я понимаю, — Ён опустилась на колени. Коснулась гриба пальцем.

— Да?

— Они растут, — Ён замялась, подбирая слова, — где нет кипящей воды. Выше, чем вода идет.