Стальные псы 3: Лазурный дракон Владимир Василенко

Земли к северу от старого лагеря представляли собой сплошные заросли бамбука, разбавленные только шореями — исполинскими деревьями метров по шестьдесят высотой. Стволы у этих гигантов были ровными, как мачты, диаметром в пару метров, а раскидистые кроны смыкались высоко над нашими головами сплошным зеленым навесом.

Этот участок, по словам Гюрзы, был относительно безопасным и использовался их отрядом как постоянные охотничьи угодья. Тут обитали бамбуковые крысы — здоровенные грызуны размером с мини-пига, панды, обезьяны, всяческие ящеры, будто сбежавшие из фильмов про динозавров. Ну, и для полного ассортимента — куча змей и жаб. В многочисленных мелких озерах и протоках между зарослей кишмя кишели некрупные крокодилы. Некрупными, как я понял, считались те, что не могут сходу перекусить человека пополам.

Вся эта живность была относительно легкой добычей для подготовленных и хорошо снаряженных игроков, а потому люди Чингиза здесь активно качались и фармили ингредиенты, добываемые с животных. Дело, судя по всему, было прибыльное — одних только шкур здесь можно наколотить столько, что хватит на среднюю кожевенную фабрику.

— Главное — в воду без оглядки не лезть, — посоветовал Гюрза. — Те же инканьямбы попадаются даже в лужах по колено глубиной. Да и вообще — по протокам сюда и гбахали иногда забредают. И анаконды крупные.

От местных водоемов у нас и без его предупреждений уже начали формироваться разные фобии. Черт его знает, что может скрываться в этих омутах. Вода в озерцах и лужах мутная, коричневая — не то из-за примесей глины, не то из-за каких-нибудь водорослей. А когда переходишь мелкие участки вброд и разбередишь ил со дна — то и вовсе похожа на густой суп. Гюрза, прежде чем ступать куда-то, пробовал глубину древком копья. Наши тоже стали следовать его примеру, нарубив для этого посохов из подходящих стеблей бамбука.

В итоге, хоть в этот раз и не приходилось прорубать себе путь в зарослях саблями, продвигались мы все равно не быстро. Это был настоящий бамбуковый лабиринт — разнокалиберные стебли росли плотным строем, так что уже в десяти шагах за ними ничего толком не разглядишь. И по прямой по этим зарослям идти не получалось — то и дело уткнешься в какой-нибудь пруд или болотце, которые проще обойти. Тяжелее всего приходилось Терехову и особенно Даниле — под весом их доспехов вязкая глинистая почва продавливалась, засасывая сапоги так, что приходилось с силой вытягивать их, будто из трясины.

Мобов по пути попадалось много, но мы старались не терять на них времени, и били только тех, кто совсем уж нарывался. Плюс Док снова развлекался в своем стиле — поднял нежить из целой дюжины бамбуковых мышей и натравливал это хвостатое верещащее воинство на все, что видел.

К слову, зомби-грызуны у него получились довольно шустрыми и свирепыми, и были явно опаснее своих прототипов. Толпой он запросто расправлялись с ящерами размером с теленка. Все-таки мастерство Дока росло на глазах. Если раньше от его живых трупов в бою практически не было толка, то сейчас мы получали ощутимое подкрепление, с которым, к тому же, делиться не надо, да и потерять не жалко. Если бы подопечные некроманта еще не так воняли — цены бы им не было.

Всю дорогу я ломал голову, как бы мне незаметно отколоться от отряда, но вскоре сами джунгли подбросили мне отличный шанс. А помог этому, сам того не ведая, Док.

Мы как раз вышли к берегу длинного изогнутого водоема со стоячей водой и остановились, чтобы прикинуть, как перебраться на другую сторону. Стая доковских зверенышей сходу набросились на крокодила, который вздумал задремать на кочке, подставив бугристую спину под редкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густые кроны деревьев-великанов.

Зубастый был довольно крупным — метров двух в длину — и обычных бамбуковых крыс наверняка лопал на завтрак. Но крысы-зомби, заживо рвущие своими резцами куски мяса с его боков, для него оказались полной неожиданностью. Те, к тому же, набросились на него с каким-то особым остервенением — будто в них генетическая ненависть к заклятому врагу взыграла. Рептилия попыталась спастись бегством, нырнув под воду. Но не тут-то было — крысюки, кровожадно вереща, бросились ему вслед и грызли даже в воде, как огромные мохнатые пираньи.

Но тут вмешалась третья сторона. Нечто огромное всколыхнуло воду в озере так, что образовалось мини-цунами. Лениво высунулось из воды и одним махом накрыло и крокодила, и нацеплявшихся на него грызунов. Широченная, покрытая бесформенными наростами спина походила на змеиную, но сильно расплющенную. Габариты чудовища, да и его очертания было сложно сходу оценить, потому что большая его часть скрывалась в мутной воде. Но когда оно снова показалось на поверхности, пусть и частично — стало понятно, что лучше бы оно и дальше сидело на дне. А еще лучше — вообще никогда не появлялось на свет.

— Вот же ж срань господня! — заверещал Стинг, опуская вскинутый было для выстрела лук. — Это что за хрень?!

— Понятия не имею! — ответил Гюрза, сам вытаращившись на зверюгу с нескрываемым ужасом.

Монстр напоминал этакую длинную мокрицу шириной метра три, а длиной — все десять. Высовываясь из воды, он изгибался знаком вопроса, будто вставшая на дыбы кобра. На нижней стороне его плоского туловища обнаружилось сразу с десяток круглых пастей, похожих скорее на присоски, обрамленные острыми иглоподобными зубами. И, судя по всему, под водой скрывались щупальца или какие-нибудь ласты — потому что тварь довольно шустро двигалась по дну.

Наши возгласы ее, похоже, привлекли — бросив недоеденного крокодила, она мощным рывком ринулась вперед, вздымая целые фонтаны брызг. Псы бросились врассыпную. Я тоже геройствовать не стал и, лавируя между стеблями бамбука, отбежал в сторону ближайшей шореи. Остановившись у самого ее ствола, взглянул наверх, примеряясь к ближайшей ветке.

Высоковато. Метров восемь-десять точно.

Прыжок Лягушки!

Я подпрыгнул вертикально вверх, вытягивая правую руку. Ага, этакий супермен недоделанный. На взлете постарался максимально замедлиться с помощью зерна Парящего сокола — чтобы точнее поймать верхнюю точку траектории. А потом активировал Выброс жала.

Серебряный дротик устремился вверх, разворачивая за собой веревку. Есть! Длины, слава богам, хватило. Еще миг — и я повис на тонком, но прочном серебристом тросе. Теперь Притягивание... Веревка начала стремительно сжиматься, подтягивая меня наверх, будто лебедкой. Усохла до своей минимальной длины в метр, а там уже я, уцепившись за трещины в коре, высвободил Жало и выстрелил им снова, целясь еще выше.

Ха, работает! Мне бы в реале такую штуку — можно было бы челленджи устраивать на скоростной подъем. Выброс Жала — Притягивание — закрепился. Снова Выброс Жала — Притягивание — и еще на несколько метров вверх одним махом. А дальше уже пошли и ветки почаще. Добравшись до удобной развилки метрах в тридцати над землей, я сделал передышку и взглянул вниз.

Занятная штука, кстати — смотреть на привычный мир с высоты. Пробовали когда-нибудь забираться на крышу какого-нибудь здания и разглядывать улицы сверху? Есть в этом что-то философское. Городская суета перед тобой, как на ладони. Снуют туда-сюда машины, люди копошатся, как мураши в потревоженном муравейнике. А ты наблюдаешь за всем этим будто из другого измерения. Мало кто из тех, кто там, внизу, хоть изредка поднимает взгляд в небо. Да и вообще, на крышах — какой-то свой, особенный мир. Простор, свобода. Каменные джунгли не давят на тебя монолитами стен и потолочных перекрытий.

В верхнем ярусе джунглей виртуальных тоже все оказалось совсем не так, как внизу. Обросшие лианами ветви шорей переплетались между собой, образуя этакий лабиринт из живых мостков над пропастью. И, если в зарослях внизу всегда царил этакий зеленый полумрак, то здесь было полно света и ярких красок. Порхали с ветки на ветку разноцветные птицы, кое-где гроздьями свисали с веток диковинные плоды, цвели цветы. Живности тут, наверху, было не меньше, чем на поверхности, но в основном она была безобидной. По крайней мере, по первому впечатлению.

Нижний же ярус отсюда выглядел непролазными дебрями, в которых разве что изредка можно было различить каких-нибудь существ. Вон то самое озерцо, возле которого мы наткнулись на неведомую тварь. Вода в нем до сих пор ходит ходуном, да и заросли бамбука вокруг растревожены. Самих Псов не видно, но траектории их движения можно угадать по качающимся верхушкам растений и разлетающимся в стороны мелким птахам.

А вон и само чудовище. Надо же, действительно гонится за ними! Шустро, изгибая спину, будто гигантская гусеница.

Ладно, пусть пока развлекаются. Пока опомнятся, пока меня хватятся — я буду уже далеко. Плюс в такой неразберихе и не поймешь, кто куда девался. Скорее всего, решат, что я погиб и будут проверять ближайшие менгиры возрождения. Это тоже небольшая фора. Думаю, пару часов у меня есть. А вот дальше...

Дальше — чистый риск. Чем дольше меня не будет, тем сложнее будет объяснить причины и обстоятельства моей самоволки. И тем больше вероятность, что о ней узнает Чингиз. И черт его знает, как он будет на это реагировать. Сомневаюсь, что просто погрозит пальчиком.

Ладно, лишь бы этот риск оправдался. Будет вдвойне обидно, если в ходе своей одиночной вылазки я так ничего не выясню. Так что нужно действовать!

Я в которой раз заглянул в интерфейс, проверяя, не горит ли в чате зеленый огонек напротив имени Маверика. Нет, все еще в оффлайне. Учитывая, что живет он где-то в Европе, по часовым поясам мы с ним не совпадаем. Но умудрились же как-то встретиться в тот раз, в Гараксе. Значит, он заходит в игру не строго по расписанию, а в разное время суток. А то и вовсе дробит сеанс на несколько мелких — так многие делают. Так что, надеюсь, я все-таки застану его.

Огляделся, прикидывая направление. Никакой реки внизу пока не видно, так что двигаться надо на юг, вглубь полуострова. А там уж сориентируюсь. Вопрос только в том, как именно двигаться. Может, прямо по верхнему ярусу?

Наметанный взгляд трейсера сходу видел в переплетении ветвей и лиан точки опоры, препятствия, начинал выстраивать варианты маршрутов. Обычно на то, чтобы подобные паззлы сходились, мне достаточно беглого взгляда. Но здесь, в незнакомой среде, это пока не срабатывало.

Вообще, я читал, что паркур как раз и зародился в ходе наблюдений за африканскими аборигенами — как те ловко и быстро передвигались по пересеченной местности без всякого намека на дороги, карабкаясь по деревьям и скалам, перепрыгивая через препятствия. Но это когда было-то. Так называемый Methode naturelle канул в лету еще в конце ХХ века, а уж современный паркур тем более дисциплина чисто урбанистическая. А я и вовсе занимался в основном промышленным его направлением. Недостроенные или заброшенные здания, промзоны — вот мои излюбленные места.

В общем, я привык иметь дело с бетонными или металлическими конструкциями — стены, балки, парапеты, перила и все такое прочее. По сравнению с ними ветки и лианы смотрелись весьма ненадежными. Да, собственно, они и есть ненадежные. Это только в старых мультиках про Тарзана ему удается передвигаться по джунглям, раскачиваясь на свисающих с веток лианах. Я вот лично ни на одну из них прыгать не рискну. Во-первых, не видно, где и как они крепятся, а без этого не прикинешь траекторию раскачивания. А во-вторых, не уверен, что одна из них не оборвется под моим весом. А под ногами-то — пропасть в десять этажей.

Зато у меня есть Серебряное жало. Почти что паутина Человека-паука. Жаль, длина всего шесть метров. Но этого должно хватить.

Я спустился чуть ниже — туда, где ветви дерева были самыми толстыми, целые бревна толщиной в обхват. По ним вполне можно было бегать, только приходилось смотреть себе под ноги, чтобы не угодить в птичье гнездо, свернувшуюся в клубок древесную змею, скользкий нарост мха или тому подобную пакость.

Расставив руки в стороны, как канатоходец, я быстро просеменил вдоль ветки до тех пор, пока та не начала прогибаться под моим весом. Примерившись, прыгнул вперед и в воздухе выстрелил Жалом в ветку соседней шореи, маячащей всего в нескольких метрах от меня. Качнувшись на растянувшейся веревке, как маятник, в крайней точке траектории высвободил жало и в полете выстрелил им снова, цепляясь уже за другую ветку. В короткий момент, пока находился в воздухе, еще не подхваченный веревкой, в груди все замерло от ощущения падения.

Йухх-хху!! Нет, я все-таки, мать его, Тарзан!

Увы, долгой серии прыжков не получилось. Листва и свисающие с веток лианы и лоскуты лишайников здорово загораживали обзор, а времени на то, чтобы сориентироваться и в очередной раз выстрелить Жалом, были буквально доли секунды. Так что в очередной раз я немного не рассчитал и, пролетев на серебряном тросе вперед, лихо впечатался мордой прямиком в ствол дерева. Из-за вспышки боли не успел ухватиться за неровности в коре и отвалился назад, да так и повис на одной руке, раскачиваясь на двадцатиметровой высоте. Хорошо еще, что Жало надежно закреплено на запястье.

С трудом удержавшись от того, чтобы огласить окрестности отборнейшей бранью, я подождал, пока амплитуда раскачиваний утихнет и подтянулся наверх. Кое-как забрался на ветку и сел, свесив ноги вниз. Да уж, все-таки надо приноровиться — и к среде передвижения, и к новому инструменту.

Долго не рассиживался. Что в гимнастике, что в паркуре в ходе занятий есть правило: упал, ударился — тут же вставай и снова лезь на снаряд. Пока адреналин не выветрился и пока страх повторной ошибки не успел пустить в тебе свои тоненькие липкие корни.

За последующий час я еще раз пятнадцать был на волоске от того, чтобы сверзиться вниз, но в последний момент меня спасало либо Жало, либо удачно подвернувшаяся лиана или ветка. Однажды я оступился и таки полетел в пропасть спиной вперед. Незабываемые ощущения, конечно. К счастью, длились они буквально секунду — я шмякнулся об ветку в трех метрах ниже, тут же соскользнул и с нее, но успел-таки зацепиться одной рукой, потом второй. На мой невольный вскрик снизу откликнулись знакомым верещанием, и я разглядел на небольшой прогалине полосатые спины асаев. Небольшая стая, с дюжину особей. Ящеры запрыгали на месте от радости, будто детсадовцы в ожидании угощения. При виде этих зубастых проглотов на мне сработал какой-то недокументированный бафф — на ветку я взлетел буквально одним усилием.

Нет, вниз в одиночку лучше все-таки не соваться.

Наверху, правда, тоже только на первый взгляд царила миролюбивая идиллия. После того, как я чуть не влетел в осиное гнездо размером с холодильник, я стал еще внимательнее смотреть, куда прыгаю. Впрочем, это все равно мало помогало. Для того, чтобы сходу заметить опасность, надо, для начала, хотя бы представлять, какие опасности здесь вообще бывают. А джунгли в этом плане просто кладезь всяческих неприятных сюрпризов.

Но, черт возьми, какой же кайф был в те промежутки, когда удавалось провести серию удачных пробежек, прыжков с ветки на ветку, раскачиваний на Жале! Это, может, не особо эффектно смотрелось со стороны, но ведь суть паркура — не в акробатике. Настоящие трейсеры не любят выпендреж. Важно лишь движение. Изучение возможностей своего тела. Преодоление себя.