Гостеприимный мир Книга Третья - Прыжок на месте

Зато остальное... "Мигель Пафой, гном, мастер-художник, 121 уровень".

Ядрена вошь!

Гному тоже было тяжко переварить мой внешний вид. Вообще, жители Эйнура показали выдающуюся терпимость к моему внешнему виду и никто не убегал с криком "Нежить в городе!". Почти. Ну да, тощий и высокий, немножко рогатый и сильно хвостатый орк. Проблемы у меня были с попытками подобрать цивилизованный наряд к своей персоне...и как выяснилось у портного — проблемы большие. Вследствии я просто плюнул на цивилизацию и стал подбирать такие костюмы, которые сочетались бы с цепями, которые я быстро наловчился использовать не только как оружие, но и как дополнительные манипуляторы. Образ жизни мне диктовал латекс мазохиста, но я не прислушался и теперь щеголял в толстой черной коже с ног до головы. Мощные шнурованные ботфорты, крепчайшие свободные штаны, которые не каждый волк прокусит, белая рубаха и увешанная цепями жилетка, успешно изображающая кольчугу. На это великолепие я натянул тяжелую короткую куртку. В общем "Металл форева!" и это мне шло, хоть никакого отношения к металлистам я никогда не имел. Но впечатление давало.

Наконец мы оба отмерли.

— Что угодно достопочтимому мастеру? — куртуазно прохрипел я, старательно скалясь в дружелюбной улыбке. Гном крут как горы и яйца, но колотить ко мне в дверь как к себе домой это перебор.

— ...не помню. — выдавил из себя посетитель и жалобно огляделся. Смена обзора подействовала на него чрезвычайно благоприятно, потому как Бесс подпрыгнул от наступившего переизбытка чувств и зарычал, — Забыть тебя хочу как страшный сон! Но это ведь нереально? Никак?! Я знаю! Старался что то забыть! Не выходит!

— Я не планировал работать как психотерапевт, но большое спасибо вам за идею! — оскалился я еще добрее, добавив, — Постарайтесь напиться, это сгладит полученные эмоциональные пики!

— Благодарю вас, — вновь растерянно пробормотал гном, теряясь во времени и пространстве.

— С вас тридцать золотых за консультацию! — обрадовался я.

Вот тут то его и прорвало. Двухцветный художник разорался на всю улицу, костеря меня на чем свет стоит. Даже выскочившая из своего домика матушка Ессиалида тут же уважительно закачала головой, бросив реализацию планов по восстановлению тишины и спокойствия. Послушав его пару минут, я понял, что это надолго — голос и выражения выдавали личность скандальную и увлекающуюся. Творческую в общем. Впрочем, взятый подмышку и уносимый гном внезапно и резко замолчал, озадаченный переменами в своей жизни и пребывал в таком состоянии почти минуту. Потому из подмышки раздался его озадаченный голос:

— Мы куда?

— В бар.

— Зачем?

— Разговаривать.

— А у...

— А у меня негде, ремонт.

В результате кратких переговоров отправились прямиком к нему в мастерскую. Выпить Мигелю Пафою хотелось сильно, но публичного разговаривать он отказался, попутно возбудив мое любопытство.

Мастерская знаменитого художника представляло из себя двухэтажное деревянное строение с шикарнейшей залитой солнечным светом мансардой, где художник и писал свои картины. В полумраке первого этажа не нашлось соразмерной для меня мебели, пришлось садиться на пол и выжидательно смотреть на опустошающего здоровенную бутыль деятеля искусства. Из горла, конечно, он же настоящий.

Предложение гном ко мне имел простое как веник — взять груз, присоединиться за Вратами к еще двум Бессам-курьерам и втроем быстренько отнести посылки одному получателю. Довольно недалеко, всего то тысячи три километров на юг в довольно известный торговый город Делинматтер. Сдать многокилограммовые пакеты целевой персоне и...распаковать еще один относительно небольшой пакет, куда гном положит вознаграждение за доставку. Плюс клятва молчать обо всем, что произошло с момента, как я открыл дверь.

Вскоре подошел хирри, которого Мигель нанял для заверения контракта. Разумный амфиб уселся в уголке на свернутый хитрым образом хвост и выпал из реальности, дожидаясь, пока я полностью ознакомлюсь с прописанным контрактом. Последний...внушал.

— Здесь всё разумно прописано, — пощелкал я пальцем по листкам качественной плотной бумаги. — Но пара вопросов у меня есть. С какой стати ты пришел с этим заданием ко мне? И в чем заключается вознаграждение?

— Как говорят русские — "пес делает "гав", ветер уносит его звук!", — бодро заметил Пафой, смачно выглотав третью кружку вина. — Маленькая птичка мне напела, что ты очень быстр и находишься в поисках работы. Вряд ли кто то кроме тебя угонится за теми Бессами, кого я уже нанял. А прийти вам очень желательно одновременно!

— Ладно, а что с деньгами?

— А денег не будет! — бодро заявил гном и гнусно оскалился, протирая лысину, — Я планирую заплатить тебе Каталогом "Тараканов". Имеешь понятие что это?

Понятия я не имел, но заинтересовался. Копию Каталога получали и хранили наиболее значимые члены этой своеобразной партии как награду за свои достижения. Под очень большое честное слово ее никому не показывать. Особой ценности эта хреновина не представляла, являясь тандемом карты и книжечки, с перечислением эксклюзивных товаров в Домах Матери по всему глобусу...но купить настолько подробный аналог в книжной лавке можно было только клятву неразглашения и где то за пятьсот-шестьсот золотых Пана. Очень-очень неплохое предложение за пару неделек бега.

— Так тебе ж прилетит, если передашь Каталог?

— Вообще не твои заботы! — улыбнулся гном и тут же спросил, — Берешься?

Предложение было соблазнительным и действительно хорошим. Шанс, что я не найду в Делинматтере груз на обратную дорогу в Эйнур стремился к нулю, что тоже было заработком хоть куда. Но это Пан...а значит, меня где то хотят немножечко наколоть.

— Дай честное слово при хирри, что не делал копий с этого Каталога, — похлопал я по "наградному" пакету.

— А тебе то какое дело?! — завопил сбледнувший Бесс. — Если и сделал, то что?!!

— Если сделал, значит ценность всех Каталогов "Тараканов" может внезапно упасть. Или вообще...ВСЕХ подобных сборников. Вдруг ты планируешь устроить распродажу? А значит я вполне могу к моменту выполнения задания достать из пакета предмет, цена которому будет с полсотни золотых. Это не красиво.

Воцарилось долгое молчание.

— Будешь из меня тянуть жилы теперь? — мрачно осведомился художник.

— Не буду. Мне важна положительная репутация. — покачал головой я и вновь похлопал по пакету с "наградой". — Добавь к Каталогу какую нибудь свою работу приличного качества и мы договорились. Контракт будет подписан, груз доставлен, все довольны.

Не согласен? Вопросов нет — я клянусь хирри, что ничего не видел и не слышал с момента, как твоя двухцветная борода нарисовалась на моем пороге. Ухожу домой и снова все довольны.

Гном скривился. По его далеко не красивому лицу довольно легко читались мысли и их незамысловатое течение. Картину своей руки он мне отдавать очень не хочет. Даже вина не налил, когда к нему зашли, а это в Вашруте очень серьезный показатель. Но черно-зеленому жадине срочно и тайно нужен курьер, а бегать лишний раз по Городу Неудачников — явно вредить каким то своим планам.

Пока гном думал, хирри с труднопроизносимым именем даже не пошевелился. Приглядевшись к коричнево-розовой амфибии, я внезапно понял, что тот банально спит! Прагматичность прямо зашкаливает. Тем временем гном соскочил с своего дивана и куда то уковылял, забрав наградной пакет. Вернувшись минут через десять, он похлопал по изрядно прибавившему в объеме пакету и сказал:

— Здесь тот же Каталог и одна из моих работ, которой я дорожу. Эта работа — полноценная законченная картина высокой ценности с моим личным автографом. Доволен? — мы оба посмотрели на непроснувшегося хирри, поднятая правая конечность которого светилась.

Я был доволен. После подписания контракта и подачи всех положенных хирри заверений заулыбался и явно повеселевший Бесс.

...точно подложил мне свинью. Да и без разницы...какой бы гадостью не была его работа, все равно найдутся ценители, которые купят ее за внушительную сумму.

А сейчас нужно домой за единорогом и сказать пару слов строителям, потом Домой — оставить лишнее и взять немного запасов и можно выдвигаться. Меня ждёт короткое, но очень динамичное путешествие.

Интерлюдия

(в это же время)

От красоты этого клочка земли захватывало дух. Зажатая меж горами долина утопала в зелени роскошных крон деревьев, мягко блестела густой и сочной травой, позволяла отдохнуть глазам на сотнях мелких водопадов, питающих проходящую через долину реку. Это место можно было бы назвать тайным, запретным или сакральным — сюда не вела ни одна дорога и ни один путь. Облака, горы и небольшая долина среди них.

Небольшую часть долины занимала группка строений, которые с одинаковым правом могли бы быть названы деревней или монастырем. Одно большое здание напоминало храм или миниатюрный дворец, гордо располагаясь в том конце деревушки, который примыкал вплотную к скале. Большинство разумных этого мира, увидев этот дворец, с уверенностью бы воскликнуло — пагода! Перед входом в здание, состоящее из камня, дерева и бумаги, располагался просторный утоптанный плац. Другие постройки куда меньшего размера, но повторяющие особенности строения располагались на почтительном расстоянии от старшего брата и меж ними сновали разумные в своих повседневных обычных делах.

Примечательным было то, что ни один из жителей этого затерянного среди гор поселения понятия не имел, что такое "пагода"...

В одном из больших пустых залов "дворца" нашли себе место двое разумных. Один из них точно относился к человеческому роду — от старости его волосы полностью побелели и лежали на обтянутой темным шелком спине в виде толстого хвоста. Темная кожа, ярко желтые глаза и сухое острое лицо, казалось бы навечно застывшее во времени, вместе с прямой осанкой старик воплощал собой безразличие. Но его взгляд не отрывался от спины согнувшегося перед ним разумного.

Второй внешне сильно отличался от старика и других жителей этого затерянного посреди неизвестности клочка земли. Высокий и идеально сложенный парень, которому на вид нельзя было дать более двадцати лет застыл в позе, выражающей почтительную благодарность. Когда старик ему позволит распрямиться, то увидит симметричные черты лица, набухшее мускулами безволосое тело в простой полотняной тунике, водопад волос медового цвета и два темно-синих глаза. А длинные и торчащие параллельно полу уши он видит и так. Склонившийся перед ним произошел ветвей одного из эльфийских народов.

— Я никогда не забуду, что вы сделали для меня, Учитель! — горячечно шепчет склонившийся эльф.

— Ты мой лучший ученик... — медленно роняет слова старик, — Ты опора этой деревни. Помни это, когда будешь приносить клятву самому Императору. Выше чести, чем это нет под небесами мира!

— Да, Учитель! — эльф вжимается лбом в пол изо всех сил. На его глазах видны слезы благодарности и боль расставания.

Разумные прощаются и эльф уходит. Он пройдет через плац, а затем сквозь деревню, жители которой будут его подбадривать и кричать прощальные слова. Его путь будет недолгим, на другом конце долины его встретят двое строгого вида солдат в доспехах и он потеряет сознание, очнувшись уже в Императорском дворце.

Тот, кого он называл Учителем, знает это прекрасно. Через несколько часов, максимум день, жители деревни обнаружат в окрестных лесах еще одного растерянно озирающегося разумного, который очень быстро станет новым Учеником. Но для этого нужно подготовиться.

Старик вынимает откуда то из рукава длинную нить со множеством одинаковых костяных прямоугольников, рассекает себе ногтем кожу на пальце и капает на один из них каплей крови. Его кожа медленно меняет цвет на землисто-серую, седые волосы приобретают красноватый оттенок, лицо немного меняет свои очертания. Чуть чуть меняется фигура, чуть чуть лицо. Этого достаточно, чтобы будущий Ученик общаясь с другими такими же "учениками" не обнаружил, что их обучал один и тот же человек. Сейчас в домах по всей деревне горит в особом месте нужный символ и капнувшие на него кровью крестьяне станут похожи на Учителя. Цветом кожи, особенностью волос...легкая иллюзия. У поступающих сюда нет времени на разглядывание мирных жителей, они приходят тренироваться.

Не в этот раз.

В зале появляется фигурка хрупкой девушки. Не заходит, не залетает, не материализуется из воздуха и не выныривает из стен. Она просто дает себя заметить. Старик медленно и почтительно кланяется.

— Госпожа.

— Икаруга.

— Мое имя Арашат, Госпожа.

— Ты не меняешься.

— Единственное, на что мне оставили свободную волю — это защищать имя, данное родителями. Мне некуда меняться...Госпожа. — старик склоняется в извинительном поклоне. Медленно.

— И ты так и не принял новую жизнь.

— Поэтому и умру с облегчением. Вы ведь за этим явились, Госпожа? Мой последний Ученик только покинул деревню.

Его собеседница не отвечает несколько минут. Молчит, думает о чем то своем. Потом огромные голубые глаза вновь смотрят на прямо сидящего старца. Звучит вопрос:

— Скажи...ты ненавидишь нас, Икаруга?

— Арашат, Госпожа. Нет, вас я не ненавижу. Я чувствую долг.

— Долг? Не ожидала этого услышать от тебя. — голубые глаза прищуриваются.

— Долг врача, который не может иссечь и выбросить из тела пациента больную плоть, дабы спасти все остальное.

— Какие ужасные слова, Икаруга.

— Говорит Госпожа, готовая убить меня и отдать приказ на убийство еще десятков тысяч неповинных ни в чем людей? — старик едва-едва улыбается.

— Нам нужен новый Герой, Икаруга. — это сказано тоном, который очень легко перепутать с просительным.

Но старик уже забыл, что значит запутываться.

— Мои слова ничего не изменят, Госпожа. И да, меня зовут Арашат.

Несколько минут тишины. Посетительница думает, старик просто молчит и улыбается. У него маленький, личный, но очень долгожданный праздник. В тишине раздается последняя фраза этого безрадостного диалога:

— Прощай...Арашат.

...и старик падает ничком, головой вперед. С той же улыбкой, но уже без жизни в теле.

Девушка встает и проходит мимо фигуры павшего Героя на балкон. Ласково греет солнце, ее розовые волосы шевелит едва заметный теплый ветерок. В деревне, перед дворцом, мелькают тени и еле слышен тихий хрип быстро умирающих людей. Как и в десятках и сотнях подобных деревенек и городков.

Это был совсем не бессмысленный геноцид. Воины поражали сначала стариков и старух, потом взрослых мужчин и женщин и лишь под конец переходили на убийство молодых половозрелых людей. Быстро, умело, по давно отработанному плану. Даже если нигде не загорятся светом глаза Паладина, не окаменеет навсегда взгляд Чемпиона и не восстанет Герой — это все равно будет шаг вперед. У молодых смертных будут свои учителя, которые направят их по нужному пути. Это главное.

...и розововолосая девушка просто стояла и ждала.

...а вдруг он все таки появится?

Тогда ей срочно нужно будет к нему.