Распахни своё сердце

— Почему именно я? Почему не Павел Олегович?

— У Крюкова завал. К нему обращаются по любому поводу.

— Мне нужно ехать к вам? — перспектива подработки прельщала.

— Если вы не заняты сегодня вечером, то мы можем сразу после работы заглянуть ко мне, а потом я отвезу вас домой.

— Сегодня я свободна.

— Отлично. Я зайду за вами в конце рабочего дня.

— Кто платит, тот и заказывает музыку, — пожав плечами, Женя быстрым шагом пошла к своему отделу. Кажется, выговор от непосредственного начальника она всё-таки получит за задержку.

Смирнов довольно улыбнулся. Эта девушка слишком привлекла его, чтобы так просто согласиться с её неприязнью. Как говорится, не хочешь — заставим.

Финансист не собирался навязываться, пока он лишь хотел посмотреть на неё в другой обстановке и попробовать найти общий язык. Немаленькая разница в возрасте ни капли не смущала Романа, ведь он не рассматривал Копейкину в каком-то превратном ключе.

От Евгении его мысли плавно перетекли к Татьяне и запланированному ужину. Предвкушение. Именно оно.

Смирнов и сам не знал, чего конкретно хочет от этой женщины, но, определённо, чего-то хочет. Возможно, стоило прислушаться к самому себе, открыть, наконец, глаза и понять, что Антонова, выбивающаяся из стереотипов, сформировавшихся в его голове, магнитом притягивает к себе, не давая и шанса к отступлению. Она не пытается выделиться, специально обратить на себя внимание, нет, она просто является самой собой.

Жизнь — странная штука. Она непредсказуема и порой устраивает нам такие виражи и повороты, что дух захватывает покруче, чем на американских горках.

Если бы кто-то сказал Роману каких-то два месяца назад, что он встретит трёх женщин, не попадающих под шаблон "продажная поверхностная сука", он бы посмеялся в лицо тому человеку.

Но факт остаётся фактом: Татьяна, Ирина и Евгения никак не хотели влезать в установленные рамки.

Если бы жена Смирнова была хоть немного похожа на кого-то из них, возможно, его безымянный палец до сих пор бы сдавливал золотой ободок. Он не мог объективно судить Ларису. Люди слабы сами по себе, они поддаются эмоциям, чахнут в своём горе, а потом ломаются или, наоборот, черствеют. Роман предпочёл зачерстветь, чтобы в будущем не повторять подобных ошибок. Все последующие отношения с женщинами не выходили за пределы его постели. Их место было на сбившихся простынях. Претенденткам на что-то большее финансист довольно быстро объяснял положение вещей. Ни шагу за начертанные границы.

Хорошее забывается стремительно, если добавить в него гадостей. Так было и с браком Смирновых: будто не существовало любви и страсти, семейных праздников, походов на пикники, уютных вечеров — всё это забылось, оставив лишь мерзкий осадок. Единственное, за что Роман был благодарен жене — дети. Ради них он терпел общение с женщиной, ненавистной ему, отвратительной и вызывающей только неприязнь.

Смирнов забыл, что женщины могут быть чем-то большим, нежели куклами для удовлетворения естественных потребностей, пока на его пути не встретились эти три личности, такие разные и по-своему невероятные. Невероятные, быть может, лишь для него одного.

Глава 15

— Вы тут, думаю, сами разберётесь? — включив компьютер и введя пароль, Роман посмотрел на Женю, вытаскивающую из чёрного рюкзака свой ноутбук.

— В противном случае, вы бы не звали меня, нет?

— Именно. Я приготовлю чего-нибудь перекусить. Вы, наверное, голодны?

— Как стадо мамонтов.

— Скоро сюда заявятся два подростка, вы не пугайтесь.

— Я не из пугливых, — Копейкина махнула рукой, намекая, что её стоит оставить в одиночестве.

— Я заметил, — улыбнувшись, шатен вышел из комнаты.

Девушка сосредоточенно занималась своим делом, безостановочно стуча пальцами по клавиатуре. Слабое освещение в комнате раздражало её и мешало работать, потому что глаза напрягались больше обыкновенного. Выругавшись под нос, она встала и подошла к выключателю, убедившись, что свет действительно был приглушен. Щёлкнув наугад, Женя оказалась в темноте.

Телефон в кармане настойчиво завибрировал, выдавая:

— Звонок. Кто там? Это вы, мой друг.

Не ждал. Приятно. Как раз к обеду.

Пальто? Осторожно, тут в стенке крюк.

Ай-ссссс... Напоролись. Бедный.

Хотите пластырь? Какая проза.

Вот вы с мороза, почему такой бледный?

Берите тапки, в полу занозы.

Ай-ссссс... Занозились. Бедный.

Уже готова сверкнуть слеза.

Не надо только смотреть в глаза мне! —

Копейкина, вытащив, наконец, мобильный из жутко неудобного тугого кармана, приняла вызов:

— Да?

— Крошка, во сколько мне быть у тебя завтра? — Лёня явно был в хорошем расположении духа, судя по голосу.

— Часов в десять сможешь?

— Конечно.

— Спасибо, Лёнечка.

— Не за что. До завтра.

— Пока, — Женя, засовывая телефон обратно в карман, уронила его. Бормоча проклятия, она нагнулась, надеясь, что аппарат не слишком пострадал при падении, учитывая, что оно, пожалуй, было уже тысячным. Дверь в комнату распахнулась, но когда девушка обернулась, она уже захлопнулась. Вздохнув, Копейкина выпрямилась и включила свет, зажмурившись на несколько секунд. При ярком освещении работать было гораздо удобнее, да и сонливость улетучивалась быстрее. Вернувшись к компьютеру, она и думать забыла о недавнем визитёре, решив, что это хозяин квартиры заглядывал на проверку.

___

Придя домой, Егор и Олег, раздевшись и разувшись, сразу прошли в свою комнату.

Старший брат переоделся быстрее и побрёл на кухню, откуда доносились приятные запахи еды. Проходя мимо спальни отца, он остановился, услышав какое-то тихое бормотание. Распахнув дверь и заглянув внутрь, он замер: у стены, нагнувшись, спиной к нему копошился какой-то мальчишка. Олег закрыл дверь, сглотнув. Конечно, он не мог рассмотреть гостя более тщательно, так как этому не способствовал слабый свет от монитора, но и того, что он увидел, ему хватило. Быть не может!

Влетев в кухню, парень застыл статуей, глядя на довольно улыбающегося отца, накрывающего на стол. На четверых!

— Пап, — старшеклассник, пользуясь отсутствием младшего брата, решился на разговор.

— О, привет, — Роман кивнул.

— Папа, присядь.

Удивлённый мужчина опустился на стул, вопросительно глядя на сына:

— Что-то случилось?

— Это я хотел спросить... Па, я знаю, что после того, как поступила маман, ты изменился, — Олег доверительно заглядывал в глаза отцу, говоря тихим голосом, будто с ненормальным. — Я понимаю, что ты не доверяешь женщинам, не заводишь серьёзных отношений, но это уже перебор!

— Ты о чём? — Смирнов-старший нахмурился.

— Я видел нескольких твоих любовниц. Они были красотками...

— И?

— Не знаю как, но я попытаюсь смириться с тем, что ты сменил ориентацию, разочаровавшись в женщинах. Конечно, Егору этого знать не следует. Но, чёрт возьми, школьник! Ты с ума сошёл? Мне и голубизну принять трудно, и я в шоке, мать твою, — парень сорвался, — но то, что ты педофил, я не вынесу!

Роман порадовался, что сидит, иначе он бы точно рухнул. Не моргая, он смотрел на сына, гневно раздувающего ноздри и щурящего глаза. Почти минуту он пытался выдавить из себя хоть что-то, но язык не слушался, отказываясь шевелиться. Наконец, он выдохнул:

— Олег, ты с ума сошёл?

— Я? Чёрт возьми, это ты рехнулся!

— Я не понимаю, о чём ты?

— Я заходил в твою комнату и видел!

— Женю?

— Мне его имя без надобности!

— Её, — мужчина прыснул в кулак, поняв, что сын перепутал девушку с парнем.

— Что?

— Её зовут Евгения.

— Так это девка?! — старшеклассник подавился воздухом. Собравшись, он продолжил: — В темноте мог и напутать, но это не отменяет того, что она малолетка!

— Мальчик, — хрипловатый голос заставил Олега обернуться, — во-первых, ещё раз назовёшь меня девкой, подпорчу твоё личико, во-вторых, малолетка из нас двоих именно ты, — Копейкина усмехнулась и перевела взгляд на Романа: — Где у вас покурить можно?

— Может, сначала поужинаем?

— Нет.

— Позвольте представить вам моего сына Олега, сделавшего поспешные выводы, — Смирнов-старший не мог сдержать рвущегося смеха.

— Ага. Совру, что приятно, — Женя скользнула ленивым взглядом по парню и снова посмотрела на его отца: — Теперь я могу покурить?

— Конечно, пойдёмте, — мужчина поднялся из-за стола и обратился к застывшему сыну: — Зови Егора ужинать. Можете начинать без нас.

Выйдя на балкон, финансист, не сдерживаясь, расхохотался:

— Вы весь разговор слышали?

— Нет, только последнюю фразу вашего мальчишки, — ёжась от холода, девушка закурила.

— Он обвинил меня в гомосексуальности и педофилии.

— Он решил, что я парень?

— Да. Глупо?

— Не он первый, не он последний.

— Евгения, я буду честен с вами. Вы интересны мне.

— Стоп! — Копейкина подняла вверх руку с зажатой между пальцами сигаретой. — Мы только познакомились, а вы уже намёки делаете? — усмешка, коснувшаяся тонких губ, дала шатену понять, что его гостья просто шутит.

— Какие намёки, что вы? — он поддержал игру. — Я же открытым текстом говорю о своих чувствах.

— Простите, не могу ответить вам взаимностью.

— Вы разбиваете мне сердце! — выдержав паузу, Смирнов всё-таки засмеялся: — Вы потрясающая! Я, правда, хотел бы узнать вас ближе, исключительно по-человечески, не более того.

— Чем я так заинтересовала вас?

— Вы настоящая.

— Я бы могла сейчас изобразить из себя идиотку и начать задавать тупые вопросы, но я понимаю, о чём вы говорите, — выбросив окурок, девушка улыбнулась, по-настоящему, искренне.

— Ужин остынет, пойдёмте, — Роман, осознав, что лёд тронулся, чувствовал себя превосходно.

— Да, пожрать было бы отлично.

— Вот этим вы мне и нравитесь! Вы не притворяетесь, не строите из себя чёрти кого и говорите то, что думаете.

— Ещё пара комплиментов, и мой желудок будет переполнен. Печально, если я не смогу отведать вашей стряпни, насытившись словами.

На кухне Олег и Егор ели в полном молчании.

— Привет, — мужчина потрепал младшего сына по волосам. — Познакомься, — он кивнул на Женю, — Евгения.

— Егор, — мальчик поправил сползшие на нос очки, напомнив девушке этим жестом Павла.

— Очень приятно.

— И мне. Вы папина подруга?

— Мы вместе работаем, — Копейкина устроилась за столом и придвинула к себе тарелку.

— И сейчас вы, видимо, работали? — ехидно поинтересовался Олег.

— Перестань! — Роман хмуро посмотрел на сына и сел рядом с гостьей.

— Тётя Женя, а сколько вам лет? — Егор смешно шмыгнул носом в ожидании ответа.

— Мне двадцать три. И зови меня просто по имени, а то я себя старухой чувствую.

— А мне тринадцать. Я в школе учусь, — мальчик улыбнулся.

— Хорошо учишься?

— Я отличник.

— О, здорово! — Евгения одобрительно хмыкнула.

— Все разговоры после ужина, — Смирнов-старший обвёл взглядом присутствующих.

— Он всегда такой зануда? — тихо спросила девушка у недовольного Олега.

— Почти, — буркнул парень, отворачиваясь от пристального "бегающего" взгляда.

— Я всё слышу, — проворчал мужчина.

Старшеклассник исподтишка наблюдал за гостьей. Чем она могла понравиться его отцу? Тощая, лохматая, грубая. Лицо, конечно, интересное, даже выразительное, но крокодилья клыкастая улыбка портила всё впечатление. Олег любил всё красивое, без изъянов. Понятие красоты у каждого своё, но под личные предпочтения парня Женя явно не подходила. Неужели у его отца настолько испортился вкус? Да они рядом смотрелись смешно и нелепо: высокий крепкий мужчина и мелкая костлявая недодевушка, не дотягивающаяся ему до груди.

Ко всему прочему, у Олега уже были планы на жизнь Романа. Никто так не подходил финансисту, по мнению его сына, как Татьяна. Рядом друг с другом они оживали, это было видно невооруженным глазом. Парень всячески старался поддеть отца, расшевелить, приблизить к женщине. И ему самому она невероятно нравилась. Он был бы рад, если бы она стала его мачехой. Именно так, не иначе. Не любовницей Смирнова-старшего, а законной супругой. И теперь какая-то пигалица разрушит его грандиозные планы?! Да ни за что!

— Спасибо, — Евгения кожей чувствовала чужой взгляд, испепеляющий её.

— Вы закончили с моим компьютером? — шатен поднялся и, собрав со стола грязную посуду, поставил её в раковину.

— Да. Запущу ещё проверку на вирусы, так что не выключайте до завершения.

— Вы меня очень выручили.

— Обращайтесь.

— Непременно.

Олег едва не заскрежетал зубами от этих любезностей. Он молча вышел из кухни и направился в комнату отца.

Женя не заставила себя долго ждать и уже через несколько минут появилась в дверях:

— Что тебе нужно?

— Послушай, в ваши игры в коллег по работе, возможно, верит Егор, но не я. Тебе здесь не место!

— Ага, — Копейкина подошла к компьютеру. — Закончу, получу деньги и свалю. Расслабься, малыш.

— Да кто ты такая?

— Если тебе так принципиально, то я из отдела информационных технологий. Если без официоза, то просто айтишник, — запустив программу, девушка расслабленно потянулась и засунула свой ноутбук в рюкзак. — Допрос окончен?

— Вы серьёзно просто работаете вместе?

— Слушай, не знаю, что ты там напридумывал, но твой отец платит мне за ремонт компа. Извинений я не дождусь, надо полагать?

— За что я должен извиняться? — Олег возмутился.

— Как вариант, за взгляды, от которых мне кусок в горло не лез.

— Ничего себе не лез! Да ты умяла свою порцию в рекордное время!

— Но добавки-то не попросила.

— Сколько же в тебя влезает?

— Не твоё дело.

— Просто интересно, как можно быть такой дохлой, если жрёшь, как слон. Как с тебя шмотки не сваливаются, а?

— Никто ещё не жаловался.

— Тебе льстили. Нагло льстили.

— Слушай, мальчик, отвали.

— Давно не мальчик, — Олег ухмыльнулся.

— О, пять минут по рабоче-крестьянски в темноте под одеялом всё-таки были?

— Не недооценивай меня.

— Да мне, собственно, плевать. Чао. Надеюсь, больше не встретимся.

— Я тоже надеюсь на это.

Показав ему средний палец, Копейкина вышла из комнаты.

Только малолетнего придурка ей не хватало.

— Я закончила. Отвезёте? — Женя нашла Романа на кухне.

— Конечно.

Егор попрощался с новой знакомой, вытребовав обещание навестить их ещё как-нибудь.

Смирнов-старший, не затягивая, расплатился с девушкой.

В машине оба молчали. Евгения должна была признаться самой себе, что мужчина оказался не таким мерзким, каким показался ей с самого начала. Нет, выражение лица у него, конечно, было "я царь, а вы все чернь", но в общении он мог быть приятным, если сам того хотел. А он явно хотел. Копейкина ложь видела сразу, поэтому в искренности Романа не сомневалась. Гниль в людях можно почуять за версту, если не напяливать на нос розовые очки, давно вышедшие из моды.

Видимо, что-то настолько пошатнуло его веру в честность, что он замкнулся и обрадовался появившемуся в жизни человеку, предпочитающему правду лицемерию, как маленький ребёнок новой игрушке. В этом Женя понимала его. Когда-то она считала, что у неё много друзей, а потом поняла, что эта масса вокруг имеет коричневый цвет и характерно воняет.