Я фыркнула, и мысленно посоветовала гражданам умерить пыл. Много — не всегда значит хорошо. А здесь был явный перебор и мне, как представителю другого мира, видевшего за свою жизнь множество разных архитектурных творений, становилось смешно. Однако, помня про чужой монастырь, помалкивала и любовалась.
Не как крестьянин, первый раз попавший в город. Как леди. Сдержано и величественно.
Ну, так Чёрт сказал, а я старалась соответствовать.
Неспешно мы прошли несколько кварталов и выбрались на огромную, полную разнообразных звуков, людьми и животными площадь.
Я тут же втянула голову в плечи, сунула руки в карманы штанов, и ссутулилась. Совсем не так, как должна вести себя леди.
Чертанов подозрительно покосился на меня и поинтересовался: в чём дело?
В чём? В толпе дело! Не люблю людей. Они меня раздражают. И чем больше толпа, тем больше от неё шума. А тут такое скопище и все гудят, кричат, толкаются...
— Хочешь, уйдём? — предложил парень и я тут же согласилась.
— Хорошо, сейчас пройдём мимо тех рядов, и выйдем в тихий район.
Дариус шёл слева от меня, прикрывая своим телом от основной толпы, однако в меня всё равно врезались.
— Смотри куда прёшь, придурок! — на автомате высказалась я, потирая саднящее плечо.
Косматый мужик с длинный спутанной бородой и шевелящимся и пищащим мешком, которым он меня, кстати, и задел, выдал нечто малопонятное, сплюнул под ноги и, удобней устроив мешок на плече, попёр дальше.
— А ты воинственна, — заметил Чертанов.
— Просто кое-кто не ездит на общественном транспорте, — огрызнулась я, и спросила: — Слушай, ты и я выглядим, как ваша аристократия, так почему всем на это плевать?
— То, что ты благородная леди не ставит тебя выше простого люда. Различие лишь в количестве денег и приписке перед именем. Судебная система у нас одна на всех, так что особого отношения и привилегий можешь не ждать, — иронично улыбаясь, рассказал блондин.
— Мог бы сразу предупредить, чтоб не выделывалась, а то почувствовала себя леди, — буркнула, всё ещё потирая плечо. Больно зацепил. Что у него в мешке? Живые камни?
Я со злостью посмотрела вслед растворившемуся в толпе мужику. Я понимаю, средневековье и всё такое, но почему цивилизованные люди в двадцать первом веке ведут себя, как неандертальцы? Я проехала половину страны, видела тысячи разных людей, и могу сказать одно: все люди жуткие сволочи. Хотя деревенские намного добрее и открытее, городских. Жаль, что их разъедает пьянство, безработица и наплевательское отношение жирующих политиков.
— Не расстраивайся! — подбодрил Чёрт. — Это рынок. Пошли, накормлю тебя чем-нибудь вкусным.
Пришлось согласиться. Но видит Бог, если он поглядывает в этот мир — больше всего на свете мне хотелось вернуться домой. В свою квартирку, на свой диван. Залезть под плед и смотреть как за покрытым морозным узором окном, кружат снежинки...
Я печально вздохнула, и поплелась за парнем, теперь уже с большей осторожностью наблюдая за окружающими людьми. Шли минут пять, уйдя с этой площади и выйдя на другую, ничем не уступающей первой в размерах, после чего я резко тормознула и застыла с открытым ртом, глазея на рынок невольников.
Никогда прежде не видела такого ужасающего зрелища. Людьми торговали как скотом. Расхваливали, демонстрировали достоинства, как лошадям, заглядывали в зубы и под хвост...
Женщины, мужчины, старики и даже дети в клетках и на помостах. И у всех обречённые лица и глаза, полные ненависти ко всему миру.
— Пошли! — Чёрт ухватил мою руку, и настойчиво потянул за собой. Я вырвалась и не сдвинулась с места. Меня переполняла жгучая ярость на творимую несправедливость. Кулаки сжались сами собой. Не с моим чувством справедливость видеть такое! Да, мы уже говорили о рабах раньше, таким шоком это стать для меня не должно было, однако стало.
— Не хочу травмировать твою нежную психику, но это МОЙ реальный мир. И ты здесь ничего не сможешь изменить, — подойдя со спины, сказал мне на ухо парень.
— Я помню, — выдохнула я, и постаралась взять себя в руки.
Чёрт прав, на Земле тоже торговали рабами — сколько книжек я перечитала, где герой, попадая в иной мир, сам становиться рабом? И всё же, когда читаешь и, когда видишь это собственными глазами — совершенно разные вещи, совершенно другое отношение.
— Лиз с Нарой ведь не так выглядят, правда? — продолжал нашёптывать Чертанов. — Да и не смотри, что там дети и женщины — некоторые из них с лёгкость прирежут тебя без клейма раба.
— Но ведь не все...
— Не все, — сходу уловил он мою мысль. — Кто-то попадает в рабство за долги, утягивая на дно всю семью, кто-то за преступления. Но большая часть — это потомственные рабы. К слову, раб может стать свободным, выполнив одно из нескольких условий, который прописаны в нашем своде законов. Так же он может быть освобождён хозяином за особые заслуги. А если в семье рабов рождается маг — он автоматом получает свободу и потом, когда вырастет, может выкупить свою семью. Я тебя успокоил? — парень обошёл меня и заглянул в лицо.
— Не особо.
— Пойдём, — Дариус вновь взял меня за руку и мягко потянул за собой. — Дальше будут ряды с животными, покажу тебе пару удивительных экземпляров.
На этот раз вырываться я не стала. Наоборот, сама прибавила шагу, хотелось поскорее покинуть ряды с рабами.
"Птичий" рынок встретил диким гвалтом, среди которого мелькали разноцветные лапы, хвосты, перья, хоботы и крылья. Сначала шли представители привычной для меня фауны: кошки, собаки, попугаи, лошади, даже коровы были, чуть дальше располагались клетки с... дракончиками? Глаза разбежались от разнообразия размеров и расцветок крылатых ящериц.
— А-а-а... — я всё-таки некультурно открыла рот. — Ты же говорил, что драконы...
Дариус рассмеялся.
— Это не драконы, о которых ты подумала. Это цыцуки.
Тут же вспомнились "ролевики" из странного леса, полного веселых огоньков, куда возил меня Чертанов. Точно помню! Мне эти цыцуки прямо в душу запали. Я тогда долго думала, что это такое.
— Это ты тогда про них разговаривал с теми бородаты...
— Да-да, мы с тобой про них говорили. — Резко перебил меня парень. — Ну как, нравятся?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что происходит, и нравятся ли мне цыцуки. Оказалось, нравятся. Особенно вон те серые с лёгким синим отливом ящерицы размером с некрупную кошку, как выяснилось дальше служащие здесь вместо почтовых голубей. Только зачем нужны голуби, если есть магия?
— Магия не панацея, — ответил на это блондин. — Есть места, где она не работает. Помнишь, я говорил, что у нас беда со связью? Нет, есть дорогие игрушки, передающие на расстояние письма или вещи, но стоят они дорого и не всегда работают правильно. Поэтому проще и дешевле использовать цыцуков. Они умные и верны своему хозяину после привязки. У нас даже праздник для них есть, празднуют по весне. Так же ежегодно проходят состязания между владельцами цыцуков: оценивается экстерьер, скорость, выносливость, ещё чего-то. Я не увлекаюсь, поэтому всех подробностей не знаю.
— Лэди, хочэт приобрэсти сэбэ питомоца? — неожиданно перед нами выскочил невысокий толстенький торговец с желтоватой кожей, шикарной смолисто-чёрной шевелюрой, не менее шикарными усами и мелкими бегающими глазками прохиндея. А уж акцент. Мужик явно не использовал тенант, а учил язык сам, либо у него фишка такая.
Я никогда не стремилась заводить домашних любимцев. Да и зачем? Мы всё равно долго не сидим на месте, ну и я слишком ленива, чтобы ухаживать за живностью, но об этом я, кажется, уже говорила.
И всё же, стоило увидеть цыцука — влюбилась.
— Нет, спасибо, — поспешно, но с лёгкой досадой в голосе, ответила я. Уцепила Чёрта за руку, и сама утащила от шатра с клетками.
— Куда жэ, вы, лэди? У мэня лучшиэ цицуки в городэ? — раздосадованно понеслось нам вслед.
— А я думал ты не такая, — когда мы отошли на пяток метров заметил Чертанов.
— Что опять не так? — обернувшись, спросила я. Поняла, что держу его за руку, и быстро отцепилась. — Прости.
— Да я не обиделся. Просто думал, что ты лишена чувства прекрасного по отношению к розовым соплям.
— Да? — я вскинула бровь. — А как тогда назвать розовые сопли парней, которые они начинают жевать при виде автомата или крутой тачки?
— Уела, — рассмеялся блондин и подошёл к ещё одному продавцу крылатых дракончиков: — Так что, будешь брать себе зверюшку?
Продавец, ещё один чернявый мужик, заинтересованно взглянул на меня, я же вновь открыла рот от изумления, и тут же его закрыла, чтобы не выглядеть глупо. Он серьёзно? Куда я потащу крылатого недодракона? На Землю? Буду по утрам и вечерам выводить его на поводочке на прогулку и задушевно беседовать с другими собачниками?
— Спятил?
— Я серьезно, Лер, — подмигнул мне Чертанов. — Я тебе потом, по секрету, расскажу ма-аленький секрет про них. Должен же у тебя остаться сувенир на память, когда вернёшься в свою глушь?
— Сувенир, который откусит мне все пальцы?
— Трусиха... кхе-кхе, — будто закашлявшись, в кулак, быстро проговорил блондин. Продавец всё это время смиренно ждал, делая вид, что наш разговор его не касается, он его не слышит, и нас вообще тут нет.
Я молчаливо обиделась на Чёрта и, развернувшись к торгашу, попросила:
— Уважаемый! Ну-ка покажите мне самого злобного цыцука. Буду натаскивать его на блондинов...
Понятное дело, что сказано было в шутку, но торгаш всё воспринял буквально, ухватил меня за рукав, и потащил за собой. Кажется, он таким нехитрым образом решил избавиться от залежалого товара.
К сожалению, а может и к счастью, самый злобный цыцук оказался мне не по зубам. Честно — увидела, и побоялась к нему подходить.
Цыцук глянул так, словно уже решил каким из самых зверских способов будет меня расчленять. Я поёжилась, сглотнула и отошла на безопасное расстояние от клетки. В ту часть, где продавались детеныши. Те сидели в одной большой клетке, весело возились, спали или что-то жевали, смотрея на мир большими чёрными глазищами. Смешные и.. милые, но Чёрт сказал, что детеныши ещё опаснее взрослых особей.
Господи! В этом мире есть хоть что-то безопасное?
— Их привязывают к владельцу магией, — пояснил Чертанов. — Связь неразрывная. Прерывается только после смерти одного из связанных. Любимого хозяина не кусает.
Я прошлась туда-сюда по рядам между клеток и вернулась к парню, который о чём-то шептался с торгашом. Торгаш посмотрел на меня как-то обречённо, Чёрт же улыбался во весь рот. Точно что-то задумал.
— Ну что? — оставив в покое несчастного продавца, спросил Чертанов. — Выбрала питомца?
— Нет.
— А что так?
— Потому что он мне не нужен, — заявила я, развернулась и вышла из палатки. Так нагляднее, чем пытаться придумать причины.
— Зря, Лер. — Догнал меня блондин. — Я не всегда буду рядом. А цыцук сможет тебя защитить.
— Потом мне с ним что делать? Ты сам говорил: они привязываются к хозяевам.
— Ты всегда можешь приказать цыцуку слушаться, например, меня, или Нару. К тому же, вдруг тебе здесь понравиться и будешь приезжать ко мне в гости?
Я остановилась, и посмотрела на парня, как на умалишенного.
— Я более чем серьезно, Лер — подтвердил он, ловко подхватил меня под локоть, и повёл вдоль рядов. — Так что, не передумала?
— Слушай, а сколько стоит цыцук?
— Детеныши около трёх сотен золотом, взрослые особи подешевле.
— Очень информативно. В нормальной валюте это сколько?
Чёртанов задумался, видимо, конвертирую в голове золото в рубли, он многое успел рассказать, а вот местную валюту мы как-то упустили из виду.
— Около трёхсот тысяч деревянных. С копейками, — наконец, выдал блондин, и усмехнулся, видя, как у меня вытянулось лицо, и глаза лезут на лоб.
— Смотрю — бохато живёшь!
— Не бедствую.
— И что, жаба не душит, выложить столько бабла за цыцука?
— Душила — я бы не предлагал.
— Если ты так пытаешься сказать "извини, что похитил тебя", мне такое не нужно, — покачала я головой, и резко сменила тему: — А сколько стоит купить раба?
Чертанов посмотрел на меня осуждающе, мол, он совсем не это имел в виду.
— Цены разные. Взрослый мужчина может стоить от двадцати пяти до сотни золотых, если он при этом имеет мастеровую профессию — цена сразу возрастает на порядок. На женщин цены колеблются от пары золотых до бесконечности. Помню, был случай, когда одну девицу продали за полторы тысячи, а она оказалась совсем не рабыней, а аферисткой. Её продавца, впрочем, как и девицу, в первую же ночь, обчистившую покупателя так и не нашли. Чисто сработали. С тех пор у нас ужесточили требования к работорговцам. А вот старики и дети, — вернулся к теме блондин, — не в цене — толку от них мало, а расходы большие.
Не удержалась, и скорчила мину.
— Может, тогда вместо цыцука выкупишь рабов?
— Не самая здравая идея, леди, — покачал головой Дариус. — Мне хватает Лиз и Нары. Их семья не первое поколение служит моей, и хоть носит статус рабов, фактически таковыми не является. Можешь спросить — их это более чем устраивает. Другие рабы мне не нужны. А что с ними будешь делать ты? Заберешь с собой на Землю?
— Зачем? Выкупи тех, кто попал за долги.
— И опять возникает вопрос: куда их деть? Подумай, Лер. Первое, что делают с должниками — распродают их имущество. Люди окажутся на улице. Я не альтруист, содержать бывших рабов за свои деньги, не стану.
Я отвернулась. Да, крыть здесь нечем.
— Не расстраивайся, — Чёрт положил мне руку на плечо, видимо, чтобы подбодрить. — Один человек не может изменить целый мир.
Я дёрнула плечом, скидывая ладонь, и хмуро спросила:
— В какой стороне твой дом?
— Да, ладно, Лер! Мы и десятой части города не осмотрели!
— Мне хватило. Спасибо!
— И цыцук тебе тоже не нужен? — сделал ещё одну попытку парень.
— Жила без цыцука девятнадцать лет и ещё столько же проживу!
— Ладно, пойдём, — сдался Чертанов.
— Бери экипаж, — потребовала я.
— Тогда нам в туда, — Дариус как назло указал в сторону рынка рабов.
— А в другую стороны мы пойти не можем?
— Можем. Но тут стоянка экипажей ближе.
— Переживу, — буркнула я.
— Как хочет леди, — чуть склонил голову парень.
Мы практически дошли до конца рынка животных, когда из крайней, весьма непрезентабельного вида палатки, кто-то громко болезненно вскрикнул. Как положено любому нормальному человеку в такой ситуации: я на автомате остановилась, и с интересом посмотрела на вход.
— Похоже, кто-то всё-таки сунул руку в клетку, — прокомментировал Дариус.
И тут из палатки выскочил тот самый бородатый мужик, который не так давно врезался в меня. Я его сразу узнала, а Чёрт в последний момент успел дёрнуть меня в сторону, избежав повторного столкновения.
Из палатки вновь раздались вопли, и кричали уже без перерыва, как будто там кого-то резали. Голосу вторил перепуганный визг животных.
— Стой тут! — оттащив меня к соседнему шатру, откуда уже высунулся любопытный торгаш, приказал парень и зашёл в подозрительную палатку.
