В мире животных

Михал понуро смотрел в пол:

— Прости, не ждал я помощи, тем более такой. Только и была надежда, что убийца-наридинийя Согне весточку передаст или бежать поможет.

Тут Зареб недовольно фыркнул.

— Хватит уже считать нас наемниками. Мы между прочим коллеги. Издавна наридинийя боролись с нечистью на юге. Так повелось со времени падения Меняющих Форму.

— А кто ж нам рассказывал про то, как вы с армией Кеми воевали? — удивилась Азерия.

— Я потом разочаровался в этой парадигме, решил остаться вне политики, — отмахнулся Зареб, и, подмигнув Ренарду, добавил, — разве что немного данных разведки северянам отправлял. Ну да про дела старые мы потом поговорим! Забираю я их, а старый лис? — спросил Зареб у кардинала.

— Забирай. Опасно им теперь по землям севера ходить. Найдутся желающие отомстить за архиепископа. Сторонников у него не мало было. С тобой тоже опасно идти. Но там хоть опасность честная, с ней Азерия и Шатун знают, как справиться, а тут арбалетный болт в ночи или яд в еде от соглядатаев ордена. От всего я их не уберегу. А запертыми в замке святого престола сидеть они не захотят... — вздохнул Ренард.

— Не захотим! — Ответила Азерия. — А куда вы нас отправляете?

— Много будешь знать — скоро состаришься! — оскалился Зареб. — За мной, ученики мои.

Сказка про молчащее небо

'Видишь, как всё изменилось?

Странное дело...

Я для тебя нарядилась

В новое тело.'

Ave Maria — Маша и медведи.

Последние дни Михал совсем разболелся и закрылся в небольшом чулане на юте, который капитан огромного трехмачтового карака почему-то гордо именовал каютой. Лисичку тоже тошнило. Даже Харун выглядел грустным и понурым. И виновата в этом была совсем не мерзкая на вид и вкус стряпня корабельного кока.

Азерия искренне верила в то, что привычна к морским путешествиям. В самом деле, в своих странствиях по землям зверей они с Михалом не раз пересекали северное море. Да и по рекам, которые в Медвежьем углу и землях волков заменяли дороги, они прошли, не одну сотню лиг. Но к океану ни изгоняющая, ни святой воин оказались не готовы.

Карак на несколько мгновений замер на вершине волны, лисичка увидела вдалеке полоску земли. А затем палуба наклонилась, и корабль вновь начал двигаться вниз, в долину между двумя водными холмами.

— Зареб, а когда шторм кончится? — спросила Азерия кота.

-Шторм? Ты что, рыжая. Обычное волнение в это время года. Осень близко, ветра дуют на восток, куда нам и надо. Самое время для путешествий в страну Кеми,— хмыкнул старый наридинийя и, видя как поникли ушки Азерии, поспешил ее приободрить. — Через день-два мы подойдем к проливам, а за ними нас ждет спокойная мелководная лужа такая же, как ваше северное море.

Лисичка облегченно вздохнула. Зареб между тем покопался за пазухой и достал небольшой пузырек.

— Держи. Раствори в воде и дай выпить Михалу. Да и сама можешь. Настойка мака, травы семилистника благостного и валерианы. Хорошее снадобье от морской болезни, жаль мало осталось, но на вечер вам хватит. А как придете в себя спускайтесь ко мне в трюм, я задолжал вам историю. И Харуна позовите, ему тоже будет полезно прослушать.

* * *

Блеклый голубоватый свет лампадного гриба с трудом рассеивал мрак в трюме, где Зареб устроил себе лежбище на тюках шерсти. Качка казалась здесь менее заметной. Тихо потрескивали доски корпуса, когда на них накатывала очередная волна. Измученный Михал растянулся прямо на палубе и задремал, а Азерия и Харун уселись на ящики.

— Наш отъезд из аббатства святой Вульфиры было несколько поспешным. Я не успел отблагодарить вас за выполненную работу. Меняющий форму не самый простой соперник, — Зареб встал и церемонно поклонился.

Азерия зябко повела плечами, вспоминая их бегство. Выйти из обители Рыжего ордена спокойно им не удалось. Кто-то подслушивал происходящее в кабинете Роттенкаца, и прорываться пришлось с боем. Неполная сотня святых воинов на стороне кардинала против почти полутысячи бойцов ордена. Пусть и не до конца вооруженных, разобщенных по строениям замка и без командования. Но все равно счет был явно не в пользу Ренарда.

Кровь, текущая по плитам двора, свистящие над ухом стрелы, звон клинков, черная ругань. И меч в ее лапах. Меч в крови зверей разумных вдруг ставших для нее чудовищами. И она ставшая чудовищем для них. Она убила? Двоих? Троих? Она никогда не узнает, насколько грешна. Скачка по ночному лесу на оленях покрытых пеной и задыхающихся от усталости. Отставший Зареб, синие всполохи колдовства в лесу за их спинами, крики умирающих преследователей: 'Ведьма!' И зарево горящего аббатства на горизонте. Выжил ли старый лис Ренард?...

Азерия поникла. Зареб взял ее за подбородок, что бы взглянуть в глаза.

— Чудовища, лисица, ходят по земле в разных обличьях — человека, дэва, ифрита... Но большая часть, по моим наблюдениям, в зверином. И ты понимаешь, надеюсь, что я не про Меняющих Форму?

Азерия кивнула. Кот прочитал меня безо всякой головологии, промелькнуло в ее голове. А Зареб между тем продолжил:

— Когда ты стала изгоняющей, ты принесла клятву защищать простых зверей любой ценой. Возможно, ты думала, что самое большее, что ты можешь отдать это твоя жизнь? Увы, это не так. Иногда приходится платить своей душой, поверь, лисичка, я знаю, — Зареб почесал Азерию между ушей и отстранился. — Но сегодня я хотел рассказать не про это. Помнится, в первую нашу встречу ты спрашивала, как я сбежал из тюрьмы генерала Касима. Пожалуй, пришло время дать ответ хотя бы на этот вопрос. К тому же попутно вы узнаете больше о Меняющих Форму. Из-за них-то я и везу вас на юг...

* * *

Яркая луна освещала долину. Скользили по небесному своду быстрые звезды. Громко стрекотали цикады, журчал ручей. Тихо потрескивал, остывая после попадания сгустка пламени, камень, за которым я прятался. Звуки природы почти заглушали гудение сердца затихшего железнокожего дэва. Ветер дул со стороны пустыни, он относил в сторону дым, запах гари и металла.

Я присел, оперся спиной о камень, отхлебнул немного вина и начал перевязывать рану на лапе. Наложив повязку, я наклонился и осторожно выглянул. Мне нужна была такая малость — всего на всего, что бы порождение подземелий сдвинулось на пару десятков локтей. Тогда бы я мог дернуть за веревку, что лежала под моей левой лапой, выдернуть подпорку и обрушить на него огромный камень, лежащий на обрыве. Но нет! Проклятая железная тварь замерла совсем не в том месте. Чудовище стояло все там же где и пять часов назад. Близился рассвет, а я не продвинулся ни на шаг вперед. И это было очень плохо. Днем на поверхность выходило еще несколько дэвов. Они контролировали территорию на лигу вокруг, собирали плоды в чахлом саду, возделывали какое-то жалкое подобие огорода. Удивительно мирное занятие для порождений рук человеческих.

Шанс проникнуть в пещеру был только ночью, когда охранник оставался один. За пару разведывательных вылазок выяснилось, что обонянием дэвы были обделены. Слух у них тоже был не очень хорош, и я решился на эту ночную эскападу. Судя вытоптанным в камне тропинкам, маршрут по которому ночной охранник обходил ущелье не менялся не то, что годами, столетьями. Это давало мне хороший шанс для того, что бы спланировать ловушку.

И, увы, ошибся. Все оказалось не так просто. В ночное зрение у них оказалось получше моего. Дэв заметил меня раньше положенного и начал плевать в меня огнем. Я чудом смог увернуться. И вот уже больше полуночи я пытался заманить его на нужное мне место. Но чудище ни как не хотело двигаться. К счастью, и на помощь не звало.

Я вздохнул и растянулся на камнях. Надо было еще немного отдышаться, выбраться отсюда и придумать новый план. Я подцепил когтем кусок металла, застрявший в трещине камня у моего хвоста. Формой и размером он напоминал заостренный на конце желудь. Снаружи была оболочка из меди, внутри, судя по весу и мягкости донца, свинец. Я невесело хмыкнул. Пуля, пущенная из пращи, может сломать кость, а эта, вытолкнутая пламенем из чрева дэва, пожалуй, совсем лапу оторвет.

Я снова выглянул из-за камня, примеряясь, куда бы кинуть найденный предмет. В сущности, подумалось мне, чудовище, несмотря на огромные размеры, выглядело достаточно жалко. Похожая на богомола тварь стояла на четырех ногах, одна из которых была позаимствована у какого-то иного создания, так как была короче и другого цвета. Многочисленные прорехи на шкуре, через которые были видны его металлические жилы и потроха, прямо таки кричали о старости чудища.

Я размахнулся и кинул кусок металла подальше. И тут же прижал уши. Дэв, услышав стук камней, не замедлил отреагировать.

— Private territory. No trespasser allowed! — проскрежетал он на проклятом человеческом наречии.

Из его пасти вырвался шар белесо-голубого пламени в направлении стука. Меня обдало жаром недалекой вспышки. Следом загрохотало. На валун, в направлении которого я кинул пулю, обрушился смертоносный дождь. Несколько осколков больно ударили по мне. Но буквально через пару секунд все стихло, лишь раздавалось какое-то беспомощное щелканье со стороны дэва.

— Ammunition depleted. Engaging melee. — грустно произнесло чудище и двинулось вперед.

'Сейчас' подумал я и дернул веревку. С хрустом гравия камень качнулся вниз. Дэв на секунду замер, поднимая голову вверх, а затем несколько тонн известняка вмяли его в каменистую почву долины, а я рванул, ко входу в пещеру с сокровищами. Внутри я нырнул за груду мешков, пропустил мимо себя трех дэвов, бегущих на помощь своему брату, и осторожно двинулся дальше. Ходить тихо железнокожие чудища не умели, металлический лязг их тел и гудение сердец были слышны за десятки метров, и я был уверен, что незаметно опасность ко мне не подберется.

Стены из природного камня сменились серой шероховатой монолитной поверхностью обычной для человеческих подземелий. Коридор делал поворот за поворотом спускаясь в глубь. Развилок не было, лишь короткие отнорки, забитые ржавым металлическим хламом или припасами. Я уже расслабился, думая что опасность мне не угрожает, как за очередным поворот нос к носу столкнулся с огромным саблезубым тигром, в халате расшитом золотыми звездами, высоком колпаке и посохом в лапе. Я не успел даже схватиться за саблю, как противник молниеносным ударом впечатал меня в стену. Жалобно хрустнули ребра.

— Попался вредитель! — прорычала старуха, по голосу и особенностями фигуры я уже понял, что встретил не колдуна, а ведьму. — Ты почто unit five сломал, поганец?

Я попытался подняться она мне не дала. Удар посоха по задним лапам обрушил меня на пол, а следующий, в голову отправил в отключку.

* * *

Очнулся я в логове ведьмы. Кости болели, голова подкруживалась и противно ныла. Веревки больно впивались в запястья. Я огляделся по сторонам. С высокого потолка пещеры на веревках свисали пучки сухих душистых трав и тускло светящихся оранжевым стеклянных шаров. На очаге в углу стоял котел, однако вместо запретной алхимии от него пахло тушеным мясом и приправами. Тигрица бурча себе что-то под нос помешивала варево. В огромном шкафу в углу на полках стояли зловещие металлические предметы, деяния явно не звериных лап. Ящички перемигивались цветными огоньками и тихо гудели.

На каменной плите заменявшей ведьме стол стоял большой белый ящик, одна сторона которого была из выпуклого стекла. На ней тускло светились знаки запретного человеческого алфавита.

Что же, по крайней мере, вокруг не было гекатомб трупов, да и пыточного инструментария не видно. Это внушало какие-то надежды. Я слегка развернул лапу и выпустил когти. Связали меня не очень профессионально, и, если повезет, я смогу освободится и сбежать. Драться еще раз с шустрой ведьмой не хотелось.

— Чую, очнулся, — проворчала тигрица и причмокнула, пробуя варево. — Карри не хватает. Ну да где ж его взять за тысячу световых лет от Земли... Рассказывай давай, зачем пришел? Шустрый какой. Давно таких смекалистых ко мне не заглядывало. Злато и серебро поди искал в моих подвалах?

Я не стал притворяться. Раз старуха не убила меня сразу, значит, какие-то шансы у меня еще были.

— Нет, мудрейшая, орден наридинийя послал меня вернуть одну из величайших своих реликвий — саблю Хасана ибн Ас-Саббаха, основателя ордена. Два века назад один из иерахов наридинийя пытался сразить твоего дэва этим орудием исполненной святой мощи, но пал. — Пока шел разговор я старательно нить за нитью перерезал толстые веревки.

— А, так ты из этих, котиков-наркотиков, — старуха недовольно фырнула, затем близоруко прищурилась — Ты же не местный, не персидский. С каких пор они северян стали в свои ряды брать?

— Я первый кто попытался, — ответил я.— Глава ордена назначил мне это испытание. Если исполню, то стану его правой лапой.

— То есть тебя послали на смерть, — утвердительно сказала старуха, — сразить чудище, которое уже полтысячелетия орден не может победить.

Я лишь пожал плечами. Что тут было ответить? Ведьма была права, наридинийя совершенно не горели желанием принимать в свои ряды чужаков. Те навыки которые я приобрел на севере во время учебы на убийцу и в стране Кеми, общаясь со жрицами, заставили иерархов присмотреться ко мне, но недоверие пересилило. Испокон веков такого не было, что бы беспородный длинномордый кот входил во внутренний круг. В лучшем случае, такие как я становились хорошо оплачиваемыми наемниками ордена. Но мне этого было мало.

Наша ссора с Калабом в Касра (или Теремке если по нашему, северному) больно ударила по нам обоим. Он презирал мою приземленность и жажду славы, а я недооценивал его силу веры и силу веры в него... Мы оба были еще молоды, горячи, и не умели искать компромиссы. Хотя в сущности, мы идеально дополняли друг друга.

Но результат был таков — я потерял друга, а он был бит камнями и чуть не умер. Впрочем, на собаках все хорошо заживает и я не сильно беспокоился за его здоровье. Хотя то что дальше мой бывший друг решил продвигать свою веру без моих ценных советов меня сильно заботило. Это могло закончиться костром местного аналога святой инквизиции. А с другой стороны, пока этот упрямый пес не наделает своих ошибок, он не будет воспринимать чужие советы.

Промышлять мелким мошенничеством дальше мне не хотелось. От политических интриг при дворе я устал еще в Кеми. В результате, что бы занять подобающее место в обществе оставалось не так много вариантов. И я решил попробовать себя в качестве наридинийя

— Что замолк-то? — спросила старуха, — ни как с оставшимися жизнями прощаешься?

— Нет, о мудрейшая, я размышляю о том насколько сильно твое колдовское искусство, раз оно позволило тебе подчинить этих железных чудищ! — лесть, подумалось мне никогда не будет лишней.

— Ха! — Хмыкнула старуха, — подчинить? Да я их сама собрала! Сама программировала!

— Но я думал лишь люди могут творить чудовищ! — утверждение старухи доверия не вызывало, я знал что колдуны на некоторое время могут подчинять всей воле нечисть, в этом не было ничего странного. Но создать ее ни одному зверю не под силу.