— Не видел, — вздохнул Ренальд.
— Ну, так полюбуйтесь! У нас еще один ковер есть, но, мне кажется, этот сюда больше подходит для иртень... нет, ин-терь-е-ра. Вот! — справилась Рута с незнакомым словом и распахнула дверь, подхватывая вазу с фруктами с пола, чтобы занести в комнату раба.
— Очень красивый, — улыбнулся Рени.
Он остановился в дверях, разглядывая узорчатый ковер в бежево-бардовых тонах, потом снял сандалии и ступил на него босыми ногами, сразу утонувшими в мягком ворсе:
— И такой мягкий...
— Пыль будет собирать, конечно, но мы, прислуга, свою работу хорошо исполняем, все прибираем вовремя, — с достоинством заметила девушка. — Ой, может быть, Вам надо что-нибудь? — спохватилась Рута. — Хозяева велели учитывать Ваши пожелания.
— Правда? — удивился мальчишка.
— Ну да, госпожа Тесса так и сказала: 'Рута, если мальчику что-нибудь будет необходимо без нашего участия, пожалуйста, обеспечь', — бесхитростно процитировала девушка.
— Спасибо, Рута... я могу Вас так называть? — на всякий случай уточнил Ренальд. — Мне сейчас ничего не нужно.
— Конечно, можете — меня все так зовут, и на 'ты'. Если что, звоните в колокольчик — кто-нибудь обязательно явится на Ваш зов.
— Благодарю...
Девушка поставила вазу с фруктами на стол и выпорхнула.
Привезенный хозяевами из столицы мальчишка-невольник вызывал у нее странное чувство жалости и сочувствия. Именно поэтому личная служанка госпожи Тессы выбрала для общения с ним слегка простоватый способ общения, решив, что таким образом скорее сможет расположить к себе бедняжку, которому судьба уготовила столь незавидную участь.
До самого вечера Рени слонялся по своей комнате, не зная, чем себя занять. Книг, хоть каких-нибудь, в помещении не наблюдалось, в окно глядеть надоело, несмотря на то, что за ним открывался великолепный пейзаж.
Хотелось прилечь, но после жуткой ночи кровать, на которой сменили белье, все равно вызывала негативные эмоции, и Рени пристроился на полу, на ковре. Благо он, и в самом деле, был мягким и достаточно теплым, чтобы не мерзнуть, как утром, и даже задремал, свернувшись калачиком.
Проснулся наложник уже на закате, когда немного замерз от сквозняка, тянущегося по полу из распахнутого окна.
Пришли за ним только к вечеру, звать на ужин. Рута сообщила, что он может остаться у себя — еду принесут ему в комнату, а если хочет, пусть присоединяется к господам.
Ренальд почему-то чувствовал себя неловко, словно он напрашивается в компанию, где ему не место. Наверное, следовало бы вежливо отказаться, но оставаться одному тоже не хотелось, поэтому он пошел в обеденный зал.
* * *
После ужина Тесса предложила прогуляться, но Аслан поморщился:
— С завтрашнего дня придется приступать к своим прямым обязанностям лаэра. Мне надо будет разбирать дела, съездить на слушание выездного суда в город. Ты без меня нагуляешься за несколько дней, пока я буду очень занят. Пойдем лучше в нашу комнату...
— Как скажешь, — Тесса на минуточку прижалась к мужу, словно уже начала скучать, хотя 'завтра' еще не наступило. — Рени, ты к себе или пойдешь с нами? — обернулась она к наложнику.
— А... можно? — осторожно спросил он, очнувшись от своих невеселых раздумий.
— Ладно, пойдем, — вздохнул лаэр Аслан, но без энтузиазма — он бы предпочел провести этот вечер с женой наедине.
— Я, наверное, пойду к себе, — понурился Ренальд, уловив настроение господина.
Тесса наступила благоверному на ногу и сердито взглянула в карие глаза.
— Нет, я не понял! — возмутился Аслан. — Почему это ты на меня так смотришь, это не я тебе ногу отдавил!
— Ты хочешь сказать, что я вешу столько, что ты почувствовал? — уперла девушка руки в бока и выгнула бровь.
Аслан рассмеялся, догадавшись, к чему жена пыталась привлечь его внимание:
— Ладно, пушинка ты моя невесомая, я ничего не почувствовал. Рени, пошли с нами!
Ренальд старался держаться подальше от Аслана, но поближе к Тессе, и в голубых глазах юного раба промелькнула неподдельная радость. Все-таки одному оставаться хуже, чем с его странными господами.
* * *
Тесса тихонько толкнула мужа, чтобы обратить его внимание на Ренальда, зависшего на созерцании 'праздничного' кинжала своего господина, когда-то преподнесенного Аслану в подарок и лежавшего на полке в узком шкафу. Это был скорее символ, атрибут власти, чем боевой товарищ. Лаэру положено иметь все самое лучшее.
Сам 'неправильный' лаэр Аслан считал, что оружие должно идеально подходить руке хозяина, а будет ли оно облагорожено россыпью драгоценных камней, редкой инкрустацией, необычной витиеватой гравировкой, или рукоятку будет украшать простая оплетка из кожи — неважно. Однако уже то, что Рени, наконец, перестал делать удивленно-восхищенное лицо при виде очередной вышивки Тессы и обратил внимание на мужские игрушки, порадовало Аслана.
— Хочешь посмотреть? — спросила девушка.
Рени проворно отдернул протянутую руку, смутившись, что его застигли врасплох. Он понимал, что без разрешения не имеет права прикасаться к хозяйским вещам, но этот кинжал был такой красивый, изящный, такой блестящий, такой благородный даже с виду — явно предназначался для настоящего мужчины, знающего, как использовать этот предмет, что так и хотелось провести по сверкающей поверхности пальцами. Ренальд видел нож у Дерека, но, по сравнению с этим, то был неинтересный и грубый тесак. И в руках хмурого раба со страшными шрамами он Ренальда очень нервировал.
Аслан, не дожидаясь, пока мальчишка сообразит, как именно надо ответить, чмокнул Тессу в щеку и подошел к Ренальду.
— Смотри! — лаэр взял кинжал, ловко вытащил его из ножен и, перехватив за лезвие, протянул Рени. — Только аккуратно, он очень острый, — предупредил мужчина.
Надо было видеть благоговейно-восторженное выражение лица мальчишки. Он погладил каждый камешек, проследовал подушечками пальцев за каждым стальным завитком и все-таки не удержался от того, чтобы прикоснуться к сверкающему остро заточенному лезвию, за что тут же поплатился.
— Уй! — отдернул он руку, но яркие капельки крови из тончайших порезов на указательном и среднем пальцах правой руки заалели, вызвав панику. Ренальд с некоторых пор стал бояться крови — его мутило от ее вида и запаха. И сейчас ему было не столько больно (он вскрикнул скорее от неожиданности), сколько тошно — перед глазами снова заметались тени людей, терзаемых собаками, и брызги крови... Рени бросил затравленный взгляд на своего господина — простит ли за то, что он так неаккуратен и за то, что показывает слабость?
Аслан перехватил пораненную руку мальчишки и поднял вверх. Тесса вскочила с дивана и метнулась к ним.
— Ну что же ты? — разочарованно протянул лаэр, удерживая руку Ренальда. Второй рукой он забрал у раба злополучный кинжал.
Рени готов был расплакаться от обиды, что все так глупо получилось, и даже зажмурился, но вдруг удивленно распахнул глаза, потому что Тесса, не заморачиваясь, просто мягко перехватила его руку и, облизнув окровавленные пальцы, взяла их в рот, тихонько посасывая, чтобы остановить кровь.
Ощущение мягких губ и горячего язычка девушки на своих пальцах было настолько новым для неискушенного мальчишки, что у него перехватило дыхание. Немножко пощипывало места порезов, и жутко волновало странное ощущение огненных ниточек, которые вдруг потянулись от пострадавших конечностей дальше по руке, странным образом затрагивая позвоночник, заставляя то замирать, то часто-часто биться чистое открытое юное сердце. Побледневшие было щеки мальчишки расцвели маковым цветом, зрачки расширились и почти скрыли ярко-синюю радужку, подозрительно заблестев. Ренальд облизнул пересохшие губы и прошептал севшим вдруг голосом:
— Уже не больно... спасибо.
— Тесса... — странно напряженным голосом позвал Аслан.
Девушка удивленно взглянула на мужа, и он, указав глазами на своего наложника, покачал головой — отпусти!
'Оу... — усмехнулась про себя Тесса, — какой ты чувствительный, Солнышко, к тому же такой сладкий...'
Рени сейчас выглядел так невинно и соблазнительно, что хозяйка Замка с сожалением заставила себя оторваться от тонких пальчиков раба. Она ласково потрепала мальчишку по щеке:
— Теперь все пройдет...
— Извините меня, я такой неловкий... — пролепетал он, машинально зажав выпущенные из 'плена' пальцы второй рукой, чтобы унять этот зудящий волнительный пожар.
— Ты что, никогда клинок в руках не держал? — склонил голову Аслан.
— Нет... держал, наверное, только очень давно. В общине я иногда помогал на кухне... простым ножом.
— Ясно, — хмыкнул мужчина. — Оружие не терпит тех, кто не умеет с ним обращаться. Но ты не расстраивайся. Если хочешь, я тебя научу.
— А... а мне надо будет кого-то... я должен... я не смогу... — сник Рени.
— Эй, да ты о чем? Малыш, никто тебя не собирается заставлять убивать кого-то. ПрОклятое оружие в руках того, кто хочет убить, а не защитить. Только месть оправдывает умышленное убийство. Если ты защищаешь своих людей и свою землю — это не убийство! Это не грех, что бы там тебе не рассказывали в твоей общине, — безапелляционно заявил лаэр.
— Но убивать всегда плохо...
— Тебе не хотелось убить твоего дядю за то, что он творил? — жестоко спросил Аслан, внимательно глядя на раба.
— Я хотел, чтобы он умер, чтобы его не стало...
— И все? — не поверил варвар.
— Я бы хотел его убить — еле слышно выдавил пацан, сам удивившись своему признанию...
— Так, мальчики мои! Куда-то вас занесло совсем не туда. Аслан, ты не забывай, пожалуйста, где и о чем ты говоришь, — Тесса строго взглянула на мужа, поджав губы.
Лаэр немного стушевался. В самом деле, упрекать собственного раба-наложника, да еще и 'ковыряться' в его незаживших душевных ранах — по меньшей мере, неэтично.
— Все, проехали, Рени, — бодро провозгласил лаэр. — Я расскажу тебе, чем отличается этот клинок от того, который должен быть всегда рядом, пойдем.
Аслан потянул слегка растерянного мальчишку к дивану. Тесса вздохнула — ну все, муж сел на любимого конька — о характеристиках холодного оружия Аслан мог беседовать часами, невзирая на то, что будет не диалог, а его собственный монолог.
— Солнышко, если тебе будет совсем невмоготу, кашляни — я тебя спасу, — съехидничала девушка и получила удивленный взгляд от Рени и немного обиженный от мужа.
Тесса удобно устроилась в уголке дивана, подгребя под себя многочисленные подушки. Ренальда Аслан усадил посреди дивана, а сам устроился прямо на мягком ковре напротив своих 'слушателей' и скрестил ноги, словно на земле в степи у костра.
— Значит так, — вдохновенно начал он, незаметно выхватив откуда-то из своей одежды простенький с виду, ничем неприметный, немного грубоватый, тускло поблескивающий булатной сталью нож. — Вижу твое разочарование, Ренальд, — усмехнулся он, — но, поверь, твой скептицизм совсем неуместен, и я тебе сейчас приведу несколько примеров...
Тесса поджала ножки и с улыбкой смотрела на разошедшегося Аслана и буквально очарованного им Рени. Раб впитывал в себя новые знания как губка, совсем забыв о том, что оружие — это опасные игрушки для взрослых мальчиков. Наверное, ему хотелось, чтобы его воспринимали как мужчину, а не как 'постельную игрушку'. Скорее всего, он не посмеет 'покашлять', даже если у него будет скулы сводить от такого потока не совсем нужной в его положении информации. Ему слишком льстило внимание господина, решившего просветить неумеху. Ну и что, что Аслан больше развлекается сам.
Если бы сейчас рядом был Трей — замковый оружейник (не слишком общительный крепкий мужчина, около сорока лет, мастер своего дела), то можно было бы считать вечер потерянным — когда сходились эти двое, до хрипоты отстаивая то или иное преимущество какого-то вида оружия, Тесса сбегала 'по своим, девичьим делам', оставляя мужчин развлекаться самостоятельно.
Красивые, обрамленные пушистыми ресницами глаза Рени заинтересованно блестели. Он то согласно кивал, поддакивая, то восклицал, что такого не может быть, чем еще больше вдохновлял варвара.
Ренальд уже перебрался к нему на пол, Аслан показал несколько приемов рукопашного боя с применением холодного оружия, даже заставил Рени взять в руки нож и попытаться 'напасть' на него. Опешивший раб отрицательно замотал головой, не представляя себе такого кощунства, и Тесса решила вмешаться:
— Аслан, угомонись, радость моя. Ты сейчас его уронишь своим коронным приемчиком, а ему пока рано делать такие резкие кульбиты.
— О! — огорчился лаэр, слегка смутившись — вспомнил, что именно он причина недомогания мальчишки-раба. — Я тебе потом покажу, ладно?
Рени радостно закивал. Слушать еще он готов был часами, но вот поднять руку с ножом на своего господина — это уж увольте...
В дверь осторожно постучали и, получив разрешение войти, на пороге возникла Рута, доложить, что пришел Халар, гарнизонный лекарь (и аптекарь в одном лице). Вот уж действительно лекарь от Бога — может и зубы лечить, и роды принимать (было дело), и ампутировать (резать к чертовой матери!*), и лечить/зашивать серьезные раны, вправлять вывихи, сращивать кости, буквально вытаскивая ребят с того света. Давно у него уже не было ничего серьезного (все соседи жили в относительном мире), но без работы пожилой лекарь все равно не сидел — иногда к нему 'на прием' приезжали специально из соседних поселений. Аслану не нравилось, что Халар пользовался такой популярностью, и чужие слоняются по территории Замка, но старался входить в положение людей, грозясь построить для 'приема населения' будку Халару — пусть тогда принимает всех хоть с утра до вечера — лишь бы в гарнизоне все было в порядке.
— Все, Аслан, на сегодня твои занимательные истории пора заканчивать, — вздохнула Тесса.
— Уже? — огорчился лаэр и тут же напрягся. — А зачем нам лекарь? Это ты позвала?
— Да, — поднялась Тесса с дивана с непроницаемым лицом. — Пойдем, Ренальд!
Девушка повернулась в сторону раба и удивленно замерла. Мальчишка побледнел и стоял, глядя на нее огромными глазами, не в силах вымолвить ни слова, только шумно сглатывал.
— Рени, ты что? — удивилась Тесса.
— По...жалуй...ста, не надо... — наконец пролепетал он заплетающимся языком.
— Ренальд, что случилось? — нахмурилась девушка, делая к нему шаг, но раб вдруг метнулся к Аслану и, уцепившись за его одежду, медленно сполз к ногам, умоляюще заглядывая в глаза господину:
— Прошу, не надо лекаря... пожалуйста.
Растерявшийся не меньше жены Аслан, склонился и подхватил Рени подмышки, жестко отодрав от своего рукава стиснувшие ткань рубахи пальцы мальчишки:
— Ренальд, что с тобой? Ты чего испугался? — недоуменно разглядывал мужчина перекошенное лицо наложника.
— Я не хочу...
— Рени, прекрати! — строго сказала Тесса. — Ничего страшного с тобой не произойдет. Халар — очень хороший лекарь, он просто осмотрит тебя и все. Он, наверное, принес свечки — я просила приготовить, потому что они эффективнее, чем мазь, и вводить проще.
