Пророчество Богов. Игры

— Фу-у-у, — скривилась она, вытирая руки об одежду. — Я же его трогала.

— При контакте с воздухом, некоторые внутренние органы не разлагаются, а каменеют. Так что расслабься, это не более чем очень полезный осколок булыжника.

— Теперь понятно, почему он скрывает ауру. Но зачем ты разрушил дом?

— Я чувствовал, что "это" здесь, — он кивнул на развалины, — но точно не знал, где искать.

— Лирен...

— Не стоит драматизировать, — одернул он. — Я хорошо заплатил этому лекарю за ущерб. Ты видишь его здесь? — он обвел улицу рукой. — Нет. Потому что у него хватило ума взять деньги и переехать ближе к дворцу, теперь он может себе это позволить.

Рэн замолчал. Адея тоже не произнесла больше ни слова. Устало помассировав виски, она подняла на него красные глаза и предложила:

— Пойдем обратно.

— Ты хотела проведать мать, — напомнил он о цели их выхода в город.

— Я передумала. Увижусь с ней в выходные, это уже послезавтра.

Адея обогнула его и, чуть понурив голову, поспешила в Академию. Даже не прислушиваясь к себе, Лирен понял, что его жена огорчена и желает побыть в одиночестве. Единственное, что он не понимал, почему она так расстроилась? Ничего сверх того, что он делал ранее или мог сделать, Рэн не совершал. Если ему что-то требовалось, он брал. В данном конкретном случае, он даже заплатил, хотя мог этого не делать. Заявившись к лекарю среди ночи, Лирен сразу предупредил его, что собирается разрушить дом и щедро насыпать кристаллов сильберия за это. Седовласый мужчина сомневался, но недолго. Получив на руки больше, чем ожидал, торговец спешно собрал необходимые и дорогие сердцу пожитки и покинул лавку. Все счастливы, все довольны. Каждый получил то, что хотел. В чем проблема? Где он ошибся? Почему Адея не желает его присутствия рядом с собой?

К демону все! Он не станет объяснять свои поступки и искать оправдания. Хочет подумать, пусть думает.

Решив не возвращаться в Академию, Рэн, тем не менее, удостоверился, что Адея прошла ворота. После этого он направился на холм, куда обещался прийти вечером. Его всегда утомляли долгие часы ожидания, но здесь его точно никто не увидит и он сможет дать волю своим эмоциям. Уже привычная тяжесть меча за плечами сейчас казалась единственно верным средством сбросить негатив. Пересекая границу, где собралась вся городская шваль, Лирен перешел в боевой транс. Странно, но этот район как будто резко вымер. Даже пьяные стражники у ворот не сидели на посту. Не тратя время, Рэн в две секунды оказался на холме и вытащил из ножен меч. Не сбавляя скорость, он начал наносить хорошо поставленные удары невидимому противнику. Куски земли летели в разные стороны и попадали на одежду, волосы, лицо. Но ничто из этого не смогло заставить Лирена хоть немного прийти в себя и уж тем более остановиться. Он яростно рассекал воздух обоюдоострым мечом и слушал завывания ветра в кронах деревьев.

Остановился Рэн лишь тогда, когда на Таализ опустились багряные сумерки. Тяжело дыша, он смотрел себе под ноги и пытался выйти из боевого транса. Ничего не выходило. Тело и разум отказывались подчиняться. Рэн не мог понять, что с ним происходит, пока инстинкт не завопил об опасности. Медленно обернувшись, он наблюдал за тем, как кто-то вспарывает пространство. Сиреневая дымка стелилась по земле и в хаотичном порядке вспыхивала ярко-фиолетовым цветом. Что-то подобное Лирен видел днем на стадионе. Видимо, сейчас ему предстоит не самая долгожданная встреча.

Как он и предполагал из пространственного перехода появился Архидемон. Он выглядел так же, как и в первую их встречу. Длинные черные волосы, безразличные ко всему глаза и порочная усмешка на губах. Да, одеждой он тоже не обзавелся. Все те же черные брюки и все.

— Вот это встреча! — оскалился Высший, раскидывая руки в стороны, будто ждал объятий. — Любимчик Богини Любви, как раз-таки ты мне и нужен.

Лирен молчал. Он догадывался, что и без его вопросов этот Архидемон что-то да скажет ему. Ведь недаром он искал встречи. Или это ложь?

— Собственно говоря, у меня совсем мало времени, — радостно вещал Высший. Однако это веселье никак не трогало его утомленный взор.

Продолжая оставаться немым наблюдателем, Лирен следил за мимикой демона, его движениями и направлением взгляда.

— Не стану вдаваться в подробности, но я хочу, чтобы ты и твоя... жена, — его губы растянулись в ядовитой усмешке, — покинули Таализ. Моя тетка попросила присмотреть за вами, и я не хочу ее расстраивать, ее милость мне еще пригодится, — с тяжелым вздохом проговорил он, подходя ближе. — Ты так серьезен, что мне даже неловко. Расслабься! — рассмеялся он и словно давнего друга похлопал Лирена по плечу.

Рэн хотел уклониться от прикосновений демона, но вдруг понял, что не может пошевелиться. Все его тело окаменело. Он мог смотреть, слушать, но никак не двигаться. Это уже было плохо.

— Можешь не пытаться, — хохотнул Высший ему в ухо. — Я по определению сильнее тебя, и мне правда надо с тобой поговорить, а не мериться... силами, — закончил он, открыто насмехаясь.

Лирен сильно сомневался, что демон так просто уйдет и не оставит о себе никаких воспоминаний — это не в их правилах. Поэтому Рэн ждал любой подлости со стороны Высшего. Тот же наворачивал вокруг него круги и осматривал местность.

— Ну, так что, вы покинете город? — спросил Архидемон. Он остановился и слегка нагнулся к Лирену, чтобы иметь возможность поймать его взгляд.

— Нет, — непреклонно рыкнул Рэн.

— А если я скажу, что в этом случае вы умрете?

— Все когда-нибудь умрут, — философски подметил Лирен. — Сегодня, завтра, через год, но мы все будем за гранью. — Демон нахмурился. — Для чего тебе Таализ?

Высший выпрямился и громко раскатисто рассмеялся.

— Не только он. Единственное, что попрошу — никому не говори, это секрет. Кстати о секретах, — довольно протянул он, — раз уж я так много знаю о тебе, то открою одну из своих тайн. — Архидемон отступил на пару шагов назад. — Я кое в чем провинился и суть моего наказания заключается в том, чтобы топтать эту землю ближайшие двести лет. Столь маленький срок в вашем мире это очень много в преисподней. Я не могу терять свое место там, потому-то мне нужны души. Поверь, я могу заточить даже безгрешную душонку в царстве Темного Бога. Но вернемся к насущному, — Архидемон быстро поменялся в лице став собранным и серьезным. — Покиньте город. — Это уже звучало как приказ.

— Нет.

— Ты ведь знаешь, что я превосхожу тебя силой? — Рэн закрыл глаза, готовясь к худшему. — Но, видимо, ты понимаешь только этот язык. — Жестко бросил Архидемон и дал Лирену ровно мгновение, чтобы выпрямиться, после чего опять взял над ним контроль. — Будь моя воля, я бы уже давно прихлопнул тебя, но две Богини в один голос кричат, что это будет самой большой ошибкой в моей бессмертной жизни, — сквозь зубы недовольно процедил он.

— Никогда, — прохрипел Рэн, осознав, к чему его склоняет Высший.

— Преклонись.

— Никогда, — закричал Лирен. Все его внутренности будто крошили ножом, мозг разрывало от невообразимой боли, а ноги продолжали подгибаться. Ничего хуже Рэн в жизни не испытывал. Продолжая держаться из последних сил, он забывал дышать. Легкие горели огнем...

— Это лишь малая толика того, что я могу, — обрадовал его Высший. Ему явно нравилось то, что он видел. Архидемон постучал себя пальцем по подбородку и, смотря на темно-синее звездное небо, озвучил свои мысли вслух:

— Интересно, как там малышка Адея?

Услышав имя жены, Лирен прекратил сопротивляться: он опустился на колени и склонил голову перед Архидемоном. Боги, как он мог забыть, что они связаны? Какие муки она испытывала в это мгновение?

— Если ты отказываешься уходить добровольно, значит, мне надо сделать все, чтобы заставить тебя подчиниться. В конце концов, ты сам поймешь, что мое милосердие не знает границ. — Архидемон уже что-то прокручивал у себя в голове. — Ладно, мне необходимо нанести визит еще одной родственнице, чтобы все задуманное осуществилось. Я и так уже слишком много времени потратил на твои уговоры. Бывай! — Высший махнул на прощание рукой.

Архидемон щелкнул пальцами и Лирен повалился на землю, раскинув руки в стороны и тяжело дыша. Впервые он видел, как перед внутренним взором скачут черные точки. Боль потихоньку отпускала. Сосредоточившись на своем состоянии и стараясь прислушаться к Адее, Лирен пропустил момент, когда Архидемон покинул раскуроченный холм. Подводя неутешительные итоги, Рэн не мог не радоваться. Он жив, следовательно, Адея тоже жива. Оставалось выяснить, в каком она состоянии.

Заставив себя встать, Лирен поднял меч и, прилагая неимоверные усилия, засунул его в ножны. Если бы не беспокойство за Аделайю, он позволил бы себе чуть отлежаться и прийти в норму. Ему больше нельзя забывать, что его жена ощущает все то, что чувствует он. Если когда-нибудь Высшему захочется снова поставить его на колени, Лирен переступит через себя и не станет противиться, он сразу подчинится. Только так он будет уверен, что Адея не пострадает из-за его гордости.

Рэн плохо помнил, как добрался до Академии и кого встретил на своем пути. Ничто и никто не имел важности, только Аделайя. Повинуясь внутреннему голосу и инстинкту, он шел по направлению к лазарету. Сорванный голос жены Лирен услышал еще на подходе к одноэтажному белому строению. Как и когда-то в подземелье скэдов, принимая удары Кайя, малышка Адея звала его, Рэна. Он бы и рад был ускориться, чтобы иметь возможность ее успокоить, но демон изрядно его потрепал. Поэтому поставив себе цель просто добраться до жены и неважно как, хоть ползком, Лирен медленно, но верно продвигался в сторону палаты, откуда слышались звуки борьбы.

Уже перед самыми дверями он заставил себя выпрямиться. С трудом нацепив обычное надменное выражение лица, Рэн прислонился плечом к косяку двери. Увиденное заставило его пошатнуться.

Аделайя будто взбесилась. Она дралась, кусалась и отбивалась от трех пар заботливых рук, что пытались уложить ее обратно в кровать.

— Да пошли вы! Лирен! — все еще не видя его, кричала она.

Маркус Грильо явно пребывала на грани истерики: его изрядно потряхивало.

— Рэн!

— Не ори, — тихо осадил Адею Лирен, проходя в палату. — У меня уши уже заложило от твоего вопля.

Аделайя вырвалась из захвата отца, лекаря и его помощника и ломанулась к нему. Буквально упав ему на грудь, она вцепилась дрожащими пальчиками в его грязную кофту. Глубоко втянув в себя воздух, она видимо уверилась, что перед ней не плод ее больного воображения и начала оседать на пол, постоянно повторяя его имя.

Лирен поддержал Адею, не давая ей упасть пыльным мешком на каменный пол, и помог добраться до кровати. Усадив ее к себе на колени, он перевел взгляд на ректора. Маркус Грильо вытер пот со лба и, не глядя на Рэна, быстро вышел из палаты. Лекарь с помощником тенью последовали за ним и уже через секунду Лирен и Адея остались одни.

В его положении удерживать хладнокровие оказалось чрезвычайно тяжело. Но и показывать насколько ему плохо Рэн не собирался.

— Что произошло? — тихо спросила она в перерывах между всхлипываниями.

— Неприятная встреча — ничего страшного со мной не случилось, а вот твое состояние меня беспокоит.

Адея отстранилась и заглянула в его глаза.

— Я думала, ты умираешь...

Она начала говорить и, кажется, совсем не замечала, как по ее ногам поползла вязь рисунка связывающая их. Лирен не дал Аделайе заострить на этом внимания. Он удерживал ее взгляд и лишь периферийным зрением наблюдал за свечением на ее нижних конечностях. Его желание забрать ее боль работало. Он уже мало что понимал. Сознание целиком и полностью застилала черная пелена. Еще секунда и он может сильно испугать Аделайю тем, что просто-напросто потеряет сознание. Он! Потеряет сознание! Боги, куда катится мир? Чтобы скэд и в обмороке?

— Тебе нужен отдых, — прокашлявшись, перебил он Адею, снимая ее с колен и укладывая в постель. — Я расскажу обо всем позже. Сейчас у меня еще есть дела.

— Рэн, — позвала Аделайя, и когда она на нее посмотрел, попросила: — Не пугай меня так больше.

— Не буду, обещаю. — Он убрал со лба жены прилипшую влажную прядь волос и, зажмурив глаза, прижался губами к холодной коже. Не испытываемое доселе чувство вины разрывало его изнутри. — Отдыхай.

Лирен выпрямился. Настроив себя на еще один заход, он расправил плечи и с гордой осанкой покинул палату. Прикрыв за собой двери, он прислонился к ним спиной и согнулся пополам, упираясь руками в колени. Вселенская усталость навалилась на его плечи, а ведь уже через пару часов его ожидала встреча с эльфийкой. Что же, к этому времени он обязан прийти в себя.

Не торопясь, Лирен направился в сторону дома, где его ждала удобная мягкая кровать.

* * *

Рэну показалось, что он только прилег, как раздался громкий стук в дверь. Распахнув в глаза, он резко спустил ноги на пол и уставился в стену напротив себя. Прислушавшись к себе, Лирен удостоверился, что двух часов ему вполне хватило, чтобы от изнеможения не осталось и следа.

Бодро поднявшись, он спустился на первый этаж и с искренней улыбкой на лице открыл дверь.

То ли от его оскала, то ли от того, что он так свежо выглядел, эльфийка отшатнулась и едва не свалилась с крыльца, оступившись на ступеньке. Удержав девушку за предплечья, Лирен притянул ее к себе.

— Осторожно, — попросил он, перекидывая ее густые волосы на одно плечо. — Мы же не хотим, чтобы ты поранилась. — Лирен прикоснулся пальцами к шее девушке и почувствовал, как быстро бьется венка под тонкой кожей. Приблизив свое лицо к ее, он проникновенно прошептал: — Позже, будет немного больно. — После этого он нажал на определенную точку и эльфийка, закатив глаза, обвисла у него на руках. — Вот и чудно, — хохотнул Рэн.

Пройдя в дом, он собрался бросить девушку на пол, а потом подумал, что лишние синяки девчушке ни к чему. Осторожно опустив ее на деревянные половицы, он сходил на кухню за веревкой и, не торопясь, начал связывать бестолковую эльфийку, насвистывая себе под нос незатейливый мотив. Все взвесив, Лирен решил, что пока они легко обойдутся без кляпа. Если же девица начнет много и часто говорить, вот тогда он и закроет ей рот.

Перебросив бессознательное тело через плечо, он поднялся на второй этаж и кинул его на разобранную кровать. Дав венценосной особе время самостоятельно прийти в себя, Лирен сбросил одежду и направился в ванную комнату. Прохладная вода плохо смывала грязь, но отлично приводила в тонус. Мигом спала вся остаточная сонливость и появилась жажда активных действий.

— Ты сгниешь в темнице Светлого леса.

Это первое, что он услышал, когда вернулся в комнату. Эльфийка очнулась и теперь сверкала в его сторону злобным взглядом. В ее зеленых глазах вспыхивали золотые вкрапления. Вокруг сгущалась сила. Если она сейчас применит магию, то это не есть хорошо. Все обереги и амулеты Лирена лежали на столе.

— Я пожалуюсь ректору.

— И что ты ему скажешь? — усмехнулся Лирен, пристраиваясь рядом на кровати. — Что пришла к взрослому мужчине ночью чай попить? Или пробелы в образовании исправить?