Опричник I

Попутно зашёл в кухонную избу, велел заколоть три десятка кур да сварить бульона, а белое мясо с костей снять, тушить в горшках, да оставить, как есть под крышкой, на холодке, им же на субботу. Пусть детишки и некрещёные, и вроде как к болящим относятся, но пятницу им блюсти придётся, чтобы других во грех не вводить, да и после нескольких месяцев житья впроголодь всякое бывает с обильной пищи. Вот и побережемся, дабы антисанитарию не развести ненароком. Кстати, именно по этим соображениям я отвел им землянки поближе к отхожему месту, могут ведь не добежать, а минирование местности отходами жизнедеятельности в мои планы не входит.

...

Боярский подарок оказался типичной медной пищалью, калибром в шесть гривенок и длиной около пяти аршин. Толщина стенок была приличная, но, тем не менеё, у орудия разорвало казенную часть, я уже начал было грешить на качество металла, как заметил, что с той стороны, где был вырван кусок металла его толщина менеё вершка. Видимо при заливке сплава центральный стержень отбило в сторону, а мастер этого не заметил. Хотя странно, испытать то он орудие был должен, если конечно его не отливали в полевых условиях из собранного с миру по нитке медного и оловянного лома. Кстати, полное отсутствие характерных для этого времени украшений на стволе указывает именно на последнюю версию.

Прикинул вес ствола по геометрии. Получилось примерно пудов шестьдесят пять, хватит как минимум на восемь или даже десять четвертьпудовых десантных единорогов, нужно только испытать качество металла. Впрочем, эта проблема решается просто: отолью ружейный пятизарядный барабан и сравню с теми, что делал ранеё. Причем как по весу, так и по максимальному выдерживаемому заряду. Плотность меди на двадцать два процента больше олова, поэтому рассчитать их соотношение в сплаве несложно. А уже по результатам будет ясно, сколько и чего нужно добавить. Впрочем, этим можно будет заняться и позже, сейчас пора вернуться к воеводам, послушать о подвигах ратных. Они это дело любят, только дай похвастать, будут до утра заливаться. Хотя после первой звезды им придётся без хмельного обойтись, ибо пятница.

...

Заболоцкого я оставил, вроде как в помощь детям: по-русски они практически не говорили, а он в мордовском уже изрядно поднаторел, так что справится. Их ведь разместить нужно, да объяснить что да как, заодно и Сенька мне в разговоре с воеводами мешаться под ногами не будет. Я ещё в прошлый раз спросил бояр о московских раскладах, да об Адашеве, но они зыркнув на толмача дипломатично увели разговор в эмпиреи военной мысли. Оно и понятно, парень то на их взгляд явно чей-то подсыл, то ли Висковатого, то ли самого Адашева. Хоть царев ближник вроде бы касательства к Посольскому приказу и не имеет, а возглавляет Челобитный, но в переговорах с иноземными послами не раз и не два замечен. Вот и гадай, как скоро донесут, о чем тут говорено было?

Одна беда — разговорить эту старую гвардию под пиво дохлый номер, к тому же времени дотемна не шибко много осталось, а посидеть они любят с чувством, с толком, с расстановкой, да и закусывают от души. Придётся тратить мой неприкосновенный спиртовой запас на такое дело. Так что завтра с утречка, похмеляясь капустным, да огуречным рассолом, буду страдать от первого на Руси "ерша". Слабое утешение, но дело того стоит, уж больно нехорошие ощущения у меня были после встречи с этим "видным деятелем Избранной Рады". Аж холодок по спине. Я к таким вещам привык серьёзно относиться, интуиция меня столько раз спасала, что и со счету сбился. Бывало так, что вроде нет резона подставы ждать, ан нет, веет холодком могильным от человека, а потом и в самом деле оказывается, что это неспроста.

Заодно решил продемонстрировать боярам свою лампу, а ну как заинтересуются, да закажут, и заодно мне бесплатную рекламу сделают. Пошёл к себе, но по дороге меня остановил Тумай, таки выполнивший моё задание по ковке стволов, причем, очень неплохо: сколько я не смотрел на свет — огрех не заметил. Готовых изделий было столько, сколько я велел сделать, вот только заготовок рядом с его наковальней, как помню, валялось чуть не вдвое больше. Спросил об этом. Кузнец потупился и, вздохнув, покаялся: покуда разобрался, что к чему, да приноровился к работе, несколько штук запорол.

Ободрил, сказав, что завтра глянем, может, что исправить можно, а ныне он может считать себя мастером, и мало того, что я ему жалование поднимаю на рубль, так ещё и с каждой вещи будет десятую долю с прибыли получать, да свое клеймо на неё ставить. А покуда ему другая задача будет: отковать две дюжины полос для пил в три аршина длиной, в полтора вершка шириной, да толщиной в шестнадцатую часть вершка. Времени на то ему дал до конца Рождественского поста, потому как кровь из носу, но к весне нам лесопилка нужна, уж больно много возни с досками, если их из цельного бревна колоть да вытесывать. Сразу такое дело не сладить, посему попробовать нужно заранеё, чтобы ко времени всё работало. Так что срок ему к концу Рождественского поста, а коли справиться раннеё — вознагражу за усердие щедро. Для изготовления деревянных частей пилорамы дал ему в помощь троих самых опытных плотников.

Закончив с этим, забрал лампу и кружки для пива, которые в свое время попросил вырезать одного из мужиков поднаторевшего в этом деле. Снаружи они были одинаковыми, но одна из них имела меньший вдвое объем, за счет утолщавшейся к низу стенки и более толстого дна. По дороге забрал из погреба малый бочонок с пивом, предварительно влив в него триста грамм спирта. Убедившись, что вкус если и изменился, то не сильно вылил туда же остатки. Если бояре всё это вылакают, то на каждого придётся как минимум по поллитре в водочном эквиваленте, не считая градусов в самом пиве.

...

Заряженное пиво сделало свое черное дело с пугающей быстротой. В бочонке оставалась ещё треть, когда бояр развезло до полной потери бдительности. Оценив их состояние, я решил, что лучшего момента для демонстрации лампы и ждать не зачем. Выставил ее на стол, снял стекло и разжег от свечи. Контраст оказался потрясающим, как-никак яркость лампы, с фитилями пропитанными солями магния у меня вышла в дюжину свечей.

Первым пришёл в себя Шереметев и деловито поинтересовался, что сие за диковина. За ним начали задавать вопросы и остальные. Основной проблемой оказался вопрос почем это чудо стоит. Отлить металлические детали хоть из бронзы, хоть из серебра, ежели бояре его предоставят — не проблема, а вот цена вопрос интересный. Поторговались немного, как без этого. В итоге сошлись на том, что окончательно ясно будет позже. Сам-то светильник дело нехитрое, а вот стекло ещё получить нужно и сколько оно обойдется пока неведомо.

Иван Васильевич попутно поинтересовался, а нельзя ли небольшую походную лампу слить со слюдяными оконцами, дабы с собой возить, да грамотки разбирать при случае по вечерам. Признаться, такой вариант я изначально упустил, хотя то, что слюду уже используют в это время, был в курсе. Действительно неплохое решение: проблем с перегревом куда как меньше, да и не бьется, вот только самой слюды у меня нет, но думаю это проблема решаемая, в крайнем случае, сами найдут и материал и мастеров. На том и порешили, к тому же и по цене сошлись: две малых лампы за три рубля. За эту цену я бы и десяток мог сделать, но тут вопрос престижа, и уж на этом Шереметеву я дал отыграться над остальными. Пообещал, что поставлю на лампах не только год, когда слиты, но и то они как есть первые на Руси.

Остальные бояре обиженно засопели — как же, обошёл их воевода, это ж какой ущерб родовой чести. Успокоил, ежели, мол, хотите, так и вам такие же отолью, год-то тот же будет стоять, а на тот случай, как вдруг кто из иных бояр прознает, да закажет, я и месяц укажу. Повелись как дети, кошёли расстегнули...

В качестве задатка я взял по полтине с каждого, как раз по себестоимости меди и олова, потребных для изготовления. Если с лампами всё прошло как по маслу, то вопрос касательно Адашева вновь повис в воздухе: не горели они желанием что-либо лишнеё болтать на эту тему, даже хмель не помогал, видать даже друг друга опасались. Чувствую не всё тут так просто, как историки позже писали. Впрочем, ещё один момент в памяти всплыл: сам то Шереметев как раз из того же круга людей, что в Избранной Раде состояли. Если так, то ему тем более нет смысла меня посвящать в эти дела.

...

Поздним вечером написал письмо царю по поводу обучения посошной рати, предложив ему куда как более интересный вариант: я учу самых толковых из тех, что строили укрепления нашего поселка, да так чтобы они потом могли свой опыт другим передать. А чтобы усердия добавить, тех из них, кто в учении преуспел, надобно переводить в служилое сословие, с освобождением от налогов и тягла, а обучившим дюжину учеников, давать поместье в полста десятин. Да за каждого последующего выученного ещё землицы прирезать, хотя бы пару четвертей, вот тогда дело пойдет.

Тут признаться, я сделал изрядную закладку на будущее, потому как кроме собственно фортификации намеревался учить ещё и прочим знаниям, необходимым для создания автономного поселения на границе, вплоть до кузнечных работ и агротехники. Для нынешнего времени даже мой минимум знаний в области растениеводства даст хороший результат. Пока даже протравливание семян никто не применяет, а уж о роли азота, калия и фосфора могут смутно догадываться и не более. Впрочем, фосфор пока ещё и не открыли.

Есть и ещё один резон подойти к делу серьёзно: анализируя в свое время доступные мне данные по поводу введения опричнины, я уяснил, что одна из основных проблем, которую решал Грозный, была в создании военной силы, в лояльности которой он мог быть уверен. Учитывая, постоянные заговоры против него боярской верхушки, желание разумное, вот только решение было выбрано из рук вон плохое. Уж больно велик, оказался соблазн для проходимцев, так что конечный результат был вполне предсказуем. Но деваться ему сейчас некуда: на данный момент государь может положиться только на несколько стрелецких полков. Поместным же войском командуют представители боярских родов, да и формируется оно по большей части из их людей.

Альтернативный вариант — создание регулярного войска он, кстати, тоже пробовал, набирая иноземцев, в основном немцев. Но содержать такое войско, соизмеримоё с поместным, слишком разорительно. Думаю, что наиболее оптимальным вариантом будет частично скопировать шведскую систему индельты. Естественно с поправками на местные реалии, учитывая, что основным противником будут татары, не лишним будет добавить кое какие полезные организационные нюансы из казачьего обихода. Неплохой шанс прикрыть южную границу, освободив поместное войско для ведения войны Ливонии, потому как избежать конфликта с Орденом, вряд ли получиться.

Подходящих кандидатур у меня как минимум десятка три из двухсот человек посошной рати будет, да несколько своих мужиков, себе на смену: не всё же время самому учить. Времени у меня и сейчас не особо, а к началу Ливонской войны совсем туго станет. Нет у меня пока возможностей ее предотвратить, даже подходов к Адашеву и то найти не могу, а сценарий реальной истории, по которому будут дальше развиваться события, меня откровенно не устраивает.

С одной стороны, как спаситель государева наследника я мог бы попытаться оказать влияние на Ивана Васильевича, но пока всеми делами заправляет Избранная рада, толку с этого будет мало. Адашев с Сильвестром не сами по себе, за ними бояре, дворяне и духовенство. А у бояр и дворян в Ливонии свои выгоды есть: новые вотчины и поместья не лишние, к тому же страна богатая, есть что пограбить, да и просто полон набрать, да на свою землю посадить тоже хлеб.

Духовенство с купечеством там тоже интерес имеют. Кому новые приходы и сокрушение еретиков-лютеран, а кому доступ к балтийской торговле без немецких посредников. А оплачивать это праздник жизни будет государь из своих доходов, что с миру по нитке собраны. Причем налоги вырастут за годы войны в несколько раз, что приведет к массовому разорению податного сословия и запустению многих земель.

Самоё грустное в том, что ничего не изменишь: даже если Иван Васильевич сам не захочет, а в Ливонскую авантюру его всё одно втравят. У слишком многих в этом деле интересы сходятся, и к тому же слишком легко повернуть дело так, что выбора у государя не будет. Отношение к собственному престижу у него ревностное, судя по сохранившейся переписке. И для бояр это не секрет, они в той же среде росли, сами готовы в опалу попасть, но честь рода не уронить невместным назначением. Так что подловят Ивана Васильевича, как пить дать, да так что хошь не хошь, а воевать придётся.

...

С утра собрал ватажников для поездки в Муром, за кожами и скотом, заодно прихватил письмо государю, чтобы отправить его через местного воеводу. Стрельцов с собой брать не стал, потому, как Иван Васильевич Шереметев вызвался меня сопровождать, сославшись, что де так и так нужно заглянуть по казенным делам, да заодно в церковь зайти, перед походом помолиться. Оку ещё не сковало льдом, потому пошли на стругах, прихватив дощаник для погрузки скотины.

Однако отплыть, можно сказать, не успели: едва отчалили от пристани, на берегу восточном Железницы появилась небольшая группа черемисов. Поместные встрепенулись, потянули луки из саадаков, но я углядел среди остальных того парня, чей отец сидел у нас в плену, дожидаясь обмена, и остановил вояк. Велел причалить, соскочил на берег и пошёл ему на встречу. Успел-таки стервец, да ещё и на две с лишним недели ранеё оговоренного срока. Судя по всему, он не с пустыми руками пришёл: вон на опушке связанный бородач стоит, причем, судя по одежде явно не из боевых холопов.

...

Все формальности по обмену я поручил вовремя подоспевшему Ласкиреву, а сам отправился в Муром. Несмотря на это из-за задержки добрались туда уже под конец дня, но до окончания торговли всё-таки успели. Цены на скотину ближе к зиме упали, так что, прикинув имеющиеся запасы сена, я решил купить пять дюжин бычков по двадцать пять алтын за голову, да столько же коров, на пять алтын дешевле. С кожами мы опоздали — всё успели раскупить заезжие купцы. Из прочего прикупили ещё кур и конопляного масла, в том числе и для освещёния, потому как в планах у меня было установить как минимум по паре ламп в каждую землянку. На всё это в сумме ушло больше четверти оставшихся денег. Впрочем, жалование посохе было выплачено ещё в начале сентября, а оставшихся ста двадцати семи рублей на текущие нужды пока хватит.

Едва закончили дела на рынке, как вернулся Шереметев, отправившийся сразу по прибытию с визитом к местным воеводам. Причем обратно он явился не один. Видать по дороге успел заглянуть на строительство храма, потому как кроме воеводы Давида Федоровича Палецкого, с ними за компанию пришёл и игумен Благовещёнского монастыря. Я, было, начал ломать голову, с чего бы это им понадобилась моя скромная персона, однако когда князь пригласили меня отужинать, а Иван Васильевич шепнул, чтобы я прихватил с собой лампу, кстати, взятую в струг при отплытии так же исключительно по его просьбе, цель визита мне стала понятна.