— Твою ж... — не удержавшись, выругалась, узнав мужчину. Последний человек, кого бы ожидала увидеть февральской ночью в спальном районе сибирского города.
— Эй, вы как? — я потрясла де Графа за плечо, получив в ответ какой-то стон. Ну, хотя бы живой.
— Подъём, пошли! — я подтолкнула его за плечи.
Не знаю, что бы делала, если бы он оказался не в состоянии двигаться, но повезло. Мужчина тяжело поднялся, и, опираясь на меня, побрёл, куда вели, прижимая руку к левому боку. Ну почему он такой высокий? Неудобно помогать идти, а тут ещё и ножны с мечом мешают. Лишь бы бабки в подъезде не вылезли любопытствовать. Хотя, сейчас час сериала, должно повезти. Единственное время, когда старые сплетницы проигнорируют даже ядерную войну. С трудом довела мужчину до своей квартиры на пятом этаже и усадила на кровать. Он механически выполнял все указания, но, похоже, не особо осознавал окружение. Скинув обувь и верхнюю одежду, занялась неожиданным гостем.
Похоже, что на лавке он просидел совсем недолго. Хоть и сильно замёрз в одном летнем кафтане, но обошлось без обморожений. А вот левый бок и нога серьёзно залиты кровью и через порванную ткань проступала неприятная картина. Раздеть мужчину заняло несколько минут. С верхней половиной тела обошлось легко — расстегнуть и снять камзол, стащить рубаху несложно даже учитывая отсутствие хоть какой-то помощи с его стороны. С брюками возилась дольше. Рану на бедре можно попробовать обработать, разрезав штанину, но окончательно портить хорошую вещь, к тому же единственную его одежду совсем нет желания.
Торопливо распотрошила туристическую аптечку. Давно не хожу в походы, но она всё равно находилась в полной боевой готовности. Раны де Графа, изначально пугавшие и выглядевшие ужасно, после отмывания и обработки оказались не такими страшными, хотя на бедре требовала не просто плотной повязки, а наложения швов. Мои практические умения в хирургии ограничивались мелкими порезами. Вызывать врачей на явно ножевое (а, если точнее, мечевое) ранение к иностранцу без каких-либо документов откровенно побоялась. Сам князь находился в полубессознательном состоянии и на попытки разговора не реагировал. Значит, от него и помощи никакой в его штопаньи.
Благословенен будет изобретатель интернета! В великой помойке нашлась подробная инструкция по зашиванию ран в домашних условиях. Да не просто текстом, а с картинками, от некоторых, правда, подташнивало, но это я заглянула чуть дальше, в раздел про запущенные случаи начавшегося некроза.
По окончанию моего издевательства мужчина крепко заснул и проспал почти сутки. Не знаю, что больше влияло — ранения с большой потерей крови, переохлаждение или нахождение в месте с крайне низким магическим фоном. Мне говорили, что, чем выше собственная сила магии, тем хуже себя чувствуют при её отсутствии. А может быть, все три фактора вместе с высокой температурой. Да уж, не так я представляла первого мужчину в своей постели. Себе постелила на полу. Кровать, хоть и двуспальная, но рассчитана на обычных людей, и каор занимал её всю, едва поместившись по диагонали.
Всё это время почти не отходила от раненого, отлучившись лишь один раз часа на три. Надо было пополнить запасы перевязочного материала и забрать толстую пачку документов с работы. В середине дня без пробок вместо обычных полутора часов, автобус до офиса домчал за каких-то тридцать минут. Начальник на работу из дома смотрел сквозь пальцы. Лишь бы было сделано, а где — не важно, хоть вообще раз в месяц за зарплатой приходи.
...
Сознание возвращалось медленно и как-то неохотно. Сначала проснулись чувства. Где-то вдалеке истерично лаяла собака. Воображение нарисовала мелкую, ниже колена, кудрявую псину с выпученными глазами. Что-то низко, неравномерно гудело и порыкивало. Громко стукнул металл о металл. Гул стал выше и удалился.
Во всём теле ощущалась неприятная тяжесть. Магический фон в этом месте почти отсутствовал. Подобное встречалось только на руднике, где добывали сорсы, даже в степи фон выше.
Тяжёлые веки с трудом разлепились. Над головой нависал низкий белый потолок, покрытый сеточкой трещин. Взгляд скользнул ниже, на шкаф во всю стену. Верхняя часть закрыта стеклянными дверцами, за которыми просматривались нестройные ряды множества книг. Снизу дверцы были сплошные. Ниша в шкафу выполняла роль стола, занятого какими-то коробочками, бутылочками, тряпочками. В углу небольшой комнаты притулилось кресло, прикрытое вязаным пледом. Вся видимая мебель соответствовала комнате, такая же маленькая и далеко не новая. Кровать, на которой лежал почти по диагонали, так же казалась детской. Похоже, каким-то образом оказался в поселении людей.
Де Граф откинул одеяло и осмотрел себя. Раны на боку и бедре перевязаны неумело, но аккуратно. И почти не болели, пока не начал двигаться. Кто-то позаботился о нём, перенёс в дом, раздел до исподнего и обработал раны. Одежда нашлась у второй стены перед кадкой с каким-то деревцем. Аккуратной стопкой она лежала на странном стуле с единственной ножкой, разделяющейся внизу, словно корни дерева. Рядом со стулом прислонился к кадке и меч. Сразу одеваться мужчина не стал. Всё равно на ранах необходимо будет менять повязки, и одежда будет только мешать.
Едва не ударившись головой о низкий дверной косяк, князь, цепляясь за стены и сильно припадая на перевязанную ногу, вышел из комнаты и сразу упёрся в крошечный коридор. Направо такая же крошечная, как и всё вокруг, кухонька. Налево, судя по верхней одежде и обуви на вешалке рядом с дверью, выход из дома. Осталось осмотреть только три двери. За одной оказалась кладовка, едва ли в полтора шага размером. За второй и третьей ванная и туалетная комната, которой не преминул воспользоваться.
Большое окно в комнате показывало унылую картину серого мира. Вся земля покрыта чем-то белым, похожим на пепел. С высоты примерно третьего этажа разглядеть, что это, не удалось. Мёртвые деревья тянули вверх голые, без единого листочка ветви. Между ними в пепле протоптаны неширокие тропинки, вдвоём едва разминуться. Серо-коричневые пятиэтажные дома напротив блестели множеством окон. Наверно, и этот дом такой же. На дороге возле самого дома широкие следы от экипажа вели прочь от тёмно-серого, не покрытого пеплом прямоугольника. Рядом с ним ещё несколько экипажей странной формы и без видимых оглоблей.
Снова резкий удар металла о металл. Из дома вышел человек, одетый в тяжёлую куртку с большой меховой шапкой. За человеком оставались следы на земле. Белый пепел медленно падал с серого неба, грозя скрыть их под собой.
Даже недолгое бодрствование утомило. Де Граф вернулся на кровать и почти сразу снова заснул, гадая, где же он очутился.
...
— Где я? — ближе к ночи де Граф пришёл в себя и сел на кровати.
— У меня дома, — я подошла к нему с кружкой свежего густого бульона. — Вам пока лучше не вставать. Я не бог весть, какой врач, перевязала, как смогла.
— Это вы меня?.. — мужчина стремительно порозовел. Ну да, в одних семейниках чуть выше колена, жуть как неприлично представать перед дамой в таком виде. Эрик меньше стеснялся, когда щеголял подобным видом передо мной, суша вещи, но у него и воспитание попроще.
— Да, к сожалению, нормальных врачей вызвать нельзя. Ваши ранения на бытовые травмы не тянут, ментам обязательно доложат, а у вас никаких документов.
— Давно я здесь?
— Почти сутки.
— Мне нужно вернуться! — де Граф сделал попытку встать, успешно пресечённую толчком в грудь.
— Никуда вы не пойдёте в таком состоянии! И вы что, умеете перемещаться по мирам?
Мужчина как-то сразу обмяк.
— Вы правы, тено.
— Расскажите, что случилось, и как вы сюда попали.
— На границе с Хайнянем опять начались волнения. Совет лордов решил собраться, и мы с кен де Веном поехали в монастырь узнать, можно ли ускорить ваше возвращение. Сопровождение не взяли. Что может случиться почти в самом центре страны? Но на монастырь напали. Не знаю, кто. Я видел человек десять, ещё сколько-то должно быть во дворе. А против них только нас двое, какие из монахов воины? У них и оружия никогда не было, — де Граф устало потёр лицо. — Что с Крисом, я не знаю, он был во дворе, когда всё началось. Потом не помню, что случилось. Кажется, упал куда-то. Пришёл в себя уже здесь.
— Да... проблема. Одно радует, вы живы, значит, всё не так уж плохо, — я отдала де Графу кружку с бульоном. Он хмуро посмотрел на меня, но ничего не ответил. Согласна, не меня там пытались прирезать. И про Криса тоже нельзя забывать.
— Признаться, я не верил, что вы из другого мира, — неожиданно произнёс де Граф, стоя у окна. Шёл четвёртый день его проживания в моей квартире. Выздоровление и заживление ран шло быстрее, чем я ожидала, но настроение никак не улучшалось. — Думал, что вы из какой-нибудь глухой деревни далеко на границе. Или даже со второго континента.
— И что изменилось? — я оторвалась от документов, разложенных по полу.
— У нас нет таких механизмов и инструментов. Будь подобное где-нибудь, пусть и на другом конце света, хотя бы слухи, да дошли, — это он уже ознакомился с привычными бытовыми приборами — микроволновкой, электрическим чайником и холодильником. — И это небо... Я не представляю, как можно жить в такой серости и холоде, — он поднял голову вверх, на серые облака, закрывающие небо. Ничего необычного для февраля, но с непривычки очень давит.
— Месяца через два весна начнётся, — я пожала плечами. Уже выяснила, что в Анремаре зимы нет. Деревья желтеют на неделю-другую, но никогда полностью не оголяются, сразу выпуская свежую листву. Снег выпадает только высоко в горах, и многие жители за всю долгую жизнь могут ни разу его не увидеть.
— Всё равно, ужасно.
— Человек не свинья, ко всему привыкает, — я опять погрузилась в восхитительно скучный мир бухгалтерской отчётности. Вот ни разу не бухгалтер, однако "Влада, тыжпрограммист, значит, считать умеешь. Разберёшься".
— Есть! Ах, тыж, хитрая зараза! — цифры, наконец, сложились в единую картину.
— Тено? — де Граф удивлённо отвернулся от окна.
— Да нашла, наконец, как бухгалтер фирму больше, чем на стольник, нагрела. И ведь так сразу не поймёшь, как.
— Вы же ненавидите бумажную работу.
— Не работу. Сами бумаги, что написаны как попало и нечитаемым почерком, что надо по несколько минут тратить на их расшифровку и поиск, о чём же там речь. Здесь же всё с одного взгляда понятно, — я протянула мужчине несколько листов. Он, сильно хромая, подошёл. Для его роста хватило всего двух шагов пересечь всю комнату.
— Я не понимаю эту письменность.
— Да и не надо. Даже так можно быстро найти нужное. Вот тут, в шапке, кому письмо, потом от кого. Ниже, в первых строчках, о чём речь и запрашиваемая сумма. И не надо продираться сквозь кучу слов.
— Хмм... получается, здесь вот этот, — князь указал на строчку в заявлении, — просит у вот этого на нужды, что описаны здесь, такую сумму? — всё сопровождалось указанием на нужные места в документе.
— Именно так.
— Удобно. Стоит ввести подобное в нашей канцелярии.
Упоминание об Анремаре заставило ещё больше погрустнеть. Мы так и не смогли придумать способ туда вернуться, кроме как ждать оттуда призыва. Но монастырь подвергся нападению, и, возможно, не осталось тех, кто мог бы провести ритуал.
Я собрала бумаги в папку и бросила её в шкаф. Места там оставалось как раз на неё, но только если аккуратно положить. Папка задела шарик, лежащий почти на краю. Тот не удержался и упал на пол, подкатившись прямо к ногам де Графа. Мужчина поднял шарик, намереваясь положить на место, но остановился на полушаге, внимательно всматриваясь.
— Тено, что это?
— Понятия не имею. Шарик какой-то. Он у вас в кармане камзола был, — я едва удостоила его взглядом. Мало ли какие сувениры бывают. У нас подобные пачками продаются.
— Не может быть... Надо проверить, — говоря сам с собой, де Граф присел на кровать, обхватил шарик обеими руками так, что тот полностью скрылся из виду, и заметно напрягся. Мне показалось, что на мгновение между ладоней что-то вспыхнуло.
— Кажется, это оно. Тено, попробуйте вы. На вас должен среагировать даже без магии, — де Граф протянул мне шарик. Размером с мячик для пинг-понга будто сделанный из матового стекла, он был неожиданно лёгкий.
— И что мне с ним делать? — я с сомнением повертела тёплый шарик в руках. Когда доставала из камзола перед стиркой, он тоже никак себя не проявил.
— Представьте, что это птенец, и вы пытаетесь его согреть. Как бы объяснить... будто из рук выходит тепло.
— Ладно, попробую, — я села рядом на кровать, почти касаясь бедра князя. Всё равно других свободных мест для сидения в комнате нет. Кресло в углу давно выполняло декоративную функцию, грозясь развалиться даже при перестановке в другое место. Стул тоже занят всяким барахлом. Мужчина напрягся. В отличие от Эрика, он предпочитал держать дистанцию и придерживаться строгих правил приличия, принятых в высшем обществе Анремара, даже Крис в общении со мной отходил от некоторых формальностей. И столь близкое соседство его нервировало. Я и так с трудом заставила его занимать кровать в единственной комнате. Себе оставила туристический коврик со спальником на кухне. Ведь раненому человеку нужен хотя бы относительный комфорт, а не холодный пол с периодически гуляющими по нему сквозняками. Как ни утепляла старую лоджию, но если ветер задувал с запада, то всё равно находил щели в рассохшейся раме.
Чувствуя себя глупо, взяла шарик в обе руки и сосредоточилась, как и сказал де Граф. Будь вместо него кто другой, решила бы, что это розыгрыш, и отказалась. Сначала ничего не происходило, и я уже решила закончить, но шарик неярко вспыхнул, как матовая лампочка, а над ним появилась полупрозрачная фигура человека высотой с ладонь. От неожиданности я отшатнулась. Шарик почти погас, но фигура не исчезла, с интересом оглядывая комнату. Судя по выражению лица де Графа, это явление для него тоже было неожиданным.
— Ты кто? — фигура, кажется, разумна, надо попробовать поговорить.
— Я?
— Ну не я же!
— Я — это ты! — человечек с пафосом вытянул руку в мою сторону.
— Не похож. Думай дальше.
— Хорошо, — он легко согласился, — ты — это я.
— Раздвоение личности галлюцинации не вызывает. Тем более, у двоих одновременно. Третья попытка, ты кто? — страха не было, и появился азартный интерес, выяснить, что это за явление такое.
— Ну, ладно, — человечек подбоченился, гордо выпрямился и, наконец, представился: — Я — Экон Дезантриска.
— И это мне что-то должно сказать? — имя было смутно знакомое, но, хоть убей, не помню, откуда.
— Это Первый Император, — с укором в голосе сообщил де Граф.
— Да? А на портретах посолидней будет, — я опять обратилась к человечку. — Что тебя сюда принесло? Вроде же помер тысяч так пять лет назад.
— Тело, может, и померло, — небрежно махнул рукой Первый, — но моя душа до сих пор заботится о родной стране!
— Ага, только ты здесь, а страна где-то там, — не удержалась от подколки.
