Эронинз

Чунин выругался, когда эти двое отрезали его от Дайчи, и в довершение всего, двери лифта начали закрываться. Услышав, что лифт начал опускаться, он мог лишь надеяться, что это Маваши вызвал его вниз.

Ирука был вынужден сосредоточиться на своей ситуации, когда куноичи снова набросились на него. Он блокировал серию ее ударов, после чего нанес свой собственный удар, который она также блокировала. Затем она отпрыгнула назад, а на ее место подлетел комок, из которого выскочил человек в маске, нанеся удар своим когтем.

Ирука ухитрился отскочить назад, полностью уклоняясь от удара, на что нападавший фыркнул, а Ирука шагнул вперед и нанес мужчине удар ногой в скрытое маской лицо. Мужчина отшатнулся, но женщина перепрыгнула через него, вращаясь в воздухе, как штопор. Атака достигла цели, отбросив Ируку на несколько шагов назад, и когда она приземлилась, то последовала за ним, объявив: — Пушечный шип. — Удар пришелся Ируке в подбородок, подняв его в воздух.

Когда он начал падать на землю, то заметил, что шиноби в маске уже ждет его с когтем. Сунув руку в карман жилета, чунин вытащил оттуда свиток и, развернувшись, бросил его мужчине. Шиноби легко отбил его, после чего ударил его ножом в живот. По крайней мере, ему так казалось до того, как Ирука взорвался дымом, оказавшись замененным только что брошенным свитком.

— Неплохо, — сказал мужчина, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть, куда упал свиток, и увидел Ируку, убегающего по коридору.

Ирука услышал шаги бегущей за ним женщины, но звук остановился, когда мужчина в маске приказал: — Гораздо веселее, когда ты даешь кролику фору. Кроме того, дело важнее удовольствия.

Ирука сообразил, что эти двое собираются спуститься в крыло с самыми опасными заключенными, и чуть было не повернул назад, но понимал, что хотя он и мог бы справиться с кем-то одним, столкновение с двумя противниками лишь приведет к его смерти. Надеясь, что Даичи, все еще находящийся в лифте, предупредил Маваши о надвигающейся беде, он сосредоточился на том, чтобы остаться в живых.

Ирука, вернувшись из воспоминаний об этой встрече, поморщился, коснувшись своей раны. Нанося какой-то антибактериальный крем, который он нашел в аптечке первой помощи, он понял, что это будет единственное лечение, которое он получит, по крайней мере до тех пор, пока в тюрьму не прибудет подкрепление из Конохи. Он вздохнул, вспомнив о надежде, что застанет Ямаме в ее камере и не мог сказать, что был слишком удивлен, обнаружив, что она ушла. Ему оставалось лишь надеяться, что она сделала это потому, что, осознав ситуацию, поняла, что не будет там в безопасности. Но также он опасался, что она ухватилась за возможность обрести свободу сейчас, а не довериться его обещанию и ждать неизвестного будущего.

Натянув бронежилет, он, будучи подавленным тем, что мог неправильно истолковать намерения куноичи, сказал: — В наши дни, читать сердца детей, становится все труднее и труднее.

Внимание Ируки оказалось приковано к окну, когда раздался еще один взрыв. Он наблюдал, как от соседнего подъемного моста, который затем начал падать вперед, поднимается столб дыма, а после услышал, как он рухнул с другой стороны, а затем раздался звук падающего камня. Понимая, что комната управления, скорее всего, была захвачена, и теперь он пойман в ловушку в тюрьме, Ирука решил, что если ему суждено встретить свой конец, то он не будет прятаться в комнате, ожидая, когда его найдут пойманные в ловушку заключенные. Надеясь найти по пути выживших, он направился обратно в крыло особого режима, чтобы предупредить о сложившейся ситуации начальника тюрьмы.

Глава 80.9

Глава 80.9

* * *

*

Момо бежала по коридорам с мечом, нацеленная по крайней мере на то, чтобы пронзить сердце демона, отнявшего у нее Кандзи. Ее подгонял шепот, который преследовал ее по пятам, но вместо того, чтобы слышать Кандзи, как она того ожидала, из-за испытываемого ей чувства вины за то, что подвела его, она слышала голоса женщин, которых он поработил. Женщин, среди которых она считала себя лучшей, поскольку Кандзи не нужно было контролировать ее, как это делал с ними. Шепот называл ее сообщницей и трусихой, утверждая, что она знала правду о человеке, которому служила, но была слишком труслива, чтобы признать это. Надеясь обогнать этот шепот, она побежала еще быстрее, молясь Кандзи, чтобы ее клинок нашел путь к сердцу демона, а также человека, с которым она была связана.

* * *

*

Наруто оторвал голову Киеми от своей груди, когда ее рыдания стали стихать, и спросил: — Тебе лучше?

Киёми кивнула, после чего вытерла рукавом глаза и сказала: — Да, но я хочу уйти отсюда. Давай заберем Мито и уйдем.

Наруто кивнул, разделяя это желание, поэтому встал и помог своей возлюбленной Биджу подняться на ноги. Она казалась меньше, чем раньше, но он чувствовал, что это было шуткой восприятия, поскольку она редко в такой степени проявляла свои эмоции. Объясняя это уязвимостью, которую она чувствовала из-за пережитого, он хотел придумать что-нибудь, что могло бы ее подбодрить, но прежде чем ему что-то пришло в голову, комнату заполнил пронзительный крик.

Он обернулся и увидел бегущую прямо на него Момо. Блондин приготовился защищаться, но Киёми оттолкнула его в сторону. Биджу приняла атаку женщины, схватив клинок рукой и оттолкнув его в сторону так, чтобы он не попал ей в живот. Затем она обняла женщину свободной рукой и прошептала: — Бедное, измученное создание. Зайти так далеко ради человека, которого презираешь.

Момо оттолкнулась от Биджу, словно ее обожгло этим жестом. Киёми отбросила клинок в сторону, когда жрица закричала: — Я любила мастера Кандзи. Перестань заставлять меня сомневаться в себе.

Киёми залечила рану на руке и подняла ее, прося Наруто остаться на месте. Сосредоточившись на темноволосой женщине, она сказала: — Я знаю, что это ложь, потому что если бы это было правдой, то когда мы напали на ваш лагерь, твоя чакра была бы красной, какой она была у Таюи.

— Что... о чем ты говоришь?

Киёми подошла ближе, объясняя: — Когда ты становишься связанной с кем-то, использующем привязку, твоя чакра начинает отражать твои чувства к этому человеку. Только Хьюга могут видеть эту перемену, поэтому я не удивлена, что ты не знаешь об этом. Чакра всех женщин, привязанных к Кандзи, включая твою, была черной.

— Э... это неправда, — сказала она, делая шаг назад, потому что Киёми начала превращаться в мужчину, который обесчестил ее. Остальная часть комнаты тоже начала превращаться в темный лес, по которому она шла, когда увидела, что путь ей преграждает человек в маске. Мужчина рванулся вперед, и Момо попыталась убежать, но он поймал ее и разорвал ее халат, а затем проник в нее, разрывая что-то еще более драгоценное.

Киёми смотрела, как Момо корчится на земле, взывая о помощи. Полагая, что она была захвачена средством, которое сама же использовала, чтобы вызвать у нее и Наруто галлюцинации, она решила, что это должно было быть как-то связано с покрывающим пол туманом. Позволив своей чакре выплеснуться наружу, она попыталась наполнить туман положительными эмоциями, которые испытывала по отношению к своему возлюбленному и семье и наблюдала, как чакра вступает с ним в реакцию, делая его красным.

Момо потеряла счет тому, сколько мужчин последовало за первым, который, казалось, был больше заинтересован в том, чтобы кончить в нее, а не получать удовольствие. Он сказал остальным, что они могут развлекаться сколько хотят, и они, конечно же, приняли его предложение. В конце концов, на ее обмякшем теле остался только один человек, чья голова внезапно оказалась снесена клинком, и к ней начал взывать мягкий голос Кандзи. Он вынес ее с того места и отвез к себе домой, а потом начал приводить ее в порядок, сказав, что случайно проходил мимо. Момо не знала почему, но когда его руки ласкали ее плоть, несмотря на все только что пережитое насилие, она почувствовала, как ее тянет к нему, пока она вдруг не наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Он с жадностью принял ее поцелуй, прежде чем отвести к себе в постель. Затем он опустил ее на свою кровать, но прежде чем забраться на нее, чтобы присоединиться к ней, свет в комнате погас, и когда он вернулся, пред ней пристал ее первый насильник в маске.

Момо закричала, зовя на помощь, но какая-то часть ее сознания понимала, что подсознание открывает ей правду о ее предполагаемом спасителе. Кандзи в маске начал карабкаться на кровать, но в этот момент чья-то рука вонзилась ему в грудь. Крови не было, поскольку пронзенное тело начало распадаться на лоскуты тумана, которым он и являлся. И все же, отчаянно желая избежать одиночества, Момо потянулась к своему спасителю, и он обнял ее.

Киёми обхватила женщину руками, словно защищая, и сказала: — Он больше не сможет причинить тебе вреда.

Жрица отчаянно цеплялась за женщину, постепенно успокаиваясь в излучаемом ей тепле.

* * *

*

Ирука задался вопросом, был ли он единственным человеком, оставшимся в тюрьме, когда услышал становящийся все громче, странный звук. Он добрался до крыла с особо опасными заключенными, спустившись туда на лифте, и обнаружил, что смотритель Маваши и другие были убиты, причем некоторые из трупов явно были заключенными. Кроме того, все заключенные, которые содержались в этом секторе, теперь исчезли. Не зная, как Удон собирается бежать, он поднялся на лифте, чтобы собрать как можно больше информации.

Громкий жужжащий звук стал еще более отчетливым и раздельным, поэтому он понял, что он исходит из нескольких источников. Подойдя к окну, чунин выглянул наружу и увидел опускающиеся во двор странные летательные аппараты. Он заметил, что один из них пролетел у него над головой, и ему показалось, что он вот-вот упадет на крышу. Ирука догадался, что именно там должен быть Удон, поэтому решил встретиться с ним лицом к лицу (п.п.: самое дибильное решение — всех перебили, пойду пристыжу).

Выпрыгнув из окна, он помчался вверх по зданию, на бегу заметив, что в одну из машин загружают большой резервуар, по всей видимости, заполненный водой. Он добрался до края стены и спрыгнул на крышу как раз в тот момент, когда машина коснулась земли. Ирука был потрясен, обнаружив, что его окружили нескольких заключенных, включая Ямаме. Кроме того, там также был сопротивляющийся Нобори, удерживаемый двумя пленниками. Еще двое из них удерживали раненного Дайчи.

Нобори выглядел шокированным его присутствием, поэтому крикнул: — Ирука, помогтеи мне!

Ирука не был уверен, что происходит, но что-то подсказывало ему, что чунин не притворяется. Тем не менее, он не мог полностью игнорировать эту возможность, поэтому решил сосредоточиться на мозге операции, сказав: — Что за игру ты затеял, Удон?

Удон жестом приказал пленникам подняться на борт, и Ирука заметил, что Ямаме несколько замешкалась, но в итоге опустила голову и подчинилась. Остальные пленники последовали его примеру и сумели заставить Нобори идти дальше, но в последний момент Дайчи оттолкнул пленника, поддерживающего его. Мужчина хотел было броситься за ним, но Удон сказал: — Оставь его. — Сосредоточившись на своем бывшем учителе, он обратился уже к нему: — Боюсь, что время для игр давно прошло. И достаточно скоро мы с Корнем поставим перед этим фактом Коноху. Мы покажем вам, что это вы заигрались в мирных шиноби.

Покачав головой, Ирука вытащил пару кунаев и сказал: — Путь к миру не подразумевает страданий и смерти.

— Конечно, это так, — без тени сомнений в голосе заявил Удон, — твоя драгоценная воля огня — ложь, призванная воспитать любовь к деревне. И эта любовь в последствии используется, чтобы убедить шиноби уничтожить все противоположные идеи. Вы утверждаете, что это для защиты вашей семьи и близких, но это точно не защитило Учиха. Их смерть была вызвана тем, что они осмелились подвергнуть сомнению политику деревни, в результате чего в мучениях погибли. Ваша проблема в том, что вы не хотите следовать естественному течению, а ждете "причины", хотя на самом деле единственная причина, которая вам нужна, — это то, что чья-то вера отличается от вашей. К тому же, вы слишком заняты, пытаясь быть хорошими парнями, именно поэтому и появился Корень, но твой драгоценный Третий Хокаге быстро сдулся. К счастью, мы мы нашли кого-то, кто готов использовать нас без ваших дурацких ограничений.

— Кто это? — обеспокоенно спросил Ирука.

— Тебя не будет рядом, чтобы узнать, — сказал Удон, вытаскивая меч из печати на тыльной стороне перчатки.

Он бросился вперед, и его клинок встретился с кунаями Ируки, которые тот скрестил перед собой. Они оба атаковали, ударив друг друга в живот и повалив на землю. Отражая действия друг друга, они припали на корточки и уставились друг на друга. Машины, находящиеся во дворе, начали взлетать, заставляя Удона сказать: — Сегодня мы сделали первый шаг к окончательному уничтожению Листа.

Ирука вскочил на ноги и сказал: — Ты не первый человек, который делает такое смелое заявление. И не ты будешь последним.

Удон несколько раз блокировал удары чунина своим мечом, прежде чем попытался полоснуть его поперек живота. Ирука отскочил назад, но Удон последовал за ним, на ходу применяя Водяную пулю, попав ей ему в грудь. Водяное дзюцу отбросило учителя назад и он вскрикнул от боли, поскольку при приземлении ударился полученной ранее раной. На мгновение у него сперло дыхание, а затем он откатился в сторону, уклоняясь от нацеленного ему в грудь меча Удона, подпрыгнувшего в воздух. Ирука приподнялся на корточки и ударил бывшего ученика ногой в голову. Удон позволил удару оттолкнуть себя, чтобы создать некоторое расстояние между ними.

Поднявшись на ноги, он промокнул губы и, почувствовав вкус крови, сказал: — А ты не так слаб, как я думал.

— Удон, пожалуйста, вспомни свои школьные годы и своих друзей. Не мог же ты все время играть эту роль.

Член Корня просто пожал плечами и сказал: — Верь во что хочешь. Я получил свое истинное образование еще до того, как переступил порог твоей классной комнаты. Хотя, кое что я все-таки у тебя узнал…

— И что же это?

Удон не ответил, а вместо этого разделился на три копии: один прыгнул в воздух, а двое побежали по земле. Ирука понял, что он использует передовую технику кендзюцу, но нахмурился, поскольку клоны должны были приблизиться к своей цели, но они удалялись от него. Его взгляд переместился на Дайчи, который полз к выходу с крыши. Ирука быстро двинулся, чтобы прикрыть его и блокировал меч Удона, так как он был тем, кто прыгнул в воздух. Сразу после этого он почувствовал, как его спину пронзает боль, а мгновение спустя из его груди появилось лезвие. Затем Удон пинком отбросил его назад, мимо Дайчи, вырывая тем самым клинок из его рук.

Ирука упал на спину, вонзив меч еще глубже и закричав от боли. Он изо всех сил пытался подняться на ноги, но смог лишь встать на колени, спиной к нападавшим. Он уставился на Ямаме, которая изо всех сил пыталась выдержать его взгляд, но казалось, что она вот-вот вскочит с места, чтобы помочь ему. Одарив ее мягкой улыбкой, Ирука покачал головой, давая понять, что она должна оставаться на месте, чтобы Удон и Дайчи не сделали с ним.