«Медицинский осмотр? С чего это, вдруг?! — недоумеваю, — ах, да! Высшим лицам государства — да и просто всем важным шишкам, медосмотр делают ежедневно».
— Если недолго, то — позволяю!
Ну, в принципе хорошо мне знакомые процедуры, правда — несколько архаично выполняемые и, с помощью архаичных мединструментов, же.
Рисунок 28. Лейб-медик профессор Сергей Петрович Федоров.
Минут пятнадцать и всё!
Но, потом лейб-медик начал осторожно задавать мне кой-какие вопросы и, я насторожился… В «той» жизни, приходилось как-то проходить освидетельствование в дурке — по одному пустяковому поводу, так — почти один в один!
Блин, если он объявит — хотя бы неофициально, то бишь — сплетню пустит, что у меня «вылет кукушки» — то у меня будут вполне определённые проблемы…
Что, делать?
— Сергей Петрович! — с нешуточного перепуга, еле-еле вспомнил его имя-отчество,— Вы не порекомендуете мне хорошего российского микробиолога для одного, эээ… Для одного, так сказать — прорывного проекта?
— «Хорошего микробиолога»? — задумался и заинтересовался тот, враз забыв про своё «тестирование», — вроде, в Киеве есть один… Профессор… Не могу вспомнить, Ваше Величество!
Говорю важно и с неким оттенком загадочной таинственности:
— Обязательно постарайтесь вспомнить в самое ближайшее же время! Очень важно для государственных интересов.
Однако любопытство — оно, не одну кошку сгубило! Поменжевавшись недолго, профессор спрашивает:
— Извините мою дерзость, Ваше Величество… А, что за «прорывной проект» такой?
Убавляю громкость до шёпота:
— Великий Князь Михаил Михайлович — ныне возглавлявший в Лондоне Русский правительственный комитет, сообщил в секретном донесении, что британские учёные открыли способность некоторых видов плесени убивать патогенные формы микроорганизмов. Особенно хорошо, ими лечатся гнойные гангрены… Вы понимаете, как это важно в разгар такой кровопролитной войны? Появляется возможность не отрезать конечности солдат из-за каждой «царапины», а излечивать их…
Блин, вижу обратный эффект: в глазах Лейб-медика — испуг, а не профессиональный интерес!
— Почему я ничего про эту историю не знаю?
— Власти Британии, сразу же наложили на этот проект гриф секретности и, эксперименты продолжаются в тайной лаборатории, где-то в горах Шотландии. Даже, в научных журналах запретили печатать!
Вижу, задумался…
— Не верите да? — вздыхаю разочарованно, — вот, когда то и мои генералы — в бездымный порох не верили и, не дали Дмитрию Ивановичу, ни копейки на его пироколлодий55… И, сейчас мы закупаем порох у американцев. А знаете, какие это деньги?
При слове «деньги», в глазах у профессора появился определённый интерес. С самым тяжёлым вздохом, подливаю «масла в огонь»:
— Неужели и медики в моей Империи — такие же недальновидные, как военные?!
— Ваше Величество… Вы не могли бы показать мне письмо Великого Князя?
Развожу руками:
— Рад бы! Да, в связи со всеми этими событиями… Не помню, куда засунул — столько бумаг каждый день. Впрочем, Михаил Михайлович ни в коем разе ни врач и, тем более — не микробиолог. В его письме, Вы не найдёте — больше, чем я из него узнал.
Наконец то, после некоторого колебания, послышался конструктивный вопрос:
— Извините моё любопытство, Ваше... На какой стадии находятся исследования британцев?
— Если верить Михаилу Михайловичу, британцы сейчас ищут наиболее эффективный штамп плесени. Скупают у населения все заплесневевшие продукты, предметы… Даже — обувь! Мало того, во всех наиболее сырых местах, например — в лондонском метро, раскладывают куски сыра и затем исследуют появившуюся на них плесень.
Того улыбнуло:
— Узнаю, англичан по их оригинальному образу мышления!
Слегка посмеялись вместе, затем:
— Я, почему вспомнил, Сергей Петрович… Мой опальный родственник из Ташкента56, как-то в письме моей Maman, обмолвился (давно это было!) про какую-то чудную — сильно досаждающую местным туземцам, плесень на местных дынях…Может, «оно»?
Пристально гляжу в его чрезвычайно умные глаза:
— Вот бы попробовать — чем чёрт не шутит?!
В глазах Фёдорова, краешком виднелся чек на Нобелевскую премию.
— Выделю финансирование на лабораторию, исследования, завод...
Он, с немалой досадой:
— Как жаль, что я не микробиолог!
— В наш век, исследователь-одиночка уже не в тренде, Сергей Петрович! Вы могли бы взять на себя оформление идеи и общее руководство, а исследованиями пусть занимается кто-то другой. Например, группа талантливой молодёжи из студентов…
Задумавшись буквально на минуту, он видимо решил, что с группой «талантливой молодёжи» ему будет предпочтительней — чем с киевским профессором.
— Несомненно, обещает быть действенным лекарством от родильной горячки и всех видов пневмоний… Если, не против Ваше Императорское Величество» — то, я бы взялся… При создании некоторых «соответствующих» условий.
— Очень раз вашему согласию, профессор! А про «условия», мы с Вами сейчас или попозже поговорим…
Буквально в двух словах, обсудили «условия» и детали. Я, как только «своя копейка» в кармане забренчит, пообещал Фёдорову тут же выделить первый грант в сто тысяч рублей на исследования, а он — найти группу перспективной молодёжи. «Секретную лабораторию» решено было организовать «подальше от чужих глаз», где-нибудь на Волге — хотя, Фёдоров настаивал на Крыме. Не знал он, что «всероссийская здравница», возможно будет оккупирована немцами.
Естественно, в лице Лейб-медика Фёдорова, я теперь имею — пусть и, не особо мощного, но союзника!
* * *
Проводив профессора, я «подзавис» ненадолго…
Как бы там не было и, чем бы всё в конечном итоге не закончилось — большевистский рывок в «светлое будущее», не был пустой болтовнёй и интеллигентской демагогией.
«Царский режим», ко всему прочему — отличался крайним жлобством ко всему, что касается науки. Угробив миллиарды на Порт-Артур и «подарив» его японцам, на полярную экспедицию лейтенанта Седова, царские чинуши не выделили ни копейки и тому пришлось попрошайничать — в буквальном смысле, объявив о сборе пожертвований.
А, ведь все эти профессора да академики и, прочие доценты — народ, довольно специфический! Им бы — эксперименты всякие ставить, да в экспедиции ездить! Кто видел фильмы с «безумным» американским профессором, тот может приблизительно понять — что это за психологический тип.
А, большевики взяли власть и удержались потому, что обещали и выполняли то, что обещали: земля — крестьянам, заводы и фабрики — рабочим… Ну, с «мир — народам», какая-то шняга получилось, но все тогда понимали — видя за окном штыки интервентов, это не по их вине!
Так же и, с «научной братией»: кроме тех — кто сам сбежал или был признан полностью бесполезным для общества, посажен на «философский» пароход и выброшен на свалку истории, всяк гениальный «безумец» при Советах получил своё. В нищей, истекающей кровью в братоубийственной бойне стране — у большевиков нашлись средства и, на «Радиевый институт» академику Вернадского и, на «Институт мозга человека» академику Бехтереву и, на опыты академика Павлова над собачками. Вавилову дали возможность путешествовать по всему миру с комфортом в поисках «прото-пшеницы», Шухову построить самую высокую в Европе радиобашню…
До открытой, ещё в 19 веке, Курской магнитной аномалии — ни у правительства Российской Империи, вышвырявшего колоссальные средства на бесполезные стада плавающих железных бегемотов-линкоров, ни у частных российских предпринимателей — руки не дошли! Большевики же, ею занялись сражу же по окончанию Гражданской войны — когда ещё кровь на полях сражений не просохла.
Разработанный ещё до Великой войны, виднейшими российскими учёными и крупнейшими инженерами-электротехниками план ГОЭЛРО, Ленин и компания стали выполнять — когда валовый продукт страны, сократился до десяти процентов от уровня пресловутого «эталонного» 1913 года.
И, «невесть им числа»!
Я, это к чему?
Пожалуй и, мне для повышения своего рейтинга в кругах интеллигенции — откуда идёт основной поток революционеров всевозможных окрасов, следует «прикормить» этот контингент.
НЕПРИМЕННО!!!
* * *
Однако, вернёмся к нашим «баранам», ибо от расстрела пенициллин мне особо не поможет — даже если профессор Фёдоров, успеет за оставшиеся до него время научиться его изготовлять в промышленных масштабах.
Так… Есть ещё одна идейка… Если она «выстрелит», то будет вообще замечательно.
Так, так, так… Пошарим по всем ящикам стола, мне нужны образцы писем моего Реципиента к царице. А вот этот заперт на замочек, не открывается… А, у меня есть в карманчике ключик!
Так, так, так… Вот и, она — моя переписка с моей Гемофилией. Читаю первое попавшиеся:
«Дорогой мой,
Боюсь, мои письма немного скучны, потому что сердце и мозг у меня несколько утомлены, и мне приходится говорить тебе об одном и том же…»
Так…За какое число это письмо? Ещё прошлогоднее… Бегло, на автомате читаю весь текст — благо почерк аккуратен, останавливаясь в его конце:
«…Сейчас должна кончать. Благословляю и целую тебя без конца. Радость свидания с тобой безгранична, — но тяжко покидать мой Солнечный Луч. Не остановиться ли нам с тобой в каком-нибудь другом городе вместо Пскова? Благословляю тебя еще и еще — уж неделя как мы разлучены! Работа — единственное лекарство. Любящая тебя твоя старая
Солнышко.
Привет Н.П.»
Ой, ты пуси-муси…Какие телячьи нежности… Но, где-то в глубине души, я в первый раз позавидовал Николаю Второму: мне такие письма никогда не писали и, как мне думается — так НИКОГДА(!!!) не любили. Не… Были у меня женщины и вроде немало, была даже жена… Два раза.
Но настоящей — БОЛЬШОЙ(!!!) и взаимной любви не было, если не считать за таковую простое половое влечение и, затем — привычку. Дааа…
Да, печалька.
Ну, ничё: в тот раз пережили и, в этот раз — как-нибудь, да переживём!
Надо «свои» — неотправленные письма Царя к своей «старой» искать и, посвежее. Ищу дальше, перебираю ворох бумаг в выдвижном ящике письменного стола и, наконец, УРА(!!!) нахожу искомое в корзине для мусора. Конечно, смятое, но я знаю несколько способов расправить бумагу так, что ничего заметно не будет.
Читаю:
«Моя возлюбленная душка-Солнышко,
Благодарение Богу, все прошло, и вот я опять с этой новой ответственностью на моих плечах. Но да исполнится воля Божия! — Я испытываю такое спокойствие, как послесв. Причастия.
Все утро этого памятного дня 23 августа, прибывши сюда, я много молился и без конца перечитывал твое первое письмо…»
«Кто ищет, тот всегда найдёт!»
Письмо не дописанное и, как раз — начало его, подходит для моих замыслов… Это хорошо! Ещё лучше то, что царь писал письма карандашом. Итак, сначала потренируемся на черновике, а потом приступим.
В принципе, у меня с писаниной всегда хорошо получалось: ещё в школе я писал довольно-таки складно сочинения без черновика и почти всегда получал «четыре» по русскому и «пять» по литературе… Ну и, в дальнейшем — уже во взрослой жизни, приходилось временами изрядно упражняться в бумаготворчестве. Но, здесь орфография несколько другая — «еры», «яти» и прочая тряхомундия, к тому же приходилось копировать почерк и стиль написания своего реципиента, а это долго не давалось…
Заработался и увлёкся так, что решил пропустить ужин — по здешнему «обед». Приказал приносить в купе-кабинет несколько бутербродов с паюсной икрой, беконом и ветчиной… Ну и, каждый час, почитай, заказывал через «флигеля» то — чай, то — кофе.
Где-то после восьми вечера — ближе к девяти, стало вроде что-то получаться. Освоился, расслабился… Почувствовал себя как дома, короче! Перед тем, как переписать письмо любимой жёнушке «на чистовую», решил освежиться — принять ванну и немного отдохнуть.
* * *
…Снова за письменным столом, ещё не обсохнув — в одном нижнем белье и тапочках найденных в спальном отсеке вагона. Всё равно, что-то напрягает — какой-то чувствуется дискомфорт! «Там» я любил в домашних условиях работать с документами в майке или футболке и (пардон), семейных трусах — может, из-за этого? Да и, жарковато в царском вагоне — хотя паровое отопление не включено, но август месяц как-никак и вагон за день хорошенько нагрелся.
У царя довольно-таки отстойное нижнее бельё — причём, не шёлковое даже, а простое — бумажное. Далеко не новые кальсоны с завязочками и, рубаха — надевающаяся через голову, знакомые мне по Советской Армии — почти один в один, только пошиты более качественнее из более качественного материала.
Вызвал камердинера, попросил принести запасной чистый комплект белья и, недолго подумав — прямо на его невозмутимых прибалтийских глазах, кавказским кинжалом отрезал штанины чуть выше колена и рукава под самые подмышки.
Переоделся, походил, посмотрелся в зеркало — «порнография», конечно… Да, ладно — пойдёт! Кстати, ещё один патент — если не два, вырисовываются! Надо бы давешнего портного озадачить… Копейки, конечно! Но, копеечка к копеечке и целковый рублик получается.
Только уселся и взялся за карандаш (кстати, кого б припахать их точить?), как в тамбуре послышалась какая-то возня, звуки голосов и, в распахнувшуюся настежь дверь вваливается пятясь задом мой Генеральный Секретарь, растерянно повторяя с безнадёгой:
— Ваши Императорские Высочества! Вам не назначено аудиенции! Ваши…
В голове, автоматически всплыло бессмертное: «Войско взбунтовалось! Говорят, царь мол — ненастоящий!»
Револьвер «Наган», который я вытащил из кобуры, поигрался с ним и положил в один из ящиков стола — не знаю каким макаром, но мгновенно оказался на столе… Уметь бы ещё из него стрелять! Я такие, только в кино видел.
А, за ним — за моим флигель-адъютантом… Толпа разновозрастных орденоносцев, грубо оттолкнув осознавшего крах своей — рванувшей было к небесам карьеры, генерал-майора Свиты Мордвинова, заполнила собой скупое пространство царского купе-кабинета.
«БА, ЗНАКОМЫЕ ВСЁ ЛИЦА»!!!
Да это же, мои родственнички — великие князья, с «неофициальным визитом» пожаловали! По ходу, меня сейчас будут убивать… Как Петра Третьего и Павла — вилкой в бочину и табакеркой по темечку. А потом: душить, душить, душить — как Шариков котов, собственным же шарфом!
