Другой, (рабочее название) Общий файл.

— Что? — Удивился сотник.

— Поговорка такая. — Огрызнулся я.

Мирзой оказалась дородная тетка лет сорока пяти. Здоровая, как шкаф и на голову выше меня. Вместе с ней, на кухню ускакало двое солдат.

Оказавшись, более-менее, на свободе я первым делом, решил выяснить судьбу своего сломанного меча. Не хотелось оставлять отцовский подарок.

— Вестад, а куда мой меч засунули? — Спросил я десятника, как только появилась возможность.

— Да на что он тебе? — Удивился тот. — Его ж Нормак, когда падал, сломал.

— Отцовский подарок, — объяснил я. — Не хотел бы потерять. Это все что, у меня от него, на память, осталось. — Да, память это святое. — Понимающе кивнув, согласился он. — Пошли, поглядим, может он там так и лежит?! По дороге в мою спальню мы столкнулись с графом, который изъявил желание побеседовать со мной, после обеда. Ясное дело, отказать я ему не смог. Пообещав, вскорости вернуться в трапезную.

Меч, как и предполагал десятник, оказался на поле брани, то бишь там, где я его потерял. Сломанный, почти на две равные половины, он так и лежал у злополучного кресла.

Рассмотрев обломки, мой новый приятель, первым делом поинтересовался, не служил ли мой отец в Имперской армии, сомнений у него не было, именно такие клинки получали сотники служившие на пограничных землях. В ответ я только плечами пожал, — Ни разу он мне об этом не говорил.

— Надо кузнеца спросить, может восстановить можно. — Попытался поднять мое рухнувшее вниз, настроение, Вестад.

— Не сделать ему уже ничего, — вздохнул я. — Видишь, слом ровный и чистый? Такой не сваришь. В первой же схватке треснет. Да и руны еще.

— А ты-то откуда знаешь? — Удивился десятник.

— А-а. — Отмахнулся я. — В подмастерьях у кузнеца два года отходил.

Сдернув с постели покрывала и отхватив от него кусок, я бережно завернул обломки. Решив, что даже сломанный меч — это память. О чем сказал вслух и Вестад со мной согласился. А у меня промелькнула мысль, что не такой плохой он, в сущности, парень.

На обед собралось человек двадцать пять, остальные, как мне сообщил, по секрету, Вестад, стояли на постах и охраняли пленников. К моему удивлению тут присутствовала и Калерия, которая, едва завидев меня, бросилась на шею. Ее нежности, поцелуи и разговоры о том, как она беспокоилась и что она очень рада, что со мной все в порядке, затянулись минут на десять. А я все это время наблюдал, посеревшее от злости, лицо ее отца. Живо представив, что он со мной сделает, если это повторится.

Как расселись, оказалось, что сижу я по левую руку от графа, рядом с Калерией. Хорошо хоть, девушка сидела между нами, а то ведь свирепый папаша и аппетит испортить может.

— Пап, а где Барон Грам? — Вопросило дитя своего отца.

— Дочка, твой барон Грам сидит рядом. А что касается дядюшки молодого человека, то он отказался присутствовать на этой трапезе. Организованной, кстати, в честь твоей помолвки с Лордом Ита.

— Что это он городит? — Начал лихорадочно соображать я, отчетливо понимая, что как говаривал бессмертный Винни: "...это ж-ж-ж, не спроста". — Папаша, явно начал какую-то игру, и мне жизненно необходимо выяснить — Какую?

— Кем? — Встрепенулась прелестница.

— А твой возлюбленный разве не говорил своего полного имени? — Деланно удивился граф.

— Нет, я не помню. — Девушка выглядела крайне озадаченной.

— О, если юноша не против, то я представлю его как полагается. — И не дав мне времени вставить хоть слово, объявил, поднявшись со стула. — Господа, разрешите представить, избранника моей дочери, Барона Ита Ник Грама. — Народ загудел. Кто-то одобрительно кивал, а кто-то недоуменно таращился на меня. — А также объявить о предстоящей свадьбе, которая состоится не позднее чем через пять. — Эту новость, присутствующие встретили самым настоящим ревом.

— Давайте же выпьем за счастье молодых. — Проорал вояка со шрамом, пересекавшим левую щеку. И показал пример, опрокинув в себя кубок.

Я как мог, старался не выбиваться из общей эйфории — улыбался и кивал, выслушивая поздравления. Наблюдая за счастливой Калерией и самодовольной улыбкой ее отца.

Хорошо хоть люди немного успокоились, когда принесли еду. Мирза оказалась великолепным поваром, каждое блюдо было настоящим шедевром кулинарного искусства. И я отдавал этим шедеврам должное, так что под конец трапезы, чувствовал себя колобком.

А сама повариха стала за спинами Феора и Млата, сидевших справа от графа и с умилением наблюдала, как я поглощаю пищу. Поначалу меня это несколько напрягало, но потом, привык и уже просто не обращал на нее внимания.

Видя, что я закончил, граф попросил пройти с ним, дабы обсудить несколько вопросов. И мы поднялись в кабинет барона. Довольно просторное, светлое помещение, одну из стен которого занимали полки с книгами. Из обстановки присутствовал большой, письменный стол и четыре кресла. Одно больших размеров, видимо принадлежавшее хозяину кабинета, стояло у стола. А остальные три, образовывали полукольцо с противоположной стороны.

Заняв хозяйское кресло, граф предложил нам садиться, на что я машинально ответил: — Сесть я всегда успею.— Вызвав его вопросительный взгляд. Не желая объяснять, я плюхнулся в кресло, с расчетом, чтобы видеть дверь.

Помимо меня к разговору присоединились Млат и Феор.

— Что все это значит, Милорд? — Сдерживая рвущиеся наружу эмоции, процедил я.

— Прости, что не предупредил, просто у нас на это не было времени. — Развел руками Лорд Илирский.

— Я наверно чего-то не понимаю. — Вконец взбесился я. — Сначала вы меня хотите порубить на куски, а теперь объявляете о помолвке. При этом, даже не поинтересовавшись, моим мнением.

— Остынь парень. — Предложил Феор. — Сейчас тебе все объяснят.

— Слушаю. — Буркнул в ответ я.

— Как тебе известно, моя дочь беременна. Так вот, отцом ребенка является Арлен Грам.

— А я тут причем?

— Не перебивай, — попросил Млат.

— По этим бумагам. — Продолжал граф, указав на стопку, лежавшую на столе. — Ты являешься потомком рода Грам и имеешь титул Барона. Так же тут говорится, что у тебя есть небольшой клочок земли, с одной захудалой деревенькой. — Сделав паузу, он посмотрел на меня, пытаясь различить мои эмоции. Но не найдя их отражения на лице, снова заговорил. — Здесь есть еще одна важная бумага. Называется она "Право наследования" и, исходя из нее, в случае смерти одного из вас, наследником становится другой. Мое предложение таково. Ты женишься на Калерии, а я помогаю тебе заполучить наследство, правда, барона ты должен будешь убить сам, на поединке. А причиной вызова станет, скажем, неуважительное отношение к твоей невесте и отказ присутствовать на помолвке. Так что тут ты в своем праве.

— А если я откажусь? — То, каким тоном произнес последние слова граф мне, совершенно не нравилось. Он попытался загнать меня в угол, а я этого жуть, как не люблю.

— А если ты откажешься, то боюсь, я не смогу договорится с Нормаком и он бросит тебе вызов. Ты ведь помнишь Нормака? Ты его си-иль-но унизил. Говорят, он обещал сделать из твоего черепа амулет и всегда его носить с собой, чтобы помнить, что даже крысы бывают опасны, если их загнать в угол.

— Я приму вызов Нормака. — Прорычал я, вскочив с кресла. И вылетел за дверь. А уже на ступенях клял свою строптивость и глупость. Ведь, в сущности, предложение не такое и плохое. Мне достается красавица жена, а с ней и титул с землями. И шут с ним, что ребенок не мой. Живут же люди с чужими детьми в семьях и ничего. А я, значит, выпендриться решил, показать, что мне никто не указ.

— Вызов принимать придется. — Думал я. — Вопрос в том, как завалить этого дуболома?

Перебрав десятка два вариантов, я пришел к выводу, что шансов у меня больше всего в обычном бою без оружия. Это заключение я сделал исходя из собственных знаний и допущений. В том, что противник владеет любым видом оружия, я не сомневался, а вот как с рукопашным боем? Этот вопрос был для меня загадкой. Но с другой стороны, такой бугай, как этот Нормак, в обычной драке, уложит почти любого с одного удара. Так, что у меня была надежда, что без оружия он будет работать только на силу и ни о какой технике речи не пойдет.

Занятый своими мыслями я и не заметил, как вышел в трапезную, где ко мне, тут же, подлетел Вестад.

— Ты чего злой такой? — Поинтересовался десятник.

— Да вот, узнал, только что, что Нормак считает наш поединок не законченным.

— Да, он очень зол на тебя, — хмыкнул Вестад. — Да только корнет ему запретил к тебе лезть.

— Да-а? Ладно. Только мне тоже кажется, что нам нужно закончить. — Глаза моего собеседника полезли на лоб. — Найди его и скажи, что я жду во дворе замка. Бой без оружия и доспехов. Если не трус пусть приходит.

— Ты или дурак, или сумасшедший. — Констатировал Вестад, покачав головой.

— Возможно и то и другое. — Не весело улыбнулся я и пошел искать выход во двор.

И вот снова я стою ловя ртом снежинки, из одежды на мне только кожаные бриджи. А напротив меня возвышается гора мяса, которую кто-то неудачно назвал Нормаком.

Сейчас, при дневном свете, я смог хорошо рассмотреть своего противника. Ростом далеко за два метра, со слегка кривыми ногами и огромными руками, которые венчали кулаки размером с наковальню, каждый.

Сейчас, перед самым боем, я был абсолютно спокоен, а вот когда это чудовище вышло во двор, меня даже посетила шальная мысль: — А не стать ли мне на лыжи? Но я ее тут же отмел по причине полной бесперспективности. И теперь лишь несколько мгновений оставалось, до начала поединка.

Окинув взглядом зрителей, которых к слову собралось не мало. Собственно тут были все, кто был свободен от служебных обязанностей. Даже Калерия присутствовала. И что меня удивляло больше всего, она не выказывала никаких признаков волнения за мою дальнейшую судьбу. То ли была так во мне уверена, то ли просто не осознавала критичности ситуации. Хотя, вполне возможно, что это была лишь напускная уверенность, положенная этикетом. Но мне все же хотелось верить в первый вариант. Я кивнул, сообщая о своей готовности начать. То же сделал и Нормак.

А секунду спустя, сквозь морозный воздух до меня долетел голос графа, выступавшего в качестве судьи. — Бой.

Расстояние между мной и моим противником, было метров пять и, как только я услышал, "Бой", оппонент рванул ко мне на предельной скорости. Видимо рассчитывая закончить схватку одним ударом. Для того чтобы выйти на дистанцию ему понадобилось три шага и его правый кулак полетел ко мне, со свистом рассекая воздух. Этого я и ждал. Шаг в сторону, уходя из под удара в мертвую зону левого бока противника, и двойка ногой: правое колено и левый бок. Толчок в опорную ногу выводит его из равновесия, а удар в левый бок добавляет скорости заваливающейся туше.

Но он устоял, перешагнув левой ногой и взмахнув руками, с трудом сохранил равновесие.

— Опять ошибка. — Довольно констатирую я. И левая пятка, в подскоке, врезается в "открытое" солнечное сплетение, снося Нормака с ног.

Словно мед, тянутся секунды, а на моем лице играет довольная ухмылка. Враг поднимается. — А ведь мог бы жить. — Думаю я. А правая нога уже опускается пяткой на затылок, на мгновенье взметнувшись вверх, к плечу.

Отчетливый хруст, последняя судорога и душа покидает остывающее тело. А я мутными от злости, глазами смотрю на затихших зрителей.

— Кто следующий? — Вопрошает мой голос. — Крови, еще крови. — Требует возбужденный адреналином мозг. И мой взгляд натыкается на втянувшего голову в плечи барона.

— Дя-дю-шкка. — На распев произношу я. — Ты оскорбил мою невесту. — Его лицо сереет, видимо понял, что я сейчас скажу. — Бой до смерти. Здесь и сейчас. Каждый со своим оружием?! — Скорее утвердительно, спрашиваю я.

— Оружие моему дяде. — Ледяной тон и командирский голос делают свое дело, и один из солдат бежит в замок, получив одобрительный кивок графа. — Вестад, принеси-ка мой меч. — И десятник, недоуменно пожав плечами, тоже уходит за оружием.

А барона выталкивают в круг.

И лишь тогда онемевшие зрители понимают, что бой закончился минуту назад, и раздаются первые возгласы удивления. Постепенно перерастающие в рев трех десяток глоток, перекрикивающих друг друга, обсуждая поединок.

Всматриваясь в лица графа и его дочери, я, с удовольствием отметил недоумение и торжество. Моя будущая супруга, просто сияла от гордости, а ее отец с неверием качал головой.

— Ник. — Раздался над ухом шепот Вестада. — Вот твой меч. Только... Он же сломан.

Приняв из рук десятника подарок своего отца, я показал на острый слом. — У меня пол меча, так что и поединок затягивать не стану. — И хлопнув его по плечу, кивнул графу: — Готов.

На барона, тем временем спешно натягивали доспехи. В качестве оружия он выбрал узкий меч и кинжал.

На экипирование "дядюшки" ушло минут десять, за это время я успел изрядно поостыть, а зубы начали непроизвольно постукивать.

Вид барона меня несколько позабавил, ибо утянутый в доспехи, выглядел он весьма воинственно. Кольчуга, до середины бедра, поверх которой набиты стальные пластины, наплечники, наручи, латные перчатки, наколенники и наголенники.

— И все это, чтобы сразиться с оборванцем вроде меня. — Подумав об этом, я еле сдержал, рвущийся наружу смешок.

— Готов. — Прозвучал голос барона, приглушенный опущенным забралом.

— Бой. — Гаркнул граф.

Я уже знал, что буду делать, и как только прозвучал сигнал, отвел руку с обломанным клинком за спину и наметил шаг. Заставив барона повернуть корпус, выводя вперед руку с кинжалом. В принципе он все сделал правильно, по его движениям я сразу понял, что Арлен Грам довольно опытный боец. Просто он не учел, что я могу, отказавшись от сближения, просто швырнуть свое оружие, что я и сделал. С жалобным звуком "жуоуу", меч врезался в грудь барона. Попав между пластинами и чудом пробив кольчугу, клинок ушел в тело на добрую ладонь, хотя я на это и не рассчитывал.

Вложив всю свою силу в метание, почти, двухкилограммовой железяки я делал ставку, скорее, на убойность снаряда, нежели на его пробивающую способность. Брошенный меч должен был сбить с ног и на несколько секунд обездвижить противника. При удаче, барон мог при падении удариться головой и потерять сознание. А потом бросок вперед и добить оппонента его же оружием. Но все оказалось намного проще.

Подошедший к рухнувшему барону Млат, взмахнул руками, показывая, что бой закончен. И зрители зашлись негодующим гулом, они были недовольны скоротечностью поединков. Постепенно гул недовольства сменился одобрительными криками.

А я гордо прошествовал к сияющей невесте и, театрально обняв ее за талию, поцеловал в губы. Воспользовавшись ситуацией, Калерия, бросилась мне на шею принявшись рассказывать, как она мной гордится и что никогда не видела ничего подобного. Конечно, ведь ее жених, только что уложил двух противников. Один из которых превосходил его в силе, а второй был лучше вооружен. Оба боя, по моим прикидкам, заняли не больше двадцати секунд.