Битвы с самим собой (пока...)

Он изумлённо посмотрел на моего ребёнка.

— Что произошло?

— Долгая история...— я опустил голову.

Тахи вздохнул.

— Понимаю... Давай его сюда, — он протянул руки.

Я доверил своего детёныша Творцу Миров Реалий, а сам остался рядом.

— Расскажи, что произошло? — тихо попросил Тахи.

Элшик кивнул и рассказал обо всём. Тахиэрриниль тяжело вздохнул и прижал моего ре-бёнка к себе.

— Это само пройдёт... Но нужно время. Много времени. Возможно, лет десять...

— Лет десять?! Мой ребёнок не сможет ходить десять лет?!

— Пойми... Это ведь нервное... Переживание твоего сына было слишком сильным, чтобы он мог быстро оправиться от него...— Тахи сочувствующе посмотрел на меня. — С Илли было то же самое после того его воплощения на Земле... Он ещё дольше оправлялся. Два года по меркам Творцов... А с тех пор очень боится людей.

— А Эльфов?

— К вашему ушастому племени он всегда трепетно относился, — тепло улыбнулся Тахиэрриниль.

Я вздохнул.

— И всё же... Что мне делать с Элшиком?

— Ему нужен покой и побольше еды, — Творец передал мне ребёнка. — Но либо бери его с собой, либо оставайся с ним — он пусть даже ползком, но обязательно отправится за тобой! Уж я-то знаю!.. Он чем-то на Тиля смахивает... Тоже та ещё заноза в... э-э-э... заднице!

Я улыбнулся и посмотрел в чёрные смеющиеся глаза своего детёныша.

— Боюсь, ты прав...

Тиль сам сотворил нам с Элшиком домик совсем рядом с лесом... Одно из окон выхо-дило к самым деревьям, и из него приятно пахло живицей... Там Элшаар уговорил меня поставить кровать, и сейчас он лежал и наслаждался хвойным ароматом из открытого окна... Я же сидел в противоположной части этой комнаты рядом с Тилем.

— Не волнуйся за Элшика. Он ведь поправится, — попытался ободрить меня друг.

— Через десять лет, — уныло вздохнул я.

Элшаар приподнялся на кровати.

— Не грусти, хорошо? Я не люблю, когда ты грустный...

Я посмотрел на своего ребёнка... Он ведь такой из-за меня... Только из-за меня...

— Прости, маленький...— я поднялся из кресла, подошёл к кровати и лёг рядом с Элшиком. — Это моя вина...

— Не вини себя. Ты же не хотел, чтобы всё так получилось, — Элшаар обнял меня...— Тилю ведь тоже грустно, когда тебе грустно... Не грусти хотя бы ради него...

Я удивлённо посмотрел на друга. Тиллиинерриль грустно улыбнулся.

— Мы с тобой связаны. Ведь ты — мой Избранный...

Я прижал Элшика к себе и тяжело вздохнул.

— Но всё равно... Мне очень больно, что он десять лет не сможет двигаться... Ведь потом ему будет очень сложно начать ходить...

Тиль покачал головой.

— Я попрошу отца помогать вам... Он ведь умеет исцелять, и очень хорошо.

— Нет, наверно, не стоит... Я ведь тоже могу исцелять, — я слабо улыбнулся. — Не хочу вас утруждать...

— И не будешь, — фыркнул Тахи от дверей. — Я тебе помогать буду от чистого сердца. Слишком уж мало у моих оглоедов друзей!..

— Мы не оглоеды! — обиделся Тиль.

— Мне лучше знать! — усмехнулся Тахи, подойдя к своему старшему сыну.

Элшаар улыбнулся и лукаво глянул на них.

— Вы похожи...

— Знаю, — притворно вздохнул Тахиэрриниль, взъерошив волосы Тиля.

Тиллиинерриль улыбнулся и посмотрел своему отцу в глаза.

— Надеюсь, ты об этом не жалеешь...

— Нет. Так мне легче тебя понимать, — Тахи усмехнулся.

* * *

Идэленнаи оказались народом достаточно раскованным... Но и умеющим сочувство-вать. А потому в наш с Элшиком домик набилось около десятка Эльфов Судьбы, причём половина из них была примерно того же возраста, что и мой Элшик. К счастью, Элшаар легко поладил с юными представителями Идэленнаи (особенно с одним златовласым кареглазым молчаливым и скромным эльфёнком), и сейчас они о чём-то разговаривали... Также в числе прочих гостей пришёл менестрель, да ещё и очень искусный. Он спел пару песен, показал себя язвительной скотиной... Короче, мы поладили. И теперь мы с ним на пару, остервенело сопя, выясняли, из чего же таки состоит лютня (правда, чую, собрать её обратно мы не сумеем...). Потиху Идэленнаи начали расходиться, извиняясь и оставляя после себя небольшие подарки. Короче, в комнате не осталось никого, кроме нас с Элшиком... И Тиля, появившегося через минуту.

— Реакция не заставляет себя ждать, — усмехнулся Творец и протянул мне белый листок бумаги.

Я взял... И на нём проступил ярко-алый рисунок — птица, расправившая крылья...

— Что это?

— Вызов, — легкомысленно пожал плечами Тиль. — Он был брошен сразу тебе и Малкиразу одним амбициозным Творцом и его Избранным, Искристым Эльфом... Каков Творец, таков и Избранный, и он надеется в одиночку одолеть вас двоих. Он считается лучшим воином своего народа, пусть и очень молод... Его натаскивали как убийцу Крумов. Будь осторожен!

— А... Кто его Творец? — поинтересовался я.

— Стхалаишш, сотворивший всех Искристых. Это — его единственное творение, но оно совершенствовалось и улучшалось... Иди! — Тиль взмахнул рукой, и я перенёсся...

* * *

— Опаздываете, — широко зевнуло существо с волосами цвета льна, рассыпавшимися по плечам. — Я жду уже полчаса.

Я судорожно закашлялся.

— Малк... Это что?! — невежливо ткнул я пальцем в супротивника.

— Последняя доработка Искристого Эльфа, — пожал плечами Крум.

— ЭТО — Искристый Эльф?! Да он даже на обычного Эльфа не похож!!! — бушевал я.

— Ну-у... Они же создаются как воины и убийцы... Да ещё и против Крумов... Види-мо, потому эстетическими качествами и пожертвовали. В угоду боевым...

Объяснить?! От Эльфа у этого остались только уши! В остальном — урод уродом! Фигура, явно перегруженная мышцами, а потому громоздкая. Глаза — без разделения на зрачок, радужку и белок, без век, идеально круглые. Нос почти не выдаётся, губы — тонюсенькие ниточки, лоб — чрезмерно высокий... Мысленные и то намного симпатичней — в них хоть какое-то эльфийское обаяние есть, пусть по мнению большинства внешность у них и отталкивающая...

— И всё-таки... Ты прав! Лет тысячу назад они и то более эльфоватыми были, — не смог не согласиться с гневным мной Малкираз.

— Значит, Стхалаишш? — прошипел я. — Подай своего Творца сюда! Неважно, в каком виде — вареном, тушеном, жареном, сыром или живом! Но немедленно!!!

Существо судорожно сглотнуло и исчезло... Чтобы появиться в сопровождении Стхала-ишша — сероглазого светловолосого Творца с непробиваемым спокойствием во взгляде.

— Ну и? — насмешливо бросил Стхалаишш. — Что ты намерен сделать?

— Малк, ты справа, я слева, — деловито уточнил рекогносцировку я.

Малкираз кивнул и плавно перетёк к облик Демона... Но подумал и превратился в совер-шенно иное существо. Да, это был Крум... Но невообразимо красивый. С золотой чешуёй, с короной из змей цвета червонного золота, огня и заката на голове... Шестикрылый, две пары его крыльев были кожистыми, одна — пернатой. Хвост тихо лёг у ног Крума... Точнее Стьеххара, как называли таких существ. Королевского Крума. Таких осталось только двое — Малкираз и его сын...

— Вот значит как...— протянул Творец Искристых и щёлкнул пальцами. — Иштэл! Уничтожь их!

Малкираз мягко улыбнулся и покачал головой.

— Незачем впутывать в это дело своего Избранного... Ллуэнэл Стьярр Варт, или я что-то неправильно произнёс? — сказал мой друг.

— Ч-что?! — на лице Творца отразился испуг, он попятился...

— Владыка предвидел, что когда-нибудь ему придётся воевать с себе подобными. Потому Крум и существуют... Мы способны абсолютно на всё. Стьеххар — на ещё большее, — из-под идеальной короны вылезли и иные власозмейки, а бездонные лиловые моря глаз нестерпимо засияли...

— Ну уж нет! Никому не уступлю свою добычу!!! — вызверился я...

Ударили мы мгновенно. И на удивление слаженно... От Стхалаишша остались одни угольки. А Иштэл лишь утомлённо взирал на уничтожение своего Творца...

— Я не всегда был таким, — тихо произнёс он, подняв на нас желтоватые глаза. — Просто... Меня многократно изменили.

— Изменили? — нахмурился Малк. — Иллэн... Ты же умеешь изменять?

— Немного...

— Поверни эти изменения вспять. Если что, я подстрахую, — попросил Стьеххар.

Я вздохнул и прикрыл глаза...

Когда открыл глаза, передо мной стоял умопомрачительно красивый Эльф. И в самом деле... Уже не только из-за ушей. Даже глаза, пусть и были жёлтыми, указывали на то, что перед нами именно Эльф... Искристый. Совершенный...

— Спасибо, — тихий голос стал куда как мелодичнее...— Я всю жизнь буду благодарен вам двоим, — Иштэл улыбнулся.

Малкираз усмехнулся.

— Я всё-таки правильно запомнил эту формулу... Именно с её помощью Тиллиинер-риль отсёк меня от себя.

— А что случилось? — с любопытством воззрились мы с Иштэлом на Малка.

— Он не хотел, чтобы я разделял его боль. А ему было очень больно, когда Д'Арнекко начали вырождаться. А я к тому же был виноват... Я ведь отрёкся от престола. А для рождения Стьеххара слишком много условий должно быть выполнено...

— То есть? — явно мы с Иштэлом похожи хотя бы по мере любопытства...

— Стьеххар может родиться только у истинного наследника престола. Только по любви — или если он никогда никого не любил. И все Стьеххары могут быть только ры-жими... Именно по этому признаку проверяли, Стьеххар ли родился. А мой брат, Хэрвэмэ, которого обычно называют Карвум, не был истинным наследником. Истинным был я. Я должен был править, но не смог долго выдержать...— устало вздохнул Малкираз и опустил голову. — А теперь нас только двое... Я и Аэрташ, мой ребёнок...

Искристый вздохнул и опустил голову.

— Вы, Крум, очень странные и сложные существа. У меня никогда не получалось вас понять... Но тем не менее, ваш Творец очень талантлив, если судить по вам... Кстати, ты ведь из Лэвсиниасс? — посмотрел Иштэл на меня.

— Да, один из немногих.

— Говорят, вас осталось меньше десятка...

— Сам я знаю лично только ещё трёх Лэвсиниасс.

— Прости, — тяжело вздохнул Искристый. — Это и моя вина тоже... Я был среди тех, кто уничтожал вас...

— Ничего, ведь это было давно, — ободряюще улыбнулся я.

— Знаешь... Ты ведь так похож на моего младшего брата, — усмехнулся Иштэл. — Но не внешностью, к счастью... Я бы, наверно, повесился, если бы он так выглядел...

Я смертельно обиделся и отвернулся, гордо поставив ушки торчком.

— Что ты сказал?! — ощетинился Малк и полез выколачивать из несчастного Искри-стого извинения.

Я усиленно делал вид, что меня всё это не касается...

Глава III:

Хорошо забытое старое

Тиль безмерно удивился, увидев, как мы почти спокойно прибыли вместе с Искри-стым. Только я был обижен, Малк пакостно ухмылялся, а Иштэл красовался свежими побитостями по всему фасаду...

— А... Сражение? — наконец выдавил из себя Тиллиинерриль.

— Было! Но не с ним, а с самим Стхалаишшем, — усмехнулся Малк.

— И вы... Выжили? — удивлённо осмотрел Творец нашу троицу. — Даже его Избран-ный?!

— Они спасли меня — отсекли от него, — поднял глаза Иштэл.

Тиль с удручённым и одновременно задумчивым лицом вздохнул, дескать 'и куда катится Сфера?..'.

— Не удивляйся. Просто я запомнил ту формулу, которой ты отсекал меня от самого себя...

Тиллиинерриль вздохнул.

— И, зная характеры Иллэна и Малка, могу предположить, что Творцу вашему при-шлось ох как несладко...

Мы с Малком заговорщицки подмигнули друг другу и хлопнули по рукам. Иштэл злорадно усмехнулся.

— Стхалаишш уничтожен.

— Пункт третий в списке 'Что может убить Творца', — флегматично изрёк Тиль. — И куда вы, сиротки, теперь денетесь?..

— Скорее всего, к тебе. Ты ведь Владыка Эльфов, — пожал плечами Искристый. — А какие в этом списке ещё два пункта?

— Древнее Зло и Творцы-пятикурсники, — тяжко вздохнул Владыка всея Малыя, Средния да Великия Эльфов... и, по совместительству, Демонов. — Проверено!

Иштэл улыбнулся и тряхнул светлой гривой.

— Наверно, я уже ничему в Мирах не удивлюсь после того, как Лэвсиниасс сумел обра-тить вспять изменение меня...

— То есть?! — весь интеллект с Тилевой физиомордии испарился, оставив лишь непонимание и крайнее изумление.

— Мой Творец многократно изменил меня, пока не добился того, что я не только на Искристого, но и вообще на Эльфа перестал быть похожим...— Иштэл сощурился и сжал кулаки, тщетно пытаясь скрыть свою ярость, грозящую перерасти в бешенство. — Наверно, это и разозлило Иллэна...

— Именно. Я просто не люблю смотреть на то, как над моими сородичами всячески издеваются...— я вздохнул.

— Невероятно, — глаза Тиля засветились ненормальным блеском...— А ты можешь изменить всё, что угодно?

— Не знаю, не пробовал, — смущённо протянул я.

Творец усмехнулся.

— Можешь поэкспериментировать на мне. Попробуй... Ну хоть изменить мои кры-лья.

Тиллиинерриль

Иллэн сосредоточенно засопел, прикрыл глаза и приглушенно ойкнул.

— Извини...

Я оглянулся на свои несчастные крылышки и потерял челюсть. Они стали абсолютно чёрного цвета... Ещё заметил, что волосы стали короче... И были они примерно того же цвета, что и крылья. Заглянул в зеркало... Мама дорогая!.. Так это всё-таки я или эльфийское воплощение Мелькора?..

— Ух ты! — явно Малку понравился мой новый облик...

— Иллэн! Расколдуй, пли-и-из! — взмолился я.

Эльфёнок мучительно покраснел. Небрежный пасс — и я уже точно я, с моими радужными крылышками, рыжей гривой и зеленющими глазами.

— Поздравляю, Иллэн! — флегматично произнёс отец от дверей. — Ты уже которую теорию Творцов разрушаешь...

Несчастный Лэвсиниасс покраснел ещё больше, хоть и казалось, что это уже невозмож-но... Отец вволю насладился произведённым эффектом, выглянув из-за угла, а потом торжественно внёс Элшаара. Ребёнок явно вполне уже освоился на руках у моего родителя, и потому только изредка чуть испуганно смотрел в глаза моего отца...

— Элшик...— облегчённо вздохнул Иллэн, и всё покраснение с его от природы бледной физиономии испарилось.

Отец улыбнулся и прижал Элшаара к себе.

— Похоже, мы с твоим сыном поладили. Только он меня побаивается...

— Просто... Ты почти всегда ругаешься, как отец, когда он злой или обижен на кого-то, — объяснил детёныш моего лучшего друга, чуть улыбнувшись. — А я не люблю, когда кто-то злится или обижается! Я люблю, когда всем хорошо!

Отец весело рассмеялся.

— Так вот что тебе не нравится!.. А то, что я 'ругаюсь'... Да я так абсолютно все эмоции выражаю, ...!

— Опять! — укоризненно покосился Элшаар, опустив ушки.

— Вот же ...! Не слежу за собой совершенно...— задумчиво посмотрел в потолок мой дражайший родитель.

Я усмехнулся. Если Элшику всё-таки удастся отучить отца материться по поводу и почти без оного, детёнышу надо памятник при жизни ставить. Золотой. С драгоценными камнями... Вообще-то мой братишка уже пытался отучить нашего родителя вопить матом в стенку, чуть что не так, и в небо, если всё зашибись... Всё, чего удалось добиться: отец начал выбирать выражения при дамах и детях женского пола. А в остальных случаях просто перестал вставлять трёх-, четырёх— и многобуквенные слова неприличного, но крайне эмоционального содержания несколько раз подряд или через слово. Если, конечно, он в хорошем настроении и не разозлён или разочарован чем-то или кем-то...