Однако если я чем в себе и горжусь, то умением контролировать эмоции. Расклеиться я себе не позволила. Просто стиснула зубы, глубоко вздохнула, несколько раз моргнула, чтобы согнать набегающие слезы и неуклюже, почти забыв свежеприобретенные навыки, поплыла в сторону шлюза. И дальше: по узкому извивающемуся, а главное — прозрачному коридору в пустоте, соединяющему корабль и какую-то довольно большую станцию, окаймленную рядами светящихся фонарей. Возле нее виднелось еще несколько почти неразличимых силуэтов с навигационными огнями. Один из них вдруг слабо засветился отверстиями дюз и начал медленно двигаться. Ну, а потом Кали довольно невежливым толчком в задницу запихала меня во второй люк, и мы оказались на станции.
А дальше — дальше выяснилось, что ни меня, ни Аттилу дальше первого отсека пускать не хотят. Все просто: хотя я и получила все обязательные прививки и прошла обследования, позволяющие с минимальными сложностями перемещаться в контролируемых околоземных условиях, никаких подтверждений с собой у меня не нашлось. Все осталось в уничтоженных наглазниках, а восстановить удаленно Мисси не могла. Не спрашивайте, почему — она упоминала о какой-то доверенной инфраструктуре и непосредственном контакте, но я в таких вещах разбираюсь слабо. Уяснила я только, что мне придется вернуться на одну из околоземных платформ с отделением VBM либо обратиться в консульство САД, чтобы пройти верификацию личности и получить новые документы. С медицинскими сертификатами дело обстояло проще: они по релейной связи добрались бы до нас через час-другой. Однако местный санитарный врач — или кто он там — просто отказался их принимать. Точно так же он отказался принимать сертификаты Аттилы: тот имел стандартный набор прививок и обследований для земных платформ, но почти ничего нужно для Пояса у него не нашлось.
Вот так мы с ним вдвоем и оказались на обследовании и карантине в медицинском модуле поселения Ультрафиолет. За счет VBM, кстати, и под честное слово Мисси, что перевод в крипах придет с максимальной скоростью. Засунули нас в один отсек с раздвижными пленочными перегородками, позволяющими создать лишь иллюзию приватности, так что оставалось лишь надеяться, что он не храпит. Или что активное шумоподавление наглазников сработает удовлетворительно.
В первые часы в карантинном модуле Мисси продолжала держать нас в курсе земных событий. Платформа "Огни Манхаттана" погибла: по панической просьбе Южноамериканского Союза САД использовал стокилотонную атомную боеголовку, чтобы сбить ее с коллизионного курса с Рио в тридцати километрах над поверхностью. Не выжил никто. Обгоревшие и оплавленные обломки упали в Атлантический океан в трехстах километрах от побережья. Новые теракты волной катились по поверхности планеты — медиа САД, СНЕ, ЮАС, Индия, Великая Сунна сообщали о взрывах на заводах, электростанциях, на грузовых морских кораблях и в корпоративных центрах. Ничего не поступало только из Чжунго, но ожидать, что что-то легко пробьется сквозь их цензуру, не стоило. Погибли два пассажирских шаттла с более чем девяноста людьми — один, идущий с поверхности на орбиту, и один в противоположном направлении. У обоих внезапно включились маршевые и маневровые двигатели одновременно, разворачивая и разгоняя их перпендикулярно поверхности планеты. Один грузовой шаттл без экипажа внезапно изменил курс и рухнул на пригород Бомбея — количество жертв предварительно оценивалось до двухсот.
Уже через двадцать минут после последней катастрофы Объединенный диспетчерский контроль остановил все без исключения рейсы шаттлов всех типов на всех уровнях, включая суборбитальные, а заодно скомандовал экстренную посадку всем самолетам. Все сближающиеся с Землей корабли, включая пассажирские лайнеры, получили приказ на немедленное торможение либо изменение траектории так, чтобы она даже близко не проходила в окрестностях планеты. Военно-космические силы привели в полную боевую готовность с приказом уничтожать неподчиняющихся. На поверхности одна территория за другой объявляла чрезвычайное положение и комендантский час.
В Поясе не происходило ничего экстраординарного, но внезы, не забывшие горький опыт последних десятилетий, тоже мобилизовались. Лазерные батареи переводились под ручной контроль усиленных вахт, радарные массивы переходили в поисковый режим. Часть изменений я не понимала, но Аттила пояснил, что так внезы готовятся к минимальным потерям от сигнала "все врассыпную": расстыковывая и разъединяя модули, паркуя всю мобильную технику, подготавливая центрифуги, печи и прочее опасное оборудование к экстренной консервации и так далее.
Мы с Аттилой слушали сухие сводки от Мисс Марпл, перемежая их с запозданием поступающими видеоотчетами земной прессы. Аттила меланхолично ремонтировал свой пропоротый в нескольких местах комбез, заделывая дырки чем-то, похожим на тончайшую, но очень прочную и очень липкую оранжевую пленку. Как оказалось, именно так выглядела аварийная изолента, которой он приматывал мне рвотный пакет к голове. Мера временная, пояснил он, но для полноценного ремонта сейчас время неподходящее, и мало ли что может случиться в ближайшем будущем. Я страшно ему завидовала: по крайней мере, он может на что-то отвлечься. Мне же заняться было абсолютно нечем. Сидеть в изоляции нам предстояло пять вдней, то есть чуть меньше шести земных суток. Одна только мысль о том, что предстоит слушать весь этот кошмар, волнуясь за оставшихся в Торонто родителей, заставляла сердце сжиматься и пропускать удары. Мисси передала им, что я жива, здорова и в безопасности, а мне — что они намерены безвылазно сидеть дома (в Канаде уже объявили локальное чрезвычайное положение и вот-вот ждали того же самого на уровне всего Североамериканского Договора). Однако кто знает, что и где может случиться уже через пять минут...
Чем дальше, тем страшнее мне становилось. Хотя волна происшествий прекратилась так же внезапно, как и началась, я только сейчас осознала, насколько хрупок и нестабилен окружающий мир. И не только я. Отсюда, почти в половине светового часа от Земли, следить за Сетью в реальном времени я не могла. Однако Мисси умудрилась манипулировать тонкой ниткой мгновенного канала так, что мы получали резюме новостей главных новостных компаний. Вскоре из-за серии взрывов в энергосистеме и цепочечных сбоев Торонто вместе с Оттавой, Монреалем, Нью-Йорком, Вашингтоном и вообще половиной Восточного побережья погрузился в безнадежный блэкаут. На Земле быстро нарастало безумие. Толпы людей по всей планете штурмовали торговые центры и продовольственные магазины, где-то скупая все подчистую, где-то попросту громя и мародерствуя. Полицейские и армейские патрули даже не пытались вмешиваться.
Толпы стремились покинуть города, а навстречу ломились другие толпы, надеющиеся обрести в мегаполисах спасения от наступившего хаоса. Из-за блэкаутов в САД встали железные дороги. Отключились электрические автозаправки: зарядка отрезалась от сетей в первую очередь, а весь заряженный аккумуляторный фонд оказался исчерпанным в течение нескольких часов. Из-за тех же проблем отключилось несколько крупных узлов обмена трафиком, после чего сегмент Сети в САД стал хаотично недоступным. Часом позже произошла серия взрывов в СНЕ, Индии и ЮАС, и их инфраструктуру постигла та же участь. Чжунго просто ушел во тьму, намеренно отключив все трансграничные каналы и включив глушилки спутниковой связи, так что информация оттуда не поступала никакая.
Все без исключения разновидности электронных денег работали с перебоями. Не выдерживали банковские сети и сети провайдеров услуг. После катастрофических обвалов индексов и свистопляски обменных курсов прекратились торги на основных биржах, в том числе валютных. К тому моменту через релейную сеть внезов до нас дошла транзакция крипов, высланных Мисс Марпл для покрытия расходов карантина, но на новые поступления я могла даже не надеяться. Сама Мисс Марпл сидела на голодном пайке: из четырех внешних энерговводов из сетей САД два отключились, еще один резко снизил мощность. Ей пришлось заморозить большую часть коммерческой и значительную часть внешней деятельности, а техники лихорадочно тестировали дизель-генераторы на случай полного сбоя внешних сетей. Впервые за полвека своей истории Мисси всерьез готовилась к полному отключению, и никто не знал, как его перенесут квантовые схемы. Вероятность полного разрушения личности, спокойно проинформировала она, близка к тридцати процентам, радикальных ее изменений — не менее девяноста.
В один прекрасный момент я попросту психанула и впала в истерику. В отсеке держалась температура двадцать семь с половиной градусов по Цельсию, но меня начала бить дрожь, словно на сильном морозе. Эмоциональный самоконтроль, которым я так гордилась, разбился вдребезги. Я сорвала наглазники и отбросила их, даже не следя, куда они полетели. С трудом сдерживая рыдания и слепая от слез (реветь в безвесе — то еще удовольствие, знаете ли), я шарила руками по сторонам в поисках опоры, пока не ухватилась за что-то твердое и теплое и не стиснула изо всех сил. Как я не сломала, Аттиле руку, не понимаю до сих пор. От меня остался только черный сгусток страха и паники посреди не менее черной, сгущающейся пустоты. Я судорожно всхлипывала и цеплялась за теплый, сулящий поддержку и опору предмет всеми руками и ногами, словно грудной младенец за мать. А когда волна схлынула и я немного пришла в себя, оказалось, что изрядно помятый и полузадохнувшийся Ати прижимает меня к себе и осторожно гладит по бритой башке, бормоча что-то невнятно-утешающее.
А еще оказалось, что я не против куда более близких отношений. И что он — тоже. До сих пор тешу себя надеждой, что исключительно благодаря моей пусть и миниатюрной, но исключительно привлекательной фигурке, а не из жалости.
152-157.040 / 30.11-05.12.2100. Пояс, вольное поселение Ультрафиолет. Аттила
А от меня потока эмоций ожидать не стоит. Я, в общем, особо и не волновался. Давно уже не мальчик. Я много лет назад осознал две простых вещи: что все там будем и что нет смысла губить нервные клетки из-за событий, на которые не можешь повлиять. Основной моей эмоцией стала серая тоскливая безнадежность. Я отчетливо осознал: старая жизнь кончилась навсегда, наступала очередная новая нормальность. Чем бы ни закончился кризис, экономика рискует пойти псу под хвост. Моя BWW наверняка обанкротится: в кризисы в первую очередь умирает мелочь. Однако монтажнику-пустотнику вроде меня работу найти всегда удастся, если не в окрестностях Земли, то у внезов. Ну, знаете, как в той песенке — "а мы монтажники-пустотники и с высоты вам шлем привет". Однако начинать придется с самого низа, с мелких ремесленных работ с соответствующей смешной платой, да и те черта с два найдешь из-за сверхквалификации. Мои сбережения в земных банках и в пенсионных фондах могли превратиться в приятные воспоминания вместе с остальной земной экономикой. О возвращении на Землю в ближайшее время не стоило и думать. Все, что у меня осталось — продырявленный в нескольких местах комбез, на живую нитку склеенный изолентой, и наглазники с грошами на черный день: миллионом крипов, пятьюдесятью тысячами новофранков и какой-то мелочью в долларах САД, оставшихся от неудачной турпоездки. В нормальных условиях я смог бы растянуть их на месяц-полтора, но после такой катастрофы инфляция наверняка рванет в гору, а может, и сами валюты превратятся в бессмысленный набор цифр. Так что я даже на починку комбеза решил пока что не тратиться — мало ли что случится в будущем, а в бездых выходить мне вряд ли скоро придется.
Мысль о том, что у Лизы не осталось вообще ничего, кроме голой шкуры и дареных наглазников, меня не утешала ни капли. После всего случившегося бросить ее на произвол судьбы я, разумеется, не мог. В первые дни в изоляторе она так отчаянно цеплялась за меня, боясь отплыть даже на метр, что мне становилось не по себе. Я на полном серьезе боялся, что она повредится умом от страха — не только за себя, но и за оставшихся на Земле родителей. Чтобы отвлечься от переживаний, она сосредоточилась на сексе, практически насилуя меня несколько раз в день. Я далеко не такой сексуальный гигант, какого ей требовалось, но даже почти-пассивная роль как-то отгоняла унылые мысли. Фактически мы спасли друг друга: поодиночке у нас имелись все шансы свихнуться, несмотря даже на успокаивающие, прописанные Кали. Та по временному контракту с семьей Кундалини устроилась медиком и мониторила нас, пока семья лихорадочно готовила поселение к бегству. Кстати, именно Кали посоветовала смотреть фильмы — не современные, рисованные от начала и до конца, а древние, середины-конца прошлого века. Я знал, что в те времена в них снимались исключительно живые актеры, а компьютеры использовались, только чтобы слегка подправить декорации. По сравнению с современными они выглядели странно ненатуральными, словно именно древние живые актеры, а не современные были нарисованными. Однако их просмотр странно успокаивал, позволял оторваться от современности, от неопределенности и тоски.
К концу четвертого вдня в изоляторе Лиза практически полностью пришла в себя и даже начала заниматься на тренажере в операционной и практиковаться с дуйками в акробатике безвеса. Благодаря лекарственной терапии ее кожа полностью восстановилась, сине-желтые разводы лопнувших капилляров практически исчезли. Красное от прилива крови лицо (типично для впервые адаптирующихся в безвесе) приняло нормальный оттенок. Да и я начал потихоньку приводить в порядок рациональное мышление. Тосковать и паниковать мы откровенно устали.
В один прекрасный момент Лиза решительно затребовала гостевой доступ в местную сеть и получила его. Я присоединился. Моя подруга сразу же глубоко, по самую макушку закопалась в экономику внезов, насколько о ней можно было судить по общедоступным материалам. Она даже пробовала объяснять мне на своем птичьем языке истинного маркетолога, что именно изучает, но я в упор не понимал, каким образом откровенная реклама может дать реальные знания. В конце концов Лиза тяжело вздохнула, утешающе потрепала меня по плечу, поцеловала в щеку и отплыла в сторону с грацией истинной внезки (что-то, а адаптируемость к безвесу у ней оказалась потрясающей). Устроившись в сети, она снова закопалась в свои исследования.
А что мне оставалось делать? Не мог же я допустить, чтобы какая-то мелкая и самонадеянная девица оказалась умнее меня? В конце концов, я тоже колледж с отличием заканчивал, пусть даже и по строительной специальности. В местной сети я быстро нашел целое море информации по своему профилю — от обзоров верфей и моделей грузовиков в Поясе до вполне полноценных фильмов, объясняющих методы монтажа типовых конструкций. Я и раньше не упускал возможности подглядеть, что и как делают внезы, особенно когда работал с ними по контракту. Однако до недавнего времени контакты с ними оставались нелегальными, а в последние два года особого времени, да и сил на самообучение как-то не находилось. И доступ в их сети оставался куцым, серьезно ограниченным: старая вражда быстро не умирает. Пусть даже я какое-то время провел на их верфи "Нефрит" (где и сделал себе комбез под заказ), собирали мы там грузовик вполне земной конструкции и ничего особенно нового я не выучил. Так, по верхушкам нахватался.
