Крепость, такая же, какую он увидел в первый день, открылась взгляду в лучах заходящего солнца. Багровый закат осветил стены и зубцы башен.
Однако было и отличие. Вокруг крепостной стены было людно. Привлеченные скоплением состоятельных господ, к замку съезжались всевозможные торговцы, менялы, артисты и прочий сброд. Все стремились урвать кусочек пирога от праздника.
Однако появление у ворот короля верхом на едва живой лошади и в сопровождении одного из высших чинов церкви, сидящего в телеге ростовщика, вызвало немую сцену. Наряд и корона не оставляли места сомнению, однако, как гласит мудрая пословица, — "Короля играет свита". Народ останавливался, замирал, открыв рот, но падать ниц не спешил. И только вынесшая навстречу королю стража, которая быстро оттеснила чернь и взяла венценосца в кольцо, убедила простолюдинов в реальности происходящего.
Путь по знакомой дороге к дворцовой площади король преодолел уже под восторженные крики толпы. Весть о возвращении мгновенно разнеслась по всей столице. И люди, побросав все дела, ринулись взглянуть на свежеиспеченного правителя.
В ворота замка входил уже под звуки фанфар. Граф Людвиг, узнав о прибытии монарха, мгновенно сориентировался и организовал торжественную встречу.
"Что-то мне это напоминает? — Слегка смущенно помахивая рукой бросающим в воздух предметы гардероба подданным, задумался король. Конь, более похожий на осла, ворота, финансист и представитель культа в спутниках. И чем-то меня эта ассоциация тревожит. В той истории, помнится, дело кончилось весьма трагично"...
Глава 11
— Рассказывайте. — Вопрос, заданный королем первому советнику на оригинальность не претендовал. Впрочем, первым успел подать столь же неоригинальную реплику именно Людвиг. — Ваше Величество, неужели? — Граф уставился на сияющий в короне рубин. — Но что случилось? Вы так внезапно исчезли.
Андрей, которому вовсе не хотелось играть в игру "Ты знаешь, что я знаю"... кротко поинтересовался. — Позволено будет королю не отвечать на вопросы подданных в безусловном порядке? — При этом граф слегка вздрогнул и внимательно взглянул на монарха. Во взгляде мелькнуло легкое беспокойство. Впрочем, томить правитель не стал и поведал, как проводил время, достаточно вольно подойдя к изложению деталей.
Советник, успокоенный отсутствием в голосе суверена явных признаков неприязни, приступил к изложению случившихся за время отсутствия монарха событий.
Волнение двора, вначале весьма бурное, успокоило сообщение о внезапном отъезде короля по служебной надобности. И заверение, что к совершению таинства помазания суверен, несомненно, вернется.
— Хотя, мы были весьма и весьма озадачены...— Не удержался граф от легкой укоризны.
"Каков шельмец. — С легким уважением глянул Андрей на исполняющего свою партию лицедея. — Но кто? Степан, хотя имя наверняка не настоящее, или сам Платон?
"А впрочем, какой смысл гадать. — Решил Ильин. — Всего через пару часов узнаем доподлинно". Он обернулся, высматривая, не затаился ли где-то в глубине покоев кто-либо из его надзирателей. И с удовлетворением отметил отсутствие оных. Впрочем, это вовсе не значило их фактическое отсутствие. Судя по тому, что он уже успел узнать, способности этих режиссеров-постановщиков куда как велики.
Занятый подготовкой к церемонии, Андреас даже не стал выяснять, что за Указ гуляет по просторам государства, подписанный якобы им. Что проку, вполне возможно, граф и сам не при делах, а ежели в курсе, то и подавно не скажет.
"Пес с ним. Главное прожить сегодняшний день.— Заключил Андрей.— Если кардинал не засбоит, и все пойдет как нужно, то это уже не будет иметь никакого значения. Так же, как и в противном случае".
— Послушайте, граф, а что сделано за время моего отсутствия для обеспечения безопасности короля? Я про этих ренегатствующих личностей, изменниках: Леконте, Маркусе, и прочих...
Придворный озадаченно поклонился. — Могу ли я принимать какое-либо решение без Вашей воли? Они содержатся в подземелье под надежной охраной. Но справедливости ради, отмечу, никаких попыток освободить их не предпринималось.
"А какой смысл им суетиться? — Усмехнулся Андрей, внимательно кивая разливающемуся соловьем придворному. — Вы же считаете, что часы шутовского правления сочтены".
— Меня интересует, как вообще может что-то делаться здесь при таком плачевном состоянии финансов. Мне это напоминает пир во время чумы.
Людвиг тяжело вздохнул. — Увы, государь, все уповают на гений Вашего Высочества. Надеются и с волнением ждут перемен...
Лицемерие подданного слегка покоробило слух, но Андрей, хотя и загнул палец, решил не обострять. Однако и вовсе изображать болванчика ему не хотелось.
"А не проверить ли вас на вшивость?" — Мелькнула озорная мысль. Он устало потянулся и произнес, задумчиво глядя на витые решетки, обрамляющие островерхое, исполненное в готическом стиле, окно кабинета. — А вы знаете, я и впрямь сделал кое-что для исправления ситуации. Например, выяснил, куда делись все набранные под будущее правление займы покойного Алексы. И не только...
Граф изумленно уставился на короля.
— Только не вздумайте заявить, что вы понятия не имеете о ссудах ... — Повысил голос Монарх.
— Ну, видите ли... — В глазах советника мелькнула тень. — Конечно, разговоры ходили, но...
— Да бросьте, какие разговоры? — Андрей произнес это нехотя, даже лениво. На самом деле его обожгло понимание. — "Тот, кто стоит за всей операцией, такая же марионетка, и вполне может не знать, что сделал. Пока не пробьет миг истины, искать бесполезно".
— Главное коронация. — Он махнул рукой, меняя тему беседы. — Какова церемония помазания?
— Проповедь кардинала, возложение короны и вручение символов королевской власти. — Отозвался граф. — По окончании, объявление вступления короля на престол и бал. Простолюдинам объявляется о праздновании, и раздаются подарки. Вот кстати вопрос. — Прервался Людвиг. — Казна пуста...
— Все понятно. — Андрей хмыкнул. — Ладно, это уже мелочи. Я повстречал во время путешествий одного из банкиров короля Эдуарда. Ростовщик готов ссудить небольшую сумму. Итак. Я желаю, чтобы в церемонии принимали участие следующие лица. Ну, само собой, Вы, как мой ближайший помощник и сподвижник. — Граф поклонился, лицо его осталось бесстрастным.
— Далее. Я слышал, что у покойного Алексы есть дочь. — Андрей искоса глянул на хранящего внимательное молчание советника. — Она присутствует на коронации?
— Несомненно, Ваше Величество. Как и все члены двора...
— Хорошо, пусть сия молодая дама подаст мне один из символов королевской власти. Какой, решите сами. Это будет весьма символично. Наследница предателя признает королевскую власть и... Ну, понятно. И наконец, королевскую шпагу, освященную его Преосвященством, мне вручит... — Андрей замер, еще не зная, чье имя он произнесет в следующий момент. Впрочем, третий участник был ему нужен постольку-поскольку, чтобы у первых не возникло подозрений в том, что шут что-то заподозрил. Он пробежал в уме известные ему имена. "Гофмаршал? — Ну, это мелко. Солдафон не настолько знатен, может, казначей? Тоже нет. Старик может и уронить, конфуз". — Пусть будет граф Тор. — Наконец решился король. — Граф проявил наибольшую лояльность, не замешан в заговоре и вообще. Решено — Тор.
Губы Людвига дрогнули в подобии хорошо скрытой усмешки. Но настолько неявной, что не знай король о замыслах истинного короля, он и не сумел бы заметить мимику.
— Будет исполнено, Ваше Величество, — склонился граф. — От своего имени и от лица остальных участников церемонии приношу вам искреннюю благодарность.
Приготовления к церемонии заняли куда больше времени, чем ожидалось.
Чего стоило одно платье короля. Роскошные, вышитые золотыми нитями камзол и панталоны, невероятного блеска бриллиантовые украшения, ленты с непонятными орденами, шляпа, с таким громадным пером, что Андрей ощутил себя пресловутым павлином. В конце концов, мучения завершились. Парик, дико пахнущий пудрой и вызывающий нестерпимый зуд, венчал картину преображения. Корону, предназначенную для торжественного возложения, Андрей с должным почтением уложил на фиолетовую, расшитую золотом подушку.
Звук фанфар возвестил о начале церемонии. Речь кардинала, богато приправленная латынью и чтением молитв, Андрей слушал невнимательно.
Его взгляд то и дело натыкался на стоящую поодаль даму в роскошном платье, молодая графиня, впрочем, совершенно не походила на высокомерную дочку "Альфа". Простая девчонка, хотя и с фамильной наглинкой во взгляде.
Троекратное Аминь, завершило проповедь. Кардинал спустился с престола и возложил руки на корону. Тишина повисла над стоящими в отдалении наблюдателями. Возле короля остались лишь избранные для церемонии придворные.
Невозмутимо замерший Людвиг, слегка смущенная всеобщим вниманием, чуть порозовевшая от смущения графиня Хелена и сухощавый, элегантный, с лицом скандинавского типа, граф Тор. Для последнего королевская милость явилась большим сюрпризом. Впрочем, исполнял он ее с внутренним достоинством и сдержанностью.
Кардинал торжественно двинулся к претенденту.
Прозвучали заученные слова и вот, держа в ладонях главный символ королевской власти, предстатель церкви двинулся к монарху. Андрей впился глазами в корону. Перевел взгляд на стоящего справа графа Людвига, взглянул на Хелену. Сомнение вновь вспыхнуло в мозгу. "Ошибка может стоить слишком дорого. Кто?" Доводы рассудка убеждали. Это Людвиг. Все говорило о его роли в трагикомедии, и в то же время слишком уж все это явно... А вот хрупкая Хелен? Не будь того случайного разговора с ростовщиком, он и не помыслил бы заподозрить ее в двойной игре. Разве что эта короткая встреча с девчонкой из казино... Кто из них? Кардинал поднял голову, задавая немой вопрос. И тут, вопреки всей логике и внутреннему голосу, Андрей чуть заметно кивнул влево. Кардинал прикрыл глаза и замедлил шаг. Он уже почти миновал стоящего с непроницаемым лицом Тора, в руках которого, на подушечке королевских цветов, покоилась украшенная самоцветами шпага.
Движение оказалось настолько неожиданным, что никто не успел даже охнуть. Проходя мимо придворного, слуга церкви внезапно повернулся и, пробормотав установленную формулу, водрузил корону на голову Тора.
Тишина, прерываемая треском свечей, взорвалась громким скрипом распахивающихся окон. В зал, срывая шляпы придворных и опрокидывая подсвечники, ворвался порыв невиданной силы ветра.
— Что ты натворил?! — Тор вскинул руки к короне и попытался сорвать ее, но невидимая сила уже закрутила его, поднимая в воздух. Изменились и другие участники церемонии. Словно смытые обильным дождем стекали личины. И проявлялись совершенно чужые лица. Вовсе не толстяка и его длинноухой спутницы. Судороги исказили незнакомые лица. И возникло голубоватое свечение вокруг увенчанных коронами голов. Вспышка озарила зал. Будто лопнула и взорвалась, случайно влетев в помещение, шаровая молния. Горящие фигуры скорчились и превратились в яркие факелы.
Мгновение и вместо поверженного властителя и его приближенных осталось только кучки золы.
А чуть поодаль, все так же сияющая драгоценным камнем, лежала корона.
Ветер стих так же внезапно, как и налетел. Перепуганные придворные уставились на сохраняющего спокойствие короля.
— Церемония продолжается. — Гаркнул Андрей, перекрывая легкий шум толпы.
Он неторопливо прошел по устеленному ковровой дорожкой залу, опустился на колени и поднял теплый обруч короны.
Сдерживая легкую тревогу, водрузил на голову и выпрямился: — Король умер, да здравствует король. — Слышанная где-то фраза пришлась кстати.
— Прошу, Ваше Преосвященство. — Кивнул он кардиналу, предлагая закончить церемонию.
Конец первой части.
Глава 1
Звякнула в глубине дворцовых переходов осторожная трель колокольчика, известившего о наступлении нового дня. Его королевское Величество Андреас открыл глаза, потянулся и с тяжелым вздохом приготовился к началу церемонии.
Дверь в покои открылась, и в широкий проем ступил первый придворный. В руках которого, на бархатной подушечке, словно драгоценная реликвия, стояла пара начищенных до зеркального блеска королевских сапог. Следом, с еще более важным видом, показался церемониймейстер, а позади, уже с немыслимой величественностью, двигался главный хранитель королевской спальни. В руках у него на специальной золоченой распорке висел камзол короля.
Подперев голову рукой, Андрей хмуро наблюдал за процессией. А в просторное помещение спальни входили все новые и новые персонажи. Вельможи, разодетые, словно на бал дамы, военные, увешанные орденами, словно елочными игрушками. Все они церемонно кланялись и занимали места возле стены, поодаль от стоящей на невысоком постаменте необъятно громадной кровати суверена. Причем, каждый занимал свое, словно обозначенное невидимым маркером, место.
Тихонько работая локтями, подданные старались занять наиболее удачное место, дабы обратить высочайшее внимание, впрочем, происходило разбирательство в полной, прямо-таки гробовой, тишине. Андрей обвел взглядом придворных и едва заметно кивнул. Этот жест ему добрый час ставил разъясняющий тонкости дворцового этикета камергер.
"Чисто дети", — вспомнил король доклад казначея. Герр Шальке скрупулезно уведомил, что право подавать королю исподнее и присутствовать на церемонии обошлось многим из дворян в приличную сумму.
— Причем, осмелюсь заметить, без какого-либо принуждения, — радостно потирая ладони, заверил финансист.
Уже в который раз ругая себя за слабоволие, Андрей принял из рук склонившегося слуги одежду. Единственной уступкой, вытребованной им у ревнителей этикета, было решение установить в углу невысокую ширму.
Сознавая, что сломать традицию разом будет слишком жестоко по отношению к придворным, он, тем не менее, чувствовал себя под взглядами сотен глаз шутом.
— Ваше Величество. Порядок ведь установлен не нами, войдите в положение... — убеждал его гофмейстер. — Каждый прием и возможность появиться перед высочайшим взором короля — это цель сотен Ваших подданных, составляющих двор.
— Короля играет свита. Так кажется? — хмыкнул Андрей вполголоса, слушая настырное бормотание слуги. — А кем придумано? И для чего? — он уже в который раз возвращался к мысли отменить идиотский спектакль. Но каждый раз останавливал реестр поступлений средств. Потому и не решался революционно отменить дикий, на его взгляд, обычай.
Неторопливо натягивая предметы гардероба, король вернулся в памяти к событиям месячной давности.
Коронация, завершенная внезапным фейерверком, вызвала в сердцах подданных истинное благоговение. Подобрав еще теплый обруч короны, самодержец водрузил его на голову и приступил к исполнению следующего пункта плана.
— Итак. Все вы стали свидетелями могущества королевской власти, — начал свою речь монарх.
Если говорить откровенно, никакого конспекта тронной речи не было и в помине. "Ну и что? Подумаешь? Главное, больше цинизма, людям это нравится", — вспомнилась вычитанная где-то фраза. — Итак. Судари и сударыни. Король умер. Да здравствует король. А посему, предлагаю торжества по случаю моего вступления на престол считать открытыми, — Андреас поправил символ власти и, не придумав ничего лучше, распорядился словами классика: — Маэстро, урежьте марш.
