Лилипуты и короны 1.Акзакс торобоан

Город, будучи и столицей и портом, притягивал представителей множества государств, народов и рас, как живших на континенте, так и прибывших из далеких заморских земель. Потому, улицы пестрили разными стилями одежды, причесок, драгоценностей, оружия и доспехов, впрочем, больше всего на улицах было местных, предпочитавших халаты, сандалии, тапки и тюрбаны. Про рабов и вовсе не стоит упоминать, так как их одежда варьировалась от одного ошейника до комплекта из ошейника, халата, штанов и тюрбана, а то и анти— магических кандалов.

— Смотри, смотри, камилы*!— пихнула в бок подругу Кира, тыча пальцем в длинноногое животное с плотной шерстью вытянутой мордой, длинной шеей и уродливой горбатой спиной, флегматично жующее какую то колючую траву, умудрившуюся прорасти между камней мостовой.

— Хм, ну и уродец же!— фыркнула Ифи.— 'Впервые за две жизни вижу верблюда не с картинки!'— подумала она про себя.

— Да какой же уродец, он красивый!— возмутилась Кира.

— Мне больше лошади нравятся, хотя они, то же, воняют...— скривилась Ифигения, вспоминая трудности ухода за этими животными.

— Ага, и какают и ...— ехидно начала Кира, но была прервана Ифигенией, удержавшей болтушку в то, что обычно оставляет жвачное животное на память о том, что оно здесь проходило.

— Смотри, куда наступаешь, пустозвонка!— укорила ее Ифигения.

— Уууу, о, смотри, смотри— сатиры!— ткнула она в сторону группы человекообразных, высоких, широкоплечих, сутулых существ с сильными и длинными руками, длинными пальцами на руках и жилистых ногах, волосатым торсом и лохматым, рудиментарным коротким хвостом и рогами, торчащими из высокого лба. Голова была вполне себе человеческая, разве что лицо было немного звероватое, как у первобытного человека. Из одежды на существах были только набедренные повязки, кандалы и цепи, которыми они были прикованными к бревну, его им приходилось тащить, что бы не получить плетей от надсмотрщиков, ведущих их куда то вглубь города.

— Хм, куда это они идут?— спросила себя Ифигения.— Так, думаю, они идут на рабский рынок, значит, это новый, 'свежий' товар! Идем туда!— дернула она за руку Никифора.

— Сейчас, мы же не посмотрели первоочередные товары!— возмутился парень.

— А что нам, разве сразу надо будет кого то покупать? Нет, мы просто пройдем за ними до самого рынка и запомним дорогу, на проводниках сэкономим!— ответила Ифи.

— Ладно, пошли!— пожал плечами парень и отряд свернул следом за работорговцами...

Следуя за невольными провожатыми, группа вышла на большую площадь, образованной двух, трехэтажными домами, каждый из них был своеобразным двором— колодцем, в них жили, работали и содержали живой товар, выводимый их прохладных подземных загонов только в дни торга, что было, в общем то, отчасти, гуманно в таком жарком климате, если бы это было продиктовано чувствами, а не выгодой. Центр площади занимал огромный камень— трибуна, с которого и велся торг и демонстрация товара, а так же оглашали новости.

Жара стаяла страшная и, выйдя из тесных улочек на площадь, герои даже вскрикнули, почувствовав мнимые ожоги, на что сопровождающие рабов оглянулись и настороженно схватились за оружие.

— Спокойно, мы просто искали рынок рабов...— поднял руки вверх Никифор.

— Что же, вы его нашли, только не делайте резких движений и не думаете, что тут можно забирать товар силой, весь город против вас будет!— ответил чернокожий громила в алом халате, зеленой чалме и невысоких сапогах, вращая в руках палку старшего погонщика.

— Учтем, учтем!— хохотнул парень.

— Если вздумаешь продавать девок, то иди к Мелетию Златорукому, он даст хорошую цену за таких красоток, не меньшеше пары золотых! Я на него работаю!— ухмыльнулся шумме и, сказав что-то на своем, погнал отряд в сторону дальнего двора.

— Оооо, как приятно, нас высоко оценили!— съехидничала Ифи.

— Такс, раз сейчас на рынке пусто, пойдем обратно?— спросил у нее парень.

— Да, стоит зайти суда после покупки остального!— кивнула она, и отряд пошел обратно.— Давай, зайдем еще и к оружейникам...— предложила девушка...

Эминака, Улица кузнецов.

Ифигения и ее спутники бродили среди торговых рядов и постоянных лавок, оборудованных на первых этажах двух и трехэтажных домов, стоящих плотно друг к другу, дабы жар солнца не палил так сильно. Выбор был богат— от медных швейных игл, до кликов из поющей стали и золотых доспехов, инкрустированных драгоценными камнями. Естественно, основная масса товара была медная и бронзовая, ведь сталь дорога и редка.

— Фух, сколько тут барахла, а путевого мало.— проворчала Ифигения, бросив на стол очередного торгаша кривой клинок из низкокачественной стали.— Тут же, вроде бы, в горах, гномы водятся, они что, то же ничего не умеют или не торгуют с людьми?— повернулась она к Никифору.

— Это людишки и блохи на них заводятся везде, и где ни попадя, а гнумы живут на своих землях в горах и подземьях!— прогудело из нутра лавки, и на свет выкатился низкорослый (всего метр тридцать), но широкоплечий и лохматый человек с длинной рыжей бородой, заплетенной в две косицы, густая грива так же была заботливо заплетена в несколько кос, разбросанных по плечам и спине, в результате чего, самой выдающийся частью лица был широкий, шелушащийся нос. Одет хозяин лавки был в темно— синюю плотную рубаху, застегнутую на золотые пуговицы в виде бочонков, зеленые штаны были похожи на шаровары и заправлялись в рыжие кожаные сапоги с окованными серебром носами, на широком поясе красовалась золотая бляха с выпуклым, глазированным изображением кирки, воткнутой в гору золотых монет, обрамлен сей герб был девизом на одном из древних языков 'பயனிலையாக அளிக்கப்பட்ட சேமிப்பு' (Приумножает берегущий).— Ну, чего вылупились, гнума не видели?— нахмурился и выставил подбородок вперед мужичок, пошевелив торчащими из прически большими остроконечными ушами.

— Эм, здарсьте, уважаемый...— выдавила из себя Инигения.

— Венкатараман Ле-Мунна, торговец из касты мурават*, но не буду вас мучить, потому зовите меня Венкар!— ответил гном.— Чем могу помочь?— задал он вопрос, потирая волосатый кулак.

— Гм, уважаемый Венкар, прошу прощение за слова моей спутницы, нам надо закупить стальное оружие хорошего качества...— вступил в разговор Никифор.— Но товара много, а нужного нет, еще и жара, толкучка, ноги уже утомились, нам, как жителем с более прохладного края, тяжко, сами понимаете! Есть у вас, что нам предложить?

— Вах, ну что за народ, извинился и тут же обидел!— всплеснул руками гном.— Что бы у гнума и не было хорошего товара? У нас есть товар на любой кошель, но ориентировано на прибыль, если кругом голодранцы, то и на виду разложены дешевки! Какой стол, такой и стул, гы, гы!— засмеялся гном.— Так, прошу в лавку, покажу то, что получше!— повел он их между деревянными истуканами, обряженными в доспехи разных моделей. В глубине лавки возился молодой, бритоголовый и коротко— бородый гном в небеленом халате и коротких штанах, его ноги были обуты в простые сандалии.

— Эй, Луки, смени меня!— пнул работягу Венкар, и тот покорно посеменил к выходу.

— Зачем вы так с ним?— возмутилась Кира.

— Он мой слуга и он минитед*, с ними нельзя иначе!— отмахнулся гном.— О, вот, смотрите, какие красавцы!— достал он из ножен широкий, изогнутый в сторону лезвия, меч со скошенным в противоположную сторону острием. Рукоять была с небольшой бронзовой гардой, 'щечки' из синего камня крепились на медных клепках, а навершие заменяло утолщение самой рукояти, характерное для земных шашек или клычей.

— Уважаемый Венкатараман, а вы не знакомы с Леприконами, может, состоите в родстве?— спросила Ифигения.

— О, вы мне льстите, разве, что в дальнем, Ле-Прикон— это древнейший клан, пострадавший во времена последней войны богов! До сих пор не отошел, ведь большая часть из земель погибла вместе с континентом.— отмахнулся гном.

— Вот как...— протянула Ифигения.— Позвольте?— протянула руки, переключив разговор вновь на оружие, к мечу в его руках.

— Хм, что же, возьмите!— протянул девушке меч гном.

— Ух, тяжеленький!— восхитилась она, поворачивая оружие в руках, толщина обуха которого приближалась к сантиметру, ширина— семи, а длинна до рукояти— семидесяти.— А с прямыми остриями есть?

— Конечно, все что хочешь! Топоры, мечи, копья, щиты, доспехи! Как нашей работы -кланов Медная борода, Старый горн, так и людские поделки, хм... некоторые долговязые недурно портят, эм, работают с металлом, то что на улице— их работа! А, вон та стена полностью людским поделкам посвящена!— указал он на стеллажи, заваленные разнообразным оружием и снаряжением...

В городе было много торговых точек, кроме того, тут было принято торговаться, отчего изучение цен и закупка продуктов, посуды и инструментов затянулось на два дня, три дня пришлось потратить на покупку и доведение до приемлемого состояния парусно-гребных кораблей, для перевоза скота и запасов, а так же самого скота. Таким образом, к моменту возвращения героев на площадь работорговли, те рогатые существа уже были проданы, но, наша история вряд ли вернется к ним, хотя, все может быть...

Эминака, рабский рынок.

Толпа заполнила площадь на которой продавали 'говорящее имущество', сегодня продавали очередную крупную партию скопившихся за последние три дня рабов, покупатели и зеваки толкались и переругивались, пытаясь занять удобные для просмотра места, среди них шныряли торговцы с наборами напитков, закусок, сладостей, воришки, подставные покупатели, повышающие ставки и подогревающие интерес толпы, в отвоеванных у попрошаек и конкурентов, закутках старались заработать музыканты, танцовщики и акробаты. Торговцы выводили свой товар по очередности, когда все 'лоты' были распроданы, если торговцу повезло, приступал к торгу следующий, а педшественник отдавал ему ритуальный жезл и шапку и надевал свой обычный головной убор.

— Внимание, внимание, только сегодня и только сейчас, впервые за пять десятков лет!— надрывался высокий и толстый, седобородый, смуглый работорговец в странном головном уборе, напоминающим высокий поварской колпак с обручем, в виде двух переплетенных крылатых змей из золота, инкрустированным драгоценными камнями. — Сегодня, я продаю самых необычных рабов, привезенных с далекого юга из великих лесов и болот! Встречайте, неуловимые и грациозные, прекрасные, и нетронутые женщины народа туата*!— крикнул он, и направил свой жезл на заталкиваемых на каменный постамент бледнокожих и низкорослых женщин с черными волосами и торчащими их под них подвижными, немного напоминающими оленьи, ушами.— Они считают себя первыми, высшими, но посмотрите на них, что вы видите, кроме мелких и щуплых девок со звериными ушами, да, их магия сильна, а сами они ловки, потому, эти твари продаются вместе с анти— магическими кандалами!— поддел он жезлом, с навершием в виде хищной птицы, терзающей змею, скованные простой цепью браслеты— артефаты.— Сами решайте, как будете управлять своими рабами, но помните, это.— поднял он палец наставительно.— А теперь, приступаем к самому торгу! И так, перед вами десять утонченных красавиц, с фигурами вечно юных девиц, они не растолстеют, не сморщатся, как печеное яблоко и не потеряют зубы, не обрастут усами и бородой, как бывает, даже когда вашего внука понесут к последнему костру!— хохотнул он.— Это вложение на поколения вперед, для борделя, службы в доме или личных утех!— водил он жезлом по телу девушек, прохаживаясь между ними.— Десяток золотых за штуку и у вас будет это богатство!— крикнул он в толпу.

— Десять золотых и забираю двоих!

— Кто, кто даст больше, это же едва покрывает расходы на доставку, ну? Ну же? Не слышу?— приложил он к уху ладонь, став в театральную позу.

— Одиннадцать и беру трех!— крикнули с другого угла.

— Тринадцать и забираю всех!— крикнул другой голос.

— Кто эту ставку перебьет? О, смелее, это будет лучшее, что вы купите за золото в своей жизни! Обучены охоте, магии природы, травничеству, письму и изящному слогу, это не простые грязные крестьянки или немытые кочевницы! Ха, эти девки могут процитировать стихи на древнем, даже если не умеют читать! Ну же, смелее! Не скупитесь на экзотику, поднимайте ставки, кто даст больше?

— Пятнадцать!— крикнул другой покупатель, поглаживая свою седую бороду.

— Уууу, не плохо, но слабовато! Они же еще и в изготовлении клееных луков разбираются, так как каждый в их племени готовит его для себя сам! Только представьте, что вам удалось сломить их и заставить делать стрелы и луки для вас! Ну же!— крикнул торговец.

— Даю двадцать золотых за каждую!— крикнул старый и толстый шумме, ковыряясь во рту щепкой.

— Сорок и забираю всю партию! — крикнули из толпы...женским голосом! Толпа пораженно стала вертеть головами.

— Что, кто это сказал?— удивился торговец.— Мне послышалось, женщина открыла рот?

— Сорок и берем всех до единой!— крикнул молодой мужчина, прикрывая собой источник возмущения толпы.

— Ха, что же, если ты готов потратить на каприз своей женщины такие деньги, я принимаю твою ставку!— усмехнулся торговец.— Кто же даст больше, кто? Смелее? Никто? Ха, что же, парочка гостей забирает этих рабынь за сорок золотых за каждую, итого, четыре сотни! Четыре сотни! Ха! Прошу к моему двору, дорогие гости! Выходите суда и присоединяйтесь к отряду!— поклонился работорговец и, передав следующему работорговцу символы права торга, спустился вниз, к товару, уже уводимому прочь от центра площади.

— Ксенофон, займись закупкой гребцов и прочих рабочих!— передал кошель спутнику Никифор, после чего отряд последовал за торговцем.

— Я, как, вы все знаете, Тавтар Весельчак, представляю вашему вниманию свой товар, привезенный из далеких царств Вей и Хао! А так же, Фа и Нджунг!— кричал тощий и высокий выходец с южных степей, напялив на себя ритуальный головной убор...

Кабинет работорговца.

— Итак, я, Хупсикер Удачивый, рад передать вам товар, но, прежде, чем вы получите бумаги и ключ, позвольте узнать— зачем вам эти лесные ведьмы?— спросил работорговец у Никифора, бережно пересчитав золото и смахнув монеты в ларец.

— Хм, насколько я знаю, что как использовать свое имущество— личное дело самого хозяина!— ответил парень.

— Хе, ха, так-то оно так, но это было бы актом вежливости с вашей стороны, подыграть старику и унять его любопытство!— улыбнулся тот, складывая руки на пузе и откидываясь в кресле.

— Думаю, что смогу продать их выгодно в Ханджаре или Империи.— ответил Никифор.

— Хм, не плохой план, что же, желаю удачи, правда, эти твари плохо переносят столь длительный переезд через большую воду, могут быть потери, жалко девочек!— вздохнул, притворно смахивая слезу, Хупсикер.

— Ничего, потери для меня приемлемы, прошу простить, но мне пора!— поклонился парень.

— Хм, не хотите ли добрать простым товаром, у меня остались отличные рабы в каменоломни, на лесопилки или корабли!? Есть много женщин на любой вкус! Скоро привезут новых, буквально неделя и будет еще более богатый выбор!— нахваливал совой товар Хупсикер.