Вообще, очень многие заклинания воздействуют на тело через ауру или доступные тенкецу на открытых участках — это порождает множество защитных заклинаний, позволяющих практически не пострадать при прямом попадании "Огнешара". Правда, местные шарики кратно меньше тех, что дул Учиха Саске — пара-тройка футов против семи-восьми, а то больше. Зато местный спелл не просто обливает огнем, а взрывается, запуская расходящуюся огненную волну, что зримо эффективнее при меньших затратах. Однако Учиха Мадара не парился бы, просто и без затей залив все морем огня "S"-ранга, причем сходу, а не после часовой подготовки и траты баснословно дорогих ингредиентов.
Мастер Джару продержал меня до самого отбоя, до дна истощив энергетически. Почти досуха выжал ману с чакрой, в конце занятия как бы между делом заметив, что мне лучше с запасом высыпаться. Маска невозмутимости на лице гнома ясно дала мне понять, что он несравнимо лучше читает (или просчитывает) меня, тогда как все мои силы и внимание сосредоточены на усвоении нового материала. Подростком я бы счел это унижением или даже оскорблением, но теперь — повод улучшить контроль над собой и крепче задуматься над своим отношением к Эйноли.
Коротко и приветливо поздоровавшись с дежурящим Павлом, я кивнул Кевэ, подбросившему мне ключ от комнаты. Про себя заметил, что слишком быстро и кособоко примерил на себя замашки Хьюга-доно. В казарме никто не стал ворчать и возмущаться на то, что мне позволено чуточку больше, чем им. Но я уловил в свою спину завистливые взгляды, когда уверенной походкой завернул налево. Закрыв замок телом, открыл его нитями маначакры и смело прошмыгнул внутрь.
Светло-небесные заплаканные глаза широко раскрылись и посерели, обратившись ко мне, едва дверь открылась — внезапно для хозяйки комнаты. Не мешкая, я твердо и быстро подошел и присел рядышком с онемевшей и задыхающейся Эйноли, свернувшейся клубочком в углу просторной кровати. Ласково погладив по голове, я постарался мягко, ободряюще, а главное искренне улыбнуться напрягшейся девушке. Сглотнув внезапно ставший ком в горле, со смешанными чувствами выдавил из себя:
— Вредно много плакать, Эйноли...
Помня о прошлом разе, я удачно сумел подхватить ее и позволил пристроиться на моих коленях, приобняв в ответ. Запустив руку в серебряный шелк распустившихся волос, начал играться с ними, поглаживая по спине и баюкая, как делали многие матери, успокаивая детей. Я старался успокоить и ободрить ее, но грусть оказалась заразительна... В душе из воспоминаний вылупилась горчинка: кажется, только сейчас я осознал, как некогда страстно завидовал Хинате и Ханаби за получаемое ими материнское тепло, которого я сам лишился — со смертью отца моя семья развалилась.
Успокоившись, тихая мышка несколько минут млела, подставив шейку и ушко для поглаживаний — моя рука без участия разума нашла там чувствительные места. Сама девушка робко водила рукой по моей груди, боясь запустить ее между пуговиц. Прижавшаяся ко мне, юная эльфийка в ночной сорочке была... волнительна, но ситуация не располагала к вожделению: смочь бы потушить искры ненависти, проявить сочувствие с нежностью и найти слова для нас обоих...
— Ты меня любишь? — Невпопад прошептала Эйноли, съежившись.
За сегодняшний день я выкроил время, чтобы определиться со своим отношением к ней, но здесь и сейчас я понял, что все еще в потемках. Глубоко вздохнув и выдохнув, я приложил усилия и произнес как можно ровнее:
— Ты мне симпатична, Эйноли. Я не люблю тех, — крепче прижав вздрогнувшую девчушку, — кто скрывает от меня стратегическую информацию обо мне самом или кто держит меня на привязи. Шшш, — она опять захныкала (да что ж такое!), — это не мешает мне уважать или испытывать другие положительные эмоции. Мы вместе окажем посильную помощь городу, а собственными проблемами займемся после, обязательно займемся.
— И-извини-ите...
— Слезами и одним раскаяньем горю не поможешь, Эйноли, — почти интимным шепотом замечаю прямо на ушко, очень постаравшись совсем убрать из голоса прохладу. — И не вини себя во всем — я сделал осознанный выбор, приняв предложенный богами шанс выжить. Я не отказываюсь от своих слов и намерений: мы вместе влипли в эту историю — вместе выкарабкаемся. Будь сильной, Эйноли Фриэст, как сильна твоя вера в Кореллона Ларетиана.
Постарался приобнять нежно. Эйноли привлекательна и мила, как телом, так и душой. Она клетка, в которой моему сердцу очень хотелось поселиться, но разум противился, по инерции ненавидя любые клетки. Я привык полагаться на разум, но он трещал под напором противоречивых чувств. Наверно, Эйноли оглушил трепет моего сердца, вот и спросила про любовь... Я увлекался Тентен, но назвать наши с ней отношения любовью?..
Еще немного посидев, я уложил ее спать. Догадываюсь, о чем тут парни могли судачить и спорить, но несколько вороватых взглядов потухли, заметив мокрое от слез место, на которое я сам обратил внимание только в своей комнате. Вымотавшись во всех смыслах, с благодарностью подумал о Кевэ, помимо прочего приготовившего мою котомку на завтра. На полезное бытовое заклинание из 1-го круга, "Будильник", сил не осталось: уснул, положившись на способного достучаться Кевэ, которого вместе с казармой разбудит дежурный солдат.
Следующие два дня прошли под эгидой мастера Джару, мало отличаясь друг от друга. Ударными темпами осваивал и оттачивал спеллы, занося их в свою книгу заклинаний. В ходе обучения вскрылись интересные факты. Например, если мана тяготела к школам ограждения и воплощения, то маначакра давала значимые преимущества в школе превращения. Известно, что каждый материал, живой или мертвый, имеет внутреннее плетение. Пытливый ум Джару, исследовавшего отремонтированную мной кольчугу, и мое усердие помогли задать маначакре свойства пусть слабого, но растворителя, действующего длительно, но идеально — после моей обработки материала получались совершенные заготовки для внедрения глифов. Как следствие успех с "Ремонтом" 0-го круга. Изменив пропорции чакры в сторону ян, я наоборот закреплял внутреннее плетение, что позволило легко восстанавливать тканевые разрывы. Вроде заклинание первого уровня, но без чувства материала нельзя ожидать действенности этого заклинания. В первую очередь, "Ремонт" восстанавливает целостность разрывов. Особенно легко новичкам дается латание порезанной кожи (Вот же ж лютый Хербан, а как Олгерд, наверное, про себя хихикал! Однако, они правильно учат самостоятельности, а так же подталкивают к мыслям о сотрудничестве и взаимовыручке между воинами и магами при одновременном противопоставлении — умные идут в командиры). Опытные кузнецы порой специально учатся на магов, чтобы овладеть одним единственным заклинанием, способным практически без швов сварить кольцо. Тканый материал самый сложный для "Ремонта" из-за его структуры и структуры его нитей. Эйноли знает "Ремонт", но сэр Хербан в первые дни настолько подавлял собой, что она делала как все, заклепками ремонтируя казенные кожаные доспехи.
При использовании подвешиваемых в ауре заклинаний есть свои особенности. Развертывание из слота обычно занимает несколько секунд, связанных с вербальными и соматическими условиями срабатывания заклинания. Создание с нуля может длиться и десять минут, и час. Например, мне недоступное, но такое клевое и полезное заклинание "Секретный сундук" 5-го круга плетется в среднем минут десять, если прясть по образцу, висящему в ауре, то около пары минут, а если заранее подготовить и подвесить в ауре, то за четверть минуты скастуется. Чем маг опытнее, тем меньше времени тратит на плетение. Колдуны со временем могут упускать ключ-фразы или жесты, а вот волшебники ввиду упорных занятий с отработкой движений и слов часто так сделать не могут — велика сила привычки.
Колдуну проще, чем волшебнику, создавать копию слотового спелла, но он при недостатке силы воли рискует потратить быстрый каст, даже когда точно такое же заклинание берет со свитка или из книги заклинаний. Так же колдуну надо выполнять специальные упражнения, чтобы сплетались зримые бьякуганом гирлянды из слотов. Колдуну следует крайне ответственно подходить к тому, что он подвешивает в ауру. На то есть несколько причин. Основная заключается в следующем: заполнять гирлянду надо в один присест; возможность сменить арсенал появляется, когда ядро достаточно развилось для свивания нового слота или гирлянды; пустые слоты в гирлянде ведут к потере всех заклинаний, ранее подвешенных к ней.
Без долгих колебаний я себе подвесил сплошь атакующие заклинания. 0-ой круг: Луч силы, Луч холода, Луч тепла, Магический болт. Они отлично выпускаются из запястья при зажатом в кисти кинжале. 1-ый круг: Пылающие руки, Шоковый удар. А эта пара отлично вписывается в Джукен: удар пальцев, объятых огнем или электричеством, считается критическим, отчего урон удваивается — таков результат прямого попадания по вражеской тенкецу. Простого обывателя мягкое огненное касание в левую часть груди убьет от удушья (легкие сварятся), удар током в правую вызовет инфаркт и остановку сердца.
Оба этих дня Эйноли не сбегала из-за меня от мастера Джару к сэру Хербану. Наоборот, являла жизнерадостность, часто суя нос под руку и отвлекая от чтения или многочисленных экспериментов, когда Джару ненадолго оставлял меня ради других рекрутов, насевших на магическую науку ради установленного минимума.
Разговор с Кевэ состоялся на следующий вечер после оного с Эйноли, и был обстоятельнее. Семья Арвэ служила эльфийскому лорду, состоя в младшей свите. В Год Падения Луны (1344 год Летоисчисления Долин) род их благородного господина ответил на всеобщий эльфийский призыв и переселился на другой материк. Арвэ остались без высокого покровителя, переориентироваться удалось, но без поддержки под давлением конкурентов торговый бизнес развалился, а сам Кевэ вскоре остался круглой сиротой во время одного из караванных переходов. Собственно, из-за воспитания парень не считал зазорным прислуживать, но именно благородному лунному эльфу, а не старшему по званию. Парня не смутило наше с Эйноли особое положение, он наоборот был рад избежать будней рядового стражника.
На следующий день после краткого экскурса в прошлое Кевэ я решительно проявил инициативу и под присмотром мастера Джару воспользовался Джукеном, чтобы как можно менее болезненно выбить часть тенкецу у дружественного эльфа. Ранее проведенная подготовка и комплексная стимуляция помогли парню совершить прыжок в развитии способностей: теперь при обращении с двумя оружиями сердце в таких же объемах растворяет ману в крови, как при стрельбе из лука. Это незамедлительно отметили мастер клинка Данди и нелюдимый Хьюит, благо Джару прикрыл меня.
Тридцатое киторна подобралось незаметно — успел войти в колею, вертясь как белка в колесе. Основные дисциплины для меня закрылись по итогам предыдущих дней, а вот со сдачей магических наук возник сюрприз. Ушлый мастер Джару предложил мне обработать с десяток колец и столько же кулонов за четыре алмазных багета и кусочки серебра, золота и мифрила — серебристо-белый металл с высокой восприимчивостью к магии. Кусочки мне тоже предстояло по особому обработать, так же очистив от примесей — школа Изменения. Ради чего? Не только и не сколько ради прибыльной отметки — артефактор второй степени. Поэтому первую половину дня я готовился, соблазнившись выгодами.
Четыре долбанных часа корпел над тем, чтобы: очистить и размягчить металлы; вытянуть из них ровную проволоку; из одной нити мифрила, двух золотых и четырех серебряных сплести замысловатый узор на мифриловой подложке, равноудаленно внедрив и оплетя четыре бриллианта; одеть на руку и на себе насколько возможно идеально спаять. Затем пришла очередь мастера Джару, в это время подготавливающего глиф и накладывающего чары "Секретного сундука", связывая вместе уменьшенную копию и оригинал (простейшие "кирпичи" сундуков имели разную длину-ширину-высоту, но одинаковый объем в 18-ть кубических футов), красиво отправляющийся по окончании куда-то на Эфирный План. В один кристалл, пропитанный моей чистой ян-чакрой, гном при моей поддержке внедрил миниатюрную книжку, внешне идеальную копию моей книги заклинаний, в три других крайне довольный архимаг втиснул миниатюрные копии трех сундуков, предварительно еще больше уменьшенные заклинанием из 3-го круга. Еще пять красивеньких сундучков вставили в кристаллы перстней, когда экзаменационная комиссия в лице понимающей леди Арибет (едва ли обращавшей на нас внимание за кипой документации, связанной с окончанием первых ускоренных курсов Академии, подготовкой перевода в стражу и приема новых рекрутов) отлучилась в дамскую комнату. Идеально внедренный глиф позволит десять раз в день призывать и отзывать секретный сундук, размещаемый на Эфирном Плане. Позволит любому, кто умеет пользоваться магическими предметами, в том числе и мне с недоступной школой Вызова. Я счел приемлемой "плату" за свою "выпускную работу", которой архимаг добавил завершающие "штрихи" в виде перманентных спеллов "Привязка", "Эфирность" и ряда других заранее обговоренных и просмотренных заклинаний: для насильственного снятия потребуется приложить массу усилий, такое простое решение как отрубание кисти не поможет, а еще браслет не будет мешать наручам, "ограниченно фазируясь", как выразился мастер Джару. К слову, ради быстрого и точного расчета плетений для браслета-артефакта архимаг баффами, эликсирами и вещами, по его словам, почти удвоил свой интеллект.
Леди Арибет хорошо держалась и питала радужные надежды, что все вот-вот образуется: и лекарство на весь город будет создано из доставленных сегодня существ, и ряды стражи пополнятся для наведения порядка, и нарисовался вариант с командой для деликатных поручений. Офицеру благородного происхождения полагается ординарец. Готов был стребовать, но леди Арибет на утренней встрече первая заговорила об этом.
— Сэр Неджи, благородному офицеру полагается ординарец. Есть на примете доброволец? — Спросила Арибет после того, как осведомилась об успехах моей акклиматизации.
— Есть, мэм. Кевэ Арвэ, мы с ним обсудили это.
— Хорошо. Нам предстоит плотно работать, милорд, и я не хочу недомолвок. Я надеялась на сознательность Эйноли, но у нее еще гуляет ветер в голове. Полагаю, мастер Джару вам рассказал о юридических последствиях вашего призыва?
— Вкратце, леди, — осторожно замечаю, не отрывая взгляда от собранной и усталой эльфийки, пропустившей сон.
— Невервинтер — крупный город и обширная населенная область вокруг него. Мы живем ремеслом, процветаем торговлей, одухотворены религией. Залог порядка заключается в том, что за преступлением должно следовать неотвратимое наказание. Храмовыми порталами пользуются только паладины и клирики Тира, среди нас есть одаренные маги, занимающиеся доставкой редких и скоропортящихся товаров. Обрыв питающего портал леера затронул все три означенных столпа, на которых держится город. Тир обратил на вас свой взор, Неджи де Хьюга, у вас есть ценные знания и умения, однако нами понесены невосполнимые потери и от вас не может быть немедленной отдачи, которую мы с вас не в праве требовать, следуя воле Тира Беспристрастного. Небесный покровитель Невервинтера ответил на молитву Эйноли Фриэст о помощи городу. Возникшие при удачном призыве узы скреплены божественной волей и облегчены до ограничения на удаление от призывателя. Сей факт расценен за данный вами обет, не умаляющий благородства и не затрагивающий чести, но ограничивающий в правах и свободах. Лорд Невервинтера распространил эту логику на Эйноли Фриэст и город, приземлив до финансового бремени и амулетного ожерелья, отслеживающего местоположение. Амулет поможет вычислить возможных предателей в высших и приближенных кругах. По завершению обета узы распутаются, а оставшееся финансовое бремя перейдет к вам, сэр Неджи. Что вы по этом поводу думаете?
