— Я, конечно, мог бы тебе сказать, что забрал в залог его душу, но ты снова станешь делать страшные глаза, от которых у меня мурашки по коже бегать начинают. Поэтому скажу правду... Степняка зовут Шонкар. А вернётся потому, что имеет торговый интерес. Здесь они тоже оказались случайно... Сначала попали в буран, сбились с дороги, оголодали, а тут купеческий обоз. Сам Бог велел на него напасть. Но, как ты понимаешь, война войной, только тебе жить в этих землях, поэтому нужно налаживать с соседями дружеские отношения. Вон, даже Московский князь принимает степняков на службу. Думаешь, в степи нет обиженных и обманутых, которым их мурзы поперёк горла? Всяко есть! Вот и надо таких людишек к себе приближать. Они хорошие наездники, знают степь, знают слабые стороны своих соплеменников. Грех не пользоваться такими людьми!

— Может, ты и прав. Только почему со мной не посоветовался?

— А почему ты начал командовать моими людьми, не спросясь меня? — в тон Макару возразил Пётр.

— То есть, ты мне отомстил? — набычился воин.

— Макар, не заставляй меня думать о тебе плохо.

— Это ещё почему?

— А почему я должен тебе мстить?

— Ты сам об этом сказал, — произнёс Макар обиженным тоном.

— Нет, я про месть вообще ничего не говорил.

— Тогда, что ты имел в виду?

— Я имел в виду твой вспыльчивый характер.

— А причём здесь он? — удивился Макар.

— А при том, что с раненым пленником требовалось поговорить спокойно, наладить, так сказать, доверительные отношения... Только стал бы ты разговаривать с ним спокойно? Или сразу бы начал угрожать и запугивать?

— Конечно, для начала немного бы вразумил его! Не цацкаться же с ним, как с бабой...

— Вот поэтому я тебя не пригласил, чтобы лишних обид ты ему не нанёс. Побить никогда не поздно, только сделанного потом уже не вернёшь. Повторюсь, тебе и твоим людям надо на этих землях прочно закрепиться. А как ты закрепишься, если начнёшь постоянно враждовать с соседями? Война не развивает, а убивает. Все деньги будут на неё уходить.

— И что теперь, если на нас нападут, то мы не должны защищаться?

— Макар, не говори ерунды. Если напали, то надо отвечать жёстко. Но когда ситуация не требует жестокости, зачем её напрасно проявлять? Мы же не звери. Гляди, я предложил пленнику выгодную торговлю, — Пётр не собирался озвучивать свои истинные цели и задачи, поэтому излагал самые приемлемые варианты. — Может он в следующий раз на нас напасть? Может! А может и задумается, мол, зачем лишний раз подставлять грудь под стрелу, а голову под саблю, когда есть другой способ улучшить своё благосостояние? Теперь у него появились сомнения, которых раньше не было. А если он ещё с кем-нибудь поделится своими сомнениями? А если мы через него найдём людей, которые недовольны своими мурзами? Пусть лучше соседи собачатся между собой, чем думают о нападении на нас. Или я не прав?

— Хм, — оскалился Макар. — А ты точно мастер по строительству мельниц и каменных зданий? Рассуждаешь так, словно дьяк или боярин.

— А ты сам-то, какого рода? — Пётр решил перевести "стрелки".

— Боярского! Осташковичи мы!

— А чего же родственник твой в купцах?

— Не знаю. Не успел узнать. Всё из-за этого чёртового пленника.

— Не ругайся, — нахмурился Пётр, и они синхронно перекрестились. — Кстати, Макар, придётся мне заняться твоим образованием.

— Это ещё почему?

— А ты разве умеешь писать и читать?

— А не писарь, я воин! — гордо вскинулся Макар.

— А если надо бумагу серьёзную прочитать или подпись свою поставить?

— Подпись я ставить умею!

— То есть подписываешь бумаги, в которых неизвестно что написано? Да ты находка для мошенников! — после этой фразы Пётр рассказал историю, как группа мошенников отжала у необразованного дворянина целый замок. Макар услышанным проникся не на шутку, а его собеседник продолжил — Кстати, твой родственник, который купец, всяко грамоте обучен... Иначе, как дела вести?

— Наверное, обучен, — кивнул Макар, пребывая в раздумьях от услышанного.

— Вот и попроси его по-родственному, пусть немного с тобой позанимается...

— Думаешь?

— Уверен!

— Так ты ж вроде сам хотел... — иронично усмехнулся Макар.

— Когда приедем в острог, мне будет не до этого. Дел много появится. Или твой родственник уедет в Переяслав?

— Некуда ему ехать. Не осталось там никого.

— И что он станет делать? — заинтересовался агент по особым поручениям.

— Я хочу, чтобы он осел на наших землях.

— Вот это правильно! — похвалил Пётр. — Станете по родственному помогать друг другу. Тем более, как я заметил, воин он справный. Вон как против степняков смело бился. Сразу видно, Осташкович!

Глава 11.

Пётр приглядывался к Александру и Алексею два дня. За это время караван почти дошёл до Днепра. Почти потому, что Макар не захотел гнать до упора, а сделал привал возле небольшой дубравы. К острогу он хотел выйти при свете солнца, опасаясь вести конные обозы по льду реки в тёмное время суток.

— Уголь?! — удивился Пётр, подойдя к саням, возле которых стоял Александр Холодов.

— Угадал, — недовольно кивнул тот, и с сарказмом спросил. — А ты, значит, знаком с этим полезным ископаемым?

— Да. На севере Руси течёт река под именем Печора...

— Знаю, — невежливо перебил Холодов. — Чего хотел?

— Зря ты, Александр, дуешься на меня из-за отпущенного пленника. Поверь, личной корысти у меня в этом деле нет.

— Знаю. Мне Макар уже рассказал. Но всё равно, ты был обязан сначала узнать наше мнение.

— Нет, не обязан. Во-первых: благодаря моей помощи вы избежали смерти или пленения. Во-вторых: на тот момент я вас знать не знал. И в третьих: после боя вы озаботились собственными проблемами и ничего вокруг не замечали. А пленник, между прочим, оказался у меня на руках. И ещё, моя задача помочь Макару надёжно закрепиться на этих землях...

— Мне сказали, что ты мастер, по строительству мельниц, — снова перебил Александр. — А ведёшь себя, словно дьяк или тиун.

— Когда-то, — тяжело вздохнул Пётр и начал излагать свою легенду, — я мечтал строить храмы и... мельницы. Мельницы облегчают тяжёлый труд человека. Я стал учиться. Учился довольно хорошо. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Настали лихие времена, и мне пришлось взяться за оружие, чтобы научиться ратному делу. Но война не вечна, и я снова обратил взоры к своим мечтам... Сейчас же, отпустив пленника и позволив ему забрать с собой погибшего товарища, мне, возможно, удалось вместо чувства мести поселить в его душе толику благодарности. Макару жить на этих землях, поэтому лишние враги ему тут не нужны.

— Что же, наверно, ты прав, — выслушав рассказ, ответил Александр. — Но вчера я принял предложение Макара тоже поселиться на этих землях. Поэтому, будь добр, согласовывать свои действия со мной.

— Именно за этим я к тебе и шёл, — широко улыбнулся Пётр и его зелёные глаза засверкали изумрудами. — Кстати, а где ты взял уголь? Или это большой секрет?

— Да, нет, — улыбнулся Александр и махнул рукой. — Какой тут секрет? В двух днях пути от османской крепости Азак ко мне прискакал мой холоп и доложил, что начинается буран, поэтому надо быстрее выбирать место для стоянки, чтобы укрыться от непогоды. Тем более буран длится не один день. Мы выбрали первое попавшееся удобное место (современный город Шахты). Одно плохо, дров у нас с собой было мало, а поблизости ни лесочка. Но, что поделать? Выбирать не приходилось... Когда обустраивали стоянку, я приказал сделать два отхожих места: одно для мужчин, другое для женщин. Во время этого действа холопы обнаружили в земле необычный камень.

— И им оказался уголь, — снова улыбнулся Пётр.

— Да, — кивнул Холодов. — И я возблагодарил Господа Бога за это чудо! Буран длился восемь дней, а запаса дров нам хватило всего на четыре...

— Действительно, чудо. Только под лежачий камень вода не течёт. Господь Бог помогает лишь тем, кто не сидит, сложа руки. Я много странствовал и знаю, что люди во время путешествия не слишком задумываются об отхожих местах. Зачем, если завтра их здесь уже не будет?

— Ты прав. Я тоже это заметил.

— Вот видишь, — улыбнулся Пётр, — у умных людей мысли сходятся. Кстати, ты сказал про крепость Азак. А что вы там делали?

— Мы там ничего не делали. Мы её стороной обошли. А возвращались мы из Хаджи-Тархана.

— О! Расскажешь про этот город? Я там никогда не был... Говорят, что туда съезжаются купцы со всего света?

— Истинно так. Только нам туда вход заказан, — тяжело вздохнул Александр.

— Почему? — искренне удивился Пётр.

— Поклянись, что никому не расскажешь? — Холодову вдруг захотелось открыться этому симпатичному парню. Нет, открыться не полностью, а только поведать о том случае, когда по приказанию хана за ними послали погоню.

— То есть, вы перебили всех воинов хана? — в очередной раз удивился Пётр, выслушав рассказ.

— Да. Никто не ушёл. Я лично пересчитал всех погибших. Однако из-за того иудея, что пожаловался на нас хану, нам в Хаджи-Тархане появляться нельзя.

— Александр, скажи, а иудей знал, куда вы направляетесь?

— Нет, — покачал тот головой. — Хотя на подворье, где мы жили, про это знали все. Мы и не скрывали. А что?

— Могу лишь предположить, что иудей каким-то образом узнал, куда вы направляетесь, и решил отомстить.

— Отомстить?! За что?! — изумился Холодов.

— Великий Литовский князь Михаил Олелькович выгнал из Литвы всех иудеев.

— Зачем?

— Причин много. Ростовщичество, аренда православных храмов под торговые склады, еретические проповеди... В общем, к Великому князю поступило слишком много жалоб от русских людей. Жаловались все: ремесленники, духовенство, воины...

— Понятно, — Александр потёр пальцем лоб. — А я даже не знал... Может, тебе известны ещё какие-нибудь новости?

— Ещё мне известно, что Казань пала. Теперь ею правит Великий Московский князь Иван Васильевич.

— Ого! — изумился Холодов.

— Ты прав, "ого"! Ещё несколько месяцев назад про это даже никто не задумывался. А тут вдруг в Москве погибает Казанский царевич. Хан, желая отомстить за своего родственника, пошёл на Москву войной. В результате его войско было наголову разбито, сам он тоже погиб, а русские войска спокойно вошли в Казань. Говорят, никто и не думал сопротивляться. Ходили слухи, что ханша Каракуш выходит замуж за старшего сына Ивана III, который и вошёл с войсками в город, — рассказывая всё это, Пётр внимательно следил за реакцией Александра. Сказать, что тот был ошеломлён, значит, ничего не сказать.

— Ничего себе, — только и промолвил парень.

— Кстати, — продолжил Пётр, — а тебе привет от Василия Китаева.

— Василия Китаева? — Холодов настолько растерялся, что впал в ступор.

— Александр! Ты слышишь меня? — обеспокоился Пётр, глядя на застывшее лицо отрока. — Твой друг Василий шлёт тебе через меня свой привет.

— Откуда ты его знаешь? — очнулся Холодов.

— Он приходил на подворье русичей с просьбой разыскать тебя и Алексея.

— Зачем?

— Он не поверил, что вы погибли.

— Почему "погибли"? — как робот спрашивал Александр.

— Стражники посекли стрелами разбойников, которые плыли на лодке. Эти разбойники были одеты в длинные кожаные плащи и шляпы. Именно такие одежды видели на убийцах, что лишили живота Казанского царевича и его охрану.

— Ах, ты! — Холодов схватился за рукоять палаша, но Пётр крепко сжал его руку и грозно сказал. — Не дури! Я — друг. Запомни это. Я — друг! И ещё, я не служу Московскому Государю.

— А кому, ты служишь?

— Я служу людям. Русским людям.

— Поклянись! — велел Холодов, продолжая сжимать рукоять палаша, хоть Пётр и убрал свою руку.

— Клянусь и целую на том крест! — агент по особым поручениям уже второй раз за время разговора давал клятву. — И ещё раз запомни, я — друг.

— Хорошо, — Холодов расслабил правую ладонь. — А почему Василий Китаев приходил на подворье русичей?

— Он попросил дона посла выяснить всё о вашей судьбе.

— Почему именно у дона посла? И как ты там оказался?

— Я оказываю дону послу консультации по каменному строительству. Так же ему известно про мои ратные похождения...

— Откуда? — продолжал допытываться Холодов.

— Кроме советов по каменному строительству, я тренировал охранников, которые несут службу на подворье русичей. У Василия Китаева не оказалось в Москве близких знакомых, к кому можно было бы обратиться с просьбой, выяснить вашу судьбу.

— Он из Тулы, — прокомментировал эти слова Александр.

— Совершенно верно. Тем более в Москве слишком много соглядатаев, которые служат Ивану III.

— Но почему русичи? Разве император Южной империи не друг Великому князю?

— Конечно, друг! Но, насколько я знаю, император лично вёл у вас уроки. И ему будет крайне неприятно, если с ЕГО учениками произойдёт что-то нехорошее. Смелые, честные, дружные отроки, которые в жизни никого не предавали... Разве от таких можно отмахиваться? Навряд ли он станет помогать тем, кто пожелает их извести. Зато с удовольствием примет участие в жизни бывших учеников, даст землю в своей стране... Это мне поведал сам посол и дал в том слово. Ты, надеюсь, понимаешь, что данный разговор не для посторонних ушей?

— Хм, ещё бы...

— Даже Макару не говори.

— Почему?

— Слишком он несдержан в эмоциях. Может ляпнуть, не подумавши.

— А Алексею?

— Ему можно. Но обязательно предупреди.

— Хорошо.

— Кстати, давай немного отойдём от обоза. А то рядом людишки крутиться начинают. А нам ещё есть, о чём поговорить.

— Давай отойдём, — согласился Холодов, и они молча протоптали тропинку к одиноко стоящему дубу.

— А теперь я хочу поговорить о сбежавших княгинях, — тяжело вздохнул Пётр, когда они уединились.

— Ты и про это знаешь? — почти не удивился Александр.

— Знаю, но не всё. Расскажи, как вы с Алексеем очутились с ними в одной компании?

— Вот так вот и очутились... — и Холодов поведал о том, при каких обстоятельствах они повстречались с княгинями.

— Печальная, к сожалению, история.

— Почему, "к сожалению"?

— Если брать тебя и Алексея, то для Московского Государя вы опасности не представляете. Скорее наоборот, можете принести пользу. Всё-таки оружейному делу обучены. Простить ваши похождения ему ничего не стоит. А княгини... Даже не они, а их дети. Сыновья бунтовщиков... А вдруг эти мальцы, когда вырастут, тоже устроят вражду против его детей или внуков?

— Значит, ни княгинь, ни мальцов ничего хорошего не ждёт?

— Ничего, кроме темницы, в которой они долго не проживут.

— А здесь им прятаться не опасно?

— Здесь их поджидают другие опасности. Прежде всего, набег степняков. И смерть — это самая лёгкая участь. Сам, наверное, знаешь, что делают с пленниками? А уж если выяснится родословная... Пленников могут вернуть Московскому Государю в знак дружбы. А могут наоборот, использовать против него. Только ты должен понимать: дерутся паны, а чубы трещат у холопов.