...
Покинув дворец, Сильверион окинул взглядом улицы города-государства и вдохнул полной грудью воздух, кажущийся слишком... неживым. Здесь было красиво, невзирая на вечерние сумерки — светло, шумно и ярко.
"Если этот жадный глупец хочет сохранить своё место — пусть сохраняет. Я ему даже доплачу, если всё пройдёт по сценарию. Ну а после свадьбы... горюющую по брату королеву будет кому утешить", — удовлетворённо хмыкнув, олень направился осматривать свои будущие владения, спиной ощущая присутствие двоих своих охранников.
...
Они пришли в ночное заведение, находящееся довольно далеко от дворца. Зал, утопающий в полумраке, освещённый только разноцветными многогранными шарами, висящими на потолке и медленно вращающимися по своей оси, встретил их музыкой и смехом, запахом каких-то напитков и танцующими на небольшом возвышении парочками. Банши провела робеющую кобылку в дальний угол, за столик скрывающийся в тени декоративных деревьев, состоящих из цветных кристаллов.
— Что-нибудь будешь пить? — спросила бывшая виндиго, устраиваясь на одном краю углового диванчика.
— А... — чувствуя себя крайне неуютно, волнующаяся принцесса уже не слишком-то и радовалась своей идее погулять, но решив, что уже не маленькая и убегать домой не собирается, тряхнула гривой и заявила: — Давай посмотрим, что тут подают.
...
"Что же, ради всего этого можно и потрудиться. В конце концов, изображать из себя влюблённого недоумка мне придётся только до свадьбы", — лениво размышлял Сильверион, уже направляясь к условленному месту.
Кристальная Империя была жемчужиной, вставленной в прекрасную корону, носить которую достойны только избранные. А кто может быть достойнее, если не князья леса, от природы носящие на голове короны?
Принца не удивляло то, что в прошлом этот город-государство подвергался нападениям яков и грифонов: богатства и роскошь, которыми обладали кристалийцы, влекли к себе разумных не хуже чем огонь влечёт мотыльков. Единственное, в чём олень был категорически не согласен с варварами — это их желание разграбить и разорить поселение.
"Что ещё можно ожидать от грязных животных, думающих исключительно о сегодняшнем дне? Даже если бы они забрали все эти богатства, перебив местных жителей, то так и остались бы грязными дикарями, не способными в полной мере воспользоваться свалившимися на них ресурсами. Нет... Кристальная Империя нужна мне целой, чтобы поставлять товары в Княжество, постепенно увеличивая его богатство и могущество. Эквестрия уже попыталась наложить свои лапы на этот город, но они действовали неосторожно, из-за чего получили только самые крохи", — предвкушение пьянило не хуже самого крепкого вина и принц уже едва сдерживался от того, чтобы побежать на место встречи.
...
Алкоголь помог расслабиться и раскрепоститься настолько, что Каденс осмелилась выйти на площадку для танцев, где они познакомились с двумя молодыми жеребцами из числа обычных кристалийцев. Вернувшись за столик уже вчетвером пони заказали ещё по коктейлю и стали оживлённо разговаривать.
Новые знакомые были весёлыми, болтливыми, услужливыми... Каденс и сама не заметила, как оказалась под боком у одного из них, а спустя ещё один коктейль, ощутила, что у неё по ногам гуляет ладонь собеседника. Это вызвало смущение, возмущение и... возбуждение. Принцесса даже не сразу прекратила это, желая взять от сегодняшнего вечера чуть больше, чем планировала изначально.
Банши и второй жеребец куда-то отошли, а собеседник аликорницы предложил выйти на улицу, подышать свежим воздухом и отдохнуть от шума. Кобылка, в голове у которой клубился туман хмеля, согласно кивнула и позволив держать себя за талию, послушно направилась к выходу...
...
— Я сказала — нет! — раздался громкий, почти истеричный возглас из переулка. — Отпусти меня...
"Вот оно", — усмехнувшись, Сильверион широко расправил плечи и побежал к источнику шума, дав своим спутникам знак задержаться (героическое спасение куда более эффектно, если герой выходит против злодея один на один).
В тёмном переулке было видно только широкую спину жеребца, придавившего хрупкого вида пони к стене. Впрочем, для оленя этого было достаточно, так как всё совпадало со сценарием, предоставленным Сомброй.
— Отпусти её, негодяй! — воскликнул принц, хватая незнакомого кристалийца за плечо.
— Чё? — здоровяк резко развернулся, отпустив свою жертву и кровавыми от ярости глазами уставился на незванного спасителя. — Вот значит... как.
После этих слов, здоровенный кулак верзилы устремился в морду Сильвериона, а когда тот отшатнулся и перехватив предплечье дёрнул противника на себя, то получил удар коленом в живот, из-за чего согнулся едва ли не пополам.
В этот момент в переулок вбежали двое телохранителей, которые увидели положение своего господина и не долго думая, кинулись ему на выручку. Сверкнуло оружие, пони взревел от боли и ярости, отскакивая от обладателя ветвистых рогов, левой рукой зажимая рану на правом боку.
— Стража! — заорал кристалиец во всю глотку. — Стража! Помогите! Стража!
"Что-то пошло не так", — промелькнула мысль в голове оленя, который на одних лишь рефлексах, вбитых в него наставниками, схватился за стилет в тот момент, когда его начали душить.
— Всем стоять! — рявкнул громогласный голос из другого конца переулка, а затем по глазам принца ударил яркий луч света. — Бросить оружие!
— Вы не так поняли, — попытался оправдаться Сильверион. — Это какая-то ошибка...
— Эти уроды напали на моего мужа! — воскликнула красная единорожица, до сих пор стоявшая у стены, но теперь указывающая на оленей с таким видом, будто бы они пытались её изнасиловать.
— Бросить оружие! — прозвучал ещё один голос, уже из-за спины, а обернувшись назад олень увидел, что там стоят ещё трое стражников, шлемы которых испускали из лобных пластин лучи яркого света.
— Вы не имеете права! — воскликнул принц. — Я — посол...
— При попытке оказать сопротивление, мы применим силу, — демонстрируя искрящий разрядами жезл, предупредил командир тройки стражников.
— Меня подставили!..
...
Выйдя на улицу, новый знакомый не стал останавливаться у светлого входа, а повёл Каденс за угол. Кобылка не слишком хорошо соображала, а в тот момент, когда её начали целовать — вовсе впала в ступор. Однако же когда руки жеребца подцепили верхний край её платья, потянув его вниз, угрожая обнажить грудь, она справилась с удивлением и попыталась оттолкнуть ухажёра... оказавшегося довольно сильным.
В платье что-то порвалось и оно упало до уровня талии, а аликорница наконец-то смогла освободиться и закричать. То, что можно было использовать магию для самозащиты, из её головы вылетело.
— Молчи, дура, — рыкнул жеребец, отвесив кобылке чувствительную пощёчину, из-за чего она действительно замолчала и широко распахнув глаза, с искренним ужасом уставилась на пони перед собой. — Так-то лучше. Будешь хорошо себя вести, и мне больше не придётся...
Договорить ещё недавно бывший столь добрым и обходительным жеребец не успел, так как его плечо оказалось кем-то схвачено, после чего крупный кристалиец дёрнулся назад. Второй жеребец, появившийся словно бы из воздуха, сильным и точным ударом заставил голову насильника дёрнуться назад, лишая сознания.
Луч света от шлема стражника упал на Каденс, которая ещё несколько мгновений стояла неподвижно, прижав ладонь к пылающей щеке. Однако голос спасителя вывел её из ступора:
— Вы в порядке, мисс? — пони замялся на секунду, но всё же добавил: — Вы бы прикрылись.
Мордочка принцессы вспыхнула румянцем и она лихорадочно схватилась за ткань платья, сползшего до самой талии, а затем поспешно натянула его на грудь, не прекращая краснеть. Взгляд кобылки уткнулся в землю под её ногами, ушки прижались к голове, сердце стучало будто бешенное.
— Каденс! — из-за угла выбежала пегаска, которая сперва остановилась, с открытым ртом оглядывая представшую ей композицию, а затем с рычанием кинулась вперёд: — А ну отойди от неё, ублюдок...
Осознание, что выглядящая хрупкой банши, вполне может голыми руками убить взрослого жеребца, заставило принцессу собраться с силами и выйдя вперёд, распахнутым крылом закрыть растерявшегося стражника.
"Сперва он меня спас, теперь я его", — промелькнула мысль в голове крылато-рогатой кобылки, скрывающейся под иллюзией пегаски.
— Ария, стой! — выкрик получился хриплым, почти истеричным. — Он меня спас...
К облегчению Каденс, охранница её послушала и остановилась, пусть и не стала выглядеть менее грозной. Чтобы избежать дальнейших неприятностей, аликорница заявила:
— Я хочу домой.
Банши кивнула, подошла к принцессе вплотную и укрыв своим крылом, повела прочь из переулка. На ухо своей подопечной она шепнула, чтобы когда они останутся одни, та использовала заклинание невидимости на них обоих.
— Подожди, — остановившись, крылато-рогатая пони обернулась и повысив голос спросила: — Простите... Как вас зовут?
Жеребец, который склонился над несостоявшимся насильником и теперь связывал его руки за спиной, поднял голову и ответил:
— Патрульный сто пятьдесят один — Джафар...
* * *
Колышутся тени, звучит чей-то крик,
Я вовсе не злой; просто я так привык.
Бессильное эхо, высокие стены,
Нас ждут перемены...
Передав жеребца, которого на протяжении нескольких дней обрабатывал при помощи Кристального Сердца, со своих рук на руки бойцов Седьмого Отряда, отдав им однозначный приказ "Чтобы никто и никогда больше его не видел", Сомбра поспешил вернуться во дворец. Маленькая авантюра, совмещённая с очередным уроком для принцессы, подошла к своему логическому завершению и теперь, когда выдалась свободная минутка для размышлений, можно было подвести итоги.
Принц оказался именно таким, каким его и представлял после знакомства визирь: самоуверенным, самовлюблённым, в меру жадным и жестоким... при этом — неопытным. Вероятно, что отец отправил его в Кристальную Империю, чтобы отпрыск и набрался того самого опыта в реальной жизни (а то и вовсе, чтобы осадить зарвавшегося юнца). Исход же оказался таковым, что Сильвериона застала стража, во время нападения на жеребца, который повздорил со своей женой (разумеется, не без участия Седьмого Отряда, оперативниками которого являлись все задействованные пони).
Ничего серьёзного оленям Кристальная Империя предъявить не могла, всё же как говорят стражники, расследующие различные преступления "Шкура сшита гнилой бечёвкой". Но вот давить на "принца" психологически это не помешает (нужно только верно выдержать время личного визита в камеру, куда его посадят, чтобы вытащить из-под суда).
"Я твой самый лучший друг, Сильверион: даже закрываю глаза на мелкие происшествия, так что и ты будь добр пойти мне навстречу", — тонкая усмешка скользнула по губам Джафара, который избавившись от формы стражника, снял с себя маскировочный амулет.
...
— Каденс, ты ещё не спишь? — войдя в комнату принцессы, тёмно-серый единорог застал её сидящей на кровати закутавшись в одеяло с головой.
— Уходи, — произнесла кобылка. — Я не хочу сейчас разговаривать.
"Хм... Видимо я недооценил реакцию тепличного подростка на случившееся", — посетовал визирь на собственную ошибку.
Не став ничего говорить, Сомбра сам забрался на кровать и усевшись рядом со свёртком из одеяла, крепко его обнял, прижимая к себе. Пони внутри свёртка попыталась сопротивляться, но на этот раз одеяло сыграло уже против неё.
— Отпусти, — всхлипнув, попросила аликорница.
— И не подумаю, — категорично ответил Джафар. — И вообще... кто посмел тебя обидеть? Гррр...
Вызвать у себя вспышку ярости было несложно: в конце концов, причин раздражаться вполне хватало, а раздуть это чувство до чего-то большего — задача элементарная. Учитывая же, что в отличие от ночного заведения, здесь не было посторонних источников эмоций, которые могли сбивать эмпатическую чувствительность принцессы...
— Прости, — чувство вины оказалось вызвать сложнее, но и тут тренировки дали свои результаты. — Знаешь... малышка... я чувствую себя совершенно беспомощным.
— Почему? — раздался неуверенный вопрос из-под края одеяла.
— Да потому, что какие бы меры я не предпринимал, каким бы сильным себя не считал... но снова не смог тебя защитить, — окончательно разжав объятья, Сомбра опустил руки и повесил голову. — Прости...
Прошло несколько секунд и крылато-рогатая пони осторожно высунулась из своего укрытия, а затем посмотрела на старшего брата, который выглядел уставшим и абсолютно несчастным. У неё в груди даже возникло чувство стыда за своё поведение и, протянув к жеребцу руку, она коснулась его гривы кончиками пальцев.
— Ария тебе всё рассказала? — то ли спросила, то ли констатировала Каденс.
— Это и не нужно, — вздохнул визирь и подняв взгляд на аликорночку, изобразил грустную улыбку. — Если бы всё было хорошо, ты бы не стала снова прятаться под одеяло, чтобы тихо поплакать.
— Вовсе я не плакала, — обиженно надув губы, принцесса отвела взгляд в сторону. — Просто... Всё прошло не так, как я хотела. Давай не будем об этом?
— Хорошо, — не стал спорить старший брат, за что кобылка ощутила сильную благодарность. — Но раз уж ты всё равно не спишь, то я думаю, что могу слегка повысить тебе настроение. Я думаю, что нашёл способ безболезненно для обеих сторон отменить твою помолвку.
— Правда? — вспышка радости действительно заставила Каденс на несколько мгновений забыть об ощущении собственной беспомощности и того страха, который овладел ей в тёмном переулке. — Ты — лучший!
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Вторая арка — 4
Камера, в которую посадили Сильвериона была не слишком большой, но и не маленькой: олень мог сделать пять шагов вдоль и четыре шага — поперёк комнаты, освещаемой ровным белым светом, льющимся с потолка совершенно равномерно. Из мебели же здесь были кресло, кушетка и столик, а в небольшом закутке, который не просматривался от входа, стоял унитаз и в маленькой раковине журчала вода. Чистый и тёплый воздух, отсутствие посторонних звуков (кроме журчания воды, к которому легко было привыкнуть) делали пребывание здесь... приемлемым.
К тому моменту, когда входная дверь распахнулась и на пороге появился тёмно-серый единорог, обладатель ветвистых рогов уже успел успокоиться, разозлиться и снова успокоиться, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Теперь же, после подавления бури эмоций, его морда выражала лишь сосредоточенность и лёгкое дружелюбие, как и положено принцу, а также наследнику Великого Князя.
— Сильверион, я крайне сожалею о случившемся, — эмоционально всплеснув руками и изобразив на морде возмущение, заявил вошедший в камеру Джафар. — Надеюсь, что это... досадное недоразумение, не скажется на наших взаимоотношениях?
— Недоразумение? — удивлённо изогнул брови заключённый, ощущая как в его груди вновь вспыхивает злость, но всё же плавно поднимаясь на ноги, чтобы встретить своего посетителя достойно. — Сомбра, я считал тебя жеребцом чести... а вы называете случившееся "досадным недоразумением"...
