Елизавета. Охота на ведьм (часть 3)

Старая ведьма как раз искала молоденькую, глупую девочку для призыва демона, решив пожертвовать ею и не родившимся еще ребенком. Ведь именно так можно было получить то, о чем давно мечталось — силу и молодость.

Для ритуала было готово все: и пышущая злобой будущая мамаша, и пентаграмма, и черные свечи были расставлены по своим местам. Да и ночь для призыва была как нельзя лучше. Вот только когда демон уже появился в этом мире, до Анны наконец дошло, что она затеяла. Еще не рожденный ребенок бился в ее животе, как будто понимая, что с ним сейчас произойдет. И Анна решила бороться. И столько в ней было страха за новую жизнь, которую она чуть не угробила своими руками, столько ненависти к себе, и столько нерастраченной любви, помноженной на собственную силу, что ей-таки удалось изгнать демона из нашего мира. Жертва не была принесена, ворота в потустороннее не были закрыты, демон был слаб. Еще минута-другая промедления и ее бы ничего не спасло. А так, можно сказать чистой воды везение.

Старая ведьма бушевала. Ведь такая долгожданная мечта ускользнула буквально из рук. Ищи теперь новую дуру, которая согласится на подобное. Да еще и не каждая подойдет, жертва должна быть сильной для того, чтобы не меньшей силой наделили и ее. И она прокляла Анну, пожелав ей никогда не изведать чувства материнства, никогда не держать в руках собственного ребенка, никогда даже не зачать. И исчезла, оставив лежать юную ведьму на алтаре.

Как Анна оттуда выбралась, так и не смогла вспомнить. Только вот на следующий день, после того как она оказалась у себя дома, начались схватки и ребенок родился мертвым, а дар пропал на долгие десятилетия. После того случая она собирала себя буквально по частям, ненавидя за содеянное и помня о проклятии, которое так и не смогла снять. Силы через какое-то время вернулись, к ним добавился еще и дар предвидения, с которым она училась жить и управлять им долгие годы.

— Вот так, — сказала она, тихо. И столько в ее голосе было безысходности, что мне стало страшно, лучше бы она рыдала.

— Извини, — я уже была не рада, что затеяла этот разговор. — Ты не пробовала найти ту старуху?

— Пробовала, ох, если бы ты знала, что я только не делала, даже даром пользовалась. Но так и ничего. Все что касается той ведьмы, как в тумане. Вроде и вижу ее, а понять где она и что с ней не могу, как завеса, — вздохнула она.

— А так бывает? — не поверила я.

— Бывает и не такое, если на нее наложено заклятие от любого рода поиска, да еще и постоянно обновляется, то хоть убейся, а не найдешь. Разве что случайно встретить. Но судьба не была ко мне так благосклонна.

— Ань, а тот маг? Что с ним? Ты пыталась его найти после всего случившегося. Поговорить?

— Поговорить? О чем с ним можно было разговаривать? — она только махнула рукой. — А знаешь, что самое смешное, я его встретила лет через двадцать. Я была под личиной, все-таки во время призыва демона и его изгнания был просто таки сумасшедший выброс силы. Я уверенна меня искали, так что приходилось быть осторожной. Ну, так вот, он меня не узнал и опять начал за мной ухаживать, красиво, как умел. Только у меня в душе все давно выгорело дотла. Я пыталась ему объяснить, что он мне не интересен, но куда там, это его подстегнуло еще больше. Охотник, черт бы его побрал. В один из моментов, когда он признался мне в любви, я не выдержала и все ему рассказала. И о нашем романе, и о том, что он даже не потрудился что-либо объяснить, когда решил со мной расстаться и о нашем мертвом сыне. Видела бы ты его лицо! Когда я приняла свой облик.

— И что дальше? — спросила я, выводя Анну из задумчивости.

— Дальше? Ты знаешь, он как будто в одночасье постарел лет на десять. Попытался было извиниться, но увидев выражение моего лица, просто ушел. И я ему за это благодарна. Он потом предпринял еще несколько попыток начать все заново, рассказывая мне, как он меня любит и не может простить себе ошибок молодости. Вот только знаешь, у меня в душе ничего не шелохнулось, не екнуло. Пусто, — грустно улыбнулась она.

— Анют, а после него у тебя кто-то был? — спросила я тихо.

— Был? Ну, можно и так сказать, я же молодая, есть свои потребности, только вот в душу к себе я так никого и не пустила. Но знаешь, что было самое странное, чем ты с ними холоднее и стервознее, тем больше они тебя ценят. Такое ощущение, что мужикам совершенно не нужна любящая и нежная спутница. Им бы все препятствия преодолевать, завоевывая и покоряя. Ладно, хватит об этом, — припечатала она, вставая из кресла.

— Извини, что разбередила прошлое, — я тоже поднялась и стала напротив нее. — Я не знала. Только это меня и извиняет.

— Ничего, родная, все уже быльем поросло. Но я могу надеяться на твое молчание? — она пытливо на меня посмотрела.

— Ты могла и не спрашивать, — пожала я плечами. — И Ань, подумай, кому могла быть интересна эта история. Ведь письма зачем-то выкрали.

— Я подумаю, а ты иди, что-то я устала, — она мягко выпроводила меня за двери.

После общения с Анной я ходила весь день как пришибленная. Если на меня произвел такое впечатление сам рассказ, достаточно сухой, то, каково же должно было быть ей, пережившей все это? Мягко говоря, не сладко. Глупостей она по молодости натворила ужас сколько, последствия до сих пор аукаются. Но господи, кто из нас не безгрешен? На то нам и жизнь дается, чтобы мы через ошибки опыта набирались, делали выводы, учились. Кто-то рискует под влиянием эмоций сделать чуть больше чем остальные, и тут как повезет, либо его накроет отдачей от содеянного, либо он выиграет. Только первого варианта почему-то больше. И ходят потом менее смелые с умным видом, осуждая, критикуя и вешая ярлыки неудачника и дурака, рассуждая, что учиться нужно на чужих ошибках. Да ничуть. Только собственный опыт дает нам возможность развиваться, делать какие-то выводы, становясь мудрее.

Поздно вечером меня из задумчивости вывел звонок мобильного. Звонил Ник.

— Лизка, — рыкнул друг. — Зараза такая, ты почто мне веселую жизнь организовала?

— И тебе драсти, друг сердешный, — поздоровалась я в недоумении.

— Здравствуй-здравствуй, вредительница, — градус здоровой злости у него так и не понизился.

— Чем обязана? — решила я прояснить ситуацию.

— Чем? — взвыл он. — Я думал, выгуляю тещу по столице, покажу ей, насколько мы с Маланьей хорошо живем, сопровожу до родного озера и забуду как страшный сон! И что я имею сейчас? Теща выгуляна, на столичные страсти насмотрелась и теперь ей подавай все блага цивилизации в родном болоте! Кто ее надоумил СПА в лесу открыть, да еще и зону для туристов там организовать? Не знаешь?

— А ты об этом, — вздохнула я спокойнее, — я уж думала, третья мировая с твоим участием началась. А тут всего лишь СПА. Никуся, я же о твоем благе пеклась. Если мадам водяная будет занята этим проектом, то ей уж точно будет не до инспекционных рейдов в столицу.

— Так-то оно так, — вздохнул он чуть спокойнее. — Но зачем ты ей рассказала, что она может пользоваться моими счетами для организации своего дела? А?

— Тебе что для нее жалко? — удивилась я. — Чай не обеднеешь, душа моя. А тетке развлечение.

— Она же меня разорит! — взвыл вампир. — Она цены денег не знает! Профукает все в минуту и что тогда? А мы думаем домик прикупить, не все же нам с родителями жить, пора и своей жилплощадью обзаводиться.

— А ты ей счет открой с определенной суммой, которой должно хватить как раз на строительство первых домиков и закупку оборудования. А со всем остальным я помогу. Я же ей говорила, что я в доле. Да и ведьмы не против такого мероприятия. И потом, ты можешь не просто выделить ей деньги, а поучаствовать в проекте, став инвестором. Глядишь после открытия за несколько лет Крюковский СПА окупится, будешь получать двиденты, — соблазняла я друга будущими барышами.

— Лиз, и вот кто ты после этого, — вздохнул он обреченно. — Мне же теперь деваться будет некуда. Меня Мадам Катерина с Маланьей на пару уже за жабры взяли. Даже водяной с лешим мероприятие одобрили, правда, все должно проходить строго под их контролем. Ладно, деньги не проблема. Проблема в другом, где я найду строителей, которые будут нормально воспринимать, что ими командует говорящий пенек, и дед с селедочным хвостом?

— Нынешние гостарайтеры, если выпьют, то уже ничему не удивятся, — буркнула я. Об этой стороне проекта я как-то не подумала. — Можно на лешего и водяного морок наложить.

— Это как вариант, но представь себе картину, мужик с которым ты разговаривала пять минут назад, на твоих глазах сигает в одежде в озеро и не всплывает. А потом, часика через два, вылезает оттуда в тине, как ни в чем не бывало. Как ты думаешь, сколько там народ проработает? — шипел вампир.

— Сложно сказать, — задумчиво протянула я, — но от пьянки они закодируются быстро. Можно, кстати, и на этом деньги зарабатывать, составить конкуренцию Настасье. Представь слоган 'Закодируем от пьянки навсегда! Сто процентов гарантии! Трудотерапия в действии!' И брать с них деньги за возможность участвовать в строительстве. А память потом можно и подчистить. Эффект-то останется!

— Вот же ж! — сказал он в сердцах, а потом рассмеялся. — Лизка, в тебе погибает великий махинатор!

— Чего же погибает? Я, как видишь, рощу его в себе, холю и лелею, — хихикнула я.

— Дааа, не завидую я твоему будущему супругу, ты же его своими прожектами в гроб сведешь. Ладно, я все понял, буду думать, как из твоей идеи реализовать что-то действительно стоящее.

— Э-э, у меня тут между прочим бизнес-план написан, — возмутилась я, неверию друга в мои способности.

— Ладно, скидывай на мыло свой план, посмотрю, что ты там наваяла. Русу с семейством привет, — и положил трубку.

Вот же свинтус, я тут пекусь о его выгоде, ну и собственной тоже, а он в меня не верит. Ладно, сейчас кину ему свой файлик с проектом, пусть впечатлится, не зря я столько времени на него убила. Не досыпала, не доедала, ваяла в поте лица.

Когда письмо Нику было отправлено, до меня вдруг дошло, что ужин-то я пропустила, а теперь мой желудок бурчит, сигнализируя хозяйке, что пора бы и совесть иметь, и съесть что-нибудь существенное.

Из существенного в холодильнике было несколько отбивных, салат из морепродуктов, свежая зелень и свежий ягодный морс. Красота! Я споро накрыла себе ну ооочень поздний ужин и приступила к неспешному поглощению пищи. За фигуру я не боялась. Один оборот сжигает столько калорий, как полноценная пробежка, а оборачиваться оборотню для нормального физического и психического здоровья необходимо несколько раз в неделю, выпуская зверя на волю и давая ему, или ей размять лапы. Поэтому и едим как не в себя.

— Ты чего это полуночничаешь? — в дверях кухни появился Матвей. Вот нужно же было ему меня сейчас найти?

— Да вот, — кивнула я на полупустые тарелки, — приперло.

— Ааа, — протянул он, приземлился на соседний стул и стал тягать из моей тарелки самые вкусные кусочки. Я смотрела на это безобразие минут пять, а потом просто подвинула ему свою тарелку. Он, не долго думая, взял мою вилку и доел все, что в ней оставалось.

— Еще? — спросила я насмешливо.

— Да нет, хватит. Я, в общем-то, не сильно есть хотел, но ты так аппетитно жевала, что я не удержался, — хмыкнул он.

— Ну, ты и паразит, — сказала я в сердцах, голод я еще не приглушила, а в холодильнике из готового ничего уже не оставалось. Так что пришлось браться за сковороду и становиться к плите. — На тебя рассчитывать? — я кинула на сковородку хороший ломоть мяса.

— Ага, — кивнул Мотя. И это оборотень, который не хочет есть!

Мясо я пожарила довольно быстро, тем более что пережаренное мне не нравится, а вот мягкое, сочное, только перешедшее из состояния 'с кровью' в состояние 'легкая прожаренность', когда отрезаешь кусочек, а из него сок брызжет — это да! То, что доктор прописал! Матвея, чтобы не сидел без дела, заставила почистить овощей для салата, он справился с заданием довольно быстро и аккуратно, после чего я Моте доверила нелегкую миссию его приготовления, пока я второй раз накрывала на стол.

— Приятного, — пожелала я ему, когда мы опять расположились за столом.

— Угу, — только и сказал он, тщательно пережевывая каждый кусочек. Но по его лицу было видно, насколько ему нравится, то, что он ест.

И почему мы не можем общаться вот так как сейчас? Тихо, мирно, без выяснения отношений и упреков. Мне не жалко ему приготовить ужин, приятно получить немое одобрение и улыбку сытого кота, только почему-то кажется, что это ненадолго. Кто-то из нас, вспомнив былые обиды опять скажет какую-нибудь гадость и понесется... Не хочу!

Я постаралась быстро справиться со своей порцией и слинять из кухни. Не получилось. Я была поймана за руку и усажена к Моте на колени, хорошо хоть тарелку до мойки донести успела, а то бы получила от тети Зины на орехи с утра пораньше.

— Не уходи, — шепнул он мне в волосы.

— Как-то это проблематично, сидя у тебя на коленях, не находишь? — нервно рассмеялась я.

— Лиз, почему все так? — прошептал он.

— Как так? — не поняла я.

— Вот так, непонятно, неопределенно и глупо, — вздохнул он, прижимая меня к своей груди. — Почему не может быть как сейчас. Нам же хорошо вдвоем, ты бы мне готовила ужины, я бы их с удовольствием ел, наблюдая как тебе это приятно. Ты бы меня ждала с работы, встречая каждый вечер, а я бы стремился домой всей душой, зная, что там ты.

— Моть, да ты созрел для брака? — нервно рассмеялась я.

— Причем тут брак? — он даже руки разжал от неожиданности.

— Притом, что то, что ты описываешь — это и есть одна из составляющих семейных отношений, — как маленькому объяснила я.

— Но это же может быть и без штампа в паспорте? — уточнил он, опять подгребая меня поближе.

— Может, только ставь штамп, не ставь, а суть от этого не изменится. Брак бывает и гражданский, правда только у людей, у нас это не принято, сам знаешь. Ладно, Моть, пусти, мне пора спать, — я попробовала вырваться, но не тут-то было, его руки превратились в тиски, я и движения сделать толком не могла, только ерзала попой у него на бедрах.

— Лиза, еще движение и я за себя не отвечаю, — прошептал он мне в волосы, тяжело дыша, но из кольца рук так и не выпустил.

— Моть, поздно уже, отпусти, — почему-то тоже прошептала я.

— А если не пущу? — он лизнул мое ушко.

— Моть, не нужно, — взмолилась я, чувствуя, как тело начинает подаваться незамысловатой ласке.

— Лиз, — поцелуй в шею, — куда ты все время бежишь? — поцелуй в скулу. — Что я тебе такого сделал, что ты так от меня шарахаешься? — разворот меня на его коленях и поцелуй в краешек губ. — Девочка моя, — под рубашкой начали гулять горячие руки, поглаживая мою выгибающуюся спину. — Только не уходи, — рука на полушарии груди и нежное поглаживание соска. — Не оставляй меня, я так этого долго ждал, — я оказываюсь у него на руках и Мотя несет меня вверх по лестнице, осыпая мое лицо жаркими поцелуями. В один из поворотов он не вписался, больно ударив мою спину о стену, это-то и привело меня в чувство.