Елизавета. Охота на ведьм (часть 3)

Авдеенко Александра

Елизавета. Охота на ведьм

Глава 1.

— Дамы и господа! Я, Ганна Хорунжая, веду репортаж из украинского Бермудского треугольника, леса, который находится подле села Крюковка! Возле меня находится подающая надежды видящая Елизавета Белая. Елизавета, как Вы докатились до жизни такой? — Ганна наклонилась ко мне и протянула столовую ложку, заменяющую ей микрофон.

— Ань, ну чего ты ко мне пристала? Посмотри, день чудесный, птички поют, коровы мычат, твой козел в огороде грызет капусту, а ты меня за жизнь пытаешь, — я посмотрела на нее с укоризной, сдула со лба светлую прядку и вернулась к ремонту мотоцикла.

— Где козел? — Ганна обернулась и окинула орлиным взором свои угодья. А посмотреть было на что. Изба была не большая, деревянный сруб, который стоял посреди векового леса уже не первое столетие. Окна украшали резные наличники, дверь была массивной и чуть потемневшей от времени. Щели были законопачены мхом и поверху покрыты неизвестной субстанцией, что не давало уходить теплу в самую лютую зиму. Возле хаты был небольшой огород с овощами, палисадник с яркими, пестрыми цветами, которые радовали глаз с ранней весны до поздней осени. Во дворе был колодец с журавлем, как же без него-то. Также имелось несколько сараев, один из которых я превратила в ремонтную мастерскую. Ну и естественно хлев, где жила корова Зорька, козел Потап и коза Манька. Все это хозяйство охранял местный кабыздох Полкан.

— Эй, ты от темы не уходи! — прикрикнула она на меня. — Итак, уважаемые дамы и господа, мы продолжаем наше интервью с самой молодой видящей нашего захолустья. Елизавета батьковна, что Вы можете рассказать нашим слушателям о Ваших достижениях? — эта зараза опять подсунула мне ложку прямо под нос, заставив выпрямиться и отложить в сторону, очищаемую от мазута деталь.

— Уважаемая Ганна, слушатели, — я поклонилась ей, потом воображаемым слушателям в лице заинтересованного Полкана, — если Вы так настаиваете, то я поведаю Вам свою историю. Зовут меня Елизавета, мне уже двадцать четыре года и я уже год нахожусь в ученицах у знаменитой ведьмы Ганны. Дар пробудился два года назад, навевая мне странные сны. И вот уже год как я стараюсь его взять под контроль.

Я тяжело вздохнула, вспоминая события двухлетней давности. Вся дурашливость с меня мигом слетела, и я опять плюхнулась на пенек и взялась за ремонт.

— Лиз! Ну, Лиз, что с тобой опять? — ложка была забыта, и на меня смотрели глаза моей наставницы и по совместительству подруги. — Что тебя опять мучает?

И вот что ей сказать? Что мне опять приснился тот же сон, где она висит в цепях в каком-то подземелье и я рядом с ней? И что именно этим сном я управлять не могу, как бы ни старалась?

События двухлетней давности отложили на мене странный отпечаток, хотя я в них участвовала, поскольку постольку, поддерживая брата и подругу в телефонном режиме.

Эта история вообще была какой-то неправдоподобной. Началось все еще восемь лет назад, когда любимый братец случайно привез в дом кошку, которая впоследствии оказалась заколдованной ведьмочкой. С Прасковьей мы подружились, она даже умудрилась спасти жизнь Руслану, за что я ей была безмерно благодарна и подарила ей нашу семейную реликвию, браслет с геммой в виде головы тигра. Эта вещица помогла Прасковье контролировать обороты и находиться в кошачьем виде тогда, тогда когда она сама этого пожелает, не завися от восходов и закатов. Как впоследствии выяснилось, Прасковья была нареченной моего брата. Не буду описывать, как развивались их отношения, меня в тот момент не было в стране, скажу только, что тяжело. Они не виделись пять лет, а потом встретились после ее первого посвящения в круг ведьм. Итогом их отношений стал конфликт между правящим кланом оборотней, кругом ведьм и магами ветра. Тогда, вернув украденную Прасковью, конфликт удалось притушить. Все вроде бы остались довольны: оборотни получили назад невесту главы клана, ведьмы развлеклись, поучаствовав в заварушке, а маги... Маги ветра были вынуждены на время затаиться и начинать искать другие пути решения своей проблемы. Они вырождались, теряя способности из поколения в поколение, мало того, немногие одаренные дети умирали не в силах справиться со своей стихией. Проблема не была решена, ее решение было отстрочено во времени, грозя всем участникам той истории неприятностями в будущем.

Вот именно тогда, два года назад, мне стали сниться странные сны, непонятные, муторные и на редкость реалистичные. Через год я повстречалась с Ганной и согласилась стать ее ученицей, уехав с ней в лесную избушку возле Крюковки. Семья была не против. Любимый братец все понимал и принял мое решение, а дед... Деду я была особо не интересна, не являясь наследницей рода и принося ему, время от времени, одно разочарование за другим. Я бы не сказала, что Ратмир меня не любил, любил, но как-то уж очень своеобразно. Он желал видеть во мне послушную его воле внучку, бездумно выполняющую его требования и пожелания. В юности это касалось стиля одежды, а когда я стала взрослой, коснулось и стиля жизни. Я должна была соответствовать статусу дочери правящего клана оборотней и не позорить род неподобающей одеждой, ездой на мотоцикле и не теми знакомствами. В свое время это было, чуть ли не основной причиной, почему я выбрала один из Европейских университетов, а не один из столичных. Ладно, хватит о грустном, моя жизнь меня устраивает. Единственное о чем я жалею, что с Русланом, Прасковьей и их малышами вижусь не часто. Племянники как раз начали входить в тот возраст, когда им все интересно, и они готовы во всем поучаствовать, внося в домашний беспорядок свой посильный вклад. А я этого не вижу. Ну да ладно.

— Лизаааа! — не отстала Ганна. — Чего задумалась?

— Да ничего, — отмахнулась я.

— Опять этот сон? Да? Я же тебе сколько раз говорила, ты должна ими управлять, а не они тобой. В твоих снах, хоть и вещих, хозяйка ты и никто другой. Что удалось рассмотреть? — она присела на корточки рядом со мной и выжидательно уставилась на меня.

— Ань, я пыталась, честно пыталась. Не выходит. С другими снами да, управляю и понимаю, что и когда должно произойти, особенно если сон не обо мне. А тут... Я как вижу тебя измученную и избитую в тех оковах и себя рядом, теряю концентрацию и от ужаса не могу ничего сделать, — я понурилась и с особой тщательностью стала оттирать старой тряпкой руки от мазута.

— Ничего. В это раз не получилось, получится в следующий, — она попыталась меня подбодрить. — А чего это ты с самого утра вцепилась в эту железяку, и ковыряешься в ней и ковыряешься?

Мой мотоцикл она не любила, не понимая как можно ездить по нашим дорогам на таком ненадежном транспорте. Когда я гоняла по трассе, она с этим еще как-то мирилась. Но когда я выписывала кренделя в поисках экстрима по проселочным дорогам и по лесному бездорожью, Ганна хваталась за голову и устраивала мне очередной разнос. Когда в мотоцикле летела какая-то деталь, у нее наступал праздник, ведь я в это время безвылазно окапывалась во дворе возле мастерской и ремонтировала своего двухколесного друга.

Мастерскую я оборудовала знатную, перетянув из дому практически все свои инструменты как ручные, так и пневматику. Была бы возможность, приперла бы сюда и подъемник. Только вот зачем он тут при отсутствии машин? Для ремонта мотоцикла он совершенно не нужен.

— Ой, а кто это там? — Ганна повернула голову в сторону ворот, за которыми остановился большой черный внедорожник.

— Кажется, Матвей, — я встала и приложила ко лбу ладошку козырьком, желая рассмотреть машину незваного визитера. Из-за бившего в глаза солнца это сделать было тяжело, пришлось отходить на два шага в тень. — Точно он.

Матвей вышел из машины и, перелетев в прыжке через не очень высокий тын, пошел в нашу сторону. За эти годы он практически не изменился. Все такой же высокий, широкоплечий, поджарый мужчина, с темными до плеч волосами и хитринкой во взоре. При виде него у меня в душе практически ничего не шевельнулось и не екнуло. Все давно перегорело. Матвей был моей юношеской любовью, я сохла по нему долгие годы, пока он сам своими поступками не убил во мне это чувство. А какой влюбленной женщине понравится, если ей с периодичностью в один месяц станут в подробностях рассказывать о своих похождениях, требуя совета и утешения. Матвей уже давно рассматривал меня только как друга с высшим психологическим образованием. Я была для него этакой жилеткой, куда можно было поплакаться время от времени и идти дальше. Вначале я это воспринимала как определенную степень доверия с его стороны, даже радовалась такой откровенности, надеясь, что вот после этой барышни Матвей обратит на меня внимание, заметит, полюбит. Но дамы в его жизни сменяли одна другую, а я оставалась все той же жилеткой и однажды во мне что-то сломалось. Костер чувств стал затухать, пока в один прекрасный момент от него не осталось и тлеющих угольков. Хуже было другое, после такого отношения с его стороны я настолько разуверилась в своей привлекательности для противоположного пола, что не верила, что меня сможет кто-то полюбить по настоящему. Да и себя на такое чувство я уже считала не способной. Бесчисленные поклонники во время учебы в университете не смогли изменить этой моей убежденности, и на личную жизнь я давно махнула рукой, воспринимая обучение в глухомани как спасение. Ведь здесь не было моего главного раздражителя — Матвея. Оказывается, я ошибалась. Вот он, стоит передо мной и улыбается.

— Привет, что случилось? — спросила я удивленно, все еще оттирая руки от мазута.

— Привет-привет! Собирайся Лиз, тебя дед к себе вызывает, — Матвей взял меня за локоть и подтолкнул к хате.

— Эй, ты чего ее толкаешь? — взвилась Ганна. — Поездка к деду еще не повод быть грубым.

— Ты чего? — опешил Матвей, с удивлением посмотрев на Ганну. — Я ее просто решил поторопить, там дело довольно серьезное, времени в обрез.

— Торопить можно и по-другому, — не унималась она.

— Ань, все хорошо, — попыталась я ее успокоить.

Нужно сказать, что Ганна давно знала о моем к Матвею отношении и не одобряла его. Она как-то раз, еще в начале обучения застала меня всю в слезах, после разговора с ним. Мы тогда долго проговорили, практически всю ночь. Я, наконец, смогла в себе разобраться и попыталась отпустить то чувство, которое уже долгие годы не давало мне нормально жить. Но вот плохое отношение Ганны к Матвею с того момента только усилилось. Она даже предложила наложить на него какое-нибудь безобидное проклятие, в виде прыщей на интересном месте. Но я со смехом отказалась. Отпускать, так по полной, мстить-то зачем? Она, конечно, не согласилась, но смирилась с моим решением.

— Моть, дед тебе не говорил, зачем я ему нужна? — я задержалась в дверях, в надежде узнать причину его появления и интереса деда.

— Лизонька, ну не знаю я ничего! Велено было привезти тебя и как можно быстрее, — Матвей жалобно посмотрел на меня, сложив перед собой ладони в молитвенном жесте. Вот клоун! — Одевайся, давай, и поехали, дорога-то неблизкая, хотелось бы вернуться еще затемно.

Я не стала медлить и пошла отмываться и собираться. Через полчаса я была готова. Любимые джинсы, майка с черепушками, бандана и легкие кроссовки. Смену белья, запасную майку и кое-какую косметику кинула в рюкзак, болтающийся за спиной.

— Я готова!

— Ооо, надо же! — съехидничал Матвей. — Не прошло и полгода! Быстро в машину!

— Ты чего раскомандовался? Изверг! — рыкнула на него Ганна, но он не обратил на нее никакого внимания и двинулся в сторону внедорожника.

— Ань, я как приеду, позвоню. Не волнуйся, все будет хорошо, — я обняла ее за хрупкие плечи и улыбнулась.

— Лизонька, что-то у меня душа не на месте, береги себя, — вздохнула она.

— Скоро вы там? — прикрикнул нетерпеливый Матвей.

— Да иду я, иду, — я двинулась в сторону машины, поминутно оглядываясь на одинокую фигурку Ганны.

Я уселась на переднее сидение Мотиной машины, закинув рюкзак назад. Матвей тут же развернулся и аккуратно выехал на разбитую лесную дорогу.

— Вот чего тебя занесло в такую глушь? — буркнул он, когда машина подпрыгнула на очередном ухабе.

— Нужно было, вот и занесло, — разговаривать совсем не хотелось и я уставилась в окно, давая понять, что меня лучше не трогать.

— Лиз, ну Лиз, — затеребил он меня. — Ты чего обиделась?

— Нет, Моть, все нормально, просто настроение с утра ни к черту, — попыталась я объяснить свой хмурый вид. — Лучше расскажи как дела в клане.

— Все как всегда, — пожал он плечами, уставившись на дорогу. — Дикие в последнее время подозрительно притихли. Нападений на наши поселки не было уже давно. Это с одной стороны радует, с другой настораживает. Руслан мечется как белка в колесе, пытаясь рулить кланами и уделять время семье. Прасковья возобновила обучение, выйдя из академки. Тетя Зина сейчас больше времени уделяет малышам, чем дому, так что мы взяли помощницу для нее.

— Кого? — полюбопытствовала я. Тетя Зина была душой нашего дома, следя за хозяйством и делая все возможное и невозможное для комфорта его обитателей.

— Да племянницу ее, Татьяну. Девчонке двадцать пять, а так получилось, что ни образования, ни работы у нее толком и нет, зато за домом она следит знатно. Все-таки гены домовых дают о себе знать.

Тетя Зина да и вся ее родня были потомками домовых. Кровь за века сильно разбавилась, но тяга к определенному роду деятельности у них осталась, налагая отпечаток на выбор будущей работы. Вот и не приживались они ни в каких конторах, ни на стройках, ни на заводах, становясь незаменимыми помощниками по хозяйству.

— Здорово! — одобрила я появление нового лица в нашем доме. — Жду не дождусь, когда с ней познакомлюсь.

Настроение из минусового поползло вверх.

— Ты сильно на нее не дави, девчонка еще нормально не освоилась и всех шугается, — попытался умерить мой пыл Матвей.

— Да ладно тебе, что я зверь какой? — удивилась я.

Всю последующую дорогу мы проехали, почти не разговаривая. Матвей думал о чем-то своем, а я гадала, ради чего дед меня выдернул из лесу. Наверно действительно произошло что-то из ряда вон выходящее, что он не позвонил, а прислал Матвея.

К дому мы подъехали уже в сумерках. В окнах на первом этаже горел свет, показывая, что практически никто из его обитателей еще не спит.

— Давай стразу к деду, он просил тебя появиться незамедлительно, как только мы приедем, — Матвей вышел из машины и пошел в сторону входа.

Я, пожав плечами, подхватила рюкзак и двинулась вслед за ним. В холле было пустынно, поэтому не долго думая, я пошла в библиотеку. Дед сидел там, в любимом кресле, и потягивал коньяк.

— А, появилась, — сказал он чуть сощурившись. — Чего так долго-то?

— Дорога, — я кинула рюкзак на пол и устроилась в кресле напротив него. — Зачем звал?

— Я нашел тебе жениха, он приезжает через неделю, в это время ты обязана быть здесь, — огорошил он меня.

— Не поняла? — сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. — С чего ты решил меня выдать замуж?

— Ты уже не девочка, годы идут, а твоя личная жизнь до сих пор не устроена.

— И с чего ты решил ею заняться? — я понемногу начинала закипать, но все еще держала себя в руках.

— А почему нет? Клан Макмилланов, один из старейших и уважаемых кланов белых тигров в Европе, их наследник сейчас в поиске спутницы жизни. Мы с отцом Коннора старые приятели. Я видел, как рос этот мальчишка, и я знаю, каким он стал. Лучшего мужа для тебя я не мог бы и пожелать, — дед сощурился и пригубил напиток.

— С чего ты решил, что мне это будет интересно, и я соглашусь на твое предложение? — удивилась я.

— Во-первых, я все еще считаю тебя разумной барышней, не заставляй меня думать, по-другому, — он на минуту замолчал, подбирая аргументы, а потом продолжил. — Во-вторых, если бы у тебя были бы к кому-то сильные чувства, то ты бы давно пришла с этим ко мне и была бы уже благополучно замужем. Из этого я сделал вывод, что ничего серьезного у тебя ни с кем нет, так почему бы и не попробовать? Я не заставляю тебя за него выходить замуж, я дал только предварительное согласие на ваше обручение. Я же не зверь. Решать тебе. Просто присмотрись к парню, он может оказаться именно тем, кого ты так долго искала.

— Дааа? — вот не верила я в его заботу обо мне, что-то тут не чисто, темнит старый интриган. — И это все? Мы ничего не должны этому клану? У нас на сто процентов благополучное положение и не назревает никакого конфликта, где без Макмилланов мы не выстоим?

По мере того как я говорила, лицо деда становилось все жестче, а в глазах появился металл.

— Ты права, без подводных камней не обошлось, — дед поджал губы. — У меня перед его отцом долг жизни и когда ко мне обратился Шерман Макмиллан с предложением о браке, я не смог отказать. Единственное, что я смог сделать, это то, что решение будешь принимать ты сама, после того как не менее месяца проведешь в обществе его сына. Молчи, дай договорить, жить вы будете здесь, под моим присмотром, если на то будет ваша воля, переселитесь в одну из городских квартир клана.

— То есть, ты когда-то ему задолжал, а отдуваться буду я? — взревела я, вскакивая из кресла, и заметалась по комнате. — У тебя совесть есть? Что я тебе плохого сделала? В конце концов, сейчас не средневековье, чтобы вот так решать вопросы брака!

— Не средневековье, — согласился он со мной. Дед был на удивление спокоен, видимо долго готовился к этому разговору. — Только ты забываешь об одном, мы не люди и для нас продолжение рода и наличие определенных способностей у потомков на первом месте.

— А как же тогда Руслан? Прасковья не оборотень, и проявится ли зверь в малышах, неизвестно, — я пыталась найти аргументы, которые могли бы перетянуть чашу весов в мою сторону.

— Ты на Руслана не равняйся, Прасковья его судьба и я уверен, что малыши унаследовали все способности от обоих родителей, — отмахнулся дед.

— Тогда проведи и со мной ритуал поиска, что тебе стоит? — я умоляюще на него посмотрела, но, кажется, он давно все решил.

— Нет смысла, я тебе уже нашел нормального жениха. Макмилланы нам нужны, как воздух. В магсовете происходит, что-то странное. Стихийники активизировались, стягивая в столицу резервы, особенно активны ветряные и огненные, как бы ни быть очередной заварушке. Может, конечно, ноги растут из истории двухлетней давности с похищением Прасковьи. Не знаю, но пытаюсь сейчас это выяснить. Мы должны быть готовы к любому развитию событий. А Макмилланы — это сильные маги, это уникальные амулеты, это боевики, которых нам может элементарно не хватить в возможной войне, куда оборотни будут втянуты обязательно.

— То есть ты меня продал за амулеты и боевиков? — прошептала я.

— Да что ты заладила: продал-продал? Если бы я тебя продал, ты была бы уже в самолете, и упакованная как новогодний подарок летела к будущему мужу. Я тебе даю шанс решить все самостоятельно. Только помни, что от твоего решения зависит не одна жизнь!

Вот старый интриган! У меня не было слов, это же нужно повернуть ситуацию так, что я могу сделать только один единственно правильный выбор, такой как ему нужно. И обставил-то все как, не подкопаешься. Оставил право выбора, а самого выбора-то и не оставил! Молодец-мужик! Уважаю! Снимаю шляпу в немом восхищении! Таких высот в искусстве интриги мне не достичь и за век постоянной практики. Да и не нужно мне это.

Я продолжала мерить шагами комнату и размышлять. Дед в это время благоразумно молчал, давая мне время подумать, над возникшей ситуацией и прийти к какому-то решению. Лучше было бы подумать в одиночестве, но что-то мне подсказывало, что он пока не дожмет ситуацию в свою сторону, меня отсюда не выпустит. Так, ладно, что я теряю? Свободу? А она у меня есть? Есть, правда призрачная, я как член правящего клана обязана сделать все для того, чтобы оборотни и люди, которые меня вырастили, остались живы и здоровы. Это я впитала с молоком матери, так меня воспитали родители, а когда их не стало, дед и Руслан. Со свободой понятно, что еще — любовь? Сплошное разочарование, не верю я, что все будет хорошо, и со мной произойдет что-то наподобие 'жили они долго и счастливо и умерли в один день'. Матвей? А есть ли тут что терять? Я для него никто, то есть не так, всего лишь друг. Так за что я цепляюсь? Свобода условна, любви нет, есть обязательства. Выбор очевиден. Может этот Коннор будет и не так уж плох. Посмотрим. Нужно потянуть время и подумать, вдруг есть решение, которого я сейчас не вижу.

— Я согласна, — я замерла напротив деда.

— Я рад, — улыбнулся он облегченно. — Я надеялся, что ты примешь правильное решение.

— Я решение еще не приняла, я согласна на него посмотреть, если я пойму, что не смогу быть с ним рядом, ты меня не заставишь выйти за него замуж. Обещай, что какое бы я не приняла решение — ты его поддержишь.

— Хорошо, — дед ощутимо скрипнул зубами.

— Тогда я иду отдыхать, дорога, знаешь ли, была длинной.

Под дверями меня ждал обеспокоенный Матвей.

— Ну как там все прошло? — спросил он тихонько.

— Как? — я ухмыльнулась. — Возможно, скоро я буду замужней дамой.

— Не понял? — удивился он и повернулся за мной, как подсолнух за солнцем.

— Что непонятного? Через неделю сюда приезжает мой жених, Коннор Макмиллан, — я начала подниматься по лестнице на второй этаж.

— Какой жених? — все еще не мог прийти в чувство оборотень.

— Шотландский!

Глава 2.

Я не могла уснуть, дурные думы покоя не давали. Проворочавшись до трех ночи, была вынуждена встать, спуститься в кухню и нагреть себе молока с медом, только после угомонилась. Слава богу, хоть ничего такого не снилось, и я смогла продрыхнуть по десяти утра, пока в мою комнату не вломился маленький ураганчик по имени Прасковья. Она растормошила меня, уселась на кровать и приступила к допросу с пристрастием.

— Ну-с, мадемуазель, и таки шо вы к ним приперлись? Я тебя конечно ужасно рада видеть, но тебя из хатки Ганны в последний год было ничем не выманить, а тут ты вдруг появилась. Колись, родная, шо произошло? — и она с таким любопытством на меня уставилась, что я поняла — не отвертеться. Пришлось рассказывать. Она охала, ахала, грозилась маленьким кулачком, обещала устроить небольшой Армагеддон в маленьком таком клане. Под конец я даже испугалась за деда. Прасковья, человечек добрый и отзывчивый, но если задеть тех, кто ей дорог, ух что будет!

— И что ты решила? — она выжидательно на меня уставилась.

— Сначала посмотрю шо за жоних, потом выводы буду делать, — я подтянулась на кровати, подложив подушку под спину.

— Хм, разумно. А Мотя? — в ее глазах застыло сочувствие.

— А что Мотя? Его поезд давно ушел, — пожала я плечами.

— Ты уверена?

— Угу, — я на некоторое время замолчала, а потом продолжила, — уверена.

— Хорошо, — кажется, она мне не поверила.

— Ты мне лучше расскажи про малявок, как они? Я их уже давно не видела, — я перевела тему на предмет, о котором Прасковья могла говорить часами.

Маленькие Ратмир и Устинья были замечательными детьми, вобравшими лучшее от обоих родителей. Они были такими разными и в тоже время удивительно похожими. Ратмир рос беспокойным и улыбчивым малышом, исследующим все вокруг себя с любопытством истинного ученого-практика, обожающего все испытать на себе. Началось все с погрызенных и поломанных погремушек, дальше, когда он смог ползать, добрался до ножек стула и тоже попробовал их на зуб (они как раз начали резаться). Еле успели оттащить. Потом племяннику взбрело в голову потренироваться в прицельном метании манной каши, причем не абы в кого, а в Ваську. Кот не выдержал и сбежал, не показываясь в тот день никому, пока не залечил свои боевые раны, слизав остатки каши с шерстки, и пока не восстановил остатки гордости. Раська сходила с ума от активности сына, пока тетя Зина не взяла часть удара на себя, занимая мелкого безобразника различными играми и развивающими конструкторами для самых маленьких. Малыш так увлекся, что на некоторое время в доме установилась вожделенная тишина, впрочем, ненадолго.

Устинья была потише, все-таки девочка. Она обожала мягкие игрушки и могла сама играться в манеже довольно долго, не отвлекая юную мамочку от зубрежки конспектов. Во время роста зубов она немного покапризничала, устроив несколько незабываемых ночей, как Прасковье так и Руслану, но в целом вела себя примерно в отличие от братца. Кстати, малыши между собой не устраивали потасовок за понравившуюся обоим игрушку. Ратмир всегда уступал, правда смотрел на Устинью таким обиженным взглядом, что та с улыбкой делилась. Отдать полностью то, что понравилось, было выше душевных сил маленькой Усти. Вот так они и росли, окруженные лаской и заботой родителей, деда и всех оборотней. Еще бы — наследники. А ведь были еще и родители Прасковьи, Настасья и малыш Кирилл, который раздувался от гордости, что он теперь дядя.

— Вот так и живем, — закончила она свой рассказ.

— Весело тут у Вас, — улыбнулась я.

— Слушай, а чего ты еще в постели? Давай, вставай, там тетя Зина с Танюшей такие оладьи напекли! Пальчики оближешь! Выковыривайся, умывайся и завтракать, а то знаю я тебя, не напомню — не поешь! Давай, я тебя в столовой подожду, — и она, подорвавшись, ускакала вниз.

Пришлось вставать, умываться и идти кушать. Оладьи и, правда, были выше всяких похвал. Высокие, пышные, политые сметаной, они так и таяли во рту. Я, тщательно пережевывая каждый кусочек, с любопытством рассматривала нового члена нашей семьи. Татьяна суетилась, подавая на стол то одно блюдо, то другое, наливая из кофейника кофе и убирая грязную посуду.

Первое впечатление было хорошим. Внешностью она походила на былинных русских красавиц, это тех которые в сарафанах и с толстой косой до полу. Личико у нее было чуть кругловатым, носик вздернутым, пухленькие губы были чуть тронуты мягкой улыбкой, а очи опущены долу. Этакая милая скромность. Но, как известно, в тихом омуте водятся не только черти, так что поглядим, что будет дальше.

Когда с завтраком было покончено, мы перебрались в беседку, которая уже не один год стояла в саду. Солнышко светило вовсю, пели птички, откуда-то доносился заливистый лай доберманов и гневный мяв Василия. Звуки были настолько умиротворяющими и родными, что я расслабилась и отпустила тревоги, одолевавшие меня который день. Напротив меня в плетенном кресле устроилась Прасковья и с таким же блаженным выражение лица взирала на окружающую благодать.

— А где племянники? — удивилась я.

— Спят, слава богу, — улыбнулась она.

— А Руслан?

— Умотал куда-то с самого утра вместе с Матвеем и дедом.

— Жаль, я хотела его повидать, — расстроилась я.

— Так они через полчаса вернутся. Подожди, ты, куда это собралась? — удивилась она.

— К Ганне в лес. До приезда жениха у меня еще целая неделя. Как-то не очень хочется все это время находиться тут, рядом с дедом. Итак, потом целый месяц буду изображать из себя примерную внучку и сестру, дабы не уронить честь клана.

— Ну, хоть сегодняшний день ты с нами проведешь? — спросила она с надеждой.

— Угу, куда я денусь.

Через минуту у Раськи заиграл мобильный, звонила тетя Зина, малыши проснулись и подруга убежала в дом воевать с близнецами. А мне захотелось посидеть в беседке еще немного, уж больно тут хорошо. Шелест листьев и игра света настраивала на созерцательный и умиротворяющий лад. Под спиной в плетеном диванчике была подушка, которую я подтянула повыше, устраиваясь поудобнее, и не заметила, как уснула. Из сна меня вывели крадущиеся шаги. Кто-то присел напротив, какое-то время меня разглядывая, а потом защекотал травинкой мой нос. Это я уже стерпеть не могла, отловив наглую руку с зеленым раздражителем.

— Мотя! Какого? — рявкнула я на бесстыжего, улыбающегося оборотня.

— Будю, — он и не подумал отнять конечность.

— Правильно звучит 'Бужу', — поправила я его.

— Какая разница? — удивился он. — Главное результат.

— Ну, ты и наглый тип! — восхитилась я.

— Ага, а ты чего тут? Да еще и спишь?

— Хорошо мне тут, вот и уснула, — в тон ему ответила я.

— Ааа, — многозначительно потянул он. — Лизка, а о чем это ты вчера вечером говорила? Что за жених?

— Моть, а тебе-то что? — вот нужно было ему вспоминать, я же почти успокоилась.

— Да так, — он замялся, — любопытно.

— Вот когда причина будет более веской, чем простое любопытство — приходи, поговорим, — я встала и пошла в дом.

— А все-таки? — он догнал меня и пристроился рядом.

— Все вопросы к деду, — отбрила я его и быстрее зашагала в дом.

Догонять он меня не стал. Возле дома свернув в сторону гаражей, Матвей пошел проверять что-то в своей машине. Я же вошла в холл и натолкнулась на всю нашу семью в полном составе. Дед сидел в кресле и пил сок, Руслан возился на ковре с малышами, Прасковья с умилением смотрела на бардак, который эта троица устроила из игрушек и кубиков конструктора. Я не стала дожидаться приглашения и присоединилась к веселью на ковре. Следующий час мы провели крайне содержательно, устроив настоящее сражение возле двух построенных нами из конструктора крепостей. Мы с Русланом разыграли настоящий спектакль для малышей с конными скачками от одной крепости к другой, коняшками были мы. Ратмир забрался отцу на спину и пришпоривал его со всей силы, изображая рыцаря. Устинья сидела у меня на спине, громко повизгивая и счастливо смеясь. Крепости брались с переменным успехом, но это по большому счету никого не волновало. Под конец мы малышей укатали так, что они уснули прямо у нас на спинах, чем привели в замешательство мамочку и тетю Зину. Оба спящих бандита были оттранспортированы в кроватки, и наступила блаженная тишина.

— Лиз, — все еще взъерошенный Рус сел в кресло напротив.

— Ммм? — после активного забега на четвереньках говорить не хотелось.

— Дед тебе вчера все рассказал? — он посмотрел на меня с тревогой.

— Угу.

— Как ты относишься к этому предложению?

— Пока никак, — ответила я тихо, постепенно опять начиная злится. — А как ты к нему относишься?

— Коннор — хороший парень, ты будешь с ним счастлива, — сказал он убежденно.

— О как! Значит ты его знаешь? — мое лицо тронула кривая ухмылка, оказывается здесь все давно все за меня решили. Даже Рус. Неожиданно, хотя о чем это я, он обязан думать, прежде всего обо всех оборотнях, а потом уже обо мне.

— Мы учились вместе, я могу о нем сказать только хорошее. Коннор замечательный друг, честный, искренний и внимательный. Есть и у него недостатки, но кто без них?

— Какие? — полюбопытствовала я. Все-таки хоть какая-то информация об этом северном олене.

— Он несколько эксцентричен, но это скорее забавно, чем неприятно. Чувство юмора иногда бывает черным, но шутит он, как правило, над врагами и очень жестоко шутит. А вот то, что считает своим — защищает до последнего. Вообще-то он на редкость обаятельный тип. Чем-то на Матвея похож, но только Мотя брюнет, а этот блондин, как и мы.

О как! Еще одного Матвея, да еще и эксцентричного я не переживу, только от одного вылечилась как тут другой на горизонте нарисовался. Нееет, в лес, только в лес, мчаться в тигриной ипостаси, так чтобы лапы устали, а потом со всей дури в озеро с головой, чтобы никаких мыслей не осталось.

— Я еду обратно, — поставила я в известность сидящих напротив меня мужчин.

— С чего бы это? — удивился дед.

— Я так решила. И потом какая тебе разница? Я обещала этого Коннора встретить — ну так я его встречу, а где я буду до этого момента, мы с тобой не договаривались. Так что я возвращаюсь в лес. Тем более я еще не закончила обучение.

— Хорошо, — дед спокойно посмотрел на меня поверх стакана сока, Рус не вмешивался. — Только Матвей едет с тобой.

— Нет! — взвилась я. Еще только его мне там не хватало.

— Или так, или никак! — отрезал он. — Хочешь провести всю неделю под замком? Так я тебе это быстро организую!

— Чего шумите? — в дверях показался задумчивый Мотя.

— Отвезешь ее в лес и через неделю вернешь обратно, — приказал дед.

— А где я там жить буду? У Ганны же места нет! — возмутился он.

— На сене в сарайчике поспишь, — отмахнулся дед.

— Какой сарай? Какое сено? Вы чего, совсем сдурели? У меня дел невпроворот, чтобы так глупо время тратить, сама вернется!

— Мальчик, ты, кажется, что-то не понял, — прорычал дед глухим вибрирующим басом, от которого у меня мурашки поползли по спине, и захотелось плюхнуться на одно колено и принести вассальную клятву. Своими способностями альфы дед пользовался редко, если уж совсем доведут. Обычно решал вопросы тихо, мирно, предпочитая убеждение и мелкий шантаж, чем приказы правящего.

— Слушаюсь! — Матвея пригнуло чуть ли не к земле и ему не оставалось ничего другого, чем стать в позу подчинения и склонить голову перед сильнейшим.

— Возьмешь палатку и спальник, тетя Зина обеспечит тебя продуктами на неделю, — вмешался Руслан. — За сестру и ее удачное возвращение отвечаешь головой.

— А что случилось? — удивилась я. Поведение родных было не типичным.

— В том то и дело, что пока ничего, но уж слишком оживились маги, да и диких опять видели возле клана ветряных. В любой момент можно ожидать любой пакости. Я клан начинаю переводить на военное положение, усилив патрули на нашей территории и стягивая опытных оборотней, для дрессуры молодняка. Будем надеяться, что время у нас еще есть, — Руслан прошелся по холлу и опять опустился в кресло. — Будь там осторожна.

— Там же ведьм полно, что со мной может случиться? — удивилась я.

— Все что угодно. Именно потому, что там ведьмы я тебя и отпускаю, если бы не они сидеть тебе в четырех стенах до приезда жениха, — на лице Руслана не было и тени улыбки. — Моть, время не ждет, вам еще засветло доехать, собирайся.

Не прошло и минуты, как оборотень умчался выполнять поручение, а я поплелась в комнату за своей сумкой. Значит все еще хуже, чем я думала и клану действительно нужна поддержка шотландских оборотней.

Спустившись вниз, я застала собранного и серьезного Матвея, возле его ног стояло несколько баулов. Тетя Зина как раз выносила еще один, доверху забитый разнообразной снедью.

— Готова? — он посмотрел на меня с раздражением.

— Угу, поехали, — и пошла к машине.

Всю дорогу мы ехали молча, я разглядывала проносившиеся мимо нас поля, леса и села. Мотя зло сопел, но разговаривать даже не пытался. На подъезде к Крюковке все же не выдержал.

— За каким чертом тебя опять понесло в тот лес? — раздраженно спросил он.

— За надом, — я пожала плечами и отвернулась к окну.

Целую минуту стояла тишина, а потом он опять продолжил нудить.

— Вот что тебе дома не сиделось? Я теперь как идиот должен с тобой там провести целую неделю, или ты думаешь, что мне нечем заняться?

— Я тебя ни о чем не просила, ты мог отказаться, — спокойно сказала я.

— Когда альфа приказал? Ты смеешься? — взвился он.

— Что ты от меня хочешь услышать? Что я не хотела, чтобы ты со мной ехал? Поверь — ты последний оборотень, которого я бы попросила об услуге. А выслушивать, как тебе не дали делами заниматься, по крайней мере, смешно, у этих дел какой размер груди? Третий или четвертый? Волосы светлые? Ноги от коренных зубов, только мозги в комплект не включили, да? — начала заводиться я.

— Ты! — Матвей остановил машину на обочине. — А хоть бы и так, ее грудь не чета твоей, минус первой. Да волосы и ноги длинные и она меня не достает идиотскими прихотями, поехать туда, не знаю куда, а главное непонятно зачем!

— Ага, максимум, на что ее хватает, устроить очередной ювелирный разврат, стребовав с тебя колечко вот с такусеньким брульянтиком! — съехидничала я, показав размер камушка с ноготь большого пальца.

— Лучше уж так! — припечатал он. — Чем быть такой дикой оторвой как ты!

Да, так меня еще никто не называл, а услышать это от Моти, которого я считала больше чем другом, было вдвойне обидно. Я отвернулась к окну, постаравшись скрыть злые слезы, но кажется, ничего не получилось. Матвей взял мое лицо в руки и развернул к себе, я попыталась вырваться, но он не дал.

— Маленькая, прости меня, я дурак, — покаялся он, вытирая пальцами мои слезы, я только опустила глаза, не желая на него смотреть. — Лизонька, я, правда, не хотел, прости маленькая.

А потом он начал сцеловывать слезы с моих щек, продвигаясь к губам. Он лизнул уголок моих губ, собирая соленую влагу, а потом припал к ним и углубил поцелуй, все крепче и крепче прижимая меня к себе. До хруста в костях, до спертого дыхания, до кружащейся от урагана чувств головы. Он пил меня, заставляя теряться в нем и тянуться к нему всей душой. Матвей всколыхнул давно осевший пепел чувств, разжигая тлеющие угли и превращая их в пожар. И если бы он сам не остановился, тяжело переводя дыхание, я не знаю, до чего бы мы дошли. Оказывается, я до сих пор не способна ему сопротивляться.

— Вот так-то лучше! — прошептал он мне в губы и наградил такой по-мужски снисходительной улыбкой, что меня будто холодной водой окатило.

— Это что сейчас было? — шепнула я.

— Ммм, а что не понравилось? — на меня смотрели его плутоватые глаза.

— Я тебя о другом спрашиваю, — вздохнула я судорожно. — Моть, ты чего ко мне полез?

— А тебе не приходит в голову, что ты мне нравишься? — его губы тронула легкая улыбка.

— Нет, не приходит, ты же сам сказал, что у меня минус первый, а я так понимаю, со впуклыми барышнями ты дела не имеешь. Тебе же подавай выпуклых во всех нужных местах. Я под твой идеал не подхожу. Тогда, какого черта ты ко мне лезешь? — рыкнула я под конец.

— Лиз, еще раз прости, за то, что я тут наговорил, — покаялся Мотя. — Все у тебя с фигурой нормально. И не минус первый, а приличный второй, я бы даже сказал два с плюсом, — и протянул конечность, чтобы произвести экспертную оценку, чтобы знать наверняка, каково оно будет в руке.

— Руки убрал, — взвилась я. — Мы долго еще тут прохлаждаться будем?

— Едем-едем, — он поднял руки в примиряющем жесте и вырулил на дорогу.

Через полчаса мы въезжали на двор к Ганне. Она стояла возле дверей и с тревогой переводила взгляд с меня на Матвея.

— Как съездила? — спросила она, игнорируя оборотня.

— Нормально, Ань давай потом поговорим, дорога была тяжелая, помыться бы. Да, Мотя останется с нами на неделю, — огорошила я ее.

— А куда я его дену? — изумилась Ганна. — Хата то не резиновая.

— Он с собой палатку и спальник взял, переночует сегодня так, а если захочет, отправится в Крюковку к Настасье, она найдет, где его пристроить.

После моих слов оборотень значительно повеселел. Все-таки ночевка в палатке с комарами его не сильно вдохновляла.

— С Настасьей не получится, — вздохнул он тяжело. — Мне велено тебя охранять, а оттуда я не смогу ничего сделать в случае опасности.

— Да ладно вам, — махнула на нас рукой Ганна. — Шо мы ему места в хате не найдем? Ну, поспит на лавке, чай не девица на перинах нежиться. Ладно, тяните Ваши торбы до хаты, щаз вечерять будем.

После сытного ужина, мы разбрелись кто куда. Мотя пошел исследовать периметр на предмет наличия вражеских лазутчиков, Анька поплелась готовить ему спальное место, а я отсыпаться. Что-то в последнее время нервы ни к черту, то сплю, то психую.

А ночью опять приснился этот сон. Я вишу в серебряных оковах, оставляющих на моей коже болезненные ожоги. Рядом в антимагических висит Анна, свет факелов бросает блики на воду в миске и позволяет рассмотреть не только прелую солому на полу, но и толщину решеток. Да, кто-то позаботился, чтобы нас надежно спрятать в этом месте.

— Это сон, это всего лишь сон, — твержу я себе, силясь выбраться из оков. Потом на минуту затихаю, пораженная догадкой, что вырываться нужно не физическим телом, нужно попробовать выбраться духом и рассмотреть тут все получше, чтобы знать к чему быть готовой.

С первого раза не получилось, что-то мешало отделиться от тела, тянуло в низ, отвлекало. Но я удвоила концентрацию, страстно желая, чтобы этот кошмар поскорее закончился. А это произойдет только в одном случае, если я им стану управлять, а не он мной. Прошло некоторое время пока у меня получилось отделиться от своей оболочки и всплыть духом под потолок камеры. С этого места все виделось не так, все предметы были раскрашены в разные цвета, неся отпечатки аур людей, которые к ним прикасались и, имея собственные ауры, как у антимагических и серебряных оков. Кстати, кроме них камеру опутывала сеть заклинаний воздушной стихии, с вкраплениями магии огня. Значит, так просто нам отсюда не выбраться. Но мне-духу как раз ничего не мешает это сделать. Я проскользнула сквозь решетку в коридор и полетела вдоль камер. Кроме нас двоих здесь никого не было. На выходе стояли массивные деревянные двери, искрящиеся защитными заклинаниями и несколькими ловушками огненной стихии. Я некоторое время повисела возле них и, уже было решила возвращаться, как увидела, что заклинания сняты и в дверях поворачивается ключ. Я замерла на месте, боясь невольным движением привлечь к себе внимание входящего. Это был мужчина: высокий, статный, прекрасный и искушающий как грех. В его глазах горело пламя, а на устах играла ироническая улыбка. Меня как магнитом потянуло к нему. Хотелось обнять, прижаться, быть его рабой, служить и угождать господину за один ласковый взгляд, за улыбку, за мимолетную тень от ресниц, которая упадет на меня. Вот это-то и отрезвило. Демон! Господи, как?

— Как мило, — мурлыкнул он, всматриваясь мне в глаза и вынимая душу взглядом. — Оборотень со способностями видящей. Давно я такого не встречал. Ну, милая, не бойся, нам будет хорошо с тобой.

Он протянул ко мне руки, в попытке обнять, но тут меня выбросило из сна. Я сидела на постели в мокрой сорочке и задыхалась от пережитого ужаса. И что теперь делать? Подземелье было слишком сильно пропитано защитной магией ветра. Хоть это и странно. Лучшие защитные заклинания у земляных, особенно они эффективны в подземельях, напрямую завязываясь на стихию. Но здесь я их не увидела. Только воздух и огонь, да еще в таком диком соединении. Нужно сказать, что первое, что меня научила делать Аня, это видеть ауры живых и неживых предметов, различая вязь плетений, для понимания к какой стихии они относятся и чего мне от них ждать. Не скажу, что эта наука далась мне легко, совсем наоборот. Но вот уже несколько месяцев как я в состоянии хотя бы понять, с чем имею дело. А то, что я видела, пахло дурно, да еще и демон. А это уже ни в какие ворота не лезет. Нужно предупредить клан, что в будущей стычке у одной из сторон припрятан джокер, да еще какой.

Глава 3.

Как ни странно утро началось замечательно, не смотря на приснившееся ночью. При свете дня я уже не была так уверена, что то, что я увидела, было видением, а не обычным кошмаром, навеянным событиями последних дней. Но перед тем как рассказывать обо всем Аньке, я решила устроить утреннюю пробежку, размять косточки и выветрить из головы липкую муть сна. Я быстро оборотилась и выскочила со двора. Охранничек, который должен был за мной следить, все еще спал и в ус не дул, хотя было уже не меньше десяти часов утра.

Под лапами мягко пружинила трава, одуряющее пахло разнотравьем, в некоторых затемненных местах леса еще лежала утренняя роса, но я старалась туда не соваться, благополучно оббегая их стороной. Ветер в лицо и бег. Бег до звона в ушах, до ломоты в лапах, до темных пятен в глазах, только так, только на грани сил, возможностей, желания. Только это дает почувствовать себя живой, частью этого леса и не самой худшей, не самой слабой.

На подлете к озеру пришлось притормозить из-за доносившихся оттуда криков. Я упала на живот и подползла поближе, чтобы рассмотреть, что же происходит. А происходило там следующее. Маланья, дочь водяного, вовсю ругалась со своей матушкой, возле их ног копошился малыш, ровесник наших двойняшек.

— Мамо, та шо вы кажете? Як це не кормить мого Дрюню кровю, он вомпёр! Он с измальства ничо другое не ест! Яке молоко? Он мене усю грудь згрызе своими зубьями! — вещала Маланья на все озеро.

— Який мой онук вомпёр? У него жабры есть? Есть! У воде чувствует себя як настоящий головастик! Разиш так вомпёры плавають? Не плавають! Э, дурында, ты шо ёму у рот свой палец суешь? Люди добрые! — заголосила мадам водяная. — Та шо это деется на белом свете! Мамка заместо титьки дитю у рот палец суеть! НЕМЫТЫЙ! З микробами! Ты б ёму ще ногу дала! А ну, унучек, кинь каку, кидай, я тебе говорю.

Водяная взяла на руки визжащего малыша и попыталась отобрать у него мамкину конечность, не получилось. Дрюня устроил такой ор, что на это представление сбежалась посмотреть вся местная нечисть. Естественно тут был водяной, все русалки, леший, даже кикимора из болотца вылезла. И естественно отец голосистого чуда — вампир Ник, который до этого мирно удил рыбу на озере, недалеко от ругающейся парочки.

— Шо за крики? — водяной грозно уставился на супружницу и задвигал бровями.

— Ота дура моему унуку дает уместо титьки палец! — водяная обвиняющее ткнула пальцем в дочь, державшую на руках притихшего малявку, который с любопытством гурмана рассматривал в кого бы еще вцепиться. Народ начал от него понемногу отодвигаться.

— Шо ты скажешь, дочь? — перевел на нее взгляд водяной.

— Папаня, ты же знаешь, шо Дрюня наполовину вомпёр, а они кровушкою питаются. Он у меня з пеленок ничего другого не ест. Не усваюе его жолудок молока, у него потом колики, малыша пучит и потом рвет! Я тоже сначала не верила, пока Клео меня чуть не прибила, шо я ее внука голодом морю. Ёму до трех лет тока материнскую кровь пить можна иначе у силу не войдет, — под конец она чуть не рыдала.

— Так чего ты старая до Малашки пристала? Девка правду говорит, я про такое слыхав. А ты своей дуростью чуть унуку не навредила.

— Ты шо, ты шо, як можна? Як навредить Дрюнечке, светику ясному? Он же у воде як заправский русал, с хвостом и жабрами, от я и подумала, шо в нас унук пошел.

Ух, кажется, они разобрались что к чему, а то не хотелось бы, чтобы нерадивые родственники навредили маленькому чуду, за которым с огромным любопытством следит весь магический мир. Первый полурусал-полувампир. Ученые маги отрицали саму возможность скрещивания этих видов и получения жизнеспособного потомства. Но оказалось что они не правы. Вот Адриан этому живое подтверждение. Ника и Маланью я знала лично, они были частыми гостями у нас в особняке. Ник и его брат Рем были лучшими друзьями Прасковьи. Занимательные ребята.

Я подалась назад, выбираясь из кустов, как-то не сильно хотелось привлекать к себе внимание и участвовать в семейных разборках. Тем более что Маланья первый раз привезла Адриана к родителям. До этого он был слишком мал для поездок, а водяные из-за выполняемых обязанностей не могли покидать свой водоем.

До дома я добралась за считанные минуты, даже не запыхалась. Мотя плескался возле колодца, обливаясь из ведра студеной водой, и фыркая как здоровенный кот. Хотя почему как. Во второй ипостаси он был чудо как хорош: гибкое черное тело с перекатывающимися под бархатной кожей мышцами, длинные сильные лапы, не типичная для пантер чуть узковатая морда с невероятно зелеными глазищами. Все порывы потискать этого кошака пропадали, как только я заглядывала в его глаза. Насмешка, обещание трепки и еще что-то совершенно неописуемое, но от чего волоски на загривке становились дыбом, вот что было в его взгляде. Так что я могла только смотреть, но руками не трогать, хотя очень хотелось.

В человечьей ипостаси он был не менее впечатляющ: тугие мышцы, перекатывающиеся под кожей, когда он поднимал полное ведро и опрокидывал его на себя. Капельки воды на гладкой, загорелой коже, длинные мускулистые ноги, по которым стекала вода и естественно крепкие, округлые ягодицы, обтянутые бельем.

— Лизка, мой зад уже начинает дымиться от твоего взгляда, — сказал он, насмешливо полуобернувшись ко мне.

Я только отвернула лобастую голову и потрусила в комнату оборачиваться. Стыдоба-то какая, хорошо хоть под шерстью не видно как я покраснела и смутилась. Ну, вот что ему стоило промолчать? А? И как я ему на глаза покажусь? Ладно, буду делать вид, что это была не я и морда не моя.

— Лиз, — вошла в комнату Анюта, когда я застегивала шорты. — Ты чего это так рано унеслась в лес?

— Да вот размяться захотелось, — пожала я плечами.

— И как размялась? — она плюхнулась на кровать и заинтересованно уставилась на меня.

— Угу.

— Ну, давай, не томи, мне же интересно, зачем тебя дед вызвал. Рассказывай, — потребовала она.

Пришлось рассказывать и про жониха заморского, и про возможные проблемы, и про то, что в ближайшее время буду вынуждена обитать в родовом поместье, дабы с максимальным рвением возвести мосты дружбы и не только между иноземными оборотнями и местным кланом правящих.

— Да, встряла ты! — не то посочувствовала, не то восхитилась она. — Шо будем делать?

Вот за что я ее люблю, так это за конструктивные порывы. Другая бы на ее месте битый час облизывала ситуацию, вытягивая из меня все подробности, а Анька не такая. Она сразу ищет пути решения проблемы, вот что значит возраст и опыт.

— А что делать? Ехать, знакомиться и тогда уже определяться, — пожала я плечами.

— Я с тобой, — как само собой разумеющееся произнесла она.

— Вот уж нет, — возмутилась я. — Ты историю с Прасковьей помнишь? Так вот, отголоски ее в клане ветра чувствуются до сих пор. Я не думаю, что их глава забыл, кому обязан своим позором. А тут ты такая вся из себя красивая и молодая появляешься у нас. Просто таки невероятная возможность отомстить тебе и за твой счет решить собственные демографические проблемы. Как ты думаешь, сколько ты у нас прогостишь, до того момента пока тебя сопрут и оденут антимагические браслеты? День, два? Неделю? Я не могу так тобой рисковать!

— Ой, Лизка, — отмахнулась она. — Ты еще такой ребенок! Кто тебе сказал, что я с тобой поеду в своем сегодняшнем виде?

— А как? — удивилась я.

— Нуу, мать, смотри, — мгновение и передо мной на постели сидит сухонькая старушка в модных джинсах с низкой посадкой, подчеркивающих всю 'красоту' сморщенной кожи живота и модном топе, еле прикрывающем грудь, похожую на ушки спаниеля.

— Дааа, — я со всех сторон оглядела это чудо природы, не только живот и грудь, но и артритные пальчики, выступающие из модных босоножек и обвислую попку. Мой взгляд также задержался на личике, похожем на печенное яблочко, украшенным боевым мейкапом.

— Ань, ты смерти моей хочешь! — сказала я, когда до меня дошел весь комизм ситуации. С нее ведь станется в именно таком виде заявиться к нам в гости. Естественно ни один уважающий себя маг на нее не посмотрит, но у жильцов нашего дома будет культурный шок, переходящий в судорожную икоту.

— Та рази ш я не красава? — она лукаво на меня посмотрела и подбоченилась. Тут же с одного плечика соскользнула лямка топа, привлекая внимание к обвислой груди, особенно к сморщенной коже, покрытой пигментными пятнами.

— Ань, ты это, — я неопределенно махнула рукой, — вертай как было, а то я этого кошмара не перенесу.

— Да ладно тебе, — она опять приняла свой обычный вид. — Ты чего иллюзии испугалась?

— Нет, я просто представила тебя в таком виде у нас дома, — я судорожно вздохнула.

— И что? — не поняла она.

— Ничего. В особенности если бы ты была по-другому одета. Платочек там, юбочка до пят, тапки растоптанные для артритных ножек, блузочка какая с рукавами-фонариками. Опять же, полное отсутствие макияжа. Так ты была бы боле убедительной.

— Ты что из меня бомжиху сделать хочешь? — возмутилась Аннет. — Я и на старости лет буду носить дизайнерские вещички.

— Анечка, — попробовала я увещевать эту заразу, но куда там. — Кто ж против, носи хоть от кутюр, но вещички должны соответствовать возрасту. А то уж очень сильно ты в глаза бросаешься. А у нас маскировка, ты не забыла?

— Ох, с тобой разве забудешь? — вздохнула она печально. — А я так хотела пошалить. Думаешь, не стоит?

И главное смотрит на меня так лукаво из под чуть опущенных ресниц.

— Ой, не стоит, дорогая! — протянула я. — Однозначно не стоит.

— Ну ладно, уговорила, но ты ж меня знаешь, если будет необходимость деморализовать противника внешним видом, я и не так оденусь, — хихикнула она.

— Только в крайнем случае, — мне вдруг вспомнился давешний сон, и я тут же все ей выложила.

— Ну что я могу сказать, — она уже минут десять сидела в задумчивости, пожевывая нижнюю губу. — С одной стороны это прорыв. Ты наконец-то смогла управлять видением. С другой — плохо то, что ты увидела. Демон — это большие проблемы. Интересно, что такое должно произойти, что у кого-то откажут последние мозги, и он осмелится на вызов.

— Наверно нужно позвонить Русу и рассказать о моем сне, — я задумчиво уставилась в окно.

— Не спеши, рассказать ты всегда успеешь. Твой сон повторяется с завидной периодичностью. Постарайся в следующий раз получить больше информации, а тогда уже можешь и старших ставить в известность. А то сейчас кроме самого факта вызова демона в будущем у тебя ничего и нет. Да и потом, какой факт, так вероятность, которой может и не быть.

— Хорошо, — смирилась я с перспективой опять встретится с этим рогатым хвостатиком.

— Кстати, — встрепенулась она, — а ты не хочешь на суженного погадать?

— Как это? — не поняла я.

— Знамо как, ночью в баньке проведем ритуал. Конечно, хорошо если бы было Купала или там Рождество, тогда гадания бывают особенно сильными. Но и так хорошо будет. Ты его лицо сможешь увидеть. Да и пора тебе эту часть знания осваивать, а то я тебе практически ничего толком и рассказать не успела, все твоими снами занимались.

— Ань, ты же говорила, что гадания это не то, чем порядочной ведьме стоит заниматься. Что они предопределяют будущее, лишая нас выбора, оставляя одну вероятность развития событий из большого разнообразия возможных.

— Так то оно так, — пожала она плечами. — Но не стоит заниматься — еще не значит, не стоит уметь это делать. Бывают ситуации, когда без этого никак и тогда ты берешь в руки карты тарро или наливаешь в тазик воды и проводишь ритуал. Или гадаешь на костях, внутренностях и так далее. Используешь для предвидения тот инструмент, к которому у тебя душа лежит.

— Ань, какие внутренности? — меня передернуло от омерзения.

— Обыкновенные, правда, этот метод обычно используют темные ведьмы. Но знать о нем ты должна.

— Давай с этим как-нибудь потом? — я посмотрела на нее умоляюще.

— Ладно, потом, так потом. А погадать на суженного хочешь? — ухмыльнулась она.

— Давай, — приободрилась я, как-то возможное предопределение событий уже не пугало, настолько я была разочарованна личной жизнью. — Его в воде хорошо видно будет?

— Угу, во всех подробностях рассмотришь! — хихикнула она. Ох, и шаловливая мне наставница попалась. — Так что я вечером баньку истоплю и начнем.

— Жду не дождусь!

— Кушать пошли, ждальщица, — она посмотрела на меня как мать на нерадивое, но любимое дитя, а я вздрогнула, вспоминая сколько ей лет. Я же ей даже не во внучки гожусь, а хорошо если в правнучки. У Ганны иногда мелькает во взоре такая бездна прожитых лет, что я непроизвольно вздрагиваю и ежусь. Просто удивительно, что она до сих пор сохранила такую удивительную легкость и жизнерадостность. Другая давно бы озлобилась и скатилась как минимум в брюзжание и маразматические закидоны. А Анька ничего, держится.

Завтрак прошел в теплой, дружественной обстановке. Кашу с молоком мы умяли быстро, а травяной отвар придал сил и бодрости. Мотя, сидевший напротив меня только лукаво облизывал ложку из под меда. Он молчал и никак не комментировал утреннее происшествие. Ганна суетилась у печи, доставая из нее румяные булочки с маком, капустой и ягодами. Вот они чуть остынут, и мы устроим настоящий праздник живота. Такой сдобы как у нее я не пробовала ни разу. Ни у Настасьи, бабули Прасковьи, ни у тети Зины выпечка не получалась такой волшебной как у Анны. Не знаю в чем секрет, она молчит и только улыбается, но тесто получается настолько воздушным, буквально тающим во рту, что начинка, которая обычно выедается первой, только подчеркивает вкус самого теста, усиливая, оттеняя и добавляя пикантности. Я наверно так никогда не научусь.

— Чем сегодня займемся? — спросил Мотя, провожая жадным взглядом горячую сдобу.

— Не знаю, я утром на озере была. Ник с Маланьей в гости к родителям приехали малыша с собой привезли.

— О, давай сходим, давно я их не видел, — встрепенулся он и потянул шаловливую конечность к пирожку, за что тут же и получил. — Ань, ну ты чего? Я же попробовать хочу, пахнут-то как одуряющее!

— Горячие еще! Сейчас съешь, потом желудком будешь маяться, — не повелась она на жалобно-обиженную мордочку наглого кошака. — А на озеро сходите, я вам с собой как раз гостинцев дам.

— Так их там другие съедят, — проныл он.

— Вот же проглот, — восхитилась Аня. — Там своей очереди еще четыре противня ждут.

— Так то когда будет! Ой, Ань, а они наверно уже остыли, нальешь молочка? А я как раз пробу сниму, как они тебе в это раз удались. И с желудком у меня ничего не будет, оборотни и гвозди переварить могут, — зачастил он и ухватил первый пирожок с вишнями.

— Ладно, — она только глаза закатила и придвинула к нему всю миску с пирожками, налила из крынки молока и поставила рядом. Пока Мотя не съел последний не встал из-за стола. И не важно было, что часть пирожков была с солоноватой начинкой, а вторая со сладкой. Ел он их с особым удовольствием, буквально вгрызаясь в ароматное тесто, чуть разбрызгивая сок от вишен. Мы с Ганной сидели за столом замерев, и следя за поглощением выпечки как за очередным смертельным номером. Влезет или не влезет. Старая шутка 'а ты налей и отойди' была тут невероятно актуальна. Я буквально терялась в догадках, куда в него столько влезает, уже пошел двадцатый пирожок, а на лице Матвея написано все такое же удовольствие, как и от первого. Когда от возможного гостинца не осталось и следа, Матвей чуть тяжеловато поднялся из-за стола и произнес:

— Проба снята, пирожки выше всяких похвал, — он оглядел пустую миску, наши удивленные и недоверчивые лица, — были выше всяких похвал. Спасибо хозяюшка. Ну, мы пошли?

Он потянул меня к выходу, но меня остановил окрик Ганны.

— Лизка, ты рулончик туалетной бумаги, активированный уголь и бутылку минералки возьми, — и протягивает мне пакетик.

— Зачем? — не поняла я.

— А ты думаешь, через полчаса ему не пригодится? Или он листочками с ближайших кустов пользоваться будет? Лешему такое не понравится. Если к негаданному удобрению он отнесется с пониманием, все-таки органика, то вот порчу имущества он не одобрит.

— Думаешь? — я забрала у нее пакетик и спрятала в свой рюкзачок.

— Однозначно, ладно иди, он уже поди беситься начинает, — махнула Анна на двери.

— Лиз, ну долго ты еще там? — проныл Мотя под дверями.

— Иду, — я пакостливо улыбнулась, предвкушая очередное представление в исполнении Матвея.

До озера мы добрались быстро. Я время от времени присматривалась к Моте в ожидании первых признаков будущего недомогания. Но он и в ус не дул, как будто не он умял целую миску горячих пирожков. Ладно, подождем. Не может же это обойтись без последствий.

Озеро встретило нас обиженным подвыванием Маланьи и несчастными причитаниями Ника.

Вомпёр и русалка, сюжет энтой песни

Твая подсказала гитара.

Вомпёр и русалка, они, если чесна,

Не пара, не пара, не пара.

Голосила на весе озеро обиженная супружница несчастного вомпёра.

— Малашечка, птичка моя, — пытался увещевать ее Ник.

— Энто шо, я уже пёрами обросла? — взвилась обиженная дама.

— Рыбонька моя, светик ясный, зайка моя ненаглядная, — продолжал увещевать ее несчастный вампир.

— Энто шо я низшая чешуйчатая з длинными вухами? — не унималась она. — Раньше ты меня так не обзывав.

— Любимая, — выдохнул нейтральное Ник, он бедный уже не знал, как подступится к обиженной русалке. — Дорога, брульянтовая, ну прости меня.

— И как тебя прощать? Моя маман на меня ореть, а ты и в ус не дуешь, межу прочим, энто тваво сына пытались молоком напоить, а ты не вступився, шо не так? — она изобразила любимую женскую позу — руки в боки, грудь колесом, озверевшее выражение на лице. Не хватало только скалки, дрына или сковородки, для завершения образа. А еще бигуди, которые стырчали бы из под прозрачного платочка и десяток лишних кило на груди, животе и бедрах, сюда же драный халат и растоптанные тапки и образ склочной мадам был бы идеальным. Меня передернуло от воображаемой картины, видимо Нику тоже что-то такое пригрезилось потому, как он начал судорожно пятится от гневающейся супруги. Кстати, ни водяного, ни лешего с остальным табором не наблюдалось. Видимо они правильно рассудили, что не стоит вмешиваться в ссору молодых, а то и им достанется. Дрюнечка мирно посапывал в детском креслице, вытащенном на воздух из притаившейся в тени машины.

— Милая, ты меня не так поняла, — блеял вампир, — я совершил стратегическое отступление, чтобы провести рекогносцировку и кинутся в бой на твое спасение с новыми силами.

— Дааа? — от завернутой Ником фразы Маланья малость окосела и задумалась о том, что такое собирался совершить ее муж, ничего не поняла и чуть насупившись, подозрительно на него уставилась.

— Родная, — не воспользоваться замешательством супруги было бы глупо. Ник совершил стратегическое наступление на тылы растерянной дамы, облапил ее загребущими конечностями и что-то жарко зашептал ей на ушко. Минуту Маланья стояла в раздумьях, сдаваться или не сдаваться. Но видимо супружник оказался настолько убедительным, что вскоре она мило хихикала, а потом, развернувшись в руках Ника, впилась в его губы страстным поцелуем.

— Кажется мы не вовремя, — буркнул Мотя и попятился в кусты.

— Да, лучше мы как-нибудь в другой раз придем, — поддержала я его.

— Чем займемся? — полюбопытствовал он, когда мы отошли на достаточно большое расстояние от увлекшейся парочки.

— Давай по лесу прогуляемся? — предложила я. Погода стояла замечательная, солнышко светило вовсю, играя лучиками на молодой листве, птички пели как не в себе. Видно и у этих пернатых брачные игры были в самом разгаре. Одна я как дура без мужика. Как-то взгрустнулось, но я тут же прогнала упаднические мысли и разулыбалась, вспомнив про пирожки. Что там Анька говорила про полчаса? А время то скоро подойдет, не могу же я упустить такое представление, он мне еще за утреннюю фразочку про пылающий зад должен.

— О чем задумалась? — спросил он подозрительно. Уж больно у меня физиономия была предвкушающей.

— Да так, — пожала я плечами и постаралась притушить в глазах озорной блеск. — Пойдем что ли?

Естественно он согласился, а я потянула его в противоположную от дома Ганны сторону. Наличие скворечника с известными буковками 'Ме' и 'Жо' в мои планы никак не входило.

Гуляли мы по лесу вдумчиво и основательно. Я чтобы хоть как-то удержать его от возвращения домой уболтала Мотю на поиски ягод и грибов, пообещав, что Аннет будет душевно рада гостинцу и наваяет пирогов побольше. От такого аргумента ему деваться было некуда. И вот уже битый час мы ищем грибы, которым, кстати, еще не время и собираем ягоды. Нашли земляничную поляну и там и обосновались, собирая спелые, сочные ягоды и тут же поедая их. Не было никаких сил пронести эту ароматную прелесть мимо рта. Слишком уж одуряющее они пахли. Когда полянка была девственно чиста, а мы на землянику уже не могли смотреть, решили устроится под ближайшим дубом и переждать полуденный зной, который пробирался и под кроны деревьев.

— Моть, а Моть, — я полулежала на нем и жевала травинку, а он сидел, опершись спиной о дерево.

— Чего? — спросил он лениво.

— А ты себя хорошо чувствуешь? — не выдержала я. Все-таки не один час прошел, сколько можно ждать? Как-то мне мало верилось, что он умудрился переварить их без всяких последствий.

— Мууррггу, — полусонно промурлыкал он. — А чего ты спрашиваешь?

— Да так, — от его мурлыканья у меня мурашки табунами пронеслись от загривка к копчику.

— Лиз, — прошептал он минут через пять, прижав меня к себе крепче.

— Ммм? — уже меня не нашлось слов.

— Лиз, ты такая сладкая, — задышал он мне в ухо и чуть прикусил его, от чего меня ощутимо тряхнуло. — Не могу забыть наш поцелуй в машине.

Ну что тут сказать, я сосредоточилась на его действиях. Он от ушка плавно перешел к скуле, провел по ней языком и легонько поцеловал, а потом взял мое лицо в руки и уже не сдерживаясь, впился в мои губы. Поцелуй был сладким, с привкусом земляники, в которой мы были перемазаны с ног до головы. Его язык нежно оглаживал мой, постепенно все больше и больше отвоевывая позиции у меня во рту. Я и не думала особенно сопротивляться, поддавшись мгновению и общему настроению, царившему в лесу. Мне было так хорошо, что словами не передать, как будто вернулось то состояние влюбленности, которое меня накрыло в самом начале нашего знакомства.

Мы целовались упоительно и самозабвенно, как-то совершенно незаметно я оказалась на земле, подмятая тяжелым телом Матвея. Мне было удивительно хорошо, создавалось ощущение, что это правильно. Так и должно быть. Вот это-то меня и отрезвило. Мгновенно вспомнилась череда его пассий и Мотькины комментарии по поводу каждой из них. Я забилась в его объятиях пойманной птицей, а он все никак не мог понять, что случилось, ведь минуту назад все было великолепно.

— Слезь с меня, — зло зашипела я.

— Лиз, — он смотрел на меня таким потерянным и непонимающим взглядом, что на минуту мне даже стало его жаль. А потом я вспомнила свои бессонные ночи и жалость куда-то испарилась.

— Хватит, — зло одернула я его.

— Как хочешь, — лицо Матвея тут же стало непроницаемо-спокойным, о недавно царившем урагане чувств ничего не напоминало.

— Пойдем домой, — как-то уже было не до ожидания конфуза с его стороны. Мне бы в своей комнатке укрыться и подумать о том, что сейчас было.

Он встал с земли и протянул мне руку, глупо было отказываться. Мотя помог мне встать, и мы молча пошли в сторону дома. Где-то на середине пути, он стал вести себя как-то странно. Мотя судорожно оглядывался в поисках чего-то и странно семенил. Я, кажется, стала догадываться, в чем дело, но титаническими усилиями скрывала улыбку. Как мы бежали домой, словами не передать. Матвей то подрывался и мчался через лес напролом, обняв одной рукой живот, а второй отбиваясь от веток, то останавливался, пережидая очередной приступ. А затем опять заполошно подрывался и чуть семеня, делал первые шаги, прислушиваясь к урагану бушующему у него в животе. Затих или не затих. На моих глазах ломиться в кустики, особенно после недавней сцены лобызания было ниже его достоинства, поэтому Мотя стойко терпел. Я его даже зауважала. А с какой скоростью он перелетел оградку возле дома Аньки, просто не передать, ворота были закрыты. А с каким выражением облегчением и надежды он подлетел к туалету, и каково было его разочарование, когда он понял, что вожделенный скворечник уже оккупирован! Сколько ничем незамутненных эмоций! Я чувствовала себя зрителем в цирке и получала истинное удовольствие от происходящего. Но вот дверки открылись, и оттуда неспешно выплыла Анька, с удивлением смотря на перетаптывающегося оборотня. С какой скоростью за ним закрылись двери, просто словами не передать!

— Пирожки? — понимающе спросила Аннет.

— Ага, с немытой земляникой, — поддакнула я.

— Ну, тогда это надолго, пойдем, невместно парня под туалетом караулить, шо он о нас подумает еще, — хотя по ее глазам было видно, шо 'комедь' она желает смотреть до конца, но как-то несолидно двухсотлетней ведьме так развлекаться.

До конца дня мы делали вид, что ничего не произошло, Мотя ходил обиженный на весь свет и что-то бурчал про противных ведьм и их учениц. Мы благоразумно помалкивали, и когда он не видел, хихикали в кулачек.

Подготовка к банным процедурам была в самом разгаре. Анна натопила баньку и первым загнала туда Мотю, мотивировав тем, что дамам нужно больше времени, чтобы нормально попариться и получить максимум удовольствия от подобного священнодейства. Парился он вдумчиво, время от времени выбегая и обливаясь холодной водой из стоящей рядом бочки. Мы, чтобы его не смущать в это время находились в хате и собирали нужные ингредиенты для ритуала.

— Так, что там у нас осталось? — Анька обозрела кучу отобранных баночек с травами, свечи, большой алюминиевый таз и почесала голову в задумчивости. — Вроде все. Только подождем, пока твой кошак напарится и можно начинать.

— Почему сразу мой? — взвилась я.

— А что мой? — удивилась она. — И потом ты так на него смотришь.

— Как? — было любопытно узнать, какое я произвожу впечатление со стороны. Анька скрывать не будет, если выгляжу как дура, так и скажет.

— Нууу, — протянула она задумчиво, — производишь впечатление каннибала в приступе жесточайшего голода. Да не тушуйся ты так, с кем не бывает.

— Вот уж спасибо, родная, припечатала, так припечатала, — вздохнула я. — Что правда все так плохо?

— Да нет, не заморачивайся, с кем не бывает. Может он и не видит, какими взглядами ты его провожаешь, но мне-то заметно. Что опять вспыхнули увядшие чувства?

— Нет вроде, — я начала мысленную ревизию чувств и поняла, что все по-старому. Вот он Мотя — он сам по себе, вот она я и тоже сама по себе. Параллельные прямые не пересекаются.

— Ну ладно, бог с ним, отмахнулась она и опять принялась вспоминать не забыла ли чего.

— Ань, — решила я отвлечь ее от занимательного занятия. — А ты говорила, что ритуал нужно проводить ночью, а до ночи, как до Киева раком.

— Ой, Лизка, шо ты прицепилась, твой оборотень аккурат к вечерней заре выползет. А пока мы в баню все принесем, пока к ритуалу подготовимся, уже и ночь войдет в свои права. Хорошо бы конечно в полночь этим заниматься, но уж слишком много подозрений вызовем. А оно нам надо? Точно нет.

— Ань, а может ну его, это гадание? — решила смалодушничать я, как-то боязно вдруг стало. Непонятно, что я там увижу, а вдруг какое чудище лесное и как я потом с таким красивым жить буду?

— Не дрейфь Лизок, — правильно поняла она мои порывы. — Прорвемся. Может твоя судьба еще и не определена, и мы ничего не увидим.

До вечера я не находила себе места, умяв целый противень Анькиных пирожков. На фоне будущего события, повторение Мотиной эпопеи мне было не страшно, авось Анька смилуется и отложит мероприятие. Но пирожки были холодными и невероятно вкусными, поэтому ожидаемого конфуза не приключилось.

— Ох, и хорошо! — в хату вошел невероятно довольный Матвей, посверкивая капельками воды на обнаженной груди. Он решил не усложнять себе жизнь полной экипировкой после такого во всех смыслах приятного события, нацепив только шорты и сланцы, накинув на шею полотенце. — Зря ты Лизка отказалась мне спинку потереть. Банька выше всяких похвал. Я бы тебя знаешь, как веником отходил? Ух, никакие СПА-салоны не дали бы такого ощущения неги и довольства жизнью!

И главное смотрит в мою сторону так лукаво и пристально, что я, смутившись, уцепилась за очередной пирожок, только бы ему ничего не отвечать.

— Мы и сами управимся, — тут же среагировала Анна и гордо проплыла мимо оборотня, подхватив банные принадлежности. Я, дожевывая на ходу, последовала за ней.

— Вот же ж паразит, — сказала она гневно, когда мы достигли пункта назначения и начали раскладывать в предбаннике принесенное. — И вот что ему стоило промолчать, с правильного настроя сбил, паразит.

— Ань, мы сначала париться или гадать? — полюбопытствовала я, уставившись на суетящуюся подругу.

— Париться, настраиваться на позитив, а только потом, когда очистим дух и тело, можем приступать к процедуре, — она так и не подняла на меня глаз, что-то смешивая в маленькой ступке и тщательно растирая. — Вот смотри, вот эти травки заварим, и отвар плеснем на камни, он нам поможет очистить разум.

— А каков состав? Галлюциногенных грибочков там нет? — решила сострить я.

— Тьху на тебя, дура малолетняя! Я шо на шамана похожа? У нас ведьмы такое не практикуют. С прокуренными и пронюханными мозгами долго не живут, а мне уже за вторую сотню перевалило. Я, знаешь ли, за здоровый образ жизни. Где бы я была, если бы всякой дрянью себя пичкала? — гневная отповедь Ганны меня несколько смутила.

— Ладно, извини, — я примирительно подняла руки, надеясь ее успокоить. — Так что за состав?

— Тайный состав, передается от матери к дочери, или от учителя к ученику, не суть важно. Тринадцать заветных травок: зверобой, душица, мать-мачеха, ромашка да что я тебе перечисляю? Завтра после ритуала все запишешь под диктовку и выучишь.

— А чего травки такие простые? Я думала там корень мандрагоры будет или еще что-то такое же заковыристое, — удивилась я.

— Ну, ты даешь! — восхитилась она моей недогадливости. — Уже сколько времени тут околачиваешься, а все никак не можешь запомнить, что свойства трав меняются в зависимости от того, в какую пору они были собраны и в каком месте. Одна и та же травка может быть как лекарством, таки сильнейшим ядом. И в зависимости от того как и где ты их используешь, то и получишь. И вообще, хватит уже меня отвлекать, а то мы так и до Морковкина заговенья не успеем, — и она опять погрузилась в возню с травами.

Через полчаса мы, наконец, вошли в парную, и Анна выплеснула свой знаменитый отвар на раскаленные камни. Ох, что тут началось! Я задыхалась от удушливой вони, меня скручивали жуткие спазмы и рвотные порывы. Было только одно желание — вырваться из парной на свежий воздух и прийти в себя хоть немного, но Анька намертво стояла в дверях и не пускала.

— Терпи, это реакция на грязь, что скопилась у тебя в душе, — пыталась увещевать она меня когда я, полуобернувшись попыталась прорваться наружу. — Еще минут пять и все будет нормально.

— Через пять минут я буду трупом, — прохрипела я деформированными связками, изо рта уже торчали клыки, и меня понемногу стала покрывать шерсть.

— Стоять! — рыкнула она и схватив меня за загривок, как следует тряхнула. Я такого от нее не ожидала, и несколько подрастерялась, часто задышав.

Но странное дело, прошла минута-другая, и мне действительно стало легче. Я убрала частичный оборот и обессилено легла на лавку.

— Ань, что это было? — тихо спросила я, силясь понять, что со мной произошло.

— Ох, девонька, даже и не знаю, как тебе это объяснить, — вздохнула она.

— Как-нибудь, ты говорила душевная грязь — это как? Я же вроде ничего такого не делала, откуда ей взяться? — удивилась я, постепенно приходя в чувство.

— Тут как раз все просто, мы за свою жизнь знаешь, сколько плохого думаем о себе и о ближних? Желаем, то, что не имеем, грешим помыслами и действием, считая это нормой. Кто-то ходит на исповедь, чтобы снять хоть немного груз прилипшего к душе негатива. Кто-то так и живет, неся с собой в мир раздражение, злые эмоции и не менее злые поступки. Не зря девонька, нам высшими силами были дадены заповеди, не укради, не возжелай жены ближнего своего и так далее, — в этот момент она как никогда выглядела на свой возраст, умудренной женщиной повидавшей на своем веку многое и потерявшей многих. Но, тем не менее, на устах у нее играла милая, чуть снисходительная улыбка.

— Но я же ничего такого не желала, — удивилась я.

— Ой, ли? А не было ли такого, что ты ругалась в след облившей тебя машине, желая нерадивому водителю, встретится с ближайшим столбом? А не было ли так, что ты подначивала нерасторопную продавщицу, которая работала как сонная муха, доводя конфликт до ругани? А поездки в транспорте, когда народ стоит друг у друга на головах? Да мало ли еще того, что мы даже не замечаем, но что влияет на нашу душу.

— Ань, так что всем и всюду подставлять другую щеку? — изумилась я. Как-то такая постановка вопроса не соответствовала моей звериной натуре. Вот зуб за зуб — это да, это по мне.

— Не обязательно, просто старайся сдерживаться, не отвечая агрессивностью на агрессивность, злобой на злобу. Лучше улыбнись в ответ обхаявшему тебя и просто уйди. Поверь, человек почувствует себя идиотом намного быстрее, чем если бы ты вылила на него ушат помоев, заговорив на понятном ему языке, — я даже улыбнулась, представив себе такую сценку и даже согласилась с Анной. — Вот у тебя за жизнь и накопилось кучу негатива, от которого тебе стало так плохо.

— А что нанюхался отварчика и все? Душа чистая? — не поняла я такого поворота сюжета.

— Вот умеешь же ты опошлить момент, — она посмотрела на меня недовольно. — Нет не все, нужно пытаться понять от каких твоих поступков тебе так плохо стало. Проанализировать, разобраться, подумать как бы ты могла поступить по-другому и еще, простить обидчиков. Нам голова дадена не только чтобы в нее кушать, но и думать иногда ею нужно. Реакция твоего тела, это просто индикатор, что не все с тобой в порядке. Разберись, сделай вывод и иди дальше. Вот так это работает.

— Дааа, — как-то прокомментировать услышанное я не смогла, нужных мыслей не было. Эта концепция очистки души посредством отвара и веника для меня была новой и непонятной.

— Ладно, ложись на полку, буду тебя парить, — вздохнула она, увидев полную растерянность у меня на лице.

Ну, я и легла, постепенно переваривая новую для себя информацию. Но долго задумываться над своими прошлыми поступками мне не дал, опустившийся на мою пятую точку веник.

— Ноо, залетная! — крикнула Анька и принялась меня охаживать со всех сторон. А рука у нее была тяжелая. Лупила она меня со всей дури, выгоняя из моего многострадального тельца все хвори и печали. Через десять минут такой экзекуции я вынуждена была молить о пощаде. Никакая оборотническая сила не могла вынести такого издевательства. Мы выскочили на улицу, к вожделенной бочке с водой и окатили друг друга студеной водицей.

— Ох, хорошо, — восхитилась я от остроты чувств.

— Марш в предбанник, попьем немного чая и опять в парную.

Липовый чай с медом прибавил сил, и я была готова ко второму раунду. После того, как мы закончили со мной, я принялась за Аньку, возвращая ей все то, что она мне совсем недавно устроила. Я охаживала ее бока вдумчиво и со знанием дела. Она же только довольно кряхтела, получая от происходящего максимум удовольствия. Водные процедуры у нас заняли больше часа. Под конец мы разомлевшие и довольные устроились в предбаннике, попивая липовый чай.

— Ну как тебе баня? — спросила она лукаво.

— Знаешь, — я прислушалась к собственным ощущениям, — это невероятно, такая легкость, просто слов нет!

Я просияла в ее сторону ослепительной улыбкой и одним глотком допила чай.

— Продолжим? — лукаво спросила она.

— Так мы же с баней все, — я сделала вид, что не поняла о чем она.

— Не придуривайся, ты к гаданию готова? — спросила она уже серьезно.

— Да, — отступать было стыдно, неужели я, правящая, да с такой ситуацией не справлюсь? Не бывать такому.

— Хорошо коли так, — Аннет водрузила давешний тазик на стол, налила в него ключевой воды и зажгла по периметру свечи. — Вот выпей.

И опять сует мне чашку с подозрительным зельем. Но я поостереглась расспрашивать что это, а, то мероприятие затянется до утра, а мне уже и самой любопытно, что я там увижу. Выпила, противно, но терпимо. Аня начала читать какое-то заклинание, постепенно вводящее меня в транс, я не заметила, как вокруг меня стал сгущаться туман.

— Смотри, — вдруг раздался ее голос.

Он выдернул меня из странного состояния сна наяву и первое, что я увидела, был таз. Вот по воде прошла рябь, но через минуту поверхность успокоилась, и я как в зеркале увидела молодого мужчину. Он стоял ко мне полуобернувшись, из-за чего я плохо разглядела его лицо, но вот фигура... фигура была восхитительная. Он был высок, поджар и мускулист. Широкие плечи были плотно обтянуты футболкой, из под которой на плече выглядывал край тату. Он поправил светлые, почти белые волосы, заплетенные во множество косичек, и на его руках непроизвольно заиграли мышцы. Мой взгляд пропутешествовал ниже, натолкнувшись на килт, из под которого виднелись мускулистые ноги, обутые в гриндерсы.

Здорово, это что тот самый горец, которого мне сосватал дедуля? Мда. А личико то, личико? Гюльчатай, ну повернись ко мне передом, а к лесу задом! И он словно услышав мои мысли начал плавно поворачиваться, но тут картинка пошла рябью и на месте шотландца возник образ Матвея, подглядывающего за нами в щелочку. Первой моей реакцией было выбежать и надавать ему по шее. А потом я задумалась, не было похоже, что ритуал прерван, иначе не было бы картинки. Вот Мотя вздохнул, и, устыдившись своего порыва, пошел в сторону хаты. На этом трансляция по заявкам озабоченных барышень прервалась.

— Ань, что это было? — не поняла я.

— А что ты видела? — она с любопытством на меня уставилась.

— Шотландского жониха, правда личико его так и не рассмотрела, но фигура класс! Все что нужно при нем, а потом появился Мотя. И к чему бы это? — я уставилась на нее с надеждой, что вот такой опытный товарищ меня обязательно просветит по поводу гадания.

— Нууу, мать, — видно было, что я ее ошарашила. — Даже не знаю что сказать. Толи у тебя два суженных, толи судьба еще не определена и высшие силы оставили выбор на твое усмотрение. Так бывает если выбор практически равноценный. Но ты задумайся, ménage à trois нынче в моде!

Глава 4.

Резиденция клана ветра, некоторое время назад.

Глава клана ветра вот уже, который день не выбирался из своего кабинета, что-то обдумывая и никого не принимая. Все текущие вопросы решал его помощник, а если бы случилось что-то из ряда вон выходящее, его бы побеспокоили, не постеснялись.

После событий двухлетней давности позиции клана на политической арене сильно пошатнулись, и в этом была немалая вина главы. Вот зачем он послушал мальчишку? Да ведьма попалась сильная, с огромным потенциалом. Нужно было нормально спланировать операцию, все просчитать, взвесить, а потом уже похищать, да так, чтобы следов не осталось. А теперь что? Ни ее, ни сильного приемника, от которого пришлось прилюдно отказаться, ни нормального потомства. В этом году опять десяток юных ветряных не пережили инициации, не смогли совладать с силой. Да еще и притихшие ранее огненные подняли голову и начали по чуть-чуть откусывать от исконных владений клана ветра. И что делать? Огрызаться? Так силы не те, и опять же, нельзя оставить все как есть. Так не заметишь, как не пройдет и полугода, и клан перестанет существовать. Хорошо хоть есть поддержка в виде подконтрольных диких оборотней, которых можно использовать в стычках с огненными как пушечное мясо. Станислав когда-то спас жизнь нынешнему главе диких, нацепив на него ошейник подчинения. Правда через какое-то время ошейник пришлось снять, такая вещица на вожаке уж слишком приметна и вызывает гнев у рядовых диких. Как следствие было спровоцировано несколько поединков за лидерство, и Станислав чуть не потерял такого удобного во всех отношениях вожака. Так что он снял ошейник от греха подальше, взяв с несчастного дикого всевозможные клятвы, подкрепив их магическим ритуалом. Чтобы уж наверняка. И вот теперь есть возможность управлять через него всем кланом, так как он, Станислав, считает необходимым.

Владения клана ветра простирались на большую часть города, включая в себя все подпольные игорные заведения, рестораны премиум класса, автосалоны и так далее. Любое предприятие с месячным оборотом от нескольких миллионов входило в круг интересов клана. Смертные думали, что так называемая крыша, на которую они просто таки молились — это одна из властных структур государства, уж больно быстро и грамотно решались возникающие вопросы. Да и так называемые представители конторы, с которыми вели переговоры владельцы бизнеса были личностями известными, можно даже сказать публичными, занимая не последние места на властном олимпе. Ну не рассказывать же им, что при помощи все той же магии намного проще выйти на нужных людей и протолкнуть нужное решение, отстегнув положенную мзду, чем клан без зазрения совести и пользовался. Да не зазорно и поучаствовать в выборах в Раду, заняв достаточно серьезные посты в государстве. Клан не боялся определенной публичности. Ну, кто поверит в магию, все это бабкины сказки, в этой среде все решали деньги и связи. Единственной проблемой, которая возникала, были нестареющие лица ветряных политиков, так что они отбывали положенный срок и уходили в тень, уступая свои места соклановцам. Но были и умельцы, которые годами ходили под мороком, постепенно старя свои лица и не прощаясь с завоеванными позициями во власти.

Не раз случались так называемые наезды на клан различных криминальных группировок, которые, не разобравшись в расстановке сил в городе, пытались откусить свой кусок пирога да пожирнее. Не получалось и неудачливые гастролеры растворялись в неизвестном направлении, а на самом деле оказывались прикопанными в каком-нибудь загородном лесочке. Такое положение дел сохранялось уже более двадцати лет до событий двухлетней давности. Та история очень сильно сказалась на репутации клана, по городу поползли шепотки, о том, что ветряные уже не те, они ослабли и Акелла — Станислав наконец промахнулся.

Второй по значимости клан в городе, с которым ветряные время от времени воевали за сферы влияния, встрепенулся, оживился и, почуяв запах крови, начал наступление на территории клана ветра. Огненные вели себя пока осторожно, месяц, за месяцем прощупывая ветряных и ища уязвимые места. Огненный клан уже, который год занимался торговлей оружием, покровительствуя местным так называемым семьям. Да, доходы были приличными, иногда намного больше чем у клана ветра. Но статус второго по силе клана не давал спокойно спать главе огненных, толкая на все более и более жесткие шаги в отношении конкурирующего клана, чему способствовало и занятие представителями клана достаточно серьезных постов в правительстве после последних выборов.

Кланы воды и земли существенной угрозы не представляли. Водники подмяли под себя всю логистику, морские, железнодорожные, авиа перевозки — это была их парафия. Клан был на удивление малочисленным, и этого направления им более чем хватало для безбедного существования. В политику они не лезли, в межклановых конфликтах неизменно занимали нейтральную позицию. Клан земли активно сотрудничал с Гринписом и партией зеленых. Их магия напрямую зависела от состояния природы, а оно в последнее время было не ахти какое. Да, после перестройки большая часть заводов стала, что позволило очистится земле и воде, но не достаточно. Через какое-то время заводы опять заработали, количество машин на дорогах увеличилось и ситуация стала намного хуже чем была до этого. Так что земляные были заняты экологией и как следствием удержанием собственных сил на том же уровне. Чтобы окончательно не протянуть ноги они учувствовали в различных проектах по добыче так называемой чистой энергии: ветряные электростанции, солнечные батареи и так далее. Кроме того ими были учреждены достаточно серьезные программ по и производству именно экологически чистых продуктов, которые были широко разрекламированы и имели свой постоянный контингент покупателей.

В совет стихийных кланов входило по два человека, глава клана и его заместитель. Они решали спорные вопросы между кланами и судили отступников, опираясь на традиции, собственное видение ситуации и магический кодекс, который был разработан три сотни лет назад Джорданно Бьенцолли, известным магом стихии земли, который всю свою жизнь посвятил юриспруденции. Кодекс был принят сначала в Европейских кланах, потом лет через пятьдесят и в стихийных кланах, проживающих на территории Российской империи. Время от времени на заседания магсовета приглашали и представителей правящего клана оборотней, особенно если вопрос касался именно их. Вот и два года назад было именно так. Этот ублюдок Руслан сумел практически похоронить надежды клана на скорейшее усиление, да еще и вывести из игры приемника Станислава. Оборотней Станислав не любил, можно сказать ненавидел лютой ненавистью, стараясь напакостить хоть по мелочи и на то были свои причины.

Станислав встал, провел пятерней по чуть длинноватым, седым волосам и, вздохнув, начал мерить шагами кабинет. Ничего умного в голову так и не пришло, только вот на самой границе сознания крутилась какая-то мысль, которую он никак не мог ухватить за хвост. Он попытался абстрагироваться и не думать ни о чем, зная по опыту, что именно так, он быстрее всего вспомнит, то, что навязчиво крутится у него в голове. Он опять подошел к окну и уставился во двор. Там вовсю резвилась детвора, о чем-то переговаривались спешащие куда-то подчиненные. У самых ворот выезда из резиденции на вахте стояло несколько диких оборотней и над чем-то похабно смеялись. Сами по себе они ничего кроме омерзения и брезгливости у Станислава не вызывали. Полузвери, практически не властные над свое второй сутью. Правда, попав в услужение в клан и надев обязательный ошейник подчинения, они поддавались контролю, за что тихо ненавидели магов. А в той ситуации, в которой сейчас находился клан и такие союзники были ох как нужны. Еще бы найти парочку ведьм, вообще было бы замечательно. Вот оно! Та мысль, которая крутилась в голове, но так неохотно появилась, видимо, все еще силен страх и унижение, испытанные пару лет назад, при крахе надежд на возрождение, что он даже саму мысль о поимке очередной ведьмы загнал глубоко в подсознание.

Ведьмы, будь они неладны, как нужна сейчас хоть парочка, да хоть одна из них, чтобы появилась надежда на возрождение. Клан как-нибудь продержался бы пару десятков лет, пока не выросло бы потомство от нее. Причем потомство воспитанное, так как ему нужно. Решено, нужно найти хотя бы одну из тех стерв, надеть на нее антимагические браслеты и посадить на короткий поводок. Можно даже ее силу опечатать, так даже будет лучше, браслеты не будут влиять на развитие плода. Станислав зажмурился в предвкушении, и на его чуть одутловатом лице расползлась противная хищная улыбка. Ничего будет и на нашей улице праздник.

В двери постучали. Интересно у кого хватило наглости его побеспокоить?

— Войдите, — приказал Станислав.

В двери вошел чуть сутуловатый молодой человек с редкими волосами на большой голове и поклонился.

— Что случилось Николай? — удивился глава клана.

— Прибыл глава диких. У него какие-то новости для Вас, пускать? — молодой человек так и не поднял головы, стоя напротив Станислава в легком полупоклоне. Вот только было непонятно, он себя вел так от уважения к главе или от страха.

— Зови, — велел Станислав. Он сел в кресло, стоящее возле огромного дубового стола, поставил локти на подлокотники и соединил кончики пальцев.

В дверях показалась массивная фигура главы диких оборотней. Он не стал ждать приглашения и, пройдя в кабинет быстрым шагом, тут же опустился в кресло напротив.

— Что тебя ко мне привело, Рогнар? — спросил Станислав спокойно.

— Новости. Помнишь, ты просил отслеживать малейшие изменения в правящем клане оборотней и подозрительные передвижения его членов. Так вот, — Рогнар на минуту замолчал, чтобы придать своим словам больше веса. — Ратмир послал за внучкой, которая пропала пару лет назад. Еще поговаривали, что она пошла в ученицы одной из ведьм. Нам удалось узнать, где и у кого она была все это время.

— И где? — Станислав весь поддался вперед, ловя каждое слово собеседника.

— Жила в избушке в лесу, — хмыкнул оборотень.

— И где эта избушка? — спросил Станислав вкрадчиво.

— Возле села Крюковка,

* * *

-го района.

— Не тяни, — не выдержал ветряной.

— Она действительно учится у местной ведьмы, — расплылся в довольной улыбке оборотень.

— Ведьма обычная или из тех самых? — предвкушающее замер ветряной.

— Из тех, можешь не сомневаться!

— Вот оно, попалась! — хищно улыбнулся Станислав. — Но ты уверен, что это именно нужная нам ведьма?

— Да уверен, — убежденно сказал оборотень.

— А вот с этого места поподробнее. И еще, что внучка Ратмира первый раз приехала к деду за все это время? Как-то не складно получается. Объясни.

— Хорошо, по порядку. Лиза действительно несколько раз приезжала домой, но так как она до этого находилась на обучении за границей, никто особо не обратил на это внимания. А вот относительно недавно удалось завербовать человека, который вхож в дом правящих, вот тогда и выяснилось, что она учится у сильной ведьмы. Правда выяснить чему именно может научить ведьма оборотня, не удалось. Такие расспросы были бы подозрительны. А когда за Лизой послали, удалось проследить за водителем и установить ее местопребывание и личность учителя. О ней уже мало кто помнит, но вот лет двести назад личность этой ведьмы была широко известна.

— Кто это? — удивился ветряной.

— Ганна, не слышал о такой? — спросил оборотень, видя полное недоумение на лице собеседника. — Она была одной из выживших ведьм, призвавших демона и не потерявших душу. Мало того, эта ведьма смогла перебороть свою темную суть и стать светлой. Случай просто таки уникальный.

— А ты откуда знаешь? — удивился Станислав, что-то такое вспоминая. — Тебе вроде еще и сотни нет.

— А мне дед про нее как-то рассказывал, очень уж он был ею увлечен. Потом еще долго искал ее, после всех тех событий, но она как в воду канула, растворилась, как будто ее никогда и не было, — пожал он плечами.

— Занимательная история, нужно будет поднять архивы, может что-то и найдем о тех событиях. А вот ты прям так взял и узнал ее? — Станислав подозрительно уставился на собеседника.

— Да так и узнал. Когда моим людям удалось установить местонахождение младшей правящей, они вызвали меня, не решившись самим лезть в этот дом, — начал оборотень.

— А ты решился? — насмешливо спросил Станислав.

— А мне и не пришлось, — пожал плечами оборотень. — Избушка в лесу, а деревья такие удобные для наблюдения, да и потом, та оптика, что ты прошлый раз презентовал, выше всяких похвал. Вот я ведьму и разглядел, благо времени для этого было предостаточно. Я, когда рос, каждый день ее портрет видел у нас в гостиной. Хочу тебе сказать, что за двести лет она ничуть не изменилась. Наверно через какое-то время стало бессмысленным носить морок, живых свидетелей тех событий практически не осталось, вот она и вернула былую внешность.

— Интересно, очень интересно, — Станислав встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. — Новость прямо скажу замечательная и своевременная. Нам нужна эта ведьма, но пока мы все о ней не узнаем, соваться туда не стоит. Это же нужно, с демоном совладала! Так! Вы следите за ними обоими, но так чтобы никто ничего не понял и не почуял. Напряги своего человека, пусть узнает все, что можно о самой ведьме и о ее ученице, но опять же аккуратно. А мы пока поищем в архивах, чтобы знать, что ждать от этой Ганны. Все, свободен.

Оборотень не стал засиживаться, кинув напоследок взгляд полный затаенной ненависти на Станислава, развернулся и вышел из кабинета, а глава ветряных все еще мерил шагами помещение, углубившись в размышления и время от времени прикладываясь к бокалу с коньяком.

* * *

Отведенная мне дедом неделя стремительно приближалась к концу, уезжать из лесу ужасно не хотелось. Будущее виделось в довольно мрачных тонах. Совершенно непонятно было, чего ждать от новоявленного жениха и проведенное ранее гадание ситуацию не прояснило, а только еще больше все запутало. С одной стороны то, что выбор предстоит сделать мне самой, а не мифической судьбе — было хорошо, а вот с другой. Ну как его сделать? Коннор и Матвей следуя гаданию, были фигурами равноценными, возможно в чем-то даже и похожими. И это что, мне и от шотландца нужно ждать таких же неприятностей как и от Матвея? Вот такие мысли бродили в моей голове, не добавляя мне хорошего настроения. Ганна, видя мои метания, только изредка посмеивалась. Она говорила, что не стоит раньше времени накручивать себя, вот увижу парня, тогда и составлю о нем свое мнение. А сейчас-то о чем говорить? Рано еще. Я с ней соглашалась, успокаиваясь на некоторое время, а потом опять начинала себя грызть сомнениями. Да и Матвей подливал масло в огонь, пытаясь выпытать мои планы на будущее и расспросить подробнее о претенденте на мою лапу и хвост, демонстрируя собственную заинтересованность во мне как в женщине.

Мотю как-то резко потянуло на романтику, букетики ромашек по утрам на моем столе, стаканчики с земляникой, которую я обожала. А стоило мне заикнуться, что я очень люблю землянику в меду, который у нас как-то незаметно закончился, Мотя тут же намылился на пасеку. Вернулся он через пару часов с непередаваемо распухшим лицом от пчелиных укусов. Представьте глазки-щелочки, нос огромной картошкой, из-за щек ушей не видно, губки африканские, раскатаны до невероятных размеров и вся эта красота с легким синюшно-малиновым отливом. Но с какой гордостью он водрузил на стол несколько литровых банок меда! Это просто не передать словами.

— Вот, липовый, гречишный и еще какой-то, не запомнил, — прошамкал он. Создавалось ощущение, что и во рту у него тоже отметились пчелы.

— Божечки, — всплеснула руками Анька, — это где же тебя так приласкали? Неужто мед сам из сот добывал?

— Не, — мотнул головой безвинно пострадавший, — я рядом стоял.

— И что, тебе шляпу с сеткой не предложили? — удивилась она.

— Предложили, — понурил голову оборотень. — Но через нее же ничего не видно, а я хотел убедится, что мед будет самый лучший, свежий и без всяких добавок.

— Ага, без ГМО, — усмехнулась Анька, я во время этого диалога только тихонечко сидела в уголке и переводила дикий взгляд с одного на другую, силясь понять, зачем Мотя устроил весь этот цирк.

— Что на регенерацию понадеялся? — насмешливо спросила Ганна.

— Ага, — шморгнул распухшим носом Мотя и так жалобно на нас посмотрел, что чуть не вышиб из нас скупую женскою слезу. — Анечка, лапочка, а можно это как-то убрать, ну ты же ведьма, ты же можешь! Я же не для себя старался.

— Какой же ты балбес Матроскин, — протянула она с усмешкой. — Ты что не знал, что на пчелиный яд оборотническая регенерация не действует? Я тебе помочь могу только примочками, а дальше придется ждать, пока само заживет. Так что ходить тебе таким красивым еще с недельку.

Вы бы видели эту обиженную моську великовозрастного оболтуса, причем из за опухлостей мимика была просто непередаваемая. Мне его даже стало жалко... Чуть-чуть. Усадили мы это чадушко на табурет посреди хаты, Ганна готовила мазь, которая хоть немного сняла бы припухлости, а я исследовала его лицо на предмет обнаружения пчелиных жал. Естественно все они были на месте, аж двадцать восемь штук. Пришлось аккуратненько их вынуть и умыть его колодезной водой, чтобы хоть немного облегчить Мотины страдания. Кстати о самом Матвее, сидел он на стульчике как мышка, млея от моих осторожных, поглаживающих движений и воркующего голоса, просящего 'ты миленький только потерпи, сейчас немного будет больно, а потом я тебе подую на больное место и все пройдет'.

— Не подуешь, а поцелуешь, — тут же решил он извлечь выгоду из создавшейся ситуации.

— Хорошо... потом... если захочешь, — сказала я фразой из известного фильма и пощелкала пинцетом у него перед глазами, Матвей несколько поутих, буквально на пару минут. А потом я почувствовала, как чья-то шаловливая конечность поползла по моей ноге вверх, к линии шорт. — Ты уверен, что это здравая мысль?

Мой голос сочился сарказмом, а пинцет опять угрожающе замелькал у него перед глазами.

— Лизка, ну не могу я просто сидеть, когда перед глазами в такой близости твои верхние девяносто, — муркнул он и облизнулся. — Знаешь, какой это соблазн для настоящего мужчины, видеть и не иметь возможности притронуться!

И опять тянет свои шаловливые ручонки прямо ко мне, пришлось приводить его в чувство чуть резче, чем хотелось. Женщина с пинцетом, это я вам скажу страшно! Особенно если кожа мужчины настолько чувствительная из-за укусов пчел.

— Ааа, зараза, — взвыл он, когда я намеренно неосторожно вытянула очередное жало из его мордочки, — больно же!

— Да что ты говоришь? — мой голос так и сочился притворным участием. — А ты меня не отвлекай.

Больше подобных попыток он не делал, хотя по его лицу было видно, чего Моте это стоило. Под конец он уселся на свои руки, которые до этого казалось, жили собственной жизнью.

— Ну, вот и все, — сказала я с улыбкой, вытаскивая последнее жало и как обещала, подула на больное местечко и даже поцеловала в щечку.

Анька, наблюдавшая весь этот цирк с насмешливой улыбкой, приступила к обработке боевых ран Матвея, нанося ему на лицо кремоподобную кашицу из трав.

— Вот так и ходи, — сказала она с улыбкой, когда все лицо нашего красавца покрыла зеленоватая травяная маска. Я не выдержала и сделала несколько кадров до и после. Такой шикарный компромат и чтобы я прошла мимо? Кроме того, если меня опять накроет чувствами к нему, думаю, стоит только посмотреть на эти фотографии как все тут же, как рукой снимет. Невозможно идеализировать человека, приписывая ему несуществующие черты характера, когда увидела его в таком состоянии.

— Эх, садистки, — сказал он с притворной печалью, — нет у вас тонкой душевной организации, так и норовите обидеть бедного, больного меня.

— Ладно, болезный, иди, приляг, что-то ты действительно умаялся, — решила пожалеть его Анька, — когда придет время смывать маску, я тебя подниму.

— Злые вы, — проговорил он, глядя мне в глаза, — и, правда, уйду я от вас... спать.

— Иди, иди, — сказала я с улыбкой, открывая принесенную банку липового меда и поливая душистым лакомством остатки вчерашней земляники. — Кстати, спасибо.

Мотя только тяжко вздохнул, показывая, что услышал меня и побрел во двор, где у нас под старой яблоней был натянут гамак. Он угнездился там довольно быстро, вытянувшись во весь свой немаленький рост и подложив по голову подушку. Минута-другая и вот он уже счастливо посапывает, не обращая внимания на заинтересованную мошкару, привлеченную запахом его масочки.

— Красавец, — вынесла вердикт Анька, стоящая в дверях и наблюдающая эпическую картину водружения бренных останков оборотня в гамак.

— Ага, — я даже голову не подняла, настолько была увлечена поеданием любимого лакомства, а когда земляника вдруг закончилась, я воровато оглянулась и быстро вылизала тарелку, за что и получила подзатыльник от вернувшейся подруги.

— Лиз, даже если тебя никто не видит, так вести себя нельзя, — попеняла она мне.

— Знаю, — вздохнула я, — но как же вкусно!

— Ты уже вещи собрала? — спросила она, моя посуду.

— Угу, а ты не передумала с нами ехать? — я с тревогой посмотрела на нее.

— Нет, не передумала, ну куда я тебя саму отпущу, ты же со своим Мотей таких дел наворотите, что только за голову хватайся.

— Ань, это опасно, — попыталась я ее еще раз образумить.

— Не опаснее чем обычно, — отмахнулась она. — Кстати, как твои сны? Ты что-то в последнее время о них ничего не говоришь.

— Не снятся, — пожала я плечами, только сейчас обратив внимание на этот немаловажный момент. — Вот с той ночи, когда мне демон приснился, как отрезало.

— Хм, может ты, наконец, увидела все, что должна была? — задумчиво сказала она.

— Наверно, — пожала я плечами.

— Во сколько завтра выезжаем? — уточнила она.

— Часиков в девять, как раз нормально будет. Позавтракаем, загрузим машину и поедем. Нужно только Матвея предупредить, что ты едешь с нами.

— Ладно, — сказала она и поставила на полку последнюю вымытую и вытертую тарелку. — Тогда я еще подумаю, что нам может пригодится у тебя дома и начну собираться, а ты бы тоже пошла отдохнула.

Я поплелась к Моте, уж больно сладко он спал, как-то вдруг накатило желание улечься к нему под бочок и немного вздремнуть. Я не стала себе в этом отказывать. Кстати, маска давно уже впиталась, оставив на его лице чуть тянущую зеленоватую пленку. Опухоль полностью не спала, но выглядел он уже намного лучше, а если его еще умыть, вообще красавцем будет. Я угнездилась у Моти под боком, счастливо вздохнула, когда он повернулся ко мне и притянул к себе одной рукой, и провалилась в сон.

Проснулась я от того, что кто-то пристально меня разглядывал. Но этот кто-то тревоги не вызывал, наоборот, от него веяло чем-то родным, домашним. Я открыла один глаз, потом второй и заорала во всю силу своих легких, попытавшись выбраться из гамака. Естественно бедное сооружение не было рассчитано на двух барахтающихся оборотней, и гамак под нами рухнул.

— Ты чего орала? — спросил Мотя, сидя рядом со мной на земле и потирая шишку на голове от неловкого падения.

— Ты себя видел? — возмутилась я.

— А что? — не понял он.

— Разве с таким лицом девушек будят? — не унималась я. — Тебе можно без грима в фильмах ужасов сниматься. Весь зеленый и в пупырышку.

Последнее было явным преувеличением, пупырчатости там не наблюдалось, но из песни слов не выбросишь. Мотя обиженно насупился, встал и побрел рассматривать свое лицо на предмет обнаружения описанных несуразностей. Нашел, проникся и обиделся, причем, как ни странно на меня, которая его просветила насчет изменения во внешности.

— Злая ты Лизка, — вздохнул он и приступил к смыванию подсохшей маски. Смывалась она плохо, Мотя наплескал вокруг себя огромные лужи, но так толком маску и не смыл.

— Ох ты ж горюшко мое, — всплеснула я руками, наблюдая за его безрезультатными потугами. — Подожди, сейчас смоем.

Я метнулась в хату за молочком для снятия макияжа и ватными тампонами. Когда Матвей увидел у меня в руках, то чем я собираюсь обрабатывать его лицо, бедного парня аж перекосило, но он мужественно не сказал ни слова, подставив мне свое лицо для экзекуции. Я нанесла молочко на его мордочку и чуть подождала. Матвей все это время сидел, зажмурившись с искренним страданием на лице. Как же, его, мужчину и вдруг по лицу какой-то женской дрянью и не важно, что это в его же интересах, все равно неприятно.

— Ну вот, не страшно же, — приговаривала я, стирая ватными тампонами с его лица остатки маски и молочка. — Можешь теперь умыться.

Ах, как он рванул к колодцу, до которого было ровно два шага. С какой скоростью он набрал новое ведро воды и тут же засунул с него голову целиком. А потом, отфыркиваясь как большой кот, тут же выпрямился и окатил себя колодезной водичкой.

— А где Ганна? — спросил он, когда закончил водные процедуры.

— Не знаю, — растерянно сказала я, наблюдая как по его мощной груди, скатываются капельки воды и устремляются вниз к совершенно мокрым шортам, четко обрисовавшим каждую его мышцу. Я с трудом заставила себя поднять глаза, и столкнулась с его насмешливым взглядом. Мне как-то вдруг стало не по себе, и я предпочла слинять в дом.

Ганна появилась только под вечер, когда все вещи были упакованы, а кое-что сложено в машину.

— Ты где была? — спросила я обеспокоенно.

— Отогнала живность к Настасье, непонятно сколько мы у вас пробудем, не могу же я их без присмотра оставить.

— А, понятно, — кивнула я.

— У вас тут было без происшествий, пока я отсутствовала? — спросила она с подозрением, оглядывая насупленную Мотину рожицу.

— Да тихо все, — пожала я плечами.

Мы спокойно поужинали и разбрелись спать. Завтра дорога будет длинной.

Анна разбудила меня в семь часов, отправив умываться и приводить себя в порядок перед дорогой. Мотя уже тоже не спал и активно копошился возле машины, что-то время от времени укладывая в багажник. Анька носила ему все новые и новые торбы. Я наблюдала за этим непрекращающимся процессом минут десять, а потом не выдержала.

— Ань, ты к нам на ПМЖ перебираешься? — спросила я с любопытством.

— Какое ПМЖ? — удивилась она.

— А что это за сумки? — не поняла я. — Да еще в таком количестве.

— Лиз, ну ты странная. Тут малосольные огурчики, свежее варенье, мед вчерашний опять же. Не оставлять же это все тут, пропадет. А там съедим.

— Да, практичность — это наше все, — пробурчала я и поплелась переодеваться в джинсовые шорты и свежую футболку. Я как раз успела заплести волосы в косу, как ко мне в комнату ввалилась Анька, но в каком виде! Она опять приняла облик стареющей мадам на выезде, правда уже не шокировала меня крошечным топом на сморщенном, дряблом тельце. Теперь на ней были элегантные джинсы, легкая свободная рубашка, нитка жемчуга, ну куда уж без нее в дорогу, туфельки на каблуке. Естественно маникюр, педикюр и макияж присутствовали. Впечатление она производила этакой благородной старости со вставной челюстью и голливудской улыбкой. Сюда еще бейсболку и фотоаппарат на грудь, и образ американской бабушки на каникулах будет полным. Правда, они в основном ходят в удобной обувке, а наша на каблуках, ну не суть.

— Как я тебе? — спросила она лукаво и повертелась передо мной.

— Зашибись, — не удержалась я от толи ехидной, толи восхищенной реплики.

— Знай наших! — и походкой от бедра, что смотрелось особенно зубодробительно на стареющей фигуре, выплыла из моей комнаты.

Я только покачала головой, кажется, мое возвращение обещает быть не скучным.

Домой мы приехали аккурат после обеда. Встречать нас высыпали все домочадцы. Они с огромным интересом рассматривали Мотин фейс, все еще в цветных разводах, хоть и не такой опухший. Бедный оборотень производил впечатление запойного алкоголика со стажем, о чем я не забыла его просветить прямо сегодня утром, когда поближе разглядела его лицо после всевозможных вчерашних процедур. Мотя только стоически молчал, считая, что даже такие шрамы... кхм, и не только украшают истинного мужчину. Ну не зря же он с пчелами вчера боролся. Вторым объектом изучения была Анька, которая вынесла себя из машины с достоинством истинной королевы и тут же подплыла к дедуле.

— Анна, — протянула она ему морщинистую ручку для поцелуя, — наставница Елизаветы.

— Но Вы же, — начал растерянно дед.

— Поживу пока у Вас, не могу же я оставить подопечную в такую минуту, — перебила она его и просемафорила глазами, что все потом. Вот как ей это удается? А?

— Ааа, ладно, — сказал растерянный дед и пригласил всех в дом.

Тетя Зина тут же озаботилась багажом. Мне пришлось ее просветить какие из сумок нужно отнести в мою комнату, какие в Мотину, а что из этого всего багаж несравненной доньи Анны. Особняком стояли торбы со съестными припасами, баночками и скляночками.

— Куда столько-то? — всплеснула руками сердобольная бабулька, и оглядела квадратными глазами выкладываемые мной на рабочую поверхность кухни соления и варения.

— Ой, теть Зин, не пропадать же добру? — отмахнулась я. — Мои сумки уже наверх отнесли?

— Да деточка, не переживай, иди, отдохни с дороги, а потом возвращайся обедать, — улыбнулась она.

Душ, какое это блаженство, после долгой дороги в жаркий полдень очутится под тугими, прохладными струями воды. У Моти в машине был климат-контроль, но все равно ощущение плавящегося асфальта никуда не девалось, а помноженное на километры и километры выводило из себя. Дорогу и скорость я люблю, но не в такую жару. Мчаться вдаль намного приятнее ранним утром или ароматным, благоухающим травами вечером под стрекот цикад. А уж ночью, под светом звезд и проказницы-луны, время от времени скрывающейся за облаками — истинное удовольствие. Не замечаешь, как колеса байка съедают километры, ты словно паришь в пространстве, только тугие струи ветра в лицо. Ты и дорога и наконец-то можно почувствовать себя живой, наполненной энергией и искрящимися пузырьками адреналина. Именно это я люблю, именно этим наслаждаюсь, когда удается выкроить время.

— Лиз, ты там не утонула? — услышала я Анькин голос.

— Сейчас, — я выскочила из душевой кабины и стала энергично растирать свое тело. — Что ты хотела?

— Да вот уточнить у тебя, когда твой благоверный приезжает?

— Никакой он не благоверный, — огрызнулась я. — Приезжает сегодня вечером, сейчас поедим, и часа через два нужно будет выдвигаться в аэропорт.

— Ладно, одевайся, а я пойду.

— Ань, а о чем ты с дедом говорила? — не утерпела я и задала мучавший меня вопрос.

— Да так, — донья Анна неопределенно махнула рукой и вышла из комнаты.

Не иначе как мозги ему промывала. Ну да ладно, иногда и это полезно. Я быстро оделась и спустилась в столовую, там уже собрались все, ждали только меня.

— Что ты так долго? — спросил дед чуть раздраженно.

— Ничего, — я только удивленно пожала плечами и приземлилась на свое место.

Обед прошел как-то тягостно. Не было ощущения беззаботности и легкомыслия, разбавленного мужской расслабленностью, как раньше. Все были собранны и настороженны. Только Раська не обращая ни на кого внимания, возилась с малышней, вытирая их перепачканные в каше мордашки. Дед был как натянутая струна, Руслан тоже, Матвей хмуро оглядывал нашу компанию, а Анна... Анна вела себя как герцогиня на приеме у короля. Она вкушала пищу с достоинством и неторопливостью истинной аристократки, не демонстрируя никаких эмоций вообще. Мда, как-то не такого приема я ждала.

— Лиза, — сказал дед, когда мы закончили с обедом. — Зайди ко мне.

— Хорошо, — я поднялась вслед за ним и поплелась в его логово.

— Садись, — он указал мне на кресло напротив себя, когда мы зашли в библиотеку.

— Итак? — начала я, когда молчание с его стороны стало уже совершенно неприличным.

— Ты помнишь, о чем мы говорили прошлый раз? — решил уточнить он.

— Это о долге перед кланом? — насмешливо спросила я. — Не переживай, я помню. Я дам ему шанс, а вот как Коннор им воспользуется, зависит только от него.

— Хорошо, — сказал он довольно. — Тебе что-нибудь нужно?

— Это ты меня решил подкупить, чтобы я вела себя прилично? — решила уточнить я.

— Что-то вроде того, — не стал скрывать он своих мотивов.

— Нет, не нужно, но если понадобится, помни, ты мне должен, — я поднялась и вышла из комнаты. Ощущение было неприятным. Я фактически смирилась с присутствием в своей жизни незнакомого человека, а вот такие вот разговоры опять поднимали в моей душе, улегшуюся было муть. До выезда из дому я металась по своей комнате, накручивая себя и доводя почти до невменяемого состояния, представляя всякие ужасы с участием шотландца.

— И как это понимать? — с комнату вошла Анька и уставилась в мои лихорадочно блестящие глаза. — И зачем было себя доводить до такого состояния?

— Ань я боюсь, — взвыла я и рванула рукой за волосы.

— Чего? — спросила она спокойно и уселась возле меня в кресло.

— Того, что он может оказаться сволочью, которая потопчется по моим чувствам, а мне с ним всю жизнь придется быть вместе ради интересов клана, — прошептала я.

— Уймись, — рыкнула она. — Что на тебя нашло опять? Ты же разумная девушка и мы с тобой этот момент не раз обсуждали. Неужели этот старый козел опять влез со своими нравоучениями? — по моим глазам она поняла, что именно так и было. — Порву!

— Ань, не нужно, он ничего мне такого не сказал, просто напомнил про долг перед кланом, остальное я сама.

— Знамо сама, зачем нам дипломированным мозгоправам кто-то другой, мы и сами в состоянии довести себя до большей части профильных болезней, — вздохнула она и потрепала меня по макушке. — Одевайся, давай и спускайся вниз. Мотя уже ждет пора выдвигаться.

— Ты с нами поедешь? — спросила я с надеждой.

— Я там буду лишней. Тебе нужно самой пройти через это, не оглядываясь на мнение кого-то, я там буду лишней, ты будешь слушать не свое сердце, а меня. А нам это не нужно. Собирайся и держи себя в руках.

Она вышла из комнаты, а я заметалась в поисках наряда. Хотелось произвести приятное впечатление, в тоже время не выглядеть слишком торжественно. В итоге я остановилась на легком шифоновом сарафане и босоножках на низком каблучке, волосы в косу, совсем немного косметики и я была готова. Из комнаты я выплывала с уверенностью на лице, которой совершенно не ощущала.

Как и сказала Анька, Мотя ждал меня внизу возле машины, он помог мне сесть в салон и мы наконец-то выехали за ворота поместья. Дорога много времени не заняла и в аэропорт мы прибыли за полчаса до прибытия самолета. Пришлось провести их в кафе, давясь невкусным кофе. Мотя, было, попытался завести очередную беседу, но я ее не подержала, не было настроения очередной раз переливать из пустого в порожнее и он от меня отстал. Нужный нам рейс объявили вовремя и мы, не медля, пошли в зону для встречающих. Минут через десять после объявления посадки, стали появляться первые пассажиры, прошедшие паспортный контроль. Я с волнением вглядывалась в лица, проходивших мимо меня людей, пытаясь понять, кто из них Коннор, но так и не смогла. Никто не подходил под полученное мной описание, да и, то, что я видела при гадании тоже создало определенный образ, под который никто из прошедших мимо меня не подпадал.

— Лайза, — раздалось у меня над ухом басовитое мурлыканье, я резко обернулась и уткнулась в грудь настоящему гиганту. Он был выше всех знакомых мне мужчин, широк плечах, мышцы под простой футболкой с логотипом Гринписа, бугрились и перекатывались. Тонкую талию обтягивал килт, ноги, как и в моем видении были затянуты в гриндерсы. Я, наконец, решилась взглянуть ему в лицо и утонула в зелени роскошных, чуть раскосых кошачьих глаз, опушенных длинными ресницами. Четко очерченные скулы, твердый волевой подбородок и средней величины губы и не припухлые, что вызывает обычно недоумение, когда видишь их на мужских лицах, но и не тонкие. Все в меру. Венчала же этот шедевр матушки природы шикарная грива, заплетенная в мелкие косички, что придавало ему вид несколько шаловливый и не такой грозный.

— Вот ты какой, северный олень, — сказала я и искренне улыбнулась.

Глава 5.

Домой мы доехали быстро, дорога была пустой, только время от времени на встречной полосе мимо нас проносились фуры, везущие что-то в сторону столицы. Ночь набирала свои права, раскрашивая все вокруг в темные тона. Коннор молчал на заднем сидении автомобиля. Мотя рулил, время от времени посматривая на него в зеркало заднего обзора, но тоже старался не отсвечивать. В салоне играла тихая умиротворяющая музыка, не дающая почувствовать неловкость от молчания. Развлекать гостя как-то совершенно не хотелось и после нескольких дежурных фраз о перелете, погоде и самочувствии я замолчала, задумавшись о своем. Кажется, общение с Коннором обещает быть приятным во всех отношениях. Он произвел на меня неплохое впечатление, внешне очень привлекателен, обаятелен, и что самое главное, пока не лезет со своими ухаживаниями и заявлением на меня своих прав, хотя времени для чего-то такого практически не было, а дальше будет видно.

Поместье встретило нас гомоном голосов, лаем собак и раздраженным мявом Василия. Встречать иноземного гостя вышли практически все, начиная с деда, заканчивая прислугой и членами клана. Всем было интересно посмотреть на моего возможного жениха, тем более что слухи о моем предполагаемом замужестве облетели кланы оборотней со скоростью степного пожара. И теперь народ замер в ожидании очередного представления. Мы их не стали разочаровывать. Коннор показал себя истинным джентльменом, выскочив из машины быстрее Моти, он помог выйти из машины и мне. Минут пять заняло знакомство с дедом и Прасковьей. С Русом он обменялся крепкими, мужскими объятиями и похлопываниями по спине.

— Что же мы тут стоим? — засуетилась тетя Зина. — Там ужин стынет. Вы же наверно голодны с дороги?

— Да мне бы сначала душ принять, — сказал он на чистейшем русском языке и мило улыбнулся, от чего на его щеках тут же образовались милые ямочки.

Ух, ко всему прочему еще и это! Наверно не одно девичье сердце умудрился разбить такой улыбкой. Даже меня пробрало, а я себя считала закаленным бойцом невидимого фронта, думала, что после Матвея мне уже ничего не страшно. Ан, нет, есть еще в душе потаенные струнки, за которые может подергать вот такой умелец, вызывая к себе как минимум симпатию, а как максимум и говорить-то не хочется. Не ко времени эти романы.

— Ох, ну конечно, что же это я, — засуетилась она. — Лизонька, покажи гостю его комнату, а я пока накрою на стол.

— Пошли, — я махнула рукой в сторону дома, пристраиваясь рядом с ним и показывая дорогу. По пути естественно пришлось провести небольшой экскурс на предмет где у нас что, и потом оставить гостя в его пенатах, давая возможность расположиться с удобствами и принять вожделенный душ после тяжелого перелета. — Подходи через полчаса в столовую.

Я улыбнулась парню и вышла за двери. Уединятся, не было смысла, и я спустилась в холл, где и были отловлена неугомонным Матвеем.

— Лиз, давай по саду пройдемся? — попросил он.

— Ну, давай.

Сад был залит лунным светом, то тут, то там раздавалось пение цикад, жара давно спала, и по всему саду разносился упоительный запах цветущих роз и разнотравья. Мы добрели до моей любимой беседки и расположились на уютных диванчиках.

— Я тебя слушаю, — сказала я, чинно сложив руки на коленях.

— Лиза, — замялся он. — Я давно хотел с тобой об этом поговорить, да все откладывал и откладывал, тянул, не знаю зачем.

Он взъерошил волосы руками и с надеждой уставился на меня, как будто я должна сама догадаться, что его грызло все это время. Я и правда догадывалась. Только идиот не поймет всех этих намеков, которыми он меня окружил в последнее время. Но жизнь я ему облегчать не буду. Он мужчина, в конце концов.

— О чем? — я придала лицу самое невинное выражение и поощрительно улыбнулась.

— О нас.

— А что есть мы? — сказала я с удивлением. — По-моему, ты сам по себе, я тоже сама по себе.

— Ты не хочешь облегчить мне задачу, да? — сказал он чуть грустно. — Что же я сам виноват. Лиз, я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

— Нет! — сказала я как отрезала.

— Почему? — у него на лице было написано такое искреннее удивление, что мне даже стало его даже немного жаль.

— Я слишком хорошо знаю твой сценарий общения с очередной дамой. Нет, молчи, ты все что мог, уже сказал, теперь послушай меня. Сперва ты, конечно, будешь само очарование, но как только мы окажемся в постели, ты понемногу начнешь утрачивать ко мне интерес и примерно через месяц ты начнешь охоту за очередной юбкой. Я же останусь с расшатанной психикой в состоянии полного слезоразлива и неуемного жаления себя любимой. Вот теперь ты мне и скажи, а оно мне нужно?

— Лиз, ты не такая как все, — сказал он убежденно, пересаживаясь ко мне на диванчик и придвигаясь вплотную. — Ты особенная!

— Да ты что?! — в моем голосе было столько сарказма, что Матвея передернуло.

— Ты можешь мне не верить, но это так!

— И чем же я особенная? И почему особенной стала именно сейчас? Не потому ли, что на мое тельце нашелся еще один претендент? Моть, ты напоминаешь мне собаку на сене.

— Почему? — искренне удивился он.

— Сейчас объясню. Итак, была девочка Лиза, которая по малолетству была до одури влюблена в своего старшего друга. Ходила за ним хвостиком, заглядывала в рот и ловила каждое слово. А уж если друг хвалил, ох, что тут начиналось. Но не суть. Тяжело было это не заметить, не правда ли? — я посмотрела на него в ожидании подтверждения своих слов, но Мотя только низко опустил голову. — В какой-то момент друг не нашел ничего лучшего, чем поверять ей свои любовные похождения, спрашивая совета и требуя у нее поддержки. Не находишь, что это было несколько жестоко? Ммм, ладно молчи. Что там дальше, ааа девочка выросла, первая влюбленность прошла, но вот ты, как и тогда, продолжаешь воспринимать меня своей собственностью. А тут еще и жоних нарисовался. Вообще непорядок! На твое покусились! Как же так! Не может быть! Нужно срочно упрочить свое положение, сделав барышню твоей официальной дамой, правда, насколько тоже непонятно.

— Лиз, все совсем не так, — вид у Матвея после моей прочувствованной речи был настолько пришибленный, что я даже где-то почувствовала свою вину. Но в этой истории давно нужно было все расставить по своим местам.

— А как? Ты еще скажи, что любишь меня, давно и беззаветно, — мои слова так и сочились ядом и горечью. Но Матвей не спешил уверить меня в своих неземных чувствах, поэтому я продолжила. — Молчишь? Что и следовало доказать. Если бы не появление Коннора, этого разговора никогда бы не было. Ты привык меня считать чем-то своим, всегда находящимся под рукой и преданно заглядывающим тебе в рот, а когда ситуация изменилась, тебе это не понравилось и ты решил все вернуть назад вот таким нехитрым способом. Моть, я твоя привычка, тебе со мной уютно и спокойно, но не больше, признайся в этом хотя бы самому себе. Не порти наши и так не простые отношения. Давай останемся друзьями.

Я встала с диванчика и пошла в сторону дома.

— Лиз, — донеслось мне в след, но я даже не стала оборачиваться, просто на минуту замерла. — У меня совсем нет шансов? — спросил он тихо.

— Моть, — я все же не выдержала и повернула голову в его сторону. — Шанс настолько мизерный, что можешь считать, что его практически нет.

Настроение после этого разговора было на редкость муторным. Вот зачем нужно было ворошить прошлое? Да и я еще хороша, нужно было уйти сразу же, как он начал вещать о близких отношениях. Хотя все же положительный момент во всем этом есть, я, наконец высказалась, если он не дурак, поймет, что не стоит больше ко мне лезть и оставит в покое. Хотя от этой мысли нет-нет, да что-то неприятно екает в груди. Наверно он для меня тоже стал чем-то привычным.

В столовой уже все собрались, ждали только меня и Матвея, он, кстати, так и не появился после нашего разговора, надеюсь, я заставила его задуматься. Рядом со мной посадили Коннора, чего и следовало ожидать. Но я как-то была не настроена на светскую беседу, так что немного поклевав салатика и, сославшись на усталость, сбежала в свою комнату.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросила зашедшая Ганна.

— Хочу, только не здесь, Ань давай смоемся в город? Давненько я там не развлекалась. Ты как?

— Ну, давай, а куда? — спросила она удивленно.

— Да есть тут одно местечко, думаю, тебе понравится.

Не знаю, что она увидела в моем лице, но очень быстро собралась, надев кожаные брюки, куртку, гриндерсы и подхватив шлем в руки. Передо мной опять была моя подруга, а не американская бабуля со вставной челюстью.

— Подождешь минуту? — спросила я. — Я переоденусь.

— Давай, — только быстро, а то я упарюсь в этой амуниции.

Минут через десять мы уже выезжали за ворота особняка и двинулись в сторону города. Я остановилась возле знакомого бара, в котором не была, бог знает сколько времени. Здесь собирался далеко не респектабельный контингент, но спиртное не разбавляли, и не лезли с разговорами, если видели, что клиент не в настроении, а это для меня было главным.

— Приехали, — сказала я, слезая с мотоцикла.

— Ты уверенна? — спросила обеспокоенная Ганна, оглядывая фасад забегаловки.

— Как никогда, — сказала я с горькой улыбкой.

Бар встретил нас сизым облаком сигаретного дыма, кривыми рожами завсегдатаев и ударами кия по шару. Я даже вздохнула спокойнее, окунаясь в привычную среду.

— Два виски и колу, — сказала я бармену и пошла к свободному столику. Анька только головой качнула и последовала за мной. Когда напитки были принесены и выпиты, она приступила к допросу.

— Ну, рассказывай.

— А что говорить? — усмехнулась я. — Сегодня была еще одна часть Марлезонского балета в Мотином исполнении. Он попросил стать его девушкой.

— И что в этом плохого? — удивилась она.

— Ничего, только я ему совершенно не нужна, он просто метит территорию перед другим самцом. А то, что это опять может задеть мои чувства, это такие несущественные детали, — я как-то невесело усмехнулась.

— И что в этом такого? — спросила она спокойно, чуть пригубив свой напиток.

— Что такого? — взвилась я. — Я очередной раз чувствую себя использованной.

— Лиза, дурочка, — сказала она с легкой улыбкой. — Женщина может чувствовать себя использованной только в одном случае — если она позволит кому-то так с собой поступить.

— Что ты хочешь этим сказать? — не поняла я.

— Ммм, как тебе объяснить, в тебе сейчас слишком много эмоций. Нужно успокоится, отвлечься и хорошенько подумать над тем, какая ситуация сейчас сложилась и как тебе нужно поступить, чтобы повернуть ее исключительно в свою сторону.

— Например? — заинтересовалась я.

— Да господи, сама подумай, есть ты, есть он. Матвей сейчас демонстрирует к тебе максимум интереса, сыграй на этом.

— Зачем? — все еще тупила я.

— Отомсти, если твоей душеньке так будет угодно. Женщина ты, в конце-то концов, или нет? Нельзя же позволять так с собой поступать.

— Я подумаю об этом, — сказала я тихо, но вот сама мысль мне не понравилась. Не хочу ему мстить, но если допечет, пожалуй, другого выхода не будет. Ладно, посмотрим. А потом мы с Анькой решили расслабиться, если уж выдалась такая возможность, одна стопка виски сменялась другой, через какое-то время мы перешли на текилу. Соль и лайм как никогда подходили под мое настроение. Набралась я быстро, а вот Анька в отличие от меня была трезва как стеклышко.

— Дамы, какая встреча, — раздалось над ухом, и за наш стол уселся смутно знакомый брюнет. — Какие люди, пардон, нелюди и без охраны.

— Ты кто? — я подняла на парня мутный взгляд.

— Что уже не узнаешь? Антон я, Антон, а ты сестра Руса, Лиза, верно? — ухмыльнулся он. — Да и у твоей подруги лицо больно знакомое. Ганна кажется? Я ничего не напутал?

— Не напутал, — сказала она спокойно, отпивая колы.

В моей голове стали роем проноситься бессвязные мысли, выпитое спиртное не давало мыслить здраво, но интуиция просто орала об опасности.

— Не дергайся крошка, — сказал он, увидев мои потуги встать.

— А то, что будет? — спросила я все еще заплетающимся языком.

— А ты как думаешь? — спросил он с усмешкой.

— Ничего не будет, — спокойно сказала Ганна, — тебя ведь лишили силы? Не так ли?

— Да, ведьма, так! — рыкнул он, и его лицо перекосило от злобы.

— Жаждешь отомстить? — Анька подняла одну бровь и уставилась на него.

— Жажду, — не стал отпираться он. — Но скорее не вам, а клану ветра.

— Своим? — удивилась она.

— Каким своим? — с горьким смешком сказал он. — Свои не предают, свои защищают спину. А это крысы.

— Что ты от нас хочешь? — спросила она.

— Содействия, я хочу вернуть, то, что было моим по праву: силу и клан. Ты же знаешь, что не я один был виноват в той истории, я просто оказался крайним.

— Хорошо, что ты не говоришь, о том, что был не виновен и тебе просто задурили голову. Честность требует ответной честности. Я не знаю, чем мы можем тебе помочь, — развела она руками.

— Я хочу поговорить с Русланом, у меня есть для него информация, — в его глазах плескалась отчаянная надежда.

— Хорошо, — сказала я. — Это можно устроить. Надеюсь то, что ты хочешь ему сказать, действительно стоит наших усилий.

— Не сомневайся, — сказал он шепотом.

— Почему ты ему сам не позвонишь или не приедешь? — удивилась Анна.

— За поместьем следят, не хочу светится. Назревает достаточно неприятная ситуация и подставляться раньше времени не в моих интересах.

— Разумно, — сказала Анька. — Как нас нашел?

— Случайно, просто зашел выпить пиво, я, знаешь ли, теперь обычный обыватель, без всяких способностей, времени вагон, работы нет. Так перебиваюсь случайными заработками.

Вид у него и, правда, был несколько потрепанный. Лицо осунулось, на щеках трехдневная щетина, брюки болтаются, да и футболка была несколько несвежая.

— Ты давно ел? — спросила Анна, рассмотрев его поближе.

— А ты что ко мне в мамочки записалась? — огрызнулся парень.

— Что-то вроде того, — невозмутимо ответила она. — Просить тебя поехать с нами бессмысленно?

— Да, — он отпил пива из бутылки и поморщился, оно было теплым.

— Где ты живешь? — полюбопытствовала она.

— За углом, потому тут часто и ошиваюсь, — его лицо исказила ироническая улыбка.

— Пошли, — Анна встала из-за стола и потянула меня с собой.

— Куда? — не понял Антон.

— К тебе.

— Зачем? — искренне удивился он.

— Будем приводить тебя в божеский вид, — невозмутимости Анны можно было только позавидовать.

— Это может быть опасным, — попытался он ее образумить.

— Не более чем всегда, — отмахнулась она. — Кроме того, наведу на нас морок, никто и не обратит внимания.

— Да нормальным магам, твой морок, на один зуб, только вызовет любопытство и желание узнать, что под ним, — сказал он, хорошо понимая, что не отвертится.

— Под мой морок они не заглянут, пошли, не отнекивайся.

По дороге мы зашли в продуктовый супермаркет и нагребли кучу продуктов, справедливо предполагая, что в квартире у Антона в лучшем случае найдем пару пустых бутылок пива и все. Но квартира нас несколько удивила, бутылок пива там практически не было, а вот бутылки из под виски, водки и текилы наблюдались в невероятном количестве. Было еще несколько пустых консервных банок из под кильки в томатном соусе и завтрака туриста. И все это великолепие было выложено на газетке, а вокруг горы грязи. Под слоем пыли и жира угадывалась некогда хорошая и дорогая обстановка. Это же, как нужно было постараться, чтобы все так загадить. Я даже протрезвела, понимая, что это мне и Аньке придется выгребать эти Авгиевы конюшни, причем, не применяя магии, чтобы лишний раз не светиться. Естественно это заняло у нас практически всю ночь. Бедный Тоша постоянно мотался на мусорку, вынося все новые и новые пакеты. Стиральная машинка работала не переставая, мокрым бельем были завешаны оба балкона, ванная и коридор, в котором он быстро натянул бельевые веревки. Мы только время от времени бегали и выгружали-загружали туда все что видели. С посудой тоже было все довольно просто, в кухне была посудомоечная машина, что здорово облегчило нам жизнь. Но вот рабочая поверхность, пол, плита — это да, тут нам пришлось попотеть. И только после того как все было вымыто и выстирано мы отправили страдальца мыться, а сами приступили к готовке. Анна руководила процессом, я была на подхвате, чистя и нарезая. Через полчаса заблагоухал на плите борщ, там же скворчало на сковородке мясо. Я дорезала салат, когда из ванной показался Антон, на этот раз чисто выбритый и пахнущий незнакомым но приятным парфюмом.

— Спасибо, — только и сказал он, когда мы поставили перед ним тарелку с гуляшом и подвинули корзинку с хлебом и миску с салатом. Сами мы расположились рядом с такими же порциями. Как-то незаметно тарелки опустели, и Анька положила каждому из нас добавки.

— Почему ты это делаешь? — спросил Антон, — прожевав очередной кусочек мяса.

— Что именно? — не поняла Анна.

— Все это? — он махнул рукой себе за спину и ткнул пальцем в сторону кастрюль.

— Наверно потому, что считаю себя виноватой в том, что случилось, — просто сказала она.

— Ты-то тут причем? — удивился он.

— Причем? — Анна встала и подошла к окну, там как раз занимался рассвет, окрашивая небо в светлые тона и обещая не менее жаркий день, чем вчера. — Твой дядя вышел сухим из воды, а наказание понес только ты, это неправильно. В той ситуации мы могли бы выступить на стороне обвинения. Но как всегда ушли в тень, стараясь не светить своей причастностью к тем событиям. Возможно, у тебя бы не отняли твою силу, заменив наказание на более мягкое.

— Не нужно меня жалеть, — огрызнулся он. — Случилось, что случилось. Лучше так, чем пострадал бы весь клан.

— А как ты собирался мстить? Позволь узнать? — удивилась она.

— Рассказав Русу все, что знаю о клане и планах дяди и, попросив защиту для клана, — сказал он, противореча своему недавнему высказыванию о ненависти к клану. Он видимо и сам это понял и поспешил исправиться. — Там остались мои родные, люди с которыми я рос и считал своими друзьями. Он на самом-то деле неплохие. Это просто дядино влияние, не было бы его, я бы не попал в такую ситуацию.

— То есть, во всем виноват дядя? — уточнила Анька.

— Да, если бы не он, от меня бы не отказались, — сказал он понуро.

— Позволь уточнить еще один момент, — Ганна решила расставить все точки над 'и'. — Ты намеренно хочешь втянуть Руса в конфликт ветряных и огненных?

— Да, он единственный, кто сможет помочь, — не стал отпираться Антон.

— А если бы ты возглавил клан ветра? — задумчиво сказала Ганна.

— Если бы да кабы, во рту выросли грибы, — усмехнулся он. — Для этого нужно обладать силой.

— Ну, а если бы тебе вернули силу? Тогда как? — она пытливо на него посмотрела, и парень несколько смутился под ее взглядом.

— Возглавил бы клан, только это мало чем нам помогло. Ты же знаешь нашу проблему.

— Рождаемость, — задумчиво сказала она. — С этим можно помочь.

— Как? — встрепенулся он. Господи, какой надеждой загорелись его глаза, мне даже стало неловко.

— Это уже не твоя забота, — отмахнулась она. — Мы поможем.

— Круг? — решил уточнить он.

— Да, круг, не гоже оставлять собратьев в такой беде. Дети-то не виноваты, что родители идиоты.

— Я согласен, — сказал он просто.

Глава 6.

Проснулась я ближе к полудню, и то только потому, что ко мне в комнату заглянула Прасковья.

— Лиз, ты еще в кровати? — удивилась она.

— Ага, — сказала я хрипло, еле разлепив чуть заплывшие глаза.

— Ууу, кошмар-то какой! Выхлоп от тебя, солнце мое, такой, что хоть закусывай. Без противогаза и не подойдешь! Ради чего ты вчера так наклюкалась? — Раська подошла к чуть приоткрытому окну и распахнула его во всю ширину, впуская в комнату свежий, напоенный летом воздух.

— Была причина, — отмахнулась я. От этого движения в голове застучали молоточки да такие, что я со стоном опустила голову на подушку. — Оставь меня старушка, я в печали, — прокаркала я, закапываясь в одеяло.

— Иш ты, старушка. Ладно, жди здесь, сейчас тебя лечить будем, — через минуту этой неугомонной и след простыл.

Вот же ж, куда я в таком состоянии денусь, мне бы до душа добраться, желательно ледяного, чтобы привести себя в чувство, а то я сейчас наверно выгляжу, так же как и себя чувствую. Я собрала в кулак силу воли и начала задом сползать с кровати.

— Какое эпическое зрелище! — прокомментировал кто-то со спины.

— Уйди злыдня, — я даже не повернула голову к говорившему, так как меня накрыл очередной приступ дурноты.

— А у меня, оказывается, любит заложить за воротник. Так же у вас говорят? — за спиной раздался насмешливый голос, и я почувствовала на своих плечах чьи-то руки. Пара легких движений, где-то что-то нажали, и мне стало значительно легче.

— Коннор? — смутилась я, как только до меня дошел весь комизм ситуации. — А что ты тут делаешь?

— Зашел к тебе узнать, как скоро мы сможем выехать на экскурсию, которую вчера обещал твой дед. Но вижу, на сегодня развлекательную программу придется отложить. Ты несколько не в форме.

— Извини, мне нужно в душ, — сказала я, безудержно краснея. Это же нужно такому случится, еще не успели нормально познакомиться, а он уже увидел меня после попойки. Я постаралась принять достойный вид, что в моем состоянии было проблематично, и гордо поковыляла в ванную комнату. Там я простояла под ледяным душем полчаса, пока моя кожа не сравнялась оттенком с голубыми плитами, устилавшими пол.

— Лизка, вылезай уже, он ушел, — раздался из-за двери голос Прасковьи. Только после этого я рискнула высунуть нос из ванной. — На вот, выпей.

— Что это? — я сунула нос в кружку, принюхиваясь к очередной Раськиной отраве.

— Антипохмельная настойка, в Крюковке ее очень уважают за мгновенный результат. Ты пей-пей, не стесняйся, все как рукой снимет, — засмеялась она.

— Ух, хорошо! — восхитилась я, проглотив противную жидкость. Она огненным смерчем пронеслась по моему организму, приводя его мгновенно в рабочее состояние и полностью выбивая остатки хмеля из головы.

— Так чего это вы вчера с Ганной решили оторваться? — полюбопытствовала она.

— Да так, было настроение, — отмахнулась я. — А ты не знаешь, где сейчас Рус, где Анька?

— Рус уехал по делам, донья Анна занимается воспитанием подрастающего поколения, — пожала она плечами. — Кстати, видела утром мрачного до невозможности Матвея. Не ты ли приложила к этому свою мохнатую лапку и не менее мохнатый хвост? И не это ли было причиной вашего феерического загула?

— Ох, все то ты знаешь, все то ты понимаешь, — вздохнула я.

— Ну не все, но многое, — подруга угнездилась у меня на кровати, приняв самую удобную позу для долгого и вдумчивого разговора. Я с тоской следила за ее действиями, хорошо понимая, что от разбора полетов отвертеться не удастся.

— Мда, в жизни каждой порядочной девушки есть место бразильскому сериалу, — сказала я ехидно, притворно вздохнув и картинно закатив глаза.

— Это ты о чем, — не поняла подруга.

— Ну, как же, — взмахнула я руками. — Там происходит какое-то незначительное событие, а потом на протяжении надцати серий все его усиленно обсуждают.

— И не надейся, что я обижусь на твою реплику и отстану, так что колись, — сказала подруга посмеиваясь.

— Рась, а может, сначала позавтракаем? — предприняла я последнюю попытку избежать неприятного разговора.

— Нуууу, вот если еще минуту назад я склонна была тебя пожалеть и отстать, то после последней твоей фразы — ни за что! Колись, давай, ты же не хочешь, чтобы я, распаленная любопытством приставала к Моте? — спросила она насмешливо.

Делать было нечего, пришлось рассказывать, да не абы как, перескакивая с пятого на десятое, а вдумчиво и обстоятельно. Тем более что озадаченная и молчаливая мордашка Прасковьи располагала к откровениям. Так что выложила я все как на духу.

— Дааа, дела! — сказала она задумчиво. — И чего дальше будешь делать? Он же от тебя не отстанет, ты это понимаешь?

— Понимаю и что? Свою позицию я четко обозначила, а то, что там творится у Моти в голове, это исключительно его проблемы. У меня тоже гордость есть.

— Ты только смотри, чтобы из-за собственной гордости ты свое счастье не упустила, — сказала она печально.

— Не дождетесь, — ухмыльнулась я.

— Дай то бог, а с Коннором как? — спросила подруга.

— А что с ним? На вид приятный, а что он собой представляет, как оборотень я еще не поняла, — пожала я плечами. Как раз в этот момент решил проснуться доселе спавший желудок, огласив неприличной трелью мою комнату.

— Пойдем уж проглот, — расхохоталась подруга. — Будем тебя кормить.

— А то ты сама не такая? — я пихнула ее в бок, выходя из комнаты.

— Такая, такая! Там у тети Зины окрошка на столе, холодненькая, на сыворотке, то что нужно в твоем состоянии.

— Да?? Так чего мы до сих пор еще тут? — я задорно рассмеялась и ринулась в кухню, следом за мной неслась хохочущая Прасковья. На одном из поворотов я не успела притормозить и врезалась в кого-то, повалив бедолагу на пол и придавив своим телом.

— Ого, вот это денек! — расхохотался Коннор, лежа подо мной. — Сначала ты решила отравить меня своим выхлопом, не получилось, так ты решила меня по-тихому прибить, чтобы уж наверняка? Чем же я так не угодил прекрасной леди?

Он лежал на полу и даже не пытался встать, устроившись подо мной удобнее. Его рука бережно поддерживала меня, не давая упасть и почувствовать жесткость пола.

— Это не покушение, — буркнула я, сползая с незадачливого оборотня и безудержно краснея.

— Тогда что это? — он поднялся с пола одним текучим движением и навис на до мной все еще ехидно улыбаясь.

— Всего лишь случайность, — сказала я, отступая от него на шаг, и опять чуть не упала, натолкнувшись на лестничную ступеньку.

— Какая Вы, миледи, право неуклюжая, — он покачал головой и как истинный джентльмен предложил мне свой локоть. — Вы же держите путь в столовую? Лучше будет, если я лично вас туда сопровожу.

В словах Коннора было столько чопорности, что я опешила, но всмотревшись в его лицо внимательнее, поняла, что это лишь игра и смутилась еще больше.

— Итак, леди, вы все еще хотите отобедать?

— Да, — пискнула я и вцепилась в его локоть.

В столовую мы добрались без происшествий. Только Прасковья, следуя за нами, тихонько хихикала, прислушиваясь к насмешливым репликам Коннора. Обед прошел как-то быстро и скомкано. Я попыталась быстро запихать в себя окрошку и поскорее удрать хоть куда-нибудь, чтобы не видеть насмешливых чертиков в его глазах и не чувствовать себя последней дурой. Право слово, как юная невинная девица в период созревания, коей я уже давно не являлась.

— Спасибо, теть Зин, все как всегда выше всяких похвал, — сказала я, выскочив из-за стола.

— Куда ты, егоза, у меня еще абрикосовый пирог есть, твой любимый, — всплеснула руками сердобольная старушка.

— Спасибо, я потом, — улыбнулась я через силу.

— Если останется! Ты же знаешь, в большой семье клювом лучше не щелкать, — сказала вредная Раська, промокнув рот салфеткой. — Теть Зин, а я вот не откажусь, можете мне скормить и Лизкину порцию.

— Но-но, — не удержалась я. — Свою порцию я и сама осилю... потом.

— Ладно, уж, деточка, не дам я этим извергам тебя объесть, беги уж, — махнула она на меня рукой. И я знала, действительно не даст. Я у нее с младенчества ходила в любимицах. Тетя Зина для меня всегда была настоящим ангелом домашнего очага, волшебником ножа и поварешки. Сколько она пыталась меня наставить на путь истинный, привить хотя бы азы кулинарной грамотности, но все впустую. В конечном итоге, она махнула на меня рукой, признавая мою патологическую бесталанность в этой области. Но любить меня от этого меньше не стала. И всегда старалась подсунуть лучшие кусочки 'своей девочке', а то не углядишь, как эти мужики все самое вкусное слопают. Так что, за свой кусочек абрикосового счастья я была спокойна.

Я направилась в свою любимую беседку в саду. Нужно было подумать обо всем, что произошло за эти несколько дней. Я с удобством устроилась на мягком диванчике и счастливо зажмурилась, втягивая носом тонкий запах распустившихся роз, росших в изобилии поблизости. Хорошо-то как. Ласковое солнышко пригревает, не скатываясь в тягучий полуденный зной. Птички изо всех сил щебечут о чем-то своем. Василий развалился в соседнем кресле и мирно дрыхнет, давая возможность сладкой парочке доберманов безнаказанно шляться по своей территории. Да, он проснется и накажет незадачливых псов, но это будет потом, а сейчас всех обитателей сада накрыло полуденной негой. Эта обстановка как нельзя лучше подходила к размышлениям о великом и вечном. Но так далеко я еще не зашла. Мне бы разобраться с тем, что произошло за последние несколько дней. Кто бы еще месяц назад мне сказал, что моя жизнь сделает такой кульбит, я бы только рассмеялась. Чувства Матвея, появление Коннора. Мда, а ведь я вроде как провидица, даже если еще только учусь. Но сны об этом молчат, как бы я не старалась увидеть что-то, ничего не получается. Там мелькают иногда неясные образы, как в обычном бессвязном сне и не более того. А вот целостной картины нет. Я даже специально перед сном давала себе установку на то, чтобы мне приснился Матвей, но ничего кроме нескромных сюжетов с его участием мне не снилось. После таких снов я просыпалась с колотящимся сердцем и румянцем во все лицо, настолько некоторые эпизоды были неприличного содержания. Ганна, когда я ей рассказала об этом, только смеялась, обозвав меня озабоченной нимфоманкой. Мне на это ответить было нечего. Навряд ли эти сны были пророческими. По крайней мере, я на это надеюсь... или этого боюсь.

Матвей. Самоуверенный, наглый и очень обаятельный тип, желающий отметится в постели каждой сколько-нибудь привлекательной мадамы от восемнадцати и до бесконечности, главное чтобы дама сердца была привлекательна и не совсем уж дура. Связать свою жизнь с таким человеком или оборотнем по-настоящему страшно. В его случае никогда ни в чем нельзя быть уверенной. Его чувства могут оказаться мыльным пузырем, который лопнет при малейшем столкновении с действительностью. А постоянно подозревать, что человек, который живет с тобой рядом, в любой момент может тебя предать, погнавшись за очередной иллюзией идеальной женщины — это страшно. Перевоспитать такого просто нереально. Глупо надеяться, что он изменит модель поведения ради одной единственной. Это же какой силы должны быть его чувства, чтобы такое случилось? Даже не представляю. Да и способен ли он на это — тоже вопрос.

А Коннор? Ехидна красивая, мы с ним пока слишком мало общались для каких-то выводов.

— Лайза, я не помешаю? — я открыла глаза и чуть смутившись от того, что именно в этот момент думала о нем, уставилась на шотландца, который с удовольствием растянулся на соседнем диване.

— Лиза, если можно. — поправила я его. -Нет, не помешаешь.

— Я хотел поговорить.

— О чем?

— Он нас. Не каждый же день девушке делаешь предложение, даже не видя ее.

— Можно подумать, что ты заранее не навел обо мне справки, — пожала я плечами.

— Так-то оно так, — вздохнул он. — Но, то сухая бумага, а тут ты живая, со своими чаяниями и мечтами. Лиз, я, что хотел спросить, — замялся он. — Я вижу, как на тебя смотрит этот парень, кажется, его Матвеем зовут. Что между вами? Если что-то серьезное, я хотел бы это знать. Как-то не хочется попасть в идиотскую ситуацию, когда у твоей предполагаемой невесты уже давно и прочно сердце занято другим.

— Коннор, могу тебя уверить, что между мной и Матвеем ничего нет, — сказала я убежденно.

— Но я же видел, как вы друг на друга смотрите, — не отставал он.

— Это старая история, — сказала я устало, что-то за последние сутки мне слишком часто приходится убеждать в этом окружающих, да и что греха таить, и себя. — Когда-то, в глубоком детстве я была к нему не равнодушна.

— Первая любовь? — спросил он понимающе.

— Да, что-то вроде того. Но все давно закончилось.

— Ты в этом уверенна? — не поверил он.

— Да! Не переживай, на сегодняшний момент я абсолютно свободная тигрица, — сказала я насмешливо.

— Это хорошо, — сказал Коннор облегченно и чуть расслабился. По всей видимости, этот разговор дался ему не так легко, как он хотел это показать.

— Ну, если уж пошла такая пьянка, — он поморщился от моего выражения, — у меня тоже к тебе есть вопрос того же свойства. Твое сердце свободно?

— Да, можешь не опасаться, я тоже совершенно свободный тигр, — ухмыльнулся он. — И если мы прояснили этот момент, я так понимаю, ты не будешь против, если я буду за тобой ухаживать?

— Да, — просто сказала я.

— Очень хорошо, — улыбнулся Коннор от всей души.

— Коннор, — начала я.

— Просто Нор, — поправил он.

— Хорошо, Нор, а откуда ты так хорошо знаешь русский?

— У меня бабуля русская из уссурийских тигриц. Женщина огонь, ты даже не представляешь какая она и насколько с ней счастлив дед. Наверно это сыграло немаловажную роль в том, что я решил найти невесту здесь. Европейские барышни хороши, но по сравнению с бабулей, они не дотягивают. Им чего-то не хватает, огня, живости, непредсказуемости и темперамента, — он взял меня за руку и заглянул мне в глаза. — Я очень надеюсь найти это в тебе.

Я пожала плечами и ничего не ответила, впрочем, не пытаясь забрать у него свою руку. Мы некоторое время сидели молча, каждый думая о своем, и тишина была уютной, не напрягающей. С Нором было приятно молчать. Комфортно, а это бывает далеко не с каждым. Я не испытывала чувства неловкости.

— Лиз, — сказал он тихо через полчаса. — А что ты любишь?

— Да много чего, — я, чуть зажмурившись, посмотрела через зелень листвы в сторону дома. — Люблю дождь и снег, особенно снег, когда все белым бело, люблю раннюю солнечную осень, которая раскрашивает багряными красками леса. Люблю позднюю весну, когда цветет сакура и каштаны, и ты идешь под дождем из мелких лепестков. Люблю движение и скорость, обожаю ездить ночью на мотоцикле, возникает ощущение, что ты паришь над землей. Люблю тяжелую музыку и военную униформу. Грины прописались в моем гардеробе наверно до самой смерти, — сказала я со смехом.

— Да? — удивился Нор, а потом чуть задумчиво продолжил. — А ты в душе поэт.

— Да нет, ничуть, — смутилась я, и постаралась перевести стрелки на него. — А что любишь ты?

— Все что ты перечислила можно применить и ко мне. Только я еще люблю горы. Это так завораживает, ты не представляешь. Тебе должно понравится, — сказал он радостно. — Их бессмысленно описывать, там нужно побывать. Наша земля напоена сказками и каждая гора, каждый камень связанны с какой-нибудь легендой. А сколько там развалин старинных замков, сколько замков, в которых кланы живут до сих пор. Лиз, пообещай мне, что ты со мной там побываешь, и я смогу тебе показать, то, что мне так дорого.

— Обещаю, — в эту минуту я была уверенна, что обязательно исполню свое обещание.

— У нас тоже не меньше интересного, может чуть по-другому или это я на другое обращаю внимание, но я тоже постараюсь показать тебе свои любимые места, — сказала я с улыбкой.

— Вот вы где, — в беседку влетела растрепанная Прасковья. — Лиза, ты хотела видеть Руса? Он как раз вернулся. Ой, а я вам не помешала? — спросила она, увидев наши переплетенные руки. И вот что ей на это ответить?

— Ладно, пойдем, — сказала я, поднимаясь с диванчика. Раська уже убежала, поняв, что пришлась несколько не ко двору, а вот Нор так и не выпустил мою руку, не давая мне двинутся дальше.

— Подожди.

— Что? — не поняла я. Он встал и, чуть наклонившись ко мне, легко поцеловал в губы, только обозначая будущую страсть и не давая вырваться чему-то большему наружу раньше времени. Сказать мне на это было нечего.

— Пойдем, — он подтолкнул меня к выходу.

Руса я нашла в кабинете. Он стоял возле окна и потягивал коньяк из тонкостенного бокала, задумчиво рассматривая резвящихся невдалеке доберманов.

— Рус, — позвала я.

— Ммм? — обернулся он ко мне. — О чем ты хотела со мной поговорить?

— Мы вчера с Ганой видели Антона, — сказала я настороженно. В моей памяти еще были свежи воспоминания, как от одного имени этого мага, бывшего мага, Рус приходил в ярость. Я только надеялась, что он немного успокоился и отнесется к будущим новостям непредвзято.

— И что этот нехороший человек от тебя хотел? И кстати, где это ты с ним столкнулась, — прорычал он.

— Да ничего особенного он не хотел. Антон готов слить тебе всю инфу по ветряным, — я расположилась в кресле напротив брата и настроилась на непростой разговор.

— С чего бы это? — усмехнулся он. — Или ему как всегда что-то нужно?

— Нужно естественно, — я решила ничего не скрывать. — Он хочет отомстить, это первое. Согласись, в той истории виноват был не только он, но и глава клана, который вышел сухим из воды. Во-вторых, он хочет попросить защиту для клана ветра. Я так поняла, они сейчас находятся в достаточно печальном положении. Огненный клан понемногу их вытесняет из их исконных владений.

— Мда, ну он и жук! — восхитился Рус. — Так грамотно подставить всех вокруг и самому остаться как бы ни при чем, так еще уметь нужно! Он же, наверно еще хочет вернуть свои способности?

— Да, — сказала я спокойно.

— Молодец мужик! Далеко пойдет! — он остановил мои еще не вырвавшиеся возражения одним движением руки. — Послушай теперь, как мне видится эта ситуация, если мы пойдем на поводу у этого человека. Итак, он нам сливает информацию, ценность, которой сомнительна, так как она, скорее всего, устарела года на два. А это в наше время можно сравнить с двумя десятками лет, то есть глубокая история. Дальше, даже если там удастся найти хоть какие-то крупицы полезной информации, то заплатить за них нам придется намного больше их истинной стоимости, вернув ему способности и ввязавшись в подковерные игры магов. А уж если нам придется взять клан ветра под свое покровительство, — Рус покачал головой и закатил глаза, представляя размер будущих проблем, — после этого мы автоматически будем втянуты в конфликт стихийных кланов. Война с огненными нам не нужна. Но конфликт с ними мы бы спокойно пережили, ресурсов хватит, но ведь ими дело-то не закончится. Против нас ополчатся и остальные кланы. Где же это видано, мохнатые посягнули на ресурсы, как следствие и территорию самого крупного и сильного клана столицы. Нам этого не простят и постараются сделать все для того, чтобы от оборотней ничего не осталось.

— Дела, — сказала я растерянно. Все-таки за последнее время, живя у Ганы в лесу, я многое упустила. Хотя политикой я никогда не увлекалась, но волей-неволей приходилось быть в курсе событий в городе. Слишком много моментов Рус и дед обсуждали при мне, стараясь держать меня в курсе событий, хотя бы просто для того, чтобы я четко осознавала чего мне ждать от того или иного представителя магического сообщества. — И что ты будешь делать?

— Я? Ничего! Если Антон действительно желает как-то изменить ситуацию и вернуться назад, он должен прийти к нам сам и рассказать все что знает добровольно. А уж только после того как я услышу, о чем собственно идет речь, я подумаю, стоит ли овчинка выделки. Нужен ли нам такой геморрой с фактически стопроцентной вероятностью конфликта, — сказал он убежденно. — То, что он собирается рассказать, должно быть действительно очень важным и не только для клана ветра, но и для нас, чтобы я начал предпринимать хоть какие-то шаги по возврату ему магических способностей. Так ему и передай. Кстати, ты так и не сказала, где ты встретила этого индивидуума.

Пришлось рассказывать брату о посещении небезызвестного бара, вскользь упомянув о причинах, подвигнувших нас на его посещение.

— С Матвеем разбирайся сама, вы оба взрослые, хотя и ведете себя как два идиота, а вот в тот бар больше ни ногой, — грозно рыкнул братец.

— И как я по твоему передам Антону твои слова? — спросила я удивленно.

— Да хоть по телефону, сомневаюсь, что он не оставил своего номера на всякий случай, — пожал плечами Рус.

— Кстати, а где ты последнее время пропадаешь? — попыталась я увести разговор от неприятной темы.

— Да, — махнул он рукой. — В нашем спортклубе организовываю очередные соревнования.

Еще лет восемь назад по всей столице была открыта сеть спортивных клубов для спецконтингента, основной целью которых было сбрасывание оборотнями избыточной агрессии. Чего там только не было: тренажерные залы, рассчитанные именно на оборотническую силу, секции, где обучали очень специфическому виду борьбы, рассчитанному именно на двуипостасных. Раз в году в клубах проводились соревнования, дающие возможность решать спорные вопросы между отдельными представителями мохнатой братии не на улицах города, а на ринге. С каждым годом соревнования становились все популярнее, привлекая не только новых зрителей, но и новых участников.

— Здорово, — обрадовалась я. — А когда начало?

— Сегодня вечером, — обрадовал меня брат. — Но ты туда не пойдешь.

— Почему? — удивилась я.

— Девушке там не место, — припечатал Рус.

— С каких это пор? — возмутилась я. В первые годы после организации клубов Руслан сам водил на каждое соревнование. Что же теперь изменилось?

— Мне некогда будет за тобой там присматривать, — сказал он, чуть поморщившись.

— А тебе и не нужно, я возьму с собой Коннора, тем более что я ему пообещала показать, то, что мне действительно нравится.

— Нууу если с тобой будет твой жених, то я за тебя спокоен, — сказал брат насмешливо.

— Да ну тебя, а в каком из клубов проходя бои? — решила я уточнить.

— В северном, начало в девять вечера, вход по билетам, но я сейчас позвоню, вас пропустят и так, а как найти мою ложу ты знаешь.

— Спасибо братик! — обрадовалась я и от избытка чувств чмокнула его в щеку.

— Иди уже, любительница острых ощущений, — рассмеялся он и подтолкнул меня к выходу.

Глава 7.

Время до соревнований промелькнуло как один моментмиг, я как электровеник носилась по поместью, заражая всех своей энергией и хорошим настроением в ожидании назначенного часа. Ехать я решила на старенькой мазде, чтобы не привлекать к нам излишнего внимания. Эта машинка могла на трассе сделать большинство навороченных игрушек любителей погонять по ночным трассам. Я расположилась на месте водителя, подстраивая сидение под себя и как всегда настраиваясь на поездку. Коннор спокойно уселся на пассажирское сидение, разумно не претендуя на место водителя. Местности он не знал, специфики общения с местными гайцами тоже, справедливо полагая, что ничего хорошего его не ждет. Дорога была пустынна и я позволила машине развить максимальную скорость, так что добрались мы до северного клуба в кратчайшие сроки.

— Ух, ну ты меня и укатала, — восхитился Нор, выбираясь из машины.

— Какой оборотень не любит быстрой езды, — переиначила я знаменитую фразу.

На входе нас задерживать не стали и за пять минут до начала соревнования мы были на своих местах.

Ну что сказать, соревнования между кланами в последнее время приняли невиданный размах. Лисы старались вызвать на поединок рысей, те в свою очередь не ровно дышали к волкам, только медведей все старались обходить десятой дорогой, хорошо понимая, чем им грозит встреча на ринге. Кстати, о самом ринге: он был обнесен тонкой металлической сеткой, сделанной по спецзаказу, чтобы она могла выдержать силу разозленного оборотня. Сами соревнования из-за особенности расы проходили в полный контакт и оборотни самозабвенно мутузили друг друга, как руками, так и ногами. Единственным ограничением при проведении боев был полный запрет на оборот. Если кто-то не мог в боевом угаре держать себя в руках, и оборачивался, такого бойца снимали с поединка и дисквалифицировали на год. Это было позором и говорило о том, что оборотень не достаточно зрел. На протяжении всего периода дисквалификации к такому оборотню относились как ко второму сорту, отправляя на самые грязные работы. Еще хуже было то, что дисквалификация снималась особой комиссией, в которую входили четыре независимых судьи из четырех кланов оборотней и Руслан, как представитель правящего клана. Проштрафившийся боец в достаточно тяжелых условиях должен был доказать, что в состоянии себя контролировать. А проверить это можно было только одним способом, хорошенько его разозлив, и выпустив на ринг. Спаринг-партнерами таких бедолаг были самые сильные клановые бойцы, которые однозначно могли справиться с вышедшим из себя оборотнем. Если дисквалифицированный не мог себя контролировать и в этот раз, то путь на ринг ему был закрыт навсегда.

Запрет на оборот был разумным решением, ведь оборотни во второй ипостаси изначально не были равны. Ну что мог сделать лис медведю? Покусать? Это же смешно. Рыси и волки были практически равны, но опять же уступали косолапым в силе, хотя и превосходили их в ловкости. Человеческая форма уравнивала всех. Естественно вторая ипостась накладывала определенный отпечаток на стиль ведения боя: медведи были сильны, но мало подвижны, хотя если их довести, то что только откуда бралось. Незадачливый соперник не успевал даже понять, как оказывался на лопатках, придавленный немаленькой тушей разозленного медведя. Лисы: хитрые, верткие, дрались на огромной скорости, задействуя в отличие от медведей не только руки, но и ноги. Их стиль борьбы был чем-то сродни танцу, чем-то напоминавшему капуэйру. Волки и рыси: ну что сказать, волки обожали грепплинг1 — несколько быстрых, неуловимых ударов, после этого партнера незамысловато уронить на ринг и слегонца придушить. Рыси предпочитали не переводить бой в так называемое лежачее положение, сочетая эффективную защиту и сильные удары.

Чужих на соревнования старались не пускать. Ну, зачем кому-то знать, что из себя представляют в бою оборотни в человеческой ипостаси, и каким образом их тренируют. Очень редко кому-то из бойцов разрешали привести в зал свою человеческую половину, если уж случилось так, что оборотень решил связать свою судьбу не с представительницей клана мохнатых. Магов не пускали вообще. Категорически. Иногда правдами-неправдами через фейс-контроль просачивались дикие оборотни. Если они вели себя прилично, то их могли и не заметить. Ну, а если начинали дебоширить — излавливали и выгоняли, успев по дороге хорошенько наподдать, чтобы в следующий раз неповадно было.

Сам зал соревнований мало, чем отличался от таких же залов, в которых обычные люди так любили проводить крупные соревнования по боксу или кикбоксингу. Правящий клан мог себе позволить оборудовать залы по последнему слову техники, увешав их большими экранами, на которых зрители могли отслеживать любые нюансы проводимого боя.

— Лиз, — позвал меня Нор. — И давно у Вас это? — он обвел удивленным взглядом зал и перевел его на меня.

— Что это? — переспросила я хихикнув.

— Все это, — он обвел рукой зал и ткнул пальцем в вышедших на ринг бойцов, кажется волка и лису, и судью-рыся.

Кстати, судили поединки только судьи, которые не имели никакого отношения к противоборствующим сторонам. При наличии четырех кланов и правящего клана оборотней это было не так уж и тяжело.

— Ах это, нууу, — протянула я. — Это еще идея отца, организовать подобные соревнования, но воплощал ее сначала дед, а потом Рус. Клубам уже больше восьми лет, соревнования проводим лет шесть-семь. Нужно было время, чтобы кланы приняли идею решения спорных моментов именно таким образом. Знаешь, как это бывает: кто-то на кого-то не так посмотрел, кто-то у кого-то увел даму сердца и дальше по списку. Раньше же что было, чуть что оборот и не важно где и поединок до смерти. Как следствие мы имели труп на руках, к нему прилагался и немаленький штраф от магов, которым приходилось подчищать за нами следы, стирать память очевидцам, отлавливать случайно пострадавших и изымать записи, если таковые были сделаны.

— Ты хочешь сказать, что вы решили эту проблему? — удивился он, следя за перипетиями боя и время от времени отвлекаясь на меня.

— Ой, смотри, мазила! — взвыла я от увиденного на ринге. Юркий лисенок, который скакал, как кузнечик возле здоровенного волка решился на бек-киг2, промахнулся, был пойман за ту же ногу и повален на пол. Все, бой он слил, волк придавил его своим немалым телом и вывернул руку в болевом захвате. Я была права, два удара по татами, свидетельствующими о том, что молодой лис признает свое поражение и судья останавливает бой. — Извини, о чем ты спрашивал? — повернулась я к Нору.

— Я спрашивал о том, решили ли вы эту проблему? — улыбнулся он, глядя в мое растерянное лицо.

— Какую? — переспросила я.

— Ох, Лиз, — покачал он головой, — давай смотреть поединки. Потом по дороге поговорим, а то ты сейчас окосеешь.

— Да ладно, — возмутилась я и правда, одним взглядом отслеживая новую парочку появившуюся на ринге.

На следующие два часа я выпала из жизни, переживая перипетии то одного, то другого боя. Я так азартно болела, что заразила своим энтузиазмом и Нора. И уже через пятнадцать минут с начала соревнований мы уже вдвоем громко подбадривали полюбившихся нам поединщиков, зачастую это были совершенно разные оборотни. Мы скандировали что-то бодряще ругательное, свистели и улюлюкали, в общем, вели себя как два невоспитанных подростка на футболе. На нашу парочку уже стали обращать внимание. Ближе к концу соревнования к нам в ложу даже заявилась охрана, пытаясь нас урезонить. Правда сделали они это крайне вежливо и аккуратно, так что я даже устыдилась и стала вести себя потише. Нор тоже проникся, но время от времени все же не выдерживал и срывался, переходя на родной язык, и отвешивая очередному проигравшему смачные эпитеты.

— Лиз, а это не Матвей? — спросил Нор, пристально разглядывая следующего оборотня, вышедшего на ринг.

— Он самый, — сказала я удивленно.

Мотя дрался крайне редко, разве что уж совсем допекут, тогда он выходил на ринг. А кто допек его в этот раз, я догадывалась, но стыдно мне не было. Пусть он лучше так сгоняет свою злость, чем топит ее в алкоголе либо еще каким образом.

— И часто он дерется на ринге? — полюбопытствовал Нор.

— Не очень, — тему развивать не хотелось, и он это понял.

В этот раз партнером Матвея был неуклюжий с виду молодой медведь. Но впечатление было обманчивым. Спортивную карьеру этого мишки я отслеживала давно, он был быстр, хитер и очень силен, а его левый хук вынес в нокаут не одного оборотня.

Удар гонга и к рингу были прикованы взгляды всех находящихся в зале. Матвей и Алексей (так звали молодого, перспективного оборотня) закружили по рингу время от времени прощупывая защиту противника. Двигались они на порядок быстрее, чем предыдущие борцы, некоторые движения из-за скорости выглядели смазанными. Они обменялись серией ударов и разошлись, для того чтобы уже через мгновние сойтись вновь. Алексей решил рискнуть и провести свой коронный удар слева, который достиг своей цели, но Матвей устоял, он только на минуту затряс головой утирая кровь с рассеченной брови, и кинулся на противника. А я вдруг поняла, что впервые в жизни не могу на это смотреть. Только не тогда когда на ринге Мотя. Каким бы паразитом он ни был, а это было выше моих сил, наблюдать, как не безразличному мне человеку, тьху, оборотню причиняют боль. Я все понимала, спорт, ребятам нужно выпустить пар, отстоять честь кланов, решить какие-то свои проблемы, но для меня это было слишком. Я бы точно так же реагировала, если бы на ринге был Рус, по крайней мере, я себя этим успокаивала, выходя из ложи и направляясь в туалет.

Я какое-то время простояла возле умывальника, разглядывая в зеркало свое бледное лицо и трясущиеся руки. Никогда бы не подумала, что у меня будет такая реакция на дерущегося Матвея. Можно было бы себя обманывать и дальше продолжать верить, что он мне давно безразличен, но моя реакция говорила о другом. К сожалению, ничего еще не закончилось и у Матвея намного больше шансов, чем я думала еще час назад.

— О, какие люди, — сказал ввалившийся в женский туалет оборотень.

Он был на редкость огромен и волосат, и к тому же кого-то мне напоминал, но я в таком состоянии так и не могла вспомнить, кого же именно.

— Мужской туалет рядом, — сказала я спокойно, рассматривая его отражение в зеркале.

— А кто сказал, что мне нужен мужской? — спросил он, подходя ко мне и, становясь мне за спину.

— И чего же Вам нужно? — спросила я.

— Ничего особенного Лиза, — сказал он, положив руки мне на плечи и постепенно сместив их к моему горлу. Я в это время стояла как завороженная и только рассматривала в зеркало своего визави, даже не силясь что-либо предпринять. Я хорошо понимала, что шансов у меня против него никаких. — Умная девочка, — оценил он мое молчание.

— Что Вы хотите? — спросила я хрипло.

— Пустяк, — мурлыкнул дикий, а это был представитель этого проклятого племени. — Скажешь где ведьма и свободна.

— Какая ведьма? — не поняла я.

— Та, у которой ты жила последний год, — он начал злится, отчего его руки тут же начали менять форму, превращаясь в лапы и выпуская огромные когти.

— Что, не можете ее найти? — ухмыльнулась я. Эта бравада давалась мне тяжело, поджилки тряслись от страха и понимания, что одно неверное движение и он, недолго думая, свернет мне шею. А я, как последняя идиотка, умудрилась подпустить врага так близко.

— Боишься, правильно делаешь, — он втянул носом мой запах и выпустил на волю огромные клыки, частично трансформируя лицо в волчье. — Умная девочка, ты мне сейчас все и расскажешь! Не правда ли?

— Ты уверен? — спросила я насмешливо и развернулась в его руках. Как ни странно он мне это позволил.

— Лиза, с тобой все в порядке? — раздался под дверями голос Нора.

— Пикнешь, убью, — прошептал, держащий меня за шею оборотень. — Скажи, что с тобой все хорошо, пусть уходит.

— Господин Макмилан, — сказала я, усиленно соображая как бы подать Нору знак, что я в беде. — Это все съеденная за обедом пицца, — пусть он вспомнит, что я с ним ела окрошку, пусть только сообразит.

— Лиза, с тобой точно все хорошо? — не успокоился, но и не сообразил он.

— Точно, — сказала я обречено.

— Тогда выходи, там еще несколько боев осталось, — не унимался Нор.

— Господин Макмиллан, я не люблю борьбу, так что идите, — сказала я чуть приглушенно из-за того, что дикий сильнее сжал мое горло и оцарапал кожу когтями. Он уже с трудом держал себя в руках. Время от времени по его телу пробегали волны частичной трансформации. То руки становились человечьими, втягивая когти в пальцы, а лицо из волчьего приобретало совершенно нормальные черты. То опять все возвращалось на круги своя, грозя полным обращением моего противника. Он держался из последних сил, и сколько продлится его борьба с собой, было непонятно.

— Ну, хорошо, — я услышала удаляющиеся шаги Нора. На меня нахлынуло такое разочарование, что словами не передать. Единственный шанс на спасение сейчас совершенно спокойно удалялся от меня досматривать бои. Я почему-то была абсолютно уверенна, что Мотя меня бы понял с полуслова.

— Ну что, продолжим? — ухмыльнулся дикий, почти взяв себя в руки. Он тут же был впечатан в стенку ворвавшимся в туалет Нором. Это послужило спусковым механизмом мгновенного обращения и вот уже возле меня стоит огромный волк.

— Что тут происходит? — Нор с удивление переводил взгляд с меня на дикого. И что он, правда, ждет объяснений, особенно от обернувшегося оборотня, у которого от бешенства уже слюна из пасти капает?

— Осторожно! — только и успела крикнуть я, когда огромный зверь кинулся на шотландца, вцепившись ему в руку, которой Нор успел защитить горло. Коннору с трудом удалось разжать зубы дикого, и он со всей силы отшвырнул его от себя. Удар был такой силы, что оглушенный дикий сполз на пол и на минуту затих, стараясь прийти в себя. Это дало Нору драгоценные секунды для того чтобы вытолкать меня за двери и обернуться. Дальше из туалета доносились только рыки и грохот.

Я сидела под дверями в ступоре, вслушиваясь в происходящее и не в силах пошевелиться. Нужно было подняться и позвать на помощь хоть кого-то, но сил не было вообще. Странно, мне раньше казалось, что в стрессовой ситуации я не буду изображать из себя бессловесную куклу, а смогу хоть что-то сделать. Оказывается, я ошибалась, от этого становилось еще горше. Я с трудом заставила взять себя в руки и, кряхтя как старая бабка, поднялась с пола и двинулась по коридору.

— Лиз, — в дверном проеме показался Коннор, сверкая голым торсом и обмотанными бумажными полотенцами ягодицами. После экстренного оборота не выжило ничего кроме Гриндерсов. Мда, непотопляемая обувка. На его теле прямо на глазах затягивались раны, нанесенные диким. — Ты не могла бы раздобыть мне какие-нибудь штаны? А то щеголять в таком виде не комильфо! — ухмыльнулся он, а я от облегчения опять сползла по стенке и разрыдалась.

— Ну, ты чего, маленькая? — Нор подлетел ко мне и прижал меня к своей груди, — он что-то успел тебе сделать?

— Не успел, — всхлипнула я.

— Ну— ну, все хорошо, — Нор бережно гладил меня по спине, постепенно успокаивая и давая прийти в чувство.

— Яяя думааала, — шептала я сквозь рыдания, — что тыыы ушееел, что тыыы так ничего и не поняяял.

— Тихо-тихо, если бы не понял с фамилией, то с пиццей, которую ты при мне не ела и соревнования, которые ты не любишь, были более чем красноречивы. И кстати, запах дикого тоже никуда не делся.

— Он там... — прошептала я, чуть успокоившись. — Живой?

— Нет, к сожалению, — Нор мрачно взглянул в сторону двери, — я не сдержался. Как представил, что эта скотина могла с тобой сделать, так чуть с ума не сошел, — он замолк буквально на мгновение, а потом продолжил, — что он хотел?

— Потом, дома — сказала я, чуть успокоившись и рассматривая ввалившихся в коридор охранников. Вот почему всегда так, когда они нужны, их днем с огнем не найдешь, а когда все закончилось, то охрана тут как тут с шашками наголо.

Потом были долгие разбирательства. В разгромленный под чистую женский туалет набилось кучу охранников. Кто-то из них выволок в коридор тело обезглавленного дикого, кто-то осматривал место происшествия, кто-то пытался расспросить Коннора и меня. Кто из них вызвал магический патруль и Руслана.

Следующие несколько часов мы с Нором в присутствии брата давали показания в отделении МСБ

— Расскажите, пожалуйста, с чего все началось, — попросил уже в который раз молодой, вежливый офицер.

— Я зашла в туалет, надеюсь не нужно описывать, зачем я это сделала? — раздраженно спросила я.

— Не нужно, — офицер даже не поморщился от прозвучавшего в моих словах сарказма. — Продолжайте.

— Я мыла руки в туалете, когда туда ввалился этот тип и начал мне угрожать.

— Что конкретно он сказал? — офицер весь поддался вперед, как взявшая след гончая.

— Говорил, как он ненавидит правящих и что он со мной сделает, — поморщилась я от своего вранья. Не рассказывать же ему про то, что дикий пытался выудить у меня информацию про Аньку. Видимо я была достаточно убедительна, потому, что МСБ-шник мне поверил, или сделал вид, что поверил.

— Дальше?

— А дальше пришел Нор, вытолкал меня за дверь и я больше ничего не знаю, — я устало пожала плечами.

— Господин Макмиллан, что Вы делаете у нас в стране? — офицер переключил свое внимание на Нора.

— Я здесь с частным визитом по приглашению правящего клана, — он спокойно улыбнулся.

— Цель визита? — не унимался МСБ-шник.

— Это внутреннее дело клана, которое никак не касается МСБ, — встрял в разговор братец.

— Позвольте мне самому судить об этом, — раздраженно сказал офицер, по всей видимости вся эта ситуация его стала порядком раздражать. Ну, еще бы, клановая политика, один неверный шаг и можно нарваться на большие неприятности, которые в состоянии организовать мой братец.

— Поверьте, визит представителя правящего клана Шотландских оборотней никоим образом не имеет отношения к данной ситуации, — с нажимом сказал Рус. — Коннор просто оказался не в том месте и не в то время. Хотя я ему невероятно признателен, за то, что он смог защитить мою сестру.

— Ты для меня сделал бы то же самое, — отмахнулся Нор. Нужно сказать, что он до сих пор щеголял голым торсом, правда, бумажные полотенца, которые были накручены на бедра, давно заменили спортивные шорты, одолженные у кого-то в клубе.

— Опишите, что было после того, как вы удалили госпожу Белую из туалета, — попросил офицер.

— Я обернулся, была драка, все, — пожал плечами Нор.

— Ну, далеко не все, — поморщился офицер, — итог вашей драки лежит сейчас в морге с оторванной головой.

— Простите, не сдержался, — Нор покаянно посмотрел на офицера. — Не выношу, когда такие вот отморозки угрожают беззащитным женщинам.

И вот так по кругу, уже который раз, вопросы сменялись один другим. Они задавались по-разному, только суть была одна и та же. От этого допроса устала не только я, Нор и Рус, от него устал и сам офицер. В конечном итоге, уже ближе к полуночи был составлен протокол, который мы все подписали. Действия Нора были расценены как самооборона и нас отпустили.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил брат, когда мы выехали со двора управления.

— Хочу, — я посмотрела на него устало, и положила голову на плечо Нора, сидевшего рядом со мной на заднем сидении автомобиля. Сил не было никаких.

— Рус, я думаю, что разговор подождет до завтра, — сказал Коннор, глядя на мое усталое лицо и слипающиеся глаза.

— Хорошо, — Рус только вздохнул. — Но завтра вы оба не отвертитесь.

Я не запомнила, как оказалась у себя в комнате, не почувствовала, как чьи-то бережные руки меня раздевают и накрывают одеялом.

— Лиза, пусти, — услышала я сквозь сон и еще сильнее вцепилась в чью-то конечность, переворачиваясь на бок и отползая к стенке.

— Неа, — зевнула я, подтягивая чужую руку под щеку, как любимого плюшевого мишку. Над ухом раздался чей-то смешок и рядом со мной прогнулся матрас. Меня сгребли, устраивая под боком удобнее, прижимая к пышущему жаром телу.

Утро следующего дня началось странно. Я лежала в кольце чьих-то рук, положив голову на мерно поднимающуюся мужскую грудь. Было спокойно и уютно, а еще как-то надежно, что ли. Пресловутое чувство защищенности во всей красе. Я не стала с криком 'Караул! Чужой мужик в моей постели!' вскакивать с кровати, все же уже не девочка, а постаралась тихонько приподняться, уперев голову в согнутую руку.

— Спи, рано еще, — буркнул сквозь сон Нор и притянул меня на прежнее место, устраивая мою голову у себя на груди.

— А что ты тут делаешь? — задала я идиотский вопрос.

— Сплю, — тяжко вздохнул он, — точнее спал. — Нор понял, что от разбора полетов не отвертеться.

— А почему здесь? — продолжила я его изводить. — Неужели у нас гостевые спальни закончились?

— Нет, — усмехнулся он. — Все еще в наличии, просто кто-то вчера не желал меня от себя отпускать. Не знаешь, кто это был?

— Точно не я, — покачала я головой и воззрилась на него с огромным удивлением.

— Ладно, сделаем вид, что это я, коварный соблазнитель, приперся ночью к тебе в комнату в надежде получить свою награду за вчерашнее, а ты бессовестно заснула на самом интересном месте, — не прошло и секунды как он уложил меня на лопатки, нависнув на до мной.

— Как интересно, — прошептала я, заворожено глядя ему в глаза, — и что за награда?

— Поцелуй, — ухмыльнулся он и приблизил свое лицо к моему, едва касаясь моих губ своими.

— Прасковья, вставай! — в двери постучали и, не дождавшись моего ответа, в комнату влетел жизнерадостный Матвей. — Как это понимать? — рыкнул он.

— А почему это ты вламываешься в комнату моей невесты, да еще и требуешь каких-то объяснений? — взвился Нор и одним слитным движением выбрался из кровати. — Кто дал тебе такое право? — он наступал на растерянного Мотю, пытаясь подавить его волей альфы. Но не тут-то было, именно это отрезвило Матвея и вызвало в нем безудержный гнев.

— А кто дал тебе право тут находиться? — рыкнул он, наступая на Нора.

— Так, хватит! Не хватало, чтобы вы тут подрались, — крикнула я, — Мотя уходи!

— Ты слышал? — победно усмехнулся Нор.

— И ты тоже! — я перевела взгляд на него.

— А я-то почему? — не понял он.

— За компанию, что-то вас тут слишком много, выметайтесь, — прикрикнула я на опешивших парней.

Матвей ожег меня злым взглядом, обещающим продолжительный разбор полетов в будущем, но все же без слов вышел из комнаты

— Мы еще не закончили, — Нор ткнул в мою сторону пальцем и тоже ретировался.

— Вот за что мне все это? — я повалилась на кровать и попыталась подумать о произошедшем, но и это не получилось. Не прошло и минуты, как в дверях показалась встрепанная со сна Прасковья.

— Проходной двор! — простонала я, наблюдая, как подруга устраивается у меня на кровати.

— Что происходит? — спросила она заинтересованно. — Почему ты вчера вернулась поздно ночью да еще на руках у Коннора, и почему сейчас из твоей комнаты как два ошпаренных кота вылетела эта парочка?

— Да как тебе сказать, — я на минуту задумалась, собираясь с мыслями.

— Как есть, так и говори, — пожала она плечами.

— А Рус тебе ничего не рассказывал? — попыталась я уйти от разговора.

— Нет, давай, я жажду подробностей, — она хищно посмотрела на меня и предвкушающее потерла руки. Мне ничего не оставалось, как все ей выложить. — Чудны дела твои, господи, — вздохнула ведьмочка. — Что делать будешь?

— Пока не знаю, расскажу все Русу, а там посмотрим, — пожала я плечами.

— Да нет, с этими двоими.

— Ничего не буду, — я удивленно на нее посмотрела.

— Ладно, — Прасковья как-то подозрительно быстро от меня отстала и встала с кровати. — Вставай, давай, пойдем завтракать, потом пообщаешься с Русом и Анной, а после обеда у нас будут гости.

— Кто? — полюбопытствовала я.

— Ник, Маланья с отпрыском и мадам водяная из Крюковки с визитом вежливости.

— Ух ты! — только и смогла произнести я. — А как же водяная-то тут?

— Не знаю, — она пожала плечами и вышла из комнаты.

Завтракала я под перекрестным огнем недовольных взглядов двух самцов. Кусок в горло в такой обстановке не лез, поэтому я закончила есть в рекордные сроки и позорно сбежала из столовой в кабинет к Русу. Там меня уже ждал братец, дед и Анна, чувствую, мало мне сейчас не покажется. Хотя лицо деда вместо озабоченности, которую демонстрировал братец, транслировало довольство жизнью.

— Присаживайся, — братик указал мне рукой на кресло, находящееся напротив него. — Я рассказал деду и Анне о вчерашнем, осталась самая малость, узнать от тебя, что хотел тот дикий.

— Информацию о местонахождении Анны, — вздохнула я.

— А теперь подробнее, — попросил враз посерьезневший дед. Пришлось рассказывать буквально поминутно, о том, что вчера произошло.

— Как интересно, — Анна встала и прошлась по кабинету. — Значит-таки, не успокоились. Пожалуй, мне стоит уехать домой, чтобы не подвергать вас опасности.

— Чушь! — взвился дед. — Поместье защищено, а что ты в лесу одна делать будешь? Сомневаюсь, чтобы они не знали, где ты живешь. Ты в безопасности, пока находишься у нас под личиной. Как только вернешься назад, тут же попадешь к ним в руки.

— Почему Вы так думаете? — удивилась Анна.

— Я с Лизкой прошлый раз послал не только Мотю, — замялся он, видя удивление на наших лицах. — А что мне было делать? Матвей парень хороший, но один в поле не воин. Так что за вами скрытно следовали мои люди, с приказом проверить местность на наличие опасности. Так на всякий случай. Так вот, возле твоей хаты видели диких в ошейниках подчинения. Близко они не подходили, вели себя тихо и скрытно. Видимо им дали приказ только наблюдать. Когда вы выехали в город, они сели вам на хвост. Вот тогда ребята и вмешались, не дав диким отследить, куда именно вы едете. С Лизой и так было понятно, куда она направляется, а вот тебя Анна, Лизка с Мотей могли высадить где угодно.

— Я выезжала из лесу в этом обличье, — тихо сказала Анна.

— Плохо, но не смертельно, — дед был спокоен. — Тех, кто мог это видеть, давно нет в живых, иначе вчера не было бы нападения на Лизавету.

— Мне все же лучше уехать под защиту круга, — сказала она спокойно. — В лесу мне ни один оборотень не страшен. Там моя земля, напоенная моей силой.

— Смотри сама, — дед только покачал головой, — но я бы не спешил. Ситуация далека от критической, сейчас они только прощупывают почву, провоцируя нас на какие либо действия. Самое разумное в такой ситуации не дергаться и не светиться. По крайней мере тебе.

— А что Вы будете делать? — спросила она удивленно.

— Усилим охрану периметра поместья, кланы у нас и так переведены на военное положение. Ну а остальное Вам знать и не нужно. Только Лиза, — дед посмотрела на меня с укоризной. — Постарайся не высовываться. Если соберешься в город, поставь в известность Руса или меня, ты уже на себе почувствовала, насколько это может быть опасно.

— Хорошо, — буркнула я, понурив голову. Перспектива сидеть в поместье безвылазно на виду у двух озабоченных личностей мне не улыбалась.

— Кстати, расслабься, Матвей в ближайшее время будет занят так, что ему голову будет некогда поднять, — дед правильно истолковал мое выражение лица. — А как у вас складываются отношения с Коннором? Говорят, вы уже спите вместе? — и главное смотрит на меня так лукаво-лукаво, интриган старый!

— Дед! — взвилась я. — Это не твое дело.

— Тихо-тихо! — он поднял руки вверх. — Не возмущайся, это я так, просто полюбопытствовал.

— Если ко мне больше вопросов нет, я лучше пойду, — буркнула я и вышла из кабинета, вслед за мной вышла и Анька, пардон донья Анна. Ну не получалось у меня называть ее по-другому в этой личине.

* * *

Резиденция клана ветра.

Станислав завтракал в столовой, когда ему доложили о прибытии Рогнара.

— Зови, — кивнул он слуге.

— Доброе утро, — сказал вошедший оборотень и, отодвинув стул, уселся за стол. Не долго думая, он пододвинул к себе блюдо с оладьями и креманку с вареньем, попросив слугу налить кофе.

— Ты ко мне завтракать пришел? — насмешливо спросил Станислав.

— А тебе для меня завтрака жалко? — поднял бровь Рогнар, продолжая перекладывать себе в тарелку оладьи и поливая их вареньем и сметаной. — Ум, хорошо! — сказал он, прожевав первый далеко не маленький кусочек.

— И все-таки, — не отставал ветряной.

— Ну, какой же ты, — Рогнар отложил вилку и хлебнул из чашечки кофе. — Вчера один из моих людей напал на Лизу Белую.

— То есть? — не понял Станислав. — Мы же договорились пока никаких активных действий не предпринимать.

— Это была всецело его инициатива, — нахмурился Рогнар. Было видно насколько ему неприятно как мальчишке оправдываться перед главой клана ветра.

— Ты что не можешь за своими людьми уследить? — взвился ветряной, кинув салфетку на стол.

— Могу, — Рогнар уже взял себя в руки и продолжил невозмутимо поглощать завтрак.

— Тогда как это понимать? — Станислав вышел из-за стола, и стал возле Рогнара, нависнув над жующим оборотнем. — Да прекрати ты жрать! Сколько можно!

— Успокойся, — голос оборотня был замораживающим и по спине Станислава непроизвольно пробежали мелкие мурашки страха. Он даже отступил на шаг назад, впрочем, тут же вернувшись на прежнее место. Но это движение не ускользнуло от Рогнара, вызвав на его лице ехидную улыбку.

— Я спокоен, — сказал Станислав, вот только кого он больше хотел в этом убедить себя или оборотня, было непонятно. — Почему твой подчиненный напал на Белую?

— Стас давно себя не контролировал, все больше скатываясь в животную форму, — вздохнул Рогнар, поставив на стол локти и сведя кончики пальцев возле лица домиком. — Но после того как на него надели ошейник все изменилось, но как оказалось ненадолго. Ему было приказано следить за Лизой и по возможности узнать, где сейчас Анна. Почему он ослушался нам уже не узнать, — он откинулся на спинку стула и продолжил. — Стас мертв. Ему оторвали голову.

— Дела, — протянул Станислав. Некоторое время в комнате стояла тишина, время от времени нарушаемая только звяканьем вилки о тарелку. Оборотню было глубоко наплевать на гневные взгляды главы клана ветра. Он посмотрит и успокоиться, а вот возможность спокойно поесть у Рогнара выдалась только сейчас. Уже несколько дней он питался только на ходу, перекусывая какой-то дрянью из фаст-фуда, настолько много было дел, требующих его личного участия.

— Ладно, — нарушил молчание Станислав, — Анну я так понимаю, не нашли?

— Нет.

— В том, что произошло, есть и положительные стороны, — задумчиво сказал ветряной. — Это их подтолкнет к действиям, а когда кто-то начинает что-то делать — неизбежны ошибки. Нужно усилить наблюдение за кланом и Лизой в частности, я уверен, рано или поздно, она нас приведет к ведьме. Только будь добр, отбери лично оборотней, которые этим займутся. Все, свободен.

— Доесть хоть дай, — Рогнар переложил к себе на тарелку последние пять оладий. — Кстати, информацию по Анне нашли?

— Ты о чем? — не сообразил Станислав.

— Ты собирался покопаться в архивах на предмет той старой истории с демоном и черными ведьмами, — пожал плечами Рогнар.

— Ааа, понятно, нет, пока ничего, ищем. Нам бы прошерстить и архивы других кланов, — он задумчиво посмотрел на оборотня. — Кстати, этим могут заняться и твои люди.

— Как ты себе это представляешь, — оборотень сыто откинулся на спинку стула, последняя оладина почила с миром в его желудке. — Половина из моих оборотней малограмотная.

— Ну, так возьми вторую половину, — огрызнулся Станислав.

— Эта, как ты выразился, вторая половина давно охраняет твой покой, или ты предпочитаешь, чтобы у тебя на вахте стояли полные отморозки? — насмешливо спросил Рогнар. — Так что, если хочешь чтобы все прошло гладко, используй свои ресурсы или найми наемников.

— Про мои ресурсы ты и так все знаешь, а наемники, где я нормальных-то возьму?

— В городе как раз один такой появился, вор высокой квалификации, Сфинкс, слышал о таком?

— Да, слышал, — задумчиво сказал Станислав, — но он же берет за свои услуги, так что после оплаты этого заказа я без штанов останусь.

— Не жмоться, у Сфинкса еще ни разу не было осечек, кстати, ты ему можешь заказать и поиск ведьмы, чем черт не шутит, — усмехнулся Рогнар.

— Я подумаю.

Глава 8.

Полдня я пряталась по всей усадьбе от жаждущего со мной пообщаться Матвея. Как-то совсем не хотелось устраивать разборки, тем более, что я считала, что в прошлый раз все ему сказала и добавить нечего. Все остальные разговоры будут ни о чем, простым переливанием из пустого в порожнее, с лелеянием собственных обид и культивированием новых.

Прятаться долго не удалось, я была изловлена Прасковьей, которая меня препроводила под личным конвоем в гостиную, где уже минут пятнадцать как сидели Ник с семейством в компании тещи.

— Драсти, какими судьбами? — я уселась напротив вампира и улыбнулась игравшему на полу вместе с племянниками Дрюне.

— Да вот, семейство выгуливаю по гостям. Мадам Катерина жаждет посмотреть, как мы тут живем, — пожал он плечами.

— Это кто? — не сдержалась я.

— Катерина Крюковская, — встала мадам водяная и протянула мне ручку для рукопожатия. — От решила посмотреть, як мои детки тут поживають, де маво онука воспитують.

— И как? — спросила я с любопытством, вспоминая недавнюю сцену у озера.

— Как-как, вомпёры они и есть вомпёры! — припечатала она.

— Мамо, — взвилась Маланья.

— Ладно, мовчу, — смутилась водяная.

— А как вы без вашего озера? Вы же вроде не можете больше чем на день отходить от воды? — удивилась я.

— А, — махнула она рукой, — ритуал Настасья провела, от я ровно неделю могу тут у гостях побыть. — Каже шо больше бедные детки меня не вынесут.

— А Михалыч? Вы его, что на хозяйстве оставили? — не отставала я.

— Ага, он и сам не захотев, говорит, шо я у том городе не видав. Шум, гам, машины йихние. Оно йому надо?

— А как Вам город? — спросила я с любопытством.

— Таки шумно, но ничо, тут у Вас много хорошего есть, — расплылась в довольной улыбке водяная.

— Что в музеях были или в театре? — я замерла, представив картину, смотрящей оперу водяной, и умилилась.

— Та не, — рассмеялась она, — яки теянтеры? Мы с дочкою у энтом были, у салоне! О! Мене там эмпиляцию делали у зоне бикини, а потом ищо болотною грязью намазали и завернули у какой-то целлофан. Грязюка, я тебе скажу, не хуже Крюковской з болотца у Киры. Тока нихто из нас пока не догадався з нею косметицкие процедуры проводить. От скажу Кире, так мы с девочками такое организуем! Мама не горюй, первый у Крюковке болотный СПА-салон.

— Сдуреть! — только и смогла сказать я, представив себе сумасшедшую картину депиляции русалки.

— А ишо мы там волосы покрасили у черный цвет, а то мой зеленоватый мене надоев. И ноготочки нарастили, — она продемонстрировала мне устрашающий готский маникюр. Ногти и, правда, были просто загляденье: длиннющие, специальным образом заточенные, выкрашенные в черный цвет. На каждом ногте сверкал серебряный крест. Мда, настоящее оружие ближнего боя, если не зацарапает на смерть, то клок волос такими когтями вырвет на раз-два. Я с сочувствие посмотрела на Ника, ему тещу терпеть еще практически неделю. Если бы был Михалыч, все было бы намного проще, а так мадам водяную приструнить некому. — Завтрева знову у салон пойдем, тока теперь тату делать буду.

— А какое? — удивилась я.

— Там придумаю, — отмахнулась она. — А потом шомпинг. Доча, а шо оно таке? — обратилась она к Малашке.

— За покупками пойдем, — сказала более цивилизованная русалка.

— Тока ты мене отот магазинчик з черными плащиками покажешь, шо Никуся казав, з хотами.

— С кем? — не поняла я.

— С готами, — перевел Ник, закатив глаза под потолок. И я поняла, что это зрелище не пропущу ни за что в жизни, не взирая на угрозу диких, ветряных и самого черта. Я как в том анекдоте с попугаем, должна это видеть!

Я было сунулась на волне эмоций к братику, чтобы он нам организовал совместный выезд до того салону, но была послана в неведомые дали, да так смачно, что аж заслушалась. Такие эпитеты, такая экспрессия по поводу одной маленькой заразы. Некоторые речевые обороты решила запомнить на будущее, а вдруг пригодиться, всякое же в жизни бывает. Прасковья слушала наш разговор и только тихо посмеивалась, не принимая ни мою сторону, ни сторону Руса. Ага, Швейцария, блин, в одном, отдельно взятом доме. После сольного выступления брата, мне еле удалось уговорить Ника с родней у нас заночевать. У меня все еще теплилась надежда устроить завтра вылазку в город. Нет, я все понимала, и степень опасности, и последствия, которые меня ждут, если я вдруг попаду в руки к диким или ветряным. Но уж очень хотелось посмотреть на татуированную русалку, в наших бутиках. Зрелище должно быть не для слабонервных. А пока... пока, я решила ее посвятить в радости виртуального шопинга, это конечно не то, но тоже интересно.

— Мадам водяная, — я влетела в ее комнату, держа в руках любимый ноут. Русалка изволили почивать на мягкой кроватке, облачясь в черный, кружевной пеньюар. Вместе с готическим маникюром и черными волосами, он смотрелся на стройном теле более чем органично.

— Шо? — томно спросила она и захлопала опахалами ресниц. — Я ж тебе казала, шо я Катерина.

— Катерина, — поправилась я. — А Ник с Маланьей Вам про интернет что-то говорили?

— Тырнет? Шось таке було, тока мне у той железяке ковыряться не интересно, — отмахнулась она.

— А покупки делать? — не отставала я.

— А энто как? — полюбопытствовала она.

— Вот смотрите, — я устроилась рядом с ней на кровати, развернула ноут и открыла несколько моих любимых сайтов, на которых можно было приобрести буквально все.

— Ой, какое платьишко, — взвыла Катерина, уставившись на черное вечернее платье в стиле семейки Адамсов. — И шо его купить можна?

— Я вам скажу даже больше, Вам его домой привезут, — расплылась я в довольной улыбке. Лед тронулся, господа присяжные заседатели. Нужно же нести просвещение в массы.

— А как за него платить? — задалась русалка вполне закономерным вопросом.

— Карточкой или налом, когда вам его доставят, — пожала я плечами, как само собой разумеющееся.

— Как-как? — не поняла она, пришлось битый час просвещать ее по поводу банковского счета, картсчетов и безналичного расчета. Под конец моей речи мадам водяная сидела пришибленная и что-то усиленно обдумывала.

— А у Никусика отакой счет есть? — спросила она заинтересованно.

— А как же! — сдала я друга.

— О, как! — встрепенулась она, и ее глаза зажглись нездоровым блеском. Чувствую друга ждет незабываемая неделя. Да что там неделя, уверенна, что после этого вечера первой покупкой мадам водяной будет ноутбук, точка доступа для мобильного интернета, покупка безлимитного пакета и открытие счета лично на нее, мадам Катерину для вдумчивого виртуального шопинга.

— Мамо, — влетела в комнату Маланья, — а шо вы тут делаете?

— Ничо, а ты Малашка про тырнет и покупки знала? — подозрительно спросила водяная.

— Ага, — сказала та растерянно поглядывая на нас, — а шо?

— И чего ты ридной мамке про це не сказала? — вкрадчиво спросила та.

— Ой мамо, — отмахнулась Маланья, — так приятственнее пойти у магазин и усе на себя примерить. А рази ж через оте интернет-магазины шото померяешь? А ежели размерчик не тот? Ведь шо главное у энтом деле?

— Шо,— не поняла мадам водяная.

— Главное шобы костюмчик сидел! — выдала она фразу из известного фильма.

— А нуда, нуда, — покачала головой Катерина. — Так значица этот твой тырнет и магазины сплошная ерунда?

Пришлось долго рассказывать уже обоим русалкам, что по некоторым группам товаров это просто спасение для занятой девушки. Выбираешь себе крем в магазине, который тебе подходит, а потом заказываешь его в интернет-магазине с доставкой на дом. Правда, это имеет смысл, только если речь идет о дорогой косметике или парфюмерии, с дешевой и заморачиваться не стоит. Опять же, если она хочет купить какое-то оборудование для собственного СПА на болоте у Киры, то через интернет это будет сделать самое то. Как раз прочитает специализированные форумы, изучит рынок, проведет маркетинговые исследования. Ага, малограмотная русалка, ну да не важно, Остапа уже несло в неведомые дали. Кроме того, это оборудование ей привезут прямо на болото и там смонтируют. Ежели мадам водяная захочет, то ей там поставят несколько финских домиков для приезжих, желающих принимать грязевые ванны в натуральных условиях. Штат можно нанять из тех же русалок и мавок. А что, мавки и русалки славятся как непревзойденные мастера массажа, никто пока от них живой не уходил, защекатывали насмерть. Но ведь никто же не говорит, что до этого подмышечный массаж не был на уровне. Трупы же находили с выражением неземного блаженства на лице. Главное девиц вовремя остановить. И слава о первом Крюковском натуральном СПА разнесется по всей стране. К мадам водяной будут записываться на месяцы вперед. В зимнее время можно попросить водяного организовать в болоте несколько горячих источников, а что магия позволит. И принимать страждущих весь год. Деньжищ можно срубить! Мама не горюй! А назвать всю эту прелесть можно 'У водяной' или 'Мадам Катерина'.

По мере того как я разворачивала свой бизнес-план перед притихшими русалками, я видела, как все больше и больше стали загораться их глаза. А когда я сказала про название салона, то поняла, что моя речь попала в цель, теперь Катерину танком не остановишь!

— И шо это усе можно организовать з отой карточкой и тырнетом? — с придыханием сказала она, уже представляя себе, как будет командовать штатом из массажисток русалок и мавок, а Киру сделает своей заместительницей. И не важно, что Кирюша у нас кикимора дюже страшная, гостям ведь ее можно и не показывать. Зато, какая она бесценная в плане организации чего либо! — И шо деньги много буде?

— Ага, — улыбнулась я счастливо. Вот честно, эта эскапада с просвещением не была из серии 'сделал гадость — сердцу радость'. Просто очень захотелось помочь Нику и направить неуемную энергию тещи в правильное русло. Если она будет занята, ей же будет не до Ника с семьей. А там глядишь выдаст дочерей за заезжих мужиков, может даже за магов. А чем черт не шутит. В Крюковке же климат, природа, озера, просто сказка. Это все облагородить и можно будет потом дорасти до настоящей курортной зоны в этаком средневековом стиле. Деревянные домики с русскими печами, романтические ужины, платная рыбалка под надзором водяного. Поиски папоротника исключительно под приглядом лешего. А что, аттракцион на Ивана Купала будет пользоваться просто таки бешенной популярностью. А поиск лечебных трав, сбор грибов и ягод и все это под присмотром, аккуратно, не нанося вреда природе. И еще познавательные лекции перед тем как выпустить эту стаю оголодавших до природы горожан в лес. Вот вы бы хотели послушать, где и как искать съедобные грибы, как их нужно правильно срезать, чтобы не повредить грибницу, и она еще много лет могла радовать приезжающих крошечными, хрустящими грибочками. А лекцию о пользе трав и разных отваров, особенно от недугов о которых и говорить то стесняются? А если еще и сварить отвар под приглядом местных специалистов, причем так, чтобы все запомнить, и не было никакого риска отравиться? Вот то-то же! Все свои мысли я тут же озвучила задумчивым русалкам и по их загоревшимся глазам увидела, насколько им понравилось мое предложение.

— Чур я в доле! — выдохнула я.

— А не слишком ли это? — спросила сомневающаяся Маланья. — Стока народу у одном лесочке. Они же усе загадют!

— Ой, я тебя умаляю! — отмахнулась я. — По периметру натыкаем камер и предупредим, что за мусор у нас штрафуют, причем очень сильно. Раз кинут бумажку, раскошелятся, а во второй раз подумают, прежде чем что-то такое сделать. Вы подумайте о другом, вы же сейчас не живете, а выживаете. Существуете в постоянном страхе быть обнаруженными, в страхе, что приедет кто-то, с кем вы не сможете справиться и с озером произойдет тоже самое, что было с Кириным болотом. А когда у вас в Крюковском лесу будет всеми уважаемый курорт, то десять раз подумают, чтобы вас тронуть. Да еще можно организовать прикрытие со стороны оборотней и вампиров. Тогда к вам даже пожарники и санстанция не сунется. Только это все оформить нужно будет, как следует. Организовать какое-нибудь ООО, нанять бухгалтера, сделать вам всем документы. Прописать бизнес-план.

— Ох, скока всего, аж голова кругом, — вздохнула мадам водяная. — Ты отот план пиши, девонька, пиши. Мысля твоя гарная, надобно ще з мужем посоветоваться. Он у меня голова, ежели одобрит такое начинание, так далее усе у нас будет хорошо. Ты дело говоришь, надобно у людях воспитывать правильное отношение до природы. А то, как на отдых приедуть, то усе вокруг себя загатют, так шо мочи моей нету. От озеро у нас вроде чистое. Тока знаишь скока времени уходит шоб его после отех приезжих вычистить, а окромя бутылок там ишо куча всякой дряни бывает. Иногда даже и не знаишь шо оно такое и с чем его идять.

О нашем плане по улучшению благосостояния отдельно взятой лесной и озерной нечисти, мы решили пока никому не рассказывать. Посвятили только Прасковью и Ганну, как представительниц круга ведьм. Идею они одобрили и обещали со своей стороны продумать, как сделать так, чтобы ни лес, ни озеро не пострадали от наплыва отдыхающих. Естественно мне уже было не до шопинга с мадам водяной, я про это даже как-то и не вспомнила, когда на следующий день Ник вывозил задумчивое семейство из нашего особняка. Он еще не догадывался, что его ждет в будущем. Ведь если план будет одобрен лешим и водяным, понадобятся деньги и немалые на строительство домиков, закупку оборудования, на разные разрешительные документы и рекламу. Куда же без нее.

Я засела за бизнес-план, ничего не замечая вокруг себя. Я не видела, что Мотя отстутсвовал целую неделю, а если и появлялся, то только поздно ночью, уставший и грязный. Увивающийся возле меня Нор периодически посылался в неведомые дали. Он ужасно обижался на мое невнимание, но на следующий день попытки повторялись. Единственной, кто мог меня отвлечь, была Ганна, которая буквально за шкирку оттаскивала меня от ноута, заставляла поесть, потом помедитировать перед сном, очищая собственный дух от левых мыслей и подготовиться к управлению видениями. Вещие сны мне практически не снились. Единственное, что я увидела во сне, как незнакомый мне человек в черном костюме и маске забирается в какое-то помещение, вскрывает сейф, увешанный защитными плетениями, как новогодняя елка и забирает оттуда какие-то документы, свернутые в трубочку и перевитые красной лентой. Я попыталась рассмотреть его лицо, уже хорошо зная по опыту прошлых видений, что мне для этого нужно. Но ничего не вышло. Мешала маска. Тогда я попыталась сосредоточится на другом, но его теле, на видимых участках кожи, которых было совсем немного. Только чуть пухловатые губы и тонкая полоска кожи возле запястий. Фигура у ночного вора была высокой и сильной, крепкие руки, широкие плечи, мускулистые ноги. Таких миллионы. Но... что-то во всем облике было неуловимо знакомым, толи жест, которым вор поправлял маску, толи крадущаяся походка. Я так и не смогла понять, а досмотреть сон так и не смогла, меня разбудила Прасковья.

— Ну, ты мать, горазда дрыхнуть! — сказала она, стащив с меня одеяло. Прасковья уселась рядом со мной и принялась меня тормошить. Я признаков жизни не подавала, надеясь, что она от меня отстанет. Но не тут то было. У меня увели подушку, а потом шлепнули по голой попе, прикрытой только тоненькой полоской стрингов. Ночная рубашка задралась в область груди, приоткрывая всем желающим вид на мою спинку и животик.

— Рась, такой сон был, — буркнула я.

— Эротицкий? — ухмыльнулась она.

— Если бы, — вздохнула я. — Какой-то мужик что-то спер, кажется у магов. По крайней мере, сейф был опутан защитными плетениями с ног до головы, тьху, с верху до низу. Я как раз рассматривала вора, пытаясь понять, откуда я его знаю, как кто-то приперся и не дал мне это сделать.

— Да ладно, — отмахнулась подруга, ничуть не смутившись. — Может это не вещий сон, а твое либидо играет. Сколько у тебя мужика не было?

— Отстань, — отмахнулась я от нее.

— Так сколько? — не унималась подруга. — Судя по всему не один год? Ты же из лесу нос не казала уже сколько времени. Сомневаюсь, что ты в Крюковке себе кого-то для этого дела нашла. С Мотей ты бы спать не стала, факт. С Нором пока тоже, хоть мужчинка в самом соку, если бы не Рус, то я бы о таком только мечтать могла.

— Эй, подруга, ты не считаешь, что тебя заносит? — возмутилась я.

— Да ладно тебе, сама же знаешь, что секс — вещь дюже пользительная для женского здоровья, как физицкого так и психицкого. Если ты кого-то в ближайшее время не найдешь, то скоро на людей кидаться будешь. Или ты думаешь, что я не права? — она подняла бровку и лукаво на меня посмотрела. Я только вздохнула и закатила глаза. — Ой, только не говори, что ты еще того! — шепнула она и состроила непередаваемую мину.

— Кого? Чего? — не поняла я.

— Девственница, — прошипела она, выпучив глаза. Я не выдержала и расхохоталась.

— Какая я девственница? Рась, окстись! Разве девственницы такими бывают? — сказала я посмеиваясь.

— А какими они, по-твоему, бывают? — спросила она с любопытством.

— Нууу, скромными, ходят очи долу, одеваются как серые мышки, ведут себя соответствующе. Очень хотят со своим статусом расстаться, но... боятся всего на свете, вдруг молодой человек уважать перестанет после ночи любви. А еще хуже, если он ее после этого примет за гулящую, а еще самый главный страх — поморосит и бросит. Это так навскидку, а если уж эти страхи помножены и на другие комплексы юной дивы, то несчастный мужик после первой ночи получает истеричную, дрожащую дуру. Кстати, мысль о залете ее посещает далеко не в первую очередь.

— Ну да, ну да, я и забыла, у кого спрашиваю. Это ты мне сейчас все наговорила, как квалифицированный мозгоправ, или как женщина, через все это прошедшая? — подозрительно спросила подруга.

— Да причем тут мое мозгоправство? — возмутилась я. — У меня от моего образования, сейчас осталась, только привычка все анализировать и давать этому логическое объяснение. Сама же знаешь, если чем-то не пользуешься, то в первый год теряешь пятьдесят процентов навыков, а дальше по ниспадающей. А у меня уже вон сколько времени прошло. Мне чтобы восстановиться нужно не меньше полугода усиленных занятий и практики, постоянных чтений статей, да еще бы и хорошего наставника. Так что все вышеописанное — это мои личные наблюдения.

— Хочешь сказать, что сама не такой была? — видимо мои слова о девственницах Раську все же задели.

— Была, — не стала отрицать я. — И большую часть страхов прочувствовала на своей шкуре. Но я к этому процессу отнеслась скорее как к хирургической операции. Нашла мальчика поприличнее еще во время учебы. Как понимаешь, с моей внешностью это особого труда и не составило. Мы с ним повстречались, упали в койку, не скажу, чтобы мне понравился процесс, скорее это было никак. Ни звезд в глазах, ни неба, обрушившегося на тебя, ни отупляющей и ослепляющей страсти. Никак. А знаешь, что самое противное? Я не чувствовала, что я по натуре холодная, что я не могу ответить страстью на страсть. Совсем, даже наоборот. Вот только толи мальчик был не тот, толи я сглупила, что поспешила. Не знаю.

— А зачем ты тогда вообще это сделала? — спросила притихшая Прасковья.

— Что тебе сказать? — я отобрала у нее подушку и подложила ее под голову, устраиваясь поудобнее. — Любопытство? Не знаю. Хотелось ничем не выделяться? Тоже не скажу. Наверно просто поплыла по течению. Так тоже иногда бывает. Ждешь его, принца на белом коне, а все больше попадаются козлы на запорожцах. Начинаешь сомневаться в себе и так далее. А в один прекрасный день понимаешь, что ты со своими требованиями к противоположному полу никому не нужна и хочется почувствовать кого-то рядом с собой, в себе, возможно, зародить новую жизнь и жить дальше. Как все! Рась, не знаю, давай больше в этом не будем копаться?

Притихшая подруга, явно не ожидавшая таких откровений только кивнула.

— А Нор? — все же решила она спросить напоследок. — Тебе с ним было хорошо?

— Мы не спали, если ты об этом. Точнее сексом не занимались, — вздохнула я и осуждающе посмотрела на нее.

— А ты бы хотела? — не унималась Прасковья.

— Рась, что за вопросы?

— Ответь.

— Не знаю, он меня привлекает, но вот бездумно прыгать по постелям я не буду. Если почувствую, что это мое, своего не упущу, если нет, пусть, хоть на голову станет, ничего у него не получится.

— А Мотя? — затаив дыхание, спросила она.

— Тебе не кажется, что лимит на вопросы ты сегодня исчерпала? — возмутилась я.

— Ну, Лиза!

— Ну, Рася! — передразнила я ее. — Все, выметайся! Свой гражданский долг ты выполнила, меня разбудила. Я в душ!

Прасковья нехотя поплелась из комнаты. По ней было видно, что к этому разговору она еще не раз вернется. Но кто сказал, что я буду до такой степени откровенной? Сегодня она меня застала врасплох, но следующий раз я буду настороже и не дам утянуть себя в такие дебри откровенности. Еще неизвестно, до чего я договорюсь и в чем признаюсь, если ей удастся меня разговорить еще раз.

Душ сделал свое дело, прогнав сонную одурь. Я быстро оделась и спустилась вниз. Проходя мимо кабинета, я услышала голоса Моти и Руса. Мне вдруг стало так любопытно, что я, оглянувшись по сторонам, прильнула к замочной скважине.

— Еще раз, расскажи, что произошло, а то я так толком ничего и не понял,— попросил Рус.

— Сегодня ночью была ограблена резиденция огненных. Что украли неизвестно, они молчат, но шороху после этого в огороде ты даже не представляешь. Маги стоят на ушах. Огненные обвиняют ветряных в посягательстве на их собственность. Доказательств этому нет. Клан ветра делает морду кирпичом, вроде я не я и морда не моя. Сами проворонили, сами же и виноваты.

— А это не они? — полюбопытствовал братец.

— А черт их знает, — в сердцах сказал Матвей. — Там без ста грамм не разберешься. Определенно в клане какая-то нездоровая активность. Глава диких там чуть ли не ночует, но что конкретно затевается выяснить так и не удалось. Мои люди, было, попытались наводнить поместье прослушкой, но у них ничего не получилось. Их даже на порог не пустили. А прикрытие у нас было железное. В поместье лопнула труба, и затопило часть помещений на первом этаже. Мои ребята попытались изобразить бравых сантехников. Но...

— Но? — переспросил Руслан.

— Толи морды примелькались, хотя откуда бы, ребятки у меня не засвеченные, толи решили справляться своими силами, итог-то один. Мы так в дом и не попали. Моего человека, кстати, уволили еще две недели назад. Весь обслуживающий персонал теперь состоит из членов клана и диких. Никого левого, даже проверенного и перепроверенного. Уже это одно наводит на размышления.

— Круто, и откуда нам брать информацию? — вздохнул Руслан.

— Ты что-то говорил об Антоне? — начал Мотя. — Может, имеет смысл с ним встретится?

— Похоже, что так.

— А кто это у нас тут в позе зю? — раздалось у меня над ухом.

— Анька, зараза, — зашипела я, в комнате тут же все стихло, и уже через минуту на пороге появился разгневанный Рус.

— Подслушиваем? — спросил он вкрадчиво.

— Ага, — не стала я отрицать очевидное.

— И много услышала? — продолжил братец.

— Достаточно, может, войдем? — главное не поддаваться чувству вины и неловкости, а то затюкают.

Мотя вальяжно развалился в одном из кресел и насмешливо смотрел в мою сторону. Я, залившись краской, уселась напротив него, соседнее кресло заняла Ганна, неизменная участница наших советов. Рус же приземлился за своим любимым дубовым столом.

— Итак? — спросил он, скрестив руки на груди.

— Итак, — начала я. — Я сегодня видела сон.

— И как? — поддел меня Матвей.

— Спасибо, ничего. Я могу продолжить? — повернулась я в его сторону и насмешливо подняла бровь.

— Валяй, — разрешил он.

— Так вот, сон то непростой.

— Золотой, что ли? — не утерпела эта ехидна.

— Матвей, — прикрикнул на него брат. — Уймись!

— Молчу-молчу, — он даже поднял руки, демонстрируя, что сдается.

— Итак, сон, — вокруг стали раздаваться смешки, даже Анька-предательница хихикнула. — Ну, ничего, сейчас вам будет не до смеха. Я видела, как ограбили огненных.

И, правда, стало не до смеха. В комнате мгновенно установилась тишина и на мне скрестились взгляды трех пар глаз.

— Продолжай, — попросил брат.

— Я видела, как в комнату через окно влез мужчина, затянутый в черное. Он играючи вскрыл сейф и забрал всего лишь связку каких-то старых писем, перетянутых красной лентой. Ничего больше он не тронул. И еще, мне показалось, что я его откуда-то знаю, где-то раньше видела, — выдохнула я и откинулась на спинку кресла и перевела взгляд на Аньку. А вот у подруженьки вид был неважнецкий. К чему бы это?

— Интересно, — брат постучал ногтями по деревянному подлокотнику.

— Ты пыталась его разглядеть, как я тебя учила? — спросила Анька., взяв себя в руки.

— Да, но не успела, меня Прасковья разбудила.

— Плохо, — вздохнул Рус, — но это уже хоть что-то. Мы, по крайней мере, теперь знаем, что украли.

— И что нам это дает? А ничего, ровным счетом. Некто, мужик в черном, попер какие-то старые бумажки из-за чего весь клан на ушах. Информации ноль, — раздраженно отмахнулся Мотя.

— Ты не прав, — Рус посмотрел на Матвея с осуждением. — Мы хоть будем знать, какие вопросы задавать. А с Антоном таки придется встретиться. Как бы мне этого не хотелось.

— Я могу это сделать, — влезла Анна.

— Ага, этого они и ждут, повяжут тебя и отволокут в клан ветра. А там от тебя останутся только рожки да ножки, — не унимался раздраженный Матвей.

— Он прав, — сказал Руслан. — Мне с ним нужно поговорить лично.

* * *

Резиденция клана ветра тот же день, вечер.

Станислав гулял по парку возле поместья. Ему нужно было подумать о том, что произошло за эту неделю. С самого начала этой авантюры с использованием Сфинкса все шло не так. Его люди обозначили свой интерес то в одном месте, то в другом. Пошел слух, что ветряные жаждут встречи, и Сфинкс сам вышел на контакт. Но как он это сделал! Современные технологии, будь они неладны. Раньше, если ты нанимал наемника, ты встречался с ним лично, проговаривал все нюансы будущего задания, платил задаток и был спокоен, что дело обязательно будет сделано. По крайней мере, отследить умельца проблем не составляло. А если его грамотно вести на протяжении всей операции и после нее скажем так, устроить небольшой несчастный случай, то можно было сохранить деньги, полную конфиденциальность, да еще и получить искомое. А сейчас?

Станислав в сердцах пнул ни в чем неповинный мяч, который непонятно каким образом оказался в этой части парка, наверно за детворой не уследили. Работнички, разтудыть их налево! Хотя и их понять можно, сейчас в клане практически не осталось чужаков и всю домашнюю работу вынуждены выполнять сами маги. Неприятно, но терпимо. Лучше уж так, чем подвергаться риску потери информации. Хотя, если наймут профессионала, то ничего не спасет, ни уменьшение количества людей, имеющих доступ в поместье, ни дополнительные патрули из диких, ни укрепление защитных плетений. Огненных же это не спасло. Сфинкс сделал свое дело. Зараза хитрож... мудрая. Это же нужно, узнал откуда-то адрес его электронной почты, отписался с какого-то левого ящика. Ни тебе проследить, ни установить местопребывание. Ну да ладно, делать то все равно было нечего, хотя Станислав и предложил встретиться на нейтральной территории, но был культурно и витиевато послан. Пришлось общаться так. Он скинул Сфинксу задание, получил номер счета, куда следовало отправить предоплату, а сегодня в обычный почтовый ящик какой-то пацан кинул запечатанный конверт с документами, украденными у огненных. Вот только что ему с тех бумаг? Пустышка! Всего лишь письма той самой Ганны двухсотлетней давности к одному из огненных. Почему они так бережно хранились — непонятно, имени своего драгоценного она ни в одном письме так и не назвала. Содержание — обычная чушь молоденькой, влюбленной дурочки. Только в самом последнем письме, видимо, когда ее бросили, были угрозы в адрес бывшего любовника и все! Ни каких секретов, никаких описаний ритуалов или событий двухсотлетней давности. Ни упоминания демона, ничего! За что были уплачены такие деньги, непонятно! Да еще и этот Сфинкс требует вторую часть гонорара, а за что ему платить? Задание-то, по сути не выполнено. Что Станиславу с того, что Ганна когда-то спала с кем-то из огненных?

Станислав достал смартфон, на который только что с неизвестного номера поступило сообщение. 'Оплата должна быть произведена до завтрашнего вечера иначе подозрение огненных в вашей причастности перерастет в уверенность. Сфинкс'.

— Ах ты ж гаденыш! — зашипел Станислав и поспешил набрать номер Рогнара.

— Алло, — голос у оборотня был сонный и какой-то совсем уставший.

— Ты что там спишь? — взвился Станислав.

— Ну? — не стал отрицать оборотень.

— Чтобы через полчаса был у меня! — обсуждать сложившуюся ситуацию по телефону желания не было.

Рогнар приехал только через час, что тоже не добавило настроения Станиславу, но он успел взять себя в руки. Негоже срываться на союзнике, хоть на нем и одет ошейник подчинения. Влияние ошейника если задуматься можно обойти, а тогда Станислав получит такое количество проблем, что сегодняшняя ситуация покажется ему детским лепетом.

— Что ты знаешь о событиях у огненных? — спросил Станислав, жестом предложив Рогнару присесть.

— Сегодня ночью неизвестный влез к ним, вскрыл сейф, выкрал какие-то документы и был таков. Прибывшими МСБ-шниками обнаружен легкий шлейф магии ветра, причем непонятно использовался ли амулет, либо действовал слабый маг. Опять же, если это был слабый маг, то, как бы он взломал сейф, там было столько всего, что не каждый магистр справился с этой защитой. Так что на сегодняшний день, все уверенны, что это был амулет. Это единственный след, который оставил похититель. Кстати, красивая подстава, — восхитился оборотень.

— На, читай, — Станислав сунул свой смартфон под нос Рогнару.

— Круто! — восхитился тот. — Молодец мужик, страхуется великолепно!

— Хватит ему дифирамбы петь! — рыкнул ветряной. — Делать то что?

— Платить, а у тебя, что выбор есть? — удивился оборотень.

— Я так ничего толкового от той кражи не получил, ворох каких-то старых писем. На, читай, — он швырнул на стол перед Рогнаром бумаги, перетянутые красной лентой. Пока тот читал, в комнате висела напряденная тишина. Но вот оборотень поднял на Станислава глаза, в которых сквозило недоумение пополам с насмешкой. — И ты думаешь, что я за это буду платить? Задание, по сути, не выполнено.

— Ты хочешь со Сфинксом поиграть? Я бы не советовал этого делать. Он известен как безжалостная и мстительная сволочь, ты рискуешь потерять намного больше чем деньги. Заплати.

— Да я разорюсь, если буду платить каждому наемнику, то, что обещал! — взвыл Станислав. В его душе жадность боролась с осторожностью и что победит было неизвестно.

— И как ты будешь выкручиваться? — удивился Рогнар такой отповеди.

— Напишу, что задание не выполнено, что мне нужна полная информация на Ганну, которая только есть в клане огненных.

— Ты с ним это заранее оговорил?

— Да, — неуверенно сказал Станислав. — Сейчас, — он открыл ноут и влез в исходящие почтового ящика.

— Ну что? — не утерпел оборотень, следя за тем, как Станислав копается в почте.

— Вот. Задание: найти информацию в клане огненных, касающуюся Ганы Хорунжей, — Станислав победно улыбнулся.

— Ну, вот он ее тебе и нашел, — Рогнар подтолкнул к ветряному стопку писем. — Ты же не уточнил оббьем информации и что нужно обыскать все помещения в клане. Так что Сфинкс в праве считать задание выполненным.

— Ты его защищаешь? — зашипел Станислав.

— Слушай, мы не в песочнице, еще раз тебе напоминаю, ты имеешь дело с редкостной сволочью даже среди наемников. Правда он всегда держит слово. И если он тебе пообещал устроить веселую жизнь, то будь уверен именно это и произойдет. Таких людей нельзя держать во врагах. Деньги ты еще заработаешь, а если пожадничаешь, потеряешь клан. Огненным сейчас только дай повод зацепиться и они сожрут тебя и даже не поперхнуться. И бросил бы ты поиски этой ведьмы, целее будешь.

— Ты прав,— вздохнул Станислав. — Но, ты же понимаешь, что потеряв столько денег я не смогу остановиться. Составь мне списки всех ныне живых магов, ведьм, вампиров, которым более двухсот лет. Может кто-то что-то еще помнит.

Глава 9.

— Мадам! — взвыла я, пародируя голос Карлсона, после того как влетела в комнату доньи Анны.

— Мадемуазель, между прочим, — не осталась она в долгу. — Чего тебе?

— Колись, шо за бумажки поперли из вражеского стана? — я села в кресло напротив нее, демонстрируя всем своим видом, что отсюда без информации меня разве что ногами вперед вынесут.

— С чего ты вдруг решила, что я что-то знаю? — натурально удивилась она.

-Ай-яй-яй, матушка, — покачала я головой, — ты себя выдала, когда речь-то о письмах зашла.

— А если я не хочу об этом говорить? — и столько было усталости во всей ее позе, что мое сердце дрогнуло, и я чуть не убралась восвояси не солоно хлебавши. Но вот именно что чуть. Я быстро взяла себя в руки и продолжила допрос.

— Анюта, ты понимаешь, что в данном случае сокрытие информации чревато? И если ты что-то знаешь о том, что произошло, то это лучше рассказать сейчас, чем потом кусать локти?

— Да я не знаю, кому могли понадобиться старые письма, и почему они до сих пор хранились. Я тебя уверяю, там нет ничего такого, за чем стоило бы так охотиться и поднимать столько шума, — поморщилась она.

— Ань, — сказала я проникновенно, — я специально не стала акцентировать при ребятах внимание на твоей реакции, уважая твое право на тайну, но мне-то ты можешь рассказать?

И она сдалась. Анюта откинулась на спинку стула, прикрыв глаза рукой, посидела так некоторое время и принялась за рассказ. Голос ее был тихим и глухим, что говорило о том, что повествование дается ей с большим трудом.

История была на редкость банальная, как в любовных романах. Юная ведьмочка, только-только прошедшая посвящение в круг, влюбилась в огненного мага, темпераментного, красивого, харизматичного. Ведьмочка ему тоже приглянулась. Ухаживал он красиво: цветы, якобы случайные встречи, прогулки и письма, письма, письма... О чувствах, о природе, стихи в ее честь. И естественно ее письма в ответ, преисполненные скрытого ожидания, которое сквозило в каждой строке. Мужчина, как умелый охотник, подводил ее к определенному решению, кружа голову, маня несбыточным, намекая на невероятное. И Анна сдалась. Какое-то время она была счастлива, закрывая глаза на мелочи, оговорки, посещения которые становились все реже и реже, пока в какой-то момент не прекратились совсем. И опять письма, письма, письма, только уже с ее стороны. Ведь отношения были не выяснены, многое было не сказано, мучая юную душу, пока в один прекрасный момент она не увидела его с другой, и ладно бы просто прогуливающимися. Нет, было намного хуже, сцена, которую она застала, трактовать двояко было невозможно. И пусть на обоих была одежда, но жесты, мимика, взгляды, все говорило о том, что маг нашел новую игрушку.

В тот же день Анна узнала, что находится в тягости. Ребенка она не хотела. Она жаждала совершенно другого — отомстить. Влюбить в себя мага, да так, чтобы он прочувствовал всю боль, которую испытала она. И началось: приворотные зелья, которые подливались в его еду. Для этого она даже тайком пробралась в его дом. Не помогло. Попытки найти нужные заклинания по управлению сознанием в старинных манускриптах, к которым у нее был доступ по праву рождения. И опять ничего, пока она не повстречала старую черную ведьму. Анна была уже в таком отчаянии и с такой жаждой мести, что ее уже ничего не могло остановить, ни то чем придется заплатить за исполнение желания, ни последствия, которые обязательно будут.

Старая ведьма как раз искала молоденькую, глупую девочку для призыва демона, решив пожертвовать ею и не родившимся еще ребенком. Ведь именно так можно было получить то, о чем давно мечталось — силу и молодость.

Для ритуала было готово все: и пышущая злобой будущая мамаша, и пентаграмма, и черные свечи были расставлены по своим местам. Да и ночь для призыва была как нельзя лучше. Вот только когда демон уже появился в этом мире, до Анны наконец дошло, что она затеяла. Еще не рожденный ребенок бился в ее животе, как будто понимая, что с ним сейчас произойдет. И Анна решила бороться. И столько в ней было страха за новую жизнь, которую она чуть не угробила своими руками, столько ненависти к себе, и столько нерастраченной любви, помноженной на собственную силу, что ей-таки удалось изгнать демона из нашего мира. Жертва не была принесена, ворота в потустороннее не были закрыты, демон был слаб. Еще минута-другая промедления и ее бы ничего не спасло. А так, можно сказать чистой воды везение.

Старая ведьма бушевала. Ведь такая долгожданная мечта ускользнула буквально из рук. Ищи теперь новую дуру, которая согласится на подобное. Да еще и не каждая подойдет, жертва должна быть сильной для того, чтобы не меньшей силой наделили и ее. И она прокляла Анну, пожелав ей никогда не изведать чувства материнства, никогда не держать в руках собственного ребенка, никогда даже не зачать. И исчезла, оставив лежать юную ведьму на алтаре.

Как Анна оттуда выбралась, так и не смогла вспомнить. Только вот на следующий день, после того как она оказалась у себя дома, начались схватки и ребенок родился мертвым, а дар пропал на долгие десятилетия. После того случая она собирала себя буквально по частям, ненавидя за содеянное и помня о проклятии, которое так и не смогла снять. Силы через какое-то время вернулись, к ним добавился еще и дар предвидения, с которым она училась жить и управлять им долгие годы.

— Вот так, — сказала она, тихо. И столько в ее голосе было безысходности, что мне стало страшно, лучше бы она рыдала.

— Извини, — я уже была не рада, что затеяла этот разговор. — Ты не пробовала найти ту старуху?

— Пробовала, ох, если бы ты знала, что я только не делала, даже даром пользовалась. Но так и ничего. Все что касается той ведьмы, как в тумане. Вроде и вижу ее, а понять где она и что с ней не могу, как завеса, — вздохнула она.

— А так бывает? — не поверила я.

— Бывает и не такое, если на нее наложено заклятие от любого рода поиска, да еще и постоянно обновляется, то хоть убейся, а не найдешь. Разве что случайно встретить. Но судьба не была ко мне так благосклонна.

— Ань, а тот маг? Что с ним? Ты пыталась его найти после всего случившегося. Поговорить?

— Поговорить? О чем с ним можно было разговаривать? — она только махнула рукой. — А знаешь, что самое смешное, я его встретила лет через двадцать. Я была под личиной, все-таки во время призыва демона и его изгнания был просто таки сумасшедший выброс силы. Я уверенна меня искали, так что приходилось быть осторожной. Ну, так вот, он меня не узнал и опять начал за мной ухаживать, красиво, как умел. Только у меня в душе все давно выгорело дотла. Я пыталась ему объяснить, что он мне не интересен, но куда там, это его подстегнуло еще больше. Охотник, черт бы его побрал. В один из моментов, когда он признался мне в любви, я не выдержала и все ему рассказала. И о нашем романе, и о том, что он даже не потрудился что-либо объяснить, когда решил со мной расстаться и о нашем мертвом сыне. Видела бы ты его лицо! Когда я приняла свой облик.

— И что дальше? — спросила я, выводя Анну из задумчивости.

— Дальше? Ты знаешь, он как будто в одночасье постарел лет на десять. Попытался было извиниться, но увидев выражение моего лица, просто ушел. И я ему за это благодарна. Он потом предпринял еще несколько попыток начать все заново, рассказывая мне, как он меня любит и не может простить себе ошибок молодости. Вот только знаешь, у меня в душе ничего не шелохнулось, не екнуло. Пусто, — грустно улыбнулась она.

— Анют, а после него у тебя кто-то был? — спросила я тихо.

— Был? Ну, можно и так сказать, я же молодая, есть свои потребности, только вот в душу к себе я так никого и не пустила. Но знаешь, что было самое странное, чем ты с ними холоднее и стервознее, тем больше они тебя ценят. Такое ощущение, что мужикам совершенно не нужна любящая и нежная спутница. Им бы все препятствия преодолевать, завоевывая и покоряя. Ладно, хватит об этом, — припечатала она, вставая из кресла.

— Извини, что разбередила прошлое, — я тоже поднялась и стала напротив нее. — Я не знала. Только это меня и извиняет.

— Ничего, родная, все уже быльем поросло. Но я могу надеяться на твое молчание? — она пытливо на меня посмотрела.

— Ты могла и не спрашивать, — пожала я плечами. — И Ань, подумай, кому могла быть интересна эта история. Ведь письма зачем-то выкрали.

— Я подумаю, а ты иди, что-то я устала, — она мягко выпроводила меня за двери.

После общения с Анной я ходила весь день как пришибленная. Если на меня произвел такое впечатление сам рассказ, достаточно сухой, то, каково же должно было быть ей, пережившей все это? Мягко говоря, не сладко. Глупостей она по молодости натворила ужас сколько, последствия до сих пор аукаются. Но господи, кто из нас не безгрешен? На то нам и жизнь дается, чтобы мы через ошибки опыта набирались, делали выводы, учились. Кто-то рискует под влиянием эмоций сделать чуть больше чем остальные, и тут как повезет, либо его накроет отдачей от содеянного, либо он выиграет. Только первого варианта почему-то больше. И ходят потом менее смелые с умным видом, осуждая, критикуя и вешая ярлыки неудачника и дурака, рассуждая, что учиться нужно на чужих ошибках. Да ничуть. Только собственный опыт дает нам возможность развиваться, делать какие-то выводы, становясь мудрее.

Поздно вечером меня из задумчивости вывел звонок мобильного. Звонил Ник.

— Лизка, — рыкнул друг. — Зараза такая, ты почто мне веселую жизнь организовала?

— И тебе драсти, друг сердешный, — поздоровалась я в недоумении.

— Здравствуй-здравствуй, вредительница, — градус здоровой злости у него так и не понизился.

— Чем обязана? — решила я прояснить ситуацию.

— Чем? — взвыл он. — Я думал, выгуляю тещу по столице, покажу ей, насколько мы с Маланьей хорошо живем, сопровожу до родного озера и забуду как страшный сон! И что я имею сейчас? Теща выгуляна, на столичные страсти насмотрелась и теперь ей подавай все блага цивилизации в родном болоте! Кто ее надоумил СПА в лесу открыть, да еще и зону для туристов там организовать? Не знаешь?

— А ты об этом, — вздохнула я спокойнее, — я уж думала, третья мировая с твоим участием началась. А тут всего лишь СПА. Никуся, я же о твоем благе пеклась. Если мадам водяная будет занята этим проектом, то ей уж точно будет не до инспекционных рейдов в столицу.

— Так-то оно так, — вздохнул он чуть спокойнее. — Но зачем ты ей рассказала, что она может пользоваться моими счетами для организации своего дела? А?

— Тебе что для нее жалко? — удивилась я. — Чай не обеднеешь, душа моя. А тетке развлечение.

— Она же меня разорит! — взвыл вампир. — Она цены денег не знает! Профукает все в минуту и что тогда? А мы думаем домик прикупить, не все же нам с родителями жить, пора и своей жилплощадью обзаводиться.

— А ты ей счет открой с определенной суммой, которой должно хватить как раз на строительство первых домиков и закупку оборудования. А со всем остальным я помогу. Я же ей говорила, что я в доле. Да и ведьмы не против такого мероприятия. И потом, ты можешь не просто выделить ей деньги, а поучаствовать в проекте, став инвестором. Глядишь после открытия за несколько лет Крюковский СПА окупится, будешь получать двиденты, — соблазняла я друга будущими барышами.

— Лиз, и вот кто ты после этого, — вздохнул он обреченно. — Мне же теперь деваться будет некуда. Меня Мадам Катерина с Маланьей на пару уже за жабры взяли. Даже водяной с лешим мероприятие одобрили, правда, все должно проходить строго под их контролем. Ладно, деньги не проблема. Проблема в другом, где я найду строителей, которые будут нормально воспринимать, что ими командует говорящий пенек, и дед с селедочным хвостом?

— Нынешние гостарайтеры, если выпьют, то уже ничему не удивятся, — буркнула я. Об этой стороне проекта я как-то не подумала. — Можно на лешего и водяного морок наложить.

— Это как вариант, но представь себе картину, мужик с которым ты разговаривала пять минут назад, на твоих глазах сигает в одежде в озеро и не всплывает. А потом, часика через два, вылезает оттуда в тине, как ни в чем не бывало. Как ты думаешь, сколько там народ проработает? — шипел вампир.

— Сложно сказать, — задумчиво протянула я, — но от пьянки они закодируются быстро. Можно, кстати, и на этом деньги зарабатывать, составить конкуренцию Настасье. Представь слоган 'Закодируем от пьянки навсегда! Сто процентов гарантии! Трудотерапия в действии!' И брать с них деньги за возможность участвовать в строительстве. А память потом можно и подчистить. Эффект-то останется!

— Вот же ж! — сказал он в сердцах, а потом рассмеялся. — Лизка, в тебе погибает великий махинатор!

— Чего же погибает? Я, как видишь, рощу его в себе, холю и лелею, — хихикнула я.

— Дааа, не завидую я твоему будущему супругу, ты же его своими прожектами в гроб сведешь. Ладно, я все понял, буду думать, как из твоей идеи реализовать что-то действительно стоящее.

— Э-э, у меня тут между прочим бизнес-план написан, — возмутилась я, неверию друга в мои способности.

— Ладно, скидывай на мыло свой план, посмотрю, что ты там наваяла. Русу с семейством привет, — и положил трубку.

Вот же свинтус, я тут пекусь о его выгоде, ну и собственной тоже, а он в меня не верит. Ладно, сейчас кину ему свой файлик с проектом, пусть впечатлится, не зря я столько времени на него убила. Не досыпала, не доедала, ваяла в поте лица.

Когда письмо Нику было отправлено, до меня вдруг дошло, что ужин-то я пропустила, а теперь мой желудок бурчит, сигнализируя хозяйке, что пора бы и совесть иметь, и съесть что-нибудь существенное.

Из существенного в холодильнике было несколько отбивных, салат из морепродуктов, свежая зелень и свежий ягодный морс. Красота! Я споро накрыла себе ну ооочень поздний ужин и приступила к неспешному поглощению пищи. За фигуру я не боялась. Один оборот сжигает столько калорий, как полноценная пробежка, а оборачиваться оборотню для нормального физического и психического здоровья необходимо несколько раз в неделю, выпуская зверя на волю и давая ему, или ей размять лапы. Поэтому и едим как не в себя.

— Ты чего это полуночничаешь? — в дверях кухни появился Матвей. Вот нужно же было ему меня сейчас найти?

— Да вот, — кивнула я на полупустые тарелки, — приперло.

— Ааа, — протянул он, приземлился на соседний стул и стал тягать из моей тарелки самые вкусные кусочки. Я смотрела на это безобразие минут пять, а потом просто подвинула ему свою тарелку. Он, не долго думая, взял мою вилку и доел все, что в ней оставалось.

— Еще? — спросила я насмешливо.

— Да нет, хватит. Я, в общем-то, не сильно есть хотел, но ты так аппетитно жевала, что я не удержался, — хмыкнул он.

— Ну, ты и паразит, — сказала я в сердцах, голод я еще не приглушила, а в холодильнике из готового ничего уже не оставалось. Так что пришлось браться за сковороду и становиться к плите. — На тебя рассчитывать? — я кинула на сковородку хороший ломоть мяса.

— Ага, — кивнул Мотя. И это оборотень, который не хочет есть!

Мясо я пожарила довольно быстро, тем более что пережаренное мне не нравится, а вот мягкое, сочное, только перешедшее из состояния 'с кровью' в состояние 'легкая прожаренность', когда отрезаешь кусочек, а из него сок брызжет — это да! То, что доктор прописал! Матвея, чтобы не сидел без дела, заставила почистить овощей для салата, он справился с заданием довольно быстро и аккуратно, после чего я Моте доверила нелегкую миссию его приготовления, пока я второй раз накрывала на стол.

— Приятного, — пожелала я ему, когда мы опять расположились за столом.

— Угу, — только и сказал он, тщательно пережевывая каждый кусочек. Но по его лицу было видно, насколько ему нравится, то, что он ест.

И почему мы не можем общаться вот так как сейчас? Тихо, мирно, без выяснения отношений и упреков. Мне не жалко ему приготовить ужин, приятно получить немое одобрение и улыбку сытого кота, только почему-то кажется, что это ненадолго. Кто-то из нас, вспомнив былые обиды опять скажет какую-нибудь гадость и понесется... Не хочу!

Я постаралась быстро справиться со своей порцией и слинять из кухни. Не получилось. Я была поймана за руку и усажена к Моте на колени, хорошо хоть тарелку до мойки донести успела, а то бы получила от тети Зины на орехи с утра пораньше.

— Не уходи, — шепнул он мне в волосы.

— Как-то это проблематично, сидя у тебя на коленях, не находишь? — нервно рассмеялась я.

— Лиз, почему все так? — прошептал он.

— Как так? — не поняла я.

— Вот так, непонятно, неопределенно и глупо, — вздохнул он, прижимая меня к своей груди. — Почему не может быть как сейчас. Нам же хорошо вдвоем, ты бы мне готовила ужины, я бы их с удовольствием ел, наблюдая как тебе это приятно. Ты бы меня ждала с работы, встречая каждый вечер, а я бы стремился домой всей душой, зная, что там ты.

— Моть, да ты созрел для брака? — нервно рассмеялась я.

— Причем тут брак? — он даже руки разжал от неожиданности.

— Притом, что то, что ты описываешь — это и есть одна из составляющих семейных отношений, — как маленькому объяснила я.

— Но это же может быть и без штампа в паспорте? — уточнил он, опять подгребая меня поближе.

— Может, только ставь штамп, не ставь, а суть от этого не изменится. Брак бывает и гражданский, правда только у людей, у нас это не принято, сам знаешь. Ладно, Моть, пусти, мне пора спать, — я попробовала вырваться, но не тут-то было, его руки превратились в тиски, я и движения сделать толком не могла, только ерзала попой у него на бедрах.

— Лиза, еще движение и я за себя не отвечаю, — прошептал он мне в волосы, тяжело дыша, но из кольца рук так и не выпустил.

— Моть, поздно уже, отпусти, — почему-то тоже прошептала я.

— А если не пущу? — он лизнул мое ушко.

— Моть, не нужно, — взмолилась я, чувствуя, как тело начинает подаваться незамысловатой ласке.

— Лиз, — поцелуй в шею, — куда ты все время бежишь? — поцелуй в скулу. — Что я тебе такого сделал, что ты так от меня шарахаешься? — разворот меня на его коленях и поцелуй в краешек губ. — Девочка моя, — под рубашкой начали гулять горячие руки, поглаживая мою выгибающуюся спину. — Только не уходи, — рука на полушарии груди и нежное поглаживание соска. — Не оставляй меня, я так этого долго ждал, — я оказываюсь у него на руках и Мотя несет меня вверх по лестнице, осыпая мое лицо жаркими поцелуями. В один из поворотов он не вписался, больно ударив мою спину о стену, это-то и привело меня в чувство.

— Отпусти, — зашипела я, время от времени морщась от боли.

— Сильно задел? — обеспокоенно спросил он.

— Нет, сейчас пройдет. Все Моть, пока, мне пора, спасибо, что донес, — я развернулась в сторону своей комнаты, и собралась было уйти, но была остановлена его рукой, впившейся мне в плечо.

— Опять убегаешь? Чем я хуже него? — зло зашипел Матвей. — Ты с ним спишь, мало того, что об этом все знают, так я это своими глазами видел! С ним можешь, а со мной нет? Почему? А Лиза? Кто тебе мешает и меня обслужить по первому разряду, как ты делаешь это со своим шотландцем. Мне то и нужно от тебя всего одна ночь, чтобы я мог, наконец, выкинуть тебя из головы и идти дальше. Ну, так что?

Он со злостью развернул меня к себе и как следует, встряхнул. Только вот на такое я не знала что ответить. Моя броня дала трещину, и я еле сдерживала себя, чтобы не разреветься.

— Мы с Нором не занимались сексом, — сказала я еле слышно помертвевшим голосом. — Он защитил меня в клубе от дикого, помог пережить разбирательство в МСБ, а когда я без сил свалилась возле дома, донес меня до моей кровати.

— В нее он тоже залез из благих побуждений, — в голосе Матвея все еще слышалась злость, но какая-то неубедительная.

— Думай, что хочешь, — устало сказала я. Сил сдерживать слезы уже не было, и они полились двумя дорожками. — Пусти.

Видимо что-то такое было в моем лице, что он меня тут же отпустил, даже руки поднял, боясь ко мне прикоснутся в таком состоянии.

— Спасибо Матвей, что просветил меня о своем истинном ко мне отношении. Но извини, удовлетворить тебя по высшему разряду не получится, не знаю как. Проституцией никогда не занималась, — мои слова били его больнее пощечин. Но в сложившейся ситуации виноват он сам и никто другой. — Доброй ночи.

Глава 10.

Той ночью я так и не смогла заснуть, прокручивая в голове наш разговор, пытаясь понять, чем я такое заслужила, чем спровоцировала, где виновата, и что делать. В итоге встала я утром с огромными кругами под глазами и, тут же обернувшись, умчалась в парк размять ноги. Моя тигрица расшалилась, катаясь по утренней росе и ловя бабочек зубами. Почуяв вышедших на утренний моцион ежей, она, было, ринулась на охоту, но получив колючками по носу, тут же отстала от ощетинившихся колобков. Моя девочка была не голодна, и поэтому совершенно спокойно отпустила мелкую, но очень вредную добычу. Набегавшись и наскакавшись вволю и чуть прочистив мозги, я вернулась в комнату просветленная с четким осознанием того, как мне себя дальше вести. Вежливость, милая улыбчивость и все. Так себя ведут с чужими людьми, впервые увиденными. Мотя после той ночи стал для меня чужим. Совсем. И побольше общения с Нором. Нужно же его узнать получше. Я все больше и больше склонялась к мысли принять его предложение, уехав с ним навсегда в Шотландию. Но как-то не хотелось совершить еще одну ошибку и потом всю жизнь кусать себе локти от невозможности что-то исправить. В среде оборотней не было разводов. Брак — это навсегда. В отличие от волков, которые не приемлили измен в принципе, тигр-муж мог завести себе пассию на стороне, тигрица-жена нет. Поэтому и стоило десять раз подумать, прежде чем на что-то решиться. Но вот как узнать насколько Нор со мной настоящий? Вопрос. Вроде в ситуации с диким, да и потом тоже он показал себя только с лучшей стороны, но... опять же пресловутое 'но'! Девяносто девять и девять десятых самцов повели бы себя так же, если бы их вероятной паре угрожали. Ладно, с этим потом, надеюсь, у меня еще будет возможность узнать его настоящее ко мне отношение. Хотя опять же, отношение — отношением, но и оно может со временем измениться. Черт, времени совсем нет. Разве можно узнать человека, тху оборотня за месяц? Иной раз для этого и жизни не хватит.

А если? Я аж присела на кровать от пришедшей мне в голову идеи. ДА! То, что нужно, проверка на вшивость в экстремальных условиях! Риск конечно просто сумасшедший, но чем черт не шутит? Я заметалась по комнате, силясь продумать собственную идею и осознавая, что моих мозгов для ее тщательной проработки явно не хватает. Нужен был совет. Я метнулась в комнату к Аньке. Мадам, скинув образ престарелой доньи, изволили почивать, раскинув на кровати изящные ручки и ножки в позе звезды, а так как она любила спать исключительно голышом, то зрелище, открывшееся мне, так и дышало эротизмом.

— Анька! — взвыла я, плюхаясь рядом с ней на кровать и прикрывая ее простынкой.

— Что тебе надобно старче? — прохрипела она, сонным голосом.

— Твои мозги! — жизнерадостно вякнула я.

— В сыром виде, или ты их предпочитаешь сначала приготовить с солью, с перцем, в горшочке из моей черепушки? — на меня жизнерадостно смотрел один Анькин глаз, второй все еще был закрыт, в надежде, что вот я сейчас свалю, и она продолжит смотреть цветне сны. Почему-то казалось, что других у нее не бывает.

— Та ладно тебе, — я пихнула ее в бок, в надежде привести в чувство. — Я жажду твоего вдумчивого внимания, совета и понимания!

— Даааа? — она ехидно на меня посмотрела, разлепив и второй глаз. — Неужто тебя осенило? И какая в этот раз идея снизошла на твою непутевую головушку?

— Мне нужен экстрим! — выдала я предвкушающее.

— Лизонька, а ты часом не перегрелась? Может тебе температуру померить? — она заботливо провела ладошкой по моему лбу. — Тебе что, того что вокруг твориться мало?

И столько в ее словах было удивления, что я почувствовала себя юной идиоткой, но отступать была не намерена.

— Анька, ты не понимаешь, — отмахнулась я.

— Ну, так объясни, — донья Анна угнездилась на кровати поудобнее, опершись спиной о стену, и подложив под бок подушку.

— Вот сама посуди, в каких условиях лучше всего можно узнать человека? — начала я понемногу подводить ее к собственной идее.

— В непростых, — по лицу Аннет было видно, что суть моей мысли она таки уловила. — И для кого ты решила устроить испытания?

— Не испытания, нет, — отмахнулась я. — Просто посмотреть, как он поведет себя в нестандартных условиях, чтобы понимать за кого я замуж собралась.

— А ты собралась? — у нее на лице было написано натуральное удивление.

— Да, — решительно кивнула я.

— И кто этот счастливец, уж не Мотя ли? — при упоминании этого типа у меня в лице проскользнуло что-то такое, что Аня не утерпела от следующего вопроса. — Так, понятно, не Мотя, что он уже успела натворить?

И столько в ее голосе было участия и понимания, что я, чуть не разревевшись, все ей рассказала. Анна минут пять сидела, что-то обдумывая, а потом посмотрела на меня с жалостью. Вот только жалости мне и не хватало.

— Знаешь, как я вижу всю эту ситуацию? — тихо спросила она.

— Как?

— Все очень просто. Ты всю жизнь была рядом, смотрела на него восторженными, влюбленными глазами, была чем-то вроде младшей непутевой сестренки. Потом переросла в другую категорию — друга-жилетки. Не скажу что это хорошо, но как уж получилось. И опять восторженный взгляд, и полное принятие его стороны в любой ситуации. К такому быстро привыкаешь, подсаживаясь на безоговорочно хорошее отношение как на наркотик, и через какое-то время без этого уже не можешь. А тут на горизонте появляется Коннор, который мало того, что грозится перетянуть часть внимания на себя, так есть еще большая вероятность, что этот типус тебя с собой заберет. И твой Матвей, — от этой формулировки я поморщилась. — Не морщись, так вот. Матвей решает пометить территорию единственным ему известным способом — обольстив тебя. Но как видишь, у него ничего не вышло и вот тут начинается самое интересное, в нем просыпается азарт охотника. Завоевать тебя, или затащить в койку становиться делом чести. А тут он еще видит Нора в твоей комнате ни свет, ни заря, и обижается. Как же, кто-то там успел побывать раньше него. Естественно уязвленное самолюбие, мужская обида. Но было несколько дней, когда он тебя не видел и смог взять себя в руки, не набросившись на тебя с обвинениями. А вчера, не получив искомого, но будучи от осуществления желаемого практически в шаге, у парня сорвало крышу. Итог, ты наслушалась гадостей. А его перл 'дай, чтобы я отстал' — вообще шедевр мужской глупости и фактическое признание того, что о тебе он думает постоянно, и скоро будет готов к фактической капитуляции.

— Даааа, — я только хлопала глазами от ее отповеди. Так грамотно разложить по полочкам, то, что разрозненными кучками мелькало у меня в сознании. Это еще уметь нужно. — Круто, и у кого из нас профильное образование?

— Ой, Лиз, — пожала она плечами. — Причем тут это. В собственных проблемах диплом, даже такой, помогает разобраться крайне редко. У тебя взгляд замыленный. Ты же очевидного не замечаешь, именно потому, что проблема касается тебя напрямую. Для четкого анализа нужна холодная голова, желательно взгляд со стороны и опыт. Ни того, ни другого, ни третьего у тебя нет. Так до чего ты додумалась? Ты же Нору решила полосу препятствий устроить?

— Ему родимому. Ань, ну ты подумай, я же ведь о нем ничего толком не знаю, а если я соглашусь с ним уехать и выйти замуж, я просто не представляю, какая жизнь меня ждет. Насколько он порядочен, насколько мы уживемся вместе. Деваться то будет некуда. А ты сама понимаешь, что месяца, отведенного дедом, для этого будет недостаточно.

— Логично, — согласилась она со мной с умным видом. — Дальше? Ведь ты уже что-то придумала?

— Ага, поедем с ним в Крюковку, в твой домик. У меня даже предлог шикарный есть — проект Крюковского СПА. Вот там и посмотрим, что он за зверь.

— Не боишься угрозы диких, ветряных и всей этой шайки-лейки? — спросила она с сомнением.

— Боюсь, а что делать-то? — пожала я плечами. — Дед, скорее всего, к нам кого-то из своих приставит, так что нам мало что будет угрожать. А там, в домике, мы останемся одни, и я посмотрю на него в естественной среде, а уж только после этого буду принимать решение.

— Так то оно так, только вот если тебя твой дед с Русом отпустят, ты же понимаешь, что это авантюра чистой воды? Вас же, случись что, даже защитить будет некому.

— А ты ведьм попроси за нами присмотреть, — лукаво улыбнулась я. — Для деда это будет аргумент. И потом, если тебя не будет на горизонте, дикие к нам не сунутся, незачем будет.

— Лиза, — Анька только тяжело воздохнула, — ну ты и махинатор. Слов нет. К деду сама пойдешь?

— Неа, только с тобой, нужно же мне секретное оружие в твоем лице. Он тебя побаивается и очень уважает, так что к твоему слову прислушается.

— Лиз, и в кого ты таким манипулятором выросла? А? — она только головой покачала.

— В деда, в кого же еще, у меня интриганство передалось на генном уровне. Только мне до этого великого комбинатора расти, и расти, — сказала я радостно, понимая, что одержала первую победу.

— Хорошо хоть не половым путем, — вздохнула она. — Ладно, кыш отсюда завтракать. Мне еще сея в порядок привести нужно и морально настроиться на разговор с Ратмиром. Он же из меня все соки выжмет, пока я отстою твою точку зрения.

Я, счастливо подпрыгивая, поскакала в столовую, где за столом собралась практически вся семья. Тетя Зина расстаралась на славу, блинов было столько, что никто голодный бы не ушел в принципе. Тонкие, смазанные маслом, с разной начинкой, от творожной массы с изюмом и курагой, до тушенных с корицей яблок, они так и таяли во рту. А сколько стояло креманок с вареньем: вишня, малина, абрикосы, ежевика и клубника. Рядом с этим изобилием крынки со сметаной и взбитыми сливками. Татьяна, руководила процессом поглощения разносолов в столовой, таская нам все новые и новые креманки взамен съеденных, подкладывая лакомые кусочки то одному, то другому. Настоящий праздник живота. Наши мужчины совсем засмущали девушку комплиментами по поводу поварского искусства ее и ее тетушки. Настроение у всех было на редкость благодушным. Даже появившийся несколько помятый Матвей не испортил общего состояния умиротворения.

Я внутренне заледенела, но постаралась не показать никому своего состояния, только бдительная Аннет, недавно появившаяся за столом, что-то такое уловила в моем взоре. Она пожала мою руку под столом в жесте немой поддержки, и я немного расслабилась. Вид у Моти был несколько нездоровый. Щеки заросли щетиной, лицо мятое, как после долгого загула, а в глазах вина. Он временами ловил мой взгляд, а потом пристыжено отводил глаза. Коннор наблюдал за этим немым диалогом молча, не задавая никаких вопросов. Еще один плюс в его копилку. А вот дед не сдержался, пройдясь по внешнему виду Моти кованным сапогом.

— Дедуль, — перебила я его, когда она совсем уже затюкал Мотю. — У тебя для меня найдется минутка?

— А то, как же, — сказал он чуть недовольно, все-таки обрывать оду о недостойном поведении на самой высокой ноте — это как-то не комильфо. — Пойдем, если ты уже позавтракала.

— Ань, ты с нами? — спросила я у жующей подруги.

— Угу, сейчас подойду, — она в темпе допивала кофе и уже через минуту к нам присоединилась.

Мы расположились в любимом кабинете Руса, дед угнездился в начальственном кресле за столом, мы — напротив через стол. Вид у всех был сурьезный и проникновенный.

— Итак? — дедуля прервал затянувшееся молчание.

— Я склонна принять предложение Нора, но... — я на некоторое время замолчала, подбирая правильные аргументы.

— Но? — подбодрил меня дед. Было видно, что известие пришлось ему по душе.

— Я его не люблю. Нет, не так, просто не успела воспылать к нему чувствами, — начала я несколько сумбурно. — Наши реалии ты знаешь не хуже меня, развод невозможен, и права на ошибку я не имею, а провести остаток дней с нелюбимым мужем, который изменяет на право, и на лево, как-то не хочется. Ты же такой жизни мне не пожелаешь? Ведь так? — вопрос был риторическим.

— Естественно, но куда ты клонишь? — все еще ничего не понимал дед.

— Я хочу увеличить время общения с Нором и сделать его максимально личным, — сказала я, невнятно пожевывая губу.

— Это как? Переспать с ним? Да кто тебе мешает-то? — усмехнулся он.

— Нет, дед, ты не понял, я хочу понять, что он за оборотень и чего мне от него ждать в будущем. Для этого мне нужно время, — на этом моменте дед благосклонно кивнул, — и нестандартная ситуация, можно сказать экстремальная, — а вот тут лицо у него вытянулось.

— Поясни, — приказал он.

— Я хочу с Нором переехать в Анькин домик в Крюковке и пожить там какое-то время под предлогом курирования проекта Крюковского СПА, посмотреть на него в бытовых условиях, приближенных к естественным. Думаю, что там, когда нам никто не будет мешать, я многое смогу про него понять и принять окончательное решение.

— Лиза! — рыкнул дед нахмурившись. — В сложившейся ситуации это просто опасно. Дикие и ветряные только и ждут какой-нибудь глупости с нашей стороны. А ты собираешься так подставиться. Нет, и не проси.

— Ратмир, — вкрадчиво вступила донья Анна. — Идея Лизы не так уж и глупа, и Вы сами об этом отлично знаете. Если бы не угроза извне Вы бы давно согласились ее отпустить. Так? — она выжидательно посмотрела на деда.

— Конечно, — подтвердил он. — Предложение в принципе вполне разумное, но...

— Вот именно, разумное, а с угрозой вполне можно разобраться. Во-первых, Нор боец не из последних, во-вторых, не может идти речи отпускать их самих без пригляду, в-третьих, задействуем девочек. Они совершенно спокойно ближайшей ночью доставят по воздуху эту сладкую парочку прямо ко мне в дом. А там такая защита, что волноваться не придется. Да и дамы за ними приглядят. Опять же в лесу их ни водяной, ни леший не оставят. Так что думаю, не такая уж это и авантюра.

— Ну, разве что так, — покачал он головой.

— Ой, это мы на метлах полетим? — взвизгнула я от предстоящего удовольствия.

— Никуда ты пока не летишь, этот вопрос еще нужно с твоим братцем обсудить, вот если он даст добро, только тогда можешь на что-то рассчитывать. И потом, охрану тоже как-то придется туда доставлять и где-то поселить, — вздохнул он от вороха проблем, которые мы ему подкинули.

— С охраной тоже проблем не вижу, девчонки и их с собой захватят, поселить, опять же, и у себя могут. Живут мои девочки аккурат вокруг Крюковки, так что, грамотно распределив вахты, ваша охрана сможет приглядывать за молодыми, — пожала плечами Аннет.

— Ладно, коли так. Лиз, позови Руса, — попросил дед.

Звать брата не пришлось, он уже стоял на пороге ужасно недовольный тем, что тут что-то без него затевается. А услышав о моей идее и е воплощении, ругался как сапожник. Впрочем, не долго, и не сильно. Аньке удалось и его уболтать на нашу авантюру. Так что и от братца я получила одобрямс. Осталось Нора осчастливить и можно ночью лететь.

— Рус, — спросила Аня. — А как дела с Антоном? Ты с ним встречался?

— Да, — видно было, что тема ему несколько неприятна.

— И как? Он рассказал, что-то стоящее?

— Как сказать, — он запустил пальцы в шевелюру и окончательно растрепал чуть отросшие волосы. — И да, и нет. Все это мы уже знали, и про количество боевиков в клане, и про проблемы с рождаемостью, и про то, какими ресурсами владеет клан. Вроде информация полезная, только как я и думал двухлетней давности, а с того момента многое изменилось. Единственным плюсом было то, что он действительно демонстрировал желание сотрудничать. В сложившейся ситуации Антон может быть полезным. Ему могут рассказать, то, что не расскажут никому другому. Как бы там ни было, а он ветряной, хоть и без силы.

— Ты ему силу вернешь? — спросила она тихо.

— Я на это могу только повлиять и то, только когда конфликт будет решен в нашу пользу. Да и потом, какой сейчас конфликт? Так, только наметки, подковерная возня, — вздохнул он. — Никаких реальных действий против нас ветряные пока не предпринимали, хотя все к тому и идет.

Я не стала прислушиваться к разговору дальше, незаметно выскользнув в двери. Главное было произнесено, я могу отбыть в лес, прихватив с собой целый кагал мужиков, с одним из которых даже устрою что-то вроде совместного проживания. Стоит, кстати, и его поставить в известность, какая участь его ждет в ближайшее время. Нора я нашла в библиотеке, он увлеченно рылся в книгах, выискивая что-то только ему ведомое. Библиотека у нас была уникальная. Огромное помещение, с высоченными потолками было в несколько этажей заставлено книгами. Каждый этаж был в около двух метров, к нему вела специальная лестница, он увивал собой комнату по периметру. На каждом этаже присутствовали книжные шкафы, с литературой по определенной тематике. Как правило, книги были старинными и довольно редкими, встречались и уникальные экземпляры шестнадцатого-семнадцатого веков, касаемые ведьм, их классификации и методов уничтожения.

— Нор, — позвала я увлеченного парня.

— Лиза, — он счастливо улыбнулся и подошел ко мне. — Я уже несколько дней тебя толком не видел.

— Извини, — смутилась я, а потом, взяв себя в руки, продолжила,— у меня есть предложение. Как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой переехали в Крюковку, только ты и я?

Сказать, что он удивился, это ничего не сказать.

— Почему? — только и спросил он.

— Мне хочется тебя узнать получше, а тут, согласись, это несколько проблематично, — пожала я плечами, стараясь скрыть смущение. Все-таки подобные вещи принято предлагать мужчинам. Тут не только неловкость испытаешь, тут от стыда впору сгореть.

— А это безопасно? — вот этого вопроса я от него никак не ожидала. Думала, он вцепится в открывшуюся возможность руками и ногами, а тут мне его еще, и уговаривать нужно. Мда, но отступать негоже.

— Относительно, нас могут отвезти ведьмы, так что отследить наше движение будет невозможно, да и дед охрану выделит.

— Я смотрю, ты уже все продумала, — улыбнулся он и замолчал.

И во что мне дальше делать? Держать паузу, развернуться и уйти, или уговаривать его? Да не в жизнь, не хочет — не нужно! Я, обижено развернулась, и попыталась было убраться из библиотеки, но была отловлена и прижата к широкой груди.

— Не обижайся, — сказал он мне в волосы, — я просто должен быть уверен, что ты действительно этого хочешь. Ты же понимаешь, что как только мы окажемся там вдвоем, обратной дороги не будет? Поэтому хорошо подумай, нужно ли тебе это.

— Я подумала, — буркнула я куда-то ему под мышку.

— Хорошо, — его губы накрыли мои в нежном поцелуе. — Я в тебе не ошибся девочка. А теперь беги собираться, а я постараюсь все организовать так, чтобы мы уже сегодня вечером были там.

Меня заботливо подтолкнули к двери. Кажется, моя авантюра начала набирать обороты. Я не стала его просвещать, что собственно все уже решено и организованно. Все-таки, если хочешь, чтобы кто-то что-то сделал, так как ты это хочешь, вложи тихонько ему эту мысль в голову, дай возможность все организовать и возглавить. И тогда результат будет намного быстрее, чем ты можешь это сделать самостоятельно. Основы манипулирования от деда.

Нор действительно развил кипучую деятельность по сбору наших пожитков, тетя Зина тоже была задействована в процессе, собирая нам в дорогу разносолы. Как только стемнело, на горизонте показалась ведьминская летучая эскадрилья. Рядом с нами, на одной из полян парка топталось девять охранников с торбами, им бы еще сторожевых собак для антуражу. Но чего нет, того нет. Они сами не хуже тех псин. Волки, лисы, несколько рысей и даже один медведь. Это конечно зря, куда косолапому с лесу, в котором зверье-то не больше зайца. Но дед сказал — поедет, а кто я такая, чтобы спорить?

Не прошло и десяти минут с приземления ведьмовского спецназа, как мы после крика 'По метлам!' поднялись в небо и взяли курс на Крюковский лес.

* * *

Резиденция клана ветра

— Станислав, — раздался в трубке голос Рогнара, — у меня для Вас новости.

— Нашли, наконец, кого-то, кто был свидетелем той истории? — с надеждой спросил Станислав, выбираясь из кровати.

— Нет, но тоже весьма интересно. Наша птичка покинула гнездышко, — муркнул довольный дикий.

— Какая птичка, ты о чем? — в раздражении спросил глава ветряных.

— Лизавета, свет, батьковна Белая, упорхнула со стаей пролетающих мимо ведьм.

— И что тебя в этом факте так обрадовало? — не понял Станислав.

— Они начали делать глупости, найти девку, когда мы знаем, где примерно она может появиться — не проблема, — в голосе Ронара почувствовалось довольство сложившейся ситуацией.

— Хорошо, найдите. Как отыщете, не трогать, доложить мне и следить. О каждом ее шаге докладывать мне лично. И будь добр, приставь к ней кого потолковее, мне не нужна еще одна такая же нелепая история, — раздраженно сказал Станислав.

Глава 11.

Глоссарий

1 Грэпплинг — стратегия применимая к боям по смешанным правилам и заключающуюся в минимизации ударов, быстрому переводу боя в партер и применения болевых/удушающих приёмов.

2 Бэк-кик (задний удар) — Этот удар чаще наносится с дальней от противника ноги и разворотом.