— Ты не посмеешь! — потрясенно выдохнула Наташа, во все глаза глядя на Артема. — Нет. Ты не посмеешь!
— Забыла, кто я такой? — его усмешка была жестокой и властной, такой, какую Наташа никогда не любила. — Или напомнить, что я, по твоим словам хороший друг Сафронова и просто ублюдок? — его челюсть напряглась, но он продолжил говорить также мягко, почти нежно. — И ты еще сомневаешься в том, что я могу уехать и оставить тебя здесь?
Наташа могла только ошарашено молчать и в немом изумлении наблюдать за взбешенным Христенко. Она, честно сказать не уловила момента, когда из расслабленно-насмешливого состояния он перешел почти к дикой ярости. Что случилось? Он разозлился из-за платья? Когда же сам оскорбил ее первым? "Я покупал такое платье для своей последней любовницы". Ха! Что он хотел этим сказать? Что она достойна лишь того, чтобы кто-то мог покупать ей одежду, как подстилке? Или то, что любовница была последней, а не нынешней? Женский ум приметил эту немаловажную, но не особо заметную деталь.
Глядя на него в этот момент, Наташа почти не сомневалась в том, что Артем действительно способен молча развернуться и уехать, даже не глядя в ее сторону. И ему будет плевать, как она доберется, и доберется ли, до своего дома. А если она поедет сейчас туда, что ее ждет? Третья лишняя в компании Игоря и Алены? Наташа и так достаточно наворотила и не хотела лишний раз мозолить Игорю Анатольевичу глаза. А от осознания того, что Артем сейчас ее единственная альтернатива, дико раздражающая, упрямая и отвратительная альтернатива, становилось погано на душе. В конце концов, Наташа всегда находила силы противостоять многочисленным влиятельным и властным отчимам, наглым и распускающим руки клиентам в клубе, но Христенко...Он ставил ее в такие условия, что единственным возможным вариантом оставалось покорно согласиться и скрипеть зубами от злости.
— Я так понимаю, ты согласна, — Артем, вздернув бровь, внимательно изучал ее лицо. Когда Ната не ответила, он удовлетворенно и победно усмехнулся и взял ее за руку, на этот раз, почти нежно. И этот жест был полностью рассчитан на публику. — Отлично. Я в тебе почти не сомневался. Прошу, — издевательски вежливо наклонив голову, он открыл дверь и жестом пригласил ее войти. — Дамы вперед.
Даже о вежливости вспомнил. Плохой, очень плохой знак. Не хотелось думать о том, что ее ждет впереди. Она чувствовала себя...маленькой собачонкой на привязи. Которую холят, лелеют, одевают дорогой ошейник, а потом сажают в сумочку и таскают как аксессуар. Наташа попыталась скрыть отвращение от всей этой ситуации. Не дождутся от нее слабости. И не с такими справлялись.
Как только они вошли в богатое здание, Христенко полностью преобразился. Молниеносно сменил взбешенную маску на непринужденную улыбку, расслабился и стал почти собой — невозмутимым и отстраненным. Но Наташа, которая стояла рядом и внимательно следила за его лицом, могла видеть напряженные морщинки у его рта и глаз. Не так спокоен, как хочет казаться.
На двери не висело никаких поющих ветров или прочих безделушек — открывалась она полностью бесшумно, как могут только дорогие двери. Из матового толстого стекла, она скрадывала все звуки улицы, позволяя сохранить в магазине спокойствие и легкую ненапряженность. Здесь очень приятно пахло, с мимолетным удивлением заметила Ната. Не приторными духами продавщиц-консультантов, ни тяжелым неизвестным ароматом, а смесью чего-то легкого, цветочного и ненавязчивого.
Сам интерьер не кричал о дороговизне и богатстве — он просто говорил об этом. Сдержанные стены пастельных тонов, от светло-бежевого до темно-коричневого. Это был магазин, обставленный не для женщин, а для мужчин. Здесь все было для их удобства — пару диванов из блестящей темно-коричневой кожи, несколько кресел такой же расцветки, никаких глупых аксессуаров, только пару картин, которые обычному обывателю не сказали бы ничего, но Ната сразу узнала некоторые работы новых молодых и известных художников и фотографов. Все выдержано в цвете, да и линии дизайна не подкачали, взглядом человека, разбирающегося в таких делах, подмечала Ната. Практически полная геометричность и продуманность. Почти, но маленький штрих, выбивающийся из композиции и только добавляющий изюминки — зеркала. Разной формы, размеров и даже расцветки, они не бросались в глаза, но в каждом углу можно было рассмотреть хоть одно.
Как только они с Артемом бесшумно вошли в бутик, к ним с улыбками подлетели две длинноногие, худощавые продавщицы. У одной на бэйджике было написано "Роза", у другой — "Николетта". Интересно, по каким критериям выбирали этих дамочек — по экзотичности имен или по длине ног?
Но не это волновало Наташу. К чужой красоте она относилась вполне равнодушно, на собственном опыте зная, как очень часто предвзято относятся к симпатичным девушкам, следящим за собой. Как правило, у некоторых, если оторвать взгляд от их груди или задницы, можно было разглядеть признаки ума в глазах, но мужчины редко могли себе такое позволить. Но Ната же не мужчина, поэтому, спокойно проигнорировав их модельные параметры и низкие декольте, посмотрела им в глаза. И нахмурилась.
Эти две селедки с таким обожанием пялились на Христенко, а ее оглядывали настолько пренебрежительно, что сразу зачесались кулаки и захотелось весь их лощеный ухоженный вид немного подпортить. Та, которая Роза, буквально подлетела к ним и, часто-часто моргая своими накладными ресницами и раздвигая сильно накрашенные губы в улыбке, кинулась к Артему на шею, буквально отпихивая Наташу своим костлявым бедром. Если бы Артем не держал ее крепко за руку, то Ната наверняка бы отлетела от них, а так лишь покачнулась, но быстро восстановила равновесие. Но вот с внутренним миром согласия так и не нашла.
— Артем! — ее визгливый и радостный голос ударил по нервам, заставив Нату скривиться. — Какой сюрприз! Я так скучала!
"Даже не сомневаюсь, — подумала Наташа, с отвращением глядя на то, как Роза кидается на шею Артему и пытается то ли задушить, то ли прижать к себе крепче. — Оно и видно, как ты скучала".
Тем временем, пока Наташа молча злилась, Роза вовсю оккупировала Артема, обнимала, скользила руками по его спине и блестящими от возбуждения и радости глазами заглядывала к нему в лицо. Что не мешало ей пытаться оттеснить ее как можно дальше от Христенко. И Наташа с удовольствием отошла бы, лишь бы не вдыхать приторный запах ее духов и не чувствовать себя такой униженной. Только вот Артем очень крепко держал ее за запястье, не давая возможности отстраниться, а когда Ната пыталась вырваться из его захвата, он только сильнее сжимал ее руку. Возможно, он не понимает, что Наташа чувствует себя неуютно, особенно когда ее резко толкают и отпихивают, тешила себя надеждой девушка. Но сразу с ней попрощалась, как только увидела самодовольный и насмешливый взгляд мужчины, направленный прямо на нее, не обращая внимания на мешающую блондинистую макушку этой крашеной дылды.
Ната сама мелкой никогда не была, тем более, всегда носила каблуки. Но рядом с Розой чувствовала себя мелкой и незначительной, почти нескладной.
— Роза, а ты, я смотрю, все цветешь, — Артем со скрытой насмешкой, которую блондинка, очевидно, не уловила, изогнул бровь. — Как дела?
Роза обиженно надула и без того пухлые губы и исподлобья уставилась на Христенко.
— Как дела?! — в ее голосе к обиде начало примешиваться и оскорбленное возмущение. — Ты после той ночи даже не зашел ни разу. Не позвонил, не проведал! Что я должна была думать? Вдруг с тобой что-то случилось?
Судя по почти до противного жадному взгляду девушки, здоровье Артема — последнее, что ее интересовало. Казалось, что еще немного и она, плюнув на свою коллегу и Нату, кинется на Артема и отымеет его прямо здесь. Ее руки становились все смелее, а прикосновение — все ниже. Нате было неуютно ощущать все это рядом с собой. Чувство гадливости, отвращения и злости не проходило. На фига, спрашивается, Христенко притащил ее сюда? Чтобы она увидела, как он обжимается с этой Розочкой? Ната незаметно скривилась. Она бы поверила ему на слово. Только Артем вылил на нее сегодня столько дерьма и потрепал столько нервов. И ради чего? Ради этого?!
— Роза, милая, дела, — притворно засокрушался Артем. — Но зная тебя, я уверен, что ты последующие полгода после нашей последней встречи не скучала. Не так ли?
От этих слов Нате сразу полегчало. Во-первых, Артем дал этой прожженной (в прямом смысле этого слова) белобрысой двухметровой выскочке отворот-поворот и поставил ее на место. А во-вторых, оказалось, что Роза была у Артема давным-давно. Во всяком случае, Ната была уверена в том, что за те полгода, которые прошли после последней встречи Розы и Артема, Христенко явно не был в одиночестве и не скучал. А это лучше, чем новенькая любовница.
— Артем, — девушка призывно облизнула губы и понизила голос до хриплого шепота. — Можешь звонить мне в любое время. Ты помнишь мой номер?
— Конечно, милая, — Артем улыбнулся и позволил Розе поцеловать себя. В щеку, хмуро отметила Ната.
Но эта выдра умудрилась как-то извернуться и задеть краешек его губ, так что теперь правый уголок его рта был измазан в красной помаде. Когда Роза отстранилась от Артема, вернее, он ее отодвинул от себя, эта выдра послала ей победную улыбку, на что Наташа только насмешливо закатила глаза. Детский сад, ей-богу. Но, несмотря на это, так и хочется расквасить нос этой корове.
Вторая девушка на все взирала с легким интересом, не более. Никакой симпатии, никакой антипатии — просто работа для нее. Уже неплохо. Красивая, рыженькая, такая же длинная и худая как и ее коллега, но более настоящая. Но на эту Николетту Артем даже не посмотрел. Просто кивнул и перевел взгляд с Розы на Наташу.
— Вам что-то подсказать? — решила начать работать рыженькая. — Что-то конкретное или просто посмотреть?
Наташа хотела уже сказать, но вспомнила, что музыку сегодня заказывает Христенко, поэтому молча перевела на не взгляд, говоривший "ну же, что дальше"?
— Агата здесь? — посерьезнев, поинтересовался Христенко.
— Агата Михайловна занята, но я могла бы тебе помочь, — перебила Роза свою подружку. — Я все здесь знаю. Что тебе нужно?
— Мне нужна Агата, — его тон был мягким, но отчетливо слышалась сталь. — Я ясно выразился.
Роза немного отшатнулась, а Наташа почувствовала слабый отблеск удовлетворения.
"Не играй с ним, девочка. Это позволено только мне".
Ната не произнесла это вслух, но Роза, начавшая поедать ее глазами, прекрасно поняла это. Ее глаза хищно сузились, а ноздри начали раздуваться от едва сдерживаемой неприязни, которую блондинка изо всех сил старалась не показывать.
— Ника, позови Агату, — приказным тоном обратилась Роза к рыженькой, которая, не сказав ни слова, молча пошла к служебным помещениям. — Ты по какому-то личному вопросу приехал, Артем?
— Приехал кое-что купить, — Артем не уточнил, для кого, но требовательным и собственническим жестом прижал Наташу к своему телу еще ближе.
Далее Ната подверглась тщательному осмотру. Даже Артем не сравнился бы. Он оценивал как мужчина, который хочет, а Роза — как женщина, которая выискивает недостатки. И женский взгляд цепко подметил старенькие выцветшие джинсы, потрепанную провокационную футболку, обычное черное пальто и сапоги на невысоком каблуке. Также как и хорошую фигуру и длинные темные волосы.
— Хм, ну что ж, — протянула Роза, с непередаваемым выражением лица скрестив руки на груди. — Может быть, ты чего-то хочешь выпить, Артем? Чай, кофе, коньяк? — ее блондинка упорно игнорировала, все свое внимание отдавая мужчине.
— Нет, я за рулем, — Артему, наконец, надоело стоять в дверях, поэтому он прошел к одному из диванов, придерживая Наташу за локоть и нежно, поглаживал большим пальцем левой руки ее ладонь, в известной только им двоим ласке. От неспешных, почти ленивых, но в то же время невероятно возбуждающих прикосновение его рук к ее коже, по телу пробегали заряды тока, а дыхание изредка прерывалось.
Полностью сосредоточившись на том, чтобы сдерживать порывы собственного тела, Наташа пропустила момент, когда к ним подошла хозяйка магазина. И появление Агаты повергло Наташу в окончательный шок.
— Ого, — смогла выдавить она из себя потрясенно. — Вау
Наташа ошарашено смотрела на женщину лет семидесяти, не в силах отвести взгляд или хотя бы закрыть рот, приоткрывшийся от изумления. Вроде обычная старушка...должна была быть таковой. Эту женщину обычной назвать было никак нельзя. Ярко-рыжие волосы, торчащие в разные стороны, черная со стразами приталенная женская рубашка и ярко-желтые брюки-галифе. Ната умолчала уже о неимоверном количестве украшений, венчающих шею и руки Агаты. Одних колец было не меньше одиннадцати. Вау.
— За все то время, как мы общаемся, я впервые вижу тебя настолько шокированной, — прошептал ей на ухо Артем, обдувая шею своим теплым дыханием и рождая по всему телу табун мурашек. — Впечатлилась?
— Очень, — Наташа не сводила глаз с усмехавшейся...даже бабулькой язык не поворачивался назвать. — Ты хочешь сделать меня такой же? Это твоя месть?
Артем мягко рассмеялся, слегка прикусывая кожу ее шеи и тут же дуя на немного ноющий укус.
— Ты всегда подкидываешь мне идеи. Хотя, признаться, я об этом совсем не думал. Но если ты так хочешь, мы могли бы попробовать.
Его голос был хриплым и в то же время в нем слышался смех — не издевательский, как обычно, а искренний, настоящий. Настолько настоящий, что Нате захотелось улыбнуться в ответ.
— Зачем ты позвал меня, Артемий? — от такого звучания своего имени Артема передернуло, но на Агату он смотрел с вполне искренней улыбкой. — И кто эта милая леди, которую ты с собой привез?
Зря она сказала про "милую леди". Роза хмыкнула, а Христенко хохотнул. Нату такая реакция задела. В конце концов, она росла в семье, где правила вбивались с детства, в том числе и этикет.
— Леди я с собой не привозил, — Артем обхватил ее за талию, прижимая к себе и фиксируя руки, чтобы прекратила вырываться. — А вот мегеру доставил.
— И зачем тебе ЭТО? — издевательски поинтересовалась Роза. — Острых ощущений захотел?
Что под "это" она имела в виду? Всю ситуацию или конкретно ее? Ната не знала, но сдерживаться больше не могла.
— Ага. Захотел. И хочет их каждую ночь. И день. И утро. Снова и снова. Ну, ты меня понимаешь, — и девушка подмигнула ошарашенной такой наглостью и неприкрытым подтекстом блондинке. — Он хорош, правда?
В помещении повисла тишина. Никто не мог произнести ни слова, но Ната спиной явственно ощущала, как ходуном ходит грудь Артема от едва сдерживаемого смеха. Девушка перевела взгляд на Агату, которая тоже, как оказалось, сдерживается, чтобы не рассмеяться в полный голос.
— Так, ладно, — хозяйка магазина хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание. — Пошутили и хватит. Артемий, зачем приехал?
— Нужно платье, — кратко ввел Агату в курс дела. — На мой вкус.
Ната почувствовала, как в теле снова поднимается волна протеста. Что значит "на его вкус"?