История русалочки по имени Светка. История вторая.

— Светка, это ты? — услышала в голове восхищённый шёпот Наташи.

— Я, Наташ, — с теплом в голосе сказала я.

— О, да ты теперь с ногами?

Моя подруга решила со мной пообщаться, чему я несказанно обрадовалась сейчас. Родной и до боли знакомый голос Наташи — тот самый бальзам на душу, который очень необходим. За бесшабашным поведением я тщательно скрывала даже от самой себя истинные чувства. И сейчас, кто-то родной мне позарез нужен, что бы ни сорваться, что бы ни сойти с ума. Внутри до предела натянулась пружина и она готова в любой момент сорваться и сокрушить иллюзию стабильности и разумности.

— Вот полюбуйся, новая модель старой подруги. Называется "Ариэль с ногами".

— А что, мне так нравится.

— Мне тоже нравится. Скажи прелесть?

— Прелесть, ещё какая! Ты просто роковая красавица, особенно с колбасой на шее!

— Роковая... — грустно вздохнула я.

Весь кураж и веселье схлынули без следа, смывая остатки опьянения. Тоска потихоньку проникала в душу. Мне не хотелось вернуться в старый мир, нет. Теперь самое дорогое существует в новом мире. Но до боли хотелось прижаться хоть к частичке чего-то привычного и родного, зажмурить глаза и забыться, согреться душой.

— Прости, Свет. Мне Паулина всё рассказала, о том, что с тобой произошло. О тебе, Джаспере и Оскальде.

— Я могу себе представить этот рассказ.

— Ты не думай о тёте совсем уж плохо. Да, она бывает занудой, хитрой и продуманной. Но никогда не станет действовать тебе во вред намеренно. Понимаешь...

— Наташ, да понимаю я отлично. Сейчас уже понимаю. Но мне от этого не легче. Так что не сыпь мне соль на сахар, я тебя очень прошу, подруга. Сейчас я стараюсь контролировать эмоции, потому что сама себя боюсь, потому что видела, на что я способна в гневе и отчаянии. И не хочу повторения, а мне нужно добиться свадьбы с Оскальдом и выполнить свою часть договора. Тогда..., — я задумчиво посмотрела в окно, — тогда всё будет хорошо. Я надеюсь.

— А покажи мне Оскальда, — вдруг попросила Наташа.

— Ты до сих пор интересуешься принцами? — подколола я подругу.

— Интересно же посмотреть на твоего будущего жениха. А так мне моего Макса хватает за глаза. Я без него не могу, совсем.

Я послушно подошла к дивану, на который сгрузила Оскальда и уселась рядом. Мои пальцы осторожно убрали непокорные русые волосы со лба мужчины, открывая благородное и мужественное лицо.

— Слушай, а он настоящий красавчик, похож на скандинавского воина.

— Ты тоже заметила? Вот и я его викингом называю. Грех жаловаться, он действительно великолепен

— А какой у тебя план? — увлечённо интересовалась Наташа.

— План?

— Ну, я так поняла, что раз любви с первого взгляда у тебя не случилось, значит нужно что-то другое придумать.

— Долгих вздыханий при луне, ахов и охов, соприкосновений рукавов и томных взглядов издалека я точно не вынесу. Ходить за ручку, читать стихи, млеть от робких поцелуев...Я не смогу в это играть. Одно дело физические удовольствия, с этим думаю, проблем не будет, а другое дело любовь. Мои чувства останутся только моими и дверь к ним я наглухо закрыла.

— Так соблазни Оскальда и дело с концом, — предложила подруга.

— Я всё больше думаю об этом. Морально готовлюсь, так сказать.

— Свет, прости меня, — вдруг сказала Наташа.

— За что, подружка?

— За это! За то, что тебе пришлось пережить, за то, что тебе ещё предстоит. Не о таком я для тебя мечтала. Ты наверно уже жалеешь, что согласилась попасть в этот мир?

— Знаешь, ни одного мгновения я не жалею, что в моей глупой, одинокой, никчемной жизни появился Джаспер. У меня, пусть не долго, но было сумасшедшее, нереально яркое счастье. Оно останется со мной до последнего мига, спрятанное в самом тайном уголке. Это стоит всех страданий и пролитых слёз. А Оскальд...Он хороший и я постараюсь быть ему хорошим другом и женой. Но никто не заставит меня забыть или разлюбить своего тритона.

— Ты выросла, подружка. Наконец, стала взрослой женщиной, рассудительной и зрелой.

— А ещё циничной, жестокой...И такой я могу быть, — пожаловалась я, но Наташа и не подумала меня жалеть. Ход её мыслей в очередной раз поразил меня крутым виражом.

— Ну, о твоей кровожадности я давно знала. Ты с детства проявляла садистские наклонности. Стоит только вспомнить, например, детективный ужастик: "Света и зверские вафли"

— Ой, та ладно тебе преувеличивать!

— Преувеличивать? А кто натёр мылом молочные вафли Лины? Все вафли, кроме последней, и с невинным видом ждал, когда она их начнёт есть? А тут, как назло, Лина решила угостить ими всю нашу компанию. И что сделала коварная девочка Света?

— Что она сделала? — невинно хлопая ресницами, переспросила я.

— Она спокойно взяла единственную не намазанную мылом вафлю и схряцала её. А потом очень правдоподобно плевалась вместе с остальными, прикинувшись шлангом. Мы ж тогда переругались все, думая друг на друга. А злодейка Светка только спустя несколько лет по пьянке призналась в своём отвратительном преступлении и ржала, пока не перевернула на себя бокал с вином.

— Это был единичный случай из моего тёмного прошлого.

— Единичный? А страшный психологический триллер: "Света учит попугая разговаривать!". Припоминаешь? И нечего мне тут глазки прятать. Не у меня, а у тебя появился бзик научить своего попугая Цацу разговаривать, во что бы то ни стало. Господи, бедная животинка! Как вспомню, так вздрогну! Даже мне уже снились кошмары от твоих постоянных уроков. После бесконечных фраз, вдалбливаемых в маленькую пернатую голову Цацы, и мне стали сниться сны, где я сижу на жёрдочке и кричу " Цаца хороший, он любит Свету" или "Света красавица — она мне нравится"! А птичке вообще туго пришлось, она была в эпицентре твоего энтузиазма. Ты ж долдонила одно и то же ежедневно по утрам и вечерам, а с особым садизмом по выходным. Да у Цацки вся жизнь под откос пошла и мозги набекрень, после твоих уроков.

— Ты наговариваешь на подругу! Ничего такого страшного я не делала!

— Да? А почему Цацка, при первом попавшемся случае, когда вырвался на свободу из клетки, бросился от отчаяния в унитаз и утопился намертво?

— Да я о нём заботилась и в тот раз отпустила крылышки размять и полетать по комнате, а эта зараза обгадил мне единственное парадное платье. Я пятно от помёта, так и не смогла свести! Одни расходы от него! А на поминки я, сколько бутылок вина выставила вам? И это не считая морального ущерба и мук от безвременной кончины любимого питомца!

— Во-во, получается, что ты ещё не совсем потеряна для общества. Надежда есть.

— Ты думаешь?

— Уверена! Лучше скажи мне, отбросив лирические мемуары, как ты собралась соблазнять Оскальда в таком виде жутком?

— О как! Только-только была роковой красавицей и уже "в таком виде жутком" очутилась.

— Знаешь, что для меня хорошо, то для принца не очень. Оскальд ведь аристократ, образованный и воспитанный, с отличными манерами и вкусом. Принцы — они такие! Тебе ведь не просто нужно затащить его в постель, а добиться его любви и предложения руки и сердца. А ты сейчас на кого похожа? Нельзя так с красотой, которая тебе чудом досталась, не по-хозяйски поступать, — совестила меня Наташка и была абсолютно права.

Я подошла к зеркалу и взглянула на себя по-новому. Ноги, которыми я так любовалась, оказались банально грязными, как, впрочем, и остальное тело. Волосы сбились и спутались, сейчас походили на мочалку. Эта колбаса на груди, благоухающая чесноком...Короче, не все так замечательно и сногсшибательно, как я себе вообразила.

— Вряд ли Оскальду захочется иметь жену, воняющую чесноком и перегаром, нечёсаную и грязную. К тому же хамящую всем подряд. Любовницу, подружку на пару ночей, которую можно и не показывать обществу и родителям, быть может. Но тебе нужно совсем не это, — добивала подруга.

— А ведь ты права, Наташ. Чего это я решила, что все обязаны меня такую терпеть. А я прям, делаю всем большое одолжение, осчастливив своим обществом. Бездна! Что же делать? — бросила я, тревожно поглядывая на Оскальда.

— Спокойно, подружка. Ещё ничего страшного не случилось. Оскальд тебя такую замухрышку ещё не видел, сам он пока почивать изволит. Значит, есть время сделать из тебя ухоженную и безупречную красавицу-невесту.

— Наташа, что бы я без тебя делала! Кто бы ещё мне надавал тапками по шее и привёл в чувства настолько быстро и эффективно?

— А на что ещё нужны подруги? Я же говорила, что тебя нельзя надолго саму оставлять, — хмыкнула Наташка.

— Какой у нас план?

— Мне нравится это "у нас". Значит так: во-первых, снимаем колбасу с твоих шикарных грудей и прячем это добро куда подальше, вместе с вином. Господи, позорище ты моё! Надо ж было до такого додуматься: обвеситься сосисками на голое тело! Это же не гигиенично!

— Зато вкусно! — мечтательно перебила я подругу.

— Не перебивай, когда умные люди речь толкают! Такими темпами ты сама станешь, как колбаса. Неужели снова хочешь стать толстой тёткой? Нет? Ага, вижу-вижу панику в глазах! Так что закругляйся объедаться, Света! Извини, но Ариэлью я пока не могу привыкнуть тебя называть, хотя надо начинать.

— Слушай, у меня совсем мозги отшибло. Да что это я, в самом деле, с собой творю! — прозревала я, быстренько стаскивая с себя столь экстравагантное украшение.

— Во-вторых, — продолжала довольная произведенным эффектом Наташа, — нужно искупаться, вымыть голову, вычистить грязь из-под ногтей. А дальше настраиваться на романтический лад и попытаться привести Оскальда в чувства. А то он у тебя до сих пор не очухался, даже странно.

— Я, кажется, догадываюсь, почему он сейчас не очнётся ни как. Я при нём пела океану, что бы успокоить бурю, а эта русалочья штука убойная и долгоиграющая. Он когда утром очнулся, все равно вялый был и полусонный. А сейчас он опять крепко спит. Я прислушивалась к нему. Знаешь, он не похож на обморочного, скорей на глубоко спящего человека.

— Ну, нам ещё и лучше. Успеешь марафет навести спокойно, хотя не задерживайся с этим, — умничала подруга, но с теплотой в голосе. Мне стало чуточку спокойней, не так тоскливо. Родная душа, лучшая подруга поддержала меня, как могла.

— Спасибо Наташ.

— Та ладно тебе. А вообще-то мне уже пора. Паулина тут уже коршуном ходит вокруг, круги наматывает. Лучше я потом ещё тебя навещу, а ты время не теряй.

— Как скажешь, товарищ командир, — отсалютовала я, глядя в зеркало, что бы Наташке было видно. Она засмеялась и пропала тут же из эфира.

Я не стала терять времени даром, а рванула в ванную, по пути снимая с себя колбасу. Куда её девать? Покружив по ванной в поисках укромного места, но, так и не решившись спрятать колбасу где-то тут, я просто открыла окно и со слезами на глазах выкинула. Но вспомнив себя толстую, я быстренько прекратила стенания. Всё, решено железно, с обжорством завязываю.

Вытащив шампунь и мыло, я залезла в ванную и начала усиленно приводить себя в порядок. Через пятнадцать минут, что было рекордом для меня, тело и волосы были чистыми. Русалочьи волосы высыхали за считанные минуты, вода скатывалась с них мгновенно и оставляла пышную копну волнистых сухих волос. Обернувшись полотенцем, я пошла экспроприировать зубную щётку. Чай принц не обеднеет от одной взятой мной щётки, тем более, что у него целая коробка новеньких. Тщательно вычистив зубы, и для верности проглотив чуть ли не полбанки мятного порошка, я решила, что уже достаточно чиста и выгляжу опрятно.

Я пригляделась к будущему жениху и пришла в ужас. Оскальд выглядел ужасно, что не удивительно, ведь он невольно пообщался со мной. Я ж его тягала везде, бросала на пол, прижималась колбасой, да ещё и грязные бутылки за пазуху прятала. И это не считая заплыва в океане. Пристыжено вздохнув, я подхватила его под руки и понесла в ванную. Сейчас быстренько отмою мужчину и положу в кроватку, как будто так и было. Согласна, план глупый, я бы сказала придурошный, но какой придумался уж.

Так, Оскальда надо бы раздеть, заодно и рассмотрю подробности. Света, ну признайся себе честно, что собственно ради этого ты всё и затеяла. А если и так! Мне любопытно, до ужаса! Продолжая спорить сама с собой, я стянула с будущего жениха сапоги, рубашку и брюки. Окинув взглядом представшую предо мной картину, я покраснела. Нет, не так — я ПОКРАСНЕЛА от восхищения! Оскальд настолько гармонично и красиво сложён, что у меня захватило дух и вспотели ладони. Мощные широкие плечи, мускулистая грудь и руки, узкие бедра и длинные, ровные ноги. Волосатостью принц не страдал. На груди волос почти не было, они лишь образовывали на животе небольшую дорожку, ведущую вниз к паху. Опустив глаза ещё ниже, я тоже впечатлилась, причём сильно.

Чтобы не стоять столбом с открытым ртом и чем-то отвлечься, я усадила Оскальда на одну из ступенек в ванной и включила воду. Своё полотенце пришлось отложить в сторону, чтобы не намочить. Намылив мочалку, я стала осторожно натирать плечи и руки мужчины, наклонившись к нему близко-близко. Его тело просто излучало сексуальность и притягательность. Я водила мочалкой, а потом и рукой по выпуклым мышцам, моё дыхание касалось мокрой кожи, загорелой и упругой. Оскальд искушал только одним своим видом, заставлял затвердеть соски и облизывать пересохшие от частого дыхания губы. Чёрт, этот мужчина...моё тело хотело его, и где-то там внизу живота начинался пожар. Если бы изначально обстоятельства сложились по иному, более подходящей пары не нашлось бы в этом мире. Наши тела действительно идеально подходили друг другу. Это дивная химия, взаимное проникновение флюидов, неотвратимое притяжение в одно целое. Только моя половинка уже оказалась разбитой и осколки не склеить никогда. Однако это не отменяло чувственной магии между нами. Этот мужчина предназначен Ариэль и тело безропотно подчинялось влечению и бурно реагировало. Я увлеклась настолько, что не заметила, как задрожали веки Оскальда.

Глава 23

Я смотрела на Оскальда и словно видела впервые. Сладкое наваждение овладело мной. Наши тела влекло друг к другу. Словно древний бог, передо мной во всей мужественности и красоте раскинулся Мужчина. Его фигура излучала дикую, экзотическую энергию, которая взывала к человеку, к женщине во мне. Непостижимая энергия задевала скрытые струны чувственности. Я теряла голову от близости, забывала обо всём на свете. Он манил, пробуждал тайные и сокровенные желания, они проносились током по нервам и тут же стекали сладкой патокой по венам. Энергия и магнетизм этого мужчины заставляли разум замолчать, чтобы сознание не кричало: "Остановись!". Моя душа покорилась неожиданному напору, оглохла и ослепла. Она умолкла о том, что я люблю другого. Во мне бушевало чистое, незамутнённое ни чем посторонним, море желания. Я смотрела на загорелую кожу Оскальда и хотела слизать с неё все капельки, ласкать руками и губами, тереться обнажённой грудью. Сходила с ума от вожделения, положив мужскую жёсткую ладонь себе на грудь и чуть придерживая её ладонями.

Внезапно сильные руки сжали меня, и в один миг мы с Оскальдом поменялись местами. Охваченная сладострастием, я даже не заметила, как это произошло. Секунда, и вот уже я прижата к стенке глубокой ванны с широко разведёнными коленями, а большое мощное тело накрыло меня полностью. Оскальд приник глубоким и властным поцелуем, сметая любое сопротивление или сомнение. Его язык требовательно раздвинул створки моих губ и проник внутрь, как хозяин, победитель. Большая ладонь крепко держала меня за талию, прижимая всё больше, ещё ближе. Вторая ладонь сжимала грудь, задевая твёрдый сосок. Я застонала от ошеломительных ощущений.