Синеглазка

Тим испугался — в очередной раз подтвердилась его феноменальная способность влипать в истории практически на ровном месте.

— Перестань... сам же знаешь, что Брайтон мне спонсор... Как думаешь, ему понравится, если я пойду с кем-то налево? Оставь меня, пожалуйста, иначе у нас обоих будут неприятности, — Тим очень надеялся, что этот аргумент подействует на пьяный мозг сокурсника, и снова настойчиво попытался оттолкнуть Эрика.

— Да ладно, такую малышку и не трогать. И потом, я слышал, ты теперь один живешь. Я готов сгладить твое одиночество. Не хочешь ко мне, поедем к тебе. — Эрик подцепил Тима и потащил уже к выходу, намереваясь явно куда-то везти. Начал запихивать в подкатившую машину, продолжая уговаривать. — Обещаю быть ласковым. Не жмись, куколка.

— Прекрати, слышишь?! Я не хочу! С ума сошел!? — Тим начал отчаянно вырываться, но когда и это не помогло и стало ясно, что никто его желания спрашивать не собирается, попытался ударить Эрика коленом в пах.

Но тот увернулся и лишь жестче запихал юношу в машину. Тот был слишком нежным и соблазнительным призом, от которого не хочется отказываться просто так. Уже в машине Эрик вновь полез целоваться. Запрокинул добычу на спину, залез под рубашку, когда из клуба вывалилась та самая подружка Люси, что начала тащить насильника за ноги и ругаться.

— Э, чего удумал? — смеялась она, — так нельзя, сперва ухаживать, потом спать... пусти мальчика... пусти...

— Совсем охренел, отвали! — Тиму наконец удалось вывернуться из-под Эрика и он дернул за ручку противоположной двери машины и практически рухнул на асфальт, — Придурок!

— Эрик, ну ты и нажрался! — констатировала гостья, бросая снятый со студента ботинок на асфальт и балансируя около края тротуара. — Такси!!!! — замахала она рукой подъезжавшей машине, которую сама и заказала. — Тим, поехали! А то этот злостный извращенец тебя изнасилует... — новый смех.

— Поехали, — Тим, прихрамывая поковылял за девушкой, шмякнулся на асфальт он все же неудачно и больно ударился коленом.

— Ну ты и неловкий... — девушка икнула. — Я же не представилась. Я Джесс. Люси тебе рассказывала, наверное. Они сейчас за город поехали. На природе резвятся. Надо было с ними рвануть, а я — дура — покусилась на лишнюю порцию виски, — студентка помогла юноше встать и вместе они доковыляли до машины, пока незадачливый Эрик выбирался из другой.

Теперь оба оказались на заднем сидении.

— Тебе куда? — спросила Джесс, мотая головой и явно пытаясь привести мысли в порядок.

Тим назвал адрес, чувствуя себя ужасно глупо — его только что отбила от пьяного любвеобильного сокурсника — девушка! И вообще — все веселятся, целуются, развлекаются, а он как тень — лишь изображает, что он вместе с ними, а сам никак не может освободиться от сетей той жуткой сказки, которая сама его уже отвергла и только он сам все цепляется за воспоминания.

Машина тронулась. В ночной мгле мелькали огни города, Джесс была молчалива, и вскоре заметила, что ее пассажир уснул. Она хоть и была пьяна, но решила, что везти друга неизвестно куда очень глупо, а потому наклонилась вперед и потребовала отправиться за город. Как раз по адресу Брайтона. Всего каких-то полчаса, чтобы оказаться перед воротами. Охранник появился из ниоткуда и заглянул в салон. Исчез на минуту, набрав номер дома и передав, кто пожаловал. И вход в ад распахнулся, запуская такси в огромный парк.

Тим проснулся и, оглядевшись, ахнул — парк он узнал. Сердце сначала подпрыгнуло куда-то к горлу, потом рухнуло в бездну и снова подлетело и принялось биться в ребра. Наверное, еще можно было сказать, что произошла ошибка и уехать, но Тим как во сне вышел на подъездную дорожку, когда охранник открыл дверь машины.

— Я подумала, что тебе лучше домой, — извиняясь из машины выглянула Джесс, — а то мало ли какой-нибудь Эрик опять пристанет.

В это мгновение входная дверь открылась и на лестнице появилась высокая темная фигура. Она не спускалась. Стояла, словно выжидая действия Тима.

— Да, спасибо, — рассеянно кивнул Тим девушке, не спуская завороженного взгляда с силуэта на ступенях. За спиной, шурша шинами, отъезжало такси, и двери в нормальную реальность вновь закрывались. Тиму казалось, что воздух стал вязким, и ему словно приходится плыть в этой субстанции, когда он подходил к дому. Он поднялся по лестнице и встал перед Брайтоном, разглядывая его лицо, словно не верил, что снова видит его.

— Здравствуй... я... это случайно получилось, что меня привезли сюда... но я не могу... не могу сейчас уйти... и вообще без тебя не могу... — слова срывались с губ, и Тим словно слышал их со стороны.

Господин не сводил взгляда с юноши, как будто видел его впервые. Внюхивался в несовершенство ароматов: табака, выпивки, многообразия духов, смеси из городских запахов. Раздражался, что волосы Тима растрепаны, видел алый синяк от укуса Эрика на нежной шее.

— Где ты был? — спросил ледяным тоном, а в следующее мгновенье пальцы его сомкнулись в волосах и потянули вверх. — Что все это значит? Значит так ты живешь без меня? — черный прищур, как ущелья с острыми камнями.

Синие глаза еще больше расширились, дыхание сбилось.

— Меня пригласили на день рождения... в клуб... однокурсник. Он же был у меня на празднике, и я тоже не мог не пойти... — растерянно пролепетал Тим, — Мы с одной девушкой взяли такси на двоих, я назвал ей адрес и случайно заснул, а она почему-то решила привести меня сюда... думала, что я все еще живу здесь.

— Что же ты не сел в машину и не уехал? — тонкая и ядовитая усмешка. — Я тебя предупреждал? Я тебе говорил? Да, ты прекрасно знал, что не должен попадаться мне на глаза. — пальцы вцеплялись. Тянули, делали невыносимо больно. — Да еще в таком виде... Ты посмел подняться сюда и говорить, что не можешь без меня... пошли! Ты сделал выбор сам. Он толкнул Тима вперед к дверям, продолжая держать за волосы. — С кем ты спал? Немедленно говори.

Тим замычал от боли, прикусывая губу. Осознание, что он наделал, медленно затопляло рассудок, и тот кричал, что Тим — идиот, и сейчас за это поплатится, но в душе почему-то клубились совсем другие чувства... ему как во сне было сейчас одновременно страшно и в тоже время почти все равно, что с ним будет... он снова попался монстру в лапы и не желал из них вырываться. Если бы Брайтон сейчас отпустил его и отправил домой, Тим бы даже сейчас, после такого приема, не смог уйти.

— Ни с кем, — сдавленно проговорил юноша, часто дыша, чтобы не сорваться на всхлипы от боли.

— Замечательное глупое вранье. Потому у тебя засос на шее и ты весь пропах какой-то дрянью. — Брайтон протащил добычу через холл, подхватил внезапно за талию, закинул себе на руки и поднялся по лестнице. Еще несколько минут, и вот он уже кидает Тима на кровать в спальне. — Значит ты решил вернуться! Тебе мало предупреждений... Мало свободы... Раздевайся... Решил поиграть со мной... Будет плохо только тебе от такой игры.

Все происходило так быстро, и душа металась, как птичка, попавшая в темный дом. Руки господина, а потом неаккуратное приземление на кровать.

— Засос? — Тим удивленно схватился за шею, — Это меня насильно... ты мне не поверишь, да? — это было скорее утверждение, чем вопрос, весьма обреченным тоном. Юноша стал раздеваться, дрожащие пальцы не слушались, пуговицы не желали выскакивать из петель.

— У меня не было никого, вообще, клянусь тебе. Я... я не играю... я так скучал по тебе, — Тим сглотнул ком в горле. Ему наконец удалось справиться с рубашкой, он стянул с себя черный шелк. На плече расплывался свежий синяк — Эрик слишком сильно сжал захват, когда Тим пытался вырваться от него.

Руки тряслись, пряжка ремня никак не поддавалась. Лучше бы он вообще не уходил... лучше бы остался тогда, когда Брайтон еще смотрел на него с восхищением и пытался сберечь. Но что сделано, то сделано — и все в жизни Тима продолжает быть жестоким недоразумением.

Брайтон усмехнулся в ответ.

— Клянусь... Правда... Лживый мальчишка... И еще ко мне отправился... — господин подхватил со стола цепочку. Достаточно тонкую и в то же время крепкую. — Запястья сведи. — несколько оборотов, еще несколько. Мужчина вздернул вверх обнаженного Тима, провел большим пальцем по губам. — И я назвал тебя совершенством. А ты уже обжимаешься по углам со всякими тварями.

Тим посмотрел на него с немым укором и сжал крепче дрожащие губы. Будет больно... очень... и не только физически...

Пальцы заскользили вниз по подбородку, на мгновение задержавшись в ямочке под нижней губой, спустились на шею, обрисовав кадык, дальше -в ямочку и по линии ключиц, обрисовали плечи и пятно синяка, затем поползли к груди, чтобы несколько раз обрисовать ореол соска. Черные глаза смотрели внимательно, не мигая. Господин притянул юношу к себе и поцеловал. Страстно и совершенно не стесняясь своего желания.

Тим смотрел в глаза монстра — от недоверия и жестоких слов было больно и страшно, от прикосновений сладко и горько... Он тянулся к рукам господина, таял под ними сразу же... ждал боли и был готов на все... Он раскрыл губы навстречу поцелую, отвечая отчаянно, вкладывая всю тоску по своему монстру и свою готовность отдать ему все... и упасть в эту бездну, потому что без него он все равно разучился летать.

В это время руки Брайтона скользили по бокам, спустились на талию, сжали ее с двух сторон. Мужчина углубил поцелуй, потянул Тима на себя, принося в его руки дикое страдание. Целовал нежно, рисуя по губам языком.

— Ты решил быть моим? Ты мой? Кто ты? Говори сейчас?

Юноша застонал ему в губы, запястья ломило, словно цепи врезались в кости, по тонкой коже поползли багровые следы. От боли из глаз текли слезы, от нежности поцелуев сердце обливалось кровью.

— Да, — ответил Тим, в синих глазах отразилась решимость спуститься в ад до конца и разделить его со своим монстром, — Я твой. Я никому добровольно не позволю к себе прикасаться, кроме тебя. Я останусь с тобой, пока я жив... не знаю, правда, надолго ли это, — он с усилием сглотнул стоявший в горле ком. — Но я... я не кукла...

— Кукла. — легкая пощечина, на какую только господин был способен. — Повтори... Ты кукла!!!!!! — пальцы сдавили горло. — Моя кукла!!! Иначе я тебя сейчас убью, сукин сын. Ты посмел с другим, и еще явился ко мне ... — пальцы сжались сильнее.

— Твоя кукла... — обреченно повторил юноша, он не смел сопротивляться господину. Звезды в синих глазах гасли одна за другой, окутываясь мраком.

— Прекрасно, — Брайтон отвязал цепочку от кровати и потащил за нее Тима к выходу из спальни. — Проведем вечер в приятной обстановке. Сколько там на улице? Еще минус? Куклы умеют мерзнуть, Лотос? — господин подхватил юношу и потащил к входным дверям. — Или сразу в наш тайный домик? Выбирай — мерзнуть, пока я тебе не позволю войти в дом, или туда?

— Куклы не умеют выбирать, — Тим всхлипнул, закрывая глаза. Из-под мокрых ресниц потекли слезы.

— Да, не умеют. Зато они умеют целоваться со всякими отбросами. — Брайтон вытащил Тима за порог, чтобы тот ощутил пронизывающий ветер. — Я тебя нашел именно в таком состоянии, — заговорил злобно. — Ты бы сдох, как собака. Ты бы влачил жалкое существование. И вот что я получил в награду... — мужчина толкнул юношу на ледяные плиты. Тот упал и замер.

Господин стоял и ждал — несколько бесконечных минут, а затем приказал:

— Вставай и быстро в дом...

18

Тим поднялся, весь дрожа. Падая, он вновь ударил больную коленку, и теперь она взорвалась болью при попытке встать на левую ногу. Глотая слезы и обнимая себя руками, он пошел в дом, сильно хромая при каждом шаге. Он ведь так хотел вернуться, он готов был терпеть, что угодно... но только не так — где его наказывали за то, что он опять оказался слишком наивным и беззащитным и его чуть не изнасиловали.

Брайтон поймал юношу и подхватил на руки уже через несколько шагов. Первым делом он осмотрел ногу. Обработал рану, затем отнес свою куколку в теплую ванную. Продолжая молчать и вздыхать, смотрел в полные слез синие глаза, гладил по щеке, стараясь утихомирить разбушевавшегося зверя.

В пене Тим был еще более беззащитным и испуганным ангелочком, которого хотелось оберегать. Господин даже хотел верить в его невинность. Он завернул своего пленника в огромное махровое полотенце после купания и уже вскоре лежал с ним под одеялом в одной постели, как будто они не расставались. Только теперь он так отчаянно прижимал куколку к себе, словно боялся потерять.

Тим все никак не мог успокоиться и продолжал сглатывать слезы... и хоть господин сменил гнев на милость, юноша все равно дрожал и съеживался в комочек, ожидая новых обвинений и пыток. Запястья до сих пор ломило, а стертая цепью кожа саднила, да и коленка ныла и дергала при каждом движении. А Тим видел в темных глазах еще теплившуюся ярость и недоверие и это ранило сильнее, чем причиненная Брайтоном боль. Но потом его вновь крепко обнимали и прижимали к себе и возвращалось ощущение, которого так не хватало Тиму одинокими ночами в его пустой квартире... и это вызывало жалкие слезы. Он утыкался господину в грудь, щекоча мокрыми ресницами, прижимался доверчиво и безмолвно просил никогда больше не отпускать.

Брайтон утешал куколку, гладил по влажным волосам, перебираясь по степенно на спину, проводя кончиками пальцев по позвоночнику и по линии лопаток, жадно целовал лицо Тима, пытаясь его успокоить, слизывал соленые слезки.

— Прости, я не думал, что буду так тебя ревновать. Зачем ты вернулся? Я надеялся, что забуду тебя. Ты словно специально... — господин притянул к себе юношу, прижимая к горячему мощному телу. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь? Ты понятия не имеешь, что ты для меня стал значить... Кто тебя трогал? Имя...

Тим расслаблялся в этой горячей ласке, слезы постепенно высыхали под поцелуями... все хорошо, его монстр снова нежен и больше не злится, и они вместе, Тиму сегодня не придется спать одному в холодной постели, когда на коже горят неприятные чужие поцелуи пьяного подонка, решившего поиграть с брошенной бывшим хозяином куклой. Руки и губы Брайтона стирали всю эту грязь без остатка, снова принимали куколку в свою собственность... но Тим никак не ожидал услышать "прости".

Он поднял заплаканные глаза на господина.

— Я знал, что нельзя возвращаться... ты ведь не просто так отпустил... — прошептал он, — Мне было так плохо без тебя... я столько раз хотел тебе позвонить... но я боялся, что нам обоим будет только хуже, если я вернусь. И тут так случайно получилось, что я оказался здесь... тебя увидел... я не смог уехать, понимаешь? Не смог, прости... А это... — он вновь дотронулся до шеи, где краснело пятно засоса, — Он просто пьяный идиот, я не давал ему повода, я домой уже уходил, а он ко мне полез... я от него отбивался, а он все равно... на зло меня в шею укусил, раз я в губы не давался... Мне с моей внешностью, наверно, надо учиться драться, а не танцевать... — Тим вздохнул, в глазах застыло жалобное "Ты мне веришь?".

— Маленький... Теперь я тебя в обиду не дам, — мужчина мягко касался лба, щек, губ. — Если бы ты позвонил, я тебе не отказал бы, ты ведь знаешь... Я бы... Я просто хотел, чтобы ты сам сделал выбор... Ты вернулся... Неожиданно! — сладкой истомой горячие ладони сжали ягодицы. А обжигающие губы нашли губы юноши, чтобы смывать с них одиночество. — Лотос, кажется, я тяжело тобой заболел. Ты ядовитее, чем я ожидал. Но я хочу, чтобы ты остался...