— Простите, моя императрица,— Мишаль склонил голову,— я забылся.
— Ничего, я понимаю, насколько этот вопрос болезнен для тебя. Но все же, вернемся к тому, с чего начали, господин Рутов. Спрошу прямо и ожидаю получить столь же прямой ответ: Вы думаете, что за этой аномалией стоят выжившие из Клавира? И если они применили оружие, значит сражаются или с кем-то из нас, либо между собой?
— На оба вопроса я бы ответил да,— подумав, сказал Рутов и поправил очки.— Но если верно последнее, все куда хуже.
— Почему? Если среди клавирцев появились разногласия, они не смогут вновь сплотиться против нас, разве не так? — удивилась Галина.
— Я слышал, повторяю, это только слухи, что в Клавире не важно у кого сколько оружия и кто обладает большей властью — важен статус. А статус получает тот, кто сумеет возвыситься в глазах остальных. А что лучше не способствует получению высшего статуса, как не попытка реванша. И не просто реванша, боюсь, это будет уже месть. А месть клавирца...— Рутов покачал головой,— лучше нам не знать, что это такое. Последний пример — Клеменс Таллигон, вы и сами знаете,чем все закончилось.
— Довольно неплохая осведомленность для простого лаборанта, запертого в изолированной цитадели на краю мира,— вставил Мишаль.
— Что еще остается делать старику в свободное время? Я люблю собирать информацию,— улыбнулся Даниил,— как и вы.
На это у Мишаля не нашлось возражений.
— Что ж, благодарю вас, — Галина кивнула,— надеюсь, скоро мы пришлем к вам людей в помощь для организации исследовательской экспедиции.
— Будем ждать с нетерпением, спокойной ночи, императрица и вам, молодой человек,— клинки взглядов вновь скрестились, и Галина поспешила отнять ладони от сферы, отключая канал.
— Что это значит, Мишаль? Ты странно себя ведешь, — она повернулась к необычно мрачному помощнику. Он задумчиво накручивал прядь волос и, казалось, даже не слышал что она спросила Галине пришлось повторить,— Мишаль?
— Простите, я отвлекся.
— Вижу, что такого странного в этом лаборанте?
— Если бы не цвет волос и глаз, я бы ни на минуту не сомневался, что это клавирец.
— Невозможно, вы все светловолосые и зеленоглазые.
— Цвет глаз и волос легко поменять.
— Но зачем клавирцу становиться сотрудником лаборатории в Анаук? Да и... если уж на то пошло, цитадели все это время были изолированны, это значит, что клавирцу пришлось бы провести взаперти месяц, как он попал туда? Не вместе с переселенцами ведь? — Галина покачала головой.— Мшаль, господин Рутов прав, ты слишком подозрительный.
— А вы чересчур беспечны, моя императрица.
(Цитадель Анаук)
-Ну вот, все оказалось не так долго. Императрице срочно понадобились кое-какие сведения по моей работе. Правда ее помощник начал что-то подозревать... А, ты уже спишь? — Донаций Ориллин устало снял очки и потер переносицу, заглянув в комнату Эли. Слабый огонек ночного освещения заколебался от сквозняка. Газовый фитилек почти погас, но потом загорелся ровным светом, когда Донаций закрыл за собой дверь и подошел к кровати, на которой угадывались очертания тела спящего.— Дело серьезно, Эли, если кто-то начнет копать глубже, боюсь, нам придется переезжать и искать себе для жизни более спокойное место. Даже в Данамир, когда наконец сможем летать на такие расстояния.
Донаций присел на край кровати, и с отеческой нежностью взглянул на подушку, которой с головой закрылся юноша.
— Не слышишь? Ну спи, тебе вовсе не обязательно вникать во все эти проблемы, это моя забота. Я обязан сохранить тебя от всех опасностей, никто не должен знать, кто ты, пока не придет время. А оно наступит очень скоро,— старый октавиан вздохнул и протянул руку. Ладонь зависла над угадывающимся под одеялом плечом.
— Догадываюсь, что та вспышка над океаном была лишь отголоском сражения, которое там произошло. Плазма... если они наконец доделали эту систему, нам всем придется туго, и боюсь Анаук окажется на передовой. Н знаю, может к лучшему, если твоя память вернется. Хотя стоит подумать о том, что ты вспомнишь, мне становится плохо. Ну спи, спи... Не обращай внимания, это все просто брюзжание старика...
Ладонь легла на плечо и... провалилась. Что такое? Донаций ощупал одеяло, раздалось шуршание. С силой откинул ткань и подушку и глазам предстал умело связанный и перетянутый веревками кусок полиэтилена.
— Кукла?! Муляж? Эли!
Донаций вскочил с кровати и огляделся, подбежал к шкафу. Нет, рабочая одежда, которую он дал юноше, на месте. На прикроватном столике в стаканчике со специальной жидкостью плавали линзы.
— Вот беспечный!— со злостью воскликнул Донаций.— Самонадеянный мальчишка! Куда ты мог отправиться?
Сердце кольнуло, пальцы вцепились в грудь, словно сдавленную железными обручами, Снова...Только не сейчас! Некоторое время Донаций стоял, держась за край столика, а потом на все еще дрожащих ногах быстрым шагом направился к двери, вновь надев очки. Пройдя в свою комнату, он поспешно переоделся и вышел на улицу.
Глава 6 — "Золотые небеса"
Часть 1
Поигрывая в руке карточкой пропуска, Эли стоял у контрольно— пропускного пункта на сто двадцатом уровне и усмехался сметливости того, кто придумал поименовать этот этаж 'Зона детекции позитивных тенденций'. Название самое расплывчатое, но Эли-то давно прознал, что это так называемая 'Зона' — просто замаскированное обозначение для целого квартала развлечений. Игорные дома, танцевальные клубы и куда более сомнительные заведения.
Первая вывеска указателя была самой непримечательной на вид, как и два мрачных охранника у арочного прохода. Но любой, у кого есть глаза, увидел бы за этой аркой вторые, куда более ярко раскрашенные двери, освещенные по периметру веселыми газовыми огоньками, вспыхивающими в такт невидимой музыке.
Время от времени они открывались, впуская довольно прилично одетых людей, а выпускали граждан явно навеселе. Правда, едва они проходили через первый пункт, тут же приобретали вполне благообразный вид и отдавали охране мешочки. Как рассудил Эли, с деньгами — плата за молчание? Что ж, в цитадели отбывающих наказание преступников дисциплина поддерживалась суровая, но это нисколько не мешало тем, у кого водились деньги, прожигать ночи в весьма нескучной компании.
Не то, чтобы Эли мечтал поиграть в карты или полюбезничать с дамочками сомнительного поведения, его заинтересовало другое — музыка. Это было единственное место в Анаук, где она звучала не на утреннем или вечернем исполнении гимна Габриэль. Совсем иная, мелодичная, полная такта и гармонии. Или наоборот резкая, порывистая, стремительная, тяжелая или легче перышка.
Пока Эли наблюдал за входом, оценивая обстановку и по привычке фиксируя все мельчайшие детали, он слушал, как мелодия несколько раз поменялась. Ее звуки творили с телом странные вещи — хотелось двигаться в такт, раствориться в ней. Глаза юноши в возбуждении загорелись.
Вот только одна проблема — как попасть в такое удивительное место? Наконец, Эли приметил компанию из троих молодых людей и двух девушек, которые, постоянно оглядываясь, явно здесь впервые, направлялись к пропускному пункту. Когда они проходили мимо, Эли незаметно присоединился, улыбнулся девушке, кивнул парням, словно старым знакомым — похоже те не возражали против такой компании. Так они вместе подошли к охране. Процедура была довольно простой, все, что требовалось — показать удостоверение личности.
Парни и одна девушка прошли, Эли с нейтральным видом пристроился сразу за их рыжеволосой подругой в длинной юбке, блузе с довольно глубоким разрезом, да жилеточке кремового цвета, которая и держалась-то лишь на двух петлицах спереди и сзади. Трудно представить себе Юну в таком наряде.
Девушка молча подала свое удостоверение охраннику, тот просканировал его с помощью ручного детектора, на экране которого высветились сведения. Видимо страж порядка остался доволен, так, как кивнул и вернул владелице.
— Следующий! — позвал он Эли. Стараясь сохранять столь же безразличный вид, юноша передал свою карточку охраннику. В обычном порядке тот проскандировал персональный код, краем глаза Эли глянул на экран: 'Эли Рутов, номер 88774, модуль номер 157001, дата рождения — 1 мациас 1784 года, и именно последняя надпись загорелась красным. Охранник смерил его взглядом.
— Детям до 18 запрещено,— сказал и вернул документ, одновременно рукоятью шоковой дубинки показывая, чтобы он возвращался.
В голову пришла отличная мысль.
— Мне и есть восемнадцать. Как раз месяц назад отметил его, но праздник не задался — в войну не больно и отметишь.
— Парень, не раздражай меня,— охранник явно начал терять терпение,— у меня глаза на месте и в твоем документе четко сказано '1784 года', если я вдруг что-то не запамятовал, сейчас 1803, так, что тебе все еще 17.
— Но это ведь электронные данные, видите ли, когда мне заводили паспорт, а было это в 10 лет, как вам известно, Габриэль проиграл Арену и документы оформляли вручную, работники ошиблись. На самом деле я родился в 1783 году, можете сами проверить в Базе Данных.
— Прямо сейчас? Слушай, если ты немедленно не уйдешь, я задержу тебя до прихода родителей, — поддакнул второй охранник с усмешкой.
'Эти двое тупые, но исполнительные',— с тоской подумал Эли. Он уже решил найти другой вход, но в это время девушка, прошедшая перед ним, возвратилась.
— Что такое?
— Да вот, ваш приятель пытается пройти, хотя ему нет 18.
— Наш приятель? — рыжеволосая оглядела Эли. Что она прочла на его лице, сложно сказать, но в глазах проснулся интерес. И вот уж чего Эли не ожидал, так это следующих слов:
— Это правда, я слышала в чем проблема, такое действительно случалось. У моей матери сестра тоже меняла документы в тот год, и у многих такая ошибка — им всем не досчитали год рождения. Этот парень — мой друг, поэтому я всегда хожу с ним, чтобы не возникло таких проблем.
— Так ты можешь подтвердить, что ему восемнадцать?
— Конечно, мне 21 и я помню, как он сосал палец в колыбели.
Эли прыснул в кулак.
— Да ты сама была на три года старше, ложку то с трудом держала. Ну ладно, раз мы все решили, могу я войти? — Эли изобразил самую лучшую улыбку,
— Проваливай, и чтобы я больше тебя не видел, если учудишь там что-то, я с большим удовольствием сообщу об этом твоим родителям.
— Разумеется, господин охранник, постараюсь вести себя прилично.
— Ну и что это было за представление? — спросила его спасительница, едва они отошли подальше.
— Кажется ты первая подыграла. Спасибо.
— Ты мне понравился, уж не знаю почему, глаза необычные. Такой цвет редко встретишь на юге, вот в столицах, говорят, бывают парни с такими глазищами, то засмотришься, Кстати, меня зовут Оля.
— Оля?— пробормотал Эли,— А мы нигде не встречались?
— Если только в детском саде, я там работаю воспитательницей, таких милых мальчишек у нас полно, не настолько милых, конечно.
— А вот мне точно кажется, что мы раньше встречались, имя у тебя редкое.
— Вот уже нет, ненавижу его, моя мамаша попала сюда на 10 лет, да так и папашу, он тут танцором работал. Любовь с первого взгляда и все такое. А потом появилась я, и как раз в тот день мать узнала, что у папочки есть любимая танцорка по имени Оля. Мать, видимо, повредилась в уме, но назвала меня этим именем, вроде как в укор. Но отцу было плевать и на меня, и на мамашины истерики, в конце концов, папашу пришила его же Оля, а ее засадили на нижних уровнях. Все думала сменить имя, но столько мороки... Да что я все о себе, раз уж ты — мой парень на этот вечер, почему бы не рассказать о себе?
— Моя история вовсе не такая захватывающая, как твоя. Отец работает в лаборатории связи, а до Изменения был связным. Я тоже. В последнем сражении Арены меня подбили, чудом остался жив, но теперь память как дырявое сито,— Эли врал без зазрения совести, сочиняя на лету, но как известно, самая лучшая ложь — полуправда. В целом — все правда, про потерю памяти главное.
Неизвестно, верила ли Оля хоть слову. Сам Эли уже полностью потерял к ней интерес, так как дверь, обрамленная синими огоньками, распахнулись и перед юношей открылся чарующий, манящий порочный мир развлекательного комплекса Анаук под названием 'Золотые небеса'.
Часть 2
Хотя он ничего не помнил о своей жизни до того, как очнулся в доме Донация или Данилы Рутова, как старик себя называл, Эли был уверен, что никогда прежде не бывал в подобных заведениях. И сразу понял, насколько притягивает его атмосфера вечного праздника, царившего здесь, порочного, запретного, недоступного в обычной жизни. Это не квартал — целый город, государево в государстве. Казалось, вся цитадель Анаук собралась здесь, в этот поздний час. Никто не спал и не думал о том, что на другой день снова предстоит приступать к ежедневной серой рутинной работе.
'Золотые небеса' сверкали и манили тысячью огней, здесь никто не вспоминал об экономии — газовые горелки синего, фиолетового и даже красных оттенков заливали многоярусные здания по бокам главной улицы светом не слабее дневного.
Оля не уставала расписывать окружающие красоты. Девушка побывала, по крайней мере по ее словам, уже в каждом местном баре и танцевальном клубе, а вот азартные игры недолюбливала. Они то заинтересовали Эли больше всего. Уже у порогов стояли зазывалы. Многие, видя довольно приличного вида одежду Эли, приглашали 'уважаемого молодого господина' испытать удачу. Эли приметил самые многообещающие места и решил обязательно заглянуть туда позже. А пока они нагнала компанию Оли. Сегодняшнюю ночь решено было провести в заведении под названием 'Врата Моря'.
— Раньше оно называлось 'Вратами пустыни', но недавно хозяйка решила переименовать его на новый лад, клиентов сразу прибавилось,— пояснила Оля.
— Ты бывала здесь раньше? — Эли вертел головой, стараясь разглядеть сразу все. Внутри неприметное с виду здание оказалось настоящим дворцом. Над головой возвышалось целых шесть ярусов с развлечениями, и еще три уходило вниз, туда и сюда сновали лифты, перевозя группы посетителей, Каждый этаж предлагал что-то свое, уникальное. Один за другим шли бары, рестораны, танцевальные клубы на третьем и четвертом. Казино — на пятом, приват— комнаты на шестом. На вопрос 'что находилось на нижних уровнях', Оля дала уклончивый ответ
— Это дело хозяйки, нам туда нельзя, считай, что закрытая зона, для вип -гостей. Неужели тебе мало шести этажей развлечений? На всю ночь хватит, еще все обойти не успеешь — уже устанешь.
Но конечно, как все запретное, нижние уровни манили Эли куда больше остального. Вначале компания направилась в бар, где, как оказалось уже был зарезервирован столик. Все разбились по парочкам, Эли к счастью особенно никто не расспрашивал, удовлетворившись объяснением, что он друг Оли. Попробовав пару-тройку горячительных напитков, Эли не нашел в них ничего особо привлекательного. А вот девушка поглощала один яркий коктейль за другим, и вскоре за столом раздавались уже веселый смех и неприличные анекдоты.
