Варвара. Прошедшая сквозь туман

-Подождите, ведь если меня найдут, то нас обоих убьют! Продайте мне лошадь, и мы уедем,— меня накрывала паника, потому что на улице запели петухи, да и стало светлее, чем когда я пришла.

-Даже не думай, — Тимофей свирепо выглянул на меня, сдвинув густые русые брови, и крепко ухватил за локоть, — ну, а с их мороком как-нибудь справимся, учёные с тех самых пор, не бойся, девочка.

Я была очень благодарна трактирщику, показавшему, где находится банька, туалет , а затем легко втолкнувшему меня в небольшую , но уютную комнатку, где стояла кровать ,шкаф и стол. На единственном окне висели светлые, но довольно плотные занавески, которые мы поспешили задернуть. Едва моя голова коснулась подушки, как я уснула и проспала ровно до обеда, разбуженная только тихим стуком в дверь.

-Ой, простите, я что-то разоспалась, — открыв дверь, увидела благодушное лицо трактирщика, который пришел меня навестить и узнать, не нужно ли чего. Вдруг стало так неудобно, что прилив крови очутился не только щеками, но даже кончики ушей,— обычно так не делаю.

— Понимаю,— бывший сокольничий бросил на кровать ворох вполне современной, на мой взгляд, одежды и предупредил,— через полчаса я зайду, и мы вместе пообедаем или позавтракаем.— Мужчина подмигнул, по-доброму усмехнулся в кулак и ушел, прикрыв за собой дверь.

Из одежды, которая была весьма приличного вида и состояния, абсолютно чистая, я выбрала светло-коричневую насборенную на талии юбку, заканчивающуюся выше щиколотки и бежевую блузку с вышивкой того же оттенка, которую у нас называют крестьянка. В общем выглядела я вполне актуально по меркам того мира, откуда и прибыла сюда. На ногах красовались новенькие черные балетки, сшитые местным замковым обувщиком по образцу моих прежних туфель. Кстати, как рассказывала Зося, эта модель стала пользоваться спросом и дамы прозвали ее "иноземкой". Выходит, мне удалось побывать местным законодателем мод.

Хорошо, что трактирщик за мной зашел, потому, как ночью я не очень запомнила эту дорожку до его кабинета-комнатки, украшенного кастрюлями, сковородками на стенах.

Тимофей Лисин был со мной примерно одного роста, поджарый, светловолосый с пробивающейся на висках сединой. Он бодро шагал рядом, то и дело, поглядывая в мою сторону с той скупой улыбкой, что бывает у людей, не привычных к пустым оскалам и не избалованным судьбой.

В комнатке небольшой дубовый стол был застелен белоснежной скатертью, на которой стояло множество небольших вазочек с вареньями, сгущенкой, сметаной, пахучим медом. На большой тарелочке возвышалась весьма приличная горка блинов, от которых шел очень манящий аромат. Отдельно на тарелочке щедро была нарезана семга, однако украшением стола был пузатый медный самовар. Трехлитровый, с ажурными ручками и ножками, украшенными причудливыми завитушками, аккуратным краником, под которым стояла чашечка, в которую капала ароматная жидкость, он действительно являлся царем на кухне.

Я была в восхищении от такого стола, который напоминал мне сказочную скатерть-самобранку, что не ускользнуло от трактирщика, в чьем взгляде промелькнула довольная искорка.

-Присаживайтесь, барышня, покушайте, а там и потолкуем — речь моего спасителя была уверенной и доброжелательной, отчего я порадовалась, что в ночи забрела именно в этот трактир.

-А как вы узнали меня, — дурная привычка разговаривать со ртом, набитым вкуснейшим блинчиком с медом, но так хотелось спросить о том, на что вчера не хватило ни сил, ни времени,— ведь было довольно поздно.

-Ваша матушка в самый первый раз захотела подержать своенравного по характеру сокола, а я по дурости возьми и скажи, что женщине на охоте не место. Молодой был, строптивый, хотел перед княгиней покрасоваться. А она не стала, как другие мужу жаловаться, а сказала то же, что и вы "мал клоп, да вонюч". И больше никто никогда так мне не говорил. И голоса, уж очень похожи.

В комнату вошла, а точнее вплыла пышнотелая красавица тридцати с небольшим лет, которая принесла поднос с пышущими жаром пирожками и кувшином молока. С видом собственницы она взглянула на Тимофея, который перехватил мой взгляд и жестом указал на край стола около меня, куда надлежало поставить вкусности.

-Дарья, моя главная кухарка,— он с удовольствием смотрел на удаляющуюся женщину, вероятно нарочно покачивавшую бедрами как маятник часов. Трактирщик, который только что чуть не облизывался, глядя на свою работницу, как кот на сметану, моргнул два раза, глядя на закрытую дверь и, взяв ароматный пирожок с мясом, предложил его мне.

— Скушайте, барышня, всё своё, даже мясо. Держу свиней, коров и коней,— Тимофей усмехнулся, вероятно, вспомнив мой ночной визит с просьбой продать лошадку посмирнее.

-Спасибо, — я, как заядлая обжора поглощала все, не торопясь, наслаждаясь действительно вкусной едой,— а медок-то липовый?

-Откуда знаешь?— Трактирщик удивленно выглянул. Как я заметила, временами не знал, как ко мне обратиться. То на " ты", то на" вы".

-Ну, он отдает немного зеленоватым цветом,— когда-то я покупала такого оттенка мёд, поэтому знаю, что он может быть не только желтым, но и цветным.

-Умница,— собеседник удовлетворенно кивнул и, внимательно посмотрел на меня,— вот что, Мирослава или Варя. В любом случае не стоит тебя так называть, чтобы лишний раз не обращать на тебя внимание.

-Не стоит,— я кивнула соглашаясь. И тут мне вспомнилась подруга, по пути к которой меня затянуло в туман,— а может Марией? Машей? Только уж тогда на "вы" меня тоже не зовите.

-А ты меня Тимофей Иванович, но лучше если дядька Тимофей,— трактирщик тепло улыбнулся и на минуту я увидела того молодого сокольничего, который не подумав посмел отказать княгине из-за строптивой птицы и не поплатился за это. Он осторожно коснулся натруженной рукой моей головы и погладил, как маленькую девочку, от чего опять на глаза навернулись непрошенные слёзы. Мужчина прижал меня к себе и слегка похлопал по спине, от чего стало так хорошо и уверенно, как не было уже давным-давно много лет.

-Ну-ну, всё будет хорошо.

Я не привыкла сидеть на одном месте, поэтому напросилась в помощницы к трактирщику, который с удовольствием ознакомил меня со счетами, расписками и прочими бумагами. По возможности их систематизировала, разложила и показала всё ему. Моему спасителю это понравилось, поэтому теперь не искала для себя занятие, а твердо знала, что мои умения кому-то, да нужны. Хотя надо честно сказать, что Тимофей Иванович и без моих перекладываний бумажек был хорошим хозяином, не зря в его имуществе числилось столько скота и всего прочего. Оказалось, что он иногда думал нанять помощника-счетовода, но пока справлялся и сам, да и не хотелось встретить такого, за которым придется пересчитывать из боязни, что обманет или присвоит что-нибудь. Теперь он некоторые подсчеты доверял мне, а сам занялся ремонтом конюшни, которую планировал несколько расширить и утеплить до зимы.

В свободное время с удовольствием помогала Дарье, которая увидела, что я нисколько не претендую на её зазнобу, то есть трактирщика и от этого мы даже как-то сблизились с ней. Однако бывший сокольничий, хорошо наученный всеми теми событиями, что заставили его более двадцати лет назад научиться не засыпать без оружия и вообще жить несколько лет в напряжении не поделился со своей "маленькой слабостью"кем в действительности являюсь.

И все же через какое-то время дядька признался, что кухарка что-то подозревает на счет меня, потому как вскользь спрашивала, не послать ли Машу в ту или другую лавку и почему нельзя выходить в зал в трактире и вообще в общий двор, где оставляют коней приезжие и просто случайные посетители. Но надо отдать должное Дарье (или умению трактирщика находить особый подход к женщинам), что она никогда об этом не выспрашивала меня втайне от Тимофея Ивановича, а потом и вовсе ему заявила, что раз сердце мужчины принадлежит ей, а в соперницы я не мечу, значит, остальное не так уж и важно.

Прошло несколько дней, полных странной, но абсолютно другой жизнью, которая опять повернулась на сто восемьдесят градусов. Попав в этот мир в мае, затем прожив примерно два месяца в замке, я познакомилась с большим количеством новых людей. Тут, опять прервав всё общение с прежними знакомыми, вновь начала с нуля.

Впрочем, меня это не особо и тяготило, потому что отношения в этом кругу были гораздо проще, чем в замке, наполненном злобой и ненавистью. Ко мне и моей семье, которой уже нет, но я хорошо помню ту интонацию, с которой вспоминала о Предиславе и Светозаре королева.

Несмотря на внешне благополучно сложившиеся обстоятельства, мне очень не хватало Брана, к которому привязалась, как к младшему братишке. И если днём дела отвлекали от мыслей, то каждый вечер я думала, что он наверняка приехал и разыскивает меня, переживает. Может быть.

Стейн...

А что Стейн? Он вместе с Грантом разыскивает беглянку, чтобы уж если не насильно выдать замуж за Правителя Ольсена, так значит прибить одним из выбранных способов. Почему-то я была уверенна в том, что рано или поздно, но у Эйнара получится найти меня, хоть Тимофей и успокаивал.

Вот интересно, принц посвятит своего друга в то, что не является законным Правителем? Вряд ли. Мне очень жалко, что во всё это могут втянуть Брана, хотя искренне надеюсь, что Стейн не решится впутывать во всё это родного брата, который симпатизировал мне. Когда-то Бран сказал, что не причинит мне зла. Очень хочется верить, что, никто не заставит его это сделать. Или может, его отошлют подальше, чтобы не видел все эти дела.

Увижу ли еще ястреба, чей взгляд я помню до сих пор и чье оперенье нежнее китайского шелка...

"Как быстро исчезает ночь

Гася мои воспоминанья

И все наивные мечтанья

Прогнав не навсегда, но прочь

Наступит день и я как прежде

то вся раздумье иль делах

но жду лишь ночь, чтобы с надеждой

увидеть вновь тебя в мечтах. "

Только действительно ли стоит мечтать о хищной птице. Может, я ненормальная?

Глава 13. Где мужчины узнают, что девицы-то и нет.

Правитель проснулся в дурном настроении, которому способствовало множество причин.

Не то, чтобы ночной разговор с матерью как-то особо вывел его из себя, нет. Абсолютно не понравились слова о том, что надо совсем избавиться от Малининой, но и это он уже слышал про всех неугодных от давно спятившей женщины. Его до глубины души задело предложение королевы самостоятельно выбрать способ как навсегда покончить с собственной сестрой, пусть и не родной, а двоюродной, если следовать по логике родства.

А еще Грант терпеть не мог попадать в нелепые и комично-стыдные положения. Еще вчера он сделал предложение о замужестве девушке, а сегодня должен забрать свои слова обратно? Это не по-королевски. Хоть высший свет и женится на кузинах и прочих родственницах, но он, Грант такого не мог себе позволить.

Единственная нормальная девица, появившаяся в Ардри, оказалась пропавшей много лет назад сестрицей или как по — новомодному обычаю говорят кузиной. И все мечты, планы (пусть пока и призрачные), оказывается плешивому коту под хвост. Опять начнется гонка и своеобразная игра девиц и прочих женщин, решивших, что корона им очень к лицу. В момент официальных приемов, на незатейливых балах, игра веером, ужимки, томные и задумчивые взгляды из-под приклеенных ресниц. Тоска.

На самом деле принц был очень рад появившейся новоявленной родственнице, потому как королева вызывала большие опасения по части здоровья головы и порядочности, а так хотелось пообщаться с кем-нибудь, не ожидающим от тебя милостей или вознаграждений. Малинина никогда ничего не просила, от этого хотелось предложить гораздо больше, сделать ей приятное и даже позвать замуж. Конечно, множество людей в окружении были абсолютно нормальными, взять хоты бы Эйнара. Но он ведь не женщина, которой можно предложить руку и сердце, а взамен ждать законного наследника.

Грант вдруг вспомнил, как месяц назад он вместе со Стейном завалились в веселое заведение мадам де Мурси, известное в городе разнообразием девиц весьма не тяжелого поведения. Но вчера Правитель твердо и бесповоротно решил покончить с этим, потому как своя жена, к тому же довольно симпатичная будет ждать дома. В том, что Варвара способна на ожидание он, принц, ничуть не сомневался. Даже решил покинуть этот замок, чтобы сменить на немного меньший, лишь бы жить со своей женой, но без постоянного и назойливого присутствия королевы-матери.

Правитель позвонил в серебреный колокольчик и по первому требованию слуга принес литровый кувшин с холодным огуречным рассолом. Приятным мечтам о наконец-то выбранной невесте не суждено было сбыться, а над тем, что поведала королева, Грант усиленно думал всю ночь, запивая свои мысли попавшейся под руки водкой, наливая ее в граненый аркаимский стакан.

Выпив жидкость, принц снова бессильно упал на подушки, а затем твердо решил не вставать сегодня как минимум до обеда, чтобы не отпугнуть своим запахом Варю, ведь ему очень надо с ней поговорить.

Но как начать разговор Правитель не знал. Ведь нельзя с ходу огорошить девушку "я не могу на вас жениться, потому что вы моя сестра". На минуту в памяти опять всплыло нечеткое лицо маленькой девочки, что всегда с восторгом бежала к нему, Гранту, а он каждый раз пытался вручить ей леденец на палочке или дольку шоколадного зайца, которого сам только немножечко надкусывал, и то, лишь для того, чтобы убедиться в его вкусности и качестве.

Но это всё мелочи, на самом деле Ольсен боялся признаться, что он теперь по совести говоря никто. Двоюродный брат княжны или если она предпочтет королевны, принцессы. Очень трудно, когда ты был всё, а через мгновенье ничего. Он очень даже способен отказать, если Варвара будет настаивать всё же на совместном браке. Нет, Грант, конечно, всегда чувствовал в себе задатки настоящего правителя, а время, пришедший опыт, помощь друга дали силу и порой появлялась даже некоторая виртуозность в политике. Но жениться на сестре пусть и ради королевства, это в гудящей как колокол голове не укладывалось.

Застонав, принц прислонил холодное дно изысканного расписного кувшина ко лбу.

Хоть бы Эйнар вернулся поскорее, он бы точно что-нибудь придумал, хотя судя по его донесениям это должно произойти сегодня-завтра. Если за дело брался Стейн, то можно было не сомневаться, что оно будет доведено до законной развязки. Зачинщики, к сожалению, в другом государстве, а исполнители схвачены. Но главное — они дали свои ценные для политики Ардари показания, а остальное только дело времени.

Принц твердо был уверен в том, что молчать и скрывать настоящее положение Варвары нельзя, пусть, даже если он лишиться власти. Если ей нужны будут его советы, то он, Гранд, всегда готов прийти на помощь, если нет, то он уедет на север, в родовой удел отца, где тоже нужны твердая рука и здоровый разум. Один из родных братьев отца, ярл, был бездетен и несколько раз писал, что всегда будет рад приезду Гранта. Так, может, осуществить свою детскую мечту о путешествиях?