2.Линия сердца (любви)

— Отпусти ее, — произнес Белочка. — То, что мы вместе пили, не помешает нам перерезать тебе горло, если ты причинишь вред графине.

— Госпожа моя, с тобой все в порядке? — в заполненную людьми комнатку протиснулся колдун, а в дверях Летта успела заметить Рину и Дика.

Дурдом на выезде!

— Тебя любят, — тихо произнес Габриэль и отпустил руку. — Я не стану тебя заставлять, но учти, иметь в должниках такое существо, как я, — очень полезно.

— Слишком много тестостерона, — пробормотала Летта, про себя посылая всех мужчин туда, куда обычно посылают особо распущенных женщин.

Она бросила взгляд на Алмара. Он лежал на диване всеми забытый и смотрел на нее кажущимися огромными золотыми глазами. В них не было страха или просьбы о помощи, только обреченное спокойствие и легкое любопытство. Заметив, что девушка смотрит на него, он попытался улыбнуться. Лучше бы айт этого не делал: гримаса получилась такая, что Летта постаралась как можно скорее отвести взгляд.

"Ну что за натура такая бабская! — взвыла она про себя. — Ведь сволочь, а мне его жалко!".

— Выйдите все, — приняла она решение. — Все! — закричала девушка во всю силу своих легких, увидев, что барон даже не шевельнулся. — Как вы мне надоели!

Когда Габриэль, решивший, что он ко всем не относится, закрыл двери, Летта уже стояла над Алмаром и не верила, что еще сегодня утром это был симпатичный жизнерадостный парень, или айт, какая собственно разница.

— Я помогу тебе, но при одном условии. Ты никогда больше не будешь пытаться...

— Остановись! — холодная рука Габриэля зажала ей рот. — Не спеши, я могу предложить тебе больше.

— Что может быть больше чем право быть свободной? — грустно спросила девушка. Алмар как-то странно на нее посмотрел и перевел взгляд на Габриэля.

— Дарить свободу другим, — прошептал Габриэль ей на ухо. — Я могу познакомить тебя с магом, который создал белых дам. Достойная ли это плата за лечение моего господина? — громко спросил он.

Летта поверила ему сразу и только ошарашено кивнула. Познакомиться с легендарным человеком, расспросить у него правду, против этого ее любопытство устоять не смогло.

Лечение Алмара не заняло много времени, но истощило девушку полностью. И хотя теперь Амодей не забирал ее жизнь, к концу сеанса Летта чувствовала себя измотанной, словно пробежала марафон по пересеченной местности. Дали о себе знать переживания сегодняшнего дня, бессонница, дорога. Габриэль успел подхватить ее на руки, когда она вдруг почувствовала головокружение и едва не рухнула на пол.

— Тебе нужно поспать, — телохранитель провел рукой по лбу девушки, и она провалилась в крепкий сон, успев услышать на грани между сном и явью, — ты поступила правильно, мой маленький храбрый Лютик. Я горжусь тобой.

Летте снился Габриэль. Тот, далекий и недосягаемый Хозяин Перекрестка, а не телохранитель Алмара. Он неподвижно сидел на высоком ледяном троне, опустив бледные руки на хрустальные подлокотники. Черный костюм контрастировал с серебряными прядями, струящимися из-под прозрачной трезубой короны. Страж, не моргая, смотрел в одну точку. Летта подошла ближе и протянула руку, чтобы дотронуться до неподвижной фигуры. Было страшно, но девушка знала, что если она не передаст ему хоть капельку своего тепла, он никогда больше не встанет с этого трона и постепенно сам превратится в прекрасную ледяную скульптуру. Она положила ладошку на холодную руку и слегка сжала ее. Габриэль медленно повернул голову, и девушка вскрикнула: на Летту смотрели черные мертвые глаза.

— Я жду тебя, Виола, — выдохнул страж.

И Летта проснулась. Она лежала на низкой узкой кровати в каюте слегка раскачивающегося на волнах корабля. Кто-то, скорее всего Рина, снял с нее дорожный костюм, оставив лишь нижнюю шелковую рубаху. Маленькое квадратное окошко было открыто, и сквозь него виднелось звездное небо. Слышался тихий шелест ударяющихся о борт волн. На откидном столике догорала толстая свеча. Ее неровный свет освещал лишь небольшую часть помещения, остальное пространство тонуло в плотной тьме. Возле стены на полу кто-то сидел, вытянув ноги. Каюта была настолько маленькая, что при желании Летта могла бы дотронуться до ноги сидящего, но она этого не сделала. Судя по тому, что мужчина был босым и в светлых штанах, это был барон Вербахта. Интересно, он караулит ее, чтобы она не сбежала, или волнуется о ее самочувствии? Но вместо этого она спросила:

— Как я здесь оказалась? И где остальные?

— Остальные — это кто? — раздался низкий голос барона. Летта не ошиблась, это был он.

— Дик, Рина, Икс?

— Я отправил их спать.

— Ясно.

Девушка замолчала, не зная, о чем разговаривать, барон тоже молчал. Летта покрутилась, устраиваясь удобнее на плоской подушке, и притихла, глядя в окошко.

— Тебя не интересует, где Габриэль? — с едва сдерживаемой злостью в голосе поинтересовался Вербахт.

— А отчего он должен меня интересовать? — Странный вопрос. Если бы ее спросили об айте, Летта бы так не удивилась, но причем здесь телохранитель?

— А ведь именно он принес тебя сюда, не выпуская из рук с момента, как ты заснула, и до отправления корабля.

Хорошо, что было темно, и барон не заметил, как заалели у графини щеки. Тем временем мужчина поднялся, потянулся и, облокотившись двумя руками на столик, отвернулся к окошку, глядя на небо. Колышущийся свет от горящей свечи придавал облику мужчины таинственность и притягательность. Он был без рубашки, и девушка залюбовалась исчерченной многочисленными шрамами спиной. По телу словно перышком провели, и Летта вдруг отчетливо осознала, что она находится наедине с почти раздетым мужчиной, который ей нравится. Нравится? Это она подумала? Ужас! Когда он успел ей понравиться? Эта ехидная, себялюбивая, языкастая сволочь? Девушка отвела взгляд от спины барона и отвернулась к стене. "Неужели я влюбляюсь? А как же король, Антео и эта их борьба за власть? Оставят ли они меня в покое, если я буду с бароном? Дура, что ты планы строишь, когда еще ничего неизвестно!".

Если бы она рассказала Варваре, своей закадычной подружке, что из всего выбора красавцев мужчин в ее окружении ей понравится самый несимпатичный, да еще и изуродованный многочисленными шрамами, та бы только пожала философски плечами, заявив, что Веткиной красоты хватит на обоих. Именно так она сказала, когда подруга знакомила ее с Пашкой, внешний вид которого вызвал фурор среди однокурсниц, не ожидавших от Веты такого выбора. Тем более, что вокруг красивой высокой брюнетки всегда крутилась парочка симпатичных ребят. Нет, Пашка не был уродом, но и симпатичным его можно было назвать с очень большой натяжкой. Зато он был надежным, сильным и смелым. Однажды он не побоялся один выступить против троих подвыпивших мужиков, когда те слишком вызывающе начали вести себя на открытой террасе летнего кафе. Все посетители, среди которых были пары с детьми, молчали, старательно делая вид, что не слышат громких матов и похабных шуточек, а Пашка не смолчал. И вышел победителем. Когда один из дебоширов попытался угрожать парню расправой, он наткнулся на твердый оценивающий взгляд и заткнулся на полуслове. После чего были принесены извинения, и компания, быстренько рассчитавшись, ретировалась из заведения. Вот и барон был таким. Не смотря на все его хамоватое ехидство и несдержанность, он был мужчиной с большой буквы. Таким же надежным, как Икс, как Дракон, как Дик. И если бы не уродующие его шрамы, он бы был вполне симпатичным.

Летта вспомнила слова бабушки, что красивый мужчина-это тот, кто чуть симпатичнее обезьяны. Укаждого свой критерий красоты, и внешность играет в этом не первую роль. Взять хотя бы таинственного Хозяина Перекрестка, он тоже красив по-своему, холодной, чуждой человеку красотой, но Летта не представляла себя рядом с ним. Скорее она видела Габриэля со стеком в руке, сидящим на троне в окружении полуобнаженных красивых молодых девушек и парней. Буйная фантазия тут же подкинула подходящую картинку, весьма эротичную, нужно сказать. Надменный, холодный Габриэль поглаживает длинными тонкими пальцами плечо длинноволосого красавца, прильнувшего к его ногам. Летта попыталась заменить придуманный образ на Маску, но у нее не получилось: воображение отказывалось представлять учителя, покорно сидящим в ногах стража. Нет, таким Маску она не видела даже в своих фантазиях. Девушка хихикнула и представила себе растерянное лицо Габриэля, когда вместо парня у него на коленях оказалась шимпанзе. Обезьяна тянулась к стражу с поцелуями, сложив трубочкой большие губы, а Хозяин Перекрестка в девичьих видениях выглядел, мягко говоря, ошарашенным. Девушка прыснула. "С таким воображением только книжки писать" — смеялась Варька, когда Вета делилась с нею очередной фантастической историей из жизни знакомых. Как давно это было!

— Что у тебя с Габриэлем? — отвлек ее голос Вербахта.

— Ты ревнуешь? — кокетливо спросила Летта, пытаясь перевести разговор в шутку.

Барон оказался на коленях возле кровати быстрее, чем она это поняла. Он схватил ее за плечи и прижал к себе.

— Ты даже не представляешь как! — с болью в голосе зашептал он. — Я ревную тебя к нему сильнее, чем к жениху.

Что? Что такое он говорит? Это неправильно! Барон должен ответить что-нибудь ехидное и колкое, а не прижимать к себе!

— Но почему к нему?

От растерянности Летта не нашлась, что еще спросить. И еще она не знала, куда девать руки. Обнять барона в ответ? Но он может расценить это как намек, а сидеть, расплющившись щекой по обнаженной груди мужчины, тоже было двусмысленно, но чертовски приятно. В конце концов, Летта плюнула на условности и сделала так, как ей хотелось, — обняла мужчину за талию.

— Его имя ты шептала, когда я целовал тебя.

— Так поцелуй меня еще раз, — Летта подняла голову.

"Что я делаю? Это ведь не Земля! Плевать! Скоро мы прибудем к королю, и меня насильно отдадут замуж за какого-нибудь выгодного короне принца, так к чему играть в недотрогу? "

Вербахт чуть отстранился, не разжимая объятий. Девушка видела по его лицу, что в бароне борются желание и долг перед сюзереном. Она не думала, что Вербахт влюблен в неё так, что готов жениться, но она чувствовала, как чувствует любая девочка, девушка, женщина, что сейчас он готов достать для нее звезду с неба. А что хотела она? Просто прижаться к надежному плечу, чтобы ее обняли, погладили по голове и сказали, что все будет хорошо? Или чего-то большего? Но тут во внутренней борьбе барона победило желание и он припал к её губам, сначала нежно и осторожно, словно боясь, что она вновь ускользнет, но постепенно усиливая напор. Летта закрыла глаза и полностью погрузилась в ощущения, отдаваясь поцелуям барона с нарастающей страстью. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, а второй скользил по шее и спине. Она почувствовала щекочущее чувство, разливающееся в животе, дыхание стало прерывистое, рука сама стянула шнурок с куцего хвостика барона и зарылась пальцами в волосы на затылке. Мужчина, не разрывая поцелуя, осторожно положил её на кровать, при этом рубашка задралась, обнажая девичье бедро. Большая и теплая рука барона медленно заскользила по ноге вверх, Летта напряглась, но мужчина не стал форсировать события, он стремился вверх к маленьким упругим холмикам, одновременно прокладывая дорожку из нежных поцелуев вниз навстречу руке. Когда они встретились, Летта выгнула спину и застонала, намекая, что он на правильном пути. Вербахт слегка улыбнулся и осторожно опустился сверху, продолжая теребить языкомвозбужденные соски— сначала нежно, но постепенно усиливая напор, а его рука в это время скользила вниз, ласково и властно исследуя каждый дюйм девичьего тела. Через тонкую ткань широких штанов Летта ощутила его твердость и желание, и вдруг вспомнила, что в этом теле она девственно невинна! И хотя в той прошлой жизни у нее был опыт, здесь ей придется пережить все сначала. Видно, что-то промелькнуло в ее лице, потому что Вербахт поднялся на руках и, нежно убрав прядь волос с лица девушки, тихо произнес:

— Если ты скажешь, я остановлюсь.

Вместо ответа Летта обхватила склоненное над нею лицо двумя ладошками и осторожно поцеловала светлые глаза, затем провела языком по уродливому шраму, пересекающему лицо барона, пробежалась пальчиками по груди.

— Не бойся, я буду очень осторожен, — хрипло прошептал воин и впился в приоткрытый рот сильным страстным, чуть болезненным поцелуем.

Перед тем, как отдаться этому поцелую полностью, Летта успела злорадно подумать, что ни Алмару, ни Антео, ни сыновьям Суррвока, ни тем, кто придет следом за ними, не достанется ее вуаль.

Габриэлю и Алмару досталось помещениепобольше: две откидные койки, стол и даже стул, намертво привинченный к полу. Вымотанный Алмар спал, а телохранитель лежал и слушал тихий разговор в соседней каюте. Тонкие стены не были помехой, при желании Габриэль мог бы и увидеть все, что происходит за перегородкой, но ему хватало и характерных звуков, чтобы прекрасно представить, как руки барона ласкают юное нежное тело. Хозяин Перекрестка пообещал Катсу не вмешиваться и позволить марионеткам самим решать свою судьбу, поэтому он и лежал, закинув руки за голову, и ничего не предпринимал, несмотря на то, что эта девчонка вот-вот собиралась наделать глупостей. За стеной раздался тихий стон, вызвавший в груди странные чувства. Телохранитель прислушался к себе, пытаясь понять, что еще кроме готовности убить барона и посетить Ронду он испытывает? Что еще Древний сбросил в него, кроме своих темных желаний?

Габриэль поднял ладонь, с интересом следя, как по венам бежит красная жидкость. Смешное, неуклюжее тело, но он уже к нему привык и, будучи честным с собой, радовался хоть такому. Осознать себя самостоятельной личностью, развиваться и совершенствоваться, что может быть веселее? За стеной Летта целовала барона. Как сложно принимать решения! Да что она себе позволяет, маленькая самостоятельная дурочка? Птенец, оставшийся без присмотра взрослых. Габриэль вспомнил легкое, почти невесомое тело в своих руках, большие серые глаза, трогательные косточки ключицы, тонкие запястья и решительно сжатые кулачки и плавно поднялся с узкой койки. Пусть на Перекрестке думают, что хотят, а он не позволит этой глупышке испортить себе жизнь.

Дверь открылась бесшумно и, спустя мгновение, барон был поднят на ноги сильной ледяной рукой и выставлен из каюты. Переход от одного действия к другому был настолько стремительным, что Летта не сразу поняла, что происходит, только увидев в темноте высокий силуэт, пискнув, она натянула на себя одеяло.

— Оденься, — тихо произнес Габриэль, и воздух вокруг понизился на несколько градусов. — Я скоро вернусь.

Летта даже спорить не стала, она только судорожно кивнула, трясущимися руками поднимая с пола рубашку.

Вербахт пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Ледяные цепи сковали руки, прижимая их к телу.

— Что велел тебе король? — безразличным голосом поинтересовался Габриэль.

— Влюбить в себя графиню, чтобы контролировать ее, когда она сядет на трон Тании.