2.Линия сердца (любви)

Практическая хиромантия.

ЛИНИЯ сердца.

Среди царей, среди чужих пророков,

Вне времени, в сиянье бытия

Парит она легко и одиноко,

Душа моя, и страсть и боль моя.

В какой тоске, в какой печальной драме

Проснемся мы, чего нам будет жаль?

И там, где тайна правит временами,

И временем иным укрыта даль.

(Любовь Сушко)

Алмар.

Он шел по длинному коридору, стены которого были выкрашены в противный персиковый цвет, вдоль больших окон, за которыми находились комнаты с людьми. Они безучастно лежали на высоких жестких кроватях, некоторые уже были мертвы, некоторые умирали. Покойники... За каждым окном мертвец. Женщины, мужчины, старики, дети... Они не обращали на него внимания, для них он был призраком, видением, прохожим, и ему было на них наплевать. Он здесь был с определенной целью, ему нужно было найти девушку. Зачем? Он не помнил, но точно знал, что это очень важно. Все в его жизни изменится, когда он ее найдет. Вдруг он почувствовал ее, она была за последним окном в комнате с белыми стенами. Худая, изможденная, с синяками вокруг потухших больших карих глаз, наполненных слезами. Она сидела на кровати, обхватив острые коленки, и, не мигая, смотрела на него. Он прижался лицом к стеклу и, ощутив, как преграда тает под ладонями, вошел в комнату, протягивая руки к лицу девушки. Она вздрогнула и отшатнулась, падая на подушку.

"Не надо бояться. Всего один поцелуй — и я спасу тебя ". Он склонился над умирающей и прижался губами к ее губам. Девушка попыталась его оттолкнуть, но он навалился сверху, не давая ей вырваться. Он был в отчаянии, ведь если он ее не поцелует, все будет зря, и она умрет! Девушка сделала отчаянную попытку освободиться, она вцепилась в маску, скрывавшую его лицо, и сорвала ее. Нет! Нельзя! Он резко отшатнулся, маска осталась в руке девушки и... он проснулся.

Сон, это всего лишь сон. Алмар трясущимися руками потянулся к коробке с папиросами, но ее не оказалось на привычном месте. Они прибыли в этот дом ночью и сразу разошлись по своим апартаментам, но сай точно помнил, что еще одну шкатулку с "каннабе" он хранил в кабинете на полке среди книг.

Накинув на плечи халат и широко зевая, маг прошел в сторону кабинета и уже протянул руку, чтобы резко толкнуть дверь, как неясное предчувствие остановило его. Алмар прислушался к своим эмоциям и очень тихо, едва приоткрыв узкую щель, заглянул в комнату стараясь оставаться незамеченным, да так и застыл на пороге.

Габриэль стоял спиной к входу, по привычке опершись о стол, со скрещенными на груди руками и смотрел на сатию Смерть в маске Безжалостной Госпожи, сидящую на диване. У её ног лежала белая волчица, положив большую голову на передние лапы. По обе стороны от покровительницы вольготно расположились еще четыре таинственные фигуры, закутанные в белые балахоны, с черно-белыми масками на лицах. Никто не произносил ни слова, но айт мог поклясться, что между Габриэлем и его гостями идет беззвучная беседа.

Алмар тихонько притворил двери и вернулся в спальню, где сел на кровать и невидящим взглядом уставился в стену. Неужели это правда? Он только что видел всех богов айтов? О чем же они беседуют с куклой? И почему Грозная так спокойна?

* * *

— Малыш нас видел, — сатия Смерть безмятежно помахала в воздухе рукой.

— Я знаю, — безразлично кивнул Габриэль.

— Зачем он приходил?

— Папиросы.

— Ты должен ему объяснить: курить натощак вредно для здоровья.

— Я так не думаю, — глухим голосом произнес один из гостей. — Хорошая затяжка каннабе еще никого не делала слабым.

— Темный лик Тхаш всегда был приверженцем дурманящих сборов, — женским голосом с легким презрением отозвалась одна из масок.

— Я сам разберусь со своим ... подопечным, а мы, может быть, закончим беседу? — холодно произнес Габриэль. — Вам удалось выяснить, кто открывает проход для тварей Дна?

— Похоже, что этот разрыв между мирами никто не контролирует, и он становится все сильнее, по мере того, как ослабевает Источник.

— Вы считаете, что эти события связаны между собой? — Габриэль смотрел лишь на сатию Смерть.

— Прошло десять лет с той поры, как ты его отыскал, но до сих пор....

Габриэль поднял руку, предлагая Госпоже замолчать.

— Малыш, подслушивать разговоры старших очень нехорошо. Ты заслуживаешь наказания.

Алмар вскрикнул, когда витье, дающее возможность ему слышать, что происходит за стеной, с громким хлопком лопнуло в ушах. По шее медленно потекло что-то вязкое и теплое, маг поднес ладонь к уху, и на пальцах остались следы почти черной крови. В голове словно поселился ощетинившийся ежик. Габриэль, сволочь! На самом интересном месте! Что же ты отыскал такого секретного десять лет назад?

* * *

— Габи, послушай...

— Коротким именем меня могут называть лишь мои возлюбленные. Ты готов им стать?

— Ээээ.... Нет, конечно! Габриэль, это были Девять сегодня утром? — Алмар постарался, чтобы его голос звучал как можно безразличнее.

— О чем ты, малыш? — Габриэль придирчиво перебирал рубашки. — Сегодняшнюю ночь я провел в горячих и пылких объятиях Ронды, а утром отправлял твоих женщин в Ропшу. Кстати, Алия мне не нравится. Избавься от нее. Ты не возражаешь, если я надену эту черную рубашку?

— Я говорю о тех, с кем ты разговаривал в моем кабинете.

— Не понимаю, о чем ты. Мне обязательно нужно посетить портного. У твоих рубашек слишком короткие рукава...

Алмар подавил вздох разочарования и отправился собираться. Если от телохранителя он не услышал правды, то рассчитывать на Госпожу точно не стоит. Еще и этот сон...

— Мар!

— Да?

— Сегодня утром в твоем кабинете не было куклы.

— Э?

Но Габриэль уже вышел из гардеробной, прихватив с собой пару рубашек. Не было куклы? Тогда кто же был? О, нет! Только не это! Алмар бросился следом за телохранителем.

— Стой! Ты хочешь сказать, что сегодня в моем доме был Хозяин Перекрестка? Лично? Полностью? В физическом воплощении? Но как это возможно?

Габриэль укоризненно посмотрел на мага.

— А боги, пьющие цветочный чай, тебя уже не удивляют?

— Знаешь, я вырос рядом с Госпожой, а она любит воздушные пирожные.

Габриэль тихонько засмеялся и, сев в кресло, поманил к себе Алмара.

— Если ты позволишь заплести твои волосы, я кое-что расскажу.

Алмар нахмурился, в его душе боролось любопытство и осторожность. Любопытство победило. Он со вздохом сел на пол у ног Габриэля. В конце концов, еще ни разу телохранитель не причинил ему зла. Страж вытащил из воздуха щетку и медленно провел ею по густым черным волосам айта, кожу словно окунули в ледяную воду, Алмар непроизвольно вздрогнул.

— Не волнуйся, я всего лишь хочу вплести в косу защитное заклинание. Тебе знакома такая практика?

— Нет.

— Как ты думаешь, зачем магам такие длинные волосы?

— Это признак класса.

— Это оружие, и использовать его нужно умеючи. Я тебя научу, запоминай витье...

— Что тебе известно о появлении айтов и теббов в этом мире?

Габриэль закончил плести сложную косу и теперь просто гладил Алмара по голове. С каждым его прикосновением головная боль, мучающая мага весь день после подслушивания, постепенно стихала. Словно телохранитель выдергивал из мозга острые иглы, а вместо них по телу разливалась прохладная свежесть, спокойствие и умиротворение.

— Как хорошо, — с облегчением протянул Алмар. — С тех пор, как ты поселился в моем доме, мне ни разу не удалось нормально отдохнуть...

— Запомни это, малыш, — прошептал Габриэль. — Я могу причинить боль, но могу подарить и блаженство. Ты не ответил на мой вопрос.

— Никогда не интересовался историей. Насколько я помню, наши предки зейты пришли в этот мир, убегая от войны. Тысяча пятьдесят три особи. Беженцы основали поселение на месте, где сейчас стоит наша столица — Сан-Тания. Они принесли с собой Источник, без энергии которого не могли жить. Сам Источник представляет собой огромное информационное поле, завязанное на ауре двух миров: мира яви и отраженного мира тени, и его сила напрямую зависит от количества жизней, проецируемых на него. Затем что-то произошло, и зейты начали вымирать, тогда их маги отдали свою силу, чтобы разделить народ на две расы — теббов и айтов, наделив их полной совместимостью. А потом случилась война за право контролировать Источник.

— Хм, такую версию преподают в магической Академии?

Габриэль недовольно нахмурился, а Алмар тихонько порадовался, что сидит спиной к телохранителю. Если говорить честно, то историю, биологию и литературу он просто прогуливал в полной уверенности, что, если ему что-то будет нужно, Вечная Госпожа расскажет об этом сама.

— Зейты — это не раса, так назывались самые сильные маги мира Тании, откуда пришли твои предки. Теббы и айты мирно существовали бок о бок с момента сотворения их вселенной одной весьма одиозной личностью. А затем случилось несчастье. Между миром яви и миром отражений появилась небольшая прореха, сквозь которую полезли существа Дна. Вы зовете их кабирами. Сначала зейты легко справлялись с ними, некоторые маги даже начали изучать это явление, пытаясь контролировать незваных гостей и заставлять служить себе во благо. Чаще всего такие усилия заканчивались неудачей, и маги гибли, а существа Дна вырывались на свободу, сея вокруг смерть и разрушения и становясь от этого только сильнее. После одного такого неудачного эксперимента, когда погибла целая деревня, народ взбунтовал, обвинив магов во всевозможных грехах, начиная с открытия пути для кабиров и заканчивая засухой, случившейся в тот год. Тогда множество зейтов погибло, будучи растерзанными толпой. Правители, которые давно мечтали прибрать к рукам богатства магов, поддержали репрессии. Это были темные времена. Погрязнув в бессмысленной борьбе, зейты прозевали момент, когда прорыв стал настолько велик, что их мир поглотили легионы существ Дна. Даже объединив свои усилия, маги, айты и теббы проиграли эту войну. Их мир погибал. Тогда одиннадцать самых сильных зейтов решили спасти остатки цивилизации пусть даже ценой собственной жизни. Несколько магов отправились искать новый дом через отраженный мир теней. То, что им пришлось пережить, путешествуя по миру кабиров, сложно даже представить, но все же одной магине удалось выжить и очутиться здесь.

— Так они сумели открыть портал в другой мир?

— Нет. Они сделали то, что несколько дней назад сделал ты. Магиня смерти обнаружила здесь примитивный народ, находящийся в самом начале своего развития. Именно их она использовала для создания заготовок для кукол.

— Но как? — Алмар понял, о ком говорит Габриэль. Сколько же заготовок смогла зачаровать Госпожа, когда он едва концы не отдал, создавая всего одну?

— Зейты были очень сильны. Они прошли через Перекресток и вплели сознания соотечественников в кукол, созданных сатией Смертью. Вас было немного, но куклы, обретя знания и возможности своих прототипов, создавали новых кукол, и так продолжалось до тех пор, пока на Перекрестке не поняли, что живых в старом мире больше не осталось. Оставалось всего четыре заготовки для последних восьмерых зейтов, тех, кто все это время существовал в виде энергии на Перекрестке. Сатия поместила по два сознания в одно тело. Так появились ваши двуликие боги.

— Но ведь куклы не могут размножаться, не испытывают эмоций, не умеют любить... О, боги! Так вот что означают слова Хозяина Перекрестка, — воскликнул Алмар, шокированный своим открытием. — Он хотел научить меня чувствовать! Выходит, что я — кукла?

— Глупый маленький айт, — прошептал Габриэль. — Посмотри на меня. Разве я похож на того, о ком ты сейчас говорил?

Нет, телохранитель не был похож на бесчувственную куклу.

— Спасти удалось слишком мало, поэтому зейты решили подарить своему народу бессмертие через собственную кровь. Есть один очень сложный ритуал, который позволяет демиургам создавать миры. — Габриэль замолчал, задумчиво поглаживая ухо Алмара, но айт даже не обратил на это внимание, поглощенный открывающимися перед ним тайнами.

— Откуда они о нем узнали? — Телохранитель молчал. — Габриэль!

— Им рассказал я.

— Ты?

— Я — Хозяин Перекрестка.

— Что ты потребовал взамен?

Габриэль рассмеялся своим тихим смехом, от которого спина айта покрылась льдом.

— Ты считаешь, я не могу ничего сделать бескорыстно?

— Знаешь, я даже представить себе не могу, в чем ты можешь нуждаться, но я уверен, что ты своего не упустил. Так что ты получил?

— Тебя.

Алмар приготовился к долгому словесному спору, но это короткое " тебя" совершенно выбило его из колеи. Он недоверчиво хрипло рассмеялся.

— Шутишь? Зачем я тебе? Это было почти восемьсот лет назад, откуда ты мог знать обо мне?

— Все узнаешь в свое время. Конечно, я не знал о тебе, но я знал, что ты родишься и что ты будешь именно тем, кто мне нужен, — спокойно ответил Габриэль и продолжил, как ни в чем не бывало. — Зейты влили в самых сильных кукол по капле своей крови, а затем объединили собственные энергии, сознания, силы и жизни . Так был рожден Источник. Если говорить примитивным языком, Источник — это энергия девяти сильнейших магов, возглавляемых женщиной, сумевшей прийти в этот мир в собственном теле, — Алмар встрепенулся. — Ты правильно догадался, я говорю о твоей покровительнице. Естественно, они давно уже не похожи ни на айтов, ни на теббов, но о своих богах, я думаю, ты знаешь достаточно.

— А Оракул? Это тоже маг прошлого?

— Нет. Оракул — это просто примитивная кукла, используемая зейтами, когда нужно усилить Источник. Ты ведь знаешь, зачем вам избранные?

— Они способны подсознательно определить самого сильного айта, и он становится Владыкой, — неуверенно произнес Алмар.

— Зейты были обычными магами, очень сильными, но не настолько, чтобы провести ритуал безукоризненно, поэтому часть магической энергии не попала в Источник, а была утеряна. Что-то рассеялось по миру, притягиваясь в ауру самых сильных мужчин — носителей крови Девяти. Но большая часть, через Перекресток, который зейты использовали как площадку, разнесло в сопредельные миры, где она и попала в инородную кровь и ауру, обрекая своих носителей на преждевременную гибель. Отчего так произошло — я не знаю, но в иных мирах утерянная энергия, всегда выбирала носителя женского рода, — он задорно улыбнулся. — Периодически Источник ослабевает, и в него нужно вливать дополнительную силу, тогда Оракул указывает на нужную девушку. А так как ее энергия — это чистая энергия древних зейтов, ее притягивает кровь, насыщенная аналогичной магией. Так создаются пары, способные усилить и контролировать потоки силы в Источнике.

— Каким образом они сбрасывают эту магическую энергию в Источник?

— А ты не догадываешься? — Габриэль наклонился и заглянул в золотые глаза айта. — Когда двое искренне любят друг друга, когда они соприкасаются обнаженными телами, когда их уста сливаются в нежном и страстном поцелуе... — морозное дыхание стража холодило лицо, а негромкий бархатный голос медленно обволакивал, вызывая марево переплетенных в объятиях нагих тел, — ... тогда случается взрыв...

— Банальный секс? — грубовато пробормотал Алмар, отгоняя от себя причудливые видения.

— О нет, малыш. Банальный секс был у меня сегодня с Рондой, секс без любви забирает силы, а любовь наоборот, обогащает и отдает ... это нечто другое.

— Габриэль, а ты когда-нибудь любил?

— Я всего пять дней как ощутил себя личностью, не забывай об этом.

— А Хозяин Перекрестка?

— Да.

— Ты ведь мне не расскажешь?

— А ты очень хочешь об этом знать?

Довольный голос Габриэля звучал предвкушающе, и Алмар подумал, что телохранитель затребует слишком высокую плату за свою откровенность, поэтому он решил не рисковать. В конце концов, ему наплевать, в кого был влюблен Хозяин Перекрестка, но все же интересно, кто смог растопить лед в сердце этого самоуверенного типа?

— А сейчас? У Габриэля есть кто-нибудь? — безразлично спросил он и тут же пожалел об этом, потому что и без зеркала почувствовал, как заалели уши. Однако телохранитель лишь улыбнулся и сделал вид, что не услышал вопроса. — А что будет, когда вся энергия вернется в Источник?

— Когда будет собрана вся энергия изо всех миров, Источник станет вечным и больше не будет нуждаться в подпитке извне.

— И много еще осталось?

— Осталась лишь та часть, что отдала твоя Госпожа...

— И эта Летта — носитель частички Госпожи?

— Не знаю, малыш.

— Хорошо. Допустим, я тебе поверю. Но причем здесь мы с Антео? Другие ваниры?

— А ты не знаешь, отчего Владыка всегда ванир? — Алмар покачал головой. — Потому что ваниры произошли от сатии Смерти, потому что ее энергия в вашей крови. И только ее кровь дает право на золотой венец. Точно так же, как у теббов лишь тот, кто произошел от Ро, может претендовать на серебряный венец. У каждой касты свой создатель. Зейты сами установили правила, думаю, у них были на то причины.

— Как все сложно... А Верховный? Чья кровь и сила должна быть у Верховного Владыки? У того, кто объединит танийцев?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь? — отчего-то Алмару казалось, что Габриэль должен знать все.

— Я ведь всего лишь очень маленькая часть общего. Я силовик. Будешь на Перекрестке — спроси у Габриэля.

Да ну его! Встречаться лишний раз с Габриэлем... нет уж, избавьте его от участи такой. А вот с Ходоком поговорить не помешает. Алмар подозрительно оглянулся на телохранителя. А откуда он может знать, который Габриэль? Если Хозяин Перекрестка сегодня утром был у него в доме, то где гарантия, что сейчас рядом с ним сидит не он? Хотя, вряд ли Габриэль не воспользовался бы моментом и не попробовал ...

— Поцеловать тебя? — иронично поинтересовался телохранитель.

— Не лазь у меня в голове! — Алмар разозлился. Этот тип совершенно невыносим!

— Ставь блоки на разум! — гаркнул Габриэль так, что маг даже подпрыгнул. Впервые телохранитель при нем повысил голос. — Сколько раз тебе нужно обжечься, чтобы научиться? Я для чего тебя учил распараллеливать сознание? Одним сознанием мечтаешь обо мне и закрываешь его защитными блоками, вторым ведешь беседу! Выполнять!

Алмар открыл рот, чтобы возмутиться, но тут же захлопнул его. Габриэль был прав. Он вел себя беспечно. Поэтому айт сосредоточился и сделал все так, как учил его Хозяин Перекрестка, а затем, ведя беседу с телохранителем, второй частью своего сознания поносил Габриэля на всех известных ему языках. И пусть это было по-детски, зато приносило ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение!

— Пока Источник слаб, кабиры вновь и вновь будут нападать на ваш мир...

Габриэль оказался стоящим на коленях напротив Алмара.

— В прошлый раз маги ошиблись и призвали в этот мир не ту девушку, но твой отец влюбился и утаил это от остальных, сделав вид, что Источник вновь наполнен силой.

— Поэтому у Владык нет общих детей? — догадался Алмар.

— Да. Без энергии древних зейтов избранная не может зачать ребенка от айта или от тебба.

— Бедная матушка, — прошептал Алмар. — Зачем ты мне все это говоришь? Ты хочешь, чтобы я принял участие в Охоте?

— Я хочу, чтобы ты сделал осознанный выбор. Подумай над тем, что я тебе рассказал.

С этими словами Габриэль вышел из комнаты, оставив Алмара наедине со своими мыслями.

Сделать осознанный выбор. Впервые в жизни его высочеству Алмару де Лемарье ла Круат предстояло принять самостоятельное решение. Всю жизнь за него решали другие, а он просто выполнял, не задумываясь о последствиях. Что он хочет от собственной жизни? Уйти из-под влияния родни и жить в своем доме в Тиши, занимаясь исследованиями. Об этом он мечтал еще несколько дней назад, но теперь в нем подняло голову чувство долга. А если именно он сможет спасти свой народ?

Алмар наконец-то добрался до папирос каннабе. После трех затяжек его выбросило на Перекресток.

Летта.

— Куколка!

Громкий радостный крик и весьма ощутимый толчок заставил Летту резко повернуться на месте и раскрыть глаза. Она парила в зеленоватой дымке, сжимая в руках маленькую сумочку, в которой что-то позванивало. Летта повернула голову, и ее рот растянулся в широкой улыбке.

— Ходок!

— Слушай, что так долго? Пришлось тебя из сна выдергивать, — мальчишка с ярко-оранжевыми волосами схватил ее за руку и потащил куда-то прямо по воздуху, не переставая громко разговаривать. — Расслабься, мы сейчас переходим из приграничья на Перекресток. Запомни правила. Не задавать эмиссарам никаких личных вопросов. Не спрашивать, из какого мира кто пришел, и самой никому этого не говорить. Не попадаться стражам на глаза, пока не пройдешь первичное обучение и не сдашь зачет.

— А что будет, если попадусь?

— Скормят драку! — и он заржал, глядя на испуганное детское личико Летты. — Да не чиврякайся ты так! Просто нудеть будут часа три. Я тебе нашел учителя, так что с тебя поцелуй! Чую, он уже здесь и, судя по завихрениям силы, злой как голодный дракон. Сейчас познакомлю!

— А кто он? — Летта немного робела перед встречей с незнакомым учителем.

— Хрымзнутый на всю башку! — весело сообщил Ходок. — Да ты не бойся, он в последнее время больше по парням специализируется. Мы тут с ним на днях такого эротичного фантома завардачили! — Ходок закатил глаза. — Так пришмарился Габриэль и испортил весь праздник.

— А кто такой Габриэль?

— Страж. Ты от него держись подальше. Он Хозяин Перекрестка, — вдруг неожиданно серьезно сказал Ходок и внимательно посмотрел на Летту желтыми глазами. — Если он на тебя глаз положит...

— То что? — отчего-то шепотом спросила девушка.

— То станешь его комнатной собачонкой навечно. Нет, есть хрымзнутые, которые готовы ему пятки лизать, но... просто поверь мне на слово, Габриэль — это проблемы. Очень большие проблемы. Маска! — вдруг радостно заорал он, выпуская руку девочки.

Летта оглянулась. Местность вокруг очень сильно изменилась. Над головой была все та же зеленая дымка, зато под ногами расстилался идеальный изумрудный газон, журчал маленький ручеек, выложенный камешками, на его берегу стояла резная белая беседка. Туда и поскакал Ходок. Девушка подошла к ручью и заглянула в воду, рассматривая свое отражение. Такая же девочка, какой она предстала перед Ходоком несколько дней назад. Только вместо цветастого платья на ней была белая рубашка и строгий черный сарафан. Летта перевела взгляд на сумочку, которую все еще держала в руках. Развязала тесемки и увидела несколько золотых монеток и симпатичную брошку с красными камешками. Пиратское богатство на Перекрестке выглядело не очень дорого.

— Лялечка, иди сюда! — Ходок усиленно махал ей руками у входа в беседку.

Страшно, а вдруг этот маг не захочет с нею возиться? Да и как ей себя с ним вести? Может, он старик с длинной бородой и к нему нужно обращаться почтительно? Волшебники в Леттином представлении должны были выглядеть как Дамблдор или Гендальф. Ведь она до сих пор была знакома только с Иксом, а он простой колдун, шаман, как обозвал его Ходок.

— Эй, ты чего застряла, чиврилха тебе в нос и катракрутса в штаны!

Летта сильнее сжала сумочку и решительно переступила порог беседки.

— Здравствуйте, — она присела, изображая реверанс так, как она его представляла.

— Ходок! Ты кого привел? — раздался рычащий голос, и Летта решила поднять глаза.

— Ты? — огорошено прошептала она.

С полосатого диванчика вставал мужчина из ее сна. Белоснежный костюм тройка, длинная черная коса и серебристая маска, скрывающая лицо. Только в прорезях этой маски сияли не пустые провалы, а обычные темно-зеленые глаза, и руки были затянуты в перчатки тонкой белой кожи.

— Она же ребенок! — Алмар был возмущен. Когда он соглашался взять ученицу, он рассчитывал хотя бы на подростка. — Да ей в реальном мире не больше десяти лет!

— Ох-хо-хо! Ты чего психуешь? — Ходок развалился на диванчике и поедал конфеты, горкой выложенные перед ним на большом стеклянном подносе. — Я видел ее ауру в реале. Ей лет семнадцать.

Летта начала закипать.

— Мне двадцать один год! И прекратите говорить обо мне, словно меня здесь нет!

— Точно двадцать один? — хитро улыбнулся Ходок.

— Ладно, семнадцать, — хмуро бросила Летта и, не дожидаясь приглашения, плюхнулась на диван рядом с Ходоком. — Можно? — она кивнула на конфеты.

— Угощайся, — махнул рукой Маска, со вздохом присаживаясь напротив. — Извини за мою вспышку. Маска.

Он снял перчатку и протянул Летте руку. Девушка осторожно взяла его руку и, не удержавшись, перевернула ладонью вверх. Татуировка, изображающая глаз, оказалась именно там, где она ожидала ее увидеть. Алмар внимательно следил за этой странной девочкой с черными глазами.

— Как мне называть тебя? — спросил Маска.

— Я зову ее Куколкой, но ей это не нравится! — хохотнул Ходок. — Ты глянь на ее глазки, носик, губки. Лялечка!

— Она хорошенькая, — в голосе Маски слышалась улыбка, и Летта решила не обижаться. Да и что обижаться, когда ты выглядишь на семь лет и действительно очень симпатичная.

— Но учти, называть Лялечку Куколкой могу только я! У нас с нею особые отношения!

Лета схватила подушку и запустила в парнишку. Тот с веселым хохотом увернулся и, прихватив горсть конфет, растаял в воздухе.

— Увидимся! Я вернусь за поцелуем!

— Поцелуем? — растерянно спросил Алмар.

— Ты что, не знаешь Ходока? — фыркнула девочка, устраиваясь на диванчике с ногами. — Ой, смотри, какая прелесть! Это же лютик! — Летта вскочила и, опустившись на колени, осторожно погладила маленький желтый цветочек, пробившийся сквозь щель в полу. — Надо его пересадить на свет! Помоги мне!

Алмар хмыкнул, но не стал спорить. Он опустился рядом с девочкой и легко раздвинул доски. Летта осторожно двумя руками вместе с комом земли достала цветок и понесла его на улицу. Она выбрала место рядом с ручьем, выкопала ямку и поместила в нее цветок, затем, набрав в ладошки воды, тщательно полила растение.

— Здесь тебе будет лучше. Расти, маленький, — девочка нежно погладила желтую головку и подняла на Алмара сияющие глаза. — Я назову его Ада, в память о своей подруге. Можно я буду приходить иногда проведывать его?

Алмар чувствовал, как улыбка сама появляется на его губах. Он никогда еще не встречал такой искренней непосредственности. Да, похоже, что ей действительно нет еще двадцати.

— Я буду звать тебя Лютик. Ну, что, приступим?

Летта улыбнулась. Он ей понравился. Жаль, лица не видно, зато глаза очень выразительные. Вот сейчас они смеются. Алмар тем временем создал прямо из воздуха два кресла и жестом предложил девочке сесть.

— Что ты знаешь о Перекрестке?

— Ничего, — Летта искренне улыбнулась.

— А кто тебя обучает?

— Никто, — девочка развела руками.

— Так ты действительно нулевочка? — Алмар недоверчиво смотрел на Летту.

— А что, не похожа?

— Обычно народ испытывает шок, попадая сюда. Со мною, например, случилась грандиозная истерика.

— Тебе просто не повезло, ты не встретил Ходока, — рассмеялась девочка.

— Расскажи, — попросил Алмар.

И Летта рассказала. А что скрывать? Ведь это было так здорово!

— У тебя нет никаких магических способностей, поэтому я просто научу тебя выходить на Перекресток и разыскивать тех, кто тебе нужен. Но учти, раз я взялся тебя учить, то поблажки не будет. Поэтому без обид! — дождавшись согласного энергичного кивка, он продолжил. — Знакомы ли тебе понятия ауры, энергетического слепка или фантома?

Летта, не отрываясь, следила за глазами Маски. Сначала она очень внимательно слушала, что он рассказывает, но потом мысли сами собой начали утекать в сторону. Интересно, маска повторяет черты его лица? И как он будет смотреться, если распустить косу. Она еще никогда не видела у мужчин таких длинных волос. Наверное, это будет очень красиво, черные волосы на белом пиджаке... Сколько ему лет? А что толку вздыхать, когда ей здесь всего семь, а ему, может быть, все сто, и на самом деле он вполне может оказаться старым толстым лысым мужчиной.

— Попробуй построить энергетического фантома на основе вот этой ауры.

— Что? — Летта покраснела под укоризненным взглядом зеленых глаз. Она как раз представляла, как Маска мог бы выглядеть в её мире, в джинсах и с обнаженным торсом...

— Лютик, о чем я сейчас говорил? — со вздохом спросил Алмар.

Летте стало стыдно. Она опустила голову и тихо прошептала:

— Прости. Повтори еще раз, пожалуйста.

В этот раз у девушки все получилось, она смогла запомнить ауру и даже воссоздать ее.

— Молодец, — Маска искренне похвалил ученицу. — Послушай, хотел у тебя спросить. Когда ты меня впервые увидела, ты, кажется, меня узнала. Где мы могли встречаться?

— Ты мне снился. Точно таким, как здесь, только без глаз, — Летта передернула плечами. — Жуткий сон, не хочу его вспоминать.

— Может быть, в следующий раз? Расскажи о себе то, что можешь, — Алмару действительно было интересно. Видя, что девочка погрустнела, он поспешно добавил, — если тебе это неприятно, можешь ничего не говорить.

— Да нет, все нормально. Просто меня бесит то, что за меня все решают. Сейчас меня под конвоем везут к королю, где я должна встретиться с женихом, которого видела всего один раз в жизни. А чтобы я не сбежала по пути, за мною прислали целый отряд воинов во главе с полным отморозком, который глаз с меня не спускает. А еще у меня нет подруг, даже поплакаться в плечо некому, — Летта криво усмехнулась. — Вокруг одни мужики, да и среди них нет ни одного подходящего на роль жилетки. Все от меня чего-то хотят, мои люди хотят, чтобы я была сильная и самостоятельная, а король и прочие интриганы хотят сделать из меня марионетку. Знаешь, я в этой своей жизни видела лишь наш замок. Даже в соседнюю деревню не выезжала. У меня даже платьев нет, — Летта шмыгнула носом и сердито смахнула слезы. Право, не стоит портить такой прекрасный момент глупым нытьем. — Тебе, наверное, это все не интересно? Прости.

Алмар прямо по воздуху подплыл вместе с креслом к девочке и взял ее за руку.

— Раз ты моя ученица, я отвечаю за твое душевное спокойствие. Так что позволь подставить тебе мое мужественное плечо, — он подмигнул сквозь прорезь маски.

— А можно снять маску? Мне так хочется увидеть твое лицо, — робко попросила Летта, не уверенная, что сейчас не нарушает какой-нибудь запрет.

— Не могу. Перекресток сам решает, как нам здесь выглядеть. Моя маска не снимается, — лишь Габриэль может ее снять, — поэтому придется тебе самой придумать, как я выгляжу, — весело закончил он.

— Здорово! — Летта с удовольствием включилась в игру. С Маской было легко и просто, не нужно было следить за своими словами, можно было оставаться собой. Даже можно подурачиться. — У тебя темно-каштановые волосы, остриженные до плеч, немного резкие черты лица, нос с небольшой горбинкой и обалденные глаза, такие, какие они здесь. Ты стройный, подтянутый, высокий, загадочный. Не хочу, чтобы ты был красивым. Красивые мужчины всегда вызывают во мне желание найти какой-нибудь изъян.

— Это твой идеал мужчины? — подозрительно спросил Алмар. — Твой жених такой?

— Мой жених как раз красавчик. Он так красив, что его нужно поставить за стекло и показывать по большим праздникам за деньги, — вздохнула Летта. — Не будь он так красив, возможно, мы бы и поладили...

Алмар искренне рассмеялся. Он и сам не ожидал, что ему будет так легко и приятно общаться со своей ученицей. Чудная девчушка.

— Ну а ты? — видя, что Маска в хорошем настроении, рискнула спросить Летта. — Кто ты такой?

— Вообще-то, я маг, — заговорщицки сообщил ей Алмар. — И могу превратить тебя в жабу!

— И только поцелуй прекрасного принца сможет превратить меня обратно в красавицу, — замогильным голосом протянула Лютик.

— А еще я принц, только никогда не слышал о таком заклинании для снятия порчи, как поцелуй жабы.

— Ты что? Не знаешь эту сказку? Хочешь, расскажу?

Алмар хотел. Ему никогда никто не рассказывал сказок, он уселся удобнее и приготовился слушать. Отчего-то ему казалось, что в исполнении этой непосредственной девочки сказка будет звучать весьма своеобразно. Он с улыбкой смотрел, как Лютик пытается устроиться в большом кресле, постоянно одергивая черный строгий сарафан. Интересно, Перекресток специально ее так одел? Как ученицу женской высшей школы. Послушаем, что же забавного она расскажет. Алмар в предвкушении прикрыл глаза. Взрослый ведь человек, а как приятно иногда вот так расслабиться, не задумываясь об ожидающих его дома проблемах: об этой Летте, о кабирах, о надвигающейся войне с теббами, об отце и о брате... И Лютик его не разочаровала. Она немного переврала сюжет, сделав Кощея некромантом, Змея Горыныча драконом, а Иванушку-дурачка студентом колледжа, но от этого история получилась намного веселее.

— И когда Иван перецеловал всех жаб на болоте в поисках своей любимой, появился ржущий Кощей....

Они так смеялись, что не услышали легкого шума крыльев, и только когда на поляну опустился красный дракон, заметили гостей. Летта про себя удивилась резким переменам, произошедшими с Маской. Веселый открытый парень моментально исчез, уступив место сосредоточенному, напряженному и... испуганному мальчишке?

— Габриэль... — он вскочил на ноги, загораживая собой Летту.

Габриэль? Это ведь о нем говорил Ходок, предлагая держаться подальше от стража Перекрестка. Отчего так заколотилось сердце и рухнуло вниз живота? И почему учитель прячет ее за собой? Ой, мамочка! Она ведь не спросила о самом главном, как ей вернуться в тело! Сейчас бы сбежала — и все.

— Уйти с Перекрестка без моего разрешения у тебя не получится, — раздался тихий приятный баритон.

— Не читайте мои мысли, пожалуйста, это неприлично, — Летта все же выглянула из-за спины Маски. Ну ведь любопытно глянуть на пугало Перекрестка.

— Как меня только не называли за века моей жизни, но пугалом впервые, — задумчиво проговорил мужчина, подходя так близко к Маске, словно собирался его поцеловать. — Здравствуй, малыш.

— Здравствуй, Габриэль, — хриплым голосом ответил учитель, отступая назад.

Девочка почувствовала ужас и отчаяние, охватившее его. Что-то не так с этими двумя. Но не в привычках Летты было бросать друзей в беде, поэтому она сползла с кресла и встала рядом с Маской, ухватив его за руку. Иногда быть ребенком очень даже хорошо, в этом теле ее жест выглядел совершено невинно. Рука Маски была ледяной и слегка дрожала, девочка ободряюще сжала пальцы.

— Какая замечательная девушка, — на Летту смотрели два смеющихся сиреневых глаза. — Маска, представь меня своей ученице.

— Габриэль, это Лютик. Лютик — это Хозяин Перекрестка, страж Габриэль, — напряженным голосом произнес Маска.

Летта же с восторгом смотрела на стража. Он был... он был... такой величественный, сдержанный, таинственный и красивый. Но не приторно сладкой красотой, а холодной, ледяной, обжигающей. Летте казалось, дотронься она до него — и ее заморозит. Опасный, хищный, загадочный и притягательный.

— Как причудливо выплетаются линии судеб. Вы думаете, что оба бежите от своих страхов, но на самом деле вы стремглав несетесь им навстречу. Забавно, — он слегка улыбнулся, и Летта увидела два острых, как иглы, клыка. И, конечно, она не удержалась!

— Вау! Ты — вампир?

Габриэль запрокинул голову и рассмеялся звонким задорным смехом, чем вызвал у Алмара немотивированный приступ паники. Габриэль умеет так заразительно смеяться? К добру ли это?

— Нет, любопытный непосредственный Лютик, я не вампир, — все еще улыбаясь, он задумчиво посмотрел на девочку, и Летту словно окунуло в ледяную прорубь. — У нас с тобой еще будет время поговорить обо мне, — рука Маски, сжимающая ладошку девочки, вздрогнула. — Считай, что я положил на тебя глаз, как говорит твой друг Ходок.

— Я не хочу быть твоей комнатной собачкой, — пробормотала Летта, искоса поглядывая на стража, — хотя, теперь понимаю тех, кто этого жаждет.

Габриэль склонил голову набок и серьезно ответил.

— Мне импонирует твоя искренность. Постарайся и впредь оставаться в общении со мной такой же честной и непосредственной.

— Ты хочешь сказать глупой и недальновидной? — хмуро бросила Летта, прекрасно понимая, что лучше бы она молчала с того самого момента, как на площадку приземлился красный дракон.

— Лютик, я давно не встречал таких, как ты. Пообещай мне быть со мной честной, — на девочку смотрели очень внимательные холодные глаза.

А что она теряет? Все и так хреново, дальше некуда. Пожалуй, он не будет хуже короля и Антео с их интригами.

— Обещаю. Не будет ли наглостью с моей стороны попросить и тебя пообещать мне? — не глядя на стража, произнесла Летта, едва удерживаясь, чтобы не поковырять землю носком туфельки. Габриэль ободряюще улыбнулся. — Не обижай Маску.

— Я никогда его не обижу, веришь мне? — Габриэль присел перед девочкой и, протянув руку, провел по ее щеке кончиками пальцев. Словно льдинкой по коже прошелся. — Обещаю.

— А можно тебя потрогать? — не удержалась Летта, для которой тактильные ощущения всегда стояли на первом месте.

Вместо ответа Габриэль взял ее ладонь и приложил к своей щеке.

— Ледяной... — прошептала Летта с болью и сочувствием глядя на Габриэля. — Такой холодный...

— Некому согреть мое сердце, — тихо ответил страж, и отчего-то Летте показалось, что ответ прозвучал не для нее. — Хочешь пообщаться с моей подругой, пока я решу кое-какие вопросы с твоим учителем? — Габриэль кивнул на красного дракона, лежащего на берегу ручья.

— А можно? — благоговейно прошептала Летта.

— Катсу, позволь представить тебе Лютика, — Габриэль подвел девочку к дракону. — Я думаю, вам есть о чем поболтать.

Катсу была великолепна. С кокетливым гребнем на голове и шее, с темно красными блестящими чешуйками, переходящими на животе и боках в алый цвет, с полупрозрачными бордовыми крыльями и прекрасными большими васильковыми глазами, она выглядела потрясающе. Красавица!

То, что испытывал Алмар, трудно было передать словами. Шок? Потрясение? Удивление? Как? Как это удалось Лютику? Чтобы надменный, самоуверенный Габриэль на миг снял маску холодного высокомерия и показал чувства? Пусть всего лишь на мгновение, но Алмар увидел достаточно, чтобы пересмотреть свои взгляды на Хозяина Перекрестка. Может быть, он зря боялся эти года?

— Так ты меня больше не боишься, Мар? — прошептал страж в ухо, как всегда незаметно оказавшись слишком близко.

— Боюсь, — честно ответил Алмар. — Зачем я тебе?

— А если я скажу, что скучаю без тебя? — сиреневые глаза загадочно мерцали, заполняя собой вселенную.

— Не верю, — хрипло прошептал Алмар, стараясь отвести взгляд.

Габриэль наконец-то отстранился и, сев в кресло, жестом пригласил мага расположиться рядом.

— Сегодня я хочу научить тебя одному занятному витью....

— Габи! Не забудь отругать мальчишку за курение! — на удивление звонким голосом прорычала драконица и повернулась к Летте. — Терпеть не могу когда курят! Даже если это оправдывается медитациями, — брезгливо произнесла она. — Ты ведь не куришь?

— Нет, — Летта попыталась улыбнуться, но все ее мысли были на полянке, где Габриэль белой ледяной скульптурой навис над учителем. О чем они говорят? И отчего у Маски так заалели уши?

— Ты находишь их красивой парой? — неожиданно спросила Катсу.

— А? Ты о ком? — смутилась Летта, отводя взгляд от Габриэля.

— О Габи и Маске.

Ой, мамочка! Так вот в чем дело! Ходок ведь говорил, что Маска любит парней! Значит... Стало как-то грустно. Нет, она не влюбилась, о какой любви можно говорить, когда тебе семь лет и ты знакома с человеком всего ничего? Но все равно стало как-то обидно. Вот только познакомишься с нормальным парнем, а он или уже занят, или, как эти двое, "странная парочка"... Невезуха. А ведь совершенно не похожи. Летта кинула взгляд на полянку. Да нет, как раз очень похоже. Как Габриэль смотрит на Маску — с нежностью и грустью, и в тоже время будто дразнит его. И эти словно случайные касания, взгляды, смущение Маски и слова: "Я его никогда не обижу". Это все объясняет.

— Они очень красивые и смотрятся гармонично, — наконец-то выдала она ответ.

— Ты одобряешь такие отношения? — Катсу склонила голову набок.

— А почему бы и нет? Мне кажется, это их дело.

— И ты после того, как это узнала, будешь с ними общаться?

— Мы можем быть подружками, — нерешительно произнесла Летта.

Не признаваться же ей Катсу, что отношения между Маской и стражем ей тоже не нравятся. Она прекрасно понимала, что будь на их месте кто-либо другой, ей бы было безразлично, но эти двое выглядели так мужественно....

— Ты ханжа! — раздался тоненький голосок, и на спину к Катсу взобрался небольшой желтый дракончик с голубым бантиком на шее. — Приветствую! Я Цубамэ. Не смотри, что на Перекрестке я выгляжу как цыпленок, на самом деле я уже взрослая драка. Просто Катсу — житель этого мира, его часть, вот она и не меняет свой облик на протяжении веков, а мы, эмиссары, всегда выглядим иначе. Ты ведь тоже не семилетняя девочка?

Летта улыбнулась и покачала головой.

— И отчего это я ханжа? — недовольно поинтересовалась Катсу. — С каких это пор верность, соблюдение традиций, и гордость стали относиться к ханжеству?

— Любовь прекрасна в любом качестве, несмотря на то, какого пола влюбленные. Посмотри, как нежен твой друг к этому мальчишке. Да он прощает ему то, за что убил бы любого на Перекрестке.

— Так у них любовь? — разочарованно спросила девочка, все же где-то в глубине души надеясь, что это не так.

— Конечно, нет! Глупости какие! — воскликнула Цубамэ, а Катсу только фыркнула, выпустив в воздух тонкую струйку дыма. — Но если бы это было правдой, чтобы ты испытала? — поинтересовалась желтая драка.

— Разочарование, — не задумываясь, выпалила Летта. — А еще эгоистическое сожаление. Знаете, как это бывает? Ну и что, что не мой! Зато мог бы им стать! — обе драконицы ухмыльнулись, если оскал острых зубов можно назвать улыбками, и закивали головами. Ага, женщина женщину всегда поймет.

— А вот если бы, например, один из них начал за тобой ухаживать, но ты бы знала, что до этого у него был роман с мужчиной, чтобы ты испытывала? — не унималась Цубамэ.

— Роман был в прошлом? — уточнила Лютик. Желтая драка кивнула, озорно глядя своими глазами-пуговками. — Да мне было бы плевать, что у него было до меня и с кем. А вот если бы он закрутил роман в тот момент, когда мы встречались, я бы не простила. И мне глубоко фиолетово, мужчина или женщина оказались бы в его постели, — твердо и уверенно сообщила Летта, бросив очередной взгляд на поляну, где Маска сосредоточенно что-то рисовал в воздухе, а Габриэль, сидя в кресле, ему подсказывал.

— А тебе из них кто-нибудь понравился? — вкрадчиво поинтересовалась Катсу, прикрыв глаза длинными ресницами.

— Они мне оба понравились, — вздохнула Летта. — Но разве это имеет значение? Мы все из разных миров, у них свои дела, а у меня жених, король и куча проблем.

— Жених — это замечательно, вот и выходи за него замуж,— промурлыкала Катсу. — Хозяину Перекрестка и без тебя хватает забот, — Летта готова была руку отдать на отсечение, что драконица ревнует! — А для Маски ты слишком наивна...

— А я считаю, что у Лютика есть все шансы, ты же видела, как раскрылся перед ней Габриэль....

— Ты ей еще дай в руки скалку и сковородку! Современные девушки...

Да они просто древние любопытные старушки, вдруг поняла Летта. Точно такие же, как те, что сидят на лавочках возле подъездов и перемывают кости всем проходящим мимо девушкам!

Что еще рычала Катсу и что возражала ей Цубамэ, Летта уже не слышала. Она стремительно падала, прижимая к груди свою сумочку с драгоценностями.

— Госпожа моя, проснись, — кто-то тряс ее за плечо, и голос Рины звучал откуда-то издали. — Проснись, впереди бой.

Ропша

— Мэтр Веррон, ты уверен, что Борги Дик именно в этой дыре? — Хейда брезгливо подняла двумя пальчиками юбку и переступила через небольшую лужу, в которой плавал огрызок яблока.

— В Ропше мы держим самый близкий к столице телепорт. Ты же знаешь, что Тэтвуд Первый опасается за свою жизнь, и поэтому ближайшие порталы расположены в сутках конного перехода от столицы.

— Дорого нам обходится содержание этого перехода? — поинтересовалась Хейда.

— Выгода намного выше. Граф Луань как-то упустил сей факт и не подумал обложить телепорт никакими пошлинами, в отличие от других владетелей . Надеюсь, так останется и впредь, — Веррон усмехнулся. — Это весьма доходное дело.

Хейда впервые была в Ропше, поэтому она с интересом смотрела по сторонам, ведь это были владения ее соперницы. Женщина нахмурилась. Ну что за мысли, разве эта невзрачная девчонка может соперничать с нею? С самым молодым магистром целительства за последние триста лет. Да у нее общей темы для разговора с Алмаром не возникнет, даже если он снизойдет до общения с этой девчонкой. Судя по сообщениям Борга, избранная, если это конечно она, не производила на мэтрессу впечатления умной особы. Нет, ей она не соперница. Хейда тряхнула длинной челкой и поспешила за мэтром.

Ропша был маленьким и невзрачным городком, но чистым. Наличие телепорта делало его жителей более аккуратными, мало ли кто выйдет из марева портала, вдруг какой-нибудь вельможа, который запросто спалит город за обычную муху в тарелке. Ропша был перевалочным пунктом. Именно по этой причине, да еще от наличия речного порта, в городе было огромное количество кабаков, борделей и похоронных контор. В реку, носящую тоже название, что и город,периодически заходили небольшие морские суда, которые перевозили товары из соседнего королевства, а дальше уже при помощи телепорта купцы отправляли груз в другие города. Ни "морские акулы", ни " речные волки" не отличались спокойным нравом, и часто на узкой набережной звенела сталь и лилась кровь. У Хейды возникло стойкое ощущение, что все в Ропше рождались для того, чтобы напиться, хорошо поесть, сходить в бордель и помереть.

Они шли по единственной улице городка. Вокруг располагались деревянные здания не выше двух этажей, тротуары тоже были покрыты досками, кое— где сгнившими, кое-где сияющими новыми желтыми латками. Возле большого добротного дома с качающейся на цепях вывеской " Пьяный боцман" Веррон остановился.

— Борг говорил, что они остановились в этом трактире. Здесь весьма неплохо кормят и сдают магам хорошие комнаты со скидками.

Мэтр легко взбежал по высоким ступеням и толкнул двери. Хейда, поджав губы, последовала за ним.

— Ваше мажесто! — кланялся худой трактирщик. — Вы ищите господина Борга? Они со своим другом господином Диком изволили отлучиться.

— Приготовь нам комнаты, милейший, и подай ужин, — Веррон всегда любил хорошо покушать, а сейчас его ноздри щекотал заманчивый запах жареной рыбы и пирогов с яблоками. — И вина подай!

В корчме было немноголюдно. Веррон окинул взглядом помещение и с улыбкой помахал кому-то рукой. Хейда перевела взгляд на компанию теббов, сидящую в окружении пустых столов.

— Мэтр Веррон! Да пребудет с тобой светлая Ра, — прорычал богато одетый тебб с головой ягуара. — Не откажи нам в счастьелицезреть тебя и лик твоей женщины за нашим столом!

Хейда про себя скривилась, но промолчала. У теббов, как и айтов, были своеобразные представления о женщинах и их месте в социуме. Если дама появлялась в обществе мужчины, значит, ее спутник нес полную ответственность за ее честь, тело и жизнь до момента их расставания. С одной стороны приятно, но с другой... Магиня вспомнила, как ее бесили первое время все эти ограничения в доме Алмара. Не заходить на мужскую половину, не выходить в город без сопровождения, не носить открытых платьев, не стричь волосы... Этих "не" было так много, что она едва не порвала с любимым из-за них, но затем привыкла, нашла в такой своеобразной защите свои плюсы и перестала обращать на это внимание.

— Хейда, ты ведь не возражаешь? Это мой старинный знакомый, сай Суррвок, — мэтр вопросительно повернулся к спутнице. Она кивнула. — Друг мой, мы с радостью присоединимся к вашей компании!

— Какие пути привели вас в графство Луань? — поинтересовался Веррон у тебба, когда они наконец-то после долгих приветствий присели за стол.

— Я разыскиваю сына Властителя. Нанятые нами охотники сообщили, что мальчик находится в этом городишке.

— Не знал, что у Властителя Зорга есть сын, — удивленно поднял брови магистр.

— Никто не знает, — прорычал сай Суррвок. — Проклятые айты лишили мальчика жизни, и он покинул нашу страну.

— Ай-ай-ай, мои соболезнования Властителю, — покачал головой Веррон.

Хейда, скромно опустив глаза, сидела за столом и внимательно слушала разговор. Она видела Зорга, когда он приходил к саю Алмару, но никогда не слышала, чтобы у него был сын. Только сейчас Хейда вдруг осознала, что она совершенно ничего не знает об отношениях между Алмаром и Зоргом. Она настолько была увлечена новой магией, которую показал ей возлюбленный, что ничем кроме этого не интересовалась. Женщина, словно одержимая, стремилась догнать Алмара, ей казалось, что, только став с ним на один уровень, она сможет завоевать его сердце. И в погоне за знаниями Хейда совершенно упустила из внимания другую сторону жизни любовника. Он периодически надолго куда-то исчезал, появляясь иногда в крови, а иногда полностью истощенным, но никогда она не расспрашивала его, где он бывает и чем занимается. Ей казалось, что саю не понравится, если она будет лезть в его жизнь. И в итоге, через девять лет совместного проживания Хейда так и не смогла бы сказать, что за существо сай Алмар. Какой он, когда снимает маску холодного отчуждения? Он был великолепным любовником, прекрасным учителем, но каким он был на самом деле? Любил ли он ее? И любила ли она его? Или для нее он был всего лишь способом подняться на вершину магического искусства? Хейда задумалась. Иногда Алмар проводил ночи с другими женщинами, и ее это никогда не возмущало. Отчего? Не оттого ли, что она не любила его? Так почему сейчас, через несколько лет после их расставания у нее от взгляда на златоглазого айта заныло сердце? Или в прошлом она просто всегда помнила о договоре с Владыкой? И всегда знала, что Алмар будет принадлежать ей, пока она сама не захочет уйти? А за это она давала ему знания о человеческой магии и о любви... Хейда едва заметно улыбнулась. Никто не знает, но именно она была его "первой" женщиной. Правда, ученик быстро превзошел свою учительницу, но факт остается фактом. Ваниры взрослеют намного позже людей, но и стареют они значительно медленнее, поэтому она и ушла, когда в одно пронзительно синее утро увидела в зеркале отражение их разгоряченных ласками тел....

Нужно быть честной перед собой, она вела себя как эгоистка, и теперь Хейда собиралась все исправить! Любым способом! Вернуть себе Алмара и вернуть его любовь!

Она поднесла к губам чашку с чаем, из-под длинной челки бросая быстрые взгляды на сидящих за столом мужчин. Странно это. Появление бывшего любовника после нескольких лет отсутствия, потом призыв избранной, которой сай Антео отдал свое кольцо, а Алмар поставил свою метку, а теперь новость о сыне короля теббов. Что-то айты и теббы зашевелились...

— Мальчик так долго жив? — с академическим любопытством спросил мэтр.

— Последнее перерождение, — тебб громко стукнул лапой по столу. — Айты за это ответят!

— А как вы о нем узнали? — заинтересованно спросил мэтр. — Ведь раньше теббы не искали наследника Зорга. Мы бы знали.

Суррвок коротко рыкнул, что означало у теббов смех.

— Нам сообщил о том, что парень жив, один из членов Совета магов. Разве ты не в курсе?

— Вот оно что... утечка информации, значит... Не напомнишь, как звать парня?

— Истинное имя я тебе назвать не могу, сам знаешь наши законы, но люди его называют Дик.

Хейда подняла голову и встретилась глазами с лукавым и довольным взглядом мэтра. Так он знал? Поэтому так и спешил в этот захудалый городишко?

Летта

— Впереди бой. Тащить туда баб не имеет никакого смысла. Если потребуется, мы ввяжемся в драку и окажем помощь одной из сторон, — отрывистый низкий голос раздавался из-за кареты. Летты увидела Икса и решительно подошла к мужчинам. — Графиня Луань, вернись в карету! — барон Кевен Вербахт спешно застегивал железные наручи.

Их окружили воины отряда, все сосредоточенные, напряженные, готовые в любой момент отразить атаку.

Летта, не обращая на него внимания, повернулась к Иксу.

— Что там?

— Госпожа моя, послушай господина барона, вернись в карету, — колдун пристально всматривался в густой лес впереди. Оттуда раздавался тихий вой, крики и лязг металла.

— Что там? — Летта чувствовала какой-то дискомфорт, словно ее кто-то звал, а она не слышала. И вой... этот вой был до боли знаком...

— Икс! — девушка сжала кулаки.

— Я сказал вернуться в карету, — барон Вербахт ухватил Летту одной рукой поперек талии и, не обращая внимания на ее возмущенные крики, закинул в карету, где сжалась в уголке Рина. — Лично выпорю, если покинешь безопасное место, графиня! — прошипел он прежде, чем захлопнуть дверь.

Летта от возмущения даже не нашлась, что сказать. Всю дорогу барон ее раздражал нещадно. Его манеры, его притворная любезность, его уверенный вид — все жутко бесило Летту. Она видела не офицера, которого боготворили воины, а надзирателя, королевского подхалима, во что бы то ни стало жаждущего выслужиться перед своим господином.

— Как же я его ненавижу! — воскликнула она, прижимая нос к окошку и следя, как Икс и Вербахт в сопровождении пятерки воинов скрываются за поворотом дороги.

— Госпожа моя, — жалобно протянула из уголка Рина, — он же за вас отвечает. Если с вами что случится — ему король голову отвертит.

— О, какой соблазн попасть под меч! — кровожадно протянула Летта. — Пусть бы его за это казнили!

— Что вы такое говорите! — испуганно воскликнула Рина.

— Рина, ты ничего не чувствуешь?

Летта места себе не находила. Жутко чесался палец, на котором было надето кольцо Антео. Девушка сорвала тряпочку с заклинаниями, блокирующими ауру кольца, и зуд сразу прекратился. Она посмотрела на тонкий ободок и едва не вскрикнула. Кольцо из золотого превратилось в черное! Оно приобрело точно такой же цвет и вид, как браслет Амодей. Летта оттянула браслет и сняла зеленую тряпку с ящерки. Клеймо Алмара тоже поменяло цвет и теперь выглядело как искусно сделанная черная татуировка. Только глаза у ящерицы оставались красными.

— Что за черт? — прошептала девушка.

"Черная дева, — прошелестел голосок в голове, — спаси его". "Кого, Ада?" "Того, кто тебе дорог, того, кто сейчас умирает в лесу. Быстрее!".

Икс!

— Госпожа моя! — Рина с перепуганными глазами решительно протягивала ей черный венец.

— Ты тоже слышала? — прошептала девушка, надевая венец на голову.

— Да, — так же шепотом отвечала травница. — Голос прямо в голове велел мне отдать вам венец. Колдун мне отдал его на сохранение перед тем, как ехать в лес. Спасите его.

И такое отчаяние и надежда были в ее голосе, что Летта поняла, кто именно растопил сердце альбиноса.

— Рина, верь мне!

Летта выскочила из кареты.

— Госпожа графиня! — воскликнул пожилой воин с арбалетом в руках, сидящий на высоченном черном жеребце. — Вернитесь в карету! Куда же вы?

— Мне нужно к ним! Они умирают! — в отчаянии закричала Летта. Она вдруг поняла, что именно показалось ей знакомым в тихом вое, который становился все громче и громче и словно разрывал ее голову изнутри.

Чужие воспоминания... Они словно ждали подходящего момента, чтобы калейдоскопом пронестись перед глазами.

Падает на землю отец с пронзенной грудью. Кричит брат, а Летта не может от ужаса даже вдохнуть. Её подхватывает бородатый воин и сажает перед собой на лошадь. Они скачут через лес, и мужчина крепко прижимает ее к себе, так крепко, что она не может даже пошевелиться. От него пахнет кровью и потом, и Летту начинает тошнить. Рядом скачут еще люди, один из них везет её брата. Они напряжены и злы. Девочка слышит, как плачет брат. Он все время повторяет: "Папа, папа, папа". Замолчи! Не зли этих ужасных людей!

Болит спина, затекли ноги, но напавшие на них не собираются останавливаться. А лес не кончается. Летта устала, глаза стали тяжелыми и сами собой закрываются, но она боится заснуть. Не спать! Нельзя спать! Наверное, она все же заснула, потому что не заметила, когда остановилась лошадь, и мужские руки опустили девочку на землю у корней большого дерева.

Она проснулась от тихого воя. Открыла глаза и завизжала, вцепившись ногтями в мягкую лесную землю. Она кричала и кричала, пока вместо крика изо рта не начали раздаваться хрипы, пока не потеряла голос, пока не начала задыхаться от невозможности втянуть воздух, пока не забыла, как это — кричать....

То, что осталось на поляне от пятерых взрослых мужчин и восьмилетнего мальчишки, не было похоже на людей. А потом к ней подошли они... белые дамы...

Летта тряхнула головой, отгоняя чужие воспоминания, и повернулась к возвышающемуся над нею верховому воину.

— Отвези меня! Слышишь? — Летта вцепилась рукой в сапог мужчине. — Быстрее! Мы должны успеть! Должны!

Мужчина бросил на нее внимательный взгляд, затем резко наклонился и, легко подхватив худенькое тело, посадил графиню впереди себя на лошадь. Дежавю. Нет! Это была не я! Это не мои воспоминания!

— Быстрее!

— Держитесь, госпожа!

Они почти успели. Почти...

* * *

Командир отряда охотников по кличке Дракон костерил себя почем зря. После того, как они выполнили контракт теббов и разыскали парня-вора в замке герцога Чедера, а затем после побега ушлого паренька смогли проследить его путь до Ропши, заказ был признан выполненным. Теббы, как и положено, рассчитались и его команда, состоящая из пяти охотников, могла бы спокойно вернуться домой. Но они решили в очередной раз подергать удачу за хвост и ввязались в рискованную авантюру. Староста одной из деревень, мимо которой проезжали охотники, уговорил их взяться за уничтожение белой дамы и даже не предупредил, что за сутки до них обратился с такой же просьбой к проезжавшим мимо наемникам из отряда Шустрого.

И как результат — белая дама с улыбкой на красивом лице стоит под деревом, Шустрый валяется рядом с нею горой окровавленного мяса, а пятерка охотников из последних сил отбивается от наседающих оборотней...

Боя не было, была бойня. Жестокая, бессмысленная бойня. Дракон окинул взглядом свою команду. Из охотников, которые шли с ним в Ропшу, не раненым оставался лишь везунчик Белочка. Наемники, те, что не успели попасть под заклятие белой девы, полегли все. Вот и сходили на охоту. Дракон в сердцах сплюнул и перехватил меч в другую руку.

— У кого еще работают амулеты? — хрипло спросил он у соратников.

— Ни у кого. Все разрядили. Только поэтому еще и живы, — простуженным голосом прокаркал Волчара — самый старший из его команды. — Будем прощаться?

Они все знали, что наступит момент, когда добыча окажется сильнее. Охотник — это не та профессия, которая дает возможность спокойно уйти на пенсию и проживать заработанные денежки. Из их цеха на пенсию не уходят, но все равно было обидно так глупо подставиться.

Они все рассчитали, вычислили логово белой дамы, тщательно подготовились. Только не знали, что наемники Шустрого тоже соблазнятся премией за уничтожение нежити. Идиоты! Как можно идти на белую даму с одними мечами и парой амулетов от ментального воздействия! Дракон не испытывал жалости к наемникам, он не терпел непрофессионализм. Но из-за этих пьяниц сегодня погибнут его люди!

— Простите, друзья, если что было не так! Встретимся на пиру у Единой, да примет она наши души.

Раздался жуткий вой, и огромные белые волкоподобные существа, до сих пор потрошившие тела своих бывших товарищей, бросились на пятерку израненных охотников, собирающихся дорого продать свои жизни.

В этот момент на поляну вылетели семеро хорошо вооруженных всадников. Кони, увидев оборотней, резко затормозили, некоторые поднялись на дыбы, и наездникам пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с ними.

— Спешиться! — раздался зычный крик. — Васько — с лошадьми, остальные заходим на сучку!

Охотники воспряли духом. Может быть, еще не все потеряно?

— Навались! — заорал Дракон. — Отсекай слуг от дамы!

Он сразу оценил выучку воинов, прибывших на подмогу. Профи. Это было заметно по тому, как они рассредоточились по поляне, окружая стоящую у дерева белую даму, как занимали позиции, чтобы не перекрывать друг другу траекторию полета болтов. Первый залп белая дама отразила, но затем в дело вступил закутанный в черный плащ колдун. Он выхватил из-за голенища резной жезл и начал отправлять в белую даму одну за другой зеленые молнии, заставляя ее отвлекаться на защиту от колдовства и давая возможность мечникам подобраться ближе.

— Сеть! У трупа без головы! — закричал Дракон, отбиваясь от напавшего на него оборотня.

Высокий воин со шрамами на лице кивнул, показывая, что услышал, и тут же кинулся в сторону убитого наемника, возле которого на ветке колючего кустарника висела зачарованная сеть.

Больше Дракон ничего не видел, нападавшие волки-оборотни, призванные своей госпожой, яростно пытались прорваться к хозяйке, и охотникам пришлось из последних сил отбиваться от озверевших тварей, недавно бывших людьми. Дракон видел, как упала Ласточка, и как с диким криком над ее телом встал окровавленный Волчара, с остервенением размахивая огромным топором. Воинам тоже приходилось несладко. Дракон бросил взгляд на белую даму и увидел, как она с мягкой улыбкой на устах резко взмахнула рукой, пристально вглядываясь в глаза одному из воинов. Поймала взгляд!

— Не смотри ей в глаза! Падай! — заорал Дракон.

Поздно. Воин, как зачарованный, отбросил в сторону арбалет, и вдруг его тело стало ломать и корежить, суставы выворачивались в обратную сторону, лицо стремительно менялось, раздался вой. Дерьмо! Свежий оборотень будет полон сил! Дракон в развороте распорол брюхо ближайшему волку, при этом не успел увернуться и получил очередную глубокую рану на плече. Скорее, нужно успеть убить оборотня, пока он полностью не изменился. Охотник кинулся к заколдованному воину, но израненная нога подломилась, и он упал на землю, успев увидеть, как колдун, подскочив сзади, широким замахом загоняет длинный нож в шею несчастного. Оборотень взвыл, резко развернулся и вцепился зубами в горло колдуна, мужчина успел ухватить его за морду, и они повалились на землю. Что случилось дальше — Дракон помнил смутно, потому что рядом упал Белочка с рваной раной на бедре, и на него навалились сразу два волка.

— Держись, — прохрипел командир охотников, с трудом поднимаясь на ноги и ковыляя на помощь другу.

Раздался стук копыт, Дракон повернул голову в сторону и увидел ЕЁ. Для мужчины, словно время замедлилось, и все последующие события он запомнил ярко и отчетливо.

На поляну вылетел огромный черный конь. Впереди одетого в полный доспех воина сидела хрупкая девушка в дорожном костюме айтов с собранными в короткий хвост русыми волосами. Не дожидаясь пока конь остановится, она соскользнула на землю, не удержалась, упала, вновь вскочила на ноги, окинула поляну взглядом, побледнела, зажмурилась и пронзительно закричала:

— Стоять!

Все замерли. Волки-оборотни с окровавленными мордами упали на брюхо и, скуля, поползли к белой даме. Высокий воин со шрамами резко обернулся и громко выматерился. Но девчушка не обращала на него никакого внимания. Она смотрела только на белую даму, и та под ее взглядом все ниже и ниже склоняла голову. Дракон не первый раз ходил на этот вид нежити и был готов отдать все свои сбережения, что девушки вели беззвучный диалог. Наконец, белая дама низко поклонилась, развернулась и исчезла в лесной чаще, следом за нею убежали и оборотни. Их уже было не спасти. Они будут служить своей госпоже до последней капли души, пока она не выпьет их до дна. Такова злая сила дам, за это их боялись и ненавидели. Ни один мужчина не мог устоять против их чар, а, поддавшись на призывный взгляд, моментально терял рассудок и собственную сущность, превращаясь в покорного раба белой дамы, ее смертельное оружие.

— Они могут быть верными подругами и подарить ни с чем несравнимое наслаждение, но вы, люди, забыли, как это делается, — произнес над ним печальный нежный голосок.

Дракон поднял глаза и попытался встать на ноги. Над ним стояла незнакомка и смотрела на охотника бездонными черными глазами, которые стремительно светлели и вскоре приобрели насыщенный серый цвет.

— Нам нужно помочь раненым, а я не знаю, как это сделать, — грустно сказала девушка. — Мой друг мертв, он бы знал, что делать. Я не успела, — растерянно произнесла она.

— Графиня Луань! — к ним подбежал командир воинов. — Я ведь приказал тебе сидеть в карете!

Дракону очень не понравился тон, которым воин разговаривал с девушкой. Она же словно не замечала его.

— У нас есть травница, но ей нельзя сюда... Боже, только не это! Как я ей скажу? — прошептала графиня, и вдруг ее глаза наполнились слезами. — Как я ей скажу? — закричала она, резко разворачиваясь к командиру воинов. — Это все из-за тебя! Если бы я сразу пришла, ничего бы этого не случилось! Это ты виноват! Ты! Лучше бы ты погиб, а не он! Дубина стоеросовая! Солдафон! Палач! Будь ты проклят, барон Вербахт! Будь проклят!

Графиня Виола Луань и барон Кевен Вербахт? Это имя Дракон знал очень хорошо. Пес короны. Беспринципный, жестокий, самоуверенный, но при этом пользовался огромной популярностью среди воинов. Он внимательно присмотрелся к мужчине, на лице которого застыла презрительная гримаса.

А девушка, тем временем сжав кулачки, набросилась на барона. Она едва доставала ему до плеча, поэтому ее удары приходились лишь по нагруднику доспеха и вряд ли причиняли мужчине ощутимые неудобства. Воин перехватил ее одной рукой за тонкие запястья, а второй, обхватив за талию, прижал к себе.

— Отпусти! Сволочь! Как я ей скажу? Как..., — юная графиня попыталась вырваться, но барон держал крепко и она наконец-то сдалась и, заливаясь слезами, уткнулась носом в грудь мужчины.

А он, отпустив ее руки, стоял, все так же прижимая ее к себе и терпеливо ожидая, пока девушка успокоится. При этом на его бесстрастном лице блуждала легкая самодовольная улыбка. Если бы Дракон не был так изранен, он бы заставил барона извиниться перед их спасительницей, а заодно попытался бы стереть с его довольного лица эту ухмылку.

— Госпожа графиня! — к ним подбежал один из прибывших с девушкой воинов. — Колдун жив! Ранен сильно, но пока жив!

Графиня ахнула, оттолкнула от себя барона и бросилась бежать к опушке леса, куда уже снесли всех раненных и убитых. Барон Вербахт протянул ладонь в кожаной перчатке Дракону, помогая встать на ноги, затем перекинув руку раненного через шею, подставил охотнику плечо, на котором тот повис, словно тряпка, и помог добраться до импровизированного лазарета, где уже суетились воины барона.

Мужчина увидел, как госпожа споткнулась, упала, опять вскочила и рухнула на колени возле закутанной в черное фигуры. Она плакала и смеялась одновременно, гладя белую голову.

Дракон еще успел услышать, как девушка, наклонившись к лицу колдуна, прошептала:

— Икс, что мне делать? Что? У тебя такая страшная рана на шее...

После этого небо поменялось с землей местами, и охотник провалился в темноту.

"Амодей. Используй Амодей, глупышка". "Ада! Спасибо! Спасибо!" Летта совершенно забыла, что браслет по своей сути — это сильнейший целительский артефакт. Как-то не было у них с Иксом и Риной времени испытать его действие. Черт! Черт! Черт! А как же им пользоваться? Ада молчала. И тогда Летта стала действовать интуитивно. Она поцеловала браслет и прошептала, прижавшись губами к прохладному металлу: " Амодей, миленький, хорошенький, помоги! Дай мне силы излечить Икса. Пожалуйста!" Наверное, никогда еще артефакт не слышал такого заклинания, но программа, заложенная в него великим магом-артефакторщиком прошлого, наделила Амодей зачатками если не разума, то некоего подобия инстинктов, отголоском способностей своего создателя. Благодаря этому он мог устанавливать контакт с венцами белых дам, которые тоже были чуть разумными артефактами. Но ничего этого Летта не знала, она просто молилась, чтобы Амодей её услышал и браслет отозвался. Он сжался, и по руке девушки побежал ледяной огонь, который сконцентрировался на кончиках пальцев, и Летта поняла, что надо делать. Она прижала дрожащие пальцы к ужасной рваной ране на шее колдуна. Как он оставался до сих пор жив — Летта не представляла.

— Получись, только получись! — шептала она, и рана под ее рукой затягивалась, исчезая прямо на глазах. — С ума сойти, — прошептала Летта, с недоверием ощупывая шею колдуна. — Получилось? Спасибо! Спасибо!

Она поцеловала браслет, и он отозвался легкой пульсацией.

Икс открыл глаза.

— Ох, зря ты это сделал, — угрожающе произнесла Летта, с улыбкой глядя на альбиноса.

— Что именно? — прохрипел Икс.

— Очнулся!

И Летта, наклонившись, поцеловала мужчину в лоб, потом в щеки, а затем, шмыгая носом, плача и смеясь, начала оттирать кровь с лица и шеи лежащего колдуна подолом своего платья, приговаривая при этом:

— Живой, боже мой, живой! Как ты меня напугал. Я бы тебя убила, если бы ты умер.

— Хватит, ну хватит сырость разводить, — бурчал смущенный Икс. — Госпожа моя, я так рад тебя видеть! — наконец-то признался он и нежно поцеловал кончики девичьих пальчиков. А потом, плюнув на условности, сгреб Летту в охапку и прошептал на ухо, — Спасибо, девочка!

— Госпожа графиня, — раздался над ними язвительный голос барона Вербахта, — может быть, прекратишь обниматься с простолюдином на глазах у окружающих и окажешь честь остальным раненным, коль у твоей светлости оказался на руке такой мощный магический артефакт. Это твой долг, между прочим, они едва не погибли, защищая тебя.

Вот ехидна! Летта холодно глянула на барона.

— В отличие от вас, господин барон, я знаю, что такое честь и долг! Икс, ты мне поможешь?

Алмар.

— Оу! — Алмар подпрыгнул на месте и замахал в воздухе рукой.

— Что случилось? — телохранитель моментально оказался рядом.

— Метка начала работать, — недоверчиво рассматривая изображение ящерицы, обвивающее его запястье, проговорил маг. — Клянусь темным ликом Ган, у избранной трудности, — Алмар довольно усмехнулся.

— Ты пойдешь? — лениво поинтересовался Габриэль. Стоя у зеркала, он расплетал косу.

— Вот уж нет. Меня это не касается. Если у нее не хватило ума избежать насилия, то это ее проблемы, — маг демонстративно сел в кресло и взял в руки книгу. — Пусть ее сай Антео спасает.

— Тебе не жалко девчонку? — Габриэль собрал в руку копну волос и резким движением полупрозрачного кривого кинжала отрезал их на уровне плеч.

— Что ты сделал? — Алмар смотрел на это кощунство слегка ошалевшими глазами. — Габриэль, зачем?

Отрезать такие волосы для мага было чем-то сродни лишения руки. У айтов предавалось очень большое значение классовым прическам, только выброскам запрещалось носить длинные волосы. Считалось, что сила мага и воина — в его волосах. Женщины иногда стригли волосы в знак траура или несчастной любви, но мужчины — никогда. Поэтому поступок телохранителя шокировал его.

— Коса — не нога, отрастет, — безразлично сказал Габриэль и легким щелчком сжег волосы. — Зато теперь ты сможешь нас различать.

— Вас? С кем? — не понял Алмар.

— С Хозяином Перекрестка.

Неужели для этого он отрезал свою длинную шикарную косу? Алмар раньше не задумывался, что может ощущать кукла, осознав себя отдельной полноценной личностью. А ведь ему, наверное, страшно раствориться затем в основной личности?

— Ты опять не делишь сознание, — с укоризной произнес Габриэль. — Я — это я. Даже будучи только частью, я ощущаю себя целым. Не волнуйся.

— Ты мне не ответил, зачем подстригся?

— В людских землях я буду слишком выделяться, а это вызовет множество ненужного внимания. Я хочу замаскироваться.

— Иллюзия?

— Никаких иллюзий. Её слишком просто снять. Доверься мне. Существует масса способов изменить внешность.

— Сай Алмар! К вам Властитель Зорг, — слуга низко поклонился.

Алмар забыл, что закрыл все порталы на территории своей усадьбы.

— Пригласи.

— Отлично, — с легкой улыбкой на губах проговорил Габриэль. — Давно хотел с ним познакомиться. Перед ним ведь не нужно разыгрывать влюбленную парочку?

Алмар отрицательно покачал головой. Ему совершенно не хотелось, чтобы отец-тебб подумал о нем как об извращенце. Хотя среди теббов такие отношения не считались чем-то зазорным, но все же...

Зорг бесшумным стремительным шагом вошел в комнату, на мгновение, увидев Габриэля с призрачным кинжалом в руке, замер, но ничем не показал своей реакции, лишь слегка напрягся длинный хвост.

— Здравствуй, сын, — он протянул Алмару руки.

— Здравствуй, отец, — айт пожал обе руки тебба и, указав на стул, пригласил, — присаживайся. Вино? Чай?

— Спасибо, я ненадолго. До меня дошли странные слухи, что ты отказался от трона и от борьбы за избранную в пользу мужчины. Это правда?

Алмар покраснел. Он уже сто раз проклял себя за эту дурацкую идею, хотя, если говорить честно, не вмешайся Хозяин Перекрестка — все прошло бы великолепно. Айт бросил быстрый взгляд на Габриэля, который с легкой улыбкой, так раздражающей мага, ждал его ответа.

— Не совсем так, — Алмар запнулся. — Отец, я ведь говорил тебе, что мне не нужна власть, но теперь я знаю причину, по которой нам нужен Верховный Владыка, поэтому... я приму участие в Охоте, — уже твердо закончил он.

Тебб помолчал, вглядываясь в глаза сына.

— Это ты его надоумил? — повернулся он к Габриэлю.

— Он сам сделал свой выбор, — безразлично пожал плечами страж. — Ты не спрашиваешь, кто я такой и откуда взялся?

— Все, что о тебе можно было узнать, мне уже доложили, — на морде тебба расплылось удовольствие. — Я даже догадываюсь, откуда ты взялся, кукла. Мой сын всегда был талантливым мальчиком. Меня поражает другое. Как ему удалось наделить тебя личностью? Думаю, без Госпожи здесь не обошлось,— Зорг с интересом рассматривал Габриэля. — Или ты всунул в это тело кабира? — он повернулся к молчавшему Алмару.

— Нет, отец. Это просто кукла, с расширенными функциями и определенной программой, — коротко ответил маг, с содроганием представляя, что сделает с ним Габриэль за эти слова.

— Раз так, прикажи ему оставить нас, — Властитель откинулся на кресло, сквозь щель глаз наблюдая за реакцией телохранителя.

— Габриэль, ты хотел заняться маскировкой, — Алмар старался говорить безразличным голосом, хотя внутри у него все сжалось от дурного предчувствия. Ведь если страж заупрямится, отец поймет, что это не простая кукла, и что она плевала насвоего создателя, а это будет ощутимым ударом по самолюбию Алмара.

— Как прикажешь, любовь моя, — чуть хрипловатый бархатистый голос стража пробежался по коже Алмара словно шершавый осколок льда. Габриэль плавным движением переместился к айту и, наклонившись над напряженно застывшим в кресле магом, нежно поцеловал его в висок, при этом сиреневые глаза стража весело блестели. — Я буду ждать тебя в спальне. Надеюсь, мы продолжим то, от чего нас оторвал визит твоего отца, — с этими словами Габриэль вышел из комнаты, многозначительно поигрывая полупрозрачным кинжалом.

" Мне конец", — взвыл про себя Алмар.

— Так слухи не врут? Интересную программу ты заложил в свою куклу... но это твое дело.

Алмар открыл рот, чтобы объяснить отцу, что это была шутка, но тебб поднял руку, прося его замолчать.

— Сын, у меня дурные вести, — Зорг стал очень серьезным. — Ты ведь знаешь, что отношения между нашими народами оставляют желать лучшего, несмотря на все усилия, которые прилагаем мы с Владыкой. В моей стране мнения тоже разделились, большинство понимает выгоду от объединения, многие еще помнят те времена, когда мы жили одним государством, но есть и такие, которые считают воссоединение народов моей слабостью. И они пользуются поддержкой части населения. Ты ведь знаешь, наше общество более демократичное, чем ваше, у нас нет разделения на касты, и любой может достигнуть высот в соответствии со своими талантами и связями, — тебб оскалился. — Вчера кабиры уничтожили поселение лесорубов на севере от столицы.

— И теббы свалили это на айтов? — догадался Алмар.

— Хуже. Правда о жителях Дна просочилась, и среди простых теббов пошел слух, что это айты открывают проходы для кабиров на нашей территории. Я догадываюсь, кто распускает эти слухи, но пока ничего не могу сделать. Совет требует от меня принять жесткие меры и готовиться к войне. Несколько дней назад я объявил Охоту. Избранная может возвести на трон и одного из нашего народа, такое в истории уже было. Так я надеюсь выиграть время, чтобы выявить заговорщиков.

— Ясно, — пробормотал Алмар. Он даже не догадывался, что все настолько плохо. — А что Владыка?

— У вас тоже есть те, кто категорически не хочет объединения. У твоего отца аналогичные проблемы. Только ему приходится лавировать всего лишь между ванирами и манами, когда у меня в противниках треть населения, — рыкнул Зорг. — Но это еще не все. Мне донесли, что они разыскали моего сына, — Алмар почувствовал боль в голосе тебба.

— Ты никогда не рассказывал, что у тебя есть сын.

— Был. Твой отец казнил его за предательство много лет назад.

Алмар нахмурился, вспоминая...

"...Я помню все свои жизни, помню, как Владыка перерезал мою нить, отсекая душу от Источника, помню, как жил среди выбросков, как вновь умирал и перерождался, пока окончательно не стал человеком. Глупая память! Почему твой отец оставил мне воспоминания, но забрал все умения айтов? Думал, что я раскаюсь?" И слова Госпожи: "Нищий... Он твой брат по крови". Проклятье!

— Твой сын — названный брат избранной? — словно ледяной водой окатило Алмара. — Я видел его.

— Это была любовь с первого взгляда, с первого вздоха. Я тогда был воином и не думал, что когда-нибудь надену серебряный венец. Мальчик родился айтом с теббовскими глазами, но его матери удалось скрыть это. Он выбрал путь воина. И однажды по воле богов мы встретились. Я, плененный командир отряда диверсантов, и мой охранник — молоденький мальчишка-воин. Он узнал меня и помог бежать, за что и был казнен твоим отцом, — Зорг прикрыл глаза. — Я был тяжело ранен, и когда смог отправиться на поиски, его уже не было в Тании. Это моя ежедневная боль — знать, что мой единственный кровный сын мертвец. Первым моим порывом было отомстить Владыке. Я был молод, горяч и, не задумываясь, объявил кровную месть. Но потом народ избрал меня Властителем теббов, и я был вынужден смириться с потерей мальчика. Королям приходится ставить интересы народа превыше собственных эмоций. Но кровную месть нельзя отменить, она до сих пор висит надо мной. Когда я нашел тебя, у меня появилось искушение забрать твою жизнь взамен жизни сына. Тогда у меня уже был в руках ритуальный кинжал, и я бы мог отсечь тебя от Источника.

Но ведь не сделал этого. Отчего? Может быть, Зорг увидел в умирающем ребенке собственного сына?

— Если правда о моем сыне станет общедоступна, мне придется либо вызвать Владыку на поединок, либо объявить войну твоему народу, — с горечью закончил Зорг. — Кровную месть нельзя отменить.

— Но если избранная выберет Дика? У них очень теплые отношения, — Алмара разрывали эмоции от жалости к Зоргу до негодования на отца. — Он сможет надеть венок?

— Не знаю. Такого еще не было, но я бросил камни в храме темного Ро.

— И? — Алмар подался вперед. Он, будучи посвященным богине, верил в гадание на камнях судьбы.

— Судьба нашего мира еще не определена, но камни выпали странно: Ворон и Странник рядом, Палач, Мертвец, и Оборотень по отдельности. А когда я попытался изменить исходные, то Странник поглотил Ворона, а Мертвеца перекрыл Маг.

— Погоди, в моем гадании Дик выпадал как Нищий, значит, его нет в этом раскладе. Палач — это сай Антео, Ворон — я, не может ли твой сын изменить статус на Мертвеца? Тогда ясно, откуда взялся Маг. Парень выберет обучение целительству. Оборотень? Это кто-то из теббов? И я до сих пор не знаю, кто такой Странник.

Зорг вздохнул.

— Когда я обратился за помощью к жрецам храма, то получил однозначный ответ: " От твоего выбора уже ничего не зависит, Властитель. Ты можешь лишь наблюдать". Алмар, я не хочу на тебя давить, но от твоего решения зависит многое. Я вижу, что ты боишься, но знай, на данном этапе Верховный — это символ объединения, надежда для сотен тысяч. Не сразу сольются наши расы, так долго враждующие между собой, не сразу придет понимание и прощение, но постепенно мы вернемся к мирному сосуществованию, как было на нашей старой родине. В тебе течет кровь двух Владык.Ты единственный кого примут обе расы. Поступи верно.

Зорг ушел, а Алмар еще долго сидел, подперев голову руками. Поступи верно. А как верно? Ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое. Тихо жить в своем особняке в Тиши, занимаясь исследованиями. Ему хотелось испробовать те знания, что дал Хозяин Перекрестка, поэкспериментировать с куклами, найти оружие против кабиров. Разве многого он просит? И совершенно не хотелось взваливать на свои плечи бремя власти. Всю свою сознательную жизнь он избегал ответственности, будучи твердо уверенным, что золотой венок достанется Антео, а теперь его поставили перед выбором — личная свобода или ответственность за судьбы двух народов. И отчего оба отца сделали ставку именно на него? Что они знают такого, о чем не знает он? Или они надеются, что Госпожа поможет своему рабу? Но он не видел ее с того самого момента, как зейты общались с Габриэлем. Еще одно темное пятно — это Габриэль. Какие цели он преследует? Что он хочет на самом деле? Он начал обучать Алмара магии созидания. То, что он показывал айту на Перекрестке, полностью ломало представление мага о мироустройстве. Зачем он это делает? И все завязано на этой проклятой избранной! А ведь он мог дать ей погибнуть! Просто не помогать Хейде, когда она лечила нищую девчонку. Просто постоять в стороне... Алмар вспомнил худенькую девушку, с восторгом бесстрашно смотрящую на снежного барса, затем перед глазами появилось внимательное и сочувствующее лицо в окошке кареты, когда она смотрела на него во время их третьей встречи. Лгунья! Все это было простым притворством! А на самом деле ей нужна корона! Отчего он так решил? Да потому что как только объявили Охоту, сразу начала работать метка, неужели она думает, что он поверит в простое совпадение? Нет, девице кто-то рассказал о ее предназначении, может быть, тот же Дик или Ромариз, вот она и рассчитала время. Сделала вид, что ей понадобилась помощь. Ненавижу! Но он должен принять участие в Охоте. Долг, чтоб его! Ему нужно попытаться спасти свой народ.

— Но это в случае, если она меня выберет, — пробормотал Алмар себе под нос. — А я сделаю все, чтобы она меня не выбрала. И вообще, я хочу пообщаться с Лютиком. Её непосредственность и открытость лечат мне душу...

— Долго ты еще будешь заниматься самокопанием? — Алмар не слышал, как Габриэль зашел в комнату, и это ему не понравилось.

— Что ты хочешь? — сварливо проговорил маг, поднимая глаза на телохранителя. — Ого! Здорово! Как тебе удалось?

— Тебе нравится? — телохранитель присел на край стола. — Лю-би-мый хо-зя-ин.

— Ну, прости, — выдавил из себя Алмар.

Габриэль тряхнул волосами цвета первого снега. Маг еще никогда не видел такой прически. Неровно обрезанные волосы телохранителя слегка вились и небрежной волной обрамляли лицо. Казалось бы, страж изменил лишь прическу и цвет глаз, но при этом он стал совершенно не похож на прежнего Габриэля.

— А как ты поменял цвет глаз? — в Алмаре проснулся исследователь.

— Трансформация.

— Как у оборотней?

— Нет. Это присуще моей расе. Но если тебе интересно, могу научить одному заклинанию, и в следующий раз ты сможешь менять своих кукол по собственному желанию . Я говорю о примитивных куклах, — уточнил Габриэль. — У нас есть час, а затем мы уйдем в Ропшу, где тебя ожидает Алия. Так что запоминай витье.

Летта

Летта ехала верхом, сидя боком перед Драконом, который бережно придерживал ее одной рукой за талию. Она сама настояла, чтобы в карете расположились Икс, Рина и двое охотников — Ласточка и Белочка. Они были самыми тяжелоранеными, и, хотя Амодей полностью затянул раны, девушка не была уверенна, что они смогут выдержать переход верхом. Барон Вербахт намекал, чтобы она ехала с ним, но Летта гордо проигнорировала его слова и сама попросилась к Дракону. Барону это очень не понравилось, но он только зло сверкнул глазами и промолчал. Летта поняла, что им не избежать серьезного разговора. Зато охотник, который испытывал к ней чуть ли благоговение, с радостью согласился. Это был крепкий мужчина лет тридцати пяти, кареглазый, с правильными чертами лица, немногословный и очень надежный. Он охотно отвечал на вопросы девушки, но сам разговор не заводил, все время задумчиво глядя то на кольцо Антео, которое вновь стало золотым, то на черный резной браслет.

— Госпожа графиня, позвольте вопрос, — Дракон пустил коня шагом, и Летта вздохнула с облегчением. К ее огромному разочарованию, поездка верхом не приносила удовольствия, а скорее напоминала изощренную пытку. — Это кольцо айтов на вашей руке?

— Да, это парное кольцо сая Антео, если тебе о чем-то говорит это имя, — девушка не видела причин скрывать теперь уже очевидный факт. Зато она рассчитывала что-нибудь выведать у охотника.

— Мои соболезнования, — пробормотал разочарованно Дракон, но Летта его услышала.

— Ты считаешь, что все так плохо? — улыбнулась она.

— Я знаю, что айты из ваниров редко женятся по любви, а уж чтобы принц крови сам выбрал жену... О таком я никогда не слыхивал.

— Ты много знаешь об айтах? Расскажи мне.

— Знаю только то, о чем можно было прочитать в библиотеке нашего цеха, а она у нас одна из самых больших в королевстве, — гордо сообщил Дракон. — Никто не знает, где находится королевства златоглазых и теббов. Они всегда приходят порталами, а отследить эти порталы не могут даже магистры. Многие из богатых айтов покупают у нас и у соседей земли, где возводят свои дома. У них очень сильно развита кастовость и традиции. Совершеннолетие наступает в двадцать пять лет, а жениться можно лишь после тридцати. У высших каст ценится женская добродетель: до свадьбы девушки могут встречаться с мужчинами, но дальше поцелуев дело не доходит, — Дракон пренебрежительно фыркнул, — поэтому для мужчин ваниров, начиная с их двадцатилетия, родители находят фавориток из людей. А для более низких каст у них имеются бордели, в которых работают только человеческие женщины. Чем богаче и выше по статусу мужчина — тем больше женщин в его окружении. А дома у них разделены на две части — мужскую и женскую. И женщинам на мужскую заходить нельзя. Только по особому приглашению. Еще говорят, что Владыка айтов всегда женат на человеческой женщине, но это не мешает ему плодиться на стороне. У них не бывает бастардов, все дети всегда признаются отцом. Есть предположение, что это связано с какими-то ритуалами увеличения силы, но это такая тайна, что слухов о ней больше, чем правды. Зато каждая девушка мечтает оказаться на месте жены Владыки, так что у вас будет очень много завистниц при дворе его величества Тэтвуда.

— Пока не вижу ничего необычного, — пожала плечами Летта, ерзая в твердом седле. У некоторых народов на Земле точно так же.

— Ну, а как понравится кто? И объятия будут такими жаркими, что не устоит девица? Потом клеймо на всю жизнь, — улыбнулся охотник.

— Для этого нужно голову на плечах иметь, — пробурчала девушка, хотя, если задуматься, кое-какой сексуальный опыт тоже не помешает, но похоже, что здесь еще не настолько раскрепощенные люди, ну, или нелюди... Летта усмехнулась, она прибыла из мира, где все было намного проще. — Говорят, они бессмертны?

— Они все связаны с каким-то магическим артефактом и могут проживать не одну жизнь, рождаясь в новом теле и помня о всех своих предыдущих жизнях. Но бывает, что на перерождение нет такого количества душ, сколько зачато деток, тогда айты и теббы рождаются впервые. Их называют Перворожденными и очень оберегают. Это считается новая кровь, которая усиливает их артефакт.

— Как все сложно, — покачала головой Летта. — У меня это не укладывается в голове.

— Знаете, госпожа, я тоже не верю половине того, что слышал об айтах и теббах, но я буду и дальше с ними работать, потому что они всегда расплачиваются золотом и всегда выполняют свои обещания. Если сай говорит, что выпустит тебе кишки, можно не сомневаться, что именно такой смертью ты умрешь.

Летта вздрогнула, вспоминая окровавленные куски плоти, разбросанные по траве на прекрасной лесной поляне. Она старательно отгоняла от себя видения и воспоминания, но сейчас, когда все было позади, они нахлынули с новой силой. Кровь на земле, кровь на листьях, кровь на траве, на мордах оборотней и на руках защищающихся людей, и посреди этой кровавой вакханалии она, молодая, красивая, безжалостная, потерявшаяся в этом ставшем для них жестоком мире, белая дама. Ассоль в идеально белоснежном платье у забрызганного кровью дерева.

— Вам плохо, госпожа? Вы побледнели.

— Я вспомнила...

— Впервые столкнулись с белой дамой? — сочувственно спросил охотник.

— Нет. Но к этому нельзя привыкнуть.

— Вы ртом дышите. Глубокий вдох и медленный выдох, — Летта так и сделала, и тошнота отступила. — Чисто профессиональный интерес, как вы с нею справились? Я слыхал, что перед девственницами белые дамы отступают, но никогда в это не верил, пока сам не убедился сегодня.

— Дракон, а ты знаешь, для чего были созданы белые дамы?

— Говорят, что их создали как защитниц для сына одного из вельмож, но маг жизни что-то напутал, и они превратились в нежить, высасывающую людские души.

— Это не так. Когда-то жил талантливый маг, ученый, алхимик. Он был очень умен, но он был горбуном, лопоухим, ушастым с жидкими волосами. И никто не замечал его душевных качеств, но все видели его внешнее уродство. Девушки от него шарахались, даже проститутки отказывались предоставлять ему свои услуги, сколько бы денег он не предлагал. Так омерзительна была его внешность. Ирония заключается в том, что маг умел излечивать других, но не мог помочь себе. И тогда он решил создать для себя идеальную подругу и телохранителя в одном лице. Несколько лет он экспериментировал, полностью отдавшись своей мечте, не буду утомлять тебя подробным рассказом, сколько жизней погубил маг, прежде чем смог создать первую белую даму. Его создание было нежной, красивой и доброй. Она умела петь, танцевать, декламировать стихи, она могла принять гостей и развлечь их непринужденной беседой, и еще она была весьма искусна в любовных утехах, — Летта бросила быстрый взгляд на охотника, который слушал ее с нескрываемым удивлением. Еще девушка заметила, что рядом с ними бок о бок идет гнедой барона, и Вербахт внимательно прислушивается к ее рассказу. Интересно, как много он успел услышать? — Слух о дивной подруге мага моментально разнесся по всем королевствам, и многие богачи захотели иметь таких любовниц. Маг озолотился. — Летта замолчала.

— А дальше? Что было дальше? — не выдержал охотник.

— А дальше все как всегда. Людская зависть, страх и жадность сделали свое гнусное дело. Мага убили, но его подруга вдруг оказалась не такой уж и беззащитной, как думали убийцы. Маг не был дураком, он ожидал чего-то подобного, поэтому дал своим созданиям умение постоять за себя и за своего возлюбленного, потому что белые дамы были созданы для любви. Они всегда любили своих мужчин и умирали вместе с ними. Но когда уходила в небытие белая дама, рождалась другая, если был тот, кто нуждался в ласке и любви. Сейчас белые дамы больше не рождаются, потому что нет тех, кому они нужны, — Летта потерла ногу, разминая затекшие мышцы, и продолжила. — Мне не нужно рассказывать тебе, на что способны дамы, ты сам это видел неоднократно. Прекраснейшие существа этого мира были вынуждены защищаться, убивая и обращая. Постепенно люди забыли об их истинном предназначении и получили то, что имеете сейчас.

— Но разве они могут стать прежними? — поинтересовался Дракон чуть охрипшим от волнения голосом.

— Они такие же, как были сотни лет назад, просто чтобы существовать, им нужно отдавать себя и получать взамен любовь, привязанность, дружбу, нежность. Но никто им этого не дает, поэтому они вынуждены забирать энергию у своих жертв, чтобы жить, — Летта грустно улыбнулась, беря Дракона за руку. — Разве это так трудно, просто поговорить с белой дамой, не нападая на нее как на зверя? Просто поговорить, и быть может, у тебя не будет более преданного друга? — девушка пожала руку охотника и отпустила ее, а Дракон ошарашено молчал.

— Так ваша светлость просто поговорили с белой дамой? — прохрипел он.

— Я попросила ее уйти, — тихо сообщила Летта, вспоминая разговор. — Я пообещала ей рассказать тебе правду. Они очень несчастны, живя не так, как в них заложено их создателем.

— А мне интересно, откуда ты это все знаешь, графиня Луань? — раздался низкий голос барона.

— А тебя, господин барон, это не касается, — отрезала Летта.

— До королевского дворца меня касается все, что связано с тобой, твоя светлость. Все! Даже какие сны тебе снились, и сколько раз ты ходила в кустики. На ночь остановимся в "Кривом Конюхе", это постоялый двор на тракте, — с этими словами он пришпорил жеребца и ускакал вперед.

— Это секрет? — тихо спросил Дракон, пуская коня вскачь.

"Господи, — взмолилась про себя Летта, судорожно вцепившись в охотника одной рукой, а второй ухватившись за гриву, — пусть эта дорога быстрее закончится! Боюсь, я не смогу слезть с этого пыточного станка под названием лошадь!"

— Откуда я это знаю? Мне рассказала подруга по имени Ада, она была белой дамой.

— Была? — Дракон был поражен.

— Я убила ее, — со стоном ответила девушка, спина и попа болели неимоверно. — Дракон, попробуй в следующий раз не нападать, а просто подружиться, поверь мне, это просто. Ну, а если вдруг у тебя не выйдет диалога, то просто уйди.

— А если она нападет на меня?

Летта понимала, что сломать стереотипы, сложившиеся веками, очень сложно.

— А если она нападет, то просто шепни ей, что ты друг черной девы.

— Госпожа моя....

— Тсс...

Всю остальную дорогу Дракон переваривал услышанное, а Летта стоически терпела прелесть передвижения верхом. Никогда! Никогда больше она не подойдет к лошади!

— Ох, госпожа моя, как же так? Ну отчего же вы не поехали в карете? — причитала Рина, массируя Летте спину и ноги. — Надо было выкинуть этих охотников...

— Рина, не кудахчи, лучше расскажи, что они говорили? — Летта лежала на лавке в маленькой мыльне постоялого двора, которую специально для них затопили, и чувствовала, как под умелыми руками травницы мышцы расслабляются и боль отступает.

— Да они о вас расспрашивали, все удивлялись, как вам удалось даму победить, да откуда у вас браслет на руке. Да еще спрашивали, сколько вам годков.

— А ты что?

— А я глаза сделала вот такенные, — Рина выкатила глаза и раскрыла ротик, — и говорю, мол, наша графиня с такими силами общается, что вам лучше не спрашивать! А то превратитесь в жаб и знать не будете отчего! А браслетик ей от предка достался. Ну, и чего вы хохочете? Правду ведь сказала!

— А насчет возраста?

— Не поверили они мне. Да и я сейчас смотрю, а вам словно годик-то сверху и накинули. Днем еще девчонкой бегали, а сейчас уже девушка, — хмуро сообщила Рина, отвернувшись в сторону. — Боязно мне, госпожа моя. А как это вредительство от белой дамы?

— Нет, Рина, белая дама здесь ни при чем, — вздохнула Летта, поглаживая травницу по руке. — Это Амодей. Не предназначен он для лечения других, только хозяину служить может. А когда я его попросила остальных вылечить, он затребовал плату — год жизни. Я не совсем поняла, но это словно я для него батарейкой послужила.

— Бата...? Чем? Ой, госпожа моя, как же так! Зачем же вы согласились? — Рина прижала руки к губам, решив, что "батарейка" — это что-то страшное.

— Не могла я дать им умереть. Я бы себя после этого возненавидела. И прекратим разговор на эту тему! Никому ни слова, ясно?

— Колдун-то сам догадается, и говорить не нужно, смышленый больно,— пробурчала травница, расчесывая графине волосы. — Спасибо вам за него, — Рина всхлипнула.

— Нравится он тебе?

— А толку то, оттого, что нравится? Я-то брюхата, да еще и не от человека. Какой же мужик захочет такую в жены взять?

— Дура ты, Рина, и мысли у тебя дурные. Запомни, матушка моя всегда говорила, если любит женщину, то любит и ее ребенка. А ты ему нравишься. Так что, не кисни раньше времени, а старательно завоевывай Икса. Да и малышу твоему лучше сразу с магом общаться, коль он сам магом будет.

Барон Вербахт, лично несший караул у чуть-чуть приоткрытой двери в баню, задумчиво покачал головой и громко постучал в дверь.

— Госпожа Виола, ваше время вышло!

— Барон, иди ты к демонам, — раздалось из-за двери. — Лучше прикажи подать холодного вина и что-нибудь пожевать.

Мужчина поднял брови, усмехнулся и приказал принести кувшин вина и легкие закуски.

— Не боишься спиться, твоя светлость, или для тебя это привычное дело, напиваться со слугами? — ехидно поинтересовался он в дверную щель, пока служанка расставляла на низком столике принесенную еду и вино.

В ответ мужчина услышал пожелание отправиться по весьма замысловатому маршруту к какому-то лешему.

— Как он меня бесит! — прошипела Летта, а барон за дверью самодовольно усмехнулся. — Жаль, что запустить в него ничем нельзя. Такая высокомерная гадина!

— Ой, госпожа, не говорите так! — всплеснула руками Рина. — А как услышит?

— Надеюсь, что услышит! — громко произнесла девушка, отпивая из глиняной кружки кислое вино. — Слушай, все хотела спросить, а как это заниматься любовью с теббом? — Летта с любопытством повернулась к женщине.

— Ой, засмущали вы меня, госпожа моя, — однако, по улыбающемуся лицу Рины этого видно не было. — У них внизу-то все как у людей, ну, один в один, там даже шерсть не растет, а вот вместо поцелуев они языком облизывают, — женщина прикрыла рот ладошкой и, наклонившись к графине, постоянно подхихикивая, зашептала что-то ей на ухо.

Раздался дружный женский хохот, и барон Вербахт очень сильно пожалел, что амулет, усиливающий звук, остался в комнате наверху, поэтому он забарабанил в дверь.

— Графиня, если вы не освободите мыльню, тебе придется составить компанию дюжине голых мужиков.

— Рина, распорядись, чтобы постирали мой костюм. Он в крови и потом воняет. Надеюсь, до утра высохнет, — Летта нехотя сползла с лавки.

— Да я и сама постираю, а мистера Икса попрошу, чтоб высушил.

— Нет! Денег достаточно, отдай прачкам, тебе не стоит напрягаться. Береги себя. Помоги мне одеться, пойдем спать, а то этот треклятый барон скоро двери своим стуком вынесет.

Рина помогла Летте облачиться в салатовую ночнушку, а сверху закутала девушку в простыню, потому что халатов, как и тапочек, в этом средневековом "отеле" не выдавали даже "ВИП-персонам". Летту слегка покачивало, когда она вышла в коридор. Усталость брала свое, да и вино оказалось для нее слишком крепким.

— Так я и знал, что этим все закончится. Графиня Луань, а что, нынче благородные дамы ходят по постоялому двору, полному мужчин, в одной простыне? — съехидничал барон Вербахт, увидев девушку.

— А ты что, боишься не устоять? — огрызнулась Летта.

— Ты не в моем вкусе, на кости пусть псы бросаются.

— А разве не тебя называют псом короля? — девушке так хотелось огреть эту располосованную шрамами рожу чем-нибудь тяжелым.

— Не льсти себе, графиня, такие матерые волкодавы, как я, объедками с айтовских столов не питаются, — голос мужчины сочился ядом.

— Какое счастье! А то я уже волноваться начала, что ты в меня влюблен, барон Вербахт, слишком уж пристальное внимание мне уделяешь.

Рина, тихонько стоявшая в дверях, бочком прошмыгнула мимо господ и засеменила в прачечную, покачивая головой. Она поняла намного больше, чем ее госпожа, которая даже не заметила, что травница ушла.

Вербахт плотно сжал губы, на скулах заходили желваки, он был готов удавить эту девчонку, позволяющую себе так с ним разговаривать, но в то же время его это заводило. Давно ему не встречались такие самобытные личности, особенно среди женщин. Да, пожалуй, что и никогда. Интересно было бы укротить эту своенравную девицу, заставить ластиться у его ног, словно домашнюю кошку.

Девушка покачнулась и, запутавшись в простыне, едва не рухнула, но барон оказался проворнее, он успел подхватить ее на руки.

— Ты пьяна, госпожа графиня! — обличительно процедил он сквозь зубы.

— Угу, — покладисто согласилась Летта, устраиваясь удобнее на руках мужчины. — Раз ты за меня отвечаешь, то это твоя проблема, не так ли, Кевен барон Вербахта?

Воин заскрипел зубами, она была права, он действительно за нее отвечал, поэтому и злился, когда она сбежала из безопасной кареты. Слава Единой, что все обошлось. Но впредь он проследит, чтобы девчонка не подвергалась опасности и, если нужно будет, то свяжет ее до самого дворца! Хотя, есть другой способ — запугать ее так, чтобы она не смела ему перечить ни при каких обстоятельствах. Вербахт скосил глаза на девушку. Чего она может бояться? Она переживает за своих друзей, не глядя на их социальный статус, и ради них готова рисковать жизнью. Барон вспомнил поведение графини в замке Луань. Она боится насилия и потери свободы. Значит, этим он и воспользуется, нужно дать ей почувствовать угрозу и одного, и второго, а затем проявить благодушие и позволить небольшую поблажку. И не таких ломал! Вербахт предвкушающе усмехнулся. Это будет интересно, правда немного идет в разрез с приказом короля, но он это как-нибудь переживет.

А Летта, прикрыв глаза, наблюдала за лицом мужчины сквозь густые ресницы, не делая попытки опуститься на пол. Ну, и что ты будешь делать, пес короны? Девушка не была пьяна, просто очень сильно устала, и морально, и физически, а после бани и массажа ее тело вообще отказывалось слушать свою хозяйку. А еще ей изрядно надоели постоянные придирки, его вечно недовольное презрительное лицо, ну, и идти ногами было просто лень.

От мужчины пахло потом, кровью и едва уловимым запахом спиртного. Ага, барон, ты и сам пропустил стаканчик!

— Барон, тебе бы не мешало помыться, — Летта сморщила носик. — Опусти меня на пол, пока меня не стошнило, — капризно произнесла она и застонала, — ой, как ножки болят.

— Интересно, по чьей вине мы до сих пор ходим обляпанные кровью с головы до ног?

Ну да, они с Риной просидели в бане часа три, но это не повод ее упрекать!

— Я видела на улице бочку с водой! Если бы некоторые хотели, вполне могли бы уже вымыться! Негоже благородному господину быть таким .... таким... неряхой!

Кевен издал горлом хриплый звук, похожий на рычание, резким движением перекинул пискнувшую девушку через плечо, придерживая за ноги, подхватил ножны с мечом и, не обращая больше на нее внимания, решительно понес в сторону жилых комнат. Летта хотела возмутиться: все же висеть на плече мужчины попой вверх было не очень приятно, она даже несколько раз стукнула барона кулачком по спине, но затем решила, что "лучше плохо ехать, чем хорошо идти" и обвисла расслабленным кулем. Девушка представила, как это смотрится со стороны: болтающее руками тело с мокрыми свисающими волосами, закутанное в серую простыню, из-под которой выглядывают черные замшевые сапожки, на широком плече воина, и про себя хихикнула: " Дикий варварукрал у дракона прЫнцессу и тащит ее в свою пещеру, чтобы жестоко над нею надругаться". Да, хорошее воображение делает нашу жизнь веселее!

Стоящий у двери в комнату графини воин только усмехнулся краем губ, увидев, кого несет на плече их командир. Распахнув дверь пинком, барон вошел внутрь, на ходу бросив стражу:

— Никого не пускать!

Вербахт положил на стол ножны с мечом и швырнул девушку на кровать. Летте это не понравилось, она глянула на мужчину, и игривое настроение моментально улетучилось. Барон был в ярости. Для этого ей даже не нужно было применять эмпатию, у воина все было написано на перекошенном лице. Сердце сделало скачок и ухнуло вниз. Доигралась. Забыла, с кем имеешь дело? Этот тип шуток не понимает. Летта вдруг резко осознала, что она находится с разъяренным мужчиной наедине и что справиться с ним у нее нет никаких шансов. Захоти Вербахт убить ее — она не сможет ему противостоять, и кинжал Ромариза остался в карете! Борясь с нарастающим ужасом, Летта попыталась мыслить здраво. Можно извиниться или попытаться поговорить и пообещать впредь молчать как рыба. Можно... Что еще можно? Мысли путались и прыгали с одной на другую, она никак не могла сосредоточиться. Кто знает, что может прийти в голову остервенелому здоровому мужику, который, судя по разговорам, убивает так же легко, как дышит. И она сумела довести его до бешенства, да уж, госпожа Виола, у вас талант.

— Графиня, ты помнишь, что я обещал выпороть тебя, если ты не будешь следовать моим указаниям? — низким голосом произнес барон, расстегивая широкий ремень, на котором висели ножны с кинжалом.

— Шутишь?

Девушка, вцепившись в простыню двумя руками, со страхом смотрела на мужчину. Не шутит! Этот сможет! По спине пробежала холодная волна, и тут же лицо обдало жаром. Летта сглотнула и кивнула, как зачарованная наблюдая за руками барона. А он медленно вытащил ремень из шлевок, снял с него ножны с кинжалом и шагнул к кровати. Летта вжалась в стену, расширенными от ужаса глазами глядя на ремень в руках воина. "Если он это сделает... такое унижение..."

— Барон, но я ведь спасла вас, ты должен быть хоть немного мне благодарен.

Мужчина нехорошо сузил глаза и начал медленно наматывать ремень на кулак, не сводя с девушки взгляда. И очень этот взгляд ей не понравился. Так смотрят на того, с кем уже попрощались навсегда. Словно сквозь. Летте приходилось видеть такие взгляды у врачей при посещении безнадежных больных. Неужели он собирается избить ее? Что делать? Закричать? Но она от страха не могла даже пискнуть. Спокойно, Летта, спокойно! Не хватало еще раз лишиться голоса. Дыши, не волнуйся, успокойся, мысли рационально. Ничего он тебе не сделает, иначе король с него шкуру спустит. Он просто пугает, просто пугает. Но успокоиться не получилось, мысли безумными спринтерами носились в голове, не желая сосредотачиваться.

Почему она не взяла с собой венец Ады? Могла бы призвать белых дам. Нет! Нельзя! Нельзя при помощи атомной бомбы избавляться от назойливого комара. Руки мелко задрожали, и тут же пришла злость. И не таким рога обламывали! Летта заозиралась по сторонам в поисках хоть чего-нибудь тяжелого.

Комната ничем не отличалась от той, где она когда-то ночевала, путешествуя с Ромаризом. Маленькая комнатушка, в которой едва помещались кровать, стул, шкаф, коврик и стол, на котором стоял кувшин с водой и подсвечник на пять горящих свечей. На вид тяжелый. "Его и возьму, — Летта прикинула расстояние до стола, — если ударить по голове и сразу выскочить в дверь, то можно позвать Икса и Дракона. А если не получится? Он взбесится! Нет, нет, не стоит сопротивляться, так я его еще больше разозлю. Спокойно, нужно попытаться быть спокойной". Из курса психологии она помнила, что в подобных ситуациях лучше вести себя покладисто и мирно, не провоцируя потенциального убийцу.

— Господин барон, ведите себя достойно! Иначе...

— Иначе что?

Мужчина рывком сдернул ее с кровати, Летта попятилась, выставив вперед руки, пока не уперлась спиной в стену. Единственный узкий проход к столу с подсвечником загораживала фигура Вербахта. Он подошел так близко, что ей стало тяжело дышать, мужчина коротко размахнулся, Летта зажмурилась и вскрикнула, но барон не собирался ее бить, он с силой стукнул кулаком с намотанным на него ремнем по стене выше ее головы.Но и этого хватило, чтобы отбить у нее любое желание драться.

— Иначе, что, твоя светлость? — повторил он вопрос.

Вербахт медленно наклонился и двумя пальцами приподнял подбородок Летты навстречу своему лицу, которое оказалось так близко, что девушка увидела собственное отражение в прозрачных глазах. Она попыталась двумя руками оттолкнуть от себя мужчину, но легче было сдвинуть с места груженую телегу, тогда Летта замахнулась и впечатала барону пощечину, которую он словно не заметил, лишь слегка повернул голову и легко перехватил одной рукой оба ее запястья, прижимая их к стене над головой своей жертвы. Вербахт навис над Леттой, уперев руку в стену, и, пристально глядя на нее, медленно произнес:

— Мне глубоко безразлично, что ты графиня, что ты невеста высокопоставленного айта, что ты женщина. Я ни от кого не потерплю неподчинения. У меня есть приказ короля, и я его выполню в любом случае. До дворца его величества мои распоряжения для тебя — закон. Ты поняла, графиня Луань? — Летта кивнула, глядя на него большими серыми глазами. — Не думаю, что ты осознаешь реальное положение вещей. Ты — женщина, а значит, не имеешь никаких прав, вещь, которую король собирается выгодно продать. В этом мире твой титул ничто без поддержки мужа или высокопоставленного мужчины, а я могу дать тебе эту поддержку, поэтому будь со мной нежна и покладиста, госпожа Виола графиня Луань, если хочешь выжить и сохранить свободу.

Это что, он сейчас предложил ей покровительство? Да лучше под поезд, чем такого покровителя! Хотя, выжить очень хочется, но какова будет цена? И сможет ли она спокойно жить после того, как ее уплатит?

— Что ты хочешь? — хрипло спросила девушка, стараясь не смотреть в прозрачные глаза.

О, барон много чего хотел! Но в настоящий момент он больше всего желал помыться, сбросить с себя грязную одежду и наконец-то рухнуть в чистую постель. Он несколько суток не спал, сначала будучи в дороге, затем решая кое-какие распоряжения его величества и теперь вместо того чтобы отдыхать вынужден заниматься этой строптивой девчонкой.

Летта, замирая, ждала ответа мужчины. "Только не секс, только не это!". Отчего так колотится сердце? Нужно затеять разговор, отвлечь его. Но никаких связных мыслей в голову не приходит. Почему никто не пришел ее проведать? Где Икс, Рина, охотники? Она вспомнила, что у двери стоит страж, которому велено никого не пускать, значит, помощи ждать неоткуда, нужно самой выкручиваться. От страха и омерзения заныл желудок, к горлу подступила тошнота. Барон погладил ее по щеке, его пальцы пахли металлом.

— Мне нравятся строптивые,— прошептал мужчина. — Будь умницей — и твое дальнейшее путешествие окажется весьма приятным.

Летта дернулась, но Вербахт держал крепко, тогда она закрыла глаза, чтобы не видеть это самодовольное лицо. Поцелуй барона был напористым и властным. Девушка изо всех сил сжала зубы, когда почувствовала, как язык мужчины настойчиво пытается проникнуть внутрь.

Ах, поцелуи — песня страсти, момент единения и наивысшей нежности. Когда слова уже не имеют значения, когда душа, трепеща, замирает на губах, готовая сорваться в восхитительный полет, когда двое забывают обо всем мире... Когда любишь, касание губ может рассказать о многом...

Но поцелуй без любви — это пытка. "Нужно представить себе, что это кто-то другой. Просто представить и все. Нельзя сопротивляться, это его только заводит". В памяти мелькали лица: Пашка, Марик, Антео, Маска, Габриэль... Кого бы она хотела сейчас видеть в этой комнате? Учителя. Но девушка никак не могла представить его лицо, серебряная маска постоянно сливалась с другим лицом в обрамлении белоснежных волос, и постепенно холодный лик Хозяина Перекрестка поглотил Маску, отчетливо отпечатавшись перед глазами.

Вербахт обхватил ее лицо ладонями и начал покрывать быстрыми короткими поцелуями губы, при этом он не закрывал глаз, а внимательно наблюдал за девушкой.

— Габриэль, — едва слышно выдохнула Летта и приоткрыла рот, отдаваясь ласкам барона.

Это имя сработало словно защита, мужчина отшатнулся от девушки и выпустил ее лицо из своих рук.

— А теперь — спать! Надеюсь найти тебя утром в этой комнате.

С этими словами барон стремительно вышел, подхватив свое оружие.

Летта отошла от стены и, смочив водой из кувшина кончик простыни начала с остервенением тереть губы. Что это было? Отчего он остановился? Она ведь ничего не сделала, лишь назвала имя. Габриэль.

— К твоим услугам мой Лютик, всегда к твоим услугам, — услышала Летта бархатистый голос стража.

— Ты здесь? — прошептала она, замирая от предвкушения.

— О, нет, к сожалению, я очень далеко. Но я слежу за тобой мой маленький цветочек.

— Спасибо.

— До встречи, моя малышка.

Э-э-э, и что это было? Мой цветочек? Моя малышка? Моя? Стоп! Он же сказал, что положил на нее глаз, и что, теперь он считает ее собственностью? Ой, чтоб от его помощи не стало только хуже. А может, это просто ее домыслы? Конечно, привиделось, прислышалось! Это нервное, сочиняет всякую ерунду. Как может быть здесь страж Перекрестка? Никак!

Летта растерянно села на кровать. От пережитого волнения ноги совершенно не хотели держать, и руки мелко дрожали. Она прилегла на краешек. Слишком много событий произошло за сегодняшний день. И словно ожидая, пока она найдет для них свободное время, на нее посыпались воспоминания. Кровь, куски мяса, оборотни, разрывающие кричащего человека. Её затрясло.

— Ох, мамочка!

Летта свесилась с кровати и ее вырвало. Голова раскалывалась, тело бил озноб, из неосвященных углов на нее пялились окровавленные рожи, а неровный прыгающий свет свечей складывался на стенах в жуткие картины.

— Мне страшно, я не смогу спать одна. Рина, мне нужна Рина...

Летта сползла с кровати, стараясь не наступить на нехорошо пахнущую лужу, и, хватаясь за стены, пошатываясь, побрела к двери.

— Куда вы, госпожа графиня? — страж, увидев бледную девушку, попытался преградить ей дорогу.

— Вызови слугу, пусть уберет в комнате. Меня стошнило. Мне нужно немного вина, я пойду вниз в харчевню.

— Я провожу вас, — заглянув в комнату, произнес воин. — Подождите.

Он заскочил внутрь и вернулся уже с одеялом в руках, в которое и закутал Летту, затем легко подхватил девушку на руки и по широкой лестнице спустился вниз в обеденный зал. " Везет мне сегодня на мужские руки", — пробормотала графиня Виола.

В зале сидели лишь двое охотников, что было неудивительно, потому что их компания была единственными постояльцами сегодняшней ночью. Воин сгрузил Летту на лавку за столик охотников и, поклонившись, отправился разыскивать хозяина.

— Я не помешаю? — слабо улыбнулась девушка, вытаскивая из-под одеяла руки.

— Госпожа! — Дракон поклонился и пододвинул Летте кружку с вином и тарелку с нарезанным вареным мясом. — Это честь для нас!

— А где остальные? Я ищу Рину или Икса.

— Воинов господин барон отправил караулить и спать, ваши слу.. друзья ушли отдыхать, они заняли одну комнату.

— А-а-а, — разочарованно протянула Летта. Мешать Иксу и Рине она не хотела, они сегодня тоже перенервничали, пусть отдыхают. — А где Ласточка? Хотела ее попросить переночевать со мной, — голос предательски дал петуха, и девушка схватила кружку, чтобы за ней спрятать защипавший нос и повлажневшие глаза.

— Волчара нашу Ласточку утешать повел, — Белочка усмехнулся.

— А вы чего не спите? — поинтересовалась Летта.

— А мы Паука поминаем, — угрюмо сообщил Дракон. — Если бы не ваша светлость, все бы полегли там под деревьями.

— Или бегали бы безумными оборотнями за Проклятой до смерти, — мрачно подтвердил Белочка.

— Можно я своим людям расскажу то, что вы мне сегодня поведали? — Дракон поднял на Летту карие глаза.

— Нужно, Дракон. За Паука! — девушка взмахнула кружкой.

— За Паука!

Летта клевала носом под тихий говор охотников, глаза слипались, было уютно, сыто и безопасно. Рядом сидели люди, можно было протянуть руку и дотронуться до теплой человеческой плоти, а можно положить голову на скрещенные ладони и тихонько задремать без сновидений, главное — чтобы рядом кто-то был, живой, надежный, чтобы не возвращались страшные видения, не звучал в ушах обреченный вой, не слышался нежный шепот: "Спаси нас".

Она не слышала, как Дракон бережно укутал ее в одеяло, словно младенца, подхватил на руки и понес в комнату наверх, нежно прижимая к груди. Она не слышала, как на лестнице их встретил злой барон Вербахт с мокрой головой, в своих арабских штанах и расстегнутой на груди белой рубашке, как между ними произошел короткий, но эмоциональный беззвучный разговор, после которого барон осторожно забрал у охотника спящую девушку. Ничего этого она не слышала, но даже сквозь сон она чувствовала тепло человеческого тела, и это тепло разгоняло преследовавшие ее кошмары.

Она проснулась от того, что перестала ощущать чужое присутствие. Испуганно распахнула глаза и не сразу поняла, что находится в своей комнате. Горели свечи, все было убрано и проветрено, появился маленький букетик ночных фиалок, а за столом, опустив голову на сложенные руки, спал барон Вербахт. Летта некоторое время смотрела на мужчину, гадая, что он здесь делает, но затем на нее накатила волна паники. Барон сидит так далеко! Он не успеет ей помочь, если кошмар вернется!

— Спи, не бойся. Я посижу с тобой, — глухо прозвучал хрипловатый голос.

— Ты далеко, — прошептала Летта. Ей бы очень хотелось, чтобы здесь оказалась Рина или Икс, или хотя бы Дракон, но никак не барон, но еще больше ее пугала перспектива остаться одной.

Вербахт поднял голову, длинная неровно обрезанная челка зарывала ту сторону лица, где находился безобразный шрам. От движения мужчины пламя свечей задрожало, отбрасывая на стены и на фигуру за столом причудливые тени, и Летте показалось, что за спиной барона раскрываются два призрачных крыла. "Темный ангел, — пришло на ум сравнение. — Он похож на одинокого усталого темного ангела".

Вербахт пристально посмотрел на нее. Худенький, беззащитный, испуганный комочек, сжавшийся в уголке кровати. Кто бы мог подумать, что она смело выйдет против самой опасной нежити их мира, а затем отдаст год жизни, чтобы спасти совершенно незнакомых ей людей. Маленький смелый птенчик.

Барон встал и присел на край кровати, взяв Летту за руку. Он ожидал, что девушка выдернет ладонь, но она не пошевелилась, лишь слегка расширились испуганные глаза.

— Я трое суток не спал, госпожа графиня, боюсь, если я буду сидеть на кровати, я просто усну.

— Трое суток? — Летта была поражена. Может быть, от этого он был таким язвительным? Она на секунду задумалась. Страх одиночества пересилил страх перед мужчиной. — Кевен, если ты поклянешься не приставать, то ложись со мной. Только под другим одеялом, — тут же добавила она.

— Клянусь. При всем своем желании я бы ничего не смог сделать, — барон улыбнулся открытой улыбкой, — какой ты еще ребенок.

Он улегся с краю, прижал Летту спиной к себе и мгновенно провалился в сон, успев шепнуть: "Спи и ничего не бойся".

А на ребенка Летта решила не обижаться. Детям многое прощается, может быть и им с бароном удастся найти общий язык.

— Госпожа графиня, если ты наконец-то прекратишь вертеться перед зеркалом, пытаясь найти в нем прекрасный образ, которого там и в помине нет, то мы сможем еще до обеда попасть в Ропшу, — цедил барон Вербахт сквозь зубы, держа маленькое квадратное зеркало перед Леттой, которая пыталась соорудить на голове французскую косу. Коса не получалась, пушистые волосы разлетались и не хотели заплетаться.

— Барон, от того, что ты ноешь у меня над душой, я быстрее не справлюсь, — огрызалась раздраженная графиня.

— Где твоя служанка? — шипел мужчина.

— Она травница, а не горничная! — не менее зло отвечала девушка. — Я попросила ее проследить за багажом.

— Так найми горничную, или у тебя на это ума не хватает, госпожа графиня Луань? — яда в голосе барона хватило бы отравить весь их отряд.

— Вот ты и найми, раз я нынче твоя проблема! — психанула Летта, развернулась и гордо прошествовала к карете. Черт с ней, с этой косой! Распущенные волосы — тоже симпатично!

Когда утром девушка проснулась, барона в комнате уже не было, на стуле висел вычищенный костюм, а на столе стояла чашка с молоком и лежала груда теплых булочек, накрытых холстиной. Настроение было отличное, все происшествия вчерашнего дня казались далекими и незначительными. До тех пор, пока она не встретила барона Вербахта с его ехидными намеками. Оказалось, что утром в их отношениях ничего не изменилось, и барон остался все такой же беспардонной язвой.

— Кто такой Габриэль? — услышала Летта вопрос, заданный ей в спину.

Сначала она хотела сказать какую-нибудь гадость, но потом вспомнила, что Хозяин Перекрестка может запросто слышать ее, и не стала рисковать.

— Я не знаю, — честно ответила она, не поворачиваясь. — Мы встречались всего однажды.

— И ты сразу же влюбилась? — презрительно процедил барон. — После того, как ты вчера провела вечер полуодетая в компании двух охотников, меня это не удивляет.

— Ничего подобного! — вспыхнула девушка. Отчего-то ей показалось правильным сказать это. — Он очень интересный, но я в него не влюблена!

Ответом ей было скептическое хмыканье.

"Ну и пусть не верит, — возмущалась про себя Летта. — Я ведь совершенно не влюблена в Габриэля и в Маску не влюблена! Это просто смешно! Влюбиться на Перекрестке! Да он дурак! Я вообще никого не люблю! Если только Дика. Где ты, братишка? Мне так тебя не хватает. Дракон сказал, что ты в Ропше, и тебя разыскивают теббы, зачем ты им, брат?". Летта и сама не поняла, отчего ее так завело это нелепое замечание барона.

Когда девушка начинала думать о Дике, на сердце становилось неспокойно. Как он встретит ее в новом статусе? Примет ли он графиню вместо нищей немой девчонки? Так хотелось, чтобы в этом мире был близкий и родной человек, любящий ее просто так, а не по каким-то политическим мотивам. Летта задумалась. Нужно больше узнать о правах женщин в этой стране. Вчерашние слова барона не шли из головы. Если это правда, то стоит заручиться поддержкой кого-то воистину сильного, лучше всего короля, либо стать незаменимой для государства. Черт! Ну почему она не пошла учиться в медицинский, как мечтала мама, или в Академию ФСБ, как мечтал отец. Эти знания она могла бы дорого продать. А кому нужен в этом мире недоучившийся экономист— менеджер в сфере туризма ? И что она умеет? Только то, что любая двадцатилетняя девушка в нашем мире; немного шить, вязать, готовить, вышивать крестиком по готовым схемам. Она даже стирать толком не умеет. А зачем, когда есть прекраснейшее изобретение человечества — стиральная машина? И микроволновка, и мультиварка, и компьютеры, и автомобили — какие замечательные слова. Расплакаться, что ли? Ее знания здесь не нужны. Летта вздохнула. Тупиковая линия, кроме как замуж — больше и некуда, а замуж совершенно не хотелось. Ни за кого! И самое противное, что поговорить об этом не с кем. А ведь так хочется поныть, пожаловаться и выслушать сочувствие. Летта вдруг осознала, что ей не хватает Маски. Он бы понял, ему бы она смогла рассказать. Девушка шмыгнула носом. Отчего она не спросила, как попасть на Перекресток? Дура! О всякой ерунде расспрашивала, а о самом главном забыла. Может быть, спросить у Габриэля? Нет, боязно. Ходок не шутил, когда предостерегал ее от общения со стражем, да и она прекрасно помнила реакцию Маски на встречу с ... . С кем? Уж очень ее учитель его боялся, не похоже это на любовь. Но как любопытно... Летта хихикнула. В следующий раз она обязательно расспросит дракониц об этих двоих, хорошо бы, чтобы Катсу не было, она точно правды не скажет, а вот с маленьким желтым драком можно договориться.

Первое солнце только оторвалось от горизонта, окрашивая мир вокруг в причудливый розово-красный цвет, было зябко, Летта передернула плечами. "Я поняла твой план, барон, ты решил меня заморозить!".

Весь их отряд уже был верхом, воины и охотники приветливо поздоровались.

Единственная среди охотников женщина — Ласточка, грациозно сидела на белой приземистой кобылке, и Летта завистливо вздохнула, ей так не суметь даже если будет сутками тренироваться. Охотник склонила голову в приветствии. За сутки знакомства Летта услышала от нее только четыре слова: "Большое спасибо, госпожа графиня". Высокая, мускулистая, черноволосая, с короткой стрижкой и благородными чертами лица, она была похожа на амазонку. Летта видела, с какой любовью и уважением к ней относятся остальные охотники, и даже немного завидовала ее популярности. Икс окинул подопечную быстрым взглядом, покачал головой, но при чужих от комментариев воздержался. Летта помахала ему рукой. Сегодня колдун выглядел намного лучше, чем вчера вечером, но был задумчив и немного рассеян.

— Присоединишься ко мне? — спросила Летта, подходя к карете.

— Он поедет верхом. Дорога может быть неспокойна, и колдун в отряде не помешает.

Барон шел, ведя в поводу гнедого жеребца. На нем вновь были надеты кожаные штаны и высокие сапоги, из-под расстегнутой куртки виднелась кольчуга, на поясе висели ножны с мечом и кинжалом. Волосы он убрал в хвостик, и безобразные шрамы при свете бледного солнца отливали багрянцем. И все равно он притягивал взгляд некоей хищной брутальностью, уверенностью в себе и звериной грацией скупых отточенных движений.

Летта покраснела, вспомнив, как сегодня ночью мужчина крепко прижимал ее к себе, и как ей было это приятно.

— Садись в карету, госпожа Виола. Через пять часов мы будем в Ропше, затем на корабле отправимся в Казачь, а оттуда до столицы всего сутки пути.

— И там мы, наконец-то, расстанемся, — холодно процедила Летта сквозь зубы.

— Госпоже так надоело мое общество? — барон взял ее за руку и открыл дверь кареты. — Я разочарован, — с этими словами он помог девушке забраться внутрь и сесть на сиденье лицом по ходу кареты. — Будь благоразумна, Виола, — не отрывая взгляда от лица девушки, мужчина медленно поднес к губам ее пальчики, — и, возможно, мы расстанемся друзьями.

Он поцеловал каждый пальчик и перевернул ладошку, чтобы поцеловать запястье, но Летта выдернула руку.

— Я буду само благоразумие, господин барон Вербахт, — прошипела она и с силой захлопнула дверцу, едва не прищемив барону кривой нос.

Мужчина громко рассмеялся, легко вскочил в седло и скомандовал:

— Вперед!

Летту колотило от злости.

— Что он себе позволяет? Обязательно нажалуюсь на него королю!

Рина только посмеивалась, уткнувшись в вышивку. Летта бросила на нее настороженный взгляд.

— Что-то случилось? Ты выглядишь очень довольной. И от тебя фонит такой радостью, что мне завидно.

— Госпожа моя, Икс сделал мне предложение!

— Вау! Поздравляю! Расскажи, как это было?

Рошпа

— Долго нам еще торчать в этой дыре? — капризно поинтересовалась Витальяна. — Когда уже прибудет твой мужчина, Алия? Слушай, а этот красавчик, которого Ронда успела затащить в свою постель, на самом деле телохранитель сая Алмара?

— По-видимому, да, — Алия недовольно поджала губы. В отличие от Ронды, на нее Габриэль вообще не обращал внимания. Небрежно выверенная холодная учтивость, не более того.

— Алия, ты знаешь, кого я только что встретила внизу? — Ронда тщательно подводила глаза, сидя перед небольшим зеркалом.

— Очередного своего кавалера? — пренебрежительно фыркнула Алия, устроившись в кресле с книгой в руках.

— Какие здесь кавалеры? Теббы, наемники да престарелый магистр Веррон, — лениво отозвалась Витальяна, которая от скуки уже готова была выть.

— Мэтр Веррон очень интересный мужчина, но боюсь,страсть к женщинам он потерял лет пятьдесят назад, — улыбнулась Ронда.

— Неужели наша госпожа "Всегда готова" наконец-то потерпела неудачу? — деланно округлила глаза Витальяна.

— Так кого ты встретила? — не выдержала Алия.

— Бывшую любовницу сая Алмара, мэтрессу Хейду.

— Это ту магиню, с которой он прожил девять лет? — встрепенулась Витальяна, бросая на нынешнюю фаворитку ехидные взгляды.

— Именно,— Ронда усмехнулась, окинула себя внимательным взглядом и повернулась к Алии. — Как думаешь, это случайность?

Алия отшвырнула книгу и выскочила из комнаты. Витальяна, радостно взвизгнув, бросилась за нею, Ронда же неспеша припудрила носик и, прихватив со столика пестрый веер, неторопливо вышла следом, с предвкушающей улыбкой на подведенных губках. Она была уверена, что самое интересное не пропусти. А что делать? Здесь такая скука.

Алмар.

— Не люблю эти маленькие человеческие города, похожие на большие деревни, — бурчал Алмар, перепрыгивая через лошадиную лепешку. — Отчего мы не отправились сразу в столицу? Ты же знаешь, мне по силам открыть туда портал.

— Потому что здесь твоя фаворитка со своей свитой. Потому что здесь сын Властителя Зорга, потому что здесь избранная, и потому что здесь у меня назначена встреча, — Габриэль, с остриженными по плечи белыми волосами, весь в черном, шел чуть позади мага, оглядываясь по сторонам и вызывая ажиотаж среди встречных дам. — И я никогда не плавал на корабле, это может быть забавным.

— У тебя встреча? С кем? — Алмар даже представить себе не мог, что у Габриэля могут быть знакомые в этом мире.

— Еще не знаю, но предчувствия меня никогда не обманывают. Ты встречался с братом?

— Нет. И не собираюсь.

— Мар, ты не прав. Вам нужно поговорить.

— Нам не о чем разговаривать ни с кем из членов моей семьи. Я сделаю то, что хотят мои отцы, я буду участвовать в Охоте, но общаться я ни с кем не обязан!

— Но...

— Замолчи! Я не намерен это обсуждать.

" Малыш показал зубки. Наконец-то".

— Как прикажете, сай Алмар.

Алмар скосился на куклу, но по непроницаемому лицу телохранителя ничего нельзя было прочесть. Айт довольно кивнул: был бы он всегда таким покладистым — насколько была бы легче жизнь мага. Интересно, если он вернется на Перекресток, удастся ли ему изменить некоторые функции куклы?

— Нет.

— Почему? — не обратив внимания, что кукла вновь читает его мысли, рассеянно спросил айт, изучая вывески на зданиях. Маг, который контролировал стационарный телепорт, сказал, что Алия остановилась в "Пьяном боцмане".

— Потому что я не кукла. Я — аватар темного Хозяина Перекрестка.

— Не заметил. Ты не более кровожаден, чем я. Нам сюда, — он указал через дорогу на добротный большой дом с болтающейся у ворот свежеокрашенной вывеской "Пьяный боцман".

— Ты так считаешь?

Телохранитель резко выбросил руку назад и в сторону и ухватил за горло пробегающего мимо босого мальчишку в рванье. Ребенок захрипел, и на землю упали несколько золотых монет.

— Глянь, из кармана вытащил, — с удивлением произнес телохранитель, поднимая воришку вверх над землей. Глядя в глаза Алмару, он щелкнул пальцами, и монеты оказались у него в руке.

Послышались испуганные крики, немногочисленные обыватели, спешащие по своим делам, исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Стражники, маячившие в конце улицы, резко свернули в переулок. Паренек засучил ногами, лицо его покраснело, глаза вылезли из орбит, он судорожно ухватился за руку телохранителя. Страж, не отрывая взгляда от золотых глаз, начал медленно сжимать пальцы. Алмар отвернулся.

— Отпусти его.

Габриэль разжал ладонь, воришка рухнул в пыль, судорожно пытаясь вдохнуть, на его тонкой шее явственно виднелись черные пятна — следы от пальцев. Телохранитель, не оглядываясь на полуживого ребенка, проследовал за айтом в трактир.

— Ты слишком добр, — снисходительно сообщил он спине мага.

— Нет, я не добрый, но убивать детей нельзя.

— Почему?

— Просто нельзя и все.

Алмар погладил тонкий браслет на руке.

... Ему было десять, когда Госпожа впервые заняла его тело, но тогда она взяла жизнь всего двоих. Алмар смутно это помнил, но вот второй раз...

... Пылающая в магическом огне деревня теббов, кричащие, корчащиеся в белом пламени маленькие тела на руках у матерей, теббы, убивающие горящих детей и своих женщин... Целая деревня, сгоревшая за несколько минут от его руки... Прошло десять лет, а он так и не простил этого Госпоже, хотя она и объяснила ему свои действия.

... Маг моргнул и потер виски, отгоняя воспоминания. На плечо легла ледяная рука, и одновременно начала зудеть ящерица на запястье. Алия или Летта? А, плевать! Ни одна из них не волновала его.

Алмар вошел в большое светлое помещение, где за столиками сидела толпа народа, между которыми сновали парни с подносами в белых передниках. Заведение процветало.

— Сай Алмар! Какая приятная неожиданность! — трактирщик — невысокий, худой и лохматый мужчина склонился в глубоком поклоне. — Ваша подруга предупреждала, что вы прибудете. Я приготовил ваши апартаменты!

— Подруга? — поднял брови Алмар.

— Госпожа Алия, сай.

— А, моя нынешняя фаворитка. Проводи меня к ней.

— Сай Алмар? Какая неожиданная встреча, — раздался мягкий женский голос.

— Магистр Хейда, что ты здесь делаешь? — Алмар был неприятно удивлен, увидев свою бывшую женщину в компании мэтра Веррона, сидящую за столиком в углу.

— Я здесь по делам Совета. И я рада видеть тебя, сай Алмар.

Хейда текучим грациозным движением выскользнула из-за стола, и Алмар залюбовался своей бывшей подругой. На ней было надето серое строгое платье, выгодно подчеркивающее высокую грудь, крутые бедра и тонкую талию. Сапфиры, которые он подарил ей перед расставанием, оттеняли цвет глаз. Короткая стрижка с длинной челкой на удивление ей шла, делая магиню моложе и невиннее.

— Ты великолепна, — улыбнулся Алмар, протягивая улыбающейся женщине руки. — Я рад тебя видеть.

Хейда улыбнулась открыто и доброжелательно, стараясь вложить в улыбку все те чувства, которые теснились у нее в груди. Она тщательно отрепетировала эту встречу и была уверена в своей победе.

— Я тоже рада, Мар.

Она подошла совсем близко к айту, и он с улыбкой протянул руку, чтобы убрать прядь, свисающую на такое знакомое лицо. Как раньше... Хейда замерла, когда чуть холодноватые пальцы коснулись виска, пробежали по волосам и заправили их за ухо. По телу женщины проскользнула предательская дрожь.

— Ты прекрасна, — тихо произнес Алмар, — но между нами все кончено, не тешь себя напрасными иллюзиями.

Женщина вздрогнула, маг наклонился к ней и нежно поцеловал в макушку, обнимая за плечи.

— Я так и знала! — раздался разъяренный дрожащий голос. — Я знала, что ты продолжаешь с ней встречаться!

— Алия, иди в свою комнату, — холодно произнес Алмар, стоя спиной к фаворитке и не выпуская Хейду из объятий.

— Не смей мне приказывать! Отойди от неё!

Алия, всегда холодная и сдержанная, была в ярости. Ревность и унижение затуманили ей мозг, она не видела смеющихся лиц посетителей харчевни, не слышала предостережения в голосе Алмара, она видела лишь соперницу, которая посягнула на ее благополучие и надежды. Алия подлетела к Хейде, которая даже не собиралась отстраняться от Алмара, и попыталась оттолкнуть женщину от любовника. Вокруг раздался свист и улюлюканье, Алмар скривился.

— Габриэль!

Телохранитель, до сих пор с наслаждением наблюдавший за этой безобразной сценой стоя у стойки и поцеживая вино, которое кокетливо поднесла ему дочка хозяина, моментально подхватил Алию за талию, перехватив её руки за спиной, и прижал к себе.

— Успокойся, иначе мне придется тебя ударить, — прошептал он ей в ухо.

Женщина несколько раз дернулась и затихла. И тут дверь открылась, и в помещении появилась еще одна компания. Впереди шел коренастый крепкий мужчина в костюме охотника, следом за ним — вооруженная до зубов красивая коротко остриженная женщина, из-за ее спины с любопытством выглядывала стройная сероглазая девушка в дорожном костюме айтов, замыкал шествие светловолосый мужчина со шрамами на лице и взглядом потенциального убийцы. "А вот и предугаданная встреча. Этого валить первым", — подумал Габриэль, моментально вычленяя самого опасного противника. Он резко толкнул Алию в сторону стола магистра, женщина безропотно плюхнулась на стул, испытывая иррациональный ужас. Магистр Веррон, с любопытством следящий за разгорающимся скандалом, ободряюще похлопал ее по руке. Тем временем, худенькая девушка вдруг резко остановилась, словно споткнулась, и, вперив в Алмара негодующий взгляд, воскликнула:

— Ты!?

Алия и Хейда одновременно повернули головы. Алмар отпустил магиню и сделал шаг назад, на его лице застыла гримаса отвращения. Но девушка, не обращая никакого внимания на его лицо, стремительно подошла к айту и, сильно размахнувшись, влепила ему звонкую пощечину. По залу пронесся общий вздох, мужчина со шрамами моментально выхватил из ножен меч и скользящим шагом переместился за спину девушки.

— Я лично придушу тебя, графиня Луань, — едва слышно прошептал он, но Летта лишь отмахнулась от него, словно от назойливого насекомого.

— Это за клеймо, которое ты мне поставил, даже не спросив, хочу я этого или нет, — звенящим от негодования голосом, бросила она слегка опешившему Алмару. — Держись от меня подальше, оборотень, иначе смерть твоя будет долгой и мучительной, — прошипела графиня Луань, поглаживая черный браслет на тонком запястье, с которого не сводила ошеломленного и недоверчивого взгляда Хейда.

Алмар медленно поднял руку и задумчиво погладил щеку. Его еще никогда не били женщины, ощущения были странными... Распараллелить сознание получилось непроизвольно, одним из умов он жаждал ударить девушку в ответ, потому что с детства ему внушалась мысль никогда не прощать и всегда отвечать ударом на удар, но другое сознание видело, как улыбнулся Габриэль, как опешила Алия и как испугалась Хейда. Интересно, что так испугало его бывшую? Алмар окинул избранную магическим взглядом. Ого! А ее аура изменилась, и очень сильно, в ней появилась примесь чего-то незнакомого, мощного, сметающего все на своем пути, и в тоже время доверчивого и беззащитного. Интересно, кто ей сказал про метку? Антео, Ромариз или сама догадалась? А девчонка не дура, смогла понять, что он и снежный барс — одно и то же лицо. Но все равно, она своим существованием несет угрозу спокойной жизни! Да она уже ее принесла! Из-за нее онвляпался с Габриэлем, поссорился с братом, подвергся нападениям. Но какое симпатичное личико, совсем не похожее на айтовских женщин. Интересно, если он ее поцелует, что она сделает? В одной части сознания проклюнулся мальчишка, которому захотелось подурачиться, зато второй частью Алмар понимал, что сейчас у него появился шанс, когда он может завоевать ее симпатию либо ненависть. Ну, что же, доверимся темному лику Лхань1, и будь что будет. " Я вступаю на тропу Охоты, светлоликая Орики, пусть твое покровительство выберет достойнейшего", — произнес он ритуальную фразу. Вот и все, пути назад нет, он бросил жребий.

— Малыш, не делай глупости, — раздался голос в голове.

— Отвали, — маг, чувствуя азарт и предвкушение, закрыл сознание и добавил на щит, который носил постоянно в людских землях, еще немного энергии. Паранойя, чтоб ее!

Алмар сделал шаг вперед, схватил девушку за руку и резко дернул к себе. Ее большие серые глаза оказались совсем близко, но в них не было страха, было лишь удивление и злость. Айт наклонился и нарочито грубо впился в губы избранной.

"Опять? А ведь все так хорошо начиналось. Надо было остаться в доме, а за Диком отправить Дракона", — подумала Летта...

Летта

Ропша, о которой последние дни все говорили, представлялась Летте этакой старой Ригой. Действительность оказалась намного прозаичней. Большая деревня из глубинки России. Начал застраиваться городок, по-видимому, вдоль реки, но затем кто-то более умный построил дом на горке, его примеру последовали другие, и вскоре жилые дома обросли магазинчиками, конторами, ресторациями, превращая место на возвышенности в центр города. Здесь же ютилась небольшая церквушка Единой. Длинная улица вдоль широкой реки с одноименным названием была плотно застроена складами, борделями, похоронными конторами, трактирами и домами цеховиков. Здесь была сосредоточена вся деловая жизнь Ропши, здесь же находился и стационарный портал, который контролировали маги. Гордое название "Порт" носили три причала со швартовыми столбами. Единственный корабль, качающийся у причалов, был похож на большую баржу и не внушил Летте уважения. По улицам шныряла разномастная толпа: моряки, которых можно было отличить по бородатым красным лицам и коротким кривым саблям на поясах, нищее, работяги. А вот когда карета выехала на центральную улицу, то Летта обратила внимание, что по мощеным деревом тротуарам передвигаются вполне прилично одетые дамы и мужчины, встречались даже верховые. Хотя, сказать, что народа на улицах было много, значит, соврать. Их большой отряд привлекал внимание, но ажиотажа не вызывал. Местные жители привыкли к гостям.

— Здесь многолюдно, когда приходят морские корабли с товарами, а сейчас затишье, — пояснил ей барон, который в городе пересел к девушкам в карету и последние полчаса отравлял Летте жизнь своими язвительными замечаниями. — Мы переночуем в доме его величества.

Оказывается во всех городах, где были стационарные телепорты, у его величества имелись собственные дома, содержание которых ложилось на плечи хозяина этих мест и считалось большой честью. Услышав это, Летта хмыкнула и порадовалась, что теперь графство Луань — не ее головная боль, а герцога Чедера. Хотя вот парочку идей она ему подкинет. Нужно написать письмо и отправить с нарочным.

Владения короля в Ропше состояли из одноэтажного деревянного дома с тремя комнатами, конюшни, мыльни и сарая. К этому прилагалась кухарка, она же горничная и уборщица, и ее муж — конюх, разнорабочий и сторож в одном лице. Жили они здесь же, в маленьком флигеле.

Дракон, проводив их до домика, отправился со своими людьми на постоялый двор, но обещал вернуться через час, чтобы проводить Летту к Дику. Барон, отдав короткие распоряжения, куда-то смылся, оставив девушку наконец-то наедине с друзьями. Первым делом она поздравила Икса и Рину, а затем, запершись с колдуном в комнате, которую Вербахт выделил ей под спальню, приступила к форменному допросу.

— Если ты не магиня, то полностью зависишь от отца, брата, а затем мужа. Даже королева в случае смерти правителя становится всего лишь вдовствующей королевой при сыне, опекунство над которым переходит к ближайшему родственнику короля мужского пола. Прости, госпожа моя, но в нашем мире место женщины за спиной мужа. В твоем случае титул наследовать было некому: отец и брат погибли, мать — сумасшедшая, поэтому ты стала графиней, а не осталась виконтессой, еще это было сделано для того, чтобы тебя было легче отдать замуж. Честно говоря, в том, что ты стала графиней, полностью заслуга герцога, это он добился у короля такой привилегии. Естественно, старый герцог преследовал свои цели, но в итоге все сложилось отлично. Титул и земли — это лакомый кусочек, как ты сама смогла убедиться, — колдун и Летта одновременно усмехнулись, вспоминая очередь из женихов. — Были случаи, когда титул даровался женщине за особые заслуги перед королем и страной. Насколько я помню, три раза за нашу историю. Один раз Агнеску Вторбант наградили титулом баронессы за спасение наследника престола, а остальных двоих за какие-то военные дела.

— Короче, место женщины за плинтусом, — разочарованно произнесла Летта.

Колдун встал, подошел к двери, затем под удивленным взглядом девушки заглянул за шторы, достал свой жезл, взмахнул им несколько раз, что-то бурча под нос, и только после этого осторожно спросил:

— А в том мире, откуда ты пришла, это не так?

Летта поняла, что он ставил защиту от прослушки.

— Вы с Риной единственные, кто об этом знает. Икс, я не хотела такой участи, но я умирала в своем мире, и меня поменяли с настоящей Виолой. Зачем и кто — не знаю.

— А какой он, твой мир? — глаза альбиноса смотрели с исследовательским интересом, и Летта рассказала. Боже, как же приятно было говорить о доме!

— Госпожа моя, как я рад, что тебя забрали из этого страшного мира! — воскликнул Икс, когда девушка закончила свой рассказ.

— Э.... — только и смогла пробормотать Летта.

— Как можно жить в мире, где между двумя мужчинами можно заключать брачный союз и давать им на воспитание детей? Где, нажав на одну кнопку, можно разрушить весь мир? Где матери бросают своих детей, где люди добровольно медленно убивают себя ради сомнительных иллюзий, где воюют не ради еды и земель, а ради денег и идей, где маги не смогли вылечить такую простую болезнь, что была у тебя! Пусть Единая заступится за Виолу, оказавшуюся волей богов в таком страшном мире, но для меня только ты настоящая графиня Луань.

— Спасибо, — прошептала Летта, чувствуя, как с плеч сваливается огромная тяжелая плита, которую она, сама того не замечая, носила с той ночи, когда повстречала Адалаиду и когда случайно проговорилась о своем иномирском происхождении.

Мужчина подошел и обнял девушку, гладя ее по волосам.

— Ты — настоящая, истинная графиня, и я рад, что служу тебе, госпожа моя. С того момента, как мы повстречались, моя жизнь стремительно меняется. Ты приносишь людям удачу, госпожа моя. Я счастлив, — видя, что графиня сейчас разрыдается от переполняющих ее эмоций, альбинос резко сменил тему. — А теперь давай решим, что из клада пиратов стоит обменять на деньги в этом городке. И что тебе нужно купить в дорогу. А если ты не возражаешь, мне бы хотелось когда-нибудь вернуться к разговору о ваших богах. Это очень интересная для исследования тема.

Проводив Икса и Рину менять драгоценности на деньги и делать покупки, Летта в сопровождении Ласточки и Дракона отправилась на поиски Дика. Идти было недалеко, поэтому карету решили не брать. Девушка чувствовала себя словно перед экзаменом, долгожданная встреча вызывала у нее нешуточный мандраж. Не успели они пройти квартал, как их догнал разъяренный барон Вербахт.

— Госпожа Виола, кто тебе позволил покидать дом?

— С каких это пор графиня должна спрашивать разрешения у барона? — холодно поинтересовалась Ласточка, загораживая собой Летту. — Мне кажется, что ты превышаешь свои полномочия, барон Вербахта.

— Кто ты такая, чтобы говорить мне это? — процедил презрительно мужчина, положив руку на эфес меча.

— Я герцогиня Волт, в девичестве виконтесса Сурейн, — Ласточка снисходительно смотрела на хлопающего глазами мужчину.

— Вдова герцога Волта? Охотник?

Какой кайф увидеть на высокомерном лице барона замешательство и удивление. Летта, как говорится, тащилась. Дракон глянул на девушку и подмигнул, она вопросительно просигналила бровями, на что охотник утвердительно закрыл глаза. С ума сойти! Ласточка — герцогиня?

— Но как? — барон никак не мог прийти в себя.

— Могу себе позволить, — пожала плечами женщина. — Надеюсь на твое молчание, барон. Мы все обязаны этой девушке жизнью, помни об этом. А теперь, если ты не передумал, можешь к нам присоединиться, — с королевским достоинством произнесла она.

Летта, следуя за гордо вышагивающей Ласточкой, чуть не подпрыгивала от переполнявших ее эмоций. Она вновь и вновь вспоминала шокированное лицо барона, чтобы запечатлеть этот момент в памяти в мельчайших подробностях. Такие мгновения хочется пересматривать бесконечное число раз. Растерянность на высокомерно-презрительном лице Вербахта — это стоило запомнить. Но как разговаривала с ним охотница! Воистину с аристократической холодностью и безразличием. Вот бы и ей так научиться. А то ее эмоции можно читать по лицу. Ах, какая рожа была у барона!

Дракон привел их на постоялый двор, отличавшийся от виденных Леттой ранее только своими размерами, чистотой и количеством людей за столиками на первом этаже, где традиционно находилась харчевня. Девушка шла следом за Ласточкой, с интересом разглядывая посетителей. Впереди, прямо на проходе, стоял худощавый мужчина в серых штанах и белоснежной рубашке с расшитым золотом воротником, его длинные черные волосы были убраны в высокий хвост, он обнимал фигуристую женщину в сером платье и что-то тихо говорил, склонившись к ее макушке. Летта обратила внимание, что у женщины короткая стрижка, не такая короткая, как у Ласточки, волосы были обрезаны чуть выше плеч, но это говорило о многом. Женщина была либо магиня, либо охотник. Так как платье охотники не носили, значит — магиня. Тут мужчина поднял голову, и Летта увидела золотые глаза, отливающие едва заметной зеленоватой патиной.

— Ты?!

Это же та сволочь, что поставил ей тавро! Как его там звать? Алмар? Не помнит, да черт с ним! Дальше Летта действовала на чистых эмоциях. Позже, анализируя свое поведение, девушка сгорала со стыда, проклиная собственную несдержанность и вспыльчивость, но сейчас...

Звон пощечины слишком громко прозвучал в оглушающей тишине...

Алмар вдруг резко сделал шаг вперед и, ухватив Летту за руку, притянул девушку к себе. Она не успела даже пискнуть, как прохладные губы впились в слегка раскрытый в возмущении рот. Поцелуй не был приятным, скорее он был грубым и болезненным.

"Да что вы последнее время целоваться лезете? Неужели я стала такой привлекательной после поглощения Адалаиды?" Девушка так опешила, что от растерянности даже не пыталась оттолкнуть айта, зато барон Вербахт и охотники среагировали моментально. Ласточка в длинном прыжке оказалась возле магов, наставив короткий меч на Хейду, которая непроизвольно начала собирать силу, Дракон быстрым движением выхватил тяжелый нож и швырнул его в айта, но на пути ножа оказался кривой призрачный кинжал Габриэля, вторым кинжалом он отбил удар барона, направленный в шею Алмара.

Летта наконец-то пришла в себя и, с силой оттолкнув от себя мужчину, резко развернулась, чтобы ускользнуть за спину Вербахта, но айт был быстрее, он перехватил девушку и прижал к спиной к себе.

— Она пойдет со мной! — громко заявил он. — Габриэль, убей всех, кто помешает мне.

— Габриэль? — ненавидяще выдохнул Вербахт и резко развернулся в сторону телохранителя, не пытаясь больше достать мага.

Дракон пронзительно свистнул, и в харчевню вбежали Белочка и Волчара, которые несли вахту на улице. Волчара моментально оценил обстановку и бросился на помощь Ласточке, которая отбивалась от двоих наемников, посчитавших трактирную драку прекрасным поводом размяться. Белочка атаковал Алмара, но все его удары, как и удары Дракона, не достигали цели: высокий беловолосый телохранитель мага успевал отбиваться от барона и блокировать удары охотников, не подпуская нападающих к принцу. Впрочем, он мог бы этого не делать, защита на айте была не только от магического удара.

— Моя метка в твоей ауре означает, что я объявил тебя своей добычей, — шептал Алмар на ухо извивающейся Летты. — Я хотел защитить тебя, не сопротивляйся, это всего лишь игра, не нужно бояться. Я просто хочу поговорить.

Летта притихла и Алмар ослабил захват, девушка моментально этим воспользовалась. Она с замахом, изо всех сил наступила небольшим, но твердым каблучком на ступню прижимавшего ее к себе айта, затем резко присела, выскальзывая из объятий, поднырнула под руку и,оказавшись позади, сильнопнула ногой мага пониже спины. После чего бросилась к столику, за которым сидел пожилой холеный мужчина в компании женщины в сером и черноволосой надменной красавицы в синем платье. Почему-то глядя на спокойное лицо мужчины, она поняла, что это самое безопасное место в харчевне.

Алмар, не ожидавший от девушки такой прыти, едва позорно не свалился от пинка. Он никогда не занимался рукопашкой, да и оружия в руках практически не держал, уверенный, что магу это не нужно, и теперь со стыдом понял, что ошибался. Айту пришлось пробежать пару шагов, чтобы не рухнуть. Он с разбега уткнулся в чью-то грудь и, когда поднял глаза, понял, что проблемы только начинаются.

В дверях стояли трое теббов-воинов в полном боевом вооружении, за их спинами маячили наемники.

— Златоглазый! Какая встрреча! Пррежде, чем я убью тебя, позволь узнать, что здесь прроисходит?

Летта.

Стоило Летте приблизиться к столу, за которым сидел мужчина в компании двух девушек, как она сразу почувствовала, что звуки словно приглушили, а краски потускнели.

— Простой защитный полог. Присаживайся, — пояснил импозантный мужчина, пододвигая Летте стул, словно они находились на приеме, а не в центре трактирной драки. — Позволь представиться, мэтр Веррон. Это магистр-целительница Хейда, а это — виконтесса Алия Солес, официальная фаворитка его высочества сая Алмара де Лемарье ла Круат, младшего принца правящего дома.

Дочь графа Солеса — поняла девушка, и Летту она ненавидит, это чувствовалось сразу. Оба-на! Вот влипла!

— Графиня Виола Луань. Магистр Хейда позволь... те выразить свою искреннюю благодарность за спасение моей жизни.

Летта с интересом рассматривала магичку. Лет тридцати с хвостиком, симпатичная, но по меркам двадцать первого века толстовата, зато с необычными темно-синими глазами. Она как-то неискренне улыбнулась.

— Можно на "ты". Это не было сложно, ты все-таки моя ученица, — пожала плечами Хейда, промолчав, что без помощи Алмара ей бы не удалось вытащить нищенку Летту с темной стороны.

— Насчет ученичества, не думаю, что в настоящий момент это возможно, — проговорил магистр Веррон, с интересом рассматривающий девушек.

Летта согласно кивнула.

— Что происходит? Мне кто-нибудь соизволит объяснить? — холодно поинтересовалась Алия.

— Не знаю, — искренне ответила ей Летта. — Я второй раз в жизни встречаю этого господина, — она кивнула головой на Алмара. — Ой, а кто это?

— Это теббы. Тот, что впереди, — сай Суррвок, глава одной из старших Семей, по нашим человеческим меркам он герцог, — пояснил ей Веррон, — и двое его сыновей.

Летта во все глаза вылупилась на легендарных теббов. И было на что посмотреть. Высокие, около двух метров прямоходящие хищники. Головы ягуаров с умнейшими зелеными глазами на широкоплечих фигурах смотрелись очень органично. Задние конечности были похожи на человеческие, только вместо ботинок из-под широких шаровар выглядывали когтистые звериные лапы, пятипалые руки были покрыты короткой пятнистой шерстью, такая же шерстка выглядывала и в вырезе расстегнутой на шее рубашки. Короче, на Летту теббы произвели впечатление, и у неё тут же появилось неопределимое желание запустить пальцы в эту шерсть, чтобы узнать, такая же она на ощупь, как шкура снежного барса-оборотня?

Тем временем, магистр что-то еще говорил, но Летта, увлеченно рассматривающая теббов, услышала лишь окончание фразы:

— ...эти теббы — маги и отличные воины. Думаю, не хуже, чем твой телохранитель и спутник сая Алмара.

И только тут Летта обратила внимание, что народа в харчевне убавилось, и драка как-то сама собой затихла. Двое наемников, напавших на Ласточку, лежали у стены без признаков жизни, охотники стояли тесной кучкой и с азартом следили за боем между высоким беловолосым мужчиной в черном и бароном Вербахтом.

— Кто это такой? — поинтересовался мэтр у Алии.

— Это Габриэль, он телохранитель моего мужчины, — процедила женщина, кидая на Хейду неприязненный взгляд.

— Он человек?

— Не знаю, — пожала плечами Алия. — Сай Алмар говорил, что он кукла.

— Как интересно! — с азартом ученого воскликнул магистр Веррон. — Мне нужно обязательно обсудить этот вопрос с мэтром Алмаром. А не подскажешь ли, дорогая виконтесса....

Летта не слушала. Она заворожено следила за двумя бойцами, кружащимися по залу. Если барон Вербахт и уступал беловолосому, то только самую малость, и это было не в умении, это было в скорости. Телохранитель айта двигался настолько быстро, что девушке казалось, будто он исчезает в одном месте и появляется в другом, но все равно барон угадывал его перемещения, и полупрозрачные кинжалы блондина неизменно натыкались на меч воина. "Танец, — подумала про себя Летта, — завораживающий, смертоносный, прекрасный танец в исполнении двух обалденных мужчин". Летта смотрела и не узнавала Вербахта, она впервые видела на лице барона удовлетворение, он наслаждался боем, упивался риском и опасностью. Ему было безразлично, что смерть танцует на кончиках кривых кинжалов его соперника, он приветствовал ее, салютовал ей звенящей песнью своего меча. И Летта поняла, что только в такие моменты барон счастлив. "Адреналинщик", — прошептала она с восторгом, глядя на мужчину совершенно другим взглядом.

В отличие от барона, лицо его соперника не выражало ничего. Холодная сосредоточенность, легкое безразличие и скупые, отточенные до автоматизма движения. Лед и пламень, холод и жар. Габриэль сделал резкий выпад — и по рукаву светлой рубашки барона растеклось красное пятно. Летта вскрикнула и вскочила на ноги. Она готова была броситься к ненавистному барону на помощь. Ведь из-за ее опрометчивого поступка он сейчас рисковал жизнью.

— Мэтр, это нужно прекратить! — воскликнула девушка.

— Девочка моя, вмешаться в поединок столь искусных воинов — значит нанести им смертельное оскорбление, — спокойно произнес магистр.

И вдруг обстановка в зале резко изменилась. Теббы, до сих пор спокойно разговаривающие с саем Алмаром, выхвали клинки и без предупреждения атаковали айта.

— Заберрите девчонку! — услышала Летта рычащий голос старшего тебба.

Она оглянулась, чтобы посмотреть, какую девочку должны забрать теббы, и с ужасом поняла, что речь идет о ней! Один из воинов-ягуаров длинным нечеловеческим прыжком перемахнул через пол зала, перепрыгивая через столы, словно это были детские кубики, и оказался прямо перед избранной.

— Добррый день, сай, мое имя Своррк, — слегка поклонился он магистру. — Не возрражаете, если я похищу на врремя эту милую сатию, — он указал саблей на перепуганную Летту. — Сатия Виола, не бойся, тебе ничего не угррожает в моем обществе.

Он оскалился, по-видимому, выражая таким образом улыбку, и протянул девушке лапу. Летта готова была согласиться: все же приглашают вежливо, и опасности от воина она не ощущала. Вообще, происходило что-то странное, либо эмпатия не действовала на нелюдей, либо она ее потеряла. Летта попробовала прослушать Алию и ощутила ненависть, недовольство и злорадство, исходящие от женщины. Но магистр, Хейда, теббы и айты, как и барон Вербахт, были глухи в эмоциональном поле.

— Оставь ее, сай, — услышала Летта низкий голос Вербахта.

Похоже, что появление третьей силы заставило мужчин заключить перемирие и даже объединить усилия. Беловолосый, прикрытый легким маревом, стоял рядом с Алмаром, держа в опущенных руках свои призрачные кинжалы и улыбался очень неприятной улыбкой, охотники, опрокинув столы и оттеснив громко ругающуюся Ласточку к стене, выставив мечи, молча, ждали приближения наемников сопровождающих теббов.

Своррк резко развернулся, швыряя в барона сгусток белого огня, но на его пути засверкал прозрачный золотистый щит.

— Амулет! Ну, что же посмотррим, как ты владеешь мечом, смерртный.

Вербахт криво усмехнулся и поманил тебба сжатыми пальцами левой руки. Со стороны, где сражался с теббами Алмар, вспыхнуло зеленое пламя, и раздался взрыв. Закричали люди, запричитал трактирщик. Маги обменялись первыми ударами. Летта от неожиданности завизжала, а магистр Веррон, взмахнув рукой, очертил сияющий круг и, ухватив Летту и Алию за руки, переместился в него, Хейда последовала за ними, не ожидая приглашения.

Алмар.

Встреча с саем Суррвоком не была неожиданностью. Таковы шутки богов. Стоит признать Охоту — как тебе будет послан соперник, и не важно, что изначально он явился сюда совершенно с другими целями, итог закономерен. Отныне ты участвуешь в честолюбивой гонке, приз в которой — власть, а в случае Алмара — еще и жизнь. Сай Суррвок был из тех, кто считал объединение двух народов глобальной ошибкой Властителя. Когда-то в приграничной стычке погиб его первенец, и хотя парень ушел в Источник на перерождение, тебб объявил кровную месть его убийце. Его Семья на протяжении нескольких лет истребляла айтов, участвовавших в нападении, и посчитала долг закрытым лишь когда последний представитель из рода командира отряда был отправлен в Источник. Сай Суррвок был фанатиком, твердо придерживающимся традиций, и если к власти придет он, то мира в Тании не будет никогда. Как не будет и Алмара, потому что у этого сая маг смерти стоял первым в списке на уничтожение. А принц слишком хорошо знал возможности и силы этой семьи чтобы надеяться ускользнуть от их мести, когда в руках их представителя окажется ритуальный кинжал.

— Сай Суррвок, — холодно кивнул Алмар. — Это внутренние дела Сан-Тании, они не касаются теббов.

— Отец, — наклонился к Суррвоку один из молодых теббов. — Мне доложили, что златоглазый хотел похитить девочку, но ее защитники не дали ему этого сделать.

Суррвок обвел прищуренным взглядом харчевню, на мгновение задержался на сражающихся воинах, перевел глаза на Веррона и на сидящих рядом с ним девушек.

— Так ты решил принять участие в Охоте? — интонация у теббов была весьма специфической, и Алмар не понял, чего больше прозвучало в вопросе, презрения или негодования. — Златоглазые всегда были лгунами! Но в этот раз их Владыка превзошел себя в коварстве, он сделал так, чтобы у его детенышей было преимущество! Аура избранной радикально отличается от заявленной на Охоту. Вижу, ты уже успел объявить ее своей добычей, но ты поспешил, златоглазый! В этот раз женщина приведет на платиновый трон одного из моего народа, — громко прорычал тебб, его сыновья угрожающе положили лапы на эфесы мечей.

Алмар понял, что объяснять что-либо глупо, он усилил и без того мощный щит, криво усмехнулся и без предупреждения метнул в теббов мощное витье паралича, которое Суррвок легко отбил.

— Уведи отсюда избранную, — негромко приказал тебб одному из сыновей, окутываясь защитным коконом. — Смотри, чтобы она не пострадала.

В этот момент к ним подскочил Габриэль и сразу же атаковал молодых воинов, они оба выхватили кривые сабли и вступили в бой с телохранителем.

— Заберрите девчонку! — громко рыкнул тебб, и Алмар увидел, как вздрогнула Летта и как один из теббов прыгнул в её сторону, виртуозно уходя из-под удара телохранителя.

"Дура! Беги!" — закричало распараллеленное сознание Алмаровским голосом.

" Зачем? Чем молодой тебб хуже тебя? Он хоть целоваться к ней сразу не полезет",— ответил ему голос Габриэля.

"Не знаю, что на меня нашло",— смущенно признался "первый" Алмар, в то время, как "второй" формировал "иглы смерти".

" Ты хоть показал девушке, на что способен? Или твой поцелуй можно отнести к разряду дежурных?" — голос Габриэля сочился весельем:" Давай попробуем свалить тебба сдвоенным ударом".

Алмар швырнул в наемников, ворвавшихся в зал, россыпь "игл", раздались крики, и четверо мужчин рухнули на пол, пронзенные черными короткими молниями, остальные ввязались в бой с охотниками. Тебб запустил в мага какой-то зеленой гадостью, от которой щит изрядно прогнулся, но выдержал. Габриэль метнул кинжал в одного из наемников, и оружие, чиркнув несчастного воина по шее, из которой тут же хлынула кровь, словно бумеранг вернулся к владельцу.

"Артерию перерезал", — удовлетворенно сообщило первое сознание, а второе начало вить заготовку одного из любимых заклинаний Алмара — "пепел", на случай, если придется уходить быстро.

" Кстати, старый маг увел девушек в портал",— не унимался голос Габриэля в голове: " Так что там, с поцелуем?"

" Отстань", — буркнул недовольно Алмар.

"Значит, поцелуй был не ахти", — сделал вывод телохранитель во всю веселясь: "Тебе придется долго доказывать, что умеешь лучше".

Раздался громкий смех, и айт в сердцах запустил в тебба мощным огненным шаром седьмого уровня, совсем не подумав, что находится в центре деревянного здания.

Ох, зря он это сделал. Алмар едва успел набросить щит на охотников, рубящихся с наемниками теббов, а Габриэль в молниеносном броске выхватить барона Вербахта из— под летящей на того балки и выпрыгнуть на улицу, когда рухнула большая люстра и обвалилась часть стены.

* * *

На Перекрестке был вечер, и все эмиссары знали, что у Хозяина сумеречное настроение. Наверное, поэтому сегодня было относительно тихо. Габриэль лежал на траве, закинув руки за голову, и, не мигая, смотрел в то, что заменяло здесь небо. В этой позе он провел последние три часа, и его вечная подруга знала, что трогать Хозяина в таком состоянии бесполезно, поэтому она расположилась рядом и дремала, по-собачьи уронив голову на передние лапы.

— Катсу, — позвал ее страж. — Что делает Ходок?

Катсу лениво махнула хвостом — и перед ней возникла овальная сфера с мельтешащими в ней фигурками. Драконица всмотрелась в картинку.

— Бегает.

— Просто бегает? — в голосе стража появилась легкое любопытство.

— Нет, вприпрыжку. За ним гоняется какой-то мужик с дрыном.

— А, наверное, опять муж не вовремя вернулся. Скучно, — страж замолчал, вглядываясь во что-то видимое только ему.

Катсу еще немного понаблюдала за Ходоком, а затем дунула на сферу, и картинка изменилась. На экране появилась долина Магов. Две женщина брели по тропинке запущенного сада, вот они вышли к небольшому заросшему пруду и остановились на его берегу. Драконица с любопытством "добавила звук".

— ... Хейда, отчего вы с магистром Верроном не вмешались в поединок сая Алмара и теббов?

— Нужно доверять своему мужчине и верить в его силы, госпожа виконтесса Алия, — с улыбкой на губах и презрением в глазах произнесла Хейда, — иначе найдется та, кто оценит его по достоинству.

— Видать, ТОЙ старухе девяти лет оказалось мало, чтобы понять, кто находится рядом с нею, — ядовито прошипела Алия.

Хейда, недолго думая, размахнулась и коротко ударила соперницу по щеке, виконтесса с громким визгом попыталась вцепиться магине в волосы, но поскользнулась на мокрой прибрежной траве, и, резко взмахнув руками, рухнула в мутную илистую воду, успех схватить Хейду за платье. Магистр попыталась зацепиться каблуками за мягкую почву, но одна нога предательски подвернулась, и она шлепнулась следом за Алией, поднимая в воздух стаю комаров и тучу черных грязных брызг.

Драконица тихонько засмеялась. Эти людишки такие неуклюжие. Дальше Катсу смотреть не стала и вернула сферу в зал харчевни, по которому двигались маленькие фигурки. Некоторое время она с интересом следила за происходящими событиями, затем скосила на стража глаза и осторожно ткнула когтем в изображение большой деревянной люстры на цепях, которая украшала зал в том месте, где сейчас шел магический поединок, а потом с тихим скрежетом провела кончиком черного когтя по изображению боковой деревянной стены. После чего она с независимым видом отодвинулась от экрана, на котором виднелись всполохи цветных взрывов и мелькали фигурки людей, и повернула голову в сторону лежащего на траве Габриэля.

— Она в него влюбляется. Ты доволен, Кукольник? — ехидно спросила она.

— Нет. Все идет не так, и это меня огорчает. Откуда взялся этот барон? Он спутал мне все планы, она должна влюбиться в мальчишку, — недовольно произнес Габриэль.

— Должна! — с возмущением фыркнула драконица. — Ты думаешь, кому-либо по силам командовать чувствами этой девочки? Ты поэтому злишься? — выпустила тонкую струйку дыма Катсу.— Если бы я не знала тебя так хорошо, то решила бы что ты ревнуешь.

— Катсу, ты ведь знаешь, я забыл, как это делать.

— Ты все забыл, — недовольно пробурчала драконица, резким ударом хвоста отправляя сферу в небытие. — С тех пор, как ты выбросил все то, что тебе мешало оставаться холодной бесчувственной кук....

— Договаривай, что замолчала? — Габриэль все так же безучастно смотрел вверх. — Ты хотела сказать куклой?

— Прости, — виновато пряча глаза, тихо сказала драконица. — Я не хотела напоминать. Но я еще помню прежнего Габриэля, того кто умел любить, ненавидеть, дружить и ...бояться, — едва слышно добавила она.

— Ты же знаешь, — страж легко вскочил на ноги и моментально оказался возле драконицы, он обхватил ладонями ее морду и прижался лбом ко лбу подруги. — Я не уверен, что мой враг мертв. Ты всегда была рядом, ты знаешь, чем мы рискуем.

Катсу мягко отстранилась от стража.

— А еще я знаю, наступит момент, когда ты захочешь стать прежним. И тогда я тоже буду рядом, чтобы увидеть, как растут твои дети.

— Это драконье предвидение? — в притворном испуге замахал руками страж. — Катсу! Ты же вырастишь из них слишком правильных драконят! Я этого не переживу!

— Судя по тому, каким вырос ты, мне это вряд ли удастся, — насмешливо фыркнула Катсу, довольная, что меланхолия ее воспитанника не вылилась в многодневную хандру. Она подставила Габриэлю переднюю лапу, намекая, что пора немного полетать. Мужчина одним слитным движением взмыл вверх. — Давно мы с тобой не гуляли по далеким мирам. На этот раз я хочу облик славянской девушки!

Драконица взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух, Хозяин Перекрестка склонился к ее шее.

— Катсу, ты права, я не смогу ее заставить полюбить того, кто нужен мне, поэтому давай ослабим нити и посмотрим, как справятся наши марионетки.

— Не боишься сам угодить в ловушку? — Катсу повернула голову в сторону всадника, в ее больших глазах мерцали всполохи едва сдерживаемого веселья.

— Это предчувствие? — улыбнулся Габриэль.

— Это предупреждение!

— Да будет так! Может быть, тогда наше существование приобретет смысл? — страж обнял шею драконицы.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

"Я знаю, — отозвался девичий голос у него в голове. — Я тоже люблю тебя, мой юный друг".

Летта

Они оказались в просторной комнате, обшитой потемневшими от времени деревянными панелями. Большое окно без штор смотрело в заброшенный сад. Уокна расположился деревянный стол, заваленный бумагами, мягкие кожаные кресла стояли посреди комнаты возле столика с овальным блюдом, на котором гордо возвышались многочисленные вазочки с вареньем, и лежало два зеленых яблока. Но больше всего притягивали взгляд высокие, под самый потолок, закрытые книжные шкафы, стоящие вдоль стен.

Летта поняла, что она приоткрыла рот, и быстро его захлопнула, делая вид, что ходить порталами и мгновенно перемещаться с места на место для нее в порядке вещей. Да по пять раз на дню! Па-а-думаешь, удивили!

Когда она была маленькой, ее маме дали путевку от профсоюза в Венгрию, и Летта очень хорошо помнила снимки, на которых наши женщины в шубах и с надменными лицами запечатлелись среди одетых в легкие яркие куртки мадьяр. И только глаза выдавали тот шок, который испытывал наш "перестроичный" человек, впервые попавший за границу. Воттаким туристом чувствовала себя и юная графиня, еще несколько недель назад категорически не верящая ни в какие сверхъестественные штучки.

— Где мы? — холодно поинтересовалась Алия. — Мэтр Веррон, это может быть расценено как похищение.

— Не стоит волноваться, девочка, — в уголках глаз магистра залегли лучики улыбающихся морщинок. — Вы у меня в гостях, в долине Магов. Не думаю, что магический поединок между вашим ээээ мужчиной и семьей Суррвока — именно то место, где стоит находиться таким юным и милым девушкам. — Хейда, милая, покажи госпоже Алии наш сад, пока мы побеседуем с Виолой.

— Но я тоже хотела бы кое-что узнать, — недовольно начала Хейда, которую совершенно не радовала перспектива остаться наедине с соперницей.

— Я тебе все потом расскажу, — мягко произнес мэтр, но Летта подумала, что за этой мягкостью слышится звон стали.

— Хорошо, учитель, — наверное, Хейда тоже ощутила что-то в голосе старого архимага.

Летта проводила взглядом таких разных молодых женщин. Что айт в них нашел? Одна слишком надменна и холодна, вторая... Если Алия показалась Летте всего-навсего высокомерной стервой, с которой она бы, пожалуй, смогла найти общий язык, то Хейда не понравилась девушке совершенно. Летта заметила все: быстрый оценивающий взгляд, тщательно скрываемую неприязнь, ревность и легкую зависть, а еще что-то неприятное, что девушка описать бы не смогла, но чувствовала интуитивно. У нее сложилось впечатление, что целительница с удовольствием хладнокровно препарировала бы её, тщательно изучив каждый сосуд. Летта представила себя на столе в прозекторской со вскрытой грудной клеткой, всю в трубочках и зажимах, и вздрогнула. Ни за что нельзя, чтобы маги узнали об Аде. Быть подопытным кроликом девушка не собиралась.

Она оглянулась по сторонам. Как здесь много книг! Читала Летта еще неважно, но не видела в этом проблемы, ее верный словарик, который она составила при помощи маркизы Варадеи, был палочкой-выручалочкой. Девушка подошла к открытому шкафу и провела пальцами по корешкам стоящих там книг. Кожа. Теплая на ощупь. Одна из книг с золоченой надписью на корешке просто просилась в руки, и Летта вытащила тонкий том в черном переплете с золотой вязью незнакомых символов на обложке. Девушка с замирающим сердцем открыла книгу, желтые плотные листы из незнакомого материала пахли цветами. Летта провела кончиками пальцев по золотым строчкам, идущим сверху вниз ровными стройными рядами.

— История великого мага Ветразя, написанная на языке древних. До сих пор не расшифрована полностью, — магистр сидел в кресле, задумчиво наблюдая за гостьей.

— Извините, — Летта осторожно поставила книгу на место и со вздохом повернулась к магу. — О чем вы хотели поговорить?

— Присаживайся, — магистр кивнул на соседнее кресло. — Странно, что ты придерживаешься правил вежливости айтов.

Летта подняла на мага недоуменный взгляд.

— Они обычно говорят во множественном числе с особами, занимающими более высокое положение.

— Мне сложно "тыкать" людям намного меня старше.

— Ну, что же, говори как тебе удобнее, — улыбнулся магистр.

— Вы ведь знаете, что я не настоящая Виола, — Летта ровно сидела в кресле, сложив руки на коленях.

— Я лично руководил переносом твоей души в это тело. Могу заверить, что это очень, очень сложный ритуал. Чтобы его повторить, необходимо ждать несколько десятков лет и не факт, что эксперимент пройдет удачно, — в голосе магистра проскользнула гордость. — Нужно вычислить векторы направления, потоки энергетических составляющий, подобрать самый удобный для переноса час, подготовить зелья из пятнадцати компонентов, а ты знаешь, что часть из них произрастает лишь... О, прости, я забыл, что ты не моя ученица, а я не на лекции, — добродушно рассмеялся маг. — Я старик, а старикам присуще увлекаться.

— Какой же вы старик? — возмутилась Летта. — Выглядите, лет на сорок пять. — Она закинула ногу на ногу и, подперев щеку кулачком, внимательно рассмотрела мага. Холенный, невысокий, темноглазый с богатой волнистой шевелюрой, этакий успешный бизнесмен. — Многие молодые так хорошо не выглядят, как вы. Мэтр, а зачем вы меня призвали?

Честно говоря, было интересно, но не так, как в первые дни, больше ее волновал сейчас другой вопрос, но Летта не знала, как его задать.

— Мы просто выполняли заказ айтов.

И думай что хочешь. Кольцо Антео, метка оборотня и приглашение красавца-тебба. Что в ней такого ценного, что нужно было выдергивать умирающую душу из другого измерения, привлекать к этому магов, платить за это деньги? Зачем? Ради чего?

— Может, это ошибка?

— Ошибка исключена, айты выдали нам точные координаты.

— Зачем я им? — хмуро спросила Летта, задавая давно мучающий ее вопрос.

— Меня тоже это очень интересует, — магистр встал и, подойдя к одному из шкафов, вытащил толстый большой альбом. Он с трудом водрузил его на стол и поманил к себе девушку.

— Здесь собраны рисунки и изображения, оставленные призванными и людьми, умеющими ходить между мирами. Посмотри, может быть, найдешь что-нибудь знакомое.

Летта осторожно перевернула лист. Звездное небо, на следующем листе тоже, но рисунок звезд уже совершенно другой. Девушка всмотрелась, ни одного знакомого созвездия. Не Медведиц, не Змеи, не Водолея, а другие она и не помнила, и вдруг на очередном открывшемся листе она увидела изображение солнечной системы, так, как её рисовали в старом учебнике астрономии. Сердце ёкнуло.

— Вот! — ткнула она дрожащим пальцем в маленький голубой кружок. — Земля. Моя планета.

— Как интересно, — воскликнул Веррон. — Знаешь ли ты, юная дева, что нынешнюю Владычицу айтов тоже призывал наш Совет, и этот рисунок оставила она? Тридцать два года назад.

"Интересно, откуда я могу это знать, — начала закипать про себя Летта. — Мне что, хоть кто-нибудь что-нибудь рассказал? Все хотят меня использовать. Все! И вы, господин маг, тоже". Она села в кресло и отвернулась к окну, сжав кулачки. Прямо за окошком росло старое дерево, и его искривленные ветки упорно пытались проникнуть в помещение, упираясь в резную раму. Летта заметила маленькую ярко-оранжевую птичку, нахохлившуюся на ветке напротив приоткрытой форточки. Птичка словно заметила взгляд девушки: открыла глазки-бусинки и, склонив головку набок, вдруг подмигнула Летте. Девушка удивленно моргнула, но птичка никуда не делась, она подняла маленькую лапку и почесалась словно собака.

— Какая странная птичка, — пробормотала Летта.

— Где? — Мэтр Веррон как раз прятал альбом в шкаф, он развернулся и с удивлением вгляделся в окно. — Не вижу.

— Да вон же, на ветке сидит, у самой форточки, — Летта махнула рукой в сторону птички, которая нагло запрыгала поближе, словно собираясь влететь в кабинет. — Рыжая.

— Но у нас не водятся рыжие птицы, — задумчиво проговорил мэтр и сделал несколько плавных пассов в сторону окна.

Летта подавилась смешком: наглое пернатое показало мэтру язык, развернулось и нагадило на подоконник, после чего гордо удалилось по ветке и затерялось в густой кроне. Кого-то птичка Летте напоминала... Ходока! Ну, точно, все повадки этого рыжего балбеса. А может быть, это он и есть? Кто знает, на что способны эмиссары Перекрестка. Обязательно нужно спросить при встрече. Настроение решительно полезло вверх. Стало тепло и приятно на душе, её не забыли, за ней приглядывают. Может быть, это Маска отправил к ней Ходока? А что если...

— Мэтр, давайте поговорим откровенно, — решительно начала Летта. — Расскажите мне, что вам известно, а затем я отвечу на ваши вопросы.

— А ты не боишься, что я могу и сам получить ответы на свои вопросы? — улыбаясь, спросил магистр, возвращаясь в кресло. — Мне по силам прочесть твою память.

— Ошибаетесь, — широко улыбнулась Летта. — Это никому не по силам.

— Откуда такая уверенность?

— А вы попробуйте, — вместо объяснений Летта спокойно откинулась на кресле.

О, мэтр, ты будешь удивлен!

Магистр вызов принял, он вперил взгляд в серые смеющиеся глаза. Летта выжидательно уставилась на него, и чем больше продолжались их гляделки, тем больше радовался маг.

— Невероятно! — наконец воскликнул он. — Прекрасно, замечательно! А если так? — мэтр шустро подскочил и с азартом начал рыться в нижней полке одного из шкафов, почти полностью закопавшись внутрь. — Где же он? А! Нашел!

Магистр Веррон с победным восклицанием вытащил из недр шкафа какую-то кривую загогулину и торжественно наставил ее на Летту, девушка почувствовала щекотку и захихикала.

— Не может быть! — радостно воскликнул Веррон. — Этого не может быть! А если мне попробовать... нет, для этого нет времени, — разочарованно забормотал он себе под нос, — но если сделать кое-какие заготовки... Милая девочка! Я архимаг разума самой высокой седьмой ступени, и у меня не получилось прочесть даже твоих поверхностных мыслей! Как это тебе удается?

Мэтр плюхнулся в свое кресло, с любопытством рассматривая Летту, словно она была неким диковинным зверем.

— Приобретенные качества, но позвольте мне не отвечать на этот вопрос, — скромно потупила глазки Летта.

Ну, не рассказывать же ей Веррону, что в ее мозгу поселился отголосок белой дамы, который легко блокирует любые попытки проникновения извне. Она и сама об этом узнала всего несколько часов назад, когда барон Вербахт попытался при помощи амулета прочитать ее мысли.

— Я понимаю, что пока не заслуживаю твоего доверия, но надеюсь, когда-нибудь ты захочешь поделиться со мной своими секретами, — Летта кивнула. — Ну, что же, тогда я первым подам пример откровенности, — мэтр вытащил из воздуха бутылку вина и два хрустальных бокала, плеснул в них рубиновой жидкости, и бутылка исчезла, маг подал бокал гостье. — Тания — страна, где живут теббы и айты. Страна, которую не видел ни один человек. Страна-загадка, страна, манящая магов сильнее, чем таинственный Перекресток. Не буду говорить за всех, но лично меня привлекает тайна их вечной жизни. Мне двести тридцать лет, в лучшем случае я проживу еще лет тридцать, а я не успел ничего! Столько исследований, экспериментов, открытий я еще смог бы сделать! Мой разум понимает, что жизнь мага и так длинна, если сравнивать с жизнью обычного человека, но смириться с этим я не могу. Представляешь, скольким ученым, магам и просто талантливым людям смогли бы продлить жизнь, раскрой мы секрет действия их Источника.

— Я слышала, что это Источник вечной молодости, — осторожно начала Летта, вспоминая все сплетни, слышанные ею об айтах.

— Невежественные слухи! — с возмущением махнул бокалом магистр так, что вино выплеснулось на брюки, но мэтр этого не заметил. — Источник — это магический артефакт невиданной мощности, который с рождения соединен с каждым жителем Тании незримыми нитями. Пока существует эта связь, айт живет. Даже теряя физическое тело, он вновь рождается, помня все, чему научился в прошлой жизни. И только короли теббов и айтов могут окончательно убить своих подданных, перерезав их нити специальным ритуальным кинжалом. Так много лет назад случилось с твоим другом Диком.

— Дик был айтом? — Летта была в шоке. — И они его убили?

— А ты не знала? — рассеянно спросил маг. — Ну, расспросишь у него при встрече. Меня интересует Источник.

— А я здесь при чем? — не поняла Летта, с удивлением глядя на магистра.

— Когда у айтов приходит время менять Владыку, они призывают из других миров девушек и устраивают "Охоту". Это что-то вроде состязания за право быть первым. Говорят, тот, кого выбирает призванная, становится очередным правителем Тании. Отчего им нужна именно иномирянка, я не знаю, эта тайна оберегается саями так же тщательно, как тайна Источника и месторасположения их страны. Я предлагаю тебе покровительство магов взамен на лояльность и благосклонность, когда ты займешь трон, — увидев недоверие и испуг на лице Летты, Веррон поспешил пояснить. — Нет, нет, мне не нужны секреты, я просто хочу посетить Источник и провести кое-какие магические исследования. Насколько я знаю, отказать Владычице в просьбе не может ни один сай.

— Отчего же вы не попросите об этом нынешнюю королеву, раз вы общались с нею?

— Девочка моя, когда я общался сюной иномирянкой, мне и в голову не приходило, что ее ожидает трон владык. А больше мы с нею не встречались. Она ни разу не покинула Танию. Айты очень тщательно охраняют свои секреты. В этот раз мне просто несказанно повезло, что Борг увязался за Хейдой на твои поиски.

— Кто еще об этом знает? О том, кто я такая, — хмуро спросила Летта, пытаясь уложить в голове полученные сведения. Сведения укладываться не хотели, они наоборот стремились выскочить наружу миллионом вопросов.

— Магистры Совета.

— А о моем предназначении?

— Только я.

— Мэтр, мне нужно подумать обо всем этом. Теперь я начинаю понимать, — пробормотала Летта и посмотрела в окно. Рыжая пичуга сидела на форточке и внимательно слушала их разговор. — Ходок, как мне прийти на Перекресток? — машинально спросила девушка.

Птичка повела себя странно. Она подняла вверх лапку и постучала коготком по голове, совершенно не заботясь о том, что этим жестом нарушает все физические и физиологические законы.

— Ты ходишь на Перекресток?

Магистр подпрыгнул в кресле, а рыжая пичуга упала на спину и заболтала в воздухе лапами, изображая обморок. Летта не удержалась и хихикнула.

— А вы нет? — с удивлением спросила она у мэтра.

Оказалось, что эмиссары не обязательно должны быть магами, но они должны обладать определенными свойствами ауры и психики. Веррон в этом вопросе был теоретиком, зато он, недолго думая, полез в очередной шкаф и торжественно вручил Летте две толстые книги, выглядящие очень внушительно.

— Здесь есть ответы на все твои вопросы. Я пока не буду на тебя давить, тем более, наша встреча не последняя, но мы обязательно еще побеседуем на эту тему. Я подготовлю материал и постараюсь рассказать тебе обо всем, что не включено в книги.

После нескольких часов разговоров, расспросов о земных достижениях и массе намеков и недомолвок магистр заметил, что девушка начинает украдкой зевать.

— Все! На сегодня хватит разговоров! Тебе нужно осмыслить полученную информацию, а мне тщательнее подготовиться к нашей следующей встрече. Я подберу литературу по Перекрестку и книги по истории и естествознанию.

— Спасибо, — Летта благодарно кивнула.

— Я так понимаю, что в "Пьяного боцмана" тебя привели поиски этих двух шалопаев? Дика и Борга? — девушка с улыбкой кивнула. — Я сам их там второй день жду! Эти два прохиндея третьи сутки не вылезают из борделя "Звонкие орешки"! Я очень возмущен их поведением!

— Из борделя? — Летта заразительно рассмеялась и Веррон не удержавшись, засмеялся следом, сразу помолодев лет на десять. — Мэтр, туда и пойдем!

— Дай мне полчаса, отдать кое-какие распоряжения и подготовиться, — маг встал с кресла. — А ты пока почитай. Ты ведь уже научилась?

Летта кивнула, но магистр все равно подошел к ней и, положив руки на виски что-то пошептал. Как только он покинул комнату, оранжевая птичка решительно слетела на стол, где лежали книги о Перекрестке, отобранные для Летты магом. Она глянула на девушку и в нетерпении запрыгала по обложке.

— Открыть? Это ведь ты, Ходок?

Пичуга взмахнула крыльями и закивала головкой так старательно, что девушка испугалась, как бы она не отвалилась. Летта листала книгу, а рыжий наглец, перелетев ей на плечо, сверху просматривал страницы. Наконец-то они дошли до того раздела, который был нужен Ходоку, и он ощутимо клюнул девушку в ухо.

— Ой, — воскликнула Летта, потирая ухо. — Мне это нужно прочесть? — спросила она у пичуги, но та уже выпорхнула в окошко, на прощание оставив на исписанном крупными рунами листе маленькое перышко, которое Летта осторожно спрятала между страницами.

"Как попасть на Перекресток и как организовать собственное место силы", — легко прочла она. Спасибо, мэтр! Отлично! То, что нужно! Быстрей бы добраться до дома и попробовать.

Графиня окинула взглядом стол и заметила под грудой бумаг небольшую брошюрку в ярко-розовой обложке. Виола с любопытством потянула ее к себе. "Трактат об этикете для благородных девиц". Интересно. Летта устроилась в кресле и раскрыла книжонку. Текст был написанным таким примитивным языком, что ей даже без магического обучения не составило бы большого труда его прочесть.

Когда мэтр вернулся в кабинет, он увидел насупленную девушку, похлопывающую "Трактатом" по подлокотнику кресла. Если бы Веррон был знаком с земной музыкой, он бы уловил в ритмичном постукивании мотивы похоронного марша.

А чему было радоваться? Если ты не магиня, то в этом мире тебе можно только сидеть у окошка и заниматься рукоделием. Порядочные девицы берегут свою вуаль до замужества, не встречаясь без матушки или нянюшки с чужими мужчинами, а тем более, не путешествуя с ними без надзора старшей родственницы. Они (девицы) должны чтить отца, брата, а затем и мужа. Замуж выходить только за того, кого выберет отец или старший брат, ежели отца нет. На крайняк — сюзерен. Но самое интересное начиналось "замужем". Муж — это хозяин души и тела жены, он должен о ней заботиться, покупать ей еду, одежду и украшения, вывозить в свет не реже (в этом месте Летта поперхнулась — ту-да-да-да!) одного раза в полгода. Какая невиданная щедрость! За это жена должна: любить и почитать мужа, не перечить, не спорить, не дерзить, не смотреть вызывающе, вести домашнее хозяйство, следить за слугами, рожать детей, развлекать мужа и всячески ему угождать. А если мужчина будет чем-нибудь недоволен, то он может запросто "сходить налево", и виновата в этом будет только жена, которая не смогла угодить мужу. Но если супругу застанут за таким развратом, то дорога ей либо назад в отцовский дом, либо в башню под замок, либо под розги. На усмотрение муженька. Какой легкий способ отделаться от жены — обвинил в неверности и сплавил. Впрочем, есть еще суд королевский и божий, куда несчастная имеет полное право обратиться. И решение этих судов не оспариваются никем и никогда.

Дворцовый этикет был еще интереснее. При встрече с королем нужно было присесть как можно ниже, склонить голову и не подниматься, пока его величество не разрешит и не соизволит сам начать разговор. При разговоре смотреть лишь в пол, не поднимая глаза на собеседника. Задавать вопросы нельзя, можно лишь отвечать. И упаси боже отказать кролю, если он захочет познакомиться со счастливицей поближе! Нужно всегда помнить, что только благодаря его величеству ты живешь на этом свете. "Хм, странно, вроде бы папа у меня другой". На приемах можно появляться лишь в обществе официального кавалера или мужа, даже вдовам посещать увеселительные мероприятия не рекомендуется без сопровождения родственника. Это может быть брат, отец, дядя, либо специально приглашенный родителями кавалер. Он и представляет даму окружающим.

Ничего сложного, в общем-то. Летта особенно громко хлопнула брошюркой. Она уже нарушила все правила, которые только можно было нарушить. Путешествует без дуэньи, зато в обществе толпы мужиков, постоянно перечит барону Вербахту. Теперь ясно, отчего это его так бесит, наверняка не привык к таким самостоятельным девицам. И кроме всего прочего она при всех ударила принца айтов! Летта тихонько застонала. В брошюрке айтам был отведен целый раздел. Девицам, мечтающим заполучить в мужья сая, рекомендовалось " быть скромными, покладистыми и тихими", потому что у айтов, если судить по брошюрке, место женщины вообще не за плинтусом, а где-то глубоко в подполье.

— Мэтр, — подняла Летта глаза на магистра, — во мне точно нет задатков мага?

— К сожалению, юная дева, нет, — развел руками Веррон. — А зачем тебе?

— Магини могут сами выбирать свою судьбу, — вздохнула Летта, бросая брошюрку на стол и поднимаясь.

— Девочка, будь собой, и мир примет тебя, — слегка улыбнулся мэтр. — А покровительство Совета магов и высшего Дома айтов сделают тебя весьма популярной особой, поверь мне.

— Меня уже тошнит от моей популярности, — тоскливо произнесла Летта, понимая, что ее проблемы только начинаются.

— Ты готова к перемещению?

— А Алия?

— Они с магистром Хейдой пойдут сразу в трактир, — мэтр протянул Летте руку. Девушка, прихватив книги, уцепилась в нее, и спустя несколько секунд они стояли посреди уютного зала, а навстречу к ним спешил, спешила... спешило бородатое оно в парчовом платье.

— Господа маги! Наконец-то! Как я рада приветствовать вас в "Звонких орешках"!

Алмар

Алмар сидел за столом полуразрушенной харчевни в обществе бутылки крепкого вина. Вокруг сновали рабочие, ремонтирующие разгромленное магами помещение. Кусок обвалившейся стены восстановил сам Алмар, да еще дал трактирщику несколько серебряных танов2, которые здесь шли по цене чистого золота. Теббы сразу же исчезли, оставив айта разбираться с людьми. Алмар хотел привлечь к этому делу Габриэля, но телохранитель куда-то смылся в компании охотников и барона Вербахта, поэтому и сидел сай в одиночестве, погруженный в мрачные мысли.

Летта ему скорее понравилась, чем нет, но... Слишком самостоятельная, слишком решительная, слишком честная, слишком импульсивная и слишком худая. Такой характер придется долго и жестко ломать, потому что не такой должна быть правительница его народа. Женщина должна быть равной мужу, но находиться всегда позади, в его тени. Нынешняя Владычица весьма умна, хитра и скрытна. Ей постоянно приходится лавировать между отцом и его детьми, между Советом и придворными, просчитывать каждый свой шаг и ничего не предпринимать без обсуждения с мужем. Алмар никогда не видел, чтобы его приемная мать выходила из себя. Всегда подчеркнуто сдержана, всегда хладнокровна и всегда позади отца.

Алмар никогда еще не сталкивался с такими энергичными девушками, как Летта, и просто не знал, как себя с нею вести. Вся его натура требовала заставить избранную подчиняться, для него было недопустимым, чтобы женщина спорила с ним, а тем более ставила условия! Его подруги никогда ему не перечили, и если с Хейдой иногда и возникал спор, то это касалось лишь вопросов магии. Алмару никогда бы и в голову не пришло, что какая-то пигалица осмелится ударить его и прошипеть в лицо угрозы! Нет, такой жены он точно не жаждет. Он хочет, чтобы рядом с ним была нежная, ласковая женщина с мягкими теплыми руками и покладистым характером, а не эта нервная сумасшедшая!

Но...

Алмар, задумчиво провел пальцами по губам, вспоминая поцелуй. Что его толкнуло на этот безрассудный поступок? Ему и раньше приходилось целовать женщин, которые совершенно этого не хотели, но они все притворялись, что испытывают удовольствие, а маг, прекрасно чувствующий фальшь, просто переходил к более активным действиям, заботясь лишь о собственном удовлетворении. Но сегодняшний поцелуй вызвал шквал эмоций в душе, и это были новые чувства, которые ранее он не испытывал. Её растерянность, отчаянное сопротивление, злость заставляли Алмара сильнее впиваться в упругие губы, в тот момент ему хотелось обладать ею, принудить ответить на его поцелуй. Маг задумался, заново переживая недавние ощущения. Он уже испытывал похожие чувства, и тоже на охоте. Они с Грозной загнали оленя, и Алмар помнил, как по гибкому телу барса разливался экстаз: упоение бегом, азарт, восторг, пульсирующая в агонии плоть, когда он вцепился жертве клыками в шею. Азарт! Вот что будоражит его кровь! Какая ирония, ему не нужна эта женщина, но его привлекает борьба за нее.

— Здравствуй, Мар, — раздался голос Антео, и Алмар напрягся, автоматически ставя один из защитных блоков. Не очень сильный, но способный задержать болт или удар кинжала.

Брат стоял возле стола, сзади по бокам расположились четверо воинов из "Золотой когорты" — элита айтовского войска. Чуть в стороне за столами рассаживались ваниры из свиты принца.

— Здравствуйте, ваше высочество, — холодно поздоровался маг.

Антео скривился и, кивнув на стул, спросил:

— Ты позволишь?

Алмар промолчал. Что толку запрещать, все равно ведь сядет. Антео присел, воины расположились сзади.

— Мар, ты избегаешь меня и не даешь даже объясниться.

— Объясняйся.

— Я не собирался тебя убивать. Мне нужно было взять заговорщиков живьем, поэтому и был разыгран тот спектакль у тебя дома. Между прочим, твой телохранитель был в курсе. Владыка его предупредил.

— Вот как? — сейчас это уже не имело никакого значения. Алмар мог бы простить брата, если бы он заранее рассказал ему об операции, но быть марионеткой в руках семьи ему надоело.

Видя, что больше маг ничего говорить не собирается, Антео продолжил, глядя в золотые глаза сидящему напротив мужчине:

— Отец велел мне участвовать в Охоте, мы теперь соперники, но это не означает, что мое отношение к тебе изменилось, брат. Я предлагаю мир и честную борьбу.

— Ваше высочество, вы же знаете, что во время Охоты разрешается все, так к чему эти слова? — иронично поинтересовался Алмар. Зная Тео, он ни на секунду не верил в его искренность. Если старший брат ставил цель, он шел к ней любыми путями, не считаясь с окружающими, просто раньше интриги Антео не были направлены на младшего принца.

— Ты мне больше не доверяешь? — грустно констатировал Тео.

— Я тебе никогда не доверял, — Алмар встал из-за стола. — Она сейчас в борделе "Звонкие орешки", у нее изменилась аура, поэтому твое кольцо дает сбои.

— Я сегодня должен быть при дворе Тэтвуда Первого, посольство уйдет порталом, у нас двое магов. Я хочу, чтобы ты присоединился к нам.

— Я прибуду на днях.

С этими словами маг телепортировался. Антео с силой стукнул кулаком по столу.

— Упрямый мальчишка! — он повернулся к воинам. — Кто-нибудь знает, где находится бордель "Звонкие орешки"?

К удивлению принца — знали все.

Алия так и не вернулась от магов, и Алмар улегся спать в одиночестве. Нет, Витальяна очень стремилась согреть ему постель, но настроение было не то. Встреча с Антео слегка выбила принца из колеи, да и события минувшего дня не способствовали желанию.

Габриэль ввалился в комнату посреди ночи, когда Алмар закончил медитировать и собирался погрузиться в мир Перекрестка.

— Я буду спать с тобой, — безапелляционно заявил телохранитель, и не успел маг раскрыть рот, как обнаженный мужчина оказался в его кровати.

— Какого? У тебя же есть своя комната! — заорал Алмар, откатываясь подальше от Габриэля и радуясь, что завалился на постель в одежде.

— В моей кровати лежит Ронда, а я сегодня не расположен к любовным подвигам.

— А где твоя одежда? Ты что, шел по коридору в таком виде? — Алмар представил, какие слухи поползут завтра по городку.

— Действительно, где моя одежда? — Габриэль недоуменно осмотрел свое тело. — Не помню, — махнул он рукой. — Я абсолютно пьян!

Алмар присмотрелся к телохранителю, но не заметил ни одного признака опьянения. Движения Габриэля были все так же лаконичны и точны, язык не заплетался, голос, как обычно, тихий и спокойный. Маг присмотрелся к глазам, зрачки в норме. Притворяется, что ли? Но тут Габриэль перекатился на спину и, закинув руки за голову, произнес:

— Барон Вербахта отличный мужик, жаль его убивать, а придется.

— Зачем? — нахмурился Алмар, пытаясь найти логику в заявлениях стража.

— Он твой соперник, но ревнует девчонку отчего-то ко мне, — телохранитель тихонько засмеялся, и по спине Алмара прокатилась знакомая ледяная волна.

— Он человек, — айт сел на кровать спиной к лежащему мужчине и потер виски ладонями.

— И что? Кто запретит избранной хотеть человека?

Габриэль вдруг резким движением дернул Алмара за плечи и повалил на кровать, нависнув сверху. В полумраке комнаты лицо стража в обрамлении белых вьющихся волос казалось особенно бледным, словно высеченным из белоснежного эринийского мрамора, холодное, безжизненное, чуждое этому миру, и только где-то на дне карих глаз бился золотистый огонек в такт ударов сердца Алмара. Габриэль наклонился ниже, и маг понял, что сейчас произойдет. Нужно было оттолкнуть стража, но айт, словно загипнотизированный змеем кролик, не мог оторвать взгляда от пульсирующих огоньков в глубине зрачков куклы, тело сковал лед, из горла вместо ругательства вылетело облачко пара. Габриэль криво усмехнулся и осторожно прикоснулся к губам своей парализованной ужасом жертвы. От него пахло столетним коньяком, каннабе и морозным утром. Поцелуй, начавшийся как нежный и невинный, спустя мгновение превратился в очень интимный, страстный, возбуждающий, и ощущения, которые нахлынули на Алмара следом, перепугали мага до дрожи в руках. Айта охватила паника, затем страх, быстро сменившийся стыдом и злостью. Для создания витья не было времени, поэтому он собрал волю в кулак и ударил Габриэля чистой силой. Удар получился слишком мощным, стража, словно перышко снесло с кровати, он с грохотом врезался в стену, сбивая на пол картину в тяжелой деревянной раме, и сполз по ней, прижимая к себе прихваченное в полет одеяло. Алмар, тяжело дыша, вскочил на ноги, готовый отразить атаку телохранителя, но Габриэль даже не думал нападать, он остался лежать там, куда рухнул, укутавшись в одеяло и положив под голову руку, страж широко зевнул и, уже засыпая, произнес:

— Я хотел, чтобы ты понял, что чувствовала сегодня избранная, когда ты набросился на нее.

— Что? — опешил маг, и ему вдруг стало стыдно. Если девушка испытала такие же неприятные эмоции, как только что испытал он... то пощечина это совсем не обидно.

— Кстати, Ронда сказала, что я целуюсь намного лучше тебя, — с этими словами Габриэль провалился в сон.

Алмар растерянно смотрел на спящего телохранителя, успокаивая сердцебиение и приводя мысли в порядок.

— Сумасшедшее окончание сумасшедшего дня, — пробормотал он, отпивая вино прямо из горлышка предусмотрительно захваченной в номер бутылки. Руки мелко тряслись. — Это никуда не годится. От Габриэля нужно избавляться. А Ронда -стерва!

"Даже не думай", — раздался голос стража в голове. Алмар кинул взгляд на спящую куклу: "Нужно подумать там, где он не сможет меня подслушивать". Маг допил вино и отбросил бутылку на кровать.

* * *

Только попав на Перекресток, Алмар почувствовал чужое присутствие в своем месте силы. Он напрягся и, осторожно ступая по мягкой траве, приблизился к ручью, на берегу которого рос маленький невзрачный желтый цветочек. Лютик. Магу вдруг ужасно захотелось пообщаться с ученицей. А ведь он так и не научил ее главному — приходить на Перекресток!

Алмар подкрался к беседке, хотя можно было запросто не скрываться: хохот стоял такой, что его все равно бы не услышали, даже если бы там были рядовые эмиссары, а Хозяин Перекрестка и красная драконица и так знали о его присутствии.

Алмар встал в проеме, рассматривая изменившееся убранство такой знакомой и родной беседки. Во-первых, она стала раз в двадцать больше, во-вторых, вместо диванчиков в ней стояли широкие низкие кушетки, на которых расположились незваные гости вокруг висящей в воздухе большой сферы. Алмар знал всех, кроме огромного фиолетового таракана, с наслаждением курящего большую коричневую сигару.

— Фарин3 Теркай , ты не мог бы выбросить эту мерзкую самокрутку? — недовольно произнесла Катсу, обращаясь к таракану. — И что это за неподобающий вид?

— Милая леди, — таракан смешно зашевелил усиками и поплыл, изменяя тело. Спустя мгновение на кушетке сидел беззаботный юноша лет пятнадцати с фиолетовым ирокезом на голове и огромными синими глазами, он с любопытством потрогал волосы и продолжил, — как всегда, за внешней сутью вы не зрите внутренней красы.

— Если бы я не знала, кто они, решила бы, что братья, — со вздохом произнеслаКатсу, сворачиваясь колечком и выпуская из ноздрей сизый дымок. — Габрик затеял очередную авантюру.

— Каждый в мире играет свою роль, и только режиссер знает, что из этого получится, — философски изрек бывший таракан

— А, может, мы ошиблись, и они все же братья? — сердито пробормотала красная драконица и поманила сферу кончиком хвоста. Сфера поплыла и остановилась перед Катсу, в ней появилось изображение красивого летающего города.

— Так, делаем ставки, друзья! — раздался веселый голос Габриэля. — Маска, ты к нам присоединишься?

Алмар вздрогнул, почувствовав на себе сразу четыре проницательных взгляда.

— Это он? — с любопытством спросил синеглазый.

— Он, он, — весело махнула хвостом Цубамэ, забираясь на спину Катсу.

— Как тебе? — немного напряженным голосом поинтересовался Хозяин Перекрестка.

Теркай, прищурившись, рассматривал Алмара.

— Интересный мальчик.

— Может, хватит говорить обо мне, словно меня здесь нет! — не выдержал айт.

— А тебя здесь нет, — юноша с ирокезом потерял к возмущенному Алмару интерес и повернулся к сфере.

Маг открыл рот, чтобы достойно ответить, но почувствовал, как его утягивает назад в тело. Уже почти покинув Перекресток, он услышал голос Габриэля:

— Я собираюсь отдать ему свое....

Что? Еще немного! На секунду задержаться, что бы услышать окончание фразы, разгадать наконец-то загадку последних десяти лет! Зачем он Хозяину Перекрестка? Что задумал этот бессмертный монстр? Но, увы, душа стремительно возвращалась в тело.

Кто-то сильно бил его по щекам.

— Мар! Вернись! — шипел Габриэль, встряхивая мага словно коврик.

— Никогда не слышал, чтобы ты ругался, — пробормотал Алмар.

Возвращение с Перекрестка всегда было для него болезненным, особенно такое принудительное.

— Дай мне пять минут, — простонал он, запуская витье регенерации.

— Поменяй тело! — прорычал телохранитель. — На Источник напали!

— Откуда ты знаешь?

Алмар стремительно перекидывался, избавляясь от двуногого тела и заодно от боли. Через несколько минут на кровати лежал снежный барс.

— Я знаю, — резко ответил Габриэль, роясь в вещах Алмара. — О, мать всех драконов! Ты что, не мог взять нормальную одежду?

Он вытащил смятые белые штаны и, подпрыгивая на одной ноге, быстро натянул их на голое тело. Тем временем, Алмар успел вновь сменить облик. Он лежал на кровати и следил за телохранителем сквозь щель полуприкрытыхглаз.

— Габриэль, зачем я тебе? — спокойно спросил он, поднимаясь одним плавным движением.

— Я без тебя не смогу попасть к Источнику.

— Нет, зачем я тебе — Хозяину Перекрестка? Что ты хочешь мне отдать?

— Еще не время для этого разговора, — Габриэль стоял посреди комнаты, босиком, в коротковатых мятых штанах, и выглядел при этом словно франт. — Я жду тебя.

— Я никуда не пойду, пока ты не ответишь, — резко проговорил маг. — Мне надоело быть пешкой в твоей игре. Либо ответь, либо убирайся к кабирам!

Алмар вновь не увидел движения телохранителя, зато почувствовал, как ноги отрываются от пола. Ледяные пальцы Габриэля сомкнулись на шее, не давая возможности дышать. Все, что смог сделать Алмар, — это укрепить позвоночник, чтобы не оказаться со сломанной шеей. В голове пульсировала боль, глаза застилала кровавая пелена, он попытался разжать пальцы телохранителя, но не смог сдвинуть даже мизинец. Не хватало кислорода, и маг не мог сконцентрироваться ни на одном витье. Да и не был он уверен, что его магия подействует на стража.

Габриэль выждал, когда Алмар начал терять сознание, и разжал пальцы, айт, хрипя и кашляя, упал ему под ноги. Телохранитель наклонился над принцем, и Алмар заметил, что глаза куклы приобрели привычный сиреневый цвет, а острые иглы клыков выдвинулись так, что стали заметны.

— Никогда не смей ставить мне условия, малыш, — тихо произнес Габриэль, рывком поднимая Алмара на ноги. Он приблизил лицо к голове мага и прошептал, касаясь губами уха. — Я могу быть очень плохим, запомни это, — страж провел языком по щеке замершего принца и резко отодвинулся.

Алмар запомнил. Как и то, что любую куклу, созданную на Перекрестке, можно уничтожить там же. И пусть Габриэль говорит, что он аватар, тело, в которое помещена кукла, принадлежит смертному, и принц знает, как его убить.

Когда они появились в горах, возле точки входа в Источник, бой был в самом разгаре. Небольшая группа магов айтов и теббов с трудом сдерживала лезущих со всех сторон кабиров. Пришельцы Дна постоянно меняли форму, пытаясь просочиться или даже перелететь через плотное магическое заграждение, но пока магам удавалось их удерживать. Алмар сразу же вступил в бой, забыв на время о неприятном инциденте. Рядом волчком крутился Габриэль, защищая спину айта и орудуя своими призрачными кинжалами с такой скоростью, что его движения сливались в сплошной красный росчерк. Он был весь покрыт кровью, даже белые волосы стали почти черными от крови кабиров, но, как видел маг, сам ранен не был.

Через полчаса беспрерывного метания заклинаний Алмар почувствовал, что начинает выдыхаться. Маги, воспрявшие духом при их появлении, по одному покидали поле боя, полностью исчерпав свой резерв, а кабиры все лезли и лезли, с остервенением пытаясь прорваться к Источнику. И тогда принц решился на отчаянный шаг.

— Прикрой меня! — крикнул он Габриэлю и, упав на колени, начал лихорадочно рисовать пальцем сложную вязь символов на припорошенном толстым слоем песка большом плоском камне.

Только бы не сбиться, не упустить ни одного хвостика, крючка или точки. Но память не подвела, она услужливо подсказывала очередные древние значки. Маги, которые еще оставались в строю, поняли, что он задумал, и усилили натиск на кабиров.

— Долго еще? — прохрипел один из теббов.

— Минуту! Дайте мне минуту! — крикнул Алмар, становясь в центр изображения и сбрасывая с себя рубашку.

Тхатья привычно лег в ладонь, маг запрокинул голову вверх и медленно провел острым клинком по груди. Крест-накрест. Алмар наклонился вперед. Разрезы моментально набухли кровью и пролились на камень тяжелыми каплями. Мужчина выпрямился и запел.

— Назад, все назад! В укрытие! — закричал Габриэль, и маги дружно шагнули назад, укрываясь за каменными глыбами.

Кабиры, почувствовав, что больше никто не защищает Источник, взревев, волной бросились к вожделенной цели. Вперед вырвалась крупная особь, с гротескно изломанной фигурой, словно неудачный абстрактный рисунок, переливающийся всеми цветами радуги, с маленькой приплюснутой головкой и длинными лапами-клешнями, но не успел он добежать до застывшего неподвижно Алмара, как вокруг айта вспыхнул золотой огонь.

Маг стоял в центре трехметрового пламени, растянувшегося на несколько метров, а кабиры, как мотыльки, не останавливаясь, влетали в этот костер и мгновенно сгорали в нем, словно волосок в пламени свечи. Габриэль видел мелькающие вокруг Алмара призрачные фигуры в золотых балахонах и черно-белых масках.

— Полное слияние с Источником, — прошептал кто-то из магов. — Не думал, что когда-нибудь увижу такое.

— Жаль принца, он не выживет в этом пламени, — рыкнул высокий маг-тебб.

— Он посвящен Госпоже, у него есть шанс, — восторженно и убедительно произнес молодой маг-ванир. — Его высочество должен выжить, ему еще носить платиновый венок.

— Да, такой Владыка достоин трона, — согласно прорычал тебб.

Тем временем, кабиры вдруг резко закончились, наступила оглушающая тишина, только легкий гул золотого пламени нарушал режущее уши безмолвие, да ошметки плоти и пятна крови на камнях говорили о произошедшей битве. Маги увидели, как к замершему Алмару подплыла женщина в серебряной маске и нежно провела ладонью по щеке принца. В тот же момент пламя опало, и на земле осталась лишь скорчившаяся в позе зародыша худая фигура.

Габриэль оказался возле Алмара первым, он подхватил на руки истощенное магией тело и повернулся к стоящим чуть в стороне магам.

— Откройте мне портал в Ропшу.

— Но наши целители..., — протестующим голосом начал пожилой златоглазый маг.

— Не смогут ему помочь, он умрет, — закончил за него тебб, отводя глаза.

— Я знаю, кто ему поможет. Откройте портал, — недобро сощурившись, произнес Габриэль.

И столько властности прозвучало в его голосе, что ни у кого не возникло сомнения, что это существо имеет право отдавать такие распоряжения.

Летта.

Летта блаженствовала, сидя в гостевой комнате одного из самых знаменитых борделей Ропши. Если бы она была кошкой, она бы мурлыкала от удовольствия. Господи, какое же это счастье, прижаться к родному и близкому человеку! Когда Дик успел для нее стать таким? Наверное, в тот момент, когда обнял очнувшуюся в чужом теле девушку, и она услышала радостный стук его сердца и почувствовала надежность рук. Летта сидела в мягком кресле и одной рукой крепко держала расположившегося у ее ног названного брата за руку, словно боялась, что он вновь исчезнет, а второй перебирала рыжеватые волосы. Дик, положив голову на ее колени, вполуха слушал ходящего по комнате мэтра Веррона, который уже второй час въедливо рассказывал Боргу, где, сколько и почему он совершил ошибок, и как их можно было избежать.

— А вы сами нас бросили! — с обидой выпалил взъерошенный ученик, когда магистр сделал паузу, чтобы выпить вина, услужливо налитого хозяйкой борделя в расписной кувшин.

— Молодой человек, на чем основаны эти неверные выводы? — строго спросил наставник.

Борг пригладил лохматые волосы, потупился и с заминкой произнес:

— Ну, вас не было, когда на нас напали разбойники, потом, когда мы попали в плен, ну и ..., — он окончательно стушевался.

— Мэтр, вы можете магически следить за своими учениками? — подала голос Летта и, не удержавшись, чмокнула Дика в макушку. Борг, который уже час стоял посреди комнаты завистливо вздохнул, и рыжий показал ему язык.

— Вот! Правильный вопрос! А ведь девочка совершенно лишена магических возможностей, зато, в отличие от моего любимого ученика, она использует голову не только для того, чтобы делать глупости и целоваться! — поднял вверх палец Веррон, а несчастный ученик втянул голову в плечи.

Ему было стыдно. Ну, кто же знал, что заклинание, которым он швырнул в хозяйку борделя, вместо того, чтобы внушить женщине, что они полностью рассчитались за пользование ее "товаром", вызвало бурный рост растительности на миловидном лице. А ведь всего одно слово перепутал! Из-за этого им сДиком пришлось забаррикадироваться на втором этаже и, если бы не приход наставника, неизвестно, сколько бы еще они там просидели.

— Виола совершенна права! Значок ученика мага завязан на твою кровь и ауру, и я всегда знаю, где и в каком состоянии ты находишься. А так же могу подключиться к этому, безусловно, полезнейшему амулету и услышать все, что происходит вокруг тебя!

— Вы что, слушаете всю ту ересь, что несут ваши ученики? — ахнула Летта в то время, как белобрысый паренек стремительно покрывался румянцем. — Но это же можно с ума сойти!

— Конечно, нет! — улыбнулся магистр. — Иначе я бы уже неоднократно обращался к магистру Хейде для лечения расстройства психики. Существуют специальные кодовые слова, при произношении которых автоматически включается связь. Мне это подсказала одна иномирская технология, но если тебе это интересно, то давай обсудим этот вопрос наедине, мне бы не хотелось ввергать ученика в искушение, — Веррон с улыбкой кивнул на подавшегося вперед Борга.

— Учитель! — воскликнул разочарованно ученик. — Я уже взрослый, и вы вполне можете мне доверять!

— То, что ты наконец-то познал женщину, еще не говорит о твоем взрослении, — отрезал магистр.

Дик и Летта захихикали, а Борг обиженно сжал губы, всем своим видом показывая, что уж он точно знает, кто здесь взрослый и самостоятельный.

— Итак, на чем я остановился?

— На том, что если бы не Летта, которая договорилась с хозяйкой, нам бы пришлось отрабатывать долг в качестве вышибал в течение нескольких недель, — услужливо подсказал Дик, ухмыляясь во весь рот. — Кстати, малышка, а как ты договорилась? — он запрокинул голову и посмотрел на девушку.

— Сам ты малыш, — Летта легонько стукнула его по рыжей макушке. — Кое-что рассказала, что принесет заведению немаленькую прибыль.

Еще бы! Что такое стриптиз, эротическое шоу, варьете и "канкан" здесь не знали и вряд ли бы узнали в ближайшие сто лет. Когда Летта изложила свои знания хозяйке "Звонких орешков", и даже устроила показательный сеанс облегченного стриптиза для работниц заведения ( не зря же она ходила с девчонками на занятия стрип-пластикой!), мадам простила и долг парней, и бороду. Она даже предложила Летте постоянно действующий абонемент на посещение борделя для нее и ее друзей. Но девушка предпочла десять процентов от дохода, которые будут пересылаться Араму в замок Луань для графини Виолы.

— Так вот, Борг, еще раз повтори мне, какую ошибку ты допустил, формируя заклинание внушения? — магистр Веррон решил нудной лекцией компенсировать трехнедельное отсутствие ученика на занятиях.

— Мэтр, может, не надо? — заныл Борг.

Спасение пришло в виде хозяйки, которая с испуганным лицом появилась в дверном проеме.

— Там принц этих... саев. Спрашивает госпожу графиню...

Летта почувствовала, как Дик вздрогнул, но позу менять не стал. Девушка наклонилась и прошептала ему на ухо:

— А я ему по физиономии врезала. Как думаешь, он пришел просить прощения?

— Хочу подробности, — шепнул в ответ Дик, пожимая девичью ладошку.

Первым в комнату вошел воин с такой же прической, как у Ромариза, он мазнул взглядом по мужчинам, слегка задержался на напрягшемся Дике и, подойдя к Летте, произнес:

— Его высочество Антео де Лемарье ла Круат желает говорить с тобой.

Летта растерялась, не зная, как себя вести, она не ожидала, что это будет жених, а не его брат.

— Пусть войдет, — нахально "позволил" Дик.

— Ты еще жив? Жаль, — раздался голос, и в дверь вошел Антео.

Летта тихонько вздохнула. Мужчина был чертовски красив и совершенно не похож на своего младшего брата. Высокий, широкоплечий, статный. Смуглая кожа подчеркивала яркость золотых пронзительных глаз. Но больше всего Летту восхищали волосы айта — черные, густые, блестящие, они тяжелым водопадом струились по спине, закрывая лопатки.Ну не бывают мужики такие красивые! Даже на картинках. Даже в фотошопе! Не бывают! Антео белозубо улыбнулся, в золотых глазах плясали веселые искорки, и Летта не удержалась, улыбнулась в ответ. Взгляд принца завораживал, хотелось, не отрываясь смотреть в эти загадочные глаза, позволить им затянуть себя в глубокие тоннели и там раствориться в беззаботности и доверии. Он тряхнул головой, отбрасывая распущенные волосы назад, этим простым движением вызывая у Летты тихий вздох, и протянул девушке руку с длинными чувственными пальцами, не обращая внимания на сидящего на полу Дика.

— Здравствуй, сатия Виола, — он нежно коснулся губами кончиков девичьих пальцев. — Ты стала неотразима.

— Мы не будем мешать вашему высочеству, — быстренько произнес мэтр Веррон, видя, что принц не обращает внимания на остальных. — Борг, Дик, следуйте за мной!

— Летта? — поднял взгляд на подругу Дик, тем самым показывая и мэтру и айтам, что он сам принимает решение.

— Не волнуйся, — улыбнулась Летта, прекрасно чувствуя эмоции паренька.

В них преобладала ненависть, горечь и недоверие. Девушка решила, что нужно обязательно расспросить Дика, что произошло в его прошлой жизни.

— Виола, графиня Луань, — не выпуская ее ладонь из своей руки, произнес Антео, — я рад, что ты приняла мое парное кольцо. Но обстоятельства сложились так, что мы не смогли познакомиться ближе, позволь мне наверстать упущенное и начать наше знакомство заново?

Летта вздохнула и отвела взгляд от безупречного лица, которым хотелось любоваться как произведением искусства. Но не более...

— Как мне к вам обращаться, ваше высочество?

— Дорогой Антео будет достаточно, — улыбнулся принц, поглаживая круговыми движениями девичью ладонь, которую так и не выпустил из руки. Это было приятно, но очень отвлекало.

— Сай Антео, зачем все это? — чуть грубее, чем хотела, спросила Летта, выдергивая руку.

Принц удивленно приподнял брови.

— Я влюблен в одну маленькую сероглазую графиню и хочу, чтобы она ответила мне взаимностью, — наклонившись, прошептал он в розовое ушко, вызывая у Летты непроизвольную легкую дрожь. — Позволь мне попробовать завоевать ее сердце.

Как хотелось в это поверить, но теперь, благодаря мэтру, Летта знала, что это ложь! Помни, это ложь! Не поддавайся на этот глубокий голос, на эти загадочные глаза, на эти руки, которые так нежно касаются сейчас твоих плеч. Это игра! Он — паук, а ты — глупая маленькая мушка, готовая попасться в расставленные сети! Помни это, графиня Луань! Но... как хочется ему верить!

— Мне извес...

Ее прервал шум в коридоре, крики, глухой удар распахнутой ногой двери и женский визг. В комнату кто-то вошел. Телохранитель и "жених" мгновенно заслонили девушку своими телами, и нельзя было сказать, что Летте это не понравилось. Хотя, ей показалось, что воин прикрывал принца, а она попала под защиту его парных клинков просто потому, что стояла рядом, но это такие мелочи по сравнению с нахлынувшими чувствами. Никогда еще никто не прикрывал Летту так решительно перед неизвестной опасностью. "Какая девичья память, — усмехнулся внутренний голос. — А Маска? Помнишь, как он задвинул тебя за спину при встрече с Габриэлем?" Летта помнила, сейчас она ощущала себя примерно так же: широкие спины высоких айтов полностью перекрывали ей обзор, и девушка попыталась высунуться из-за спины телохранителя, но воин легким движением руки вернул ее назад. Тогда Летта залезла на кресло и заглянула через головы своих охранников.

— Габриэль! — воскликнул Антео, резко подавшись вперед. — Что случилось?

Габриэль? Телохранитель Алмара. Она уже слышала это имя в "Пьяном боцмане", но не придала этому значение, подумав мимолетно, что имя распространенное, даже у них на Земле весьма популярно. И вообще, как-то не до этого было, она его даже не рассмотрела, как следует. А вдругэто тот Габриэль, с Перекрестка? Ведь разговаривал же он с нею здесь, в этом мире. Летта вытянула шею, с жадным любопытством всматривалась в лицо незнакомца.

Холодный циничный взгляд золотисто-карих глаз в обрамлении густых темных ресниц, довольно короткие для местных, слегка вьющиеся волосы, едва достающие до плеч. О том, что они светлые, словно выгоревший лен, можно было судить по единственной незалитой кровью чистой прядке, падающей на лицо. Прямой хищный нос, четко очерченные скулы и губы, бледная кожа, почти полностью покрытая ржавыми разводами, словно мужчина принимал кровавую ванну. На мужчине были надеты лишь коротковатые ему штаны, наверное, изначально белого цвета. Высокий, грациозный, и даже в таком виде элегантный, он испугал Летту. Было в нем что-то порочное и жестокое, то, что манит к себе как магнит, но от чего нужно держаться как можно дальше.

Нет, он не был Хозяином Перекрестка, хотя сходство имелось. У того Габриэля были холодные сиреневые глаза, но они светились искренностью и интересом, а этот смотрел так, словно прикидывал, какую часть от тебя он отрежет первой. Мужчина поймал взгляд девушки, и между ними словно возникла ледяная дорожка, Летта ощутила холод и гнетущее чувство безысходности, словно он прочел ее и вынес приговор. Она непроизвольно поежилась. Этот Габриэль ей не понравился, совершенно не понравился. Наконец-то он отвел взгляд и повернулся в сторону дивана, на котором лежала мумия с черной косой.

— Мар! — Антео упал на колени перед братом. — Во имя двуликих, что произошло?

— Кабиры напали на Источник, он провел ритуал полного слияния, — ответил ему Габриэль.

Летта вздрогнула и тихонько села в кресло. Источник — артефакт, от которого зависят жизни двух народов. И на него напали. Кто?

— Кто такие кабиры? — спросила она шепотом у златоглазого воина, который так и закрывал ее от нежданных гостей.

— Жители Дна, полуразумные, но очень сильные и злобные.

— Зачем им Источник?

— Их привлекает его энергия. Они ею питаются, — воин внимательно посмотрел на девушку. — Зачем он принес сюда принца?

— Я не знаю, — растерялась Летта.

— Только ты можешь ему помочь, — тихо произнес Габриэль, моментально оказавшись возле кресла, он уперся руками в подлокотники и навис на Леттой холодной глыбой.

Девушка пискнула и вжалась в мягкую спинку. Воин айт скрестил клинки.

— Отойди от неё.

Габриэль даже не обратил внимание на мечи, застывшие в миллиметре от его шеи.

— Антео, тебе пора, — холодно произнес он, не повышая голоса и глядя Летте в глаза.

Вопреки ожиданиям, старший принц не стал спорить. Вместо этого он поднялся с колен и подошел к Летте. На фоне окровавленного телохранителя Алмара Антео был особенно красив.

— Я принес тебе подарок, — айт с улыбкой поднял небольшой мешок, который он бросил у двери, когда зашел в комнату.

Летта непонимающе посмотрела на безмолвно лежащего на диване Алмара, на Тео, затем перевела взгляд на безмятежные лица воинов. Они что, шутят? Там, на диване, умирает брат одного и подопечный второго, а они ведут беседы, словно здесь великосветский прием! Разве можно быть такими бессердечными? Или раны Алмара не так серьезны, как ей кажется? Да он хоть дышит?

Тем временем Антео развязал тесемки и вытряхнул на колени девушке крупного детеныша ягуара.

— Нужно было убить, но решил, что тебе будет забавно с ним поиграть. Когда надоест — выкинь.

— Какая прелесть! — с умилением воскликнула Летта. — Спасибо, сай Антео!

— Я бы хотел, чтобы ты ушла сейчас со мной телепортом в столицу, но вижу, не получится. Буду ждать тебя при дворе Тэтвуда, сатия Виола, — он наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку, едва касаясь губами кожи, при этом принц бросил быстрый взгляд на диван и, увидев, что Алмар смотрит на них, усмехнулся. — Береги себя, любовь моя, — громко произнес он от двери, посылая Летте воздушный поцелуй. Воин, который сопровождал принца, безмолвно кивнул и выскользнул следом.

Ага, жди! Буду спешить изо всех сил! Но красив, чертяка! Летта представила, какой переполох был бы в универе, явись она туда с таким красавчиком, как Антео. Да девчонки бы его на сувениры разорвали. "А ведь я могу заполучить его в мужья. И гордо выгуливать, пусть завидуют!" Вот только покоя не давала строчка из злополучного "Трактата" : " Примерная жена сая — это та, о которой никто не знает, кроме мужа". Типа тише воды, ниже травы. Люди хоть раз в полгода в свет должны выводить, а у айтов — запрет на женской половине, и паранджу наденет. Нафиг такое счастье!

— Так ты поможешь ему? — голос телохранителя вывел ее из задумчивости.

— Как?

— Амодей, — Габриэль кивнул на черный браслет.

— Не вздумай! — в комнату ворвался Дик, а следом за ним магистр Веррон и Борг.

Маги сразу же бросились к "мумии", Веррон начал водить над истощенным телом руками и что-то бормотать. Борг внимательно следил за учителем.

— Дик, иди сюда! — позвал мэтр. — Ты сильный целитель, хоть и не обученный, у тебя может получиться. Я буду направлять, ты отдашь лишь силу.

— Нет, — Дик отрицательно помотал головой и сложил руки на груди. — Пусть умирает, он все рано переродится в Источнике.

— Дик! — воскликнула Летта. — Но ведь он ничего плохого тебе не сделал!

— Его отец убил меня. Я имею право взять жизнь за жизнь, — глухо произнес он и отвернулся, ссутулившись.

Габриэль, слегка склонив голову, не моргая следил за парнишкой.

— Рыжий, а если я скажу, что он твой брат?

Опущенные плечи вздрогнули, и Летта не выдержала. Чтобы там не случилось много лет назад, а этот белобрысый не имеет права дразнить мальчишку несуществующей родней! Она выпрямилась, сунула котенка Дику и гордо встала напротив Габриэля, сжав кулаки. Голос Летты звенел от едва сдерживаемой ярости, но девушка старалась не сорваться на крик.

— Ты, ублюдок, не смей такого говорить, не смей шантажировать его надеждой. Ты не знаешь, что такое остаться одному на всем белом свете, что такое каждый день выживать и знать, что никогда рядом не будет никого, кто бы смог просто пожалеть тебя и понять! Убирайтесь! Я не буду лечить этого эгоистичного себялюбивого бабника. Пусть его Хейда лечит. А нам от него одни неприятности. Пусть сдохнет! — в запале выкрикнула она и зажала рот руками, испугавшись собственной злости.

Борг смотрел на Летту с восхищением, а магистр осуждающе качал головой, и девушке стало стыдно за сиюминутную вспышку. Она закусила губу и повернулась к Дику.

— Откуда он у тебя? — глухо спросил юноша, почесывая маленького ягуара за ушком.

— Сай Антео подарил. Правда, он прелесть? — Летта старательно делала вид, что рядом никого нет.

— Кто, принц или этот маленький выбросок? — хмуро поинтересовался Дик.

— Выбросок? Так это не ягуар? — удивилась Летта.

— Нет, это смесок человека и тебба. Выбросок. Такой же, каким был я, — Дик развернулся и вышел из комнаты.

... выругалась Летта и, повернувшись к едва дышащему Алмару, растерянно произнесла:

— Он сказал, что если надоест, его можно выбросить, что он его не убил, чтобы я развлеклась... Что же вы за звери такие? — последние слова она уже шептала, глотая слезы.

Магистр хотел подойти к ней, но на его пути встал Габриэль.

— Я хочу, чтобы ты применила силу браслета, — медленно произнес он, глядя Летте в глаза.

— Нет! — в двери шатаясь, вошел барон Вербахта и со стоном опустился в кресло, с которого вскочила девушка.

— Как ты меня нашел?

-И тебе здравствуй, госпожа Виола. Графиня, неужто ты думала, что я оставлю без присмотра все места, где ты могла появиться? Да и колдун тебя искал. Он сказал, что ты в борделе. Пришла за новыми ощущениями?

Летта решила не обращать внимания на последние слова Кевена, хотя заметила, как дернулся возмущенно Борг.

Выглядел барон ужасно: опухшее лицо, мешки под красными, воспаленными глаза, лохматый, в заляпанной жирными пятнами одежде и со свежей царапиной на скуле. Но при этом он показался Летте сейчас самым родным в этой комнате. До тех пор, пока не раскрыл рот.

— Барон, что с тобой приключилось? — ахнула Летта, всплеснув руками.

— Графиня, как мило, что ты за меня волнуешься. Это очень приятно! — ухмыльнулся он. — Со мной приключилось жестокое похмелье. Габриэль, ты принимал кровавый душ? Мы же расстались всего несколько часов назад.

— Долго ли умеючи, — пожал плечами телохранитель.

— Она не будет лечить твоего хозяина и не настаивай. Каждое лечение забирает у нее год жизни, а мне приказано его величеством доставить девицу Луань в целости и сохранности, — заявил он Габриэлю и многозначительно положил меч на колени.

— Этого не может быть. Амодей не должен... — страж повернулся к девушке. — Как ты им пользуешься?

Летта смутилась, она пользовалась браслетом всего несколько раз и всегда просто просила Амодей.

— Прошу его, — тихо ответила она.

— Просишь? — Габриэль запрокинул голову и громко рассмеялся. — Глупая! Тебе нужно приказать и оговорить масштаб лечения. Например, — он схватил Летту за руку и приложил Амодей к царапине на скуле Вербахта, — повторяй, "залечить порез".

Летта послушно повторила, ей самой было интересно, что произойдет. Амодей слегка сжался, и когда страж убрал ее руку от лица барона, на нем не осталось даже намека на рану.

— Когда ты не ставишь конкретную цель, браслет излечивает ВСЕ: внутренние органы, застарелые болячки и параллельно омолаживает организм. Именно при омоложении он черпает силу из твоей ауры.

Габриэль так и продолжал держать Летту за руку, и девушка почувствовала жуткий холод там, где его пальцы смыкались на ее запястье.

— Отойди от неё!

В комнату, распространяя вокруг себя стойкий запах перегара, ворвались охотники, и сразу стало тесно. Они слышали последние слова телохранителя, поэтому бросали на Летту восторженные и благодарные взгляды, но это не мешало Дракону и Волчаре наставить на Габриэля мечи.

— Отпусти ее, — произнес Белочка. — То, что мы вместе пили, не помешает нам перерезать тебе горло, если ты причинишь вред графине.

— Госпожа моя, с тобой все в порядке? — в заполненную людьми комнатку протиснулся колдун, а в дверях Летта успела заметить Рину и Дика.

Дурдом на выезде!

— Тебя любят, — тихо произнес Габриэль и отпустил руку. — Я не стану тебя заставлять, но учти, иметь в должниках такое существо, как я, — очень полезно.

— Слишком много тестостерона, — пробормотала Летта, про себя посылая всех мужчин туда, куда обычно посылают особо распущенных женщин.

Она бросила взгляд на Алмара. Он лежал на диване всеми забытый и смотрел на нее кажущимися огромными золотыми глазами. В них не было страха или просьбы о помощи, только обреченное спокойствие и легкое любопытство. Заметив, что девушка смотрит на него, он попытался улыбнуться. Лучше бы айт этого не делал: гримаса получилась такая, что Летта постаралась как можно скорее отвести взгляд.

"Ну что за натура такая бабская! — взвыла она про себя. — Ведь сволочь, а мне его жалко!".

— Выйдите все, — приняла она решение. — Все! — закричала девушка во всю силу своих легких, увидев, что барон даже не шевельнулся. — Как вы мне надоели!

Когда Габриэль, решивший, что он ко всем не относится, закрыл двери, Летта уже стояла над Алмаром и не верила, что еще сегодня утром это был симпатичный жизнерадостный парень, или айт, какая собственно разница.

— Я помогу тебе, но при одном условии. Ты никогда больше не будешь пытаться...

— Остановись! — холодная рука Габриэля зажала ей рот. — Не спеши, я могу предложить тебе больше.

— Что может быть больше чем право быть свободной? — грустно спросила девушка. Алмар как-то странно на нее посмотрел и перевел взгляд на Габриэля.

— Дарить свободу другим, — прошептал Габриэль ей на ухо. — Я могу познакомить тебя с магом, который создал белых дам. Достойная ли это плата за лечение моего господина? — громко спросил он.

Летта поверила ему сразу и только ошарашено кивнула. Познакомиться с легендарным человеком, расспросить у него правду, против этого ее любопытство устоять не смогло.

Лечение Алмара не заняло много времени, но истощило девушку полностью. И хотя теперь Амодей не забирал ее жизнь, к концу сеанса Летта чувствовала себя измотанной, словно пробежала марафон по пересеченной местности. Дали о себе знать переживания сегодняшнего дня, бессонница, дорога. Габриэль успел подхватить ее на руки, когда она вдруг почувствовала головокружение и едва не рухнула на пол.

— Тебе нужно поспать, — телохранитель провел рукой по лбу девушки, и она провалилась в крепкий сон, успев услышать на грани между сном и явью, — ты поступила правильно, мой маленький храбрый Лютик. Я горжусь тобой.

Летте снился Габриэль. Тот, далекий и недосягаемый Хозяин Перекрестка, а не телохранитель Алмара. Он неподвижно сидел на высоком ледяном троне, опустив бледные руки на хрустальные подлокотники. Черный костюм контрастировал с серебряными прядями, струящимися из-под прозрачной трезубой короны. Страж, не моргая, смотрел в одну точку. Летта подошла ближе и протянула руку, чтобы дотронуться до неподвижной фигуры. Было страшно, но девушка знала, что если она не передаст ему хоть капельку своего тепла, он никогда больше не встанет с этого трона и постепенно сам превратится в прекрасную ледяную скульптуру. Она положила ладошку на холодную руку и слегка сжала ее. Габриэль медленно повернул голову, и девушка вскрикнула: на Летту смотрели черные мертвые глаза.

— Я жду тебя, Виола, — выдохнул страж.

И Летта проснулась. Она лежала на низкой узкой кровати в каюте слегка раскачивающегося на волнах корабля. Кто-то, скорее всего Рина, снял с нее дорожный костюм, оставив лишь нижнюю шелковую рубаху. Маленькое квадратное окошко было открыто, и сквозь него виднелось звездное небо. Слышался тихий шелест ударяющихся о борт волн. На откидном столике догорала толстая свеча. Ее неровный свет освещал лишь небольшую часть помещения, остальное пространство тонуло в плотной тьме. Возле стены на полу кто-то сидел, вытянув ноги. Каюта была настолько маленькая, что при желании Летта могла бы дотронуться до ноги сидящего, но она этого не сделала. Судя по тому, что мужчина был босым и в светлых штанах, это был барон Вербахта. Интересно, он караулит ее, чтобы она не сбежала, или волнуется о ее самочувствии? Но вместо этого она спросила:

— Как я здесь оказалась? И где остальные?

— Остальные — это кто? — раздался низкий голос барона. Летта не ошиблась, это был он.

— Дик, Рина, Икс?

— Я отправил их спать.

— Ясно.

Девушка замолчала, не зная, о чем разговаривать, барон тоже молчал. Летта покрутилась, устраиваясь удобнее на плоской подушке, и притихла, глядя в окошко.

— Тебя не интересует, где Габриэль? — с едва сдерживаемой злостью в голосе поинтересовался Вербахт.

— А отчего он должен меня интересовать? — Странный вопрос. Если бы ее спросили об айте, Летта бы так не удивилась, но причем здесь телохранитель?

— А ведь именно он принес тебя сюда, не выпуская из рук с момента, как ты заснула, и до отправления корабля.

Хорошо, что было темно, и барон не заметил, как заалели у графини щеки. Тем временем мужчина поднялся, потянулся и, облокотившись двумя руками на столик, отвернулся к окошку, глядя на небо. Колышущийся свет от горящей свечи придавал облику мужчины таинственность и притягательность. Он был без рубашки, и девушка залюбовалась исчерченной многочисленными шрамами спиной. По телу словно перышком провели, и Летта вдруг отчетливо осознала, что она находится наедине с почти раздетым мужчиной, который ей нравится. Нравится? Это она подумала? Ужас! Когда он успел ей понравиться? Эта ехидная, себялюбивая, языкастая сволочь? Девушка отвела взгляд от спины барона и отвернулась к стене. "Неужели я влюбляюсь? А как же король, Антео и эта их борьба за власть? Оставят ли они меня в покое, если я буду с бароном? Дура, что ты планы строишь, когда еще ничего неизвестно!".

Если бы она рассказала Варваре, своей закадычной подружке, что из всего выбора красавцев мужчин в ее окружении ей понравится самый несимпатичный, да еще и изуродованный многочисленными шрамами, та бы только пожала философски плечами, заявив, что Веткиной красоты хватит на обоих. Именно так она сказала, когда подруга знакомила ее с Пашкой, внешний вид которого вызвал фурор среди однокурсниц, не ожидавших от Веты такого выбора. Тем более, что вокруг красивой высокой брюнетки всегда крутилась парочка симпатичных ребят. Нет, Пашка не был уродом, но и симпатичным его можно было назвать с очень большой натяжкой. Зато он был надежным, сильным и смелым. Однажды он не побоялся один выступить против троих подвыпивших мужиков, когда те слишком вызывающе начали вести себя на открытой террасе летнего кафе. Все посетители, среди которых были пары с детьми, молчали, старательно делая вид, что не слышат громких матов и похабных шуточек, а Пашка не смолчал. И вышел победителем. Когда один из дебоширов попытался угрожать парню расправой, он наткнулся на твердый оценивающий взгляд и заткнулся на полуслове. После чего были принесены извинения, и компания, быстренько рассчитавшись, ретировалась из заведения. Вот и барон был таким. Не смотря на все его хамоватое ехидство и несдержанность, он был мужчиной с большой буквы. Таким же надежным, как Икс, как Дракон, как Дик. И если бы не уродующие его шрамы, он бы был вполне симпатичным.

Летта вспомнила слова бабушки, что красивый мужчина-это тот, кто чуть симпатичнее обезьяны. Укаждого свой критерий красоты, и внешность играет в этом не первую роль. Взять хотя бы таинственного Хозяина Перекрестка, он тоже красив по-своему, холодной, чуждой человеку красотой, но Летта не представляла себя рядом с ним. Скорее она видела Габриэля со стеком в руке, сидящим на троне в окружении полуобнаженных красивых молодых девушек и парней. Буйная фантазия тут же подкинула подходящую картинку, весьма эротичную, нужно сказать. Надменный, холодный Габриэль поглаживает длинными тонкими пальцами плечо длинноволосого красавца, прильнувшего к его ногам. Летта попыталась заменить придуманный образ на Маску, но у нее не получилось: воображение отказывалось представлять учителя, покорно сидящим в ногах стража. Нет, таким Маску она не видела даже в своих фантазиях. Девушка хихикнула и представила себе растерянное лицо Габриэля, когда вместо парня у него на коленях оказалась шимпанзе. Обезьяна тянулась к стражу с поцелуями, сложив трубочкой большие губы, а Хозяин Перекрестка в девичьих видениях выглядел, мягко говоря, ошарашенным. Девушка прыснула. "С таким воображением только книжки писать" — смеялась Варька, когда Вета делилась с нею очередной фантастической историей из жизни знакомых. Как давно это было!

— Что у тебя с Габриэлем? — отвлек ее голос Вербахта.

— Ты ревнуешь? — кокетливо спросила Летта, пытаясь перевести разговор в шутку.

Барон оказался на коленях возле кровати быстрее, чем она это поняла. Он схватил ее за плечи и прижал к себе.

— Ты даже не представляешь как! — с болью в голосе зашептал он. — Я ревную тебя к нему сильнее, чем к жениху.

Что? Что такое он говорит? Это неправильно! Барон должен ответить что-нибудь ехидное и колкое, а не прижимать к себе!

— Но почему к нему?

От растерянности Летта не нашлась, что еще спросить. И еще она не знала, куда девать руки. Обнять барона в ответ? Но он может расценить это как намек, а сидеть, расплющившись щекой по обнаженной груди мужчины, тоже было двусмысленно, но чертовски приятно. В конце концов, Летта плюнула на условности и сделала так, как ей хотелось, — обняла мужчину за талию.

— Его имя ты шептала, когда я целовал тебя.

— Так поцелуй меня еще раз, — Летта подняла голову.

"Что я делаю? Это ведь не Земля! Плевать! Скоро мы прибудем к королю, и меня насильно отдадут замуж за какого-нибудь выгодного короне принца, так к чему играть в недотрогу? "

Вербахт чуть отстранился, не разжимая объятий. Девушка видела по его лицу, что в бароне борются желание и долг перед сюзереном. Она не думала, что Вербахт влюблен в неё так, что готов жениться, но она чувствовала, как чувствует любая девочка, девушка, женщина, что сейчас он готов достать для нее звезду с неба. А что хотела она? Просто прижаться к надежному плечу, чтобы ее обняли, погладили по голове и сказали, что все будет хорошо? Или чего-то большего? Но тут во внутренней борьбе барона победило желание и он припал к её губам, сначала нежно и осторожно, словно боясь, что она вновь ускользнет, но постепенно усиливая напор. Летта закрыла глаза и полностью погрузилась в ощущения, отдаваясь поцелуям барона с нарастающей страстью. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, а второй скользил по шее и спине. Она почувствовала щекочущее чувство, разливающееся в животе, дыхание стало прерывистое, рука сама стянула шнурок с куцего хвостика барона и зарылась пальцами в волосы на затылке. Мужчина, не разрывая поцелуя, осторожно положил её на кровать, при этом рубашка задралась, обнажая девичье бедро. Большая и теплая рука барона медленно заскользила по ноге вверх, Летта напряглась, но мужчина не стал форсировать события, он стремился вверх к маленьким упругим холмикам, одновременно прокладывая дорожку из нежных поцелуев вниз навстречу руке. Когда они встретились, Летта выгнула спину и застонала, намекая, что он на правильном пути. Вербахт слегка улыбнулся и осторожно опустился сверху, продолжая теребить языкомвозбужденные соски— сначала нежно, но постепенно усиливая напор, а его рука в это время скользила вниз, ласково и властно исследуя каждый дюйм девичьего тела. Через тонкую ткань широких штанов Летта ощутила его твердость и желание, и вдруг вспомнила, что в этом теле она девственно невинна! И хотя в той прошлой жизни у нее был опыт, здесь ей придется пережить все сначала. Видно, что-то промелькнуло в ее лице, потому что Вербахт поднялся на руках и, нежно убрав прядь волос с лица девушки, тихо произнес:

— Если ты скажешь, я остановлюсь.

Вместо ответа Летта обхватила склоненное над нею лицо двумя ладошками и осторожно поцеловала светлые глаза, затем провела языком по уродливому шраму, пересекающему лицо барона, пробежалась пальчиками по груди.

— Не бойся, я буду очень осторожен, — хрипло прошептал воин и впился в приоткрытый рот сильным страстным, чуть болезненным поцелуем.

Перед тем, как отдаться этому поцелую полностью, Летта успела злорадно подумать, что ни Алмару, ни Антео, ни сыновьям Суррвока, ни тем, кто придет следом за ними, не достанется ее вуаль.

Габриэлю и Алмару досталось помещениепобольше: две откидные койки, стол и даже стул, намертво привинченный к полу. Вымотанный Алмар спал, а телохранитель лежал и слушал тихий разговор в соседней каюте. Тонкие стены не были помехой, при желании Габриэль мог бы и увидеть все, что происходит за перегородкой, но ему хватало и характерных звуков, чтобы прекрасно представить, как руки барона ласкают юное нежное тело. Хозяин Перекрестка пообещал Катсу не вмешиваться и позволить марионеткам самим решать свою судьбу, поэтому он и лежал, закинув руки за голову, и ничего не предпринимал, несмотря на то, что эта девчонка вот-вот собиралась наделать глупостей. За стеной раздался тихий стон, вызвавший в груди странные чувства. Телохранитель прислушался к себе, пытаясь понять, что еще кроме готовности убить барона и посетить Ронду он испытывает? Что еще Древний сбросил в него, кроме своих темных желаний?

Габриэль поднял ладонь, с интересом следя, как по венам бежит красная жидкость. Смешное, неуклюжее тело, но он уже к нему привык и, будучи честным с собой, радовался хоть такому. Осознать себя самостоятельной личностью, развиваться и совершенствоваться, что может быть веселее? За стеной Летта целовала барона. Как сложно принимать решения! Да что она себе позволяет, маленькая самостоятельная дурочка? Птенец, оставшийся без присмотра взрослых. Габриэль вспомнил легкое, почти невесомое тело в своих руках, большие серые глаза, трогательные косточки ключицы, тонкие запястья и решительно сжатые кулачки и плавно поднялся с узкой койки. Пусть на Перекрестке думают, что хотят, а он не позволит этой глупышке испортить себе жизнь.

Дверь открылась бесшумно и, спустя мгновение, барон был поднят на ноги сильной ледяной рукой и выставлен из каюты. Переход от одного действия к другому был настолько стремительным, что Летта не сразу поняла, что происходит, только увидев в темноте высокий силуэт, пискнув, она натянула на себя одеяло.

— Оденься, — тихо произнес Габриэль, и воздух вокруг понизился на несколько градусов. — Я скоро вернусь.

Летта даже спорить не стала, она только судорожно кивнула, трясущимися руками поднимая с пола рубашку.

Вербахт пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Ледяные цепи сковали руки, прижимая их к телу.

— Что велел тебе король? — безразличным голосом поинтересовался Габриэль.

— Влюбить в себя графиню, чтобы контролировать ее, когда она сядет на трон Тании.

Вербахт не хотел говорить, но не мог молчать. Глаза телохранителя принца гипнотизировали, заставляя выталкивать слова сквозь охрипшее горло. Сердце оглушительно колотилось, в паху нарастала боль, а в висках стучала паника и страх за малышку Виолу. Его Виолу.

— Я не причиню ей зла,— мягко произнес Габриэль, бессовестно читая его мысли. — Тебе нужно охладиться и перебороть свою безумную страсть. Она тебя погубит. Если ты хочешь остаться в живых, больше не пытайся соблазнить девчонку.

С этими словами он легко поднял барона и бросил его в воду, предварительно сняв ледяные путы.

Вскоре раздался всплеск воды и приглушенное восклицание. Летта подскочила к окошку в полной уверенности, что Габриэль прирезал барона и труп сбросил в воду. Во рту пересохло, не получилось даже крикнуть, позвать на помощь. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и броситься в темную воду широкой реки. Только не это! Только бы он остался жив! Черт с ними, с айтами! Она выйдет замуж за Алмара или Антео, за любого, на кого укажет этот страшный тип, но пусть барон будет жив! Летта вцепилась пальцами в столик и попыталась рассмотреть хоть что-то на темной поверхности, но кроме мерцающих в черной воде звезд видно ничего не было.

Как он вошел и как оказался рядом, девушка не заметила. Лишь когда холодные руки резко развернули ее на месте, она поняла, что в комнате не одна. Летта хотела закричать, но ледяная ладонь закрыла ей рот, а вторая рука стиснула горло. Габриэлю нравилось ощущать под ладонями пульсирующую ниточку жизни, которою он мог легко оборвать, слегка сжав пальцы. Он склонил голову, рассматривая Летту, словно впервые ее увидел.

— Ты меня боишься? — Летта кивнула. — Правильно боишься.

Габриэль разжал пальцы и отпустил девушку. Она тотчас метнулась к двери, но дверь не открылась. Летта задергала ручку, паникуя все больше и больше. Как там Вербахт? Нужно позвать на помощь. Может быть, удастся его спасти?

— Сядь.

Девушка оперлась спиной о дверь и опустила голову. Рубашка едва прикрывала бедра, и Габриэль отметил, что ножки у графини весьма хороши, только вот грудь маловата. Что барон в ней нашел? На борту были сопровождавшие Алмара женщины, и двое из них точно не отказали бы такому мужчине, как Вербахт.

— Что с ним? — тихо спросила она.

— Тебе действительно это интересно? Почему?

— Потому что он мне нравится, и я волнуюсь за него, — как маленькому объяснила Летта, стараясь говорить тихо и спокойно.

— Но ты ведь его не любишь, — утвердительно произнес телохранитель, — зачем позволила соблазнить себя?

Ему на самом деле было интересно — поняла Летта. И как объяснить? А ведь действительно, зачем? Из чувства противоречия? Или это протест против условностей, чтобы доказать самой себе, что она самостоятельно принимает решения? Или просто ей захотелось тепла и физической близости, а барон единственный кто это предложил? Кто бы ей самой разъяснил.

— Можно подумать, ты спишь только с теми, в кого влюблен, — огрызнулась девушка и села на кровать, набросив на колени одеяло, а то слишком уж пристально этот тип пялится на ее голые ноги, а это раздражает.

— Жив пока твой барон. Поплавает немного, остынет и пойдет спать. В свою каюту.

Габриэль сел у стены на том же месте, где недавно сидел Вербахт и, положив скрещенные руки на согнутую в колене ногу, произнес:

— Запомни то, что я тебе сейчас скажу. Мне плевать на твои чувства, эмоции и желания. Я, не колеблясь, убью тебя, если ты еще хоть раз осмелишься ослушаться. И на белых дам можешь не рассчитывать. Против меня они не выступят. Если считаешь, что ты незаменима, то выбрось эти мысли из головы. Ты — марионетка, и заменить тебя на такую же марионетку не составит для меня никакого труда. Просто потеряю время. Поэтому, будь умницей и не зли папочку. Ясно?

Летта мрачно кивнула. Еще один.

— Я не "еще один", детка. Меня не интересует возня смертных, как не возбуждает твое детское тело, но я заинтересован в том, чтобы ты вышла замуж девственницей, поэтому, будь добра, постарайся сберечь свою вуаль для мужа.

— Иначе? — хмуро поинтересовалась Летта

— Иначе смысл твоего существования потеряется, и я заменю тебя на более сговорчивую особу.

— Что такого ценного в моей невинности? — глядя в сторону, спросила Летта. Свеча потухла, и она лишь угадывала место расположения страшного гостя.

— Для тебя ничего, а для твоего избранника очень многое, — тихонько засмеялся телохранитель, щелчком пальцев зажигая новую свечу. Девушку охватил озноб, она плотнее закуталась в одеяло.

— За кого мне выйти замуж? — обреченно спросила она.

— За кого? — искренне удивился ночной гость. — Да за кого хочешь!

— А разве тебе это не важно?

— У меня есть предпочтения, но я дам тебе право самой выбирать.

— И за барона можно?

— Нет, за барона нельзя. Он человек.

— Так что, мне нельзя выйти замуж за человека? — уточнила Летта, начиная злиться и подозревая, что ответ ей не понравится.

— Можно, но тогда мне придется вычеркнуть тебя из игроков, — Габриэль прочеркнул ладонью по шее.

— Ты не хочешь мне все объяснить?

— Тания много лет разделена на два враждующих лагеря — теббов и айтов. Но сейчас у них появился единый сильный враг, который в свое время едва не погубил полностью их цивилизацию. По отдельности народам не выстоять. Это понимают маги, это понимают правители, но, как любое воссоединение, оно имеет свои плюсы и минусы. Поэтому пока лидеры двух стран решили объединиться на основе автономии. Им нужен верховный владыка, который сможет завершить создание новой страны. Тебя призвали из другого мира, потому что в тебе заключена частица первородного Хаоса, при слиянии с которой носитель другой силы приобретает определенные качества и может управляться с энергией Источника, усиливая либо ослабляя её. В этом твоя ценность, Виола, в этом и твое проклятье.

— А в ком есть сила, которая мне подойдет? — наконец хоть кто-то рассказал ей часть правды! Еще бы знать, что с этой правдой делать.

— В крови ваниров и высших теббов. Поэтому владыки объявили Охоту, чтобы у каждого желающего принять власть был шанс. Но выбирать тебе, и от твоего выбора зависит, какой правитель сядет на платиновый трон.

— Дерьмо!

— Слушай сердце, детка.

Он взялся за дверную ручку и оглянулся. В темноте блеснули сиреневые глаза, и, когда телохранитель усмехнулся, Летта вдруг отчетливо увидела два тонких клыка.

— Габриэль, — выдохнула девушка, прижимая ко рту ладони.

— Габриэль ждет тебя на Перекрестке, — на кровати материализовалась книга, которую ей дал мэтр Веррон. — Ночь длинная, а ты уже отдохнула. Не стоит заставлять Хозяина Перекрестка ждать.

— А кто он? — шепотом спросила Летта.

— Дух.

— Чей?

— Узнаешь, — подмигнул мужчина и вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь, оставляя ошеломленную Летту переваривать услышанное.

Выйдя в коридор, Габриэль прислонился к стене, прислушиваясь к эмоциям графини. Не хватало еще, чтобы она наделала глупостей. Пусть лучше книгу почитает, попробует выйти на Перекресток, отвлечется. А то придумала, отдать вуаль первому встречному! Да еще в такой обстановке! Разве ей не хочется цветов, ванны наполненной горячей водой, в которой плавают лепестки роз, изысканного ужина, тихой музыки и неторопливой, нежной страсти... Габриэль вспомнил лицо девушки, когда он выбросил барона из комнаты. Щеки раскраснелись, глаза блестят, грудь... Да какая там грудь! У некоторых мальчишек и то больше! Странно, отчего сердце стало стучать чуть чаще, чем обычно? Телохранитель внутренним взором осмотрел свой организм. Здоров. Нигде никаких нарушений. Наверное, просто это тело устало.

* * *

Заседание объединенного Совета представителей знати и духовенства прошло на удивление спокойно. И теббы, и айты понимали, что если кабиры открыто напали на Источник, то пришло время объединяться, чтобы выжить. Война надоела всем. Земли и сырья хватило бы еще на несколько государств, а древние распри между владыками, которые уже давно ушли навечно в пламя Источника, с годами притупились и потеряли свою актуальность. Короли не перерождаются, потому что больше стремиться их душам не к чему. Уже никто и не помнил, из-за чего начался весь сыр-бор.То ли айт украл дочь Властителя теббов, то ли тебб увел из-под брачного покрывала дочь Владыки, или это вообще были сыновья, сбежавшие вместе, история об этом умалчивала, а потомки не ворошили прошлое, чтобы огонь вражды не вспыхнул с новой силой. Были, были среди знати противники объединения, и их было немало, именно поэтому было решено создать совместный Совет и пока объединить государства, лишь связав их единым правителем и кучей торговых договоров. Но главное достижение сегодняшнего заседания сейчас лежало перед Владыкой айтов, и он ставил под ним размашистую подпись. "Договор о совместном проживании". С сегодняшнего дня теббы и айты могли смело селиться на землях обоих государств, и любой, кто станет чинить препятствия этому, понесет наказание. Это же касалось и храмов. Вера у танийцев была одна, правда храмы отличались друг от друга, однако представители манов и жрецов не видели в этом проблем. Главное — чтобы прихожане дорогу к храму не забыли, да жертвовали щедро, а под покатой или круглой крышей это произойдет — не имеет никакого значения.

— Я отправил к людям посольство, возглавляемое моим старшим сыном. Кто присоединится к нему со стороны теббов? — поинтересовался Владыка айтов.

— Старший сын лорда Суррвока, сай Своррк, — сообщил властитель теббов Зорг. — Ну, что же, сай-лорды, перейдем к обсуждению вопроса о престолонаследии, — обратился он к присутствующим. — Все помнят слова Оракула? " Воцарение Владыки на платиновом троне будет означать, что Источник вобрал в себя всю энергию, и теперь он вечен". Это означает, что нынешняя Охота может быть последней. Как мы будем определять, кто достоин унаследовать престол? Что скажете, сай-лорды?

В зале заседаний повисла тишина, а затем высокие лорды разом заговорили: обсуждая, советуясь, решая. Владыки спокойно ждали. Встал сай Суррвок .

— Мы считаем, что не стоит нарушать традиции, пусть трон наследует старший сын.

— Но, — поднял руку высокий ванир, — за Советом лордов остается право сместить наследника, если он не будет соответствовать нашим представлениям о владыке.

— Сай Лорак правильно сказал, — согласно закивали остальные лорды.

— Нет! — стукнул по столу кулаком Владыка айтов. — Таким образом можно убрать любого неугодного лордам правителя! Я настаиваю на праве отца самостоятельно называть наследника. И настаиваю на том, что дочери тоже могут входить в этот список.

В зале поднялся невообразимый шум. Степенные саи вскакивали со своих мест, размахивая руками и хвостами, со всех сторон раздавалось рычание и выкрики:

— Сатия на троне — недопустимо!

— Никогда сатия не будет править нашими народами!

— Владыка сошел с ума!

— Думаешь, поможет? — наклонившись к Владыке, оскалился Зорг.

— Посмотрим, — усмехнулся айт и поднялся во весь свой немаленький рост. — Я настаиваю на праве дочерей наследовать трон! — рявкнул он. — Как и на праве сатий самостоятельно выбирать себе мужей!

— Ваше величество может быть согласен и на межкастовые браки? — ехидно поинтересовался главный жрец теббов.

— Возможно, — спокойно ответил владыка айтов.

В зале повисла оглушающая тишина, а затем словно плотину прорвало. Полетели на пол отодвигаемые кресла, отцы дочерей сцепились с отцами парней, маны с ванирами, теббы с айтами. И только два правителя беззаботно сидели в центре за круглым столом. Через полчаса спор постепенно затих, и вперед выступил красивый высокомерный ванир в белоснежном расшитом золотом камзоле.

— Совет лордов согласится с правом отца самому выбирать приемника при условии, что владыки оставят неизменным закон, запрещающий дочерям претендовать на трон. А так же без согласия Совета правители не могут вносить изменения в законы о браке и семье!

После непродолжительного спора владыкам пришлось смириться с решением Совета лордов и пойти на уступки.

* * *

— Как все прошло, ваши величества? — зеленоглазая женщина налила вино в три высоких бокала, инкрустированных золотом.

— Твоя идея сработала, дорогая, — Владыка поцеловал жену в ушко.

— Они согласились со всеми нашими условиями, лишь бы не видеть сатию на троне, — раскатисто засмеялся Зорг. — Есть новости о Маре?

Владычица тяжело вздохнула и села в кресло, аккуратно расправив широкую юбку.

— Я так за них боюсь. Хоть бы мальчики не передрались.

— Не думаю, что дело дойдет до драки, — недовольно пробурчал айт. — Скорее всего, Алмар уступит. Он всегда уступает Тео. Одна надежда -на этого его телохранителя.

— Ты недооцениваешь нашего сына, — тебб поднял бокал. — За будущего Владыку!

Летта

Выйти на Перекресток, точнее, вылететь, словно пробке из горлышка хорошего шампанского, Летте удалось лишь с пятой попытки. Очень сложно ей было "отринуть суетное и погрузиться в волны вечного". Ночка выдалась уж очень бурная, да и день накануне не отличался спокойствием в череде прожитых в этом мире, поэтому очистить мозги получилось с большим трудом.

Габриэль, нагло подслушивающий и подглядывающий через стену, в конце концов, сжалился над девушкой и придал ей необходимый импульс, после чего с чувством выполненного долга спокойно заснул, уперев согнутые ноги в стену. Ну не была каюта рассчитана на его рост. На соседней койке лежал на спине Алмар с открытыми пустыми глазами: маг тоже гулял где-то на Перекрестке, и одна часть Габриэля надеялась на их с графиней встречу, но вторая не менее страстно желала, чтобы встреча не состоялась.

... Летта оглянулась по сторонам. Место, куда она попала, было совершенно незнакомо. До самого горизонта, сливаясь с бледно-зеленым небом, плескалось море, а, может, океан, кто его знает. Прозрачная вода лениво набегала на мелкий желтый песок. Захотелось разуться и побродить по воде, что Летта и сделала. Вода оказалась ледяной, но выходить из нее не хотелось, по ногам словно иголочками покалывали, и это было приятно. В воде мелькнула огромная тень, Летта попыталась рассмотреть, кто там плавает, но виднелась лишь широкая плоская спина. Тень приближалась, но девушке не было страшно: она стояла на мелководье, вода едва доходила до щиколоток и чувствовала себя в полной безопасности. Как оказалось, зря. Огромное плоское животное, похожее на ската, буквально вылетело из воды, широко распахнув зубастую пасть, и в тот же час кто-то с силой дернул парализованную ужасом Летту назад. Она пролетела по воздуху несколько метров и рухнула на что-то мягкое и матерящееся.

— Ты что, хабыбзнутая на всю башку, Куколка? — Ходок выбрался из-под неё и стоял рядом, отряхивая песок с джинсов.

— К-кто это был?

— А я почем знаю, что этот мгархут здесь разводит?

— Кто? — Летта и половины не понимала из того, что говорил Ходок.

— Габриэль, кто же еще! — сплюнул Ходок на песок и почесал ногу. — Это его аквариум.

— Какое счастье, что ты оказался здесь! — искренне произнесла Летта и звонко чмокнула Ходока в щеку. — И спасибо, что присмотрел за мною у магов!

Ходок тут же подставил вторую щеку, и Летта с удовольствием чмокнула его еще раз.

— Он велел тебя встретить и провести к нему, — с тоской произнес он.

— Куда? — полюбопытствовала Летта, балансируя на одной ножке, пока натягивала на вторую туфельку. Сегодня на ней было красное платье в белый горох и белые открытые туфли.

— К нему в замок. Только я внутрь не пойду, — совсем тоскливо произнес мальчишка.

— Слушай, Ходок, — Летта наконец-то обулась и уцепилась за руку рыжего, — а чего вы его так боитесь? И ты, и Маска?

— А ты разве не боишься? — мальчишка потянул ее в сторону.

— Нет, — покачала головой девушка. — Мне его жалко.

— Жалко Габриэля? — Ходок заливисто захохотал. — Ты че, шмякнулась с верхотуры и грымзнулась темечком?

— А вот и нет! — обиделась девушка, вспоминая свой сон. — Он очень несчастный и очень одинокий.

— Хозяин Перекрестка не может быть одиноким и несчастным по определению, — глубокомысленно заявил Ходок, выводя Летту на тропинку, выложенную красивыми мерцающими камнями. — Потому что когда он создал Перекресток, он избавился от эмоций, чтобы они не мешали ему быть беспристрастным.

— Как? Откуда ты знаешь? — Летта даже остановилась.

— Легенды Перекрестка, Лялечка, — усмехнулся Ходок и потянул ее дальше по тропинке. — Здесь гуляет множество легенд, и большая часть из них посвящена Габриэлю. — Парень скорчил постную рожу и замогильным голосом нараспев начал декламировать. — Когда Хозяин Перекрестка был молод и горяч, он встретил смертную и полюбил её. Он хотел дать ей бессмертие, но девушка не согласилась и умерла через сорок лет, и горе его было столь велико, что он потерял рассудок и заключил ее дух в драконицу, которая воспитала его, а сам взмолился богам, и боги забрали все его эмоции и чувства, и не может с тех пор Хозяин Перекрестка ни любить, ни ненавидеть. — Эй, ты чего? — Ходок удивленно вылупился на шмыгающую носом девочку.

— Бедный Габриэль...

Рыжий заржал.

— Это же легенда! Сказка, миф, выдумка грымзнутого автора! В реале, может, он никогда и не любил, а всегда был такой бесчувственной, холодной, гордой сво...

— Я рад, Ходок, что ты обо мне такого высокого мнения, — раздался в воздухе безымоциональный голос. — Дальше Лютик пойдет одна. А ты разыщи Маску, негоже его ученице бродить по Перекрестку без сопровождения.

— Как скажешь, — прошептал Ходок и исчез. Летта не успела даже попрощаться.

Перед нею прямо из воздуха материализовались высокие белые стены, украшенные узкими башенками с остроконечными крышами, подойдя ближе, девушка поняла, что это — лед. Бесшумно раскрылись резные створчатые двери, Летта с замирающим сердцем вошла внутрь. Все оказалось как в ее сне. Только сидящий на троне Габриэль выглядел очень живым, а вокруг него в различных позах на подушках и просто на полу расположились красивые девушки и парни. Они ленивыми взглядами провели девочку в коротком платье и вернулись к созерцанию своего властелина, у ног которого сидел юноша с остроконечными ушами и длинными каштановыми волосами, закрывающими спину. Летта восторженно вздохнула: длинные волосы были ее слабостью. Габриэль задумчиво наматывал на палец прядь волос юноши, а тот, прижавшись щекой к ноге стража, с томным выражением следил за Леттой сквозь длинные ресницы. Девочка подошла к трону и замерла, не зная, что ей делать дальше. Габриэль тоже молчал, и Летта почувствовала себя весьма неуютно под его взглядом. Молчание затягивалось, и гостья начала злиться. В конце концов, она не напрашивалась в гости! Летта развернулась и направилась к выходу. Она не собачонка, чтобы сидеть у ног Хозяина Перекрестка, а если ему нужно, пусть в следующий раз сам приходит!

Раздался тихий мягкий бархатистый смех, словно льдинка попала за шиворот, скользнула по спине и растаяла.

— Мой маленький гордый Лютик.

Летта обернулась. Габриэль все так же сидел на троне, но все его ручные зверьки исчезли.

— А где все? — растерялась девочка.

— Мне не хотелось тебя разочаровывать. Ведь именно так ты представляла меня? — на коленях Габриэля появилась маленькая вертлявая обезьянка в синих штанах. Она показала Летте язык и исчезла.

Девушка начала стремительно краснеть. Ой, мамочки, если он ВСЕ ее мысли прочитал... Габриэль откинулся на спинку трона и рассмеялся. Звонко и заразительно. Летта сначала робко улыбнулась, затем засмеялась следом.

— Я рад, что вы пришли ко мне в гости, — страж махнул рукой, и появилось два мягких кресла, оббитых бледно-голубым бархатом. — Присаживайтесь.

Летта оглянулась, но больше в огромном зале никого не было.

— Я говорю о твоей подруге, — с грустной улыбкой произнес Габриэль. — Адараида!

В голове кольнуло, и Летта прижала руки к вискам, а когда опустила их, увидела белую даму, присевшую в глубоком реверансе перед троном.

— Отец!

Летта ахнула. Так это он создатель белых дам? С ним обещал ее познакомить телохранитель Алмара?

Они пили чай с рассыпчатым печеньем. Странно, Летта точно знала, что она здесь и сейчас находится в виде сгустка энергии, но ощущения были настолько реальными — вкус, запах — все было настоящим. Даже сытость в животе была настоящей! Габриэль сам наливал чай в прозрачные чашки, и это было так уютно и по-домашнему, что Летта поймала себя на мысли, что, может быть, не так уж и плохо сидеть у ног Хозяина Перекрестка?

— Если ты захочешь, — шепнул Габриэль, наклоняясь к ее уху, — я поставлю тебе кресло рядом с собой.

Летта серьезно кивнула. Кто знает, возможно, когда-то ей предстоит сделать выбор, и этот вариант покажется не самым худшим.

Тем временем, страж вернулся к прерванному разговору.

— Я обещал рассказать тебе, как появились белые дамы, — он замолчал словно вспоминая. — Я повстречал ее в одном из своих путешествий, на берегу моря. Она стояла, на вершине отвесного утеса хрупкая и беззащитная, а ветер рвал ее белое платье и трепал длинные распущенные волосы. В тот день она хотела умереть, уйти следом за мужем и сыном, которые утонули во время шторма, но я ей не позволил, силой уведя вниз. Я сидел с нею несколько дней, боясь выпустить из вида, боясь, что она покончит с собой. Не знаю, что меня привлекло в этой женщине, но спустя три дня я был влюблен словно мальчишка. Впрочем, я и был мальчишка, и это была моя первая настоящая любовь — искренняя, безрассудная, поглощающая, сметающая все преграды.

— А она? — тихонько спросила Летта. — Она любила тебя?

— Да. Но ее любовь была другой: мягкой, нежной, заботливой и прощающей. Я хотел дать ей бессмертие, но она отказалась, она разрывалась между мною и ее погибшим ребенком, который ждал ее где-то за чертой. Так утверждала ее вера, а у меня не хватило мужества разбить ее надежды. Мы прожили прекрасную жизнь, и через сорок три года я похоронил свою возлюбленную на том утесе, где впервые ее встретил.

— Так ты не запечатал ее дух в теле Катсу? — у Летты защипали глаза, перед ее взором, словно видение, стоял одинокий силуэт над свежей могилой. Ей захотелось подойти к стражу и прижать его голову к своей груди, словно это он маленький мальчик. Захотелось утешить и приласкать, убрать печаль с красивого лица.

— Я слишком ее любил, чтобы поступить так эгоистично, — улыбнулся Габриэль и протянул Летте платочек. — Но я был молод, самоуверен и убит горем, поэтому решил, что смогу создать замену любимой. Я словно одержимый погрузился в работу. Наверное, это не дало мне сойти с ума. Так родилась первая белая дама.

Адараида улыбнулась и, взяв руку Габриэля, поцеловала ее.

— Для всех нас ты отец, брат и муж. Мы любим тебя.

— Ты останешься со мной? — Габриэль смотрел на Летту, но спрашивал девушку в белом.

— А можно мне будет с нею видеться? — спросила Летта.

— Конечно, — страж погладил рассыпанные по спине черные волосы Адараиды. -Я ошибся, когда думал, что создание этих существ поможет мне забыть возлюбленную, наоборот ни в одной из дам я не находил любимых черт. Тогда я подарил свои знания одному из магов, с которым познакомился здесь на Перекрестке. Ему моё изобретение пригодилось больше.

Все замолчали. Летта другими глазами смотрела на Габриэля и видела в нем одинокого несчастного уставшего от жизни мужчину.

— Нет, нет мой Лютик! — рассмеялся страж своим ледяным смехом. — Не жалей меня, другая любовь спасла меня от одиночества. Просто я рассказываю тебе правдивую историю появления белых дам.

— Как давно это было? — чтобы не молчать, спросила Летта.

— Четыреста лет назад по твоему летоисчислению. Мой милый Лютик, я хочу, чтобы ты отпустила белых дам. Всех, кто захочет уйти. И еще — верни мне венец, эта сила не для людей, но ты можешь оставить себе кольцо, которое подарил тебе Дик. Оно поможет контролировать оборотней оставшихся без хозяек.

— Хорошо, — кивнула девушка, понимая, что все равно больше не сможет воспользоваться венцом.

Адараида взяла ее за руку и улыбнулась, искренне и радостно.

— Я горжусь тобой, подруга. Ты первая, кто смог отказаться от власти Амодея.

И эти простые слова, сказанные духом умершей девушки, показались Летте самыми лучшим подарком. Габриэль протянул ладонь, и на ней материализовался черный венец, он сжал кулак — и на пол просыпался черный песок, да и его разнес прилетевший из-под потолка ветерок.

— Что ты хочешь взамен? — возвращаясь на трон, спросил Хозяин Перекрестка.

— Свободы! — слова слетели с губ, словно только и ждали этого вопроса. — Прошу снять с меня метку Алмара и кольцо Антео!

— Свобода заключена не в атрибутах, она в сердце. Но я сделаю, как ты просишь, мой маленький Лютик.

— А можно вопрос? — любопытство перебороло робость. — Кто ты?

— Я ледяной дракон.

— А правда...

— А это уже второй вопрос, и ответ на него не будет бесплатным.

Летту словно водой из ушата окатило, и тут же по телу прокатился озноб, она остро почувствовала, что разговаривает не с Сашкой из соседнего двора, а с повелителем Перекрестка.

— Прости, — прошептала она, понимая, отчего жизнерадостный Ходок так робеет в присутствии Габриэля.

Уже подойдя к двери, девушка оглянулась.

— Почему ты вмешался сегодня ночью?

— Это было не мое решение. Мой... клон стал слишком самостоятельным. Он будет наказан,— мрачно сообщил Габриэль.

— А ты с ним не согласен? — полюбопытствовала Летта. Ей вдруг стало немного обидно, что Габриэль совершил этот поступок не из-за ревности, но тут она вспомнила, что он может читать мысли. " Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь".

— Я уверен, что он поступил верно. Но я обещал не вмешиваться в твой выбор, — сообщил ей страж. Его глаза смеялись.

— Он был прав, не надо его наказывать, — хмуро сообщила девушка. — Я слишком тороплюсь. Но это не значит, что я сделаю так, как хочешь ты! — с вызовом добавила она.

— Я знаю. До встречи, мой Лютик, — Габриэль показал что аудиенция закончена.

— Почему ты всегда говоришь "мой Лютик"?

— А разве это не так?

— Нет, — твердо ответила Летта и вышла на улицу под тихий, леденящий душу смех. Нет, все-таки прав Ходок, лучше держаться от Габриэля подальше.

— Лютик!

С валуна встал Маска в своем неизменно белоснежном костюме и с серебряной маской на лице.

Летта радостно улыбнулась и замахала рукой. Как же она по нему соскучилась! По его смеющимся глазам, по спокойному и веселому голосу, по заботе, скользящей в словах.

— Он тебя не обидел?

— Нет, он меня чаем напоил!

Зеленые глаза в прорези маски ошарашено раскрылись.

— Габриэль? — уточнил Маска, беря Летту за руку.

— Ага!

— Мы говорим о Хозяине Перекрестка, малышка?

— Ага!

Учитель крепче сжал ее ладошку и начал чертить в воздухе знаки, мир Перекрестка поплыл, меняясь. Маска сделал шаг, и они оказались у белой беседки. Летта тотчас бросилась проверять, как там ее цветочек, а маг улегся на траву, наблюдая за ней. Он уже успел пробежаться по знакомым и попытаться выяснить, не открывал ли кто-нибудь проход между миром Дна и его миром. К сожалению, никто из эмиссаров ничего не слышал о кабирах и о том, кто мог бы их натравливать на Танию. Но больше всего Алмара волновало, кто еще знает об Источнике?

— Маска, как твои дела? — Летта села рядышком и, натянув на коленки платье, обхватила ноги руками.

— Пока не женили, — хмыкнул учитель. — А ты? Добралась до короля?

— Нет еще, — вздохнула Летта. — И, по-моему, я влюбилась.

— Вот как? И кто же этот несчастный? — рассмеялся Маска.

— Воин, бретер, грубиян, совершенно невыносимый тип, но такой надежный, сильный, нежный, и ему ничего от меня не нужно. Ни земель, ни приданного, ни титула...

— У тебя есть титул?

— Мой отчим герцог, — обиженно буркнула Летта. Пусть не думает, что она какая-то там нищенка. — А я графиня, между прочим.

— Это ничего, что я лежу перед вашей светлостью, словно бревно? — прищурились смеющиеся глаза.

— Дозволяю! — великосветски кивнула Летта и прыснула. — Ты ведь принцевое бревно.

— Я бревно-аристократ, — серьезно ответил Маска.

— Что мне делать? Я не хочу замуж!

— Отчего же? — с любопытством спросил маг.

— Знаешь, — Летта положила голову на согнутые колени, — я всегда мечтала, что встречу того единственного и неповторимого, от которого захочу детей. Он будет красиво ухаживать, мы будем ходить на свидания, есть в парке мороженое, танцевать и просто сидеть, обнявшись. Разве я много хотела? Чтобы он любил меня, а я любила его. Жить вместе, готовить ему ужины, вдыхать его запах. Я хотела детей — мальчика и девочку, и чтобы в выходные мы собирались за большим столом, а к нам в гости приходили наши друзья. Но у меня все отобрали! Все! Никто из моих женихов меня не любит. Каждый мечтает завести в храм и запереть затем в башне. А я так не хочу. Я хочу, чтобы меня просто любили! Меня, а не выгодную партию! Ни один из них со мною даже не пытался разговаривать! Только приказы и полная уверенность, что я готова рухнуть к их ногам, как только меня поманят пальчиком! Они все видят во мне ступеньку для достижения цели, а не живого человека. Представляешь, двое из троих сразу полезли целоваться, а третий попытался похитить.

Маска вспомнил, как он сегодня утром поступил точно так же с практически незнакомой ему девушкой, и почувствовал легкий укол совести.

— Так что ты решила?

— Я сбегу. Габриэль обещал мне помощь, — девочка широко улыбнулась. — Возьму брата и сбегу.

— Куда? — покачал головой Маска. Он был реалистом. — Тебя поймают, запрут в башне и отдадут замуж, не спросив твоего согласия. Может быть, стоит выбрать из этих троих, пока тебе еще дают право выбора?

— Не поймают! А если поймают, то вы с Ходоком мне поможете?

— Лютик, я считаю, что это будет глупый поступок. И вряд ли мы сможем прийти к тебе на помощь, живя в различных мирах.

— Ходок приходил, — едва слышно буркнула Летта.

— Расскажи, — встрепенулся Маска.

Но Летта не успела.

Небо стремительно затягивали тучи, в воздухе раздался клекот, и на землю упали гротескно-изломанные тени.

— Не смотри вверх, — крикнул Маска. От его рук в стороны волнами расходилось осязаемое тепло. — Уходи домой!

— Я не могу, — отчаянно крикнула Летта, пытаясь вернуться в тело. — Меня не пускает!

— Они наложили барьер, — прорычал маг, бросая вверх огненные волны.

Раздался хриплый крик, и рядом с Леттой упала бесформенная куча обожженного мяса, но даже будучи зажаренной до состояния шашлыка, тварь щелкала толстым клювом и пыталась ухватить девочку за ноги. Летта громко завизжала. На создание упал следующий огненный сгусток, и оно, наконец— то утихло, распространяя вокруг себя запах горелой резины. Маска отправлял в небо волну за волной, сбивая летающих гадов группами, но, судя по звукам, меньше их не становилось.

— Укройся в беседке, там они тебя не достанут!

А с неба уже падали следующие горящие комки. Летта прикрыла голову руками и бросилась к беседке. Прямо над головой раздался шум крыльев, и на плечи легла тяжесть, девочка повернула голову и с ужасом увидела, как огромная куриная лапа с острыми когтями сжимается на плече, её отрывают от земли, поднимая вверх. Летта завизжала и ухватилась обеими руками за лапы, с ужасом ожидая, что тварь поднимет ее выше и бросит. Земля удалялась с огромной скоростью, над головой хлопали большие крылья, но похитительница вроде не собиралась бросать свою добычу. Летта рискнула посмотреть вниз, и только по всполохам огня смогла определить, где стоит Маска.

Реальность стремительно менялась, и уже под ними расстилались остроконечные мертвые горы. Если " птичка" разожмет лапы, то от Летты даже воспоминаний не останется. Девушка еще раз попыталась вернуться в тело, но потерпела очередную неудачу. Ей пришлось только крепче вцепиться в пупырчатые лапы и зажмуриться. Когда она раскрыла глаза, под ними расстилалась пустыня с зеленым оазисом в центре. Именно туда и направилась жуткая "курица". Пролетая над небольшим водоемом, птичка разжала когти, руки девочки соскользнули с лап, и Летта бултыхнулась в воду.

Пруд оказался неглубоким и очень чистым, девочка выбралась на берег и настороженно замерла, оглядываясь по сторонам. Затем перевела взгляд вверх, но зеленое нечто, заменяющее на Перекрестке небо, было чистым: ни облаков, ни летающих тварей. Надо отжать одежду, отстраненно подумала она, и только тогда поняла, что одежда на ней сухая, а сама она выглядит как-то не так. Летта наклонилась к воде. Чуть зеленоватая гладь озера отразила стройную темноглазую красавицу с убранными в высокую прическу длинными черными волосами. На девушке был надет элегантный брючный костюм бежевого цвета и белая шелковая рубашка с очень глубоким вырезом. Завершали облик удобные светлые туфли "лодочки". Летте понравилось. Рядом возник силуэт мужчины, и девушка вздрогнула.

— Правда, мы красивая пара? — раздался мягкий тихий голос.

Летта не стала возражать. Они действительно смотрелись здорово. Среброглазый брюнет в светло-сером костюме и шатенка с черными глазами.

— Отчего я здесь так выгляжу? — не отрывая взгляда от отражения, спросила Летта. Странно, но она совершенно не боялась, словно была знакома с этим мужчиной много лет.

— Это место моей власти, здесь все выглядит так, как я хочу.

На берегу озера появился белый шатер. Мужчина предложил Летте руку и, проведя к изящному столику, усадил в удобное полукруглое кресло, затем налил в прозрачный бокал рубиновую жидкость из темно-синей бутылки.

— Мое имя Александр. А как мне называть тебя, прелестная незнакомка?

Летта задумалась. Ей не хотелось называться Лютиком. Все же это имя дал ей Маска, и ей не нравилось, когда кто-либо кроме друзей называл ее так.

— Ветта.

— Очень необычное и красивое имя, Ветта, — мужчина сделал глоток вина. — Ты не боишься называть мне свое истинное имя?

— Но ведь ты не побоялся, — вернула улыбку Летта.

Мужчина откинулся на спинку стула и рассмеялся таким знакомым смехом, что графиня внимательнее всмотрелась в его глаза. Но нет, показалось. От того смеха веяло морозом, а этот не вызывал никаких эмоций. Девушка с облегчением вздохнула.

— Я ничего не боюсь. Я Хозяин этого места.

— Это место что-то вроде Перекрестка?

— Что-то вроде, — недобро усмехнулся мужчина.

— Так к чему было меня похищать, Александр? — перешла она к делу, отставляя в сторону бокал.

— Я не похищал тебя, дорогая. Просто не нашел другого способа пригласить в гости.

— И вот я здесь, — Летта выжидательно смотрела в серебристые глаза.

— Считай, что это просто свидание. Разве не могу я пригласить понравившуюся мне девушку на свидание?

Александр обворожительно улыбнулся, но на Летту это не произвело никакого впечатления: слишком много интересных мужчин вертелось вокруг нее последние несколько суток, чтобы млеть от красивых глазок и учтивых речей. Мужчина тоже это понял, и тон его сразу стал деловым.

— Я хочу предложить тебе сделку. Ты помогаешь мне, я решаю твои проблемы.

— Подробности, — Летта откинулась в кресле и приготовилась внимательно слушать.

— Ты знаешь, отчего за тобой идет охота?

— Я должна выбрать следующего короля айтов.

— Почему именно ты?

Летта пожала плечами. Ей не хотелось рассказывать незнакомцу о тех крохах знаний, которые ей удалось собрать.

— Они используют тебя, ничего не объяснив и не узнав, согласна ли ты идти на жертвы! — стукнул мужчина кулаком по столу. — Самоуверенный эгоист!

— Кто?

— Хозяин Перекрестка, — презрительно процедил Александр. — Ты думаешь, ему интересны ваши судьбы? Нет! Ему просто скучно, и он ищет новых ощущений! Вот и играет с вами, беспечными и доверчивыми людишками-однодневками! Вы все для него куклы на ниточках.

Это Летта знала. Вернее,догадывалась, но не осуждала Габриэля. Каждый развлекается, как может.

— Но при чем здесь охота на меня? Она же происходит в реальном мире, а не на Перекрестке.

Александр рассмеялся.

— Глупышка, ты нужна им всем, потому что ты — часть Источника!

Летта захлопала глазами. Что за чушь он говорит? Какой она источник, когда в ней даже магии нет. Нет, нет, Александр что-то напутал, этого просто не может быть, но с другой стороны в ней некий хаос...

— Вижу, ты сомневаешься, — усмехнулся мужчина. — Но тебе придется либо поверить мне, либо умереть во имя чужих амбиций. Габриэль всегда был извращенным себялюбивым эгоистом, и он всегда хотел править собственным миром. Не буду тебя утомлять рассказом о том, как он хитростью и коварством завоевал Перекресток, потому что не осуждаю его за это. Я считаю, что в войне все средства хороши, не так ли? — Летта кивнула. Она тоже так считала. — Когда малыш Габи заполучил власть, он понял, что не сможет править беспристрастно, потому что его снедали эмоции и чувства. Тогда он решил избавиться от всего, что ему мешало, и создал множество аватаров, в которые и поместил те свои черты характера, которые считал лишними: доброту, ненависть, сочувствие, жестокость, жалость, похоть... Все. Он запечатал аватары и разбросал их по различным мирам, но одно из своих чувств, самое сильное, самое разрушающее, самое интимное, он преобразовал в чистую энергию и отдал его народу, из которого была его последняя женщина, — танийцам.

— Что он отдал? — Летта слушала мягкий завораживающий голос и представляла себе, как с каждым отданным чувством меняется Габриэль, превращаясь из веселого жизнерадостного юноши в холодную бесчувственную скульптуру.

— Любовь, дорогая моя. Любовь.

— А при чем здесь я?

— Ты же знаешь, что без дров потухнет любой костер, а без эмоциональной подпитки умрет любая любовь. Ты — подпитка Источника. В мирах было много женщин, способных покорить холодное сердце Габа. Именно их силу бросали в Источник, чтобы танийцы могли и дальше существовать. Но всему приходит конец. Все когда-то заканчивается. Ты — последняя женщина, которую мог бы полюбить ледяной дракон, и то, что находится внутри тебя, сделает Источник вечным, им останется лишь приносить в жертву любовь молодых девушек, но что такое смерть нескольких влюбленных дур в год, когда за счет этого смогут получить бессмертие миллионы? Кого бы ты ни выбрала из айтов или теббов, для тебя конец будет закономерным и неизбежным.

— Какой? — Летта уже знала ответ, но ей нужно было, чтобы его озвучил кто-нибудь другой, чтобы убедиться, что ее все это время просто использовали.

— Духовная смерть. Ты знаешь, как происходит свадьба междуизбранной и ее избранником? — Летта отрицательно покачала головой. — Вы войдете в Источник и не выйдете из него, пока не станете настоящими мужем и женой. Именно в тот момент сила любви покинет твое тело и вольется в пламя Источника. И перед подданными уже появится другая женщина — забывшая свою сущность, покорная и покладистая, интересная Владыке лишь как мать его будущих детей. Это уже будешь не ты, это будет твоя оболочка, кукла, как те, кто сидит у ног Габи. Хочешь ли ты такой участи, дорогая?

Нет! Она не хочет! Ни для себя, ни для других! Было больно, словно в груди разгорался пожар, а потушить его не было никакой возможности! Летта сжала кулаки, только бы не разреветься от безысходности. Теперь ей всё ясно! Так вот почему Габриэль приставил к ней своего двойника. Чтобы тот не дал ей выбрать неугодного Хозяину жениха, и все слова о совместимости и о любви — ложь! Все ложь!

— Я вижу, что сегодня он отобрал у тебя последнюю защиту, которую ты могла бы применить против назойливых танийцев, — грустно и искренне произнес Александр. — Ах, бедная моя девочка. Зачем ты отдала ему черный венец?

— Но он сказал, что белые дамы— его создания, что они должны быть свободны, — теперь Летта понимала, какую ошибку она совершила, отказавшись от такой защиты.

— Наивная! — горько произнес Александр, глядя на Летту с сочувствием. — Габи присвоил себе разработку нашего отца!

— Вы братья? — девушка озадаченно смотрела на мужчину.

— К сожалению, — горько произнес он. — После смерти родителей Габи сделал все, чтобы о моем существовании забыли. Даже его ручная драконица, наша нянька, предала меня. Впрочем, брат всегда был ее любимчиком, а меня она ненавидела. Но это дела семейные, и мне неприятно о них говорить.

— Понимаю, — кивнула Летта. — Что ты предлагаешь? Ты ведь хотел мне что-то предложить?

— Когда ты вступишь в пламя Источника, ведя под руку своего избранника, уколи его вот этой булавкой, — на столе появилась черная спица с красивым красным камнем в навершие.

— Это убьет его?

— А тебе жалко того, кто поведет тебя на смерть ради власти над двумя народами? — глядя ей в глаза, тихо спросил Александр.

— Нет, — решительно ответила Летта и, взяв булавку двумя пальчиками, вставила ее в прическу. — Значит, он умрет?

— О, не волнуйся, он не умрет. Просто заснет на некоторое время.

— А что мне делать дальше?

— Ничего. Приду я и сделаю всю остальную работу.

— А какая мне от этого польза?

— Если ты захочешь, можешь остаться и править танийцами с тем, кого изберешь сама, ведь из Источника ты выйдешь вместе с ним. Захочешь — я отправлю тебя домой, на Землю.

Сердце замерло. Домой! К папе и маме, к Пашке. На глаза навернулись слезы. Неужели это возможно? Вновь вернуться под голубое небо, к зеленым лесам и полям, к морю, к солнцу, друзьям и подругам.

— А разве это возможно? — прошептала Летта.

— Конечно, — пожал плечами Александр. — Любой сильный маг мог бы тебя отправить назад. Алмар точно бы смог, и мэтр Веррон тоже, не говоря уж о моем эгоистичном братце.

Летте стало тяжело дышать. А ей мэтр рассказывал, что это невозможно. Её просто используют, чтобы дорваться до власти, до знаний. Все используют! Как же она их ненавидит!

— Я все сделаю. А потом мы решим, что мне делать дальше.

Александр ободряюще улыбнулся и, наклонившись к девушке, прошептал:

— Ты ведь согласишься поужинать со мною?

Летта рассмеялась и согласно кивнула. Он был таким искренним, сочувствующим и надежным, что она ни на секунду не засомневалась.

— Тогда возьми это, — Александр встал и, зайдя за кресло девушки, надел ей на шею тяжелый черный кулон в виде большой капли на витой серебреной цепочке. — Когда будешь на Перекрестке, просто положи на него ладонь, и я укажу тебе путь в мою скромную обитель.

Он наклонился и легко поцеловал Летту в висок.

— До встречи, дорогая.

С этими словами мир в очередной раз изменился. Летта вновь стояла на лужайке перед резной беседкой, но теперь все здесь выглядело словно после бомбежки. Везде зияли дымящиеся ямы, валялись куски обгоревших тварей, землю, словно пропахали гусеницами тяжелого трактора. В ручье плавали горящие комья и ошметки непонятно чего. Маски не было видно, и сердце Летты, которая вновь приобрела вид маленькой девочки, болезненно сжалось. Хоть бы с ним все было в порядке! На землю легла большая тень, и девушка сжалась от ужаса. Она вновь попыталась уйти в свое тело, и вновь у нее ничего не получилось. Захлопали крылья, раздался вой, Летта втянула голову в плечи, но тут раздался другой звук — шипящий и клацающий, под ноги Летты упала жуткая безглазая зубастая голова, похожая на акулью.

— Она здесь! — раздался радостный крик, и на поляну приземлилась Цубамэ, подросшая до размеров лошади. — Залезай! Будем уходить через другой мир!

Летта не заставила себя ждать. Она забралась на спину драка и, ухватившись за гребень, прильнула к её шее. Цубамэ взлетела с места и стремительно, словно арбалетный болт, понеслась к большой величавой красной драконице, на спине которой сидел Маска и обстреливал кружащих вокруг них тварей желтыми молниями. Катсу изредка щелкала зубами, и на землю сыпались куски незадачливых нападающих.

— Представляешь, мы тут гуляли рядом, смотрим, а на Маску напали летяги! — повернув к Летте голову, закричала Цубамэ. — Здорово, правда? Вот мы с Катсу и решили немного размяться! А тут оказывается, какой-то гад закрыл переход! Так что, держись! Мы летим в проявленный мир! Уй-ех-хо-хо!

Летта закричала от восторга. Их полет был сродни высшему пилотажу. Цубамэ стремительно взмывала вверх и камнем падала вниз, закладывала крутые виражи и кувыркалась в воздухе. Летта восторженно визжала, пока не осипла, и тогда только крепче прижималась к шее драки, всем своим нутром мечтая, чтобы полет не заканчивался как можно дольше. Катсу, вокруг которой носилась неугомонная желтая драка, только фыркала, смотря на невероятные кульбиты подруги. Она неспешно плыла по небу, изредка делая взмахи крыльями, и Маске пришло в голову сравнение, что со стороны красная драконица выглядит как большой степенный кит, вокруг которого носится, резвясь и кувыркаясь, веселый молодой дельфин. Маска был безмерно счастлив, что с Лютиком все в порядке, и завидовал ей. Но даже заикнуться боялся, чтобы попросить Катсу лететь быстрее. Однако драконица сама ускорилась и, красной стрелой обогнав Цубамэ, послала вперед длинную струю пламени. Когда пламя осело, они стремительно влетели в раскрывшийся разрыв и заскользили в потоках теплого воздуха под синим-синим небом с ярким желтым солнцем.

— Как красиво! — крикнул Маска, любуясь на расстилающиеся внизу зеленые леса и синие пятна озер.

— Добро пожаловать в моймир! — Катсу плавно опустилась на землю, превращаясь в длинноволосую брюнетку со строгими серо-зелеными глазами.

— Ух, ты! Ты здесь родилась? — спросила Летта Катсу, стоя рядом с улыбчивой стройной блондинкой-Цубамэ.

— Нет, я его вырастила, — гордо оглядываясь по сторонам, сообщила драконица.

Алмар

Алмар оглянулся. Похоже, они находились в большом старинном парке, затем он перевел взгляд на спутниц, да так и прикипел взглядом к преобразившейся ученице. Высокая светловолосая девушка с длинной толстой косой, перевязанной алой атласной лентой, в широком, расшитом бисером сарафане поверх белой сорочки казалась ему чем-то неуловимо знакомой. Словно он где-то уже встречал эти настороженные серые глаза. Она с интересом оглядывалась по сторонам. Себя Маска не видел, но что-то на лице жутко раздражало. Он поднял руку и провел по подбородку. Борода?

— Маска, ты такой симпатичный, — протянула Цубамэ, обходя его по кругу. — Ой! Что это мне мешает ходить?

Она, не стесняясь, задрала длинную синюю юбку и с недоумением заглянула вниз. Алмар отвернулся.

— Это пояс верности! — гордо ответила Катсу, сверкнув серо-зеленые глазами.

— Кому? — весело удивилась Цубамэ.

— Что кому? — не поняла черноволосая девушка и поправила на голове платок.

— Кому я должна хранить верность?

— Это от насильников, — многозначительно сообщила Катсу. — Вы здесь чужие, и я не хочу рисковать. Вдруг они здесь за каждым кустом прячутся?

-Вау! — неугомонная Цубамэ тут же заглянула за куст и разочарованно сообщила. — Нет никого.

— Цубамэ! — с укоризной произнесла хозяйка. — Это было образное выражение. Просто я давно здесь не была, лет триста, мало ли что могло за эти годы произойти! Здоровье и честь дороже незначительного неудобства.

Лютик звонко, заразительно рассмеялась, гладя на растерянное выражение блондинки.

— А на Маску тоже надели? — со смехом спросила она. — Катсу, сними с нас эти жуткие приспособления! В них же ходить невозможно! Они весят, наверное, с тонну. Есть же легкие кожаные или пластиковые модели, зачем же надевать это железо?

Алмар во все глаза смотрел на девушек. Они что, серьезно? Это не шутки? Ему стало очень интересно посмотреть, что это такое, и он, не подумав, озвучил свой интерес.

— А можно посмотреть?

Повисла тишина.

-Вот видите! — Катсу с возмущением выставила в сторону Алмара палец. — И с этим развратником будет невинная девочка!

— Так давай на него наденем, а с меня снимем, — предложила Летта.

Алмар почувствовал, что пора вмешаться.

— Госпожа дракон, я даю слово, что даже мысленно не коснусь своей ученицы. Слово мага.

Катсу поджала губы, но Маска, заметил, что Лютик вздохнула с облегчением. Парень решил обязательно выяснить, что это такое "пояс верности". Может быть, когда-нибудь пригодится.

— Ладно, молодежь, развлекайтесь, а мы с подругой пройдемся по магазинам, — Катсу забросила за спину черную косу, поправила рукава расшитой рубахи, одернула юбку и осталась весьма довольная своим видом.

— В первую очередь зайдем в магазин инструментов, — пробурчала Цубамэ.

— Зачем? — подняла бровь Катсу.

— Купим напильник!

Лютик взяла Маску за руку и потянула в сторону видневшейся лесной опушки, где мельтешили люди и мерцал огнями большой костер.

Это было забавно. Много веселящихся молодых людей: девушки в длинных сарафанах, парни в рубашках навыпуск со смехом прыгали через костер, держась за руки, или просто по одному. Визг, хохот, песни. И Маска поддался этому всеобщему веселью. Он ухватил Лютика за руку и влился в большой хоровод вокруг костра. Тонкая ладонь девушки была теплой, и Алмару совершенно не хотелось выпускать её из руки. Однако вскоре хоровод разбился на пары и выстроился в длинный поющий тоннель, сквозь который пробегали люди, со смехом выхватывая того, кто им приглянулся. Лютика подхватил какой-то белобрысый парень, и они, хохоча, убежали в начало тоннеля, который местные называли "ручеек". Маске только и оставалось, как ухватить первую подвернувшуюся девушку и броситься вдогонку. Он очень боялся потерять Лютика в этой толпе. Но девушка нашлась сама, она со смехом вынырнула из "ручейка" и, поймав Алмара за руку, потащила его к костру. Они, не останавливаясь, с разбегу прыгнули через пламя, и оно за их спинами вспыхнуло на метровую высоту. Вокруг раздались восторженные крики.

— Суженый!

— Суженая!

К ним подбежали веселящиеся девчата и парубки и нахлобучили на головы пышные венки, после чего обступили плотным хороводом и захлопали.

— Поцелуй!

Лютик задорно смотрела на Маску, а он, широко улыбаясь, на волне куража наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку, щекоча русой бородой.

Они еще побродили по парку, взявшись за руки, а затем вышли на широкую улицу, вдоль которой стояли добротные деревянные дома, а по тротуарам неспешно прогуливались люди. Маска крепко держал ученицу, боясь потерять в этой толпе. Они медленно шли по улице. Лютик с восторгом вертела головой, а Алмар смотрел только на нее, пытаясь запомнить такой, какая она сейчас, хотя прекрасно понимал, что ее родной облик вряд ли совпадет с настоящим. Но все равно, слушать ее искрящийся весельем голос, смотреть в большие серые глаза и держать девушку за руку — было невообразимо приятно. Это вызывало в душе мага какое-то умиротворение, спокойствие и легкую печаль. Он прекрасно понимал, что им никогда не встретиться в реальном мире в собственных телах, и от этого было немножечко грустно.

Они забрели в уличное кафе, долго сидели в нем, лакомясь мороженым и пирожными с чаем, и разговаривали. Ни о чем и обо всем. Ни с кем кроме Госпожи раньше Алмару не удавалось вот так запросто поговорить на отвлеченные темы. С Лютиком это было легко и приятно, словно они были знакомы и дружны многие годы. На город начали опускаться легкие сумерки, стало прохладно, и оба понимали, что отпущенное им время подходит к концу. Маска любовался девушкой, которая с рассеянной улыбкой задумчиво смотрела вдаль.

— Что? — повернула она к нему сияющие серые глаза.

— Ты такая счастливая.

Лютик сразу сникала, и мужчина пожалел, что сказал ей это.

— Я не хочу возвращаться, — проговорила она. — Здесь так беззаботно, а дома меня ждут сплошные проблемы.

— Давай не будем о них сегодня вспоминать, — попросил Маска, жалея, что затеял этот разговор, и осторожно накрыл ладонь девушки своею рукой.

— Маска, ты хорошо знаешь Габриэля? — вдруг спросила она. Рука Лютика выскользнула. Девушка погрустнела.

— Я его совершенно не знаю, — признался маг. — С тех пор, как мы познакомились, прошло десять лет, но общаться начали буквально несколько недель назад. Я его боюсь до дрожи в коленях, — признался мужчина. — И совершенно не понимаю его целей, а это пугает еще больше.

— Так вы не пара?

— Нет, конечно! — с негодованием отверг такое предположение Маска.

— А ты знаком с его братом?

— У Габриэля нет брата, — раздался категоричный недовольный голос Катсу.

— И не было? — хмуро поинтересовалась Летта, поглаживая черный камень, скрываемый воротом рубахи.

— Никогда!

— А родители? Их тоже никогда не было?

— Они умерли, — Катсу прищурила зеленые глаза. — Отчего это тебя так интересует?

— Просто так, — ответила девушка.

Алмар заметил, что после ответов драконицы хорошее настроение его ученицы моментально исчезло, и дорога обратно на Перекресток на спине веселящейся Цубамэ не вызвала у нее той эйфории от полета, что испытала девушка, когда летела в мир Катсу.

Как только ноги коснулись земли, Лютик помахала всем рукой и исчезла. На душе Алмара остался неприятный осадок, он рассчитывал на более душевное прощание. Хотя бы на "Пока".

— Ну что? — нетерпеливо спросила его Катсу, когда Цубамэ убежала проведать кого-то из своих друзей. — Ты нашел свою суженую?

— Не знаю, — недовольно буркнул Маска и истаял.

* * *

Алмар моргнул и увидел Габриэля, внимательно наблюдающего за ним. Телохранитель лежал на откидной койке, полностью одетый, согнув ноги и закинув руки за голову. Айт потянулся до хруста в костях и улыбнулся.

— Спасибо, что заставил графиню помочь мне.

В следующее мгновение кукла стоял на коленях возле Алмара. Его ледяная рука лежала на лбу мага, он словно к чему-то прислушивался, затем нежно провел по щеке кончиками пальцев, сбежал по подбородку и, холодя кожу своими прикосновениями, положил ладонь на сердце. Под его холодной рукой сердце Алмара забилось глухо и сильно, словно давно ждало этого прикосновения.

— Не пугай меня так больше, малыш.

Глаза Габриэля мерцали в полумраке каюты, вызывая в памяти нереальные расплывчатые видения.

— Кто ты? — прошептал Алмар.

Телохранитель только тихо рассмеялся и, наконец, убрал руку.

— Ты вспомнишь, — он провел пальцем по губам мага, затем, не отрывая взгляд от лица замершего айта, поднес его к своим губам. — Мы должны уйти порталом. Мне не нравятся корабли.

Габриэль уже стоял у стола и смотрел в маленькое квадратное окошко, а Алмар все еще пытался успокоить сердцебиение. Через несколько минут ему это удалось, и он полез в кожаный дорожный мешок за одеждой.

— Как прошло свидание с Лютиком?

— Откуда ты о ней знаешь? — маг нашел чистую рубашку и пытался одновременно застегнуть ее и всунуть ноги в сапоги.

— Ты не ответил.

— Ты тоже, — огрызнулся Алмар.

— Я — Габриэль, — многозначительно произнес телохранитель и, мягко отодвинув руку Алмара, быстро застегнул пуговицы на его рубашке.

— Ты знаешь все, что знает он?

— Нет, — мужчина достал из воздуха расческу. — Только то, что мне нужно знать.

Алмар вздохнул и покорно повернулся к нему спиной. Габриэль питал какую-то нездоровую страсть к его волосам, и маг уже привык, что последнее время его прической занимается телохранитель.

— Знаешь, с ней легко и весело, и она очень живая, — медленно произнес он, прислушиваясь к собственным словам. — Общительная, жизнерадостная, сострадательная и при этом настороженная, пугливая и очень одинокая. Она многое скрывает, и мне кажется, никому не доверяет. Такое чувство, что в том мире, где она живет, у нее нет друзей. Она напоминает мне маленького, загнанного в угол зверька, который лихорадочно ищет выход.Хочется взять ее за руку и увести с собой туда, где она будет в безопасности.

Габриэль кивнул, он тоже ощущал Летту загнанной в угол, но не собирающейся сдаваться. У этого хрупкого цветочка был железный стебель. Он довольно улыбнулся, вплетая в косу мага следом за защитным заклинанием поисковый маячок.

Летта.

Ложь! Драконица лгала! Это было видно по ее человеческим глазам. Неужели Александр сказал правду? Можно ли ему верить? А почему бы нет. Пока он в ней нуждается, можно. А вот потом, когда она выполнит свою часть сделки?

— Вот потом об этом и буду думать, — остановила сама себя девушка.

В двери постучали, и в каюту протиснулась Рина, следом за нею вскочил малыш тебб и сразу же забрался к Летте на колени.

— Совсем несмышленыш, — нежно проговорила Рина, ставя на столик тазик с теплой водой. Чистое белое полотенце было перекинуто через плечо, а под мышкой женщина зажала новое темно-зеленое дорожное платье.

Пока Летта одевалась и причесывалась, Рина поведала ей о событиях вчерашнего дня.

Принес графиню на корабль телохранитель сая Алмара, а потом господа долго ругались с бароном Вербахтом и, наверное, поубивали бы друг друга, если бы не Дик. Мальчишка что-то шепнул белобрысому, и тот ушел в каюту к своему господину. А Вербахт приказал Рине переодеть хозяйку и потом всех выгнал спать. А утром саи исчезли. И они, и их женщины. Словно и не было. "Слава богу, — подумала про себя Летта, — хоть эти рожи больше видеть не буду. Особенно Габриэля." После общения с Александром у девушки появилось стойкое предубеждение против Хозяина Перекрестка, больше он не казался ей несчастным и одиноким, а наоборот, она видела во всех его поступках холодный и злой расчет. Летта погладила черный кулон на шее и почувствовала, как становится спокойнее на душе. Маленький тебб вдруг перекувыркнулся, и на кровати оказался не котенок ягуара, а его человекообразная форма с большими глазами цвета расплавленной меди. Он был таким маленьким и беззащитным, с коротеньким пятнистым хвостиком, что у Летты сердце сжалось от жалости. Это какими же извергами нужно быть, чтобы убить такое прелестное создание? Александр прав, этому нужно положить конец.

— Рина, что будем делать с этим малышом? Он не зверь и не игрушка, ему нужна семья. Мама, отец, — Летта гладила малыша по животику, а он весело смеялся, дрыгая ножками.

— Если госпожа не против, мы с Иксом взяли бы его к себе, — Рина подхватила малыша и прижала к груди. — Будет братиком нашим деткам.

— Я не возражаю.

Потом пришел Икс, и Летта силой заставила его принять в дар несколько дорогих украшений из клада пиратов, как приданое для малыша тебба.

Они поднялись из каюты на палубу, и она рассказала колдуну, как глупо поступила на Перекрестке и лишилась поддержки белых дев. Потеря венца расстроила Икса даже сильнее, чем известие об Охоте.

— Госпожа моя, — обеспокоенно говорил он, глядя Летте в глаза, — боюсь, король не оставит тебе выбора. И если саи тебя не торопят, то его величество Тэтвуд может приказать, и ослушаться ты не смеешь.

— И что делать? — Летта задумчиво смотрела на темную воду Они стояли с Иксом, опершись на резные перила, и следили за убегающими из-под кормы волнами. Корабль был похож на большую баржу с магическим движком, но двигался шустро, придерживаясь середины реки. Немногочисленные моряки старались лишний раз не попадаться благородным пассажирам на глаза, и Летте иногда казалось, что корабль плывет по воде сам по себе.

— Вести себя очень осторожно и быть готовой к любым неожиданностям.

— А где мэтр Веррон? — Летта вдруг вспомнила, что маг обещал ей покровительство.

— Они с Боргом вернулись в долину Магов, но обещали проведать тебя в столице.

— Как вернулись? — девушка растерянно смотрела на альбиноса. Чтобы Борг не попрощался? Это было так на него не похоже...

Икс отвел глаза. Ему очень не хотелось говорить об этом юной графине. Он понимал, что айты очень аккуратно и ненавязчиво обрубают перекладинки у лестницы, по которой девушка могла бы выбраться из той ямы, куда ее закинула судьба.

— Не знаю, госпожа моя, но перед своим неожиданным отбытием мэтр разговаривал с телохранителем сая Алмара.

...Ушел Икс, а Летта все стояла, глядя на воду. Дик пластом лежал в каюте, не перенося даже незначительную качку, которая была на реке. Колдун поил его травяными отварами, и парень почти все время спал. Летта заходила к нему пару раз, чтобы подбодрить и убедиться, что все в порядке.

На плечи легла мягкая шаль, и рядом оперся на поручни барон Вербахт.

— Графиня Виола, прими мои извинения за сегодняшнюю ночь, — глядя вдаль, глухо произнес он. — Я с ужасом думаю о том, что могло случиться, если бы не вмешался Габриэль.

— И что же такого ужасного ты в этом увидел? — грустно спросила Летта. Она хотела, чтобы он обнял ее, сказал, что все будет хорошо, что он защитит, что ему можно доверять, а вместо этого ей приходится выслушивать его моральные терзания — То, что это была я? Или то, что король спросил бы с тебя за мою загубленную честь? А мои чувства для тебя уже ничего не значат? — едва слышно прошептала она, сглатывая горький ком в горле.

— Ты отдана айтам, я не имел права, — прохрипел барон и, резко развернувшись, стремительно исчез.

Девушка изо всех сил сжала перила, чтобы не побежать за ним следом, чтобы не вцепиться в расстегнутый камзол, чтобы не прижаться к груди в поисках защиты и утешения. По лицу катились горячие слезы, но она только выше подняла голову, стиснув зубы. А ведь так хотелось упасть на колени, закрыв руками лицо и, дав волю чувствам, разреветься в голос. Но нельзя! Нельзя показывать слабость. Ни один мужчина не достоин ее слез и никогда она больше не заплачет ни из-за одного из них! Она закроет свое сердце, запрет на засовы, а ключ выбросит!

— Никогда и никого. Никогда и никого, — поклялась она себе, сильнее сжимая деревянные перила. — Вы хотите меня? Вы меня получите! Я с тобой, Александр.

Она положила руку на горячий черный кулон, ощущая, как разливается отчужденность и безразличие. Летта поднесла к глазам ладонь. Маленькая черточка линии любви, которая появилась совершенно недавно, стала едва заметна.

Девушка смахнула слезы и решительно направилась в каюту Дика. Пришло время поговорить с братом.

Она рассказала ему все. Рассказала о своей недолгой жизни на Земле, о своей болезни, о том, как очнулась в теле его младшей подружки и теперь сидела на краешке прибитого к полу табурета, сцепив руки в замок, и ждала ответа Дика. Было холодно и пусто, словно из души выдернули стержень. Как она устала! От фальши, от интриг, от оценивающих взглядов. Если и Дик откажется от нее, останется лишь умереть. Или уйти на Перекресток и никогда больше не возвращаться в свое тело, бродить бесплотным духом между мирами, вспоминая любимые некогда лица. Парень молчал, закрыв глаза, и Летта с обреченной безысходностью поняла, что у нее больше нет никого. Она тихо встала и, словно сомнамбула, вышла на палубу.

Плеск воды они услышали одновременно, но первым, ласточкой, ушел в черную воду Дик, вторым, не раздумывая, прыгнул колдун, бросив на руки Рины свою неизменную черную накидку. Вербахт выбежал на палубу, когда капитан корабля, стройный седовласый мужчина с грубыми чертами лица , бережно опускал на расстеленный плащ худенькое неподвижное тело. Барон замер, не в силах подойти ближе. Страх — чувство, которое он забыл, холодной, липкой рукой сжал сердце. Мужчина сверлил невидящим глазом спину стоящего над графиней капитана корабля и боялся подойти, боялся узнать правду, боялся страшных слов. В голове билась лишь одна мысль: "Моя вина". Он сильнее сжал бесполезный меч, словно ища защиты у верного друга. В это время матросы вытащили из воды Дика и колдуна. Они сразу бросились к девушке, закрыв своими телами Вербахту обзор. Томительные минуты ожидания показались барону часами, и когда раздался захлебывающийся булькающий кашель, он с закаменевшим лицом спустился в свою каюту и, отшвырнув в сторону меч, ничком бросился на кровать, вцепившись зубами в угол подушки. Что же ты со мной делаешь, графиня Луань?

Летта была на Перекрестке. Её вышвырнуло из тела в тот миг, когда она упала в темные холодные воды Ропши.

В этот раз все казалось иным. Не было зеленоватой дымки, заменяющей здесь небо, в атмосфере преобладали розовые оттенки. Она стояла возле ледяного замка Габриэля, ворота были услужливо распахнуты, словно приглашали зайти внутрь, и Летта зашла. Ей было все равно, куда идти, душа замерзала в собственном мире, лишенном эмоций. Она шла по ледяному коридору, и десятки сероглазых девушек в зеленых платьях отражались в сверкающих стенах. Возле дверей, ведущих в тронный зал, стояли плечистые парни с обнаженными торсами, они с безразличием скользнули взглядом по девушке и распахнули перед нею двойные двери, украшенные морозным рисунком.

Летта зашла внутрь и нерешительно замерла на пороге. В зале происходила оргия. Габриэль, одетый только в белые шаровары, восседал на троне, а у его подножья тяжело дышал, стонал и непрерывно двигался клубок из переплетенных тел. У ног ледяного дракона целовались двое обнаженных юношей с серебряными глазами, их шеи украшали изысканные золотые ошейники, цепи от которых лежали на коленях Габриэля.

— Какая изумительная иллюзия.

Летта вздрогнула, но не оглянулась, когда ледяное дыхание коснулось ее шеи.

— Кто-то очень постарался, чтобы ты увидела меня таким.

Девушка медленно повернулась. Габриэль стоял позади нее, постукивая по голенищу высоких сапог тонким длинным стеком. На нем были темно-синие джинсы и голубая рубашка, расстегнутая на груди. В вырезе рубашки виднелся сапфировый кулон в виде большой капли. Точно такой же, как тот, что висел сейчас у нее на шее. "Наверное, семейная реликвия, у каждого брата свой цвет", — отстраненно подумала девушка, понимая, что ей все равно.

— Что случилось, мой Лютик? — Габриэль приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. И то, что он в них увидел, ему совершенно не понравилось. Отрешенность, печаль, одиночество, холод и пустота безразличия лились на него из потухших серых глаз. Не было больше в них больше той искры веселья и любопытства, которые так покорили его при первой встрече.

— Зачем? — тихо спросил он.

— Я не хочу быть ничьей марионеткой, — безучастно произнесла Летта.

— А если я отпущу тебя? Перережу нити, нас связывающие, ты захочешь вернуться? — холодные пальцы стража гладили девичье лицо, но Летта ничего не чувствовала.

— Зачем? — все так же безразлично спросила она.

— Я хочу, чтобы ты жила. Живи за нас обоих, мой Лютик. Я отпускаю тебя, но если ты захочешь вернуться, я буду ждать.

Габриэль наклонился и легко коснулся холодными губами губ девушки.

Ее закрутило, понесло и с силой втолкнуло в тело. Летта судорожно со свистом вдохнула, ощущая, как кто-то вдувает ей в легкие воздух, закашлялась и очнулась.

— Что ты наделал? — закричала Катсу, появившись из воздуха и с шумом складывая крылья. — Зачем ты перерезал нить?

— Замолчи, Катсу, — холодно произнес Габриэль, задумчиво глядя на то место, где только что стояла Летта.

— Даже не подумаю! Ты десять лет потерял, потакая мальчишке. Это все принадлежит тебе по праву! Тебе осталось сделать пять шагов! Пять! Отчего ты медлишь?

— А так ли нужны мне эти пять шагов, Катсу? Ты ведь понимаешь, что когда я закончу, все изменится. Перекресток уже не будет прежним.

— Зато ты станешь прежним, — недовольно буркнула драконица и тот час потупилась под пронзительным взглядом сиреневых глаз.

— Катсу!

Драконица склонила голову к земле.

— Катсу! Что ты сделала?

— Я выпустила Отражение, — раздался девичий голос в голове стража.

— Уходи, — в безжизненном голосе мужчины скрежетали налетевшие друг на друга айсберги.

— Я хотела, чтобы ты вернулся... — беззвучно проговорила драконица. — Чтобы ты вновь любил, смеялся, летал. После слияния с ним ты обретешь свободу!

— Он и тебя смог обмануть, моя верная подруга, — с легкой иронией произнес Габриэль, прижав ладони к мордеКатсу. — Ты ведь помнишь, как я создавал Перекресток? Это мир множества отражений. Я тогда немного ошибся и создал собственное отражение, которое принесло столько проблем. Оно осталось таким, каким я был тысячу лет назад, а я за эти века изменился. Ты ведь это знала и все равно выпустила его. Это было глупо и непростительно. Уходи в свой мир и не возвращайся, пока я не позову тебя.

Драконица вздрогнула, и кто-то невидимый покинул ее тело.

— Интересно, как она смогла разбить ледяные оковы? — страж покачал головой. — Твоя любовь может стоить мне существования, нянюшка, — Габриэль, погладил красного дракона по щеке. Зверь тихонько урчал от удовольствия. — Прошли века, я изменился, но он этого не знает. Что же, это может быть интересно.

Хозяин Перекрестка поднял голову и весело спросил:

— Так где же ты прячешься, Алекс?

Летта

В маленькой каюте Дика, куда Икс принес пришедшую в себя Летту, воздух звенел от переполняющих его напряжения и эмоций.

— Дура! — Дик стянул с себя мокрую рубашку и швырнул ее в угол. — Отвернись!

Летта послушно отвернулась к стене. Вслед за рубашкой в угол улетели холщовые штаны, и девушка услышала, как мальчишка полез в котомку за сухой одеждой.

— Идиотка! Я думал, что в двадцать один год у девчонок уже есть мозги!

— Ты молчал, — тихо произнесла Летта, кутаясь в одеяло.

— Конечно, молчал! Ты бы после такого откровения могла говорить? Да у меня в голове до сих пор не укладывается, что малышка Летта иномирянка! — Дик плюхнулся на кровать и прижал к себе закутанный в одеяло дрожащий комок. — Она точно счастлива в твоем мире?

Летта кивнула, боясь пошевелиться. Неужели Дик ее принял, неужели ее мечты о семье сбываются?

— Дуреха, я же полюбил тебя! Ты моя единственная семья! Я люблю тебя даже такую, сумасшедшую иномирянку! Люблюсо всеми твоими выкрутасами, с твоими страхами и отчаянием, с твоим безрассудным поведением, с твоим умением находить неприятности и влезать в дикие, немыслимые авантюры. Просто люблю за то, что ты пришла ко мне, не бросила, не забыла, за то, что, разочаровавшись во мне, не упрекнула ни единым словом, а вместо этого решила уйти из жизни. Прости меня, сестренка, — он крепко обнял девушку обеими руками.

А Летта, обхватив парня за шею, плакала. Плакала горько, тяжело, с надрывом, выдавливая из себя остатки одиночества, страхов, тоски, плакала за себя и за ту Летту, которая сейчас делает свои первые робкие шаги в ее мире. Дик терпеливо ждал, прижимая ее к себе.

— А теперь расскажи мне еще раз все с самого начала.

Они разговаривали до утра. История жизни Дика вызвала у Летты гнев и добавила уверенности, что Александр прав. А вот она об Александре рассказать не смогла, словно что-то мешало ей сказать брату о предложении таинственного знакомого с Перекрестка.

— Так значит Габриэль — аватар Хозяина Перекрестка? — задумчиво спросил Дик.

— Говорит, что он кукла, телохранитель Алмара. А Хозяин говорит, что он клон. Интересно,откуда он слова такие знает?

Парень хмыкнул. Если это правда, то младший принц айтов владеет забытыми заклинаниями, и справиться с ним будет непросто.

— Знаешь, меня в Ропше посетил сай Суррвок с сыновьями, — вспомнил Дик. — Он передал привет от моего отца и предложение вернуться в Танию. Он сказал, что учиться магии у людей — ниже моего достоинства и положения. Отец будет недоволен, если я поступлю так с ним.

— А кто у нас отец? — с любопытством спросила Летта. Она не выпускала руку Дика, словно боялась, что мальчишка может исчезнуть.

— Властитель теббов Зорг.

— Так ты тоже принц? — распахнула девушка глаза.

— Это вряд ли, — рассмеялся Дик. — Я живу пятую жизнь, последнюю. Во мне от тебба осталась лишь частичка. Но ты ведь понимаешь, что это означает?

— Что?

— Нам есть куда бежать в случае чего. Но пока давай еще раз обсудим наш план...

Когда Летта, уткнувшись носом в теплое плечо, уже засыпала, она попыталась вспомнить, что же произошло, когда ее тело опускалось на песчаное дно реки. Вроде, она была на Перекрестке и разговаривала с Габриэлем... Нет, наверное, почудилось.

Дальнейшее путешествие прошло для Летты незаметно. Барон Вербахта вернулся к своей иронично-ехидной манере общения; Икс, Дик и Летта, оккупировав уголок на палубе, целыми днями болтали. Иногда к ним присоединялась Рина с малышом Торри (да-да, "подарку" дали имя), который не слезал с рук Дика, видимо, чувствуя родную кровь. А через сутки корабль пристал к берегу, где ждали две кареты и отряд стражи. И через день графиня въезжала в Гридну, столицу королевства Юмань.

К удивлению Летты, город не был обнесен крепостной стеной, просто все дороги были перегорожены шлагбаумами, возле которых мужчины в синих форменных камзолах взимали въездную пошлину.

Девушка откинула штору с окошка и с интересом глазела по сторонам. Первое, что бросалось в глаза, — огромное количество всевозможных транспортных средств: груженые телеги, кареты, брички, верховые. И все это ехало как попало, постоянно создавая на дорогах заторы. Отовсюду слышались крики, ругань, свист кнутов. О правилах движения здесь явно не знали. Стражники, которые сопровождали карету, не скупились на удары кнутов, расчищая дорогу. И только ближе к центру стало свободнее.

Чем дальше они отъезжали от окраины, тем выше становились дома, чаще попадались строения из камня, окруженные цветущими палисадниками с коваными решетчатыми заборами и наглухо закрытыми воротами. Наконец, утоптанная дорога плавно перетекла в каменную, и колеса кареты застучали по булыжной мостовой. Летта с интересом рассматривала людей, все чаще появляющихся на узких тротуарах. Женщины были одеты в темные длинные платья, расклешенные к низу, с длинными рукавами и высокими воротниками-стойками. У некоторых в руках были маленькие сумочки в форме атласных мешочков, расшитых бисером или украшенных аппликациями из кожи.

— Это горожанки, — пояснил ей Дик, ехавший вместе с ней в карете, несмотря на возмущение барона Вербахта, который вообще не хотел брать мальчишку с собой. — Благородные одеваются в более открытые платья. Нужно нам купить тебе для приема у короля что-нибудь приличное, — озаботился он.

Летта взъерошила рыжую шевелюру брата.

— Обойдется! Не будем тратить деньги на такую ерунду. Лучше купи мне парочку штанов и рубашек.

Дик хмыкнул, но ничего не сказал. Многое теперь в поведении его названной сестрицы не казалось нелепым и неправильным.

Карета остановилась возле большого постоялого двора со странным названием "Закидон" . Дверь распахнулась, и появилось хмурое лицо барона.

— Прибыли. Твои люди остановятся здесь, тебя же велено доставить к его величеству немедленно.

— Мне даже помыться после дороги не дадут? — хмуробуркнула Летта, выпрыгивая из кареты.

— Тебе приготовлены во дворце апартаменты, — не глядя ей в глаза, произнес барон.

За спиной Летты, словно черт из табакерки, выскочил Икс, незаметно сунул в руки графине несколько склянок и шепнул на ухо:

— Будь осторожна, госпожа моя. Король был влюблен в твою матушку, а ты слишком на нее похожа.

— Все будет хорошо, — улыбнулась Летта, пряча подарок в широких складках юбки, где Рина пришила потайной кармашек. — Вы все запомнили?

— Не волнуйся за нас, госпожа моя.

Колдун поклонился и, подхватив Рину под руку, скрылся в дверях постоялого двора, за ним, подмигнув Летте и бросив в сторону барона уничижительный взгляд, засунув руки в карманы, вразвалочку отправился Дик, насвистывая на ходу. Летта улыбнулась и погладила кольцо Антео. Вербахт подал ей руку, помогая сесть в карету.

— Ничего не бойся. Я буду рядом, — он задержал маленькую ладошку в своей руке, глядя на девушку с выражением побитой собаки. Это было так не похоже на язвительного барона, что Летта не удержалась и, наклонившись, быстро чмокнула его в щеку.

— Спасибо тебе, Кевин.

— Я буду просить у Его Величество твоей руки, — твердо глядя ей в глаза, сказал он и захлопнул дверцу кареты.

Летта задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Еще два дня назад эти слова вызвали бы учащенное сердцебиение и трепет в ее душе, но не сейчас. Сейчас она почувствовала лишь легкое сожаление. Вербахт ей нравился. Очень нравился, но в той жизни, что выбрала она, ему больше не было места. Девушка прекрасно понимала, что барон не из тех мужчин, которых устроит слово "дружба", но и дать ему большее она теперь не могла. Не имела права. Отчего же так болезненно сжалось сердце и захотелось плакать?

Дворец впечатления на Летту не произвел. Угрюмое, мрачное строение из серого камня с узкими редкими окнами было больше похоже на крепость или тюрьму, чем на жилой дом. Зато количество стражи и снующих туда-сюда слуг внушало легкий трепет. Барон провел графиню через темный дурно пахнущий коридор, мимо распахнутых створок большого пыльного зала и остановился возле деревянной двери, оббитой широкими железными полосами.

— Камера? — усмехнулась Летта.

Барон молча открыл двери и посторонился, пропуская девушку вперед. Там ее уже ожидали. Напротив двери присела в реверансе худая женщина в белом чепце и переднике поверх строгого серого платья.

— Госпожа графиня, я ваша горничная. Мое имя Агнесса.

— Жди за дверью, — махнул рукой Вербахт.

Внутри все оказалось очень уютно. Большая светлая комната. Столик на кривых ножках, несколько мягких кресел, банкетка и диван, заваленный кучей разномастных подушек. Вербахт прошел вперед и распахнул дверь в соседнее помещение. Спальня. Большая кровать, зеркало во весь рост, прикроватная тумбочка с подсвечником, вдоль стены шкаф. Летта не удержалась и распахнула его дверцу. В шкафу висели платья. Девушка наугад вытащила одно из них. Бледно-голубого цвета с жемчужной вышивкой по вороту и рукавам. Платье было как раз на нее. Графиня нахмурилась и вопросительно повернулась к молчаливому барону.

— Его величество просит тебя принять эти платья в дар, — буркнул он и стремительно приблизился.

Платье, которое все еще держала Летта, отлетело в сторону, отброшенное мужской рукой. Вербахт, обхватив девушку за талию, не удержавшись, припал к ее губам. Страстно, неистово, жадно, словно прощаясь навечно. Летта чувствовала, как по телу мужчины пробежала легкая дрожь, он наконец-то оторвался от губ и, резко развернувшись на каблуках, стремительно вылетел из комнаты. Графиня услышала, как защелкнулся и провернулся ключ в замке. Она задумчиво провела пальцами по губам и улыбнулась. Это было приятно, но... сердце больше не билось сильнее, и душа не замирала от прикосновений барона. Летта погладила черный кулон и, медленно раздевшись, отправилась в ванну, которую обнаружила за ширмой в спальне.

Через час дверь открылась, и вошла Агнесса с деревянной шкатулкой в руках.

— Госпожа графиня, Его Величество ожидает вас.

Алмар

Алмар рвал и метал, едва не бегая по стенам от злости. Габриэль, посмеиваясь, сидел на столе и следил за огненными шарами, роем летающими по комнате. Большая белая волчица забралась под стол и оттуда настороженно наблюдала за обожаемым хозяином, пахнущим отвратительной чихательной магией. В самом углу дивана притихла Алия, которая и являлась причиной плохого настроения сая. А в дверях стоял Антео, скрестив на груди руки. Он едва не мурлыкал от удовольствия, наблюдая за младшим братом.

— Мар! Не мельтеши!

Алмар резко остановился напротив.

— Тео, ты не понимаешь!

— Понимаю лучше тебя, — жестко произнес начальник госбезопасности Тании. — Возьми себя в руки! Я обо всем позабочусь. Этот ребенок никогда не родится.

— Ваша мать — человек, и у них с Владыкой тоже родился бы полукровка, — выкрикнула Алия.

— Молчи, женщина! — в два голоса гаркнули братья. — Не говори о том, чего не знаешь!

Габриэль повернулся к женщине и внимательно всмотрелся в ее глаза. Под его взглядом Алия сникла, сжалась и глубже забилась в угол дивана.

— Прогуляемся? — телохранитель протянул бледную руку.

Женщина с испугом смотрела на него, не решаясь что-либо предпринять. Габриэль ждал, глядя безразличными карими глазами.

— Алия, пожалуйста, выйди вон! — едва сдерживаясь, чтобы не испепелить бывшую фаворитку, прорычал Алмар.

Женщина затравленно оглянулась и нерешительно протянула руку Габриэлю, непроизвольно вздрогнув, когда ее пальцы коснулись ледяной ладони.

Когда Алия с телохранителем вышли, Алмар со стоном упал на её место.

— Тео! Как это могло произойти? Я был осторожен! Ты же знаешь!

— Ты уверен, что плод твой?

— Нет, — Алмар сжал виски руками. — Я ни в чем уже не уверен. Но Алия клянется, что не изменяла мне, и я ей верю.

— Отец будет в ярости, — пробормотал старший принц. — Я заберу ее с собой и официально объявлю о разрыве ваших отношений. Теперь берегись. Если ты не победишь в Охоте, тебе придется перезнакомиться с кучей прекрасных сатий, список которых уже лежит у Владыки на столе.

Алмар тихо завыл.

— Ну почему тебя никто не заставляет держать наложницу?

— У меня это в прошлом, младший брат, — оскалился Антео, поглаживая волчицу. — Мне пришлось сменить четырех человеческих фавориток, прежде чем отец решил, что я достаточно взрослый, чтобы иметь право самостоятельно выбирать себе наложниц среди сатий.

— Но у тебя сейчас ведь никого нет! — с возмущением воскликнул Алмар.

— В этом вся прелесть, брат, — растянул в улыбке красивые губы Антео. — Я в поиске.

— У тебя были дети? — хмуро спросил маг, рассматривая рисунок ящерицы на своем запястье. Он налился цветом и слегка пульсировал.

— Нет! Слава Девяти! — замахал руками Тео. — У тебя метка сработала, — пристально глядя на ящерицу, сообщил он. — Кто?

— Алия. Я больше не ощущаю Избранную. Кто-то снял с нее мою привязку.

— Мое кольцо тоже стало обычным, — нехотя сообщил старший принц. — У нее появился сильный покровитель.

— Думаешь кто-то из ваниров?

— Или из теббов. Не забывай, у них тоже есть сильные маги.

Братья замолчали. Повисла напряженная тишина, воспоминание об Избранной вновь разверзло между ними пропасть. Первым не выдержал Антео:

— Прости меня, — глядя на волчицу, тихо произнес он. — Это было глупо, пытаться убить тебя.

— И ты меня прости. Я не поддержал тебя, когда Владыка изменил списки наследников.

Мужчины вновь замолчали, оба испытывали колоссальное облегчение от того, что произнесли вслух то, что отравляло им существование последние дни, но оба прекрасно понимали, что отношения уже никогда не будут прежними. Беззаботная юность осталась далеко позади. Ящерица на руке Алмара вспыхнула черным пламенем и осыпалась пеплом на пол.

— Алия умерла, — тихо произнес маг.

— Твой телохранитель решил все за нас, — пожал плечами Антео. — Я сообщу Владыке. Открой мне портал домой.

Алмар махнул рукой, открывая портал, и, когда старший брат ушел, потянулся к коробке каннабе. Ему хотелось побыть одному, а лучшего места, чем Перекресток, для этого не существовало. Он улегся на ковер рядом с белой волчицей и сделал глубокую затяжку.

— Охраняй, — приказал маг, отлетая в мир отражений.

* * *

Габриэль задумчиво посмотрел на лежащую у его ног женщину, затем легко перекинул тело через плечо и шагнул в портал.

— Владычица, к вам телохранитель сая Алмара, — высокий воин из "Золотой Когорты" заглянул в кабинет.

Зеленоглазая женщина медленно отложила в сторону карандаш.

— Он один?

— С трупом, — усмехнулся златоглазый воин. — Вызвать магов?

— Перед этим существом маги беспомощны, — тихо произнесла побледневшая женщина и гордо вскинула голову. — Пригласи!

Габриэль сбросил на диван свою ношу и повернулся к замершей в кресле Владычице, которая бросила быстрый взгляд на тело Алии, но ничего не сказала. Его губы искривила чуть заметная усмешка.

— Что-то случилось с Алмаром? — подалась вперед женщина.

— Здравствуй, Елена. С мальчишкой все в порядке, — страж отодвинул в сторону свитки и, усевшись на стол, вперил в лицо женщины пронзительно-холодный взгляд.

— Здравствуй, Габриэль, — безжизненным голосом ответила Владычица. — Чем обязана нашей встрече, хозяин миров и перекрестков?

— Я пришел забрать долг, — тихо рассмеялся Габриэль. — Ты ведь помнишь наш уговор? Жизнь за жизнь.

— Разве я не вернула тебе долг, когда спасла мальчишку тебба, сына Зорга? — женщина взяла себя в руки, и ее голос звучал спокойно, но телохранитель прекрасно слышал, как колотится сердце под твердым лифом зеленого платья. Его это весьма забавляло, но времени для недомолвок практически не осталось.

— Тогда ты рассчиталась за прекрасную внешность, сатия Елена. Пришло время рассчитаться за свою жизнь. Ты ведь помнишь?

О, да! Она помнила! Как ее, умирающую от шальной пули, призвали в тело баронессы Вайдер, как она очнулась и едва не сошла с ума от страха и непонимания. Как ее душу выбросило на Перекресток, и как беловолосый страж с ледяными загадочными глазами предложил ей место Владычицы взамен на одну услугу. Затем была Охота, любовь и долгая счастливая жизнь в окружении заботы и почитания. Вот только ...

— Ты же знаешь, что у ванира и человека, не прошедшего пламя Источника, не может родиться чистокровный ребенок, — услышала она над ухом тихий шепот. Владычица вздрогнула, она не заметила, как страж переместился к ней за спину.

— Знаю, — кивнула женщина. — Это моя трагедия, Габриэль. Ты не понимаешь, как это горько и обидно знать, что никогда в тебе не зародится новая жизнь, что ты навсегда лишена этого счастья, прижать к груди маленькое родное существо.

— Что ты готова за это отдать?

— Все!

-Придет время и я заберу жизнь твоего мужа. Согласна ты на эту цену? — Габриэль вновь уселся на стол, не сводя с Елены взгляда.

Женщина сжала руки, по ее щекам текли слезы, она долго всматривалась в глаза телохранителя, а потом медленно кивнула.

— Все меняется, Владычица. Я хочу, чтобы ты выносила и родила плод, который еще живет в ее чреве, — Габриэль небрежно кивнул на тело Алии.

— Что? — женщина медленно поднялась на ноги. — Ты хочешь сказать, что Алия беременна от моего сына?

— Елена, я пришел сюда не отвечать на вопросы. Ты выносишь, родишь и воспитаешь этого ребенка. Это будет твой ребенок.

— Но он родится полукровкой! — воскликнула женщина в отчаянии.

— Нет. Он родится ваниром. Очень сильным магом и абсолютно здоровым физически.

— Я согласна! А что будет с Алией, с Маром?

— Та Алия, которую ты знала, мертва. Она затеяла игру, в которой победа означала смерть, и выиграла. Алмар никогда не узнает правды, точно так же, как никогда Владыка не узнает об этом. Можешь объявить, что это милость богов, — многозначительно произнес он. — Все маги подтвердят, что твой ребенок здоров, и что он чистокровный ванир.

Владычица медленно кивнула, глядя на бледное лицо Алии. Она заплатит эту цену за счастье материнства. Ее глаза заполнились слезами.

— Перестань, — Габриэль нежно стер хрустальные слезинки. — Я ведь когда-то обещал тебе счастье, — он ласково улыбнулся, и Владычица не выдержала, она обняла стража за талию и разрыдалась, уткнувшись носом ему в грудь.

Через час Габриэль покинул её покои, а еще через десять минут Елена вызвала охраняющего ее воина. Алия с глупой улыбкой и пустым взглядом сидела на диване.

— Виконтесса слишком болезненно восприняла сообщение о своей отставке, — с сочувствием в голосе произнесла Владычица. — Организуй ее доставку в отчий дом. И пошли слугу сообщить его величеству, что у меня есть потрясающие новости, — зеленые глаза женщины сияли, она не могла сдержать переполняющих ее эмоций. — Нет, я сама! Проследи, чтобы виконтесса ничего не натворила.

С этими словами она чуть не бегом бросилась из кабинета, спеша порадовать мужа невероятной новостью. У них будет ребенок!

"Все получилось. У Владык айтов родится ребенок с золотыми глазами и ледяным дыханием", — Хозяин Перекрестка улыбнулся, подкидывая вверх черный кулон-капельку, который снял с шеи Алии кукла. — "Тысяча лет — немаленький срок, чтобы научиться распознавать магическое зачатие от обычного, но Алекс проспал эти годы и теперь недооценивает противника. Он влил в Алию толику своей силы, не подумав, что он — это я, а уж собственную магию и силу я всегда смогу почуять".

— Я сделал первый шаг, как ты и хотела, осталось еще четыре. Ребенок с кровью мага Смерти и благословлением ледяного дракона придет в этот мир, именно он закончит воссоединение танийцев и избавит их от проклятия несовместимости. Ты довольна, Катсу? — тихо проговорил Габриэль, глядя вдаль. — Сама того не зная, ты толкнула меня в бездну. Вот только смогу ли я из нее выбраться, нянюшка?

* * *

Перекресток встретил Алмара дождем и ветром. По зеленому небу плыли тяжелые зеленые тучи, казалось, еще немного — и на землю прольется водопад. Хозяин гневался, и мир, таким образом, отражал его настроение. Место силы мага успело восстановиться, и белая беседка особенно резко контрастировала с окружающей серостью.

Алмар медленно побрел в её сторону, остановился возле желтого цветка, наклонился и погладил нежные лепестки. Цветочек качнулся, словно здороваясь, и маг грустно улыбнулся. Где ты сейчас, Лютик?

Внутри кто-то был, и Алмар с сожалением подумал, что даже здесь ему не скрыться от чужого присутствия.

— Привет, Маска.

Лютик сидела на полосатом диванчике, обхватив коленки. Маленькая, худенькая и трогательно беззащитная в своем коротком черном платьишке с белым воротничком. Алмар подошел к девочке и, присев рядом, обнял ее за худые плечики, осторожно поцеловав в макушку. На тонкой шее блеснул черный кулон-капелька на веревочке. Раньше маг его у своей ученицы не видел.

— Красивое украшение. Подарок воздыхателя? — пошутил он.

— Правильнее сказать, сообщника, — улыбнулась Лютик, теснее прижимаясь к нему.

— Замерзла?

— Ага. Что-то сегодня холодно.

Маска сосредоточился, и посреди беседки возник открытый камин, в котором весело танцевали языки золотого пламени. Сразу стало тепло, и Лютик отодвинулась, Алмар с сожалением убрал руку с ее плеча. Он смотрел на девочку, а видел девушку с задорными серыми глазами, ту девушку, с которой провел прекрасное незабываемое время несколько дней назад в мире красной драконицы.

— У тебя что-то случилось? — спросила она, заботливо заглядывая в глаза учителя.

— Случилось, — кивнул маг.

— Рассказывай. А потом я расскажу, как пообщалась с королем, — весело предложила Лютик.

— Моя женщина понесла, — хмуро произнес мужчина. — Этого никак не должно было произойти. В принципе, не могло случиться!

— Отчего? Ни один контрацептив не дает стопроцентной гарантии.

— Заклинания, которые накладывали на мою женщину лучшие маги, дают.

— Верю. Но не вижу проблемы, чтобы убиваться. Пусть рожает, тебе то что?

— Лютик! Если бы все было так просто! — грустно произнес Маска. — Прости, если задам тебе нетактичный вопрос, ты к какой расе принадлежишь?

Девочка растерялась, ей и в голову не приходило, что Маска может оказаться не человеком. Здесь, на Перекрестке, он выглядел совершенно обыденно, если не считать маску скрывающую лицо.

— Я человек.

— А я — нет. У нас могут рождаться дети от человеческих женщин, но... я принадлежу к роду, которому категорически запрещено оставлять потомство в человеческих землях. Поверь, я был очень осторожен.

— Знаешь, а полукровки чаще всего красивые и талантливые, — попыталась утешить друга девочка.

— Даже внутри моей расы существуют различные несовместимые между собой ветви, которые отличаются друг от друга, — тщательно подбирая слова, произнес Маска. — У нас запрещены союзы между представителями большинства различных ветвей, если это не высшие касты. Почти всегдадети, рождающиеся от смешанных браков, погибают еще в младенчестве, а если выживают, то несут в себе изменения, которые могут проявиться либо сразу в виде уродства и слабоумия, либо с годами в виде сильнейших психических отклонений — психопаты, убийцы, маньяки, воры и садисты. У нас считается преступлением давать жизнь таким существам. Но если они рождаются, то их участь иногда хуже смерти. Им запрещено появляться в городах, запрещено заводить семьи, для них закрыты многие профессии. Никто не знает, когда может проявиться заложенная в них агрессия.

— И что, не бывает исключений? — с интересом спросила девочка.

— Бывают. История знает несколько выдающихся личностей рожденных от разных...эээ... ветвей.

— Жестоко.

— Да, жестоко. Но это наша жизнь, мы такие, какие есть, и мы стараемся соблюдать законы, чтобы таких несчастных рождалось как можно меньше. У нас много магов и противозачаточное витье стоит недорого, его может себе позволить даже раб.

— У вас есть рабы?

— Зато у нас нет тюрем, — улыбнулся Маска. — Согласись, это намного экономнее. Теперь ты понимаешь, какой монстр может родиться от моего союза с человеческой женщиной?

— Ты же говорил о ветвях внутри вашей расы, а не о союзах с людьми.

— Я не имею права рисковать. Но у моей касты с людьми полная несовместимость! Она вообще не должна была зачать! Я с ужасом думаю, кто мог бы родиться...

Лютик тут же представила Чужого из одноименного фильма. Бррр...

— И что ты будешь делать?

Маска откинулся на диван, заложив руки за голову.

— Самое противное, что мне ничего делать уже не надо. За меня все сделали.

Он замолчал. Лютик подвинулась ближе и осторожно погладила его по ноге.

— Ты ее любишь?

Маска посмотрел на девочку с недоумением и громко рассмеялся. Она тот час надулась.

— Что смешного?

— Лютик, она выбрана для меня моим отцом, навязана мне правилами нашего дома, она холодна и расчетлива. Нет. Я никогда не смог бы полюбить ее. Но мы были вместе несколько лет, и мне грустно немного, — он погладил девочку по голове и резко сменил тему. — Ну, как там поживает твой король?

— О! — захихикала Лютик. — Это было нечто!

Летта

"Знаешь, я немного нервничала. Все-таки король, а не хвост моржовый, а еще мне шепнули, что он в молодости был влюблен в мою мать. Говорят, я на нее похожа. Вот и решила подготовиться. Начесала волосы вверх, чтобы они были похожи на воронье гнездо, подвела глаза фиолетовым мелом, придав им загадочный трупный вид, надела ярко-синее платье. Нацепила украшения, что передал мне "жених". Все! Я тебе говорила, что у меня есть официальный жених? Целый принц тридевятого королевства. Красавец не описанный. Видно, описать было до сих пор некому... Короче, фурор я произвела, особенно на горничную и воинов, которые строевым шагом провели меня к невзрачной двери и со словами: " Ожидайте, вас пригласят", — оставили ждать своей участи в маленькой комнате с тяжелыми шторами на дверях и окне.

Ожидайте так ожидайте. Я мучительно вспоминала как нужно вести себя при встрече с королем, какие слова говорить и куда глазами лупать, но, как назло, голова была звонкой и пустой, по-видимому, мысли разбежались в поисках более достойного пристанища. Тут штора отодвинулась, и через окно задом влез полный мужчина. Он, не спускаясь с широкого подоконника, стоя на коленях, спрятался за штору и осторожно выглянул на улицу. Я заворожено смотрела на его оттопыренный зад, обтянутый плотными штанами небесно-голубого цвета, который, казалось, жил собственной, отличной от ног и спины, жизнью. Вот он покачался, словно у него был хвост, и осторожно опустился вниз за парой коротких ног. Нащупав пол, владелец упитанного зада, наконец-то, покинул подоконник. Я кашлянула. Мужчина застыл на месте и медленно повернулся. Глаза его расширились, когда он увидел мою сногсшибательную внешность.

— Ты кто?

Голос у индивидуума в голубом оказался на удивление приятным, такой мягкий баритон. Сам же он обладал заурядной внешностью располневшего лысеющего мужчины с умными глубоко посаженными глазами, светлыми усиками, закрученными вверх, и мясистым хищным носом.

— Что ты здесь делаешь? — видя, что я никак не реагирую на его вопрос, задал он следующий.

— Жду аудиенции его величества, — честно ответила я.

— Ты что, не думаешь о своем будущем? — воскликнул незнакомец, глядя на мое "воронье гнездо" с неописуемым ужасом.

Я попыталась о нем подумать. Ну, о будущем в смысле. При этом от усердия мое лицо скосило куда-то в сторону, что вызвало у мужчины приступ неконтролируемых судорог, выразившихся в жутких гримасах.

— Как твое имя?

В воздухе так и витало еще одно слово, " убогая", но мужчина его проглотил, хотя в его глазах оно светилось огромными буквами.

Я привстала со стула, присела, потупив глазки, и представилась.

Незнакомец шумно втянул воздух и оседлал стул, сложив руки на высокой спинке.

— Впервые в столице?

— Ага.

— И как тебе?

— Не понравилось. Неужели нельзя упорядочить движение по главным улицам? Не пускать в центр повозки, а отправлять их по кольцевой дороге, что тянется вокруг города. А в самом городе поставить на перекрестке стража, который регулировал бы движение.

— Это как? — в глазах мужчины появился искренний интерес.

— Выдать стражу жезл и свисток и обучить нескольким простым приемам. Палка вверх — все должны остановиться, вправо — двигается один рад, влево — другой. Ничего сложного.

— Хм, я пришлю к тебе начальника городской стражи, расскажешь ему все подробно.

— Присылай, — я пожала плечами.

— Еще что не понравилось?

— Да я больше ничего и не видела, меня сразу же заперли в двухкомнатной камере и приставили охрану, — наябедничала я.

Мужчина рассмеялся. Смеялся он здорово. Открыто и заразительно. Мы еще долго болтали о новшествах, что я пыталась ввести в своем графстве, о свадьбе моей матери и соседского герцога, о дорогах и даже о санаториях для экзальтированных девиц, где они могли бы лечить нервы при помощи ванн, травяных настоев, массажей и прочей ни к чему не обязывающей ерунды. Мужчина слушал мои бредовые идеи с огромным интересом, и у меня сложилось мнение, что вскоре это придется повторить еще раз при короле.

Отодвинулась штора, и в комнату заглянул усатый мужичок в пестрой одежде, воняющий чесноком, словно он в нем купался. Увидев нас, мирно беседующих, он пискнул и захлопнул дверь.

Мой собеседник, который так и не представился, тяжело вздохнул.

— Жаль, но мое время ограниченно. Мне было приятно общаться с тобой, графиня, но у меня есть дела, которые не терпят отлагательств.

Он уже дошел до двери, когда я, съедаемая жуткими подозрениями, все же решила спросить.

— А представиться?

— Король, просто король, — мужчина изящно поклонился и направился к выходу. Уже взявшись за ручку, он повернул в мою сторону голову. — Госпожа, надеюсь мое ээээ.... эффектное появление ...

Я только и смогла, что провести дрожащими пальцами по губам, что означало молчание".

— Ну вот, скажи мне, Маска, кто-нибудь еще из твоих знакомых мог так влипнуть ?!"

Пока Лютик рассказывала свою историю, Маска, как подросток тихонько подхихикивал в руку, но когда девочка с надрывом в голосе задала свой вопрос, он не выдержал и расхохотался. Лютик посмотрела на него, склонив голову.

— Учитель! Ты должен меня успокаивать, давать умные советы, а не ржать как конь, впервые увидевший пони!

Но мужчина не мог успокоиться, и вскоре девочка присоединилась к нему.

— Лютик, еще ни с кем никогда мне не было так легко общаться, как с тобой, — отсмеявшись, признался Маска. — Я рад, что Ходок познакомил нас, — уже серьезно добавил он, взяв улыбающуюся девочку за руку. — Ты — самое лучшее, что случилось со мной за последние годы.

* * *

— Кевен, заходи!

Его величество Тэтвуд отложил в сторону документы и улыбнулся входящему барону Вербахту.

— Как прошла поездка? — поинтересовался он, пока слуга наливал в кубки сок и расставлял на небольшом столике фрукты и сладости. Король не пил вина и не предлагал его своим гостям. — Я встречался сегодня с малышкой Ви и теперь понимаю, отчего принц айтов выбрал именно ее. Итак, расскажи мне. Удалось тебе завоевать сердце юной девицы?

Барон Вербахт криво усмехнулся.

— Я не сомневался в тебе. Ты ведь знаешь, что контролировать женщину всегда легче, когда она влюблена. Нет, нет, — взмахнул он пухлой рукой, — ничего такого, что сможет повредить Ви, но я буду рад, если она просто поделится с тобой информацией, попросит совета ... Стоять за троном возможной правительницы айтов и нашептывать нужные нам решения весьма заманчиво. Не факт, что получится, но попытаться надо, — словно разговаривая сам с собой, пробормотал король.

Барон внимательно слушал своего сюзерена, и именно так он и поступил бы несколько дней назад, но сейчас его сердце сжималось от ревности и дурного предчувствия. А Тэтвуд тем временем продолжил:

— Ты верно служишь короне уже не первый год, и до сих пор мы не наградили тебя должным образом.Я собираюсь исправить это упущение, — мужчина лукаво улыбнулся. — Мы решили женить тебя, мой друг. На первой красавице двора, баронессе Калиник. За ней дают очень хорошее приданое. На завтрашнем приеме я объявлю о вашей помолвке.

Король внимательно следил за бароном, и от него не ускользнула тень, промелькнувшая по лицу верного вассала.

— Ваше Величество, — Вербахт опустился на колено. — Могу я просить о милости?

— Проси.

— Прошу у вас руки графини Виолы Луань. Я люблю ее, и никто больше мне не нужен.

Тэтвуд медленно взял кубок, отошел к окну и остановился, барабаня пальцами по тонкому куску горного хрусталя, заменявшего стекло в его покоях. Этого он и боялся. Маленькая девочка превратилась в симпатичную девушку и смогла вскружить голову неприступному воину, как когда-то её мать вскружила голову юному принцу. Это плохо. Но разлука лечит. Перебесится, а красивая жена поможет ему в этом. Барон всегда выполнял приказы сюзерена. Выполнит и в этот раз.

— Ты устал, Кевен. В последнее время я взваливал на тебя слишком много сложных задач. Настоятельно рекомендую удалиться в свое поместье и провести в нем месяц, предаваясь пороку и развлечениям. Сходи на охоту, пощупай девок, приведи в порядок мысли и возвращайся. О твоей свадьбе я объявлю завтра на приеме в честь танийского посольства. Сразу же после приема, никуда не заходя и нигде не останавливаясь, ты отбудешь на отдых. Тебе все понятно, барон Вербахт?

— Ваш приказ — закон для меня, Ваше Величество, — глухо произнес барон, не поднимая головы.

— Вот и отлично. Ступай.

Вербахт низко поклонился и стремительно покинул кабинет. Из-за ширмы в углу комнаты вышел невзрачный мужчина в сером камзоле.

— К дверям графини Луань усиленную охрану. К барону приставить опытных филеров, пусть ненавязчиво следят за его действиями, — коротко бросил король.

Мужчина поклонился и бесшумно выскользнул из комнаты.

— Как невовремя ты влюбился, — с сожалением покачал головой Тэтвуд и грустно улыбнулся, вспомнив графиню Барбару, юную, хрупкую, испуганную. Виола была похожа на мать, но, в отличие от последней, в ней чувствовался железный стержень, настороженность и внутренняя свобода. — Интересно будет посмотреть на тебя завтра на приеме, малышка Ви.

Король позвонил в колокольчик— в помещение вошел высокий седовласый мужчина.

— Пауль, прикажи, чтобы графине Луань заменили горничную. То, что сегодня было у нее на голове, невозможно никак назвать прической . И еще...

* * *

Летта только что вернулась с Перекрестка и еще прибывала под впечатлением от встречи с Маской, который как-то незаметно начал просачиваться в ее мысли. Для себя она решила, что он далеко, в другом мире, на другой планете, и вряд ли они когда-то встретятся, а поэтому можно выделить ему малюсенький кусочек сердца. Это, конечно, было оправданием, но Летте казалось правильным разрешить себе чувства с оговорками. Ведь она поклялась не влюбляться! Да и сделка с Александром постоянно напоминала о себе черным кулоном на шее. А если у них все получится, то она вернется домой, и все это покажется сном. Девушка задумалась, а хочется ли ей возвращаться? Ну, что за глупый вопрос, конечно хочется!

Летта посмотрела на дверь. Горничную она отправила после того, как та помогла ей смыть колтун с головы, тогда же графиня выяснила, что за дверью стоят двое хмурых стражников, вооруженных мечами. Летта сразу ощутила себя пленницей. До ее встречи с королем стражи не было. И барон не появлялся. Девушка вздохнула. Вербахт.... Кто знает, получилось бы у них что-то? Но, Летта прекрасно давала себе отчет, что подсознательно она хочет переложить свои проблемы на чужие плечи, и плечи барона для этого подходят идеально. Однако, означает ли это, что она смогла бы полюбить его? Или то чувство, которое вспыхнуло у нее в груди несколько дней назад, было всего лишь мимолетным увлечением? Теперь она об этом не узнает. Чувства, вспыхнувшие как капля бензина, так же быстро сгорели, не успев обжечь. Но все равно было грустно, словно Летта обманулась в ожидании чуда. Когда-то в детстве она с нетерпением ждала деда Мороза, мечтая получить в подарок робота-полицейского — пластмассового монстра с мигающими лампочками и гнусавым китайским голосом. Она мечтала о нем несколько месяцев, представляя, каким он будет, придумала ему имя, а получила куклу Барби в розовом брючном костюме верхом на белом пони. Вот точно такое же разочарование она испытывала и сейчас, приняв ожидание любви за любовь.

В двери постучали.

— Госпожа графиня, — высокий чопорный мужчина зашел в комнату и остановился на пороге. — Его величество прислал меня ознакомить вашу светлость с... эээээ... некоторыми правилами и нравами, царящими во дворце. Вы позволите?

-Проходите.

Вместе с мужчиной вошла девушка чуть старше Летты.

— Ваша новая горничная Лукерия.

Девушка присела, Летта кивнула и выжидательно уставилась на мужчину.

— Мое имя Пауль. Я распорядитель церемоний. Завтра вам надлежит присутствовать на приеме в честь посольства Тании, и необходимо заранее оговорить все детали. Начнем с вашей одежды и прически.

Когда Пауль закончил, Летта поняла, что лучше ей остаться в своей шикарной камере и не лезть в осиное гнездо под названием королевский двор.

— Пауль, мне стоит кого-нибудь опасаться?

— Баронесса Калиник весьма остра на язычок.

И вдруг Летта поняла, что она ничего не знает о своем сюзерене! Ни сколько ему лет, ни его семейное положение, ничего!

— А у Тэтвуда имеется фаворитка?

Пауль поджал губы и глянул на Летту с такой укоризной, что девушка покраснела.

— Графиня Фуроде в настоящий момент в фаворе у ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ТЭТВУДА ПЕРВОГО.

— Поняла я, поняла. А сколько, кстати, лет нашему королю?

— Тридцать шесть.

— Я так и подумала, — пробормотала Летта себе под нос. — Я бы хотела встретиться с бароном Кевеном Вербахтом, — произнесла она, когда Пауль собрался уходить. Если кто и сможет рассказать ей о реальном положении дел при дворе, так это только барон.

— С господином бароном вы встретитесь завтра на приеме. Ужин вам принесут в апартаменты. До свидания, ваша светлость.

С каждым разом выходить на Перекресток Летте было все легче и легче.

В первую очередь нужно встретиться с Александром. Она положила руку на черный кулон и спустя мгновение стояла у знакомого шатра. Улыбающийся мужчина встал из-за стола.

— Рад тебя видеть в моей тюрьме, Ветта.

— Тюрьме?

Мужчина печально кивнул.

— Увы. Брат все предусмотрел. Пока я ограничен в своих передвижениях, но это не столь важно в настоящий момент. Ты выглядишь превосходно.

Летта улыбнулась, опираясь на предложенную руку.

— Я выгляжу так, как нравится тебе, — пошутила она.

— А разве тебе не нравится твой внешний вид? — лукаво поинтересовался мужчина, поворачивая девушку к огромному ростовому зеркалу в тяжелой золотой раме.

Отразившаяся в нем черноволосая красавица Летте понравилась.

— Ведь так намного лучше, чем быть семилетней девочкой?

— А отчего я выгляжу в мире Перекрестка именно так? Ребенком.

— Так захотелось Габи, — пожал плечами Александр, пододвигая Летте стул. — Возможно, он просто ревнует.

Летта рассмеялась.

— Меня? Хозяин Перекрестка? Он совершенно не обращает на меня внимания.

— Наивная, — с легкой грустью произнес мужчина. — Ты — последняя смертная женщина, совместимая с моим братом. Конечно, он тебя ревнует! Поэтому тебя никто не обучает ходить между мирами...

— Ходить между мирами? — Летта недоверчиво смотрела на Александра. — Я могу ходить между мирами?

Это было нереально заманчиво, невообразимо прекрасно и желанно до дрожи в коленках. Александр тихо рассмеялся таким знакомым смехом, что Летта поежилась. Как же они похожи. Как перевернутые отражения игральной карты. Валет бубновый и валет пиковый. Такие разные и такие одинаковые. Она на мгновение представила себя стоящей между двумя братьями. Это было ... волнующе.

— Все эмиссары умеют ходить между мирами. Но почему-то от тебя утаивают эти знания. Со многими эмиссарами ты познакомилась?

— Только с тремя: Цубамэ, Ходок и Маска.

— Вот видишь, он запретил остальным встречаться с тобой. Боится, что ты станешь слишком независима.

— Но почему?

Летта расстроилась. Ей не хотелось в это верить. Неужели страж лишил ее такой прекрасной возможности? Ведь, если верить учителю, через мир Перекрестка можно попасть во множество других миров. Может быть, она смогла бы попасть домой и хоть одним глазком взглянуть, как там ее родные... Горькая обида заклубилась в душе, растекаясь полынью, вызывая слезы. Александр положил ладонь поверх ее руки. Она была теплая. Еще одно отличие от Габриэля.

— Не стоит из-за этого так расстраиваться. Когда я завладею Источником, мы сможем диктовать Габи свои условия.

— Ты же говорил, что просто хочешь сделать всех айтов равными? — напряглась Летта.

— Конечно, но для этого мне нужен Источник их силы, — спокойно ответил Александр, прямо глядя девушке в глаза. — У тебя есть друзья среди танийцев? — он приподнял красивую бровь.

— Нет, — твердо ответила Летта и погладила кулон. По телу растеклось спокойствие.

— Кстати, кто твой учитель на Перекрестке?

— Маска.

— Хотелось бы мне с ним познакомиться, — задумчиво произнес Александр. — В следующий раз прихвати его с собой.

— Хорошо, — покладисто согласилась Летта.

— И будь любезна с Габриэлем. Если он перед тобой не устоит, это будет забавно.

— Хорошо.

Глаза Алекса мерцали, как кулон на шее Летты. Они переливались, затягивали, хотелось окунуться в них, подчиняться им, повелевать ими.

Летта тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Это были ее мысли? Она подозрительно посмотрела на собеседника, но тот с безразличным видом рассматривал что-то вдали.

Они еще немного поболтали на отвлеченные темы, и Александр проводил девушку до кромки зеленой травы, за которой начиналась бескрайняя пустыня. Когда силуэт гостьи поплыл, рассыпаясь множеством отражений, мужчина позволил себе довольно улыбнуться, выставив на обозрение острые клыки.

— Иди к нему, девочка. Он ждет тебя, — он поднял голову, и его красивое лицо исказила ненависть. — Ты не захотел сделать ее своей, благородный Габриэль, и теперь она моя! Моя! Я получу Источник силы, тело ванира, трон и жену, способную выносить моих детей. Я вырвусь из тюрьмы, куда ты заточил нас обоих. У меня будет жизнь, в отличие от тебя, ледяной дурак! — он поклонился невидимому собеседнику. — Ты разбросал себя по многим мирам, теперь ты слаб. Ты — всего лишь мое отражение! — Александр тихо рассмеялся и рассыпался осколками зеркала, отражающего его смеющиеся лицо.

Летта пока умела перемещаться только в знакомые места, но в этот раз вместо белой беседки учителя она оказалась в светлой березовой роще. Стройные белые стволы возносились вверх, словно свечи на праздничном торте. Под ногами мягко пружинил ярко-зеленый мох. Захотелось разуться, что Летта и сделала, с удивлением обнаружив, что выглядит она точно как в жизни. Босым ногам было щекотно и прохладно. Девушка неслышно шла вперед, гадая, куда она попала? Впереди, опершись спиной о дерево, стоял белоголовый стройный мужчина, он обнимал черноволосую девушку в белоснежном платье и что-то тихо говорил ей на ухо. Летта почувствовала смущение, как будто она специально прильнула к замочной скважине в спальне лучшей подруги. Тем временем, мужчина наклонился и поцеловал свою собеседницу, поцеловал страстно, нежно, она подняла лицо ему навстречу, обвила руками шею и, прикрыв глаза, растворилась в его объятиях. Летта отвела взгляд. Сердце кольнуло льдинкой ревности. Она узнала и Хозяина Перекрестка, и его спутницу. Но разве можно ревновать создателя к его детищу? Девушка развернулась и побрела в противоположную от целующейся парочки сторону.

— Лютик!

Габриэль как всегда появился из ниоткуда.

— Здравствуй, Лютик.

Летту неприятно укололо отсутствие "мой". Черт! Да что это с нею такое? Она что, ревнует этого самодовольного, эгоистичного, загадочного, древнего ледяного дракона? Этого таинственного, расчетливого холодного типа, который играет с ее судьбой на собственное усмотрение? Который за все время их знакомства всего несколько раз перебросился с нею парой фраз? Который, возможно, влюблен в Маску, который угрожал ей и помешал сойтись с бароном? Того, кто пугает и притягивает к себе словно великолепная ядовитая змея?

Да!

Но этого не может быть! Она никогда не думала о Габриэле как о мужчине! Что с нею? Это не ее чувства или — её? Как понять?

— Здравствуй, Габриэль.

— Какой интересный кулон, — Хозяин Перекрестка протянул руку к черному кулону, но в последний момент передумал и не стал его касаться. — Когда вы познакомились?

— Для меня прошло несколько дней, — Летта не была удивлена, что Габриэль узнал кулон. — Я подружилась с твоим братом! — с вызовом сообщила она.

— Он мне не брат, но сейчас это не имеет значения, Лютик. Теперь ты сама рисуешь свою судьбу, я могу лишь наблюдать, — мужчина хотел погладить Летту по щеке, но девушка отстранилась.— Ты хотела что-то спросить? — страж предложил руку, которую она проигнорировала. — Я тебя чем-то обидел?

Он еще и спрашивает! У, как ей хотелось стереть довольное выражение с этой холеной физиономии!

— Почему мне никто не сказал, что я могу ходить между мирами? Почему меня никто этому не учит? -не глядя на Габриэлявыпалила Летта, хотя сказать ей хотелось совершенно другое.

— Потому что еще рано. Ты не освоилась даже на Перекрестке, как можно позволить тебе ходить в чужие миры? Ты не маг, Лютик, чтобы вернуться, у тебя должны быть якоря.

— Так научи меня создавать эти якоря.

— Якоря — это привязанности. То, ради чего ты захочешь вернуться. То, что держит тебя в реальном мире.

Летта загрустила. Её ничего не держало так, чтобы она захотела вернуться.

— Ты можешь потеряться, — тихо и грустно произнес страж.

— Зачем ты выдернул меня из моего мира? — воскликнула расстроенная девушка.

— Лютик, ты чего? — опешил страж.— Ты умирала, но страстно хотела жить. Ты просила своего бога, мир, вселенную. Как я мог не услышать?

— Ну и что! Меня даже не спросили!

— Ты обвиняешь меня в своем спасении?

— За мною толпами гоняются женихи, словно я племенная корова! А мне, между прочим, всего семнадцать лет!

— Во-первых, гоняются за тобой пока всего четверо, а это уж точно не толпа. Во-вторых, совсем недавно ты утверждала, что тебе двадцать один! Да и год, отобранный у тебя Амодеем, прибавил возраст, — заметил Габриэль, опираясь спиной о дерево и скрещивая руки на груди.

Но Летта его не слушала.

— Зато стоит мне выбрать мужчину, как ты вмешиваешься! Король собирается продать меня как можно дороже! У меня нет права голоса! Мне даже осмотреться не дают! И ты спрашиваешь, отчего я психую?

— И отчего ты психуешь? — хладнокровно спросил Хозяин Перекрестка.

Летта от возмущения только рот открывала.

— Разве я принуждаю тебя к чему-нибудь? Я чтоли заставляю тебя выходить замуж? Это я преследую тебя с предложением руки и сердца? Или, быть может, я пытался изнасиловать тебя? Ты сама ввязываешься во всевозможные истории, я едва успеваю тебя из них вытаскивать! И ты еще смеешь предъявлять мне претензии?

— Мне тебе спасибо сказать? — Летта сама не заметила, как перешла на крик.

Они стояли друг напротив друга: хрупкая невысокая девушка и разъяренный мужчина с сиреневыми глазами и орали друг на друга от избытка переполняющих их эмоций.

— Да! Тебе не помешаетвспомнить, кому ты всем обязана!

— Прости меня, но что-то моя память пасует, за что я должна быть тебе обязана? За рабство?

— Ты обвиняешь меня в том, что тебе дали второй шанс? Неблагодарная!

— Эгоистичный манипулятор!Диктатор! Самодур! Ледяной истукан!

Никогда еще Перекресток не видел Габриэля в такой ярости. У него даже глаза потемнели.

— И зачем же ты пришла ко мне в таком случае? Можешь вернуться к Алексу, из вас получится идеальная пара!

— И вернусь!

Летта возмущенно сжала кулаки, но Габриэля уже не было.

Налетел ветер, стремительно темнело, в небесах появилась зарница. Листья на березках стали желтеть на глазах, и через мгновение сильный порыв ветра сорвал их с длинных ветвей. Летта стояла босиком в осеннем хмуром лесу и клокотала от злости. У нее на языке вертелось еще множество слов, которые она хотела сказать этому напыщенному, самовлюбленному дракону!

— Подруга!

Ада появилась из-за ближайшего дерева. Она, радостно смеясь, схватила растерявшуюся Летту за руку и потащила в сторону видневшегося сквозь голые деревья маленького охотничьего домика.

— Тебе удалось!

— Что удалось? — хмуро спросила девушка, когда, они уселись у жарко трещащего дровами камина в единственной комнате и накрылись большим мягким пледом.

— Удалось вернуть ему умение злиться! — Ада сияла, глядя на Летту, как на что-то непостижимо прекрасное. — Ты не знаешь? — недоверчиво спросила она, видя недоумение на лице подруги.

— Что не знаю?

— С тех пор, как Катсу выпустила Отражение, к Габриэлю начали возвращаться чувства! Он много веков назад избавился от всего, что мешало ему править, что могло ввести его в искушение. И теперь он становится прежним!

Белая дама сияла. Она смотрела на подругу мерцающими черными глазами, словно Летта совершила, по меньшей мере, подвиг спасший человечество.

— Как он это сделал? — любопытство перебороло обиду и злость, и Летта удобнее устроилась на мягком диванчике, где они сидели вдвоем с Адой.

— Я не знаю точно, но это произошло в то время, когда он создавал Перекресток. Знаю только, что когда к нему вернутся все белые дамы, он тоже изменится. Подруга, почему ты до сих пор не отпустила моих сестер?

Ада, улыбаясь, смотрела на Летту огромными глазами, в которых отражалось желтое пламя камина.

— А я смогу? — отчего-то шепотом спросила Летта. — Знаешь, с тех пор, как он забрал черный венец, я больше не ощущаю эмоций других людей. Вдруг у меня не получится?

— Все у тебя получится. И венец здесь был ни при чем. Это из-за того, что я покинула тебя, ты перестала быть эмпатом, — Ада погладила подругу по руке. — Ты не обижаешься на меня? — в её голосе проскользнула виноватая нотка.

— Нет, конечно! Что за глупости! — возмутилась Летта, обнимая девушку за плечи. — Мне тебя не хватает. А у вас с ним серьезно?

Белая дама рассмеялась и, вскочив на ноги, закружила по маленькой комнатке, расставив руки.

— Мне радостно служить ему. Высшее блаженство для меня — знать, что он доволен. Но ты можешь ...

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге возник холодный и неприступный Габриэль.

— Ада, — укоризненно произнес он.

— Ой, мне нельзя было ей ничего рассказывать? — черноглазая девушка виновато опустила голову. — Прости меня.

— Я не обижаюсь, — страж так и стоял в дверном проеме, не входя в комнату. — Твоей подруге пора.

Летта открыла глаза и уперлась взглядом в белый лепной потолок. На душе было легко и очень тепло. Что это было? Сон? А если не сон, то кто из них недоговаривает? Алекс или Габриэль? И что это за отражение, которое выпустила драконица?

Но в одном страж прав. У нее есть выбор. Ну, что же, будем выбирать! Настроение было отличным, давно уже она не чувствовала такого подъема. Сегодня прием у короля, а после него можно попросить барона съездить с ней на ту поляну, где они встретили белую даму. И попробовать сделать то, что она пообещала Аде. А потом... потом осуществить план, который они задумали с Диком и Иксом. А еще... еще поговорить с Габриэлем. И извиниться... Или не извиняться? Ну хотя бы посмотреть на него, убедиться что он... что он... Что он не устроил на Перекрестке стихийное бедствие! Вот!

— Лукерия! Приготовь ванну! — крикнула графиня, услышав, как горничная вошла в комнату.

Алмар.

Ему ее не хватало. Не хватало ее заразительного смеха, ее непосредственного любопытства, ее внимательного взгляда, умения поддержать без слов. Несколько раз он выходил на Перекресток с надеждой встретиться, но Лютик не приходила. Зато он встретил грустного Ходока и задал ему давно мучивший вопрос, из какого мира Лютик, и как к ней пройти? На что рыжий мальчишка сделал огромные глаза и, покрутив пальцем у виска, послал Маску к Габриэлю. А ему, мол, еще жить хочется, и вообще, времени у него в обрез, его дядя послал с сообщением к своему партнеру по бизнесу. К Габриэлю Алмар не пошел, страж сам пришел к нему. Научил новому витью и ушел, не сказав ни слова. Странное поведение Габриэля внесло еще большую сумятицу в душу. Хозяин Перекрестка выглядел задумчиво и, как показалось магу, растерянно. Маска полил желтый цветок и вернулся в тело.

Нужно было собираться на прием, где посол Тании должен вручить верительные грамоты королю Тэтвуду Первому. Там же будет объявлено о помолвке между графиней Виолой Луань и его высочеством Антео де Лемарье ла Круат. Но это ничего не меняет для участников Охоты. Борьба перешла в ту стадию, когда пролить кровь соперника не считается чем-то подлым. На приеме будут претенденты на руку Избранной и, возможно, без кровопролития не обойдется. Как успел сообщить ему Тео при последней встрече, уже двенадцать ваниров и теббов ушли на перерождения, так и не добравшись до Избранной. Алмар криво усмехнулся. Его телохранитель отправил в Источник двоих. Глупцы попытались напасть на мага, когда он приходил домой с отцом Алии, чтобы граф мог забрать вещи бывшей фаворитки.

Граф Анатон Солес на удивление спокойно воспринял и разрыв отношений дочери с наследником золотого трона, и легкое безумие Алии, которая, как объяснил Габриэль, не смогла пережить отставки. Алмар был неплохим магом, да что там говорить, он был отличным магом, поэтому прекрасно видел, что от его бывшей подруги не осталось ничего кроме внешней красивой оболочки. Что с нею сделал Габриэль — убил и поднял, либо полностью промыл мозги, или еще хуже — создал куклу — Алмара не интересовало. Он прожил этот момент своей жизни и больше не собирался к нему возвращаться. Габриэль сказал, что Алия не была беременна, а остальное мага не волновало. Граф Солес сообщил Алмару приятную новость, что через неделю виконтесса выходит замуж за сына их соседа, за которого была просватана еще в детстве. Владыки были весьма щедры, и то приданное, что дали за Алией, полностью компенсирует все ее странности. Граф тоже остался доволен, потому что айты оставили за ним монополию на торговлю холодным оружием, высоко ценившимся в человеческих землях. "В конце концов, дочь — это чужой человек, которого растишь для чужого мужчины", — заявил он принцу на прощание, заверив айта в своей дружбе. Осталось избавиться от свиты Алии, но у Алмара рука не поднималась указать Ронде на дверь, поэтому они с Витальяной так и жили у мага, чем с огромным удовольствием пользовался телохранитель, проводя ночи на женской половине.

— Ты готов? — Габриэль бесшумно материализовался позади сая.

Алмар еще раз окинул себя взглядом. Традиционный белый костюм, распущенные волосы, что говорит о мирных намерениях, отсутствие оружия. Да и зачем оно ему, когда Габриэль рядом. Телохранитель выглядел полной противоположностью. Беловолосый с остриженными по плечи вьющимися волосами, высокий и широкоплечий он являл собой контраст смуглолицему магу. Одежда его тоже не выбивалась из традиционной цветовой гаммы. На нем были надеты черные узкие брюки, лаковые туфли и черная шелковая рубашка, расстегнутая на груди. Светлая кожа куклы словно светилась на фоне ткани. На шее мерцал полупрозрачный клык на черной витой цепочке.

Телохранитель усмехнулся и сменил цвет глаз с сиреневого на карий, одновременно втягивая острые как иглы клыки.

— Пора. Сай Антео ждет нас во дворце. Твои женщины уже готовы.

— Мои женщины? — Алмар удивленно вскинул брови, натягивая тонкие белые перчатки.

— Твоя прекрасная свита, мой любимый хозяин, — Габриэль оскалился и первым вышел из комнаты.

Алмар распараллелил сознание еще в карете, которую за ним любезно прислал брат, и теперь с интересом осматривался по сторонам. Ему еще не доводилось бывать на приемах у королей людей.

Их провели в небольшой зал с массивными колоннами, где вдоль стен стояли мягкие кресла с золочеными подлокотниками. Посольство уже было здесь в полном составе. Тео в костюме цветов их Дома — белом с золотом — кивнул, остальные встали и поклонились магу. Десять айтов и теббов, возглавляемых старшим принцем. За креслом каждого сая стоял златоглазый охранник в черной форме "Золотой когорты". Алмар заметил среди них Ромариза и улыбнулся как хорошему знакомому, воин склонил голову, его внимательный взгляд пробежал по фигуре телохранителя Алмара, и с лица моментально соскользнуло расслабленное и доброжелательное выражение. Остальные воины тоже напряглись, и пока Алмар в сопровождении двух девушек шел к креслам, они провожали Габриэля внимательными взглядами. Куклу это, похоже, веселило. Ронда с Витальяной прятали счастливые взгляды за накрашенными ресницами. Усадив женщин, Алмар подошел к высокомуграциозному теббу, бросавшего на него весьма неприязненные взгляды.

— Сай Своррк, как поживает ваш батюшка? — ехидно поинтересовался маг, так и не простивший лорду Суррвоку нападение на свою особу в Ропше.

Тебб в ответ оскалил клыки.

— Говоррят, Ваше Высочество, получив оплеуху от Избрранной, вы рразочарровались в женщинах. Избавились от сатии Алии и взяли новую наложницу, — он склонился к уху Алмара. — Оборротня с сирреневыми глазами, — тебб бросил многозначительный взгляд на Габриэля, с безразличием смотрящего в окно. — Жаль, что Охота вас больше не интерресует, сай Алмарр, я бы с удовольствием подвесил вас за хвост4.

В голове мага раздался смех телохранителя. Неизвестно, чем бы закончился этот тихий разговор, к которому с интересом прислушивались окружающие, но в комнату вошел пожилой дворецкий. Он подошел к Антео и низко чопорно поклонился.

— Прошу следовать за мною, Ваше Высочество.

— Гость Его Величества Тэтвуда Первого сай Алмар де Лемарье ла Круат, младший сын Владыки Тании, в сопровождении своего гарема! — прокричал распорядитель, стукнув по полу деревянным жезлом.

Ронда мелодично рассмеялась, Алмар сжал кулаки, Габриэль весело сверкнул глазами и переместился за спину мага, и только Витальяна с восторгом смотрела по сторонам. Алмар бросил злой взгляд через плечо и увидел довольно лыбящуюся физиономию старшего брата. " Тео отомстил за нашу давешнюю шутку, — раздался в голове веселый голос Габриэля. — Любовь моя, отпусти витье "разрыва", пока ты не нарвался на международный скандал". Алмар вздохнул и расслабился. Сила, собранная на кончиках пальцев, впиталась в ауру, он незаметно показал хохочущему Антео кулак и гордо вступил в роскошный зал приема. Следом за ним, ведя под руки девушек, на почтительном расстоянии следовал Габриэль, а его голос весело звучал в голове мага. " И учти, я очень ревнив. Если ты будешь вновь кокетничать с саем Своррком, я могу не сдержаться".

Тэтвуд Первый оказался невысоким полным мужчиной в кудрявом парике, с голубыми умными глазами и маленькими закрученными вверх светлыми усиками. Алмар слегка склонил голову и произнес заранее заготовленную коротенькую речь, Тэтвуд ответил не менее витиеватым приветствием. Пока он говорил, маг слушал его одной частью своего мозга, а второй выслушивал короткое досье, которое давал ему Габриэль.

" Второй сын в семье. Вся надежда возлагалась на старшего брата, но увы, тот погиб при загадочных обстоятельствах. Добродушный, обаятельный, спокойный, интересный собеседник, любит пошутить, обидчив, но тщательно это скрывает, сдержанный, за своих готов шею свернуть. Хобби — виноделие. При этом сам вино не пьет. Женат на принцессе Вольской. Имеет сына. В настоящее время жена с наследником отдыхают в резиденции на Юге по совету придворного мага".

"Откуда ты это все знаешь?".

"Мне, как твоему телохранителю, капитан "Золотой когорты" прислал полное досье на всех присутствующих здесь дворян".

Тем временем, король закончил речь и пригласил Алмара занять место рядом с ним. По левую сторону. Девушек посадили на диванчик у стены, и их тотчас окружили придворные дамы. Габриэль встал за креслом принца с таким зверским выражением на лице, что кинувшиеся в их сторону придворные моментально отхлынули к стенам.

Алмар окинул взглядом зал. Много вычурных золоченых деталей в интерьере, лепнины, тканей. Слишком аляповато. И сами придворные пестрели нарядами. Во дворце Владыки преобладала дорогая неброская роскошь и изысканные строгие костюмы. На фоне всей этой разноцветной толпы его "гарем" выгодно отличался своими скромными, но очень дорогими нарядами. Габриэль позаботился о том, чтобы Ронда и Витальяна выглядели роскошно в своих платьях из знаменитого эрийского шелка. Где телохранитель взял дорогие украшения, сияющие на шеях, запястьях и в ушах девушек, — Алмар даже не поинтересовался. Он только отметил одним из сознаний поток зависти, хлынувший в сторону... кого? Его женщин? Наложниц? Содержанок? Принц так и не определился со статусом сопровождавших его дам. У матушки было одно забавное словечко, она называла таких женщин конкубинами. Это было слово ее родины и означало, что наложница относится к более низкому сословию и лишена всех прав которые дает статус официальной фаворитки. Вполне приемлемо для навязанных телохранителем женщин.

У противоположной стены маг заметил мрачного барона Вербахта в черном камзоле. Мужчина стоял со скрещенными на груди руками и бросал на Габриэля неприязненный взгляд из-под длинной, нависающей на глаза челки.

— Посольство Тании! — прокричал распорядитель, и со всех сторон раздались восторженные аплодисменты.

Тяжелые двери распахнулись, и в зал вступили танийцы. Впереди чеканили шаг воины "Золотой когорты". Все одного роста, с заплетенными в косы черными, как смоль, волосами, разбавленными белыми прядями, они вызвали среди присутствующих тихий восторженный гул, а уж когда в зале появился Антео, как и все ваниры, с распущенными волосами, в белоснежном строгом костюме и золотой цепью советника, среди дам случилась истерика. За принцем шли парами танийцы. Теббы, ваниры, маны и представители тайши. Все в праздничных одеждах, сверкая необычными для людей глазами и бриллиантами. Да уж, появление делегации вызвало среди присутствующих ажиотаж. Впервые за всю свою жизнь Алмар испытывал гордость от осознания того факта, что он принадлежит к поистине великой расе.

Тэтвуд сделал несколько шагов навстречу Антео и принял из рук принца черную деревянную шкатулку для документов, инкрустированную золотом. Вновь раздались речи, но Алмар их уже не слушал. Он рассматривал стоящих отдельной кучкой смуглолицых бородатых мужчин, выделяющихся на общем фоне чуждой внешностью.

— Посольство Амариты, страны, граничащей с Юманом, — наклонился к нему Габриэль. — Думаю, они захотят пообщаться с Тео поближе.

Алмар кивнул. Это естественно. Тания была желанным партнером для людских королевств. Впрочем, интерес был обоюдным. Танийцев интересовали в первую очередь земля, древесина и изделия из нее, а так же руды и драгоценные камни. И огромный рынок сбыта.

Габриэль за его спиной тихонько засмеялся, и айт, подняв голову, вопросительно посмотрел на телохранителя. Тот кивнул в сторону Ронды.

Вокруг девушек стояла толпа. Алмар усилил слух.

— .... да, Габриэль занимает в сердце сая такое же место, как и мы с госпожой Витальяной. Нет, такие платья стоят очень дорого. Ах, украшения? Конечно, нам их подарил наш мужчина. Не вижу ничего странного в том, что в гареме высокородного сая есть мужчина. Как его имя? Габриэль. Нет, конечно, мы не ревнуем. ...а вот об этом спросите самого сая Алмара.

Алмар застонал, представляя, что может сочинить Ронда об их отношениях, он уже хотел вмешаться, но в этот момент телохранитель легко тронул его за плечо. Маг окинул взглядом помещение и заметил, как дернулся барон в направлении входной двери. Лицо мужчины словно засветилось и в тот же момент стало мрачнее грозовой тучи. Что же выбило из колеи хладнокровного воина? Габриэль тихонько присвистнул.

Она шла по проходу, гордо подняв голову, под руку с лысым толстячком. Алое приталенное шелковое платье с длинным шлейфом делало ее выше, а может быть, выше ее делали красные танийские туфельки на каблуках и высокая прическа, открывающая грациозную шею. Толпа притихла. Алмар поискал глазами брата. Тео стоял возле Тэтвуда и хищно улыбался. Невероятно привлекательный и величественный. Если ему удастся привести избранную к Источнику, он будет, пожалуй, самым красивым владыкой за последние несколько веков.

— Господа! — король сделал шаг вперед, навстречу девушке. — Позвольте представить нашу верную подданную Виолу графиню Луань, невесту Его Высочества сая Антео!

Тэтвуд протянул руку, в которую спутник Летты вложил ладошку девушки, и, повернувшись, сделал несколько шагов к улыбающемуся Тео. Алмар про себя хихикнул: так смешно двигался Его Величество, словно танцевал... Смешно двигался? Плотный мужчина с маленькими светлыми усиками в обтягивающем фигуру голубом костюме! И рядом с ним хрупкая девушка с большими глазами и таким знакомым черным кулоном-каплей на длинной шее! Неужели? Как он не замечал этого раньше? Эти огромные насмешливые серые глаза! Алмара накрыло. Он вскочил на ноги, но тяжелая ледяная рука Габриэля не дала ему совершить опрометчивый поступок.

— ... нашим решением баронесса Калиник выходит замуж за барона Вербахта!

— Плохо, — пробормотал Габриэль, не спуская взгляда с мрачного барона. — Малыш, я покину тебя. Ты не натворишь глупостей?

Алмар не ответил, он не отрывал глаз от Летты, спокойно и с достоинством принимающей поздравления, стоя рядом с Антео. Неужели эта холодная красавица его Лютик? В груди бесновалась буря, но лицо мага оставалось все таким же бесстрастным.

— Мар!

Интересно, она знает, кто он? И что случится, когда узнает? Примет ли его как друга или будет видеть в нем лишь охотника? Кабиры бы побрали эту Охоту! А Тео выглядит таким довольным... зато Своррк смотрит так, словно готов вцепиться в горло брату. Да он и сам готов сойтись с Антео в бою! Как он мог не заметить этого раньше? Ведь глаза у нее точно такие, как на Перекрестке. Интересно, Габриэль знал?

— Мар!

Алмар отшатнулся: телохранителю надоело окликать и он, наклонившись, поцеловал мага в висок.

— Ты знал? — прошипел айт, недоверчиво глядя на него.

— Конечно, — Габриэль неотрывно следил за бароном Вербахта. — Было весело наблюдать за вами. Я покину тебя ненадолго. Будь умницей, чтобы мне не пришлось отскребать пепел Антео со стен.

С этими словами он просто исчез. Алмар прикрыл глаза и попытался унять сердцебиение. Летта и Лютик— одна и та же девушка? Сейчас, когда он узнал правду, многое в ее рассказе указывало на это. А он был так беспечно невнимателен! Маг увидел Ромариза, оживленно ведущего разговор с сопровождавшим Летту мужчиной, и направился в его сторону.

— Я убью твоего брата, сай, — раздался рядом низкий, чуть хрипловатый голос. Барон Вербахта стоял, облокотившись о колонну. — Никому ее не отдам.

— Если мой слух не подвел, только что было объявлено о твоей скорой женитьбе, сай Кевен, — насмешливо произнес Алмар, останавливаясь рядом.

— Она могла бы принадлежать мне, если бы не вмешался твой телохранитель, — словно не слыша, продолжил барон.

— Я награжу Габриэля за этот замечательный поступок, — вполне искренне заявил Алмар.

— Я схожу с ума от желания обладать ею, — Вербахт поднял на мага совершенно больные глаза. — И она хочет меня. Не вставайте на моем пути, сай.

— Это она тебе сказала? — неприятным холодом кольнуло сердце. Ревность? Так вот она какая...

— Я знаю.

Взгляд мужчины переместился за спину мага, и его лицо моментально утратило свою надменную ненависть. В глазах появились веселые искорки, на губах проскользнула легкая улыбка. Не было необходимости оборачиваться, Алмар, знал, кто идет к ним. Сердце стукнуло и затихло.

— Господин барон! Я тебя искала!

— Графиня Луань, — барон поцеловал пальчики графини. — Ты еще не замужем, а уже кокетничаешь с чужими мужчинами? На месте принца я бы посадил тебя под замок.

— Я и так твоими стараниями сижу под замком! — парировала графиня, делая вид, что не замечает стоящего рядом айта.

— Добрый день, сатия Виола, — Алмар жадно рассматривал Летту, словно видел ее впервые.

— Добрый день, сай оборотень, — холодно поздоровалась девушка и повернулась к барону, с ехидной улыбкой слушавшему их разговор. — Барон Вербахта, я прошу тебя сопровождать меня в небольшом путешествии, — решительно заявила девушка.

— А как на это посмотрят ваш жених и невеста барона? — Алмар не смог удержаться.

— Господин Кевен? — перевела взгляд на барона Летта.

Мужчина отвел глаза. Он не мог сказать девушке о приказе его величества и не мог не подчиниться ему.

— Сатия, позволь мне сопрровождать тебя в любом путешествии.

Раскатистый голос Своррка раздался прямо над ухом, и маг непроизвольно дернулся. Кабиры бы вас всех побрали! Почему, когда ему впервые в жизни понравилась девушка, на нее идет Охота?

— Сай Своррк! Какая неожиданная встреча! — улыбнулась Летта, отворачиваясь от мужчин. — Я не успела поблагодарить тебя в прошлый раз, когда этот сай разбрасывался заклинаниями в Ропше, а ты помог мне спастись, — она небрежно махнула в сторону Алмара рукой. — Возможно, ты сможешь мне помочь. Ты ведь маг?

— Очарровательная сатия, я сделаю все возможное, чтобы наше путешествие было прриятным. Позволь прригласить тебя на танец?

Летта благосклонно кивнула, сверкнула глазами на барона и, подав руку теббу, удалилась в сторону танцевального зала, откуда доносились звуки медленной мелодии.

Мужчины, похожие в своей ревности словно братья, скрепя зубами, смотрели им вслед.

— Он опасен? — нарушил молчание Вербахт.

— Не более, чем я или сай Антео.

Золотые глаза Алмара стремительно зеленели. Ярость поглощала душу мага, стремясь вырваться наружу в облике снежного барса. Лютик ушла с ненавистным теббом, и сейчас он прижимает ее к себе, нашептывая на ухо комплименты!

— Я убью его, — барон резко развернулся и исчез в толпе.

— Я мешать не буду, — пробормотал Алмар.

Увидев, что принц остался один, к нему бросились придворные, давно уже ожидавшие возможности представиться высокопоставленному саю. Алмару пришлось полчаса отвечать на любезности, выслушивать комплименты, предложения и приглашения в гости. Спас его Габриэль, появившийся как всегда неожиданно. Одного его холодного оценивающего взгляда, которым тот окинул толпу, хватило, чтобы навязчивые придворные ретировались.

— Что это ты такой задумчивый? — Габриэль провел рукой по волосам айта, и по спине Алмара пробежала ледяная волна.

— Все в порядке, — маг передернул плечами.

"Не признаваться же Габриэлю, что в ее присутствии я чувствую себя странно. Вся моя злость, вся ненависть куда-то исчезли. Я постоянно думаю о ней. А вижу её и теряюсь, не знаю, что сказать, и скучаю, когда ее нет рядом. Сейчас она ушла со Своррком, и я готов разорвать его на части, когда думаю о том, что он нашептывает ей на ухо. Я едва сдерживаюсь, чтобы не перекинуться. Нужно уходить. Это невыносимо".

Габриэль задумчиво смотрел на Алмара и ничего не говорил, а маг, не замечая его взгляда, продолжал терзаться сомнениями.

" Я еще никогда не испытывал такого смешения чувств. Радость и боль, надежда и ненависть, жажда быть узнанным и страх разоблачения. Она ненавидит меня, я помню ее рассказ о женихах. А ведь я один из них! Я пытался ее защитить, когда ставил свою метку, а она решила, что я объявил ее своей собственностью! Но Своррк подлец! Воспользовался тем, что Тео удалился на переговоры, и моментально подкатил к Лютику. Ничего, тебб, наш с тобой разговор еще не закончен".

— Как считаешь, мне стоит признаться, что я ее учитель? — стараясь избегать взгляда стража, безразлично спросил Алмар. — Что говорит твой опыт, Габриэль?

— Малыш, мой опыт тебе не пригодится, — с тихой печалью произнес телохранитель, и Алмар вдруг понял, что перед ним стоит Хозяин Перекрестка. — Все, что я могу тебе посоветовать, это — не спеши. Не спеши признаваться. Еще не время.

— Страж Перекрестка, что ты здесь делаешь?

— Я просто соскучился, — Габриэль наклонился к Алмару и тихо выдохнул ему в ухо, обжигая ледяным дыханием, — ты избегаешь меня на Перекрестке. Неужели не интересны знания, что я даю тебе, Маска?

— Интересны, — прошептал Алмар, покрываясь ледяной испариной. — Габриэль, отчего я так боюсь тебя?

Страж отодвинулся от мага, и айт с облегчением понял, что вновь может дышать.

— Приходи ко мне, и я расскажу.

Что-то неуловимое изменилось в воздухе, и Алмар понял, что Хозяин Перекрестка покинул тело аватара, оставив вместо целого лишь мельчайшую часть себя. Но даже эта маленькая часть подавляла своим величием. Маг тряхнул головой, отбрасывая волосы за спину, и прислушался.

— Куда все побежали? И что это за звон?

— Барон Вербахта вызвал на дуэль сая Своррка, — одними губами улыбнулся Габриэль. — Бой до смерти, на мечах, без применения магии.

— Вот как... — кровожадно усмехнулся Алмар. — Я хочу на это посмотреть. И, если потребуется, помочь победителю отправиться на встречу с Госпожой. Интересно, какую причину назвал барон?

— Сай Своррк презрительно посмотрел на невесту барона, чем нанес ей оскорбление, которое можно смыть лишь кровью.

Площадка для дуэлей располагалась в саду, куда вел выход прямо из танцевального зала. Алмар поискал глазами Лютика. Девушка стояла рядом с Ромаризом и пышной русоволосой молодой женщиной в темно-синем платье.

— Маркиза Варадея, жена начальника канцелярии, — сообщил Габриэль.

Алмар заметил, что среди наблюдающих за дуэлью, нет ни одного мана или ванира, и про себя усмехнулся. Семья Суррвока не пользовалась любовью среди его соотечественников. Не было на площадке среди зрителей и представителей Амариты. Видимо, дипломаты этой южной страны присоединились к переговорам. Тем временем, судя по крикам и ахам, противники смогли ранить друг друга. Но Алмару было не до поединка. Он, не отрываясь, смотрел на Летту, которая наблюдала за боем, периодически прикрывая глаза. И только прикушенная губа и потемневший взгляд говорили о том, что графиня всей душой там, на площадке, среди сражающихся за нее воинов. Только вот за кого из них так сжаты ее кулаки?

— Хороший удар, — произнес за спиной спокойный голос Габриэля, и маг наконец-то обратил внимание на происходящее.

Своррк был ранен в бок. Его светлая рубашка пропиталась голубой кровью, но тебб, не обращая внимания на ранение, продолжал двигаться со звериной непринужденной грацией, свойственной его расе, ни на секунду не давая передышки сопернику. Барон тоже был ранен, его правая рука безжизненно обвисла, и тяжелый меч он держал левой. Атака, батман, уход, выпад, принять меч противника на гарду, отвести, контрудар, уклониться, выпад и вновь уход. Оружие противников практически не соприкасалось, только черная тхатья тебба, которой он отводил длинный меч барона, мелькала в воздухе, оставляя после себя чуть голубоватое свечение. Но вот тебб ошибся, Вербахт подался вперед, стремительно нанося колющий удар в грудь, но Своррк, сильно прогнувшись назад, сумел избежать смертельного удара. Вскрикнула женщина. Алмар оторвал взгляд от завораживающего зрелища. Все-таки приятно смотреть, когда два твоих врага пускают друг другу кровь.

К ним, расталкивая толпу, шел Ромариз, за его спиной мелькало алое платье.

— Габриэль!

Голос Лютика звенел от переполнявших эмоций. Глаза лихорадочно блестели от непролитых слез, но она гордо держала высоко поднятую голову и смотрела на телохранителя открытым и требовательным взглядом.

— Габриэль! Ты мой должник! Останови их!

— Должник? — Алмар перевел взгляд на телохранителя и успел заметить, как в его глазах промелькнуло недовольство. Промелькнуло и исчезло, сменившись извечным холодом.

— Он мне должен за твою жизнь, оборотень.

— Я помню, — холодно произнес Габриэль и моментально оказался возле девушки.

— Кого из них я должен спасти? — прошептал он, хищно втягивая тонкими ноздрями ее запах. — Кому ты отдашь предпочтение?

— Обоих.

— Я должен тебе всего одну жизнь, малышка. Жизнь за жизнь.

— Так давай заключим новую сделку, — дерзко произнесла графиня.

— Не стоит! — Алмар с ужасом подумал, что может попросить Габриэль.

Но девушка не обратила внимания на его слова. Она неподвижно стояла перед телохранителем, который с довольной усмешкой, склонив голову к плечу, изучал ее лицо.

— Ты сходишь со мной на свидание, — Габриэль резко наклонился к Лютику и выдохнул эти слова ей в очаровательное ушко, при этом глядя в глаза магу.

И Алмар и Ромариз обладали чутким слухом, и едва слышный шепот телохранителя прекрасно был услышан. Воин снисходительно усмехнулся, маг нахмурился, моментально заподозрив стража в очередной интриге. Как ему сейчас хотелось покопаться в мозгах куклы! Но Габриэль очень тщательно хранил свои секреты, и айту еще ни разу не удалось пройти сквозь его барьеры.

Летта согласно кинула.

— Отлично! Я остановлю поединок. Сегодня они останутся живы.

Алмар сразу уловил легкое нажатие на слово "сегодня", но Лютик, похоже, не обратила на это внимания. Габриэль метнулся в сторону и мгновенно оказался на площадке между двумя окровавленными поединщиками. Взмах двух призрачных кинжалов — и сабля Своррка, и меч барона Вербахта превращаются в обломки металла. Интересно из чего сделаны его клинки, что так легко режут и кости кабиров и металл оружия? Наступила оглушающая тишина, в которой раздались редкие хлопки. Его величество Тэтвуд медленно прошел сквозь расступившуюся толпу кланяющихся придворных. Рядом с ним шел серьезный Антео.

— Господа, я думаю, что на этом неприятный инцидент можно считать исчерпанным? — соперники, молча, поклонились. — Великолепно, воин, — обратился король к Габриэлю. — Не хочешь поступить ко мне на службу?

Антео ехидно усмехнулся и громко заявил:

— Не думаю, что мой брат отпустит своего ... телохранителя.

— Очень жаль. Ваше Высочество, приглашаю осмотреть оружейную. Кевен, задержись после приема, я хочу с тобой поговорить, — произнес король, не глядя на низко склонившегося в поклоне верного пса.

Высокие особы удалились в сопровождении многочисленной свиты. Перед уходом Антео бросил на Ромариза предостерегающий взгляд, но тот ответил ему беззаботной улыбкой.

Все, что произошло далее, Алмару очень не понравилось. На площадке появились воины "Золотой когорты", которые оттеснили народ от раненого тебба. Летта уже стояла возле барона и, приложив к его ране на руке браслет, что-то шептала. К великому разочарованию Алмара, который надеялся, что Амодей выдохся, поломался, исчерпал свои магические ресурсы, браслет работал безукоризненно, и вскоре и барон, и тебб были исцелены, и хотя смотрели друг на друга без обоюдной симпатии, оба рассыпались перед избранной в благодарностях.

В итоге маг махнул на все рукой, подхватил под руки Ронду и Витальяну и, кивнув Габриэлю, открыл портал прямо из дворца, что являлось вопиющим нарушением этикета. Но ему было плевать. Он не мог больше видеть, как Лютик улыбается саю Своррку. Да еще довольный Ромариз, известный бабник, уведший у красавчика Антео половину его девушек, который не отходил от избранной ни на шаг, вызывал у мага неконтролируемые приступы ярости.

Лучшее, что смог придумать Алмар в данной ситуации, — это запереться в кабинете и, выкурив две сигареты каннабе, в итоге оказаться в своей беседке на Перекрестке, чтобы подумать, как ему жить дальше.

Летта

Едва за саем Своррком, который вызвался провести Летту к ее апартаментам, захлопнулась дверь, как девушка, чертыхаясь, рухнула в кресло. Горничная попыталась что-то спросить, но, получив в ответ зверский взгляд, замолчала, помогла графине расплести волосы, переодеться в домашнее платье и удалилась. Выждав некоторое время, Летта осторожно приоткрыла дверь и выглянула в образовавшуюся щель. Стражников короля сменили воины "Золотой когорты". Один из них повернул голову в сторону подсматривающей девушки и хищно улыбнулся. Летта показала язык и захлопнула дверь. Раздался тихий смех. Юмористы, блин!

Графиня села у подзеркального столика и начала снимать украшения, столь любезно преподнесенные ей Антео к сегодняшнему приему. Красивые драгоценности, совершенно не похожие на те, что носили здесь знатные дамы, и уж ни капельки не напоминающие скромные цепочки и сережки, что были у нее дома. "Спасибо, принц, — стягивая с руки рубиновый браслет, усмехнулась Летта, — нам с братишкой пригодятся твои подарки".

Бал ее вымотал. Постоянно фальшиво улыбаться, приседать, принимать приглашения, любезно отвечать на глупые вопросы — это утомляло. Хорошо, хоть король выделил ей в сопровождающие немногословного маркиза Гранча, мужа Варадеи. Он успешно отпугивал назойливых придворных, стремящихся набиться в друзья. Графиня Луань получила около пятнадцати приглашений в гости, два признания в любви, три предложения покровительства и записку с подробным описанием блудной связи ее жениха с какой-то баронеской. Если бы не настойка Икса, которая притупила у юной графини все эмоции, Летта точно бы свихнулась от этой суеты, шума, гама, завистливых и ненавидящих взглядов женщин и похотливых намеков мужчин. Некоторые дамы, не стесняясь в выражениях, громко высказывали свое отношение к выбору принца айтов. И самым безобидным было: " ... видать, эта тощая плоская графиня пользуется приворотным зельем...".

Антео был великолепен, он ни разу не перешагнул грань между учтивостью и назойливостью, и Летте приходилось постоянно напоминать себе, что для него это тоже своего рода азартная игра. А вот Своррк ей понравился. Он обладал тонким чувством юмора и был отличным собеседником. Он так много рассказывал о Тании, что Летта словно видела бегущие по равнинам табуны тонконогих лошадей, высокие горы, укрывающиеся в мягких пушистых облаках, маленькие уютные города, села с веселыми ватагами детей. Своррк с такой любовью описывал свою родину, что девушка поняла, что уже любит эту загадочную страну, населенную такими необычными народами. И от того, что она задумала, ей становилось немного грустно.

За стеной раздался шум, звон оружия, крик, дверь распахнулась — и в комнату буквально влетел спиной вперед барон Вербахта с мечом в руке. Он легко вскочил на ноги, парируя сдвоенный удар парных клинков одного из айтов в черной форме "Золотой когорты". Летта вздохнула и забралась в кресло с ногами. Надоело! Если этого забияку сейчас прирежут, то и черт с ним!

— Прекратить!

Голос Ромариза прозвучал настолько властно и жестко, что Летта решила, что ошиблась, и это кто-то другой. Но нет, в гостиную скользящей походкой вошел ее друг. Воин охраны моментально закинул клинки за спину и вышел из комнаты, предварительно подмигнув девушке. Ромариз окинул беглым взглядом барона, вздохнул и повернулся к Летте, которая с ожиданием, чуть настороженно, смотрела на него.

— Ящерка, с тобой все в порядке?

— Ромариз!

Девушка взвизгнула и, вскочив на кресло ногами, повисла на шее подхватившего ее за талию высокого воина.

— Я скучала.

Мужчина поцеловал ее в макушку.

— Я тоже переживал за тебя, маленькая гордая ящерка.

— Кхм... — забытый барон нагло уселся на диван и закинул ногу на ногу, положив сверху меч. — Вы расстались всего час назад и уже так соскучились друг по другу? Графиня, я не ожидал от тебя такой прыти.

— Еще одно слово — и я вышвырну тебя из этой комнаты, сай Кевен, — спокойно произнес Ромариз, не поворачивая голову в сторону мужчины.

— Попробуешь, — криво усмехнулся барон.

— А ну прекратите! — Летта села обратно в кресло. Ноги после приема гудели. — Ромариз сегодня был весь день при исполнении, поэтому мы делали вид, что не знакомы.

— Просто Ромариз? Ты называешь капитана "Золотой когорты" по имени?

— Сай ревнует? — воин иронично приподнял бровь, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором сидела Летта и словно ненарокомложа руку на подголовник.

— Ромариз, пожалуйста, — устало попросила Летта. Как ей надоели сегодня эти самцы!

— Только ради тебя, ящерка, — бросив на недовольного барона быстрый взгляд, кивнул воин. — Я зашел сказать, что по приказу сая Антео тебя будут постоянно сопровождать два воина. Везде. И днем, и ночью. Ты теперь весьма ценная особа.

— Ты тоже участвуешь в Охоте? — тихонько спросила Летта, внимательно вглядываясь в мужественное лицо.

— Откуда ты знаешь об этом обычае? — нахмурился воин.

— Просветили доброжелатели, — буркнула Летта.

— Ящерка, вот скажи мне откровенно, ты можешь вообразить меня на троне?

— Неа, — с облегчением сообщила девушка. — Ты себе не представляешь, как я рада!

— Отчего же, представляю, — серьезно заявил айт, вставая. — Я тебя предупреждал. Но некоторые из моих воинов прошли ритуал и входят в число претендентов. Так что, готовься к паломничеству. Прошу тебя заранее сообщать мне о любых своих передвижениях. Сай Кевен, надеюсь, вы не хотите скомпрометировать сатию Виолу?

— Я уйду через пять минут, — буркнул барон.

— Через пять минут телохранители сатии выпроводят вас из помещения.

Мужчина уже потянул на себя золоченую дверную ручку, когда Летта попросила:

— Ромариз, приставь своего человека к моему брату. Он сын одного высокопоставленного тебба, и у меня дурное предчувствие.

Айт внимательно посмотрел в глаза Летте, она прикрыла ресницы, отвечая на невысказанный вопрос. Ромариз присвистнул и, кивнув, вышел из комнаты.

— Что между вами? — хрипло спросил барон.

— Ничего, — пожала плечами девушка. Больше всего ей хотелось, чтобы ее наконец-то оставили в покое, забраться в ванну и завалиться в постель. Но, глянув на перекошенное лицо барона, она сочла нужным пояснить. — Я познакомилась с Ромаризом во время своего путешествия в замок Луань. Он сопровождал маркизу Варадею. Кевен, между нами ничего нет и быть не может!

— Виола, — барон очень медленно положил на пол меч, некоторое время смотрел на свои руки, не поднимая головы, а затем произнес, — выслушай меня, не перебивая. Я приехал в Луань с определенным заданием его величества и никогда не думал, что не справлюсь с ним. Я был уверен, что ты попадешь в мои сети, но сам запутался в силках. Сегодня на приеме я отчетливо понял, что не могу отдать тебя никому другому. Я, словно бешеный пес, посаженый на цепь, бегаю по кругу. Я бегу от тебя, пытаясь забыть твои губы, твое дрожащее тело, твои руки на моем лице, но память не позволяет. Я бегу от себя. Для меня — пытка видеть, как тебя уводит другой! — он обхватил руками голову. — Я готов ослушаться короля, я готов принять проклятие Единой, я готов стать изгоем, только бы ты принадлежала мне! У меня есть друзья в соседнем королевстве, прошу тебя, давай уедем! Я смогу вывести тебя из дворца, только согласись!

Летта молчала. Поздно, барон. Три дня назад она, возможно, и согласилась бы на твое предложение, но не сегодня.

— Кевен, ты отказался от меня еще на корабле, — тихо произнесла девушка. — Ты сделал свой выбор. А теперь поздно. Я приняла парное кольцо сая Антео, и просто так сбежать мне не позволит гордость и честь. Я не хочу жить изгоем.

Барон молчал, не поднимая головы, и в груди Летты образовался горький ком сожаления и жалости.

— Знаю, что сам все испортил, — глухо произнес Вербахт, — но пообещай мне хотя бы подумать над моим предложением, не говори сразу "нет", прошу тебя.

— Я подумаю, — покладисто согласилась Летта, уверенная, что не изменит своего решения.

В дверь постучали, и в комнату заглянул один из охранников.

— Сай Кевен...

— Ты больше не испытываешь ко мне чувств? — барон не обратил на воина никакого внимания.

— Когда ты бросил меня, я испытала разочарование от несбывшихся надежд, обиду, горечь, — Летта погладила черный кулон, и ей стало легче произносить эти слова. — Мне было очень больно, а сейчас в сердце пустота. Прости.

— Твои жестокие слова — это месть за то, что я понял все слишком поздно, — барон подхватил меч и стремительно вышел, бросив на прощание, — я не отступлюсь!

— Нет, Кевен, это не месть, это разочарование...

Летта вздохнула с облегчением. Никогда не любила расставаться, всегда было больно ранить другого человека. Но... у него был шанс, а он его упустил. Сам виноват!

В дверь заглянул один из воинов. Совсем еще мальчишка, лет двадцати. Златоглазый, со смоляными волосами, в которых была лишь одна белая прядь. Он изумительно смотрелся в черном военном мундире.

— Сатия, куда прикажете поставить цветы? — весело поинтересовался телохранитель, блеснув золотом глаз, и задорно подмигнул зардевшейся девушке.

— Какие цветы? — удивилась Летта, любуясь воином.

— От его высочества Антео.

В комнату начали входить слуги с огромными букетами белых роз. Скоро маленькая гостиная благоухала тонким нежным ароматом. Последним вошел Габриэль с темно-бордовой, почти черной гвоздикой в руке.

— Я встретил барона Вербахта, — задумчиво произнес он.

Летта молча встала с кресла, прошла мимо ухмыляющегося воина айта, вышла в коридор и посмотрела на обратную сторону двери.

— Что ты там ищешь? — с легким удивлением в голосе поинтересовался незваный гость.

— Да вот, хочу посмотреть, не висит ли здесь объявление, что графиня Луань ведет прием посетителей?

Габриэль тихонько рассмеялся своим леденящим душу смехом и, вручив Летте цветок, слегка поклонился.

— Я только пришел напомнить, что завтра у нас с тобой свидание. Я зайду в полдень.

— Ээээ....

Но мужчина уже исчез.

— Какие будут приказания, сатия Виола? — воины из "Золотой когорты", похожие, словно братья, с улыбками смотрели на девушку.

Летта улыбнулась в ответ и сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Никого не пускать, даже если это будет сама Единая!

По пути в ванную она поставила гвоздику в узкую длинную вазу и отнесла на прикроватный столик.

* * *

— Мар, мне нужен совет.

— Тебе?

Алмар с удивлением посмотрел на собеседника. Вот уж чего он никогда не ожидал, так это того, что Габриэль будет просить у него совета. По лицу разлилась довольная улыбка. Маг понял, что наступил его звездный час, и сейчас у него хороший шанс отыграться за все свои унижения. Он приподнялся на локтях и в предвкушении уставился на стоящего перед кроватью Габриэля.

— Итак?

— Свидание.

— Что свидание?

— Расскажи мне, что люди делают на свиданиях.

Маг подозрительно смотрел на телохранителя, ища в его лице хоть малейший намек на смех. Это ведь шутка? На может быть, чтобы Габриэль не ходил на свидания! Но страж был совершенно серьезен, и тогда у Алмара появилась мысль послать Габриэля подальше и надолго. Ведь он собирается провести несколько часов с девушкой, которая нравится магу. Но с другой стороны Габриэль ему не соперник, он уж точно не может участвовать в Охоте. Скорее всего, ему просто любопытно. Ну, что же. Губы мага растянулись в злорадной усмешке. Габриэль нахмурился, и айт быстренько состроил непроницаемое лицо, одновременно распараллеливая сознание. И в то время, как одна его часть просвещала серьезно слушавшего Габриэля, вторая во всю ехидно комментировала свою же речь и давала похабные советы. Именно на совете, как удовлетвориться без девушки, Алмар и схлопотал затрещину.

— Я слышу, — прищурился Габриэль, выставив клыки.

— Как, слышишь? — Алмар на всякий случай отгородился от стража кроватью.

— Наша связь крепчает, и тебе все сложнее укрыть от меня свои мысли, — задумчиво произнес Габриэль.

— Какая связь?

— Ты был сегодня на Перекрестке?

— Да.

— Почему не встретился с его хозяином?

— Не захотел.

Габриэль оскалился.

— Значит, тебе не нужны ответы.

* * *

Все демоны ада! Ну почему, почему ей так не везет? Получить вторую жизнь, второй шанс, и в придачу к этому такую заурядную внешность! Летта через дверную щель из спальни любовалась на расположившихся в гостиной мужчин, чувствуя себя жабой и страстно желая испариться.

Алмар, ощутив ее взгляд, поднял голову и улыбнулся.

— Добрый день сатия Виола. Прекрасно выглядите.

— Добрый день сай оборотень. С каких это пор мы перешли на вы?

— Почему ты меня не называешь по имени?

— А разве мы знакомы? — Летта невинно похлопала глазами.

Алмар смутился, вспомнив, что их действительно не представляли до сих пор друг другу.

— Позволь я исправлю сие недоразумение? — белозубо улыбнулся Антео, галантно целуя девушке руку. — Сатия Виола, разреши представить моего очень юного брата, мага высшей ступени посвященного Вечной Госпоже, претендента на платиновый и золотой троны, исследователя, зануду и заучку, его высочество Алмара.

— Очень приятно, — присела в реверансе Летта. — Виола графиня Луань.

От ее взгляда не укрылось недовольство, скользнувшее по бесстрастному лицу мага, когда Антео упомянул о некой Госпоже. И девушка тут же решила усугубить это недовольство вопросом.

— Кто такая Вечная Госпожа?

— Сатия Смерть. Наша главная богиня, — улыбнулся Ромриз и кивнул Летте.

Странно и страшно. Алмар бросил на капитанараздраженный взгляд.

— Если вы закончили, то может быть, приступим? — грубо спросил он у кого-то сидящего в углу.

— Приступим к чему? — не поняла Летта.

— Малыш откроет нам портал, — раздался тихий голос и Летта повернула голову, чтобы столкнуться взглядом с Габриэлем вальяжно развалившимся в кресле.

Его ведь здесь не было. Откуда он взялся?

Страж был в своем истинном виде. Снежно белые волосы небрежно спадали на лицо, сиреневые глаза смотрели как всегда холодно и оценивающе, а белозубая улыбка была похожа на оскал хищника. Наверное, многие посчитали бы его красивым, но его холодная, словно застывшая в вечной мерзлоте внешность пугала Летту до желудочных спазмов. В маске ее учителя и то было больше жизни, чем в безупречном лице телохранителя. Традиционный черный костюм сидел безукоризненно на стройном теле, и Летта вновь почувствовала себя неуютно. Так и до комплексов недалеко. Она не заметила движения Габриэля, но спустя мгновение он стоял возле нее и шептал на ухо:

— Мы всего лишь огранка прекрасного драгоценного камня, коим являешься ты Лютик.

Алмар взмахнул рукой и посреди комнаты образовался аккуратный овал наполненный золотым туманом. Габриэль взял Летту за руку и шагнул вперед. Последнее, что заметила девушка — перекошенное в ярости лицо мага, веселые глаза Ромариза и легкую улыбку на губах Антео.

— Добро пожаловать в Сан-Танию, Лютик!

Они стояли на отвесной скале небольшой горы, а в ее подножье уютно разместился фантастически прекрасный белый город, увидев который Летта поняла, что никогда не сможет осуществить свой коварный план. Она с восторгом смотрела вниз, а рядом с улыбкой на бледных губах стоял Хозяин Перекрестка, довольный, что первый раунд остался за ним.

" Твой ход, Алекс".

— Предлагаю спуститься вниз и выпить цветочного чаю в одной маленькой уютной чайной, — он протянул девушке руку. — А затем мы погуляем по городу.

Летта с тихим вздохом вложила руку в ледяную ладонь мужчины. Странно, но ей не было холодно. Она скосила глаза на Габриэля, но страж лишь тихонько рассмеялся и шагнул прямо в пропасть.

— Как ты это делаешь? — Летта с восторгом оглядывалась по сторонам.

Маленький уютный зал, выдержанный в бежевых оттенках с большими арочными окнами, смотрящими в сад, сквозь которые доносился птичий гомон, украшала белая мраморная статуя женщины, держащей в руке кувшин, из которого тонкой струйкой лилась вода, падая в маленький бассейн. В чайной было девять круглых столиков, архаично стоящих вокруг фонтана в окружении мягких стульев с высокими спинками.

— Я просто очень быстро двигаюсь, — Габриэль пожал плечами, словно то, что они мгновенно оказались внутри кафе, было чем-то совершенно обыденным.

— А как же я?

— Я взял тебя на руки.

— Ого, это с какой же скоростью ты это делаешь, если я даже не заметила?

"А ведь он так может много чего сделать..." -мелькнула мысль и по спине пробежал легкий холодок. Память быстренько подсунула картинку вчерашнего дня: едва уловимый взмах двух рук — и на землю падают половинки мечей.

— Сай Габриэль! Какая честь для моей чайной принимать у себя такого уважаемого ... — хозяин заведения на мгновение запнулся, — гостя нашего драгоценного сая Алмара!

Летта улыбнулась, глядя на спешащего к ним хозяина заведения. Впервые она видела невысокого айта с округлым пивным животиком. На нем были надеты широкие черные штаны, открывающие лишь острые носы белых туфель, серая блестящая жилетка поверх ярко-желтой рубашки, пальцы рук унизывали разноцветные перстни. Длинные волосы были собраны в тонкую косицу, собранную в пучок на затылке. Бронзовые глаза айта весело блестели.

— Мастер Ирвин, — улыбнулся Габриэль. — Рад видеть тебя в здравии.

— А как я рад! Как рад! Эта прелестная сатия — ваша фаворитка? Я закрою заведение, чтобы никто не мог потревожить ваш покой!

Летта возмущенно засопела, но страж, отодвинув стул, предложил ей сесть за столик у фонтана и повернулся к суетящемуся Ирвину.

— Сатия Виола — невеста его высочества Антео.

На лице айта отобразилась буря эмоций. От восхищения до ужаса.

— А я все думал, что у моей двери делают воины "Золотой когорты"? Попросить их никого не пускать?

— Ни в коем случае! — Летта умоляюще посмотрела на стража. — Не лишай меня этого удовольствия.

— Как пожелаешь, — Габриэль сел напротив.

Такой спокойный, такой естественный, такой искренний, что на какой-то единый миг девушка почувствовала себя в компании обычного человека. Нет, нет! Он как ядовитый гриб: красивый, соблазнительный, притягательный, а внутри — смерть.

Мастер Ирвин лично принес два пузатых прозрачных чайника со светлым цветочным чаем и целый поднос маленьких пирожных различных видов.

— Я не знаю, что ты любишь, поэтому заказал все, что есть в этом заведении, — наливая чай в изящные белые чашки, улыбнулся Габриэль. На его пальце матово блеснуло черное кольцо с выгравированным сложным символом. Летта залюбовалась руками мужчины: тонкие длинные пальцы с вытянутыми заостренными ногтями слегка голубоватого оттенка. Даже не верилось, что эти пальцы недавно хладнокровно сжимали её горло. Девушка непроизвольно передернула плечами. Неприятное воспоминание, но все равно захотелось дотронуться до изящной кисти, свободно лежащей на столе. Странно. Габриэль улыбнулся, откинувшись на спинку стула.

— Знаешь, я никогда не ходил на свидания.

Летта удивленно подняла на него глаза.

— Алмар просветил меня о том, как следует себя вести с девушкой, что говорить, что одевать, что дарить и в какой момент предложить ей отправиться уединиться. Но что-то мне подсказывает, что он немного покривил душой, давая мне не совсем благоразумные советы.

Летта захихикала, представив себе, что именно мог бы насоветовать маг своему телохранителю.

— И что именно тебе посоветовал мистер снежный барс? — со смехом поинтересовалась она, отправляя в рот маленькое пирожное из мелко колотых орехов, залитых сладким кремом.

— Ну, он сказал, что все человеческие девушки любят драгоценности и посоветовал мне украсить каждый палец массивным перстнем, а на шею повесить несколько бус и золотую цепь.

— Тебе бы пошло, только вот мужественности точно не придало бы, и Катсу была бы недовольна, — хихикнула Летта, очень ярко представив стража в парчовом платье и обвешанного массивными украшениями.

— Это мерзко, — укоризненно посмотрел на нее мужчина, но его сиреневые глаза при этом весело блеснули. — Еще сказал, что девушки любят слушать, и посоветовал рассказать о себе всю правду, — на этих словах Габриэль недобро усмехнулся, и Летта, которая как раз собралась утвердительно кивнуть, сделала вид, что полностью поглощена очередным пирожным. — Советовал быть напористей. Мол, молоденькие девушки это любят, и даже великодушно предложил воспользоваться его особняком в Тиши.

Летта поставила очередную зарубку на виртуальной дубинке, которой собиралась когда-нибудь отходить шутника-оборотня.

— И каким из этих советов ты собираешься воспользоваться?

— Никаким, Лютик. Мне просто нравится пить с тобой чай, — он отпил из чашки и неуловимым движением выхватил с подноса последнее воздушное пирожное, на которое нацелила двузубую вилку девушка.

— Это было самое вкусное! — возмущенно закричала Летта, пытаясь вернуть себе белый аппетитный шарик, политый сладким сиропом.

В короткой борьбе победила мужская сила, и страж с удовольствием засунул пирожное в рот, довольно прищурившись и став похожим на хомяка.

— Это бешподобно, — он быстро облизал губы острым розовым языком, очень напоминая при этом довольного кота, стащившего с праздничного стола бутерброд с икрой.

— Ты должен был уступить! — надула губки Летта, совершенно не сердясь. Разве можно сердиться на ребенка, который вдруг показался за личиной холодного и безжалостного убийцы?

После этого последняя напряженность между ними исчезла, и дальше разговор потек более непринужденно. Правда, говорила в основном Летта, повествуя о своей жизни здесь, а Габриэль слушал ее с мягкой, такой не свойственной ему улыбкой, что Летта начала подозревать его в подмене, о чем тут же и спросила.

— Ты кто?

— Не понял.

— Хозяин Перекрестка или телохранитель?

— А ты как считаешь? — мужчина прищурился.

Действительно задачка. Холодное дыхание и мороз исходили от обоих Габриэлей, но...

— Ты не Хозяин. Уже не он.

Габриэль кивнул, и в его взгляде промелькнуло что-то человеческое.

— Хозяин был на горе, но теперь он ушел. Тебя это огорчает?

Летта прислушалась к своим чувствам. Нет, огорчения она не испытывала но легкое разочарование проскользнуло неприятной холодной тенью. Все-таки в ее душе еще сохранилась обида на Габриэля. А он даже не извинился! Она уже забыла, что сама хотела просить у стража прощения.

— Лютик, не стоит отделять нас друг от друга. Мы — единое целое, и в любой момент нашего разговора в этом теле мы можем слить все наши сознания. И прости меня, в нашу последнюю встречу я вел себя немного несдержанно.

Габриэль взял ее за руку, и Летту пронзил холод, но это было приятно. Девушка подняла голову, и взгляд больших серых глаз встретился с загадочным мерцанием сиреневой бездны.

— Кто ты? Я видела тебя в своем сне. Ты сидел на ледяном троне, одинокий, заледеневший, безжизненный...

— Ты видела мое истинное тело. Оно спрятано в одном из холодных мертвых миров, а на Перекрестке царит мой дух. Знаешь, иногда я думаю, что, возможно, я только призрак, и мое сознание цепляется за придуманный мною мир, чтобы окончательно не исчезнуть среди вакуума космоса, — тихо произнес мужчина и поцеловал девичью ладошку.

— Расскажи мне о себе. То, что можно.

— Лютик, я живу в этом теле с этим сознанием всего несколько недель! — Габриэль широко усмехнулся, сверкая клыками. — Что я могу тебе рассказать?

— Тогда расскажи мне о нем. Ты не представляешь, как страдает мое любопытство!

Габриэль рассмеялся, и впервые Летта не испытала ледяного холода от его смеха, лишь легкое дуновение прохладного ветерка.

— Ты не помнишь? — Габриэль склонился через стол и провел ладонью по лицу девушки. — Неужели ты не помнишь?

— Что? Что я должна помнить?

— А ведь мы уже встречались. И ты мне кое-что обещала...

Летта испугалась. Испугалась по-настоящему. Быть должником Габриэля... эта перспектива пугала ее до тошноты.

— Моя раса весьма малочисленна, и, чтобы сохранить чистоту крови, практикуются браки между родственниками. Для нас это никогда не было чем-то зазорным или опасным. Но моя мать ... У меня был старший брат, в итоге он и стал моим отцом.

— Инцест? А где твой отец-брат сейчас?

— Не знаю, он сбежал из дому. Я родился суперчистокровным, талантливым, здоровым, симпатичным, но ненавидимым всеми ребенком. Мать бросила нас, когда мне было пять лет, а ее муж был весьма жестким существом. Он не мог убить меня, но не смог и полюбить. Почти год я провел в подвале, без единого луча света, в темноте и сырости, как животное на цепи. С тех пор ненавижу темноту. Потом появился он... мой прадед и тогда я понял, что до сих пор жил в раю. Когда мне было шесть лет, я сумел уйти через портал в другой мир. Думаю, сработали знания, заложенные в моей древней крови. Я попал в странное место. Мир, полностью лишенный магической энергии, но напитанный энергией божественной. Мне было шесть лет, у меня не было денег и одежды, я был голоден и напуган... И тогда я встретил девочку в белом пышном платье и с маленькой короной на голове. Она шла по ступеням храма, возле которого я просил милостыню, вся такая воздушная, невесомая, счастливая, и мне казалось, что это идет принцесса. Девочка остановилась возле меня и спросила: " Мальчик, почему ты раздетый? Где твоя мама?"

Летта вспомнила. Худющий, босоногий мальчишка в рваных штанах, покрытый синяками и ссадинами скромно сидел на корточках у нижней ступени, возле его ног стояла железная погнутая миска, в которой лежали монеты и несколько бумажек. Когда он поднял на нее глаза, девочка ахнула. Они были цвета сирени, что каждый год пышным кустом цвела под окнами ее комнаты. Его затравленный, одинокий, испуганный взгляд она помнит до сих пор. Он казался таким маленьким, несчастным, жалким, что ей захотелось взять его за руку и забрать с собой, как бездомного щенка, чтобы никто не смог его больше обидеть. Никто и никогда. Он был один среди большого шумного города, никому не нужный. Только ей, только она сможет его защитить. Она большая и сильная. Ей уже почти шесть лет.

От воспоминаний защипали глаза.

— А ты ответил: "... у меня нет мамы, я потерялся и очень хочу кушать", — по щекам Летты текли слезы, но она их не замечала.

— И тогда девочка побежала назад в храм и вернулась с красным клеенчатым кошельком, на котором был нарисован смешной мышонок в платье. Она сунула мне этот кошелек и быстро прошептала : " Мама сказала, что тебя здесь специально посадили, чтобы ты собирал деньги с глупых жалостливых людей, но я ей не верю. Она не понимает. Ты ведь не такой? Правда?" Я отрицательно покачал головой, мне не было обидно, что её мама так подумала обо мне. Я привык быть изгоем. У девочки были большие карие глаза, и они долго изучали мое лицо, а потом она серьезно предложила мне стать её женихом и дружить вечно. В моем мире слова имеют власть и силу, мне было известно, к чему может привести клятва такого существа, как я, но в тоже время мне очень хотелось, чтобы у меня была настоящая семья, и я согласился. Я протянул ладонь, предварительно тщательно вытерев ее остатками штанов, а она спрятала свои руки за спину и спросила: "Ты обещаешь любить меня и дружить со мной вечно?". И я кивнул в ответ, но когда она наконец-то решилась пожать мне руку, я увидел, что к нам направились стражи, и от страха, что меня вновь посадят в клетку, побежал в подворотню, а она кричала мне вслед...

— Я буду тебя здесь ждать каждое воскресенье! Возвращайся! Я буду ждать! — Летта шмыгнула носом. — Это был день моего первого причастия. Мне было пять с половиной.

— Ты спасла меня от голодной смерти, маленький отзывчивый Лютик. А потом меня нашла Катсу. Она заменила мне семью.

Габриэль протянул руку и снял слезинки со щек Летты.

— Но как такое может быть? Это было всего пятнадцать лет назад.

— Различные временные потоки. Для меня с тех пор прошло немало времени. Я много учился и в итоге создал Перекресток. На его создание ушло почти сто лет. Но я всегда помнил девочку в белом платье, чье имя так и не узнал. Ответь мне, Лютик, ты ждала меня?

— Да. Я приходила к храму каждое воскресенье, а потом раз в месяц, но ты так и не появился, и я поверила маме. Прости. Так я оказалась здесь из-за того случая? Поэтому ты спас меня?

— Нет, к твоему перемещению я имею опосредованное отношение. Я не знал, что это будешь именно ты.Но от судьбы не уйти. Ты произнесла слова связавшие нас.

— Значит, Алекс твой брат и твой отец?

Габриэль рассмеялся. Жестко и зло.

— Нет. Алекс — это головная боль Хозяина Перекрестка. Держись от него подальше.

— Сколько у Габриэля аватаров?

— Зачем тебе это знать? — в тихом голосе стража промелькнула угроза.

— Любопытно!

— Осталось не так уж и много, он собирает себя в единое целое.

— Зачем?

— А вот этого Алексу знать совершенно не нужно, — Габриэль с улыбкой щелкнул Летту легонечко по носу. — Но с некоторыми его аватарами ты знакома.

Девушка распахнула глаза, мучительно вспоминая всех своих знакомых мужского пола. Она уже раскрыла рот, чтобы задать очередной вопрос, как в чайную зашел один из воинов, охранявших двери.

— Сатия Виола, можно пускать посетителей?

— Конечно!

В помещение начали заходить айты. Проходя мимо столика, за которым сидела Летта, все кланялись и улыбались. В основном — медноглазые женщины и мужчины. Все в элегантных ярких нарядах, мужчины в широких брюках и рубашках всевозможных цветов с обязательными жилетами, женщины — в строгих, закрытых платьях до щиколоток, не скрывающих остроносых туфель на невысоких каблучках. Среди посетителей были и дети, обычные шумные мальчишки и девчонки. Хозяин заведения светился от гордости, сообщая каждому, что " сегодня его заведение посетила избранная, невеста принца Антео, в сопровождении сая Габриэля". Судя по всему, Габриэль был в столице личностью известной. Летта понимала, что их присутствие сделает чайную местом паломничества. Пиар, однако.

— Здесь становится шумно, — скривился Габриэль. — Может быть, прогуляемся?

Город был красив. Многочисленные небольшие скверы, декорированные статуями и фонтанами, были заполнены прогуливающимися матронами с детьми. Здания с портиками и галереями, украшенные стройными колонами и сложной лепниной, облицованные белым мрамором, придавали городу некую изысканную летящую легкость. Даже тротуары и мостовые были выложены светло-серым камнем. И только башни магов выделялись на общем фоне своей темной величавой красотой, устремленной в небо. Но что больше всего поразило Летту — это изобилие цветов. Они росли на клумбах, в кадках у дверей, в цветочных горшках, висящих на стенах, в ящиках на окнах и даже в старых бочках, расставленных вдоль дороги.

Они медленно шли с Габриэлем в сторону высокой колокольни, на которой находилась смотровая площадка. Двое телохранителей следовали позади, привлекая к парочке излишнее внимание и отпугивая слишком любопытных. В отличие от человеческих городов, на улицах Сан-Тании не было нищих, а по дороге не громыхали груженые телеги. Как пояснил Габриэль, в центр города тяжелый транспорт не пускали, а нищенствовать можно только с разрешения властей, купив патент, определяющий место на ступенях храма. Страж предложил девушке руку, но Летта отказалась, не из-за гордости или вредности, а потому что испытывала неудобство от очень большой разницы в росте. Чтобы взять стража под руку, ей бы пришлось поднять руку на уровень плеча. Согласитесь, это не очень удобно. Вот если бы он обнял ее за плечи... Ой, что за дурные мысли лезут в голову! Летта бросила быстрый взгляд на Габриэля, но он сделал вид, что не читает ее мысли. А может и не читает, кто его поймет.

— Глаза цвета серебра и длинные белые хламиды — это признак касты манов, класс храмовников, а вон тот юноша с серебряными глазами и в невообразимо пестром костюме, скорее всего, относится к классу актеров, — Габриэль взял на себя роль гида. — Хозяин чайной был из касты тайши. Они там все торговцы и ремесленники. Им принадлежит половина недвижимости Тании. Видишь мужчину с разноцветными глазами? Да, тот, что торгуется с лоточником. Это крестьянин из касты иолатов. Они редко бывают в городах.

— А выброски? — Летта вспомнила Дика, и хорошее настроение моментально улетучилось.

— Их в столице не увидишь, лишь по большим праздникам им можно приходить к храмам просить подаяние. Не смотри на меня так! Не я придумал эти законы.

Выходит, Алекс был прав и в Тании царит фашизм?

— Отчего все вокруг улыбаются? Неужели их жизнь так легка? — через несколько минут спросила Летта, кивая головой двум высоким стройным ванирам в строгих деловых костюмах, которые поздоровались, проходя мимо.

Это было поразительно, встретить на улицах города мужчин в костюмах-тройках. Рядом прошел воин в строгом черном мундире и высоких ботфортах с парными клинками за спиной, а еще чуть в стороне оживленно болтали две женщины, одна в пестром длинном платье и платке, повязанном назад, а вторая в элегантном костюме из длинной юбки и приталенного пиджака с маленькой шляпкой и распущенными волнистыми волосами. Смешение стилей очень бросалось в глаза, но придавало горожанам очарование и шарм.

— Философия, — Габриэль подхватил Летту на руки и перенес через небольшое ограждение, окружающее сквер, в котором стояла колокольня.— Стремись к добру, не забывая о смехе и радости. Если у тебя случилось горе, в действительности это не горе, а простое предупреждение, что ты делаешь, что-то не так. Не заботься о завтрашнем дне, о тебе заботятся твои боги. Живи весело и честно, радуйся каждому данному тебе дню, и тогда в следующем рождении ты поднимешься на более высокую ступень. Все просто и все очень действенно. Прошу!

Габриэль распахнул перед девушкой двери, но первым в проем скользнул один из воинов сопровождения. Спустя несколько минут колокольню покинула смущенная парочка — среброглазые девушка и парень торопливо поклонились и, взявшись за руки, шмыгнули в ближайшие кусты. Габриэль тихонько засмеялся, а Летта слегка завистливо вздохнула. У этих двоих было настоящее свидание в отличие от ее собственного.

Подниматься пришлось высоко по узкой винтовой лестнице, но зато, когда они вышли на обзорную площадку, у Летты захватило дух. Вид на город, горы и сияющее тонкой полоской море того стоил. А еще в небе было одно солнце, большое, ярко-желтое, обрамленное тонким мерцающим ореолом.

— Это другой мир, — догадалась Летта. — Габриэль, тут так красиво.

Она подошла к краю и, опершись спиной о каменную кладку ограждения, расставив в стороны руки, втянула чуть терпкий воздух, глядя на стража сияющими глазами.

— Не могу поверить, что ты и есть тот самый нищий мальчишка из моего детства. А ведь я ждала тебя и очень обиделась, что ты так и не появился.

Каменная кладка за ее спиной зашаталась, девушка вскрикнула, взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но обвалившиеся камни уже увлекали ее за собой вниз, к усеянной осколками земле. Все, что она успела увидеть, — это как метнулся вперед Габриэль, и прыгнул на стоящее вблизи колокольни дерево сопровождающий их воин, пытаясь успеть спуститься на землю первым. Последний двигался с молниеносной скоростью, но все же не настолько быстро, как страж. Габриэль успел поймать Летту в полете, когда до земли оставалось около четырех метров. Он понимал, что уже не успеет вывернуться и опуститься на ноги и поэтому, прижав ее к себе, укутал своим телом.

Удар о землю был сильным, из девушки словно весь воздух выбили одним мощным хлопком, и на какое-то мгновение она потеряла сознание.

Очнулась Летта на чем-то мягком и не сразу поняла, что лежит на груди стража, неподвижно распластанного на земле.

— Сатия Виола, как вы себя чувствуете? Не шевелитесь! Сейчас здесь будут маги— целители, — над нею склонился один из воинов.

— Со мною все в порядке, только голова немного кружится и тошнит. Помоги мне подняться. Что с Габриэлем?

Воин отвел взгляд и начал осторожно разжимать ледяные руки, обхватившие плечи девушки.

— Габриэль!

Страж лежал на спине, прикрыв глаза, на его бледном лице застыла знакомая легкая усмешка. А вокруг головы растекалась лужа почти черной густой крови. Он еще дышал, но с каждой секундой сиплые звуки, исторгаемые из груди, становились все реже и короче.

Летта судорожно прижала Амодей к голове спасшего ее мужчины.

— Полное восстановление! — руки дрожали, из глаз текли непрошеные слезы, но девушка все прижимала и прижимала браслет и шептала команду срывающимся хриплым голосом.

— Не надо, — с сочувствием произнес молодой воин, и осторожно приподняв её под руки, попытался отодвинуть от Габриэля. — Не надо. Он практически мертв.

— Нет! Габриэль, ты опять убегаешь от меня! Отчего ты вновь протягиваешь мне руку, но убегаешь, когда я хочу взять ее?

Летта наконец-то вырвалась и, опустившись на колени у тела стража, осторожно погладила его по щеке, убирая белые как снег волосы с бледного лица.

— Скажи, — не открывая глаз, едва слышно попросил Габриэль. — Скажи это снова.

— Я буду ждать тебя, — горячие слезы падали на лицо стража и застывали маленькими голубыми льдинками.

Открылся портал и на поляну с двумя клинками в руках выбежал Ромариз в сопровождении снежного барса и белой волчицы. Одновременно открылся телепорт по другую сторону колокольни и из него вышел Антео и несколько мужчин в длинных зеленых мантиях. Один из воинов подскочил к Ромаризу, и Летта услышала:

— Это покушение. Ограждение было испорчено в нескольких местах, а на лестнице мы нашли это, — воин что-то протянул капитану.

— Оцепление по периметру! Прочесать окрестности! Проверить колокольню магически! — отрывисто приказал Ромариз после короткого разговора с Антео. — Ящерка, ты как? — крикнул он издали, и Летта отвернулась от тела Габриэля, чтобы махнуть другу рукой. А когда она повернулась вновь, на земле лежал незнакомый ей обнаженный юноша с пустыми безжизненными глазами и телом, покрытым сложной вязью шрамов и рисунка.

Закружилась голова, девушка пошатнулась, но кто-то обнял её за плечи, прижимая к себе, не давая упасть, и она, уткнувшись носом в чужое плечо, притихла, вдыхая знакомый слегка мускусный запах. Теплая ладонь гладила ее по голове, унося боль и высушивая остатки слез.

— Я мечтал от него избавиться, но теперь понимаю, что мне тоже будет не хватать этого говнюка, — хрипловатый голос мага едва слышно дрогнул.

Летта подняла голову и встретилась взглядом с золотыми глазами, подернутыми легкой зеленоватой патиной. Они смотрели с состраданием и печалью. Такие знакомые и родные глаза...

— Маска?

* * *

— Тер! Кинжал тебе в печенку и бациллу в кишечник! Где ты, старый лис?

Габриэль стремительно ворвался в лабораторию друга, отбросив к стене стража-альфара, пытающегося преградить ему путь.

— Ну чего ты опять орешь? — Теркай, не отрываясь от окуляра микроскопа, сделал запись в толстой тетради. — Выпей вина и успокойся. Мне нужно закончить эксперимент, пока ученица не пришла.

Через пять минут он отодвинул от себя прибор.

— Что случилось? Ты сам на себя не похож. Святая формула Гарэда! Да ты нервничаешь! Неужели я дожил до этого момента? Мой древний друг решил себя вернуть? Через пять веков?

— Ты хоть не издевайся!

Габриэль стукнулся головой о стену. И еще раз, и еще... Огромные фиолетовые глаза Теркая удивленно расширились. Он плавным незаметным движением переместился к одному из шкафов.

— Оно лежит где-то здесь. Я точно помню, что у меня оставалось еще несколько заготовок, — бубнил он, перебирая коробочки на полке. — Нашел!

Через пять минут лабораторию наполнил ароматный дым, а на диване вальяжно развалились два древних монстра.

— Катсу знает? — лениво спросил Тер.

— Она сама выпустила Алекса, и теперь ко мне возвращаются чувства и эмоции. Тер! Мне кажется, я вернулся в переходный подростковый возраст!

— А мне кажется, ты влюбился, — альфар ехидно рассмеялся.

— Именно из-за этого я здесь, — хмуро признался Габриэль. — Ты специалист по любви. Скажи мне, это действительно оно? Я вновь могу любить?

Теркай вперил в друга взгляд больших глаз, в которых плясало фиолетовое пламя, и замер на мгновение, словно его душа покинула бренное тело.

— Отчего ты так этого боишься, друг мой? — спустя некоторое время спросил он слегка сипловатым голосом.

— Ты же знаешь, для меня ничего не может быть страшнее, чем рисковать всем ради одного человека, построить жизнь вокруг него и ... потерять.

— Я знаю, что всякий раз, когда кто-то начинает испытывать к тебе серьезные чувства, ты норовишь сбежать. Если ты не вернешься, ты закончишь жизнь в одиночестве.

— Почему мы любим, Тер?

— Думаю, нам просто не хватает тепла. Когда ты принимаешь в себе любовь, ты словно получаешь еще одно сердце в подарок. Два сердца вместо одного. Они трепещут в твоей груди, бьются в одном ритме и постепенно они сольются в одно, огромное и горячее сердце. Разве это не прекрасно?

Теркай встал и потянулся.

— А теперь вали уже к себе, мне нужно спешить домой к жене. Если я опоздаю на ужин, она оставит меня без сладкого.

— Ты вновь женат? Поздравляю, дружище! Я рад за тебя, — Габриэль тоже поднялся.

— Да, судьба подарила мне еще немного счастья, — грустно улыбнулся Теркай. — Я уже иду, дорогая! Кстати, я посмотрел. Поздравляю, старый хрыч, ты можешь полюбить вновь!

Древний альфар исчез из лаборатории, оставив после себя отголоски веселого хохота. Габриэль еще мгновение постоял посреди кабинета, едва сдерживаясь, чтобы не смести на пол все эти колбы, пробирки, риторы и микроскопы.

— Неужели я так глуп, что загнал себя в ситуацию, из которой нет выхода?

С этими словами ин испарился, и только смех Теркая еще несколько секунд рассыпался невесомым звоном по опустевшей лаборатории.

Алмар.

— Маска?

Девушка отшатнулась, выскальзывая из его уютных объятий.

Как она смогла его узнать? И что теперь делать? Сказать правду или притвориться, что это не он? Он еще думает? Этой девушке лучше сказать правду.

— Да. Это я, — улыбнулся маг, ожидая, что ученица с визгом повиснет у него на шее, как она иногда делала на Перекрестке. Но вместо этого серые глаза потемнели, и мужчина получил звонкую пощечину и полный негодования взгляд.

Второй раз эта девчонка ударила его.

— За что? — Алмар перехватил руку Летты и рванул ее на себя. — За что, Лютик?

— За вранье! — девушка лягнула его ногой, и айту пришлось выпустить ее запястье. — Боже! Я, как последняя дура, изливала тебе душу, а ты.... ты.... Как ты мог!

— Лютик! Я не знал, что это ты! Клянусь! Я только вчера догадался! — отчаянно попытался оправдаться Алмар.

— Так я тебе и поверила! — закричала Летта, сжав кулаки. — Ты хочешь сказать, что Ходок просто так появился в этом мире, что это не ты указал ему, где меня искать?

— Клянусь, я здесь не причем! Почему ты не веришь мне, Лютик?

— Не смей меня так называть! Ты — лживая, двуличная сволочь! Ты лгал мне постоянно. Ты лечил меня! Значит, знал мою ауру, ты поставил на мне свою метку! Как ты мог не знать, что я — это я?

— Я просто хотел защитить тебя, — потрясенно пробормотал Алмар, понимая, что она права. Он мог бы догадаться по ауре. Но... — Послушай, я могу объяснить. Кто-то маскировал твою ауру на Перекрестке. Я никак не смог бы догадаться, что это ты.

Летта истерически рассмеялась. Видно, начали проявляться последствия событий последнего часа.

— Ты знаешь, что я не маг и никогда не смогу проверить твои слова.

— Просто верь мне, — Алмар шагнул к девушке, вглядываясь ей в глаза. Его голос стал мягким и певучим. — Просто верь, Лютик...

Летта.

Голос мага окутывал теплым пледом, смывал с души обиду и сомнения. Он пытается ее заколдовать? Да как он смеет? Это бесчестно! Он хочет заставить ее поверить ему, а может быть, он хочет заставить ее полюбить себя? Тогда те чувства, что она испытывала к Маске, — это ее личные чувства или их он тоже навязал колдовством? Летта чувствовала, как в голове становится пусто, как глаза закрываются, и её начинает клонить в сон. Заныл низ живота. Нет, только не это! Ведь еще три дня. Надо сбросить это наваждение, нужно вернуться домой, нужно вернуться к Габриэлю. Домой... где ее дом? Во дворце. Да, надо вернуться во дворец, пока не началось... Мысли начали путаться, бросило в жар, в глазах заплясали огненные зайчики, лицо мага исчезло в черном пятне, возникшем перед взором... Резко заболел живот, ноги подогнулись, и она почувствовала, как падает в черную бездну. Словно сквозь толстый слой воды Летта услышала крик Ромариза:

— Алмар, остановись! Ты убиваешь ее!

Голова взорвалась, сильные руки подхватили обмякшее тело, вокруг кричали, кто-то бил ее по щекам, но её душа уже падала вниз и стремительно взлетала вверх, стремясь попасть туда, где она была счастлива.

Летта оглянулась по сторонам. Перекресток. Значит, она лежит без сознания. Неплохо оборотень ее приложил. Сердце болезненно сжалось. Как он мог так поступить? Зачем? Ведь все казалось таким искренним. Разве можно врать глазами? Оказывается, можно. Обида сменилась злостью, а злость решимостью. Летта прижала руку к черному кулону. Пора поговорить с сообщником.

Оазис Александра встретил девушку легким морским бризом и целой поляной цветущих анемонов. Самого хозяина видно не было, и Летта направилась в сторону озера. На берегу стоял высокий мужчина в черной одежде. Лица девушка рассмотреть не смогла, его скрывал глубокий капюшон наброшенного на плечи плаща. Летта остановилась поодаль, настороженно наблюдая за незнакомцем. Вот он медленно повернулся и сбросил с головы капюшон.

— Александр?

Черные волосы и черные глаза, в которых можно было утонуть, совершенно не походили на серебряные глаза Алекса, но это, несомненно, был он. Мужчина, улыбаясь, смотрел на Летту, чуть склонив голову на бок. Неуловимо похожий на Габриэля, но в тоже время не такой. И все-таки Летта находила знакомые черты.

— Не пугайся, — тихий, насмешливый голос зазвучал прямо в голове. — С недавних пор я не опасен для юных барышень.

— Кто ты?

Слишком часто последнее время она стала задавать этот вопрос.

— Мое имя .... Не важно... Я ненадолго занял это место, — он лукаво улыбнулся и отвернулся в сторону воды. — Знаешь, никогда не думал, что мой младший брат сможет создать такой интересный мир. Это необычно. Вот уж не предполагал, что в нашей семье еще кто-то способен на такое, — он задумчиво покачал головой. — Я слишком рано покинул дом. Интересно, кто его обучал?

Летта во все глаза смотрела на стоящего перед ней мужчину. Это отец Габриэля? Так вот почему они похожи! Нет, нет, бред какой-то! Как он может быть отцом Габриэля, когда ему на вид лет сорок? Она потрясла головой.

— Ты ничего не знаешь?

Незнакомец поднял темные брови.

— Ты отец Хозяина Перекрестка.

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, только черная бездна в глазах словно взорвалась множеством белых искр. Он достал из воздуха два кресла и упал в одно из них, словно ноги его больше не держали.

— Она все же родила его, — едва слышно проговорил мужчина. — Теперь ясно, отчего копия так похожа на меня. А я даже не знаю, как его имя.

— Габриэль.

Он рассмеялся тихим смехом, от которого по спине Летты пробежал холодок.

— Но ведь это здорово! Он родился с чистейшей кровью, усиленной нашими родственными узами! Ему подвластна наша древняя сила, он может создавать миры! Я должен встретиться с ним. Ты ведь проведешь меня? — уверенно поинтересовался он, поворачивая к Летте лицо.

"Он не знает, что Хозяин Перекрестка уже в курсе, кто посетил его вотчину", — Летта оглянулась, над пустыней клубились смерчи. — "И, похоже, что он очень недоволен... "

— Ты себе не представляешь, через что ему пришлось пройти в детстве, когда вы его бросили, — прошипела Летта, чувствуя, как обида за того нищего мальчишку, которого она повстречала пятнадцать лет назад, начинает подниматься в груди.

— Я вижу, что невзгоды пошли ему на пользу, — мужчина поднялся с кресла. — Останься он дома, его бы уже не было в живых. Отец никогда не простит ему рождения. Пошли. Будь моим проводником.

Он властно протянул Летте руку, и она покорно взялась за нее. Может быть, Габриэль обрадуется встрече с родственником?

Он ждал их на берегу бушующего моря. Со скрещенными на груди руками, холодный, надменный, с жесткими складками в уголках презрительно сжатых губ. Ветер развевал длинные белые волосы, и Летта поежилась от мороза, разливающегося в воздухе вокруг Габриэля.

— Почему ты здесь? — голос Хозяина Перекрестка словно осыпал их колотым льдом. Летта вскрикнула, но Габриэль не обратил на нее внимания, не отрывая пронзительного взгляда от черной бездны, живущей в глазах гостя.

— Я не знал, — тихо ответил незнакомец, спокойно выдержав сиреневый взгляд колючих глаз и не шелохнувшись под порывами ледяного ветра.

— Почему ты здесь?

— Меня убили, — развел руки черноглазый и весело улыбнулся, словно речь шла о чем— то незначительном. — Девчонка. Представляешь? Меня предала любимая и убила девчонка, — Летта услышала непонимание и обиду, проскользнувшие в его голосе.

— Это не объясняет, почему ты здесь?

— Это ты мне скажи. После смерти мой дух притянули в твой мир узы родственной крови. Не зря я тысячи лет изучал темное искусство и успел сделать кое-какие приготовления.

— Хотелось бы мне знать, какие именно? — Габриэль насмешливо скривил губы.

— Есть способы, — уклончиво ответил его брат. — Похоже, мы единственные из Семьи, кто еще существует, хотя бы в виде бесполых духов, — он хитро улыбнулся и сразу стал серьезен. — Я сбежал из дома, когда понял, что она хочет от меня ребенка. Но должен признать, она была умна, и я покривлю душой, если скажу, что не доволен результатом.

Габриэль искривил рот в презрительной усмешке.

— Что ты хочешь от меня?

— Предлагаю тебе сделку. Мне нужно место, где я могу обдумать последние события и отдохнуть. Так что, я поживу здесь, а за это помогу тебе разобраться с твоими проблемами, сынок.

В руках Габриэля материализовались прозрачные клинки.

— Никогда не смей называть меня так! — медленно, чеканя каждую букву, произнес он, и Летту снесло порывом ветра на несколько метров назад. Гость же с безмятежной улыбкой смотрел на Габриэля.

— Призрачные клинки из костей ледяного дракона? Уж не моего ли отца ты прикончил ради них? — с интересом ученого произнес он, рассматривая оружие Габриэля. — Ну, что же, раз ты считаешь это необходимым, да будет так!

В его руке появился узкий легкий меч из темного металла. Он пафосно поклонился и поднес меч к губам. Несколько тихих слов, хитрая улыбка. Сталь замерцала золотистым сиянием, по клинку пробежал огонь, тотчас погашенный еще одним коротким словом, и меч вновь превратился в обычное оружие.

Летта отступила дальше, когда бойцы сошлись в стремительном завораживающем поединке гнева и ненависти. Ей казалось, что мужчины в этом бою выплескивают весь негатив, собранный за тысячелетия их вынужденного расставания. Она смотрела на них и видела, как они похожи. Жесты, движения, поворот головы. И все же они были разные, как бывает разным глубокое море: полный штиль и яростный ураган...

1Двуединые боги Тании:

Темный лик Ро и Светлоликая Ра — богиня мести и прощения

Темный Ган и Светлоликий Ших — бог воины и мира

Темная Лхань и Светлоликая Орика— богиня страсти, ревности, раздора и любви , семейного очага

Темный Тхаш и Светлоликий Тиша— бог лжи, шуток и веселья и бог истины

2 Тан — денежная единица Тании.

3 Про приключения Габриэля и Теркая — вечной безответной любви Габриэля, в Университете можно прочесть, перейдя по ссылке на страницу А.Таран. Там же и первая книга о мире Теркая "Жестокая Мозаика Жизни"

4 "Подвесить за хвост" аналог "Надрать задницу"

— — — — — — — —

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— — — — — — — —

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —