Обрести крылья. Начало.

Глава 14.

Следующие два дня прошли так, как и говорил Мирт: я отдыхала и набиралась сил. Много спала, гуляла в скрытом от посторонних глаз дворике и разминалась, пытаясь вернуть мышцам утраченную после ритуала силу. А еще мы много говорили с Миртом. Как я и думала, он оказался мудрым и много повидавшим человеком, а его рассказы о своих приключениях заставляли меня слушать его, открыв рот. Он родился в Кароне, отец его был кузнецом, да и Мирту прочили такую же участь, тем более, что он с детства помогал отцу в кузнице и любил работать с металлом, а в пятнадцать лет стал полноправным подмастерьем. Особенно удавалось ему оружие — уже в семнадцать за его клинками приезжали из столицы. Однако непоседливый характер не давал Мирту сидеть на месте, и в восемнадцать он сбежал с наемниками, проходившими через Карон. Судя по его рассказам, постранствовать ему довелось вдоволь: и по горам, и по равнинам, и даже по морю. Их отряд сражался и с тварями, поэтому Мирт с почтением откликался о магах — их помощь всегда была неоценима. А потом он встретил свою будущую жену и вернулся домой. Долго был кузнецом, а потом и лавку свою открыл. Впрочем, он и сейчас нередко брал в руки молот, хотя в кузне давно уже работали другие.

Жена у него умерла два года назад, и с тех пор Мирт жил бобылем. Дети выросли, старшая дочь вышла замуж и уехала, хотя часто навещала отца вместе с детьми, о которых он говорил с искренней любовью. Младший сын решил пойти по стопам отца и тоже ушел с наемниками, хотя старался слать отцу весточки и навещать его всегда, когда их отряд бывал неподалеку от Карона.

Конечно, Мирт расспрашивал меня и о моем детстве. Мне было очень стыдно, что приходится ему врать, но что делать? Поэтому я сказала, что мало что помню до нападения тварей на деревню, на что он покивал и пробурчал в бороду 'бывает такое, знаю'. Ну а о том, что произошло после, рассказала кратко: были кое-какие запасы, долго от всех пряталась, потом случайно встретила мага, который сказал, что у меня есть способности. Решив поступить в Академию, нашла учителя, который научил меня писать и считать. Случайно встретилась с Эрвом и смогла ему помочь — о том, что было, попросила не спрашивать, сказав, что это не моя тайна.

Мне было удивительно хорошо и спокойно в этом доме, и хотелось остаться в нем подольше. Впрочем, все хорошее когда-нибудь кончается, а у меня была цель, и отступать от нее я не собиралась.

Наступил день ярмарки. Карон заполнился людьми: крестьяне из близлежащих деревень, что привезли распродавать немногочисленные оставшиеся запасы и заодно прикупить что-то себе или родне, торговцы, привезшие самые разные товары, наемники, сопровождающие караваны. На ярмарке торговали и скотом, поэтому в этот день город больше походил на ферму: крики домашних птиц, мычание и блеянье, хрюканье и лошадиное ржание. Словом, кошмар для привыкших к тишине и спокойствию людей.

Вот что никогда не любила — так это шоппинг! Мой идеал приобретения чего-либо прост: пришел в конкретное место, померил, расплатился и ушел. Все мои родственники всегда удивлялись — как можно быть такой, и поддразнивали: мол, ты точно женщина? Ну да ладно, дела минувшие. Сейчас же я заранее настраивалась на нелюбимое занятие.

Этим утром мы с Миртом поднялись необычно рано: он готовился к ярмарке, раскладывая полученный вчера от кузнеца товар, я ему помогала, иногда замирая в восхищении над отдельными клинками. Мирт только посмеивался в усы, глядя, как я любуюсь очередным мечом. Потом он выдал мне кошель с монетами, посоветовав обращаться с ним осторожнее. Я закивала — в толчее немудрено стать жертвой карманников. Хотя карманов в одежде тут не было, или я их не заметила, так что карманников следует называть как-то по-другому. Мирт посоветовал мне, в какие лавки обратиться относительно одежды и обуви, и сказал, сколько что должно стоить. Благо денежная система была проста: сто медных монет в одной серебряной, сто серебряных — в золотом. Сначала мы думали, что я все куплю и остановлюсь в трактире, ожидая каравана, но потом Мирт сказал, что не хочет отпускать меня вот так:

— Девонька, я ж буду все время думать — а вдруг тебя обидит кто!

Задумавшись, покрутила ситуацию со всех сторон. Надо было сделать так, чтобы легализовать мое пребывание в доме Мирта, причем чтобы ни у одной сплетницы не возникло идеи относительно того, что известная всем причина моего здесь нахождения не истинная.

В результате я, дождавшись, чтобы улицы заполнились народом, выскользнула из дома, смешалась с толпой и шла, пока не достигла одной из боковых улочек. Там я сдернула с головы старую шапку, под которую прятала уши, и поправила косу. Так что если кто-то заметил мальчишку-подростка возле дома Мирта, вряд ли опознает его в молоденькой полуэльфийке, пусть и в мужской одежде.

Первым делом зашла в лавку, торгующую одеждой. Оглядевшись, сразу поняла, почему Мирт послал меня именно сюда — ассортимент был рассчитан на тех, кто превыше всего ценит в одежде удобство: наемников, охотников, путешественников. Судя по всему, женщины были не частыми гостями здесь, так как хозяин сначала несколько секунд пялился на меня, после чего встряхнул головой и спросил:

— Нари, вы что-то хотели? У меня нет ничего для дам.

— А я и не за платьем к вам пришла. Мне нужна удобная одежда для путешествий верхом.

— Что ж, тогда выбирайте.

Я выбрала три комплекта: брюки, рубашка и камзол без каких-либо украшательств, а также кожаную куртку до середины бедра. Когда пришло время расчета, вынуждена была жестоко разочаровать торговца. Услышав его завышенную более чем вдвое цену, я не стала торговаться, выслушивая обязательную программу о голодных детях и разорении, а положила вещи на прилавок и развернулась на выход.

— Нари, нари, куда же вы? — торговец был явно поражен.

Я повернулась, смерила его взглядом с головы до ног и снизошла до объяснений:

— Мне говорили, что вы один из самых честных торговцев Карона, — и чуть улыбнулась, наблюдая, как тот напыжился,— но цены у вас явно грабительские. Я готова отдать за все сорок серебряных и ни монеткой больше.

Благоразумие на его лице боролось с алчностью, и видимо, последняя победила:

— Я не могу, это будет торговля в убыток...— прервался, увидев как я снова развернулась к двери, — хорошо, пусть будет сорок серебряных!

Я вернулась, отсчитала деньги, попросила позволения переодеться в новое. Переодевшись и прихватив сверток, покинула лавку со словами:

— Приятно было иметь с Вами дело, нар.

Примерно по такому же сценарию прошел разговор и в сапожной лавке. Правда, там я все-таки решилась подвинуться на пару серебряных — уж больно хороши были сапоги! Переобувшись, я направилась в лавку торговки всякими женскими штучками тетки Виры, её лавка была недалеко от лавки Мирта, и тот отрекомендовал её как самую завзятую сплетницу Карона.

Стоило мне зайти в лавку, как дородная нари, до этого что-то увлеченно рассказывающая сухенькой посетительнице, тут же подхватилась ко мне:

— Нари, добро пожаловать, у меня лучший товар во всем Кароне! Идемте, я все вам покажу!

При этом её маленькие хитрые глазки обшарили меня всю, оценили и взвесили: и мою одежду, и обувь, и внешность, а самое главное — уши.

— Вы впервые в Кароне, нари?

— Да, я здесь проездом. Хочу присоединиться к каравану до Тар-Каэра.

— О, в саму столицу! Тогда вам лучше выбрать караван мастера Аврада, он уже несколько лет водит караваны по этому пути. К тому же у него охранники хорошие, — глазки масляно заблестели, — и молодые и красивые есть.

Говоря все это, она не забывала перебирать и подсовывать мне все новые комплекты белья.

— Значит, говорите, мастер Аврад? Спасибо за совет, уважаемая нари, я вижу, вы тут всех знаете, — польстила я ей, — а охранники меня не интересуют.

— Ну это я так, вы ж молодая совсем, небось с парнями погулять охота. А в столицу вы к кому, к родне чай?

— Нет, я еду поступать в Академию. А скажите-ка мне, любезная нари, не знаете ли вы, где лавка Мирта-оружейника?

Она всплеснула руками:

— Так вы, стало быть, магичка! А то я ж все думала: как мальчишка одета, не по правилам это, а магам-то можно... А зачем вам этот грубиян Мирт? Неужто оружие прикупить хотите?

— Ну что вы, нари, куда мне оружие? Была б воином, каравана б не ждала! Нет, просто весточка у меня от сына его, он с отрядом недавно был в наших местах, у моего дядюшки остановился. Вот дядюшка и сказанул ему, что я в Карон собираюсь, так тот и попросил отцу поклон передать да письмо. А мне сказал, что Мирт даст мне приют и в караван пристроит. А вы говорите, что грубиян он, так что ж делать-то мне?

По мере того, как я говорила, лицо торговки светлело — еще бы, столько эксклюзивной информации. Помявшись, она призналась:

— Ну, Мирт хоть и грубиян, а девку молодую не обидит, — и тут же перешла к практической части, — ну что, нари, выбрали что?

— Да, нари, вот,— товар у сплетницы и вправду был хорош, особенно белье.

С ней мне пришлось торговаться, а то бы это выглядело подозрительным. В результате я возможно и переплатила, зато полностью легализовалась. Можно было идти к Мирту, не сомневаясь в том, что через пару часов весь город будет знать, кто я и что делаю у оружейника.

В этот раз я шла к лавке Мирта открыто, краем глаза заметив, как торговка вышла из своей лавки и заговорила с соседкой. Ясно, фабрика слухов заработала. Войдя в лавку, увидела, что Мирт не один — молодой, лет двадцати пяти парень в одежде наемника выбирал себе арбалет, примеряя по руке. На стук двери он поднял голову и оценивающе уставился на меня. Я подошла к прилавку:

— Добрый день, вы нар Мирт? — у меня дежа вю.

— Да, что угодно нари?

— У меня весточка от вашего сына, нар Мирт, — и я протянула ему заранее подготовленное письмо.

Пока Мирт читал письмо, его покупатель подошел поближе, беззастенчиво разглядывая меня, а я ответила ему прямым взглядом. Высокий рыжий парень с откровенно блудливыми карими глазами, кривоватым носом и тонкими губами, скорее жилистый, чем крепкий, однако явно неплохой воин — когда он поднял руку поправить волосы, я заметила на пальцах мозоли от меча. Все в нем — взгляды, мимика, жесты — буквально кричало 'бабник'.

Мирт откашлялся, заставив нас обоих повернуться к нему:

— Нари, сын пишет, что вам нужно в Тар-Каэр? Хотите отправиться туда с караваном?

— Да, нар. Мне говорили, что лучше всего ехать с караваном мастера Аврада.

Он кивнул:

— Верно, Аврад один из лучших караванщиков. Эй, Крайн, — обратился он к рыжему, — найдется у вас в караване место для одной юной нари?

— Для такой красотки место всегда найдется, я даже готов предоставить ей собственные колени, — ответил Крайн, улыбаясь.

— Оставьте ваши колени при себе, нар, — отрезала я, — нар Мирт, я собираюсь ехать верхом.

— Ну тогда Аврад вас точно возьмет. Эй, обормот, вы где остановились, как обычно?

— Да, у папаши Гарда. Отбываем послезавтра спозаранку. Может, мне проводить нари, познакомить её с Аврадом? Да и комнату ей надо снять, а то потом может и не быть свободной, — не унимался Крайн.

Мирт, словно раздумывая, захватил в горсть бороду, потянул, потер лоб:

— Нари, а оставайтесь-ка у меня, тем более, сын просил о вас позаботиться, а у меня комнаты свободные есть. Завтра провожу вас, познакомлю с Аврадом, идет?

— Да, спасибо вам, нар!

Явно недовольный Крайн проворчал под нос:

— Вот же ж, пень старый, а к молоденькой клинья подбивает!

— Ты что сказал, засранец?! — Мирт сейчас как никогда напоминал рассерженного медведя, — да я тебе сейчас! Да как у тебя язык твой поганый повернулся! А ну вон отсюда, и чтобы и близко к моей лавке не подходил! — он надвигался на наемника, посверкивая глазами.

— Ладно, ладно, ухожу, и что я такого сказал-то? Шуток не понимаешь? — бормоча эти слова, рыжий медленно пятился к двери, нащупал ручку и вылетел, сопровождаемый ревом Мирта:

— И чтобы духу твоего здесь не было!

Выждав минуту после бегства Крайна, Мирт подмигнул мне:

— Ну что, девонька, добро пожаловать! Все получилось?

— Да, все вышло так, как мы и хотели.

— Тогда пошли в дом, а завтра купим тебе лошадь и я познакомлю тебя с Аврадом.

На следующее утро Мирт запер лавку, не обращая внимания на мои возражения — все же ярмарка, он так покупателей потерять может — и повел меня в ту часть торговых рядов, где торговали лошадьми. По дороге мы с ним замечали любопытные взгляды, однако удивления в них не было. Видимо, тетка Вира уже раззвонила про меня всем. Стоило нам подойти к загону, как навстречу выскочил продавец. Я чуть рот не разинула, а это точно не попаданец? Вылитый Яшка Цыган из 'Неуловимых мстителей', только чуть постарше! Бывают же совпадения! Улыбаясь и широко расставив руки, как будто хотел нас с Миртом обнять, он радостно заговорил:

— Нар, нари, приветствую вас! У нас лучшие лошади во всем Кароне! Выбирайте!

Я шепнула Мирту на ухо:

— Такое впечатление, что он нам двадцатилетнего мерина за жеребца-пятилетку выдать хочет.

Мирт поперхнулся смехом:

— И выдаст, если позволишь, он тот еще обманщик! Но лошади у него и правда хорошие бывают, лучше ты здесь ничего не найдешь.

И он был прав. Как только торговец понял, что мы разбираемся в лошадях, он оставил нас в покое и позволил нам свободно выбирать. В результате лучшими мы признали трех: вороного жеребца-шестилетку, буланого трехлетку и караковую кобылу семи лет, и теперь выбирали между ними. Вороной отпал первым — он не желал стоять спокойно, постоянно гарцевал и взбрыкивал. Понятно, с ним придется тяжко. Нет, если бы мне его дали чисто для выездки, я могла бы и взять, но в дороге... Сражаться с собственным транспортным средством я не желала, хотя жеребец был просто сказочно красив. У буланого оказалась слабовата поясница, да и на рысях он засекался. А вот караковая оказалась выше всяких похвал: правильно посаженная сухая голова, мускулистая поясница, округлые ребра, грудь не узкая и не слишком широкая. Мирт тщательно ощупал все её суставы, проверил копыта и кивнул:

— Хороша лошадка.

Лошадь стояла, спокойно снося все манипуляции здоровяка.

— Эй, хозяин! — зычно крикнул Мирт. Торговец материализовался возле него так быстро, как будто телепортировался:

— Вы уже выбрали, нар?

Мирт кивнул:

— Да, вон ту караковую.

— А вы хорошо в лошадях разбираетесь, что ж вороного то не взяли? Али нари забоялась?

Да зачем мне такой дурноезжий? — вмешалась я, — пусть его какой тар знатный покупает!

Мирт прогудел:

Так сколько за караковую?

— Двадцать золотых, — с угодливой улыбочкой сообщил торговец.

— Сколько? — взревел Мирт, — да она и пяти не стоит, я только из жалости к тебе её за эту цену возьму!

И понеслось...

Чего только я не наслушалась во время торгов! И взаимных обвинений в попытке разорения, и хулы в адрес моей покупки от Мирта и похвал от торговца, а уж апелляции от обеих сторон в адрес собравшихся на этот 'спектакль' зрителей в стиле 'люди добрые, что деется-то!'... Раз Мирт, выслушав очередную порцию восхвалений в адрес караковой, мол, и красивая, и здоровая, и характер золотой, не выдержал: