Слово Императора

— Прости, я всё понял, — покаянно склонил голову Ранвар. В этот момент, разряжая неловкость, настежь распахнулась дверь, впуская последнего участника императорских посиделок. Точнее, к моему удивлению, участницу.

— Мальчики, вы ещё трезвые? — бодро поинтересовалась Шарра Нойр-ан, летящим шагом преодолевая расстояние до стола. Изящным движением выхватив у Анамара бокал, который тот как раз в этот момент успел наполнить, женщина бесцеремонно плюхнулась на диван рядом со мной. — Простите, я немного задержалась.

— Да мы уж чуем, что именно тебя задержало, — иронично хмыкнул Анвар-вер. — Сам Император управился быстрее, а тебя все ждут!

— Самому Императору не приходится каждый раз искать для этих целей подходящую партнёршу, у него для этого теперь законная жена есть, — очень по-кошачьи фыркнула она. — Саша, ты не представляешь, как я рада твоему появлению! — переключилась на меня женщина.

— Шарра! — мучительно скривился Раум-ан, явно недовольный её панибратским тоном.

— Что — "Шарра"?! — эмоционально всплеснула руками та, чудом не разлив содержимое бокала. — Это вы все грозные и страшные, к вам подобраться — хвост узлом завяжется! А я знаешь, как устала отбиваться от вопросов на тему "чем мы тут все занимаемся"?! Когда меня считали только императорской любовницей, это было даже мило, а теперь половина общественности уверена, что я тут с вами четверыми сразу тра...

— Шарра! — хором оборвали её Ранвар и Мунар.

— Нет, ну, я надеюсь, с появлением Императрицы меня перестанут подозревать в участии в оргиях. Хотя... — с сомнением протянула она и, искоса глядя на меня, задумчиво покачала головой.

— Она так много говорит, когда волнуется и чувствует неловкость, — со смешком пояснил вполголоса Руамар, явно искренне наслаждаясь происходящим.

— Всё-то ты знаешь, — недовольно наморщила нос та. — Да, волнуюсь. А ты бы на моём месте не волновался?! Такое событие, Рур не просто женился, а ещё и выглядит неприлично довольным этим событием!

— Почему — неприлично? — насмешливо уточнил Анамар.

— Потому что неприлично быть таким довольным, когда брак совершается по расчёту, — назидательно воздев палец кверху, сообщила Шарра. — Даже мой покойный обрубок на второй день начал сомневаться, так ли уж нужен ему был этот брак.

— А на третий умер. Видимо, от осознания, — язвительно процедил Иммур.

— Разумеется! А нечего было жениться на молоденькой, — скривилась она. — Вот его сердце и не выдержало. А если есть какие-то доказательства...

— Так, закрыли тему, — строго оборвал начавшуюся перепалку Руамар. — Надоели уже, каждый раз одно и то же! Первый и последний раз предупреждаю, ещё раз сцепитесь — женю собственным высочайшим указом. И с удовольствием понаблюдаю, кто из вас двоих выживет, — проворчал он. Спорщики воззрились на Императора с одинаковым ужасом в глазах, а я не удержалась от ремарки.

— Мне кажется, это будет очень удачное решение, — задумчиво хмыкнула я, переводя взгляд с мужчины на женщину и обратно. — Обычно когда между парой так искрит, это говорит только об одном...

— Всё. Молчу! Но я начинаю понимать, как вы умудрились столь быстро найти общий язык, — усмехнулась Шарра, с интересом меня разглядывая. — Возвращаясь к прерванному вопросу, Саша, я очень рада, что наш маленький, но дружный коллектив так расширился. Надеюсь, мы с тобой тоже подружимся, — она заговорщицки подмигнула и, отсалютовав бокалом, наконец-то пригубила лишь чудом не разлитое до сих пор вино. — За нашу Императрицу!

На мне опять скрестились задумчивые взгляды присутствующих, молча поддержавших тост, и почему-то вот сейчас стало не по себе. Хотя, казалось бы, сейчас здесь все "свои". Может, потому и стало, что "свои" они между собой, а я для них — существо чужое и непонятное?

— Руамар, ты обещал ответить на некоторые вопросы. Это обещание всё ещё в силе? — нарушила я повисшую на несколько мгновений тишину, пока все с удовольствием пробовали вино.

— Я даже догадываюсь, что именно ты хочешь спросить. Спрашивай, — милостиво кивнул он.

— Твоё выпадение из реальности вчера вечером, что это было?

Заинтересованные взгляды гостей скрестились на хозяине, и только Инварр-ар что-то тихо буркнул себе под нос, неодобрительно поморщившись.

— То, в чём заключается смысл существования Владыки. Надеюсь, ты понимаешь, что информация эта должна остаться в пределах данной комнаты. За исключением здесь присутствующих ей владеют только несколько старших жриц, и так должно оставаться впредь.

— Понимаю, — с некоторой растерянностью кивнула я, а гости очень удивлённо, но — молча разглядывали своего Императора. Кажется, они попросту не верили, что тот решил посвятить меня в Великую Тайну.

— Владыка и Император — это разные вещи, просто мало кто об этом знает. Император — просто должность, Владыка — суть, и не всегда эти два понятия применимы к одному и тому же оборотню. Шидар был Императором, но Владыкой он не был. Я тебе уже говорил, оборотни — эгоистичные индивидуалисты, и заставить их кому-то подчиняться не так-то просто. Но Первопредок позаботился о своих детях, и в узде наш народ держит кровь рода Шаар-ан. Она заставляет повиноваться, она помогает сдерживать инстинкты, она же не позволяет увязнуть в мелких дрязгах и междоусобицах. Скажем так, Император властен над человеческой сущностью оборотней, Владыка — над звериной. Поскольку объяснить зверю что-то словами невозможно, приходится делать это другими методами. Транс, который ты наблюдала, это... тот самый "другой метод". Возможность одновременно вступить в контакт со всеми подданными и на уровне воли и инстинктов подтвердить власть старшей крови. Я понятия не имею, как именно работает этот механизм, но как-то работает. А тот факт, что я умудрился впасть в это состояние, находясь с тобой наедине, — дополнительное подтверждение оправданности моего доверия. Зверь точно знает, кому можно верить, кому — нет, и никогда в этом вопросе не ошибается. За годы жизни я тоже научился ощущать окружающих на том самом инстинктивном уровне, и эти ощущения только подтверждают изначальный вердикт, — он пожал плечами, подводя итог короткой лекции и возвращая нос в мою причёску.

— А почему это так тщательно скрывается? — озадаченно нахмурилась я.

— Смерть Императора — это досадно, даже почти трагично, но в случае наличия прямого наследника — сына или брата, — и тех, кто поможет удержать власть, это не такая уж большая беда. Смерть Владыки в тот момент, когда у него нет потенциального преемника... Когда мне было пятнадцать, умер Шингар Шаар-ан, младший брат моего деда, который, несмотря на отсутствие какого-либо официального статуса, являлся тогда Владыкой. Я почти уверен, что именно долгое отсутствие воли старшего привело к войне, а Шингару было некому наследовать.

— А твой отец? И ты?

— Шидар был властолюбив и эгоистичен, а потому слишком слаб для этой роли. А я был ребёнком — глупым, слабым и неуверенным в себе, — и голос всё такой же спокойный и невозмутимый; только ироничный смешок придал словам некоторую эмоциональную окраску. Очень неожиданную окраску. — Владыку определяет не порядок наследования, а личные качества. Мне было почти тридцать, когда Первопредок посчитал меня достойным.

Опять повисла неловкая пауза, которую нарушила недовольным насмешливым фырканьем Шарра.

— Ох, мужчины, умеют же торжественности нагнать, где не надо! Как хранитель наследия предков, поясняю простыми словами: когти у них не выросли, весь народ удержать! Вот у Рура когда выросли, тогда и выпустил; а старый обрубок просто на голову больной был, только и всего, как он мог управиться с такой оравой.

— Шарра! — укоризненно протянул Ранвар. Упорный мужчина; даже мне уже ясно, что призвать её к порядку сможет разве что прямая угроза жизни. И то не всякая. — Имей уважение к памяти покойного Императора!

— Я к нему только претензии имею и много слов, которые не принято употреблять в приличном обществе, — брезгливо фыркнула она.

— Может, мы уже закроем тему, а? — оборвал их Иммур, недовольно поджав тонкие губы. — Шарра, допей ты уже этот бокал! Когда ты выпьешь, у тебя язвительность понижается, и с тобой становится гораздо проще общаться. Держи себя в руках, а то Императрица может решить, что ты не соответствуешь занимаемой должности. В чём лично я уверен на сто процентов, только Руамара это всё почему-то забавляет.

— А какую должность она занимает? — полюбопытствовала я, потому что на Совете никакого доклада женщина не делала, только порой отпускала ехидные замечания в тот или иной адрес, и понять её роль не получилось.

— Шарра — министр культуры и образования, — с неизменной мягкой улыбкой пояснил Мунар. А когда на моём лице отпечаталась вся гамма эмоций, испытанных по этому поводу, спокойно добавил. — Не обманывайтесь её манерами и речью, она умеет быть очень разной, и держать себя в руках тоже умеет, а сейчас просто волнуется.

— Тогда, с вашего позволения, продолжим. У меня ещё как минимум один вопрос. Что это была за клятва на Совете, и почему всех так перекосило из-за неё? — уточнила я, решив не тратить сейчас время на осмысление новой информации и новых впечатлений, а выжать из ситуации максимум пользы.

Гости неуверенно переглянулись, с надеждой косясь на Императора, но тот временно прекратил реагировать на внешние раздражители, крепко сжав меня в объятьях и шумно дыша в ухо. Что-то мне подсказывает, рановато он решил гостей привести, и надолго его терпения не хватит.

— Просто это... в вашем представлении, наверное, вассальная клятва. Сейчас уже трудно докопаться до истины, но, насколько я себе это представляю, клятва даётся скорее Владыке, чем Императору. Но, конечно, всех озадачило не столько это, сколько... Цвет одежды может быть сиюминутной прихотью, а клятва — уже очень серьёзный шаг, её невозможно отменить. Руамар, может, мы перенесём это мероприятие на другой момент? — не выдержал Мунар, потому что Император в этот момент рывком перетянул меня к себе на колени, прижавшись губами к шее.

— Я вам мешаю? — раздражённо откликнулся оборотень.

— Мунар опасается, что мы мешаем тебе, — дипломатично возразил самый старший из присутствующих.

— Когда это случится, я вам скажу. Знакомьтесь, вы здесь для этого, — огрызнулся Император.

И мы, неуверенно переглянувшись, начали знакомиться. Можно подумать, у нас был выбор!

Император Руамар Шаар-ан

Спонтанно принятое решение абстрагироваться от разговора неожиданно вытащило меня из того тупика, в который я сам себя загнал, организовав эту встречу прямо сейчас.

Когда я планировал позвать "в гости" группу тех, кого с некоторыми допущениями мог назвать друзьями, я считал это отличной идеей. Было действительно необходимо ввести Александру в этот круг, показать им её и заручиться их поддержкой. Кроме того, я действительно получал удовольствие от лёгкой жизнерадостной атмосферы, царившей на подобных встречах. Более того, в тот момент, когда они пришли, я в самом деле был рад их видеть.

А потом вдруг интерес угас, как задутая свечка. И, выключившись из беседы, я получил возможность обдумать столь внезапный перепад собственного настроения.

Самая очевидная версия, — с кровью Первопредка и желанием уединиться с женой, — в этот же момент с треском рухнула. Потому что, стоило мысленно отгородиться от присутствующих, раздражение угасло. Более того, с искренним недоумением я отметил, что присутствие человечки, ощущение её близости и запах не просто не тревожат, а, наоборот, успокаивают.

Не было подавляющего волю первобытного желания, сводившего с ума в первый день после обряда. Я мог обнимать женщину, иногда касаясь губами нежной кожи шеи, и при этом — связно мыслить. И это тоже было необычно, странно и потому — неправильно. Поскольку объективных причин для изменения собственного поведения я не видел, разумное предположение оставалось только одно: всё дело в настроении зверя и его чувствах.

Как воспринимать и как договариваться с этой частью собственного "я", каждый оборотень решал для себя сам. Некоторые умудрялись жить, не отделяя звериную половину от человеческой; я смутно понимал, как у них это получалось. Большинство оборотней всё-таки персонифицировали животную сущность, так было удобнее. Да и, кроме того, даже при таком разделении конфликт двух частей сознания воспринимался довольно болезненно, а уж в его отсутствие...

Для меня зверь внутри был почти отдельной личностью, с которой мы делили на двоих тело. Да, ведомой, зависимой, но наделённой своим характером и своими желаниями.

Кровь Первопредка действовала, насколько я знал, главным образом именно на эту ведомую инстинктами сущность. Отчасти поэтому я сомневался, что на человеческую женщину оно подействует должным образом. По собственному же нынешнему состоянию я мог сделать единственный неожиданный вывод: зверь эту женщину принял, посчитал своей и... успокоился. Во всяком случае, на её счёт. А для того, чтобы уточнить подробности, существовал единственный способ, и я намеревался к нему сейчас прибегнуть.

На "разговор" зверь вышел с некоторой неохотой, как будто ему было не до меня, что само по себе было странно. Дальнейшее же общение с ним здорово меня озадачило: он нервничал. Ему было не по себе, он беспокоился и стремился спрятаться в нору, да ещё так, чтобы все "свои" — ближний круг, воспринимавшийся им почти как семья, — были рядом под наблюдением. Причину и источник беспокойства определить так и не удалось.

Проще говоря, я инстинктивно и очень ясно ощущал какую-то неприятность, причём настолько серьёзную, что она умудрилась перебить действие крови Первопредка. И я бы легко списал все эти ощущения на явно существующий где-то рядом заговор, который по горячим следам пытались распутать ищейки Инварр-ара, но отчётливой угрозы не ощущалось. Просто беспокойство, тревога и... полное непонимание происходящего.

Я попытался проанализировать ситуацию и собственную странную реакцию, но ни логические выкладки, ни ассоциативные цепочки ни к какому конкретному выводу меня не привели. Вариантов было множество, и ни на одном из них я не мог остановиться. И заговор, и окончательное утверждение мира с ближайшим соседом, и возможная ответная реакция застигнутого врасплох Малого Совета, и катаклизмы вроде штормов или землетрясений, и даже мой собственный брак с личной точки зрения, — все эти причины были равновероятны. Или, вернее сказать "равно невероятны", потому что ни на одной так толком и не удалось остановиться.

В итоге так и пришлось оставить этот вопрос нерешённым, отложив назавтра. Мало ли, какие неприятности может ощущать зверь! Может, завтра пойдёт дождь, и у него лапы ломит. Фигурально выражаясь.

Пока я занимался самокопанием, гости к моему удовольствию самостоятельно развлекались разговором, к ещё большему удовольствию включив в этот процесс и Александру. Некоторое время я прислушивался к увлечённой беседе, наблюдая за присутствующими. И судя по тому, что увидел и услышал, Александру одобрили все, даже Ранвар, а это была высокая похвала. Только Иммур поглядывал настороженным, но он и мне до конца не доверял. Первопредок порой шутит довольно скверно, и когда жизнь складывается из череды чужих предательств, перемены к лучшему сложно воспринимать всерьёз. Иммур вот за семь последних лет не научился.