— А ты думаешь, нет? Без жителей, без магической подпитки, среди буйства растительности... Это чудо, если там хоть руины остались!
— Подожди, а как же... Нет уж, я срочно должен быть там! Барсик, собирайся, мы уезжаем! — я подорвался с места и ринулся к коню. Потом опомнился: — о, прости, Принцесса! Я же даже не попрощался! — покаялся я. Решив немного похулиганить, поднял сидящую эльфийку за талию, прогнул назад и тщательно поцеловал. Потом аккуратно посадил обратно и чуть не взлетел на спину коня: кто её знает, эту эльфийку, как она решит отреагировать? Ещё зашибет сгоряча! Хотя сама же потом больше всех расстроится... И плевать на все мои возросшие до космических масштабов силы, её это не остановит. Но Принцесса только улыбнулась — так тепло, нежно, почти с тоской, что я даже испугался, а все ли нормально. Но спустя мгновение эта улыбка, опомнившись, стала ехидной ухмылкой, сделав вид, что так всегда и было, мне просто показалось. А мы сделаем вид, что поверили...
— Что, ностальгия замучила? — прищурившись, как сытая кошка, спросила она. Блики огня плясали на щеках и создавалось впечатление, что никакая это не эльфийка, а самое натуральное исчадие ада. Впрочем, кто знает, что хуже...
— Ага! — чистосердечно признался я. — Совсем задолбала, зараза. Ладно, не скучайте тут! Барсик, полетели! — я тронул бока выспавшегося за день и теперь пританцовывающего от восторга коня, и тот свечой взмыл в небо.
На месте мы были, когда солнце едва выползло из-за горизонта и окрасило землю золотом. Лучи шаловливо прыгали по листьям деревьев, наискось сочились сквозь кроны, окропляли своей золотой кровью траву. Осенние золотолистые великаны сонно потягивались под этими лучами, выпуская из своих крон стайки птиц, стремящихся на поиски пропитания, а то и вовсе подальше от этого места, куда-то в тепло.
Это я не увлекся описанием природы и очарованием открывшегося вида. Это я так успокоиться пытался. Дело в том, что от замка осталось... ну, не совсем ничто, но, все же, очень мало. Это ж как мне со склепом повезло, что он за время моего сна не рухнул?! Лес уже не наступал на каменное строение, он давно был тут. Среди деревьев угадывались заросшие мхом и ушедшие в землю где наполовину, где — почти полностью огромные камни, из которых когда-то были сложены стены. Из всех построек сейчас хоть в каком-то виде сохранился донжон, правда крыша его рухнула, да и стены верхнего уровня осыпались, обнажая потрескавшуюся лестницу. С тоской вспомнив, что в башне была моя любимая лаборатория, я побрел к ближайшему входу в подвал, в надежде, что уж хоть он-то цел. Хотя бы частично.
Первого входа в подвал я не нашёл, зато нашёл третий. Механизм давно заржавел и рассыпался в прах, пришлось отодвигать каменную плиту вручную. Настроения мне это не прибавило: помниться, ещё в юности я зачаровал все входы так, чтобы на них не действовала магия. Параноиком был, параноиком и помер...
В итоге, ввалившись в коридор, ведущий в подвальные помещения, я был зол, устал, покрыт пылью и готов убить любое живое существо, которое попадется мне на пути. Первой была какая-то невезучая крыса, которая мумифицировалась от одного моего взгляда. Полегчало, но как-то не слишком сильно...
Коридоры вполне сохранились, хотя и заросли пылью. Где-то здесь была вторая лаборатория. До той, которая располагалась в башне, конечно, далековато, но лучше, чем ничего. Зато именно там хранились кое-какие полезные книги, артефакты, и вообще было все для нормальной жизни. А самое главное, уходя последний раз, я не забыл включить стазис, и всё должно быть в первозданном виде (во всяком случае, Гаррэль, подаривший мне это заклинание, уверял, что срок годности его около семи тысяч лет, а столько я ещё не прожил; и, думается мне, такими темпами уже не проживу).
Вид был первозданный, но помимо него меня ожидал сюрприз. И я бы не сказал, что приятный...
В моём кабинете, в моём кресле сидел маг, причём довольно слабый. Я хотел, было, возмутиться, но почему-то не смог произнеси ни слова...
— Прости, Ярогор, ты что-то хотел мне сказать? Должен предупредить, ни слова ты не сможешь произнести ещё часов тридцать — я прекрасно знаю, что такое Некромантия, и на что способен конкретно ты. Извини, но так рисковать я не могу... — он крайне самодовольно ухмыльнулся.
Примерно на этих словах вокруг начали открываться телепорты, и я оказался в окружении десятка магов уровня Гроссмейстера. Фу, как банально... Могли бы чего пооригинальней придумать. Этот кретин всегда отличался страстью к дешевой театральности...
Ах да, забыл упомянуть, мага я знал. Просто не ожидал, что этот неудачник проживет столько, поэтому с первого взгляда не поверил. Но вот после этого монолога... Веромир обладал незабываемым голосом: более мерзкого дисканта я не слышал никогда в жизни. Хорошего некроманта из него не получилось, он ударился в шестую стихию, потом в боевую магию, но всегда был неудачником. Я его не видел с тех пор, как он завязал с Некромантией (и слава Богам, заклинания в его исполнении — это воплощенный ночной кошмар моего абсолютного слуха), только периодически до меня доходили слухи о его неудачах. Сколько помню, этот тип мне всю жизнь завидовал. Даже имя "Веромир", по-моему, ненастоящее... Во всяком случае, на моего земляка он похож так же, как я на Принцессу: бледно-серые, почти бесцветные глаза, почти белые волосы, бледная кожа и высокий рост при достаточно худощавом, угловатом телосложнии. В общем, его можно назвать полным моим антиподом.
Однако, я отвлекся. А Веромир как был идиотом, так за пару тысячелетий и не изменился. Ну, кто собирает в одном небольшом месте сразу целую толпу магов такой силы?! Они же не смогут нормально колдовать, будут только друг другу мешаться. Когда я, ехидно ухмыляясь, приготовил к бою посох, до присутствующих это, видимо, тоже дошло, и они растерялись. Проблема большинства магов в том, что, полностью полагаясь на магию, они пренебрегают физикой, и без своей магии не способны ни на что. Я это успел понять вовремя. В том смысле, что до своего окончательного физического уничтожения... И, кажется, этим осознанием значительно отодвинул свой вероятный конец.
Кто-то попытался что-то наколдовать — более-менее безвредное, чтоб не разнести помещение и не поубивать своих товарищей. К чести моей замечу: не успел никто. Спустя несколько секунд маги покоились в разных позах на полу, причём парочка, по-моему, уже не встанут, судя по зияющим в их грудных клетках дырам. И кто сказал, что посох — не орудие убийства?
Веромир вскочил с кресла, и сейчас буквально полыхал ненавистью; от его насмешливости и надменности и следа не осталось. Я сообразил, что теперь уже его ничто не сдерживает, и приготовился подороже продать свою... кхм. В общем, приготовился к бою. Не получилось. Я вдруг понял, что помимо того, что не могу говорить, не могу и пошевелиться. И не могу пользоваться даже простейшими невербальными заклинаниями. Пышущий злостью Веромир подошёл и выдернул из моих рук посох.
— Извини, Горушка, но драться я с тобой не буду! Мы поступим проще. Пока ты спал, я нашёл одну малоизвестную школу магии... У неё даже толком названия нет. Но парализующие заклинания этой школы просто великолепны. Да, кстати, давно мечтал это сделать... — он подошёл, широко размахнулся, и... чего от него ещё ожидать? Это было больно. Я даже упал, и ещё обо что-то ударился головой. Но это все проклятая инерция, если бы я контролировал свое тело, я бы устоял. Я уже упоминал, что этот кретин потрясающе неоригинален?
— Ты, наверное, мучаешься над вопросом, что с тобой будет дальше? Полагаешь, я тебя убью? Нет, мой старый друг. Я слишком сильно тебя ненавижу... К тому же, подарить Некроманту смерть, значит, развязать ему руки. Я превращу твою жизнь в ад наяву! Я буду...
Дальше слушать этого маньяка мне было уже неинтересно. Ну, собрался он меня пытать всю оставшуюся вечность, и что? Плавали, знаем. Физические муки — это на деле такой пустяк. Рано или поздно все равно найдется выход. Лучше, конечно, рано: выращивать конечности — очень специфическое развлечение, на любителя. Я к мазохистам себя никогда не причислял, и в перспективе этого делать не собираюсь. Да и садистом никогда не был, в отличие от всё того же Веромира. Кстати, он до сих пор продолжал трепаться и грозить мне страшными муками. Похоже, за последние годы его и без того малозаметный мозг окончательно атрофировался... Я что, был его навязчивой идеей, что он так распинается?
Пожалуй, когда выберусь из этой передряги, надо будет менять стиль жизни. На что-нибудь более... другое. Нет, в самом деле! Это уже не первый маньяк, у которого я являюсь нездоровой манией. Аммальхей, потом этот, как его? Забыл... А, Маркинар! Который из-за меня мировую войну развязал... Теперь вот, пожалуйста! Причём я почти уверен, что были и ещё придурки. Интересно, что во мне такого, что у некоторых слабонервных личностей напрочь коротит в головах при одном моём появлении? Вроде бы, ничего особо страшного я никогда не творил...
Пока меня куда-то тащат телекинезом, можно и обдумать свою прошлую жизнь. Действительно, чем ещё заниматься? А Веромир, кстати, заткнулся. Примерно с того момента, как его шарахнул мой посох, который так и остался теперь валяться в подвале старого замка. Да, это моя гордость: посох чужим в руки не дается, и бьет сразу и наверняка каким-нибудь убойным заклинанием. Этот кретин умудрился выжить, но к посоху прикасаться повторно не рискнул.
Но вернемся к анализу моей прошлой жизни. В годы ученичества я особо ничем не выделялся... Хотя... Веромир-то меня возненавидел именно тогда! Когда я, будучи козлом отпущения у нашего общего учителя, который меня тихо ненавидел, умудрялся превосходить своих товарищей по несчастью в учебе. Но если учесть, что своими успехами я в жизни никогда не хвастался, то проблема всё-таки не в переизбытке таланта.
Зато с Аммальхеем и Маркинаром все вполне понятно... Мораль такова: никогда не связываться с особами женского пола, если у них имеются нездоровые на голову родственники мужского полу. В частности — отцы.
Нет, что-то плохо мне сейчас думается. Хотя это и не удивительно, если ты прикован к стене кандалами, цепи от которых толщиной в руку. И ноги тоже прикованы. И вообще хоть чем-нибудь пошевелить весьма проблематично — спеленали меня на совесть. Час Перерождения, проникаешься к себе уважением, когда против тебя принимаются такие меры предосторожности. Говорить я не могу, магичить не могу, управлять своим телом — тоже, так меня ещё цепями связали на всякий случай, поставили охрану из — ого! — четверых Гроссмейстеров (причём явно слаженную боевую группу, а не просто группу товарищей по интересам, какие меня только что пытались брать; надо же, они учатся на ошибках...). Два боевых — один специалист по огню, второй — по воздуху, один Демонолог с подвешенным в боевом состоянии заклинанием вызова какого-то Высшего демона и один — подумать только! — специалист по стихии Жизни. Буквально мой антипод. Причём отсюда вижу, специалист высочайшего класса, даже в моё время таких было не больше десятка, причём восемь из них — эльфы. Подстраховались, ничего не скажешь...
Находились мы с моей охраной в большом полукруглом зале с расположенными амфитеатром рядами сидений. Я был пристегнут к единственной прямой стене, и с моего места открывался прекрасный обзор.
Ряды постепенно заполнялись магами всех категорий, причём первый занимали странные типы в белых мантиях. Это, что ли, их хваленая Ассамблея? На медицинский консилиум похоже...
— Коллеги, — через некоторое время начал свою речь Веромир, стоявший за кафедрой. Судя по обычной классной доске, висевшей рядом со мной, под зал заседаний приспособили обычную лекционную аудиторию. Через мгновение установилась такая тишина, которую эта аудитория видела разве только во время каникул, когда здесь не было ни одного студента. — Мы собрались по очень важному поводу. Думаю, каждый из вас слышал о великом маге древности по имени Ярогор Тень Зверя...
Аудитория оживленно зашушукалась. Боги и демоны, за что мне это? Вот почему этот кретин забрал у меня голос, а слух оставил? Час Перерождения, я не хочу слушать этот бред!!!
— Этот кровожадный злодей, развязавший Имперскую войну, считался погибшим сотни лет. И теперь он вернулся. Полагаю, мои уважаемые коллеги знают, что случилось с народом слиссов. Эта трагедия — дело рук Тени Зверя...
Трагедия?! Они издеваются?!
— Но мы с коллегами смогли нейтрализовать его. И сейчас мы собрались здесь...
Ла-ла-ла, ла-ла-ла! Я не слушаю, я не слушаю... Я не могу это слушать, заткните эту бездарность! Лучше бы он меня действительно пытать начал, чем это!
Как же я ненавижу дешёвый пафос! Из Веромира мало того, что маг убогий получился, это ещё как-то терпеть можно... Но оратор из него ещё хуже, и вот это уже терпеть тяжеловато.
Поскольку слушать было нечего, я решил подумать над вопросом "что делать?". В приговоре сомнений нет, отпускать с миром меня никто не будет, говорить мне тоже не дадут... Бежать сейчас — это самоубийство. Что бы там Принцесса ни говорила о моих катастрофически возросших силах, связываться с такой толпой магов, когда самые сильные заклинания моего арсенала мне недоступны... Я ж не самоубийца, честное слово! Я даже переродился не потому, что срочно решил стать личем. Мне не оставили другого выбора: либо я подниму себя в форме какой-нибудь более-менее приличной нежити, либо... либо не подниму. Никогда уже и ничего, ибо простейшие призраки не способны влиять на материальные объекты.
Итого, вариантов у меня два. Точнее, если подумать, всё-таки один. Пока есть время, нужно разбираться со сковывающими меня заклятиями. И, как только представится малейшая возможность, бежать. Точнее, не бежать, а выбираться и страшно мстить... План побега составлять бессмысленно — так, пустые мечтания. Откуда я могу знать, что за шанс мне предоставит судьба? Шанс будет, это наверняка. А уж как им воспользоваться... В таких случаях я обычно полагаюсь на импровизацию: и веселее, и интереснее, и гораздо результативнее при этом.
Теперь, пункт номер один: заклятье. Интересно, а оно блокирует...
Не мудрствуя лукаво, я попробовал отделить сознание от тела. Получилось? Странно... Обычно это как раз таки блокируется в первую очередь. И в чем подвох? Говорить моё сознание без тела тоже не способно, это само собой. Что ещё? Все вижу, все чувствую, по-прежнему все слышу и... и меня никто не замечает!
Для проверки своего подозрения я прошёлся перед стеной туда-сюда, подошёл к первому ряду, помахал руками перед носом какого-то старичка в белом хала... мантии. Старичок вздрогнул, тревожно заозирался. Потом тряхнул головой и вновь вернулся к шумному обсуждению моего приговора. В растерянности я вернулся к своему бренному телу. ОНИ МЕНЯ НЕ ВИДЯТ! Никто, даже Гроссмейстеры, не способны заметить сущность вне тела...
Я, было, совсем пришёл в ужас от такого упадка знаний, но потом сообразил. Они же запретили Некромантию, совсем. А эта самая способность, замечать подобные мне сущности простым человеческим зрением, как раз таки к Некромантии и относится! Все остальные маги тоже могут это делать, но для этого нужно специально сосредотачиваться, слегка перестраивать аурическое зрение. Пока никто не догадался посмотреть на меня под нужным углом, надо срочно пользоваться неожиданной удачей...
