Небо шамана. 3 часть

Не знаю, кто должен был начать первым, а кто удерживать оборону, мы или немцы? И кто оказался лучше готов или не готов к назначенной роли. Но через день после инструктажа вооруженца, мы даже находясь на расстоянии больше двадцати километров от передовой были разбужены могучей канонадой разорвавшей тишину ночи. Почти сразу подняли и нас, чтобы мы начали готовиться к вылетам. А с первыми лучами солнца вылетели, чтобы немцы не успели переместить из разведанных заранее укрытий свои танковые подразделения. К сожалению, производство новых бомб не так давно началось и их успели произвести не слишком много, поэтому требовалось в первые дни применить их массированно и с максимальной эффективностью, поэтому и доверили их только гвардейским полкам. Поэтому у нас бомб было достаточно, а на четвёртый день нам привезли ещё. Часть бомб оружейники получали прямо из машин, чтобы успеть снарядить КМБ, что является довольно кропотливой процедурой...

В первых вылетах полк в бой вёл даже не Цыганов, а комдив — Бурдужа. Представления не имею, что сейчас происходило на передовой, но вся линия фронта под нами затянута дымом и копотью взрывов на несколько километров ширины в обе стороны. А мы вылет за вылетом громим назначенные нам цели в ближних тылах немцев. В третьем вылете колонна танков и прочей техники уже начала вытягиваться из скрывавшего их леса. Поэтому мы их разбомбили на открытом участке и впервые увидели, как работают новые бомбы. Предыдущие цели были в лесочках и перелесках, и после наших походов выше крон деревьев вставали дым и копоть, а что там под ними не видно. А тут после прохода одного звена полоса шириной до пятидесяти метров вся скрылась в огне, а когда он угас, ничего живого среди взорванной и искорёженной техники не видно. То есть воздействие намного серьёзнее и мощнее, чем если бы мы завалили такую же площадь жестяными зажигательными контейнерами "АЖ" или мелкими зажигательными "ЗАБ-2,5", которые бы очень похоже накрыли всё огнём, но далеко не так фатально и жёстко для техники. Жаль, только, что в каждый контейнер за одну загрузку больше сорока восьми штук не помещается. А на внешнюю подвеску эти бомбы взять не получается, в принципе ещё пару контейнеров по полсотни бомб в перегруз — семьсот пятьдесят килограммов наши машины поднять могут. Хотя, может и правильно, что не подвешивают...

Словом, появление бомб "ПТАБ-2,5-1,5", которые мы сейчас применяем, нас не просто радовало, эти боеприпасы сделали наши самолёты по настоящему грозной силой, и поставили по своему действию нас в один ряд с залпом гвардейских "Катюш". И мы сейчас летаем и выбиваем у немцев не только их новейшие танки, которых "на круг" не так и много, а практически любую технику. Крупные разведанные цели у нас закончились к третьему дню. И мы стали летать уже не полком и даже не целыми эскадрильями, а по четыре-пять машин. Не стало смысла посылать больше, а обнаруженную небольшую группу танков или машин звено одним проходом накрывает почти гарантированно, а оставшиеся одна-две машины могут подправить, если требуется. Малыми группами мы прочёсываем площадь гораздо большего размера, ведь здесь лесостепь и не так много мест, где можно укрыться от авиации, а шлейф пыли от движущейся техники выдаёт её издали.

Через пару дней немцы уже придумали, как противодействовать ужаснувшей их эффективности нашего нового оружия. Во-первых, они стали максимально рассредоточивать свои танки, то есть за один проход теперь не получалось накрыть больше одной-двух машин, между которыми расстояние стало не меньше пятидесяти-ста метров. Сначала мы даже не поняли ничего. Представляете, пылит одинокий танк по дороге на всех газах, а за ним другой метрах в ста. Во-вторых, специфика кумулятивных зарядов такова, что у них очень чувствительный взрыватель и если танк сверху накрыть чем-нибудь (даже копной слежалого сена или ворохом хвороста, как позже оказалось, наши бомбёжки замаскированных в лесах танков были значительно менее эффективны, чем на открытом пространстве), это вызовет преждевременную детонацию заряда, и это с высокой вероятностью спасёт танк от прожигания брони и экипаж, если он будет укрыт под бронёй. Вот только очарование этих боеприпасов в том, что это не специализированный бронебойный снаряд, который узко предназначен только пробить броню и этим вывести из строя экипаж танка противника, а для других целей эти снаряды почти не страшны. Кумулятивной струе или по простому "узконаправленному взрыву" почти нет разницы, на что именно воздействовать, и получается, что на площади подрыва шансы есть только у единиц укрытых мощной танковой бронёй, если они успели установить достаточно эффективную противокумулятивную защиту. К слову, если между попаданием двух бомб с интервалом между собой больше десятой доли секунды, первый взрыв сносит защиту, а второй поражает танк. Думаю, что будь у нас эти бомбы в сорок первом году, то до трагедии Сталинграда дело бы просто не дошло. Ведь, называя вещи своими именами, раньше самым эффективным и точным оружием штурмовиков оставались не бомбы и реактивные снаряды, а наши не слишком мощные пушки и пулемёты, от которых пехота вполне могла укрыться в окопах или за не слишком толстой бронёй (я не говорю про свои усиленные снаряды). А многократные заходы для обстрелов так же многократно повышают опасность для нас от наземных зениток, от которых бронекапсула не всегда может спасти и защитить...

Не помню, кто именно рассказывал про особенности немецкой военной организации и штабного порядка, что если при изменении условий и обстановки не пришёл новый приказ, то они будут старательно исполнять предыдущий, каким бы глупым и даже абсурдным не было его выполнение в изменившихся условиях. Хотя, к чести организации и связи немцев, штабы стараются оперативно реагировать на такие ситуации. Но здесь видимо из-за того, что проводилась операция масштаба фронта и уровень решений и приказов самый высокий, не смотря на потери немцы начали наступление на нас пятью своими корпусами, из которых три танковых. И это после того, как наша упреждающая артиллерийская подготовка вывела из строя часть их изготовившихся к наступлению войск и артиллерии, а мы выбомбили значительную часть их подготовленных подведённых к самой передовой танковых и других резервов. На правый фланг нашего фронта в северное основание образовавшегося выступа двух наших фронтов немцы обрушили свои многократно превышающие наши силы, с целью отсечь выступ фронта, окружить и уничтожить части двух наших фронтов. И в этом прорыве нашей эшелонированной обороны должны были сыграть главную роль их новые сверхбронированные танки и самоходки. Не знаю, как уж там и что происходило, или удалось настолько насытить наш фронт резервами, или разведке удалось заранее узнать планы немецкого командования. В направлении Понырей немцам удалось за неделю тяжелейших изнурительных боёв продвинуться и преодолеть всего около двенадцати-пятнадцати километров, местами они даже вышли на третью линию нашей обороны, и на этом их успехи закончились. На южном фасе выступа атаке подверглись части Воронежского фронта, где успехи у немцев были больше и продвинулись они местами на тридцать пять-сорок километров. Но если на нашем фронте активные бои шли первую неделю, то на южном фасе бои продолжались на полторы недели дольше, может и войск там у немцев было больше.

Немцы бы не были немцами, если бы не подтянули свою авиацию. Они не смогли создать в небе такое же подавляющее множество, как во время боёв в излучине Дона, когда в небе постоянно висели их самолёты, но истребители нашей воздушной армии ежедневно сходились со своими противниками в тяжёлых воздушных боях. Да и нам всё время приходилось оглядываться по сторонам, неожиданная атака сверху никому здоровья не добавляет. И наличие толкового глазастого стрелка сзади многим очень помогало и спасало жизни, когда вовремя предупреждённые мы успевали отреагировать и достойно встретить нападающих. На удивление, пикирующих "лапотников" стало гораздо меньше и в основном они появлялись только над участками особенно жарких боёв. Но на этих же участках работали наши машины, которые переключили на помощь нашим наземным войскам после того, как мы отработали все разведанные заранее цели и эти данные утратили свою ценность как переставшие быть достоверными. Да и не осталось у немцев в ближнем тылу резервов, которые могут представлять опасность для фронта, все войска бросили на прорыв нашей обороны. А у нас стала гораздо лучше работать система наведения на цели, куда стали больше направлять бывших лётчиков и штурманов, которые говорили на понятном нам языке, и можно было не бояться из-за непонимания разбомбить случайно своих...

С началом наступления четыре, а иногда до шести вылетов за день стали нашей привычной нагрузкой. Из-за установившейся летней жары больше всего донимали духота и жара в кабине, где пятьдесят градусов можно считать нормой, а часто намного жарче. Не так душно проходил только первый утренний вылет, когда после рассвета по росе мы вылетали на первое задание. Слава Телегин сбил ещё один Фоке-Вульф сто девяносто и довёл свой счёт до пятнадцати. Зимой ему засчитали один разведывательный сто двадцать шестой Хеншель, который куда-то крался над самой землёй и на свою беду встретил группу, у которой в охранении был Телегин. Как свидетели описали тот бой, Слава даже не форсируя мотор зашёл на немца в лоб и как тот не пытался отвернуть, небрежно смахнул его в одном заходе и вернулся на своё место в группе. Кроме этого ещё троих ему не засчитали. По поводу сбитых, Цыганов по традиции подловил двух "худых" и зимой один сто двадцать третий, Хеншель, который из-за почти замазанных белой краской зимнего камуфляжа крестов издали сначала приняли за наш И-пятнадцатый, тем более, что и проекция была в три четверти. А то, что у немцев на службе есть полуторапланы, мы не знали и считали, что такие у немцев остались только в морской авиации с поплавками. Уже в полку, когда созвонились с подобравшейся к сбитому пехотой узнали, что это была за машина и это прекратило спор о том, что это наш И-пятнадцатый, который немцы приспособили для своих нужд, ведь в конце кресты разглядеть успели. Вообще, встретить в небе наши самолёты на службе у немцев и их союзников было не такой уж дивной редкостью. Кроме этого не подтверждёнными были ещё двое: "худой" и "Фоккер". Я за это время отметился сто одиннадцатым Хенкелем, который почему-то шёл очень низко и имел наглость меня обстрелять из верхнего заднего пулемёта. За что и поплатился, а во время повторного захода на него по его хвосту со всей пролетарской ненавистью прошёлся Подгорный, и хоть я почти уверен, что фатальной для экипажа стала моя очередь по кабине, но мы записали его Сергею. Кроме этого мной были приземлены три истребителя, один пикировщик и два разведчика "костыль" и "рама". Всего на полк было записано двенадцать сбитых, не учтёнными остались семнадцать. Вообще, после Сталинграда и эпической битвы над окружённой группировкой Паулюса мы с Цыгановым к сбитым стали относиться наплевательски, а может просто раньше более дотошный Бурдужа делал эти подсчёты. Теперь у Цыганова штаб стал работать более разгильдяйски. Ну, совершенно разные характеры и требования у них и мой бывший комэск больше лётчик, чем командир полка, а наш начштаба гвардии капитан Демьянов эту работу не тянет, хоть и старается...

Начавшаяся восемнадцатого мая

* * *

** битва гремела не переставая. Гремела буквально, даже в расположении нашего аэродрома удалённого от передовой из-за непрерывного грохота артиллерии и взрывов приходилось не по одному разу просыпаться ночами...

*— Реальная история. Именно так и обстояли дела и происходили перипетии эволюции прицелов штурмовика Ил-2. Сами ветераны летавшие на штурмовиках вспоминали, что бомбили "по валенку" или на глазок.

** — Изобретение в 1942 году ПТАБ 2,5-1,5 (то есть — противотанковая авиационная бомба в габаритах стандартной авиационной осколочной бомбы в 2,5 кг, с заложенным зарядом взрывчатки эквивалентным 1,5 кг — 630 гр смеси ТГА) — это удивительное и эпохальное событие. И именно эти боеприпасы сделали наши штурмовики, тем самым может самым страшным и эффективным оружием против немецких наземных войск. Очень часто попадаются измышлизмы, что эффективность этих боеприпасов удалось реализовать только в первой фазе Курской битвы, когда до последнего появление у нас этих бомб удалось удержать в секрете. А уже буквально через неделю немцы придумали эффективные способы борьбы против их применения. То есть нас пытаются убедить, что бомбы плохие. Мол, у такого боеприпаса очень чувствительный взрыватель, и даже если просто накрыть танк ветками, то эффективность применения кумулятивного заряда снижается в несколько раз. Так, а я разве возражаю?! Вот только эти "критики", которые ссылаются на документы гитлеровских аналитиков, как-то стыдливо не упоминают как именно немцы стали "БОРОТЬСЯ" с применением штурмовиками ПТАБов. А борьба заключалась в том, что минимальное расстояние для танков предписали в пятьдесят-сто метров, при движении и на стоянках, обязательная маскировка и рассредоточивание, плюс укрытие машин подручными средствами противодействия применения кумулятивных боеприпасов. Только это не борьба! А попытки любой ценой снизить потери от этих боеприпасов, действие которых и эффективность оказались для танкистов и всего вермахта страшным кошмаром. Но наверх отрапортовали, что НАУЧИЛИСЬ БОРОТЬСЯ против этого злобного оружия! Почувствуйте разницу! Теперь представьте себе при таких инструкциях перемещение всего лишь танковой роты из восемнадцати танков — это километр протяжённость колонны в движении. А батальон?! А полк?! А дивизия?! Где изюминка немецкой тактики — плотный танковый клин, который прорывает любую оборону и, ворвавшись в тылы противника, творит, что ему заблагорассудится. "Очаровательный концентрированный клин", где от танка до танка полста метров. А меньше нельзя, прилетит злой бронированный штурмовик и спалит всех на фиг. То есть уже одно появление этих боеприпасов заставило с ними считаться. Но ведь их можно и применяли не по танкам, а против любых целей противника. А как вы думаете, что будет с пушкой, бронетранспортёром, автомобилем, самолётом, даже с полевой кухней или радиостанцией, если они попадут под действие кумулятивной струи от внезапно обрушившихся с неба бомб? Прожжённый насквозь ствол, накатник, казённик, двигатель, бензобак, в полевой кухне или радиостанции будет дырища, это не броня, всё более хлипкое. Только блиндаж с полноценными двумя-тремя накатами гарантированно защитит от подобного боеприпаса, и я уже говорила про детонацию боеприпасов и возгорание топлива. Вы и теперь будете утверждать, что применение этих бомб после первых пары недель стало неэффективным, и что немцы научились с ними бороться? Что, тоже стали между каждым солдатом, машиной или повозкой делать дистанцию в пятьдесят метров? Самим то не смешно?

И ещё один стратегически важный параметр — бомбы очень дешёвые и довольно простые в производстве. Принятые на вооружение в начале 1943 года уже к середине мая было выпущено более восьмисот тысяч штук, то есть это с учётом развёртывания совершенно нового производства с нуля. И ещё, к вопросу о цели применения и назначения ПТАБ исключительно против танков. На боковые поверхности надевали 1,5 мм стальную рубашку с нанесённой насечкой для усиления осколочного действия бомбы. Ёжику понятно, что такие мелкие с низкой кинетикой осколки предназначены только для поражения живой силы противника. То есть никто и не предполагал пренебрегать всеми возможностями боеприпаса, и сразу закладывалась дополнительная возможность усилить действие на живую силу врага.