— Тут и впрямь, даже травы нет, но есть мох. Да тут довольно жарко, вроде как ничего не должно расти, но там, куда не падают солнечные лучи, растёт мох. Совсем не много, но этого мне достаточно.
Разговаривая, подъехали к самым скалам, массивный камень, казавшийся намертво зажатым между двумя огромными каменными глыбами, отъехал в сторону. Видно, стражи узнали Борилэна и открыли ворота.
— Приветствую вас, лорд Борилэн, удачен ли был ваш поход? Хотя, что я спрашиваю? Сам вижу, что леди Азалла и Карталла чувствуют себя хорошо, — поздоровался и прокомментировал увиденное охранник в нарядных доспехах, скорее всего, начальник стражи. Сделав вид, что только что увидел светлую эльфийку и инквизиторов (их-то он заприметил сразу), старший стражник поинтересовался: — Кто это с вами, лорд?
— Это моя гостья, — глава клана обозначил поклон в сторону светлой эльфийки и пояснил более подробно: — Леди Кираниэль и её подруга леди Листик приглашены мною. От страшного недуга Азаллу и Карталлу сумела вылечить, да что вылечить — спасла от смерти, сотворив чудо леди Листик! А эти... — Борилэн небрежно кивнул в сторону инквизиторов, — охрана леди Листика.
— Воинствующие жрецы теперь нанимаются в охрану? — изобразил презрительное удивление старший страж. Оба инквизитора набычились, ответил Тарпарн:
— Охранять святую, творящую чудеса волею светлого Ирхи, — почётный долг его скромных служителей!
Старший страж вопросительно поднял бровь, и глава Снежных барсов пояснил:
— Вы же знаете — это была последняя надежда, я узнал, что у мэтра Зелирандуса гостит кто-то, кто сможет сотворить чудо. Надежда умирает последней, и я, уповая на чудо, прослышав, что в замке у светлого эльфа-некроманта, гостит святая, туда и направил свой отряд. Зелирандус, а ему не верить нет причины, определил, что Азалла и Карталла не больны, а на них наложено некромантское проклятие. Очень серьёзное проклятие! Оно должно было вот-вот убить... — хоть как ни старался Борилэн выглядеть сдержанно и хладнокровно, его голос дрогнул и он быстро закончил: — Леди Листик сотворила чудо, это признал мэтр Зелирандус. Да и эти...
Тёмный эльф, небрежно кивнув в сторону инквизиторов-охранников, так же небрежно добавил:
— Неспроста за ней таскаются. Но чудо-то было сделано для женщин народа тёмных эльфов... — Борилэн, недоговорив, сделал многозначительную паузу. А старший страж, встрепенувшись, быстро произнёс:
— Я бы хотел поговорить с этой святой. Вы знаете моё горе, может, она согласилась бы помочь, раз она благосклонна к нашему народу.
Борилэн не успел ответить, к нему и стражу ворот подъехал Суритэн, с сидящей перед ним рыжей девочкой. Листик давно очнулась и слышала весь разговор, поэтому и попросила Суритэна подъехать ближе. Маленькая рыжая девочка серьёзно посмотрела на эльфа-стража и сказала:
— Ага! Зовите её!
— Вы знаете, я люблю Гиналлу, а она меня. Вот девочка и старается быть со мною рядом. Поэтому и носит обед... После того как погибла её мать... У нас больше никого нет... А доченька... — хоть в этой девочке ничего такого не было, что указывало бы не то что на святость, просто на какое-нибудь отличие, старший страж, сбиваясь, начал ей объяснять, словно оправдываясь.
— Я же сказала, зовите её! — Листик прервала мало связную речь разволновавшегося старшего стража врат. Он замолчал, к нему, не дожидаясь, когда её позовут, вышла молодая девушка, одетая в брючный костюм с двумя мечами за спиной. Хоть одета она была в костюм воина и уверенно шла на голос своего отца, но делала это как-то очень осторожно. Когда она подошла, стало видно, что её белые глаза не имеют зрачков.
— Её мать была женщиной-воином, погибла при очень загадочных обстоятельствах, — тихо сказал Листику Суритэн. Листик промолчала, а эльф продолжил пояснения: — Очень опытным и умелым воином, её гибель была для многих неожиданностью. Погибла не одна, там был отряд воительниц, опытных и умелых. Погибли они все! Говорят — не обошлось без магического воздействия. А Гиналла, ей тогда было три года, начала слепнуть. Ослепла всего за три месяца. Гуртрурэн, её отец, к кому только не обращался. Не то что целители, ни один маг жизни не смог помочь, только руками разводили. Но Гуртрурэн не сдавался, он учил девочку, учил тому, что сам хорошо умеет — сражаться, и Гиналла может драться вслепую, на слух. Конечно, до опытного воина ей далеко, но в полной темноте...
Листик, уже не слушая Суритэна, спрыгнула с коня и подошла к девушке. Рыжая девочка доставала своей макушкой слепой девушке только до груди. Взяв Гиналлу за руки, Листик попросила:
— Наклонись, пожалуйста!
Девушка наклонилась, а потом и вовсе встала на колени, потому что девочка положила свои ладошки ей на глаза. Они обе — и девушка, и девочка — замерли и стояли неподвижно несколько десятков минут. Эльфы как из отряда Борилэна, так и стражи ворот стояли неподвижно, боясь не то что слово произнести, пошевелиться! Только инквизиторы громко и напряжённо сопели. Руки девочки чуть заметно двигались, совершая вращательные движения, она что-то тихо шептала, то ли просто так, то ли успокаивая напрягшуюся девушку. Голос девочки зазвучал громче и стало понятно, что её слова предназначены слепой эльфийке:
— Вот так, будет немного больно, но терпеть можно, ты же воин! А лечение без боли не бывает, ну, не знаю, почему так. Наверное, потому что болезнь — это та же рана, а рана всегда болит, и чтоб она зажила, её надо промыть, а это всегда больно. Ты молодец, спокойно стоишь, хотя это больно, но сейчас всё пройдёт. Уже не больно, да? Вот, а теперь — осторожно...
Девочка перестала двигать ладонями замершими у эльфийки на щеках и повернула голову девушки так, чтоб та, если бы смотрела, то смотрела бы вверх, затем стала потихоньку раздвигать пальцы, прикрывающие глаза. Яркий свет должен был вызвать у девушки неприятные ощущения, но этого не произошло.
— Свет! — тихонько произнесла Гиналла, а потом громко закричала: — Я вижу! Вижу! Небо! Оно голубое! Я помню! Оно голубое!
— Ага, — подтвердила рыжая девочка убирая руки с лица стоящей перед ней на коленях эльфийки. Большие зелёные глаза той смотрели в небо. Девушка улыбалась, но при этом у неё текли слёзы. Но не от яркого света, это были слёзы радости! Опустив глаза, она посмотрела на старшего стража и произнесла: — "Отец", а у того тоже текли слёзы. Рыжая девочка, улыбаясь, снова произнесла: — "Ага", девочка улыбалась, но руки у неё дрожали. Суровый эльф, отец Гиналлы, опустился перед Листиком на одно колено. Но слов благодарности не успел произнести — девочка закрыла глаза и начала падать на землю. Упасть ей не дал Суритэн, успевший подхватить Листика (с коня он соскочил сразу, вслед за девочкой).
— Молока, принесите молока! — закричала Кираниэль, тоже спрыгнувшая со своего пони, помогавшая Суритэну удержать Листика. Тёмные эльфы засуетились, а светлая пояснила: — Листик устала! Там, в лесу, ей уже было плохо, вот только стало лучше и...
— Даже святая не может постоянно совершать чудеса! А вы от неё постоянно этого требуете! — с укоризной произнёс Тарпарн, а Турнорн важно и наставительно добавил:
— Тем более что чудеса совершаются с благословения светлого Ирхи! Только в своей бесконечной милости он позволяет их творить для тех, кто в него не верует. Возможно, он это позволил, только чтоб вам показать тщетность вашей веры и несостоятельность вашей богини!
Своим необдуманным заявлением инквизитор вызвал ропот тёмных эльфов. Обстановку разрядила Кираниэль, кивнув в сторону инквизиторов (рукой показать не могла, так как держала Листика) и заявив:
— Чудеса-то помогают тёмным эльфам, а с этих... Ну что с них взять, хоть и последователи светлого Ирхи, но сами тёмные!
Тёмные эльфы заулыбались и в сторону инквизиторов посыпались шуточки. Те, с неодобрением глядя в сторону светлой эльфийки, очередной раз набычились. В это время кто-то принёс кувшин молока. Листик открыла глаза, ухватила его обеими руками и залпом выпила, после чего, вполне ожидаемо для Бурилэна и сопровождающих его эльфов, заявила:
— Ещё!
Глава клана Снежных барсов сделал соответствующее распоряжение, и рыжая девочка какое-то время опустошала принесенные кувшины. Пока Листик пила молоко, уже стоя на земле, Гиналла спросила у Кираниэль:
— Кем вы ей приходитесь? Ведь она не эльфийка!
— Подругой, мы вместе учимся.
Эльфийка-воин глянула на своего отца и решительно сказала:
— Я должна сопровождать эту девочку, вернувшую мне зрение. Не знаю почему, но я должна так сделать.
Старший страж ворот ничего не сказал, только кивнул — возможно, его дочь услышала голос свыше, а возможно, для такого решения была другая причина. Он только вопросительно глянул на рыжую девочку, оторвавшуюся от очередного кувшина молока. Та, слизнув белые усы, с сожалением заглянула в пустую ёмкость (это был последний кувшин) и, вздохнув, согласно кивнула. Тёмная эльфийка растерянно посмотрела на светлую, девушка решила, что эта маленькая рыжая святая не очень довольна таким предложением. Кираниэль поняла, что расстроило девушку-воина, и засмеялась:
— Листик огорчена, что молоко быстро кончилось, а не твоим предложением. А так она будет рада, да и я рада, что у неё появится партнёр по тренировкам. Знаешь, как она умеет драться? Мне до неё далеко, и ей со мной тренироваться неинтересно. А с тобой, думаю, ей понравится.
— Ага, — кивнула рыжая святая, эльфийка-воин церемонно поклонилась, презрительно взглянув на инквизиторов:
— Буду рада быть вам полезной, леди, не только как охранник.
— Кир, скажи ей, а то она мне не поверит, — капризно произнесла Листик. Светлая эльфийка строго сказала тёмной:
— Значит так, мы тебя приняли в свою компанию, поэтому забудь про всякие церемонии. Меня зовут Кираниэль, можно просто Кира. Её Листик, можно просто...
— Ли, — расплылась в улыбке маленькая святая и продолжила знакомство: — Тебя, как я поняла, — Гиналла, да?
— Да, — кивнула тёмная эльфийка и робея, добавила: — Можно просто — Гин.
— Привет, Гин, — произнесла Листик, помахав рукой, за ней это произнесла и Кираниэль, повторив жест рыжей девочки. Гиналла проделала то же самое и назвала девочек сокращёнными именами. За этой церемонией знакомства наблюдали только Гуртрурэн и Суритэн. Остальные (не только стражи, но и другие жители города, собравшиеся к воротам) слушали рассказ Азаллы о чудесном исцелении от смертельной болезни — многие знали о горе постигшем жену и невестку лорда клана Снежных барсов. О совершившей чудесные исцеления, казалось, все забыли. Только верные инквизиторы не спускали с Листика глаз, они же и последовали за рыжей девочкой, когда ту Гиналла подсадила на подведенное Суритэном пони и, взяв лошадку под уздцы, повела вглубь города. Рядом с Листиком ехала только Кираниэль, Суритэн шёл пешком, а сзади, подобно почётному караулу, вышагивали инквизиторы. Лошадей пришлось оставить в конюшне у ворот, таковы были здесь правила, исключение сделали только для маленькой рыжей святой и её подруги.
Улица, ведущая от ворот к центру города, была широким тоннелем, вырубленным в скале. Этот тоннель напоминал резную шкатулку, только вывернутую вовнутрь. Листик и Кираниэль с восхищением разглядывали причудливую резьбу фасадов домов, что были стенами тоннеля. Суритэн объяснил, что это ещё окраина города, а вот на центральной площади... Там действительно — красота! Да и площади пещер-резиденций кланов не уступают центру города. Девочки-подружки в этом убедились, когда попали на центральную площадь Карсийска — города тёмных эльфов в Карсийских горах. Восторгу Листика и Кираниэль не было предела, Суритэн задрал нос так, будто вся окружающая красота — целиком его заслуга. Гиналле тоже польстила реакция девочек, хоть она и старалась выглядеть невозмутимой, при этом девушка тоже любовалась улицами города. А вот инквизиторы только кривились и что-то шептали о происках Тофоса, недаром же этих эльфов, как и архидемона, называют — тёмными! Остановившись у фасада одного из зданий-стен, вызвавшего особый восторг у Листика и Кираниэль и углом выступавшего на площадь (вдоль боковой стены этого здания вглубь горы уходила одна из улиц-тоннелей), Суритэн с гордостью сказал, что этот фасад и улица-тоннель начало пещеры-резиденции Снежных барсов.
— Вы так в глубине горы и живёте? — с жалостью посмотрела на юношу, тёмного эльфа, Кираниэль. Тот пояснил, что пещеры кланов пронизывают гору и выходят к её поверхности. Такие выходы заканчиваются не просто фасадами, как здесь, но и имеют дворики-балкончики, где можно гулять под небом, там даже деревья и кусты растут. Правда, все, что там растёт — это горная растительность, не такая пышная, как в городе у светлых эльфов. Листика заинтересовал вопрос безопасности города — ведь через такой клановый выход на поверхность можно запросто проникнуть в город, зачем тогда такая бдительная стража на воротах. Да и сами ворота — зачем?
— Через такие клановые выходы на склоне горы в город можно пробраться, если только имеешь крылья! — засмеялся Суритэн и пояснил: — Такие фасады, хоть и большие (дающие всем внутренним помещениям достаточно света и воздуха), вырублены в отвесной скале, и добраться до них почти невозможно. К тому же они хорошо охраняются воинами клана, вооружёнными дальнобойными луками.
Суритэн обратил внимание девушек (инквизиторов он игнорировал, как и они его) на то, что улица-тоннель и центральная площадь-пещера хорошо освещены, хотя нигде нет ни факелов, ни магических светильников. Свет попадает на улицы и площади города, расположенные в толще горы, от таких внешних клановых выходов-фасадов через специальные тоннели, оборудованные зеркалами. Поэтому магические светильники зажигают только ночью, а днём — нормальный свет, как на поверхности. Пока Листик и Кираниэль рассматривали красоты города, их группку нагнали остальные эльфы клана Снежных барсов. Дальше пришлось идти по коридорам дома-резиденции клана. Лошадок девушек два эльфа увели обратно к воротам.
Две комнаты, выделенные девушкам, были расположены на выходе клановой пещеры на склон горы, второй комнатой был балкончик, нависающий над пропастью. В этой комнате-балкончике, что особенно понравилось Листику, был небольшой бассейн, куда красиво падал со стены небольшой водопад. Кроме этого у этой комнаты-балкончика не было потолка, только высокие стены. Суритэн, проследив заинтересованный взгляд Листика, сказал — этот бассейн не для купания, а для отдыха около текучей воды и созерцания красоты льющихся струй, на что рыжая девочка ответила:
— Если для отдыха, то какая разница, где отдыхать? Возле бассейна или в нём? Да и созерцать текущую воду можно из бассейна...
— Из-под воды, — хихикнула Кираниэль и, одобрительно оглядев вьющиеся зелёные заросли вдоль стен, добавила: — Довольно мило. Мне нравится!
Комната с бассейном была расположена намного ниже той, что выделили девушкам как спальню. Хоть это была не комната, а открытый сверху дворик, там и устроились инквизиторы, заявившие, что охранять Листика их долг. Борилэн, услышав это заявление воинствующих жрецов Ирхи, хмыкнул — от кого охранять тут, в хорошо защищённой резиденции клана? Да и в город так просто попасть невозможно! Но если эти странные люди (тёмный эльф многозначительно покрутил пальцем у виска) хотят спать на камнях, под открытым небом... Тем более что Листик не возражает. Гиналлу девочки забрали к себе в комнату, уступив её одну из кроватей, а сами устроились в другой — места там с лихвой хватило двоим.
