* * *
Еще раз окинув взглядом комнату, Занила решила, что у нее есть все необходимое для проведения инициации. Без храма, книги и ритуальных клятв придется обойтись. Она взвесила в руке кинжал, словно заново привыкая к его тяжести, и подняла глаза на Ледя и Намо, стоящих ближе к изголовью кровати.
— Что еще мне следует знать прежде, чем я начну? — спросила Кай'я Лэ, обращаясь к ним обоим сразу. Оборотни переглянулись, очевидно, решая, кому говорить. Занила в глубине души подозревала, что у Намо опыт проведения инициаций, может быть, даже более обширный. С другой стороны, Ледь всегда прекрасно умел объяснять теорию управления энергетическими потоками. — Я знаю, что моя кровь должна смешаться с кровью Горислава, чтобы в его теле образовался энергетический каркас, — продолжила Занила, решив, что мужчинам, вероятно, требуется подсказка. — Но кто-нибудь понимает, что конкретно происходит на всех уровнях реальности в этот момент?
Ледь пожал плечами:
— Ты зря беспокоишься: тебе не придется управлять энергетическими потоками, выплетать какие-то заклинания. Сила все сделает за тебя.
— И все же? — упрямо уточнила Занила. Оборотень усмехнулся:
— Никогда раньше не замечал за тобой такой страсти к контролю! — он заметил, как лоб Кай'я Лэ прорезала вертикальная морщинка близкого раздражения, и поспешил примирительно поднять руки. Потом скрестил их на груди и присел на краешек подоконника. — Если ты хочешь знать все, — проговорил он, — то вначале нужно вспомнить, что все предметы, в том числе и человеческие тела, существуют на первом уровне реальности, а силовые потоки — на втором. Мы, высшие оборотни, или сильные маги можем своей волей на какое-то время выводить энергию на первый уровень и производить здесь с ее помощью какие-то действия. Чаще всего — разрушительные, — невесело усмехнулся оборотень. — Но как только мы перестаем удерживать энергию, она вновь возвращается туда, где существует изначально.
— И есть только одно место или способ — назови, как хочешь, — которое является точкой соприкосновения, и где энергия существует и на физическом уровне реальности, — устав от слишком затянувшегося, по его мнению, вступления, вставил Намо. Ледь покосился на него, но вместо того, чтобы начать спорить, кивнул:
— Место или способ — верно... Наша кровь. Кровь как способ передачи энергии от оборотня человеку. Кровь как способ перенести энергию по физическому уровню реальности, не загоняя ее в рамки заклинания, а позволяя ей существовать в том виде, в каком она способна обладать собственной волей!
— Хорошо, это я поняла, — утвердительно кивнула Занила. — Но каким образом энергия сама формирует каркас в неприспособленном в принципе для этого человеческом теле?
— Это происходит потому, что на втором уровне реальности сила всегда имеет структуру, — опережая Ледя, ответил Намо. — Структура Радон'Ла'Ка, — добавил он определение на Древнем языке.
— Упорядоченная или кристаллическая, — попытался перевести Ледь, но Занила уже и сама уловила глубинную суть древнего слова, просто не имеющего аналогов в человеческой речи. — Смысл в том, что сила не рассредоточена по энергетическому уровню реальности, а всегда на нем собирается в определенную структуру. Такова ее природа. И именно поэтому нам удается видеть, ощущать и управлять энергетическими потоками или нитями силы.
Занила еще раз кивнула, словно это движение помогало новым сведениям в ее голове улечься в логическую цепочку, и попыталась продолжить сама:
— Смешиваясь с кровью человека, сила тут же вновь переходит на энергетический уровень, и начинает... — на мгновение она все же запнулась, подыскивая нужное слово, — структурироваться, то есть выстраивать кружево?
— Правильно, — подтвердил Ледь. — Только силы для этого должно собраться определенное количество. Пока ее меньше, она просто растворена в крови. Но как только ее накапливается достаточно, начинается формирование энергетического каркаса, — оборотень замолчал, очевидно, считая свой рассказ законченным, но Занила все же еще раз уточнила:
— А какие-нибудь практические советы?
Ледь на мгновение задумался, потом произнес:
— Не набирай в чашу сразу слишком много своей крови: сила сохраняется в ней, лишь пока та теплая.
— И не нужно наносить глубоких ран, — продолжил за него Намо. — Цель не смешать свою кровь с кровью человека, а всего лишь донести до нее свою силу.
— И схема разрезов не имеет принципиального значения, только их общее количество...
Занила замотала головой, прося их остановиться. Может быть, энергия при накоплении определенного количества и выстраивалась в структуру сама собой, но новые сведения и не думали так себя вести!
Намо, не говоря больше ни слова, вновь поднял чашу, а Ледь, дождавшись короткого утвердительного кивка, стянул одеяло с тела парня, лежавшего на постели. Занила встала, передвинувшись ближе к изголовью кровати. Определенно, высокий ритуальный стол пришелся бы сейчас весьма кстати. А так ей пришлось поставить одно колено на кровать. Та была такой узкой, что сквозь ткань платья Занила ощущала тепло человеческого тела. Наверное, сейчас самое время было начинать радоваться, что Горислав так и не пришел в сознание. Вспоминать собственную инициацию Заниле совершенно не хотелось.
Она кое-как распутала тесемки, стягивавшие рукав платья на левом запястье, сдвинула его вверх до локтя, и приставила кончик кинжала к синеватой жилке, видной сквозь кожу. Потом на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущении Силы Леса — горячего, тугого, пульсирующего комка, чутко дремлющего на самом краю ее сознания — одного общего на двоих сознания. Почувствовав ее внимание, та зашевелилась, всплывая ближе к поверхности. Защекотал ноздри запах хвои и чего-то еще, будто грозовой свежести. Занила не знала, ощущает ли это только она одна, или Ледь и Намо тоже почуяли, но волну энергии, колючими иголочками прошедшуюся по коже, они не могли не заметить! Сила росла волной, обжигающей и пьянящей рассудок, но Кай'я Лэ не позволила себе утонуть в этом ощущении. Перед ее закрытыми глазами была уже не тесная горница с с закрытым слюдой окошком, а бескрайний древний лес, ряды и ряды деревьев, необхватные стволы, густые шапки темных ветвей... и столь беспредельное небо над ними, светло-голубое, как бывает лишь в самой ранней точке рассвета.
"Подожди меня там!" — прошептала Занила. Крылья распахнулись, на мгновение заполнив комнату пламенем и ветром, а в следующую секунду горница на вершине башни будто опустела, оставив лишь трех оборотней и человека, лежащего на постели.
Об этом никто не говорил Кай'я Лэ. Она и сама догадалась, что не стоит формировать кружево нового оборотня, используя Силу Леса. Не стоит, если она хочет хоть как-то держать под контролем результат!
Занила перехватила рукоять кинжала, приставила его к внутренней стороне своего левого предплечья и надавила на кожу. Бритвенно острый кончик с легкостью проколол ее. Стремительно набухла ярко-алая капля и тут же, сорвавшись, ручейком потекла в подставленную Намо чашу. Мгновение спустя пришла боль, не сильная, но саднящая — отвлекающая и мешающая сосредоточиться. Ярко-алый ручеек начал иссякать, не успев покрыть и дна чаши: раны у высших оборотней затягивались практически мгновенно, даже если те не предпринимали никаких дополнительных усилий, чтобы их залечить. Нужно было расширять разрез, ведя кинжалом вверх по руке, и Занила пожалела, что не сделала этого сразу же, до того, как почувствовала боль. Ледь и Намо смотрели на нее не то чтобы вопросительно, но с явным ожиданием. Кай'я Лэ мысленно помянула Темных Богов и вновь надавила на кинжал, на этот раз не позволяя себе остановиться ни потому, что чувствовала боль, ни по какой-либо другой причине. Когда решение принято, наступает время действовать.
На этот раз прежде, чем рана затянулась, кровь успела наполнить чашу почти на треть. Занила подумала, что пока этого должно хватить и можно приступать ко второй половине обряда — к человеку. Оборотни, стоящие рядом с ней, ничего не говорили: то ли она пока все делала правильно, то ли просто Намо и Ледь, успевшие достаточно хорошо изучить характер Кай'я Лэ, понимали, когда можно говорить, а когда лучше не произносить ни слова. Занила наклонилась над Гориславом, приставила кончик кинжала к плечу парня и, слегка надавив, провела им вниз по руке, почти до самого локтевого сгиба. То ли потому, что надавила она не слишком сильно, и рана вышла неглубокой, то ли из-за того, что сердце парня билось все слабее, но кровь, выступившая из разреза, не потекла струйками, а лишь набухла в тяжелых каплях. Не медля Кай'я Лэ взяла чашу из рук Намо и осторожно наклонила ее над раной, позволив собственной крови стечь вниз. Та сорвалась тонкой немного тягучей струйкой. Занила убедилась, что разрез на коже человека залит полностью, и только тогда остановилась, облизав почему-то пересохшие губы. В комнате вдруг стало нестерпимо душно. Запах свежей кровь затек в ноздри и теперь неспешно пробирался вниз по гортани — ни сглотнуть, ни прокашляться. Занила запретила себе обращать на него внимание... Ну, во всяком случае попыталась запретить.
Она наклонилась ниже над постелью, приставив лезвие кинжала к другому плечу парня. На этот раз разрез вышел глубже, и кровь все-таки потекла, пятная алым светлую домотканую простыню. Потом им еще предстоит объяснять князю Михаилу, как проходит инициация оборотней, и почему все в комнате залито кровью. И чьей кровью... Мысль мелькнула и пропала, когда Занила вновь наклонила миску над раной... Тело парня вдруг выгнулось над постелью дугой, скрученное жестокой судорогой. Он дернулся вверх, едва не выбив чашу из рук Кай'я Лэ. Намо и Ледь среагировали почти мгновенно, придавив плечи Горислава к постели, но в это мгновение глаза парня распахнулись!
Невидящий взгляд метнулся по комнате, по лицам склонившихся над ним оборотней. Занила успела подумать, что это просто тело реагирует на боль, на страшную боль (как она еще помнила по собственной инициации), но в это мгновение взгляд парня остановился на ней. Кажущиеся почти черными из-за страшно расширившихся зрачков глаза моргнули, Горислав с трудом облизал спекшиеся коркой губы и хрипло прошептал:
— Ты кто? — вырываться из рук держащих его мужчин он не пытался. Но по взгляду, стремительно становящемуся все более осмысленным, было понятно, что это только пока. Точнее — если. Еще точнее — в зависимости от ответа.
— Люди знают меня как боярыню Занилу, — проговорила оборотень, не отводя взгляда от глаз парня. — Еще называют Хозяйкой Леса. Но ты теперь будешь звать меня Кай'я Лэ, — произнося эти слова она ждала от Горислава каких угодно эмоций: отрицания, ужаса, гнева — но только не все того же понимания, что сегодня уже столько раз видела в глазах людей. А еще — решимости.
— Ты поможешь мне убить Талгата? — вдруг вместо ответа спросил он. Кай'я Лэ не сдержала короткого смешка. Определенно, ей нравилась такая реакция. И человек этот, кажется, тоже начинал нравиться.
— Нет, — усмехнулась она, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение в глазах парня. — Но если хочешь, можешь помочь мне его убить!
— Клянусь! — выдохнул Горислав, не потратив на раздумья, кажется, и доли секунды. Занила слегка кивнула: никакой иной клятвы ей не требовалось. Она жестом приказала Намо крепче прижать к постели правую руку парня и полоснула кинжалом по внутренней стороне предплечья. Горислав зашипел сквозь стиснутые зубы, а потом, когда кровь оборотня пролилась на рану, смешиваясь с его собственной, не сдержавшись закричал от боли. Занила вскинула голову, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами комнаты: в дверь пока никто не ломился, но объяснений им, определенно, не избежать.
Глава 4. Одиннадцатый день
Короткая с аккуратно подрезанным оперением стрела сорвалась с арбалетного ложа и, подгоняемая низким свистом отпущенной тетивы, унеслась к цели. Своей мишенью оборотни, заскучавшие после нескольких дней спокойной жизни в Северограде и решившие размяться, выбрали один из столбиков, поддерживавших навес над пряслом [Прясло — участок крепостной стены между двумя башнями.] княжеского детинца. Стрела пронеслась над двором, рассекая воздух, и с глухим стуком врезалась в опору, выбив из древесины несколько тонких щепок. Байд козырьком приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от по-весеннему яркого солнца, и издал восторженный возглас, довольный собственным выстрелом. Потом передернул затвор своего скорострельного арбалета, вновь взводя его, приставил ложе к плечу и, прицелившись, выстрелил. Арбалетный болт воткнулся в деревянный столбик на два пальца ниже предыдущего, а третий, выпущенный Байдом еще через пару мгновений, — на два пальца выше. На этот раз возглас, изданный оборотнем, был куда громче.
— Дай я попробую! — Горислав, стоявший в двух шагах позади Байда, дожидаясь своей очереди, нетерпеливо протянул руку к арбалету.
— Держи! — оборотень вместо того, чтобы просто передать скорострел, перебросил его парню, и тому потребовалась вся его ловкость, чтобы перехватить арбалет за ложе. Занила, наблюдавшая за их состязанием с высокого крыльца княжеского дома, не сдержала усмешки, когда Горислав метнул в сторону Байда пылающий праведным возмущением взгляд, но, так ничего и не сказав, склонился над новым для себя оружием, пытаясь перезарядить его.
Сегодня был одиннадцатый день с момента инициации княжеского сына. Тогда, в утро после схватки за Североград, ритуал прошел без осложнений. Горислав очень скоро вновь потерял сознание, и оборотням больше не нужно было держать парня, отвлекаясь на его крики. Правда, до начала формирования энергетического каркаса Заниле довести человека так и не удалось: когда на теле княжеского сына не осталось свободного места от свежезатянувшихся порезов, а ее саму уже начало ощутимо шатать от кровопотери, решено было остановиться. Намо предположил, что организм Горислава слишком ослаблен, чтобы начать изменения прямо сейчас. Кай'я Лэ ничего не оставалось делать кроме, как согласиться с ним, а еще надеяться, что силы, растворенной в крови парня, окажется достаточно, чтобы он выжил.
Горислав очнулся сутки спустя, живым, здоровым и пока еще человеком. Занила, спустившись по уровням зрения, не увидела в теле парня энергетического каркаса, зато его кровь, струящаяся по жилам, светилась густым серебром — будто миллионами растворенных в ней светлячков — той силой, что она поделилась с ним. Это было по-настоящему красиво, а еще означало, что им снова нужно было ждать. Рано или поздно энергия сформирует каркас — вытянется нитями, завяжется ключевыми узлами, сплетет кружево, превращая человека в оборотня. В том, что однажды это произойдет, мало кто в стае сомневался — Горислав, не скрывая, рассказывал каждому, желающему слушать, что ночь за ночью он видит сны — те самые, в которых ты уже не человек.
Правда, в его снах не было конкретных сценок из прошлого стаи, наподобие тех, что когда-то видела сама Занила. Парень просто видел, а точнее — ощущал, себя большой кошкой, стремительно несущейся через лес или взбирающейся на дерево, выслеживающей добычу или уже вонзающей клыки в сочащееся горячей кровью мясо, переплывающей бурлящую обжигающе ледяную горную речку или нежащейся у горячего огня... Занила, не удовлетворенная таким рассказом, попыталась заставить будущего оборотня вспомнить конкретные детали приходящих к нему сцен, но Ледь, как раз присутствовавший при разговоре, тогда остановил ее: то, что происходило с Гориславом, было вполне нормальным. Необычно проходила инициация самой Занилы.
