Танго с призраком - 6. Танго Эсценарида

— В банк?

— Он говорит, что способен обеспечить супругу. Поэтому мое приданое передается в банк и из процентов будет выделяться содержание для меня. Само приданое пойдет будущим детям. Мало ли, сколько их будет...

— А сам Ортис тебе денег не выделит?

— Выделит, конечно. Просто если я не уложусь в ежемесячное содержание, это будет... что-то вроде добавки. Основной капитал я трогать не буду, надеюсь, и проценты тоже. Посмотрим.

Лоуренсио только вздохнул.

— Ты уверена, что этого хочешь? Анхелю ты нравишься, я точно знаю. Даже более, чем нравишься.

Алисия только плечами пожала.

После неодобрения щенка, никаких шансов у Анхеля не оставалось. Даже самых призрачных.

— Может, Фи?

— Ты помнишь, что она устроила?

Алисия помнила. Если с ней у Анхеля просто не было шансов, то с Феолой... шансы у Анхеля были. Не мучиться.

Алисия тоже не питала иллюзий в отношении сестры. Феола быстро любого закопает.

— Рен, не будем это больше обсуждать. Тан Толедо твой друг, пусть так и остается. Но мне он... я просто больше не вижу его в качестве будущего мужа.

— Хорошо, Алисия. — Сестер Лоуренсио все же любил, и неволить их не хотел. — говоришь, послезавтра?

— Да, Рен.

Отлично. Он как раз должен сегодня уладить все с Каркатом.

— Хорошо, Лисси. Я буду готов послезавтра. С утра?

— Я уточню время завтра.

Брат и сестра обменялись улыбками. Конечно, они не идеальные люди, и заблуждаются, и ошибки совершают, и в передряги попадают. Но счастья друг другу они желали совершенно искренне. Так что Алисия поцеловала брата в щеку и улыбнулась. А в голове у нее была мысль.

А ведь у Рауля сестричка подрастает. Симпатичная.

Кто знает?...

* * *

Анхель Толедо был в бешенстве.

Да в таком... если б его сейчас собака укусила, точно бы сдохла. Сразу и в страшных мучениях.

И был, был у него повод! Да еще какой уважительный!

Его!

ЕГО!!!

Какая-то баба! Да ладно там! Сопля малолетняя, островная, необразованная, безмозглая — отвергла! Ему предпочли какого-то... ладно... для себя — Анхель понимал, что Алисия сделала правильный выбор. Уж кому, но Ортису ее деньги и рядом не нужны. У него своих достаточно.

А вот Анхелю — нужны!

И тем это обиднее!

Правда, ну зачем Ортису еще и деньги?! Просто — зачем!? Он сам по себе богатый!

А вот Анхелю надо! У него расходы, у него проблемы, и вообще — он достоин! Даже — Достоин! С большой буквы!

А что!?

Где справедливость!?

Почему кто-то рождается на шелковых простынях с золотой ложкой во рту, и может делать, что пожелает, а кто-то другой вынужден тяжело и муторно зарабатывать себе на жизнь. Вы вообще представляете, что такое активная светская жизнь?

Как сложно она дается?

Анхель давно уже увлекался стимуляторами. Не сильно, и вообще, он сможет бросить, когда пожелает. Но сам факт.

А как тяжело общаться с некоторыми людьми? Находить общий язык, всем казаться симпатичным, привлекательным, добрым и умным... знаете, сколько сил иногда надо? Чтобы не прибить на месте ту же Алисию?

А Феолу?

Положа руку на сердце, даже Лоуренсио... можно стричь барана, но кто сказал, что его при этом любят? Что общение с ним доставляет хоть какое-то удовольствие?

Анхель всегда помнил, у кого есть деньги. Каждую минуту.

Да, Лоуренсио поддается его обработке, но первый же неловкий шаг, неуклюжий жест... и все. И 'баран' бодренько поскачет на свободу. Еще и Анхеля ославит по столице.

Легко ли так жить?

Нет. И хочется. Хочется свой дом, мобиль, сумму денег в банке, хочется пожить, не думая о завтрашнем дне, хочется.... Да самому хочется диктовать условия, а не подстраиваться под кого-то! Вот! И казалось, жизнь предоставила Анхелю шанс!

Вот Алисия! Красивая, глупая, с приданым... и вдруг она выходит замуж за Ортиса! Да где справедливость!?

Ему не нужно! Это Анхелю нужно!!!

И даже свои истинные чувства показать было нельзя! И спросить прямо — тоже!

Надо играть в благородство! Изображать убитого горем воздыхателя. Там, в доме у Ксаресов.

Здесь-то, у себя в комнатушке, он мог расслабиться. Показать свое истинное лицо. И то не везде. Только в одной комнате, крепко запертой изнутри на засов. Чтобы даже слуги. Чтобы никто, никак, чтобы даже и мысли ни у кого не возникло. Так давно личина приросла к Анхелю Толедо, что он и сам забыл, какой он в действительности.

Да и вспоминать не надо. Ни к чему.

В стену полетела пустая бутылка.

Потом еще одна, остатки вина разлились вкусно пахнущей лужицей по деревянному полу.

Гнев и злоба накатывали, душили, заставляли забыть обо всем на свете.

Алисия... тварь!

Лоуренсио.... Сволочь, друг, называется! Нет бы рявкнуть на сестру, выгнать Ортиса, настоять на своем... нет! Анхель, я не стану неволить сестренку! Я ее люблю, и хочу, чтобы она была счастлива!

Будет, будет она счастлива! Анхель бы с ней хорошо обходился, кто ж режет курицу, несущую золотые яйца!?

Феола — эта... ууууууу! На третью сестру у Анхеля и слов-то печатных не осталось, один гнев и бешенство.

Что ж!

Сами напросились!

Сами, все сами... видит Творец, он хотел по-хорошему! Он хотел поступить с ними, как с людьми, хотел по-хорошему... нет?

Вы сами в этом виноваты!

Сами, все сами...

Анхель запустил в стену еще одной бутылкой, и принялся переодеваться. Чего тянет этот идиот Слизень? Не пора ли его поторопить?

* * *

Адриан ждал.

Ждал взрыва.

Ждал мощной волны. Ждал....

Рядом сидела сестра, крепко держала его за руку. Неподалеку так же терпеливо ждала Анна, бледная от переживаний.

Подойти? Поговорить?

Адриан Валенсуэла не знал, надо это или нет.

С одной стороны, родители хотели их сговорить.

С другой — если они смогут жить, как нормальные люди? Надо ли ему такое? Надо ли Анне?

Рядом с мединцами находилось несколько десятков монахов. Мануэла уже разговорилась с одним из них, вот он, брат Гарсиа, сидит неподалеку. Он и сказал, что храм поможет.

Если мединцы решат жить, как люди, что же в этом плохого? Пусть живут и радуются! Контроль со стороны Храма?

Так что страшного? Вы собираетесь убивать? Предавать? Нарушать законы?

Нет?

Вот и весь разговор. Тем, кто не собирается, и бояться нечего.

Дожить бы еще. До спокойной жизни. Чтобы свой дом, лучше у моря, чтобы жена и дети. Нормальные, обычные, можно даже синеглазые, только чтобы они даже не знали ничего. Ни о каких мединцах.

Только бы вот сейчас выстоять...

Адриан даже представлял, как это будет.

Где-то вдали встряхнется, словно мокрая собака, земля, и утробно, глухо, зарычит море, которое вытряхнули из привычного ложа. Встанет на дыбы, помчится вперед...

И им останется только стоять.

Стоять, сцепив руки, всем, как одному. Вряд ли они справятся с цунами полностью, но хоть сколько остановить! Хоть кого спасти.

Так сказал мэр города. И монахи тоже подтвердили...

Адриан ждал.

А вместо цунами приехал сам мэр. И с ним епископ Тадео.

И не стал говорить красивых слов, произносить речевок — к чему? Потер лицо руками и просто сказал два самых важных слова.

— Все обошлось.

И мединцы выдохнули, словно одно живое существо.

Обошлось?

Они сегодня не умрут? Правда?

Епископ откашлялся.

— Граждане Астилии... сегодня вы полностью подтвердили это право. Сейчас вы разделитесь на группы до десяти человек, как вам будет удобнее. Ни в какие тюрьмы вы не вернетесь, несколько дней проживете в монастырях. Потому, что вас арестовывали. Нужно время, чтобы утрясти все с документами, чтобы вернуть вам гражданские права. А если кто-то пожелает переехать, что-то поменять — мы поможем. Вы сегодня готовы были стоять насмерть, и церковь это оценила. Мы поможем, Творцом клянусь. Если кто-то захочет уйти — пожалуйста. Только возьмите сначала бумаги, с которыми вас беспрепятственно пропустят или ко мне, или к тану Кампосу — мало ли? Нужна будет помощь, поддержка, решить какие-то проблемы...

Может, это мединцев и убедило окончательно.

Никто не ушел.

А вечером Адриан сидел на берегу моря и смотрел на звезды. Крупные, ясные...

Они с сестрой вернутся домой. И будут спокойно жить. А дальше... главное, что оно у них будет — это 'дальше'.

Как, с кем — пока неважно! Шанс им дали, а дальше будет видно.

* * *

Феола появилась в пещере ближе к вечеру, когда все уже извелись. Но — явилась. В сопровождении двух магов воды — Бернардо постарался.

В руках у одного из магов была веревка.

— Добрый вечер, — поздоровался он. — Меня зовут Эдвардо Пепе Аркури. Тан Аркури. Это мой напарник, тан Рохелио Лало Гутьерес. Мы поможем вам выбраться из пещеры. Сейчас вы по одному будете подходить, браться за веревку — и нырять. На веревке по всей длине навязаны узлы, ваше дело перебирать руками и не отпускать ее, а вода вас подтолкнет. Я знаю, что расстояние слишком большое, чтобы обычный человек мог его преодолеть. Посреди веревки будет создан пузырь с воздухом. А когда вы вынырнете на поверхность, просто перебирайте руками по веревке вдоль берега. Мы с напарником присмотрим, чтобы никто не утонул и не стал жертвой акул.

Феола подтвердила все энергичным кивком.

— На берегу ждут костры, палатки, горячая еда и ночлег. На первое время. Потом власти вам помогут вернуться к вашим семьям, его высочество все организовал.

Кстати говоря, Феола при этом присутствовала. И была восхищена его высочеством.

Жертвоприношения?

Ритуалы?

Это-то ладно! А вот ты попробуй организовать несколько сотен человек так, чтобы тебе подчинились, и все получилось, и притом не как захочется, а как задумывалось...

Вот это умение!

Конечно, не обошлось без несчастных случаев, для того и Феола была на подстраховке.

Конечно, кто-то отпустил веревку, кто-то наглотался воды вместо воздуха из пузыря... это жизнь. Чтобы среди сотни с лишним человек и пары идиотов не нашлось?

Такого не бывает.

Но в результате, раньше или позже, все оказались на берегу. У костров. И полиция с монахами раздавали одежду, еду, записывали, кто и откуда...

Не у всех ведь есть дом.

А кого и похоронили уже, ведь почти год мединцы людей набирали...

Так что опрос, статистика, а уж потом местные власти будут решать, что делать с людьми. Хорошо решать, потому что вопрос будет на контроле как у храма, так и у его высочества.

Бернардо, кстати, долго задерживаться тут и не собирался.

— Пора мне домой. Завтра коронация. Кого подвезти до города?

Феола усмехнулась, глядя на Амадо. Она знала, кто повезет ее.

— Спасибо, ритана Ксарес... то есть Фи, — поблагодарил ее брат Дуардо.

— Буду рада с вами сотрудничать, — от всей души сказала Феола.

Монах оценил и кивнул.

А Бернардо тем временем повернулся к Крису.

— Слушай... я понимаю, что оруженосцев сейчас не бывает. Но мне бы друг пригодился.

Крис оценивающе посмотрел на принца.

Подумал пару минут.

И — кивнул.

Что-то серьезно надломилось в мужчинах, когда они ждали на берегу. И когда узнали о смерти Дареи — тоже.

Бывают такие ситуации, которые очень серьезно меняют человека. И лучше им не противиться. А еще Крис понял то, о чем никогда ему не скажет Бернардо. На самом-то деле власть — это очень большое одиночество.

Страшноватое такое... когда ты ни в ком не можешь быть уверен.

Ты ли нужен? Или твоя власть? Те блага, которые можно получить с ее помощью? Чаще второе бывает. А Крис в этом отношении практически безопасен. Он не слуга Творца, и не станет отказываться от материальных благ. Но он и не злой, не подлый, не станет что-то делать за спиной у Бернардо. И что такое верность, он знает. А еще...

Еще он тоже смотрел в синие глаза ушедшей девушки. Чешуйчатой и несчастной. И тоже с удовольствием станцевал бы с ней на балу.

Не как с чудовищем. Не ради эпатажа. А просто — как с девушкой, которая по воле судьбы родилась с чешуей и щупальцами. Это дорогого стоит.

— Довезешь меня до столицы? Я домой съезжу, а там посмотрим. У тебя же завтра день по минутам расписан?

— Да. Где я смогу тебя найти? После коронации?

— Да вот... тан Риалон знать будет. Уж его-то найти точно не проблема.

— Как попасть в полицейский участок? Да любой дорогой, — пошутил Амадо, обнимая Феолу за плечи. — Я на входе скажу, тебя в любой момент ко мне проводят, подождешь, если что. Хорошо?

— По рукам.

Бернардо кивнул, отбрасывая назад прядь волос.

Он бы тоже, но — положение обязывает. В королевский дворец так просто не пропустят, и к принцу тоже. Сегодня день такой, исключительный. Что у него получилось удрать из-под надзора и охраны, а может, и потом получаться будет?

Определенно, надо бы...

Они это еще с Крисом обсудят. Чуть позднее. А пока...

— По мобилям?

Никто не возражал.

Очень длинный день выдался.

* * *

Сесар Мариано Мартин тем временем стоил планы.

Это пока он летел от Феолы, у него в голове была одна мысль — чтобы не догнали. А когда он понял, что и догонять не собираются, и никому он не нужен, и вообще... ушел? Точно, ушел. Вот тут и полезло в голову всякое нехорошее.

Ушел.

Молодец, садись, кушай рыбку!

И только рыбку. И всю жизнь одну рыбку, и ничего кроме рыбки. Потому как... а дальше-то что? Если он правильно понял, вот это существо... оно никого не отпустит. Рамона можно уже списать со счетов, сдаваться Бустос не будет, а чудовище (имени шамана Сесар не знал, так что обозначил для себя Феолу по степени опасности) не остановится.

Итак, эти друг друга убьют.

Мединцев зачистят. А Сесар останется, и что ему делать? Тут-то и беда! Будь он более человекообразным, было бы лучше. Но он... его с человеком не перепутаешь. Стоит ему снять перчатки, стоит ему случайно совершить ошибку — и на него откроют охоту. Очень даже запросто. Впрочем, это дело перспективы.

Мединцев можно списать со счетов. А с чем остается сам Сесар? Всю жизнь в океане жить и сырой рыбой питаться? Понятно, маг может устроиться получше. Но если он человекообразный. А если нет.... Рано или поздно его раскроют, и придется бежать, спасая свою жизнь, а потом на него начнут охотиться — и все равно, то же самое.

Остров в океане.

Как-то это даже звучит грустно.

Мединцев не останется, люди его не примут...

Колонии?

НЕТ! Там шаманы водятся! А эти чудовища... Сесар прекрасно ощущал силу Феолы, нет-нет, с ТАКИМ он связываться не станет, ищите дураков в другом месте.

Если бы переворот удался, у него были бы мединцы и власть. Но...

Можно ли получить власть сейчас?

Сесар завис в воде и серьезно задумался. Мог бы — утонул бы, а так просто парил в толще воды и размышлял. Рыбы благоразумно оплывали его, даже мимо плывущая акула призадумалась на секунду — да и отвернула. Запах был какой-то не такой... настолько чуждый, что даже она решила не травиться.

Ну ее, такую добычу!

Вот чего он сам хочет? Ответ прост. Ему нужно общество. Он — маг! Он не может всю жизнь просидеть невесть где, а жизнь-то у него долгая. Сам себе Сесар давал лет двести, может, больше.