Девушка с наузой

— Да ладно, — снисходительно отозвался Станислав. — Им же любопытно.

С порога в зал они поздоровались и представились. Алёна заметила, что дед и хозяйка дома сидят на стульях у стола, Алиса же почему-то устроилась на диване, немного боязливо поглядывая на середину комнаты. Дед неожиданно распорядился:

— Егор и Алёна, садитесь к Алисе. Станислав — в кресло возле телевизора.

Диван находился возле входной двери в комнату, так что названные быстро присели к девушке-ведьме. Телевизор и кресло, указанное сбоку от него, стояли около окна — в конце длинноватого помещения.

Станислав несколько мгновений стоял у входа в комнату, приглядываясь к центру, потом ощутимо обошёл его и сел в кресло.

Сообразив, что в центре комнаты находится нечто, Алёна осторожно усилила колдовское зрение и просто-напросто окаменела, не в силах отвести глаз от трёх дымков над кучей переломанных кирпичей, которые, оказывается, валялись на ковре. И чем больше она вглядывалась в эти дымки, тем быстрее они превращались в причудливые, но тем не менее человеческие фигурки.

Женщина, хозяйка дома, встревоженно посматривала на странных гостей. Алёна заметила: как только напряжение становилось для неё трудным, женщина тут же взглядывала на невозмутимого деда, буквально отдыхая глазами на нём и успокаиваясь.

Когда в зале устоялась тишина, комната как будто превратилась в некий сосуд, чьими стенками стали почему-то сплющенные обычные звуки жилого здания: где-то "разговаривал" телевизор, невнятно беседовали-перекликались жильцы, текла вода в ванных комнатах, гудели электроприборы...

Станислав сел свободно, чуть склонив голову набок, и смотрел на дымные фигурки спокойно и даже безразлично.

— Поговори с ними, — так же спокойно сказал дед Станиславу.

И после его слов Алёна наконец увидела: три человеческие фигурки были женскими. Не совсем пропорциональные по сравнению с тощими тельцами, головы их казались огромными, но постепенно начали прорисовываться и черты лиц. До такой степени, что девушка различила, что две фигуры были довольно пожилыми женщинами, если не сказать — старухами, и одна совсем девочка. Правда, лица у всех трёх чудились какими-то перекошенными, уродливо карикатурными.

— О чём? О чём я должен с ними говорить?

— Гля-ка... пришедши... — внезапно сказала одна фигурка, из старух.

— Пришедши, — согласилась с ней другая. — Не побоямшись ведь, а?

— А чёй-то ему бояться-то? Вона на нём знак какой, ох и сильный...

— Вчерась такого не было... Мил человек, страшно-то вчерась тебе было, а? Как к тебе Бука-Букачка-то лезла!.. Да не долезла, сдохла-померла, а?

— А нечего было лезть, — негромко, но с уловимой угрозой сказал Станислав.

Три фигурки расхихикались — так по-детски, что поначалу показалось — в зал заглянули те детишки, что прятались во второй комнате. Но лёгкое хихиканье быстро превратилось в зловещее шипение, от которого Алёна, как ни крепилась — плечами передёрнула-таки.

— Хоробрый, — заметила девочка-дымка.

— Ну, пока ничё не знамши, все оне хоробрые, — фыркнула одна из старух.

— И что я должен знать? — сухо спросил Станислав. — Или о чём?

Дымки переглянулись, причём с неожиданной гадливостью Алёна увидела, что они не стали поворачиваться друг к другу: их глаза нырнули внутрь призрачных голов и уставились друг на дружку, выскочив с другой стороны невидимого черепа.

Снова выпялились на парня.

— А должон знать, малец, что похоронимши тебе, — звонко высказалась "девочка".

— Это как?

— А простенько! — снова захихикала одна из старух. — На погосте, вестимо. Разве что без домовины тебе тамотки лежать!

И тут Станислав вцепился в кресельные подлокотники и порывисто наклонился к привидениям-дымкам.

— Меня одного?

Дымки переглянулись и пожали плечами.

— А и с кем же ты-и хотемши-то? — ласково спросила одна, впиваясь призрачными глазищами в лицо парня. — Мож, тебе с кем-то наособицу хотемши? С кем?

— Я подумаю, — высокомерно ответил Станислав, свободно откидываясь на спинку кресла. И, оглядывая дымки уже презрительно, свысока спросил: — И? Кто меня похоронил?

— Ой, мил человек, смешон какой ты-и! А то скажем, да-и? — расхихикались-расшипелись старухи, только призрачная девочка всё вздыхала, но смотрела на парня с каким-то... людоедским предвкушением, будто ожидала, что его вот-вот да прямо на глазах всех кто-то съест.

Немного подумав, Станислав спросил:

— Поэтому Бука-Букачка приходила, что меня похоронили?

Старухи так закивали, что стало страшно — громадные головы слетят с их жалко тщедушных телец.

— А и не токмо Бука-Букачка теперь знамши, что нет тебе туточки. Вся Навь про тя грит, что знамши да ожидамши, кады срок тебе...

— Стоп! — повелительно сказал парень. — На каком погосте-кладбище меня похоронили? Может, мне хочется домовину себе туда притащить? Может, не хочу бесприютным быть в земле?

— Лукав ты-и есть, мил человек, а! — погрозила ему пальцем одна из старух, дробненько хихикая.

— Значит, знать не знаете, — равнодушно выговорил Станислав и встал с кресла.

Выражение его лица изменилось в мгновения: из предельно спокойного — обострилось так, что ноздри прямого носа раздулись, зато глаза сузились. Он смотрел на дымки сверху вниз, и Алёне показалось — он сейчас закричит. Но парень тихо сказал:

— И зачем вы тогда мне — неведающие?

— А вот... — начала одна старуха — и неожиданно пропала, когда Станислав жёстко вытянул руку к кирпичной кучке раскрытой — вперёд ладонью, будто на расстоянии намеревался отодвинуть её. Пропали и другие две фигурки.

Женщина, хозяйка дома, с ужасом слушала странный разговор — для неё это был прерывистый монолог Станислава, потому что голосов призрачных фигурок она, естественно, не слышала. А потом оцепенела, опустив глаза на обломки кирпичей, которые ей были видны — и теперь таяли, впитываясь в ковёр. Таяли даже для неё, обладающей лишь обычным зрением.

Дед буднично сказал:

— Осталось только запечатать ваш дом, чтобы всякая... — он споткнулся на полуслове, и Алёне показалось, что её обычно деликатный дедушка чуть не сказал слово "хрень". — Сюда не лезла...

Запечатывали квартиру Егор и Алиса, пока Виталий Олегович и Станислав с Алёной дожидались их, спустившись вниз и выйдя из подъезда.

— Что-то я не совсем понял, — угрюмо сказал Станислав. — Вы сказали, что Буку-Букачку натравили именно на меня. А тут выясняется, что на меня всего лишь сделали... порчу навели опять-таки?

— Вольтирование. С куклой, скорее всего, — размышляя, откликнулся дед. — И, скорее всего, в гроб положили скрутку, где есть парочка материалов от тебя самого. Волос, тряпки от одежды... Нет, с Букой-Букачкой всё правильно. Если б ты не поторопился с марухами, и они бы на тебя кинулись. Теперь все дела, в которых ты будешь принимать участие, для тебя станут... смертельными.

— Это... как?

— Любая навья тварь теперь знает, что, с точки зрения Нави, ты мёртв. И будет тебя "возвращать" именно что в Навь.

— Но почему раньше такого не было?!

— Откуда мне знать, что не было? — философски пожал плечами дед. — Может, что и было, да только по мелочи?

Станислав уставился в землю — наверное, пытаясь что-то вспомнить.

— Двоедушники, — негромко подсказала Алёна. — Бука-Букачка и марухи — это три дела, о которых мы с дедом знаем. А что было до сих пор?

— Когда всё началось, что все навьи твари полезли именно к тебе? — помедлив, спросил дед.

Станислав поднял голову — взглянуть на небо. Дёрнулся, словно хотел пожать плечами.

— Если быть точным... — начал он и замолчал, явно озадаченный. — По-моему... с момента, как умер дедушка. Его смерть и вольтирование на меня — могут быть связанными, Виталий Олегович?

— Легко, — вздохнул дед. — Дед всё же вас любил — родных внуков-то. Пусть по-своему, но любил. Защиту он вам мощнейшую сделал, но связал её с собственной силой. А потому — умер он, защита начала с вас с братом слетать. И до недавнего времени, то есть пока он был жив, у вас с братом такого не было — чтобы лично на тебя или на брата нападали навьи твари? Ты ведь о брате узнавал у марух, когда спрашивал, одного ли тебя похоронили?

— О нём. Я боялся за него. Он слабее.

— Понимаю. Здесь можно говорить откровенно. Возможно, кто-то затаил на Чёрного Андрея такую злобу, что считает — надо уничтожить и тех, кто встанет на его место. Этот некто не верит, что вы можете быть лучше, человечнее своего дедушки.

— И что мне теперь делать? Как защитить Романа?

— И Алёну, — в тон ему дополнил дед.

Если Алёна просто удивилась, то Станислав дёрнулся так, что еле устоял на ногах.

— При чём... при чём тут Алёна?!

— Хотя Алёну я сам защитить сумею, — всё так же спокойно проговорил дед поразительные для слуха слова. — Но чисто физической расправы тоже можно опасаться, если твой враг поймёт, что ты и Алёна... грубо говоря, испытываете друг к другу... э-э... чувства.

— Деда! — возмутилась Алёна, в то же время лихорадочно раздумывая: неужели это и впрямь так хорошо видно?!

— Для человека, зацикленного на мести, достаточно будет увидеть, что вы дружите, — всё так же невозмутимо сказал дед. — Понятно, что, если с Алёной что-то произойдёт, ты будешь ослаблен. Как если что-то произойдёт и с Романом. Благодаря марухам, мы теперь знаем ещё об одной проблеме, связанной с Чёрным Андреем. Придётся посидеть, подумать, что делать далее.

— Как что? — изумилась Алёна, пока ещё не слишком вникшая в опасность, которая может угрожать лично ей. — Надо узнать, кто это сделал! Вольтирование — я имею в виду! Найти того человека и заставить его отказаться от мести! Насколько я поняла, деда, Станислав теперь не сможет участвовать в наших делах, да? Ведь теперь от любого дела ему может грозить опасность!

— Алёна, подожди...

— Я не собираюсь отказываться от работы только потому...

— Успокойтесь, — всё так же мирно посоветовал дед. — Я же сказал, что соберу старших, и мы подумаем над этим делом.

— О какой силе сказали марухи? — потребовал ответа Станислав. — Они сказали, что на мне сильный знак! Что он меня защищает. Это... дедов, да? Остаточный?

— Не совсем, — сказал дед и поднял глаза на открывшуюся подъездную дверь, пропустившую на улицу Егора и Алису. — Подождите немного. Схожу — проверю, как они запечатали вход в дом марухам.

Алиса дождалась, пока старый волхв подойдёт к двери, и только затем подбежала к молодым колдунам. Егор и черноволосая ведьма на Станислава смотрели сочувственно. Беседу с марухами слышали все.

— Вы тут поговорили? — спросил Егор. — Выяснили, кто на тебя вольт сделал?

— Ничего не выяснили, — буркнул расстроенный Станислав и отвернулся.

— Дедушка сказал, что созовёт старших колдунов, — вздохнула Алёна.

Ей хотелось подбежать к Станиславу, постоять рядом с ним, утешая. Но не хотелось — при посторонних, пусть это были свои — Егор и Алиса.

— Зачем?

— Два варианта. Или будут искать того, кто похоронил скрутку, или будут делать защиту на Станислава.

— Первое — лучше, — заметил заметно нервничавший Егор.

— Почему? — внезапно агрессивно спросила Алиса. — И ты... чего испугался? Боишься теперь рядом со Стасом работать?

— Был бы мужиком, стукнул бы за такие слова! — тоже обозлился заклинатель. — Ты пойми, Алиса! Когда попадаешь в такие ситуации, больше всего злит, что способности есть, но не те, какие бы хотел именно вот прямо сейчас!

— А, это... — Ведьма отвернулась, глядя через дорогу на близкий детский сад, на его площадки. Ветер слегка пошатывал деревья, и под фонарями словно расползались страшные корявые пауки.

Вернулся Виталий Олегович, кивнул.

— Печать отличная. Молодцы. Едем домой. Станислав?

— Да-да, иду.

Возле машины случилось так, что первыми сели дед и Егор с Алисой, а пока они "расселялись" по сиденьям, Станислав придержал за руку Алёну и прошептал:

— Ты... правда? Я тебе... нравлюсь?

Глупая и грустная ситуация — вот так буднично узнать о том, что... Алёна сдержала раздражение. Дело-то серьёзное. Вздохнула.

— Да. Как минимум, — зачем-то добавила она, чувствуя себя последней дурой.

И он помог ей сесть в машину.

Она сидела, чуть не воткнув нос в оконное стекло, и понимала, что ненавидит того, кто взялся убить Станислава. О себе пока не думала. Реальная опасность грозила пока только парню. Нет, она понимала, что дед что-нибудь придумает, но ходить... Она глубоко вздохнула. Сколько же этих граней, по которым приходится ходить Станиславу!..

Глава одиннадцатая

Выводя машину на оживлённую трассу, Станислав хмуро спросил:

— Теперь куда, Виталий Олегович? И правда — по домам? Или всё же по следующему адресу едем? По списку?

— Боюсь, тот раздрай, который мы все испытываем, не даст нам полноценно заниматься делами, — задумчиво отозвался старый волхв. — Едем к вам, в вашу квартиру. Алёна здесь, но ты не знаешь, что с братом.

— А позвонить? — удивилась Алиса.

— Ага! — саркастически сказал Егор и напомнил: — А если Ромка во время звонка чем-нибудь таким занят? Как у нас недавно? Или хотя бы своим нашёптом? Прерывать, что ли, ему из-за звонка-то? Я вот что думаю... Я-то с вами на всякий случай, но, может, Алису домой завезти?

— Ни за что! — рассердилась черноволосая ведьма. — Мало ли что там с Романом! Я хоть рядом, под рукой буду. А то — сиди дома и переживай, что у вас тут...

"И никто не возразил, — думала Алёна, глядя в окно на убегающие-добегающие городские огни. — Хотя все знают, что рядом не просто взрослый, но опытный колдун. Мой дед. Станиславу повезло, что среди ребят есть те, кто за него горой... Не понимаю, как можно мстить умершему человеку, убивая его внуков... Не понимаю..."

Вслушавшись в горячие споры, девушка подняла брови. Она-то думала — Станиславу везёт на друзей! А Егор с Алисой обсуждали, что это им со Станиславом везёт, потому что за него взялись-таки колдуны и волхвы города! А значит — и им знаний и оперативного опыта перепадёт. "Эгоисты..." — растерянно подумала Алёна. Спустя время пожала плечами. Жизнь. Станислав же не возражает против их целеустремлений, спокойно слушая их беседу.

В доме первую группу из вернувшихся встретил Юрий Андреевич.

— Я ему сам скажу, — пробормотал Станислав, уводя отца из гостиной куда-то в коридор.

Юрий Андреевич безвылазно оставался дома, чтобы вести и координировать действия всех групп. На него возлагалась обязанность обеспечивать всех работой: если какая-то группа быстро решала запланированные дела, от Юрия Андреевича получала ещё одно-два. Если было время и желание решать его. Второй обязанностью стало искать нужного специалиста среди молодых колдунов, если его специализация была нужна другой группе. Списки ребят-спецов у него были.

Между собой группы старались не общаться: айфоны и смартфоны мгновенно летели, если по ним пытались говорить разгорячённые делом колдуны — то бишь спецы, вокруг которых кипела востребованная на время работы сила, а собрать её и урезонить ребята пока не могли. Да и старания опытных колдунов и волхвов не хватало, чтобы упорядочить колдовски бушующий в группе силовой океан.