Бегущая по мирам

Не сказал он и о том, что успел разглядеть на теле покойного, пока легавые ломали дверь, маленький синий треугольничек-шрам за ухом...

* * *

...В записной книжке Б.Б не нашлось ничего интересного для меня. Так, всякая деловая всячина: фамилии, телефоны, адреса, узелки на память... Некоторые были мне знакомы — поставщики, дилеры, заказчики — деловые партнеры "Фарма-Х". Возможно, там и было что-нибудь существенное, но я не нашла ни одного кончика, за который можно было бы потянуть.

В том репортажике, из которого я и узнала, что являюсь опасной убийцей, говорилось, что в "Фарме" нашли что-то там такое, — и я рискнула позвонить одному из наших сотрудников. Он опешил, узнав мой голос.

— Ты еще на свободе?..

С его слов выходило, что репортеры малость приврали. Просто во время обыска у одного малого из отдела реализации нашли граммульку героина — он то ли потреблял, то ли приторговывал им на досуге. А в лаборатории, что арендовал у нас местный Университет, студенты-самоучки мастерили противотанковые "зажигалки" и еще кой-какой полезный в наше смутное время товар.

Поразмыслив, я решила наведаться в "Фарму": может выясню, кто же ссудил Б.Б деньги? Я понятия не имела продолжает ли фирма работу, но была уверена, что ночью в огромном двадцати двух этажном здании, где, кроме нашего главного офиса размещалось еще до сотни других, будет немноголюдно. Сначала я хотела проникнуть туда до того, как главные и запасные выходы перекроют электронные сторожа, но побоялась: меня мог кто-нибудь узнать. Да и хромота выдавала меня с головой, я уже одной своей походкой привлекала слишком много чужого внимания, — как меня до сих пор не сцапали? Хорошо, что тогда убежала из дома без документов и кредиток, иначе давно бы уже где-нибудь засветилась по рассеянности.

Пока я обо всем этом размышляла, мне не раз приходило в голову: может, взять и сдаться властям? Пусть разбираются... Но тут же вспоминала треск автоматной очереди, оборвавшей жизнь того бродяги: со мной тоже могут разобраться слишком быстро, и тогда, в лучшем случае, я буду досматривать свои сны где-нибудь в каторжной тюрьме на Чертовом острове...

Честно скажу: у меня было жуткое желание наплевать на все — даже на Сержа — и вернуться к Малышу и своему эскулапу, но я напрочь не могла вспомнить ни его имени, ни адреса, ни места работы — ничегошеньки! И это не идиотизм. Я сама заставила себя забыть все это, просто стерла из памяти напрочь, оставив лишь образ Морехода, чтобы в случае finita la comedia никто не смог докопаться до Врача.

* * *

Прежде, чем осуществить свой план, я отправилась на ближайшую к моему бывшему дому большую городскую свалку. Место это представляло собой несколько огромнейших котлованов, забитых всяческим мусором. Вернее, от котлованов осталось лишь одно воспоминание, теперь здесь были горы — горы отходов. На заднем плане сиротливо торчали трубы мусоросжигательного заводика. По понятным причинам они бездействовали, и небо над свалкой было чистым. В этом чистом небе реяли тучи ворон и... чаек. Речные разбойницы, видимо, рассудили, что помои — это надежнее, чем рыбное счастье в мутной воде.

Не подумайте только, что на меня нашло очередное затмение. Я отлично осознавала, что делаю.

Когда поблизости от моих ног в груде объедков что-то зашуршало, я тихо свистнула. Этот свисточек мне как-то подарил Дрипс, уверяя, что он принадлежал одному хитрому парнишке из Гамельна, хотя на свистульке явственно красовалось клеймо "made in China".

Словом, я не очень-то надеялась на успех, но, собиравшаяся удрать крыса остановилась и с неподдельным интересом уставилась в мою сторону.

— Э-э... Позови дрипса...

Крыса исчезла.

Неужели мой дрипсик — крысиный король? Вот будет разочарование! Я как-то не очень их люблю, крыс, то есть...

Ожидание затягивалось, и я опасалась, что насквозь пропитаюсь миазмами вороньего рая.

— ...И-ии-й-э-эх! — послышалось вдруг откуда-то сбоку.

С высокой мусорной кучи на приличной скорости неслась вниз старая крышка от унитаза. На крышке восседали Дрипс и компания.

Компания состояла из его примадонны и двух небольших существ неизвестного науке вида.

— Привет, малявка! — заорал Дрипс, ловко соскакивая с крышки, и останавливая ее как раз в тот момент, когда по всем законам физики, она должна была перевернуться. — А мы-то уж думали, что ты того... — он подозрительно всхлипнул, -...копыта откинула, думаем, наша старушка... или опять в психушку угодила... А она — вот она!..

— Дрипс, — сказала я строго, — я никогда не была в психушке, это во-первых, а во-вторых, — идем отсюда...

Задриппа послушно стала вылезать из крышки, а двое других сидели молча, и смотрели на меня, не мигая.

— Это — Хали, — сказал Дрипс, указывая на того, что был похож на осьминога, и покрыт сизой слизью. — Он марсианин, а это — Самсон, — он представил мне существо, отдаленно напоминающее эмбрион. — Самсон — местный. Его какая-то мама родила и выкинула, а помоечники выкормили.

— К-какие помоечники?

— Ну, тут много всяких, — отмахнулся Дрипс, — но не со всеми стоит знакомиться...

— Дрипсик, — тихо сказала я, — только не проси, чтобы я и их усыновила!

Дрипзетта тем временем благополучно забралась ко мне в карман. Он почесал в затылке, и с сожалением вздохнул:

— А жаль. Хорошие парни... Да, ладно уж. Они людей не очень любят.

* * *

Дождавшись, когда охранник с центрального пульта, пару раз зевнув от души, уйдет в туалет, дрипсы обезвредили электронные замки, и мы проскользнули внутрь здания. Дрипсиху я подкинула под стол охраннику — она должна была прикрывать тылы, действуя так, чтобы меня не было видно на обзорных экранах, а Дрипс, как более опытный вредитель, отправился со мной наверх. Он должен был взломать защиту главного компьютера, что стоял в рабочем кабинете Б.Б. Собственно, на этом весь мой гениальный план и кончался.

Спустя двадцать минут с момента незаконного вторжения я уже имела в своем распоряжении все необходимое — смотри и анализируй.

Легко сказать! Меня трясло, как в лихорадке, я очень нервничала и никак не могла сосредоточиться. Пистолет Луизы лежал под рукой. На дисплее мелькали колонки букв и цифр, но их цепочки значили для меня не больше, чем китайские иероглифы. "Соберись!.. Соберись же!.." — приказывала я себе, но прошло впустую немало драгоценного времени, прежде, чем мне удалось себя уговорить.

Сначала я бегло пролистала те диски, что прихватила из дома с привидением, но там не было ничего интересного, кроме досье на наших служащих. Сплетни я решила отложить на потом, и взялась за содержимое винчестера — и приуныла: над этим можно было просидеть не одну ночку! От нервного возбуждения я даже принялась грызть ногти, чего никогда раньше не делала. Наверное, в ногтях есть толика вещества, полезного для мозгов, поэтому я сообразила, что большинство данных — старье, а меня интересовала свежатинка. Подумав, я решила ограничиться полугодием: именно полгода назад мы крупно сели в лужу.

Проследить шаг за шагом путь к этой луже не составило большого труда: сначала был ряд мелких проколов, не всегда объективно зависевших от нас, — но я не стану утомлять вас подробностями, а потом был заключен договор с одной зарубежной фирмой. Выполнение условий контракта сулило "Фарме" неслыханные барыши и Б.Б. — хитрый, осторожный жук — клюнул. Но та фирма лопнула практически сразу, как только на ее счета поступили от нас оговоренные контрактом суммы. Пострадали не только мы, но и еще десятка полтора мелких компаний. Было возбуждено дело о мошенничестве, кого-то даже посадили, но концов так и не отыскали.

Позже в наших активах появляется крупная сумма и примерно в это же время запускается в производство ряд новых препаратов. Ничего необычного в этом не было. Единственное, что меня слегка озадачило — у одного вещества с длинным и сложным названием отсутствовало описание. Я неплохо разбираюсь в химии и фармакологии, но его название было мне незнакомо, также как и его торговое наименование. Я заглянула в файл, содержащий каталог, но не обнаружила ни структурной, ни молекулярной формулы.

Может, Б.Б. спер формулу и теперь я за это расплачиваюсь?

Правда, с патентом и с разрешением на производство все было в порядке — таковые имелись. Я поинтересовалась, куда оно поставлялось. Оказалось, что все шло в Клинику пластической хирургии доктора Реджа и подобные заведения в других городах. Насколько я слышала, Редж пользовал преимущественно толстосумов, такие у него были астрономические цены на услуги. Что ж, у Б.Б всегда был неплохой нюх: популярное косметическое средство — это действительно золотая жила... Только вот, почему же он захотел дать деру?

От размышлений меня отвлекли непонятные звуки. Кто-то чем-то громко чавкал.

Дверь в приемную была открыта. Звуки шли оттуда. Ох, я ведь совсем забыла про Дрипса!

— Ничего там не трогай! — запоздало крикнула я ему, срываясь с места.

— Ничего и не трогаю, — голосом примерной паиньки живо отозвался он, и чуть тише добавил: — потому что уже все потрогал...

Я влетела в приемную. Дрипс сидел на столе Сони и мирно закусывал ее карандашами и прочим, что подвернулось под руку. Знаете, что мне подумалось, когда я оглядела растерзанное помещение? Хорошо, что Соня уже умерла. Иначе ей пришлось бы сделать это завтра утром...

— Ну, не дуйся! — фальшиво-бодреньким тоном сказал Дрипс и, торопясь отвлечь меня от созерцания погрома, просюсюкал: — А я тебе картинки покажу! — и нырнув с головой в один из Сониных ящиков, — только хвост наружу — вытащил оттуда пачку фотографий.

Наверняка, полицейские рылись в ее ящиках — может, эти фото не представляли никакого интереса? Правда, если они уверены, что ее убила я, то зачем им морочить себе голову какими-то фотографиями? Я бегло проглядела снимки: в основном, их содержание сводилось к одному сюжету — Соня и какой-нибудь ловелас. Заглянув в ящики, я удивилась — там практически ничего больше не было. Что, если эти "картинки" положили сюда уже после? Но если кто-то хотел, чтобы они попались кому-нибудь на глаза, не проще ли было отдать их полиции? И тут меня поразила совсем уж нелепая мысль: что, если именно я должна была их найти? Если это предназначалось мне?! Выходит, кто-то наперед рассчитывает мои шаги? Но это полная ерунда: я ведь и сама совершенно не представляю, чего отчебучу через пять минут...

Сунув карточки в карман, я вернулась в кабинет; уселась перед компьютером, и тут, стоявший у стены узкий, высотой до потолка, стеллаж с книгами вдруг отъехал в сторону, и из прямоугольного отверстия в стене появился человек в форме охранника...

* * *

... У ворот Университета стоял военный пост. Какой-то вояка в выгоревшей защитной форме долго и придирчиво изучал его пропуск, потом потребовал документы. Вдоволь начитавшись, он перегнулся через низенькую загородку в будке вахтера и стал куда-то звонить. Раньше, в старые добрые времена, в будке сидел тихий безобидный старичок Мозель, на веку которого сменилось не одно поколение студентов. Теперь Мозеля не было, а его место занимал внушительного вида гвардеец. Наконец, договорившись с внутренней охраной, его пропустили.

Он прошагал мимо бронетранспортера, так нелепо выглядевшего на фоне пожелтевших деревьев, мимо разоренных клумб, и по дорожкам, усыпанным листвой, направился к зданию ректората, где у него была назначена встреча. На всем лежала печать запустения и ненужности. "Куда все катится?.." — с глухим раздражением думал он. У входа одного из учебных корпусов он заметил крытый тентом грузовик. Люди в форме грузили на него какие-то ящики. "Неужели вывозят оборудование?.." Забыв обо всем он направился было к ним, но тут же передумал: " Гори оно все..."

Дахант Аль Ами — красивый смуглый юноша с влажными восточными глазами — ждал его в холле. Это был тот самый студент-иностранец, которому он назначил встречу в день, когда ему "посчастливилось" познакомиться с Головастиком. Завидев его, Аль Ами поднялся и отвесил неглубокий, но почтительный поклон.

— Я уезжаю, — сообщил он, после того как они обменялись приветствиями. — Жаль покидать вашу страну, но здесь стало слишком нехорошо.

— Куда же направитесь? Вы ведь собираетесь продолжить образование?

— Разумеется! Я отправляюсь в Штаты.

Александер почувствовал острую зависть: Аль Ами, по слухам, был отпрыском одного богатейшего "нефтяного" семейства. "Если бы мне вот так с легкостью взять и махнуть куда-нибудь..."

— Вы прочитали мои статьи? — Даханту не свойственно было долго раскачиваться, и обычно он быстро переходил к тому, что его на самом деле интересовало. Этим он сильно отличался от своих соотечественников, которые имели обыкновение утомлять собеседника витиеватыми и изысканными, но пустыми фразами.

Джем невольно поморщился: его работы лежали у него в кейсе, но он так и не удосужился за всем этим заглянуть в них хотя бы одним глазком. Но он не захотел в том признаваться и кивнул утвердительно.

— Что скажете? Я понимаю, что непозволительно на ходу решать подобные дела, но все же...

— Неплохо...мм.. знаете, совсем неплохо... — глубокомысленно промычал Александер.

Аль Ами явно был польщен такой оценкой, и ему хотелось продолжения. Александеру удалось отделаться общими фразами, но внутренне он испытывал неловкость.

— Я собираюсь опубликовать эти статьи, — без обиняков заявил Дахант. — Но мне хотелось бы, чтобы в заголовке стояло и ваше имя.

— Хотите придать им вес? — понимающе улыбнулся Джем.

Поколебавшись, он согласился: Аль Ами был толковым студентом, пусть пользуется...

Расставаясь, Дахант неожиданно пригласил его в "Ламаунт".

— Окажите мне честь... Это будет прощальный ужин в кругу друзей, — "Ламаунт" был одним из самых дорогих и престижных ресторанов города. — Можете прийти с дамой или с другом... Не стесняйтесь: мы ведь теперь — соавторы. Я почту за честь, если вы придете.

Александер не собирался воспользоваться приглашением — любая мелочь вызывала теперь у него подозрение, но Очкарик неожиданно заявил:

— Ну и что? Даже если это как-то связано со всем, что случилось, вдруг все и прояснится? Вряд ли тебя станут приглашать в дорогой ресторан, чтобы убить — это можно сделать где-нибудь в местечке похуже.

— А если кому-то просто надо снова выманить меня из дома?

— Но ты ведь еще живешь у меня, твоя нора и так без присмотра. К тому же, ты каждый день бываешь на улице — тебя давно могли бы убрать, если это кому-то нужно.

— Ладно, — пробурчал Джем, — так прямо и скажи, что тебе охота кутнуть со мной на пару за чужой счет...

Вечером они отправились в "Ламаунт". Чопорный метрдотель проводил их к столику, за которым, кроме Аль Ами сидели еще несколько человек, в том числе — три женщины. Вновь прибывших встретили очень тепло — компания уже успела слегка разогреться — и застолье стало набирать обороты.

* * *

В это время на другом конце города у одного старого дома, видавшего свои лучшие дни, остановилась длинная черная машина. Из нее вышел человек; оглянувшись, он юркнул в подъезд и спустился по скользким ступеням в цокольный этаж. У выкрашенной когда-то в густой коричневый цвет двери он остановился, прислушался, достав пистолет, и постучал: три удара... пауза... удар... За дверью зашевелились, и слабый голос спросил: