Оборотная сторона зверя. Ч.1. Рейнхард

Минуты две сверлю Правителя взглядом, но тот с таким невинным выражением на лице поворачивается ко мне, чтобы предложить вина, что в моих глазах зажигается священный огонь джихада.

'Ну, подожди, блохастый, я еще выведу тебя на чистую воду!'

* * *

Такие вот домашние посиделки продолжались всего несколько дней, но почему-то мне было так уютно и спокойно со всеми, словно мы были семьей, словно мы десяток лет вот так собирались все вместе.

Терайа готовила сытно, но мне так не хватало земных блюд и специй. Хотелось солений, хотелось чего-нибудь вредного, острого, сладкого. Наконец, не выдержав паучихиного поста, я решилась. 'А не приготовить ли мне самой чего-нибудь этакого?'

Это было на пятый день после той памятной ночи, и я уже много что знала о местных травах, потому и решила: 'Почему не заменить земные специи местными ингредиентами?'

Казалось, что может быть плохого в желании сделать лю... верам приятное?

Подумав, решила остановиться на запеченном мясе и тушеных овощах, на тех, которые хоть отдаленно походили на наши земные. Как последний штрих — простое печенье, с которым мне помогала Габи. К ее удивлению, я сделала посыпку из сахарной пудры и сенди, специи, которую местные варили и добавляли в настойку от кашля. Но и по вкусу, и по запаху мне она напоминала корицу. Пока готовила, нервничала ужасно — получится, не получится. И все время гнала от себя мысли: 'Попробует ли мою стряпню Рейнхард? Понравится ли ему?'

Никогда не замечала за собой повадок домохозяйки, но сейчас мне хотелось показать, что и я на что-то годна, что и у меня есть таланты. Хотя какой тут талант — просто приготовить покушать...

— Как скоро будет готово? А мясо долго замачивать? А овощи уже можно чистить? А мне можно попробовать? Кир-ра, ну, Кир-ра, — Габи сияла.

Как же, сама лиэ готовит еду, и она даже сможет ее попробовать! О, для маленькой веры это было настоящим событием. Она кружила по кухне в своем коротеньком желтом платьице, сметая пушистым хвостом миски и ложки, пока я не пригрозила, что отправлю к Торону, если она снова опрокинет соус для мяса. Терайа смеялась, но было видно, что и она следит за мной с каким-то материнским восторгом.

'Вот черт, даже на Терайе коротенькое платье. Пусть оно и было больше похоже на разорванную книзу тунику, зато по-паучьи искривленные лапки кокетливо выглядывали из-под темно-серого бархата'.

Я поправила цветастый фартук, не понимая, зачем он мне, если я не могу надеть ничего, кроме свободных брюк и мужских рубашек. Даже облегающие штаны, которые, как сказала мне Габи, носит каждый второй, если не первый, парень в этом мире, были отброшены Рейнхардом, как 'срамные'. О, надо было видеть его лицо, когда я спустилась на тренировку в облегающих, как вторая кожа, лосинах и просвечивающей белой рубашке. Да Правителя чуть удар не хватил, когда он, кося глазами то на грудь, то на ноги, пытался втолковать мне что-то о приличиях. Бедный Тай, он так старался, когда выбрасывал габины платья, но нагоняя от своего Владыки так и не избежал. Эх, а как мне хотелось надеть такое же яркое и коротенькое платьице, как у Габриэль, и пройтись мимо Рейнхарда походной фотомодели...

Но вместо этого я выглядела как местный вариант крошки Гавроша: в широченный льняных штанах и плотной, похожей на робу, серой рубахе под брендом 'Одобрено Рейнхардом'. И еще этот дурацкий цветастый фартук 'Прощай, молодость!'

'Р-р-р', — моему внутреннему Зверю до того хочется скинуть скомороший наряд, что я еле сдерживаюсь от того, чтобы сделать это немедленно, а потом взять эти тряпки, соорудить костерок и прыгать обнаженной через огонь.

'Интересно, а что бы сказал на это Правитель?'

Картинки, подсунутые ухмыляющимся Зверем, вгоняют в краску даже меня, прожженного фанатика Его величества интернета. Может, поэтому я не могу сразу сообразить, о чем меня спрашивает бета?

— А что будут кушать Тай с Тороном? — Габи настолько энергично взбивает сладкое тесто, что белые комочки так и летают в разные стороны, прилипая к ее лицу и волосам.

— Думаешь, все будет настолько плохо?

Как это я не подумала? В этом мире могут быть совершенно другие понятия о том, что вкусно, что нет. Это мне нравится кисловато-острый соус к мясу, но кому-то он может показаться чересчур резким.

— Нет, что ты! Конечно же нет! — яростно закачала головой бета. — Но есть еду, приготовленную лиэ, другим муж...

— Тесто! — Терайа шустро оттолкнула Габи, забрав у нее миску и засеменив шестью лапами к печке.

Открыв чугунную крышку, Терайа вытащила тесто из миски и прицелилась на манер бейсболиста прямо в огонь.

'Она что, собирается сварганить огромный афро-колобок? Нет, респект ей, конечно, за толерантность, но свои белопопые печенюшки я ей без боя не сдам'.

Воинственно засучив рука и прищурившись, я проследила взглядом за тем, как все еще мягкая субстанция просачивается между черных волосатых лапок... и тут же попрощалась со своими сдобными солдатами, мысленно пообещав, что их подвиг не будет напрасным.

'Еще бы! Да я в жизни не прикоснусь к тому, что приготовлено руками Терайи!'

Вздохнув, тянусь за мукой и просто огромными перепелиными яйцами. Похоже, к еде я больше не подпущу ни одну веру, сколько бы лишних конечностей у нее ни было.

А в это время...

— А ну верни тесто моей лиэ! — Габи рванула за миской, Терайа прыгнула на столешницу и засеменила кривыми лапами мимо тарелок и ложек.

— Твоей лиэ? Сначала справь хотя бы первые полвека, котенок!

— Я-то справлю, это ты свой пятисотый юбилей не забудь!

Звон, грохот, кляцанье терайеных лапок и рычанье превратившейся в рысь Габи... И мой фирменный соус, летящий прямо на пол. В третий раз...

— Прекр-р-ратить! — от рыка Зверя, раздавшегося из моего горла, я сама пугаюсь настолько, что плюхаюсь пятой точкой о пол, что уж говорить о Габи с Терайей!

Веры так и замерли в том положении, в котором застал их приказ: рысь, сжимающая челюсть в миллиметре от лапы Терайи, и сама паучиха, с намокшей шерстью, вся заляпанная сладким тестом и с грязной миской на голове.

Наверное, моя вконец озверевшая физиономия сказала им больше недавнего рыка, потому как минут через пятнадцать крошечная кухня уже сияла первозданной чистотой, а переодетые веры с невинным выражением на лице расставляли все ложечки-чашечки-мисочки. Причем работали они так слаженно, словно лет десять как были подружками.

— Но все же, — не отступала Габи, — разве может лиэ угощать других, тем более в первый раз? Да ни один муж...

— Вот именно, — зашипела Терайа, разворачиваясь к Габи и вытирая полотенцем очередную тарелку. — Ни один муж, но не отец. Раз Повелитель представил лиэ своим сыном...

— Значит, лиэ может угощать кого и когда угодно и без разрешения господина, — договорила за паучиху моя бета, расплываясь в коварной ухмылке.

Я переводила взгляд с улыбающихся вер и не понимала, что за тайны иномирного двора они тут устроили.

— Женщины-оборотни не могут угощать посторонних мужчин? — мне не хотелось из-за незнания традиций этого мира кого-нибудь оскорбить.

Две пары хитрющих глаз мигнули и совершено синхронно и откровенно соврали:

— Нет, ну что вы!

'И почему я ни на грош им не верю?'

Впрочем, решила не заморачиваться еще и этим, а просто-напросто сделать так, чтобы всем понравилось мое угощение. 'Нет, ну правда, что такого, если я просто угощу тех, кто мне дорог?'

И, отбросив все мысли, закружила по кухне.

Уже через час запах по дому поплыл фантастический, без ложной скромности могла констатировать я, потому как мужчины, все, как один, неожиданно выяснили, что позабыли что-то на кухне. Первым не выдержал Тай, проскальзывая мимо ухмыляющейся Терайи и засовывая любопытный нос в кастрюльку с тушеными овощами.

— Тай-рен, — вперив руки в бока, Габи грозно смотрела на мужа.

— О, Габ, а чем это таким вкусненьким у вас пахнет? — и, закрутившись юлой, начал поднимать крышки одну за другой.

— Тай-рен эль Сор-ре, также известный, как 'Господин-который-позорит-свою-жену', немедленно убирайся из кухни, — раскрасневшаяся маленькая вера в этот момент была просто очаровательна.

— Габ...

— Так подставить меня!

— Но, Габи...

— И перед кем? Перед самой лиэ! О, мать-волчица, дай мне терпение!

— Но запах, милая, такой, что слюнки текут и...

— И почему ты не похож на своего отца: культурного, вежливого, воспитанного? Он бы никогда себе не позволил...

— О, девочки, господин Рин, а чем это у вас так замечательно пахнет? — взлохмаченный после спарринга с Владыкой в кухню проскользнул Торон, на ходу пристегивая к поясу меч и потягивая носом.

Габи округлила рот, прерываясь на очередном 'никогда бы не позволил себе так бесцеремонно вломиться...'

Тай, радостный, что трепка закончена, шмыгнул за спину отца и радостно засиял огромными рыжевато-карими глазами из-за его широких плеч.

Мы с Терайей чуть ли не покатывались от смеха, когда Габи, схватив половник, пошла на этих двоих:

— Какой позор, вся наша семейка... Перед лиэ... Как дикари с голодного края! Да если бы вас видел сейчас Владыка...

То, что именно этот момент выбрал Рейнхард, чтобы заглянуть к нам на огонек, не иначе как было знамением свыше. Тай сиял так, словно ему медаль вручили за подвиг, Торон прятал улыбку, а Габи, ойкнув, не знала, куда деть огромный половник.

— Запах просто чудесный. Леди, надеюсь, никто из вас не будет против, если сегодня мы отобедаем немного пораньше?

'Хм, хотела бы я посмотреть на того, кто был бы против'.

— Ну, вот и отлично, — Рейнхард сверкнул белозубой улыбкой.

Разгоряченный после спарринга, в расстегнутой белой тунике и узких брюках, заправленных в высокие сапоги, Правитель выглядел сногсшибательно. Закатанные рукава обнажали мускулистые руки, и я не могла не смотреть на них, не вспоминать, как вчерашней ночью эти самые руки так нежно ласкали меня. Пусть и во сне, но для меня это было реально.

'Прекрати, — уговаривала я себя. — Посмотри на него и себя. Я, как жалкий Гаврош, и Он — само воплощение Эроса'.

Вот только это воплощение Эроса смотрел на меня так, словно перед ним было самое настоящее чудо. Мне стало жарко от этого взгляда.

— Мы не можем пораньше, мы просто не успеем накрыть на стол, — ворчливый голос Терайи едва не срубил на корню все романтику.

Рейн махнул Тору с Таем, чтобы они выходили, сам развернулся к двери и бросил через плечо:

— Леди, делайте то, что вам нравится, а все проблемы предоставьте мужчинам.

Рейн сказал это таким тоном, словно вкладывал в эти слова какой-то совершенно иной смысл.

Наши взгляды с Владыкой встречаются. Я вспыхиваю, в сотый раз жалея, что на мне эти жуткие тряпки. Если бы я только могла забрать свои вещи из дома и натянуть на себя то обтягивающее белое платье с глубоким вырезом, или то короткое черное, которое делало меня высокой и грациозной. Или зеленое, длинное, в котором я могла сойти за настоящую леди. А белье! Мои неприлично-очаровательные кружевные наборы, которые я покупала, но так и не решилась надеть, как они пригодились бы мне сегодня. Представляю себя в своем самом эффектном нижнем белье.

Рейнхард моргает. Его ресницы такие длинные, что тени падают на высокие скулы. Он кажется таким беззащитным, почти беспомощным в этот момент. Сглатывает, словно ему трудно дышать. Волосы Рейна заколоты на затылке, и только одна серебристая прядь упрямо падает прямо на лоб. Он отбрасывает ее нетерпеливым движением, а потом замирает, словно не зная, куда деть свою руку.

В другой момент я бы, наверное, расхохоталась. Рейнхард, который не знает, что делать. Просто невероятно!

Качнувшись на пятках, он бросает на меня настороженный взгляд. Мне кажется, что мы одни на всем свете. И Терайа с Габи не стараются скрыть улыбки, а Торон не тянет за плечо упирающегося Тая.

— Мы сами накроем на стол.

Почему мне кажется, что Рейнхард собирался сказать совершенно не это?

Киваю головой, как болванчик. Щеки почему-то горят, и Рейн впитывает мое смущение. Не хочу верить, будто он знает все, что чувствую и думаю я. К сожалению, мне ужасно не хватает опыта. Наши отношения с Максом даже близко не напоминают того, что происходит между мною и Рейном. И я теряюсь в своих чувствах, я не знаю, как поступить. Не понимаю, почему Рейн так смотрит на меня, так тянется и в то же время отталкивает от себя.

'Все из-за этой чертовой вязки, к которой, он думает, я не готова? Или же это из-за той, кто убила настоящего Рина? Или я снова все неправильно поняла, и ему совершенно не нравятся мои и без того сомнительные прелести? Но почему тогда он так реагирует? Боже, да у меня все внутренности в пружину сворачиваются, когда Рейнхард рядом. Только бы он не заметил. Стыдно, как стыдно!'

Рейн наклоняет голову влево, словно прислушиваясь к чему-то, и это что-то ему явно не нравится.

'Черт, черт, черт! — меня потряхивает от зарождающегося гнева. — Он меня действительно слышит. Каждую мысль, каждый мой образ! Ну же, скажи мне. Ты слышишь это, Рейнхард, да? Не молчи! Не притворяйся, черти тебя дери!'

Запускаю в раковину полотенцем, как Габи вперив руки в бока. Рейн хмурится.

'Ну что ж, в эту игру могут играть двое', — мелькает в самой глубине моего подсознания.

Молюсь, чтобы он не понял все раньше времени. Мне кажется, или мой внутренний Зверь довольно сощурился? О, ему нравится то, что я умею давать отпор!

Медленно тянусь к шпилькам, которые сдерживаю мои непослушные волосы. Изгибаюсь, словно нарочно. Мой рот чуть приоткрыт, веки полуопущены. Сквозь густые ресницы смотрю, как сглатывает Правитель. 'Что такое, Рейн, не получается прочитать, о чем я сейчас думаю?'

Он дергает головой, хмурит лоб, но ничего не может понять.

'Да! Да, да и еще раз да!'

Мой Зверь неплохо сумел узнать меня. Ни одна мысль не становится добычей Правителя. И тот начинает нервничать, кажется, догадываясь, кто помогает мне в этом.

— Кира, немедленно прекращай! Кажется, я запретил тебе общаться со Зверем?!

'Запрети-и-ил?' — мысленно тяну я, и внутренний Зверь рычит в унисон моему возмущению.

— Это опасно, ты не готова к обороту. Перестань слушать и отзываться ему!

Давление на голову, будто что-то невидимое начинает сжимать виски.

'Что это?'

Габи, заскулив, прижимает к голове ушки и садится на пол, сжимаясь в комочек. Из столовой прибегают взволнованные Тай с Тороном, но почтительно замирают позади Повелителя, дрожа, будто вот-вот свалялся на пол.

Терайа, испугано озираясь, приподнимает верхнюю губу и издает мерзкий свист. Прыгнув передо мной и раскрыв руки в жесте защиты, кое-как пытается удержать равновесие. Но Рейнхард... О, никогда не видела его таким злым и сосредоточенным, легко и быстро взмахивает рукой, и Терайа с визгом отлетает в сторону, слово под ногами у нее не деревянная плитка, а самый что ни на есть лед.

— Немедленно перестань, она же просто хочет помочь! — кричу, понимая, что Рейн зол. Так зол, что вот-вот потеряет рассудок, и тогда...