Дракон-1. Дракон цвета крови

Закрыть их тоже не получается, как-то предвидеть или предсказать? Ученые пытаются, и пытаются, и опять пытаются, и неплохо финансируются, между прочим. И ничего не получается.

Пробовали идти от противного, то есть лишать финансирования и вешать — все равно ничего не получилось. Как знаний нет, так и не прибавилось. Жрецы пытаются что-то сделать, но результата пока не наблюдается. Морской твари все равно, веришь ты в нее, не веришь, молишься, не молишься... лучше даже если молишься. Неподвижную дичь скушать проще.

На морском дне продолжают открываться порталы, и ползет из них всякая пакость. Рисунки прилагались, но теперь мы уже не дали эсу Перезу свернуть с нужной темы.

Да-да.

Они ползут, они жрут. Самых крупных выбивают драконы еще в море. Иногда при этом страдают корабли, но тут так... не успел удрать — сам виноват.

Мелочь может добираться до суши. Крупных-то хорошо заметно. А вот мелочь...

У той же акулы есть плавник, ее можно заметить по плавнику. Мелочь так не отследишь. Они идут под водой, они выползают на сушу, и тут уж — как повезет. Успевают драконы — отлично. Приятного аппетита.

Не успевают?

И деревни рыбацкие, бывало, стирались с лица материка, и просто люди гибли, и корабли топили. Почему-то тварям совершенно не интересно кушать морских обитателей.

Им подавай людей.

Хм, одна версия у меня появилась. Но Олинда этот вопрос не задаст, надо самой.

Я подняла руку.

— Эс Перез, простите. А домашние животные от тварей страдают? Или успевают разбежаться, пока твари охотятся на людей?

Подставилась...

В глазах эса мелькнуло изумление.

— Эсса Кордова, у меня нет такой информации. Но... я посмотрю. Действительно, это важный и интересный вопрос.

Да. Одно дело, если монстры охотятся на все подряд. Но тогда чем им океан не угодил? Там-то пропитания всяко больше... вон, кита поймай! Мяса в нем много, а огнем он не дышит!

Другое дело, если приоритетно на людей...

Мне бы еще много чего хотелось увидеть и услышать, и что случается с людьми после нападения монстров, и какие там будут останки, и... паталогоанатом нужен! Грамотный!

И побывать на месте нападения, и самой посмотреть — потрогать — пощупать!

Не претендую я на какие-то тайные знания, но из фильмов и книг родного мира понимаю — обычной твари плевать, что сожрать. Лишь бы сожрать.

А если эти охотятся только на людей...

Чем человек отличается от животного?

Душой.

Пусть мне кто-то говорит и о разумности животного, и о наличии души у кошек — собак — лошадей...

Верю я! И душа у них есть, и разум, и чувства! Не хуже, чем у людей. Лично знакома с животными, которые на порядок умнее своих хозяев. Но вот одного у них точно нет.

Ты можешь рассказывать собаке о христианстве, крокодилу о мусульманстве и коту о дзен-буддизме. Не поможет. Веровать в Бога — свойственно только людям. Животные обычно верят своим хозяевам, им религия чужда.

Хотя коты — те еще буддисты. Особенно домашние кошаки. Лежат, ловят дзен. Или дзынь? Не сильна я в религии...

Итак, мелочь доползает — доплывает до суши, там жрет, пока ее не повыловят. А еще может возвращаться обратно в океан.

С добычей?

Без?

На это тоже нет ответа.

Поэтому драконы находятся на территории всех материков.

Поэтому они регулярно совершают облеты и участвуют в патрулировании территории. А драконов мало. А территория большая. Так что жители по мере сил помогают драконариям.

В каждой прибрежной деревне есть запасы топлива для костров.

В каждой прибрежной деревне есть оружие. Такое... не на людей, а на монстров. Вилы, багры, копья — то, чем можно удержать тварь на расстоянии от себя, зафиксировать, потом добить и сжечь. Клинками они берутся плохо. Кожа толстая, чешуя плотная, пока ты доберешься до уязвимых органов, тебя уже три раза съедят.

Только фиксация и огонь.

— А бывало так, что тварей брали живыми? — это уже Матиас. Молодец...

— Нет. Стоит им попасть в плен, как они расплываются в слизь.

Вот как?

— Все? Или часть?

— Таких данных у меня нет.

— Их убивают обычным оружием? Или освященным в храме, сделанным из бронзы, к примеру? Или из золота, как в сказке?

— Случалось по-разному. Точных данных у меня нет, — отозвался эс Перез.

Я вздохнула и потерла лицо руками.

Даннара, ну что это такое? Найди равновесие!

А какое? Где?

Равновесие...

— Скажите, а есть динамика появлений монстров?

— Динамика? — воззрился на меня эс Перез.

— Статистика и учет, — пояснила я. — Аллира. Рядом с берегами зимой появилось четыре монстра, летом шесть... Нарес, зимой пять монстров, летом восемь... разбивка по годам, по количеству, по размерам? Да мало ли еще параметров можно придумать? Эс?

Я заткнулась, потому что эс Перез смотрел на меня глазами ошалелой совы. И ресницами хлопал так, что ветер поднимался.

— Конечно же...

Они что — не думали здесь о статистике? А ведь наверняка — не думали и не гадали...

Ну конечно же! Они просто не умеют ставить задачу именно в таких параметрах! Да что там! Пусть основы статистики и закладывались в 1800-х годах, это в нашем мире, но как отдельная наука, с параметрами, цифрами и графиками, со статистическими управлениями, соцопросами и справками появилась только во второй половине двадцатого века.

Для местных то, что я сказала — уже откровение! Ой, епт-компот!

— Эсса Кордова, — очнулся эс Перез. — Сразу видно, что вы дочь своего отца. Итак, сейчас все садятся, и придумывают параметры, по которым можно производить учет и контроль монстров. А потом будем искать данные.

* * *

Параметры — параметры.

Честно говоря, думать не хотелось. Как их учитывать?

По числу щупалец?

Клыки с когтями считать? Хвосты и глаза?

Что-то сомнительно. А вот если...

Статистика тоже основана на формулах. Нравится мне это, не нравится, задачи мы решали, и формулы я знала. Базовые.

Вот, их и написала.

А именно — средние.

Арифметическая, квадратическая, гармоническая, простая и взвешенная. *

*— это еще не все, прим. авт.

Сильно я углубляться не стала, себе дороже получится. Обойдемся основами.

Получив от меня листок и разъяснений, эс Перез долго смотрел на меня, на листок, потом опять на меня, с видом 'баран и новые ворота'. А потом додумался до гениальной идеи.

— Эсса Кордова, вот вы мне и будете все это рассчитывать.

— Я?

— А больше никто не справится. И вообще... вы не хотите принести пользу государству?

— Государству? — прищурилась я. Вот не вижу я здесь ничего государственного!

— Моя... наша научная работа будет очень важна для всего Нареса. А то и для других континентов. Вы не имеете права отказаться.

— А...

— Можете кого-нибудь научить, но пока будете работать сами.

Я едва не застонала.

Что там сказано про интимные отношения инициативы и инициатора?

Я попалаааааа...

* * *

Как-то так получилось, что за все это время я не собралась дойти до храма. А надо бы.

А полезно.

Вот и шла себе потихоньку, думая о чем-то хорошем. Храма самого по себе в Академии не было. Драконарии оказались достаточно безбожным народом, поэтому был храмовый комплекс.

Одно здание на пятерых богов. Пять алтарей.

А что? Богослужения проводятся в разные дни недели, так что друг другу мешать не будут. А кому надо помолиться, тот и так помолится.

Я вошла внутрь.

Пять секторов. Пять основных цветов.

Даннара — зеленый, Ортар — синий, Сантор — кроваво-алый, Лелея — золотой, Истион — белый. Но сгруппировано гармонично, нет ощущения взрыва цветов и красок.

Я подумала, подошла к зеленому алтарю.

Все же Даннара поработала над моим перемещением, с ней и разговаривать надо.

Обычно на алтарь Даннары кладут нечто такое... выращенные человеком плоды, испеченный им хлеб. Я не стала заморачиваться.

Да и не сделаешь тут ничего такого. Кто меня на кухню пустит?

Я огляделась, проверяя, что одна в храме, вытянула руку — и аккуратно надавила перочинным ножом на середину ладони.

Больно!

Царапать себя вообще и больно, и неприятно. Хорошо хоть ножик наточен на совесть, кожа разошлась быстро, и на алтарь капнуло несколько капель крови.

Тьфу ты... что я — крови не видела? Да прорву, и своей, и чужой, а вот замутило, бросило на колени, я оперлась обеими руками о зеленый камень... малахит? Змеевик?

Неважно... голова кружилась все сильнее, я упиралась руками, лишь бы нос не расшибить... полыхнуло зеленью.

— Спасибо, Даннара.

Алтарь сиял, как прожектор. Пульсировал под моими пальцами, и я начала улавливать какой-то сложный ритм в его пульсации, сознание уплывало...

— Я не могу тебе помочь, девочка. Боги не должны вмешиваться, тем более, когда мир и так накренился и опасно раскачивается...

— Ну хоть бы советом!

— Цена моего совета слишком высока.

Почему-то мне представился Фейервальд — в виде арбуза в авоське. И эту авоську сейчас весьма небрежно раскачивали над пропастью.

Пара слов — и ниточки лопаются, и арбуз скоро улетит...

Или — раскачка прекращается, все замедляется, равновесие восстанавливается...

Не подскажут. Можно и не надеяться.

— Ладно. Тогда просто спасибо. За драконов.

И словно улыбка в ответ.

Не благодари, не за что. Просто сделай то, что должна. Ты справишься...

Эх, как же я завидую героям Толкниена. Все так просто, линейно, понятно... даже у Гарри Поттера — все четко. Есть враг, есть цель, есть направление движения. А у меня?

А у меня — вот так. На ниточке, над пропастью. И кто знает, что будет дальше?

Я точно не в курсе.

Кое-как я оторвала ладони от алтаря. Выдохнула.

Голова переставала кружиться, алтарь больше не сиял. Вот и хорошо. Я поднялась на ноги, пригладила растрепанные волосы и бросила пару монет в чашу для пожертвований.

Ладно, Даннара, я поняла. Попробую справиться сама, а если что не так, надеюсь, ты меня и остановишь. Ты меня запустила в этот мир, ты из него и выкинешь.

И словно теплая волна пришла. Накатила, схлынуло...

Даже не сомневаюсь, навредить мне не дадут. И это самое главное. Не знаю, что у меня там получится с пользой, главное — вреда не принести. А то благими намерениями дорога не в депо вымощена. Так-то.

Интерлюдия

— Ты мне всю жизнь испортил!!! Ненавижу тебя!!!

Эс Хавьер промолчал.

А что тут скажешь? Ругаться с женщиной? Или поднимать на нее руку?

В его семье такое было. И на всю жизнь мужчина запомнил и мамины крики, и ответный визг (иначе и не скажешь) отца, и его покрасневшее лицо.

Мужчина себя так вести не должен.

Поэтому мужчина молча развернулся и вышел вон.

— Не смей!!! Вернись немедленно!!! Опять к своим бабам пошел!?

Эс Хавьер только глаза закатил. Но не остановился.

Вроде бы дом. А возвращаться сюда и не хочется. И туда не хочется. И вообще... тоскливо.

Вот и так бывает.

Хавьер не мог похвастаться легкой и приятной жизнью. Обыденная ситуация. Молодой эс, молодая раэша, стог сена, лето, жара... с кем не бывает?

Бывает. И дети от этого рождаются, знаете ли. Когда раэша Мария поняла, что беременна, она бросилась к юному эсу Гальего за помощью, и тот оказался мужчиной. Пошел и пожаловался родителям.

А что?

Соблазнили — обидели — изнасиловали маленького мальчика. И плевать, что насильница на два года младше и сама до того девочкой была. Все равно — она виновата!

Эс и эсса Гальего, родители несчастного обиженного, переглянулись — и решили проблему. То есть выдали девушку замуж. Еще и приданое ей дали. А через шесть месяцев родился маленький Хавьер. Тогда он носил фамилию Гомес.

Кто бы сомневался, что брак не был счастливым?

Паоло Гомес пил, орал, ругался с Марией, тем более, что после рождения маленького Хавьера она себя плохо чувствовала. Деньги, которые дал эс Гальего, быстро закончились, новых не предвиделось, работать Паоло не умел и не любил, а языком болтать — пшеничка не взойдет.

Мария быстро поняла, что с таким мужем добра не наживешь, и принялась по-женски исправлять это. Сначала лаской. Потом, когда осознала, что ласка не подействует, принялась орать.

Потом начались выпивка, пошли в ход скалки и кулаки...

Хавьеру было девять лет, когда в очередной драке отец неудачно размахнулся... мать отлетела, ударилась об угол стола — и все.

Понятно, убийцу повесили, а мальчика отвели к эсу Гальего. Впрочем, ненадолго. Эс Гальего покачал головой, но... Хавьер был все-таки его внуком. И пока — еддинственным. Признавать его мужчина не стал, но определил к мельнику. На мельнице подмастерья всегда нужны. Вот и пусть мальчишка работает за кров и еду.

Хавьер и работал.

Чудом выжил, зуботычины — штука не слишком питательная. В четырнадцать лет сбежал с мельницы, прибился к бродячим артистам, выступал с ними в роли 'подай — принеси — пошел на...'. Опять кормили впроголодь, опять зуботычины, но хотя бы мир посмотреть!

Да и сдачи можно было дать. Хавьер к пятнадцати в рост пошел, так что дураков его задирать не было. Просто так, от дурного настроения, ему не доставалось. А по делу?

Бывает...

Старый фокусник от нечего делать научил мальчику читать, писать и плутовать в карты. Пальцы у Хавьера были не слишком приспособленные для тонкого труда. Крестьянская кровь сказалась.

Силач научил своему ремеслу.

А потом Хавьер увидел драконов.

И это была любовь с первого взгляда.

Драконы!? О, да!

Академия? Можно попробовать?

Хавьер и сомневаться не стал. Обязательно попробует.

Стоит ли говорить, что у него все получилось с первого раза? Тут-то кровь отца себя и проявила. Правда, сознаваться Хавьер не спешил. Это уже потом, когда отец погиб при очередном вылете, а Хавьер узнал, что у него не осталось детей.

И сыновей в роду Гальего не осталось тоже.

Хавьер подумал — и явился к деду.

Доказать свою личность было несложно. Но усыновлять Хавьера Батиста Гальего не спешил. Признал бастардом, ввел в род и поставил условие. Сам Хавьер унаследовать поместье не сможет, этого король не одобрит. Но если Хавьер женится на правильной эссе, то его сын...

Хавьер согласился — сдуру. Каким же наивным он тогда был! Даже вспомнить страшно!

Эсса Магали была достаточно красива, и родовита, но увы — не слишком богата, так что предложение от семьи Гальего восприняла, как дар небес. В Академии что-то никто не рвался жениться на бесприданнице, поэтому эс Хавьер через месяц получил молодую супругу, а эсса сменила фамилию на т-Альего.

Начали жить.

И тут-то выяснилась печальная вещь. На продолжение рода т-Альего, а далее и Гальего рассчитывать не приходилось. Эсса с трудом родила одну девочку, а потом — приговор врача был суров. Больше беременеть ей нельзя. Иначе — смерть.

Не будь в браке детей вообще, можно было бы говорить о разводе. Но ребенок был. Хотя и дочка — Эмилия т-Альего.

Бастиста Гальего взвыл от ярости и разочарования. Судьба решила посмеяться над несчастным аристократом, лишив его возможности передать титул и состояние по мужской линии. Разочарование его было так велико, что беднягу хватил удар. В дело вступил неумолимый королевский закон.