2. Восстание химер(общий)

— Лекс... а тебя не раздражает, что я стала такой слабой?

— Что-то я не заметил в тебе слабости, — серьезно ответил парень.

— Но тебе в последнее время постоянно приходиться чуть ли не волоком тащить меня в кровать. Такое поведение недостойно настоящей амазонки...

Лекс на секунду нахмурился, а потом одним шагом приблизился к кровати и снова присел:

— А теперь послушай меня, маленькая дурочка. Если бы ты хоть немного знала мужчин, то не сомневалась — они готовы хоть каждый день таскать женщин в постель, а женщина в тебе мне нравится куда больше, чем амазонка, — с этими словами он быстро чмокнул ее в губы и, прежде чем она успела придумать достойный ответ, исчез.

Тая все еще не привыкла к тем взглядам, коими ее окидывали знакомые, стоило выйти злополучной листовке. В одном Саныч оказался прав на все сто процентов — пришла слава. Хотя и Огнеслава была не далеко, всегда готовая поддержать, за что Тая была бы ей искренне благодарна, если бы ни один прискорбный момент — за ней по пятам следовала Лика с безумными идеями — то сайт открыть, то футболки с фотографиями продавать.

— Если тебя пиарят, грех отказываться! — настаивала она.

— И какая мне польза от твоих футболок?

— Как это какая? Закрепить результат, раз так подфартило. Будем из тебя бренд делать!

— Что? Какой бред?

— Не бред, а бренд! Это когда твое имя торговой маркой становиться. Если удастся раскрутиться, то его можно будет очень дорого продать!

— Я не собираюсь имя продавать! Оно мне самой пригодиться!

— Эх, нет у тебя коммерческой жилки! А ты подумала над тем, что травки от известной амазонки стоят намного дороже, чем от простой травницы?

— Но это же спекуляции! Свойства травы-то от этого не улучшаться!

— Борщаговская, — поцокала языком Лика, — вот смотрю на тебя и думаю... в каком веке ты живешь... Тебе удача сама в руки плывет, а ты! Я из тебя зажиточную киевлянку, завидную невесту сделать хочу, а ты еще и отнекиваешься! Мы из твоих травок бизнес сделаем, да такой, что все локти кусать будут!

— Я хочу просто спокойно работать, — устало ответила Тая. — А еще хочу, чтобы этой дурацкой статьи в газете не было.

Лика покачала головой, словно говоря: "это бесполезно" и гордо направилась в сторону аудитории. Огнеслава только неопределенно пожала плечами, мол, "что тут скажешь" и последовала за подругой.

Тая подняла голову и вставилась на лысые черные ветки, раздумывая над предложениями Лики. Да, как и любой человек, она бы хотела зарабатывать больше, но не ценой всеобщего внимания. В их семье вообще любили скрытность, хотя рыжеволосым красавицам очень тяжело давалась роль серых мышек.

Тут она услышала за спиной настолько громкий доверительный шепот, что невольно захотелось заткнуть уши:

— А я, девочки, серьезно раздумываю над тем, чтобы стать темной! — заявил смутно знакомый женский голос.

— Ты чего, Камилла? Они же...

— Ничего вы не понимаете! — тут же заявила давняя Таина оппонентка. — Я с чертом познакомилась! — в ее голосе появились нотки обожания. — Вы себе не представляете, какой он... загадочный. Как он смотрит, как говорит — у меня все внутри переворачивается. Мне кажется, я влюбилась... По уши!!!

Таю передернуло. Возможно потому, что слова студентки очень сильно перекликались с ее тайными мыслями.

— Теперь я очень хорошо понимаю тех ведуний, которые перешли под эгиду Темного Царства. Не в силе дело, а в невероятно сильной обжигающей страсти!

"Или в настоящей любви", — про себя подумала Тая, но тут же себя одернула: — "Прекрати! Какая такая любовь! Фантазерка!"

Разозлившись на себя, Тая как можно скорее зашагала к зданию.

Гуляя по сумрачным парковым аллеям, Тая не наслаждалась зимними красотами. Ей очень хотелось разобраться с происходящим и сделать это нужно было как можно скорее. Тая достала телефон и первым делом набрала СС. Как выяснилось десять секунд спустя, дело находилось не в его компетенции:

— Ловы не имеют отношения к делам, которые не регулируются нормами Старого Порядка.

— То есть, можно вот так просто писать откровенную неправду?

— Видишь ли, до "Киевского мысленника" никому и в голову не приходило издавать газету о жителях другомирья, а значит, не было потребности такие вещи законодательно регулировать.

— Как вы умно заговорили, СС, только вот со мной это уже произошло! Я не могу работать, потому что студенты совершенно не хотят говорить о предмете лекции, а все копаются в моей биографии. Я не могу продавать травы, потому что возле двери выстроилась очередь жаждущих защитить свои права, я не могу пройтись по улице, чтобы кто-нибудь на меня странно не посмотрел, а вы говорите, что это "не регулируется"!

— Таисия, мы не можем участвовать в том, что не является нарушением Старого Порядка, — терпеливо повторил СС.

— Правда? — взорвалась девушка. — Зато вы не задумываясь отправили меня в подземелье, стоило вам того захотеть! — и отключилась.

Вот бы разбить телефон о землю или закричать на весь парк! Как же так можно! Как можно?!? Ведь она же им помогала! А стоило ей заикнутся о маленькой услуге, тут же "указали на дверь", то есть, на отсутствие в Старом Порядке соответствующего пункта! Через пару секунд Тая поняла, что ее ярость совершенно бессмысленна. Из нее просто сделали клоуна, разменную монету, сенсацию и всем плевать, что у нее своя жизнь, свои чувства, дела, в конце концов. Кому теперь интересно, что она серьезно относится ко всему, что делает? Да, ей надоели пустяковые проблемы, которые придумывают себе амазонки, но как только они взялись за дело стоящее, ее тут же подняли на смех в местной газетенке!

Она рухнула на холодную лавку и снова подняла телефон. После нескольких секунд медитации она сама не заметила, как набрала номер Лекса. Как только она сообразила, что делает, то тут же сбросила звонок, соскочила с лавки и быстро двинулась к метро, но тут ее остановил сигнал звонка.

— Черт, — тихо выругалась она и нажала зеленую кнопку.

— Что-то случилось? — прозвучал обеспокоенный голос, хотя на фоне играла завораживающая мелодия и слышался звук потасовки.

— Не хотела тебя отвлекать, — ответила она холодно.

— Ты не отвлекаешь, — с нажимом ответил Лекс, а где-то на заднем фоне послышался женский смех. — Ты же знаешь, я — ходячая вечеринка.

— Понятно. Я... я звоню потому, что не знаю, что делать. Я уже и Саныча спрашивала и СС звонила... — ее словно прорвало, а музыка на заднем форе начала затихать, — к Миру на ковер пока не добралась, но если и дальше так дело пойдет, то и это не за горами. Я не хотела звонить, правда...

— Я рад, что позвонила, — ответил черт, а она почувствовала, что он улыбается. Музыка сменилась шумом машин — похоже, он вышел на балкон. — Не думал, что эта ситуация для тебя настолько болезненна. Считал, что все дело в пещерах.

— В пещерах тоже, но они позади, а тут — хуже с каждым часом. И хуже всего — мне никто не может помочь.

— Я могу. Ты где сейчас? Я приеду.

— Нет! Нет-нет!

— Я быстро, вот увидишь. Зайди в кафе, погрейся.

— Не нужно приезжать! А как же твоя вечеринка?

— Как-нибудь, — хмыкнул он.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя злой училкой, которая разгоняет все студенческие гуляния.

— Знаешь, если бы у меня был выбор, то я бы не ходил ни на какие гуляния, да и вообще заменил бы учебу в универе частными уроками с тобой.

Тая почувствовала, как горят щеки. Наверное, мороз.

— Нет, — строго сказала она.

— А вы говорите, что только женщины в горящие избы заходят и коней останавливают. А ведь не так на Руси все! Демократия у нас, Вече, все дела... хотя последнее слово всегда за мужчиной. Знаешь, какое?

— Ну?

— "Да, дорогая".

— Издеваешься?

— Развеселить пытаюсь.

При таком повороте беседы Тая немного размякла:

— Получается, — призналась она.

— Чуть-чуть, — хмыкнул он. — А приеду — тебе совсем хорошо станет.

— Я сказала — нет!

— Да, дорогая, — как по команде ответил он и прыснул со смеху.

Тая не смогла удержатся и тоже рассмеялась.

— Лучше бы советом помог, а не шуточками!

— Ладно, не злись! Самый популярный метод — пойти в газету и потребовать от них извинений и опровержений.

— А они так просто согласятся?

— А разве не ты у нас главная по борьбе за права страждущих?

— Справедливо, — ответила она и тут к ее плечу кто-то прикоснулся и прочистил горло: — Ой, прости. Пока! — она отключила телефон и обернулась. Перед ней стояли двое высоких молодых человека.

— Таисия Борщаговская? — спросил один из них.

— Да, — непонимающе ответила девушка.

— Добрый вечер. Сокол. Княжеская дружина, — представился он и показал значок. Парень за спиной сделал тоже самое.

Тае стало не по себе. Если уж ею заинтересовались отроки — дело дрянь.

— Чем могу быть полезна?

— Вы же глава общества Киевских амазонок? Мы просим вас пройти с нами.

— Но в связи с чем?

— Пройдемте, — сказал парень, вежливо указывая ей на черный джип, припаркованный неподалеку.

— Простите, но я никуда не пойду! Я же не арестована?

— Прошу вас, — непоколебимо ответил мужчина и снова указал на машину.

Если с ловами шутки были плохи, то с отроками — подавно. В отличии от ловов, княжеская дружина состояла из отпрысков благородных семейств, но как везде в мире от "благородства" в этих семьях осталось одно название. Тая сделала вид, что все в порядке и последовала к машине. Она прекрасно понимала, что единственное, что ее сейчас может спасти — знакомство с невестой князя, только вот проблема в том, что князю не докладывают об арестах, ему докладывают о результатах допроса. Кикие там железные нервы! Сейчас она себе даже непобедимой амазонки не казалась. Оставалось только молиться, чтобы они не надумали применять пытки.

— Вы хотите сказать, что не боритесь за права химер?

— Конечно, борюсь, — в сотый раз ответила Тая, — но это не значит, что я считаю княжескую власть преступной. И бунт я не поднимаю. И устраивать государственный переворот не хочу.

— А кто тогда оплатил опубликование статьи?

— А за нее кто-то платил? — удивилась она.

— То есть, ее по вашей просьбе разместили бесплатно.

— Я не имею никакого отношения к этой статье, — в который раз устало ответила травница. — Ее разместили без моего участия и даже согласия на публикацию не спросили. Я сама раздосадована ее появлением.

— Неужели? А по нашим источникам, после ее выхода количество членов вашего общества резко увеличилось.

— Правда?

— Только не делайте вид, что не знали этого.

— Я, правда, не знала. Регистрацией новых членов занимается другой человек.

— Вы даже не одобряете и не проверяете кандидатуры?

— У нас не секта. Мы — общественная организация.

— Но вы же не все кандидатуры утверждаете!

— Почему же не все? В члены вступить может каждый, но звание "амазонка" нужно заслужить и эти вопросы решаются коллегиально, на всеобщем открытом собрании. Можете как-нибудь прийти и поприсутствовать. Они проходят каждую неделю.

— Так почему же вы разместили эту статью?

— Я не размещала!

— Чего вы нервничаете?

— Может потому что я тут уже два часа, а вы переставляете местами три вопроса?

— А вы скажите правду и все закончиться.

— Я сказала вам правду! Уже тысячу раз!

Тут в двери постучали.

— Простите, — сказал дознаватель и вышел.

Тая оглянулась. Серые стены, большое, скорее всего двухстороннее зеркало. Не жалеют князи денег на борьбу с внутренними врагами. Она потерла друг о друга вспотевшие ладони. Ощущения лучше, чем в пещере, но все же быть врагом государства — приятного мало.

Отрок Сокол вернулся в комнату и отчеканил:

— Таисия Борщаговская, можете быть свободны.

Дважды повторять не понадобилось.

Лекс оказался прав. Пара минут разговора на повышенных тонах с главным, если не единственным, редактором "Киевского мысленника" дала молниеносный результат. В конце беседы стало понятно, что уже на следующий день выйдет новый номер, который полностью опровергнет предыдущую статью, а взамен расскажет о всех сообществах и организациях Другого Киева.

— Вы понимаете, что газета не может жить без больших скандалов и ярких личностей, — оправдывалась редактор Иванка. — По сути мы не солгали, а просто подали информацию очень остро. К сожалению именно такой формат требует наш читатель.

Тае очень хотелось рассказать редактору, к чему привела повышенная тяга к сенсациям, высосанным из пальца, но вместо этого сдержанно заметила:

— Вы же понимаете, что у меня уже проблемы. Неужели нельзя описывать события именно в том ракурсе, в котором они происходили?

— Нельзя, — призналась редактор, чем тут же подкупила Таю. — Нельзя, потому что в другомирье редко что-то происходит. Последнее яркое событие — прошлогодний заговор и смерть князя. А в мире обычных людей такие события происходят ежесекундно. Но и от самой идеи периодического издания мы уже отказаться не можем. Она нужна, она раскупаема, только сенсаций нам катастрофически не хватает.

Тая уже давно не злилась на Иванку, ведь понимала, что сама не раз бывала в подобной ситуации — когда делаешь, что нужно, но совсем не хочется.

А после разговора, она почти летела к метро. Во всем теле появилась такая легкость, которую она не ощущала уже давно. Повинуясь порыву, она поехала не домой, а к Лексу. Нужно отвлечся! Ей хотелось выпить немножко вина, скушать пару ломтиков сыра, а может быть ей сегодня перепадет парочка нежных поцелуев... Но, конечно же, она не за ними едет! Конечно! Тут даже говорить не о чем! И думать! И представлять вовсе не обязательно!

Бутылочка из местного магазина надежно спряталась в вместительной сумке, а девушка спокойно шла по коридорам шумного студенческого общежития. Она ожидала, что возле комнаты Лекса как и в тот раз будет стоять толпа, но очень удивилась, когда никого не обнаружила. Вечеринка закончилась? Так рано? Тая решила, что обязательно спросит его об этом и открыла дверь.

Но ничто не могло подготовить ее к увиденному: Лекс склонился над лежащей девушкой и... целовал ее?!! Тут его спина вздрогнула, словно он почувствовал чье-то присутствие оторвался от чужих губ и заорал:

— А стучать не пробовал?

— Нет, — честно ответила травница, все еще приходя в себя от шока.

— Тая? — черт смотрел так удивленно, так испугано, что не оставалось сомнений...

— Таисия Борщаговская? — осипшим голосом спросила лежащая девушка и амазонка тут же ее узнала. Камилла — ее новая непримиримая слушательница!

— Простите, что помешала, — пискнула Тая и резко захлопнула дверь и бросилась прочь. Ей хотелось оказаться как можно дальше от этого места.

— Тая, погоди! — послышалось за спиной.

Она резко развернулась, подошла к Лексу, всучила ему в руки бутылку, а сама еще быстрее зашагала к выходу.

— Это не то, что ты думаешь, — неуверенно заметил Лекс, следуя за ней по пятам.

— Ты не можешь знать, о чем я думаю, — прошипела сквозь зубы она и с силой хлопнула дверью.