Он быстро рванул рогожку и бросился к ней — подхватить под мышки и прижать к себе так сильно, что она едва не задохнулась. Но, едва она поняла, что Олег её обнимает — и сам этого хочет, без её напрашиваний на ласку и утешение, как сама сомкнула руки вокруг его шеи, крепко сжала ноги вокруг его пояса и замерла.

— Ну что ты, что ты, моя девочка, — ласково и хрипло зашептал он ей, и каждый звук этого хриплого шёпота бил по нервам. — Я рядом, Лилечка, ничего не бойся, любимая...

Она отпрянула, чтобы посмотреть ему в лицо.

В этом худом лице вид напряжённых от сочувствия и переживания глаз Олега оказал на неё странное действие. Кукольным, высоким голоском, дрожа от подступающих слёз, она спросила:

— А я... любимая, правда? Олег, правда?!

Жёсткой ладонью ей на спину — он снова прижал её к себе, бормоча в ухо:

— Лилька, да когда я узнал, что мать к тебе приехала с таким... да я не знал, что делать, если... Я к тебе так рванул, что... Так боялся, что тебя уже нет в коттедже! Я так боялся, что ты пропадёшь — ведь у тебя нет своего дома, Лилька, дурёха ты моя любимая!.. Если бы ты уехала, где бы мне тебя искать, скажи, а?! Мне плевать, что тут ты вся такая важная, Лилька... ты моя, понимаешь ли ты это?! И я тоже твой! Без тебя мне не выжить, Лилька, потому что без тебя... это не жизнь!

— Но ты можешь здесь выживать... — тряслась она снова от слёз. — Олежка, милый... ты же сумеешь выжить здесь без меня!

— Это не жизнь, когда один, без тебя... У нас с тобой новый шанс, Лилька! Когда мы здесь очутились... Я ведь, знаешь, о чём подумал, ведьма ты моя любимая? Я же подумал именно об этом — нам дали шанс быть вместе! Особенно, когда услышал, что ты замёрзла на остановке... Это первое, что я понял, Лилька!

— Ты... так думаешь? — Она снова заглянула ему в глаза, вздрагивая от остаточных рыданий.

Он глубоко вздохнул и сел вместе с нею на кровать, и Лиля, пристроившись на его коленях, всё не могла отвести глаз от его лица, ожесточённого здесь, в этом мире...

— Думаю, Лиля... Я уже столько времени об этом думаю, и мне кажется... нет, я уверен, что я прав. Сама посуди. Если подойти к нашей ситуации рационально, что произошло? Мы умерли в своём мире, но ожили здесь. Причём ожили так, что сразу после обучающего сна увидели друг друга. Лилька, я верю, что нам дали шанс! Давай его используем!.. Мы должны быть вместе — это судьба, Лилька.

Он склонился к ней поцеловать её голову, из-за чего вздрагивающая Лиля уже чуть не в истерике, смешливо подумала: "У меня же волосы грязные, Олег!" Но только прильнула к нему снова и, вздыхая от отступившего плача, слушала, как тревожно стучит его сердце, и этому бегучему стуку она поверила больше, чем его словам. И Олег больше не говорил ничего, только сжимал её и слегка покачивался, утешая, как ребёнка.

А когда они оба успокоились, Олег первым предложил для начала позавтракать, а потом уже планировать "охотничий" день. И начал хозяйствовать: разжёг огонь в очаге-камине под котлом с водой, заранее набранной; одновременно поставил рядом чугунок с кашей... Лиля ходила за ним хвостиком, всё ещё не веря произошедшему. Но и Олег, время от времени, не глядя и, как бывало раньше, в оставленном мире, натыкаясь на неё, находил её руку, сжимал её и заставлял ходить рядом, то ли понимая её состояние, то ли сам успокаиваясь от прикосновения к ней.

Бардак в мыслях ещё оставался, но дышать стало легче, свободнее.

Сидели за столом — Олег обнимал её одной рукой, и Лиля чувствовала себя так, что хотелось жалко улыбаться, потому что обычная улыбка грозила сразу перейти в слёзы. Да, она чувствовала себя под защищающим крылом хищной птицы.

Наверное, она именно поэтому и призналась:

— Олег, прости меня за вчерашнее! Могла бы и не брать у тебя столько сил...

Он помолчал, а потом кивнул. Дальнейшие его слова подсказали, что он не совсем правильно понял её косноязычное извинение:

— Ничего. Всё хорошо. Тебе, небось, до сих пор и не приходилось снимать силы с человека? Своими обходилась? Ничего страшного, если не рассчитала. У нас будет время поучиться.

Она снова затаилась под его рукой. Он говорил так, словно они... они вернулись — и он снова старше и умнее. В следующую секунду Лиля ощутила, как от жаркой волны, обдавшей её тело, на лбу и скулах выступил пот.

Значит, он думает, что их сюда специально вытащили именно после смерти? А из этого следует... Их. Двоих. Следует, что он в самом деле любит её.

Мысленный изворот. Изворотливая логика.

Но ей Лиля поверила. Почти. Если бы не...

Она с трудом съела полчашки каши, помогая себе глотать, через раз выпивая козье молоко. Горло-то всё ещё стиснуто напряжением.

Олег заметил.

— Доедай кашу, — велел он, — и не переживай за меня. После сна чувствую себя нормально.

Она вдруг вспомнила, как приволокла его, ослабевшего до обморока, в дом, как чуть ли не швырнула его на мостки. И вновь заморгала, удерживая слёзы стыда.

После завтрака Лиля вымыла посуду и начала готовиться к "охоте" на мертвяков. Но неожиданно опустила руки. Глупые мысли о том, что теперь она снова зависима, что судьба её вновь неопределённа... И резкое, глубокое понимание, что ей не хочется снова быть на вторых ролях.

Неужели она стала меньше любить Олега, если вдруг думает об этом?..

— Ты чего? — спросил Олег.

Он сидел на скамье и чуть размахивал своей "форменной", казарменной рубахой. После посещения деревенского оврага грязи на ведьме и личнике, несмотря на поспешное отмывание, оставалось достаточно. Лиля-то переоделась в другое платье, а Олег, как сейчас выяснилось, ещё до завтрака успел сполоснуть в ручье своё одеяние и повесить его у разожжённого очага. Почти просохло, и Олег помахивал рубахой, чтобы она совсем высохла.

— Мы вернулись к прежним отношениям, — медленно, выверяя каждое слово, проговорила девушка. — Я ведь правильно поняла?

— Ну, если и я правильно понял, то да — вернулись, — тоже осторожно, будто стараясь не разбить то хрупкое, пока неуверенно протянулось между ними, ответил он.

— Но как мы будем... работать?

Пару минут Олег молчал, глядя на неё. А Лиля снова сообразила, что задала опять слишком краткий вопрос, из которого не сразу ясно, что она имеет в виду. Но Олег всегда понимал её с полуслова — и тот, из прошлого, и этот, нынешний.

— Ты думаешь о связке "ведьма — личник"? Здесь всё остаётся по-прежнему. Ведь ты знаешь об этом мире больше моего. Ты ведьма. Ты и раньше ходила по этому королевству, а потому знаешь, как вести себя в той или иной ситуации. Я всего лишь наёмный телохранитель. Знаю только свою казарму и те месте, в которых побывал, когда меня приставляли личником к кому-либо. Так что, Лиля, спокойно командуй мной. Я всегда буду тебя слушаться.

"Мы должны быть на равных?" — чуть не вырвалось у Лили. А потом она отвернулась и скривила губы. "Слушаться"?

И это говорит человек, который постоянно если не перечил ей, то поступал по-своему всё то время, пока был в этом мире вместе с ней.

А потом пылавшее жаром сердце заледенело: они будут притворяться? Если на людях она будет главной, но они-то будут знать, что всё иначе! И Олег будет верховодить, хотя он сейчас ниже её по месту в этом мире?..

На сейчас она поняла одно: если Олега беспокоил только временной дискомфорт, то её уже угнетал дискомфорт... подавления? Нежелания снова стать той, что всегда ранее подчинялась его капризам? Во всяком случае, её уже сейчас покоробил его тон, когда он, не спросив её мнения, единолично распорядился их ситуацией.

Лиля сжала кулаки. "Не о том думаешь! Пора работать, ведьма!"

Даже мысленная фраза вышла ироничной. Кому ведьма, а — кому...

Опять противоречивая двойственность!

Упрямо подняла подбородок. "Хватит пережёвывать одно и то же. Ты его любишь, но почему-то у тебя идёт от него отторжение. Хватит. Пусть закончатся данные нам две недели — это достаточный срок, чтобы решиться на что-то. А если отторжение всё ещё будет... Олег поймёт, если я скажу: "У меня нет денег, чтобы выкупить тебя из казармы!"

Собралась быстро, выкинув все мысли о себе и Олеге, как едином целом. Летняя погода установилась, так что плащ Лиля брать не стала, но обережный зеленоглазый аграф с него приколола к платью.

Увидев, чем она вооружилась, Олег удивился:

— Зачем тебе это? Ты же как забросила его здесь, так до сих пор и не носила!

— Не носила — и сглупила, — спокойно отозвалась Лиля. — Был бы он на мне, мертвячка и не подумала бы бросаться на меня.

— Ну, если так... — с сомнением согласился Олег.

Больше об обереге он не заговаривал, но невольно держался на расстоянии от ведьмы.

Для начала двинулись в деревню, где вчера закрыли демонам путь наружу.

Лесная тропа отличалась частыми извивами, так что Лиля нечаянно, краем глаза заметила, как Олег однажды взглянул в сторону и даже замедлил шаг. Не сразу, но догадалась: они прошли место, где неподалёку лежали те, которых они заменили... Возникнет ли мысль у Олега захоронить и их?

Пока шли, она успела проверить магическую паутину, накинутую на лес, и удостовериться, что попавшие в неё мертвяки собраны в одном месте. Правда, неидеально, то есть не столпились кучей, а бродили между деревьями, далеко не уходя от невидимого никому центра, который не давал им расползаться по лесу и дальше.

А когда дошли до опушки, Лиля вдруг подумала, что эйфория Олега куда-то подевалась. Он молча шёл позади и помалкивал так, что порой она оглядывалась, идёт ли он ещё за нею. Шёл, глядя на тропу. Лицо спокойное, но какое-то отстранённое. Как будто размышлял о чём-то, что его здорово озадачивало.

Впереди поредело. Они вышли ближе к деревенским полям и остановились. К ним поспешно шли трое крестьян, которых они запомнили по вчерашним работам с мертвяками деревни.

— Ой, доброго здоровьица! — обрадовался мужчина — хозяин гостеприимного дома. — А мы к вам вот идём. Боялись, что вы уже ушли искать тех мертвяков, что по лесу ходят.

— Доброго здоровьица, — откликнулась Лиля. — Раз боялись, значит — пришли с чем-то. Что случилось?

— Да мы ещё двоих нашли, — объяснил второй, рыжеволосый. — Мы ж вчера всю деревню обошли — вроде как всех отыскали. Ан нет, оказывается. В подпол спустились в крайнем доме — а там двое по кругу ходят. Мы уж думали, что там с ними. А они выбраться не могут. Ходят и ходят. Ну, мы к ним спустились, повязали всех да оставили у того же забора, где во дворе вы, госпожа ведьма, мертвяков возвращали.

А Сандро, хозяин гостеприимного дома, с тревогой шагнул к Лиле и спросил:

— Ведь ничего, да? Ещё можно спасти-то? Сроки-то не вышли ещё?

— А кто они такие?

По тревоге Сандро Лиля сразу догадалась, что двоих нашли не просто так, а искали целенаправленно. Что значит — они ценные для деревни люди.

И оказалась права.

— Так мельник с сыном, — развёл руками рыжеволосый и тоже заискивающе попросил: — Вы уж их тоже верните, а? Госпожа ведьма, очень уж хорошие люди они.

— В какой стороне мельница?

Если она внизу оврага, по которому течёт ручей, неудивительно, что Лиля вчера обоих прошляпила.

Так оно и случилось.

— Я не обещаю, что сумею спасти их, потому что таких случаев в нашей истории не было. Но попытаюсь.

— Госпожа ведьма! — обрадовался Сандро. — А мы уж вам поможем — по лесу побегать да тех мертвяков, что там есть, собрать вместе.

Лиля ещё подумала: не надо бы им бегать по лесу. Знакомые, а то и родные могут вызвать желание не только найти их, но и спрятать от участи быть уничтоженными. Но возражать не стала. Люди нужны для такой страшной охоты.

Затем мужчины суетливо зашагали вперёд, негромко переговариваясь между собой и часто оглядываясь на ведьму с её личником. Тропа вела на деревенскую улицу посреди деревни. Так что, едва они все прошли между двумя домами, крестьяне, как и предполагала помнившая вчерашние дороги Лиля, повернули налево. На некоторое время она забыла об Олеге. Шла и наслаждалась солнцем, которого вчера было так мало: после уничтожения тёмных чар на небе всё-таки была пасмурная облачность. А сегодня солнце будто вырвалось из плена и сияло так, как будто его промыли хорошенько.

Чувствуя припекающее тепло на лице, Лиля даже тихонько улыбнулась: и стоило же ей заводиться с утра и психовать, когда на свете так здорово жить!

Услышала крупный шаг за спиной, и Олег, очутившийся рядом, негромко сказал:

— Ты улыбаешься... без меня.

— Солнце, — объяснила ему Лиля, правда сомневаясь, что он поймёт.

Но он блаженно пожмурился на солнечные лучи и вздохнул:

— Да, солнце...

И больше ни о чём не спрашивал, вновь приотстав на приличное для телохранителя расстояние от ведьмы.

Мельник и его сын и впрямь стояли возле забора.

Осмотрев их внимательно и убедившись, что разложение обоих пока не коснулось, Лиля велела Олегу вновь приниматься за ту же работу, что и вчера.

Сама вошла во двор, обновила пентаграмму и позвала, чтобы к ней привели первого... Затем был второй...

Крестьяне не обманули. Они и в самом деле помогли собрать мертвяков в указанном ведьмой овраге, но умолили потом ведьму не уничтожать их до тех пор, пока добровольные помощники-загонщики не уйдут. Лиля легко согласилась на их просьбы.

А когда крестьяне торопливо покинули лес, Олег спросил:

— Этих мертвяков — где-то двадцать с лишним штук. Мы что — правда будем им рубить головы? Всем подряд?

— Зачем? — удивилась Лиля. — Я не зря попросила, чтобы они пригнали их в этот овраг. Я их просто-напросто сожгу — и вся недолга.

— А лес не загорится? — опасливо спросил Олег.

— Нет. Огонь будет локальный. — Лиля, стоя на кромке овражного обрыва, посмотрела вниз, на еле шевелящихся мертвяков, и закончила: — И вместе с ними сожгу двух демонов. Им, конечно, в таком мире долго не прожить. Но огонь для них будет милосердием.

— Что? Каких двух демонов?

— Мы с ними столкнулись в лесу.

И Олег замолчал, но как-то так сразу схватился за арбалет, будто побаивался, что демоны могут взлететь из оврага и напасть на них.

Лиля обошла весь овраг по краям, шепча заклинание на свой аграф.

Последние слова совместила с броском в овраг смеси, которая словно взорвалась в воздухе. Олег отшатнулся от неожиданности, когда ненасытное пламя охватило шевелящиеся внизу фигуры и поглотило их.

Постояв немного, Лиля тускло сказала:

— Ну, вот и всё.

Олег нерешительно обнял её — видимо вспомнив, что они здесь одни.

— Ты так сказала, будто закончилась жизнь. А ведь она у нас только начинается.

"Не уверена", — подумала Лиля, но вслух ничего не сказала.

Они вернулись в дом лесничего.

— У меня десять дней, — напомнил Олег. — Потом возвращаться в казармы.

— Ты к чему это?

— К тому, что нам надо заново привыкать друг к другу. Согласна?

— Ну... Да.

Он покосился на её обережный аграф и, кажется, хотел что-то сказать, но пожал плечами. Привычно пропустил Лилю первой в дом, а потом чуть не наткнулся на неё, внезапно вставшую, чуть только переступила порог.