И завершение пути ей предстояло вполне достойное, что называется "с музыкой" — можно сказать, целый подвиг на пределе сил, небывалое действо о котором могли бы сложить легенды. Смертельный исход при этом очень даже в духе Богини. Её отличительный аромат, как у сильно действующих кореньев. Вкус, который колдунья научилась ценить, несмотря на терпкость. Ибо он всегда сопровождал возможность проявить власть над другими. Ничего не поделаешь, страх смерти — мощнейший из рычагов влияния. Страх и похоть. Но похоть действует лишь на противоположный пол, а страху подвластны все без исключения.
Теперь главное, чтобы какой-нибудь бдительный отряд Смертников не отправился в дозор самостоятельно. Командиру-то нынешнему Мара обещала отдать указание не соваться пока в эту сторону, но огромная толпа людей вроде войска дело такое — за всеми не уследишь. А ей, Бараме, скоро станет не до того, чтобы кого бы то ни было пугать или хотя бы прятать в тумане. Последнее колдовство потребует от неё всех сил и внимания.
Доехав наконец до жидкой рощицы, Барама слезла с телеги и огляделась. Полное торжество Смерти — одни трупы! Разве что пара кобыл ещё надсадно дышит, лёжа в сторонке. Смертные Тени не успели рассеяться, и Тёмная Мать их не забрала, оставила ей. Хорошо — всё пригодится!
Медлить было нельзя, так что колдунья прошла напрямую к Стражам и просунула руку между их животами, чтобы ощупать зародышей. Те казались живыми, несмотря на то, что сердце матери уж прилично как не билось. Да и тела обоих родителей, пронзённые Мечом Кернуна, не успели растерять той неуловимой свежести, что покидает всё живое с отлётом души буквально за несколько мгновений.
Всё-таки божественное оружие творит чудеса! Без него невозможно было бы осуществить предстоящее. Однако его влияние не обращает процессы вспять, лишь замораживает. И чтобы остальное окружение не начало брать своё, Барама должна будет подпитывать эту почву для драгоценных ростков собой все восемь оставшихся месяцев.
Но для этого нужно провести ритуал, с финалом которого пожилой женщине не справиться без посторонней помощи, учитывая положение объектов. А в ожидании придётся хоть немного "удобрить грядки" при помощи оставленного здесь "компоста".
Барама встала в ногах Стражей и монотонно загудела на нужной ноте, совершая руками пассы, собиравшие с полянки все остатки сил, которые ещё недавно наполняли ныне мёртвых бойцов. Это ей. Потом трижды обошла своих "подопечных" противосолонь, волоча за собой обмакнутую в их кровь ногу, чтобы оградить пару Чертой Смерти от безостановочного влияния живого. И наконец, взялась за рукоять Меча, чтобы через него направить свои жизненные токи в замершие на грани разложения тела.
Ладонь немного ожгло, но ничего — притерпеться можно. Это как держать горячий котелок без ухватки. Кипеть он уже какое-то время назад перестал, так что ожогов не будет. А боль для старухи дело привычное. Наверняка, Морене приходилось хуже.
Намного тяжелее было добровольно расставаться с энергией, служащей источником существования, к которому за свой долгий век Барама прикипела основательней, чем думала. Даже слёзы на глазах выступили. Но она не добилась бы положения главной жрицы Мары, проявляя жалость хоть к кому-то другому, хоть к себе. Надо, надо удержать их всех на этой стороне, пока не подоспеет подмога. Совсем чуть-чуть осталось. После ритуала станет проще — её жизнь потечёт к ним сама, как кровь женщины к младенцу в утробе.
Внезапно Бараме подумалось, что она в какой-то мере станет матерью для нового воплощения Стражей. Ведь именно её силы будут наполнять тела родителей. И это показалось горькой насмешкой "правильных" богов на краю оврага, склон которого ведёт к её собственному угасанию. Дети Мудрейшей давно погибли, не принеся потомства, и она с тех пор зареклась продолжать род, буквально выжгла в себе эту способность, тем самым вступив на нынешний путь служения Тёмной Матери, которая всегда пожирала своих условных детей. А вот поди ж ты...
Да где же этот Дарго?!
* * *
От бывшей Сванской Своры осталось совсем ничего — десятка четыре бойцов, от Агдейской — немногим больше, но вместе они изничтожили конницу Смертников с правого фланга. Остальное войско врага к тому времени стянулось к слободе и кажется, вот-вот захватит её. А может, уже прорвалось — из-под скал не разглядишь. В любом случае, держать этот рубеж собирались недолго — лишь бы дать всем своим укрыться в замке. Но победившие нарты опоздали.
Они, не сговариваясь, обогнули скалы, чтобы скрыться за ними от Дружины Совета, которая рано или поздно начнёт зачищать окрестности, а потом внезапно возникла заминка.
Марсуг погиб, как и один из его помощников. Дарго тоже потерял Федара. У Агдейской Своры остался всего один хедивег — Кадзал. Он, как и Дарго, собирался горной тропой вернуться в замок, пока была такая возможность. Дружина наверняка вскоре обнаружит этот проход, если ещё не знает о нём, и заблокирует его тоже. Но против неожиданно выступил Зарин:
— Какой смысл возвращаться? Ахсара сбежала и бросила нас на произвол судьбы. А без её затей Народ Войны обречён.
— Как сбежала? — не поверил Кадзал.
— Да вот так, — подтвердил Дарго. — Она была с нами, сказала, что побудет в резерве, а сама, не останавливаясь, рванула на восток.
— Хёдр! — выругался Кадзал. — Тогда тем более надо вернуться в замок, укрепить оборону.
— Нет, — возразил Дарго. — Вернуться надо за тем, чтобы уговорить всех сдаться. Точнее, я хочу договориться с врагом, чтобы они отпустили нас восвояси. Пообещав, что мы не вернёмся.
— А если они не согласятся? — возмутился Зарин. — У нас вообще-то семьи где-то там, в Княжествах остались, Дарго. Забыл?
— А у нас — в замке! — не менее запальчиво ответил Кадзал. — Не согласятся, так лучше погибнуть вместе, чем бросить их и сбежать. Куда? Что мы там будем делать? Без женщин и детей мы, считай, потеряли племя. Нет, Дарго предлагает лучший вариант. Я готов примкнуть к твоей Своре. Хотя нас всех осталось слишком мало. И я не знаю, что решат мои люди. Может, и лучше остаться отдельно. Тогда мой голос будет иметь больший вес, и я перед всеми поддержу избрание ахсаром тебя. Всё равно нам нужен новый. Надо было сразу тебя выбирать вместо этой развратной девки! — он сплюнул.
Стоявшие вокруг них воины загомонили. Похоже, среди них мнения тоже разделились: кто-то соглашался примкнуть к Своре Дарго, кто-то возражал, что должно быть наоборот. У Зарина тоже нашлись сторонники с обеих сторон. А он не сдавался:
— Я видел, какой-то отряд из наших тоже дал дёру в ту сторону вслед за ахсарой. Окопаемся за хребтом, подождём. Наверняка кому-то ещё удастся сбежать из замка. Или отсидеться в горах, а потом улизнуть вместе с женщинами и детьми.
— Это были не наши, — мрачно возразил Дарго. — Ты не заметил, что кое-кто из Смертников при последней атаке был одет в наши доспехи? И половине удалось уйти. Наверняка, у них есть специальный отряд, чьей целью была конкретно Морена. Под них и ту контратаку устроили. И потом, наверняка, это они за ней погнались. Все кони были во вражеской сбруе и ни одного таберхала...
Атаман замер, не закончив фразу, потому что у него начались видения — от усталости. По крайней мере, так он решил в первый миг. Но потом сообразил, что это и правда Барама говорит с ним издалека своим колдовским способом. Дарго это так ошарашило, что он просто кивнул в ответ на указания, не думая о том, видит ли она.
— Что случилось? — обеспокоился Зарин.
— Барама, — выдохнул Дарго. — Хочет, чтобы мы срочно ехали вон туда, — он указал туда, где находилась невидимая отсюда за складкой местности роща, не пытаясь разобраться, откуда знал направление. — Говорит, ахсаре нужна наша помощь.
— Вот ещё! — возмутился Кадзар. — Наверняка тот отряд догнал её. И поделом. А у нас есть новый предводитель, — он указал на Дарго.
"Новый предводитель" размышлял недолго. Сил на сомнения не осталось, так что он доверился чутью:
— Надо поехать. Хотя бы узнать, что произошло. А может быть, нам посчастливится отомстить за всё. Это ведь она заманила Народ Войны на погибель...
Бойцы зароптали, похоже, соглашаясь. Дарго позволил себе высказать вслух те мысли, которые давно бродили в его голове:
— Думаю, Азмар её давно одолела, потому-то Морена так и возненавидела эту поговорку. А мы, дураки купились на успех взятого нахрапом. Тоже поддались Азмар. Забыли берёгшее нас веками правило после наскока всегда отступать и долго не возвращаться...
Ропот усилился. Передние пересказывали задним слова атамана, и те присоединялись к осуждению бывшей предводительницы. Похоже, наконец-то настал момент, когда достаточно людей готовы были его поддержать. Дарго тяжело вздохнул и принял решение:
— Едем туда и сделаем так, чтобы у нас точно не осталось ахсары. Если что, окружаем её и атакуем разом. Думаю, хоть один таберхал она отбить да не успеет. А нам больше и не надо. Может, даже успеем вернуться в замок после.
Остатки двух свор единодушно вскинули таберхалы в знак согласия. Атаман пустил коня вперёд, задавая темп быстрой рысью. Скакуны у всех устали, ни к чему их вконец загонять.
Представшая перед глазами кочевников картина показала, что справедливость наводить уже нет нужды. В роще стояла одна Барама, держась за рукоять волшебного клинка, торчавшего из чьей-то спины. Мёртвая Морена лежала рядом, вцепившись в щит из такого же неведомого металла, что и меч. Что же здесь случилось?!
Однако разобраться атаману не дала старая колдунья, сходу начавшая командовать:
— Вас только за смертью посылать! Иди сюда, поможешь мне с ритуалом. А твои люди пусть пока посторожат да соберут, что найдут ценного. После этого сразу уходим на юго-восток.
— Как на юго-восток, зачем? — вмешался Кадзал.
— Не твоего ума дело! — огрызнулась Барама. — Орде всё равно конец, а так хоть спасётесь. Нас ждут в Мокрых Холмах.
— Но наши семьи остались в замке! Лучше помоги их вытащить оттуда своим колдовством. Тумана хотя бы напусти.
— У меня есть дела поважнее!
— Они могут подождать.
— Нет, не могут!
— Да тут уже все мертвы. Никуда не убегут.
Пока теперешний предводитель Агдейской своры препирался с Мудрейшей, Дарго разглядел кучу-малу, возле которой они стояли. Волшебный меч торчал из спины Аины! Значит, её заколола Морена. В боку которой как раз торчал чёрный скимитар. Неужели это Дитя Войны, поднявшее чуть не сломившийся дух атамана в Пестердоме и тем самым спасшее часть Своры, решилось наказать ахсару за предательство раньше него и одна против всех?
Впрочем, нет, вот скимитар Аины, валяется у неё в ногах, явно выпав из правой руки. Да и не в спину бы ей вошёл меч, даже если бы они закололи друг друга. То есть, Морену порешила не она. Почему же тогда ахсара убила своего хедивега?
Вокруг валялись трупы караула и того отряда, который за ними гнался. Судя по обуви и оружию, Дарго оказался прав — это были замаскированные Смертники. Значит, здесь произошла стычка, и все перебили друг друга. Но не виднелось ни одного тела, разрубленного волшебным мечом. Хотя в сражении Морена косила врагов снопами. Да ещё с такой скоростью, что Дарго готов был поклясться — Азмар не просто одолела ахсару, а вселилась в неё! Впрочем, могло быть и так, что это меч Хёдра придавал ей способности, хотя в это атаману почему-то верилось намного меньше. Но удар в спину Аине нанесла несомненно Морена. Почему же она больше никого не покалечила? Даже не сломала ни единого клинка!
Ответ пришёл озарением — чёрный скимитар мог противостоять мечу Хёдра, именно поэтому ахсара часто таскала вооружённую им Аину куда-то в укромное место на тренировки. Но вообще это было оружие Смертников, так что второй чёрный скимитар, убивший Морену, принадлежал им. Причём орудовал им кто-то превосходивший ахсару в скорости. Ну или демон покинул Морену, будучи призван Барамой лишь на время.
Кто же тогда сей безымянный герой? Вариант лишь один — тот самый парень, на котором лежит Аина, пришпиленная к нему волшебным мечом. Значит, Дарго ошибся, и хедивег защищала ахсару до последнего, а та, невзирая на это, достала врага сквозь неё?
И всё-таки нет. Руки парня пусты. Хотя это объясняется скимитаром в боку Морены и ярким щитом в её скрюченных пальцах — тот обращён к ахсаре лицом. Но сложены кисти доблестного Смертника как-то странно. Словно он обнимал Аину в последний момент. Да и её ладонь у него на груди, и совсем не в том положении, чтоб ударить кинжалом. Словно хедивег защищала его, а вовсе не ахсару. В этой картине явно крылась какая-то неожиданная тайна...
К тому же, Барама, с самого детства пестовавшая Морену, как родную внучку, и продвигавшая её в предводители, сейчас занималась вовсе не ею, а этими двумя! Или волшебным мечом? Вон как ухватилась, ни на миг не отпускает! Хотя видно, что ей очень хочется упереть обе руки в бока, доказывая Кадзалу известную всем с детства истину, что надо слушаться Мудрейшей, если хочешь выжить...
Спору нет, оружие чудесное, но что в нём проку, если его никто не может поднять? Точнее, поднять-то он сам кое-как поднимал, а вот применить не смог бы. Или в этом мече действительно, кроме боевых свойств, заключена некая мистическая сила? Победу она им, конечно, не принесла. Но вдруг Морена на самом деле не была достойна? Может, если Дарго потренируется, то осилит волшебный клинок и однажды возродит Орду? Всё-таки во второй раз он показался ощутимо легче первого. Да и ахсара, возможно, не просто так прятала его десять лет, а тоже привыкала?
Эта мысль внезапно перевернула шкалу ценностей атамана. Мудрейшая наверняка знает об Орудии Возмездия больше всех. И у неё есть план, который явно важнее гибели её драгоценной "внученьки". Хёдр, возможно привязанность колдуньи к этой дьявольской девчонке объяснялась изначально не сердечными чувствами, а её способностью орудовать этим мечом? И старая карга блюла вовсе не личные интересы ахсары, а действовала на благо всей Орды? Но просчиталась... Или нет?
В любом случае, прежде чем менять свои намерения, нужно понять, что задумала колдунья, зачем вызвала их сюда.
— Ты хочешь, чтобы я достал клинок? — перебил Дарго спор Барамы с Кадзаром, делая шаг к мечу.
— Нет! — резко воскликнула она. — Не трогай!
Так, совсем непонятно...
— Тогда что за ритуал ты хочешь провести?
Барама замолчала, набычившись. Не хотела говорить. Но атаману нужны были доводы посерьёзней, чтобы отступиться от оставшихся в замке соплеменников.
— Какова его цель? И зачем нам в Мокрые Холмы? Чем это важнее спасения остатков Орды?
Поняв, что просто так её на этот раз не послушаются, колдунья нехотя ответила:
— Пусть остальные отойдут. Я всё объясню, но только тебе.
Дарго сделал знак Кадзару, и тот отвёл остальных подальше.
— А что делать с мёртвыми? — спросил Зарин, руководивший теми, кто снимал всё ценное с трупов.
— Оставьте их! — ответила Барама. — Всё равно не успеем ни закопать, ни сжечь. Да и копать чем будете? Таберхалами?
