Чтобы будет дальше, я так и не успел додумать. Внезапно, сзади раздался жалобный вой, я бы даже сказал, скуление, с приступами оханий и вздохов. Я медленно обернулся, чуть не задохнувшись от гнева. Совсем рядом с завалом, растянувшись на полу, "тихо" изображал умирающего, как-то умудрившийся выжить Стефан!!! Магистр был покрыт с ног до головы землей и каменной пылью, помят и выжат как лимон, словно он потратил все свои силы на борьбу с камнепадом. Алинор Гривор, который также как-то ухитрился выбраться, устало прислонился к стене возле магистра; его прежде идеально отполированные доспехи потускнели, покрылись пылью и копотью, обрели вмятины и огромные царапины.
Задыхаясь от возмущения — как эта сволочь могла спастись! — я пошел к нему, довершать то, что не смогла сделать природа, хотя точнее будет сказать, пополз на корячках— моих сил не было даже на то, чтобы встать. Про магию я даже не вспоминал — резерв был почти пуст, доставляя мне весьма приятные ощущения в виде опустошенности, головной боли и весьма пьяном вестибулярном аппарате.
— Стефан! — прохрипел я, отплевываясь от земли и целеустремленно ползя к магистру, качаясь из стороны в сторону. — Ты чего не сдох, гад!
— Никериал! — на одной ноте просипел мой враг, приподнимаясь на локтях и показывая мне весьма неприличный знак, говоря, куда мне следует ползти. Судя по его виду, он тоже больше не мог колдовать без явного ущерба здоровью, и был вымотан настолько, что был не в силах даже встать. — Подонок! Щенок!
Я дополз до него, и, отбившись от его пары вялых пинков, от всей души вмазал по его морде. Хотя, это было громко сказано. С моими-то оставшимися силами, я лишь легонько поцеловал Стефана кулаком в скулу, но даже с этой пародией на удар, смог повалить мага на спину. Навалившись на него верхом, я попытался его задушить голыми руками, что крайне плохо получалось, ибо Стефан, вместо того, чтобы с достоинством принять свою участь, схватил изрядно обгоревшие волосы моего парика и потянул их вниз, намереваясь то ли дотянуться до моего горла, то ли содрать с меня скальп. Мы напоминали двух бойких старичков с ревматизмом, у которых сил не было даже на то, чтобы поднять книгу, но удали хоть отбавляй.
Внезапно чьи-то сильные руки схватили меня шкирку и рывком откинули назад. Больно ударившись затылком, я растянулся на спине и, шипя благодарности благодетелю, попытался хотя бы сесть. Лучше бы этого не делал, ибо увидел, что на до мной возвышался Алинор Гриворд с весьма недвусмысленным выражением лица. Он рассматривал меня, словно не в силах поверить в предательство, будто я был его женой, которую он застукал в постели с любовником.
— Никериал? Никериал Ленге?! — в ужасе прокричал он.
— О нет! — искренне обрадовался я такому повороту событий.
Гриворд захрипел и схватился за голову, наверное, вдруг осознав, что приставал и нарек своей невестой своего самого ярого врага. Отшатнулся назад, ошалело взирая на меня, словно не зная, как вынести этот позор.
— Я... я могу все объяснить, — я попытался найти мирный способ решения проблемы, хотя своими словами сделал только хуже — на Алинора невозможно было смотреть без содрогания.
— Молчи, — на грани слышимости вздохнул Гриворд, и, побагровев то ли от смущения, то ли от гнева, показал на меня пальцем. — Лживый, бесчестный... колдун.
Стефан хрипло захохотал и сев, издевательски посмотрел на рыцаря.
— Теперь ты понимаешь, смерд, что этот, — он показал на меня пальцем, — тебя облапошил! Так что, будь добр, избавь меня от его присутствия — убей его. И поживее!
По моей спине пробежал холодок — похоже, не только я понял, что только Гриворд сейчас представлял собой реальную угрозу — под его ногами валялись два обессиленных мага, которые не смогли бы дать отпор и хромоногой старушке, не то что могучему мужчине с амулетом против магических атак. И его с легкостью можно будет использовать ради уничтожения противника. Надо было лишь его правильно мотивировать, чтобы привлечь на свою сторону.
— А ты — устроил обвал! — в свою очередь я "указал" на главного подстрекателя и "злодея".
— Но я не похищал принцессу! — блеснул наблюдательностью советник короля.
— Неправда! Она сама организовала побег, я просто решил составить ей компанию. А ты пытался ее убить!
— Но я не крал священную реликвию у жрецов!
— Мои прегрешения по сравнению с твоей попыткой захвата мира ничтожны. Не ты ли разорялся о том, что король — идиот, а ты — властелин мира?
-Что за гнусная ложь! — выплюнул раскрасневшийся от гнева Стефан. — Я не хотел захватывать мир, а лишь изменить один момент, который пошел бы всем на благо!
— Ты забыл упомянуть, что твое благо.
— Да замолкните вы! Оба! — не выдержал наших откровений Алинор, видно, совсем запутавшись, кто из нас больший злодей.
— Все это не важно, — ровно проговорил Стефан, горделиво, хоть и с трудом поднявшись на ноги. Он, выпрямив спину, с жутким пафосом и чуть ли не ударяя себя в грудь кулаком, закончил. — Я — советник короля! Подумай о своих выгодах, рыцарь, когда станешь спасителем всего королевства от этого... — он презрительно скривился, — злого колдуна! Ты станешь героем: дамы будут превозносить твое имя, тебе откроются любые двери и главное, тебя нарекут почетным титулом спасителя принцессы и самого советника монарха! Так что тут и думать нечего, — он махнул рукой, — лови этого щенка. За его голову Его Величество щедро заплатит.
Держась за стену, я встал на дрожащих ногах и, загнав свой страх глубоко внутрь, гордо посмотрел на своих палачей. Ну что ж. Этот сценарий событий мне заранее был известен, да только так дешево продавать свою жизнь я не согласен, и если мне все равно суждено умереть, то я намеревался захватить их на ту сторону с собой. Открыть врата в мир мертвых я успею за два биения сердца, тем более, что мой резерв был практически пуст и контролировать ту энергию я бы не смог при всем своем желании — она бы вмиг пожрала меня и всех тех, кому не посчастливилось быть подле открытых врат.
Меня утешало лишь одно — Ирен и артефакт были в безопасности. А уж в том, что Риэл сможет позаботиться о принцессе и если что, спрятать ее на время, я не сомневался. Как бы вор не бахвалился, старался казаться легкомысленным, своевольным и не признающим авторитетов, он был человеком слова.
Я уже мысленно готовился попрощаться с миром, как пылающий от гнева Алинор Гриворд, стремительно подошел к Стефану, рывком взял его за грудки, да так, что оторвал от пола и слегка потряс:
— Героем? — угрожающе осведомился он, яростно всматриваясь в глаза советника. — Спасителем, значит, стану? А ну, отвечай!
— Да... — еле слышно проблеял растерявшийся от страха магистр, дрыгая в воздухе ногами и, наверняка, понимая, что даже при желании, ему не суждено вырваться из стальной хватки рыцаря. Хотя, несмотря на это, он почти сразу сумел взять себя в руки и добавил. — Но я Советник Короля! Как ты смеешь меня трогать!
— Угрожать миледи смертью, — прорычал рыцарь, сжимая в своей хватке советника. — Пытаться убить!
— Что, что ты делаешь?! — поробевшим голоском произнес Стефан, пытаясь освободиться. — Отпусти меня! Немедленно!
Но Гриворд, будто не слыша воплей мага, рывком, словно, какую-то игрушку, швырнул мужчину на стену. Магистр со всей силы ударился головой об выступающие камни и, закатив глаза, медленно осел на пол.
— Вершу справедливость, — сухо произнес Алинор, смотря на тело у его ног. По виску Стефана побежала струйка крови, а по моей спине прошлись мурашки.
После такого красноречивого представления, ноги предательски подогнулись и я сел на пол, шокировано взирая на поверженного Стефана. Мне все казалось, что это какой-то глупый сон! Алинор Гриворд — яростный ненавистник злых колдунов и в частности, некого Никериала Ленге, вдруг вместо своего врага, нападает советника короля! И, судя по тому, что я пока еще был жив и ко мне не направлялись с явным намереньем расправы, рыцарь совсем не желал мне смерти. Когда этот мир сошел с ума?! Что, Настерревиль меня подери, здесь происходит!
Гриворд отдышавшись и стерев со лба пот, посмотрел на меня, причем эдаким оценивающим, долгим взглядом. Мое сердце замерло, а световой шар, словно чувствуя эмоции хозяина, замерцал, будто дрожа всем световым телом от ужаса.
Рыцарь подошел ко мне и, смотря сверху вниз, устало изрек:
— Сидеть на полу — не лучшая идея.
— Что? — удивленно выдохнул я, не поверив своим ушам. Я уже морально приготовился к тому, что меня будут убивать, а он интересуется тем, где я сижу?!
Алинор глубоко вдохнул, видно поражаясь тому, что спокойно говорит со своим врагом.
— Вставай, говорю.
И протянул свою руку. Я ошеломленно посмотрел на его ладонь. Такое развитие событий, я предполагал только в последнюю очередь. И, словно во сне, протянул ему свою ладонь. Ее крепко схватили и меня рывком поставили на ноги. Гриворд даже меня попридержал, когда я не с первого раза встал нормально и был готов грохнуться во второй раз.
— И все же... — робко начал я, смотря на невозмутимого рыцаря. — Что это все...
— Обнажать меч против того, с кем сражался плечом к плечу, — перебил он меня, словно ожидая именно такого вопроса, — противоречит моему кодексу чести.
— Эм... ну ладно, — неловко пробормотал я, решив не заострять на этом моменте внимание и не задавать лишних вопросов. А то вдруг передумает?
Опираясь на стену, я дошел до Стефана и, присев перед ним, проверил его пульс. Не повезло. Несмотря на то, что Гриворд разбил ему голову, магистр был еще жив, хоть пульс и прощупывался довольно слабо. Раньше я бы смог залечить его раны на голове, но сейчас, с моим-то пустым резервом это было бы равносильно самоубийству. Легче было оставить мага умирать в этой пещере, да вот только надо мной довлел мой долг, как целителя и бросить умирающего было равносильно предательству самого себя. Даже если этот умирающий был еще той тварью и в такой же ситуации без промедления меня бы бросил.
Поражаясь своей совести и долгу, я руками (и не без помощи зубов) отодрал длинную полоску от нижней юбки платья, и занялся его перевязкой. Гриворд наблюдал за моими действиями с каменным лицом и только в конце поинтересовался.
— Зачем?
— Доставить этой гадине радость и дать так легко умереть? — пропыхтел я, перевязывая Стефана и одновременно пытаясь убрать мешающиеся волосы за спину. — Не-ет, не для того я стал целителем. Он у меня еще ответит за все и пожалеет, что на свет родился, когда предстанет перед судом, — внезапная мысль про суд и то, как обрадуется Филгус, узрев, что я нашел весомые доказательства на то, чтоб засудить этого паршивца, была так вдохновляюще, что я продолжил перевязку с доселе невиданным энтузиазмом.
— Королевским судом? — спросил Гриворд.
— Ну... можно и королевским, — пожал плечами я, завязывая на повязке узел. — Но, по-правде, я рассчитывал на суд Совета. Хотя было бы идеальным совместить оба этих суда: сперва осудить по правилам Совета, а потом добавить от короля. Да...
Открывшиеся моему взору картины были столь пленительны, что я расплылся в счастливой улыбке, на миг забыв, что за моей спиной притаился враг.
— Я не хочу, чтобы вы обманывались по поводу моих намерений, — внезапно заговорил Гриворд, предельно серьезно на меня посмотрев. Я даже обернулся, вмиг ощутив исходящую от рыцаря опасность. — Первостепенной задачей для меня является охрана Ее Высочества Ирен и, видя, что вы защищали, я поступил бы бесчестно, решив убить ее заступника, даже после такого позора, — он поморщился, видно припомнив мне мой наряд. — То, что произошло между нами не должно влиять на мою задачу по охране миледи, ведь отвлекшись от выполнения главной задачи, я мог подорвать доверие Его Высочества... И я хочу чтобы вы поняли, что в следующую нашу встречу я тот час попытаюсь вас убить, но сейчас...
— Перемирие?
— Да, можно сказать и так, — облегченно выдохнул Гриворд. — Вы мерзкий бесчестный колдун, который попрал мою честь и я бы с радостью проткнул бы вас мечом, но сейчас мой кодекс чести не позволяет вас убить.
— Я искренне рад, что вы так преданно следуете своему кодексу чести, — произнес я и даже не покривил душой.
Гриворд впервые за все наше общение, мне улыбнулся.
— Я — благородный рыцарь и честь для меня превыше всего.
Я из вежливости кивнул. А то вдруг еще подумает, что я не уважаю его идеалы. Хотя некоторые аспекты этого кодекса чести мне были не понаслышке знакомы. У целителей тоже есть свой особый кодекс, который мы впитали еще будучи несмышлеными учениками. Он нам заменил заповеди Пресветлой и стал основой нашей будущей профессии, тем, без чего нельзя было назваться целителями.
Когда я закончил со Стефаном, рыцарь с легкостью закинув его себе на плечо, причем, явно не особо стараясь над бережной транспортировкой больного, кивнул головой в темный проход:
— Ну так, не пора ли нам идти к миледи Ирен?
— Пора, — я с усилием встал с колен и поморщился от головной боли. Внезапно заломило в висках — тело решило напомнить нерадивому хозяину, что значит, им пренебрегать. Пресветлая, а мне еще завтра идти на работу! Что за невезение... — Только вот куда идти? Я совершенно не знаю.
— Найдем, — уверенно произнес Гриворд, и, поправив свою ношу, решительно пошел вперед.
Мне пришлось тащиться следом, с горечью думая о превратностях судьбы и о том, что скажет рыцарь, когда узнает, что его подопечная решилась сбежать, точнее, что сделает. Плюнет на перемирие и открутит мне голову? Надеюсь, что нет.
Хотя, несмотря на слова мужчины, мне все равно было с ним довольно не комфортно. Чувствовать себя беспомощным, зная, что твоя жизнь зависит лишь от прихоти другого, не слишком приятная ситуация, а как она бьет по гордости — я уж промолчу. Нет, конечно, рассеянная магическая энергия, что витает в воздухе, каплей по капле наполняла мой резерв, но энергии было еще слишком мало, чтобы дать хоть какой-нибудь отпор, тем более человеку с амулетом против магических атак. Конечно, такие вещи рассчитаны на определенное количество "энергии" и их надо постоянно подзаряжать, но только я не знаю, амулет стал пустышкой или же еще сможет выдержать одну атаку?
Я чувствовал себя дряхлым стариком: тело болело и ломило при каждом движении, голова раскалывалась, ноги натерли эти дурацкие сапоги, корсет впивался мне в ребра, а волосы парика забивались во все щели — хотелось просто сесть и умереть. А потом отдохнув, вылечить себя и умереть вновь. Меня на ногах держала лишь мысль, что впереди шел Гриворд, а Ирен некому было защитить от этого "праведника". Нет, не для того она сбегала, а я ей в этом деле помогал, чтобы этот "защитничек" ее вновь запер в монастыре.
Чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, я решил прояснить у Алинора, пока тот находился в благодушном состоянии, одну вещь.
— Гриворд, — обратился к нему я.
— М? — он перестал бубнить себе под нос какую-то песенку и, остановившись, обернулся ко мне. Замер и мой светлячок.
— Ты как здесь очутился? — я обвел рукой тускло освещенные своды пещеры. Мой вопрос эхом прокатился под ее сводами и затих где-то в глубине. — В смысле, как нашел нас здесь?
