— Кстати, Стрелок, а не подскажешь, может ты знаешь, почему животный мир Зоны Отчуждения так беден? Одни вороны да крысы, зайцев и тех нет.
— Почему беден? Просто животные не лезут глубоко в Зону Отчуждения, возле её окраин всё есть — и зайцы, и волки, и лоси, и лисицы, и барсуки с бобрами. А рыба тут в любом озере или речке водится, ей на проблемы наземных наплевать. Те же волки чернобыльских собачек не жалуют и грызутся с ними только так.
— А почему животные не переселяются глубоко в Зону Отчуждения? Что их пугает?
— Не знаю. Может быть, чуют своим чутьём звериным, что против местных мутантов они не тянут, может ещё что-то есть. Но чем дальше от центра Зоны Отчуждения, тем больше шансов встретить нормальное животное. Если только конечно там перед этим какая-нибудь химера не проходила с дружественным визитом и не распугала их.
— А когда люди уходили с ЧАЭС, звери тоже уходили с тех мест?
— А знаешь... Так оно и было! Действительно, рассказывали, что зверьё мигрировало тоже. Но я не зоолог, тут тебе ничего точно сказать не могу. Хотя всякое мелкое зверьё тут водится всё равно. Те же суслики или мыши-полёвки, ящерицы. В лесах есть белки, я сам лично видел.
— Но всё равно все более или менее крупные животные и птицы отсюда ушли?
— В общем-то, да. Я же говорю — животные живут по краям Зоны Отчуждения, вглубь почему-то не лезут.
— Значит, их что-то отпугивает. Полагаю, что когда пойдёшь на радар, может быть и найдёшь причину.
В игре там Стрелок отключил устройство под названием Выжигатель Мозгов, тут его, кстати, называют точно также почему-то, и на территорию радаров стало возможно пройти без защиты. А тут ещё и эти выбросы непонятной энергии. Может быть, животные это как-то чувствуют, потому и уходят? Вполне возможно. Ведь если животные чувствуют, что будет землетрясение и стараются уйти из зданий, то почему бы им не чувствовать это непонятное излучение и тоже не уйти от него. Да и здесь, на "Янтаре" я как-то не слышал, что бы кто-то держал домашних питомцев, хотя запрета на это нет. Ну и про остальных мутантов забывать не нужно. На другом берегу Припяти ситуация может быть получше для зверья — гипотетический источник пси-излучения далеко, его действие на звериные и птичьи мозги ослаблено, мутантов там поменьше, так что пободаться за место под солнцем та же волчья стая может даже с одиночным кровососом. А чернобыльские кабаны — те травоядные, до них особо никому дела нет. А остальным травоядным там тоже легче живётся... наверное.
— А как же источник происхождения мутантов? — отвлекает меня от раздумий вопрос Стрелка.
— На счёт него ничего тебе не могу сказать. Вряд ли ты его там найдёшь. Мне рассказывали, что это излучение убивает даже мутантов, так что вряд ли там есть что-то, связанное с происхождением мутировавших организмов. Скорее всего, что-то связанное с техническим производством. Разве что какие-то бумажки где-то завалялись или какие-то носители информации уцелели. И то...
— Да, я тоже полагаю, что с электронными носителями данных там будет не очень. — Стрелок согласно кивнул. — Хотя могли писать информацию на лазерные диски, у них срок хранения повыше будет. Да и бумажные носители, если и есть там, то тоже не особо должны пострадать. Разве что могли немного отсыреть.
— Проберёшься туда — узнаешь. Идти будешь только со своими? Сахаров никого не прочит в компанию?
— Да нет! — Стрелок делает удивлённое лицо. — С чего бы это ему?
— Да кто его знает... Может решить, что вас троих маловато будет. Или что связист вам не помешает, что бы отстреливались, а он рацию таскал.
— Глупости говоришь, Син! — Уверенно отвечает Стрелок. — У меня сработанная группа. Лишний человек будет только обузой и помехой при выполнении поручения. Опять же отвлекаться на его прикрытие, объяснять что делать и что нельзя. Не говоря уже о том, что он может растеряться в критической ситуации и поставить всю группу на грань гибели. Так что четвёртого я брать не буду.
— Мне простительно. Я многого не знаю, да если честно и не стремлюсь узнать. Знаешь, вообще бытует мнение, что раз я мутант из Чернобыльской Зоны Отчуждения, то должен знать её как свои пять пальцев. И раз радиации не боюсь, то значит я к ней имею абсолютный иммунитет.
— После того как ты Тремора на чистую воду вывел, не удивлюсь, если некоторые начнут рассказывать, что ты подобно контролёру мысли читать умеешь. — Улыбается Стрелок. — Прочитал мысли и назвал преступника.
— Да то ерунда всё, Стрелок! Ты же про историю с Флинтом слышал?
— Да, а что?
— Я когда с Ворониным и его ближайшим окружением общался, и рассказал им про то, что информацию о Флинте мне сообщил встреченный недавно кровосос, готов поспорить, что они думали привлечь меня к агентурной работе в рядах кровососов.
Стрелок сначала изумлённо смотрит на меня, потом его прорывает, он откидывается на спинку стула и начинает смеяться.
— Ну у тебя и фантазия, Син! — отсмеявшись, Стрелок продолжил разговор. — Да что кровососы могут узнать важного? Разве что чисто случайно.
— Так это ж "Долг"! Что бы они и не подумали об этом...
Стрелка опять скручивает в приступе хохота.
— Понимаю, что тебе смешно. — Говорю ему, когда он уже отсмеялся. — А ведь с них бы сталось.
— Но ведь дальше мыслей, если они и были, дело не пошло, верно? — Стрелок усмехается. — Так что не переживай по этому поводу. Тем более что рано или поздно ты всё равно покинешь это место, перебираясь на новую работу.
— Уже знаешь?
— Да это давно не секрет ни для кого. Куда именно тебя повезут — не знаю, но что нашли тебе применение — это уже все знают. Так что всё равно "Долгу" обломится твоя агентурная, блин, работа. А я тут ещё буду долго артефакты собирать.
— Если продвинусь, похлопочу, что бы тебя ко мне в охрану перевели. Пойдёшь ко мне в телохранители? Стреляешь ты хорошо, образование есть. Стабильную зарплату, соцпакет и паёк гарантирую.
— Посмотрим. — Стрелок ехидно улыбается. — Время покажет. А мне ещё на Радаре выжить нужно.
— Стрелок, а с чем или кем ты там рассчитываешь столкнуться? Места ведь там нехоженные.
Немного подумав, Стрелок мне излагает свою стратегию и тактику. Заключается она в том, что они максимально скрытно пойдут к радару, определятся, что там есть, а потом или вернутся назад или пойдут дальше вперёд. В теории, им нужно подобраться к радару как можно ближе, что бы определить, насколько сильно влияет концентрированное излучение на работу прибора. Чем ближе к источнику излучения — тем мощность пси-излучения выше.
— Стрелок, а вертолёты над этим радаром ведь нормально пролетают?
— Ну да... — Он задумался. — Да нет, летают, с людьми, которые в них всё нормально. Похоже, что пси-излучение — направленное, раз его покрытие по земле намного больше, нежели в воздухе. Но ведь это всё равно ничего не меняет.
— Верно. Но зато ты можешь попросить Сахарова, что бы он связался с военными, и те в нужный тебе момент организуют отвлекающую атаку с воздуха.
— Скажу Сахарову, но это вряд ли. Не будут военные рисковать. Не, на их помощь в этом вопросе лучше не рассчитывать.
— Но ты всё равно скажи, за спрос бить не будут. Идти в это место ведь тебе. Так почему бы не попробовать выбить себе по максимум всё возможное.
А ведь в игре Стрелок прошёл к Выжигателю Мозгов и отключил его со второго раза, когда уже стал Меченым! Похоже, что и тут будет примерно так же. Вряд ли он сможет с первого раза прорваться внутрь этого комплекса. Сразу будет испытание самого прибора, а когда он вернётся... если вернётся, то тогда уже ему и дадут задание прорваться в сам комплекс.
Хотя кто знает, как оно там сложится. Может он, зная все входы и выходы, пройдёт сразу через какой-нибудь тоннель или вентиляционную шахту сразу к Выжигателю и сможет отключить его.
Мы со Стрелком ещё больше часа болтали о всякой ерунде, пока за ним не пришёл Призрак, сообщивший, что их требует к себе Сахаров. Они ушли, а я слегка перекусив(запасы крови в холодильнике были, похоже, что перед мои приходом положили), засел за компьютер, шерстя интернет вдоль и поперек на счёт различной информации про атомную промышленность различных стран. Надо же хоть в общих чертах иметь представление, чему меня будут обучать.
Вообще, начав разбираться, как-то неожиданно сам для себя увлёкся этой темой. Вот, к примеру, радиоизотопные источники энергии. Всего-то обычное использование энергии, выделяющуюся при радиоактивном распаде, для нагрева теплоносителя или преобразующие её в электроэнергию. Этот источник энергии применяется там, где необходимо обеспечить автономность работы оборудования, значительную надёжность, малый вес и габариты.
При конструировании радиоизотопных источников энергии инженеры руководствуются максимально возможными характеристиками материалов и соответственно лучшим итоговым результатом. В то же время при создании конструкции необходимо также учитывать экономические факторы и вторичные опасности.
Радиоактивные материалы, используемые в радиоизотопных источниках энергии, представляют собой весьма опасные вещества для людей. У них есть два поражающих фактора: тепловыделение, способное привести к ожогу, и радиоактивное излучение.
И вот тут на сцену выйду я, весь в белом... да пофиг в чём! Мой повышенный порог радиоактивного сопротивления, подкреплённый нужными артефактами, даст возможность разрабатывать инженерам и собирать с моей помощью более мощные источники энергии, не обращая особого внимания на уровень радиоактивного излучения. А более мощный источник энергии при тех же габаритах, что и более ранние модели, но менее мощные — это больший срок работы того же космического аппарата, хороший устойчивый сигнал системы связи, обогрев нужной аппаратуры и многое другое. Или той же гидроакустической станции. Я ведь вполне могу перед стартом ракеты или опусканием станции в глубины океана собрать этот изотопный генератор или вытащить его из свинцового контейнера, если он уже собран, и поставить его на место, после чего активировать прибор и удалиться, предоставив работать с ним дальше по графику остальным специалистам. И на ожоги можно особо не отвлекаться, если по неосторожности задену горячую поверхность. Регенерация кровососа и с более сильными повреждениями справляется.
В любом случае, какой бы вариант не был выбран, я буду очень нужен.
Производители таких источников энергии на просторах бывшего СССР, если верить Википедии — ЭМЗ "Авангард", ПО "Маяк", и какой-то Техснабэкспорт. А ведь есть ещё немцы, англичане, американцы. Им в затылок дышат индусы и китайцы, которые уже застолбили оплату моих услуг по сниженному тарифу. Тут неисчерпаемый источник дохода будет. И пищи тоже... А ведь во имя прогресса науки мне, ничтоже сумнящеся, будут отдавать тех кого не жалко. Галилео Галилей в своё время не побоялся с инквизиторами спорить, хотя явно чувствовал вполне реальный жар костра, на который его вполне могли отправить. Так что коллектив любого научного концерна, который имеет дело с мирным атомом, в полном составе подпишет бумагу, где будет изложена просьба выделить во имя научного прогресса для пропитания меня, любимого, всех негодяев, приговорённых к смертной казни, без малейших колебаний.
М-да, а вот тут как раз и могут возникнуть первые проблемы с церковниками. И не малые! Сейчас конечно не средневековье, но позиции той же самой католической церкви всё равно сильны. И пользование плодами технического прогресса им ничуть не помешает воспрепятствовать использовать для этого самого прогресса некоего мутанта, если прознает, что его нужно регулярно подкармливать кровью людей, пусть даже и совершивших страшные преступления.
Вряд ли попы одобрят то, что им придётся исповедовать будущий обед одного полезного мутанта. Им, конечно, скажут, что наука требует жертв, а они заведут вечную песню о бессмертии души, обречённой на адские муки. И буду правы, чёрт побери! Кому, как не мне знать, что это действительно так! И если, не дай бог, мне действительно будут скармливать всяких маньяков и убийц, то не начну ли я активно набирать себе отрицательный рейтинг?
А почему именно отрицательный? Я ведь буду, так сказать, приводить приговор в исполнение не кротким овечкам и агнцам, а матёрым душегубам, на руках которых кровь не одной невинной жертвы. Может наоборот, резко полезет вверх уровень моей благой кармы? Да и помогать двигать вперёд науку — дело вполне хорошее, это однозначно в плюс пойдёт.
Но с другой стороны, прогресс на крови людей... И что? Неужели Сильвестра Крнка и Михаила Калашникова, Шпагина и Манлихера, Кольта и Зауэра мучали кошмары, когда их оружие пошло сначала в производство, а потом и в дело? Почему-то прогресс в оружейном деле никто рьяно не осуждал из духовных лиц. Да и если исторические хроники полистать, то сразу возникнет вопрос "А судьи кто?". И сразу же всплывают в памяти строчки из песни Бутусова и группы "Наутилус Помпилиус" "Титаник":
"И судья говорит, что всё дело в законе,
А священник — что дело в любви!
Но при свете молний становится видно —
У каждого руки в крови"
За власть над душами и телами прихожан, а заодно и доходами с оных любая церковь вела войны. Достаточно вспомнить, как католики и гугеноты резали друг друга во Франции при короле Людовике Тринадцатом и кардинале Ришелье. Это только то, что наиболее известно благодаря перу Дюма и экранизациям его бессмертного романа. А Реформация? А времена раскола на Руси? А сопротивление православной церкви секуляризации при царях? Я помню, как у меня глаза на лоб полезли, когда я узнал, что секуляризация вывела из ряда церковных крепостных более миллиона человек. Вот на фига церкви больше миллиона крепостных крестьян? Это уже не церковь, это какой-то Тибет православного толка получается. Захотел — дал вольную, захотел — приказал запороть на конюшне. Да и мусульмане за века не один миллион христиан угробили тоже. Про всякие языческие веры типа кровавого культа майя я уж и не вспоминаю.
Да и само моё существование будет для них бельмом на глазу. Не, по их протянутым в мою сторону ручкам, ежели такие появятся, бить будут, и бить очень сильно. Но всё равно, своё "фе!" выскажут святые отцы. Хотя бы потому, что ни капли из того полноводного потока денег, что прольётся на меня и на тех кто рядом со мною они не получат. От меня точно!
Я понимал, когда человек верит в Иисуса Христа, Аллаха, Зевса и Аматерасу, Шиву с Одином и Перуна с Кетцалькоатлем, но не понимаю, зачем для того, что бы вознести им молитву, нужно идти в специальное место, оставлять там что-то материально, да ещё и поддерживать финансами служителей культа. Хотя ладно, жертвовать или нет, и сколько именно — то личное дело каждого. Но вот когда к этому призывают слишком активно, то поневоле начинаешь задумываться — а куда реально денежки идут? Может лучше самому на них что-то сделать. Не доверяя посредникам?
Чем будет хуже моя искренняя молитва, прочитанная дома? Почему если кто-то верует, то обязательно должен подкрепить это финансами? Неужели даный мною кусок хлеба бродячей собаке в глазах того, кому я возношу молитвы, котируется намного ниже, чем денежная купюра, оставленная в храме под предлогом пожертвования или покупки свечки? Рискну предположить, что даже тот дух-леопард, которому поклонялся недоброй памяти Тремор, с большим одобрением отнесётся к тому, что я налью воды в жаркий день бездомному коту, чем к тому, что я в его честь нарисую своей кровью его тотем, проигнорировав страдающее от жажды животное.
