Визирь

...

Луна купалась в силе и свете своего светила, ощущая как магия будто бы ласкается к ней, словно встретивший любимого хозяина заскучавший питомец. Только вот эти иллюзии, подкинутые её собственным разумом, истосковавшимся по ощущению силы в руках, свободы крыльев и живому току магии были не в состоянии отвлечь от поставленной цели. Вволю расслабиться она сможет когда-нибудь потом, а сейчас следовало как можно скорее обезопасить себя, сестру, подругу и... союзника (до получения более конкретной информации, эква решила относиться к Сомбре именно так, закрыв глаза на прошлое... которое у них обоих было не самым светлым).

Магия снов, словно густой тёплый туман окутала дворец, лишая воли и сил к сопротивлению абсолютно всех корибу, экв и предателей-эквинов. Да, принцесса ночи знала то, что на самцов были наложены некие чары, которые делали подчинение сильным воинам чем-то естественным, унижение самок — приятным, а мысль о сопротивлении захватчикам бессмысленной и ведущей к боли... что не помешало старому расисту Нейсею броситься защищать их с сестрой даже тогда, когда все остальные либо пали, либо перешли на сторону врага. И канцлер был не единственным из тех, кто сопротивлялись внушению: пусть магия и была по большей части недоступна, но тёмно-синяя аликорница всё же время от времени могла наблюдать за миром через остатки связи с луной (укрепившейся за тысячу лет заточения до такой степени, что разорвать её не смог даже садист в коричневом плаще), да и в мир снов изредка прорывалась.

"У Тии не было и этой отдушины", — напомнила себе эква, ощущая как в груди вспыхнул гнев на проклятый род оленей, предателей, себя... за то что не смогла защитить ту единственную, кто ждала её и простила за всё.

Воспоминания о собственной беспомощности, когда раз за разом приходилось наблюдать за страданиями самого дорогого в этом мире существа распаляли гнев, а возвращённое Сомброй здоровье плоти давало возможность отомстить за всё. Нет, она не была столь же добра как Селестия, которая светила для неё путеводной звездой во тьме, и была готова платить болью за боль и кровью за кровь...

Впрочем, принцесса ночи сохранила в себе и место для других чувств: тёмно-серый единорог сделал для них то, о чём можно было только мечтать, и пусть доверять ему тёмно-синяя аликорница не собиралась, но и оставаться в долгу была не намерена. Сейчас, когда разум прояснился, собственный поступок с попыткой угрожать оружием казался не слишком умным, но... можно ли было поступить иначе?

Частью сознания Луна наблюдала за комнотой, где находились сестра, молодая подруга и жеребец, который вёл себя как хозяин положения. Хотя, учитывая обстоятельства и то, что все эквы до сих пор были одеты лишь в ошейники, именно хозяином его и можно было назвать. А для кого-то... вроде Твайлайт... он уже практически являлся таковым.

"Ничего: мне нужно только несколько часов работы в мире снов, и возможно я смогу вытравить из её души это раболепие. Не хватало только, чтобы ученица сестры выбрала себе нового хозяина... только скинув оковы старого", — разумеется, принцесса ночи не собиралась грубо вмешиваться в личность Спаркл, но вот подлечить её ментальную сферу следовало, а потом... она сама сможет решить свою судьбу.

Когда единорог положил руку на голову белой аликорницы, её тёмно-синяя родственница ощутила как закаменела спина, а магия стала скручиваться в клубок. Однако же симптомы, знакомые по собственному исцелению, насколько бы странными и подозрительными ни были, сумели успокоить паранойю. Вид нарастающих рога и крыльев вовсе вызвал на губах улыбку...

"Не обмани нас, Сомбра, и моя благодарность будет велика", — мысленно пообещала принцесса ночи, завершая усыплять столицу Эквестрии, попутно изгоняя разнообразных духов шаманов, в панике убегающих от истинной хозяйки этих мест.

...

Селестия терпела все ощущения, что на неё обрушивались в процессе восстановления тела, позволив себе лишь шумное дыхание, закушенную губу, зажмуренные глаза да чуть более крепкие объятья, в которых находилась ученица. Сиреневая аликорница же, находясь в горячем плену чувствовала себя очень неоднозначно, но явного негатива не испытывала... пусть и пыталась сменить свою окраску на насыщенно-красную.

И вот лечение завершилось, а принцесса дня расправила крылья, замерла на секунду, после чего буквально повисла на младшей экве, едва удержавшей наставницу в прежнем положении.

— Скажи нам, Сомбра, по какой причине ты заставляешь экв испытывать столь интимные ощущения во время исцеления? — нарушила молчание Луна, вернувшаяся в комнату перед самым завершением процесса восстановления крыльев сестры. — Объяснение, что боль не хочешь причинять понятно, но обезболить полностью было бы разве не проще?

— С обезболиванием вам потребовалось бы не меньше месяца, а то и двух, чтобы полностью восстановить навыки владения телом и чувствительность, — невозмутимо заявил Джафар, при этом сказав полуправду, которая эффективнее любой лжи. — Лично у меня нет желания оставаться здесь на этот срок и защищать вас от ваших врагов, которые вряд ли дали бы это время сидеть без дела. Что с городом?

— Все спят, — ответила тёмно-синяя аликорница, подходя ближе и присаживаясь на корточки рядом с сестрой, чтобы подхватить её под руку и начать вставать, вместе с ней теня вверх и замешкавшуюся Твайлайт. — Тия, не достойно принцессы стоять на коленях перед гостем.

— Не беспокойся: меня этот вид вполне устраивает, — усмехнулся бывший визирь, пальцами правой руки дёргая кончик бородки.

— Я не сомневаюсь, — фыркнула младшая из сестёр, сверкнув зелёными глазами из-под полуприкрытых век. — Мне понадобится некоторое время, чтобы через план снов собрать всех тех, кого можно будет мобилизовать в ближайшие часы. Не сломленных в Кантерлоте мало... но они есть. Я постараюсь связаться с повстанцами, но ждать от них помощи тоже не стоит: все они слишком далеко. У тебя есть армия?..

— Я и есть — армия, — с нотками самодовольства в голосе заявил жеребец.

— Значит — нет, — разочарованно констатировала эква, но прежде чем собеседник что-то возразил пояснила: — Ты силён, в этом я уже убедилась, но посылать тебя по мелким поручениям и оставлять охранять пленных... заманчиво, но чрезмерно.

— Не успеешь совершить добрый поступок, как тебя пытаются загнать под копыто, — алые глаза Джафара хищно сверкнули, от чего три принцессы вздрогнули, непроизвольно поёжившись (всё же гнев самцов в их разумах уже стал ассоциироваться с наказанием, и пусть две из них быстро оправились, но эффект был оказан). — У меня есть идея чуть интереснее... Селестия, почему ты молчишь?

— Вы очень мило общались вдвоём, — изобразила смущение старшая аликорница. — Я не хотела мешать. Да и вряд ли мои советы сейчас будут иметь смысл.

Принцесса ночи крепче сжала руку сестры, стараясь передать ей чувство поддержки, на что получила благодарную улыбку и кивок. Затем она посмотрела прямо в глаза Сомбры и, делая вид будто недавнего инцидента не было, решительно спросила:

— Что ты задумал?

— Ничего особенного, мои дорогие эквы... — растянул губы в змеиной улыбке бывший визирь, прищуривая глаза до тонких щёлок. — Мы устроим один кошмар... общий для всех корибу.

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Шестнадцатая арка — 13

— Будь осторожна, Лу, — вложив свою кисть в ладонь сестры, Селестия без тени сомнения и колебаний передала ей свою магию, как уже однажды делала во время побега Тирека из Тартара, но в отношении Твайлайт.

Сама Спаркл промедлила секунду, бросила взгляд на Сомбру и, увидев едва заметный кивок, всё же проделала то же самое, вручая принцессе ночи свою магическую мощь. Тёмно-синяя аликорница чувствовала себя словно переполненный воздухом воздушный шарик, который может взорваться от малейшего прикосновения, но... разумеется, это было лишь иллюзией.

На губах тёмно-серого единорога промелькнула улыбка удовлетворения, которая пусть самую капельку, но отличалась от прежнего его выражения морды. Средняя эква могла бы этого и не заметить, если бы специально не следила за ним частью своего сознания, но никак не стала на это реагировать, решив продолжить своё наблюдение (но в памяти заметку оставила, также как и запомнила особенность поведения младшей подруги, травма личности которой оказалась сильнее чем представлялось раньше).

— Как вы? — отогнав от себя невесёлые мысли, спросила у других аликорниц Луна.

— Впорядке, — постаралась изобразить улыбку сиреневая эква, что у неё получилось весьма неубедительно, так как она непроизвольно постаралась обхватить себя руками и укутаться крыльями, видимо ощутив ночную прохладу, от которой теперь не защищала внутренняя сила.

— Чувствую себя опустошённой, — честно призналась принцесса дня, повторяя действия ученицы, а затем посмотрела на Сомбру и, весело прищурившись, спросила: — Ваше величество, не окажете паре экв услугу?.. И вообще, кому-то следует взять на себя ответственность.

— Селестия... — выдохнув имя сестры с обречённостью и укоризной, за что удостоилась вопросительного и весёлого взгляда означенной эквы, принцесса ночи мотнула головой. — Не важно. Сомбра, я надеюсь на тебя...

"Как единственного по-настоящему взрослого в этом месте", — мысленно добавила тёмно-синяя аликорница, резко поворачиваясь к постели, чтобы сперва скинуть с неё простыни и одеяла, пропахшие Даином и запятнанные телесными жидкостями, а затем забраться на голый матрас и свернуться клубком, укрываясь крылом вместо одеяла.

— Я о вас позабочусь, — пообещал эквин, тем самым вызвав табунок мурашек вдоль позвоночника Луны.

"Почему мне кажется, что это прозвучало как угроза?", — отогнав от себя дурацкую мысль, средняя эква смежила веки и сконцентрировалась на плане снов, вламываясь в него словно бурный горный поток, прорвавший старую трухлявую плотину.

...

— Теперь, когда мы остались одни... — повернувшись к Сомбре, белая аликорница правой рукой убрала с мордочки прядь поблёкшей гривы, которая шелковистыми волнами спадала на тело, а затем игриво подмигнула.

— М... принцесса, — напомнила о себе Твайлайт, в этот момент почувствовавшая обиду, капельку ревности (сама не понимая толком, в чей адрес направленную), а также некоторую долю смущения. — Я всё ещё здесь.

— Я знаю, Твайли, — мягко отозвалась принцесса дня, после чего укорила бывшую воспитанницу: — Ты же не думаешь, что я могла о тебе забыть?

— ...Простите, — опустив взгляд, почувствовала себя жутко неловко сиреневая аликорница, тут же вздрогнув от прикосновения руки старшей эквы, бесцеремонно обнявшей её за плечи, чтобы привлечь к себе так, что левая щека прижалась к высокой груди (от этого мордочка принцессы дружбы вспыхнула румянцем, но отстраняться она не спешила, тем более что укрывшее спину белое крыло оказалось очень тёплым).

— Теперь, когда ты, я, Твайлайт и спящая Луна остались наедине... — повторила свою попытку старшая эква, встречаясь взглядом с рубиновыми глазами единорога, который вопросительно приподнял бровь, не спеша что-либо говорить. — Ты удовлетворишь моё... любопытство?

— Неужели тебя так сильно тянет... задать мне вопрос, что ты решила не дожидаться сестру? — в тон собеседнице осведомился Сомбра, с надменным видом скрестивший руки на груди.

— Ну, во-первых, мне это действительно важно узнать, — смущённо улыбнулась Селестия, приобнимая сопящую ученицу второй рукой и, словно бы невзначай укрывая её вторым крылом. — А во-вторых, просто так стоять и ждать будет скучно. Разумеется, если ты вдруг не решишь поступить как сказочный герой после спасения принцесс.

— Мне даже стало интересно, что же должен сделать этот герой? — усмехнулся прищурившийся эквин, вызвав чуть ехидную усмешку на губах недавней рабыни, не спешащей избавляться от атрибута своей неволи (по какой-то причине аликорницы, не сговариваясь между собой, не трогали свои ошейники, что вызывало у их вроде бы спасителя некоторое удивление).

— Согреть и заполнить пустоту... появившуюся после передачи магии Луне, — поучительным тоном заявила принцесса дня, хватка которой стала ещё чуть крепче, а улыбка обрела некую мечтательность.

— Соблазнительное предложение, — подняв подбородок, эквин схватился указательным и большим пальцами правой руки за кончик бородки. — Можешь спрашивать, и... Мне кажется, Твайлайт задыхается.

На последних словах единорог отпустил бородку и указал правой рукой на сиреневую аликорницу, ладошками упирающуюся в живот старшей эквы, которая из-за разницы не только в росте, но и в физической силе этого даже не замечала.

— Упс... — распахнув крылья и разжав тиски рук, Селестия поспешно отстранила глубоко вдохнувшую ученицу, придерживая её за плечи, после чего заглянула в широко открытые глаза, ярко контрастирующие с пылающей мордочкой. — Прости, Твайли, я...

— Н-ничего... принцесса, — переведя дыхание сиреневая аликорница даже успокаивающе улыбнулась, при этом положив свои ладони на покрытые бархатистой шёрсткой предплечья. — Я в порядке. Правда.

— Ладно... Это было забавно, — признался злобный тиран, разводя руками, а затем вернул себе серьёзное выражение морды и спросил: — Так что же тебя интересует, Селестия?

— Несколько вещей, — отпустив младшую экву, белая аликорница повернулась к собеседнику. — Во-первых, позволишь нам что-нибудь надеть? Здесь довольно прохладно.

— Пожалуй... я не хочу знать, почему ты вообще просишь разрешение на это, — покачав головой, отозвался эквин, чем вызвал смущение на мордочке Селестии.

— А это, во-вторых, — взгляд принцессы дня стал более цепким. — Ты совершенно не чувствуешь навязчивых желаний, которые навеивает... А-а-а! Как же я забыла?..

— Принцесса Селестия, о чём вы? — подступив к старшей Экве, сиреневая аликорница осторожно взяла её за одну из рук, ладони которых та прижала к мордочке, всем своим видом выражая осознание собственной глупости.

— Хм? — единорог подходить не стал, лишь склонив голову к левому плечу и вопросительно изогнув брови, выразил свой интерес.

— Во дворце находится артефакт ментальной направленности, ослабляющий одни эмоции и усиливающий другие, — убрав руки от мордочки старшая эква убийственно-серьёзным взглядом посмотрела на Сомбру. — Каждую секунду как он работает происходит воздействие на эквинов... всех самцов без разбора. Не знаю почему, но на нас — самок, эффекта почти не оказывается. Его нужно уничтожить и тогда...

— Все станут такими, как прежде? — попыталась угадать Твайлайт, с жеребячьей надеждой во взгляде посмотрев в глаза наставницы, которая на это только грустно качнула головой, положив правую ладонь на её левое плечо.

— Если бы всё было так просто, моя дорогая... — взгляд белой аликорницы вернулся к тёмно-серому единорогу. — Сомбра, ты уже сделал для нас больше того, о чём мы и не надеялись... И всё же я прошу тебя — разрушь эту мерзость, которая надругалась над самой сутью моих подданных.

— Достаточно, — поднял руку в останавливающем жесте эквин, тяжёлым взглядом одарив прижавшую ушки к голове принцессу дня. — Не нужно высокопарных речей: вся эта история и без того настолько похожа на сказку о героях, что меня уже начинает подташнивать. Сойдёмся на том, что твой личный долг только что возрос.